20.06.2020

Н.В. Гоголь "Тарас Бульба": описание, герои, анализ произведения. «Тарас Бульба» Гоголя – история создания О чем написал гоголь произведение тарас бульба

Николай Гоголь родился в Полтавской губернии. Там он провёл своё детство и юность, а позже переехал в Петербург. Но история и обычаи родного края продолжали интересовать писателя на протяжении всего творческого пути. «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Вий» и другие произведения описывают обычаи и ментальность украинского народа. В повести «Тарас Бульба» история Украины преломляется через лирическое творческое сознание самого автора.

Идея «Тараса Бульбы» появилась у Гоголя примерно в 1830 годах. Известно, что над текстом писатель работал около 10 лет, но окончательной правки повесть так и не получила. В 1835 году в сборнике «Миргород» была опубликована авторская рукопись, но уже в 1842 выходит другая редакция произведения. Следует сказать, что Гоголь был не очень доволен напечатанным вариантом, не считая внесённые правки окончательными. Гоголь переписывал произведение около восьми раз.

Гоголь продолжал работать над рукописью. Среди значительных изменений можно заметить увеличение объёма повести: к первоначальным девяти главам было добавлено ещё три. Критики отмечают, что в новой версии герои стали более фактурными, добавились яркие описания батальных сцен, появились новые подробности из жизни на Сечи. Автор вычитывал каждое слово, стремясь найти то сочетание, которое наиболее полно раскрыло бы не только его писательский талант и характеры героев, но и своеобразие украинского сознания.

История создания «Тараса Бульбы» по-настоящему интересна. Гоголь ответственно подошёл к задаче: известно, что автор с помощью газет обращался к читателям с просьбой передать ему ранее неопубликованные сведения об истории Украины, рукописи из личных архивов, воспоминания и прочее. Кроме этого, среди источников можно назвать «описание Украины» под редакцией Боплана, «Историю о козаках запорожских» (Мышецкий) и списки украинских летописей (например, летописи Самовидца, Г. Грабянки и Величко). Все почерпнутые сведения смотрелись бы непоэтично и неэмоционально без одного, невероятно важного, составляющего. Сухие факты истории не могли полностью удовлетворить писателя, который стремился понять и отразить в произведении идеалы прошедшей эпохи.

Николай Васильевич Гоголь очень ценил народное творчество и фольклор. Украинские песни и думы стали основой для создания национального колорита повести и характеров героев. Например, образ Андрия схож с образами Саввы Чалого и отступника Тетеренки из одноимённых песен. Из дум были почерпнуты и бытовые детали, сюжетные ходы и мотивы. И, если ориентация на исторические факты в повести не вызывает сомнений, то в случае с фольклором нужно дать некоторое разъяснение. Влияние народного творчества заметно не только на повествовательном, но и на структурном уровне текста. Так, в тексте с лёгкостью можно найти яркие эпитеты и сравнения («как хлебный колос, подрезанный серпом…», «чёрные брови, как траурный бархат…»).

Появление троичности, характерной для сказок, в тексте произведения связано с испытаниями, как и в фольклоре. Это прослеживается в сцене, где под стенами Дубно Андрий встречает татарку, которая просит молодого козака помочь панночке: та может умереть от голода. Это получение задания от старухи (в фольклорной традиции обычно от Бабы Яги). Козаки съели всё приготовленное, а на мешке с припасами спит его брат. Козак пытается вытащить мешок из-под спящего Остапа, но тот на мгновение просыпается. Это первое испытание, и Андрий проходит его с лёгкостью. Дальше напряжение возрастает: Андрия и женский силуэт замечает Тарас Бульба. Андрий стоит «ни жив ни мёртв», а отец предостерегает его от возможных опасностей. Здесь Бульба-старший одновременно выступает и как противник Андрия, и как мудрый советник. Не ответив на слова отца, Андрий идёт дальше. Юноша должен преодолеть ещё одну преграду перед встречей с любимой – пройти по улицам города, видя, как жители умирают от голода. Характерно, что Андрию также встречаются три жертвы: мужчина, мать с ребёнком и старуха.

В монологе панночки есть и часто встречающиеся в народных песнях риторические вопросы: «Не достойна ли я вечных сожалений? Не несчастна ли мать, родившая меня на свет? Не горькая ли доля пришлась на часть мне?» Нанизывание предложений с союзом «и» также характерно для фольклора: «И она опустила свою руку, и положила хлеб, и… смотрела ему в очи». Благодаря песням сам художественный язык повести становится более лиричным.

Гоголь неслучайно обращается к истории. Будучи образованным человеком, Гоголь понимал, насколько важным для конкретного человека и народа является прошлое. Однако не стоит расценивать «Тараса Бульбу» как историческую повесть. В текст произведения органично вплетается фантастика, гипербола и идеализация образов. История повести «Тарас Бульба» отличается сложностью и противоречиями, но это нисколько не умаляет художественную ценность произведения.

Тест по произведению

Некоторые исследователи творчества Гоголя полагают, что «Тарас Бульба» - политический заказ эпохи. И его осуществление обеспечило талантливому малороссу успешную карьеру в России.

Наш эксперт, культуролог и историк Евгений Клименко, уже много лет изучающий развитие литературы и искусства в историческом контексте, убежден: Гоголь не случайно написал, а затем и переписал свою повесть. На то у него были веские причины…

19-летний писатель вовремя приехал в столицу

Российская империя в начале XIX века переживала грандиозные события: отгремела война 1812 года, картечью разогнано восстание декабристов на Сенатской площади, завершилась маленькая победоносная война с Персией, близился к развязке очередной военный конфликт с турецкой Портой, то и дело продолжали вспыхивать горячие точки на Кавказе, страну сотрясали крестьянские волнения. Вспыхнувшее в ноябре 1830 года восстание в Польше, бывшей тогда в составе России, переросло в девятимесячную войну, - рассказывает Евгений Клименко. - Главные заботы императора Николая во внутренней политике тогда сосредоточились на укреплении русских начал в западных губерниях. В 1831 году был образован особый западный комитет, который пытался уравнять Западный край (территории нынешней Белоруссии и Литвы) во всех отношениях с внутренними губерниями.

Реформы сопровождались варварскими вмешательствами в систему образования: сначала закрыли Варшавский университет, затем Виленский и, наконец, Кременецкий лицей, который, как тогда говорили, был главным «рассадником» польской культуры.

С русификаторской миссией в Киеве открыли и Университет святого Владимира (ныне носит имя Тараса Шевченко). Настоящие литературные и идеологические войны вели различные партии, кружки и общества…

Именно в такое неспокойное время 19-летний Николай Гоголь приехал покорять Петербург. Вскоре благодаря издателю барону Дельвигу он познакомился с воспитателем царских детей и придворным поэтом Василием Жуковским. Озаботившись судьбой юного дарования, тот рекомендовал Гоголя известному критику Петру Плетневу с просьбой его «пристроить». И в феврале 1831 года Плетнев устроил молодого человека учителем истории в патриотический институт, где сам был инспектором.

Ответ Чаадаеву…

В 1836 году в журнале «Телескоп» появилась публикация знаменитого письма Петра Чаадаева, которое шокировало общественность. Будущий прогресс, утверждал Чаадаев, возможен лишь при движении по единой исторической магистрали, уже избранной европейцами. А присущие России национальное самодовольство и духовный застой только препятствуют исполнению предначертанной свыше исторической миссии.

Интересно, что не только Пушкин отреагировал на высказывания философа, - продолжает историк-культуролог. - Появление такого персонажа, как Тарас Бульба, вовсе не случайность. Это ответ Чаадаеву на фразу: «Нет в памяти чарующих воспоминаний, нет сильных наставительных примеров в народных преданиях. Пробегите взором все века, нами прожитые, все пространства земли, нами занимаемые, вы не найдете ни одного воспоминания, которое бы нас остановило, ни одного памятника, который высказал бы вам протекшее живо, сильно, картинно…».

Вопрос был задан, заказ был сделан, и ответ появился сразу же: «…Бранным пламенем объялся древле-мирный славянский дух и завелось казачество - широкая, разгульная замашка русской природы». Тарас Бульба тут мыслился как собирательный образ героя-богатыря, недаром и вес его огромен (20 пудов - более 300 кг), да и в первой редакции повести нет точной хронологии, четких характеров и идей.

За «Философское письмо» журнал «Телескоп» закрыли, а самого Чаадаева «высочайшим повелением» объявили сумасшедшим. Как ответ на все обвинения в свой адрес, Чаадаев написал «Апологию сумасшедшего», где изложил свой взгляд на историю России: «…Петр Великий нашел лишь лист бумаги и своей мощной рукой написал на нем: Европа и Запад... Но вот явилась новая школа (славянофилы). Запад более не признается, дело Петра Великого отрицается, считается желательным снова вернуться в пустыню…».

…и Шевченко?

В конце 1830-х годов Гоголь крайне нуждался в финансах. Он много работал над «Мертвыми душами», только приехал из Европы, на него легли заботы о сестрицах и матери. И был вынужден постоянно занимать деньги у московских знакомых без надежды на быстрый возврат. Именно в таких условиях и возникла идея издать полное собрание сочинений Гоголя…

Между первой и второй редакцией «Тараса Бульбы» - 7 лет (1835-й и 1942-й), но обстоятельства, в которых они создаются, схожи, - обращает внимание на важную деталь наш эксперт. - До появления новой версии повести успели увидеть свет произведения Тараса Шевченко - «Кобзарь» (1840 г.) и «Гайдамаки» (1841 г.). Надо сказать, что петербургская публика не приняла эти слишком уж национальные произведения, усмотрев в них «узкий провинциализм». И, конечно, «Тарас Бульба» уже не мог выйти в свет в былом виде.

Самому Гоголю было в тягость заниматься изданием собрания сочинений, и он уехал в Европу. А уже оттуда слал свои пожелания и правки.

«Как только первый том «Мертвых душ» вышел из печати в конце мая, Гоголь уехал из Москвы, - вспоминает издатель Флорентий Павленков. - В июне он был в Петербурге, но и оттуда торопился уехать. Сначала он предполагал одновременно с первым томом «Мертвых душ» издать полное собрание своих сочинений и собирался сам следить за их печатанием. Теперь ему показалось, что это слишком задержит его в России; он поручил издание своему приятелю Прокоповичу и в июне уехал за границу».

Регулярные «наезды» самодержавия да и «культурного общества» на Шевченко стали звоночком и для Гоголя, в чьих произведениях тоже все видели немало эпизодов «на грани фола». То есть «Тараса Бульбу» нужно было срочно переделать!

Кто же переписал повесть?

Почему Гоголь взялся переписывать свое произведение? В среде литературоведов до сих пор нет единого мнения по этому поводу. Слишком уж отношения между Россией и Украиной, которые частенько затрагивал писатель, заполитизированы…

Между тем неизвестность рождает версии и легенды. Некоторые исследователи творчества Гоголя предполагают, что существенные идейные правки в повесть внес даже не сам писатель!

Версия первая: Переписчик

15 июля 1842 года после выхода «Собрания сочинений» Гоголь написал встревоженное письмо Прокоповичу: «Вкрались ошибки, но я думаю, они произошли от неправильного оригинала и принадлежат писцу...»

Это письмо позволило многим исследователям приписать идеологизированные вставки в текст «Тараса Бульбы» писателю Павлу Анненкову, который перед отправкой рукописей Гоголя в издательство переписывал их набело. Правда, он был не единственным «писцом» Гоголя.

Версия вторая: Издатель

Больше всего шишек по поводу исправлений падает на голову близкого друга Гоголя - Николая Прокоповича. Причем сам писатель и дал повод так думать, инструктируя своего издателя из-за границы:

«При корректуре второго тома прошу тебя действовать как можно самоуправней и полновластней: в «Тарасе Бульбе» много есть погрешностей писца... Пожалуйста, поправь везде с такою же свободою, как ты переправляешь тетради своих учеников».

Однако самому Прокоповичу вряд ли было под силу так четко и идейно выдержанно писать. Возможно, он и внес свои правки, но не такие глобальные.

Гоголь хоть и был недоволен Прокоповичем, но зла на него не держал: «Я виноват сильно во всем. Во-первых, виноват тем, что ввел тебя в хлопоты, хотя тайный умысел мой был добрый. Мне хотелось пробудить тебя из недвижности и придвинуть к деятельности книжной…»

Версия третья: Историк

Профессор Московского университета Михаил Погодин, близкий друг министра народного просвещения Сергея Уварова, активно продвигал идею славянского единства и был глашатаем теории «официальной народности», в основе которой лежала формула «Православие, самодержавие, народность».

Гоголь, трижды возвращаясь из-за границы в Москву, останавливался и жил у Погодина, который к тому же частенько давал писателю взаймы.

«Гоголь, конечно, пользовался Погодиным, как привык пользоваться он всеми при случае, - отмечал литературовед Игорь Золотусский, - но при этом не мог платить ему тем, на что тот в минимальной мере претендовал, - откровенностью в своих творческих делах и материальным вознаграждением, опять же в виде допуска до своих литературных (и душевных) тайн, которых более всего требовал Погодин».

Говорят, что во второй приезд Гоголя в Москву, когда вовсю кипела работа над его собранием сочинений, отношения между писателем и его попечителем стали очень натянутыми. Погодин все время упрекал Гоголя за его неблагодарность и что-то требовал. Что именно?

Можно предположить, что предметом споров стали как раз те самые идейные вставки в повесть.

МНЕНИЕ ЛИТЕРАТУРОВЕДА

«Гоголь был слишком принципиален, чтобы кто-то мог за него писать»

Павел МИХЕД, профессор, доктор филологических наук, заведующий отделом славянских литератур Института литературы им. Т. Шевченко:

Никто, кроме Гоголя, переписать «Тараса Бульбу» не мог! Гоголь считал себя избранником Господа, был чрезвычайно требователен к себе, и то, во что верил, отстаивал до конца. Все знали хамоватый характер Погодина. Гоголь ценил его как историка, но держал на расстоянии. Не забывайте, что в завещании к «Выбранным местам» Гоголь резко упрекает Погодина за то, что тот опубликовал портрет писателя без его ведома. А этот поступок был в стиле Погодина.

Почему же Гоголь решил переписать именно «Тараса Бульбу»?

В промежуток между 1835 и 1842 годами происходят существенные изменения в позиции Гоголя как человека, художника и мыслителя. Естественно, нуждалось в ревизии и предыдущее его творчество.

У Гоголя формируется идея, которую я называю апостольством. Он задумывает внедрение некоего обновленного христианства, и этим объясняется переделка «Тараса Бульбы». Он придал повести пророссийский и промонархический характер.

Гоголь сам не предполагал, чем станет «Тарас Бульба» для украинцев. Писатель придал основному мифу Украины о казачестве новую жизнь. Он модернизировал этот миф и усилил, оживил и вживил его в ткань сознания. В итоге повесть сыграла колоссальную роль в развитии национального самосознания украинского народа. В России эту роль не хотят понять. Для русского массового сознания Гоголь – образцовый малоросс, такой, каким и должен быть каждый малоросс: послушный, где-то неразобравшийся в своей душе, служащий общеимперской идее.

Изначально «Тарас Бульба» был написан как поэтическая история Малороссии, героический эпос Украины. И главный герой Тарас - как бы сказочный. Это народный образ, который воплощает всю историю средневековой Украины, исполненной подвига и высокой жертвенности во имя веры, но в то же время трагической в своей основе. Род Бульб раскололся. С одной стороны Андрей - это часть Украины, соблазненной Польшей, а с другой - Остап, погибший от рук поляков. Как писал Шевченко: «Польща впала i нас завалила».

КСТАТИ

20 тысяч рублей за молчание

Поговаривали, что за молчание по поводу правок в «Тарасе Бульбе» Гоголю перепало от царя 20 тысяч рублей. Правда, документального подтверждения этим сведениям нет.

Но если учесть крайне бедственное финансовое положение писателя в те времена, то такое вознаграждение объясняет, откуда взялись средства на его дальнейшие путешествия и жизнь в Европе.

СПРАВКА «КП»

Чем отличается второе издание повести от первого

Прежде всего повесть изменилась идеологически. Она явно стала «прорусской»

Так, в первой редакции казаки не называются «русскими». Погибая на поле брани, они не произносят фразу: «Пусть славится во веки веков святая православная русская земля».

Сначала Гоголь описал Украину как полукочующий восток Европы, а во второй редакции - полукочующий угол Европы.

Изменилась и характеристика самого Тараса. Если в первом издании он «был большой охотник до набегов и бунтов», то во втором - «неугомонный, вечно он считал себя законным защитником православия. Самоуправно входил в села, где только жаловались на притеснения арендаторов и на прибавку новых пошлин с дыма...».

А самое главное различие - в последних словах Тараса Бульбы. В первой редакции он призывал товарищей прийти и хорошенько погулять за его упокой. Позже повесть пополнила более идейная речь: «Будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!..»

Также в первой редакции не было таких высказываний:

- «Князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки»

- «Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество!»

- «Пусть же пропадут все враги и ликует вечные веки Русская земля!»

Собирая материалы, я несколько раз попадал на откровения и суждения, связанные как с самим фильмом так и с повестью Н.В.Гоголя, которые у человека вменяемого ничего кроме недоумения, а порой и омерзения, вызвать не могут. По своей сути они человеконенавистнические. Причины простые - не хочется признавать себя дорогого ответственным за свои беды, поиск подходящего врага на которого можно безбоязненно возложить ответственность за собственные малодушие и лень; невежество, легковерие, нетерпимость, ненависть, презрение к окружающим, зависть, самоутверждение за счет унижения более успешных и острое желание порулить, несмотря на полнейшие невежество и безграмотность. К слову, такие, когда дорвутся до власти, ведут себя словно слон в посудной лавке, а после себя оставляют руины, страдания и горы трупов, как чужих так и своих. И глупы настолько, что не соображают, что достигая власти, обладать которой недостойны, загоняют самих себя в тупик откуда путь только в тюрьму или на тот свет. Почему об этом? Да следует периодически напоминать: далеко не все в порядке в нашем «датском королевстве». И еще вот что: не надо им прикрывать пещерное мировоззрение именами великих. У великих и заблуждения великие, а у черносотенца даже патриотизм и любовь к отчизне превращаются в свои противоположности.

Однако основная цель этой подборки не борьба с ксенофобией, а попытка познакомить неискушенных в историко-литературных тонкостях повести с мнением людей приличных, образованных и не страдающих комплексом неполноценности, из авторитетных изданий - для тех, кого действительно потрясла и вдохновила замечательная повесть великого Гоголя, кто способен оценить живость ее языка и эпичный размах. Для тех, кто воспринял повесть не как руководство для польских, русских, украинских или еврейских погромов, а как повод задуматься. Есть над чем.

В приложении мне показалось уместным привести несколько критических статей по поводу повести и не только. Что касается фильма, то к нему можно относиться по-разному, но желательно в пределах приличия, без примитивизма и откровенного хамства.

Н. В. Гоголь

Две цитаты

Н. В. Гоголь. Палех

Из статьи О преподавании всеобщей истории (1832)
Т. 8. Статьи. - 1952. - С. 26-39:

«Мир должен быть представлен в том же колоссальном величии, в каком он являлся, проникнутый теми же таинственными путями промысла, которые так непостижимо на нем означались. Интерес необходимо должен быть доведен до высочайшей степени, так, чтобы слушателя мучило желание узнать далее; чтобы он не в состоянии был закрыть книгу или не дослушать, но если бы и сделал это, то разве с тем только, чтобы начать сызнова чтение; чтобы очевидно было, как одно событие рождает другое и как без первоначального не было бы последующего. Только таким образом должна быть создана история.

Всё, что ни является в истории: народы, события - должны быть непременно живы и как бы находиться пред глазами слушателей или читателей, чтоб каждый народ, каждое государство сохраняли свой мир, свои краски, чтобы народ со всеми своими подвигами и влиянием на мир проносился ярко, в таком же точно виде и костюме, в каком был он в минувшие времена. Для того нужно собрать не многие черты, но такие, которые бы высказывали много, черты самые оригинальные, самые резкие, какие только имел изображаемый народ. Для того, чтобы извлечь эти черты, нужен ум, сильный схватить все незаметные для простого глаза оттенки, нужно терпение перерыть множество иногда самых неинтересных книг. Но что уже один узнал, то другим передается легко; и потому слушатели должны узнать это, не роясь в архивах.

Преподаватель должен призвать в помощь географию, но не в том жалком виде, в каком ее часто принимают, т. е. для того только, чтобы показать место, где что происходило. Нет! География должна разгадать многое, без нее неизъяснимое в истории. Она должна показать, как положение земли имело влияние на целые нации; как оно дало особенный характер им; как часто гора, вечная граница, взгроможденная природою, дала другое направление событиям, изменила вид мира, преградив великое разлитие опустошительного народа или заключивши в неприступной своей крепости народ малочисленный; как это могучее положение земли дало одному народу всю деятельность жизни, между тем как другой осудило на неподвижность; каким образом оно имело влияние на нравы, обычаи, правление, законы. Здесь-то они должны увидеть, как образуется правление; что его не люди совершенно установляют, но нечувствительно устанавливает и развивает самое положение земли; что формы его оттого священны, и изменение их неминуемо должно навлечь несчастие на народ.»

Из Письма Погодину М. П., 11 января 1834 г. С.-Петербург // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: [В 14 т.] / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). - [М.; Л.]: Изд-во АН СССР, 1937-1952.
Т. 10. Письма, 1820-1835 / Ред. В. В. Гиппиус. - 1940. - С. 292-294:

«Ух, брат! Сколько приходит ко мне мыслей теперь! Да каких крупных! полных, свежих!.. Малороссийская история моя чрезвычайно бешена, да иначе, впрочем, и быть ей нельзя. Мне попрекают, что слог в ней слишком уже горит, не исторически жгуч и жив; но что за история, если она скучна!»

Из примечаний А. С. Бушмина к «Миргороду»

(Н.В.Гоголь. Избранные сочинения. В 2-х т. Т. 1. - М. : Художественная литература, 1984.- 575с., ил. (Б-ка классики. Русская лит.), с.563-564):

«Т а р а с Б у л ь б а. - Повесть впервые напечатана в сборнике «Миргород»(1835). Во втором томе своих «Сочинений» (1842) Гоголь дал повесть в иной, значительно переделанной и расширенной редакции, которая отличается от первой не только более тщательной стилистической отделкой и редакционными изменениями текста, но и включением ряда новых эпизодов и положений. В результате вместо девяти глав получилось двенадцать, существенно изменился общий идейный смысл повести.

При создании этого произведения Гоголь воспользовался различными историческими источниками своего времени (исследования, летописи, мемуары), в числе которых наибольшее значение для писателя имели следующие книги: «История руссов», приписывавшаяся белорусскому архиепископу Г. Конисскому (1718-1795); «История Малой России» Д. Бантыша-Каменского (1-е изд. в 1822 г.); «Описание Украины» французского путешественника Боплана (русский перевод появился в 1832 г.) и «История о козаках запорожских» кн. Мышецкого.

Воссоздавая картину минувшей эпохи, Гоголь свободно обращался с историческими фактами, не приурочивая действия повести к определенным действительным событиям и лицам. Тарас Бульба не является реальным лицом*, а представляет собою художественный тип, собирательный образ казацкого героя. Писатель мало заботился и о хронологической точности. Так, например, события повести вначале отнесены к XV веку, затем - к XVI, а ряд данных реальной истории (Киевская академия, осада Дубны, гетман Николай Потоцкий, Остраница) приурочивает действие к середине XVII века.

Пользуясь в качестве материала историческими сочинениями, Гоголь отдавал предпочтение народным преданиям, особенно украинским историческим песням («думам»). В статье «О малороссийских песнях» он писал: «Это народный источник, живая, яркая, исполненная красок истина, обнаруживающая всю жизнь народа».

Украинские народные песни, использованные не в порядке только отдельных заимствований, а прежде всего как запечатленный в сознании народа образ его минувшей эпохи, определили важнейшие сюжетные мотивы, отдельные эпизоды и весь поэтический строй «Тараса Бульбы»...». Конец цитаты.

* Есть и другое мнение, в частности изложенное на сайте http://ru.wikipedia.org , цитирую: «Прообразом Тараса Бульбы является предок известного путешественника из украино-русского казаческого рода Николая Миклухо-Маклая, куренной атаман Войска Запорожского Охрим Макуха, заместитель Богдана Хмельницкого, родившийся в Стародубе в начале XVII в., который имел троих сыновей Назара, Хому (Фому) и Омелька (Емельяна), из которых Назар предал своих товарищей-казаков и перешел на сторону войска Речи Посполитой из-за любви к польской панночке (прототип гоголевского Андрия), Хома погиб, пытаясь доставить Назара отцу (прототип гоголевского Остапа), а Емельян стал предком Николая Миклухо-Маклая и его дяди Григория Ильича Миклухи, учившегося вместе с Николаем Гоголем и рассказавшего ему семейное предание.» Конец цитаты. (Добавлено к примечаниям А. С. Бушмина мною. - Д.Р.)

Приложение

Сергей Гупало

Николай Гоголь благословлял другого «Тараса Бульбу»

Оказывается, повесть «Тарас Бульба», которую мы читаем-перечитываем в собрании сочинений или в отдельных изданиях Николая Гоголя, не тот вариант, который хотел видеть сам автор.

Как известно, «Тарас Бульба» имел две редакции. В первой повесть появилась в 1835 году, во второй, которая значительно превышала первую по объему и имела больше персонажей, - в 1842-м. Вторая редакция до сих пор считается окончательным вариантом гениального произведения Николая Гоголя. Не учтено, что «Тарас Бульба» претерпел огромные изменения без воли и желания самого автора. Произведение немало утратило по вине переписчика Павла Васильевича Анненкова и издателя Николая Яковлевича Прокоповича. Последнему Николай Гоголь доверил не только издавать собрание сочинений в 1842 году, но и править стиль и грамматику. Все это основывалось на том, что у писателя не было такой настойчивости для достижения совершенства произведения, как, например, у его учителя Александра Пушкина. Николай Гоголь относился к творческому процессу по-иному: литературную обработку считал зря потерянным временем, за которое можно написать другое произведение, а уже опубликованное становилось для него неинтересным и словно чужим.

Однако вмешательство в произведения во время их переписывания, не совсем умелое исправление стиля имели плохие последствия - стало больше работы для текстологов, исследователей творчества Николая Гоголя, которым нелегко было «освободить» гениальные произведения от «наслоений».

Часть «Тараса Бульбы», претерпевшую большие изменения помимо воли автора, после смерти Николая Гоголя напечатал журнал «Русская старина». Стало очевидно - повесть существенно «подрихтована». Однако и по сей день «Тарас Бульба» завершенным считается во второй редакции (1842 года), а не в оригинале, собственноручно переписанном автором.

15 июля 1842 года после выхода «Собрания сочинений» Николай Гоголь пишет встревоженное письмо Н. Прокоповичу, в котором указывает: «Вкрались ошибки, но я думаю, они произошли от неправильного оригинала и принадлежат писцу...». Недостатки же самого автора были лишь в грамматических мелочах. Главная беда заключалась в том, что «Тарас Бульба» набирался не с оригинала, а с копии, сделанной П. Анненковым.

Оригинал «Тараса Бульбы» был найден в шестидесятые годы ХІХ ст. среди подарков графа Кушелева-Безбородько Нежинскому лицею. Это так называемая нежинская рукопись, полностью написанная рукой Николая Гоголя, внесшего немало изменений в пятой, шестой, седьмой главах, переработавшего 8-ю и 10-ю. Благодаря тому, что граф Кушелев-Безбородько в 1858 году за 1200 рублей серебром купил у семьи Прокоповичей оригинал «Тараса Бульбы», появилась возможность увидеть произведение в том виде, который устраивал самого автора. Однако в следующих изданиях «Тарас Бульба» перепечатывался не с оригинала, а с издания 1842 года, «подправленного» П. Анненковым и Н. Прокоповичем, которые «прилизали» остроту, быть может, и натурализм, а вместе с тем - лишили произведение художественной силы.

В главе 7 мы теперь читаем: «Как услышали уманцы, что куренного их отамана Бородатого (здесь и далее выделено мной. - С.Г. ) нет уже в живых, бросили поле битвы и прибежали прибрать его тело; и тут же стали совещаться, кого выбрать в куренные...» В оригинале же рукой Николая Гоголя этот абзац написан следующим образом: «Как услышали уманцы, что атамана их куренного Кукубенка поразил рок, бросали поле битвы и бежали, чтобы поглядеть на своего атамана; не скажет ли чего перед смертным часом? Но уже давно атамана их не было на свете: чубатая голова далеко отскочила от своего туловища. И козаки, взяв голову, сложили ее и широкое туловище вместе, сняли с себя верхнее убранство и покрыли им его».

А вот Андрей накануне предательства (глава 5): «Сердце его билось. Все минувшее, все, что было заглушено нынешними козацкими биваками, суровой бранной жизнью, - все сплыло разом на поверхность, потопивши, в свою очередь, настоящее. Опять вынырнула перед ним, как из темной морской пучины, гордая женщина».

В оригинале повести это состояние героя описано так: «Сердце его билось. Все минувшее, все, что было заглушено нынешними козацкими биваками, суровой бранной жизнью, - все сплыло разом на поверхность, потопивши, в свою очередь, настоящее: привлекательный пыл брани и гордо-самолюбивое желание славы и речей промеж своими и врагами, и бивачная жизнь, и отчизна, и деспотические законы козачества - все исчезло вдруг перед ним».

Вспомним, как описывал писатель жестокость казацкого войска. «Избитые младенцы, обрезанные груди у женщин, содранная кожа с ног по колена у выпущенных на свободу, - словом, крупною монетою отплачивали казаки прежние долги», - это читаем мы в нынешних изданиях «Тараса Бульбы». А в оригинале Николай Гоголь описал это так: «Запорожцы оставили везде свирепые, ужасающие знаки своих злодейств, какие могли явиться в сей полудикий век: отрезывали груди у женщин, избивали ребенков, «иных», выражаясь своим языком, «они пускали в красных чулках и перчатках», то есть сдирали кожу с ног по колени или на руках по кисть. Казалось, хотели они весь выплатить долг тою же самою монетою, если даже не с процентами».

А вот о белом хлебе, который хочет Андрей взять в Дубно для голодающих. Оказывается, у Николая Гоголя было объяснение, что белого хлеба «вообще не любили запорожцы» и он «приберегался так только на случай, если уже нечего будет есть».

«...Перенимают чорт знает какие басурманские обычаи, гнушаются говорить языком своим...» - упрекает товарищество Тарас Бульба, встревоженный отречением от родных корней теми, кто живет на русской земле. Это место, подправленное Н. Прокоповичем после переписывания П. Анненковым, заметно сглажено: «Гнушаются языком своим; свой со своим не хочет говорить… »

Кстати, персонаж произведения - атаман Мосий Шило у Николая Гоголя назывался иначе - Иван Закрутигуба; так же, как упомянутый выше атаман Бородатый был заменен Кукубенком.

Подобных примеров можно приводить множество. И горько, что появляется убеждение: немало исследований цитируют и толкуют не того «Тараса Бульбу», которого благословил Николай Гоголь.

Олена Зварич

Неопалимий Бульба

В українському перекладі Тарас Бульба не згорів на ляському вогні. Але може підпалитися на російському

Катерина Ларина: - Вопрос от радиослушателя: «А правда, что Гоголь написал «Тараса Бульбу» под давлением украинских националистов?»
(смеются)

Игорь Золотусский (автор монографій про Гоголя в книжковій серії «Жизнь замечательных людей». - Ред.): - Замечательный вопрос, очень смешной, тем более, что сейчас, кстати сказать, «Тараса Бульбу» перевели на украинский язык.

Гостя ефіру : - Ой, ужас.

Игорь Золотусский : - И, если вы помните, там, когда Тарас Бульба погибает, последние слова: «Да пусть стоит Русская земля!». Ну, вот, в переводе это звучит так: «Да пусть стоит Украинская земля!». Вот. Это печально и смешно, но это так.

(Ефір на радіостанції «Ехо Москви» 17 серпня 2005 року).

Хіба що літературознавці, яких у нашій країні менше, ніж політичних партій, знають про існування двох варіантів цієї повісті. Перший «Бульба» вийшов у Гоголевій збірці «Миргород» у 1835 році, другий - у 1842-му. Перший Тарас Бульба не згорів на ляському вогні. І в першому «Тарасі Бульбі» Микола Гоголь ще не виступав політтехнологом російської імперської ідеї.

Видавництво «Кальварія» презентувало на Львівському книжковому форумі саме той, первісний, варіант повісті в українському перекладі Василя Шкляра. Перекладач страшенно схожий на Тараса Бульбу, монументальний, типовий козак-характерник, придивіться до нього. Жерара Депардьє вхопила б гикавка, якби він побачив, хто справді мусить грати Бульбу. Від того, що перекладати повість зараз закортіло не якійсь літературній дівиці чи рафінованому академіку зі знанням п"ятнадцяти мов, а саме отакому Василеві Шкляру, віє суто гоголівською містикою. Втім, можливо, я містифікую містифікаторів.

Тему «чи треба перекладати Гоголя українською» я для себе закрила ще в 12 років, коли була полтавською школяркою-інтернаціоналісткою. Читаючи програмні «Вечори на хуторі поблизу Диканьки» й «Тараса Бульбу», я щиро дивувалася, що вони написані «по-рускі», гадаючи, що Гоголь переклав сам себе - з української на російську. Кумедною здавалися «макітра», написана через «и», колядки і козацькі оселедці в іншомовному звучанні. Мама-вчителька щось розтлумачувала мені про «багатовекторність» Гоголя, але так і не змогла пояснити безграмотність фрази «чую, сынку» (пам"ятаєте, коли Тарас дивився на площі у Варшаві, як поляки катують Остапа), адже коли б Микола Васильович учився за моїм підручником, то мусив би написати «Слышу, сынок». Отож український переклад «Тараса Бульби» мені особисто повертає хоча б один фрагмент з дитячого тлумачення правильності і зрозумілості світу.

Сам Шкляр вважає, що Гоголю його переклад сподобався б. А от послові Росії в Україні Віктору Черномирдіну, цитованому в передмові до «кальварійського» видання, - ні. У журналі «Стиль і дом», який складно назвати вдалим медійним майданчиком для дипломата такого рангу, посол ділиться своїм читацьким досвідом: «К примеру, попробует молодой человек, учащийся почитать недавно изданный здесь, в Украине, перевод повести «Тарас Бульба» на украинский язык. И что он прочтет? В этом «переводе» выброшены все упоминания о Руси. И он будет думать, что так Гоголь написал. А Николай Васильевич этого не писал. Не мог писать! Вот такие «дипломатические переводы» - это уже подлость».

Не знаю, чи доречною була б моя порада панові Шкляреві судитися з паном Черномирдіним, і чи схоче він бабратися в тому судовому піарі, але свідка він має. Миколу Васильовича Гоголя. Який «так» не тільки міг писати, а й написав. Василь Шкляр каже, що послуговувався ксерокопіями першого видання «Миргорода», яке привезли на його замовлення друзі. А втім, є й простіший спосіб докликатися Гоголя у свідки -«клікнути» на сайт www.public-library.narod.ru. От хай сидять по-двоє і звіряють. Скажімо, фраза Бульби, коли той їде з синами на Січ, «Черт побери, как же вы хороши, степи» у Шкляревому тлумаченні перетворюється на «Який же ти гарний, степе, дідько б тебе вхопив!». Дідько навряд чи кращий за чорта, та наразі «а один чорт!» не скажеш, бо чортів і справді двоє - Чортом звали коня Тараса, отож при перекладі зникло дивнувате враження, начебто Бульба забалакується і спілкується на ходу з конякою.

Слід згадати, що кілька літ тому очолюване Шклярем державне видавництво «Дніпро» на замовлення чільників iз Банкової видало цей переклад п"ятитисячним накладом і дорогою ціною, з ілюстраціями Якутовича, подарунковий фоліант, презент від Кучми визначним гостям столиці та зарубіжним дипломатам. (Хочеться вірити, що не польським. Уже маємо прецедент: Юлія Тимошенко, будучи Прем"єр-міністром, подарувала в липні послу Польщі Мареку Зюлковському по закінченні його місії в Україні красивий томик Шевченкових «Гайдамаків». І це можна було б оцінити як «мілиє шалості протокола», якби знати, що послу Росії, коли той вертатиме додому наступного року, подарують на добру згадку повне зібрання статей Степана Бандери). Теперішня, «кальварійська», книжечка, значно скромніша і завдяки своїм кишеньковим розмірам (наступний варіант повісті Гоголь доповнив трьома главами, тому другий «Бульба» суттєво погладшав) і ціні має шанс «піти у народ».

Це справді перший літературно грамотний переклад українською мовою першотвору Гоголя. Взагалі українці не балували Гоголя перекладами - горіти на вогні емських указів ніхто не хотів, а пізніше було незручно перед російськими братами, мову яких у Малоросії, як і неслов"янську фразу «Хенде хох!», через історичні оказії розуміли всі й без тлумача. Подеколи, щоправда, погляди наверталися до другого варіанту повісті.

Спробу Миколи Садовського (Тобілевича), вперше надруковану лише у 1918 році, за УНР, творчо підредагував через 80 літ Іван Малкович і випустив на втіху дітлахам у своїй «А-БА-БА-Га-Ла-МА-зі». Свою незгоду з Гоголем Садовський втілив у редагуванні авторського тексту, наприклад, натомість «руської віри» перекладав «наша православна віра». Максим Стріха, літературознавець і політолог, закоханий у букіністику, віднайшов навіть радянський, дозволений, переклад повісті. «Переклад Хуторяна в тритомнику Гоголя 1952 року - абсолютно буквалістичний і строго йде за редакцією 1842 року. А відхилення трапляються тільки по «партійній лінії», зокрема, натомість буквального «Прощавайте, панове-браты, товарищи» (саме так говорить реальний, «російськомовний» Тарас) у Хуторянина Бульба каже коротко: «Прощавайте, товариші», - розповідає Стріха. - До речі, у доносі Юзефовича згадується, що в книгарні Ідзиковського в Києві продається український переклад «Тараса Бульби», де провіщається прихід... українського царя! Про це згадується в роботі Єфремова «Історія українського письменства». Згадуючи цей епізод, автор не вказує імені перекладача, проте наголошує, що пасаж з доносу про «українського царя» дійсності не відповідав. Але галичани, перекладаючи російськомовних українців на межі ХІХ-ХХ століть, справді послідовно замінювали «руський» на «український».

Тобто якщо й можуть російські броненосці чимось обурюватися, то «стародавніми» перекладами повісті, які складно відшукати навіть любителям книжкових древностей. А радше, старомодні «російські патріоти» обурюються самим фактом існування першого варіанту «Тараса Бульби».

Шкляр шкодує, що Микола Васильович не спалив другий варіант «Бульби», як він це зробив із другим томом «Мертвих душ». Причина - ідеологічна автокастрація, якій піддав Гоголь остаточну версію повісті, ні, точніше сказати - ідеологічні анаболіки, якими він накачав другого Тараса. «Він за порадою імперської цензури «усилил общерусский смысл», - припускає Василь Шкляр. - Імперська критика, втішно потираючи долоньками: «Ай да Гоголь, ай да сукін син», - канонізувала цей (другий) варіант і занесла його до реєстру класичної російської літератури. Отак і мандрує від видання до видання вже понад півтора сторіччя глашатай московського самодержавства Тарас Бульба, який поклав свою буйну голову за «русскую землю». Ось таким сьогодні його вивчають у нашій школі».

Справді, звіривши першу та другу авторські версії, нескладно помітити, що, крім більшої літературної досконалості, Гоголь ще й «політизує» Тараса. У 1842 році в мові старого козака з"являються, звідки не візьмись, і «русский царь», і «русская земля», і пафос апологета імперії. «Подымется из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему... Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которые бы пересилили русскую силу!» - ці останні слова могутній Бульба вигукує, уже охоплений полум"ям. Перший же варіант повісті закінчується напуттям козакам, які сідають у човни і пливуть по Дністру: «Будьте ж здорові, панове-браття товариші. Та дивіться ж, прибувайте на те літо знов! Та добре погуляйте!..». Абсолютно логічно й історично, бо відомо, як «шанували» російських царів січовики. Це тільки один фрагмент із «допрацювань» Миколи Васильовича над образом старого героїчного козарлюги.

Проте перебільшенням було б сказати, що «український переклад» воскрешає Бульбу. Хоч вогнище не палає під ногами у Тараса, але сумний епілог, що залишився за палітурками першого варіанту повісті, очевидний - Бульбу схопили поляки і підняли на дибу. Тарас Бульба помре, але «ранній» Гоголь ще не наважився сказати своєму герою: «Я тебе породив, я тебе і вб"ю».

Який же «Тарас Бульба» - 1835 чи 1842 року - «класичніший»? Це все одно, що розмірковувати над тим, який Гоголь «гоголевіший». Існує два відмінних Бульби, бо було два рiзних Гоголi.

До 1842-го Гоголь змінився: прижився у столиці, подалі від своєї забутої вишеньково-галушкової Малоросії, поїздив по Римах та Єрусалимах за царський кошт (як каже Василь Шкляр, «був грантожером»). Гоголь ніколи не був бунтівним українцем по суті, він ніколи не шукав свою національну ідентичність з такою ж болісною безвихіддю, як шукав себе та Б-га, - йому це не було потрібним, талановитому продукту провінційної Полтавщини, якого доля відвезла на бричці й подарувала метрополії. Він не умів і не хотів стати Шевченком. Шевченко теж писав російською мовою і теж у Росії прожив більше, ніж у нас, аж нікому з росіян не спаде на думку дискутувати за право називати Шевченка «російським поетом». Тому в Гоголя і з"явилися два «Тараси Бульби», але Шевченко не написав два «Хутори Суботови».

** На ул. Банковой в г. Киеве расположена Администрация Президента Украины (примечание мое.- Д.Р.)

Щоденна інформаційно-політична газета «Україна Молода», №178 за 27.09.2005. Опубликовано на сайте: http://www.umoloda.kiev.ua

Приводится на украинском языке - языке оригинала

Тест по произведению

История создания повести «Тарас Бульба»

Работе Гоголя над «Тарасом Бульбой» предшествовало тщательное, глубокое изучение исторических источников. Среди них следует назвать «Описание Украины» Боплана, «Историю о казаках запорожских» Мышецкого, рукописные списки украинских летописей -- Самовидца, Величко, Грабянки и т. д.

Но эти источники не удовлетворяли вполне Гоголя. В них многого ему не хватало: прежде всего характерных бытовых деталей, живых примет времени, истинного понимания минувшей эпохи. Специальные исторические исследования и летописи казались писателю слишком сухими, вялыми и в сущности мало помогающими художнику постигнуть дух народной жизни, характеры, психологию людей. В 1834 году в письме к И. Срезневскому он остроумно заметил, что эти летописи, создававшиеся не по горячему следу событий, а «тогда, когда память уступила место забвению», напоминают ему «хозяина, прибившего замок к своей конюшне, когда лошади уже были украдены» (X, 299).

Среди источников, которые помогли Гоголю в работе над «Тарасом Бульбой», был еще один, важнейший: народные украинские песни, особенно исторические песни и думы.

Гоголь считал украинскую народную песню драгоценным кладезем для историка и поэта, желающих «выпытать дух минувшего века» и постигнуть «историю народа». Из летописных и научных источников Гоголь черпал исторические сведения, необходимые ему фактические подробности, касающиеся конкретных событий Думы и песни же давали ему нечто гораздо более существенное. Они помогали писателю понять душу народа, его национальный характер, живые приметы его быта. Он извлекает из фольклорной песни сюжетные мотивы, порой даже целые эпизоды. Например, драматическая повесть о Мосии Шиле, попавшем в плен к туркам и затем обманувшем их и вызволившем из вражеского плена всех своих товарищей, навеяна Гоголю известной украинской думой о Самойле Кишке. Да и образ Андрия создан под несомненным влиянием украинских дум об отступнике Тетеренке и изменнике Савве Чалом.

Гоголь многое берет в народной поэзии, но берет как писатель, чуткий и восприимчивый к ее художественному строю, со своим отношением к действительности, к материалу. Поэтика народной песни оказала огромное влияние на всю художественно-изобразительную систему «Тараса Бульбы», на язык повести.

Яркий живописный эпитет, красочное сравнение, характерный ритмический повтор -- все эти приемы усиливали пасенное звучание стиля повести. «Не достойна ли я вечных жалоб? Не несчастна ли мать, родившая меня на свет? Не горькая ли доля пришлась на часть мне? Не лютый ли ты палач мой, моя свирепая судьба?» (II, 105). Или: «Кудри, кудри он видел, длинные, длинные кудри, и подобную речному лебедю грудь, и снежную шею, и плечи, и все, что создано для безумных поцелуев» (II, 143). Необыкновенно эмоциональная, лирическая окраска фразы, равно как и все другие ее художественные приметы, создает ощущение органической близости манеры гоголевского повествования к стилю народной песни.

В повести чувствуется влияние былинно-песенного приема распространенных сравнений: «Оглянулся Андрий: перед ним Тарас! Затрясся он всем телом и вдруг стал бледен... Так школьник, неосторожно задравши своего товарища и получивши за то от него удар линейкою по лбу, вспыхивает, как огонь, бешеный вскакивает из лавки и гонится за испуганным товарищем своим, готовый разорвать его на части, и вдруг наталкивается на входящего в класс учителя: вмиг притихает бешеный порыв и упадает бессильная ярость. Подобно ему в один миг пропал, как бы не бывал вовсе, гнев Андрия. И видел он перед собою одного только страшного отца» (II, 143).

Сравнение становится столь обширным, что вырастает словно в самостоятельную картину, которая на самом деле нисколько не является самодовлеющей, а помогает конкретнее, полнее, глубже раскрыть характер человека или его душевное состояние.

«Тарас Бульба» имеет.большую и сложную творческую историю. Он был впервые напечатан в 1835 году в сборнике «Миргород». В 1842 году во втором томе своих «Сочинений» Гоголь поместил «Тараса Бульбу» в новой, коренным образом переделанной редакции. Работа над этим произведением продолжалась с перерывами девять лет: с 1833 года до 1842-го. Между первой и второй редакциями «Тараса Бульбы» был написан ряд промежуточных редакций некоторых глав.

В писательском облике Гоголя есть одна весьма примечательная черта. Написав и даже напечатав свое произведение, он никогда не считал свою работу над ним законченной, продолжая неутомимо совершенствовать его. Вот почему произведения этого писателя имеют такое множество редакций. Гоголь, по свидетельству Н. В. Берга, рассказывал, что он до восьми раз переписывал свои произведения: «Только после восьмой переписки, непременно собственною рукою, труд является вполне художнически законченным, достигает перла создания» «Гоголь в воспоминаниях современников», стр. 506..

Интерес Гоголя к украинской истории после 1835 года нисколько не ослабевал, а порой даже приобретал особую остроту, как это было, например, в 1839 году. «Малоросси<йские> песни со мною», -- сообщает он Погодину в середине августа этого года из Мариенбада. «Запасаюсь и тщусь сколько возможно надышаться стариной» (XI, 240--241). Гоголь в это время размышляет об Украине, ее истории, ее людях, и новые творческие замыслы будоражат его сознание. В конце августа того же года он пишет Шевыреву: «Передо мною выясниваются и проходят поэтическим строем времена казачества, и если я ничего не сделаю из этого, то я буду большой дурак. Малороссийские ли песни, которые теперь у меня под рукою, навеяли их или на душу мою нашло само собою ясновидение прошедшего, только я чую много того, что ныне редко случается. Благослови!» (XI, 241).

Усилившийся осенью 1839 года интерес Гоголя к истории и к фольклору был связан с задуманной им драмой из украинской истории «Выбритый ус», а также с работой над второй редакцией «Тараса Бульбы». Пришлось снова обратиться к написанным в различное время черновым наброскам новой редакции, заново многое переосмысливать, устранять некоторые случайно вкравшиес"я противоречия Например, в черновом варианте одной из глав Кукубенко умирал, а в последующей главе, которая должна была служить продолжением предыдущей, снова оказывался участником ба-талий. и т. д. Интенсивная работа продолжалась в течение трех лет: с осени 1839 года до лета 1842.

Вторая редакция «Тараса Бульбы» создавалась одновременно с работой Гоголя над первым томом «Мертвых душ», т. е. в период наибольшей идейно-художественной зрелости писателя. Эта редакция стала глубже по своей идее, своему демократическому пафосу, совершеннее в художественном отношении.

Чрезвычайно характерна эволюция, которую претерпела повесть. Во второй редакции она значительно расширилась в своем объеме, став почти в два раза больше. Вместо девяти глав в первой редакции -- двенадцать глав во второй. Появились новые персонажи, конфликты, ситуации. Существенно обогатился историко-бытовой фон повести, были введены новые подробности в описании Сечи, сражений, заново написана сцена выборов кошевого, намного расширена картина осады Дубно и т. п.

Самое же главное в другом. В первой, «миргородской», редакции «Тараса Бульбы» движение украинского казачества против польской шляхты еще не было осмыслено в масштабе общенародной освободительной борьбы. Именно это обстоятельство побудило Гоголя к коренной перс-работке всего произведения. В то время как в «миргородской» редакции «многие струны исторической жизни Малороссии» остались, по словам Белинского, «нетронутыми», в новой редакции автор исчерпал «всю жизнь исторической Малороссии» (VI, 661). Ярче и полнее раскрывается здесь тема народно-освободительного движения, и повесть в еще большей мере приобретает характер народно-героической эпопеи.

Подлинно эпический размах приобрели во второй редакции батальные сцены.

Вышколенному, но разобщенному воинству польской шляхты, в котором каждый отвечает только за себя, Гоголь противопоставляет сомкнутый, железный, проникнутый единым порывом строй запорожцев. Внимание писателя почти не фиксируется на том, как сражается тог или иной казак. Гоголь неизменно подчеркивает слитность, общность, мощь всей Запорожской рати: «Без всякого теоретического понятия о регулярности, они шли с изумительною регулярностию, как будто бы происходившею от того, что сердца их и страсти били в один такт единством всеобщей мысли. Ни один не отделялся; нигде не разрывалась эта масса». То было зрелище, продолжает Гоголь, которое могло быть достойно передано лишь кистью живописца. Французский инженер, воевавший на стороне врагов Сечи, «бросил фитиль, которым готовился зажигать пушки, и, позабывшись, бил в ладони, крича громко: «Браво, месье запороги!» (II, 329).

Этот яркий, но несколько театральный эпизод претерпел затем существенную эволюцию. Он развертывается в большую батальную картину, эпическую по своей широте. В первой редакции французский инженер, о котором сказано, что он «был истинный в душе артист», восхищается красотой казацкого строя, который в едином порыве несется на пули врага. Во второй редакции подробно изображается уже самый бой, а иноземный инженер дивится не строю казаков, а их «невиданной тактике» и при этом произносит уже совсем иную фразу: «Вот бравые молодцы-запорожцы! Вот как нужно биться и другим в других землях!» (II, 135).

Подвергается серьезной переработке образ Тараса Бульбы: он становится социально более выразительным и психологически цельным. Если в «миргородской» редакции он перессорился со своими товарищами из-за неравного дележа добычи (II, 284) -- деталь, явно противоречившая героическому характеру Тараса Бульбы, -- то в окончательном тексте повести он «перессорился с теми из своих товарищей, которые были наклонны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов» (II, 48). Подобное усиление идейного акцента мы находим и в ряде других случаев. Например, в «миргородской» редакции: «Вообще он (Тарас. -- С. М.) был большой охотник до набегов и бунтов» (II, 284). В окончательной же редакции 1842 года мы читаем: «Неугомонный вечно, он считал себя законным защитником православия. Самоуправно входил в села, где только жаловались на притеснения арендаторов и на прибавку новых пошлин с дыма» (II, 48). Таким образом, из «охотника до набегов и бунтов» Тарас Бульба превращается в «законного» защитника угнетенного народа. Усиливается патриотическое звучание образа. Именно во второй редакции Тарас произносит свою речь о том, «что такое есть наше товарищество».

Некоторые важные изменения претерпевает и образ Андрия. Он приобретает ощутимо большую психологическую определенность. Гоголю удается преодолеть прежде присущую образу Андрия известную схематичность и однолинейность. Внутренний мир его переживаний становится более емким, сложным. Его любовь к полячке теперь не только глубже мотивируется, но и получает более яркую эмоциональную, лирическую окраску.

В работе над окончательным текстом «Тараса Бульбы» Гоголь несомненно учел художественный опыт исторической прозы Пушкина. Именно во второй редакции повесть приобрела ту реалистическую полноту и завершенность поэтической формы, которая отличает это великое произведение русской классической литературы.

Рейтинг: