А. ХВОРОСТОВ, С. НОВИКОВ (г. Орел).

Поленово. Интерьер столовой.

Стол-аналой XVII в. Краеведческий музей г. Тотьмы.

Распространенным предметом мебели в давнюю пору были скамьи. Их спинки делали глухими или же сквозными - столярной или токарной работы. На рисунке: скамья из Вологодской области.

У некоторых скамеек спинка могла перебрасываться с одного края на другой. Такие скамьи называли переметными, а саму спинку - переметем. На рисунке: переметная скамья из Архангельской области.

В давние времена обеденные столы делали больших размеров в расчете на большую семью. Резьбой покрывали края столовой доски и грани массивных ножек с резными перехватами. На рисунках: обеденные столы с резьбой. XVII век.

Распространенные небольшие столики для ларцов зачастую украшали сплошной резьбой. Рисунке: столик с резьбой из села Тригорского близ Пскова. Конец XVIII века.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Обработка дерева - исконное занятие российских мастеров. В этом промысле всегда много места отводилось изготовлению мебели. Плотники, строившие дом на севере и северо-востоке, сразу готовили для него и мебель - врубленные лавки, встроенные шкафы. В других районах для крестьян и небогатых горожан делали "белодеревянную" мебель: стулья, табуреты, скамьи, шкафы. Их поверхность ничем не покрывали, отсюда и пошло название. Предметы белодеревянной мебели имели резные спинки, точеные ножки и другие украшения.

Тот, кто был побогаче, заказывал "оклейную" - фанерованную мебель. Ее остов выполняли из дерева простых пород, а отделку - из дорогой древесины. Такую мебель делали мастера-краснодеревщики, имевшие особые инструменты. Многие из них изготовляли сами мастера для личного пользования. Первое место среди таких инструментов занимали различные фигурные рубанки. Когда началась массовая промышленная обработка древесины, об этих инструментах стали забывать, и фигурные рубанки остались сейчас в единичных экземплярах у старых мастеров. Не исключено, что через некоторое время они могут вовсе исчезнуть, превратившись в ненужный хлам, который без жалости выбрасывают.

Сейчас промышленность выпускает рубанки, фуганки и шерхебели, но прежде кроме этих инструментов у краснодеревщика было множество специальных фигурных рубанков и рубаночков для разный операций. В литературе двадцатых-тридцатых годов еще встречались их названия. Нынешние же, даже энциклопедические, издания обходятся без их упоминания.

Между тем о фигурных рубанках не стоит забывать хотя бы уже потому, что форма и назначение таких инструментов отрабатывались веками. И главное - они нужны и сегодня, поскольку наряду с поточно-массовым производством немало людей желают делать штучную художественную продукцию.

Теперь о самих фигурных рубанках, которые изображены на рисунках авторов. Многие их названия - немецкого происхождения. Пользовались также рубанками, сделанными по типу английского и французского инвентаря.

Зензубелем или отборником называли узкий рубанок с плоской, ровной кромкой железного ножа. С помощью зензубеля выбирали четверть - узкую канавку под прямым углом на кромке обрабатываемой детали, например в оконных рамах, для заглубления стекла.

Чтобы канавка при строгании получилась одинаковой ширины, на колодке инструмента закрепляли стальную бляшку с едва выступающим острием. Оно по заранее прочерченным рейсмусом границам четверти направляло движение отборника и облегчало первую застрожку и всю выборку. Четверти в торцах выбирали косым зензубелем.

Фальцгобель служил для получения на краю доски или щита фальца - углубления нужной ширины и глубины. Фальц выполняли, например, на щитах - филенках для плотного закрепления их в дверной раме. Фальцгобель похож на зензубель, только колодка у него шире. К ней шурупами снизу приворачивалась направляющая планка, которая ограничивала ширину выбираемого фальца. Острый нож - резак, закрепленный сбоку, подрезал и стругал вертикальные плоскости фальцев, чтобы получить чистую, гладкую поверхность.

