О мужестве этого человека доводилось читать немало, а его портреты встречать в газетах и журналах. Но не слава и жажда популярности двигала им. Сесар Угарте посвятил свою жизнь одной цели: выявлять и предавать правосудию виновников массовых убийств и до сих пор избежавших возмездия,- бывших нацистов, прячущихся в Южной Америке.

После второй мировой войны, в которой Сесар Угарте принимал участие, он учился в университете на отделении криминалистики. Был юристом, журналистом, начальником департамента уголовной полиции в Лиме. Многие годы, начиная с весны сорок пятого, он собирал досье на Нацистов. Сражался с ними там, где нет танков и нельзя стрелять, где приходится пробираться сквозь крючкотворство юриспруденции, чтобы доказать - палач есть палач.

Воспроизведем лишь одну из историй, которую раскрыл сам Угарте и которая как нельзя лучше подтверждает тот факт, что видные нацисты не так уж плохо устроились в Латинской Америке. А связана эта история с фамилией одного из крупных нацистов.

В конце 60-х годов в Перу разразился скандал: дочь некоего сотрудника латиноамериканского филиала фирмы «Фольксваген» Федерико Свенда застрелила испанского князя Саториуса. Скромный служащий Свенд, получавший всего шесть тысяч солей в месяц, оказался в состоянии ежедневно в течение года платить более пяти тысяч солей для организации защиты дочери.

Кто он такой - этот Федерико Свенд? Угарте удалось выяснить, что под этой фамилией скрывается крупный нацистский преступник подполковник СС Ф. Швенд, главное действующее лицо в гиммлеровской операции «Берн- хард» по изготовлению и сбыту фальшивых фунтов стерлингов.

Ко времени своих поисков Сесар Угарте не знал всех обстоятельств этой крупной акции. А они таковы.

Вместе с крупным чином СД В. Хётлем по прямому распоряжению начальника имперского управления безопасности (РСХА) Кальтенбруннера и, как полагают, с ведома и благословения рейхсляйтера Бормана Швенд обеспечил выпуск огромного количества британских денег. В этой крупномасштабной военно-экономической провокации два существенных момента.

Несколько лет назад западногерманский журнал «Штерн» добился от австрийского правительства разрешения организовать поиски ящиков, затопленных фашистами в озере Тёплицзее, раскинувшемся в горах на границе Штирии и Верхней Австрии. Они длились две недели. Специально обученные пловцы-подводники сумели найти и доставить на берег десять ящиков. Их содержимое - 55 тысяч фальшивых английских банкнот, отпечатанных в 1935, 1936 и 1937 годах. Так был пролит дополнительный свет на операцию «Бернхард», которая началась еще в предвоенные годы. Через Швейцарию эсэсовцы сбывали фальшивые английские фунты, изготовленные заключенными в нацистских концлагерях. Цель операции -- внесение хаоса в финансовые системы стран - противников гитлеровской Германии. Иными словами, экономическая диверсия в крупных размерах.

На следующем этапе благодаря реализации фальшивых банкнот в середине второй мировой войны началась массовая скупка земельных участков, недвижимости, акций компаний и концернов в... странах Латинской Америки.

Ныне, писал Угарте, более 800 предприятий в разных странах мира, основанных на ценностях и фальшивых банкнотах, сбытых в свое время Швендом, платят бывшим нацистам проценты от своих прибылей, а прибыли эти исчисляются миллионами.

Когда Сесар Угарте настойчиво спрашивал: почему Свенд-Швенд до сих пор не выдан правосудию, ему отвечали: «Потому что Великобритания, против которой он в основном работал, не требовала и не требует его выдачи».

А что касается его положения в самой Южной Америке, то оно у Швенда весьма надежное. Он связан с бывшими гитлеровцами, разбросанными по всему континенту. Он умеет внезапно исчезать и так же внезапно появляться. Кстати, из Перу Швенд исчез в сопровождении немца, весьма похожего на Бормана. А спустя некоторое время он и тот же самый немец объявились в Буэнос-Айресе. Оттуда их путь следовал в Сан-Пауло (Бразилия). Эта блиц- поездка напоминала инспекцию, отмечалось в бразильской печати.

Видные нацисты, конечно, не случайно избрали Южную Америку для своего четвертого по историческому счету «мини-рейха». Условия для этого складывались давно. По свидетельству американского исследователя Джеффа Хартона, истоки симпатии германской реакции к латиноамериканскому югу восходят еще к прошлому веку. Он пишет: «За пятьдесят лет до прихода Гитлера к власти некто Бернхард Фёрстер - школьный учитель из Берлина, одновременно одна из ведущих фигур существовавшего в конце XIX века объединения, известного под названием «Германская семерка», и двоюродный брат философа Фридриха Ницше основали в центральном районе Парагвая немецкую колонию «Нуэва Германиа» («Новая Германия»). С тех пор немцы здесь находят убежище - их по большей части привлекает сюда консерватизм внутренней жизни».

Говоря о Парагвае, Хартон добавляет, что президент Стресснер, отец которого иммигрировал сюда в 90-х годах прошлого века из Баварии, не забывает о своем происхождении.

Что правда, то правда. Еще в двадцатом году молодой лейтенант Альфредо Стресснер - адъютант, переводчик и доверенное лицо одного из первой семерки нацистов Эрнста Рёма - был завербован и стал активно сотрудничать с НСДАП, СА и СС. Тогда-то он превратился штатного агента нацистов на юге Америки. Именно от него и через него потянулись незримые нити к тем военным на континенте, которые и поныне, хотя и одряхлев малость, продолжают оставаться ударной силой империализма.

Есть достоверные сведения о давних связях между фашистской Германией и Южной Америкой на «официальном» уровне. Вот, например, престарелый Арнульфо Ариас, который трижды становился президентом Панамы и который в четвертый раз выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах в мае 1984 года. Первые контакты с Гитлером Ариас установил в октябре 1939 года, a через два года «подарил» Панаме расистские законы, запрещающие въезд в эту страну китайцев, негров, индийцев.

Документально доказано и то, что огромное состояние бывшего никарагуанского диктатора Сомосы связано одной из услуг, которую он оказал нацистам,- интернировав всех немцев, бежавших в Никарагуа от Гитлера, он присвоил их земли себе.

Вскоре после первой мировой войны в живописном местечке между Амазонкой и Ориноко поселились немецкие колонисты во главе с неким Адольфом Швельмом. Здесь, на границе Аргентины и Парагвая, постепенно складывалась обширная немецкая колония. В этих краях Швельм прожил около сорока лет, прослыв одним из самых реакционных колонистов. К тридцатым годам колония Швельма разрослась, стала важным политическим и экономическим фактором в жизни Аргентины. У колонистов возникли и окрепли связи с военно-промышленным комплексом Германии, где к власти подбирались нацисты. Сотни семей к тому времени успели перекочевать и пустить корни в соседних странах - Бразилии, Парагвае, Чили. При этом связи «дочерних» колоний с владениями патриарха южноамериканских немцев продолжали укрепляться. Стоит ли говорить, что это единство подогревалось к тому же общностью «арийского» происхождения?

Теперь вернемся к Германии после захвата фашистами власти. Доподлинно известно, что в стратегические планы Гитлера входила и экспансия в Латинскую Америку. Доверенные лица коричневого режима создали здесь разветвленную шпионскую сеть (есть ряд свидетельств, что главным агентом фюрера был сам Адольф Швельм). Ее задачей, помимо сбора развединформации, была подготовка политической и экономической базы для захвата латиноамериканского континента.

С этой целью в 1936 году по заданию Гитлера была начата операция под кодовым названием «Пять ключей»: пять особо доверенных агентов получили по 20 миллионов долларов и были направлены в ряд стран Латинской Америки. Им предписывалось ассимилироваться, установить связи с местными фашистскими организациями и приступить к созданию национал-социалистских групп, которые в день «х» должны были бы оказать любую необходимую помощь рейху в Южной Америке. Так на континенте создавался филиал НСДАП - «заграничная организация национал-социалистской немецкой рабочей партии». Ее руководителем в Берлине стал видный нацист Эрнст-Вильгельм Боле.

Из директивы Боле ландсгруппляйтерам (руководителям региональных организаций НСДАП за границей):

«Мы, национал-социалисты, не считаем немцев, живущих за границей, чужими, все они - немцы по высшему предначертанию, как и наши сограждане в рейхе, они призваны сотрудничать с нами в деле, возглавляемом Адольфом Гитлером».

Этот документ составлен в Берлине и датирован 30 января 1938 года - в пятую годовщину захвата власти нацистами.

А вот еще одно свидетельство периода чуть более позднего. Конгрессмен США Ф. Диес, выступая в 1941 году на заседании комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, сообщил: «Германия имеет в Южной Америке около миллиона человек, организованных в роты и батальоны, их легко превратить в солдат».

Здесь же нацисты создали мощную экономическую базу.

Сопоставив директиву Боле с многочисленными свидетельствами того времени, не трудно заключить: на юге американского континента Гитлер готовил еще один плацдарм в борьбе за мировое господство.

Но судьба распорядилась иначе: Латинской Америке не суждено было стать нацистской колонией, а затем трамплином для прыжка на север - в США и Канаду. Ей довелось сыграть другую роль в постистории «тысячелетнего рейха».

Война заканчивалась полным и сокрушительным разгромом фашистской Германии. Но для бывших глав рейха в различных районах южноамериканского континента загодя были припасены безопасные приюты. Реакционные круги США в качестве прибежища для военных нацистских преступников избирали Латинскую Америку прежде всего потому, что ряд стран этого континента находились, как, впрочем, находятся и поныне, в сфере политического влияния США.

Приведу в этой связи выдержку из статьи, опубликованную в швейцарской газете «Нойе цюрихер цайтунг», достаточно точно обрисовавшей мотивы, по которым именно Южный конус - так называют оконечность американского материка покровители фашистских изуверов - стал на долгие годы, вплоть до сегодняшнего дня надежным пристанищем военных преступников фашистской Германии.

«Четыре фактора,- пишет газета,- имели наибольшее значение, когда они (имеются в виду нацистские преступники и их покровители - В. И.) решали, где бросить якорь: политическое положение и характер правления в данной стране; возможность бесследно исчезнуть (величина территории, система государственной власти); отношение в этой стране к переселенцам (в этой связи не следует забывать, что в те годы почти вся Латинская Америка была районом иммиграции); наконец, наличие немецких общин. Во времена гитлеровского господства местные немцы переняли фашистскую идеологию. Эти пронацистские землячества должны были обеспечить новым поселенцам необходимые материальные и социальные условия».

И такие условия для нацистских преступников были созданы. В 1984 году подцензурная парагвайская газета «АБС колор» напечатала статью под названием «Что стало с нацистской иерархией?» Из нее явствовало, что влиятельные чины фашистской Германии своевременно успели создать 98 компаний в Аргентине, 233 - в Чили, Уругвае, Венесуэле, Боливии и Эквадоре.

Подлинным «эльдорадо» является Парагвай, где ныне функционирует 90 фирм с «немецким» капиталом. Журнал «Панорама» писал о бывших нацистских боссах: «Они руководят сельскохозяйственными комплексами, банками, экспортными компаниями, а также курируют по поручению правительства отношения и сделки с другими странами. По словам Альфредо Стресснера, они «элита парагвайской нации». Их 60 тысяч человек. Они либо немцы, прибывшие из Германии, либо родились в Парагвае от родителей-немцев и никогда не были в Германии, но говорят на немецких диалектах - саксонском, баварском или прусском - и сохранили в неприкосновенности старые национальные традиции и железную дисциплину...»

В сельве на востоке Парагвая существуют целые поселки, чьи жители не утруждают себя изучением испанского языка. Они говорят на родном немецком и в открытую распевают гимны «третьего рейха». Их роскошные виллы обнесены надежными изгородями с телеконтролем и электронными замками. Их покои охраняют дрессированные овчарки и частные охранники. По «особым случаям», таким, например, как 20 апреля - день рождения Гитлера, они с удовольствием надевают эсэсовскую форму.

В основанном в давнюю пору Б. Фёрстером анклаве «Новая Германия» сейчас, по свидетельству зарубежной печати, проживают 4500 человек. А в целом в немецких общинах Парагвая - «Хохенау», «Облигадо», «Капитан Миранда», «Белья Виста» и других - живут многие тысячи нацистов, которых разыскивают как военных преступников.

Да, Парагвай действительно стал земным раем для нацистов. Вот что писал, например, в 1984 году итальянский журналист Массимо Конти о жизни палачей и убийц в Парагвае: «У Стресснера нацистские преступники чувствуют себя как у Христа за пазухой. Нацисты и немцы- менониты очень полезны для режима Стресснера,- указывает Конти.- Они выступают, например, в роли посредников между ним и экономическими кругами ФРГ, западногерманскими правыми силами, и в частности баварской партией ХСС, возглавляемой Францем-Йозефом Штраусом. Бывший премьер-министр Баварии Альфонс Гоппель - один из самых надежных друзей диктатора...»

Работая над книгами «Со свастикой и без...» и «Коричневая паутина», я собрал довольно обширное досье на нацистских преступников, нашедших после войны приют в разных странах Латинской Америки. Вот, например, Франц Хофер - бывший гауляйтер Тироля, а после войны - преуспевающий торговец в аргентинском городе Сан-Карлос-де-Барилоче. Не менее колоритная. фигура - Вильфред фон Овен, являвшийся одним из самых инициативных и ревностных сотрудников Геббельса. Будучи заклятым врагом демократии и коммунизма, Овен написал множество статей, восхвалявших. Гитлера как «величайшую личность всех времен». В 1939 году он выпустил пасквиль «Покончить с Польшей», в 1941 году - «Танки на Балканах: свидетельства участника похода танковой группы генерала Клейста». По свидетельству газеты «Трибуна популяр» (Каракас), в мае 1945 года в лесу под Берлином фон Овен собственноручно захоронил нацистские документы, чтобы когда-нибудь, в «лучшие времена», пустить их в ход. Вскоре его фамилия начала мелькать в Буэнос-Айресе, где он стал главным редактором «Фрайе прессе», издаваемой на немецком языке.

По мере того как неонацисты поднимали голову и все больше наглели, наглел и фон Овен. Он пишет книгу о Франко - настоящую инструкцию по совершению государственных переворотов. Затем «исследование», оправдывающее деяния нацистов, под названием «Жестокий финал: с Геббельсом до конца», которое было выпущено массовым тиражом. В начале 80-х годов стало известно, что фон Овен был взят советником в аппарат Пиночета. Понятно, что и бывший нацист, и нынешний диктатор не заинтересованы в том, чтобы афишировать вклад нацистского борзописца в пропагандистские трюки пиночетовской хунты. Напротив, они немало постарались, чтобы как в Чили, так и за границей это не стало известно широкой общественности, что им и удавалось, по крайней мере, вплоть до визита в Чили председателя ХСС и премьер-министра Баварии Франца-Йозефа Штрауса. В ходе визита Овен по неосторожности попал в объектив репортерского фотоаппарата. Так раскрылся секрет его новой миссии, на этот раз при чилийском обер-фашисте.

На Западе частенько доводилось слышать такое мнение: ну хорошо, все эти недобитые фашисты действительно могли найти приют в Латинской Америке. Но это мелкая сошка, их имена мало кому известны. Особого желания предать их суду, как это имело место в случае с Швендом, нет. Да и преступления их, по сравнению с деяниями Бормана, не так велики. Если бы типы вроде Бормана (Эйхман - исключение) были найдены в Южной Америке, они бы давно были судимы и наказаны.

Однако факты, ставшие достоянием печати, особенно в последнее время, решительно опровергают тезисы скептиков о том, что крупные военные преступники, обнаруженные в Латинской Америке, непременно вылавливаются и предстают перед судом.

Вспомним, например, отменно долгую историю укрывательства Барбье-Альтмана. Этого палача уж никак нельзя считать малоизвестным. Во время войны Барбье не только исправно выполнял приказы (к чему постоянно апеллируют адвокаты нацизма). Знавшие его в ту пору люди вспоминают, что любимым изречением гестаповского сатрапа было: «Пропитаться, пропитаться кровью нечестивых». И действительно, лично пытать заключенных было его любимейшим занятием.

Никогда не забуду пресс-конференцию в Москве в 1983 году.

На нее пришли не только советские и иностранные журналисты, видные юристы, но и свидетели зверств гитлеровских преступников - бывшие узники фашистских концлагерей. Была здесь и жительница латвийского города Даугавпилс Муза Константиновна Ковалева-Кривоносова. Во время второй мировой войны она оказалась в Лионе. Чудом избежала расстрела, попадала в облавы, подвергалась допросам в гестапо. Там-то она и увидела человека, которого прозвали впоследствии «лионским палачом». Вот что рассказала М. К. Ковалева-Кривоносова: «В 1943 году меня вызвали в гестапо. Начали выспрашивать, кто развозит гранаты по городу. Видимо, фашистам донесли, что я помогаю движению Сопротивления. Я молчала. Тогда меня начали пытать. Я ничего не говорила. Они отвели меня в соседнюю комнату. Туда вошел человек небольшого роста, в гражданском костюме. Он сильно ударил меня. Я потеряла сознание. Когда очнулась, его уже не было. В гестапо я находилась со своим четырехлетним сыном. Когда меня били, его держали в соседней комнате...»

Уже арестованный и доставленный во Францию, палач в интервью журналу «Штерн» цинично описывал подробности своих злодеяний в нашей стране, где, по его словам, он «набирался опыта».

Все четыре десятилетия Барбье удавалось скрываться в Южной Америке. Столько же прячется здесь другой отпетый нацистский преступник - Йозеф Менгеле, снискавший страшную известность чудовищными опытами над заключенными. О послевоенной судьбе Менгеле не так давно в ФРГ была опубликована книга писателей- коммунистов Ю. Поморина и К. Юнге «Тайные каналы».

27 января 1945 года передовые части Советской] Армии освободили тех, кто уцелел в лагере Освенцим, отмечают авторы. Около 2 тысяч человек осталось от 4 миллионов. Среди них было 180 детей - 90 пар близнецов. Менгеле не успел провести над ними свои «эксперименты».

По окончании войны Йозеф Менгеле оказался в Гюнцбурге - маленьком западногерманском городке между Ульмом и Аугсбургом. Здесь ничего не знали о его преступлениях.

Но вот имя Менгеле все чаще стало упоминаться показаниях тех немногих, кто выжил в Освенциме. В центральном руководстве организации бывших служащих СС всегда реагировали на предостерегающие сигналы с чутким пониманием остроты ситуации. Однажды в 1950 году Менгеле оказался на одном из перекрестков дорог в Южной Германии. В условленное время подкатила машина, Менгеле сел в нее, и его поглотил один из тех каналов, в которых исчезало немало подобных ему. Под связками американских газет «Старз энд Страйпс», в специально приспособленном почтовом мешке или в уютном углу запломбированного товарного вагона, снабженный термосом и бутербродами - таким путем он попал в Италию, поехал в Рим, Геную...

Потом судьба его сталкивает с Эйхманом (последний открыл в Буэнос-Айресе прачечную, но вскоре прогорел). «Организация бывших служащих СС» и здесь пришла на помощь, устроив его на работу в нацистской фирме, закамуфлированной названием «КАПРИ».

Квартира Эйхмана стала часто посещаемым местом встречи «старых товарищей». В числе гостей находился один холеный господин, приехавший в Аргентину из Генуи, как и Эйхман, в качестве «беженца». Согласно удостоверению, его звали Людвиг Грегор. Но под этим именем скрывался не кто иной, как Йозеф Менгеле.

Похищение Эйхмана повергло в панику скрывающихся в Южной Америке нацистских преступников. Уверенность в том, что им удастся до конца дней вести беззаботную жизнь под защитой фашистских диктатур, была сильно поколеблена. Боязнь разделить участь Эйхмана и оказаться в один прекрасный день под судом надолго лишила сна многих.

Со времени окончания войны прошло между- тем де-] еять лет, а просьб к Аргентине со стороны правительства ФРГ о выдаче преступников так и не поступало. И Менгеле решился наконец снять квартиру в Буэнос-Айресе на свое настоящее имя.

В 1959 году почва под Менгеле вновь заколебалась. «Друзья» сообщили ему, будто следственные власти ФРГ получили сведения о его местопребывании, и посольство Бонна в Буэнос-Айресе действительно потребовало выдачи Менгеле.

Двое полицейских были посланы арестовать Менгеле, но вернулись с пустыми руками. «Он улизнул от нас»,- утверждали они и, казалось, не были раздосадованы по этому поводу.

Между тем Менгеле оказался в столице Парагвая Асунсьоне. Там среди его знакомых были видные, влиятельные немецкие нацисты, поддерживавшие тесный контакт с диктатором Стресснером. Один из них, Александр фон Экштейн, и сегодня еще не последний человек в стрес- снеровской секретной службе. Он подписывает поручительство за Менгеле, и тот, согласно правительственному указу за № 809, получает парагвайское подданство. При этом ему было присвоено официальное имя - Хосе. Тем самым Менгеле был застрахован от выдачи западногерманским властям.

Несколько лет спустя след Менгеле снова объявился в Аргентине. В Эльдорадо одному бразильцу удалось заснять Менгеле на кинопленку. Человек этот сел в свою машину с готовой для съемки любительской кинокамерой и ждал. Когда Менгеле обогнул угол дома и подошел сзади к правой стороне автомобиля, оператор начал снимать. Менгеле был уже на уровне окна машины и невольно повернул голову в направлении камеры, заметил ловушку и пустился наутек. Позже эксперты подтвердили идентичность Менгеле с заснятым субъектом...

Менгеле снова в бегах. В конце мая - начале июня "979 его след появился в Боливии, а затем снова исчез. 20 октября 1979 года Менгеле, как утверждают, заявился под вымышленным именем Вилли Карп в пресловутую тюрьму «Либерта» («свобода»!) в Уругвае и там выговаривал ее руководству и тюремным врачам за жестокое обращение с тремя названными поименно заключенными.

Затем следы вновь ведут в Парагвай, где, как писала газета «Мундо», Менгеле работал советником и личным врачом диктатора. В конце 1984 года власти Парагвая отказались оказывать содействие представителям общественных организаций, прибывшим в Асунсьон для розыска нацистского преступника, повинного в смерти 400 тысяч человек. Впрочем, антифашисты, ведущие розыск Менгеле, не очень-то и рассчитывали на помощь парагвайских властей. Они, как сообщает агентство АП, намерены предпринять самостоятельные меры: поместить в местных газетах объявления с обещанием вознаграждения в размере 25 тысяч долларов за информацию, которая поможет арестовать «ангела смерти» - так называли Менгеле за изуверские «медицинские эксперименты» над детьми.

В конце концов под давлением мировой общественности Стресснер лишил Менгеле гражданства. Но на выручку пришел другой диктатор - Пиночет. По данным «Стар», Менгеле проживает сейчас в колонии «Дигнидад» в Чили.

О нравах, царящих в Дигнидаде, рассказывал французский журналист Аллен Рюжоль, которому удалось проникнуть туда.

«Недалеко от Эль-Парраля,- пишет А. Рюжоль,- у подножия Анд, живут 250 колонистов, руководимых Германом Шмидтом, бывшим офицером люфтваффе. В колонии царит деспотический режим. «Дигнидад» - так называется колония - пользуется покровительством «частной социальной миссии» в Зибурге (ФРГ). Среди руководителей колонии много офицеров СС. Когда следователь предъявил тридцать мандатов на арест руководителей «Дигнидада», вооруженные колонисты преградили полиции вход на территорию».

Как выяснил А. Рюжоль, Шаффнеру, одному из военных преступников, а затем руководителей колонии, помогли в свое время перебраться в Аргентину контрабандисты.

Эта игра в прятки с правосудием поистине бесконечна...

Последние сообщения о Менгеле датируются 1985 годом. 74-летний палач, на совести которого более 400 тысяч жизней ни в чем не повинных людей, спокойно доживает свои дни в Чили и Парагвае, пользуясь покровительством сильных мира сего и даже совершает краткие поездки в США. К такому выводу пришел американский еженедельник «Стар», опубликовавший материал об этом нацистском преступнике.

Остается добавить, что в годы войны Менгеле был в доверительных отношениях с Борманом. Утверждают, что Менгеле сделал пластическую операцию крупным наци, в том числе рейхсляйтеру, что и позволило последнему беспрепятственно проживать в Латинской Америке...

В мае 1984 года из Сантьяго пришло сообщение: в возрасте 78 лет скончался Вальтер Рауфф. Это тоже весьма заметная фигура на фашистском небосклоне.

После разгрома гитлеровской Германии Рауффу удалось бежать в Южную Америку. Создатель печально известных «душегубок» нашел приют в Чили, где и провел все послевоенные годы. Однако заговорили о нем лишь после военного переворота в сентябре 1973 года, когда к власти в стране пришел режим Пиночета. Многие узники застенков чилийской охранки, которым удалось вырваться на свободу, свидетельствовали, что Рауфф, переменив «хозяина», в течение десяти лет передавал свой «опыт» пиночетовским карательным службам. В печати не раз появлялись разоблачения злодеяний бывшего гитлеровца, участвовавшего в допросах и пытках чилийских заключенных.

На неоднократные требования правительств ряда стран, пострадавших от гитлеровской оккупации во время второй мировой войны, чилийский диктаторский режим последовательно отвечал отказом выдать нацистского преступника, виновного в гибели сотен тысяч людей. Официальный Сантьяго не раз заявлял, что Рауфф не будет выслан из страны. Мотивировалось это тем, что Рауфф-де ведет теперь «мирную жизнь». А министр иностранных дел Чили Хайме дель Валье за несколько дней до кончины преступника снова подтвердил это решение. «Преступления Рауффа искупились... сроком давности»,- цинично заявил пиночетовский министр...

Я сознательно столь подробно рассказываю об обстоятельствах укрывательства крупных нацистов, подлежащих суровому наказанию. Ибо эти факты - достоверное свидетельство того, что политическая обстановка в ряде стран Латинской Америки являлась и остается кое-где по сей день в высшей степени благоприятной для нацистских преступников. Здесь, как мы видим, им не трудно ускользнуть от правосудия. И даже в тех случаях, когда преследователи выходят на верный след, разыскиваемого как бы покрывает пелена мрака. Это происходит не в последнюю очередь потому, что в Южной Америке вплоть до сегодняшнего дня функционирует хорошо организованное и отлаженное подполье, которое под видом всевозможных приграничных поселений и колоний типа «Дигнидад», по сути дела, является цитаделью бывших фашистов всех рангов и мастей. Они имеют в своих руках мощные политические и экономические рычаги давления на правительственный и полицейский аппарат ряда южноамериканских стран. Разобраться во всем этом клубке еще предстоит в будущем.

На сегодня же с определенной долей уверенности можно предположить, что, возможно, здравствующий военный преступник Мартин Борман в принципе мог долгие годы скрываться в Латинской Америке. И не случайно, что охотник за нацистскими оборотнями Сесар Угарте на вопрос журналиста, жив ли, по его мнению Борман, твердо ответил: «Да, он жив, и живет в Латинской Америке».

Кстати, в этой связи уместно вспомнить последнюю телеграмму, направленную Борманом из рейхсканцелярии о согласии на перемещение на «заокеанский юг».

И если иметь в виду, что на «заокеанском юге» по сей день не безуспешно действуют организации бывших нацистов, нельзя отбрасывать версию о том, что Борман скрывается (или скрывался) где-то в Южной Америке.

Вот так - несколько пространно и развернуто - можно ответить на вопросы, поставленные в конце предыдущей главы.

Возникновение первых «крысиных троп» (так американские спецслужбы называли системы маршрутов бегства нацистов и фашистов из Европы) связано с развитием ватикано-аргентинских отношений перед и во время Второй мировой войны. Не позже 1942 года кардинал Луиджи Мальоне вступил в контакт с министерством иностранных дел с запросом о «желании правительства Аргентинской Республики массово применять свой закон об иммиграции, чтобы способствовать в настоящий момент европейским католическим иммигрантам в поиске необходимой земли и капиталов в нашей стране». После этого немецкий священник Антон Вебер, глава католического общества Сан-Рафаэля, отправился в Европу, чтобы проложить маршрут будущей католической иммиграции.

Первым центром деятельности «крысиных троп», сделавших возможным бегство нацистов, стала Испания. Уже в 1946 году в Испании скопились сотни военных преступников и тысячи бывших нацистов и фашистов. При этом, испанские «тропы», хотя и «благословлялись Ватиканом», были относительно независимы от иерархии Ватиканского эмиграционного бюро.

23:34 — REGNUM

Недавняя находка аргентинских археологов вблизи границы с Парагваем таинственных сооружений в очередной раз подстегнула общественный интерес к теме нацистского присутствия в стране. Как сообщает газета Кларин (Clarin), были обнаружены три прочнейших постройки, с 3-х метровой стеной, в парке Teyú Cuaré в провинции Миссионес. Даниэль Щавельсон, директор городского археологического центра Университета Буэнос-Айрес, говорит, что эти сооружения были построены нацистами, в годы Второй мировой войны, как возможное убежище для верхушки Третьего рейха на случай поражения в войне. На эти мысли его навели предметы, которые были найдены вблизи у этих конструкций, в том числе, несколько монет Третьего рейха 1938 и 1943 года выпуска, а также изделия из фарфора немецкого происхождения. Он также отметил, что по его мнению, этими убежищами в труднодоступных местах так никто и не воспользовался, поскольку, прибыв в Аргентину, нацисты поняли, что в стране можно жить свободно и открыто, ничего не опасаясь. А потому, нацисты отправились в места, которые любой любитель натуральной природы, назвал бы прекрасными. Прежде чем назвать эти места, напомним, что во время Второй мировой войны Аргентина занимала выжидательную позицию, нейтралитет. Это позволяло ей продавать свою сельскохозяйственную продукцию странам из обоих воюющих лагерей.

В тот период правительство Аргентины постоянно получало от своих спецслужб информацию о том, что подводные лодки Германии, действующие в Атлантике, регулярно подходят к берегам Аргентины, загружают ящики с продуктами питания, медикаментами и запчастями. Все больше поступало информации о том, что некоторые землевладельцы активно принимают у себя гостей с этих подводных лодок. Чаще всего, земельные поместья этих гостеприимных хозяев находились вдоль Атлантического побережья Аргентины. Но неофициальной «столицей» немцев в Аргентине после их поражения во Второй мировой войне стал Барилоче.

Барилоче (Сан-Карлос-де-Барилоче) - красивейший город сосновых лесов и цветущих лугов, горных озер и чистого воздуха, горнолыжных трасс и комфортабельных отелей, зарослей малины и черной смородины. Все здесь наполнено немецко-австрийской педантичностью, порядком, чистотой: альпийские пейзажи, чистейшие воды озера Науэль-Уапи, аккуратные газончики и улочки, нарядные ухоженные домики. Барилоче был основан немецкими поселенцами в конце XIX века. В начале XX столетия немецкая диаспора активизировалась и стала скупать все земли в округе, строить дома, разводить скот, открывать фермы. Многие дома были построены в горах, в труднодоступных местах. До сих пор, единственная возможность попасть туда -это вертолет, который садится прямо на площадку у дома, или на его крышу. Сан-Карлос-де-Барилоче (San Carlos de Bariloche) полностью построен на деньги немецкой диаспоры и ее же латифундистов. Численность населения в 2015 году составила 120000 человек. Город окружён озёрами (Науэль-Уапи, Гутьерес, Морено и Маскарди) и горами (Тронадор, Серро-Катедраль, Серро-Лопес).

История «немецкой Аргентины» такова. С XIX века аргентинская Патагония становится немецким анклавом, которую осваивают переселенцы из Германии. Одним из самых известных землевладельцев в Патагонии, в начале ХХ века, была компания «Лахузен и Ко», хозяева которой братья Дитрих и Кристель Лахузены были уроженцами Бремена. Братья входили в первую десятку самых богатых аргентинских предпринимателей. «Лахузен и Ко» имела множество овцеводческих ферм, производимая на которых шерсть экспортировалась в Европу. Также компания владела десятками ранчо, многочисленными пастбищами с элитным скотом, разветвлённой торговой сетью, магазинами, лавками, кафе, барами и ресторанами по всему югу Аргентины. Именно здесь, на землях братьев Лахузен, на небольшом острове Уэмуль, в начале 1951 года, австрийским учёным Рональдом Рихтером была проведена первая в Латинской Америке управляемая ядерная реакция (атомный проект Хуана Перона). Империя Лахузенов обеспечила высочайший уровень безопасности и секретности. Еще одно владение Лахузенов в Патагонии вилла Сан-Рамон, на пустынном и отдаленном от Барилоче берегу озера Науэль-Уапи, границы которой простираются до пампы. Здесь проходила единственная в Патагонии железная дорога и взлётно-посадочная полоса. Совладельцами виллы Сан-Рамон являлось германское княжество Шаумбург-Липпе, а князь Стефан Шаумбург-Липпе в 1930-х и 1940-х годах был советником посольства Германии в Буэнос-Айресе. Стефан Шаумбург-Липпе в сентябре 1946 года давал показания комиссии по расследованию нацистской деятельности в Аргентине. Заведовал всеми делами на вилле Сан-Рамон Родольфо Фрейде, личный секретарь Хуана Доминго Перона и куратор службы внутренней безопасности Аргентины.

Сегодня эту землю называют местом рождения четвертого рейха. Исследователь тем «Нацистские преступники в Аргентине», «Нацистское золото в Аргентине» известный аргентинский историк и журналист Хорхе Камарасса в своих многочисленных книгах и статьях утверждает, что с января 1945 года гитлеровские подводные лодки приняли участие в успешно осуществленной операции по вывозу из агонизирующей Германии высокопоставленных лиц Третьего Рейха и особо ценных грузов. Сдача в плен экипажей подводных лодок U-530 и U-977 аргентинским властям в Мар дель Плата являлась прикрытием этой операции. Считается, что многие из первых лиц третьего рейха отправились жить в насиженные места вблизи Барилоче. В 2020 году США должны рассекретить все архивы, связанные с двумя этими подводными лодками. Тогда, может быть, мы и узнаем возможно хотя бы часть правды этой страницы истории Второй мировой войны.

Край туристов и атомной энергетики

Сейчас Сан-Карлос-де-Барилоче, не без основания. называется южноамериканской Швейцарией. Во-первых, благодаря шедеврам, созданным самой природой, поразительной красоте лесов и ярко-синих озер, чистоте и прозрачности воздуха, во-вторых, построенным здесь горнолыжным трассам и сети отелей, с уникальными немецкими постройками, порядком и чистотой. В городе множество торговых галерей, магазинчиков, кафе, баров и ресторанов, отели отличного качества. Гостиничный комплекс Сан-Карлос-де-Барилоче насчитывает около 20000 гостиниц. Наиболее популярными горнолыжными трассами являются: Edelweiss, Acongagua, La Nevada, La Cascada, LAS Tres Reyes, Nahuel Huapi. Здешние трассы всего их 47 общей протяженностью 70 км расположены по оба склона горных хребтов горы Отто и Катедраль с перепадом высот от 2388 до 1400 м. Именно здесь находится лучший в Южной Америке подъёмник, кабины в котором просторные, на шесть мест. Барилоче давно стал престижным курортом для аргентинской элиты. Это основной и стартовый пункт назначения для желающих познакомиться с краем озёр, настоящий рай для тех, кто увлекается рыбалкой и охотой или любит кататься на лошадях и покорять горные вершины, играть в гольф и просто отдыхать, наслаждаясь горными пейзажами.

Из Барилоче можно отправиться в национальный парк Науэль-Уапи (Nahuel Huapi). Это расстояние можно преодолеть примерно за восемь часов - около 320 км. В пути можно делать остановки на смотровых площадках, в небольших деревушках или крошечных городках. Основная экскурсионная программа начинается с подъёма на фуникулере Teleferico Cerro Otto на вершину горы, затем идет круиз по озеру Науэль-Уапи на комфортабельном катамаране, к национальному парку Лос-Араянес. Там сохранился уникальный миртовый лес, единственный в мире, его площадь 12 гектар. Затем остров Виктории, залив Лопес, лагуна Треболь, озеро Морено и гора Кампанарио.

Аргентинцы благодарны многим поколениям переселенцев из Германии, которые сохранили этот природный заповедник для потомков, так ещё в 1930 году в Сан-Карлос-де-Барилоче было принято решение образовать один из самых больших национальных парков страны Науэль-Унапи. Зимой здесь отдыхают любители горных лыж, а летом сюда устремляются ценители красоты гор, рек и горных озёр. Красоту горных пиков в отрогах Анд, вблизи Барилоче и дальше на юг, трудно описать словами, это надо увидеть собственными глазами. Молчаливые вечнозеленые тысячелетние леса, кристально чистая голубая или ярко-синяя гладь озер, ярко-цветущая растительность этого края, гранитные пики гор и голубеющие долины ледников - все это Барилоче. А на самом юге Огненная Земля и Ушуайя открывают дверь в бескрайнюю, тайную и загадочную Антарктику.

Кроме этого, в районе Барилоче находится атомный центр. Хотя значительная часть электроэнергетики Аргентины принадлежит частным компаниям, атомная отрасль остается в основном в руках государства. Компания ENSI (Empresa Neuquina de Servicios de Ingeniería S. E.) - совместное предприятие провинции Неукен и Национальной комиссии по атомной энергии Аргентины (CNEA)- имеет завод по производству тяжелой воды в Патагонии. CNEA принадлежит ряд центров НИОКР, в том числе атомный центр Барилоче (провинция Рио-Негро). В центре размещены исследовательские реакторы и циклотроны, производятся изотопы. Ядерный центр Барилоче имеет свой медицинский центр, который уже известен на всю страну успешными исследованиями в области борьбы с раковыми и другими заболеваниями. Так, программа лечения раковых заболеваний, в том числе, не подлежащих операциям, с помощью нейтронного аппарата нового поколения BNCT уже показала необыкновенно стабильные положительные результаты, сообщает официальная страница ядерного центра Барилоче.


Приверженцы теории заговора всегда об этом знали: Адольф Гитлер и Ева Браун могли в 1945 году бежать из разрушенного Берлина на подводной лодке в Южную Америку и начать строить новую жизнь в подземной гасиенде примерно в тысяче километров от Буэнос-Айреса.

В этом им помогла огромная нацистская сеть, тайная организация «ОДЕССА» («ODESSA») (организация бывших сотрудников СС), которая предоставляла убежище многим нацистам из высшего руководства и оказывала им финансовую поддержку.

Сенсационная находка коллекции нацистских артефактов, которую обнаружили аргентинские полицейские в пригороде Буэнос-Айреса, может послужить очередным подтверждением этой истории для ее приверженцев.

За скрытой раздвижной дверью в одной из квартир на севере Беккара было обнаружено в общей сложности 75 предметов, собрание бюстов и портретов Гитлера, украшенные свастикой серебряные пивные кружки, статуэтка с орлами Рейха, пистолеты, наградные кинжалы, губные гармоники, бинокли и увеличительные стекла, а также оборудование, предназначенное, видимо, для измерения окружности черепа, и использовавшееся в нацистских расовых исследованиях.

В то время как владелец нацистских реликвий, 55-летний торговец антиквариатом, клянется в своей невиновности и указывает на другие специфические коллекции в совершенно разных тематических областях — как, например, художественно оформленные дилдо из царской империи — нацистские артефакты распаляют фантазию.

Идет ли речь действительно только о товарах для черного рынка, потому что распространение нацистской пропаганды в Аргентине строго запрещено? Или торговец состоит в организации контрабандистов, которая снабжает, как и прежде, быстро растущий международный рынок «коричневой» безвкусицей? И как эти вещи оказались в Южной Америке, кто был их изначальным владельцем?

«Первые результаты исследований указывают на то, что это оригиналы», — заявила на пресс-конференции министр безопасности Патриция Буллрих (Patricia Bullrich).

Обнаруженные фотографии, на которых изображен Гитлер с некоторыми из предметов, часто используются торговцами черного рынка для доказательства подлинности их товара и назначения за него более высокой цены. Это в большей степени указывает на криминальную подоплеку, чем на идеологическую.

Однако президент DAIA («Делегация аргентинских еврейских организаций») Ариэль Коэн Саббан расценивает эту крупнейшую находку нацистских предметов искусства в Аргентине иначе:

«Эти предметы — неопровержимое доказательство того, что высокопоставленные нацисты нашли убежище в Аргентине».

В аргентинских СМИ заявили о том, что бюсты Гитлера и статуэтки орлов рейха ввезли в Аргентину Адольф Эйхман (Adolf Eichmann) и Йозеф Менгеле (Josef Mengele), что опять же напоминает о таинственной организации «ОДЕССА».

О ее деятельности снова вспомнили в 2014 году, когда в рассекреченных файлах ФБР всплыло написанное в 1945 году письмо от «друга» директору ФБР Эдгару Гуверу, в котором шла речь о гасиенде Гитлера в Аргентине. Но дополнительных доказательств не хватает. Вместо этого постоянно приводятся известные факты о враче Освенцима Йозефе Менгеле, о «лионском мяснике» Клаусе Барбье (Klaus Barbie), офицере СС Эрихе Прибке (Erich Priebke) — и прежде всего — об Адольфе Эйхмане.

Руководитель отдела гестапо в Главном управлении имперской безопасности, отвечавшего за окончательное решение еврейского вопроса, и организатор Холокоста вел спокойную жизнь под именем Рикардо Клемент (Riccardo Klement) в Буэнос-Айресе, пока в 1960 году он не был похищен агентами израильской разведки «Моссад» и вывезен в Израиль.

Им всем удалось бежать в Южную Америку, но не благодаря помощи всемирной тайной организации СС, а известными «крысиными» тропами, как это подтвердил австрийский историк Геральд Штайнахер (Gerald Steinacher) («Нацисты в бегах»). Йозеф Менгеле сначала прятался в своем родном городе Гюнцбурге.

Под фальшивым именем он добрался до Южного Тироля, где выдал себя за «фольксдойче», этнического немца, который не был ни германским, ни австрийским, ни швейцарским гражданином. Международный комитет Красного Креста (МККК) выдал ему удостоверение, и он смог выехать из Генуи в Новый Свет.

«Бедственное положение тысяч беженцев и неспособность, а также неготовность международного сообщества оказать помощь изгнанным представителям фольксдойче, позволило Красному Кресту продолжать оказывать помощь», — пишет Штайнахер. Во многих случаях беженцы могли предъявить Красному Кресту рекомендательное письмо из Ватикана.

Эти письма выдавались не только из гуманитарных соображений. Хорватский священник-францисканец Крунослав Драганович (Krunoslav Draganovic) и австрийский епископ Алоис Худал (Alois Hudal) построили настоящую сеть — бастион против коммунизма — они обеспечивали нацистов убежищем и организовывали их переправку на судах. Иногда спецслужбы США также пользовались этими так называемыми крысиными тропами, чтобы переправить технических специалистов нацистского режима или своих сотрудников.

Не случайно большинство нацистов переехали именно в Аргентину. Авторитарный президент Аргентины Хуан Перон (Juan Perón) был поклонником Гитлера и хотел с помощью немецких ученых модернизировать свою страну.

Уже в 30-е годы немецкая диаспора страны симпатизировала Третьему рейху. Теперь беженцам, не задавая вопросов об их прошлом, легко открыли все двери, как со стороны властей, так и со стороны общества. Вызывает сомнение предположение, что они, начиная новую жизнь, могли идти на риск, привозя с собой и демонстрируя нацистские артефакты.

Информационное агентство ФРГ указывает на очередную связь между Германией и находкой в Аргентине. Многие из предметов маркированы фабричным клеймом основанного в 1865 году и специализирующегося на производстве армейских ножей предприятия Карла Эйкхорна (Carl Eickhorn) в Золингене, среди них также статуэтка имперского орла со свастикой на мраморном пьедестале. Также Эйкхорн занимался производством холодного оружия для СА и СС.

Название этой торговой марки и сегодня остается нарицательным, предприятие-преемник подчеркивает в своем описании компании в интернете:

«Тогда как Eickhorn-Solingen снабжал государственный рынок практически исключительно штыками, боевыми и спасательными ножами (…), теперь предприятие хотело бы поразить гражданский рынок инновационными конструкциями ножей и режущих изделий, изготовленных с применением последних технологий».

Ведет ли этот след к изначальным владельцам нацистского клада из Буэнос-Айреса, однако, остается вопросом. Как и вопрос, пройдут ли клейма проверку на подлинность.

Дальнейшее расследование взяли на себя специалисты из Интерпола. Когда оно будет завершено, 75 нацистских артефактов станут доступны для общественности. «Мы надеемся в скором времени передать их музею Холокоста в Буэнос-Айресе», — заявила министр Патриция Буллрих.

«Управлять нашей страной - это прежде всего заселять её!» - так определил в 1884 году будущее развитие Аргентины известный политический деятель Хуан Баутиста Альберди.

В то время эта огромная страна, после войн за свою независимость и гражданских вооружённых кровопролитных конфликтов, после почти поголовного истребления коренного населения, была безлюдной.

Аргентинская Патагония площадью в 1 млн 700 тыс. квадратных километров являлась территорией без населения. Не было не только маленьких деревушек, но даже и хуторов. Кое-где, правда, встречались стойбища аборигенов, чудом спасшихся от резни, устроенной аргентинской армией в 1878-1885 годах.

Около ста богатейших семей Аргентины владели этой территорией и не знали, что же с ней делать. Вместо того, чтобы осваивать её, им было гораздо легче и быстрее продавать свои владения сотнями и тысячами квадратных километров. Тем более, что тысячи германских немцев, откликнулись на предложение правительства Аргентины о колонизации этих земель.

Уже в 1885 году прибыли первые колонисты из Германии. В основном это были люди принадлежавшие в своей стране к среднему классу, имевшие какие-то капиталы и видевшие для себя большие перспективы в Аргентине. Они приезжали сюда и покупали поместья (латифундии) в сотни и тысячи квадратных километров. Для освоения этих земель
требовалась квалифицированная рабочая сила, поэтому их владельцы приглашали своих земляков из Германии в качестве наёмных рабочих.

За короткий срок на пустынных ранее патагонских землях уже паслись сотни тысяч овец и крупного рогатого скота, выращивались зерновые, в теплицах вызревали овощи...

Колонисты из Германии всё прибывали и прибывали. Они не просто скупали патагонские земли, а делали стратегические приобретения: все немецкие поместья граничили друг с другом, а многие имели выход к побережью Атлантического океана.

13 декабря 1907 года немецкий колонист Хосе Фуч в окрестностях городка Комодоро Ривадавия, в провинции Чубут, открыл первое в Аргентине месторождение нефти. В 1915 году здесь уже в полную мощь работала немецкая фирма «Астра», которая занималась добычей и переработкой нефти.

Выходцы из Германии, владельцы поместий в Патагонии, считали себя аристократами: часто посещали родные края, обязательно отправляли своих детей на учёбу в немецкие университеты, выписывали всё для своих нужд и потребностей из Европы: от мебели до аграрных машин. Грузовые и грузо-пассажирские суда компании «Гамбург Южная Америка» осуществляли регулярные рейсы из Патагонии в Германию. Поместье «Кабо Расо», хозяином которого был Рикардо Фишер, имело великолепный глубоководный порт. Здесь суда загружались шерстью, шкурами крупного рогатого скота и другими продуктами немецких землевладельцев.

Все колонисты отмечали, что добраться до Германии им гораздо проще и быстрее, чем до Буэнос- Айреса.

Кайзеровский генеральный штаб всегда подчёркивал, что для будущих войн контроль над проливами Магеллана и Дрейка, соединяющих Атлантический и Тихий океаны, имеет стратегическое значение. Немецкий военно-морской флот, который будет действовать в этом районе должен иметь надёжные базы для снабжения горючим, углём, продуктами питания и свежей водой. С этой целью генеральным штабом в 1911 году была и создана Секретная служба снабжения за рубежом (Etappendienst). Все немецкие колонисты, имевшие поместья в Патагонии, сочли за честь сотрудничать с этой службой.

Началась Первая мировая война. Уже 21 августа 1914 года крейсер «Дрезден», на котором младшим офицером служил Канарис, тайно вошла в бухту Guanaco (Bahia Guanaco), находившаяся на юге провинции Чубут. Глубоководный порт здесь принадлежал немецкому колонисту, хозяину поместья «La Peninsula».

Крейсер «Дрезден» находился здесь до второго сентября. За это время на его борт загрузили уголь, а также запасы свежего мяса и воды, муки, фруктов и овощей.

После окончания Первой мировой войны миграция в Аргентину из Германии значительно возросла. Немцы, в основном, оседали в Буэнос-Айресе и его пригородах, а у кого была возможность прибрести земли в Патагонии, делали это после консультаций со своими земляками уже живущими в этих краях.

Таким образом к 1931 году в Аргентине около 20 процентов земель в Патагонии принадлежали немецким колонистам.

Это была «страна в стране», имевшая береговую полосу вдоль Атлантического океана длиной двести километров, протянувшуюся от Пунта Томба до Баии Бустаманте и уходившую на сотни километров в глубь к Андам.

«Страна в стране» располагала всей необходимой инфраструктурой: почтой, судоходными компаниями, авиасообщением с Германией, глубоководными портами. На её территории разговаривали на немецком языке. Преподавание в школах велось тоже на немецком, а испанский - считался иностранным языком. Денежные расчеты велись не в аргентинских песо, а в немецких марках. Здесь производили мясо, шкуры, шерсть. Несмотря на суровый климат, выращивали зерновые, фрукты и овощи.

Танкеры нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей компании «Астра», принадлежавшей немецким колонистам, доставляли в «страну в стране» горючее по очень низким ценам.

Приход Адольфа Гитлера к власти здесь приняли с энтузиазмом и восприняли как надежду на создание Великой Германии.

Организация «Etappendienst», упразднённая после Первой мировой войны, была создана вновь. Теперь круг её функциональных обязанностей был значительно расширен. Кроме снабжения своего флота, его члены уже собирали полную информацию о судах и боевых кораблях противника, готовили все возможные акты саботажа на их борту, а также осуществляли пропаганду нацистской идеологии.

В январе 1931 года в порту Буэнос-Айреса стоял сухогрузный теплоход из Гамбурга. Часть команды оказались членами НСДАП. Они то и стали вести на ломаном испанском языке откровенные беседы с портовыми рабочими. Рассказали о национал-социалистической немецкой рабочей партии, об её гениальном лидере: Адольфе Гитлере, о планах партии для изменения жизни рабочих в Германии, а возможно и во всём мире....

Сухогруз ушёл в Гамбург с грузом пшеницы, а в порту Буэнос-Айреса остались аргентинцы - первые члены НСДАП. Их было всего несколько человек. Сначала они собирались в убогой раздевалке, чтобы поговорить о партийных делах, прочитать вслух (некоторые были неграмотными) пропагандистские брошюры на испанском языке, с оказией переданные им пришедшим из Европы теплоходом... Когда число членов НСДАП и сочувствующих им увеличилось, они стали устраивать партийные собрания в харчевнях, в районе порта. Здесь аргентинские нацисты ели жареное на решётке мясо, запивая его дешёвым, разбавленным водой, вином и обсуждали программу Гитлера перед выборами 1933 года. Потом шумно с дебошами отмечали его приход к власти...

В 1934 году в Буэнос-Айресе немецкая фирма Staudt & Co создала «La compania Argentina

De Armas» с целью поставок современного германского оружия aргентинскому правительству. Интересно, что учредителями Staudt&Co являлись компании Krupp и Siemens-Schuckert.

Уже к 1939 году фирма Staudt&Co имела свои цеха и склады на всей территории « страны в стране».

Сразу же после прихода Гитлера к власти значительно расширился нефтедобывающий и нефтеперерабатывающий комплекс «Астра». Кроме увеличения числа танкеров,в его окрестностях был построен современный городок для служащих. Немногие местные жители, которые оказывались здесь, удивлялись, что весь персонал носит военную форму серого цвета без погон и распорядку их жизни.

Два раза в неделю служащие занимались строевой подготовкой на плацу. Один раз в неделю выезжали к обрывистым берегам бухты Солано (Bahia Solano), находившуюся в сороках километрах от города Комодоро Ривадавия, где практиковали скалолазание и стрельбу из винтовок.

Жители этого городка утверждали, что неоднократно видели молодых людей из «Астры» в гитлеровской военной форме с погонами.

Также есть свидетели, рассказывавшие о том, что в пещерах Rocas Coloradas, охраняемыми вооружёнными служащими «Астры», находились маяк и передатчик для связи с немецкими подводными лодками.

Недалеко от комплекса «Астры» был построен аэродром, ангары для планеров и мастерская для их ремонта. Здесь учились летать на планерах многие служащие этой нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей компании. Они являлись членами Клуба «Кондор», учреждённом 12 декабря 1934 года. Первый свой планер «лётчики» получили в подарок от самого Гитлера, который был доставлен сюда в контейнере.

В сентябре 1937 года гитлеровский режим впервые продемонстрировал аргентинцам свою «военную машину». Один батальон этнических немцев в форме вермахта, с нацистскими флагами, но без оружия, прошёл маршем по центральным проспектам городов Банфиельд и Бурсако, расположенных к югу от аргентинской столицы.

Эта наглейшая выходка не вызвала никакой реакции ни у властей провинции Буэнос-Айрес, ни у правительства страны.

В январе 1938 года в Аргентину (вернее в порты аргентинской Патагонии) с официальным визитом прибыл гитлеровский линкор «Шлезиен». После посещения города Порт Мадрин (Puerto Madryn), он зашёл в некоторые глубоководные порты «страны в стране», а затем бросил свой якорь в порту города Комодоро Ривадавия. На официальном уровне члены команды были приняты как представителями губернатора провинции Чубут, так и властями этого города. На улицах Комодоро Ривадавия развивались гитлеровские и аргентинские государственные флаги. Моряки были приглашены провести ночь как в домах местных немецких колонистов, так и аргентинцев - жителей этого города. После этого все желающие посетили линкор. Гитлеровские моряки прошли строем по центральной улице города, распевая «Германия - превыше всего».

После ухода линкора, на стенах домов в Комодоро Ривадавия много дней висели нацистские плакаты, а у некоторых его жителей ещё долго хранились открытки с изображением Гитлера.

С 1934 года до начала Второй мировой войны в Аргентину прибыли почти сорок пять тысяч немцев, спасавшихся от нацистского режима. Как правило, все они были высококвалифицированными специалистами без материальных средств, но благодаря своим знаниям и трудолюбию, довольно быстро устраивались на работу в столице и пригородах.

Нацистская идеология в Аргентине нашла благодатную почву. В течение нескольких лет в национал-социалистическую немецкую рабочую партию вступили почти семьдесят тысяч человек!!! К сожалению отсутствует анализ этого феномена и какая-либо статистика о членах этой партии. Только лишь разрозненные факты... Соответствует это число действительности? Или это вымысел?

10 апреля 1938 года, в воскресенье, по проспекту Коррьентес к стадиону «Луна Парк» стройной колонной шли люди в серых рубашках с немецкими флагами в руках. Таким образом около пятнадцати тысяч немцев и аргентинцев, членов национал-социалистической немецкой рабочей партии Германии в Аргентине, отмечали присоединение Австрии к гитлеровской Германии.

В «Луна Парке» огромная сцена была украшена немецкими и аргентинскими флагами, а также символами нацистской партии.

На гигантском транспаранте красного цвета - слова «Одна страна, одна нация, один вождь».

Накануне этого события во многих газетах Аргентины было опубликовано обращение Адольфа Гитлера, которое заканчивалось словами:
«Направляю всей аргентинской прессе и немцам, проживающим в Аргентине мои сердечные приветствия».

Торговый атташе немецкого посольства в Буэнос-Айресе Эрих Отто Мейнен приступил к чтению своего доклада, часто прерывавшимся участниками празднования, которые с криками «Хайль Гитлер!» вскакивали со своих мест и выбрасывали правую руку вперёд.

В это же время, все улицы вокруг «Луна Парка» были оцеплены полицией, которая зверски избивала демонстрантов из Федерации Аргентинских Университетов, протестующих против нацистского шабаша в центре аргентинской столицы.

Эрих Отто Мейнен особо подчеркнул, что «Австрия была присоединена к Германии без насилия и крови... Мы - австро-германцы, живущие в Аргентине, чувствуем особую привязанность к этой гостеприимной стране, где нам удобно и хорошо под нашими знамёнами, и с нашими порядками».

Самая большая нацистская манифестация вне Европы закончилась для её участников благополучно... Студенческая демонстрация же была жестоко подавлена: двое убитых и около шестидесяти раненых.

Ровно через месяц после этих событий президент Аргентины англофил Роберто Марселино Ортис подписал Декрет, который регламентировал функционирование иностранных общественных и политических организаций на территории страны. Специальный пункт этого Декрета гласил о том, что «... любая деятельность национал-социалистической немецкой рабочей партии на территории Аргентины ЗАПРЕЩАЛАСЬ».

Теперь на дверях офисов, где раньше красовались таблички красного цвета «Отделение национал-социалистической немецкой рабочей партии», появились другие: «Классы по изучению немецкого языка», «Клуб по изучению немецкой истории и культуры» и т.д.

А ещё через неделю из страны выслали двух сотрудников гестапо.

С 1935 года руководителем «Etappendienst» в Аргентине стал военно-морской атташе посольства Германии в Буэнос-Айресе, сотрудник абвера Дитрих Ньебур. Его верным помощником являлся Тило Мартенс, бывший военно-морской офицер, представитель судоходной компании «Norddeutscher Lloyd», сотрудник абвера.

Обер-штумбанфюрер СС Вольф Франшок прибыл в распоряжение Дитриха Ньебура в 1937 году и развил активную деятельность по созданию разветвлённой шпионской сети на территории Аргентины. Им приобретались конспиративные квартиры, грузовые и лёгковые автомобили. Была куплена парусная яхта для выхода в море, для возможности установления контакта с немецкими подводными лодками. По просьбе Вольфа Франшока из Германии в Аргентину, на протяжении двух лет, было нелегально доставлено большое количество мощных стационарных и переносных радиопередатчиков.

Правящие классы Аргентины с начала двадцатого века делились на англофилов и германофилов. Так все, без всякого исключения, офицеры вооружённых сил этой страны являлись ярыми поклонниками Германии. Ведь с начала века большое количество немецких офицеров служили инструкторами в аргентинской армии, в которую они ввели не только свои кайзеровские уставы, но даже и военное германское обмундирование.

В тоже время Аргентина больше ста лет, по-существу, являлась колонией Великобритании, настолько сильна была здесь позиция английского капитала. Поэтому после начала Второй мировой войны, аргентинское правительство объявило о своём нейтралите по отношению к этому военному конфликту.

Конец первой части

Carlos De Napoli «Nazis en el sur». Ciudad Autonoma de Buenos Aires: Javier Vergara Editor, 2015.

Juan Salinas, Carlos De Napoli «Ultramar sur». Ciudad Autonoma de Buenos Aires: Ediciones B, 2014.