М.ш. магомед-эминов психологическая помощь как практика заботы

Счастливый брак Обряд «Счастливый брак» направлен на укрепление существующего брака или существующих отношений между мужчиной и женщиной. Причиной для проведения этого обряда может быть размолвка, охлаждение отношений, раздражение и неприязнь между супругами. Обряд

Алхимический брак Даосы считали путь духовной трансформации подобным тому, как из простой ртути или свинца алхимики получают золото. Хорошенько очистив их и уничтожив из него все примеси.Так и здесь, казалось бы обычные мужская и женская энергии, смешиваясь, могут

Психологическую практику, которая в современной психологии обычно строится в рамках медицинской парадигмы, мы рассматриваем с точки зрения психологической помощи. Следуя этой методологической установке, мы дополняем описательную и объяснительную научно-психологические установки горизонтом помогающей психологии, направленной на осуществление заботы о Другом и о себе. Поставив перед собой вопрос о психологической помощи человеку, нуждающемуся в этой помощи, вне медицинской парадигмы, мы оказываемся перед необходимостью очертить горизонт проблематизации феномена психологической помощи. Таким образом, вопрос о психологической помощи тематизируется с точки зрения сущностного устроения самого феномена. Вопрос о феномене психологической помощи, прежде всего, подразумевает раскрытие и схватывание феномена помощи как определенной человеческой ситуации, т. е. определенного способа существования конкретного человека в современном мире в многообразии событий «со-бытия».

Рассматривая проблему психологической помощи онтологически, с точки зрения бытия конкретного человека в мире в проблематичном существовании, мы должны осуществить переход от абстрактной психологии субстанционального субъекта к конкретной психологии бытия человека в драмах жизни (Выготский JI.C., 1986), т. е. в драматургическом «со-бытии» личности с другими личностями. При переходе от сущностной онтологии субъекта, личности, человека к онтологии существования, жизни конкретной личности, т. е. живого человека, мы сразу сталкиваемся с определенными, достаточно серьезными, методологическими проблемами, говоря словами JI.C. Выготского, требующими философии практики. О личности, субъекте приходится говорить не только как о категориях, понятиях, но и как об определенной, вполне конкретной, единичной, живой и живущей человеческой реальности.

Человек, в отличие от понятий, живет в драмах жизни, которые не имеют представительства в психологическом аппарате, как, собственно, и сам единичный человек, живущий этой жизнью.

Вот этот единичный человек, пребывающий в перекрестье многообразия живых драматических событий, стал привлекать пристальное внимание психологов, особенно в связи с массовыми бедствиями, катастрофами и социальными катаклизмами современной эпохи. Дело в том, что именно благодаря переходу психологии в жизнь, если верить JI.C. Выготскому, сместился центр психологической науки, и «камень, который презрели строители, стал во главу угла» (Выготский JI.C., 1982). Краеугольным может быть не всякий «камень» практики, а только такой, который требует методологии и общей теории, или философии практики.

В этом развитии взаимопересекаются, по сути, две методологии — общая, абстрактная методология и конкретная методология практики. Для раскрытия сути порождающей работы личности мы должны увидеть взаимодействие производства, порождения и присвоения. Присвоение опыта происходит в смысловой работе личности, в которой человек осуществляет заботу о воспроизведении и развитии культурно-исторического опыта, создании непрерывности связи поколений.

Таким образом, психологическая помощь трактуется с точки зрения принципа заботы, раскрываемого на основе культурно- исторической работы личности, в ходе осуществления которой формируется, развивается и восстанавливается культура заботы о себе и о Другом. Новую ситуацию можно обозначить как движение объяснительной и описательной психологии в сферу помогающей психологии. Сама психология должна совершить переход — не только объяснять явления и описывать феномены, но выйти в особую помогающую ситуацию, требующую преобразования, деятельной, «работающей» заботы.

М.Ш.Магомед-Эминов (Москва)

Экзистенциальная ситуация уцелевшего

В последнее время проблематику уцелевшего - человека пережившего бедствие, испытавшего травматический стресс – рассматривают в рамках посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР). Несмотря на важность выделения нозологичнеской формы ПТСР, тем не менее приходится признать ограниченность этой клинической трактовки, сформулированной без личности уцелевшего и его человеческой ситуации. Многообразие проявлений бытия личности в трансординарной ситуации сводят лишь к негативным последствиям, игнорируя позитивные, а также описывают в виде перечня психических реакций (симптомов расстройства), рассматривая их в отрыве от функционирования личности и проблем человеческого Я.

Между тем, существует возможность преодоления этой узкоклинической трактовки проблематики уцелевшего, если обратить внимание на один из фундаментальных онтологических вопросов, связанных с ситуацией уцелевшего. Это вопрос о вторжении небытия в бытие, смерти в жизнь. А это уже вопрос полноты осуществления человека и аутентичности личности.

Тогда мы начинаем понимать, кто такой уцелевший в своем экзистенциальном определении: это тот, кто столкнувшись с опытом небытия, продолжая быть. Важной экзистенциальной характеристикой уцелевшего является бытие личности в условиях угрозы небытия. Теперь мы можем поставить вопрос более конкретно – об экзистенциальной ситуации уцелевшего как о существовании в трансординарной ситуации или о трансординарном существовании личности.

Мы различаем ординарную и трансординарную экзистенциальную ситуации и два соответствующих им модуса существования. Ординарное существование происходит в повседневности, обыденности, нормальности в условиях отклонения и вытеснения небытия, смерти. Для трансординарности характерно существование в модусе «жизни-смерти», в условиях вторжения небытия в бытие, когда для человека смерть оказывается одной из естественных сторон человеческой жизни.

В трансординарности смерть становится «посюсторонней», в отличие от ее «потусторонности» в ординарной ситуации. Теперь мы полагаем, что экзистенциальная ситуация уцелевшего – это обремененность трансординарным опытом существования, а не страдание от душевного расстройства.

Чтобы лучше понять это экзистенциальное бремя уцелевшего, мы должны рассмотреть триаду: экзистенциальное движение, трансформацию личности и трансцеденцию личности. Дело в том, что существование уцелевшего характеризуется движением из модуса ординарности в трансординарность и обратно в ординарность. Происходят перепады бытия личности: личность уцелевшего трансформируется в соответствии с модусом существования. При перемещении из ординарности в трансординарность у человека формируется особая самоидентичность – «трансординарная личность» (или «Я»). Эта трансординарная самоидентичность «транс-самоидентичность» - не является травматической самоидентичностью, ибо имеет много различных направлений своего развития, не совпадающих с «психической травмой».

Вопрос направления развития вводит в рассмотрение проблему трансцеденции личности. Трансцеденция личности в трансординарной ситуации состоит в преодолении небытия, смерти и в возвращении к бытию. Ведь для того, чтобы быть уцелевшим, человек должен переместиться из трансординарного модуса обратно в ординарность.

Возвращение уцелевшего открывает нам новый аспект его экзистенциальной ситуации. Возникает экзистенциальное противоречие между трансординарным опытом и ординарным существованием. Имеются два варианта развития противоречия: 1) экзистенциальный кризис, когда создается конфликт между актуализировавшейся возможностью и невозможностью реализации возможности ее в ординарности (и здесь экзистенциальная вина – «зачем надо было выживать?»), 2) экзистенциальное просветление – человек становится мудрым в свете трансординарного опыта несмотря на испытания, невзгоды и находит более высокие уровни реализации бытия.

АНАЛИЗ КОГНИТИВНОГО ПОДХОДА В ЗАРУБЕЖНЫХ ТЕОРИЯХ МОТИВАЦИИ

М. Ш. МАГОМЕД-ЭМИНОВ, И. А. ВАСИЛЬЕВ

В последние 30 лет в зарубежной психологии разработано большое количество теорий и моделей мотивации. Для расширения и модификации своих моделей исследователи мотивации используют новейшие достижения других разделов психологии. В одних подходах, исследуя мотивацию в рамках теории личности, основной акцент делается на таких вопросах, как классификация мотивов, типов направленности, диспозиций и т. п. Для этого направления характерна ориентация на личностные детерминанты мотивации, а не на ход мотивационного процесса. Другая группа исследователей придает главное значение ситуации и выделяет разнообразные ситуационные параметры для описания детерминации поведения. Наибольших успехов при исследовании мотивации как динамического целостного процесса достигла третья группа теорий, которая ориентирована на рассмотрение взаимодействия личности и психологического окружения (ситуации). Истоки этого направления исследований лежат в учении К. Левина, который считал, что поведение является функцией личности и психологического окружения, т. е. B=f (P, Е) где Р - личность, Е - психологическое окружение .

Современные разработки мотивации на основе парадигм «личность × окружение» сводились к дальнейшей конкретизации и дифференциации этой обобщенной функции К. Левина. Дж. Аткинсон выделил в мотивации личностные детерминанты (устойчивые обобщенные мотивы) и ситуационные детерминанты (ожидание, побудительная ценность) . В рамках этого направления за последние три десятилетия интенсивно исследовалась главным образом мотивация достижения. Одна из первых моделей мотивации достижения - модель рискового выбора, сформулированная Дж. Аткинсоном, стала основой для дальнейших разработок мотивации как взаимодействия «личность X ситуация». Помимо теоретических воззрений К.Левина для разработки когнитивных детерминант мотивации использовались понятие «ожидание» Толмена, формальная модель принятия решения Дж. фон Нейман и О. Моргенштерна и модель принятия решения У. Эдвардса .

Модель мотивации достижения Дж. Аткинсона 1957 г. в дальнейшем подвергалась нескольким модификациям. Фитер попытался учесть параметр восприятия собственной ответственности за исход . Райнер разработал модель, в которой учитываются особенности ориентации на будущее , атрибутивная модель мотивации была предложена Вайнером и др. .

Одной из современных когнитивных моделей, претендующих на обобщение разнообразных явлений в области мотивации достижения, является модель X. Хекхаузена , , которая ближе к формальным теориям принятия решения и во главе угла ставит когнитивные процессы принятия решения. По мнению автора, модель является детерминистской и рационалистической: прежде чем действовать, индивид тщательно взвешивает альтернативы действий и их последствий и выбирает тот вариант, который является наилучшим. В принципе речь идет о максимизации целевой функции, как и в формальных моделях принятия решения. В связи с тем что модель Хекхаузена основывается на теоретических воззрениях Дж. Аткинсона, целесообразно обсудить основные положения его модели мотивации достижения (1957).

Модель рискового выбора Дж. Аткинсона , , . Выделяются три главных

детерминанты мотивации достижения: мотив, ожидание, ценность. Мотивация является функцией этих трех параметров, т. е. мотивация = f (мотив, ожидание, ценность). Мотив является личностной детерминантой, а ожидание и ценность - ситуационными детерминантами.

Ожидание понимается как предвосхищение того, что выполнение некоторого действия приведет к определенным последствиям. Ожидание является когнитивным образованием и количественно представляет собой субъективную вероятность наступления определенных последствий. Переменная побудительная ценность указывает на относительную привлекательность конкретной цели или относительную непривлекательность события, которое может наступить как последствие некоторых действий. Мотив определяется как относительно устойчивая обобщенная диспозиция личности. Другими словами, мотив - это склонность получать удовлетворение при достижении определенных классов побуждений. Названия мотивов (достижение, аффиляция и т. д.) в действительности являются названиями классов побуждений, которые производят, по существу, один и тот же тип переживания чувства удовлетворенности: гордости при достижении успеха, чувство принадлежности и теплого принятия при аффиляции и т. д. Мотивы как устойчивые личностные атрибуты впервые были рассмотрены Мюрреем . Однако детальная разработка мотива как устойчивой личностной диспозиции была проведена в работах Макклелланда и Аткинсона . Аткинсон выделяет в мотивации достижения (результирующей тенденции достижения Т а) два компонента: тенденцию стремления к успеху T s и тенденцию избегания неудачи Т f Следовательно, поведение, ориентированное на достижение цели, определяется результирующей тенденцией достижения Та, возникающей при совместном влиянии двух названных тенденций, т. е. T a =T s +T f .

Мотивация стремления к успеху Ts является мультипликативной функцией трех переменных T s =M s ×P s ×I s .

Мотив стремления к успеху M s понимается как способность переживать гордость и удовольствие при достижении успеха. Этот мотив дифференцирует людей по их общему предпочтению успеха P s - субъективная вероятность успеха понимается как ожидание, что выполнение действия приведет к успеху (достижению заданной цели). Это понятие показывает степень уверенности в том, что некоторое действие приведет к определенным последствиям. (I s) - побудительная ценность успеха, т. е. относительная ценность успеха в этой специфической деятельности. В модели Аткинсона I s не является независимой операциональной переменной, ибо определяется через Ps следующим образом: I s = 1-Р s .

Возрастание вероятности успеха уменьшает ценность успеха и наоборот. Аткинсон развил положение К. Левина, Эскалона и др. о том, что в известных пределах ценность успеха есть линейная функция от трудности задачи: при возрастании трудности задачи ценность также увеличивается. Человек не чувствует большой радости от выполнения дела, которое ему кажется очень легким и, наоборот, чувствует большую гордость за себя, если смог справиться с очень трудным делом. Т f также является мультипликативной функцией: T f =M f × P f × I f . M f - мотив избегания неудачи понимается как способность переживать чувство унижения и стыда при неудаче. Субъективная вероятность неудачи (Р f) определяется как ожидание, что некоторые действия будут иметь своими последствиями неудачу. Побудительная ценность неудачи (I f) понимается как относительная непривлекательность неудачи. Таким образом, ценность (полезность) приписывается не только успеху, но и неудаче. В этом случае делается следующее допущение: I f =-P s , Р f =1-P s . Результирующая тенденция достижения:

T a =(M s -M f) [Р×(1-P s)]

где Т а будет зависеть от отношений, существующих между мотивами M s и М f . Если у человека M s >M f , т. е. он ориентирован на стремление к успеху, то Т а носит характер тенденции стремления к успеху. При этом Т а принимает максимальное значение при Ps=0,5. Люди с таким мотивом предпочитают выбирать задачи средней трудности. Когда Mf>Ms, т. е. человек ориентирован на избегание неудачи, то Т а носит характер тенденции избегания неудачи. Такие люди предпочитают браться либо за очень легкие задачи, либо за очень трудные (Т а является максимальной, когда P s =0 или 1). Выбор легких задач гарантирует им успех. Выбор очень трудных задач не вызывает у них больших огорчений, ибо неудача в задачах, с которыми вряд ли кто справится, не дает им повода для стыда и чувства унижения. Людям с выраженным мотивом M s свойственно выбирать задачи (если есть возможность выбирать) средней сложности или немного выше средней сложности. Из людей с выраженным мотивом избегания неудачи одни

выбирают легкие задачи, а другие - очень сложные.

Тенденция избегания неудачи (T f) предполагается тормозящей выполнение. Индивид не хочет приниматься за активности достиженческого характера, так как Т а тогда является не источником выполнения деятельности, а источником торможения деятельности (активности).

Однако человек может выполнять деятельность в ситуации достижения, если имеются другие источники положительной мотивации, которые автор называет внешней мотивацией. Внешняя мотивация понимается как сила тенденции действия, которая вызывается другими мотивами и побуждениями.

Теперь мы можем перейти к конкретному разбору модели Хекхаузена, которая является моделью «ожидание × ценность». В связи с этими основными переменными рассматриваются понятие «ожидание» (субъективная вероятность) и «побудительная ценность» . Что касается понятий мотив и мотивация, автор в целом основывается на взглядах Дж. Аткинсона о мотиве, как целостной, обобщенной диспозиции и мотивации, как состояния, которое возникает при взаимодействии мотива и релевантных ему аспектов ситуации. Если мотив является латентной диспозицией, то мотивация понимается как актуализация этого мотива под влиянием «требующих содержаний» (характера требования) ситуаций.

Однако если для Дж. Аткинсона характерен динамический подход и понимание мотива как личностной диспозиции, то Хекхаузен склонен сводить мотив к когнитивным образованиям. К примеру, мотив, по Хекхаузену, является когнитивной диспозицией, сложным когнитивным конструктом , . Автор сводит мотивационный процесс к информационному, который понимается как оценка событий со стороны побудительной ценности вероятности их достижения. В этом отношении модель мотивации превращается в чисто информационную модель «ожидание х ценность», ибо третий параметр - мотив - непосредственно уже не рассматривается. Но в то же время автор хочет как бы разложить мотив, как суммарный конструкт, на составляющие через указание индивидуальных различий в характере протекания мотивационного процесса.

Для конкретизации модели выделяются несколько стадий в поведении, исходя из занимаемого ими места во временной последовательности событий: ситуация, действие, исход, последствия. Когда индивид попадает в ситуацию и действует тем или иным образом, то это ведет к определенному исходу. Исход, по мнению автора, не обладает побудительной ценностью. Последствия являются событиями более поздними, чем исход. Различать исход и последствия необходимо по двум причинам: во-первых, исход, как правило, вызывает несколько видов последствий, во-вторых, одни и те же исходы дают начало различным последствиям у разных индивидов. Кроме того, последствия обладают побудительной ценностью. Последствия бывают внутренними или внешними, непосредственными или отсроченными.

Следует подчеркнуть, что в модели последовательность «ситуация - действие - исход - последствие» является не моментами хода реального поведения, а временной цепочкой в познавательном плане, на основании которой проходят процессы принятия рационального решения.

Виды ожиданий. Понятие «ожидание» занимает одно из главных мест в рассматриваемой модели. Как указано выше, ожидание связано мультипликативно с побудительными ценностями и в модели понимается как субъективная вероятность появления события, обладающего определенной ценностью. В соответствии с указанными стадиями различаются 4 вида ожиданий:

1. Ожидание ситуация - исход (E so). Это ожидание указывает на степень, в какой настоящая ситуация поведет к желаемому исходу без какого-либо вмешательства со стороны индивида. E so выражает вероятность, которая изменяется от 0 до 1.

2. Ожидание действие - исход (E as). Ожидание здесь указывает на вероятность изменения наличной ситуации посредством действия самого индивида для достижения желаемого исхода. Оно может быть выражено как вероятность успеха, которая изменяется от 0 до 1.

3. Ожидание действие - в - ситуации - исход (E as). Здесь речь идет об ожиданиях, связанных с внешними условиями или другими аспектами ситуации, которые могут облегчать или затруднять действия человека, стремящегося к желательному для него исходу. Изменение вероятности может происходить между 0 и 1 - Е а o в случае + E aso и между 0 и Е ао в случае -E aso . Комбинация двух ожиданий: действие - исход и действие - в - ситуации - исход, называется результирующим ожиданием действие - исход Ē ао и выражается как результирующая вероятность успеха Ē ao =E ao +E aso .

4. Ожидание исход - последствие

(Е ос). Это ожидание касается степени пригодности исхода для последствий с определенными побудительными ценностями. Условная вероятность того, что исход ведет к последствию, есть инструментальность исхода, которая меняется от +1 до -1.

Особую значимость в модели имеет ожидание исход-последствие, так как на его основе определяется валентность результата, которая показывает привлекательность возможного исхода. Здесь Хекхаузен опирается на идеи Врума .

Далее описываются несколько детерминант тенденции к действию. Понятие «тенденция к действию» вводится для описания степени интенсивности, с какой человек стремится выполнить некоторое действие. Одна из этих детерминант - валентность исхода (V 0) показывает привлекательность некоторого исхода для субъекта и является монотонно возрастающей функцией алгебраической суммы произведений побудительных ценностей, последствий и соответствующих им ожиданий исход - последствие (Е ос), т. е.

где V 0 - валентность исхода; ci - некоторое последствие исхода; I i - побудительная ценность этого последствия; E oci - ожидание исход - последствие.

Основными детерминантами тенденции к действию Т являются валентность действия (V a) и валентность ситуации (V s):T= V a - V s

Формула показывает, что сила тенденции падает от увеличения V s , т. е. от степени, в какой человек думает, что исход появится без его вмешательства. Валентность ситуации (V s) указывает на степень перспективности наличной ситуации для достижения исхода, если человек не вмешивается в ход происходящих событий. Такие параметры, как самооценка и оценка со стороны других людей, которые могут быть последствиями исхода, в этом случае не играют роли, ибо исход приписывается ситуации, а не субъекту. В данном случае валентность исхода обозначается не V 0 , a V" 0 . Валентность ситуации (V s) имеет следующий вид: V s =V 0 ×E so . В противоположность этому валентность действия (V a) указывает на степень, в которой, как полагает индивид, он может повлиять на ход событий. Валентность (V a) является композицией побудительной ценности исхода (V 0) и результирующей вероятности исхода Ē ао и выражается так: V а =V o × Ē ао.

Валентность действия (V a) является одним из главных параметров модели, на основе которой объясняется выбор действия, а также интенсивность и настойчивость при его осуществлении. Когда индивид оказывается в ситуации выбора варианта действия из ряда альтернатив, то предпочтение отдается той альтернативе, которая имеет наибольшую валентность действия. Данная детерминанта мотивации подвергалась детальному изучению в рамках модели рискового выбора (побудительная ценность успеха).

Тенденция действия. Насколько решительно будет выполняться действие, зависит не только от валентности действия, но и от ситуационной валентности. Тенденция действия определяется на основе этих двух валентностей и имеет следующий вид:

Тенденция действия падает, когда возрастает детерминанта ожидание ситуация - исход (E so), а также когда ожидание (E aso) имеет отрицательное значение, т. е. выполнение действия блокируется ситуацией.

Мотивационный процесс, ведущий к тенденции действия, понимается как рациональный процесс, в котором человек обдумывает, взвешивает разные типы вероятностей, предвосхищает различные последствия исходов, рассчитывает привлекательность тех или иных исходов и т. п. В конце концов субъект останавливается на одном действии, и итог этого процесса выражается результирующей тенденцией действия.

Хекхаузен рассматривает мотивационный процесс по аналогии с силлогистическим суждением. Он указывает, ссылаясь на Боулза, что в его модели ожидания и валентности исхода трактуются как посылки «психологического силлогизма». В этом силлогизме тенденция действия является выводом. Если до конца довести рассуждения автора, то сам мотивационный процесс выступает как формальное силлогическое суждение.

Автор использует в своей модели некоторые идеи каузальной атрибуции , . При определенных мотивах (например, мотивация достижения) валентность исхода будет зависеть от того, в какой степени индивид приписывает исход себе или внешним причинам. В этом случае валентность исхода становится либо положительной, либо отрицательной.

Как мы указывали выше, существуют атрибутивные модели мотивации достижения. Один из наиболее известных подходов предложен Вайнером, который развивает

когнитивную концепцию мотива . Мотив достижения для него - это склонность воспринимать успех как обусловленный внутренними факторами, особенно усилиями. Данная концепция отводит центральную роль причинному приписыванию. В модели используются два основных фактора для выделения параметров, на основе которых производится приписывание: фактор локализации причин (внешний - внутренний) и фактор стабильности (устойчивый - неустойчивый).

В модели Хекхаузена внутреннее причинное приписывание выражается в ожидании действие - исход (Е ао). Внешнее приписывание представлено ожиданием действие - в - ситуации - исход (E aso). В случае мотивации достижения ожидание действие - исход основано на триаде из двух внутренних факторов и одного внешнего: способности, усилия, трудности задачи. Способности и усилия тесно связаны с трудностью задачи. Как правило, они и определяются в терминах друг друга. На промежуточных уровнях трудности (Е ао =0,50) приписывание внутренним причинам становится максимальным.

В модели несколько по-иному, чем у Дж. Аткинсона, выражена зависимость побудительной ценности исхода от вероятности успеха. Побудительная ценность исхода для успеха (I +) и неудачи (I_) определяются следующим образом: I + =(1-Е ао) 2 ; I_=-(Е ао) 2 . Валентность исхода для успеха и валентность исхода для неудачи тогда имеют вид: V o + = (l-E ао) 2 ×U; V o _= - (Е ао) 2 ×U. Тогда результирующая валентность исхода V 0 выражается следующим образом: V 0 = (V + 0 + V - 0) 1/2 .

Валентность исхода в случае успеха достигает максимального значения в точке с вероятностью успеха 0,30. Валентность исхода в случае неуспеха достигает своего максимального значения, равного 0, когда вероятность успеха равна 0 или 1, и имеет максимальное отрицательное значение, когда вероятность успеха равна 0,70. Результирующая валентность исхода имеет свой максимум в точке с вероятностью успеха, равной 0,20, и минимум в точке с вероятностью успеха, равной 0,30, и принимает нулевое значение при вероятности успеха, равной 0; 0,50; 1,0.

В случае, когда мотив стремления к успеху сильнее мотива избегания неудачи (т. е. M s >M f), модель Хекхаузена предсказывает выбор задач при вероятности успеха 0,3 вместо выбора задач средней трудности, как в модели Дж. Аткинсона. Однозначных результатов исследований этой проблемы не получено.

Важно не только найти раз и навсегда фиксированную точку выбора, но и предсказать, как в зависимости от изменения мотивации, ситуационных детерминант изменяется выбор цели. Дж. Аткинсон и Бёрч в динамической теории мотивации предприняли более широкий и глубокий подход, нежели в базисной модели 1957г. и в других модификациях типа «ожидание × ценность». В этой модели считается, что сила тенденции достижения является функцией суммы инерционной тенденции (аналог конативной персеверации при незавершенных действиях) и тенденции достижения, возникшей в непосредственной ситуации. Очевидно, что как на уровень выполнения, так и на выбор будет влиять как предыдущее выполнение деятельности, так и остаточные инерционные мотивационные тенденции. В связи с этим люди могут делать выборы, не соответствующие среднему уровню трудности задачи в случае доминирования мотива достижения. Динамика выбора цели лучше описывается при использовании понятия консуматорных сил, которые редуцируют мотивацию достижения при повторных успехах . Кроме выбора цели существует важный процесс - процесс реализации цели или намерения. Ю. Куль выделил мотивацию селекции и мотивацию реализации и предложил модель контроля за действиями , , . Информационные процессы, происходящие до решения и после решения, привлекают внимание в последнее время и Хекхаузена .

Для объяснения различий в выборе задачи у людей с мотивом избегания неудачи в модели используются идеи причинного приписывания. Предполагается, что те, кто предпочитают высокие уровни трудности, видят во внутреннем приписывании положительную инструментальность для побудительных ценностей успеха и неудачи. А для тех, кто выбирает низкие уровни сложности, внутреннее приписывание имеет отрицательную инструментальность для побудительной ценности успеха и неудачи. Каузальную атрибуцию мы подразделим на три типа: проспективную (предварительное, прогностическое приписывание), процессуальную (приписывание по ходу реализации) и ретроспективную (приписывание при достижении исхода). В исследованиях мотивации достижения в основном изучались ретроспективные каузальные атрибуции. Что касается процессуальных атрибуций, которые используются в модели Хекхаузена, то нужно учесть, что они экспериментально почти не исследованы и поэтому трудно установить, как

часто такие атрибуции вообще встречаются в мотивационном процессе, а если встречаются, то каково их содержание.

Подведя итоги анализа когнитивного подхода при исследовании мотивации, мы считаем необходимым подчеркнуть следующее.

1. Модель мотивации Хекхаузена отличается от других моделей большей дифференцированностью и конкретизированностью структурных компонентов. Она полезна для объяснения многих экспериментальных результатов, полученных в области мотивации достижения, особенно же в тех случаях, когда использованы идеи каузальной атрибуции. В модели учитывается ряд параметров, выделенных в некоторых других моделях при дальнейшей разработке модели Дж. Аткинсона. Так, через ожидание ситуация - исход (Е ао) и действие - исход (E aso) вводится понятие внешней и внутренней каузальной атрибуции. В модели также учитывается введенная Рейнором инструментальность промежуточных исходов для достижения отдаленных целей через понятие ожидание - исход - последствие.

Основные научные положения, сформулированные автором на основании проведенных исследований:

1. Впервые вводится и систематически разрабатывается понятие работы личности, в которой осуществляются многообразные культурно-исторические отношения человека с миром, реализующиеся в его многообразных деятельностях, что позволяет дать полноценное определение психологической трансформации личности и в структурном плане, и в плане существования. Введение работы личности как основополагающего понятия деятельностно-смыслового подхода развивает динамическую парадигму культурно-деятельностной психологии.
2. Создана концепция конструктивной работы личности, в которой выделяются четыре типа конструирования: дескриптивное, генерализующее, нарративное, культурно-историческое, что проясняет механизмы производства и присвоения, воспроизведения, развития культурно-исторического жизненного опыта личности.
3. Вводится модель трансформационной онтологии личности и выделяются два фундаментальных модуса (способа) бытия личности: повседневный и неповседневный модусы бытия личности, которые взаимопереходят в бытийно-темпоральной работе личности. Существование личности определяется в единстве бытия и небытия, смысла бытия (L-смыслов) и смысла небытия (D-смыслов). Онтологическая трансформация личности рассматривается с точки зрения бытийно-темпоральной, культурно-исторической работы личности.
4. Разработана системно-динамическая модель мотивации, в которой мотивационная сфера личности дифференцируется на мотивационные образования (структуры, процессы, факторы) и мотивационную работу, конструирующую эти образования. Выделены четыре стадии мотивации: инициация, селекция, реализация, постреализация, в соответствии с которыми мотивационная работа разделяется на работу инициации, работу селекции, работу реализации, работу постреализации, определяя два горизонта: премотивации и постмотивации.
5. В смысловой системе личности различаются смысловые образования (структуры, системы, формы) и смысловая работа, в которой они конструируются. Показано, что мотивационная и смысловая работа имеют горизонтальное и вертикальное измерение.
6. Впервые разработан общепсихологический подход к феномену экстремальности, в котором экстремальность понимается с точки зрения трансформации бытия личности в неповседневном, предельном модусе существования, соотносительном повседневному модусу бытия личности. Показано, что феномен экстремальности имеет не только негативный аспект страдания, расстройства, дистресса, как это обычно рассматривается в психологии, но и позитивный аспект - стойкости, мужества, испытания. Обоснована и эмпирически проверена модель трансформации личности в экстремальной ситуации с точки зрения ее позитивных, негативных и нейтральных последствий.
7. Предложена новая трактовка травмы и утраты как конструктивных феноменов, производящихся в культурно-исторической работе. Смысловая концепция травмы, утраты и горя открывает возможность для становления и развития нового научного и практического направления - экстремальной психологии и психологической помощи.
8. Разработан новый подход к проблеме экзистенциальной темпоральности - концепция сферической темпоральности и темпоральной трактовки личности, дифференцирующий абстрактную, дискретную темпоральность и конкретную, континуальную многомерную темпоральность существования личности. Создана концепция транзитного субъекта, позволяющая ухватить личность в движении, переходе и становлении.
9. Впервые прямо ставится и систематически прорабатывается разделение психологической помощи и психотерапевтической практики. Психологическая помощь трактуется с точки зрения принципа заботы, то есть культурно-истори-ческой работы человека по формированию культуры заботы о других и о себе.
10. Новый психодиагностический инструментарий, основанный на качественных, идиографических принципах исследования, разработан и апробирован в ситуациях экстремального модуса существования человека (возвращения уцелевшего, травмы, утраты, переходных состояниях).
11. Получены новые эмпирические данные, характеризующие законно-мерности и взаимосвязи различных аспектов личности, способствующие уточ-нению понятий экстремальность, психическая травма, утрата, горе, работа лич-ности, нарративная работа личности, смысловой конфликт, посттрав-матический рост. Все эти феномены интерпретируются в рамках культурно-деятельностной психологии, расширяя рамки ее экологической валидности.

1.Магомед-Эминов, М.Ш. Трехфакторная модель когнитивной структуры мотивации достижения / М.Ш. Магомед-Эминов // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. - 1984. - №1. - С. 57-59 (0,2 п.л.).

2.Магомед-Эминов, М.Ш. Анализ когнитивного подхода в зарубежных теориях мотивации / М.Ш. Магомед-Эминов, И.А. Васильев // Вопросы психологии. – 1986. - №5. – С. 161-168 (0,5 п.л. - авт. вклад 0,25 п.л.).

3.Магомед-Эминов, М.Ш. Личность и экстремальная жизненная ситуация / М.Ш. Магомед-Эминов // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. - 1996. - №4. - С. 26-35 (0,5 п.л.).

4.Магомед-Эминов, М.Ш. Психология уцелевшего / М.Ш. Магомед-Эминов // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. - 2005. - №3. - С. 3-19 (1,1 п.л.).

5.Магомед-Эминов, М.Ш. Триада расстройство, стойкость, рост как последствие экстремальной ситуации / М.Ш. Магомед-Эминов // Акмеология. - 2009. - №1. - С. 53-63 (0,9 п.л.).

6.Магомед-Эминов, М.Ш. Феномен посттравматического роста / М.Ш. Магомед-Эминов // Вестник Тамбовского университета. Гуманитарные науки. - 2009. – Вып.3 (71). - С. 111-117 (0,7 п.л.).

7.Магомед-Эминов, М.Ш. Трансформация самоидентичности личности при горе / М.Ш. Магомед-Эминов // Развитие личности. - 2009. - №1. - С. 110-120 (0,5 п.л.).

8.Магомед-Эминов, М.Ш. Определение экстремальной ситуации / М.Ш. Магомед-Эминов // Российский психологический журнал. - 2009. - №2. - С. 17-24 (0,9 п.л.).

9.Магомед-Эминов, М.Ш. Повседневный и неповседневный жизненные миры личности / М.Ш. Магомед-Эминов // Вестник университета. Государственный Университет Управления. – 2009. - №4. С. 67-70 (0,5 п.л.).

Монографии и учебные пособия:

10.Магомед-Эминов, М.Ш. Новые аспекты психотерапии посттравматического стресса. Методические рекомендации. Украинский институт усовершенствования врачей / М.Ш. Магомед-Эминов, Г.И. Кадук, А.Т. Филатов, О.Г. Квасова. – Харьков, 1989. - 36 с. (2 п.л. - авт. вклад 1 п.л.).

11.Магомед-Эминов, М.Ш. Мотивация и контроль за действием / М.Ш. Магомед-Эминов, И.А. Васильев. – М.: МГУ, 1991. - 144 с. (9,0 п.л. - авт. вклад 4.5п.л.).

12.Магомед-Эминов, М.Ш. Трансформация личности / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 1998. – 496 с. (15,5 п.л.).

13.Магомед-Эминов, М.Ш. Новые аспекты психотерапии посттравматического стресса. Методические рекомендации / М.Ш. Магомед-Эминов, Г.И. Кадук, А.Т. Филатов, О.Г. Квасова.- М.: АНОУМО «Инсайт, 2004. - 2-е изд, дополн. и исправл. – 200 с. (5,0 п.л. - авт. вклад 2.5.п.л.).

14.Магомед-Эминов, М.Ш. Экстремальная психология. Т.2. / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2006. – 576 с. (20,0 п.л.).

15.Магомед-Эминов, М.Ш. Психология психической травмы. От «железнодорожного спинного мозга» к «травматическому неврозу» / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2006. – 200 с. (7,0 п.л.).

16.Магомед-Эминов, М.Ш. Позитивная психология. Т. 1 / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2007. – 560 с. (37,0 п.л.).

17.Магомед-Эминов, М.Ш. Позитивная психология. Т. 2 / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2007. – 624 с. (37,0 п.л.).

18.Магомед-Эминов, М.Ш. Феномен экстремальности / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2008. – 218 с. (5,0 п.л.).

19.Магомед-Эминов, М.Ш. Внутренняя работа: конструирование временной формы / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2008. – 218 с. (5,0 п.л.).

Научные публикации в других изданиях:

20.Магомед-Эминов, М.Ш. Влияние разных типов каузального приписывания на поведение: социально-психологические факторы повышения эффективности идеологической деятельности / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы научно-практической конференции. - Ростов-на-Дону, 1982. С. 66-68 (0,15 п.л.).

21.Магомед-Эминов, М.Ш. Мотивация общения / М.Ш. Магомед-Эминов // Печатные материалы Луриевских чтений. - М.: МГУ, 1985. – С. 63-97 (0,7 п.л.).

22.Магомед-Эминов, М.Ш. Мотивация и мотив / М.Ш. Магомед-Эминов // Психолого-педагогические проблемы мотивации учебно-трудовой деятельности. Печатные материалы научно-практической конференции. – Новосибирск, 1985. - С. ЗЗ-35 (0,15 п.л.).

23.Магомед-Эминов, М.Ш. Мотивационная регуляция поведения / М.Ш. Магомед-Эминов // Эмоционально-волевая регуляции поведения и деятельности. II всесоюзный семинар молодых ученых. - Симферополь, 1986. - С. 58-59 (0,1 п.л.).

24.Магомед-Эминов, М.Ш. Психодиагностика мотивации. Объект и методы / М.Ш. Магомед-Эминов // Общая психодиагностика / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1987. - С. 155-162 (0,4 п.л.)

25.Магомед-Эминов, М.Ш. Когнитивные теории мотивации / М.Ш. Магомед-Эминов // Печатные материалы московской конференции по проблемам мотивации. - М., 1987. – С.117-118 (0,1 п.л.).

26.Магомед-Эминов, М.Ш. Проективный тест Х. Хекхаузена / М.Ш. Магомед-Эминов // Практикум по психодиагностике / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1988. – С. 47-58 (0,6 п.л.).

27.Магомед-Эминов, М.Ш. Тест мотивации достижения / М.Ш. Магомед-Эминов // Практикум по психодиагностике / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1988. – С. 36-47 (0,5 п.л.).

28.Магомед-Эминов, М.Ш. Тест мотивации афиллиации / М.Ш. Магомед-Эминов // Практикум по психодиагностике / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1988. – С. 58-67 (0,5 п.л.).

29.Магомед-Эминов, М.Ш. Измерение мотивации достижения / М.Ш. Магомед-Эминов // Практикум по психодиагностике / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1988. – С. 163-170 (0,4 п.л.).

30.Магомед-Эминов, М.Ш. Интенсификация клиент-центрированной психотерапии / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы 6 Межд. симпозиума по психотерапии. - София, 1988. С. 115-117 (0,15 п.л.).

31.Магомед-Эминов, М.Ш. Психологически-ориентированная психотерапия / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы 1-ой региональной школы-семинара. - Вологда, 1989. – С. 36-48 (0,1 п.л.).

32.Магомед-Эминов, М.Ш. Никто не забыт / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы всесоюзной конференции Союза ветеранов Афганистана. - М.: Издательство Московской Патриархии, 1989. – С. 9-28 (0,1 п.л.).

33.Магомед-Эминов, М.Ш. Синдром фронтовика / М.Ш. Магомед-Эминов // Побратим. - М.: Воениздат, 1989. – С. 3 (0,3 п.л.).

34.Магомед-Эминов, М.Ш. В поисках душевного равновесия / М.Ш. Магомед-Эминов // Побратим. - М.: Воениздат, 1989. – С. 3 (0,2 п.л.).

35.Магомед-Эминов, М.Ш. Практикум по психодиагностике / М.Ш. Магомед-Эминов // Психодиагностические материалы. - М.:МГУ, 1988. С. 66-102 (1,85 п.л.).

36.Магомед-Эминов, М.Ш. Психодиагностика мотивации и саморегуляции / М.Ш. Магомед-Эминов // Практикум по психодиагностике / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1990. – С. 82-106 (1,25 п.л.).

37.Магомед-Эминов, М.Ш. Актуальные вопросы современной психотерапии / М.Ш. Магомед-Эминов // Новое в психотерапии и немедикаментозном лечении больных на курорте / под ред. Г.И.Кадука. - Харьков, 1990. – С. 62-73 (0,4 п.л.).

38.Магомед-Эминов, М.Ш. Личность в экстремальной стрессовой жизненной ситуации / М.Ш. Магомед-Эминов, О.Г. Квасова // Общая психология. Сборник программ дисциплин специализации. - М.:МГУ, 1992. - С. 91-92 (0,1 п.л., авт. вклад 0,05 п.л.).

39.Магомед-Эминов, М.Ш. Личность и аномалия / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы конференции. - Минск: БГУ, 1996. – С. 115-118 (0,1 п.л.).

40.Магомед-Эминов, М.Ш. Предисловие / М.Ш. Магомед-Эминов // Р.Аппигнанези, О.Зарате. Психоанализ в иллюстрациях. Пер. с англ. / под ред. М.Ш. Магомед-Эминова.- М.: Психоаналитическая ассоциация, 1996. – С. 5-8 (0,2 п.л.).

41.Магомед-Эминов, М.Ш. Личность и трансформация / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы научной конференции, посвященной 30-летию факультета психологи МГУ им. М.В.Ломоносова. - Вестн.Моск.Ун-та, сер. 14, Психология, 1997. – С. 66-69 (0,5 п.л.).

42.Magomed-Eminov, M. Post-traumatic Stress Disorders as a Loss of the Meaning of Life. / Magomed-Eminov, M. // States of Mind. Ed.D.Halpern A.Voiskunsky. - Oxford Univ. Press., 1997. - P. 238-250 (1,2 п.л.).

43.Магомед-Эминов, М.Ш. Посттравматический стресс / М.Ш. Магомед-Эминов // Общая психология. Сборник программ дисциплин специализации. – М.: Российское психологическое общество, 1998. – С. 70-73 (0,2 п.л.).

44.Магомед-Эминов, М.Ш. Глубинная психология / М.Ш. Магомед-Эминов // Общая психология. Сборник программ дисциплин специализации. – М.: Российское психологическое общество, 1998. – С. 73-78 (0,3 п.л.).

45.Магомед-Эминов, М.Ш. Личность в экстремальной стрессовой жизненной ситуации. Психодиагностика посттравматического стресса / М.Ш. Магомед-Эминов, О.Г. Квасова, В.С. Клевцов, Е.И. Максимов, В.Б. Березкина-Орлова // Общая психология. Сборник программ дисциплин специализации. – М.: Российское психологическое общество, 1998. – С. 129-130 (0,2 п.л.- авт. вклад 0,1 п.л.).

46.Магомед-Эминов, М.Ш. Расстройство общения при психической травме / М.Ш. Магомед-Эминов // Международная конференция «Общение 2000: проблемы и перспективы развития».- М., 2000. С. 78-82 (0,15 п.л.).

47.Магомед-Эминов, М.Ш. Психопатология смысла / М.Ш. Магомед-Эминов // «Проблема беженцев и вынужденных переселенцев: материалы круглого стола. М., 2000. С. 29-45 (1 п.л.)

48.Магомед-Эминов, М.Ш. Психопатология смысла / М.Ш. Магомед-Эминов // Психологи о мигрантах и миграции в России. Информационно-аналитический бюллетень №2. - М.: Российское общество Красного креста, 2001. - С.44-63 (0,95).

49.Магомед-Эминов, М.Ш. Психодинамика общения / М.Ш. Магомед-Эминов // Психология и ее приложения. Том 9, вып.3 / под ред. Д.Б. Богоявленской, Т.Ю. Базарова, Е.А. Климова. - М.: АНО «УМО «Инсайт», 2002. – С. 11-13 (0,2 п.л.).

50.Магомед-Эминов, М.Ш. Нарцистический стресс / М.Ш. Магомед-Эминов // Международная конференция, посвященная памяти А.Р.Лурия. - М.: Инсайт, 2002. - С. 84-85 (0,1 п.л.).

51.Магомед-Эминов, М.Ш. Проблема психической травмы и конфликта в психоанализе / М.Ш. Магомед-Эминов // Всероссийская научно-практическая конференция памяти профессора А.И.Белкина 24-26 мая 2004 г. - М.: Русское психоаналитическое общество, 2004. – С. 47-51 (0,15 п.л.).

52.Магомед-Эминов, М.Ш. Предыстория концептуализации феномена ПТСР (посттравматического стрессового расстройства) / М.Ш. Магомед-Эминов // Психология состояний. Хрестоматия / под ред. А.О. Прохорова. - М., СПб.: ПЕРСЭ, Речь, 2004. – С. 168-174 (0,4 п.ч.).

53.Магомед-Эминов, М.Ш. Мотивационные детерминанты стресса / М.Ш. Магомед-Эминов // Психология состояний. Хрестоматия / под ред. А.О. Прохорова. - М., СПб.: ПЕРСЭ, Речь, 2004. – С. 78-83 (0,25 п.ч.).

54.Магомед-Эминов, М.Ш. Новые аспекты психотерапии посттравматического стресса / М.Ш. Магомед-Эминов, Г.И. Кадук, О.Г. Квасова, А.Т. Филатов // 2-е изд, исправл. Методические рекомендации. – М.: АНО УМО «Инсайт», 2004. – 112 с. (5,6 п.л. - авт. вклад 2.8 п.л.).

55.Магомед-Эминов, М.Ш. Понятие психотравмотерапии / М.Ш. Магомед-Эминов // Вызовы эпохи в аспекте психологической и психотерапевтической науки: материалы конференции. – Казань, 2004. – С. 28-31 (0,25 п.л.).

56.Магомед-Эминов, М.Ш. Теория и практика оказания психологической помощи: современное состояние проблемы психологии уцелевшего / М.Ш. Магомед-Эминов // Психологическая помощь / под ред. М.Ш. Магомед-Эминова. – М.: ПАРФ, 2004. – С. 5-33 (0,7 п.л.).

57.Магомед-Эминов, М.Ш. Психодиагностика мотивации. Объект и методы / М.Ш. Магомед-Эминов // Общая психодиагностика / под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. – СПб.: Речь, 2004. – С. 219-231 (0,7 п.л.).

58.Магомед-Эминов, М.Ш. Измерение мотивации достижения / М.Ш. Магомед-Эминов // Общая психодиагностика / под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. – СПб.: Речь, 2004. – С. 231-242 (0,6 п.л.).

59.Магомед-Эминов, М.Ш. Психотерапия горя: трансформационный подход. / М.Ш. Магомед-Эминов // Актуальные проблемы прикладной психологии: материалы конференции. – /Калуга, 2005. – С. 148-149 (0,2 п.л.).

60.Магомед-Эминов, М.Ш. Метапсихология мужского и женского в психоаналитической теории и практике / М.Ш. Магомед-Эминов // Мужчина и женщина в современном изменяющемся мире: психоаналитические концепции: материалы всероссийской психоаналитической конференции / под ред. А.Н. Харитонова, А.В. Литвинова. – М.: Русское психоаналитическое общество, 2005. – С. 57-59 (0,15 п.л.).

61.Магомед-Эминов, М.Ш. Теоретические аспекты психологической помощи / М.Ш. Магомед-Эминов // Здоровье нации – основа процветания России: материалы Конгресса Всероссийского форума / под ред. Л.А. Бокерия. – М.: НЦССХ им. А.Н. Бакулева РАМН, 2005. – С. 104-105 (0,2 п.л.).

62.Магомед-Эминов, М.Ш. Психотерапия горя: трансформационный подход / М.Ш. Магомед-Эминов // Актуальные проблемы прикладной психологии / под ред. Е.Н Богданова, А.В. Ершова. – Калуга: Издательство «Эйдос», 2006. – С. 149-152 (0,2 п.л.).

63.Магомед-Эминов, М.Ш. Психологический феномен безопасности / М.Ш. Магомед-Эминов // Психология перед вызовом будущего: материалы конференции / под ред. Ю.П. Зинченко. – М.: Факультет психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, 2006. – С. 457-459 (0,2 п.л.).

64.Магомед-Эминов, М.Ш. Проект «Кризисная интервенция»: исследование последствий и психологическая помощь после взрыва / М.Ш. Магомед-Эминов, Е.В. Баженова, О.Г. Квасова, О.О. Савина, И.П. Приходько // Здоровье нации – основа процветания России: материалы научно-практического Конгресса III Всероссийского форума т.3, ч.1. – М.: НЦССХ им. А.Н. Бакулева РАМН, 2007. – С. 101-103 (0,2 п.л. - авт. вклад 0,1 п.л.).

65.Магомед-Эминов, М.Ш. Смерть и воскресение субъекта / М.Ш. Магомед-Эминов // Личность и бытие. Субъектный подход: материалы конференции / под ред. А.Л. Журавлева, В.В. Знакова, З.И. Рябикиной. – М.: Институт психологии РАН, 2008. – С. 269-272 (0,2 п.л.).

66.Магомед-Эминов, М.Ш. «Бытийное» мышление человека / М.Ш. Магомед-Эминов // Современная психология мышления: смысл в познании: материалы конференции / под ред. Ю.П. Зинченко, А.Е. Войскунского, Т.В. Корниловой. – М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2008. – С. 30-33 (0,2 п.л.).