Доклад в комиссию Общественной Палаты РФ по межнациональным вопросам
Саин Булат
24 января 1570 года Иван Грозный отправил в Константинополь дворянина Ивана Петровича Новосельцева. Тот прибыл во дворец султана Селима и сообщил ему, между прочим, следующее: «Мой государь не есть враг Мусульманской Веры. Слуга его, Царь Саинбулат, господствует в Касимове, Царевич Кайбула в Юрьеве, Ибак в Сурожике, Князья Ногайские в Романове: все они свободно и торжественно славят Магомета в своих мечетях: ибо у нас всякий иноземец живет в своей Вере». Итак, в начале 1570 года в городе Касимове на Оби управлял новый владелец – хан Саинбулат Бекбулатович.
Заступил ли он сразу после скончавшегося в 1567 году хана Шиг-Али, или получил Касимов несколько времени спустя после его смерти, сложно сказать. В описи царского архива 1571-1584 гг. значится лишь запись: «Ящик 201:…да роспись шертная грамота и списки, как Государь Царь и Великий Князь пожаловал Саинбулата царевича, учинил на Касимове городке царем». К сожалению, года в этом любопытном документе не указано.
Летом 1573 года Саинбулат принял христианскую веру и в святом крещении был назван Семионом, под этим именем он уже упоминается в документах Дел Датских 15 июля 1573 года.
Однако надо добавить, что в летописи имя СИМЕОН указано как “СЕОМИН”, и, возможно, имя это происходит от титула “Semoviti desponsata”, что переводится как “Земной жизни деспот”. Деспотами называли потомков Византийских Императоров, а Саин Булат был праправнуком Софии Палеолог.
Симеон Бекбулатович был посажен на российский престол как царь и Великий князь всея Руси. Сам Иван IV на период царствования Симеона именовался лишь князем Московским. Симеон Бекбулатович правил на Руси в течение года, после чего в 1576 году он освободил престол и якобы получил в удельное княжение Тверь и Торжок.
Начались военные походы Царя Семиона Бекбулатовича к Балтии и Ладоге.
На карте XVII века на юго-западе от Твери на месте города Старица обозначена Wenna. Очевидно, когда-то так и было. Это географический центр Европы. Отсюда берут истоки основные крупные реки: Волга, впадающая в Каспийское море; Западная Двина, впадающая в Балтийское море; Днепр, впадающий в Черное море, Ловать, ведущая через озеро Ильмень в реку Волхов, которая впадает в Ладожское озеро; река Межа, впадающая в Торопу, текущую из земель древнего Сурожа.
Укрепление Булатово, расположенное недалеко от Королевщины на реке Меже, было стратегическим местом. Военные походы на Балтику начинались отсюда из Поречской Ордынской Пустыни, где были оборонительные укрепления. Эти укрепления прикрывали подходы с западной стороны к Булатово и землям Старицким. Булатово на реке Меже, где и сегодня на подступах к нему стоит восстановленный Поречский монастырь, имело прямые речные пути:
До Полоцка, бывшем столицею Руси до 1436г.,
-до Новгорода,
-до Ладоги через Новгород,
-до Риги и стран Балтии по реке Западная Двина,
-до Киева по реке Днепр,
-до Смоленска по хорошей грунтовой дороге.
Сегодня в Булатово уже никто ни живет, но местные жители помнят, что в Булатово “жили богатые” и попасть туда можно было только пройдя Поречский монастырь, так как вокруг непроходимые топи с узкими тропами.
Поход на Ладогу
В конце 1571 года в войне со шведами, в сторожевом полку (авангарде) находился Саин-Булат с двором своим, о чем свидетельствуют русские летописи. В конце 1572 года и начале 1573 года царь Саин-Булат принимает активное участие во втором походе против Швеции.
В исходе 1572 года Иван IV лично предводительствует войсками. В эту пору Саин-Булат вместе с наследником престола Иваном командуяет Большим полком, главными силами армии. Летописцы записали: «Главный был отряд Саин-Булата…» и далее «В Большом полку царь Саин-Булат Бекбулатович да с ним бояре Иван Фёдорович Мстиславский, да Михайло Яковлевич Морозов».
И далее летописцы повествуют: «Царь Касимовский овладел мызою Ропою. Мыза Ропша впервые упомянута в древних летописях, где через двести лет будет задушен графом Алексеем Орловым и князем Барятинским русский царь Пётр III по приказу императрицы Екатерины II, отсюда и пошёл к замку Лодеко”.
Замок Лодеко это Старая Ладога, сегодня город Волхов. Войска, пройдя Новгород, шли по реке Волхов вниз по ее течению к Ладожскому озеру. Здесь наши войска потерпели сильное поражение от шведов. Так закончили летописцы описание похода 1572-1573 г.
“Царь Семион Бекбулатович до 1576 года = король Польши Стефан Баторий»
Военный поход свой на Литву и Старую Ладогу Царь Симеон Бекбулатович повел из Касимова через Москву, где пробыл 1-2 года перед своими знаменитыми «Литовскими походами Грозного» Войны 1571-1577 годов для Царя Семиона Бекбулатовича не принесли победы в битве со шведами за выход к Ладоге. А затем его просто не пустили обратно ни в Москву, ни в Касимов.
Он был сослан с монашеским именем Стефан в Кириллов и затем на Соловки.
Царь Симеон Бекбулатович является дубликатом короля Польши Стефана Батория.
Прижизненный портрет «Князь Тверской» Царя Всея Руси и великого князя Тверского Симеона Бекбулатовича
При возведении на царство Руси учитывались права Старицких-Бекбулатовых, Царя Симеона Бекбулатовича и его детей, как потомков Византийских Императоров, о чем свидетельствуют сохранившиеся “подкрестные грамоты”.
1. Андрей Старицкий закончил свою жизнь в заключении под «железной» шапкой.
2. Владимир Старицкий не соглашался на присягу младенцу Ивану IV, но был приведен к присяге на верность. Казнен с семьей в 1569.
3. Мария Владимировна дочь Андрея Старицкого была выдана замуж за короля ливонского Магнуса, в дальнейшем была выкрадена и заключена в монастырь Горицы, где находилась вместе с Ефросиньей Старицкой, канонизированной как святая Русской Православной Церковью.
4. В апреле-мае 1598 при вступлении на престол Бориса Годунова все должны были подписать подкрестную грамоту: «Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотети видети, ни думати, ни мыслити, ни семьитись [то есть не родниться], ни дружитись, ни ссылатись с царем Симеоном ни грамотами, ни словом не приказывати на всякое лихо, ни которыми делы, ни которую хитростью; а кто мне учнет про то говорити или кто учнет с кем о том думати и мыслити, что царя Симеона или сына его, или иного кого-нибудь на Московское государство посадити, и яз то сведаю или услышу от кого-нибудь, и мне того изыскати и привести к государю».
Захоронение Царя Симеона сохранилось
Памятник Царю и великому князю Симеону Бекбулатовичу возможно установить только в одном месте – на месте разрушенной колокольни, где он погребен.
Колокольня Симонова монастыря была разрушена в1930 году, но сохранилось основание колокольни. Сегодня оно находиться за Дворцом Культуры ЗИЛ и окружено крепким чугунным забором, сохранились ступени, ведущие к паперти колокольни. В 1793 году было известно:
«Скончался в 1616 году и погребен в Симоновом монастыре на левой стороне под папертью колокольни, рядом с супругой. На гробовой каменной плите имеется такая надпись: «Лета 7134 году генваря в 5 день на память святых мучеников Феопемита и Феоны преставился раб Божий Симеон Бекбулатович, во иноцех схимник Стефан». («Путеводитель к древностям и достопримечательностям Московским», ч.4, стр.241, Москва, 1793 г.)
Потомки царя Симеона Бекбулатовича
Родословная роспись потомков царя Симеона Бекбулатовича составлена в XIX веке его потомком, предводителем дворянства города Ростова Дмитрием Александровичем Булатовым, и сегодня хранится в музее-заповеднике «Ростовский Кремль”, копия ее приведена ниже. Сведения о том, что «внук царя Золотой Орды Булата (Зелет-Салтан-Тохтамыша) царевич Якуб (Егуп 1446), послужили для восстановления Древней Истории Руси.
Родословная №1. Документы, хранящиеся в Музее Ростовского Кремля:
«Поколенная роспись Булатовых
“Внук царя Золотой Орды Булата (Зелет-Салтан-Тохтамыш) царевич Якуб или Юсуп (1446 г.) во святом крещении Симеон”
| № по порядку | № по отцу | |
| 1 | Симеон Бек-Булатович | |
| 2 | Василий Симеонович | 1 |
| 3 | Симеон Васильевич | 2 |
| 4 | Борис Симеонович | 13 |
| 5 | Леонтий Борисович | 4 |
| 6 | Архип Леонтьевич | 5 |
| 7 | Родион Архипович | 6 |
| 8 | Григорий Родионович | 7, 8 |
| 9 | Леонтий Григорьевич | |
| 10 | Тимофей Григорьевич | 8 |
| 11 | Иван Леонтьевич (7136/1628), супруга княжна Ирина Кильдишева | 9 |
| 12 | Родион Тимофеевич | 10 |
| 13 | Захар Иванович | 11 |
| 14 | Алексей Иванович | 11 |
| 15 | Фрол Иванович | 11 |
| 16 | Фома Родионович | 12 |
| 17 | Даниил Родионович | 12 |
| 18 | Ефим Родионович (1710 г.), супруга Ольга Маматова | 12 |
| 19 | Марк Захарович | 13 |
| 20 | Аммос Алексеевич | 14 |
| 21 | Михаил Алексеевич | 14 |
| 22 | Алимпий Фролович | 15 |
| 23 | Анастасия Данииловна, в супружестве с дворянином Семеном Муратовым | 17 |
| 24 | Семен Ефимович | 18 |
| 25 | Лука Ефимович | 18 |
| 26 | Артемий Маркович | 19 |
| 27 | Косьма Аммосович, драгун (1752 г.) | 20 |
| 28 | Влас Аммосович, капрал | 20 |
| 29 | Антон Михайлович | 21 |
| 30 | Тимофей Михайлович | 21 |
| 31 | Петр Михайлович | 21 |
| 32 | Тимофей Алимпиевич | 22 |
| 33 | Антон Алимпиевич | 22 |
| 34 | Леонтий Семенович, конной гвардии рейтар, (1752 г.), супруга княжна Елена Колунчакова | 24 |
| 35 | — | |
| 36 | — | |
| 37 | Иван Тимофеевич | 32 |
| 38 | Михаил Леонтьевич, генерал-лейтенант, (1760–1825), в супружестве 1 брак с графиней Луизою Стединг, 2 брак с дочерью Киевского генерал-губернатора, генерал-аншефа Б.Б. Нилуса, девицею Мариею Богдановной | 34 |
| 39 | Борис Леонтьевич, полковник | 34 |
| 40 | Александр Михайлович (от первого брака отца), 1794–1826, полковник и командир 12 Егерского полка, в дивизии Н.М. Сипягина, супруга дочь тайного советника Елизавета Ивановна Мельникова, декабрист | 38 |
| 41 | Александр Михайлович (от второго брака отца), гвардии штабс-капитан, 1800–1874, супруга княжна Мария Андреевна Голицына | 38 |
| 42 | Михаил Михайлович, поручик лейб-гвардии Преображенского полка, скончался в 1837 г. | 38 |
| 43 | Николай Михайлович | 38 |
| 44 | Пелагея Александровна, в супружестве с генерал-майором Иосифом Петровичем Преображенским | 40 |
| 45 | Анна Александровна, инокиня Досифея Спасо-Преображенского монастыря | 40 |
| 46 | Дмитрий Александрович, р. 1837 г., действительный статский советник, ростовский предводитель дворянства, в супружестве с дворянкою Людмилою Евграфовною Шестаковой | 41 |
| 47 | Николай Александрович, р. 1842 г., надворный советник, товарищ председателя Кашинского, Тверской губернии, окружного суда | 41 |
| 48 | Мария Дмитриевна, р. 1862 г., в супружестве с гвардии штабс-капитаном князем Николаем Александровичем Кропоткиным | 46 |
ПОРТРЕТ МИХАИЛА ЛЕОНТЬЕВИЧА БУЛАТОВА, В РОДОСЛОВНОЙ №1 УКАЗАН ПОД №38
ПОРТРЕТ А.М. БУЛАТОВА. В родословной №1 он указан под №40
Декабрист Александр Михайлович Булатов и его отец Михаил Леонтьевич Булатов – потомки Царя Симеона Бекбулатовича.
