Описание порядков в Османской империи дано князем Збаражским послом Речи Посполитой в Турции.

Текст очень и очень не плох,приведены факты,анализ,прогнозы кои подтвердились в будущем.Так же не плохо описано падение нравов Империи.

Каково было положение Оттоманской монархии в давние времена, каково оно сейчас? Откуда этот беспорядок и возможно ли исцеление? Какие силы имеет она на море и на суше? Чего можно ожидать от этого мира и какие доводы имеются в его пользу и против него?

Когда-то поражали порядок и великолепие Оттоманской монархии. Сопоставляя те времена с настоящим, которое представляется как бы тенью прошлого, трудно, по моему мнению, приблизиться хотя бы к пониманию ее устройства (как это можно знать и видеть в других государствах). Ведь они (турки. - Пер. ) ничего не имеют записанного, все основано на соблюдении традиций и правил . В самом смешении народов и племен, разных частей мира, различных языков и религий образуется такая хаотическая смесь, которой нет ни в одной стране мира. [В государстве], где никто не может приобрести известность, где не знают предков, не совершают путешествий за границу, где нет духовной жизни, никакого стремления к славе, побуждающего людей ко всяческим подвигам (ибо редко кто из них помнит своих предков), там происходят чудесные превращения: из огородника, зверолова - сразу же в короли, монархи, и вот уже вновь становится ничем, словно действующие лица в какой-то комедии . То, что в других странах отвергают, [здесь] сохраняют. Все это выше всякого понимания. Со всеми окружающими монархиями, тираниями [Оттоманская империя] имеет лишь некоторое сходство, различий же - много. Удивительное проявление божественного промысла проявляется в том, что, создав эту монархию не такой, как все другие, противоположной им по форме, [Бог] преумножал ее, сохранял и сохраняет. Христиане, которые естественно должны бы были быть враждебны вере турок, как своих тиранов и захватчиков, забыв Бога и свою веру, живя там и постоянно видя храмы своей веры, забыв свое происхождение, мучают и терзают собственных отцов и родичей, когда они попадают в неволю. Об отчизне и свободе своей, в которой родились, не вспоминают, душой и телом срастаются с их законами и порядками. И не турки, но христиане и их потомки являются основой и опорой империи и ее господами. У всех народов всегда были и есть на устах слова о том, как сладостны [воспоминания] об отчем доме. Образы родных мест, родных пенатов возвышают душу. Вера, однажды постигнутая, редко забывается. Все это там никакого веса не имеет. Наследники честных семей, попав в неволю или по собственному желанию там очутившись, никогда не возвращаются к добрым помыслам, хотя помнят о своем происхождении, являются наихудшими и неистовыми [слугами султана]. Как и все другие, и я с изумлением отмечаю это. Что же я смог узнать и понять о порядках в этой империи и переменах, которые произошли?

В Турции были и существуют только два сословия , хотя и они имеют различные категории, но у всех у них один государь, [пред ним все] остальные - невольники. Власть этого государя абсолютная, от него, как от земного Бога, исходят добро и зло, порицание которых в душах человеческих есть бесчестие и грех. Этот монарх - основа и опора всего. На все - его воля. Без нее у невольников нет ни семьи, ни почета, ни наследственного достояния. Поэтому никакие партии, никакие союзы не образуются, ибо назавтра не сын, а султан унаследует твое имущество. Такова судьба всех. Возвышение определяется не рождением, не достоинствами. Сыну невольницы лучше [живется, чем законному наследнику], поэтому не препятствуют никаким любовным связям, не заключают браки.

Кого государь возвысит, тот процветает какое-то время, как только понизит - сразу же померкнет. Поэтому между ними (подданными. - Пер. ) нет прочной дружбы, постоянные зависть и соперничество. Один теснит другого, чтобы занять его место; открывают все тайны государю. Кто на государственной должности, тот приказывает и тот в почете. Свергнутый теряет все, никто его не почитает.

Не меньшее значение, чем добрые дела и наказания по воле [государя], имели обучение и упражнения во дворце для сохранения порядка в государстве . Через это проходили все должностные лица, как через школу, и были образцом для всей земли. Отбирали христианских сыновей по их энергии и способностям и использовали в разных делах. Особенно старательно занимались с теми, кто должен был возвыситься до служения монарху. Обучая письму, наибольшее внимание уделяли воспитанию скромности, воздержания и наблюдательности. Не пренебрегали и различными военными упражнениями. Первой ступенью была служба при султане: нужно было носить его лук, стрелы, саблю, буздыган, заботиться о его еде и напитках, туалете, хранении одежд и т. п. Хорошо проявив себя на этом поприще (слуг. - Пер. ), переходили на низшие должности [при дворе]: сокольничьего, псаря, ловчего. Затем становились поручиками (кетхуда. - Пер. ), доходили до должности аги янычар. Отсюда путь вел к должностям азиатского и европейского пашей (бейлербеев. - Пер. ), а затем, если хорошо управляли, - к везирским чинам, чтобы присмотрелись к управлению. Так, постепенно, доходили до высшего поста, откуда редко смещали, разве что за какое-либо большое злоупотребление. [Благодаря] долгому правлению [везиров] росло могущество державы. И они сами, умножая славу, совершали великолепные дела, воздвигали здания, приносившие славу и пользу государству. Люди, находившиеся под их началом, при появлении вакансии могли достойно занять эти места. Они, в свою очередь, учили и воспитывали своих приближенных. Так умножались знания каждого сословия, росло желание развивать добродетели. При прежних государях редко иным путем приходили к высоким должностям .

Наивысшей наградой считалось, когда избранника удостаивали почетной одежды, присланной из дворца. Это давало ему душевные силы для усердной службы во дворце, для стремления искусно владеть оружием. Все это вело к тому, что умножалось величие и могущество государя, и людские души возвышались над ничтожеством своего происхождения.

Войско имело нерушимый многие годы порядок. Прежде всего каждый имел свою одежду в зависимости от должности и рода службы, никто не вмешивался в чужие дела. Никто под страхом казни не стремился к дорогим нарядам, осуждались и искоренялись роскошь и изнеженность, которые губят их сейчас. Жалованье и другие награды были невелики. Тимары, что есть земельные владения, были так разделены, что никто не выставлял более двух сабель (двух воинов. - Пер. ) с земли, с которой служил, но, так как расходы были невелики, все были удовлетворены умеренным доходом [с тимара]. Поскольку превыше всего почитались послушание и воздержание, то всегда, когда воевали, это не было им в тягость. Этот шнур [власти], так прекрасно сплетенный, находился у одного хозяина в руках, то есть у самого монарха. Пока соблюдался этот порядок, основы [государства] не подрывались. При таком правлении это государство росло и расширялось чуть ли не тысячу лет , то есть более всех других монархий мира. Ни одна из них не сохраняла так долго своего совершенства и могущества, тем более без каких-либо реформ. А ведь этого несчастья не избежала даже Римская держава, в IV столетии претерпевшая значительные изменения. Затем многие государства были включены в состав процветающей Восточной [Римской] империи, всего в нее вошло 23 провинции, [каждая] величиной с королевство, без числа города и крепости. В нее входил отец роскоши - Новый Рим (Константинополь. - Пер. ). Кормилица высшей мудрости - Греция - увязла в этих сетях. Там вершина всего мира - Египет. Там - золотая Аравия. Там - связанные единым путем чудесные Каир и Мемфис. Сверх всего там, в горсти у этой мачехи (Восточной империи), - земля, мед и млеко родящая, данная как наивысшая награда добродетелям Авраама, дарованная ему Богом и для большего вожделения его детей наказанная долгим, почти восьмисотлетним голодом. Зерна из этой горсти уже понемногу выпадают, а как это происходит, услышишь.

Изменения в Империи

Так как целостность этого государства и единодержавие зависели от почитания обычаев, соблюдения старых порядков и их сохранения, единственным стражем которых был султан, перемена государя, охранителя [обычаев], должна была привести к их изменению, а затем сказаться на целостности государства. После Сулеймана едва ли не до настоящего времени правили государи ленивые и изнеженные, а именно Мехмед и Ахмед , которые любовались своим величием, но не интересовались, каким путем достигли этого величия. Раньше всего испортили сословие чиновников, которые начали получать блага не за заслуги, а за деньги. А все из-за султанских жен, которые через своих мужей способствовали повышению [чиновников по службе], беря за это деньги и богатея. Те же, кто покупал должности, чтобы и самим обогатиться, и возместить затраты, бенефиции (тимары. - Пер. ), попадавшие им в руки, продавали за деньги, а более достойных заслугами и мужеством, [чем они сами], всех до конца истребляли. Потом дело дошло по рядовых воинов, которые начали откупаться от своих повинностей и становились, как они называют, отураками. Так торговля [должностями] прежде всего заразила войско. Также христиане, из детей которых набирают янычар, предпочитали выкупать своих сыновей, видя, что все превратилось в предмет торговли. Набор войска производился небрежно, важно было только обеспечить его численность. Проступки и злодеяния, которые прежде карались смертной казнью, теперь прощались за взятки старшим начальникам. Множество плохих примеров привели к росту различных пороков. Эта отрава, проникая в среду воинов, хотя опытных, но наглых и заносчивых, в условиях безнаказанности и своеволия быстро разрасталась.

Более достойные и опытные воины видят, что за своеволием не следует наказание, а за хорошую службу - награда, что более, чем воинские доблести, ценится какая-нибудь услуга во дворце, когда каждый воин пограничного гарнизона старается добиться возвышения скорее с помощью какой-нибудь женщины [из сераля] или евнуха, чем заслугами в глазах военачальника. Постепенно оружие становилось им противным, а поклоны - приятными. Те, кто прибегал к этим приемам, стали жить в роскоши. Начало укореняться пьянство, которое раньше каралась как человекоубийство. Следуя таким примерам, многие предпочитали откупаться от военной службы, чего можно было без труда достичь. Дело в том, что везиры, идя на войну, больше денег собирали, чем людей. Быстро проявились плохие последствия этого недуга.

Прежде всего под Эгером на глазах у государя обнаружился недостаток мужества [воинов] . Возвратясь домой, они подняли бунт против любимцев султана, брата нынешнего Халил-паши и подскарбия. Султан был вынужден их казнить и выставить головы на всеобщее обозрение. Затем началось восстание простонародья в Азии, позднее - [выступление] виднейших пашей, к которым примкнули недовольные [правлением] и те, кто считал, что их заслуги не оценены по достоинству . Произошли значительные опустошения тех стран, потому что от пашен и домов своих все, кто мог, кинулись в ряды беззаконных ватаг.

А так как уничтожить их не могли, власти обратились к другим способам умиротворения: раздачам, увеличению жалованья, изменению порядка предоставления снаряжения, прощению различных проступков 10 . Отсюда начали слабеть сила султанских указов и почитание должностных лиц.

Поскольку из-за щедрых раздач и опустошений уменьшились доходы казны и значительная часть их уходила на дворцовые расходы и роскошь, жалованье ехало нечасто к ним (воинам. - Пер. ) поступать. Сам Халил-паша, который воевал в Персии, рассказывал мне, что, когда дело дошло до военных действий, [солдаты] требовали жалованье, дерзко пререкаясь с военачальниками, пока не началась битва.

В результате всего этого из-за недостатка денег стали их под разными предлогами вымогать у богатых людей. Отсюда возникла подозрительность государей, по малейшему поводу бесчестивших благородных и достойных людей. Так множество подданных погибло, уничтожили почти всех достойных людей.

После тех [султанов] вступил на престол скорее порывистый и гневный, чем разумный, государь Осман, считавший, что он всего достигнет, как и первые султаны, одной суровостью, которой не было ни у его отца, ни деда. Не слушая никого, только льстецов, начал оскорблять старших 11 , иных топить за проступки и сурово карать за уже широко распространившиеся преступления, вводя во всем старую дисциплину, прежде всего в войске. После войны он хотел все войско переменить 12 . Его суровость привела его самого к преждевременной смерти, а тех [воинов] к отчаянию, так как видели, что теряют и хлеб насущный, и саму жизнь. Поскольку вся эта монархия держалась до сих пор на слабом фундаменте - на одной только голове [султана] и его приближенных, то, рассыпавшись вслед за падением фундамента, все вернулось на круги своя. [Всем стали заправлять] простолюдины, не знающие обычаев, без чести и благородства, разодетые в атлас, без знатных [предков], без родни, без уважения и почтения к кому бы то ни было. Так что через восемь месяцев после первого [в османской империи] убийства монарха едва ли тень осталась от прежнего [порядка], ни одно сословие не сохранилось в своем благородстве, не сберегло своих качеств незапятнанными. Вместо добродетелей возобладали все пороки, страшное пьянство, открытый разврат, роскошь, лихоимство невероятное, лицемерие, открытое предательство 13 .

Все это неизлечимо и в доме самих государей. Нынешний монарх (Мустафа. - Пер. ) - попросту безумец, ничего не понимающий и ни к чему не способный, так что из-за него отчаивается и его мать, в руках которой все управление находится. Но так как она действует скрыто, якобы от имени султана, среди таких испорченных людей, то делает это под большим страхом, и не при помощи [государственной] мудрости или по установленным правилам, а только с помощью денег; безумие султана проявляется тем временем все более открыто. Ближайших его наследников - четверо. Одному из них, Мураду, 12 лет, другому - 8 или 9, остальные еще младше. У Мурада ряд дефектов (о чем знаю от главного придворного врача - араба), а именно у него какие-то судороги, подобные помешательству, хотя и бывают светлые промежутки. К тому же у него одна рука сухая. Его мать [Кёсем-султан], женщина еще молодая и роскошная, очень расточительна. Конечно, ее правление будет таким же или еще худшим. Второй как будто лучше этого, но у него между лопатками пузырь, который чудовищно вырос. Кроме того, возраст у него неподходящий. Между нынешними же главными сановниками, которые могли бы надлежащим образом обеспечить опеку или совет в Константинополе, нет никого, за исключением двух. Один - это нынешний везир, другой - Халил-паша, морской капитан (капудан-паша. - Пер. ). Нынешний везир (Мере Хусейн-паша. - Пер. ), конечно, более подходящий человек, но с ним [турки] долго не выдержат, потому что боятся его и его правления. Страх охватил их всех, но свергать его не будут, а, наверное, убьют. Халил-паша - не такой выдающийся и менее влиятельный человек. Характер его более мягкий, он избегает опасности, не хочет этого (стать садразамом. - Пер .), желает даже дервишем стать. Из прочих [везиров] больше никто не имеет ни государственного ума, ни авторитета, друг друга называют скотиной. В Азии некий Нафис-паша 14 имеет какое-то влияние, но как будто он человек очень старый и больной. Есть и будинский [паша], но этот не приедет, как они сами говорят, потому что там у себя достаточно укрепил свое господство. Когда его перевели на службу при султане, воины не хотели его отпускать и того, кто приехал [на его место], чуть не убили. Из прочих ни об одном не слышно.

В городе [среди воинов] распри. Прежде всего среди янычар и сипахиев, над которыми янычары берут верх в столице, потому что их больше, да и пехотинцам [в городе] легче. А там, где сипахиев больше, они грозят янычарам. Благородные и честные люди, мужи совета, держат сторону сипахиев. Наглые выскочки [к янычарам] присоединяются, хотя и между ними тоже не меньшая ненависть. Дело в том, что новички хотели бы избавиться от старых воинов, которых 15 тысяч сверх нормы, а те, в свою очередь, от этих новых янычар. Существует дворцовая партия, к которой принадлежат ичогланы, бостанджи, то есть огородники, и множество дворцовых ремесленников, с которыми связаны хаджи, ученики духовных училищ, которых немало. Все они одной линии [держатся]. В среде сипахиев также есть причины для ссор. Они владеют неравными тимарами, более бедные хотели бы поделить владения богатых.

Далее: хотели бы между собой делить имущество духовенства и вакуфы, а это твердая кость, которую разгрызть не удается. Особенно в Азии, где если сипахи встречает янычара, а янычар сипахи, то один стремится убить другого, каждый обвиняя противника в том, что Османа умертвил. Против константинопольских [воинов] всеобщая ненависть. Хоть их разделяет море и большие расстояния, [азиатские сипахи] говорят: пусть эти константинопольские со своим султаном остаются, а мы его знать не хотим. Из Египта, Каира, дань не получена и не придет; черные (берберские. - Пер. ) арабы считают большой обидой для себя, что после Османа их лишили почти всех должностей, что их презирают. Некие Сафоглу и Маноглу, главари [мятежников], войной угрожают 15 . Вавилон, столица восточных владений его (султана. - Пер. ), занят каким-то Бекир-пашой, изменником 16 . В Эрзеруме, перебив янычар, укрепился Абаза-паша 17 . Не прекращаются набеги, разбой. Ожидали этого и в европейских владениях, потому что там уже начиналось [брожение]. Если же [Порта] захочет силой оружия прекратить беспорядки, безусловно начнется гражданская война.

Могущество Оттоманской монархии в настоящее время

[Янычары.] Могущество больше на словах, чем на деле. Наилучшим тому доказательством было [время правления] Османа, при котором государю изображали численность войска как достаточную. Совершенно бесспорно, что они (турки. - Пер. ) ставят своей целью иметь во всех провинциях 30 тысяч янычар, включая в это число новобранцев и пушкарей. Полагаю, что эта [цифра] может служить основой для [исчисления] жалованья и хищений из казны, но не численности самих воинов. В действительности Осман, который с радостью забрал бы всех жителей в войско, имел [в Хотинском походе] не больше 10 тысяч [янычар]. В Азии, где нет набора войска, их меньше, чем в Европе. Особенно их много в венгерских пограничных замках - чтобы угрожать соседу императору. Оттуда их, безусловно, ни в какой поход не отправят, и они сами, придерживаясь обычая, не пойдут, как не шли с Османом. Тут же, около Константинополя, редко их можно видеть, потому что нет крепостей. В самом Константинополе, говорят, 20 тысяч. Никак не могу это принять, потому что со всеми, о ком раньше упоминал, получается не более 10 тысяч.

Берберских янычар, называемых джезаирем 18 , насчитывается 12 тысяч. Но они с ними (турецкими янычарами. - Пер. ) на войну никогда не ходили и ныне приказ султана не приняли: при мне [стало известно], что не поехали.

Какие же это воины янычары? Начну с вооружения. Имеют янычарки, которые дают очень сильную отдачу, нельзя стрелять, приблизив к лицу, надо с плеча снять. Порох очень плохой, прицельная стрельба очень затруднена. Одиночным выстрелом не убьют, хотя при залпе нанесут большой ущерб. Молодые воины мало упражняются в стрельбе. Это настоящий сброд - отрастили длинные бороды и относятся к ним как к чему-то святому. Парни молодые, избалованные. Управляют ими люди без всякого опыта. Есть еще немного старых янычар, среди них попадаются совсем дряхлые. Из новых [начальников] ни один не выдерживает на должности аги янычар [нескольких] недель, не то что месяцев, никогда прежде они не знали, что такое война. Нынешний ага янычар был цирюльником у Османа, его уже смещают; на его месте снова будет какой-нибудь огородник или дворцовая креатура.

Сипахи - второе воинское сословие. Считают, что они многочисленны, но, как я определенно выяснил, при покойном султане Османе их было не более 120 - 130 тысяч, даже включая не только сипахиев, но и других, которые были их подчиненными 19 . Отряды сипахиев, называемые булюки, разделяются на европейские и азиатские, во главе их - семь начальников. Главное их знамя - красное, его держат справа от султана. Там, на самом почетном месте, - лучшие воины. У этого знамени - воины, каждый с флажком на копье - знак благородства и честности. Другое знамя, желтое, находится слева от султана. По значимости оно на втором месте. Менее почитаемы остальные знамена. Внешне, однако, [весьма впечатляюще, когда] воины под этими семью знаменами выезжают на чудесных, откормленных конях, в прекрасных тюрбанах и очень дорогих шароварах, с перьями и крыльями, которыми украшены не только воины, но и кони. Они образуют свиту государя, составляют цвет конного войска.

Виды оружия - почти все [те, что] применялись при Османе: джида - род копья с древком из индийского тростника, бывают и из легкой по своей природе древесины, очень гибкие, легкие в полете. Чтобы их упрочить, железный наконечник закаливают. Копий очень мало, и пользуются ими очень неумело, их применяют лишь албанцы и другие жители окраин государства. Могу определенно утверждать, что с Османом было не более 5 тыс. копьеносцев. Лук также применяют редко и плохо им владеют. Ружья имеются едва у одного из тысячи, обычно у наших ренегатов. Копья не годятся для атаки, разве только для схваток перед боем, когда приходится биться врассыпную и на легких (без панцирей) конях. [Тяжелое] оружие и панцири не используются.

Воины из Европы лучше азиатов, более выносливы, чем они. У азиатов изнеженность и леность были велики еще при римлянах. Сидя на верблюдах и слонах, они воюют чаще всего в коротких шелковых рубашках, с легким оружием. Когда как-то в октябре под Хотином прошел холодный дождь с ветром, все эти бедолаги скрючились от холода. Видимо, скорее числом воинов, чем подлинной силой, гордился османский тиран, в реестрах которого число людей и лошадей было необычайно велико. Азиаты раньше имели больше лошадей и верблюдов, но сейчас их поубавилось. Война с нами так всем опротивела, что европейские [сипахи] отговариваются [от участия в ней] бедностью, что так и есть, азиатские - неблагоприятным временем года, громко кричат, что в Европу на войну идти не хотят, не хотят, чтобы их морозили: видно, хорошо те, в рубашках, намерзлись.

Без азиатских животных нельзя вести серьезную войну в Европе. Те обозы, которыми себя обременяют, везя все удобства и богатства, требуют большого числа верблюдов и мулов, а их уж и там (в Азии. - Пер. ) не хватает, ибо множество [скота] потеряли во время Хотинской войны.

Нет более точного критерия численности войска и благосостояния, чем заселение территории государства, которая находится в запустении. В Азии было не менее 1900 тысяч семей, плативших дань, ныне считают, что их немногим более 70 тысяч. Европа (европейские владения империи. - Пер. ) вся опустела. Те, кто ездит вплоть до Буды, рассказывают, как часто приходится останавливаться в поле, так как на много миль не найти села. То же [на пути] от Константинополя к Дунаю, где проходили войска султана: Добруджа вся пуста, разорена; по дороге к Рущуку не больше 70 городов, местечек, селений, больших и малых, считая не только те, где проходили, но и те, что видны были путникам. Есть поговорка, что, где ступит конь турецкого султана, там трава не растет. Сейчас из-за безвластия все дошло до крайнего разорения 20 .

Сипахи и янычары шатаются от села к селу, как будто это их основное занятие (особенно это проявилось в Польше), едят, пьют, вымогают подати от пахотной земли, требуют пустить на постой. У женщин забирают последние деньги и [нередко] убивают их, так что всю оттоманскую землю можно назвать разбойничьим вертепом.

К этому добавилась эпидемия, которая по особой милости божьей вредила больше туркам, чем христианам, и почти опустошила турецкие селения. На побережье Черного моря все это проявилось в такой степени, что не понадобились и казачьи набеги: те, кто уцелел, в страхе [перед мором] поразбежались. Вот известие точное, безошибочное: с Османом до 300 тысяч человек приходили, и сколько он [из них] погубил! И так тогда бежали [дезертиры], что сам капудан-паша, стоявший на переправе, говорил, что у палачей рук не хватало вешать беглецов.

Если с таким государем, молодым и энергичным, не пошли [в поход] ни по своей воле, ни по принуждению, то еще меньше можно ожидать этого в настоящее время. Коней во всей их земле не имеют, особенно в Европе. Больше всего лошадей благодаря «хорошим» нашим порядкам доставляют из Польши греки, армяне и молдаване.

Оттоманские морские силы. На Белом море вот уже несколько лет не могут снарядить более 56 галер. В этом году будет еще меньше, надеются снарядить немногим более 40. Не ошибусь, если скажу, что на Черном море - при самом большом преувеличении - их будет не больше 20. [Турецкие] галеры плохие, оснащены очень скверно. Ни на одной из них, кроме галеры капудан-паши, нет даже 100 воинов, в основном - 70 - 60, да и тех либо насильно завербовали, либо они отбывают повинности 21 . На вооружении [галеры] не более 50 - 60 ружей. Таково [положение] на Белом море, на Черном - еще хуже. Военному делу не обучают уже около 100 лет. На побережье воины столь «мужественны», что едва не умирают [от страха], когда должны идти против казаков, которых полно на Черном море 22 . Те же, что на Белом море, такую «храбрость» обнаружили, что их 50 галер не решились сражаться с флорентийскими и едва спаслись от них бегством.

Происходит это все оттого, что во флоте полно всякого отребья. Отступив от давних обычаев, позволили [правители] принять в среду воинов цыган, греков и других, служащих за деньги и благодеяния. Не удается им также набрать работников. Дело в том, что живущие на побережье греки и другие народы, повинности которых заключаются в поставке [гребцов], стараются откупиться, да и число их уменьшилось от эпидемии. Все держалось и держится на польских невольниках, из которых в прошлом году многие умерли, ибо наши люди не выдерживают [тяжкого труда]. Невозможно и денег достать на столь обременительные расходы, [как строительство галер], из-за всеобщего разорения. Каково положение дел, легко увидеть из того, что теперь еле-еле смогли снарядить одну галеру 23 .

Все приморские крепости плохо укреплены. Устроиться служить в них стремятся либо старые воины, либо трусы, сердце которых слишком боязливо для битвы в поле, но таковым оно остается и в крепости. Из-за опустошения, о котором я уже рассказал, земля почти не обрабатывается, мало сеют в окрестностях Константинополя. Все продовольствие для него доставляется по Черному морю и совсем немного (только рис и овощи из Египта) - по Белому, но на всех этого не хватает.

Проявилось это при Османе, когда Черное море и Дунай из-за войны были закрыты [для торговли]. Флорентийские и испанские галеры хозяйничали на [Средиземном] море. Хлеб был столь дорог, что люди погибали от голода, не было никакого подвоза продовольствия по морю.

Нынешний мир 1623 г.

Заключенный ныне договор имеет все данные для того, чтобы действовать долго, поскольку нет сомнений, что [османы] не знали более тяжелой войны, чем с Польшей. Продовольствие туда (под Хотин. - Пер .) приходилось доставлять на лошадях, так как из-за запустения [края] его трудно было доставать [на месте]. Кормить требовалось не только людей, но и коней, так как турецкий конь не выдерживает без зерна.

В своей земле (в балканских провинциях. - Пер. ) нет возможности делать перевозки, кроме как по Дунаю. Отойдя от него, трудно обеспечить доставку [продовольствия] на большие расстояния. Что можно взять с этой земли, если она опустошена?! За Дунаем (в османских провинциях. - Пер. ) нет частных земельных владений. Землю государственную, султанскую, [сдают] крупными участками за большие деньги.

Сам воздух наш и трудности, к которым они не привыкли, были им хорошей наукой. Теперь нас будут обходить стороной. Неисчислимые расходы на эту столь далекую [войну], когда не было никаких удобств, особенно когда казна истощена, приведут к тому, что правители тех земель (Османской империи. - Пер. ) не захотят [войны]. Среди пашей нет людей доблестных, желающих воевать. Предпочитают теперь обеспечить себе благосклонность дворца для большего достатка и безопасности. Сами же воины (сипахи. - Пер. ) крайне обнищали из-за Хотинской войны, потому что там пало бесчисленное множество коней и верблюдов. Добывали деньги, чтобы предаваться праздности, роскоши и безмерному пьянству. Тем, кто в Константинополе, позволено бесчинствовать, а не воевать. Тем же воинам, которые размещены по окраинам государства, не захочется из-за этих гуляк погибать на границе. Поэтому так уже повелось, что турки, [живущие] на границе, с большой учтивостью принимают послов Речи Посполитой и стремятся к миру.

Обстоятельства, препятствующие сохранению этого мирного договора. Первое - это казаки. Удерживать их без войска и с таким малым жалованьем сможет разве что Господь Бог, люди же осмотрительные [не берутся за это]. Если они (казаки. - Пер. ) на море будут ходить, совершать такие нападения, то это вынудит турок предпочесть смерть в открытом бою безвестной гибели со своими семьями. Они (турки. - Пер. ) проявляют по отношению к нам великое терпение, чтобы избежать необходимости вновь начинать против нас войну.

Наверняка, однако, будет то, что готовилось уже при мне (во время посольства 1622 - 1623 гг. - Пер. ): на нас натравят татар, которые им уже (тому есть свидетели) предлагали свои услуги. {Турки] не отсоветовали им, тем самым дав основание надеяться, что позволят [совершить набег]. И те (татары. - Пер. ), видя наши беспорядки, надеются быстро осуществить свои желания.

Второе препятствие [к установлению прочного мира] - в том, что среди высших [османских] сановников нет таких разумных людей, которые способны бы были занять должности везиров, а тем более [таких, которые] стали бы друзьями Речи Посполитой. Государь нынешний такой неблагоразумный, что его можно назвать просто безумцем. При таких проводниках [государственной политики] легко причинить нам зло при неа подготовленности нашей [обороны].

Третье препятствие, которое нельзя устранить никакими доводами, самое серьезное - татары. Они разделены на две [орды]. Одна - белгородские [татары], им рукой подать до Речи Посполитой. Другая - под властью хана перекопского - крымские татары. Белгородскими повелевает Кантемир, убрать которого турки, безусловно, не захотят, поскольку он хорошо их поддерживает против казаков в нынешних мирных условиях. В обстановке таких волнений [в столице], если бы и хотели его убрать по государственным соображениям, не могли бы, пока он силен. Этот Кантемир многие пустующие земли заселил ногайскими татарами, к которым он сам принадлежит, сильно укрепился и продолжает укрепляться. Если сперва их было 5 - 6 тысяч, то сейчас наберется до 20 [тысяч]. Начал было проникать и в Молдавию и, если будут продолжаться казачьи набеги, вероятно, ему разрешат расселить их до Днестра. Этот Кантемир объединился уже теперь с [крымским] ханом, у них одни кочевья, замыслы одинаковые, вместе и отплатят нам за казачьи набеги. Но, допустив, что казаки не дадут повода, они никак не позволят, чтобы такой подарок, как наши земли (возможность грабежа. - Пер. ), уплыл из их рук. Может быть, Кантемир, хан и калга сами и не пойдут, но предводители под другими именами будут вторгаться во главе больших отрядов.

Действие указов нынешнего турецкого султана ничтожно. В самом Константинополе невозможно было воспрепятствовать тому, чтобы на улицах не курили табак и не пили, указы превратились в посмешище. В дальнейшем ими будут еще больше пренебрегать. А люди, живущие вдали [от столицы], их не только не придерживаются, но и вообще забыли. Сама необходимость, даже если бы существовали строгие запреты, вынуждает татар к этому (к набегам. - Пер. ). Они [дают] пищу, одежду, иначе погибли бы. Сама доступность этих мест (владений Речи Посполитой. - Пер. ), недостаток осторожности нашей, легкость сбыта [награбленных] товаров туркам испортили бы и самых лучших людей, не только алчных разбойников. Не очень-то турки из-за этого будут волноваться и восстанавливать справедливость, более того, рады будут. Едва ли без этого (без набегов. - Пер. ) смогут жить и держаться, хотя и обещают. Почти все работы на суше и на море, все хозяйство держится на подданных Речи Посполитой. Даже жены и красивая прислуга родом оттуда. Если от татар не будут [поступать] все новые невольники (число которых по разным причинам уменьшается), откуда богатство возьмется? Оно обеспечивается руками пленников (крестьян у них нет), пустующие земли их заполняются стадами из Польши. Во всеуслышание уже говорят о том, что трудно им без этого (без набегов. - Пер. ) продержаться.

Напоминать о справедливости только на словах и скорее выклянчивать ее, как нищие подаяния, все чаще становится обычным для [политики] Речи Посполитой. Если я, будучи великим послом моего государя, не мог ее добиться, то как смогут ее получить переводчики и гонцы, с которыми там меньше будут считаться? Ведь негоже им (туркам. - Пер. ) карать и зло причинять [людям] своей крови и тем, от которых получают богатства и всяческие удовольствия. А то, что татары [на польских землях], как в своих собственных владениях, чинят мерзости, даже сабель из ножен не вынимая, воодушевляет турок (поэтому Осман и решился на войну), так что и оскорбят нас и не дадут удовлетворения [нашим претензиям], только словами отделываясь, не сделают ничего, потому что [такое положение вещей] для них выгодно.

Каждый должен знать, что турки хотя клянутся именем Бога, создателя жизни, которому все возносят хвалу, но имеют еще двух богов, которых более всего почитают, - насилие и деньги. Иначе говоря, не держат данного слова, к этому их надо принуждать или [верность слову] купить.

Заканчиваю тем, что, если на какую-нибудь христианскую страну обрушится турецкая война, следует опасаться не основного турецкого войска, а татар. Это я точно предсказываю. С другой стороны, если дойдет до того, что уже решено, чтобы Кантемир с 30 тысячами молдаван и валахов, 2 тысячами людей из Буды и Канижа под предводительством Ибрагим-паши, 6 тысячами воинов пашей Печа и Герцеговины шел на помощь войску против императора, то следует особенно опасаться, чтобы татары не задумали двинуться через польскую территорию. Даже если пойдут иным путем, безусловно, захотят вести войну в Силезии.

Кто столь могущественного врага зовет на помощь, не может по своему желанию приказывать ему или направлять его. Польша так или иначе открыта для него (Кантемира. - Пер. ). Следует твердо стоять на своем (в отношении татар. - Пер. ): теперь устранены всякие сомнения, что они слово держат только до тех пор, пока боятся войск Речи Посполитой, действуя так из страха, а не как честные соседи.

Итак, Речи Посполитой нужно [регулярное] войско, а не ополчение, которое и войском-то назвать нельзя. Оно с божьей помощью дало бы отпор обнаглевшим от безнаказанности буджакцам. Тогда бы, в случае успеха, если Господь Бог обеспечит его, а также из-за страха - сейчас они пренебрегают всякой осторожностью - они остановились бы. И у других [татар], которые нас ни во что не ставят, не считаются с авторитетом Речи Посполитой, это вызвало бы страх; [прекращение татарских набегов] могло бы дать [нам] возможность держать казаков в повиновении, что укрепило бы наш авторитет в глазах турок. Добивались бы безусловно справедливости (компенсации. - Пер. ) у турок и интриг соседских не боялись. [Турки], видя свою слабость и потрясения, знали бы, что Речь Посполита, характер свой изменив, готова сокрушить их могущество. В противном же случае, говорю и довожу [до сведения] как моего государя, так и Речи Посполитой, придут несчастья и поражения.

Желал бы и того, чтобы казаки были остановлены, но не согнаны [с Днепра], чтобы не раздражали турецкого султана, потому что от этого нет никакой выгоды, а только этот установленный мир - желанный для всех - нарушается. Однако пусть бы [казаки] готовились [и ждали] решения Речи Посполитой, когда всей своей могучей силой им ударить. [А следовало бы это сделать], когда наступит время новых смут у турок и когда укоренившееся своеволие у них возобладает, из-за чего наверняка они пойдут на другие народы. [Казакам надо] действовать не так, как обычно (чем только возбуждают турок против нас), но, взяв в помощь Господа Бога, уничтожить ту слабую армаду на Черном море (что является делом возможным, как я выше показал), после чего взять Константинополь - гнездо турецкого могущества. Издалека [Стамбул] кажется могущественным, вблизи же он слабый и без труда попал бы в их (казаков. - Пер. ) руки, а если бы дал Господь Бог, и к нам бы перешел 24 .

Об этом не время и не в моей компетенции говорить. Скажу только: ясно понимаю и вижу, что ни одному народу не дал; Господь Бог больших возможностей для овладения жизненными силами этого государства, кроме (народов] Речи Посполитой. И есть надежда на окончательную их (турок. - Пер. ) гибель, если будем просить Бога Высочайшего и если будем не гордостью возноситься, не надменностью, а смиренно, но с мужественным сердцем захотим использовать подходящие возможности. Речи Посполитой Господь Бог те земли обещал, и я бы обосновал это подробнее, но сейчас закончу этим пожеланием.

Копия чужих материалов

Турки – народ сравнительно молодой. Его возраст составляет всего 600 с небольшим лет. Первые турки представляли собой кучку туркменов, беглецов из Средней Азии, убежавших от монголов на запад. Они добрались до Конийского султаната и попросили землю для поселения. Им выделили место на границе с Никейской империей около Бурсы. Там беглецы и стали обживаться в середине XIII века.

Главным у беглых туркменов был Эртогрул-бей. Выделенную ему территорию он назвал Османским бейликом. А с учётом того, что конийский султан потерял всякую власть, стал самостоятельным правителем. Эртогрул умер в 1281 году и власть перешла к его сыну Осману I Гази . Именно он считается основателем династии османских султанов и первым правителем Османской империи. Просуществовала Османская империя с 1299 по 1922 годы и сыграла заметную роль в мировой истории .

Османский султан со своими воинами

Важным фактором, способствующим образованию могущественного турецкого государства, послужило то, что монголы, дойдя до Антиохии, дальше не пошли, так как считали Византию своим союзником. Поэтому они не тронули земли, на которых находился Османский бейлик, полагая, что тот вскоре войдёт в состав Византийской империи.

А Осман Гази, подобно крестоносцам, объявил священную войну, но только за мусульманскую веру. Он стал приглашать всех желающих принять в ней участие. И со всего мусульманского востока к Осману начали стекаться искатели удачи. Они готовы были сражаться за веру ислама, пока сабли у них не затупятся и пока они не получат достаточное количество богатства и жён. А на востоке это считалось очень большим достижением.

Таким образом, османское войско стало пополняться черкесами, курдами, арабами, сельджуками, туркменами. То есть любой мог прийти, произнести формулу ислама и стать турком. А на захваченных землях таким людям начали выделять маленькие участки земли для ведения сельского хозяйства. Назывался такой участок «тимар». Представлял он собой дом с садом.

Хозяин тимара становился всадником (спаги). В его обязанность входило по первому зову являться к султану в полном вооружении и на собственном коне, чтобы служить в конном войске. Примечательным было то, что спаги не платили налоги в виде денег, так как налог они платили своей кровью.

При такой внутренней организации территория Османского государства начала быстро расширяться. В 1324 году сын Османа Орхан I захватил город Бурсу и сделал его своей столицей. От Бурсы до Константинополя рукой подать, и византийцы потеряли контроль над северными и западными районами Анатолии. А в 1352 году турки-османы переправились через Дарданеллы и оказались в Европе. После этого начался постепенный и неуклонный захват Фракии.

В Европе одной конницей обойтись было невозможно, поэтому возникла острая необходимость в пехоте. И тогда турки создали абсолютно новое войско, состоящее из пехоты, которую назвали янычарами (янг – новый, чарик – войско: получается янычар).

Завоеватели силой брали у христианских народов мальчиков в возрасте от 7 до 14 лет и обращали в ислам. Этих детей хорошо кормили, обучали законам Аллаха, военному делу и делали пехотинцами (янычарами). Эти воины оказались самыми лучшими пехотинцами во всей Европе. Ни рыцарская конница, ни персидские кызылбаши не могли прорвать строй янычар.

Янычары - пехота османской армии

А секрет непобедимости турецкой пехоты заключался в духе боевого товарищества. Янычары с первых дней жили вместе, ели из одного котла вкусную кашу, и, несмотря на то, что принадлежали к разным народам, были людьми одной судьбы. Когда они становились взрослыми, то женились, обзаводились семьями, но продолжали жить в казармах. Лишь во время отпуска посещали жён и детей. Именно поэтому они не знали поражений и представляли собой верную и надёжную силу султана.

Однако, выйдя к Средиземному морю, Османская империя не могла ограничиться лишь одними янычарами. Раз есть вода, то нужны корабли, и возникла потребность в военном флоте. На флот турки начали набирать пиратов, авантюристов и бродяг со всего Средиземного моря. К ним пошли служить итальянцы, греки, берберы, датчане, норвежцы. У этой публики не было ни веры, ни чести, ни закона, ни совести. Поэтому они охотно переходили в мусульманскую веру, так как вообще не имели никакой веры, и им было абсолютно всё равно, кем быть, христианами или мусульманами.

Из этой разношерстной публики сформировали флот, который больше напоминал пиратский, чем военный. Он начал свирепствовать в Средиземном море, да так, что привёл в ужас испанские, французские и итальянские корабли. Само же плавание по Средиземному морю стало считаться опасным делом. Турецкие корсарские эскадры базировались в Тунисе, Алжире и других мусульманских землях, имевших выход к морю.

Османский военный флот

Таким образом, из абсолютно разных народов и племён сформировался такой народ как турки. А связующим звеном стали ислам и единая военная судьба. Во время удачных походов турецкие воины захватывали пленниц, делали их своими жёнами и наложницами, а дети от женщин разных национальностей становились уже полноценными турками, родившимися на территории Османской империи.

Маленькое княжество, появившееся на территории Малой Азии в середине XIII века, очень быстро превратилось в мощную средиземноморскую державу, называемую Османской империей по имени первого правителя Османа I Гази. Турки-османы также называли своё государство Высокой Портой, а себя не турками, а мусульманами. Что же касается настоящих турков, то ими считалось туркменское население, жившее во внутренних районах Малой Азии. Этих людей османы покорили в XV веке уже после взятия Константинополя 29 мая 1453 года.

Европейские государства не могли противостоять туркам-османам. Султан Мехмед II захватил Константинополь и сделал его своей столицей – Стамбулом. В XVI веке Османская империя заметно расширила свои территории, а с захватом Египта турецкий флот стал господствовать в Красном море. Население государства ко второй половине XVI века достигло 15 млн. человек, а саму Турецкую империю стали сравнивать с Римской империей.

Но к концу XVII века турки-османы потерпели ряд крупных поражений в Европе . Важную роль в ослаблении турок сыграла Российская империя. Она всегда била воинственных потомков Османа I. Отобрала у них Крым, побережье Чёрного моря, и все эти победы стали предвестником заката государства, которое в XVI веке блистало в лучах своего могущества.

Но Османскую империю ослабили не только бесконечные войны, но и безобразное ведение сельского хозяйства. Из крестьян чиновники выжимали все соки, а поэтому те вели хозяйство хищническим способом. Это привело к появлению большого количества бросовых земель. И это в «благодатном полумесяце», который в древности кормил почти всё Средиземноморье.

Османская империя на карте, XIV-XVII века

Кончилось всё это катастрофой в XIX веке, когда государственная казна оказалась пустой. Турки начали брать в долг кредиты у французских капиталистов. Но вскоре выяснилось, что оплатить долги они не могут, так как после побед Румянцева, Суворова, Кутузова, Дибича турецкая экономика оказалось полностью подорванной. Тогда французы ввели военный флот в Эгейское море и потребовали таможни во всех портах, разработки полезных ископаемых как концессии и право на сбор налогов, пока долг не будет возвращён.

После этого Османская империя получила название «больной человек Европы». Она начала быстро терять завоёванные земли и превращаться в полуколонию европейских держав. Ситуацию попытался спасти последний самодержавный султан империи Абдул-Хамид II. Однако при нём политический кризис ещё больше усугубился. В 1908 году султана свергли и заключили под стражу младотурки (политическое течение прозападного республиканского толка).

Младотурки 27 апреля 1909 года возвели на престол конституционного монарха Мехмеда V, приходившегося братом свергнутому султану. После этого младотурки вступили в Первую мировую войну на стороне Германии и были разбиты, уничтожены. Ничего хорошего в их правлении не было. Они обещали свободу, а закончили жуткой резнёй армян, заявив, что те против нового режима. А те действительно были против, так как в стране ничего не изменилось. Всё осталось так же, как до этого было 500 лет при власти султанов.

После поражения в Первой мировой войне Турецкая империя начала агонизировать . Англо-французские войска заняли Константинополь, греки захватили Смирну и двинулись вглубь страны. Мехмед V умер 3 июля 1918 года от сердечного приступа. А 30 октября того же года было подписано позорное для Турции Мудросское перемирие. Младотурки бежали за границу, оставив у власти последнего османского султана Мехмеда VI. Он стал марионеткой в руках Антанты.

Но тут случилось неожиданное. В 1919 году в далёких горных провинциях зародилось национальное освободительное движение. Возглавил его Мустафа Кемаль Ататюрк. Он повёл за собой простой народ. Тот очень быстро выгнал со своих земель англо-французских и греческих захватчиков и восстановил Турцию в тех границах, которые существуют ныне. 1 ноября 1922 года султанат был упразднён. Таким образом, Османская империя прекратила своё существование. 17 ноября последний турецкий султан Мехмед VI покинул страну и уехал на Мальту. Умер он в 1926 году в Италии.

А в стране 29 октября 1923 года Великое национальное собрание Турции объявило о создании Турецкой Республики. Она существует по сей день, а её столицей является город Анкара. Что же касается самих турок, то последние десятилетия живут они вполне счастливо. Утром поют, вечером танцуют, а в перерывах молятся. Да хранит их Аллах!

Османская империя в XV - XVII веках. Стамбул

Османская империя, созданная в результате завоевательных походов турецких султанов, занимала на рубеже XVI-XVII вв. огромную территорию в трех частях света - в Европе, Азии и Африке. Управление этим гигантским государством с разноплеменным составом населения, разнообразными климатическими условиями и хозяйственно-бытовыми традициями было делом непростым. И если турецким султанам во второй половине XV в. и в XVI в. удавалось в целом решать эту проблему, то главным слагаемым успеха были: последовательная политика централизации и укрепления политического единства, хорошо организованная и отлаженная военная машина, теснейшим образом связанная с тимарной (военно-ленной) системой землевладения. И все эти три рычага обеспечения могущества империи прочно удерживались в руках султанов, олицетворявших всю полноту власти не только светской, но и духовной, ибо султан носил титул халифа - духовного главы всех мусульман-суннитов.

Резиденцией султанов с середины XV в. вплоть до крушения Османской империи был Стамбул - центр всей системы управления государством, средоточие высших органов власти. Французский исследователь истории османской столицы Робер Мантран с полным основанием видит в этом городе воплощение всей специфики государства османов. «Несмотря на многообразие территорий и народов, находившихся под властью султана, - пишет он, - на протяжении всей своей истории османская столица, Стамбул, была воплощением империи вначале благодаря космополитической природе своего населения, где, однако, турецкий элемент был главенствующим и преобладающим, а затем благодаря тому, что она представляла собой синтез этой империи в виде ее административного и военного, экономического и культурного центра».

Став столицей одного из самых сильных государств эпохи Средневековья, древний город на берегах Босфора в очередной раз в своей истории превратился в политический и экономический центр мирового значения. Он вновь стал важнейшим пунктом транзитной торговли. И хотя великие географические открытия XV-XVI вв. привели к перемещению главных путей мировой торговли из Средиземного моря в Атлантику, черноморские проливы оставались важнейшей торговой артерией. Стамбул в качестве резиденции халифов приобрел значение религиозного и культурного центра мусульманского мира. Бывшая столица восточного христианства стала основным бастионом ислама. Мехмед II перенес свою резиденцию из Эдирне в Стамбул только зимой 1457/58 г. Но еще до этого он приказал заселить опустевший город. Первыми новыми жителями Стамбула стали турки из Аксарая и армяне из Бурсы, а также греки из Морей и с островов Эгейского моря.

Новая столица не раз страдала от чумы. В 1466 г. в Стамбуле ежедневно гибло от этой страшной болезни по 600 жителей. Мертвецов не всегда успевали хоронить вовремя, ибо в городе не хватало могильщиков. Мехмед II , который в этот момент вернулся из военного похода в Албанию, предпочел переждать страшную пору в македонских горах. Менее чем через десять лет на город обрушилась еще более опустошительная эпидемия. На этот раз весь двор султана перебрался в Балканские горы. Эпидемии чумы бывали в Стамбуле и в последующие века. Десятки тысяч жизней унесла, в частности, эпидемия чумы, свирепствовавшая в столице в 1625 г.

И все же число обитателей новой турецкой столицы быстро увеличивалось. Уже к концу XV в. оно превысило 200 тыс. Чтобы оценить эту цифру, приведем два примера. В 1500 г. лишь шесть европейских городов имели население численностью более 100 тыс. - Париж, Венеция, Милан, Неаполь, Москва и Стамбул. В регионе Балкан Стамбул был самым большим городом. Так, если Эдирне и Салоники в конце XV - начале XVI в. насчитывали по 5 тыс. хозяйств, облагаемых налогами, то в Стамбуле уже в 70-х годах XV в. было более 16 тыс. таких хозяйств, А в XVI в. рост населения Стамбула был еще более значительным. Селим I переселил в свою столицу много валахов. После завоевания Белграда в Стамбуле обосновалось много ремесленников-сербов, а покорение Сирии и Египта привело к появлению в городе сирийских и египетских ремесленников. Дальнейший рост населения был предопределен быстрым развитием ремесла и торговли, а также широким строительством, которое требовало множества рабочих рук. К середине XVI в. в Стамбуле насчитывалось от 400 до 500 тыс. жителей.

Этнический состав жителей средневекового Стамбула был разнообразен. Большую часть населения составляли турки. В Стамбуле появились кварталы, заселенные выходцами из городов Малой Азии и названные по именам этих городов - Аксарай, Караман, Чаршамба. В короткий срок в столице сложились и значительные группы нетурецкого населения, преимущественно греческого и армянского. По приказу султана новым жителям предоставлялись дома, опустевшие после гибели или увода в рабство их прежних жителей. Новоселам предоставлялись различные льготы с целью поощрения занятий ремеслом или торговлей.

Самой значительной группой нетурецкого населения были греки - выходцы из Морей, с островов Эгейского моря и из Малой Азии. Греческие кварталы возникали вокруг церквей и резиденции греческого патриарха. Поскольку православных церквей было около трех десятков и они были разбросаны по всему городу, кварталы с компактным греческим населением возникли постепенно в разных районах Стамбула и в его пригородах. Стамбульские греки играли важную роль в торговле, рыболовстве и мореходстве, занимали прочные позиции в ремесленном производстве. Большинство питейных заведений принадлежало грекам. Значительную часть города занимали кварталы армян и евреев, также селившихся, как правило, вокруг своих молитвенных домов - церквей и синагог - либо вблизи резиденций духовных глав своих общин - армянского патриарха и главного раввина.

Армяне составляли вторую по численности группу нетурецкого населения столицы. После превращения Стамбула в крупный перевалочный пункт они стали активно участвовать в международной торговле в качестве посредников. Со временем армяне заняли важное место в банковском деле. Весьма заметную роль играли они и в ремесленном производстве Стамбула.

Третье место принадлежало евреям. Вначале они занимали десяток кварталов у Золотого Рога, а затем стали селиться в ряде других районов старого города. Появились еврейские кварталы и на северном берегу Золотого Рога. Евреи традиционно участвовали в посреднических операциях международной торговли, играли важную роль в банковском деле.

В Стамбуле было немало арабов, преимущественно выходцев из Египта и Сирии. Поселились здесь и албанцы, в большинстве своем мусульмане. В турецкой столице жили также сербы и валахи, грузины и абхазцы, персы и цыгане. Здесь можно было встретить представителей практически всех народов Средиземноморья и Ближнего Востока. Еще более пестрой картину турецкой столицы делала колония европейцев - итальянцев, французов, голландцев и англичан, занимавшихся торговлей, врачебной или аптекарской практикой. В Стамбуле их обычно именовали «франками», объединяя под этим названием выходцев из разных стран Западной Европы.

Интересны данные о мусульманском и немусульманском населении Стамбула в динамике. В 1478 г. в городе было 58,11% мусульман и 41,89% немусульман. В 1520- 1530 гг. это соотношение выглядело так же: мусульман 58,3%, а немусульман 41,7%. Путешественники отмечали примерно то же соотношение и в XVII в. Как явствует из приведенных данных, Стамбул весьма отличался по составу населения от всех других городов Османской империи, где немусульмане были обычно в меньшинстве. Турецкие султаны в первые века существования империи как бы демонстрировали на примере столицы возможности сосуществования завоевателей и покоренных. Впрочем, это никогда не заслоняло разницу в их правовом статусе.

Во второй половине XV в. турецкие султаны установили, что духовными и некоторыми гражданскими делами (вопросы брака и развода, имущественные тяжбы и пр.) греков, армян и евреев будут ведать их религиозные общины (миллеты). Через глав этих общин султанские власти взимали также различные налоги и сборы с немусульман. Патриархи греко-православной и армяно-григорианской общин, а также главный раввин иудейской общины были поставлены в положение посредников между султаном и немусульманским населением. Султаны покровительствовали главам общин, оказывали им всевозможные милости в качестве платы за поддержание в их пастве духа покорности и повиновения.

Немусульманам в Османской империи был закрыт доступ к административной или военной карьере. Поэтому большинство жителей Стамбула - немусульмане обычно занимались ремеслом или торговлей. Исключение составляла небольшая часть греков из богатых семей, живших в квартале Фанар на европейском берегу Золотого Рога. Греки-фанариоты находились на государственной службе, преимущественно в должностях драгоманов - официальных переводчиков.

Султанская резиденция была центром политической и административной жизни империи. Все государственные дела решались на территории дворцового комплекса Топкапы. Тенденция к максимальной централизации власти выразилась в империи уже в том, что все основные государственные ведомства располагались на территории султанской резиденции или рядом с ней. Этим как бы подчеркивалось, что особа султана является средоточием всей власти в империи, а сановники, даже самые высшие, лишь исполнители его воли, причем их собственная жизнь и имущество целиком зависят от властелина.

В первом дворе Топкапы были расположены управление финансами и архивами, монетный двор, управление вакуфами (землями и имуществом, доходы от которых шли на религиозные или благотворительные цели), арсенал. Во втором дворе находился диван - совещательный совет при султане; здесь же помещалась султанская канцелярия и государственная казна. В третьем дворе находились личная резиденция султана, его гарем и личная казна. С середины XVII в. один из дворцов, сооруженных рядом с Топкапы, стал постоянной резиденцией великого везира. В непосредственной близости от Топкапы были устроены казармы янычарского корпуса, где обычно размещалось от 10 тыс. до 12 тыс. янычар.

Поскольку султан считался верховным вождем и главнокомандующим всех воинов ислама в священной войне против «неверных», сама церемония восшествия турецких султанов на престол сопровождалась обрядом «опоясания мечом». Отправляясь на эту своеобразную коронацию, новый султан прибывал к мечети Эйюба, расположенной на берегу залива Золотой Рог. В этой мечети шейх почитаемого ордена дервишей мевлеви опоясывал нового султана саблей легендарного Османа. Возвращаясь в свой дворец, султан выпивал у янычарских казарм традиционную чашу шербета, приняв ее из рук одного из высших янычарских военачальников. Наполнив затем чашу золотыми монетами и заверив янычар в неизменной готовности бороться против «неверных», султан как бы заверял янычарское воинство в своем благорасположении.

Личная казна султана в отличие от государственной обычно не испытывала нехватки средств. Она постоянно пополнялась самыми различными способами - данью из вассадьных дунайских княжеств и Египта, доходами от вакуфных учреждений, бесконечными подношениями и подарками.

На содержание султанского двора тратились баснословные суммы. Дворцовая челядь исчислялась тысячами. В дворцовом комплексе жило и кормилось более 10 тыс. человек - придворные, султанские жены и наложницы, евнухи, слуги, дворцовая стража. Особенно многочислен был штат придворных. Здесь были не только обычные придворные чины - стольники и ключники, постельничие и сокольничие, стремянные и егеря, - но и главный придворный астролог, хранители шубы и чалмы султана, даже стражи его соловья и попугая!

В соответствии с мусульманской традицией султанский дворец состоял из мужской половины, где находились покои султана и все официальные помещения, и женской, называвшейся гаремом. Эта часть дворца была под неослабной охраной черных евнухов, глава которых имел звание «кызлар агасы» («господин девушек») и занимал одно из высших мест в придворной иерархии. Он не только всевластно распоряжался жизнью гарема, но и ведал личной казной султана. В его ведении были также вакфы Мекки и Медины. Глава черных евнухов был особой, приближенной к султану, пользовался его доверием и обладал весьма большой властью. Со временем влияние этого лица стало столь значительным, что его мнение оказывалось определяющим при решении важнейших дел империи. Не один великий везир был обязан своим назначением или смещением главе черных евнухов. Бывало, правда, что и начальники черных евнухов кончали плохо. Первой персоной в гареме была султанша-мать («валиде-султан»). Она играла немалую роль и в политических делах. Вообще гарем всегда был средоточием дворцовых интриг. Многие заговоры, направленные не только против высших сановников, но и против самого султана, возникали в стенах гарема.

Роскошь султанского двора была призвана подчеркнуть величие и значимость повелителя в глазах не только его подданных, но и представителей других государств, с которыми Османская империя имела дипломатические отношения.

Хотя турецкие султаны обладали неограниченной властью, случалось, что они сами становились жертвами дворцовых интриг и заговоров. Поэтому султаны всячески стремились обезопасить себя, личная охрана должна была постоянно ограждать их от неожиданного нападения. Еще при Баязиде II было установлено правило, запрещавшее вооруженным людям приближаться к особе султана. Более того, при преемниках Мехмеда II любое лицо могло приблизиться к султану только в сопровождении двух стражников, бравших его под руки. Постоянно принимались меры, исключавшие возможность отравления султана.

Поскольку братоубийство в династии Османа было узаконено еще при Мехмеде II , на протяжении XV и XVI вв. десятки принцев окончили свои дни, иные в младенческом возрасте, по воле султанов. Однако даже такой жестокий закон не смог оградить турецких монархов от дворцовых заговоров. Уже в период царствования султана Сулеймана I двое его сыновей, Баязид и Мустафа, были лишены жизни. Это было результатом интриги любимой жены Сулеймана султанши Роксоланы, которая столь жестоким способом расчищала путь к престолу для своего сына Селима.

От имени султана страной управлял великий везир, в резиденции которого рассматривались и решались важнейшие административные, финансовые и военные дела. Осуществление своей духовной власти султан перепоручал шейх-уль-исламу - высшему мусульманскому духовному лицу империи. И хотя этим двум высшим сановникам самим султаном была доверена вся полнота светской и духовной власти, реальная власть в государстве сплошь и рядом сосредоточивалась в руках его приближенных. Не раз бывало, что государственные дела вершились в покоях султанши-матери, в кругу близких ей лиц из придворной администрации.

В сложных перипетиях дворцовой жизни важнейшую роль неизменно играли янычары. Янычарский корпус, на протяжении нескольких столетий составлявший основу турецкой постоянной армии, был одной из прочнейших опор султанского трона. Султаны стремились завоевать сердца янычар щедростью. Существовал, в частности, обычай, по которому султаны должны были при вступлении на престол делать им подарки. Этот обычай со временем превратился в своеобразную дань султанов янычарскому корпусу. С течением времени янычары сделались чем-то вроде преторианской гвардии. Они играли первую скрипку почти во всех дворцовых переворотах, султаны то и дело смещали высших сановников, не угодивших янычарской вольнице. В Стамбуле находилось, как правило, около трети янычарского корпуса, т. е. от 10 тыс. до 15 тыс. человек. Время от времени столицу потрясали бунты, которые обычно возникали в одной из янычарских казарм.

В 1617-1623 гг. янычарские бунты четыре раза приводили к смене султанов. Один из них, султан Осман II, был возведен на трон в четырнадцатилетнем возрасте, а через четыре года убит янычарами. Это произошло в 1622 г. А через десять лет, в 1632 г., в Стамбуле вновь вспыхнул янычарский бунт. Возвратившись в столицу из неудачного похода, они осадили султанский дворец, а затем депутация янычар и сипахи ворвалась в покои султана, потребовала назначения угодного им нового великого везира и выдачи сановников, к которым у бунтовщиков были претензии. Мятеж удалось подавить, как всегда уступив янычарам, но их страсти уже так разбушевались, что с наступлением священных для мусульман дней рамазана толпы янычар с факелами в руках носились ночами по городу, угрозами поджога вымогая деньги и имущество у сановников и зажиточных горожан.

Чаще всего рядовые янычары оказывались простым орудием в руках противостоявших друг другу дворцовых группировок. Глава корпуса - янычарский ага - был одной из самых влиятельных фигур в султанской администрации, его расположением дорожили высшие сановники империи. Султаны с подчеркнутым вниманием относились к янычарам, периодически устраивая для них всевозможные развлечения и зрелища. В самые трудные для государства моменты никто из сановников не рисковал задерживать выплату жалованья янычарам, ибо это могло стоить головы. Прерогативы янычар оберегались так тщательно, что дело доходило порой до печальных курьезов. Однажды случилось так, что главный церемониймейстер в день мусульманского праздника по ошибке допустил к целованию мантии султана командующих кавалерией и артиллерией ранее янычарского аги. Рассеянный церемониймейстер немедленно был казнен.

Янычарские бунты были опасны и для султанов. Летом 1703 г. восстание янычар окончилось свержением с престола султана Мустафы II.

Бунт начался довольно обычно. Его зачинщиками стали несколько рот янычар, которые не пожелали выступить в назначенный поход в Грузию, сославшись на задержку в выплате жалованья. Бунтовщики, поддержанные значительной частью янычар, находившихся в городе, а также софтами (учащимися духовных школ - медресе), ремесленниками и торговцами, оказались практически хозяевами столицы. Султан и его двор находились в это время в Эдирне. В среде сановников и улемов столицы начался раскол, часть примкнула к мятежникам. Толпы бунтовщиков громили дома неугодных им сановников, в том числе дом стамбульского градоначальника - каймакама. Один из ненавистных янычарам военачальников, Хашим-заде Муртаза-ага, был убит. Руководители мятежников назначили на высшие посты новых сановников, а затем послали к султану в Эдирне депутацию, потребовав выдачи ряда придворных, которых они считали повинными в расстройстве государственных дел.

Султан попытался откупиться от бунтовщиков, направив в Стамбул большую сумму для выплаты жалованья и выдачи денежных подарков янычарам. Но это не принесло желаемого результата. Мустафе пришлось сместить и отправить в ссылку неугодного мятежникам шейх-уль-ислама Фейзуллах-эфенди. Одновременно он собрал в Эдирне верные ему войска. Тогда янычары 10 августа 1703 г. двинулись из Стамбула на Эдирне; уже в пути они провозгласили новым султаном брата Мустафы II - Ахмеда. Дело обошлось без кровопролития. Переговоры между командирами бунтовщиков и военачальниками, возглавлявшими султанские войска, закончились фетвой нового шейх-уль-ислама о низложении Мустафы II и восшествии на престол Ахмеда III. Непосредственные участники бунта получили высочайшее прощение, но, когда волнения в столице улеглись и правительство опять контролировало положение, некоторые из главарей мятежников были все же казнены.

Мы уже говорили, что централизованное управление огромной империей требовало значительного правительственного аппарата. Руководители основных государственных ведомств, среди которых первым был великий везир, вместе с рядом высших сановников империи составляли совещательный совет при султане, именовавшийся диваном. Этот совет обсуждал государственные вопросы особой важности.

Ведомство великого везира именовалось «Баб-и али», что означало дословно «Высокие врата». На французском языке - языке дипломатии того времени - это звучало как «La Sublime Porte», т. е. «Блистательные [или Высокие] врата». В языке же российской дипломатии французское «Porte» превратилось в «Порту». Так «Блистательная Порта» или «Высокая Порта» надолго стало в России наименованием османского правительства. «Портой Оттоманской» порой называли не только высший орган светской власти Османской империи, но и само турецкое государство.

Пост великого везира существовал с момента основания османской династии (учрежден в 1327 г.). Великий везир всегда имел доступ к султану, он вершил государственные дела от имени суверена. Символом его власти была хранившаяся у него государственная печать. Когда султан приказывал великому везиру передать печать другому сановнику, это означало в лучшем случае немедленную отставку. Нередко этот приказ означал ссылку, а порой и смертный приговор. Ведомство великого везира руководило всеми государственными делами, в том числе и военными. Его главе подчинялись руководители других государственных ведомств, а также бейлербеи (наместники) Анатолии и Румелии и сановники, управлявшие санджаками (губерниями). Но все же власть великого везира зависела от многих причин, в том числе таких случайных, как прихоть или каприз султана, интриги дворцовой камарильи.

Высокий пост в столице империи означал необычайно большие доходы. Высшие сановники получали от султана земельные пожалования, приносившие колоссальные денежные суммы. В результате многие высшие сановники накапливали огромные богатства. Например, когда сокровища великого везира Синан-паши, умершего в конце XVI в., попали в казну, их размеры настолько поразили современников, что рассказ об этом попал в одну из известных турецких средневековых хроник.

Важным государственным ведомством было управление кадиаскера. Оно осуществляло руководство органами юстиции и суда, а также школьными делами. Поскольку в основе судопроизводства и системы обучения лежали нормы шариата - мусульманского права, ведомство кадиаскера подчинялось не только великому везиру, но и шейх-уль-исламу. До 1480 г. существовало единое ведомство кадиаскера румелийского и кадиаскера анатолийского.

Финансами империи управляло ведомство дефтердара (букв, «хранителя реестра»). Управление нишанджи было своего рода протокольным департаментом империи, ибо его чиновники оформляли многочисленные указы султанов, снабжая их искусно выполненной тугрой - монограммой правившего султана, без которой указ не получал силы закона. Вплоть до середины XVII в. ведомство нишанджи осуществляло также связи Османской империи с другими странами.

Многочисленные чиновники всех рангов считались «рабами султана». Многие сановники и в самом деле начинали свою карьеру настоящими рабами на дворцовой или военной службе. Но и получив высокий пост в империи, каждый из них знал, что его положение и жизнь зависят только от воли султана. Примечателен жизненный путь одного из великих везиров XVI в. - Лютфи-паши, который известен как автор сочинения о функциях великих везиров («Асаф-наме»). Он попал во дворец султана мальчиком в числе детей христиан, принудительно набиравшихся для службы в янычарском корпусе, служил в личной гвардии султана, сменил ряд постов в янычарском войске, стал бейлербеем Анатолии, а затем Румелии. Женат Лютфи-паша был на сестре султана Сулеймана. Это помогало карьере. Но он лишился поста великого везира, как только осмелился порвать со своей высокорожденной супругой. Впрочем, его постигла далеко не худшая участь.

К казням в средневековом Стамбуле были привычны. Табель о рангах отражалась даже в обхождении с головами казненных, которые обычно выставлялись у стен дворца султана. Отрубленной голове везира полагалось серебряное блюдо и место на мраморной колонне у дворцовых ворот. Менее крупный сановник мог рассчитывать лишь на простую деревянную тарелку для своей слетевшей с плеч головы, а уж головы рядовых проштрафившихся или безвинно казненных чиновников укладывались без всяких подставок на землю у стен дворца.

Особое место в Османской империи и в жизни ее столицы занимал шейх-уль-ислам. Высшее духовенство, улемы, состояло из кадиев - судей в мусульманских судах, муфтиев - исламских богословов и мюдеррисов - преподавателей медресе. Сила мусульманского духовенства определялась не только его исключительной ролью в духовной жизни и администрации империи. Оно владело огромными земельными угодьями, а также разнообразным имуществом в городах.

Только шейх-уль-ислам обладал правом толковать любое решение светских властей империи с точки зрения положений Корана и шариата. Его фетва - документ, одобряющий акты высшей власти, - была необходима и для султанского указа. Фетвы санкционировали даже низложение султанов и их восшествие на престол. Шейх-уль-ислам занимал в османской официальной иерархии место, равное великому везиру. Последний ежегодно наносил ему традиционный официальный визит, подчеркивая уважение светских властей главе мусульманского духовенства. Шейх-уль-ислам получал огромное жалованье от казны.

Османская бюрократия не отличалась чистотой нравов. Уже в указе султана Мехмеда III (1595-1603), изданном по случаю его восшествия на престол, говорилось о том, что в прошлом в Османской империи никто не страдал от несправедливости и вымогательства, ныне же сводом законов, гарантирующих справедливость, пренебрегают, а в делах административных присутствуют всевозможные несправедливости. С течением времени коррупция и злоупотребление властью, продажа доходных местечек и безудержное взяточничество стали очень распространены.

По мере роста могущества империи османов многие европейские государи стали проявлять все большую заинтересованность в дружественных отношениях с нею. Стамбул часто принимал иностранные посольства и миссии. Особенно активны были венецианцы, чей посол побывал при дворе Мехмеда II уже в 1454 г. В конце XV в. начались дипломатические отношения Порты с Францией и Московским государством. А уже в XVI в. дипломаты европейских держав вели в Стамбуле борьбу за влияние на султана и Порту.

В середине XVI в. возник сохранившийся до конца XVIII в. обычай обеспечивать иностранные посольства на время их пребывания во владениях султанов довольствием от казны. Так, в 1589 г. Высокая Порта выдавала персидскому послу сто баранов и сто сладких хлебов в день, а также значительную денежную сумму. Послы мусульманских государств получали содержание в большем размере, нежели представители христианских держав.

В течение почти 200 лет после падения Константинополя иностранные посольства располагались в самом Стамбуле, где для них было отведено специальное здание, называвшееся «Эльчи-хан» («Посольский двор»). С середины XVII в. послам были предоставлены резиденции в Галате и Пере, а в Эльчихане располагались представители государств - вассалов султана.

Прием иностранных послов проводился по тщательно разработанному церемониалу, который должен был свидетельствовать о мощи империи османов и могуществе самого монарха. Высоких гостей стремились поразить не только убранством султанской резиденции, но и грозным видом янычар, которые в таких случаях тысячами выстраивались перед дворцом в качестве почетного караула. Кульминацией приема был обычно допуск послов и их свиты в тронный зал, где они могли приблизиться к особе султана лишь в сопровождении его личной охраны. При этом по традиции каждого из гостей вели к трону под руки двое из стражей султана, отвечавших за безопасность своего господина. Богатые подарки султану и великому везиру были непременным атрибутом всякого иностранного посольства. Нарушения этой традиции были редки и, как правило, дорого обходились виновникам. В 1572 г. французский посол так и не удостоился аудиенции у Селима II, ибо подарков от своего короля он не привез. Еще хуже обошлись в 1585 г. с австрийским послом, также явившимся ко двору султана без подарков. Его просто заточили в темницу. Обычай подношения даров султану иностранными послами просуществовал до середины XVIII в.

Сношения иностранных представителей с великим везиром и другими высшими сановниками империи также были обычно сопряжены с множеством формальностей и условностей, а необходимость делать им дорогие подарки оставалась до второй половины XVIII в. нормой деловых отношений с Портой и ее ведомствами.

При объявлении войны послов сажали в темницу, в частности в казематы Едикуле, Семибашенного замка. Но и в мирное время случаи оскорбления послов и даже физического насилия над ними или произвольного тюремного заключения не были явлением чрезвычайным. К представителям России султан и Порта относились, пожалуй, уважительнее, чем к прочим иностранным послам. За исключением заточения в Семибашенный замок при возникновении войн с Россией русские представители не подвергались публичным унижениям или насилиям. Первый московский посол в Стамбуле, стольник Плещеев (1496), был принят султаном Баязидом II, а ответные грамоты султана содержали уверения в дружбе Московскому государству, да и весьма добрые слова о самом Плещееве. Отношение султана и Порты к российским послам в последующие времена, очевидно, определялось нежеланием ухудшать отношения с могущественным соседом.

Однако Стамбул был не только политическим центром Османской империи. «По своему значению и как резиденция халифа Стамбул стал первым городом мусульман, столь же сказочным, как и древняя столица арабских халифов, - отмечает Н. Тодоров. - В нем было сосредоточено огромное богатство, которое составили добыча победоносных войн, контрибуции, постоянный приток налогов и других поступлений, доходы с развивавшейся торговли. Узловое географическое положение - на скрещении нескольких основных торговых путей по суше и морю - и привилегии в снабжении, которыми Стамбул пользовался на протяжении нескольких веков, превратили его в крупнейший европейский город».

Столица турецких султанов обладала славой красивого и процветающего города. В великолепный природный рисунок города хорошо вписались образцы мусульманского зодчества. Новый архитектурный облик города возник не сразу. Обширное строительство велось в Стамбуле долгое время, начиная со второй половины XV в. Султаны позаботились о восстановлении и дальнейшем укреплении городских стен. Затем начали возникать новые здания - султанская резиденция, мечети, дворцы.

Гигантский город естественным образом распадался на три части: собственно Стамбул, находившийся на мысу между Мраморным морем и Золотым Рогом, Галата и Пера на северном берегу Золотого Рога и Ускюдар на азиатском берегу Босфора, третий крупный район турецкой столицы, выросший на месте древнего Хрисополя. Основную часть городского ансамбля составлял Стамбул, границы которого определялись линиями сухопутных и морских стен бывшей византийской столицы. Именно здесь, в старой части города, сложился политический, религиозный и административный центр Османской империи. Здесь находились резиденция султана, все правительственные учреждения и ведомства, важнейшие культовые сооружения. В этой части города по традиции, сохранившейся с византийских времен, располагались крупнейшие торговые фирмы и ремесленные мастерские.

Очевидцы, дружно восхищавшиеся общей панорамой и местоположением города, были столь же единодушны в разочаровании, возникавшем при более близком знакомстве с ним. «Город внутри не соответствует своему прекрасному внешнему облику, - писал итальянский путешественник начала XVII в. Пьетро делла Балле. - Напротив, он довольно безобразен, поскольку никто не заботится о том, чтобы держать улицы в чистоте... из-за небрежности жителей улицы стали грязными и неудобными... Здесь очень мало улиц, по которым легко могут проехать... дорожные экипажи - ими пользуются только женщины и те лица, которые не могут ходить пешком. По всем остальным улицам можно ездить только верхом или идти пешком, не испытывая при этом большого удовлетворения». Узкие и кривые, в большинстве своем немощеные, с непрерывными спусками и подъемами, грязные и мрачные - такими выглядят в описаниях очевидцев почти все улицы средневекового Стамбула. Только одна из улиц старой части города - Диван Иолу - была широкой, сравнительно опрятной и даже красивой. Но то была центральная магистраль, по которой султанский кортеж обычно проезжал через весь город от Адрианопольских ворот до дворца Топкапы.

Путешественников разочаровывал вид многих старых зданий Стамбула. Но постепенно, по мере расширения Османской империи, турки воспринимали более высокую культуру покоренных ими народов, что, естественно, отражалось и на градостроительстве. Тем не менее в XVI-XVIII вв. жилые дома турецкой столицы выглядели более чем скромно и отнюдь не вызывали восхищения. Европейские путешественники отмечали, что частные дома стамбульцев, за исключением дворцов сановников и богатых купцов, представляют собой малопривлекательные сооружения.

В средневековом Стамбуле насчитывалось от 30 тыс. до 40 тыс. зданий - жилых домов, торговых и ремесленных заведений. В подавляющем большинстве это были одноэтажные деревянные дома. Вместе с тем во второй половине XV-XVII вв. в османской столице было сооружено немало зданий, ставших образцами османской архитектуры. Это были соборные и малые мечети, многочисленные мусульманские духовные училища - медресе, дервишские обители - текке, караван-сараи, здания рынков и различных мусульманских благотворительных учреждений, дворцы султана и его вельмож. В первые же годы после завоевания Константинополя был выстроен дворец Эски Сарай (Старый дворец), где 15 лет располагалась резиденция султана Мехмеда II .

В 1466 г. на площади, где некогда находился древний акрополь Византия, было начато сооружение новой султанской резиденции - Топкапы. Она оставалась местопребыванием османских султанов до XIX в. Строительство дворцовых зданий на территории Топкапы продолжалось в XVI-XVIII вв. Главную прелесть дворцовому комплексу Топкапы придавало его расположение: он находился на высоком холме, буквально нависая над водами Мраморного моря, его украшали прекрасные сады.

Мечети и мавзолеи, дворцовые здания и ансамбли, медресе и текке были не только образцами османской архитектуры. Многие из них стали и памятниками турецкого средневекового прикладного искусства. Мастера художественной обработки камня и мрамора, дерева и металла, кости и кожи участвовали во внешней отделке зданий, но особенно их интерьеров. Тончайшая резьба украшала деревянные двери богатых мечетей и дворцовых зданий. Изумительной работы изразцовые панно и цветные витражи, искусно выполненные бронзовые канделябры, знаменитые ковры из малоазиатского города Ушака - все это было свидетельством таланта и трудолюбия многочисленных безымянных умельцев, создавших подлинные образцы средневекового прикладного искусства. Во многих местах в Стамбуле были сооружены фонтаны, строительство которых считалось у мусульман, высоко чтивших воду, делом богоугодным.

Своеобразный облик придавали Стамбулу наряду с мусульманскими культовыми сооружениями знаменитые турецкие бани. «После мечетей, - отмечал один из путешественников, - первые предметы, поражающие приезжего в турецком городе, - здания, увенчанные свинцовыми куполами, в которых сделаны в шахматном порядке отверстия с выпуклыми стеклами. Это «гаммамы», или общественные бани. Они принадлежат к лучшим произведениям архитектуры в Турции, и нет городишка, такого жалкого и бездольного, где бы не было общественных бань, открытых с четырех часов утра до восьми вечера. В Константинополе их до трехсот».

Бани в Стамбуле, как и во всех турецких городах, были для жителей также местом отдыха и встреч, чем-то вроде клуба, где после омовения можно было многие часы проводить в беседах за традиционной чашечкой кофе.

Подобно баням неотъемлемую часть облика турецкой столицы составляли рынки. В Стамбуле было много рынков, в большинстве своем крытых. Существовали рынки по продаже муки, мяса и рыбы, овощей и фруктов, мехов и тканей. Был и специаль

В статье мы подробно охарактеризуем Женский султанат Мы расскажем о его представительницах и их правлении, об оценках этого периода в истории.

Прежде чем подробно рассмотреть Женский султанат Османской империи, скажем пару слов о самом государстве, в котором он наблюдался. Это необходимо, чтобы вписать интересующий нас период в контекст истории.

Османская империя иначе называется Оттоманской. Она была основана в 1299 году. Именно тогда Осман I Гази, ставший первым султаном объявил о независимости от сельджуков территории небольшого государства. Однако в некоторых источниках сообщается о том, что титул султана впервые официально принял лишь Мурад I, его внук.

Расцвет Османской империи

Правление Сулеймана I Великолепного (с 1521 года по 1566 г.) считается расцветом Османской империи. Портрет этого султана представлен выше. В 16-17 веках государство Османов являлось одним из самых могущественных в мире. Территория империи к 1566 г. включала в себя земли, расположенные от персидского города Багдада на востоке и венгерского Будапешта на севере до Мекки на юге и Алжира на западе. Влияние этого государства в регионе с 17 столетия начало стало постепенно увеличиваться. Империя окончательно распалась после того, как проиграла в Первой мировой войне.

Роль женщин в управлении государством

В течение 623 лет османская династия управляла принадлежавшими стране землями, с 1299 г. по 1922 г., когда монархия прекратила свое существование. Женщины в интересующей нас империи, в отличие от монархий Европы, не допускались к управлению государством. Впрочем, такое положение было во всех исламских странах.

Однако в истории Османской империи имеется период, называемый Женским султанатом. В это время представительницы прекрасного пола активно участвовали в управлении государством. Многие известные историки пытались понять, что такое султанат женщин, осмыслить его роль. Предлагаем и вам поближе познакомиться с этим интересным периодом в истории.

Термин "Женский султанат"

Впервые данный термин предложил использовать в 1916 году Ахмет Рефик Алтынай, турецкий историк. Он встречается в книге этого ученого. Труд его так и называется - "Женский султанат". И в наше время не утихают споры о том, какое влияние оказал этот период на развитие Османской империи. Наблюдаются разногласия в отношении того, что является основной причиной данного явления, столь несвойственного исламскому миру. Ученые спорят и о том, кого следует считать первой представительницей Женского султаната.

Причины возникновения

Некоторые из историков считают, что этот период был порожден временем окончания походов. Известно, что система завоевания земель и получения военной добычи основывалась именно на них. Другие ученые полагают, что Султанат женщин в Османской империи появился благодаря борьбе за отмену закона "О престолонаследии", изданном Фатихом. Согласно этому закону, все братья султана должны быть непременно казнены после восшествия на престол. При этом неважно было, какие намерения были у них. Историки, которые придерживаются этого мнения, считают Хюррем Султан первой представительницей Женского султаната.

Хюррем Султан

Эта женщина (портрет ее представлен выше) была женой Сулеймана I. Именно она в 1521 году, впервые в истории государства, стала носить титул "Хасеки Султан". В переводе это словосочетание означает "самая любимая жена".

Расскажем подробнее о Хюррем Султан, с именем которой нередко ассоциируется Женский султанат в Турции. Ее настоящее имя - Лисовская Александра (Анастасия). В Европе эта женщина известна как Роксолана. Она родилась в 1505 г. в Западной Украине (г. Рогатина). В 1520 году Хюррем Султан попала в стамбульский дворец Топкапы. Здесь Сулейман I, турецкий султан, дал Александре новое имя - Хюррем. Это слово с арабского языка можно перевести как "приносящая радость". Сулейман I, как мы уже говорили, даровал этой женщине титул "Хасеки Султан". Александра Лисовская получила большую власть. Она еще укрепилась в 1534 году, когда умерла мать султана. С этого времени Хюррем начала управлять гаремом.

Следует отметить, что эта женщина была очень образована для своего времени. Она владела несколькими иностранными языками, поэтому отвечала на письма влиятельных вельмож, иностранных правителей и художников. Кроме того, Хюррем Хасеки Султан принимала иностранных послов. Хюррем фактически являлась политическим советником Сулеймана I. Ее супруг проводил существенную часть времени в походах, поэтому нередко ей приходилось брать на себя его обязанности.

Неоднозначность оценки роли Хюррем Султан

Не все ученые согласны с мнением о том, что эту женщину следует считать представительницей Женского султаната. Один из главных аргументов, которые они предъявляют, заключается в том, что для каждой из представительниц данного периода в истории были характерны следующие два момента: непродолжительное правление султанов и наличие титула "валиде" (мать султана). Ни один из них не относится к Хюррем. Она не дожила восьми лет до возможности получить титул "валиде". К тому же просто абсурдно было бы считать, что срок правления султана Сулеймана I был коротким, ведь он правил в течение 46-ти лет. Как, впрочем, неверно было бы назвать его правление "упадком". А ведь интересующий нас период считается следствием как раз "упадка" империи. Именно плохое положение дел в государстве породило Женский султанат в Османской империи.

Михримах заменила умершую Хюррем (на фото выше - ее могила), став руководительницей гарема Топкапы. Считается также, что эта женщина оказывала влияние на своего брата. Однако и ее нельзя назвать представительницей Женского султаната.

А кого же можно с полным правом отнести к их числу? Предлагаем вашему вниманию список правительниц.

Женский султанат Османской империи: список представительниц

В силу причин, названных выше, основная часть историков считает, что представительниц было всего четыре.

• Первая из них - Нурбану Султан (годы жизни - 1525-1583). По происхождению она была венецианкой, имя этой женщины - Сесилия Веньер-Баффо.
• Вторая представительница - Сафие Султан (около 1550 - 1603 год). Это также венецианка, настоящее имя которой - София Баффо.
• Третья представительница - Кесем Султан (годы жизни - 1589 - 1651). Ее происхождение точно неизвестно, но, предположительно, это была гречанка Анастасия.
• И последняя, четвертая представительница - Турхан Султан (годы жизни - 1627-1683). Эта женщина - украинка по имени Надежда.

Турхан Султан и Кесем Султан

Когда украинке Надежде исполнилось 12 лет, крымские татары захватили ее в плен. Они продали ее Кер Сулейман Паше. Он, в свою очередь, перепродал женщину Валиде Кесем, матери Ибрагима I, умственно неполноценного правителя. Есть фильм под названием "Махпейкер", в котором рассказывается о жизни этого султана и его матери, фактически стоявшей во главе империи. Ей пришлось управлять всеми делами, так как Ибрагим I был умственно отсталым, поэтому не мог должным образом выполнять свои обязанности.

Этот правитель вступил на трон в 1640 году, в возрасте 25 лет. Столь важное для государства событие произошло после смерти Мурада IV, его старшего брата (за которого в первые годы страной управляла также Кесем Султан). Мурад IV был последним султаном, относящимся к династии Османов. Поэтому Кесем была вынуждена решить проблемы дальнейшего правления.

Вопрос о престолонаследии

Казалось бы, получить наследника при наличии многочисленного гарема вовсе не трудно. Однако имелась одна загвоздка. Она заключалась в том, что у слабоумного султана был необычный вкус и свои собственные представления о женской красоте. Ибрагим I (портрет его представлен выше) предпочитал очень толстых женщин. Сохранились записи хроники тех лет, в которых упоминалось об одной наложнице, понравившейся ему. Ее вес был около 150 кг. Из этого можно сделать предположение о том, что Турхан, которую подарила своему сыну его мать, также имела немалый вес. Возможно, поэтому ее купила Кесем.

Борьба двух Валиде

Неизвестно, сколько детей родилось у украинки Надежды. Зато известно, что именно она первой из остальных наложниц подарила ему сына Мехмеда. Это произошло в январе 1642 г. Мехмед был признан наследником трона. После смерти Ибрагима I, погибшего в результате переворота, он стал новым султаном. Однако к этому времени ему было всего 6 лет. Турхан, его мать, по закону должна была получить титул "валиде", который вознес бы ее на вершину власти. Однако все обернулось отнюдь не в ее пользу. Ее свекровь, Кесем Султан, не хотела уступать ей. Она добилась того, чего не удавалось сделать ни одной женщине. Она в третий раз стала Валиде Султан. Эта женщина была единственной в истории, кто имел этот титул при правящем внуке.

Но факт ее правления не давал покоя Турхан. Во дворце в течение трех лет (с 1648 по 1651 год) разгорались скандалы, плелись интриги. В сентябре 1651 г. 62-летнюю Кесем нашли задушенной. Она уступила свое место Турхан.

Окончание Женского султаната

Итак, по мнению большинства историков, датой начала Женского султаната является 1574 год. Именно тогда Нурбану Султан был дарован титул валиде. Окончился же интересующий нас период в 1687 году, после восшествия на престол султана Сулеймана II. Он уже в зрелом возрасте получил верховную власть, через 4 года после того, как умерла Турхан Султан, ставшая последней влиятельной Валиде.

Эта женщина скончалась в 1683 году, в возрасте 55-56 лет. Ее останки были захоронены в гробнице, в мечети, достроенной ею. Однако не 1683, а 1687 год считается официальной датой окончания периода Женского султаната. Именно тогда в возрасте 45 лет Мехмед IV был свергнут с престола. Это произошло в результате заговора, который был организован Кепрюлю, сыном великого визиря. Так окончился султанат женщин. Мехмед провел в тюремном заключении еще 5 лет и умер в 1693 году.

Почему увеличилась роль женщин в управлении страной?

Среди главных причин, по которым увеличилась роль женщин в управлении государством, можно выделить несколько. Одна из них - любовь султанов к представительницам прекрасного пола. Другая - влияние, которые оказывали на сыновей их матери. Еще одна причина - то, что султаны были недееспособны к моменту вступления на престол. Можно отметить также коварство и интриги женщин и обыкновенное стечение обстоятельств. Другой немаловажный фактор - это то, что великие визири часто сменялись. Продолжительность их занятия своего поста составляла в начале 17 века в среднем немногим более года. Это, естественно, способствовало хаотичности и политической раздробленности в империи.

Начиная с 18 века, султаны начали вступать на трон уже в довольно зрелом возрасте. Матери многих из них умирали еще до того, как их дети становились правителями. Другие были так стары, что уже не были способны бороться за власть и участвовать в решении важных государственных вопросов. Можно сказать, что к середине 18 столетия валиде уже не играли особой роли при дворе. Они не участвовали в управлении государством.

Оценки периода Женского султаната

Женский султанат в Османской империи оценивается очень неоднозначно. Представительницы прекрасного пола, которые когда-то были рабынями и смогли возвыситься до получения статуса валиде, зачастую не были подготовлены к тому, чтобы вести политические дела. В своем выборе претендентов и их назначении на важные посты они полагались главным образом на советы приближенных. Выбор был нередко основан не на способностях тех или иных лиц или их преданности правящей династии, а на их лояльности в этническом отношении.

С другой стороны, Женский султанат в Османской империи имел и положительные стороны. Благодаря ему удалось сохранить монархический порядок, характерный для этого государства. Он основывался на том, что все султаны должны быть из одной династии. Некомпетентность или личные недостатки правителей (таких как жестокий султан Мурад IV, портрет которого представлен выше, или душевнобольной Ибрагим I) компенсировались влиянием и силой их матерей или женщин. Однако нельзя не учесть то, что действия женщин, осуществленные в этот период, способствовали стагнации империи. В большей степени это относится к Турхан Султан. ее сын, 11 сентября 1683 г. проиграл Венскую битву.

В заключение

В целом можно сказать, что в наше время не существует однозначной и общепринятой исторической оценки того влияния, которое оказал Женский султанат на развитие империи. Одни ученые полагают, что правление представительниц прекрасного пола подтолкнуло государство к гибели. Другие же считают, что оно явилось скорее следствием, чем причиной упадка страны. Однако очевидно одно: женщины Османской империи обладали намного меньшим влиянием и были намного дальше от абсолютизма, нежели современные их правительницы в Европе (к примеру, Елизавета I и Екатерина II).

Всесултаны Османской империи и годы правленияисторией делятся на несколько этапов: от периода создания до образования республики. Эти временные периоды имеют практически точные границы в истории Осман.

Образование Османской империи

Считается, что основатели Османского государства прибыли в Малую Азию (Анатолию) из Средней Азии (Туркменистан) в 20-е годы XIII века. Султан турок-сельджуков Кейкубад II предоставил им для проживания районы у городов Анкара и Сегют.

Сельджукский султанат в 1243 году погиб под ударами монголов. С 1281 года к власти в выделенном туркменам владении (бейлике) приходит Осман, который проводит политику по расширению своего бейлика: захватывает малые города, провозглашает газзават – священную войну с неверными (византийцами и другими). Осман частично подчиняет территорию Западной Анатолии, в 1326 году берет город Бурса и делает его столицей империи.

В 1324 году Осман I Гази умирает. Похоронили его в Бурсе. Надпись на могиле стала молитвой, которую произносили османские султаны при вступлении на трон.

Продолжатели династии Османидов:

Расширение границ империи

В середине XV в. наступил период наиболее активного расширения империи Османидов. В это время во главе империи стояли:

• Мехмед II Завоеватель – правил в 1444 - 1446 гг. и в 1451 - 1481 гг. В конце мая 1453 года захватил и разграбил Константинополь. Перенес в разграбленный город столицу. Софийский собор переделал в главный храм ислама. По требованию султана в Стамбуле разместились резиденции православных греческого и армянского патриархов, а также главный иудейский раввин. При Мехмеде II прекращена автономия Сербии, подчинена Босния, присоединен Крым. Смерть султана не позволила захватить Рим. Султан абсолютно не ценил человеческую жизнь, но писал стихи и создал первый поэтический дуван.

  

• Баязид II Святой (Дервиш) – правил с 1481 по 1512 гг. Практически не воевал. Прекратил традицию личного султанского руководства войсками. Покровительствовал культуре, писал стихи. Умер, передав власть сыну.
• Селим I Грозный (Беспощадный) – правил с 1512 по 1520 гг. Начал правление с уничтожения ближайших конкурентов. Жестоко подавил восстание шиитов. Захватил Курдистан, запад Армении, Сирию, Палестину, Аравию и Египет. Поэт, стихи которого впоследствии издавались германским императором Вильгельмом II.

  

• Сулейман I Кануни (Законодатель) – правил с 1520 по 1566 гг. Раздвинул границы до Будапешта, верховьев Нила и Гибралтарского пролива, Тигра и Евфрата, Багдада и Грузии. Провел множество государственных реформ. Последние 20 лет прошли под влиянием наложницы, а затем жены Роксоланы. Наиболее плодовит среди султанов в поэтическом творчестве. Умер во время похода в Венгрию.

  

• Селим II Пьяница – правил с 1566 по 1574 гг. Присуще было пристрастие к алкоголю. Талантливый поэт. В это правление произошел первый конфликт Османской империи с Московским княжеством и первое крупное поражение на море. Единственное расширение империи – захват о. Кипр. Умер от удара головой о каменные плиты в бане.

  

• Мурад III – на троне с 1574 по 1595 гг. «Любитель» многочисленных наложниц и коррупционер, который практически не занимался управлением империей. При нем захвачен Тифлис, имперские войска добрались до Дагестана и Азербайджана.

  

• Мехмед III – правил с 1595 по 1603 гг. Рекордсмен по уничтожению конкурентов на престол – по его приказу умерщвлены 19 братьев, их беременные женщины и сын.

  

• Ахмед I – правил с 1603 по 1617 гг. Правление характеризуется чехардой высших чиновников, которые часто сменялись по желанию гарема. Империя потеряла Закавказье и Багдад.

  

• Мустафа I – правил с 1617 по 1618 гг. и с 1622 по 1623 гг. Считался святым за слабоумие и лунатизм. 14 лет просидел в темнице.
• Осман II – правил с 1618 по 1622 гг. Возведен на престол в 14 лет янычарами. Был паталогически жесток. После поражения под Хотином от запорожских казаков, за попытку побега с казной убит янычарами.

  

• Мурад IV – правил с 1622 по 1640 гг. Ценой большой крови навел порядок в корпусе янычар, уничтожил диктатуру визирей, очистил суды и госаппарат от коррупционеров. Вернул в состав империи Эривань и Багдад. Перед смертью приказал убить своего брата Ибрахима – последнего из Османидов. Умер от вина и лихорадки.

  

• Ибрахим – правил с 1640 по 1648 гг. Слабый и безвольный, жестокий и расточительный, падкий до женских ласк. Смещен и задушен янычарами при поддержке духовенства.

  

• Мехмед IV Охотник – правил с 1648 по 1687 гг. Провозглашен султаном в 6 лет. Истинное управление государством осуществляли великие визири, особенно в первые годы. В первый период правления империя усилила свою военную мощь, завоевала о. Крит. Второй период был не столь удачным – проиграна битва при Сен-Готарде, не взята Вена, бунт янычар и свержение султана.

  

• Сулейман II – правил с 1687 по 1691 гг. Возведен на престол янычарами.
• Ахмед II – правил с 1691 по 1695 гг. Возведен на престол янычарами.
• Мустафа II – правил с 1695 по 1703 гг. Возведен на престол янычарами. Первый раздел Османской империи по Карловицкому мирному договору в 1699 г. и Константинопольский мирный договор с Россией в 1700 г.

  

• Ахмед III – правил с 1703 по 1730 гг. Укрывал гетмана Мазепу и Карла XII после Полтавской битвы. В его правление проиграна война с Венецией и Австрией, потеряна часть владений в Восточной Европе, а также Алжир и Тунис.