Шпунтубель, или пазник, - инструмент с двумя колодками, соединенными винтами. Это позволяло перемещать колодки относительно друг друга. Одна колодка направляющая, другая - служила для закрепления сменных узких железных ножей. С помощью шпунтубеля выбирали в кромке доски прямоугольное углубление - шпунт. На кромке другой доски получали гребень, который плотно входил в приготовленный шпунт. Для получения гребня использовали федергубель - рубанок с железным ножом. В центре ножа был проем по ширине будущего гребня.

Когда нужно было получить гребень в форме "ласточкина хвоста", использовали инструмент, называемый грунтубелем.

Декоративный рельефный поясок из нескольких канавок по краям обрабатываемого изделия выполняли калевкой - узким рубанком, у которого режущая кромка ножа имела фигурный профиль. Этот нож резал по краю изделия рельефную канавку. Разнообразные формы канавок получались благодаря разному профилю режущей кромки ножа.

Калевку с широким фигурным железным ножом называли галтелью. Хвост ножа для облегчения сужали. Зауживали и верхнюю часть колодки, чтобы инструмент был легким и удобным в работе. Нередко встречались галтели с двумя узкими ножами. Их ставили так, чтобы один нож оказался несколько впереди другого, а вместе они перекрывали всю ширину колодки. Таким инструментом выполняли по краю обрабатываемого изделия широкую рельефную декоративную полоску.

Выпуклые полукруглые части выстругивали штапом - рубанком с вогнутой колодкой и с ножом, у которого было вогнутое лезвие. Еще употребляли рубанок - полуштап, с незначительно вогнутой колодкой.

Чтобы получить углубленный желобок, использовали рубанок с выпуклой в поперечном сечении колодкой и так же выпукло затачивали нож. Этот инструмент назывался желобчатый галтельник.

Мастера-краснодеревщики еще употребляли два вида рубанков с изогнутой колодкой. Их называли горбачи. Подошва колодки для обработки вогнутых поверхностей была выпуклой и, наоборот, вогнутая - для выпуклых частей.

Чтобы добиться шероховатости при склеивании, использовали небольшой рубанок - цинубель. Его нож был покрыт продольными желобками, и потому острие походило на пилу с мелкими зубьями.

С помощью этих инструментов в домашних условиях создавались художественные изделия, которые теперь можно увидеть в музеях.

Бюро справок

В 1638 году, согласно "Российскому списку г. Москвы", в столице действовали 2367 ремесленников, из них 200 человек обрабатывали дерево. Среди них были плотники, бочарники, бердяники, дегтяри, обручники, пильщики, тележники, столяры, ручники, токари.

В течение 1893 года 13 тысяч подвод доставили в Москву лесоматериалы.

В 1913 году 427 московских магазинов и контор продавали кустарные изделия из дерева.

В 1965 году художественной обработкой дерева в России занималось около 2300 организаций, или 0,7 процента подразделений художественных промыслов. В 1975 году дерево обрабатывали свыше 30 тысяч организаций, или 0,9 процента подразделений художественных промыслов.

Каждый год в Архангельске рушатся деревянные здания, сходят со свай дома, а их жильцы постоянно рискуют оказаться под завалами. По мнению местных исследователей непознанного, дело вовсе не в тощих бюджетах мэрии и не в плохом хозяйском уходе. Это прощальный «подарок» древнего племени чудь, якобы обитавшего на Поморской земле тысячелетия назад.

Архангельск трудно назвать каменными джунглями. Большинство домов построено из дерева: бревенчатые строения, деревянные мостки, резные беседки вызывают умиление у туристов, уставших от бетона и стекла крупных городов. Но далеко не все архангелогородцы разделяют это умиление гостей города. Они убедились на собственном опыте, что романтичная старина таит в себе немало опасностей.

Известием о разрушившемся доме архангелогородцев не удивишь: ежегодно в Архангельске со свай сходят по несколько жилых домов. Если учесть, что большая часть строений - деревянные, то масштабы жилищной катастрофы становятся угрожающими. В безопасности себя не чувствует никто. И почти никто не вспоминает о древнем запрете загадочного племени, некогда обитавшего в здешних лесах. Табу, которое часто нарушали местные лесорубы, когда строили столицу Поморья.

Архангельск плоть от плоти истово русский город. Русские города все были сплошь деревянные. В конце 19 века Архангельск был самым большим деревянным городом в мире!

, для программы «Городские легенды»

При правильном строительстве и соответствующем уходе дом из дерева простоит более ста лет, однако в наше время деревянный колорит дорого обходится городу. По словам сотрудников службы спасения по Архангельской области, особо опасный период для схода домов со свай и обрушений - это зимне-весеннее межсезонье. Именно в это время стоит быть особенно бдительным, живя в деревянном доме.

Сегодня в Архангельской области 289 тысяч квадратных метров жилья признано аварийным. Вы только вдумайтесь в эту цифру! При том, что общий ветхий фонд, по нашим данным, составляет почти два с половиной миллиона квадратов. Разумеется, его львиную долю занимают крупные города: на первом месте областной центр, потом Северодвинск и Новодвинск.

Валентина Прилепина, и.о. министра строительства и ЖКХ Архангельской области, news29.ru

Старожилы говорят, что причина того, что некоторые дома стоят подолгу, а другие разрушаются, скорее всего в том, что при строительстве применялся лес из священных рощ, которые никогда не разрешалось использовать для бытовых нужд: дом, построенный из такого дерева, сгорал, лодка - тонула, лесоруб умирал в страшных мучениях. Однако если правильно выбрать участок для вырубки за пределами священной рощи, то дерево принесет человеку только пользу.

Юрий Попов, архангельский исследователь аномальных явлений, «Городские легенды»

Справка

Чудь (чудь белоглазая, чудаки, чуцкие) - персонаж русского фольклора, древний народ, аборигены местности. Не стоит путать с историческим наименованием реальных финно-угорских народов. Этот мифологический персонаж близок по значению к европейским эльфам и гномам, встречается не только в русском фольклоре, но и у коми и саамов. Схожие легенды известны в Сибири у сибирских татар и манси о сыбырах, у алтайцев - о бурутах, у ненцев - о сихиртя. В народной памяти сохранялись сведения о чудском прошлом остатков земляных крепостей, могильников и поселений. Они имели названия, снабженные прилагательным «чудской», - например, урочище, где прежде стояла крепость, могли называть Чудской городок.

Изучая городские архивы, исследователь даже нашел некоторые факты, которые считает подтверждением своей версии. Речь идет о священных местах вокруг Архангельска, где росли шикарные леса. По преданиям, здесь обитало загадочное племя чудь белоглазая, о существовании и происхождении которого нет документальных или археологических подтверждений. Они жили в лесах, где выбирали участки с наиболее мощной энергетикой и считали их священными. Племя давно исчезло, но заклятие осталось.

Архангельская область - одна из самых зеленых территорий России, лесные угодья здесь составляют более 22 млн га. Неудивительно, что край исторически развивался на основе лесозаготовки и деревообработки, но даже здесь существуют сакральные места, где никому в голову не придет валить лес. Например, в национальном парке «Кенозеро» сохранилось более 40 неприкосновенных рощ.

Мы утратили культуру восприятия живой природы. Жители глубинки до сих пор остро ощущают соприкосновение с природой, чувствуют ее влияние. Постоять под деревом, проникнуться его духом - особое свойство человека, которое в городе притупляется. Не везде есть предупреждения, к примеру, кресты - это знак более поздней культуры, знак православия, сменившего язычество. До прихода славян на этих землях жили финно-угорские племена, а до них обитала чудь белоглазая - именно их считают коренными жителями Поморья.

Юрий Барашков, историк-краевед

Еще до революции из уст в уста передавалась древняя легенда о том, как погибла чудь. Не в силах защитить свои земли от вторжения новгородцев, это загадочное племя похоронило себя живьем. Согласно легенде, на рассвете весь чудской народ собрался в священной роще и принялся копать ямы. Когда солнце взошло над лесом, страшное пристанище для изгнанников было готово. По краям ям стояли многочисленные столбики, над которыми настелили хлипкое подобие крыши из досок, и сверху засыпали эти доски камнями. А затем народ чудь забрался в ямы со всем своим имуществом и, подрубив столбцы, завалил сам себя.

Теперь уже никто не знает, зачем и почему именно таким способом они приняли смерть. О белоглазой чуди сегодня не известно почти ничего: что за народ, во что верил, какими магическими способностями обладал, поддержкой каких сил природы пользовался, а самое главное, почему избрал для себя такую страшную, мучительную смерть - погребение заживо.

Местами их захоронений принято считать леса с раскидистыми кронами деревьев, под которыми можно наблюдать множество бугров. Некоторые даже считают, что души умерших находят себе пристанище в этих величественных деревьях. А ведь именно такие леса окружают Архангельск.

Глубоко в корневой системе северян чудская кровь все же присутствует так или иначе хотя бы потому, что все географические названия на Русском Севере - угро-финского происхождения. Поэтому, когда славяне сюда пришли, а это в первую очередь новгородцы, здесь были отдельные племена, край был заселен очень редко. Начались всякого рода кровосмешения, и от этой чуди ничего не осталось.

Юрий Барашков, историк-краевед

Косвенное подтверждение теориям аномальщиков дает и практика краснодеревщиков. У архангельских резчиков по дереву есть своя методика вычисления «чудских деревьев». Поморские умельцы издревле вырезали так называемую щепную птицу счастья из дерева и усаживали ее на шест. Она считалась оберегом и всегда поворачивалась в сторону доброго человека. Согласно поверьям, она приносила удачу только в том случае, если была сделана с добрыми помыслами и из доброго дерева. А будучи сделанной из проклятой древесины, она могла сыграть зловещую роль. Понять, из какого материала сделана птица, под силу только профессионалу.

Когда делаешь срез по дереву, наглядно видишь текстуру волокон. У неподходящего материала она нестройная, словно витая. Зачастую на срезе отчетливо просматриваются фантастические рисунки: животные, рыбы и прочие неведомые изображения.

Игорь Стойко, резчик по дереву

Публикации раздела Традиции

«Батюшко Океан, Студеное море». Традиции поморов в сказках и былинах

П оморы издавна заселяли побережье Белого моря. Они были искусными судостроителями и мореходами и, по легенде, первыми достигли полярного архипелага Шпицберген. С морем связана вся их жизнь: промыслы, традиции и фольклор.

Читаем северные былины и сказки, чтобы разобраться, как жили поморы и что они говорили о справедливости, рыбной ловле и о своих женах.

«Помору все от моря»

Василий Переплетчиков. Поморы въезжают в Архангельский порт. 2-я половина XIX века

Шлюпка с людьми Виллема Баренца проходит вдоль русского корабля. Гравюра 1598 года

Митрофан Берингов. Рыбак-помор с морским окунем. Год неизвестен. Фотография: goskatalog.ru

Жизнь поморов строилась вокруг морских промыслов. Во время плаваний они ловили рыбу и тюленей, добывали жемчуг. В старинных пословицах говорится: «Наше поле - море», «И радость, и горе - помору все от моря», «У моря живем, морем кормимся, море - наша кормилица». Морские сюжеты появлялись и в обрядовом фольклоре - например, традиционных сказках и былинах . Их рассказывали во время тяжелой монотонной работы или зимними вечерами за починкой рыболовных сетей.

«Север сыграл выдающуюся роль в русской культуре. Он спас нам от забвения русские былины, русские старинные обычаи, русскую деревянную архитектуру, русскую музыкальную культуру, русские трудовые традиции».

Дмитрий Лихачев, филолог и академик

Многие сказки про морские походы начинались с описания места действия - побережья: «Давно это было. На берегу Белого моря жили три брата» . Поморы считали плавание испытанием, из которого достойные возвращаются домой победителями, а спасовавшие перед стихией - погибают. Но про них говорили не «утонул», а «море взяло». Осуждать подобные «решения» было не принято: море олицетворяло собой справедливость.

«Он грозно простер окровавленные руки к морю и закричал с воплем крепким:
- Батюшко Океан, Студеное море! Сам и ныне рассуди меня с братом!
Будто гром, сгремел Океан в ответ Гореславу. Гнев учинил в море. Седой непомерный вал взвился над лодьей, подхватил Лихослава и унес его в бездну».

Отрывок из поморского сказания «Гнев» (Борис Шергин. «Поморские были и сказания»)

По поверью, хозяин моря - «Никола - бог морской» - тоже любил сказки. Поморы часто брали в поход опытного сказочника. От него зависела удача рыбаков: если получится убаюкать хозяина, рыба останется без присмотра и попадет в сети. Поэтому сказочник говорил нараспев, мягко и монотонно.

«За песни да за басни мне с восемнадцати годов имя было с отчеством. На промысле никакой работы задеть не давали. Кушанье с поварни, дрова с топора - знай пой да говори… Вечером народ соберется, я сказываю. Мужиков людно сидит, торопиться некуда, кабаков нет. Вечера не хватит - ночи прихватим… Дале один по одному засыпать начнут. Я спрошу: «Спите, крещеные?» - «Не спим, живем! Дале говори».

От рыбы до жемчуга - поморские промыслы

Николай Рерих. Поморяне. Утро. 1906

Валентин Серов. Поморы. 1894

Климент Редько. Поморы шкерят треску. 1925

Жители Белого моря называли себя «трескоедками»: рыба была основой их рациона, а рыболовство - главным промыслом. В сказках приключения часто начинались с поездки на тоню - так называлось место сезонной ловли.

«Выехали на тоню, заметали этот невод, и, когда стали подтягивать его к берегу, оказалось, что невод полон рыбы. Целый день провозились братья, высачивали рыбу из мотни, а к вечеру, уставшие, говорят: Ну и чудо, такого еще не бывало. На день невод развязали, на второй развязали, а рыбы никогда столько не было!»

Отрывок из поморской сказки «Никифорово чудо»

В феврале на тони выезжали покрутчики - наемные работники. На каждое судно «крутились» четверо, главным был кормщик. Он должен был знать рыбные места, уметь разделывать и солить рыбу. Кормщик получал высокую зарплату и весомую часть добычи.

На побережье Белого моря издавна добывали гренландского тюленя и моржа. Для зверобойного промысла поморы объединялись в артель по 5–7 человек или в более крупную группу, которой управлял атаман. В поморской сказке «звериные ловы» были испытанием - и физических, и нравственных качеств.

«В месяце феврале промышленники в море уходят на звериные ловы. Срядился Кирик с покрутом. Он говорит брату:
- Олешенька, у нас клятва положена друг друга слушати: сряжайся на промысел!
Олеша поперек слова не молвил, живо справился. Якоря выкатали, паруса открыли... Праматерь морская попутная поветерь была до Кирика милостива. День да ночь - и Звериный остров в глазах. Круг острова лед. На льдинах тюленьи полёжки. Соступились мужи-двиняне со зверем, учали бить».

Отрывок из поморского сказания «Любовь сильнее смерти» (Борис Шергин. «Двинская земля»)

Поморы постоянно совершенствовались в судостроении . Они были умелыми мореходами: ходили рыбачить в Норвегию и Восточную Сибирь. Поморы строили кочи - легкие парусные суда для плавания по северным морям. Особая форма делала их маневренными, и кочи почти никогда не погибали во льдах. Мастерство судостроителей было частым мотивом северных сказок, песен и былин.

…А и все на пиру пьяны-веселы,
А и все на пиру стали хвастати.
Промысловщики-поморы добрым мастерством:
Что во матушке во тихой во Двинской губе,
Во богатой во широкой Низовской земле
Низовщане-ти, устьяне промысловые
Мастерят-снастят суда - лодьи торговые.

Борис Шергин, отрывок из книги «Двинская земля»

Промышленной добычей соли поморцы занялись примерно в XII веке. «Поморка» с побережья Белого моря считалась самой чистой и качественной. В царской грамоте 1546 года говорилось: «Которую де соль возят с Двины двиняне, в той соли кардехи [щебня] и подмесу никакого не живет» . Соль высшего качества получали из подземных «рассольных пластов», найти которые было непросто. Если герою поморской сказки встречался соляной источник, это, как правило, означало удачу и скорое богатство.

«Близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, и видят: гора бела, как крупитчата. Подошли - соляна гора. Зашли в гавань и стали соль бочками катить. Накатили полный люк».

Отрывок из поморской сказки «Соль»

Жемчужный промысел начинался в поморских деревнях c началом лета. Мужчины ныряли за раковинами в море, а женщины и дети собирали их в корзины из пересыхающих рек. Поморы плели из жемчуга бусы и серьги-«бабочки», драгоценным шитьем украшали пояса и головные уборы. У них была пословица: «Женка в наряде - мужик ейной добытчик».

«- Ну Иван, купеческий сын, что тебе надобно в награду - злата или серебра?
- Не надо мне ни злата, ни серебра, - говорит Иван. - Дай мне один мешок жемчужного песку».

Отрывок из поморской сказки «Жемчужный песок»

Поморские «большухи»

Александр Борисов. Весенняя полярная ночь. 1897

Митрофан Берингов. Поморы. Иллюстрация. 1928

Архангельская губерния. Поморская деревушка. Почтовая карточка. 1912. Фотография: goskatalog.ru

В семейной жизни поморов ценилось взаимное уважение. Супруги обладали практически равными правами. Когда муж надолго уходил в поход - на Мурманскую страду, на Кедовский путь, в норвежские плавания, - жена становилась главой семьи. Поморы называли такую хозяйку «большухой».

Часто жены и сами ходили в море. Некоторые женщины становились кормщиками на рыбных промыслах и управляли мужскими бригадами.

От крутого бережка
Лодочка отъехала,
Вы кажите дорогому,
Что на лов уехала.

Поморская частушка

Женщина была главным героем многих поморских сказаний. Верная подруга помогала мужу, проходила все испытания наравне с ним, а иногда даже превосходила его в выносливости, силе или мужестве.

Не князь, не посол, не воин -
Женочка с Рязани, сиротинка,
Перешла леса и пустыни,
Толкучие горы перелезла,
Бесстрашно в Орду явилась...
Бери себе и брата, и мужа,
Бери с собой и милого сына.
Воротися на Русь да хвастай,
Что в Орду не напрасно сходила.
Гей, рязанские мужи и жены,
Что стоите, тоскою покрыты?
Что глядите на Авдотьину радость?
Я вас всех на Русь отпущаю.
Гей, женка Авдотья Рязанка!
Всю Рязань веди из полону,
И будь ты походу воевода.

Отрывок из поморского сказания «Об Авдотье Рязаночке»

Женщины на побережье Белого моря были более самостоятельными, чем в других районах дореволюционной России. Одна из поморских легенд рассказывала о женщине, которая в одиночку плавала к своему мужу «в гости». На крупной мореходной лодке - карбасе - поморка обогнула побережье Белого моря, вышла в Баренцево и добралась до мужа.

Смотрите сказку про поморов киностудии «Союзмультфильм» (1987)

Поморская земля всегда славилась разнообразием своих промыслов: ловля рыбы и морского зверя, солеварение, судостроение, мореплавание, торговля.

На Поморском Севере основным занятием населения были зверобойные и рыболовные промыслы. Это объяснялось обилием рек и близостью Белого моря. Рыбный промысел по праву можно считать одним из основных источников питания поморов. Промысловые становища или зверобойные участки имели своих коренных хозяев, которые могли продавать свои владения, закладывать их целиком или паями, сдавать в аренду и завещать своим потомкам или монастырям.

В Судебнике 1589 года были изложены права частных собственников и владельцев рыбных и зверобойных поморских промыслов. Оброчные земли считались собственностью великого князя московского, но по существу владельцами рыбных и звериных промыслов оставались поморские крестьяне, которые платили государству налог (десятину и распоряжались промысловыми участками по своему усмотрению.

В конце XVI века на морские промыслы была введена система "откупов", позволявших торговцам за деньги приобретать права на всю добычу промышленников. Из-за этой системы московские купцы, покупавшие прежде ворвань у поморских промышленников, оказались в тяжелом положении, так как почти все откупные квоты приобрели богатые иностранцы. В 1646 году поморы решили подать челобитную царю Алексею Михайловичу, в который описывалось их трудное положение, вскоре разорительные откупа были срочно заменены прежним десятинным сбором. В начале XVIII века морским промыслом стала заниматься компания возглавляемая А. Д. Меньшиковым и братьями Шафировыми. Петр I издал Указ, согласно которому все промыслы "ворваней, моржей и иных морских зверей и сала" были отданы этой компании. Ловцам и промышленникам было запрещено самостоятельно торговать промысловой добычей.

Вскоре компания Меньшикова провалилась, и Петр решает отдать промыслы промышленнику Матвею Евреинову, но и он не смог наладить добычу рыбы и морского зверя. Тогда, высочайшим указом постановили "промыслы сала ворванья моржового, китового и прочих морских зверей и рыбу ловить и сало топить и продавать, и за море отпускать до нового указу всем промышленникам невозбранно".

Поморье не только вело заграничную торговлю пушниной, но и снабжало государство морскими продуктами, среди которых наиболее важное место принадлежало рыбе, кожам морских зверей и мехам.

Солеварный промысел был распространен не по всей Руси, на Севере же добыче соли уделялось большое внимание. Дошедшие до нас письменные источники свидетельствуют о том, что солеварение в Заволочье было поставлено хорошо. Солевары Двинской земли и Вологодского края давали до 800-1000 пудов соли в год и более двухсот лет снабжали этим продуктом многие районы государства. Смолокурение считался одним из самых старинных промыслов Поморья. Заниматься им стали с XIV века: на Ваге смолу гнали на продажу в поместьях новгородских бояр. Важская смола становится предметом заморской торговли сначала новгородцев, а потом и Центральной Руси. Поскольку, смола употреблялась для смазки обуви, лыж, колес, в судостроении, канатном производстве, кожевенном деле, то к ее качеству предъявлялись высокие требования.

Важную роль в экономике государства играл и слюдяной промысел, который в XV веке стал особенно интенсивно развиваться на Севере. Слюда использовалась для окон и фонарей, она также шла на оформление карет царей и богатых вельмож. Русская слюда считалась лучшей в мире и была известна в Западной Европе и Азии под названием "мусковита". Она стоила очень дорого: цена ее колебалась от 15 до 150 рублей за пуд.

Стоит сказать и о другом промысле, который процветал в Поморье. Это - ловля жемчуга. Именно из нашей земли пошла необычайная любовь к жемчугу, вскоре она распространилась по всей Руси и за ее пределами. Жемчужные раковины добывали в устьях небольших речек: Солзе и Сюзьме на Летнем берегу, Варзуге и Поное на Терском берегу, а также в районе Колеч. В основном жемчуг использовался как украшение: расшитые им платья, кафтаны, головные уборы поражают своей красотой.

Горное дело тоже первым появилось в Заволочье, оно очень быстро стало развиваться и приносить государству хорошую прибыль. На Севере добывалось серебро, медь, железо, обрабатывался точильный камень. Добытчики руд, "копачи", устраивали кузницы, где делали металлические орудия и инструменты: топоры, ножи, якоря.

С середины XVI века большое развитие в Заволочье получили добыча и выплавка железа. В Пинежье и Мезени добывали луговые, озерные и болотные руды. Примечательно, что одним из первых железоделательных заводов России стало предприятие, основанное в 1648 году на Ваге близ Шенкурска иностранцами Марселиусом и Акемой.

Источники:

• Бернштам, Т. А. Поморы. Формирование группы и система хозяйства / Т. А. Бернштам. - Л., 1976. - С. 90-163.
• Ерофейчев, И. Промыслы Архангельской губернии / И. Ерофейчев. - Архангельск, 1925. - 46 с.
• Жилинский, А. А. Крайний Север Европейской России / А. А. Жилинский. - Петроград, 1919. - С. 138-142, 204-239.
• Мережковский, К. С. Морские промыслы крайнего Севера / К. С. Мережковский // Живописная Россия. Северная Россия. - М., 2006. - С. 147-187.

Cтатьи посетителей: