« Утром 8 января 1943 года три молодых офицера Красной Армии, следуя под белым флагом, пересекли передний край немецкой обороны на северной окраине Сталинграда и предъявили генералу Паулюсу ультиматум генерала Рокоссовского, командующего Донским фронтом. После напоминания, что 6-я армия отрезана и уже не может быть деблокирована, что ее снабжение по воздуху невозможно, в ультиматуме далее говорилось:
"Положение ваших войск отчаянное. Они страдают от голода, болезней и холода. Суровая русская зима только началась. Жестокие морозы, холодные ветры и метели - все еще впереди. Ваши солдаты не обеспечены зимним обмундированием и находятся в ужасающих антисанитарных условиях... Ваше положение безнадежно, и любое дальнейшее сопротивление бессмысленно.
Ввиду этого и для того, чтобы избежать лишнего кровопролития, мы предлагаем вам следующие условия сдачи в плен... "
Первые часы плена фельдмаршала Паулюса 31 января 1943г.
Это были почетные условия. Всем пленным гарантировалось "нормальное питание", сохранение знаков различия, наград и личных вещей, раненым, больным и обмороженным - оказание медицинской помощи. Паулюсу давалось 24 часа на размышление.
Паулюс немедленно передал по радио Гитлеру текст ультиматума и просил предоставить ему свободу действий. Верховный правитель тут же отклонил его просьбу. По истечении 24-часового срока ультиматума, утром 10 января, русские приступили к последней фазе Сталинградского сражения, открыв артиллерийский огонь из пяти тысяч орудий.
Сражение было ожесточенное и кровопролитное. Обе стороны дрались с невероятной храбростью и отчаянием на руинах полностью разрушенного города, но это длилось не долго. В течение шести дней размеры котла уменьшились наполовину и достигли в самом широком месте пятнадцати миль в длину и девяти миль в глубину. К 24 января окруженная группировка была разрезана на две части, а последний небольшой аэродром потерян. Самолеты, доставлявшие продовольствие и медикаменты для больных и раненых и эвакуировавшие 29 тысяч тяжелораненых, больше не приземлялись.
Плененный Фридрих Паулюс выходит из ГАЗ-М1 в штабе 64-й армии в Бекетовке. 31.01.1943г.
Русские еще раз предложили своему мужественному противнику сдаться.
24 января на немецкие позиции прибыли представители советского командования с новыми предложениями. Колеблясь между чувством долга, требовавшим повиноваться безумному фюреру, и стремлением спасти своих солдат от неизбежного уничтожения, Паулюс снова обратился к Гитлеру.
"Войска без боеприпасов и без продуктов, - радировал он 24 января. - Более нет возможности эффективно управлять войсками... 18 тысяч раненых без какой-либо медицинской помощи, без бинтов, без лекарств. Катастрофа неизбежна. Армия просит разрешения немедленно сдаться, чтобы спасти оставшихся в живых".
Ответ Гитлера сохранился:
"Сдаваться в плен запрещаю. 6-я армия будет удерживать свои позиции до последнего человека и до последнего патрона и своей героической стойкостью внесет незабываемый вклад в стабилизацию обороны и спасения Западного мира".
Фельдмаршал Паулюс, начальник его штаба генерал-лейтенант Шмидт и его адьютант
Спасение Западного мира! Это была горькая пилюля для солдат 6-й армии, которые совсем недавно сражались против того самого мира во Франции и Фландрии.
Дальнейшее сопротивление было не только бессмысленно, но и невозможно, и по мере того как январь 1943 года подходил к концу, героизм сражавшихся выдыхался, угасал, подобно догорающей свече. К 28 января остатки того, что когда-то представляло собой огромную армию, были расчленены на три части - небольшие котлы, причем в южном котле, в подвале разрушенного универмага, находился штаб генерала Паулюса. Как утверждает очевидец, командующий армией сидел на своей походной кровати в темном углу в состоянии, близком к коллапсу.
Пленного Паулюса и его адъютанта конвоируют в штаб 64-й армии
Ни он, ни его солдаты не могли должным образом оценить поток хлынувших в их адрес поздравительных радиограмм. Геринг, коротавший большую часть зимы в солнечной Италии, расхаживая с напыщенным видом в огромной меховой дохе и сверкая кольцами с бриллиантами, тоже послал 28 января поздравительную радиограмму.
"Сражение, которое дала 6-я армия, войдет в историю, и грядущие поколения будут говорить о нем с гордостью как о примере высокого мужества, упорства, храбрости и самопожертвования". Не доставило им радости и напыщенное выступление по радио рейхсмаршала вечером 30 января 1943 года по случаю 10-й годовщины прихода нацистов к власти:
"Тысячу лет теперь немцы будут говорить об этом сражении с глубоким почтением и благоговением и, несмотря ни на что, будут помнить, что именно там была предопределена конечная победа. ...В грядущие годы будут говорить об этом героическом сражении на Волге: когда придете в Германию, скажите, что видели нас, полегших у Сталинграда, как того требовали наша честь и наши вожди, во славу великой Германии... "
Слава и ужасная агония 6-й армии близились к концу. 30 января Паулюс радировал Гитлеру: "Окончательное поражение невозможно оттянуть более чем на двадцать четыре часа".
Этот сигнал подстегнул верховного главнокомандующего провести целую серию присвоений внеочередных званий обреченным в Сталинграде офицерам, очевидно, в надежде, что такие почести усилят их решимость умереть со славой в этой кровавой мясорубке. "В военной истории не зафиксировано ни одного случая пленения немецкого фельдмаршала , - заметил Гитлер Йодлю и после этого сообщил по радио о даровании Паулюсу желанного маршальского жезла. 117 других офицеров были повышены в звании. Этот жест произвел довольно жуткое впечатление .
Пленение Паулюса. Запись для кинохроники
Вечером в последний день января Паулюс отправил последнее донесение в ставку Гитлера:
"6-я армия, верная своей клятве и осознавая огромную важность своей миссии, держалась на занятых позициях до последнего солдата и последнего патрона во славу фюрера и отечества".
В 7.45 вечера радист штаба 6-й армии направил последнюю радиограмму от своего имени: "Русские в дверях нашего бункера. Мы уничтожаем оборудование".
У штаба армии не было последнего боя. Паулюс и его штаб не держались до последнего солдата. Группа русских солдат во главе с младшим офицером показалась в темном подвале, где размещался командующий. Русские потребовали сдачи в плен, и начальник штаба 6-й армии генерал Шмидт подчинился их требованиям. Подавленный Паулюс сидел на своей походной кровати. Шмидт обратился к нему: "Господин фельдмаршал, есть еще что-нибудь, о чем нужно сказать?"
Расстроенный Паулюс не отреагировал.
На севере, на развалинах тракторного завода, небольшая группа из остатков двух танковых и четырех пехотных дивизий все еще оказывала сопротивление. Вечером 1 февраля там получили радиограмму из ставки Гитлера:
"Немецкий народ ожидает, что вы выполните свой долг точно так же, как выполнили его солдаты, удерживавшие южную крепость. Каждый день и каждый час длящегося сражения содействует созданию нового фронта".
Незадолго до полудня 2 февраля и эта группа капитулировала, направив перед тем последнюю радиограмму верховному главнокомандующему: "...Сражались до последнего солдата против превосходящих сил противника. Да здравствует Германия!"
Наконец над покрытым снегом, обильно политым кровью полем сражения нависла тишина. 2 февраля, в 2 часа 46 минут, высоко над городом пролетел немецкий разведывательный самолет и по радио доложил в свой штаб: "Никаких признаков боев в Сталинграде".
К тому времени 91 тысяча немецких солдат, в том числе 24 генерала, изможденные, обмороженные, а многие из них раненные, потрясенные и надломленные, плелись при 24-градусном морозе по льду и снегу, укутавшись в солдатские, пропитанные кровью одеяла, в унылые лагеря для военнопленных. За исключением 20 тысяч румын и 29 тысяч раненых, которых эвакуировали по воздуху, это было все, что осталось от армии завоевателей, которая еще два месяца назад насчитывала 285 тысяч человек. Остальные были убиты в ходе военных действий. А из 91 тысячи немцев, которые зашагали в плен в тот зимний день, только 5 тысячам суждено было вновь увидеть свой фатерланд {Согласно данным, опубликованным боннским правительством в 1958 году. Многие из пленных умерли от эпидемии тифа, начавшейся весной. - Прим. авт.}.
Пленный командующий 6-й немецкой армией фельдмаршал Паулюс
А в хорошо протопленных помещениях ставки в Восточной Пруссии нацистский правитель, упрямство и глупость которого привели к этой катастрофе, поносил своих генералов, воевавших у Сталинграда, за то, что они не знали, как и когда умирать. Протокольные записи совещания, которое Гитлер провел в ОКБ 1 февраля, проливают свет на поведение немецкого диктатора в этот критический период в его жизни, в жизни армии и страны.
"Они сдались там по всем правилам. Можно было бы поступить иначе: сплотиться, образовать круговую оборону, оставив последний патрон для себя... Если отказывают нервы... не остается ничего другого, как застрелиться... можно было бы сказать: человек вынужден застрелиться, подобно тому как (раньше полководцы) бросались на меч, если они видели, что сражение проиграно... Даже Варе приказал своему рабу: теперь убей меня".
Фельдмаршал Фридрих Паулюс на допросе весной 1943 года
Злоба Гитлера к Паулюсу за то, что тот решил остаться в живых, становилась все ядовитее по мере того, как он продолжал рассуждать:
"Представьте себе: он прибудет в Москву, и вообразите себе эту "крысоловку"! Там он подпишет все. Он будет делать признания и составит воззвания. Вот увидите: теперь они пойдут по пути бесхарактерности до предела, докатятся до глубочайшего падения... Он в ближайшее время выступит по радио, вот увидите. Зейдлиц и Шмидт будет говорить по радио. Они запрут их в крысином подвале на Лубянке, и через два дня они будут настолько измучены, что немедленно заговорят... Как они могли поступить так трусливо?
Я не понимаю этого...
Кабинет фельдмаршала Паулюса
Что такое "жизнь"? Жизнь... Отдельная личность должна умереть. Что остается от отдельного человека? Это народ. Но как может человек испытывать страх перед той секундой, когда он может освободиться от земных тягот, если долг не удержит его в юдоли печали.
...Мне это потому так досадно, что из-за одного-единственного слабовольного, бесхарактерного человека перечеркнуто мужество столь многих солдат и теперь этот человек сделает это...
В эту войну никто больше не получит звание фельдмаршала. Все это будет сделано только после окончания войны. Не видав вечера и хвалиться нечего..." {Гитлер предсказал все верно, но ошибся во времени. К июлю следующего лета Паулюс и Зейдлиц, ставшие руководителями так называемого национального комитета "Свободная Германия", действительно обратились по Московскому радио к армии с призывом устранить Гитлера. - Прим. авт.}
Пленный командующий 51-го армейского корпуса вермахта генерал Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах. 02.1943г.
Затем последовал краткий обмен мнениями между Гитлером и Цейтцлером относительно того, как преподнести известие о капитуляции немецкому народу. 3 февраля, то есть спустя три дня, ОКВ опубликовало специальное коммюнике:
"Сталинградское сражение завершилось. Верные своей клятве сражаться до последнего вздоха, войска 6-й армии под образцовым командованием фельдмаршала Паулюса были побеждены превосходящими силами противника и неблагоприятными для наших войск обстоятельствами".
Чтению этого коммюнике по немецкому радио предшествовала приглушенная барабанная дробь и вторая часть Пятой симфонии Бетховена. Гитлер объявил четырехдневный национальный траур. На это время были закрыты все кино, театры и варьете.
Вальтер Герлитц, немецкий историк, в своем труде о генеральном штабе писал, что Сталинград "явился второй Йеной и стал безусловно крупнейшим поражением, какое когда-либо терпела немецкая армия » .
Вы олицетворяете собой радостные дни
И рождаются иногда приятные воспоминанья.
Боль возобновляется, и повторяется
Жалоба жизни на ее запутанный путь.
(Ф. Паулюс, 1953 г.)
Как видно из анкеты, собственноручно заполненной Паулюсом 24 февраля 1943 года в лагере военнопленных НКВД СССР № 27 (г.Красногорск), его семья состояла из жены, Елены-Констанции Паулюс, дочери, Ольги-Констанции, сыновей Фридриха и Эрнста.
Жена, Елена-Констанция, урожденная Розетти-Солеску, родилась в г.Бухаресте 25 апреля 1889 года и происходила из знатной румынской семьи. Паулюс познакомился с ней благодаря тому, что вместе с ее родным братом проходил военную службу. Она никогда не работала, занимаясь исключительно домашним хозяйством
Дочь - Ольга фон Кутцшенбах, родилась 5 января 1914 года. После Второй мировой войны работала секретарем в отделении Красного Креста в Баден-Бадене.
Весной 1941 года она вышла замуж за Ахима фон Кутцшенбаха, 1905 года рождения, который родился под г. Тифлисом и в начале 20-х годов, как германский подданный, выехал на постоянное место жительства в Германию. До войны он работал в качестве торгового служащего в Рейнской области, а затем, в качестве начальника отдела, - в Вене, на одной из мыловаренных фабрик той же фирмы.
В годы войны он служил в армии переводчиком при штабе главного квартирмейстера, в том числе - и под Сталинградом. Ахим фон Кутцшенбах погиб на Восточном фронте, в Румынии, 18 сентября 1944 года.
Сын Паулюса - Эрнст Александер, родился 11 апреля 1918 года. Воевал в танковых частях, где дослужился до чина капитана. С сентября 1942 года находился в Берлине, так как в результате тяжелого ранения стал непригодным к вое нной службе. В конце марта 1943 года Эрнст Паулюс женился в Берлине на Лоре Динзинген, дочери владельца фабрики отопительных приборов, и с 1945 года работал на фабрике отопительных приборов, принадлежащей его тестю.
Второй сын-близнец - Фридрих Эфрем - также служил в танковых частях и тоже был в чине капитана. Он погиб 29февраля 1944 года в Италии.
Брат фельдмаршала - Эрнст Паулюс, родился 3 января 1897 года. В годы Первой мировой войны имел чин лейтенанта, а после ее завершения был в течение 20 лет спортивным преподавателем в г.Гизене, затем - в г.Ветцларе и в кавалерийской школе в г.Ганновере.
В 1933-1935 годах Эрнст Паулюс был преподавателем спорта в отделении «Гитлер югенд» в Берлине. Он был членом национал-социалистской партии. В сентябре 1939 года его, как офицера запаса, призвали в армию. В чине капитана запаса он проходил службу в тыловых автомобильных частях сначала в Дюссельдорфе, а затем в Праге и Клегенфурте.
Сестра Паулюса - Корнелия Паулюс, родилась 26 апреля 1899 года. С 1926 по 1936 год она служила в управлении 5-го военного округа в Штутгарте. С 1936 года она работала в Берлине, в инженерно-технической инспекции административно-хозяйственного управления.
Двоюродные братья фельдмаршала:
Арнольд Паулюс, 63-65-ти лет, архитектор в г.Касселе;
Карл Паулюс, 60-ти лет, инженер в г.Лайхингене;
Эрнст Паулюс, 60-ти лет, священник в г. Гессиш Лихтенау, под Касселем. Еще один двоюродный брат, точные данные о котором отсутствуют, был врачом в г.Мюльхаузене (Тюрингия).
По линии жены Паулюс имел следующих родственников:
Ее брата - Константина Розетти, 54-х лет, до окончания Первой мировой войны - армейского офицера. В отставку ушел в чине старшего лейтенанта; позднее работал агентом по страхованию в г.Констанце на Бодезее (Румыния);
сестру - Александру Базер, урожденную Розетти, 56-ти лет, домохозяйку;
ее мужа - Эдуарда Базера, экспедитора, проживающего в Баден-Бадене;
сестру - Марию Шпис, урожденную Розетти, 52-х лет;
ее мужа - полковника Отто Шписа, с лета 1940 года в связи с ампутацией ноги находившегося в отставке. Он с женой проживал в Штуттгарте.
В начале марта 1943 года среди военнопленных стали курсировать слухи о том, что дочь Паулюса заключена в концлагерь за попытку покушения на Гитлера, а по некоторым утверждениям - она была даже расстреляна. На самом деле такие утверждения совершенно не соответствовали истине.
В том же году Елена-Констанция Паулюс, ее дочь Ольга и двое внуков уехали в Баден-Баден, где был куплен небольшой дом.
После пленения Паулюс получал некоторые сведения о жене и членах семьи только через генералов, попавших в плен.
После того как сталинградская группировка капитулировала, родственникам Паулюса было сообщено из ставки Гитлера, что сам фельдмаршал Паулюс застрелился. До 1944 года семья Паулюса не терпела никаких притеснений. Как уже отмечалось, коррективы в ее состав вносила сама война.
Так, в дополнение к погибшим на фронте сыну и зятю, весной 1944 года в Баден-Бадене умерла маленькая внучка фельдмаршала - Александра фон Кутцшенбах.
28 октября 1944 года, в ответ на развернутую гитлеровскую пропаганду, обвиняющую «Союз немецких офицеров» и его президента фон Зейдлица1 в предательстве, Фридрих Паулюс выступил в очередной раз по радио2.
Небольшое по размерам выступление, адресованное всем немцам, было многократно передано по радио на различных волнах. Оно содержало прямые обвинения в предательстве интересов страны как Гитлером, так и Гиммлером3, что, по-видимому, и явилось той самой каплей, переполнившей чашу их арийского терпения. Выводы были сделаны быстро и по-немецки скрупулезно.
Уже в начале ноября 1944 года Гитлером был отдан приказ об аресте жены Паулюса, жены сына Паулюса - Лоры с 3-месячным ребенком и дочери Паулюса, баронессы фон Кутцшенбах с 3-летним сыном. 15 ноября того же года был заключен в тюрьму гестапо в Берлине сам Эрнст Александр Паулюс, который содержался в подземной камере одной из берлинских тюрем.
25 декабря он был вызван на допрос начальником 4-го Управления1 РСХА2 Мюллером3. Мюллер заявил молодому Паулюсу, что его отец занимается преступной антигитлеровской, антигерманской работой и возглавляет армию, составленную из немецких военнопленных. Поэтому он дал указание арестовать всю семью Паулюса и довести об этом через немецкую агентуру до сведения фельдмаршала, с тем чтобы оказать на него давление. Далее Мюллер сказал, что, пока Паулюс не прекратит своей антигитлеровской деятельности, вся семья останется в заключении. После этого Эрнст Паулюс был переведен в тюрьму Кюстрина, где содержался вместе с участниками покушения на Гитлера 20 июля 1944 года.
В начале 1945 года все содержавшиеся в тюрьме были переведены в г.Имменштадт (Бавария). В апреле того же года всем этим заключенным было заявлено, что по приказу Гитлера они будут расстреляны, однако этот приказ выполнен не был, поскольку Имменштадт был вскоре занят французскими войсками.
Несколько иначе сложилась судьба остальных членов семьи опального фельдмаршала. К тому времени в обиход немецкого «правосудия» был введен новый юридический термин - «зиппенхефтлинге» - «арестованная родня» своеобразный институт заложников (в СССР этому соответствовала аббревиатура ЧСИР1), который был организован для оказания давления на «предателей» интересов немецкого народа, а также для профилактики возможной измены интересам фюрера других людей.
Эти арестованные числились за РСХА, которое также выделяло охрану. В основном это были женщины с маленькими детьми.
Первые «зиппенхефтлинге» прибыли в ссылку в курортное местечко Ширлихмюлле уже в начале ноября 1944 года. Ссыльные прибывали группами в 2-3 человека, иногда и больше, а иногда привозили только одного человека. Большинство из них доставляли через Бреславль, некоторых через Герлиц.
Ширлихмюлле - маленькое местечко в Судетской области, район Троппау. Оно расположено в 120-130 километрах от Бреславля, вблизи станции зимнего спорта Грюнвальд. Там всего несколько зданий и гостиница-ресторан. Обычно в этой гостинице жили туристы, приезжавшие покататься на лыжах. Теперь РСХА забронировало ее специально для размещения репрессированных родственников и оплачивало владельцу гостиницы все расходы по их содержанию.
В Бреславле останавливались ссыльные, едущие из Берлина, для пересадки в поезд на Глатц, затем - на Рейнерц, по направлению к Ширлихмюлле.
В середине декабря 1944 года прибыли в Бреславль из Берлина по пути в Ширлихмюлле в качестве репрессированных родственников Констанция Паулюс жена генерал-фельдмаршала Паулюса, их замужняя дочь Ольга фон Кутцшенбах с 2-летним сыном Акселем и невестка, Лора Паулюс, с грудным ребенком, в сопровождении чиновника и охраны. Их привезли из Берлина с «особым комфортом» - в товарном вагоне.
Констанцию Паулюс, ввиду плохого состояния ее здоровья, нельзя было сразу поместить в Ширлихмюлле, которое лежит на высоте 800 метров. Горный воздух был ей вреден. Поэтому, с разрешения Берлина, вся семья была помещена на 10-14 дней для адаптации в долину, в деревню Альтхойде-Бад, поблизости от Ширлихмюлле, а впоследствии ей была также предоставлена врачебная помощь.
После того как они немного оправились от потрясений, 7 января 1945 года в Ширлихмюлле была доставлена первой Ольга фон Кутцшенбах; затем туда же одним из чиновников была доставлена Лора Паулюс с детьми. И только потом была перевезена на санях Констанция Паулюс. Им уже были забронированы три комнаты в одном из домов.
Начальник гестапо Бреславля, которому было поручено «опекать» семью пленного фельдмаршала, оберштурмбанфюрер СС Шарпвинкель впоследствии рассказывал на допросе: «...Я беседовал... с Ольгой фон Кутцшенбах. Она, кажется, говорила, что жила у своей матери в Баден-Бадене, была ли она арестована там, я не знаю. Достоверным является лишь то, что все они содержались в заключении в Берлине.
Сын фельдмаршала, капитан Паулюс, тоже находился под арестом и сидел в крепости в Кюстрине. Об аресте капитана Паулюса я узнал от жены его. О том, что он сидел в крепости, я узнал из ее писем к нему, которые, как обычно, переправлялись через меня в Берлин и которые я прочитывал.
Беседы с молодыми дамами сводились к рассуждениям об их участи. Ольга говорила о своем подавленном на строении, вследствие смерти мужа и ребенка, и о том, что она живет исключительно ради ее ребенка Акселя. Лора Паулюс рассказывала, что ее не собирались арестовывать из-за грудного ребенка, но из солидарности к мужу и потому, что он этого хотел, она «по глупости» настояла на ссылке ее вместе со всей семьей. Обе женщины просили меня о помощи. Я обещал и сдержал свое обещание.
Я им посоветовал написать просьбу об освобождении из-под ареста, а обосновать ее тем, что они имеют маленьких детей, и эту просьбу направить непосредственно мне. Хотя я к этому вопросу никакого отношения ни по служебной, ни по территориальной линии не имел, я все же обещал просьбу направить с моим ходатайством в Берлин. Этот совет они с благодарностью приняли. Когда я был уже в армии (в конце января или в начале февраля 1945 г.), я получил от них эти заявления об освобождении из-под ареста, о которых я с ними говорил, и также личные письма с их благодарностью мне. Я эти заявления немедленно с моим ходатайством направил в Берлин для быстрейшего разрешения СС-группенфюреру Мюллеру в РСХА.
Как реагировали в Берлине на мои обращения, я не знаю, так как с 13 февраля Бреславль был окружен русскими войсками. При непосредственной военной угрозе Ширлихмюлле их бы эвакуировали. Судя по радиосводкам, до 30 апреля такой угрозы не было. Учитывая критическое положение на всех фронтах, сложившееся после 30 апреля, эвакуация потеряла свой смысл. Думаю, что их пришлось освободить. Мое ходатайство было настолько ясно мотивировано, что я полагаю, что в результате его эти женщины были вскоре освобождены.
Оказать помощь дамам меня побудило чисто человеческое чувство. О Паулюсе в Германии ничего не публиковалось. Заметке в швейцарской газете о нем, написанной очень туманно, я не поверил.
С женой фельдмаршала я имел короткий разговор только в Бреславле. Она жила уединенно. Никто из них о поведении фельдмаршала открыто не говорил со мной. Молодые женщины намекали лишь, что не могут себе представить какие-либо действия Паулюса против Германии или против Гитлера.
Незадолго до этого я познакомился с бывшей женой захваченного в плен генерала фон Зейдлица, которая находилась в Ширлихмюлле с двумя дочерьми. Я и с ней говорил не как чиновник, а как обыкновенный человек, о ее судьбе. Также в этом случае я, не будучи на это уполномоченным, предложил РСХА освободить их, так как эта женщина не могла знать, что ее муж делает в России.
Когда я привез семью Паулюс в Ширлихмюлле, фрау фон Зейдлиц и ее две дочери как раз были освобождены1. Было ли это следствием моего ходатайства, я не знаю.
Насколько я помню, в Ширлихмюлле находились еще бывшие жены генерала фон Ленски1 и генерала Даммермана2 (или Даммана). С этими дамами я вежливо и корректно разговаривал, предложил им свои услуги, но, в связи с моим переходом в армию, в крепость Бреславля, из этого ничего не вышло, так как почта от указанных лиц не могла до меня дойти, вследствие окружения Бреславля».
Похвальное усердие Шарпвинкеля, однако, успехом не увенчалось. По крайней мере, Ольга фон Кутцшенбах и ее сын Ахим были направлены в концлагеря, а Констанция Паулюс - сначала в Бухенвальд, а затем - в Дахау3, откуда она была освобождена только в апреле 1945 года, также как и все остальные члены семьи.
В октябре того же года Констанция Паулюс, Ольга и Ахим фон Кутцшенбах возвратились в Баден-Баден, в свой доме по улице Цеппелинштрассе, 6, который к тому времени был занят посторонними людьми.
Только благодаря поддержке и содействию французских оккупационных властей родные фельдмаршала смогли поселиться в своем доме и получить статус жертв нацизма, совершенно необходимый для того, чтобы выжить в этот тяжелый период, в условиях разрухи, отсутствия работы и денег. Кроме того, спустя некоторое время они стали сдавать часть комнат французским офицерам, а также немцам, у которых не было жилья. Все это позволило им держаться какое-то время на плаву, хотя, по образному выражению Констанции Паулюс, «после года, проведенного в тюрьме, уже много не перенесешь, а жизнь здесь, в доме, очень неприятна, но изменить этого нельзя».
Эрнст Паулюс, его жена Лора и малолетний сын Фридрих Александр уехали к родителям жены в город Фирзен, где проживали по адресу: Бисмаркштрассе, 67. С осени 1945 года Эрнст начал работать на фабрике отопительных приборов, принадлежащей его тестю, господину Динзингу.
Окончательно связь со членами семьи была установлена только в феврале 1946 года, после появления Паулюса на Нюрнбергском процессе. Тогда ему удалось получить письмо от сына, в котором были указаны новые адреса жены и его самого. Кроме того, была предпринята попытка организовать скоротечную встречу отца с сыном, но она не состоялась, так как уже 12 февраля фельдмаршал должен был выехать в СССР. Не состоялась также встреча и с родной сестрой, Корнелией Паулюс, специально приехавшей в Нюрнберг.
До этого отдельные письма доходили до Паулюса через Международный Красный Крест или от его кузена, Константина М. Стурца-Бохотина, проживавшего в Румынии. Писал письма и фельдмаршал, но, вероятно, многие из них в военной круговерти просто терялись либо изымались по известным причинам спецслужбами Германии.
Необходимо сказать, что за весь период пребывания в плену советской цензурой было задержано всего лишь несколько писем Паулюса, а после известных событий августа 1944 года они, в случае необходимости, корректировались и переписывались заново.
Итак, в 1946-1947 годах возник еще один канал получения писем - они поступали через земляка и знакомого фельдмаршала, доктора Хадермана, проживавшего в Берлине, которому удавалось переадресовывать письма в СССР и обратно не только для членов семьи Паулюса, но и для многих других немецких генералов, находящихся в советском плену. Среди них - генералы Латтман1, Корфес2, Вайнкнехт3, Хенрици4 и многие другие. Только родственникам последнего генерала удалось избежать печальной участи «зиппенхефт линге». Причина здесь одна - этот генерал попал в плен 9 мая 1945 года - в День Победы.
До конца не ясно, какими мотивами руководствовался доктор Хадерман, оказывая помощь. Каких-то особых денежных средств, тем более от такой специфической категории населения - военнопленных и их родственников, - он просто не мог получать, поскольку, как правило, жены и родственники пленных генералов, тем более недавно освобожденных из тюрем и концлагерей, не имели никаких средств. Вероятнее всего, Хадерману нравилось общаться с родственниками людей, чьи фамилии еще недавно внушали уважение в германском обществе. Кроме того, впереди у всей нации была неизвестность - те, кого еще так недавно называли изменниками, могли вновь оказаться на гребне жизни. Но вскоре посредничество доктора стало ненужным - доставка почты была упорядочена.
* * *В определенный момент могло показаться, что сам глава семьи, став врагом рейха, способствовал применению к своим близким репрессий, чем мог оттолкнуть их от себя. Но этого не случилось. Как уже отмечалось, Фридрих Паулюс, в связи с его постоянным стремлением сделать успешную военную карьеру, обычным для выходцев из низов общества, не мог уделять много времени семье. Тем не менее, несмотря на то что воспитанием детей занималась в основном жена, он также старался участвовать в этом процессе.
Находясь в течении многих лет в плену, имея взрослых детей и четырех внуков, он всегда старался давать полезные советы по их воспитанию, образованию и другим сторонам жизни. Внуки же, и те, что появились на свет уже после его пленения, едва научившись писать, впоследствии напишут неровным детским почерком о своей любви к нему:
«Дорогой дедушка!
Скоро Рождество, и так как ты, к сожалению, не с нами, я пишу тебе письмо. Когда в канун праздника ты вскроешь нашу посылку, то, определенно, будешь ей рад. Мы будем много думать о тебе.
Может быть, мы поедем на праздники в Алльгой. Если будет снег, то я покатаюсь на лыжах. В школе я хорошо успеваю и думаю к пасхе поступить в ремесленную школу.
Итак, дорогой дедушка, всего хорошего к Рождеству желает тебе от всего сердца твой мальчик».
Так выразил свое отношение старший внук - Бурши, никогда еще не видевший своего деда. Вот такие секреты заочного воспитания.
В семье было принято называть друг друга по уменьшительно-ласкательным именам, известным только ее членам и близким родственникам. Констанцию Паулюс звали Кока, дочь Ольгу - Пусси, сына Эрнста - Зусси, сына Фрица Пуффи, внука Ахима фон Кутцшенбаха - Бурши, внучку Сильвию - Берка, внука Фридриха Александра - Аксель, сестру Корнелию Паулюс - Нелли, свояченицу Александру Базер - Поньон, ее мужа Эдуарда Базера - Тэдди.
По мере возможности они старались поддерживать фельдмаршала всякого рода посылками, несмотря на то что это влекло за собой определенные расходы.
Члены семьи Паулюса постоянно находились под прессом всякого рода домыслов, слухов и клеветы, распространяемых по радио и через газеты. Так, например, осенью 1947 года газеты всего мира, в том числе и американские, сообщили о скором вторжении в Германию стотысячной армии, составленной из немецких военнопленных, возглавляемой Паулюсом и Зейдлицем. Никто из семьи Паулюса этому вздору никогда не верил.
Наоборот, сын фельдмаршала, Эрнст Паулюс, старался добиться справедливого отношения к своему отцу, пытаясь опубликовать в печати английской зоны оккупации письма отца, называющего вздором все спекуляции вокруг его деятельности в СССР. Но это не остановило поток лжи в атмосфере размежевания интересов трех стран-победительниц и Советского Союза.
3 февраля 1948 года Эрнст Паулюс выступил по кельнскому радио, заявив, что все слухи о существовании «армии Паулюса» в СССР являются сплошным вымыслом. В качестве подтверждения этой информации он ссылался на свидетельства бывшего подполковника Фрица Кайзера, недавно возвратившегося из советского плена.
Одиннадцатого июля 1948 года в очередной раз им была предпринята попытка рассказать правду о деятельности отца, на этот раз - в газете «Берлинер Цайтунг»1. Эту заметку высоко оценил сам фельдмаршал, но рекомендовал сыну впоследствии воздерживаться от контактов с какими-либо журналистами, так как, в условиях предстоящего разделения Германии, это было бы бессмысленно. Он был прав, так как в середине следующего года начали уже писать о фельдмаршале Паулюсе, командующем китайской армией.
В такой обстановке последовал следующий для семьи удар - 10 ноября 1949 года в 1 час 5 минут в Баден-Бадене от тяжелого рецидива желтухи умирает Констанция Паулюс. Фридрих Паулюс знал о ее болезни и до последнего времени надеялся, что ему разрешат поехать к ней. Но этого не случилось.
Констанция Паулюс была погребена на кладбище Баден-Бадена, где к тому времени уже была похоронена ее внучка Александра, несколько других близких родственников, а также лежал небольшой четырехгранный камень с именами Ахима фон Кутцшенбаха и Фрица Паулюса, хотя они и были похоронены далеко за пределами Германии.
Вопрос о репатриации Паулюса решался на самом высоком уровне, но решен положительно в этот период так и не был. Девятого декабря ему были вручены задержанные письма родных, в которых было известие о смерти жены. Он весьма горестно воспринял эту весть и, выслушав соболезнования, ушел в свою комнату, где долго плакал.
Смерть Коки произвела на него пагубное впечатление; только 31 декабря он направляет детям две телеграммы, в которых сообщает о своем скором возвращении домой. Но и эти надежды вскоре, подобно миражу, растаяли.
Потеряв мать, дети и близкие родственники фельдмаршала сконцентрировали все свое внимание на заботе о нем. За неимением другой возможности, все это выразилось во всевозрастающем потоке писем, открыток и посылок. Для учета их поступления Паулюсом была разработана особая система, которая позволяла определить письма, не дошедшие до адресатов, чтобы впоследствии продублировать на ходящуюся в них информацию. Такой же системе регистрации и учета писем он обучил и своих близких родственников.
Имея в распоряжении огромное количество свободного времени, Паулюс занимал их несколькими увлечениями: он писал письма родным и близким, нередко до 5 штук в день, и очень много рисовал, рассылая им свои акварели, картины в масле, рисунки ко дням рождения и праздникам, сопровождая их остроумными пожеланиями, в чем достиг немалых успехов.
Среди объектов его художественного воплощения были картины известных русских живописцев, как, например, «Утро в сосновом лесу» Шишкина1. Часто вдохновляли его открытки, получаемые от Корнелии Паулюс (Нелли). Хорошо зная вкусы брата, она старалась подобрать для него такие открытки, которые бы точно отражали то или иное состояние природы, как правило, в переходный период от одного времени года к другому; натюрморты, с крупными планами садовых цветов, в которых содержались зачастую неповторимые сочетания буйства цветов и оттенков; наконец, репродукции картин немецких художников, инвалидов мировой войны, написанных в неповторимой для нормального, здорового человека форме и технике - с помощью зубов и сохранившихся левых рук.
Последние произведения он оценивал наиболее высоко- он не представлял, как могли эти люди с таким талантом и мастерством создавать шедевры, так тяжело пострадав в годы войны. Паулюс постоянно проводил параллели с инвалидами, приходя, в конечном счете, к выводу, что он, по сравнению с ними, находится просто в самом наилучшем положении. Это помогало ему преодолеть критические моменты в жизни, когда он в какой-то мере терял твердость духа.
В ноябре 1951 года Эрнст Паулюс, после отдыха в Альпах, на обратном пути в Фирзен заехал в Баварию, где посетил одного из хороших знакомых отца - Гудериана2, в свое время много сделавшего в профессиональном становлении будущего фельдмаршала, и передавшего для него сердечный привет.
Перед своей смертью Констанция Паулюс написала завещание, в котором назвала своего мужа единственным наследником принадлежащего им обоим имущества. Особых богатств семья не имела; довольно значительные коррективы в ее благосостояние внесла война. Единственное, что смогла сделать Констанция Паулюс в отсутствие мужа, - приобрести небольшой дом в Баден-Бадене, куда она и переехала из Берлина в 1943 году.
Кроме того, приехавшему в отпуск Эрнсту Паулюсу удалось отправить в Баден-Баден практически все семейное имущество, находившееся на их казенной квартире в столице. Именно благодаря этому обстоятельству после окончания войны его мать, сестра и племянник могли, продавая что-либо из имущества, какое-то время прожить без работы, найти которую было в тот период очень сложно.
Затем была сдача комнат иностранцам и нуждавшимся в жилье немцам, что помогло Констанции Паулюс сделать определенные накопления. В первую очередь она хотела как следует подготовиться к возвращению мужа. Но после проведения денежной реформы эти накопления попросту пропали.
Теперь Фридрих Паулюс принял на себя еще и хозяйственные обязанности по принадлежащему ему имуществу. По желанию детей он передал им часть мебели и одежды, а получив от властей Баден-Бадена ссуду под залог своего дома, большую ее часть подарил Ольге - для постройки нового дома, который она планировала построить на купленном в ноябре 1951 года участке земли в Лихтенфельде. Старый дом, приобретенный в 1943 году, уже никуда не годился и был предназначен на слом.
По мере возможности Паулюс старался помочь и сестре, которая не имела своей семьи. Кроме того, он каждый раз по получении посылок от детей и родственников старался возместить со своего счета их затраты. Делал он это с помощью Эдуарда Базера (Тедди), который имел его доверенность на снятие денег со счета, а также хранил на складе все оставшееся имущество семьи Фридриха Паулюса.
Эрнст Паулюс имел к тому времени семью, в которой было трое детей. Последняя дочь, Клаудия, родилась в мае 1950 года. Разбудив в себе талант предпринимателя, он горячо взялся за работу и достиг в этом деле некоторых успехов. Послевоенная неразбериха, царившая в том числе в экономике и бизнесе, постепенно была преодолена.
Испытывая определенные проблемы со здоровьем, подорванным в ходе войны (обмороженные легкие, простреленная левая рука), Эрнст Паулюс по совету отца начал активно заниматься закаливанием и плаванием, другими видами спорта. Кроме того, продолжал учиться на различных экономических курсах, в том числе и на курсах французского языка, принимая участие в различных встречах промышленников в Западной Германии и за ее пределами. Благо состояние его семьи постоянно росло; довольно скоро был приобретен личный автомобиль.
Семья могла позволить себе несколько раз в год отдыхать в Швейцарии, Франции, Италии, Австрии. Эрнст Паулюс не нуждался в какой-либо материальной помощи отца. Единственное, что никак не устраивало Фридриха Паулюса, так это то, что его сын ничем не помогал своей сестре - с некоторых пор между ними испортились отношения. Поэтому фельдмаршала постоянно мучила мысль о консолидации семьи, об установлении между детьми нормальных родственных отношений. В конце концов, это ему в большой степени удалось к лету 1953 года - брат и сестра возобновили нормальные родственные отношения.
«Выбор школы для Акселя, конечно, важная и серьезная тема, и я хочу высказать свою точку зрения, насколько это будет возможно отсюда.
Прежде всего хочу осветить цель и средства обучения отдельных учебных заведений.
Гимназия способствует гармоничному развитию всех умственных способностей учеников, благодаря глубокому изучению великой греко-римской эпохи в истории человечества. Там учат латинский и греческий. Изучение латинского языка, с его логическим построением, дисциплинирует мысли. Изучение греческого языка способствует введению в греческую литературу, являющуюся источником европейской науки (философия, учение о государстве) и исскуства. Таким образом, гимназия закладывает прочную основу для всеобщего образования.
Но для многих современных профессий учебный материал гуманитарной гимназии не дает необходимой подготовки, например для всех отраслей инженерного дела и для специальностей, где на первый план выдвигаются знания современности, современных языков. Эту задачу выполняют реальные школы. Там изучают новые языки, математику и естествознание.
Реальная гимназия отличается от гимназии тем, что в ней нет греческого, а от высшей реальной школы - тем, что есть латинский, она как бы объединяет цель и средства гимназий и реальных школ.
Здесь, по-моему, возникает опасность в том отношении, что берется слишком много учебного материала, который проходят в высшей реальной школе, что может привести к перенапряжению молодых сил. Но предположим, что учебный план выдерживается в рамках благоразумия, тогда по всему тому, что ты пишешь об Акселе, самым подходящим учебным заведением для него, по моему мнению, является реальная гимназия. С одной стороны, он будет избавлен от греческого и тем самым избежит подводного камня, на который он мог бы натолкнуться. С другой стороны, знания латинского языка помогут ему изучить современные западноевропейские языки и облегчат понимание технических терминов и часто встречающихся иностранных слов, корни которых большей частью - латинского происхождения.
Только я не знаю, есть ли у вас там реальная гимназия, но, очевидно, наверняка есть по соседству в Гладбахе-Рейдте, с которым, наверное, имеется трамвайное или автобусное сообщение.
Хочу тебе посоветовать поскорее познакомиться с учебным планом реальной гимназии. Обрати особое внимание на требования по математике и естествознанию, по сравнению с требованиями гимназии, с одной стороны, и требованиями высшей реальной школы - с другой стороны.
Насколько мне известно, имеются 2 вида реальных гимназий, в одних фундаментом является латынь (т.е. как в гимназии), в других - новые языки, а латынь начинается позднее (реформистская реальная гимназия?). Когда ты узнаешь о положении со школами, мы сможем поговорить об этом дальше.
Ты спрашиваешь, послал бы я теперь своих сыновей в гимназию. Отвечу по собственному опыту и по опыту с вами. У меня хорошее гуманитарное образование, которое мне дала гимназия, но часто мне очень недостает лучшего знания новых языков (несмотря на хорошие отметки по этим предметам; требования были слишком малы). Я думаю, что и вы чувствуете это.
Я вспоминаю время Олимпийских игр 1936 года. В качестве награды за более хорошее знание французского и английского языков, я мог бы отказаться от знания греческого, но не от знания латинского языка. Поэтому я теперь предпочитаю реальную гимназию при условии, что требования по математике будут не очень высоки. В гимназии я с ними благополучно справлялся, но это был предел моих способностей в этом отношении.
То, что мы в свое время послали вас в гимназию, имело следующие причины: ваши успехи в школе показали, что вы выросли до требований гимназии. С другой стороны, у вас не наблюдалось особых склонностей к математике и техническим специальностям. Следовательно, вопрос о высшей реальной школе отпал. Оставался выбор между гимназией и реальной гимназией. При этом выборе играл роль не только учебный материал. Я находился в таком возрасте, что мне нужно было рассчитывать на частую перемену гарнизона, как и оказалось на самом деле. И хотя во всех гарнизонных городах были гимназии, во многих городах не было реальных гимназий. Исходя из этого, мы с мамой решили отдать вас в гимназию, хотя колебались долгое время. Но нужно предполагать, что Аксель будет учиться в школе от начала и до конца, на одном и том же месте, поэтому решение, которое сыграло роль, когда учились вы, отпадает. Мне кажется, что позднее он пойдет по стопам отца, по теперешней специальности.
Это, пожалуй, самое главное, что я могу сказать в отношении этой темы, находясь здесь. Может быть, есть еще мнения, над которыми стоило бы подумать, но которых я не знаю».
Такая вот лекция. И так - практически со всеми затруднениями, возникающими у детей.
После принятия Ольгой решения о постройке нового дома Паулюс дал ряд ценных советов по проектированию комнат и организации строительства. Сама дочь также не сидела без дела, занимаясь садом на старом участке разбивала клумбы, изготовляла и красила скамейки. Летом 1953 года она отпраздновала новоселье в только что отстроенном доме.
Кроме строительства, работы и ведения домашнего хозяйства, она постоянно испытывала проблемы с воспитанием сына. Бурши, в отсутствие мужской части воспитания, рос достаточно непослушным ребенком. Ольга постоянно писала отцу о том, что с нетерпением ждет его возвращения домой, так как надеется на его помощь в перевоспитании его внука. Не желая отставать от сына, она также училась - правда, вождению автомобиля. Решив избежать теоретических занятий, она занялась практикой, использовав для этого автомобиль семейства Базеров. Но первая же попытка въехать в гараж закончилась неудачей - она въехала в дверь, после чего приняла решение заниматься с инструктором.
Бурши учился в народной школе довольно средне, без особых успехов, но через некоторое время Ольга приняла решение о его переходе в классическую гимназию. Выдержав переводные экзамены, младший Ахим начал «бороться» с иностранными языками - греческим и латинским. Но в первый же день посещения новой школы он был сбит мчавшимся по дороге мотоциклистом, правда, без особых проблем для здоровья.
Проблемы у него были в учебе. Если с изучением греческого языка его результаты были более или менее удовлетворительными, то с латынью сразу не заладилось. Не помогла ни сама Ольга, ни занятия с ним нескольких репетиторов. Впрочем, у него были успехи в спорте. Он довольно сносно катался на горных лыжах, плавал. Особенно его увлекали конские бега и автогонки.
По совету отца Ольга перевела сына в высшую реальную школу, где языки древних народов не изучали, а основным предметом была математика, по которой у Бурши были определенные успехи. В случае своих отъездов она оставляла сына в семействе Базеров, которые не имели детей и поэтому с удовольствием занимались с ним не только уроками, но и очищали от грязи его коленки и руки после того, как он в очередной раз с друзьями побывал на угольном складе или на лесопилке.
Постоянное ожидание, в котором родные Паулюса провели несколько лет, в суматохе дней пришло, наконец, к своему логическому завершению. Паковались очередные посылки для фельдмаршала, шли по почте письма, а его судьба тем временем была решена.
Двадцать четвертого октября 1953 года он покинул Москву и уже через два дня сошел на перрон одного из берлинских вокзалов. Его встречали старые друзья по советскому плену, совместной работе в «Союзе немецких офицеров»1 и Национальном комитете «Свободная Германия»2, занимавшие к тому времени весьма ответственные должности в правительстве ГДР и органах управления крупных городов Восточной Германии.
По решению правительства Фридриху Паулюсу была предоставлена вилла в окрестностях города Дрездена, а также ответственная должность в народной полиции, которой руководил в то время его близкий друг и соратник Винценц Мюллер.
Находясь в непосредственной близости от своих родных, он через некоторое время с ними встретился. Ни сын, ни дочь не решились на воссоединение с отцом - для этого был необходим переезд в ГДР, - предпочли посещать его время от времени. Впрочем, такая необходимость вскоре отпала 1 февраля 1957 года, спустя три с половиной года после возвращения из СССР, бывший фельдмаршал бывшего вермахта скончался.
Фельдмаршал Паулюс в селе Заварыгино
Как это часто бывает, большое и серьезное событие началось с комического эпизода. Когда телеграфный аппарат на узле связи штаба Донского фронта 25 января 1943 года принял сообщение о пленении первого немецкого генерала из состава окруженной у Волги 6-й немецкой армии, этому сообщению никто не поверил. Не потому, что кто-либо сомневался в факте пленения немецкого генерала. Наступление по плану «Кольцо» проводилось войсками Донского фронта уже пятнадцатый день, и было ясно, что рано или поздно генералы германского вермахта попадут в плен. Дело было не в том. Удивление вызвала Фамилия командира 297-й немецкой пехотной дивизии: Дpaббep? Такого генерала, по всем данным, в окруженной группировке не было. Из штаба фронта в штаб армии пошла телеграмма с просьбой немедленно уточнить фамилию пленного. Через некоторое время пришел ответ: не Драббер, а Дроббер. Дальше пришел еще вариант: не Дроббер, а Дробке. Наконец когда офицеры штаба армии получили возможность лично допросить пленного генерала, то оказалось, что имя его - Мориц фон Дреббер. Выяснилось и другое обстоятельство: Дреббер получил генеральское звание только за несколько дней до пленения и, разумеется, не числился в списках генералов, известных в штабе Донского фронта.
Итак, в плен был взят первый немецкий генерал. В суматохе штабной работы, в беспрерывном шуме аппаратов Бодо, которые принимали донесения из наступающих армий, как-то не было времени задуматься над значением этого факта. После долгих месяцев поражений, после горьких потерь, неимоверного напряжения сил мы как-то еще не успели ощутить, что здесь, в волжских степях, война вступила в новую качественную стадию. И это обстоятельство «весомо, грубо, зримо» находило свое выражение в облике германских генералов, которые начиная с 25 января потянулись цепочкой в деревню Заварыгино - туда, где находился штаб Донского фронта, которым командовал генерал-полковник Константин Константинович Рокоссовский.
Мориц фон Дреббер был первым пленным генералом - но не последним. Начиная с 25 января штабы армий Донского фронта каждый день докладывали о пленении огромных масс немецких солдат и офицеров. Немало было и генералов. Это создало для штаба фронта необычную задачу: как разместить пленных генералов? Деревушка Заварыгино, в которой находился штаб фронта, и без того была забита до отказа. Но по распоряжению начальника штаба фронта генерала М. С. Малинина комендант штаба полковник Якимович приступил к созданию необычайного генеральского городка. Я был в числе офицеров, выделенных в распоряжение Якимовича.
Несколько домиков было отведено специально для размещения пленных генералов 6-й армии. К ним то и дело подъезжали машины, из которых, сгорбившись и ежась от мороза, выходили люди с генеральскими погонами немецкой армии. Одежда их, правда, сильно отличалась от парадной. На головах генералов красовались меховые шапки самых невероятных фасонов, шеи были замотаны шарфами совсем не по форме, руки были запрятаны в самодельные рукавицы.
31 января из штаба 64-й армии Донского фронта пришло сообщение, заставившее всех взволноваться: в плен взяты командующий 6-й армией генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс, начальник его штаба генерал-лейтенант Артур Шмидт, первый адъютант полковник Адам и группа штабных офицеров. После недолгого допроса в штабе генерала Шумилова Паулюс был перевезен в штаб фронта в деревню Заварыгино, где ему был отведен отдельный домик.
Я мог наблюдать, как к этому домику подкатил огромный немецкий штабной автомобиль со штандартом командующего армией и из него, слегка ссутулившись, вышел высокий человек в меховой шапке. Сразу бросилось в глаза, что лицо фельдмаршала беспрерывно подергивалось. Нервный тик искажал лицо Паулюса, и он с ним с трудом боролся.
1 февраля 1943 года было очень холодным и ветреным, как, впрочем, и все предыдущие дни. Поздно вечером комендант штаба Донского фронта полковник Якимович получил распоряжение доставить фельдмаршала Паулюса на первый допрос. На этот раз мы сели с полковником не в машину Паулюса, а B нашу «эмку» и поехали к домику Паулюса. Когда фельдмаршалу сообщили, что он сейчас предстанет перед лицом советского командования, черты его лица еще более обострились. Не сказав ни единого слова, Паулюс стал медленно одеваться.
Расстояние было небольшим, и через несколько минут мы оказались у дома, где жил представитель Ставки Верховного командования генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов. Надо прямо сказать, что это помещение не было специально приспособлено для приема фельдмаршалов. Обыкновенная изба, состоявшая из нескольких комнат, с очень тесной прихожей, в которой толпились многочисленные офицеры и военные корреспонденты. Впрочем, Н. Н. Воронов решил корреспондентов не пускать на допрос. Исключение было сделано только для Романа Лазаревича Кармена - прославленного кинооператора. Ему и принадлежит единственный сохранившийся снимок допроса Паулюса.
Медленно переступая по ступенькам, фельдмаршал поднялся на крыльцо, вошел в переднюю, разделся и, обратившись ко мне, спросил:
Скажите, как мне различить Воронова и Рокоссовского?
Заглянув в комнату, я сориентировался и сказал, что Воронов будет сидеть в центре, а Рокоссовский - слева от него. Паулюс молча кивнул головой и вошел в комнату. Перед ним сидели Воронов и Рокоссовский и переводчик капитан Дятленко. Комната была пуста и, стоя у занавески входной двери, я по приказанию Н. Н. Воронова дал возможность Роману Кармену сделать свой снимок.
Допрос продолжался недолго. Воронов, который вел беседу, предложил Паулюсу отдать продолжавшей драться группе немецких войск приказ прекратить военные действия, чтобы избежать напрасного кровопролития. Паулюс выслушал, тяжело вздохнул и отказался, сославшись на то, что он, мол, военнопленный и его приказы недействительны. Воронов повторил свое предложение, подробно его обосновав. Нервное возбуждение Паулюса усилилось, левая часть его лица стала еще чаще подергиваться. Но, когда Паулюс заговорил, Рокоссовский и Воронов услышали все тот же ответ.
После этого Воронов спросил Паулюса, какой режим питания ему установить, чтобы не нанести вреда его здоровью? Лицо пленного выразило крайнее удивление. Он ответил, что ему ничего особенного не надо, но он просит хорошо относиться к раненым и больным немецким солдатам и офицерам.
Воронов сказал:
Советская армия гуманно относится к пленным. Но советские медицинские работники встретились с большими трудностями, ибо немецкий медицинский персонал бросил на произвол судьбы немецкие госпитали.
Паулюс долго медлил с ответом и с трудом произнес:
Господин маршал, бывает на войне такое положение, когда приказы командования не исполняются...
После этого допрос был закончен. Паулюс встал, вытянулся, отсалютовал советским генералам и, повернувшись к двери, вышел. Надев свою тяжелую шинель, он собирался уже было выйти к машине, но внезапно обратился к полковнику Якимовичу:
Господин полковник, не мог бы я пройти пешком до моего дома?
Якимович отвечал, что на улице очень холодно и что лучше бы поехать на машине. Когда я переводил эти слова, на лице Паулюса было написано явное желание настаивать на своей просьбе.
Ну чтож, - сказал Якимович, - если вам угодно...
Мы вышли на улицу и молча двинулись по дороге втроем. Где-то сзади шли конвоиры. Была морозная, звездная ночь, совершенно тихая и спокойная. Снег скрипел под сапогами. И вдруг Паулюс, повернувшись в мою сторону, сказал:
Вы знаете, я много месяцев не видел звездного неба.
И не дождавшись ответной реплики, а может быть, и не желая вступать в беседу, сам сказал:
Да, с того времени, как мы уехали из Голубинской.
Да, - сказал я, - ведь в Голубинской был ваш штаб.
Паулюс молча кивнул головой. Минут через пять мы подошли к его домику.
Состояние Фридриха Паулюса можно было понять. Паулюс не был рядовым генералом немецкой армии; он считался одним из наиболее выдающихся деятелей немецких вооруженных сил. Это не был «генерал по наследству»: Паулюс даже не являлся дворянином и вопреки богатой фантазии некоторых авторов - никогда не носил приставку «фон». Зато Фридрих Паулюс прошел школу генерального штаба и командовал крупным соединением. Более того, Фридрих Паулюс был непосредственным участником разработки плана «Барбаросса». Именно он, приступив летом 1940 года к исполнению обязанностей первого оберквартирмейстера (то есть заместителя начальника генерального штаба), стал руководить разработкой всего плана «Барбаросса».
Трудно искать закономерность в случайности. Никто не мог предвидеть, что именно генерал-фельдмаршал Паулюс, являвшийся одним из соавторов плана «Барбаросса», станет первым германским фельдмаршалом, попавшим в плен к советским войскам. Очень далек был путь от Берлина до Заварыгино, и Фридрих Паулюс, безусловно, не мог предполагать, что судьба таким необычным образом продемонстрирует ему провал плана, который он сам готовил.
Из книги Великая Гражданская война 1939-1945 автора Буровский Андрей МихайловичВласов и Паулюс Есть нечто общее у спасителя Москвы Власова и героя Сидячей войны Паулюса. Оба были настолько известны, что взявший их в плен противник готов был использовать само их имя.Паулюс далеко не сразу перешел на сторону противника. Зато когда фельдмаршал вошел в
автора Лихачева Лариса Борисовна Из книги Энциклопедия заблуждений. Третий рейх автора Лихачева Лариса Борисовна Из книги Гопакиада автора Вершинин Лев РэмовичПервые на селе Возможно, кого-то это и удивит, но вскоре после окончательного краха УНР многие ее лидеры и активисты - вплоть до премьера Винниченко и «президента» Грушевского - начали просить Советскую власть о прощении и разрешении вернуться. Получив же разрешение и
Из книги 100 великих полководцев Второй мировой автора Лубченков Юрий НиколаевичПаулюс Фридрих Вильгельм Эрнст (23.09.1890-01.02.1957) – генерал-фельдмаршал немецкой армии (1943)Фридрих Паулюс родился 23 сентября 1890 года в небольшом гессенском городке Брайтенау-Гершаген. Паулюс скрывал свое незнатное происхождение. Вступая в армию, он прибавил к своей
Из книги Имам Шамиль автора Казиев Шапи Магомедович Из книги Былины. Исторические песни. Баллады автора Автор неизвестенУ нас было в селе Поливанове… У нас было в селе Поливанове,Боярин-от дурак в решете пиво варил.Пойтить было молоденьке, поучить дурака!Возьми, дурак, котел – больше пива наваришь!А дворецкий-дурак в сарафан пиво сливал.Возьми, дурак, бочку – больше пива насливаешь!А поп-от
Из книги Вторая мировая война автора Уткин Анатолий ИвановичФридрих фон Паулюс Пятидесятидвухлетний генерал-полковник Фридрих фон Паулюс, осторожный и спокойный интраверт, считал Адольфа Гитлера превосходным вождем германского народа. Строго говоря, он оставлял политику политикам и стремился к профессионализму в своем
Из книги Сталинград: К 60-летию сражения на Волге автора Видер ЙоахимФридрих Паулюс Окончательный крах Фридрих Паулюс (1890–1957) - в 1942–1943 гг. командующий 6-й армией, с января 1942 г. генерал танковых войск, с ноября 1942 г. генерал-полковник, с января 1943 г. генерал-фельдмаршал. В 1943–1953 гг. находился в плену в
Из книги Энциклопедия Третьего Рейха автора Воропаев СергейПаулюс, Фридрих Вильгельм фон (Paulus), (1890–1957), генерал-фельдмаршал (1943) германской армии. Родился 23 сентября 1890 в Брейтенау, Гессе-Нессау. Учился в Мюнхенском университете, но не закончив его, вступил в 1910 в 111-й пехотный полк "Маркграф Людвиг Вильгельм". В 1911 получил первый
Из книги С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов автора Шмидт Хайнц ВернерГлава 9 Паулюс из Сталинграда и моя эритрейская история На нас свалилась первая шишка из Берлина – к нам приехал генерал-лейтенант Паулюс, первый обер-квартирмейстер Генштаба сухопутных войск, которому в феврале 1943 года суждено было сдаться в плен после самого громкого
Из книги Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину автора Марковчин Владимир ВикторовичВладимир Марковчин Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину
Из книги Слово о полку Игореве - подделка тысячелетия автора Костин Александр Георгиевич Из книги Знаменитые полководцы автора Зиолковская Алина ВитальевнаПаулюс Фридрих Вильгельм (род. в 1890 г. – ум. в 1957 г.) Немецкий генерал-фельдмаршал, участник Первой и Второй мировых войн, один из главных разработчиков плана «Барбаросса». Имя немецкого фельдмаршала Фридриха Паулюса в военной истории навсегда связано с единственным
Из книги Дневная поверхность автора Фёдоров Георгий БорисовичВ ЛЕСНОМ СЕЛЕ Более двадцати лет назад, летом, археологическая экспедиция Академии наук СССР, в состав которой входил и я, тогда ещё студент, приступала к раскопкам древнерусского города в лесной полосе Южной России. На месте городища находилось небольшое село. Мы увидели
Из книги Другой взгляд на Сталина автора Мартенс ЛюдоСлабость партии на селе Должно быть очевидно, что в начале социалистического строительства партия большевиков имела слабые позиции на селе.В 1917 году на всю Россию было 16 700 крестьян-большевиков. В ходе следующих четырех лет Гражданской войны большое число молодых
В студеном январе 1943 года 6-я армия вермахта, некогда бравшая Париж, а в 1941 году победно входившая в Киев, могла почувствовать себя Золушкой, не успевшей вернуться с бала до полуночи - от былого величия и блеска не осталось ничего, карета превратилась в тыкву, и никакая хрустальная туфелька уже не могла спасти положение.
Обреченные на гибель
Впрочем, в армии Паулюса уже практически не осталось людей, способных на красивые образные сравнения. После контрудара Красной армии в ноябре 1942 года гитлеровцы оказались изолированы в «котле». Попытка фельдмаршала Манштейна деблокировать армию Паулюса в ходе операции «Зимняя гроза» в декабре 1942 года потерпела неудачу.
«Воздушный мост», по которому велось снабжение 6-й армии, не обеспечивал и половины потребностей немецкой группировки в районе Сталинграда. Кроме того, под ударами советских войск, один за другим, терялись аэродромы, которые могли принимать транспортные самолеты.
К новогодним праздникам войска 2-й гвардейской и 51-й советских армий вышли на рубеж Тормосин, Жуковская, Коммисаровский, продвинувшись на 100–150 км, и завершили разгром 4-й румынской армии.
В итоге фронт отодвинулся от попавшей в окружение армии Паулюса почти на 200 километров.
Окруженные отдавали себе отчет, что это конец. Немецкая группировка насчитывала 250 тысяч солдат, 4130 орудий и миномётов, 300 танков, 100 самолётов, однако грозной силы она из себя уже не представляла.
Нормы выдачи продовольствия в 6-й армии постоянно сокращались. Согласно показаниям немецких военнопленных, в последний период существования Сталинградского котла нормы выдачи хлеба в разных подразделениях колебались от 25 до 100 граммов в день.
Голодные, обмороженные, больные люди находились в состоянии, близком к полному отчаянию.
Операция «Кольцо»
В конце декабря 1942 года советское командование завершило разработку операции «Кольцо» - плана окончательно разгрома армии Паулюса. Ликвидировать сталинградскую группировку было поручено Донскому фронту, который насчитывал 212 тысяч человек, 6860 орудий и миномётов, 257 танков и 300 самолётов.
План операции «Кольцо» предусматривал нанесение удара сначала с западного направления, а затем - с южного, в последующем рассечь оставшиеся войска надвое и уничтожить их по частям.
8 января 1943 года парламентер передал немцам предложение о капитуляции, подписанное генерал-полковником Рокоссовским и маршалом артиллерии Вороновым. Армии Паулюса предлагали «почетную сдачу, обеспечение нормального питания, оказание помощи раненым, сохранение оружия офицерскому составу, репатриацию после войны в Германию или любую другую страну».
Паулюс, зная, какой последует ответ, все же запросил Берлин. Гитлер, разумеется, потребовал до конца оборонять Сталинград.
10 января 1943 года операция «Кольцо» началась. Немецкие войска оказывали яростное сопротивление, но территория, контролируемая гитлеровцами, продолжала неуклонно сокращаться.
14 января 1943 года наступающие части захватили аэродром Питомник - основную посадочную площадку, которая еще принимала грузы для окруженных. Еще через неделю был захвачен Гумрак, последняя площадка, принимавшая транспортники.
«Где ваши полки, генерал?»
Теперь немецкая авиация пыталась помочь окруженным тем, что сбрасывала грузы на парашютах. Часть грузов попадала на советские позиции, и гитлеровцы готовы были идти в атаку от отчаяния, лишь для того, чтобы отбить немного еды.
Дисциплина в немецких частях более не существовала. Наплевав на приказы, солдаты Паулюса стали сдаваться в плен целыми подразделениями.
25 января 1943 года части 21-й армии вошли в Сталинград с запада. 26 января они соединились с войсками 62-й армии, многие месяцы державшей оборону в Сталинграле, в районе Мамаева кургана.
Армия Паулюса перестала существовать как единое целое, будучи расчленена на северную и южную группировки.
После этого сдача в плен приняла массовый характер.
Немецкий генерал Мориц фон Дреббер, сдаваясь в плен, услышал от советского офицера, принимавшего капитуляцию, вопрос: «Где ваши полки, генерал?»
Дреббер указал на стоящую рядом горстку больных и измученных немцев, и ответил: «Разве вам нужно объяснять, где мои полки?»
«Не имею желания стреляться ради этого богемскго ефрейтора»
Командование 6-й армии, оказавшееся в составе южной группировки, перебазировалось в подвал здания сталинградского универмага. Этот район обороняла 71-я пехотная дивизия генерала Росске.
В последних числах января советская разведка знала и о месте нахождения штаба Паулюса, и о его состоянии. Командующий был на грани нервного срыва, и к тому же измучен дизентерией. Управление войсками фактически перешло в руки начальника штаба генерала Артура Шмидта, чьими стараниями агония 6-й армии затягивалась.
По инициативе Шмидта 29 января в Берлин была послана радиограмма по случаю десятилетия прихода Гитлера к власти:
«6-я армия поздравляет своего фюрера со славной годовщиной! Флаг со свастикой по-прежнему реет над Сталинградом. Пусть наша борьба послужит назиданием настоящему и будущим поколениям. Даже в безвыходной ситуации солдат рейха не сдается! Хайль, мой фюрер! Паулюс».
На следующий день Паулюс был произведен в фельдмаршалы, а его войскам Гитлер предписывал «обороняться «до последнего солдата и последнего патрона».
Присвоение звание фельдмаршала оживило Паулюса, но совсем не так, как на это рассчитывал Гитлер. Командующий процедил: «Не имею ни малейшего желания стреляться ради этого богемного ефрейтора».
«Мы - представители Красной армии. Встать! Сдать оружие!»
К утру 31 января советские войска завладели центром Сталинграда, подойдя вплотную к зданию, в котором укрывался Паулюс.
Офицер штаба 38-й стрелковой бригады старший лейтенант Федор Ильченко через переводчика передал в рупор: «Предлагаем прекратить огонь! Предлагаем начать переговоры о капитуляции окруженной немецкой армии!»
Ильченко первым встретился с генералом Шмидтом, который заявил, что Паулюс будет вести переговоры только со старшими офицерами, равными ему по званию.
Миссию поручили начальнику штаба 64-й армии генералу Ивану Ласкину. Вот что он вспоминал о своем визите в подвал Паулюса: «Оказавшись в подвале, набитом гитлеровцами, мы совершенно не знали - в какую сторону нам идти. Двигались молча. Боялись, что услышав русскую речь, немцы с перепугу начнут палить.
Шли в темноте, держась за стену, надеясь, что в конце концов наткнемся на какую-нибудь дверь. Наконец ухватились за ручку и вошли в освещенную комнату. Сразу заметили на мундирах находившихся здесь военных генеральские и полковничьи погоны. Я подошел к столу в центре комнаты и громко через переводчика сказал всем присутствующим: „Мы - представители Красной армии.
Встать! Сдать оружие!. Одни встали, другие замешкались. Я еще раз резко повторил команду. Никто из них сопротивления не оказал. Один за другим немцы стали называть свои имена. В помещении находились начальник штаба генерал Шмидт, командующий южной группой войск генерал Росске и другие высшие военные чины…
Генерал Росске заявил, что командующий Паулюс передал ему полномочия по ведению переговоров. Я потребовал немедленной встречи с Паулюсом. «Это невозможно», - заявил Шмидт. - «Командующий возведен Гитлером в чин фельдмаршала, но в данное время армией не командует». К тому же он нездоров» .
Молнией мелькнула мысль: «Может быть, здесь идет какая-то игра, а Паулюса успели переправить в другое место?» Однако постепенно в ходе допроса немецких генералов выяснилось, что Паулюс находится поблизости, в подвале.
Я потребовал, чтобы начальник штаба Шмидт отправился к нему и передал наши условия капитуляции немецких войск. По моему приказу следом за Шмидтом последовал комбат Латышев с тем, чтобы установить наш пост у кабинета Паулюса. Никого туда не впускать и не выпускать. У двери встал рядовой Петр Алтухов».
Агония северной группировки
Особых препирательств со стороны немцев не было. Был согласован приказ Паулюса, предписывавший войскам сложить оружие. После этого вошли в кабинет самого Паулюса, который на ломаном русском произнес: «Фельдмаршал Паулюс сдается Красной армии в плен».
Около полудня Паулюса и Шмидта вывезли в штаб 64-й армии. Сдавшийся в плен фельдмаршал, однако, отказывался отдать приказ северной группировке также сложить оружие, объясняя это тем, что не имеет возможности как-то влиять на изолированные от него части.
Агония северной группировки, костяк которой составлял 11-й корпус генерала Штрекера, продлилась еще два дня.
Советская артиллерия и танки сносили последние укрепленные точки гитлеровцев. В четыре утра 2 февраля генерал фон Ленски, командовавший дивизией, сообщил Штрекеру, что он начал переговоры о сдаче в плен, не дожидаясь его одобрения.
В иной ситуации, командир корпуса, возможно, объявил бы подчиненного мятежником, но тут он просто махнул рукой. Вопрос окончательного разгрома остатков группировки был делом нескольких часов, и Штрекер решил не продолжать сопротивления.
Гитлер в бешенстве
Сталинградская битва завершилась. Вплоть до 22 февраля советские войска продолжали «зачистку» сталинградских руин и принимали в плен гитлеровских солдата и офицеров.
Всего в период с 10 января по 22 февраля 1943 года в городской черте Сталинграда были взяты в плен 91 545 человек. Все, кто не вошел в это число, и не успел эвакуироваться до прекращения работы «воздушного моста», были уничтожены или умерли сами - от ран, голода и болезней.
3 февраля 1943 года берлинское радио передало официальное сообщение: «Сражение за Сталинград закончилось. Верная своему долгу сражаться до последнего вздоха, 6-я армия под образцовым руководством фельдмаршала Паулюса была побеждена в неблагоприятно сложившихся условиях превосходящими силами противника».
Гитлер был вне себя от ярости из-за поступка Паулюса: «Самым неприятным для меня лично является то, что я произвел его в фельдмаршалы. Я полагал, что он получил полное удовлетворение… И такой человек в последнюю минуту осквернил героические дела стольких людей! Он мог бы освободить себя от всех душевных страданий и уйти в вечность, став национальным героем, но он предпочитает отправиться в Москву».
Время расплаты
В первый и последний раз в Третьем Рейхе был объявлен траур. Сделано это было для того, чтобы придать величественности предполагаемому «подвигу» 6-й армии, но вызвало совершенно обратный эффект. Рядовые немцы осознали, что элита немецкого вермахта, непобедимость которой прославляли нацистские вожди, полностью уничтожена на берегах Волги.
Германия стала понимать: наступает время платить по счетам, и эта расплата за все содеянное будет по-настоящему страшной.
После плена
Как потом вспоминали пленные немецкие генералы, они были уверены, что их расстреляют. Если не сегодня, то завтра. Но советское командование проявило гуманизм, которого те не ожидали.
Фридрих Вильгельм Эрнст Паулюс был личным пленником Сталина. В конце войны вступил в антифашистскую организацию Союз немецких офицеров. Был ключевым свидетелем на Нюрнбергском процессе. Ему разрешили даже вернуться в Германию, но восточную.
Фельдмаршал поселился в дрезденском пригороде Оберлошвиц. Ему предоставили виллу, обслугу и охрану, автомобиль. Паулюсу даже разрешили ношение оружия. Согласно архивам спецслужб ГДР, Фридрих Паулюс вёл замкнутый образ жизни. Его любимым развлечением было разбирать и чистить служебный пистолет.
На месте фельдмаршалу не сиделось: он работал начальником Военно-исторического центра Дрездена, а также читал лекции в Высшей школе народной полиции ГДР.
Отрабатывая благостное к себе отношение, в интервью он критиковал Западную Германию, хвалил социалистический строй и любил повторять, что «Россию не победить никому».
С ноября 1956 года Паулюс не выходил из дома, врачи ему поставили диагноз «склероз головного мозга», у фельдмаршала парализовало левую половину тела. 1 февраля 1957 года он скончался.
Совсем недавно мы отметили 75-летний юбилей одного из важнейших сражений Великой Отечественной войны - Сталинградской битвы, происходившей с 17 июля 1942 по 2 февраля 1943 года. В этом сражении приняли участие миллионы человек с обеих сторон. Память о подвиге советских солдат под Сталинградом в нашей стране бережно хранится. Большую работу по сохранению и пропаганде героической памяти проводит .
Именно при его активном участии была открыта мультимедийная выставка #МЫСТАЛИНГРАД, которая начала свою работу в Музее военной формы одежды РВИО , а позже переехала в Музей Победы на Поклонной горе в Москве. В рамках стартовавшей в феврале 2018 года всероссийской акции «Урок мужества» педагоги использовали материалы, подготовленные научным отделом РВИО, а в ряде учебных учреждений страны (в Москве, Санкт-Петербурге, Волгограде, Ханты-Мансийске, Ставрополе, Тамбове и других городах) эти уроки провели сотрудники РВИО. Кроме того, Российское военно-историческое общество организовало и провело ряд других мероприятий по сталинградской тематике.
Выставка #МЫСТАЛИНГРАД
Сегодня мы расскажем об одной странице истории, неразрывно связанной со Сталинградской битвой. Это дальнейшая судьба фельдмаршала Фридриха Паулюса, командующего 6-й армией, которая потерпела полный крах у стен Сталинграда.
Генерал Паулюс получил звание фельдмаршала незадолго до захвата в плен советскими солдатами. Гитлер, присваивая ему это звание, надеялся, что капитуляции не будет, а фельдмаршалы, по его мнению, в плен не сдаются. Он очень рассчитывал, что Паулюс в таком случае покончит жизнь самоубийством. Этого не произошло, и вы все, наверное, знаете, что утром 31 января 1943 года советское командование получило просьбу фельдмаршала о сдаче в плен. Перед пленением последним местом дислокации его штаба было здание сталинградского Центрального универмага.
Пленение генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса
Для командования Красной Армии Паулюс стал очень важным пленником, предполагалось, что он примет участие в большой военно-политической игре. На момент пленения фельдмаршал был очень болен. Первоначально его отправили в госпиталь, а в дальнейшем он оказался в генеральском лагере в Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале.
Долгое время Паулюс придерживался национал-социалистических взглядов. Созданный просоветский «Союз немецких офицеров» он посчитал государственной изменой. Его отношение к нацистским идеям претерпело изменение после покушения на Гитлера. С заговорщиками жестоко расправились, а среди них были и друзья фельдмаршала. Письмо, пришедшее от жены, стало последней каплей, которая изменила его взгляды. 8 августа 1944 года по радио прозвучало обращение Паулюса к немецкому народу. В нем он призывал спасти страну и отречься от Гитлера. Он собственноручно подписывал антивоенные листовки. Через несколько дней Паулюс вступил в «Союз немецких офицеров», а позднее и в Национальный комитет «Свободная Германия».
Нацисты на его действия ответили сразу: сын Паулюса, который в чине капитана воевал под Сталинградом, был посажен в тюрьму, а жена с дочерью находились под домашним арестом.
С окончанием войны его положение не изменилось. Как и многие «сталинградские» генералы, он продолжал оставаться в плену. В 1946 году Паулюс выехал в Германию, где принял участие в Нюрнбергском процессе. Он выступил в качестве свидетеля. После этого он еще несколько лет прожил в СССР, в подмосковном Ильинском (по некоторым данным, в Загорянском). «Личный пленник» занимался самообразованием, читал партийную литературу, готовился к выступлениям перед советскими генералами. Фельдмаршал имел своего врача, повара и адъютанта. Родственники из Германии постоянно присылали ему письма и посылки.
Ф. Паулюс на Нюрнбергском процессе
После смерти Сталина Паулюсу было разрешено уехать в Берлин. При встрече с руководителем ГДР В. Ульбрихтом он заверил власть, что будет жить только в Восточной Германии. Местом его жительства стал город Дрезден. За Паулюсом была закреплена машина, адъютант и право носить личное оружие. В 1954 году был создан Военно-исторический центр, и Паулюс его возглавил. В это время началась его преподавательская деятельность: в Высшей школе казарменной народной полиции (будущая армия ГДР) он читал лекции о военном искусстве и выступал с докладами о Сталинградской битве.
1 февраля 1957 года Фридрих Паулюс умер. Это случилось накануне 14-й годовщины разгрома его армии под Сталинградом. Прах фельдмаршала погребен в Баден-Бадене возле могилы его жены.
