Московская директива

Мы продолжаем нашу рубрику, посвященную деятелям Гражданской Войны 1917-1922 годов. Сегодня поговорим о Антоне Ивановиче Деникине, пожалуй, самой известной фигуре так называемого "белого движения". В данной статье будет проведен анализ личности Деникина и белого движения в эпоху его руководства.

Для начала, приведем краткую биографическую справку. Будущий белый диктатор Юга России родился 4 (16 по старому стилю) декабря 1872 года в деревне Шпеталь Дольный, завислинском пригороде города Влоцлавека, что в Варшавской губернии, принадлежавшей уже тогда подгнивавшей Российской Империи. Отцом будущего генерала был отставной майор пограничной стражи, Иван Деникин, бывший крепостной, а мать Елизавета Вржесинская была из обедневшей польской семьи землевладельцев.

Молодой Антон хотел по примеру отца сделать военную карьеру и в возрасте 18 лет, после окончания Ловичского реального училища, был зачислен вольноопределяющимся в 1-й стрелковый полк, три месяца прожил в казарме в Плоцке и в июне того же года принят в Киевское пехотное юнкерское училище на военно-училищный курс. После окончания данного курса, Деникин был произведен в подпоручики и назначен во 2-ю артиллерийскую бригаду, которая была расквартирована в уездном городишке Бела, что в Седлецкой губернии царства Польского.

После нескольких подготовительных лет, Деникин отправился в Петербург, где сдал конкурсный экзамен в Академию Генерального штаба, но в конце первого года был отчислен за провал экзамена по истории военного искусства. Через 3 месяца он пересдал экзамен и снова был принят в академию. Накануне выпуска молодого Деникина, новый начальник Академии Генштаба генерал Николай Сухотин подправил по своему усмотрению списки выпускников, которые должны были быть причислены к Генеральному Штабу и... Деникин в их число не вошел. Антон Иванович подал жалобу, но дело попытались замять, предложив ему извиниться - «испросить милость», на что Деникин не согласился и его жалобу отклонили за «буйный нрав».

После этого инцидента, в 1900 году, Антон Иванович Деникин возвратился в Белу, в родную 2-ю артиллерийскую бригаду, где пробыл до 1902 года, когда написал письмо военному министру Куропаткину, главнокомандующему русской армией на Дальнем Востоке, дабы попросить рассмотреть давнюю ситуацию. Это действие возымело успех - уже летом 1902 состоялось зачисление Антона Деникина офицером Генерального штаба, и с этого момента начинается карьера будущего "белого генерала". Теперь же отвлечемся от подробного жизнеописания и расскажем о его участии в русско-японской и Первой мировой войнах.

В феврале 1904 года, Деникин, ставший к этому времени капитаном, добился командировки в действующую армию. Еще до прибытия в Харбин его назначили начальником штаба 3-й бригады Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи, стоявшей в глубоком тылу и вступавшей в стычки с китайскими разбойничьими отрядами хунхузов. В сентябре, Деникин получил пост офицера для поручений в штабе 8-го корпуса Манчжурской армии. Затем, по возвращении в Харбин, принял чин подполковника был направлен в Цинхечен в Восточный отряд, где принял должность начальника штаба Забайкальской казачьей дивизии генерала Ренненкампфа.

Первое «боевое крещение», Деникин принял во время Цинхеченского боя 19 ноября 1904 года. Одна из сопок района боя вошла в военную историю под названием «Деникинской» за отбитое им штыками японское наступление. После участвовал в усиленной разведке. Затем был назначен начальником штаба Урало-Забайкальской дивизии генерала Мищенко, где проявил себя способным офицером, а уже в феврале-марте 1905 года принял участие в Мудкенском сражении.

Его плодотворная деятельность оказалась замечена высшим начальством и «за отличие в делах против японцев» он был произведён в полковники и награждён орденами Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантами и Святой Анны 2-й степени с мечами. По подписании Портсмутского мирного договора в суматохе отбыл назад в Петербург.

Но настоящая "проверка" его качеств пришла с Первой Мировой войной. Деникин встретил её в составе штаба 8-й армии генерала Брусилова, для которой начало войны шло удачно: она продолжала наступать и вскоре овладела Львовом. После этого, Деникин высказал желание перейти из штабной должности в полевую, на что Брусилов дал согласие и перевел его в 4-ю стрелковую бригаду, неофициально называемую «железной» за подвиги в русско-турецкой войне 1877-78 годов.

Под руководством Деникина, ею было одержано много побед над кайзеровской и австро-венгерской армиями и она получила повторное наименование «железной». Особо отличился он в бою у Гродека, получив за это Георгиевское оружие. Но, это были лишь локальные успехи, ведь Российская Империя не была готова к войне: развал армии наблюдался повсюду; коррупция процветала просто в титанических масштабах, начиная от генералов главной Ставки и заканчивая мелкими военными чиновниками; продовольствие не доходило до фронта, часты были случаи саботажа. С военно-патриотическом духом так же были проблемы. Воодушевление наблюдалось лишь в первые месяцы войны, и то, по причине того, что правительственная пропаганда широко использовала патриотические чувства населения, но по мере ухудшения ситуации со снабжением и ростом потерь, пацифистские настроения распространялись все сильнее.

На начало 1915 года, Российская Империя терпела поражения по всем фронтам, сохраняя робкий баланс лишь на границе с Австро-Венгрией, войска же Германии смело наступали на западные границы РИ, разгромив армии Самсонова и Ренненкампфа, одной из причин чего являлось давнее соперничество и взаимное недоверие между этими генералами.

Деникин в это время отправился на помощь Каледину, вместе с которым отбросил австрийцев за речку под названием Сан. В это время, он получил предложение стать начальником дивизии, но не захотел расставаться со своими «орлами» из бригады, по причине чего начальство решило развернуть его бригаду в дивизию.

В сентябре, отчаянным маневром Деникин взял город Луцк и захватил в плен 158 офицеров и 9773 солдата противника, за что был повышен в должности до генерал-лейтенанта. Генерал Брусилов написал в своих мемуарах, что Деникин, «не отговариваясь никакими трудностями», бросился на Луцк и взял его «одним махом», а во время боя въехал сам на автомобиле в город и оттуда прислал Брусилову телеграмму о взятии города 4-й стрелковой дивизией. Но, в скором времени, Луцк пришлось оставить для выравнивания фронта. После этого на фронте установилось относительное затишье и начался период позиционной войны.

Весь 1916 год для Деникина прошел в постоянных сражениях с противником. 5 июня 1916 года он повторно взял Луцк, за что снова был удостоен награды. В августе был назначен командующим 8-м корпусом и вместе с корпусом отправлен на Румынский фронт, где Румыния, перешедшая на сторону Антанты, терпела поражения со стороны австрийцев. Там же, в Румынии, Деникин был награждён высшим военным орденом— орденом Михая Храброго 3-й степени.

Итак, мы подошли к самому значимому периоду жизни Деникина и началу втягивания его в политическую игру. Как вы знаете, в феврале 1917 года происходит Февральская Революция и происходит целая цепочка событий, в результате которой царь оказывается свергнутым, а у власти встала крикливая, но совершенно не способная на активные действия буржуазия. Об этих событиях мы уже писали в "Политштурме", поэтому, не будем отклоняться от заданной темы и вернемся к Деникину.

В марте 1917 года он был вызван в Петроград военным министром нового революционного правительства Александром Гучковым, от которого получил предложение стать начальником штаба при только что назначенном верховном главнокомандующем Русской армией генерале Михаиле Алексееве. Деникин принял это предложение и уже 5 апреля 1917 года вступил в свою новую должность, в которой проработал около полутора месяцев, неплохо сработавшись с Алексеевым. Затем, когда на смену Алексееву пришел Брусилов, Деникин отказался быть его начальником штаба и 31 мая был перемещён на должность командующего армиями Западного фронта. Весной 1917 года, на военном съезде в Могилёве был отмечен резкой критикой политики Керенского, суть которой заключалась в демократизации армии. На совещании Ставки 16 июля 1917 года, выступил за упразднение комитетов в армии и изъятие политики из армии.

Будучи командующим Западным фронтом, Деникин обеспечивал поддержку Юго-западного фронта. По пути к месту нового назначения в Могилёве, встретился с генералом Корниловым, в разговоре с которым выразил согласие на участие в восстании. Об этом прознало февральское правительство и уже 29 августа 1917 года, Деникин был арестован и заключён в тюрьму Бердичева (прежде всего за то, что довольно резкой телеграммой Временному правительству выразил солидарность с генералом Корниловым). Вместе с ним было арестовано всё руководство его штаба. Через месяц, Деникин переводится в Быхов к арестованной группе генералов во главе с Корниловым, по пути едва не став жертвой солдатского самосуда.

Следствие по корниловскому делу затянулось в связи с отсутствием вменяемых доказательств вины генералов, поэтому они встретили Великую Октябрьскую Социалистическую Революцию будучи в заключении.

Новая власть на время забывает о генералах, и верховный главнокомандующий Духонин, пользуясь удобным моментом, освобождает их из тюрьмы Быхова.

В этот момент, Деникин поменял свою внешность и перебрался в Новочеркасск под именем «помощника начальника перевязочного отряда Александра Домбровского», где начал принимать участие в формировании Добровольческой армии и стал, фактически, организатором т.н. "добровольческого движения" а, соответственно, - и первого антибольшевистского движения в России. Там же, в Новочеркасске, приступил к формированию армии, состоявшей поначалу из 1500 человек. Для того, чтобы раздобыть вооружение, людям Деникина приходилось нередко воровать его у казаков. К 1918 году армия насчитывает порядка 4000 человек. С той поры начался рост количества участников движения.

30 января 1918 года, он был назначен командиром 1-й стрелковой (Добровольческой) дивизии. После подавления добровольцами в Ростове рабочего восстания, штаб армии переместился туда. Вместе с Добровольческой армией, в ночь с 8 февраля на 9 февраля 1918 года, Деникин выступил в 1-й Кубанский Поход, во время которого стал заместителем командующего Добровольческой армией генерала Корнилова. Был одним из тех, кто предложил Корнилову направить армию в пределы Кубанской области.

Важным моментом для добровольцев стал штурм Екатеринодара. Они несли тяжелые потери, боеприпасы были на исходе, а вдобавок ко всему снарядом был убит Корнилов. Главой добровольческой армии назначился Деникин, который свернул наступление и отвел войска.

После отступления, Деникин переформировывает армию, увеличивает её численность до 8-9 тыс. человек, получает достаточное количество амуниции от союзников за границей и начинает т.н. "2-й Кубанский Поход", в результате которого была взята столица кубанского дворянства Екатеринодар, где расположилась ставка. После смерти генерала Алексеева, верховная власть переходит к нему. Осенью 1918 — зимой 1919 гг. войска генерала Деникина отвоевали Сочи, Адлер, Гагры, всю прибрежную территорию, захваченную весной 1918 года Грузией.

22 декабря 1918 года, войска Южного фронта Красной Армии перешли в наступление, что вызвало развал фронта Донской армии. В таких условиях, Деникину представилась удобная возможность подчинить себе казачьи войска Дона. 26 декабря 1918 года, Деникин подписывает соглашение с Красновым, согласно которому Добровольческая армия объединяется с Донской армией. Такая реорганизация и положила начало созданию ВСЮР ((Вооружённые силы Юга России). Во ВСЮР также вошли Кавказская армия и Черноморский флот.

Наибольших успехов, «деникинщина» достигла в 1919 году. Численность армии составляла, по разным подсчетам, около 85 тысяч человек. В отчётах Антанты за март 1919 года делались выводы о непопулярности и плохом морально-психологическом состоянии войск Деникина, а также об отсутствии у них собственных ресурсов для продолжения борьбы. Поэтому, Деникин самолично разрабатывает план военных действий на период весны-лета. Именно это был период наибольшего успеха "Белого движения". В июне 1919 г. он признал главенство над собой "Верховного правителя России" адмирала Колчака.

Широкая известность в пределах Советской России пришла к Деникину в связи с наступлением его армий в июне 1919 года, когда "добровольческие войска" взяли Харьков (24 июня 1919 года), и Царицын (30 июня 1919 года). Упоминание его имени в советской прессе стало повсеместным, а сам он подвергался в ней самой ожесточённой критике. В июле 1919 года, Владимиром Ильичем Лениным было написано обращение с названием «Все на борьбу с Деникиным!», ставшее письмом ЦК РКП(б) к организациям партии, в котором наступление Деникина называлось «самым критическим моментом социалистической революции». 3 (16) июля 1919 года Деникин, вдохновленный успехами предыдущих кампаний, поставил своим войскам Московскую директиву, предусматривающую конечной целью захват Москвы — «сердца России» (и одновременно с этим столицы большевистского государства). Войска ВСЮР под общим руководством Деникина начали свой знаменитый "поход на Москву".

Сентябрь и первая половина октября 1919 года были временем наибольшего успеха сил Деникина на центральном направлении, в октябре 1919 они взяли Орел, а передовые отряды оказались на подступах к Туле, но на этом удача перестала улыбаться белогвардейцам.

Особую роль в этом сыграла политика "белых" на подконтрольных территориях, которая включала в себя всяческую антисоветскую деятельность ("борьба с большевиками до конца"), восхваление идеалов «Единой и неделимой России», а также - повсеместное и жесткое восстановление старых помещичьих порядков. Добавим к этому, что Деникин выступал как человек, всячески противящийся созданию национальных окраин - а это вызывало недовольство со стороны местного населения, также, "белый генерал" предполагал ликвидацию казачества (собственных же союзников) и проводил политику активного вмешательства в дела Верховной Рады.

Крестьяне, осознав всю ничтожность идей и замыслов "белых", целью которых были отнюдь не улучшение жизни простого труженика, а восстановление старых порядков и угнетение, стали если и не записываться массово в ряды Красной Армии, то оказывать ожесточенное сопротивление "деникинщине" повсеместно. К тому времени, повстанческая армия Махно нанесла ряд серьезных ударов по тылам ВСЮР, а войска Красной Армии, создав количественное и качественное превосходство над противником на орловско-курском направлении (62 тысячи штыков и сабель у красных против 22 тысяч у белых), в октябре 1919 г. перешли в контрнаступление.

К концу октября, в ожесточённых боях, шедших с переменным успехом южнее Орла, войска Южного фронта (командующий А. И. Егоров) нанесли поражение малочисленным частям Добровольческой армии, а затем стали теснить их по всей линии фронта. Зимой 1919—1920 г. г. деникинские войска оставили Харьков, Киев и Донбасс. В марте 1920 года, отступление белогвардейцев завершилось «новороссийской катастрофой», когда прижатые к морю войска белых в панике эвакуировались, а значительная их часть попала в плен.

Отсутствие единства внутри южной контрреволюции, разнородность целей борьбы; резкая враждебность и разнородность элементов, составлявших организм белой власти Юга России; шатания и разброд во всех областях внутренней политики; неумение справиться с вопросами налаживания промышленности, торговли и внешних сношений; полная неопределенность в земельном вопросе - таковы причины полного разгрома деникинщины в ноябре — декабре 1919 г

Потрясенный поражением, Деникин уходит с поста главнокомандующего, и на его место вступает барон Врангель, тут же раскритиковывающий деникинскую "Московскую Директиву". Но Врангелю уже не удается вернуть прежний успех "белому движению", которое с этого момента обречено на поражение. 4 апреля 1920 года, генерал Деникин на английском миноносце бесславно покидает Россию, чтобы больше никогда в нее не вернуться.

88 лет назад, после торжественного молебна в Царицыне, генерал А.И. Деникин огласил знаменитую Московскую Директиву.

По плану ген. Деникина Кавказская армия ген. Врангеля наступала вдоль р. Волги на Саратов, и далее на Пензу - Нижний Новгород - Владимир и в результате Москва. А также этой армии был дан приказ наладить связь с Уральскими казаками и очистить Каспийское побережье от красных.

Добровольческой армии Май-Маевского приказывалось наступать через Курск на Орел и Тулу, и далее на Москву. А так же, для защиты левого фланга, выдвинуться к Днепру и Десне, занять Киев и охватить территорию от Екатеринослава до Брянска.

Донская армия Сидорина развивала наступление на Первопрестольную двумя направлениями: Воронеж - Рязань и Новый Оскол - Елец - Кашира.

Многие обвиняли Деникина в излишнем оптимизме и называли его план не реальным, противоречащим всем правилам тактики. Однако гражданская война в России проходила по своим правилам. Академические правила стратегии, классическая военная мысль в это время отходили на последнее место. Мог ли оправдаться с точки зрения классической стратегии Ледяной поход Корнилова? Мог ла ли Белая армия воевать с таким перевесом сил? Ответ и там, и там - нет, однако что было на деле? На деле все было наоборот, и если бы в командование Белой Армией были бы только люди штабные, то Белое движение загнулось, не успев начаться...

Но в первую очередь Московская Директива, и сам Деникин это признавал, была не столько строгим приказом, сколько боевым знаменем, целью борьбы. Ибо у Белых не было одного ответа на все жизненно важные вопросы: за что воюем? - За учредилку? Большинство поняли, что это, мягко, говоря не выход из положения. За партии? Тоже нет. Все белые в первую очередь шли на бой за Россию и Ее Величие, большего им и не требовалось. Директива Деникина лишь направляла ВСЮР, воодушевляла их.

И это подействовало. На всем протяжении Деникинского фронта Белые части одерживали победу за победой, гнали красных с Дона, гнали с Украины, гнали по Волге, гнали к самой Москве! Подвиг славных и чудных единиц продолжался и разрастался, Белая армия росла, города освобождались, тыл начал жить нормальной жизнью по сравнению теми несколькими годами анархии.

Множество красных дивизий было разбито в пух и прах, по всей Волге поднимались крестьянские восстания, в Совдепии началась агония. Все Белые армии шли вперед, даже битые войска Колчака сражались и разбивали врага.

Победа казалась близкой... Но в ноябре Красная армия собралась с силами и начала наступление на всем южном фронте. 150 тысяч героев, наступающих в течение полугода выдыхались, сыграли свою роль и мороз, и тиф, и несметное количество врага, Белые войска, продолжая сражаться, начали отступление... Несмотря на хаос и разруху Белые части продолжали славно сражаться и показывать пример лихости и отваги: выходили из окружения, контратаковали, разбивали армии, несли Честь и Славу русского воинства до самого конца, несли своих командиров в сердах и на руках(так, например, один из Дроздовских полков пронес гроб своего убитого командира до самого Новороссийска).

Командование белогвардейских Вооруженных сил Юга России слишком долго существовало в тесных рамках Кубани и Нижнего Дона, чтобы ставить перед собой масштабные задачи. Но захват Донбасса и выход к Волге открыли перед Деникиным новые перспективы. Теперь установление военной антибольшевистской диктатуры в России казалось вполне реальным. Нужно было только наметить основные этапы военных операций, которые должны были привести к главной цели - к Москве.

Для способного военачальника, каким был А.И.Деникин, разработка новой директивы не составила труда. Он не мог расчитывать на поддержку разбитого Колчака, а армии Родзянко и Миллера были далеко на севере. Оставалось только определить самостоятельный путь к Москве, исключающий длительные остановки и откаты к исходным пунктам. Утром 3 июля (в документе - 20 июня по старому стилю) генерал А.И.Деникин в Царицыне после торжественного богослужения и парада подписал так называемую "Московскую директиву".

В изложении генерала П.Н.Врангеля этот документ выглядел так: "Имея конечной целью захват сердца России - Москвы, приказываю: 1. Генералу Врангелю выйти на фронт Саратов - Ртищево - Балашов, сменить на этих направлениях донские части и продолжать наступление на Пензу, Рузаевку, Арзамас и далее на Нижний Новгород, Владимир и Москву. Теперь же отправить отряды для связи с Уральской армией и для очищения нижнего плеса Волги.

2. Генералу Сидорину - правым крылом, до выхода войск генерала Врангеля, продолжать выполнение прежней задачи по выходу на фронт Камышин - Балашов. Остальным частям развивать удар на Москву в направлениях: а) Воронеж, Козлов, Рязань и б) Новый Оскол, Елец, Волово, Кашира. 3. Генералу Май-Маевскому наступать на Москву в направлении: Курск, Орел, Тула. Для обеспечения с запада выдвинуться на линию Днепра и Десны, заняв Киев и прочие переправы на участке Екатеринослав - Брянск.

4. Генералу Добророльскому выйти на Днепр от Александровска до устья, имея в виду в дальнейшем занятие Херсона и Николаева. 5. Генералам Тяжельникову (командующий войсками Черноморской области) и Эрдели продолжать выполнение ранее поставленных задач. 6. Черноморскому флоту содействовать выполнению боевых задач генералов Тяжельникова и Добророльского и блокировать порт Одессу..."

Самый короткий путь к Москве был выбран для армии В.З.Май-Маевского, части которого уже стояли в Белгороде. Донская армия должна была прикрывать Добровольческую армию с востока, не исключая возможности, что белоказаки дойдут до первопрестольной раньше остальных. Фактически на Москву должна была наступать и Кавказская армия, однако ее возможности позволяли в лучшем случае сковать части Восточного фронта РККА, которые могли перебросить на запад. П.Н.Врангель тоже должен был попасть в столицу, но окольным путем, причем, в отличие от матерых таксистов, за лишний крюк ему доплачивать не собирались. Более того, А.И.Деникин распорядился забрать у Кавказской армии 7-ю пехотную дивизию, 2-ю Терскую казачью дивизию, Осетинский конный полк и пластунские батальоны.

П.Н.Врангель был раздражен, но промолчал и уже в эмиграции написал о планах своего командующего: "Директива эта, получившая впоследствии название "Московской", являлась одновременно смертным приговором армиям Юга России. Все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на этом направлении главной массы сил, маневр - все это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут на Москву."

На самом деле, предоставив всем трем армиям право наступать на столицу, все же директива сохраняла право главного удара за командованием Добровольческой армии, тем более, что она находилась ближе всего к Москве. Сам А.И.Деникин отстаивал свое решение от позднейших критиков, не вдаваясь в чисто военные соображения: "Директива 20 июня, получившая в военных кругах наименование "Московской", потом в дни наших неудач осуждалась за чрезмерный оптимизм. Да, не закрывая глаза на предстоявшие еще большие трудности, я был тогда оптимистом... Директива в стратегическом отношении предусматривала нанесение главного удара в кратчайших к центру направлениях - курском и воронежском, прикрываясь с запада движением по Днепру и к Десне. В психологическом - она ставила ребром перед известной частью колебавшегося казачества вопрос о выходе за пределы казачьих областей."

Как обычно, планы командования должны были корректироваться противником. Изданный одновременно с "Московской директивой" приказ командования Южного фронта РККА тоже был достаточно расплывчатым: "Общая задача Южфронта - до полного приведения частей в порядок и до подхода пополнений сдерживать наступление противника в северном и западном направлениях (внутрь Республики), при первой возможности перейти в решительное наступление с целью нанесения последнего окончательного удара зарвавшемуся противнику."

7 июля советское командование по-прежнему оценивало возможности противодействия деникинскому наступлению достаточно скромно: "На курском и воронежском направлениях противник продолжает еще наступательные попытки, не венчающиеся особым успехом, несмотря даже на то, что наши части, находящиеся в периоде переформирования, не могут оказать достаточного отпора, а переходят только в контратаки накоротке для занятия выгодных рубежей, например, у Лиски и у Алешки. Большего требовать от частей пока невозможно как потому, что они в данное время переформировываются, так и вследствие отсутствия боеспособных резервов, могущих поддержать развиваемый удар."

Направления будущих деникинских атак были настолько очевидны, что их можно было вычислить по той же стоверстной карте, на которую наносились цели для "Московской директивы". Но воевать предстояло по другим картам, где не было геополитики, зато были овраги, окопы и колючая проволока.

Ключевой пункт Гражданской войны в изложении ген. бар. П.Н.Врангеля:

«Безостановочное, стремительное наступление Донской и Добровольческой армий, при чрезвычайной растяжке нашего фронта, при полном отсутствии резервов и совершенной неорганизованности тыла, представлялось опасным. Мы предлагали Главнокомандующему временно закрепиться на сравнительно коротком и обеспеченном на флангах крупными водными преградами фронте Царицын - Екатеринослав и, выделив из Кавказской армии часть сил для действия в юго-восточном направлении, с целью содействия Астраханской операции, сосредоточить в районе Харькова крупную конную массу 3 - 4 корпуса. В дальнейшем действовать конной массой по кратчайшим к Москве направлениям, нанося удары в тыл красным армиям. Одновременно организовывать тыл, укомплектовывать и разворачивать части, создавать свободные резервы, строить в тылу укрепленные узлы сопротивления. Все эти соображения мы изложили каждый в отдельном рапорте, которые и вручили Главнокомандующему. Генерал Деникин, выслушав нас и принимая от нас рапорты, усмехнулся:

Ну, конечно, первыми хотите попасть в Москву.

Отпуская нас, Главнокомандующий сказал, что завтра будет иметь случай с нами переговорить.

На следующее утро генерал Деникин присутствовал на торжественном богослужении и принял парад войскам. После парада он пригласил меня и генерала Юзефовича в вагон и здесь, в присутствии генерала Романовского, прочел нам свою директиву:

"Вооруженные Силы Юга России, разбив армии противника, овладели Царицыном, очистили Донскую область, Крым и значительную часть губерний Воронежской, Екатеринославской и Харьковской.

Имея конечной целью захват сердца России - Москвы, приказываю:

1. Генералу Врангелю выйти на фронт Саратов - Ртищево - Балашов, сменить на этих направлениях донские части и продолжать наступление на Пензу, Рузаевку, Арзамас и далее на Нижний Новгород, Владимир и Москву.
Теперь же отправить отряды для связи с Уральской армией и для очищения нижнего плеса Волги.

2. Генералу Сидорину - правым крылом, до выхода войск генерала Врангеля, продолжать выполнение прежней задачи по выходу на фронт Камышин - Балашов. Остальным частям развивать удар на Москву в направлениях: а) Воронеж, Козлов, Рязань и б) Новый Оскол, Елец, Волово, Кашира.

3. Генералу Май-Маевскому наступать на Москву в направлении: Курск, Орел, Тула. Для обеспечения с запада выдвинуться на линию Днепра и Десны, заняв Киев и прочие переправы на участке Екатеринослав - Брянск.

4. Генералу Добророльскому выйти на Днепр от Александровска до устья, имея в виду в дальнейшем занятие Херсона и Николаева.

5. Генералам Тяжельникову (командующий войсками Черноморской области) и Эрдели продолжать выполнение ранее поставленных задач.

6. Черноморскому флоту содействовать выполнению боевых задач генералов Тяжельникова и Добророльского и блокировать порт Одессу.

7. Разграничительные линии: а) между группой генерала Эрдели и Кавказской армией - прежняя; б) между Кавказской и Донской армиями - Калач, граница Донской области, Балашов, Тамбов, Моршанск, все пункты для Донской армии; в) между Донской и Добровольческой армиями - Славяносербск, Старобельск, Валуйки, Короча, Щигры, Верховье, Узловая, Кашира - все пункты для Донской армии; г) между Добровольческой армией и 3-м корпусом - северная граница Таврической губернии - Александровск.

8. Железная дорога Царицын - Поворино - Балашов предоставляется в общее пользование Кавказской и Донской армиям.

9. О получении донести.

Царицын,
20 июня 1919 года.
Нр 08878.
Генерал-лейтенант Деникин.
Начальник штаба генерал-лейтенант Романовский."

Директива эта, подучившая впоследствии название "Московской", являлась одновременно смертным приговором армиям Юга России. Все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на этом направлении главной массы сил, маневр - все это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут на Москву.

Да, вот как мы стали шагать. Для этой директивы мне пришлось взять стоверстную карту.

Мне и поныне непонятно, как мог этот документ выйти из-под пера генерала Деникина.» (П.Н.Врангель. Записки. Книга первая. Глава III. На Москву. http://militera.lib.ru/memo/russian/vrangel1/03.html)

Бар. Врангель и ген. Юзефович «буквально остолбенели», но, судя по всему, спорить с Главнокомандующим и указывать на пагубность данного документа не стали – приказ есть приказ. Но как позднейшая военно-историческая мысль объясняла появление и принятие к исполнению Московской директивы? Каков тут вердикт?

Поход на Москву, Московский поход ВСЮР — военная кампания Вооружённых Сил Юга России (ВСЮР), развёрнутая против РСФСР в июле 1919 года в ходе Гражданской войны в России. Целью похода было взятие Москвы, что, по мнению главнокомандующего ВСЮР А. И. Деникина, должно было сыграть решающую роль в исходе войны и приблизить белых к окончательной победе.

Московский поход ВСЮР условно делится на два этапа: Наступление ВСЮР (3 июля — 10 октября) и контрнаступление сил красного Южного фронта (11 октября — 18 ноября).

Предпосылки

К началу июля 1919 года обстановка на Южном фронте Гражданской войны складывалась решительно в пользу белогвардейцев. Немаловажную роль в этом сыграли последствия введения большевиками Военного коммунизма на подконтрольной им территории, вследствие чего советская власть де-факто держалась только в городах и в местах сосредоточения войск, в то время как остальная территория отчасти контролировалась многочисленными атаманами и местными самоуправлениями.

Летом 1919 года центр вооружённой борьбы переместился с Восточного на Южный фронт. 3 июля 1919 года генерал Антон Иванович Деникин издал директиву, которой предписывалось начинать наступление на Москву. Его армия в тот момент составляла 100 тысяч штыков и сабель. Однако сил для развития успеха у белых постоянно не хватало, поскольку основные губернии и промышленные города центральной России находились в руках красных. Отчего последние имели преимущество как в численности войск, так и в вооружении.

Большевистское командование со своей стороны приняло чрезвычайные меры по укреплению Южного фронта. Уже в июле его численность увеличилась до 180 тыс. чел. и ок. 900 орудий. Темпы деникинского наступления замедлились — лишь на правом фланге наступления Кавказской армии удалось продвинуться на север и овладеть Камышином 22 июля.

В середине августа Южный фронт красных попытался перейти в контрнаступление с целью разгромить главную группировку белых войск, овладеть нижним течением Дона и не допустить отхода основных сил противника на Северный Кавказ.

Заблаговременно узнав о подготовке контрнаступления, деникинское командование предприняло попытку сорвать его, направив 10 августа в рейд по тылам красных войск 4-й Донской казачий корпус генерал-лейтенанта Мамонтова (6 тыс. сабель, 3 тыс. штыков, 12 орудий). Прорвав фронт казачий корпус ушёл в глубокий тыл красных, беря города, уничтожая гарнизоны и части противника, разрушая коммуникации, раздавая оружие партизанам. Для борьбы с ним красное командование создало Внутренний фронт под командованием М. М. Лашевича (ок. 23 тыс. человек, авиация, бронепоезда). Рейд конницы Мамонтова хоть и не смог сорвать контрнаступление Красной Армии, но полностью разрушил и дезорганизовал тылы красных, серьёзно подорвав боеспособность наступавших частей.

Особая группа (67 тысяч штыков и сабель против 34 тысяч у противника) на Царицын и ударная группа под командованием В. И. Селивачёва (55 тысяч штыков и сабель против 30 тысяч у противника) на Харьков 14 августа перешли в наступление. Продвигаясь с тяжёлыми боями, они к началу сентября вышли на ближние подступы к Харькову и Царицыну, где и были полностью разгромлены. После чего деникинские войска начали успешное наступление на север и запад. 23 августа взята Одесса, 31 августа пал Киев, 20 сентября — Курск.

Сентябрь и первая половина октября 1919 были временем наибольшего успеха антибольшевистских сил. Продолжавшие успешное наступление войска Деникина 6 октября заняли Воронеж, 13 октября — Орёл и угрожали Туле. Южный фронт большевиков рушился.

Большевики были близки к катастрофе и готовились к уходу в подполье. Был создан подпольный Московский комитет партии, правительственные учреждения начали эвакуацию в Вологду. Был провозглашён отчаянный лозунг: «Все на борьбу с Деникиным!» Против ВСЮР были брошены все силы Южного и часть сил Юго-Восточного фронтов.

Но с середины октября 1919 г. положение белых армий Юга заметно ухудшилось. Тылы были разрушены махновским рейдом по Украине, к тому же против Махно пришлось снимать войска с фронта, а большевики заключили перемирие с поляками и с УНР, высвободив силы для борьбы с Деникиным. Создав количественное и качественное превосходство над противником на орловско-курском направлении (62 тысячи штыков и сабель у красных против 22 тысяч у белых) в октябре Красная Армия перешла в контрнаступление. В ожесточённых боях, шедших с переменным успехом, южнее Орла малочисленным частям Добровольческой армии к концу октября войска Южного фронта (командующий А. И. Егоров) красных нанесли поражение, а затем стали теснить их по всей линии фронта. Зимой 1919—1920 г. г. деникинские войска оставили Харьков, Киев, Донбасс.

Оценка похода противником

Критический разбор замысла белого главнокомандование сделан командующим красного Южного фронта А. И. Егоровым:

А. И. Егоров оценивает сложившуюся осенью стратегическую обстановку как тяжелейшую, и отмечает, что «Поход на Москву» для войск Южного фронта нес величайшую опасность.