Егуп — родоначальник рода Булатовых из родословной 2, и он же Егуп царь — внук Темира царя из родословной №2
Родословная №2 «Бархатная книга — Родословная книга князей и дворян Российских и выезжих», издание XVIIвека
« Темиръ Бекбуланъ.
У Темиръ Бекбулана сынъ Темиръ Кутлуй Царь первой на Астрахани.
У Темиръ Кутлуя сынъ Темиръ Царь.
У Темира сын Киемагмет Царь.
У Киемагмета дети: Магметъ Царь, Егупъ Царь, Ахматъ Царь.
У Егупа Царевича сынъ Чювакъ Царь.
У Чювака сынъ Яныбекъ Царевичь.
У Яныбека Шиховлеяръ Царевичь.
У Шиховлеяра сынъ Шигалей былъ на Казани при Великом Князе Василье Ивановиче всеа Руссии, и при царе и Великомъ Князе Иване Васильевиче всеа России, напередъ Александра и Семена; а Семенъ былъ на Казани после Александра.
А Ахматовы Царевы дети третьяго сына Кей Магметева Царева
Муртоза Царь, Сеитъ Ахматъ Царь, Шиахмет Царь.
У Муртозы дети: Акъ Кубекъ Царь, Бердибекъ Царь.
У Акъ Кубека сынъ Кайбула Царевичь.
А у Бердибека сынъ Емгурчей Царь.
А у Сеитъ Ахмата Царя сынъ Касай Царь.
У Касая дети: Казбулатъ Царевичь, Едигеръ Царь Казанской а во крещении Семион; а взятъ въ Казани полономъ, какъ Царь и Великий Князь Иванъ Васильевичь всеа России Казань взялъ.
А у Шиахмета Царя сынъ Аидаръ Царь.
у Аидара другой сын.
Дервиш Царь а былъ на Астрахани; а в другой ряд посадил его на Астраханижъ Царь и Великой Князь Иванъ Васильевичь всеа России, а посылал с ним на Астрахань рать свою.»
Иванбек Царевич Бекбулат.
«У Егупа Царевича сынъ Чювакъ Царь
У Чювака сынъ Яныбекъ Царевичь.
У Яныбека Шиховлеяръ Царевичь.»
Яныбек Царевич сын Чювак Царя и внук Егупа царя из родословной №1, в переводе на русский язык Иванбек Царевич, ну, а учитывая, что это род Бекбулатовых, то читать следует «Иванбек Царевич Бекбулат», он же Иван III Бекбулат.
Правящая династия Романовых через цензуру стирала со страниц русской истории сведения о царском роде потомков Темира-Бекбулата, Темиръ Кутлуй Царя — Тамерлана, Абубекира (см. родословную 3), членом которого являются Иван III Бекбулат(1440-1505) - вел. кн. московский и владимирский (с 1462), государь (1478) всея Руси с 1485 г., его дети и внуки. При нем завершилось сложение основной территории единого Русского государства, составлен его первый судебный кодекс (Судебник 1497 г.), пало ордынское иго, значительно возрос международный авторитет Русского государства, развернулось широкое строительство церковных и гражданских зданий в столице, защитных сооружений в пограничных районах страны (см. подробнее: Черепнин. - С. 842-896; Зимин. 1982).
Род Булатовых (Бекбулатовых) и род Юсуповых – потомки Едигея и Абубекира — зятя пророка Магомета и потомки Темира-Бекбулата.
Родословная №3
«Поколенная роспись, поданная в Разрядный Приказ за общим подписанием Князей Юсуповых. 194(1686 г.) г. Мая в 19 день (подал Стольник Князь Иван (Дмитриевич) Юсупов
Родство Абабук Киреева (Абубекира) Владел и ведал всем Мусульманским родом после Магомета. А у Бабекира сын Магомет был в Дамаске царем (Султаном)
А Магометов сын Султан Кегаб в Дамаске ж был царем
А Кегапов сын Султан Гирмис был в Егинте Царем
Гермесов сын Судтан Халид был в Сарсаре Царем
А Халимидов сын Султан Кулюд был в Сарсаре Царем
А у Кулюда сын Султан Абулгази был в Антиохии Царем
А у Абулгази сын Султан Селим был в Антиохии Царем
А у Селима сын Султан Сыддык был в Антиохии Царем
А у Сыддыка сын Султан Абдельхан был в Медонии Царем
А у Абдельхана сын Султан Осман был в Медонии Царем
А у Османа сын Султан Джиляледдин был в Константине граде Царем
А у Джеляледдина два сына, первые Адгем, в второй Бибатюкляс был в Кехбе Царем, а Мекка тоже
А у Бабатюкляса три сына: первый Аббасом зовут, второй Абдурахман, третий Термя был меж Волги и Яика
А у Термя сын Карапчи
А у Карапчи сын Сламкай
А у Сламкая сын Каддыркай
А у Каддыркая сын Кадлукай, и взяль Кадлукай взятьем Кункент, и учинился в Кункенте Государем
А у Кадлукая сын Иддигей (с него начинается достоверное родословие Юсуповых)
Князь, и Иддигей Князь взял у Джанибека Царя юрт, и учинился на его месте Государем
А у Идигея Князя сын Народык-Мурза (Мансур сын Идигея, его сын Темир отец Нурсултан)
А у Народык-Мурзы сын Акас-Князь (Дружил и помогал Адулхайру)
А у Акаса Князя дети от первыя жены от Конедозы Царицы семь сынов Шехем-Мурза, Шихмама-Мурза, Кушуз-Мурза, Досум-Мирза-бездетен, Юсуф Князь, от него пошли Юсуповы, да Ак-Мурза, бездетен, Смаила Князь (Измаил, это брат Юсуфа из угождения Ивану Грозному принесший Юсуфа на жертву своим корыстным расчетам.)
А от второй жены у Мусы Князя от Козинской дочери дети: Алчегир-Мурза-бездетен, да Шейдяк(от него пошли Шейдяковы) да Джавпосты-Мурза-бездетен, да Мамай Мурза, бездетен»
А от третьей жены сын Исхак мурза-бездетен
А от четвертой жены дети Искандер-Мурза, да Темир Мурза бездетны
А от пятой жены дети Кутум Мурза (от него пошли Кутумовы), да Кулук Мурза, да Куль Ахмет Мурза, да Джан-Ахмет-Мурза, бездетны.
А у Юсуфа Князя дети: Иль-Мурза, да Ибрагим-Мурза (Здесь означены только поселившиеся в России потомки Исмаила, у которого было 7 сынов: Тюхмате, Уруси прочее, от них князья Урусовы, Тюхматовы и пр.)
А у Иль-Мурзы дети Чин (Иль Инк-Мурза) Мурза, да Сеюш-Мурза»
Муса князь сын Юсуфа
Сын Князя Юсуфа князь Муса, стал прародителем основной православной династии Золотой Орды, был женат на внучке Ахмата — дочери его сына Хозиака Султана (потомки Темира Бекбулата),
Второй женой Мусы была дочь Ивака (Упака хана Сибири) Хандаза.
Муса – потомок Едигея и его жены Джанике-ханым. Джанике дочь Тохтамыш-хана (1379-1395) и жены его Токай-бек, от которой у него было 6 детей. Когда Джанике было 10 лет, Тохтамыш убил свою жену мать Джанике. Об этой истории до сих пор помнят в городе Бахчисарае. Мавзолей Джанике сохранился в Крыму на вершине горы Чуфут-Кале.
3 августа 1490 он отправил посольство великому князю с просьбой принять его к себе в союз и разрешить брак его дочери с Царем Казанским Магмет-Эмином. Великий Князь в союз принял и разрешил брак. (30, с.VI)
В «1491, августа 3» Муса мурза просит у вел. князя дружбы и милости к его родственникам. Вел. князь дает свое согласие, и сообщает, что рад его родству с казанским царем.
В 1493 Муса выдал свою дочь замуж за Шейх-Ахмета
В 1497 март, ногайский мурза Муса извещает вел. князя Ивана Васильевича о своей войне против врагов Казанского Царя. Вел. князь отвечал, что в дружбе с ним желает быть и дает грамоту к Казанским воеводам на проход посла Мусы мурзы.
А от другой жены у Мусы Князя от Козинской дочери дети: Алчегир-Мурза-бездетен, да Шейдяк(от него пошли Шейдяковы) да Джавпосты-Мурза-бездетен, да Мамай Мурза.
Третий сын Мусы мурза Алчагир от его второй жены (дочь хана Золотой Орды Хозияк-Султана) был женат на Алагунге, дочери знаменитого крымского хана Менгли-Гирея. Сестра его жены Гафза-Хатун была замужем за турецким султаном Селимом I (внук Махомета II Завоевателя) и стала матерью Сулеймана Великолепного. Селим I принял титул халифа в 1517 после завоевания Египта, когда последний халиф аббасидской (корейшитской) династии отрекся в его пользу. Следует упомянуть, что тещой мурзы Алчагира была знаменитая царица Нурсултана. Таким образом, в его потомстве объединились две главные ветви ногайской династии, которые связаны через кровные отношения с Тамерланом. Мурза Алчагир был старшим сыном второй жены князя Мусы. Его отец имел 20 сыновей от 5 жен. После смерти Мусы (прбл. в 1502) трон ногайского княжества последовательно занимали его братья (сыновья князя Оказа) Ямгурчей, женатый на одной из внучек хана Золотой Орды Ахмата, и Асан. Из переписки между Великим Князем Москвы Иваном III и ханом Крыма Менгли-Гиреем в 1503 можно заключить, что мурза Алчагир, который вел в то время кочевой образ жизни в степях около Волги, оказывал активную военную помощь остаткам Золотой Орды, управляемой царем Шейх-Ахматом (зять Мусы) вместе с его братом Хозияк-Султаном (дед Алчагира по матери). В мусульманской родословной писали «Алчегир-Мурза-бездетен», значит, его дети были крещены. По другим сведениям у него был сын Айдин Урак, который воспитывался у его дяди Мамай-Мурзы.
Алчегир-Мурза
Мурза Алчагир был старшим сыном второй жены князя Мусы. Его отец имел 20 сыновей от 5 жен. После смерти Мусы (прбл. в 1502) трон ногайского княжества последовательно занимали его братья (сыновья князя Оказа) Ямгурчей, женатый на одной из внучек хана Золотой Орды Ахмата, и Асан. Из переписки между Великим Князем Москвы Иваном III и ханом Крыма Менгли-Гиреем в 1503 можно заключить, что мурза Алчагир, который вел в то время кочевой образ жизни в степях около Волги, оказывал активную военную помощь остаткам Золотой Орды, управляемой царем Шейх-Ахматом (зять Мусы) вместе с его братом Хозияк-Султаном (дед Алчагира по матери). Сохранилось одно интересное письмо, написанное Алчагиром Великому Князю Москвы Василию III в 1508, в котором Алчагир предлагает союз с Россией и просит прислать ему в качестве подарков красную ткань, две шубы из меха черных соболей для своих жен и т.п. После смерти князя Асана (приблизительно в 1509) ногайское княжество пострадало от межусобных распрей, вызванных враждой между двумя старшими сыновьями Мусы Шигимом (от первой жены) и Алчагиром (от второй жены). В 1515 князь Шигим был арестован Алчагиром в Сарайчике (столица ногайских татар), но был освобожден другим братом, «великим мурзой» Мамаем (сводный брат Алчагира), который вел независимую политику. В 1516 Алчагир вместе со своими братьями (в частности, с Шихмамаем и Сеид-Ахматом), женами и детьми поставил себя под защиту брата своей старшей жены, хана Крыма Махомет-Гирея. Однако, в следующем году он возвратился вместе со своими родственниками обратно на ногайскую территорию из-за спора с крымским ханом. Он не получил титул князя, поскольку умер в 1520, за один год до смерти князя Шигима в Астрахани и титул князя ногаев перешел к его младшему брату Сеид-Ахмату (Шеидиак), который умер намного позднее в 1549. Ему наследовал его брат Шихмамай.
В мусульманской родословной №3 писали «Алчегир-Мурза-бездетен», значит, его дети были крещены. По другим сведениям у него был сын Айдин Урак Булатов, получивший православную фамилию потому, что его матерью была жена Василия III Соломония Сабурова, постриженная в монахини в Рождественском монастыре в Москве, и 16 лет пробывшая монахиней Покровского монастыря в Суздале.
Урака его мать прятала с помощью своей сестры Марии от Елены Глинской в монастыре Давидовой Пустыни под Серпуховым, затем Урак бежал на берега Дона, где воспитывался у его дяди Мамай-Мурзы.
Возможно, отец Урака Альчегир является дубликатом Василия III.
Урак Булатов
Урак Булатов — предок декабриста Александра Булатова, очевидно, является сыном Василия III и Соломонии Сабуровой. Летописные сведения о нем появляются с 1530х годов. В 1537 Урак писал в Москву, боролся за власть в Казани против крымцев.
Урак-Юрак может значить Юрий-Георгий, а сын Георгий был по летописям у Василия Урак был убит Измаилом, Мамай дядя Гази взял с собой Гази, и они вместе захватили Крым, но правда, ни надолго.
Дочь Урака сестра Гази стала женой Царевича Бекбулата и матерью Саин Булата будущего Царя Симеона Бекбулатовича. III.
При распаде Большой Орды в самом начале XVI века был расторгнут брак сына Ивана III Василия III и Соломонии Сабуровой. Был заключен второй брак с Еленой Глинской, от которого родился Иван IV Грозный. А от первого брака был сын Урак Булатов, который, имел права на престол, в связи с чем он был под наблюдением и преследованием.
Государь Иван Грозный прекрасно знал историю своей семьи, изучал архивные документы. Он хранил «Ящик 44-й», этот ящик в 1566 году «августа в 7 день взял государь к себе» «А в нем списки - сказка Юрья Малого, и Стефаниды резанки, и Ивана Юрьева сына Сабурова, и Машки кореленки, и иных про немочь великие княгини Соломаниды.» Иван Грозный брал к себе много архивных дел, но интерес его к этому ящику очень показателен.
Следует предположить, что Урак (Юрак)Булатов является сыном Василия III и Соломонии Сабуровой. Соломония спрятала своего новорожденного сына Урака-Георгия Булатова сына Василия III и внука Ивана III в монастыре у своего духовного отца Давида Серпуховского, основавшего монастырь под Серпуховом на средства Марии сестры Соломонии.
Урак Булатов позже в 1550-1552 годах был учтен в «Тысячной книге» по Серпухову, где вырос: (1550,1552) «Мордвинов, Урак Булатов сын, сын боярский III статьи по Серпухову — л. 136 об.;»
По распоряжению Ивана IV, дядя Урака Измаил позже убьет Урака. Сын Урака Гази бежит и возглавит Малую Ногайскую Орду.
Подробнее:
04.09. 1505 году Соломония Юрьевна Сабурова вышла замуж за наследника русского престола – князя Василия Ивановича, будущего Василия III. В том же году великий князь Иван III скончался и Василий Иванович стал правителем Русской земли, а Соломония – великой княгиней.
В том же году состоялась другая свадьба, закрепившая союз Рюриковичей и Сабуровых: сестра Соломонии Мария Юрьевна вышла замуж за князя Василия Семеновича Стародубского – также праправнука Дмитрия Донского. А их отец – Юрий Константинович – был пожалован в бояре.
Великий князь Василий и великая княгиня Соломония прожили в браке 19 лет, но потомства у них не было. Опала постигла Соломонию 28.09.1505 в связи с обвинением ее в «бесплодием». Она была пострижена 29.11.1525. Пострижение произошло в монастыре Николы Старого, а жить София стала в московском монастыре Рождества Богородицы на Рву. Однако тут она оставалась недолго и была переведена в Покровский монастырь в Суздале, который она прекрасно знала и где не раз бывала до пострига.
7.5.1526 г был подарок Покровскому суздальскому монастырю села Павловского и наречение сына Соломонии/Софьи «Георгием», дата рождения «Георгия Васильевича» — 15 апреля 1526 г.,
Духовным отцом и игуменом монастыря Николы Старого был преподобный Давид Серпуховской – в миру князь Даниил Вяземский, из Рюриковичей († 19 сентября 1529 г.). Более 40 лет он подвизался в Боровском монастыре, но в 1515 году оставил эту обитель, чтобы основать новый монастырь. Земли для него (в 20 километрах от Серпухова и в 80 километрах от Москвы) были предоставлены князем Василием Семеновичем Стародубским, мужем Марии – сестры великой княгини. Поселившись здесь, преподобный Давид поставил кельи, возвел первые храмы – в честь Вознесения Господня с приделом в честь Успения Пресвятой Богородицы и трапезный во имя святителя Николая.
Преподобный Давид был духовным чадом преподобных Пафнутия Боровского и Иосифа Волоцкого. Так как Пафнутий был учеником преподобного Никиты Серпуховского, а тот, в свою очередь, чадом преподобного Сергия Радонежского, то можно говорить, что великая княгиня была духовной правнучкой преподобного Сергия. Сразу становится ясным посвящение преподобным Сергию и Пафнутию пелен, вышитых Соломонией. Ничто не делалось без смысла!
Урак-Юрак может значить Юрий-Георгий, а сын Георгий был по летописям у Василия Урак был убит Измаилом, Мамай дядя Гази взял с собой Гази, и они вместе захватили Крым, но правда, ни надолго.
В дальнейшем Гази в кубанских степях создал Малую Ногайскую Орду, был в союзе с черкесами, обосновался в районе Азова.
Дочь Урака сестра Гази стала женой Царевича Бекбулата и матерью Саин Булата будущего Царя Симеона Бекбулатовича.
Гази сын Урака (Урачко), правнук Булатбека
Юсуф-бей правил Ногайской ордой, вторым лицом был его брат нурэддин Исмаил, постоянно помогавший московскому князю. Исмаил убил Урака (Урачко), остались малолетние дети Урака включая Гази, ушедшие к Адиль-султану. Они убедили его в том, что они происходят от знаменитого ногайского героя, “Мурзы хана стали с того времени относиться к братьям доверительно, и поклялись всегда защищать их и не мстить за своих предков”, убитых некогда в ногайско-крымских столкновениях.
Адиль-Гирей по призыву турок заключил союз с султаном Мурадом против царя Персии. По приказу Мустафа-паши и султана Мурада с войсками земляков, проживающих вокруг Азовского моря и побережья Черного моря, Адиль-Гирей разорил Ширван. Но был взят в плен и казнен.
Тогда же говорится о Газиевых людях на Крымской стороне Волги. Ногайский эпос рассказывает об отделение от бия Исмаила и великую вражду малолетних сыновей Урака с Исмаилом. Гази обосновался в Черкесии (Азове) и стал злейшим врагом Исмаила, в 1552 находился на правобережье и служил центром для переселенцев из Ногайской Орды. Гази-мирза с недовольными бежал в кубанские степи, где им была образована Малая Ногайская Орда. Имя Гази сына Урака впервые упоминается в июле 1555 в связи с борьбой против бывшего астраханского хана потомка хана Ахмата Ямгурчи.
Сестра Гази стала женой царевича Бекбулата, и значит, матерью Царя Симеона Бекбулатовича.
Юсуповы
Юсуф сына Егупа Царя, потому, что его матерью является Конедоза Царица, от него пошли Юсуповы,. В 1502 году после разгрома Большой Орды Менгли-Гиреем Юсуф бежит в московское княжество из Астрахани » «служити» великому князю вместе с Шигалевяром.
Дон Хуан Австрийский
(24 февраля 1547-1 октября 1578).
Дон Хуан Австрийский является членом рода Темира-Бекбулата.
Гробница Хуана Австрийского в склепе Королевского дворца. Эскориал, Испания
Спустя 400 лет после битвы при Лепанто, в 1971 году на Барселонской верфи (той же самой где в 1568 году был построен флагманский корабль Дона Хуана Австрийского, двухмачтовая галера «Сфинкс») построили точную реплику этого знаменитого корабля, получившего новое название — «Дон Хуан Австрийский». Этот великолепный шедевр испанского кораблестроения XVI века, богато украшенный деревянными скульптурами, резьбой и позолотой, помещен в Национальном Морском музее в Барселоне.
Едигарева Нина Михайловна
Библиография:
1.«О роде князей Юсуповых собрание жизнеописание их, грамот и писем к ним Российских Государей.», часть 2, СПб 1867г.»
2. «Тайны Золотой орды и Византии», Тверь, 2005, Булатов М.П.
3. «Потомки Византийских Императоров в России», Тверь, 2010, Едигарева Н.М.
Симеон Бекбулатович - крещеный татарский «царевич», правнук татарского хана Ахмата; с 60-х годов XVI в. - хан Касимовский. В 1575 г. Грозный назначил царевича великим князем всея Руси, отказавшись формально от царского титула и даже уступив ему свою резиденцию в Москве.
«Лета 7084-го октября в 30 день. Великому князю Семиону Бекбулатовичу всеа Русиисю челобитную подали князь Иван Васильевичь Московской и дети его, князь Иван и князь Федор Ивановичи Московские…».
Борьба за московский престол
К 1445 г. на Руси уже двадцать лет продолжалась кровопролитная усобица между князьями Московского дома. Сын Дмитрия Донского, князь Юрий Звенигородский отказался признать права племянника, Василия Васильевича, на великокняжеский престол.
Дяде дважды удавалось изгнать племянника из стольного града — в 1433 и 1434 гг., но, достигнув трона во второй раз, он скончался. Борьбу за великое княжение продолжили его сыновья — Василий Косой и Дмитрий Шемяка. В 1436 г. Василий Косой попал в плен к своему двоюродному брату, великому князю Василию Васильевичу, и тот повелел ослепить неудачливого соперника. Князь Дмитрий Шемяка на время притих, заключил с Василием II договор о мире, но затаил злобу.
Возвышение Казани
Пока московские князья в походах и битвах решали вопрос о старшинстве, усобица бушевала и в Орде. Внук знаменитого Тохтамыша, хан Улу-Мухаммед, был изгнан своими соперниками из столицы Золотой Орды, Сарая (находилась на территории нынешней Астраханской области) Хан двинулся к Волге и обосновался на территории, пришедшей в упадок, Волжской Булгарии.
После монгольского завоевания Булгария вошла в состав Золотой Орды. Улу-Мухаммед занял северную часть страны и выбрал столицей своего улуса город Казан (Казань), носивший и второе название — Булгараль Джадид, т.е. Новый Булгар.
Утвердившись на Волге, Улу-Мухаммед начал воевать за Русскую землю, стремясь заставить великого князя платить дань ему, а несарайскому хану. В 1439 г. Улу-Мухаммед занял Нижний Новгород и осадил Москву, а на обратном пути сжег Коломну. В 1444 г. казанский хан вновь взял Нижний, зазимовал в нем и отправил отряд в поход против Мурома.
|
| Спасо-Евфимьевым монастырь |
Великий князь Василий Васильевич встал во главе войск и двинулся против татар. 7 июля 1445 г. в битве под Спасо-Евфимьевым монастырем (Суздаль) русские потерпели сокрушительное поражение, а сам Василий II был ранен и попал в плен. В Москве воцарилось состояние близкое к панике — впервые со времен Батыева нашествия великий князь попал в плен к неверным. Дмитрий Шемяка попытался воспользоваться сложившейся ситуацией, но не успел: Василий II обещал татарам выплатить за себя огромный выкуп и был отпущен из плена.
Великий князь вернулся в Москву в сопровождении 500 казанских князей. Татары получили в кормление, т.е. в управление с правом сбора налогов, русские города и волости. Чтобы расплатиться с ханом, Василий II обложил население новыми податями. Среди бояр и простого народа зрело недовольство великим князем, чьи неудачи привели к засилью татар. Дмитрий Шемякане стал терять времени зря, он захватил Василия II в Троице-Сергиевом монастыре. В ночь с 13 на 14 февраля 1446 г. низложенный великий князь был ослеплен, а вскоре сослан в Углич.
В Казани были недовольны таким оборотом событий. 17 апреля 1446 г. татары напали на Углич и двинулись на север Руси. На помощь Василию II отправились младшие сыновья Улу-Мухаммеда, Касим (Касым) и Якуб. Вокруг слепого князя объединились все его сторонники и союзники; войско двинулось к Москве, Шемяка бежал, а Василий II занял трон.
Нет сомнений, что татары, вспоминая «добро», которое получали от великого князя, имели в виду русские города и волости, данные им в кормление. Восстановление на престоле Василия II привело к возвращению татар на Русь. Вероятно, объем пожалований после восстановления власти Василия II был уже не таким, как раньше. Касим и Якуб, однако, остались на Руси.
 |
| Памятник Хану Касиму в г. Касимове http://milutkin.livejournal.com |
В 1446 г. Касим и его татары стояли на русско-литовском порубежье. В 1449 г. Касим выступил против войска хана Сеид-Ахмеда и разбил его. Еще раньше он участвовал в походе против Шемяки на Кострому. Якуб и Касим ходили на Шемяку и в 1450 г., а в 1452 г. В промежутке между 1452 и 1456 гг. Касим получил в удел Городец Мещерский, расположенный на левом берегу реки Оки, в 156 километрах к северо-востоку от Рязани. Так было положено начало Касимовскому ханству. Наиболее важным периодом в истории Касимовского ханства является промежуток с 1467 по 1552 г., когда московские князья активно опирались на Касимов в борьбе с Казанским ханством
ХVI век Шах-Али
В первой четверти XVI в. в России формируются новый аристократический слой — служилые татарские цари и царевичи, и новая категория — служилые татары, составлявшие двор и войско царей и царевичей. На протяжении XVI в. татарские отряды участвовали чуть ли не во всех походах русской армии.
Касимовское ханство среди уделов татарских царевичей занимало совершенно особое место. В период активного наступления России на Казань, в 1540—1550-е гг., касимовские татары сыграли весьма значительную роль.
 |
| Касимов в XVI веке |
В истории Касимовского ханства этот период связан с именем хана Шах-Али, которого русские называли Шигалеем.
Шах-Али (1505—1567) в 1516 г., после смерти отца получил в удел Касимов, но в 1518 г., казанцы «прислали бити челом государю великому князю Василию Ивановичу... чтобы их пожаловал, дал им государя». Василий III отправил в Казань Шах-Али, не имевшего никакого отношения к угасшей династии Улу-Мухаммеда.
Источники единодушно свидетельствуют, что юный казанский хан (ему было 13 лет) обладал отталкивающей внешностью. По словам русского летописца, он был «зело взору страшного и мерзкого лица и корпуса, имел уши долгие, на плечах висящие, лице женское, толстое и надменное чрево, короткие ноги, ступни долгие, скотское седалище... Такого им, татарам, нарочно избраша царя в поругание и в посмеяние им».
Шах-Али продержался в Казани недолго. В 1521 г. он был изгнан и бежал в Россию, но сохранил за собой титул царя.
В 1535 г. Казанский, престол занял противник Москвы — Сафа-Гирей из династии крымских ханов. После этих событий Шах-Али получил аудиенцию у юного Ивана IV и его матери, Елены Глинской. Великому князю и княгине была представлена также супруга Шах-Али, Фатима-султан. Встречая ее, пятилетний Иван IV «молвил царице “Табуг Салам” [по-татарски здравствуй] и с нею карашевался [приветствовал ее]».
Когда Шах-Али получил Касимов — неизвестно; во всяком случае, это произошло до 1540 г. В 1546 г., после смерти Сафа-Гирея, Шах-Али вновь воцарился в Казани, но через три месяца бежал оттуда в Касимов.
С 1546 г. Шах-Али участвовал в походах на Казань ежегодно. В 1551 г. он руководил постройкой Свияжска — крепости, обеспечившей блокаду Казани. Казанцы были вынуждены выдать московскому правительству своего малолетнего хана, Утямыш-Гирея, сына Сафа-Гирея, и просить в ханы Шах-Али.
Вместе с Шах-Али в Казань прибыли 300 касимовских князей, мурз и служилых татар, а также 200 русских стрельцов. Оказавшись в третий раз на казанском престоле, Шах-Али попал в трудное положение. Русское правительство требовало от хана, чтобы он «укрепил бы крепко государю, да и собе, как Касимов городок, чтобы при нем и после его [Казань] была неподвижна [оставалась верна Москве] и кровь бы на обе стороны престала навеки». Как можно видеть, в планах сохранения Казанского ханства под русским протекторатом правительство Ивана IV ориентировалось на реальный пример Касимовского ханства.
Чтобы как-то добиться лояльности казанцев, Шах-Али должен был, однако, отстаивать их интересы, не совпадавшие с московскими. Оказавшись между молотом и наковальней, Шах-Али не смог ничего предпринять, чтобы упрочить свое положение. В марте 1552 г. по требованию русского правительства Шах-Али отрекся от престола и покинул Казань.
Наступили последние дни Казанского ханства. После отъезда Шах-Али в татарской столице произошел очередной переворот. Казанцы закрыли ворота перед русским воеводой, направлявшимся в крепость, чтобы установить воеводское управление, и пригласили на престол астраханского царевича Ядыгар-Мухаммеда (Едигера).
Шах-Али с касимовскими татарами участвовал в походе Ивана IV на Казань в 1552 г., закончившемся падением ханства.
Иван IV и русские воеводы доверяли Шах-Али и касимовцам, но во время решающего штурма Казани, закончившегося страшной резней, царь и его татары были определены в войско, расположенное вокруг города, — с тем, чтобы не дать осажденным вырваться, — и в самом штурме не участвовали. Зато во время торжественного вступления Ивана IV в Казань Шах-Али ехал вслед за русским царем. С падением Казани отпала необходимость в существовании ханов, находящихся под рукой великого князя московского, но Касимовское ханство продолжало существовать — причем до заката ему оставалось более полувека.
Этот материал был полезен?
В 15-17 вв. Касимов пережил один из наиболее замечательных периодов своей истории. Он был столицей небольшого татарского ханства, зависимого от Москвы. Особое значение имели ближайшие родственники ханов, сыновья или братья. Их именовали в Москве "царевичами", поскольку сами ханы удостаивались титула "царей".
Касимовское ханство было создано самой Москвой на территориях, входивших в то время в состав Московского государства.
Во главе Касимова стоял хан ("царь") или султан ("царевич"). Он мог быть только мусульманином. Татарское население ханства исповедовало ислам.
Касимовские ханы приносили Московскому государю присягу на верность (шерсть). Делами касимовского ханства в Москве ведал Посольский приказ, что также свидетельствовало об особом статусе ханства, наличии некоторых признаков отдельного государства.
На самом деле касимовские ханы оставались в полной зависимости от московских великих князей. Москва была заинтересована в возведении на казанский трон лояльного по отношению к ней хана.
Существование Касимовского ханства во главе с правителями-мусульманами показывала всем сопредельным странам, что Московское государство вполне лояльно относится к иноверцам. Это укрепляло позиции сторонников Москвы, прежде всего в татарских ханствах Крыма, Казани, Астрахани, Сибири.
Всего на касимовском троне побывало 14 правителей. Все татарские правители Касимова были чингисидами, то есть прямыми потомками Чингисхана и его старшего сына Джучи, поскольку именно на территории его улуса возникла Золотая Орда.
Этот материал был полезен?
Война с Крымским ханством
Вряд ли пассажиры подмосковной электрички, проезжая станцию Колхозная, что в 30 км от МКАД (между Подольском и Чеховым), смогут ответить на вопрос, чем знаменито это место. Они будут удивлены, узнав, что 430 лет назад на окрестных полях решалась судьба России. Речь идет о прогремевшей тут летом 1572 года битве у села Молоди. По своему значению некоторые историки приравнивают ее к битве на Куликовом поле.
Крымское ханство, отколовшееся в 1427 году от распадающейся под Золотой Орды, было для Руси злейшим врагом: с конца XV столетия крымские татары совершали постоянные набеги на Русское Царство. Почти ежегодно они разоряли то одну, то другую область Руси, угоняя в плен женщин и детей, которых перепродавали в Стамбул.
Самым же опасным и разорительным стал набег, совершённый крымцами в 1571 году. В мае 1571 года крымский хан Давлет Гирей c 40-тысячной армией, обойдя с помощью перебежчиков, засечные линии на южных окраинах Русского царства, вышел во фланг русской армии, насчитывавшей не более 6000 человек. Сторожевой отряд русских был разгромлен крымцами, которые устремились к русской столице.
3 июня 1571 года крымские войска разорили незащищенные слободы и деревни вокруг Москвы, а затем подожгли предместья столицы. Благодаря сильному ветру огонь быстро распространился по городу. Гонимые пожаром горожане и беженцы бросились к северным воротам столицы. В воротах и узких улочках возникла давка, люди «в три ряда шли по головам один другого, и верхние давили тех, кто были под ними».
В течение трех часов Москва выгорела дотла. На другой день татары и ногайцы ушли по рязанской дороге в степь. Помимо Москвы крымский хан разорил центральные области и вырезал 36 русских городов. В результате этого набега было перебито до 80 тысяч русских людей, а около 60 тысяч было уведено в плен. Население же Москвы сократилось со 100 до 30 тысяч человек.
Давлет Гирей был уверен, что Русь уже не оправится от такого удара и сама сможет стать лёгкой добычей. Поэтому в следующем 1572 году он решил повторить поход. Он смог собрать 120-тысячное войско, включавшее 80 тысяч крымцев и ногайцев, 33 тысячи турок и 7 тысяч турецких янычар. Существование русского государства и самого русского народа повисло на волоске.
Этим самым волоском по счастью оказался князь Михаил Иванович Воротынский, который был главой пограничной стражи в Коломне и Серпухове. Под его началом были объединены опричные и земские войска.
Момент для нападения был удачен. Русское государство находилось в критической изоляции и вело борьбу сразу с тремя сильными соседями (Швецией, Речью посполитой и Крымским ханством). Ситуация была — хуже некуда.
Вначале 1572 года Иван Грозный эвакуировал столицу. На сотнях возов из Кремля в Новгород были отправлены казна, архивы, высшая знать, в том числе семейство царя.
Москва могла стать добычей гиреев
Собираясь в поход на Москву, Девлет-Гирей уже поставил более крупную цель — завоевать всю Россию. Глава государства, как мы уже говорили, перебазировался в Новгород. А в сгоревшей от прошлого набега Москве не имелось крупных соединений. Единственной силой, прикрывавшей опустевшую столицу с юга, по линии Оки, была 50-тысячная армия во главе с князем Михаилом Воротынским. На помощь ему пришла тысяча донских казаков с атаманом Мишкой Черкашениным. Также в армии Воротынского находился посланный сюда царем 7-тысячный отряд немецких наемников.
У Серпухова он оборудовал главную позицию, укрепив ее “гуляй-городом” — подвижной крепостью из телег, на которые ставились деревянные щиты с прорезями для стрельбы.
Наш средневековый танк Гуляй-город, был вооружен пушками и затинными пищалями, отличавшимися от обычных наличием крюков, которые зацеплялись за стену с целью уменьшения отдачи при выстреле. Пищаль уступала в скорострельности лукам крымских татар, но имела преимущество в пробивной силе: если стрела застревала в теле первого же незащищённого воина и довольно редко пробивала кольчугу, то пищальная пуля пробивала двоих незащищённых воинов, застревая лишь в третьем. Кроме того, она легко пробивала и рыцарские доспехи.
Против нашей позиции хан выставил для отвлечения 2-тысячный отряд. Главные же силы в ночь на 27 июля форсировали Оку в двух слабо защищенных местах: у Сенкиного брода и у села Дракино.
У Сенкиного брода переправился 20-тысячный авангард Мурзы Теребердея. На его пути оказалась лишь небольшая застава из 200 воинов. Они не отступили и геройски погибли. В бою у Дракина отряд знаменитого полководца Дивей-Мурзы разбил полк воеводы Никиты Одоевского. После этого хан устремился к Москве. Тогда Воротынский снял войска с береговой линии и двинулся вдогонку.
Головные части ханского войска подходили к реке Пахре. Задние — к селу Молоди. Тут их настиг конный полк молодого князя Дмитрия Хворостинина. Он бесстрашно атаковал крымский арьергард и нанес ему поражение. Этот сильный неожиданный удар вынудил Девлет-Гирея остановить прорыв к Москве. Опасаясь за свой тыл, хан повернул назад, чтобы сокрушить идущую следом армию Воротынского. Без ее разгрома правитель Крыма не мог достичь поставленных целей. Зачарованный мечтой о покорении Москвы, хан отбросил обычную тактику своей армии (набег-отход) и втянулся в масштабное сражение.
Произошло то, на что надеялся Воротынский, отряд Хворостинина мнимым отступлением заманил противника к гуляй-городу. Быстрым маневром, уведя своих воинов в сторону, подвел врага под убийственный артиллерийско-пищальный огонь - «многих татар побили».
В гуляй-городе находился большой полк под командованием самого Воротынского, а также подоспевшие казаки атамана Черкашенина. Началась затяжная битва, к которой крымское войско было не готово. После ряда небольших стычек 31 июля Давлет Гирей начал решающий штурм гуляй-города, но он был отбит. Его войско понесло большие потери убитыми и пленными.
На следующий день атаки прекратились, но положение осажденного лагеря стало критическим. Там было много раненых, кончалось продовольствие. 2 августа правитель Крыма решил, наконец, покончить с “гуляй-городом” и бросил против него основные силы. Наступила кульминация битвы. Ожидая победы, хан не считался с потерями.
В тяжёлой борьбе погибли до 3 тысяч русских стрельцов, защищавших подножие холма, понесла серьёзные потери и русская конница, оборонявшая фланги. Но приступ был отбит - крымская конница не смогла взять укреплённую позицию, нужно было иметь много пехоты. И тогда Девлет-Гирей в запале прибегнул к нехарактерному для крымцев приему. Хан велел всадникам сойти с коней и вместе с янычарами идти на приступ в пешем строю. Это был риск. Крымское войско лишалось главного козыря — высокой маневренности.
Лезущие татары и турки устилали холм трупами, а хан бросал всё новые силы. Подступив к дощатым стенам гуляй-города, нападавшие рубили их саблями, расшатывали руками, силясь перелезть или повалить, «и тут много татар побили и руки поотсекли бесчисленно много».
Уже под вечер, воспользовавшись тем, что враг сосредоточился на одной стороне холма и увлёкся атаками, Воротынский предпринял смелый манёвр. Дождавшись, когда главные силы крымцев и янычар втянутся в кровавую схватку за гуляй-город, он незаметно вывел большой полк из укрепления, провёл его лощиной и ударил в тыл татарам. Одновременно, сопровождаемые мощными залпами пушек, из-за стен гуляй-города сделали вылазку и воины Хворостинина.
Крымские воины, не привыкшие биться в пешем строю с кавалерией, не выдержали двойного удара. Вспыхнувшая паника низвела лучших конников империи до положения толпы, бросившейся спасаться от всадников Воротынского. Многие погибли, так и не сев на коней. Среди них были — сын, внук и зять Девлет-Гирея. К ночи побоище стихло. Собрав остатки разбитого войска, хан начал отход. Так завершилась великая многодневная битва на просторах от Оки до Пахры.
Во время преследования пеших крымцев до переправы через Оку было перебито большинство бежавших, а также ещё один 5-тысячный крымский арьергард, оставленный на охрану переправы. В Крым возвратилось не более 10 тысяч воинов. Потерпев поражение в Битве при Молодях, Крымское ханство потеряло при этом почти всё мужское население. Однако предпринять поход в Крым, чтобы добить зверя в его логове, Русь, ослабленная предыдущим набегом и Ливонской войной, тогда не смогла.
Вена или все-таки Молоди?
Это была последняя крупнейшая битва Руси со степью. Удар при Молодях потряс крымскую мощь.
А теперь немного об истории с географией. Известно, что крайней точкой, где было остановлено османское наступление в Европе, считается Вена. На самом же деле, пальма первенства принадлежит подмосковному селу Молоди. Вена тогда находилась в 150 км от границ османской империи. Тогда как Молоди — примерно в 800 км. Именно у стен российской столицы, при Молодях, был отражен наиболее дальний и грандиозный поход войск османской империи вглубь Европы.
Сопоставимое по значению с битвами на Куликовом поле (1380) или Пуатье (732) сражение при Молодях до сих пор остается малоизвестным событием и почти не упоминается в числе знаменитых побед русского оружия.
После победы над Крымским ханством Иван Грозный получил несколько относительно мирных лет. Для сравнения, уже в 1580 году на церковном соборе обращаясь к церковным иерархам, царь, попросив помощи у церкви, открытым текстом заявил, что положение в стране практически безвыходное: «бесчисленные враги восстали на русскую державу».
В 1570 году удалось заключить перемирие на три года с Речью Посполитой (объединенное государство Литвы и Польши) и реально Ливонская война возобновилась только в 1577 году.
Война со Швецией (1554-1557гг.) была вызвана спором о приграничных территориях и не переросла в полномасштабную. После взаимных осад, в итоге в марте 1557 года в Новгороде было подписано перемирие сроком на 40 лет, согласно которому русско-шведская граница восстанавливалась по старому рубежу, Швеция возвращала всех пленных русских с захваченным имуществом, а Русь возвращала шведских пленных за выкуп.
У Ивана Грозного появилось небольшое время для того, чтобы разобраться с ситуацией внутри страны.
Этот материал был полезен?
Семион Бекбулатович
Однажды государь Иван Васильевич Грозный сильно удивил своих подданных. В 1575 году он отрекся от власти в пользу касимовского царя Симеона Бекбулатовича. В одночасье татарский хан был произведен в правители Руси, а царь Иван Грозный стал князем Иваном Московским.
Хотя принято именовать Симеона в этот период царем, на самом деле он таковым не был. Иван Грозный не передал ему этот титул. На престол Симеон сел с титулом «великого князя всея Руси». Иван же остался князем Московским, Псковским и Ростовским. На московский трон вступил царевич из рода Чингисхана. Русская история могла бы быть совершенно иной, унаследуй он политическую волю, мужество, вероломство и амбиции своего великого предка. Но он всего лишь точно и честно исполнил отведенную ему скромную роль в блестящей политической комбинации, придуманной Иваном Васильевичем с размахом, достойным его шекспировской эпохи.
В дальнейшем этим приемом пользовались неоднократно, конечно, не в столь радикальной форме, а скорее под девизом "Не ведает царь, что творят его бояре", и эффективность его весьма ценили. А царь Симеон, герой и жертва этого беспрецедентного исторического трагифарса, оказался забыт...
Царем Симеон стал задолго до коронации в Успенском соборе. В нем текла благородная кровь чингизидов. До крещения он именовался Саин-Булатом. Его отец Бек-Булат являлся прямым потомком властителей Золотой Орды - внуком последнего золотоордынского хана Ахмата.
В 1558 году Иван IV пригласил Бек-Булата к себе на службу. Достоверно известно, что в 1563 году тот участвовал в военном походе под Смоленск, а уже в 1566 году "голову положил на государевой службе". После его смерти службу продолжил сын. В официальных документах Саин-Булат именовался астраханским царевичем. Однако в конце 1560-х годов в его судьбе произошел первый взлет. Иван Грозный посадил Саин-Булата на престол в Хан-Кермане (Город Хана), как в то время именовался городок Касимов.
После распада Золотой Орды татары нередко переселялись в пределы Московского княжества. Отпрыски знатных ордынских фамилий вместе с чадами и домочадцами просили у великих князей службы и места для проживания.
В российском дворянстве можно проследить несколько сот фамилий тюркского происхождения - Аксаковы и Юсуповы, Бердяевы и Тенишевы, Урусовы и Карамзины, Третьяковы и Чаадаевы, и многие другие...
Трехвековое подчинение Золотой Орде выработало на Руси стойкое почитание династии Чингисхана, которая там правила. По свидетельствам летописцев, татарские царевичи при кремлевском дворе считались "честию бояр выше". И не раз случалось так, что, отправляясь на войну, великий князь передоверял управление страной не боярам, а одному из своих татарских подданных.
Касимов на протяжении веков был важным военным фактором в московских стратегических раскладах. Надо отметить, что в отличие от других русских княжеств Касимовское ханство являлось мусульманским уделом в составе России. Об этом русские цари всякий раз напоминали Крыму и Турции, когда там начинали волноваться о судьбе своих единоверцев на Руси: "Когда б государь наш бусурманский закон разорял, не велел бы Саин-Булата среди своей земли в бусурманском законе устраивать".
Восхождение Саин-Булата к вершинам власти началось в 1570 году, когда в московских разрядных книгах его начали именовать царем касимовским (предшественники именовались скромнее - царевичами). Возможно, у Саина нашлись могущественные покровители в Кремле: он был родственником второй жены Ивана IV, Марии Темрюковны, происходившей из рода владетельных кабардинских князей. Однако к тому моменту царица уже умерла (Грозный утверждал, что ее отравили).
Важным условием для продвижения по службе татарского сановника на Руси было его обращение в православную веру. В июле 1573 года, по настоянию Ивана Грозного, касимовский царь был крещен в селе Кушалино Тверского уезда, получив при этом христианское имя Симеон. Саин знал, что теряет право на престол мусульманского Касимова. Впрочем, эту потерю Грозный компенсировал ему сполна, пожаловав звание "слуги государева", которое давалось только наиболее близким сановникам и только за особые услуги.
В 1573 году Иван Грозный женил Симеона. Его супругой стала одна из красивейших женщин того времени - Анастасия Мстиславская, дочь князя Ивана Федоровича Мстиславского, которого иностранцы называли "принцем крови" - мать его была племянницей великого князя Василия III.
Таким образом, Мстиславские, которые вели свой род от великого литовского князя Гедимина, приходились родней и царю Ивану IV. Женившись на красавице Анастасии, с царем породнился и Симеон Бекбулатович. Брак Симеона и Анастасии был удачным. У них родилось шесть детей. Но в тихую семейную жизнь вмешалась высокая политика.
На московском престоле 30 октября 1575 года Иван Грозный отрекся от царства и передал верховную власть Симеону, незадолго до того назначенному главой Боярской думы. Решение это готовилось втайне и потому даже для ближайшего царского окружения прозвучало как гром среди ясного неба. Бывший касимовский хан стал "великим князем всея Руси". Венчался Симеон в Успенском соборе в Кремле - как положено московским государям.
Грозный сохранил за собой "удел", в который отошли Ростов, Псков, Дмитров, Старица, Ржев и Зубцов. Всю остальную Русь (кроме бывшего Казанского ханства) "правил" Симеон. Под именем и с гербом Симеона Бекбулатовича выходили государственные указы и пожалования.
Во вражеском окружении
На протяжении десяти лет Иван Грозный пытался сломить сопротивление русской аристократии при помощи опричного террора. Опричнина ввергла Россию в хаос, но результата не достигла. Иван был вынужден распустить преторианскую гвардию. Это только усугубило положение. Измена проникла в правительство, ближайшее окружение было ненадежно, боярство же внушало царю еще большие опасения.
Английский посол Даниил Сильвестр писал, что в беседе с ним Иван IV объяснял свое решение передать престол Симеону грозящими ему заговорами: он "предвидел изменчивое и опасное положение государей и то, что они наравне с нижайшими людьми подвержены переворотам.
Существовали ли в действительности боярские заговоры или это плод больного воображения Грозного? "Независимые источники" - иностранцы, состоящие на русской службе, - считали, что заговоры были.
Во время одного из походов в Ливонию планировалось перебить личную охрану Грозного, схватить царя и выдать полякам. Положение для Грозного выглядело настолько отчаянным, что за год до своего отречения, летом 1574 года, он пришел к мысли бежать со всей семьей в Англию. С королевой Елизаветой велись тайные переговоры о предоставлении ему убежища. В Вологду свозили царские сокровища и строили суда для отъезда "для сбережения себя и своей семьи... пока беда не минует, бог не устроит иначе".
Иван Васильевич страшился мятежа могущественных вассалов, который мог покончить с его династией (печальный пример был у него перед глазами - в Швеции в результате переворота был свергнут с престола его союзник Эрик XIV). А отмена режима "чрезвычайного положения" привела к тому, что репрессии против высшей аристократии должны были быть утверждены Боярской думой. Дума же так просто своих не сдавала. Известен факт, когда князь Иван Мстиславский, обвиненный царем в том, что по сговору с крымскими татарами открыл им дорогу на Москву, не только уцелел, но продолжал заседать в Боярской думе.
Без санкции Думы Иван был вынужден прибегать к совершенно небывалому для того времени способу расправы со своими противниками. Публичные казни на Лобном месте прекратились. Следствие велось втайне, приговоры выносились заочно. Осужденных стали убивать дома или на улице, на трупе оставляли краткую записку с перечислением "грехов" покойного.
Передача власти царю Симеону означала, что Грозный получал полную свободу карать "изменников" в своем "уделе". В течение месяца Грозный сформировал новое правительство и новую "удельную" гвардию, при помощи которой и расправился с "заговорщиками", большая часть которых принадлежала к верхушке опричнины.
Понятно, что в значительной степени успех плана Ивана IV зависел от личности "сменщика". Грозный хотел быть уверенным в том, что новый царь не выйдет у него из подчинения. Он не должен был быть связан с любым из боярских родов, но в то же время должен устраивать своим происхождением бояр и кремлевскую бюрократию.
Антикризисный управляющий Ивана Васильевича
Непопулярные антикризисные меры правители всегда стремятся осуществлять чужими руками. Иван Грозный не был исключением. Война, которую он вел без малого тридцать лет, разорила казну, собирать налоги мешали так называемые "тарханы" - освобождения от налогов, дарованные вотчинам и монастырям.
Неслучайно поэтому английский посол в России Джером Горсей увидел в "назначении" Симеона серьезную финансовую подоплеку. По его мнению, Иван IV руками царя Симеона хотел аннулировать все жалованные церкви грамоты и тем самым серьезно урезать ее земельные владения. Такой поворот дела и все изменения могли дать прежнему царю возможность отвергнуть все долги, сделанные за его царствование: патентные письма, пожалования городам, монастырям - все аннулировалось.
Ему вторит английский дипломат сэр Джильс Флетчер, посетивший Московию в 1588 году. Вот что он писал в своей книге "О государстве Русском": "Во имя этой цели Иван Васильевич использовал весьма странную практику, которую немногие князья могли принять в самых крайних ситуациях. Он оставил свое царство некоему великому князю Симеону... как будто бы он предполагал отойти от всех общественных дел к тихой личной жизни. К концу года его правления он побудил этого нового царя отозвать все грамоты, пожалованные епископствам и монастырям. Все они были аннулированы". В действительности окончательно ликвидировать систему тарханов не удалось. Стремление конфисковать главное богатство церкви - монастырские земли - вызвало резкий отпор церковных иерархов.
Схватка за Краков
Еще одной причиной, по которой Иван Грозный мог "уступить" свой престол Симеону, были внешнеполитические амбиции царя. Грозный претендовал на престол соседней Речи Посполитой, где после смерти бездетного Сигизмунда II в 1572 году началось "бескоролевье".
В 1573 году на заседании сейма новым королем был избран Генрих Анжуйский из французской династии Валуа. При этом королю запрещалось объявлять войну или увеличивать налоги без согласия парламента. И даже жениться он должен был не иначе как по рекомендации сената. Так что нет ничего удивительного, что Генрих Валуа правил Польшей только 13 месяцев, проводя все время в пирах и карточной игре, а затем тайно бежал во Францию, где после смерти его брата Карла IX освободился трон.
Сенат и сейм долгое время не могли договориться о кандидатуре следующего монарха. За престол в Кракове спорили австрийский эрцгерцог, шведский король и даже герцог Феррарский. За кандидатуру московского царя высказались Литва, где большую роль играли православные феодалы, и протестанты, для которых был неприемлем католический монарх. Кандидатура Ивана Васильевича обсуждалась еще и на выборах 1572 года. Но тогда московский кандидат не прошел.
Отречение Грозного и коронация Симеона в 1575 году могли привлечь на его сторону голоса тех шляхтичей, которые опасались избрать своим монархом могущественного иноземного правителя. К сожалению, и этот план не увенчался успехом. Королем Речи Посполитой были выбраны сразу два претендента: австрийский эрцгерцог и семиградский князь Стефан Баторий. В развернувшейся "войне двух королей" победу одержал энергичный Баторий, который считался одним из лучших полководцев своего времени. Это обернулось для России тяжелейшим поражением в Ливонии.
Почему Грозный убил своего сына
Всем хорошо известна хрестоматийная картина Ильи Репина. Но версия художника, поддержанная, правда, виднейшими русскими историками, на самом деле не больше чем версия. Считается, что Иван в припадке гнева ударил царевича тяжелым посохом, отчего тот через три дня умер. Однако был ли этот удар случайным? За полгода до кончины Ивана Ивановича в Польшу бежал родственник одного из руководителей тогдашнего правительства Богдана Бельского, который рассказал полякам, что московский царь не любит старшего сына и нередко бьет его палкой.
По свидетельству Джерома Горсея, "царь опасался за свою власть, полагая, что народ слишком хорошего мнения о его сыне". А московский летописец вычурным и замысловатым слогом рассказывал о том, что Грозный "мнет и почал на сына своего царевича Ивана Ивановича о желании царства". Выражаясь современным языком, наследника заподозрили в намерении свергнуть отца. Именно для того, чтобы ликвидировать такую угрозу (или, по крайней мере, вразумить наследника), Грозный и нарек на великое княжение Симеона. Тогда близкие к царевичу бояре будто бы заявили: "Неподобает, государь, тебе мимо своих чад иноплеменника на государство поставлять". Открытое сопротивление воле Грозного показывает, как далеко зашло дело.
Первая серьезная ссора с сыном произошла еще в 1570 году. Тогда Грозный заявил в присутствии бояр, духовенства и иноземных послов, что намерен лишить сына прав на трон и сделать наследником Магнуса, принца датского. Спустя пять лет Иван Васильевич исполнил свою угрозу, но передал шапку Мономаха не Магнусу, а Симеону.
Кремлевская астрология
С интригой, которую вел против Грозного "малый двор" царевича, связана еще одна интереснейшая фигура. Личный медик царя Елисей Бомелей, по некоторым сведениям, родился в Везеле (Вестфалия), учился в Кембридже, в Лондоне был заключен в тюрьму за колдовство, бежал в Россию, где попал в фавор к царю Ивану Грозному, который сделал его своим врачом. Он оставил после себя недобрую память в народе. Его считали "лютым волхвом", однако секрет его влияния объяснялся просто: в лабораториях Кремля он изготовлял яды для впавших в немилость вельмож, с которыми Грозный не мог расправиться в открытую. Интриги и погубили Бомелея.
Лейб-медик по совместительству являлся и царским астрологом. Иван IV, подобно многим своим современникам, боялся колдовства и верил в пророчества. Бомелей предсказал царю, что в 7084 году от сотворения мира (с 1 сентября 1575 года до 31 августа 1576 года) властитель Руси умрет. "Пискаревская летопись" прямо сообщает, что "некоторые люди говорили, что Иван поместил Симеона (на трон), поскольку предсказатели предупредили его, что в тот год случится изменение: царь Москвы умрет". Неизвестно, хорошим ли астрологом был Бомелей, но опасность он почувствовал заблаговременно. Решив бежать из России, лейб-медик взял подорожную на имя своего слуги и отправился на границу, предварительно зашив в подкладку платья все свое золото. В Пскове подозрительного иностранца схватили и в цепях привезли в Москву.
Джером Горсей рассказал любопытные подробности о последних днях авантюриста. По его словам, Грозный поручил допросить Бомелея царевичу Ивану и его приближенным, заподозренным в сговоре с лейб-медиком. С помощью этих людей Бомелей надеялся выпутаться из беды. Когда же колдун увидел, что друзья предали его, он заговорил. И показал гораздо больше того, о чем желал знать царь. Но предательство не спасло "злого волхва": его зажарили на огромном вертеле.
Последний князь великой Твери
Через год шапка Мономаха вернулась на голову Ивана Васильевича. Создав сильную и надежную охранную службу, которой ему не хватало со времени роспуска опричнины в 1572 году, Иван IV почувствовал себя в безопасности. Оппозиция была сломлена. Казни прекратились. Как говорится, мавр сделал свое дело.
Впрочем, за службу Грозный отблагодарил Симеона по-царски: ему был пожалован титул великого князя Тверского (к тому моменту все удельные княжества были ликвидированы) и обширные земли в Твери и Торжке.
В 1580 году по писцовой книге Симеон владел 13500 десятинами пахотной земли. Дарованными ему землями распоряжался самовластно, обладал правом судить и жаловать "людишек своих". ...Старинную улицу Симеоновскую в Твери вам покажут все. Свое название она получила по церкви Симеона Столпника. Но сами тверичи утверждают, что улицу назвали в честь Симеона Бекбулатовича.
В Твери бывшего царя приняли с восторгом: все знали о спокойном и незлобивом характере Симеона. А его титул заставлял вспомнить славные времена былой самостоятельности Тверского княжества. Резиденцией Симеона стал кремль. В нем расположился пышный двор, который был миниатюрной копией московского. Были образованы приказы, которые ведали делами удельного княжества. Хобби бывшего царя стали охота (в селе Кушалино, где его когда-то крестили, располагался охотничий двор) и строительство. Татарский хан, ставший ревностным христианином, строил церкви и делал богатые вклады в монастыри. Княжение в Твери не было для Симеона почетной ссылкой. Бекбулатович продолжал заседать в Боярской думе. Он принимал участие в Ливонской войне: корпус под командованием бывшего царя действовал на русско-литовской границе, а когда в 1581 году Стефан Баторий осадил Псков, Грозный назначил великого князя тверского главнокомандующим 300-тысячной резервной армией...
Началось с того, что тесть Симеона, князь Иван Мстиславский был обвинен в заговоре против Годунова и пострижен в Кирилло-Белозерском монастыре под именем Ионы. Вслед за этим Симеон был лишен титула и имений и сослан на житье в село Кушалино. Черные дни для Симеона Бекбулатовича наступили в 1584 году, когда скончался Иван Грозный. При царе Федоре власть оказалась в руках Бориса Годунова.
Бочонок испанского вина
Впрочем, история дала Симеону последний шанс для реванша. После загадочной гибели в Угличе царевича Дмитрия и смерти бездетного царя Федора Россия оказалась перед необходимостью выбирать себе нового правителя. Первым кандидатом на осиротевший престол был царский шурин Борис Годунов. Однако столь однозначным такое положение представлялось далеко не всем. С новой силой разгорелись в Москве интриги. И тут опять всплыло имя царя Симеона. В апреле 1598 года несколько боярских фамилий решили консолидироваться вокруг этой фигуры против могущественного Годунова. В пользу Симеона высказались Романовы и Бельские. И не только они.
Как с удивлением отмечал Н.Карамзин, "мысль возложить венец Мономахов на голову татарина не всем россиянам казалась тогда нелепою". Царский титул, который тот носил когда-то, все еще оказывал магическое воздействие на народ. Для того чтобы стать царем, Василию Шуйскому достаточно было получить одобрение у высших аристократических фамилий России. Борису Годунову пришлось пойти на созыв Земского собора, пустить в ход весь арсенал политической борьбы - от агитации до подкупа депутатов. Целуя крест новому государю, подданные должны были обещать: "Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотеть видеть, ни думать, ни мыслить, ни родниться, ни ссылаться с царем Симеоном ни грамотами, ни словом, ни делом, ни хитростью; а кто учнет с кем о том думать и мыслить, что царя Симеона или сына его на Московское государство посадить, того изыскать и привести к государю".
Кстати, после смерти Бориса Годунова в 1605 году присягавшие его сыну Федору давали то же самое обязательство. Борис Годунов смертельно боялся Симеона. В Никоновской летописи говорится: "Враг вложи Борису в сердце и от него (Симеона) быти ужасу, и посла к нему с волшебною хитростью, и повелел его ослепити, тако же и сотвориша". Свет на эту загадочную фразу пролил француз Яков Маржерет.
Руководитель личной охраны Бориса Годунова, а затем и Лжедмитрия I, лично знал Симеона, неоднократно беседовал с ним, и тот ему поведал, что к нему в село Кушалино прибыл в день его рождения человек с письмом от царя Бориса. Там говорилось о том, что ссылка Симеона подходит к концу. В знак своей милости Годунов послал бывшему царю бочонок испанского вина. Выпив за здоровье Бориса, Симеон и его слуга, разделивший трапезу с господином, ослепли.
Эта история широко обсуждалась в то время, и популярности Годунову не прибавила. Так, Лжедмитрий I, перед вступлением в Москву перечисляя преступления Годунова, обвинил его в ослеплении Симеона, а заодно и в отравлении его сына Ивана. Этому можно и поверить, зная привычку Бориса Федоровича расправляться со своими врагами втихомолку.
Смиренный инок Стефан
В правление царя Бориса Симеон, всеми избегаемый, тихо жил в своем селе, как говорит летопись, "не искаша земнаго ничего". Но когда на престоле воссел Лжедмитрий I, бывший царь оказался нужен новой власти. Новый самодержец, царское достоинство которого было весьма сомнительно, вызвал Симеона Бекбулатовича в Москву, пообещал вернуть пожалованные Грозным владения и даже позволил официально именоваться царем.
Однако строптивый татарин не пожелал поддерживать авторитет самозванца. Расплата не заставила себя ждать - в марте 1606 года Лжедмитрий приказал сослать Симеона в монастырь. Этим он избавлялся и от гипотетического конкурента: из монастыря навсегда заказан путь в государи. Великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович, в прошлом царь касимовский Саин-Булат, был пострижен под именем Стефана в Кирилло-Белозерском монастыре, где десятью годами раньше окончил свои дни его тесть. Причем Лжедмитрий помнил об этом и в инструкции сопровождающим наказывал, чтоб постригли его "как старца Иону Мстиславского".
Всего полтора месяца спустя Лжедмитрий I был убит.
В цари "выкликнули" Василия Шуйского
 |
| Соловецкий монастырь |
 |
| Тюрьма на Соловках. В среднем величина каменного мешка была 2,15 на 2,2 метра |
|
| Сохранившиеся башни Симонова монастыря |
 |
| ДК ЗИЛ |
Популярностью в народе он не пользовался, права на престол у него были шаткие (говорили, что он "самочинно в цари нам поставился"), и потому он тоже вспомнил о Симеоне. Казалось бы, слепой старик не мог вызывать опасений, но всего уже через девять дней после прихода к власти, 29 мая 1606 года, Василий Шуйский приказывает перевести старца на Соловки, место ссылки особо опасных "государственных преступников". Царь Василий лично держит эту операцию под контролем: требует от приставов отчета, "какого числа он из монастыря выедет, чтобы нам про то ведомо было вскоре".
На Соловецких островах старец Стефан прожил шесть лет. Богатые вклады в монастырь, которые он делал в бытность великим князем тверским, не облегчили его тягот. Монахи не смели ослушаться распоряжений Москвы и держали бывшего царя в каменном мешке на хлебе и воде.
Только в 1612 году по приказу князя Дмитрия Пожарского и "по совету всея земли" его вернули в Кирилло-Белозерский монастырь.
Будучи «великим князем Тверским», Симеон не имел поначалу особого времени и интереса заниматься своими вотчинами. С 1576 года он носил этот титул, но в 1577-1579 годах постоянно находился в войсках. Московское государство напрягало очередные (как оказалось, последние) усилия в Ливонской войне, стремясь переломить в свою пользу военное счастье. Военные кампании закончились грандиозным поражением русских ратей, после чего воевать стало уже просто нечем.
Симеон поселился в Твери окончательно около 1580 года. Его тверские земли продолжали беднеть, крестьяне - разбегаться, штат слуг постоянно приходилось сокращать. Но грандиозных военных катастроф кушалинская округа до времени избегла. В 1581 году тверская рать под предводительством Симеона и Ивана Мстиславского стояла под Вышним Волочком, в ожидании нападения польских отрядов Стефана Батория. Но поляки пока предпочли ограничиться грабежом недалеко от границы.
Приблизительно до 1585 года положение самого бывшего царя Симеона было достаточно стабильным. Но уже в 1588 году Отдельная книга Тверского уезда описывает тверские села Симеона Бекбулатовича, отданные в раздачу новым владельцам. С этого времени Симеон оказался в Кушалине в ссылке. Теперь он мог только ждать лучших времен, которые для него уже не наступили.
Симеон деятельно занимался обустройством оставленного ему села Кушалино. В церковном отношении он явно не был пассивным прихожанином. Об этом свидетельствует полная смена святынь и престолов в самом Кушалине в его бытность. Симеон приложил руку и к другим местным обителям.
Он не успел пышно украсить свою каменную церковь. Правда, Симеон смог нанять хороших мастеров для ее постройки. На строительстве храма были задействованы каменщики из числа лучших, имевшихся тогда в Московском государстве.
Небольшая церковь представляла собой исключительное по редкости, изяществу и виртуозности исполнения сооружение. Ориентированная на лучшие постройки Москвы, Смоленская церковь в Кушалине является памятником амбиций и вкуса своего заказчика. У него, вероятно, оставалось на момент ее постройки достаточно связей в столице, чтобы заказать сооружение, пусть не равняющееся с грандиозными постройками Годуновых масштабом, но не уступающее им изяществом.
Храм, воздвигнутый на холме, с прекрасно развитым шатром, заканчивается небольшим фонарем с главкой, увенчанной крестом. Классическая простота наружных стен, стройность конструктивных линий придают ему особую привлекательность.
Окруженный в древнее время лесами этот храм должен был производить чудесное впечатление.
Массивные позднейшие постройки колокольни и трапезной церкви, непосредственно примкнувшие к нему, закрывают его с западной стороны. Древний храм как бы стремится вырваться из насевших на него тяжелых масс новых построек, но громада нового храма как бы преграждает ему путь.
В Кушалине его не забыли. Много лет спустя в храме Смоленской иконы Божией Матери берегли его икону как главную святыню, а под храмом показывали белокаменный подвал, в котором, по преданию, томился в заключении слепой, попавший в опалу Симеон. Показывали даже кольцо от цепи, которой он был прикован. Даже если предание приукрашивает детали, главное в нем достоверно: ореол невинного страдальца сделал Симеона в глазах крестьян местным святым. «Память его свято чтится в селе Кушалине», - писал в «Тверском Патерике» архиепископ Тверской и Кашинский Димитрий в 1907 году.
Все эти княжества основаны татарами-мишарями. Мишари — такая же загадка истории, как и хазары. В честь этого племени и татар-мишарей и получило своё название местность Мещера, которая включает в себя восток Московской области, юг Владимирской и Рязанскую область.
Сами татары-мишари считаю, что они произошли от потомков Золотой Орды, попав в леса Рязанщины с юга.
Проследить историю мишарей назад, в прошлое, очень трудно.
А Касимов — это всего 280 километров от Москвы. До Киева же от Москвы — 880 километров. Ну, или — 530 километров до Великого Новгорода, если что.
Причем, если вы думаете, что "закончилась Золотая Орда — и закончились и татары-мишари", то вы глубоко ошибаетесь. "Официально" иго Золотой Орды для Москвы заканчивается после "стояния на Угре".
Именно это сражение между ханом Большой Орды Ахматом и великим князем Московским Иваном III в 1480-м году окончательно завершает позорную выплату дани и получение "ярлыков на княжение" в Золотой Орде для русских князей.
Ведь Куликовская победа Дмитрия Донского над темником Мамаем ничего в итоге для великорусского проекта объединения земель не решает — уже через два года, убив Мамая в его родном Солхате, новый хан Золотой Орды — Тохтамыш с молчаливого согласия Дмитрия Донского сжигает и грабит Москву.
Иван III кладет конец зависимости от Орды, но при этом, история "Касимовского ханства" после 1480-го года только начинается!
Ханство спокойно просуществует еще целых 200 лет, вплоть до 1681 года. В позднейших источниках его будут называть "формальным образованием", однако это не совсем так. Несмотря на то, что официально касимовские ханы присягают Москве, Ханкерман сохраняет все признаки средневекового независимого государства.
В ханстве была своя система налогообложения и канцелярии, которая была очень развитой. Налоги собирались в пользу хана, а отнюдь не от имени московского князя. Основная масса податного населения состояла из торговцев, ремесленников, мелких землевладельцев и крестьян. Существовала рента продуктами и отработка.
В состав привилегированного сословия входили аталыки (уважаемые и почитаемые люди), имильдаши (дети князей), казыи (судьи) и... казаки (военное сословие).
Кроме того, еще в XVI веке в Касимове абсолютно легально действовал... рынок рабов. В 300 километрах от Москвы, если что. Рабы (чура), хоть и использовались ограниченно, но состояли в основном как раз из русских и мордовских людей.
Симеон Бекбулатович был... правнуком хана Ахмата. Того самого, которого заставил стоять на Угре дедушка Ивана Грозного — Иван III. Саин-Булат хан, будучи номинально прямым потомком Чингизидов, оказывался козырной картой для примирения разновекторных интересов Казани, Астрахани и Москвы.
Вроде, как и потомок Чингиз-хана — но при этом православный.
- Вроде бы и касимовский хан — но при этом «великий князь всея Руси».
Ну а то, что Иван Грозный остался лишь "Иваном Московским" отнюдь не помешало ему продолжать отбирать власть у бояр, знатных родов и земли у монастырей. Чингизид ведь у нас «великий князь всея Руси», а не я.
Татары потом будут идти с русскими бок о бок. Частью крещеные и обрусевшие, а частью — и полностью сохранившие и веру, и уклад, и язык. Как стал великим русским писателем потомок татарских мурз Александр Куприн.
В битве при Конотопе, в сражении с малороссийской фрондой, татары будут воевать с обеих сторон. В армии князя Куракина, на стороне русских, будут биться и полягут почти полностью 329 конных мурз и татар из касимовских и Шацких краев.
В армии сепаратистов Выговского будут сражаться 30 000 татар из ногайской, буджакской и азовской Орды, будут биться 240 турецких янычар и 3000 наёмных польских хоругвей. Самих "малороссийских полков" под Конотопом будет лишь 16 000 человек, что несколько омрачит славную победу "украинцев над москалями".
Это случится ещё через сто лет после Ивана Грозного и Симеона Бекбулатовича, в 1659 году.
И Касимовское ханство всё ещё будет под Москвой.
Наверное, не всё так просто было и с Куликовской битвой, которая произошла за 100 лет до событий на Угре.
Ведь стандартное описание "справа — русские, а слева — татары" тоже грешит однобокостью "Сказания о Мамаевом побоище", которое было написано через 300 лет после событий битвы, когда русские уже бились с русскими под Конотопом.
Этот материал был полезен?
Судьба тандема Иван IV - касимовский хан
Институт политических преемников давно применяется в политике. Его используют в наше время, использовали и прежде. Можно ли чему-нибудь научиться у истории в этом вопросе? Историк средневековья и колумнист «Реального времени» Булат Рахимзянов в сегодняшней авторской колонке выясняет, как Иван Грозный экспериментировал с двоевластием и разделением страны на части. Симеон Бекбулатович, бывший татарский хан Саин-Булат, служил для него примером того, что жизнь готовит бывшему любимцу первого лица государства.
Кто такой загадочный Симеон Бекбулатович? До крещения его звали Саин-Булатом. Он - касимовский хан в 1567-1573 годах, сын султана Бек-Булата, правнук хана Ахмада, правившего Большой Ордой и угрожавшего Ивану III в «Стоянии на Угре» 1480 года. Саин-Булат вместе с отцом перешел на службу к Ивану Грозному. В 1575 году Иван IV настоял на именовании Симеона «великим князем всея Руси» (1575-1576). C 1576 года Саин-Булат - великий князь Тверской. Рассмотрим его жизнь и политическую карьеру подробнее.
Хан Касимова
Точный год назначения Саин-Булата касимовским владельцем неизвестен. По всей видимости, это произошло либо сразу после смерти предыдущего хана Шах-Али (то есть в 1567 году), либо чуть позже. В 1570 году Саин-Булат уже являлся касимовским царем.
Ранее для того, чтобы стать касимовскими царями (ханами), Чингисиды должны были успеть «поправить» в каком-нибудь татарском ханстве. Однако Иван Грозный сделал для юного, нигде до того не бывшего на престоле Саин-Булата исключение и личной властью поставил его царем; после него начался ряд царей, или ханов, собственно касимовских. Что заставило российского государя сделать этот шаг, неизвестно.
Свадьба Симеона Бекбулатовича и Анастасии Мстиславской. Миниатюра Лицевого летописного свода. Илл. runivers.ru
В середине 1573 года Саин-Булат принял христианство и был наречен Симеоном. Тогда же Иван Грозный, делая понятное только ему одному дело, женил новообращенного. Его суженой стала Анастасия Мстиславская, дочь влиятельнейшего боярина князя Ивана Федоровича Мстиславского, бывшего главы земщины. После этого Саин-Булат был лишен города Касимова и Касимовского царства. Жизнь Саин-Булата после принятия христианства заслуживает отдельного и очень тщательного исследования: много спорных моментов в этом периоде его жизни. Он был орудием политики Ивана Грозного, владел титулами великого князя всея России, великого князя Тверского, его имя звучало в политической борьбе за власть в годы «Смутного времени». Умер он простым монахом под именем инока Стефана в 1616 году. Так что же произошло после 1573 года в жизни Саин-Булата?
Наследник Грозного царя?
Осенью 1575 года судьба преподнесла Симеону Бекбулатовичу неожиданный сюрприз. В его жизни произошел переворот, о котором, надо думать, впоследствии он не раз с отчаянием вспоминал. Царь Иван Васильевич «отрекся» от престола и возвел на него Симеона Бекбулатовича в ранге «великого князя всея Руси», уступив ему и Кремль, и дворец, и трон, и царский выезд. Сам Иван IV стал именоваться московским князем - «Иванец московский»:
«…посадил царем на Москве Симеона Бекбулатовича и царским венцом его венчал, а сам назвался Иваном Московским и вышел из города, жил на Петровке; весь свой чин царский отдал Симеону, а сам ездил просто, как боярин, в оглоблях…».
Современники недоумевали. Но не удивление оказалось главным их чувством, а страх. Все гадали, чем может обернуться очередная метаморфоза грозного царя. Царская игра в отречения была уже знакома. Десять лет назад с этого началась опричнина.
«Лета 7084-го октября в 30 день. Великому князю Семиону Бекбулатовичю всеа Русии сю челобитную подали князь Иван Васильевичь Московской и дети его, князь Иван и князь Федор Ивановичи Московские». Послание Симеону Бекбулатовичу от Ивана VI. Илл. historic.ru
Автор Пискаревского летописца передает противоречивые слухи, ходившие в то время среди русских людей: одни утверждали, что царь испугался предсказания волхвов, напророчивших на этот год «московскому царю смерть»; другие полагали, будто царь «искушал люди: что молва будет в людех про то». Разумеется, это не более чем слухи. Второй из них показывает, как представляли себе современники личность и нрав царя Ивана. Он, по их мнению, был готов даже на такую крупномасштабную игру, как отказ от трона, чтобы услышать «молву» о себе, выявить своих противников. Впрочем, если вспомнить времена заката советской империи периода позднего Брежнева, Леонид Ильич также, в духе царедворства и подхалимческих интриг, царивших в кругу «олигархии стариков», не раз в приватных компаниях приближенных к трону заявлял, что «устал» и собирается отойти от дел. По его сценарию, все должны были упрашивать правителя остаться. Если же кто-то вдруг хотя бы молчал при этом маскараде лизоблюдов, такого «деятеля» тут же списывали в политический утиль и отодвигали от кормушки. Однако вернемся в средневековье.
Как и прежде, во времена опричнины, Россия разделилась на две части - великое княжение (владение Симеона) и государев удел (владение Ивана IV). Интересно отметить, что это нестандартное решение не послужило причиной каких-либо возмущений со стороны ни знати, ни народа. Все это было воспринято как нормальное явление.
Симеон жил в Москве, окруженный пышным двором. Известны уничижительные формулы обращения Ивана IV к Симеону Бекбулатовичу:
«Государю великому князю Семиону Бекбулатовичю всеа Русии Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом да с Федорцом, челом бьют».
Не все верили в двоевластие, считая, что это была «кратковременная и совсем не выдержанная проба разделения власти, - как сообщал один из послов своему королю, - какая-то игра или причуда, смысл которой неясен». В.О. Ключевский и С.Ф. Платонов обозначили данное событие как «политический маскарад». Это неудивительно, ведь историки того времени переносили свои мысли и видения людей XIX века на события прошлого. Это не всегда правомерно.
Великий князь Иоанн IV Васильевич. (миниатюра из Царского титулярника 1672 года). Илл. wellesley.edu
Здесь не стоит упускать из внимания тот факт, что наивысшим авторитетом и недосягаемой высотой для московских политиков XVI века была династия Чингисхана; образцом для них являлась построенная его потомками империя Золотой Орды, в системе которой Московская Русь выросла и «возмужала». Именно поэтому татарин-Чингисид был для российских правителей не только не «чужим», но, напротив, желанным и очень авторитетным лицом в системе управления страной. «Потерей чести» для русской знати скорее стало бы возведение на престол равного им русского родовитого боярина из бывших удельных князей: Симеон Бекбулатович по родовитости неизмеримо превосходил их всех. И до Симеона выходцам из татарских родов случалось занимать высокие посты в Московском государстве. Так, в 1572-1575 годах, как раз перед началом царствования Симеона Бекбулатовича, главой земщины был астраханский царевич Михаил Кайбулович.
Конечно, фактически Иван IV все так же управлял Московской Русью, но и Симеон был не так прост и «бутафорен»; когда царь пошел в выступление против крымского хана Даулет-Гирея, страной правил Симеон.
Симеон Бекбулатович пробыл великим князем всея Руси всего 11 месяцев. Известны жалованные грамоты, писанные от его имени. В августе 1576 года Иван Васильевич вернулся на трон, а царя Симеона жаловал великим княжеством Тверским с титулом Великого князя Тверского, а Иван Грозный снова стал царем.
Политический финал
После смерти царя Федора Ивановича претендовавшие на власть знатные роды решили консолидироваться против Бориса Годунова. Симеон стал знаменем этих сил. Годунов вынужден был принимать меры. Целуя крест новому царю Борису Годунову, каждый боярин должен был обещать «царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотети видети…». Симеон был лишен удела и сведен на одну тверскую вотчину - сослан на житье в тверское село Кушалино. В 1605 году присягавшие сыну Годунова Федору давали то же самое обязательство. Симеон обеднел, ослеп и жил в скудости. После избрания на царство Бориса Годунова противники его повели агитацию в пользу Симеона, и напуганный Борис сослал бывшего татарского хана в отдаленный город.
Лжедмитрий I постриг Симеона в Кирилло-Белозерском монастыре в иноки под именем старца Стефана (1606). Илл. historydoc.edu.ru
Лжедмитрий I постриг Симеона в Кирилло-Белозерском монастыре в иноки под именем старца Стефана (1606). Василий Шуйский в том же году приказал сослать его на Соловки. Все это время Симеон посылал в столицу грамоты с просьбой вернуть его в Кирилло-Белозерский монастырь. Умер Симеон 5 (15) января 1616 года и был похоронен рядом с супругой в Симоновом монастыре.
Итак, «преемничество» Симеона сильно изменило дальнейшую жизнь бывшего татарского хана. Иван Грозный, видимо, изначально никаким «преемником» его не видел и использовал в своих корыстных целях. Вообще же игры в преемников не так безобидны, как может показаться из этого текста. В истории много случаев, когда реальные правители ставили во главе государства, казалось бы, «подставных» и слабых в политическом отношении фигур, однако через некоторое время эти персоны вдруг проявляли себя отнюдь не как слабые и безвольные, а как стремящиеся к авторитаризму деятели. Их бывшие покровители нередко страдали от своих протеже. А бывало и наоборот. В любом случае, преемник , каким бы он ни был, - это не его покровитель, и его политика, если это реальный политик, а не подставное лицо, будет так или иначе отличаться от линии прежнего лидера.
Булат Рахимзянов
Справка
Булат Раимович Рахимзянов - историк , старший научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани АН РТ, кандидат исторических наук.
- Окончил исторический факультет (1998) и аспирантуру (2001) Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина.
- Автор около 60 научных публикаций, в том числе двух монографий.
- Проводил научное исследование в Гарвардском университете (США) в 2006-2007 академическом году.
- Участник многих научных и образовательных мероприятий, в их числе - международные научные конференции, школы, докторские семинары. Выступал с докладами в Гарвардском университете, Санкт-Петербургском государственном университете, Высшей школе социальных наук (EHESS, Париж), университете Иоганна Гуттенберга в Майнце, Высшей школе экономики (Москва).
- Автор монографии «Москва и татарский мир: сотрудничество и противостояние в эпоху перемен, XV-XVI вв.» (издательство «Евразия», Санкт-Петербург).
- Область научных интересов: средневековая история России (в особенности восточная политика Московского государства), имперская история России (в особенности национальные и религиозные аспекты), этническая история российских татар, татарская идентичность, история и память.
Симеон Бекбулатович – царь Москвы в 1575-1576 году.
В 1567–1573 годах касимовским ханом стал Саин-Булат Бекбулатович — представитель большеордынской династии (правнук Ахмата последнего хана Большой Орды и троюродный брат Шаха-Али предыдущего касимовского хана). Саин-Булат Бекбулатович, еще в качестве касимовского хана, участвовал в Ливонской войне, в которой возглавлял русские войска в походах под Пайду, Колывань, Орешек.
В 1573 году Саин-Булат Бекбулатович по неизвестным причинам прошел обряд крещения, в ходе которого взял себе имя Симеон. После крещения он автоматически лишился титула касимовского хана и потерял касимовский престол (престол пустовал до 1585 года). Этот эпизод один из самых загадочных эпизодов XVI века в истории России. Е. Арсюхин предполагает, что Саин-Булат Бекбулатович прекрасно знал, что делает.
В 1575 году 30 октября в Кремле (Успенский собор) Симеон Бекбулатович становится царем и великим князем Руси, великим князем тверским. На престол его поставил Иван Грозный. Себя же Иван Грозный стал назвать «холопом Ивашкой» и во время правления Симеона Бекбулатовича ходил к нему с докладами.
Правил Симеон Бекбулатович всего 11 месяцев, потом он был смещен Иваном Грозным и отослан в Тверь.
В исторической литературе этому есть несколько версий: по одной версии это объясняется манией подозрительности и безумием Ивана Грозного, который боялся предсказаний волхвов о смерти в том году московского царя. По другой — Иван VI желая возродить опричнину, ввел новое разделение страны (на удел Симеона Бекбулатовича и на свой удел). На самом деле воцарение Симеона Бекбулатовича не было связано с опричниной (уже не существовала до этого 3 года). В те годы экономика России испытывала большие трудности. Иван Грозный ввел жесткое государственное регулирование, которое разрушало производительные силы, к тому же в те годы был разрушен Волжский торговый путь, была объявлена экономическая блокада Москвы, война со Швецией и Литвой, начались военные действия со стороны Крымского ханства, это все еще больше усугубило ситуацию.
В те времена успехи или провалы правителя связывались в сознании самих правителей и их подданных с легитимностью или отсутствием таковой, а поведение экономики при этом представлялось чем-то иррациональным. Очевидно, что Ивану Грозному в какой-то момент показалось, это проблемы в стране оттого, что он присвоил себе царский титул, который был присущ только Чингизидам и византийским императорам. И сделал вывод, что для решения проблем на Руси нужен настоящий царь.
На эту роль ему показался подходящим правитель вассального Касимовского ханства чингизид Симеон Бекбулатович. При этом сам Иван Грозный стал при нем великим князем, главой правительства (беклерибеком). Естественно, что после этого назначения не последовало изменений в экономике страны. Боярское окружение стало оказывать давление на Ивана VI, и тот сместил Симеона Бекбулатовича, пожаловав при этом ему титул великого князя Тверского и земли в Торжке и Твери (к этому времени удельные княжества были уже ликвидированы).
Во время царствования реального управления страной Симеон Бекбулатович не имел. Из документов известна его роль посредника. К примеру, он участвовал в приглашении служилых ногаев и татар в Московское государство, о чем свидетельствуют сохранившиеся документы: например грамота от Ивана Грозного к царевичу Казбулату, жившему в Ногайской Орде: «о безопасном ему приезде на службу в Россию и о пристроении его по просьбе о нем брата его, царя Симеона».
Жил Симеон Бекбулатович в Москве в Кремле в хоромах царевичей Федора и Ивана (сыновья Ивана Грозного). Где в дальнейшем жили Б. Годунов, Лжедмитрий I и другие.
Невзирая на номинальность правления на Руси Симеона Бекбулатовича, Борис Годунов серьезно его опасался как претендента на трон после смерти Ивана Грозного. Тем более что в пользу Симеона Бекбулатовича высказались Бельские и Романовы. При Годунове Симеон Бекбулатович лишился имений, титула и был сослан под Тверь в село Кушалино. Также Бориса Годунова обвиняют в ослепление Симеона Бекбулатовича.
Во времена совместного правления с Лжедмитрием I Симеон Бекбулатович снова на некоторое время формально стал царем.
Женат Симеон Бекбулатович был на правнучке царевича Худай-Кула, сына казанского хана Ибрагима. Принял монашество, присвоив имя «инок Стефан». Скончался в Москве 5.01.1616 года. Похоронен в Старом Симоновом монастыре рядом со своей супругой.
Примечания:
