Минувшим летом 2015, проведывая свою родню, пересек Донскую землю от города Шахты через станицу Обливскую до берегов Волги, где впервые в заливе увидел, как цветет лотос. Цветы растения нежно розовые. Невольно вспомнилась памятная аллея бюстов «белых» героев Тихого Дона в кадетском казачьем корпусе имени Атамана Бакланова в городе шахтеров. И ведь были прославленные «красные» казаки, о которых нынче не очень-то пишут. Но они и «белые», и «красные» были и остались в истории все казаками. И у тех и других практически была одна цель – защита своего народа. Но понимали противники каждый по своему народную мечту о воле, а кровь проливали народную алую….

«Красные» казаки Подтелков и Кочубей были повешены, «белые» казаки утоплены в Черном море.

В моем архиве есть документ датированный октябрем 1986 года, который привожу впервые. « Свидетельство. Настоящее свидетельство составлено в присутствии руководителя историко-краеведческого кружка Еремина Н.М. и кружковцев Мамцевой Л.Г, Понамаревой Н.Ф, Коваленко И.В., Табацкова С., Ходарева С., Бойко С., Давлетова О., о том, что Каменчук Евдокия Яковлевна 1905 года рождения, проживающая в станице Шелковской по улице Кооперативной, дом 27; Отинова Елена Васильевна 1900 года рождения, проживающая в станице Шелковской по улице Комсомольской, дом 16; Дмитриев Ефим Степанович 1909 года рождения, проживающий в станице Шелковской по улице Партизанской, дом 20 являются очевидцами и свидетелями того, что в период Гражданской войны в ноябре 1918 – феврале 1919 года в бывшем атаманском правлении станицы Шелковской Терской области (ныне там располагается Шелковской райОНО) был станичный революционный комитет, председателем которого был казак Лучининов Прокофий Савельевич. Во время вступления деникинских войск в феврале 1919 года в станицу Лучиниов был убит белобандитами, как сторонник Советской власти».
В ту же ночь были убиты казак Шаповалов и солдат Косов. Их именами назвали впоследствии две улицы в станице, а вот Лучининов, как бывший царский офицер, такой чести не удостоился….
В станице есть братское кладбище, где упокоились сотни безымянных жертв Гражданской войны.
Казачка Анна Волошина рассказывала мне, что кровь ручьем текла через порог станичной школы, потому что больных тифом и раненых красноармейцев через окно расстреливали белые, а потом крючьями вытаскивали из помещения и закопали на окраине Шелковской.

В восьмидесятые годы ХХ века при участии гребенского казака станицы Курдюковской Василия Лобова мне удалось записать воспоминания современников о «красном» комбриге казаке Иване Антоновиче Кочубее.

Родился Иван Кочубей в 1893 году на хуторе Роща Кубанской области. Во время первой Мировой войны проявил храбрость и удаль. Был награжден Георгиевским крестом. Когда его бывший командир полковник Шкуро создал отряд сторонников «белого движения», Иван Кочубей собирает «красных» партизан. Во главе этого соединения весной 1918 года освобождает от белых станицу Невинномысскую. За проявленную личную храбрость во время этой смелой и дерзкой операции Кочубей был произведен в комбриги. Боевая слава кочубеевцев широко разнеслась по всему Южному фронту и не было у них ни одного проигранного сражения.

…Январь 1919 года. 11-я Красная армия отступала в направлении Астрахани через Моздок, Червленную и Кизляр. Терские станицы встречали и провожали уходящих «красных» молчаливо. Не видели терцы досель такого людского потока, которому, казалось, не будет конца. Уходили с войсками беженцы городов и станиц Кубани и Терека, Тамани и Ставрополья.
13 января «белые» начали активное наступление по всему фронту. На бригаду Ивана Кочубея, прикрывавшую отход армии, были брошены лучшие полки белогвардейцев. Кочубеевцы с беспримерным мужеством отбивали атаки, контратакуя врага. Кочубей своим личным примером вдохновлял бойцов, появляясь на самых опасных участках обороны. Под Георгиевском разгромили офицерскую дивизию, приостановив наступление врага и дали возможность XI Красной армии продолжить отход на Кизляр. В районе станицы Мекенской был окружен Ленинский полк, пришедший на помощь из Астрахани. Благодаря своевременной помощи кочубеевцев полк вышел из окружения и после короткого и яростного боя противник был отброшен к поселку Алпатово.

О том времени свидетельствует казачка станицы Курдюковской Евдокия Деонисиевна Кабылина. «Шел январь 1919 года. Зима еще была не холодная, малоснежная, какая часто бывает в наших местах.
Перед обедом выхожу по воду до колодца, а по улице скачет станичный сорвиголова Сидорка Кадасков и орет: «Красные идут, встречай Дуняша!» А у самого улыбка от радости до ушей. И уже издали прокричал: «Кочубей идет!». Набрала я воды и побыстрей иду домой, а навстречу верховые в бурках, кубанках под башлыками. Проскакали в центр станицы, а за ними обоз. Стою и смотрю из-за плетня. И страшно мне и любопытно, девченкой еще была. Хотелось взглянуть на Кочубея, какой он. Ведь рассказывали о нем разное.
Тут подъехала к нашему двору тачанка. Распрягли коней, начали поить, сено давать. Послышалась перебранка. Испугалась я, бросилась в дом. Ну, думаю, может и эти грабить будут, как «кадеты» да «зеленые». И давай свой сундучок с приданным в угол потемней заталкивать. А тут вошли в дом двое. Один, что помоложе, с маузером в руках, у другого шашка на поясе. «Что прячешь?» - спрашивают. Обмерла я, но кричу: «Не дам, это мамка мне в приданное собрала!» Куда у меня страх делся! Заулыбались казаки, оружие спрятали и говорят мне: « Ну, вот что, девка собери что поесть, да отнеси раненым в обоз». Я было реветь после их ухода собралась, да потом подумала: кто знает, может, вот так, мои братья где-нибудь маются. Один из них был у красных партизан, а о другом весточки уже много лет не было.
Отдала еду и иду назад в дом, а тот молодой казак, что с маузером был, сидит на подножке тачанки, опершись на шашку. Увидел меня и говорит: «Ну, что, дивчина спужалась? Не бойся, время сейчас такое. Скоро вот возвернемся, тогда и пугаться будет некого» А сам будто не со мной говорит, а куда-то вдаль смотрит. Тут его окликнули: «Батько, иди обедать». Подивилась я, парень-то молодой, а его батькой кличут. После обеда кавалеристы ушли, а мне сказали, что этот «батько» и был Иван Кочубей. Вот так свела меня судьба с знаменитым комбригом. Слышала я, что у Черного Рынка за Кизляром пленили его и склоняли к службе у белых. Не согласился он на уговоры. Отвечал так своим супротивникам: «У меня душа прямая. Знал, за что воевал, знаю за что умру. Смерти не страшусь. Встретил бы вас в бою – то посек бы не глядя!» Казнили белые Ивана Кочубея».
Потом о Кочубее в пятидесятые годы фильм у нас на Тереке снимали. Через Терек у станицы Червленной бой устраивали, в бурунах из казаков наших цепи ставили….. Российский подполковник Георгий Мазуров, чей дед был казачьим полковником 2-го Кизляро-Гребенского полка в Великой войне, затаив дыхание смотрел советский фильм «Кочубей», где в эпизоде был заснят его отец.
И в станицах на Тереке Курдюковской и Каргалинской, Дубовской и Бороздиновской, Старощедринской и Старогладковской, Червленной и Николаевской стояли памятники «красным» казакам.
При въезде в современный областной город Белгород с северной стороны стоит ныне православный крест на братской могиле «белых» деникинцев.
Нет победителей в Гражданской войне!

Причины, почему казаки всех казачьих областей в основной своей массе отвергли разрушительные идеи большевизма и вступили против них в открытую борьбу, причём совершенно в неравных условиях, не вполне ясны до сих пор и составляют загадку для многих историков. Ведь казаки в бытовом отношении были такие же земледельцы, как и 75% русского населения, несли те же государственные тяготы, если не больше, и находились под тем же административным контролем государства. С началом революции, наступившей после отречения государя, казаки внутри областей и во фронтовых частях переживали различные психологические стадии. Во время февральского мятежного движения в Петрограде казаки заняли нейтральную позицию и оставались сторонними зрителями развёртывавшихся событий. Казаки видели, что при наличии значительных вооружённых сил в Петрограде правительство не только не пользуется ими, но и строго запрещает применение их против мятежников. Во время предыдущего мятежа в 1905-1906 годах, казачьи войска были основной вооружённой силой, восстановившей порядок в стране, в результате в общественном мнении заслужили презрительное звание «нагаечников» и «царских сатрапов и опричников». Поэтому в поднявшемся в столице России мятеже казаки были инертны и предоставили правительству решать вопрос о наведении порядка силами других войск. После отречения государя и вступления в управление страной Временного правительства казаки посчитали преемственность власти законной и готовы были поддержать новое правительство. Но постепенно отношение это менялось, и, наблюдая полную бездеятельность власти и даже поощрение разнузданных революционных эксцессов, казаки начали постепенно отходить от разрушительной власти, и авторитетными для них становились указания Совета казачьих войск, действовавшего в Петрограде под председательством атамана Оренбургского войска Дутова.

Внутри казачьих областей казаки также не опьянели от революционных свобод и, произведя некоторые местные изменения, продолжали жить по-старому, не производя никаких экономических и тем более социальных потрясений. На фронте в войсковых частях приказ по армии, совершенно менявший основы войсковых порядков, казаки приняли с недоумением и продолжали в новых условиях поддерживать в частях порядок и дисциплину, чаще всего избирая своих прежних командиров и начальников. Никаких отказов в исполнении приказов не было и сведение личных счётов с командным составом также не происходило. Но напряжение постепенно нарастало. Население казачьих областей и казачьи части на фронте подвергались активной революционной пропаганде, что невольно должно было отражаться на их психологии и заставляло внимательно прислушиваться к призывам и требованиям революционных вождей. В области войска Донского одним из важных революционных актов было смещение наказного атамана графа Граббе, замена его выборным атаманом казачьего происхождения генералом Калединым и восстановление созыва общественных представителей на Войсковой Круг, по обычаю, существовавшему с древности, до царствования императора Петра I. После чего их жизнь продолжала идти без особых потрясений. Остро встал вопрос отношений с населением неказачьим, которое, психологически шло теми же революционными путями, что и население всей остальной России. На фронте среди казачьих войсковых частей велась мощная пропаганда, обвинявшая атамана Каледина в контрреволюционности и имевшая среди казаков известный успех. Захват власти большевиками в Петрограде сопровождался декретом, обращённым к казакам, в котором менялись лишь географические названия, и было обещано, что казаки будут освобождены от гнёта генералов и тяжести военной службы и во всём будут установлено равенство и демократические свободы. Казаки против этого ничего не имели.

Рис. 1 Область войска Донского

Большевики пришли к власти под антивоенными лозунгами и вскоре приступили к выполнению своих обещаний. В ноябре 1917 года Совнарком предложил всем воюющим странам приступить к мирным переговорам, но страны Антанты отказались. Тогда Ульянов отправил делегацию в оккупированный германцами Брест-Литовск, для сепаратных мирных переговоров с делегатами Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Ультимативные требования Германии повергли делегатов в шок и вызвали колебания даже у большевиков, не отличавшихся особым патриотизмом, но Ульянов условия эти принял. Был заключён «похабный Брестский мир», по которому Россия теряла около 1 млн. км² территории, обязывалась демобилизовать армию и флот, передать Германии корабли и инфраструктуру Черноморского флота, выплатить контрибуцию в размере 6 млрд. марок, признать независимость Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии. Руки германцев для продолжения войны на западе были развязаны. В начале марта германская армия на всём фронте стала продвигаться для оккупации территорий, отдаваемых большевиками по мирному договору. Причём Германия в дополнение договора объявила Ульянову, что Украина должна считаться провинцией Германии, на что Ульянов также согласился. В этом деле есть факт, который широко не известен. Дипломатическое поражение России в Брест-Литовске было вызвано не только продажностью, непоследовательностью и авантюрностью петроградских переговорщиков. Ключевую роль здесь сыграл «джокер». В группе договаривающихся сторон внезапно появился новый партнёр - Украинская центральная рада, которая, при всей шаткости её положения, за спиной делегации из Петрограда 9 февраля (27 января) 1918 года подписала с Германией в Брест-Литовске отдельный мирный договор. На следующий день советская делегация с лозунгом «войну прекращаем, но мира не подписываем» прервала переговоры. В ответ 18 февраля германские войска начали наступление по всей линии фронта. Одновременно германо-австрийская сторона ужесточила условия мира. Ввиду полной неспособности советизированной старой армии и зачатков Красной Армии противостоять даже ограниченному наступлению германских войск и необходимости в передышке для укрепления большевистского режима 3 марта Россия также подписала Брестский мирный договор. После этого «независимую» Украину заняли немцы и за ненадобностью вышвырнули Петлюру «с трона», усадив на него марионеточного гетмана Скоропадского. Таким образом, незадолго до того как кануть в лету, Второй рейх под руководством кайзера Вильгельма II захватил Украину и Крым.

После заключения большевиками Брестского мира часть территории Российской империи превращалась в зоны оккупации Центральных стран. Австро-германские войска заняли Финляндию, Прибалтику, Белоруссию, Украину и ликвидировали там Советы. Союзники зорко следили за происходящим в России и также старались обеспечить свои интересы, связывающие их с прежней Россией. Кроме того, в России было до двух миллионов пленных, которые могли быть, с согласия большевиков, отправлены в свои страны, и для держав Антанты, важным было воспрепятствовать возвращению военнопленных в Германию и Австро-Венгрию. Для связи России с союзника¬ми служили порты, на севере Мурманск и Архангельск, на Дальнем Востоке Владивосток. В этих портах были сосредоточены большие склады имущества и военного снаряжения, доставляемого по заказам русского правительства иностранцами. Скопившихся грузов было свыше миллиона тонн стоимостью до 2 с половиной миллиардов рублей. Грузы бессовестно расхищались, в том числе местными ревкомами. Чтобы обеспечить сохранность грузов, эти порты союзниками были постепенно оккупированы. Так как заказы, ввозимые из Англии, Франции и Италии, направлялись через северные порты, они были заняты частями англичан в 12 ООО и союзников в 11 ООО человек. Ввоз из США и Японии шёл через Владивосток. 6 июля 1918 года Антанта объявила Владивосток международной зоной, и город был занят частями Японии в 57 ООО и частями других союзников в 13 000 человек. Но свергать большевистскую власть они не стали. Только 29 июля власть большевиков во Владивостоке была свергнута белочехами под руководством русского генерала М. К. Дитерихса.

Во внутренней политике большевиками издавались декреты, разрушавшие все общественные структуры: банки, национальную промышленность, частную собственность, земельное владение, а под видом национализации зачастую производился простой грабёж без всякого государственного руководства. В стране начиналась неизбежная разруха, в которой большевики винили буржуазию и «гнилых интеллигентов», и эти классы подверглись жесточайшему террору, граничившему с уничтожением. До сих пор до конца невозможно понять, каким образом в России пришла к власти эта всё разрушающая сила, если учесть, что власть была захвачена в стране, обладавшей тысячелетней историей и культурой. Ведь теми же мерами международные разрушительные силы надеялись произвести внутренний взрыв и в волнующейся Франции, переведя для этой цели во французские банки до 10 миллионов франков. Но Франция, к началу ХХ века уже исчерпала свой лимит на революции и устала от них. К несчастью дельцов революции, в стране нашлись силы, сумевшие разгадать коварные и далеко идущие замыслы вождей пролетариата и противостоять им. Об этом в Военном Обозрении более подробно писалось в статье «Как Америка спасала Западную Европу от призрака мировой революции».

Одной из главных причин, позволившей большевикам совершить государственный переворот, а затем довольно быстро захватить власть во многих областях и городах Российской империи, была поддержка расквартированных по всей России многочисленных запасных и учебных батальонов, не желавших идти на фронт. Именно обещание Лениным немедленного прекращения войны с Германией предопределило переход разложившейся за время «керенщины» русской армии на сторону большевиков, что и обеспечило им победу. В большинстве районов страны установление большевистской власти прошло быстро и мирным путём: из 84 губернских и других крупных городов только в пятнадцати Советская власть установилась в результате вооружённой борьбы. Приняв уже на второй день пребывания у власти «Декрет о мире» большевики обеспечили «триумфальное шествие Советской власти» по России в период с октября 1917 по февраль 1918 года.

Отношения казаков и правителей большевиков определялись декретами Союза казачьих войск и Советского правительства. 22 ноября 1917 года Союз казачьих войск представил постановление, в котором извещал Советское правительство, что:
- Казачество ничего для себя не ищет и ничего себе не требует вне пределов своих областей. Но, руководствуясь демократическими началами самоопределения народностей, оно не потерпит на своих территориях иной власти, кроме народной, образуемой свободным соглашением местных народностей без всякого внешнего и постороннего влияния.
- Посылка карательных отрядов против казачьих областей, в частности против Дона, принесёт гражданскую войну на окраины, где идёт энергичная работа по водворению общественного порядка. Это вызовет расстройство транспорта, будет препятствием доставке грузов, угля, нефти и стали к городам России и ухудшит продовольственное дело, приведя в расстройство житницу России.
- Казачество выступает против всякого введения посторонних войск в казачьи области без согласия войсковых и краевых казачьих правительств.
В ответ на мирную декларацию Союза казачьих войск, большевиками был издан декрет для открытия военных действий против юга, гласивший:
- Опираясь на Черноморский флот, провести вооружение и организацию Красной гвардии для занятия Донецко¬го угольного района.
- С севера из ставки Главнокоманду¬ющего двинуть сборные отряды к югу в исходные пункты: Гомель, Брянск, Харьков, Воронеж.
- Наиболее активные части двинуть из района Жмеринки на восток для оккупации Донбасса.

Этим декретом был создан зародыш братоубийственной гражданской войне Советской власти против казачьих областей. Для существования большевикам остро необходимы были кавказская нефть, донецкий уголь и хлеб южных окраин. Начавшийся массовый голод толкал Советскую Россию в сторону богатого юга. В распоряжении донского и кубанского правительств, для защиты областей хорошо организованных и достаточных сил не было. Возвращавшиеся с фронта части воевать не хотели, стремились разойтись по станицам, а молодые казаки-фронтовики вступили в открытую борьбу со стариками. Во многих станицах эта борьба приобрела ожесточённый характер, расправы с обеих сторон были жестокие. Но пришедших с фронта казаков было много, они были хорошо вооружены и горласты, имели боевой опыт, и в большинстве станиц победа осталась за фронтовой молодёжью, сильно заражённой большевизмом. Уже вскоре выяснилось, что и в казачьих областях прочные части можно создать только на основе добровольчества. Для поддержания порядка на Дону и Кубани их правительствами использовались отряды, состоявшие из добровольцев: учеников, кадетов, юнкеров и юношества. Формировать такие добровольческие (у казаков они называются партизанские) части вызвалось много казачьих офицеров, но в штабах это дело было налажено плохо. Разрешение на формирование таких отрядов давалось чуть ли не каждому просившему. Появилось много авантюристов, даже разбойников, которые с целью наживы просто грабили население. Однако главной угрозой для казачьих областей оказались полки, возвращавшиеся с фронта, так как многие вернувшиеся были за¬ражены большевизмом. Формирование добровольческих красных казачьих частей также началось сразу после прихода к власти большевиков. В конце ноября 1917 года на совещании представителей казачьих частей Петроградского военного округа было решено создать революционные отряды из казаков 5-й казачьей дивизии, 1, 4 и 14-го Донских полков и отправить их на Дон, Кубань и Терек для разгрома контрреволюции и установления Советской власти. В январе 1918 года в станице Каменская собрался съезд фронтового казачества с участием делегатов от 46 казачьих полков. Съезд признал Советскую власть и создал Донвоенревком, объявивший войну атаману войска Донского генералу А.М. Каледину, выступившему против большевиков. Среди командного состава донских казаков сторонниками большевистских идей оказались два штаб-офицера, войсковые старшины Голубов и Миронов, а ближайшим сотрудником Голубова был подхорунжий Подтёлков. В январе 1918 года на Дон с Румынского фронта вернулся 32-й Донской казачий полк. Избрав своим командиром войскового старшину Ф.К. Миронова, полк поддержал установление Советской власти, и принял решение не расходиться по домам до тех пор, пока не будет разгромлена контрреволюция во главе с атаманом Калединым. Но наиболее трагическую роль на Дону сыграл Голубов, который двумя полками распропагандированных им казаков в феврале занял Новочеркасск, разогнал заседавший Войсковой Круг, арестовал вступившего после смерти генерала Каледина в должность атамана Войска генерала Назарова и расстрелял его. Че¬рез непродолжительное время этот «герой» революции был пристрелен казаками прямо на митинге, а Подтёлков, имевший при себе большие денежные суммы, был схвачен казаками и по их приговору повешен. Судьба Миронова также была трагической. Он сумел увлечь за собой значительное количество казаков, с которыми сражался на стороне красных, но, не удовлетворившись порядками их, решил с казаками перейти на сторону сражающегося Дона. Миронов был красными арестован, отправлен в Москву, где и был расстрелян. Но это будет потом. А пока на Дону была великая неурядица. Если казачье население ещё колебалось, и лишь в части станиц благоразумный голос стариков взял перевес, то иногороднее (неказачье) население целиком встало на сторону большевиков. Иногороднее население в казачьих областях всегда завидовало казачеству, владевшему большим количеством земли. Становясь на сторону большевиков, иногородние надеялись принять участие в дележе офицерских, помещичьих казачьих земель.

Другими вооружёнными силами на юге были отряды формируемой Добровольческой армии, располагавшейся в Ростове. 2 ноября 1917 года генерал Алексеев прибыл на Дон, вошёл в связь с атаманом Калединым и просил у него разрешения на формирование отрядов добровольцев на Дону. Целью генерала Алексеева было воспользоваться юго-восточной базой вооруженных сил, чтобы собрать оставшихся стойкими офицеров, юнкеров, старых солдат и организовать из них армию, необходимую для водворения порядка в России. Несмотря на полное отсутствие денежных средств, Алексеев горячо взялся за дело. На Барочной улице помещение одного из лазаретов было превращено в офицерское общежитие, ставшее колыбелью добровольчества. Вскоре было получено первое пожертвование, 400 рублей. Это всё что в ноябре месяце выделило русское общество своим защитникам. Но люди шли просто на Дон, не имея никакого представления о том, что их ожидает, ощупью, во тьме, через сплошное большевистское море. Шли туда, где ярким маяком служили вековые традиции казачьей вольницы и имена вождей, которых народная молва связывала с Доном. Приходили измученные, голодные, оборванные, но не павшие духом. 6 (19) декабря, переодетый крестьянином, с подложным паспортом прибыл по железной дороге на Дон генерал Корнилов. Он хотел далее ехать на Волгу, а оттуда в Сибирь. Он считал более правильным, чтобы генерал Алексеев оставался на юге России, а ему бы дали возможность вести работу в Сибири. Он доказывал, что в этом случае они друг другу мешать не будут и ему удастся организовать в Сибири большое дело. Он рвался на простор. Но приехавшие в Новочеркасск из Москвы представители «Национального центра» настояли на том, чтобы Корнилов остался на юге России и работал совместно с Калединым и Алексеевым. Между ними было заключено соглашение, по которому генерал Алексеев принимал на себя заведование всеми финансовыми и политическими вопросами, генерал Корнилов принимал на себя организацию и командование Добровольческой армией, генерал Каледин продолжал формирование Донской армии и управление делами войска Донского. Корнилов мало верил в успех работы на юге России, где придётся создавать белое дело на территориях казачьих войск и зависеть от войсковых атаманов. Он говорил так: «Сибирь я знаю, в Сибирь я верю, там можно поставить дело широко. Здесь же с делом легко справится один Алексеев». Корнилов всей душой и сердцем рвался в Сибирь, хотел, чтобы его отпустили и к работе по формированию Добровольческой армии относился без особого интереса. Опасения Корнилова, что у него будут трения и недоразумения с Алексеевым, оправдались с первых дней их совместной работы. Принудительное оставление Корнилова на юге России было большой политической ошибкой «Национального центра». Но они считали, что если Корнилов уедет, то за ним уедут многие добровольцы и дело, начатое в Новочеркасске, может развалиться. Формирование Доброармии продвигалось медленно, в среднем в день записывалось 75-80 добровольцев. Солдат было мало, в основном записывались офицеры, юнкера, студенты, кадеты и гимназисты старших классов. Оружия на донских складах было недостаточно, приходилось его отбирать у солдат, едущих по домам, в проходивших через Ростов и Новочеркасск войсковых эшелонах, либо покупать через скупщиков в тех же эшелонах. Недостаток средств крайне затруднял работу. Формирование донских частей продвигалось ещё хуже. Генералы Алексеев и Корнилов понимали, что казаки не желают идти для водворения порядка в России, но они были уверены, что свои земли казаки защищать будут. Однако обстановка в казачьих областях юго-востока оказалась куда более сложной. Полки, возвращавшиеся с фронта, в происходящих событиях были совершенно нейтральными, даже проявляли склонность к большевизму, заявляя, что большевики ничего плохого им не сделали.

Кроме того, внутри казачьих областей велась тяжёлая борьба с иногородним населением, а на Кубани и Тереке ещё и против горцев. В распоряжении войсковых атаманов была возможность использовать хорошо обученные команды молодых казаков, готовившиеся для отправки на фронт, и организовать призыв очередных возрастов молодежи. Генерал Каледин мог бы иметь поддержку в этом со стороны стариков и фронтовиков, говоривших: «Мы своё отслужили, теперь других должны призывать». Формирование из призывных возрастов казачьей молодежи могло бы дать до 2-3 дивизий, что в те времена было достаточно для поддержания порядка на Дону, но сделано этого не было. В конце декабря в Новочеркасск прибыли представители британской и французской военных миссий. Они поинтересовались что сделано, что планируется сделать, после чего заявили, что смогут помочь, но пока лишь деньгами, в количестве 100 млн. рублей, траншами по 10 млн. в месяц. Первая получка ожидалась в январе, но так и не была получена, а затем обстановка совершенно изменилась. Первоначальные средства на формирование Доброармии складывались из пожертвований, но они были мизерны, главным образом по причине невообразимой для данных обстоятельств жадности и скупости российской буржуазии и других имущих классов. Следует сказать, что прижимистость и скаредность российской буржуазии просто легендарна. Ещё в 1909 году, в ходе дискуссии в Госдуме по вопросу о кулачестве, П.А. Столыпин произнёс пророческие слова. Он сказал: «…нет более жадного и бессовестного кулака и буржуя чем в России. Не случайно в русском языке в ходу словосочетания «кулак-мироед и буржуй-мироед». Если они не изменят тип своего социального поведения, нас ждут большие потрясения…». Он как в воду глядел. Социального поведения они не изменили. Практически все организаторы белого движения указывают на малую полезность их обращений за материальной помощью к имущественным классам. Тем не менее, к середине января получилась небольшая (около 5 тысяч человек), но очень боевая и сильная в моральном отношении Добровольческая армия. Совнарком требовал выдачи или разгона добровольцев. Каледин и Круг отвечали: «С Дона выдачи нет!». Большевики, для ликвидации контрреволюционеров, стали стягивать в район Дона верные им части с Западного и Кавказского фронтов. Они стали угрожать Дону со стороны Донбасса, Воронежа, Торговой и Тихорецкой. Кроме того, большевики усилили контроль на железных дорогах и приток добровольцев резко сократился. В конце января большевики заняли Батайск и Таганрог, 29 января конные части двинулись из Донбасса на Новочеркасск. Дон оказался беззащитен перед красными. Атаман Каледин растерялся, не захотел кровопролития и решил свои полномочия передать городской Думе и демократическим организациям, а затем покончил жизнь выстрелом в сердце. Это был печальный, но закономерный итог его деятельности. Первый донской Круг дал пернач выборному атаману, но не дал ему власти.

Во главе области поставлено было Войсковое правительство из 14 старшин, избранных от каждого округа. Их заседания носили характер провинциальной думы и не оставили в истории Дона никакого следа. 20 ноября правительство обратилось к населению с весьма либеральной декларацией, созывая на 29 декабря съезд казачьего и крестьянского населения для устроения жизни Донской области. В начале января было создано коалиционное правительство на паритетных началах, 7 мест было предоставлено казачеству, 7 иногородним. Привлечение в состав правительства демагогов-интеллигентов и революционной демократии окончательно привело к параличу власти. Атамана Каледина погубило его доверие к донским крестьянам и иногородним, его знаменитый «паритет». Он не сумел склеить разнородные куски населения Донской области. Дон при нём раскололся на два лагеря, казаков и донских крестьян вкупе с иногородними рабочими и ремесленниками. Последние за малым исключением были с большевиками. Донское крестьянство, составлявшее 48% населения области, увлечённое широкими посулами большевиков, не удовлетворилось мероприятиями донской власти: введением земств в крестьянских округах, привлечением крестьян к участию в станичном самоуправлении, широким приёмом их в казачье сословие и наделением тремя миллионами десятин помещичьей земли. Под влиянием пришлого социалистического элемента донское крестьянство требовало общего раздела всей казачьей земли. Численно наименьшая рабочая среда (10-11%) была сосредоточена в важнейших центрах, была наиболее беспокойной и не скрывала своих симпатий к Советской власти. Революционно-демократическая интеллигенция не изжила своей прежней психологии и с удивительным ослеплением продолжала разрушительную политику, которая привела к гибели демократии в общероссийском масштабе. Блок меньшевиков и эсеров царил во всех крестьянских, иногородних съездах, всевозможных думах, советах, профсоюзах и межпартийных собраниях. Не было ни одного собрания, где не выносилось бы резолюций о недоверии атаману, правительству и Кругу, протестов против принятия ими мер против анархии, уголовщины и бандитизма.

Они проповедовали нейтралитет и примирение с той силой, которая открыто объявила: «Кто не с нами, тот против нас». В городах, рабочих посёлках и крестьянских слободах восстания против казаков не утихали. Попытки ставить подразделения рабочих и крестьян в казачьи полки заканчивались катастрофой. Они изменяли казакам, уходили к большевикам и уводили с собой казачьих офицеров на муки и смерть. Война приобретала характер классовой борьбы. Казаки отстаивали свои казачьи права от донских рабочих и крестьян. Смертью атамана Каледина и оккупацией большевиками Новочеркасска оканчивается на юге период Великой войны и переход к войне гражданской.


Рис. 2 Атаман Каледин

12 февраля большевистские отряды заняли Новочеркасск и войсковой старшина Голубов в «благодарность» за то, что генерал Назаров когда-то спас его от тюрьмы, расстрелял нового атамана. Потеряв всякую надежду удержать Ростов, в ночь на 9(22) февраля Доброармия из 2500 бойцов вышла из города на Аксай, а затем двинулась на Кубань. После установления власти большевиков в Новочеркасске начался террор. Казачьи части были предусмотрительно раскиданы по всему городу небольшими группами, господство в городе оказалось в руках иногородних и большевиков. По подозрению в связях с Доброармией производились беспощадные расстрелы офицеров. Грабежи и разбои большевиков заставили казаков насторожиться, даже казаки голубовских полков заняли выжидательную позицию. В станицах, где власть захватили иногородние и донские крестьяне, исполкомы приступили к разделу казачьих земель. Эти бесчинства уже скоро вызвали восстания казаков в станицах, прилегавших к Новочеркасску. Руководитель красных на Дону Подтёлков и начальник карательного отряда Антонов бежали в Ростов, затем были пойманы и казнены. Занятие белоказаками в апреле Новочеркасска, совпало с занятием германцами Ростова, и возвращением Добровольческой армии в Донскую область. Но из 252 станиц войска Донского только 10 были освобождены от большевиков. Немцы прочно заняли Ростов и Таганрог и всю западную часть Донецкого округа. Аванпосты баварской конницы стояли в 12 верстах от Новочеркасска. В этих условиях перед Доном встали четыре основные задачи:
- немедленно созвать новый Круг, в котором смогли принять участие лишь делегаты освобождённых станиц
- установить отношения с германскими властями, выяснить их намерения и договориться с ними
- воссоздать Донскую армию
- установить взаимоотношения с Добровольческой армией.

28 апреля состоялось общее собрание Донского правительства и делегатов от станиц и войсковых частей, принимавших участие в изгнании советских войск из Донской области. Состав этого Круга не мог иметь претензии на решение вопросов за всё Войско, почему и ограничился в своей работе вопросами организации борьбы за освобождение Дона. Собрание постановило объявить себя Кругом спасения Дона. В нём было 130 человек. Даже на демократическом Дону это было самое народное собрание. Круг назвали серым, потому что на нём не было интеллигенции. Трусливая интеллигенция сидела в эту пору по погребам и подвалам, тряслась за свою жизнь или подличала перед комиссарами, записываясь на службу в Советы или стараясь устроиться в невинные учреждения по образованию, продовольствию и финансам. Ей было не до выборов в это смутное время, когда и избиратели и депутаты рисковали своими головами. Круг выбирался без партийной борьбы, было не до того. Круг выбирали и были избраны в него исключительно казаки, которые страстно желали спасти родной Дон и для этого готовы были и жизнь отдать. И это были не пустые слова, потому что после выборов, послав своих делегатов, сами выборщики разобрали оружие и пошли спасать Дон. Этот Круг не имел политической физиономии и имел одну цель - спасти Дон от большевиков, во что бы то ни стало и любой ценой. Он был истинно народным, кротким, мудрым и деловым. И этот серый, от шинельного и пальтового сукна, то есть истинно демократический, Круг спас народным разумом Дон. Уже ко времени созыва полного войскового Круга 15 августа 1918 года Донская земля была очищена от большевиков.

Второй неотложной задачей для Дона было урегулирование отношений с германцами, оккупировавшими Украину и западную часть земель войска Донского. Украина также претендовала на оккупированные германцами донские земли: Донбасс, Таганрог и Ростов. Отношение к немцам и к Украине были самым острым вопросом, и 29 апреля Круг постановил отправить к немцам в Киев полномочное посольство с целью выяснения причин появления их на территории Дона. Переговоры прошли в спокойных условиях. Германцы заявили, что они оккупировать область не собираются и обещали очистить занятые станицы, что вскоре и выполнили. В тот же день Круг постановил об организации настоящей армии, не из партизан, добровольцев или дружинников, а повинующейся законам и дисциплине. То, вокруг да около чего топтался почти год атаман Каледин со своим правительством и Кругом, состоящим из болтунов-интеллигентов, серый Круг спасения Дона порешил на двух заседаниях. Ещё Донская армия была лишь в проекте, а командование Добровольческой армии уже пожелало её подмять под себя. Но Круг ясно и конкретно ответил: «Верховное командование всеми без исключения военными силами, оперирующими на территории войска Донского, должно принадлежать войсковому атаману…». Такой ответ не удовлетворил Деникина, он хотел в лице донских казаков иметь большие пополнения людьми и материальной частью, а не иметь рядом «союзную» армию. Круг работал интенсивно, заседания шли утром и вечером. Он торопился восстановить порядок и не боялся упрёков в стремлении возвратиться к старому режиму. 1 мая Круг постановил: «В отличие от большевистских банд, которые никаких внешних знаков отличия не носят, всем частям, участвующим в защите Дона, немедленно принять свой воинский вид и одеть погоны и прочие знаки отличия». 3 мая в результате закрытого голосования 107 голосами (13 против, 10 воздержались) войсковым атаманом был избран генерал-майор П.Н. Краснов. Генерал Краснов не принял этого избрания до того, как Круг примет законы, которые он считает нужными ввести в войске Донском, для возможности исполнения задач, поставленных ему Кругом. Краснов сказал на Круге: «Творчество никогда не было уделом коллектива. Мадонну Рафаэля создал Рафаэль, а не комитет художников… Вы хозяева земли донской, я ваш управляющий. Всё дело в доверии. Если вы мне доверяете, вы принимаете предложенные мной законы, если вы их не примите, значит, вы мне не доверяете, боитесь, что я использую власть, вами данную, во вред войску. Тогда нам не о чём разговаривать. Без вашего полного доверия я править войском не могу». На вопрос одного из членов Круга, не может ли он предложить что-либо изменить или переделать в предложенных атаманом законах, Краснов ответил: «Можете. Статьи 48,49,50. Вы можете предложить любой флаг кроме красного, любой герб кроме еврейской пятиконечной звезды, любой гимн кроме интернационала…». Уже на следующий день Круг рассмотрел все законы, предложенные атаманом, и принял их. Круг восстановил старинный допетровский титул «Всевеликое войско Донское». Законы представляли из себя почти полную копию основных законов Российской империи, с тем отличием, что права и прерогативы императора переходили к … атаману. И тут было не до сантиментов.

Перед глазами Круга спасения Дона стояли окровавленные призраки застрелившегося атамана Каледина и расстрелянного атамана Назарова. Дон лежал в обломках, он не только был разрушен, но загажен большевиками, а немецкие кони пили воду Тихого Дона, священной для казаков реки. К этому привела работа прежних Кругов, с постановлениями которых боролись Каледин и Назаров, но победить не могли, потому что не имели власти. Но законы эти создали атаману много врагов. Как только изгнали большевиков, прятавшаяся по погребам и подвалам интеллигенция вылезла наружу и устроила либеральный вой. Не удовлетворили эти законы и Деникина, который увидел в них стремление к самостийности. 5 мая Круг разъехался, и атаман остался один править войском. В тот же вечер его адъютант есаул Кульгавов отправился в Киев с собственноручными письмами к гетману Скоропадскому и императору Вильгельму. Результатом письма было то, что 8 мая к атаману явилась немецкая делегация, с заявлением что германцы по отношению к Дону никаких завоевательных целей не преследуют и уйдут из Ростова и Таганрога, как только увидят что в Донской области восстановлен полный порядок. 9 мая Краснов встретился с кубанским атаманом Филимоновым и делегацией Грузии, а 15 мая в станице Манычской с Алексеевым и Деникиным. Встреча выявила глубокие расхождения донского атамана и командования Добрармии как в тактике, так и в стратегии борьбы с большевиками. Целью восставших казаков было освобождение от большевиков земли войска Донского. Они не имели в дальнейшем намерений вести войну вне пределов своей территории.


Рис. 3 Атаман Краснов П.Н.

Ко времени занятия Новочеркасска и избрания атамана Кругом спасения Дона все вооружённые силы состояли из шести пеших и двух конных полков разной численности. Младшие офицеры были из станиц и были хороши, но в сотенных и полковых командирах ощущался недостаток. Пережив во время революции много оскорблений и унижений, многие старшие начальники первое время имели недоверие к казачьему движению. Одеты казаки были в своё полувоенное платье, недоставало сапог. До 30% были одеты в опорки и лапти. Большинство носили погоны, на фуражках и папахах все носили белые полоски для отличия от красной гвардии. Дисциплина была братская, офицеры ели с казаками из одного котла, ведь они чаще всего были родственники. Штабы были маленькие, для хозяйственных целей в полках было несколько общественных деятелей из станиц, решавших все тыловые вопросы. Бой был скоротечен. Окопов и укреплений не строили. Шанцевого инструмента было мало, да и окапываться казакам мешала природная леность. Тактика была проста. На рассвете начинали наступление жидкими цепями. В это время замысловатым маршрутом двигалась обходная колонна во фланг и тыл противнику. Если противник был вдесятеро сильнее, это считалось нормальным для наступления. Как только появлялась обходная колонна, красные начинали отступать и тогда на них с диким, леденящим душу гиком бросалась казачья конница, опрокидывала и брала в плен. Иногда бой начинался с притворного отступления вёрст на двадцать (это старинный казачий вентерь). Красные бросались преследовать, а в это время обходные колонны смыкались за ними и противник оказывался в огневом мешке. Такою тактикой полковник Гусельщиков с полками в 2-3 тысячи человек громил и брал в плен целые дивизии Красной гвардии в 10-15 тысяч человек с обозами и артиллерией. Казачий обычай требовал, чтобы офицеры шли впереди, поэтому потери их были очень велики. К примеру, начдив генерал Мамантов был три раза ранен и всё в цепях. В атаке казаки были беспощадны, также беспощадны были к пленным красногвардейцам. Особенно суровы были к пленным казакам, которых считали изменниками Дону. Тут отец, бывало, приговаривал к смерти сына и не желал проститься с ним. Бывало и наоборот. В это время по территории Дона ещё продолжали двигаться эшелоны красных войск, бежавшие на восток. Но в июне железнодорожная линия была очищена от красных, а в июле, после изгнания большевиков из Хопёрского округа, вся территория Дона была освобождена от красных самими казаками.

В других казачьих областях положение было не легче, чем на Дону. Особенно сложное положение было среди кавказских племен, где было разбросано русское население. Северный Кавказ бушевал. Падение центральной власти вызвало здесь потрясение более серьёзное, чем где бы то ни было. Примирённое царской властью, но не изжившее вековой розни и не забывшее старых обид, разноплеменное население заволновалось. Объединявший его русский элемент, около 40% населения состоял из двух равных групп, Терских казаков и иногородних. Но эти группы были разъединены социальными условиями, сводили свои земельные счёты и не могли противопоставить большевистской опасности единства и силы. Пока был жив атаман Караулов, сохранилось несколько терских полков и некоторый призрак власти. 13 декабря на станции Прохладной толпа солдат-большевиков по приказанию владикавказского совдепа отцепила вагон атамана, отогнала на дальний тупик и открыла по вагону огонь. Караулов был убит. Фактически на Тереке власть перешла к местным советам и бандам солдат Кавказского фронта, которые непрерывным потоком текли из Закавказья и, не будучи в состоянии проникнуть дальше, в родные места, ввиду полной закупорки кавказских магистралей, оседали как саранча по Терско-Дагестанскому краю. Они терроризовали население, насаждали новые советы или нанимались на службу к существующим, внося повсюду страх, кровь и разрушение. Этот поток послужил наиболее могущественным проводником большевизма, охватившего иногороднее русское население (из-за жажды земли), задевшего казачью интеллигенцию (из-за жажды власти) и смутившего сильно терское казачество (из-за страха «идти против народа»). Что касается горцев, то они были крайне консервативны в своём укладе жизни, в котором весьма слабо отражалось социальное и земельное неравенство. Верные своим обычаям и традициям, они управлялись своими национальными советами и были чужды идеям большевизма. Но горцы быстро и охотно восприняли прикладные стороны центрального безвластия и активизировали насилия и грабёж. Путём разоружения проходивших войсковых эшелонов они имели много оружия и боеприпасов. На базе Кавказского туземного корпуса они сформировали национальные воинские формирования.



Рис. 4 Казачьи области России

После гибели атамана Караулова, непосильной борьбы с заполнившими область отрядами большевиков и обострения спорных вопросов с соседями - кабардинцами, чеченцами, осетинами, ингушами - Терское Войско было превращено в республику, составлявшую часть РСФСР. Количественно терские казаки в Терской области составляли 20% населения, иногородние - 20%, осетины - 17%, чеченцы - 16%, кабардинцы - 12% и ингуши - 4%. Наиболее активны¬ми среди других народов были самые малочисленные – ингуши, выставившие сильный и отлично вооружённый отряд. Они грабили всех и держали в постоянном страхе Владикавказ, который в январе захватили и разграбили. Когда 9 марта 1918 года в Дагестане, как и на Тереке, установлена была Советская власть, Совнарком первой целью поставил сломить Терское казачество, уничтожив его особые преимущества. В станицы посылались вооруженные экспедиции горцев, производились грабежи, насилия и убийства, отнимались земли и передавались ингушам и чеченцам. В этой сложной обстановке Терское казачество пало духом. В то время как горские народы создавали свои вооружённые силы путём импровизации, природное казачье войско, имевшее 12 хорошо организованных полков, разлагалось, расходилось и разоружалось по требованию большевиков. Однако бесчинства красных привели к тому, что 18 июня 1918 года начинается восстание терских казаков под руководством Бичерахова. Казаки наносят поражение красным войскам и блокируют их остатки в Грозном и Кизляре. 20 июля в Моздоке казаки были созваны на съезд, на котором приняли решение о вооружённом выступлении против Советской власти. Терцами была установлена связь с командованием Добровольческой армии, терские казаки создали боевой отряд до 12 000 человек при 40 пушках и решительно стали на путь борьбы с большевиками.

Оренбургское Войско под начальством атамана Дутова, первое объявившее независимость от власти Советов, первое и подверглось нашествию отрядов рабочих и красных солдат, которые начали разбой и репрессии. Ветеран борьбы с Советами оренбургский казачий генерал И.Г. Акулинин вспоминал: «Неумная и жёстокая политика большевиков, их ничем не прикрытая ненависть к казакам, надругательство над казачьими святынями и, особенно, кровавые расправы, реквизиции, контрибуции и разбой в станицах - всё это открыло глаза на сущность советской власти и заставило взяться за оружие. Казаков большевики ничем не могли приманить. Землю казаки имели, а волю - в виде самого широкого самоуправления - они вернули себе в первые дни Февральской революции». В настроении рядового и фронтового казачества постепенно наступал перелом, оно всё активнее стало выступать против насилия и произвола новой власти. Если в январе 1918 года атаман Дутов, под давление советских войск, покинул Оренбург, и у него осталось едва три сотни активных бойцов, то в ночь на 4 апреля на спящий Оренбург был совершён налёт уже более 1000 казаков, а 3 июля в Оренбурге власть вновь перешла в руки атамана.


Рис.5 Атаман Дутов

В области уральских казаков сопротивление шло более успешно, несмотря на малочисленность Войска. Уральск большевиками занят не был. Уральские казаки с начала зарождения большевизма не приняли его идеологии и ещё в марте без труда разогнали местные большевистские ревкомы. Главными причинами было то, что среди уральцев не было иногородних, было много земли, и казаки были старообрядцы, более строго хранившие свои религиозные и нравственные принципы. Казачьи области азиатской России вообще занимали особое положение. Все они были немногочисленны по составу, большинство их исторически сложились в особых условиях государственными мерами, в целях государственной необходимости, и историческое их существование определялось незначительными сроками. Несмотря на то, что в войсках этих не было прочно установившихся казачьих традиций, устоев и навыков к формам государственности, все они оказались враждебными надвигавшемуся большевизму. В середине апреля 1918 года из Маньчжурии в Забайкалье перешли в наступление войска атамана Семёнова около 1000 штыков и сабель против 5,5 тысяч у красных. Одновременно началось восстание забайкальского казачества. К маю войска Семёнова подошли к Чите, но взять её сразу не смогли. Бои между казаками Семёнова и красными отрядами, состоявшими в основном из бывших политзаключённых и пленных венгров, в Забайкалье шли с переменным успехом. Однако в конце июля казаки нанесли поражение красным войскам и 28 августа взяли Читу. Вскоре амурские казаки выбили большевиков из своей столицы Благовещенска, а уссурийские казаки взяли Хабаровск. Таким образом, под начальством своих атаманов: Забайкальского - Семёнова, Уссурийского - Калмыкова, Семиреченского - Анненкова, Уральского - Толстова, Сибирского - Иванова, Оренбургского - Дутова, Астраханского - князя Тундутова они вступили в решительный бой. В борьбе с большевиками казачьи области вели борьбу исключительно за свои земли и правопорядок, и действия их, по определению историков, носили характер войны партизанской.


Рис. 6 Белоказаки

Огромную роль на всём протяжении сибирского железнодорожного пути играли войска чехословацких легионов, сформированные русским правительством из военнопленных чехов и словаков, численностью до 45 ООО человек. К началу революции чешский корпус стоял в тылу Юго-Западного фронта на Украине. В глазах австро-германцев легионеры, как бывшие военнопленные, были изменниками. При наступлении германцев на Украину в марте 1918 года, чехи оказывали им сильное сопротивление, однако большинство чехов не видело своего места в Советской России и желало возвращения на европейский фронт. По договору с большевиками эшелоны чехов были направлены в сторону Сибири для посадки на суда во Владивостоке и отправки их в Европу. Помимо чехословаков в России было много пленных венгров, которые в основном симпатизировали красным. С венграми у чехословаков была многовековая и лютая неприязнь и вражда (как в этой связи не вспомнить бессмертные произведения Я. Гашека). Из-за опасения нападений в пути венгерских красных частей, чехи решительно отказались подчиниться приказу большевиков сдать всё оружие, почему и решено было чешские легионы рассредоточить. Их разбили на четыре группы с дистанцией между группами эшелонов в 1000 километров, так что эшелоны с чехами растянулись на всю Сибирь от Волги до Забайкалья. Чешские легионы сыграли колоссальную роль в русской гражданской войне, так как после их мятежа борьба с Советами резко активизировалась.



Рис. 7 Чешский легион в пути по Транссибу

Несмотря на соглашения, во взаимоотношениях чехов, венгров и местных ревкомов были немалые недоразумения. В результате 25 мая 1918 года 4,5 тысячи чехов восстали в Мариинске, 26 мая венгры спровоцировали восстание 8,8 тысяч чехов в Челябинске. Затем, при поддержке чехословацких войск, власть большевиков была свергнута 26 мая в Новониколаевске, 29 мая в Пензе, 30 мая в Сызрани, 31 мая в Томске и Кургане, 7 июня в Омске, 8 июня в Самаре и 18 июня в Красноярске. В освобождённых районах началось формирование русских боевых частей. 5 июля русские и чехословацкие отряды занимают Уфу, а 25 июля берут Екатеринбург. Сами чехословацкие легионеры в конце 1918 года начинают постепенный отход на Дальний восток. Но, участвуя в боях в армии Колчака, окончательно закончат отход и отправятся из Владивостока во Францию лишь в начале 1920 года. В таких условиях начиналось в Поволжье и Сибири русское белое движение, не считая самостоятельных дей¬ствий Уральского и Оренбургского казачьих войск, начавших борьбу с большевиками сразу же после прихода их к власти. 8 июня в освобождённой от красных Самаре был создан Комитет Учредительного собрания (Комуч). Он объявил себя временной революционной властью, которая должна была, распространившись на всю территорию России, передать управление страной законно избранному Учредительному собранию. Поднявшееся население Поволжья начало успешную борьбу против большевиков, однако в освобождённых местах управление оказалось в руках бежавших осколков Временного правительства. Эти наследники и участники разрушительной деятельности, образовав правительство, проводили ту же тлетворную работу. Вместе с тем Комуч создал собственные вооружённые силы - Народную армию. 9 июня в Самаре отрядом в 350 человек начал командовать подполковник Каппель. Пополненный отряд в середине июня берёт Сызрань, Ставрополь Волжский (ныне Тольятти), а также наносит тяжёлое поражение красным близ Мелекеса. 21 июля Каппель берёт Симбирск, разгромив превосходящие силы обороняющего город советского командира Гая. В результате, к началу августа 1918 года, территория Учредительного собрания простирается с запада на восток на 750 вёрст от Сызрани до Златоуста, с севера на юг на 500 вёрст от Симбирска до Вольска. 7 августа войска Каппеля, предварительно разгромив в устье Камы вышедшую навстречу красную речную флотилию, берут Казань. Там они захватывают часть золотого запаса Российской империи (650 млн. золотых рублей в монетах, 100 млн. рублей кредитными знаками, слитки золота, платины и другие ценности), а также огромные склады с вооружением, боеприпасами, медикаментами, амуницией. Это дало Самарскому правительству прочную финансовую и материальную базу. С взятием Казани в антибольшевистский лагерь в полном составе переходит находившаяся в городе Академия Генерального штаба во главе с генералом А. И. Андогским.


Рис. 8 Герой Комуча подполковник Каппель А.В.

В Екатеринбурге было образовано правительство промышленников, в Омске - Сибирское правительство, в Чите правительство атамана Семёнова, возглавлявшего Забайкальское войско. Во Владивостоке господствовали союзники. Затем из Харбина прибыл генерал Хорват, и образовано было аж три власти: из ставленников союзников, генерала Хорвата и из правления железной дороги. Такая раздробленность антибольшевистского фронта на востоке требовала объединения, и в Уфе было созвано совещание для выбора единой авторитетной государственной власти. Положение в частях антибольшевистских сил было неблагополучно. Чехи не хотели сражаться в России и требовали отправки их на европейские фронты против германцев. К Сибирскому правительству и членам Комуча в войсках и у народа никакого доверия не было. К тому же представитель Англии генерал Нокс заявил, что пока не будет создано твёрдое правительство, доставка снабжения со стороны англичан будет остановлена. В этих условиях в состав правительства вошёл адмирал Колчак и осенью он совершил переворот и был провозглашён главой правительства и верховным командующим с передачей ему всей полноты власти.

На юге России события развивались следующим образом. После занятия красными в начале 1918 года Новочеркасска, Добровольческая армия отступила на Кубань. Во время похода к Екатеринодару армия, перенеся все трудности зимней кампании, прозванной впоследствии «ледяным походом», непрерывно вела бои. После смерти генерала Корнилова, убитого под Екатеринодаром 31 марта (13 апреля) армия опять пробилась с большим количеством пленных на территорию Дона, где к тому времени восставшее против большевиков казачество приступило к очистке своей территории. Армия только к маю попала в условия, позволившие ей отдохнуть и пополниться для дальнейшей борьбы с большевиками. Хотя отношения командования Добровольческой армии к германской армии было непримиримым, оно, не имея средств вооружения, слёзно молило атамана Краснова присылать Добровольческой армии вооружение, снаряды и патроны, получаемые им от германской армии. Атаман Краснов, по его красочному выражению, получая от враждебных германцев военное снаряжение, омывал их в чистых водах Дона и передавал часть Добровольческой армии. Кубань ещё была занята большевиками. На Кубани разрыв с центром, который на Дону произошёл в силу крушения Временного правительства, произошёл раньше и острее. Ещё 5 октября, при решительном протесте Временного правительства, краевая казачья рада приняла постановление о выделении края в самостоятельную Кубанскую республику. При этом право выбора в орган самоуправления было предоставлено лишь казачьему, горскому населению и крестьянам-старосёлам, то есть почти половина населения области была лишена избирательных прав. Во главе правительства из социалистов был поставлен войсковой атаман полковник Филимонов. Рознь между казачьим и иногородним населением принимала всё более острые формы. Против рады и правительства встало не только иногороднее население, но и фронтовое казачество. Большевизм пришёл в эту массу. Кубанские части, возвращавшиеся с фронта, не шли войной против правительства, не желали воевать с большевиками и не исполняли приказаний своей выборной власти. Попытка по образцу Дона создать правительство на основе «паритета» закончилась тем же, параличом власти. Повсюду, в каждом посёлке, станице собиралась красная гвардия из иногородних, к ним примыкала часть казаков-фронтовиков, плохо подчинявшаяся центру, но следовавшая точно его политике. Эти недисциплинированные, но хорошо вооружённые и буйные банды приступили к насаждению Советской власти, земельному переделу, изъятию хлебных излишков и социализации, а попросту к ограблению зажиточных казаков и обезглавливанию казачества – преследованию офицеров, небольшевистской интеллигенции, священников, авторитетных стариков. А прежде всего к разоружению. Достойно удивления, с каким полным непротивлением казачьи станицы, полки и батареи отдавали свои винтовки, пулемёты, орудия. Когда в конце апреля восстали станицы Ейского отдела, это было полностью безоружное ополчение. У казаков было не более 10 винтовок на сотню, остальные вооружились чем могли. Одни прикрепили к длинным палкам кинжалы или косы, другие взяли вилы, третьи остроги, а иные просто лопаты и топоры. Против беззащитных станиц выступили карательные отряды с… казачьим оружием. К началу апреля все селения иногородних и 85 из 87 станиц были большевистскими. Но большевизм станиц был чисто внешний. Зачастую менялись лишь названия: атаман становился комиссаром, станичный сход – советом, станичное правление – испокомом.

Где исполкомы захватывались иногородними, шёл саботаж их решений, переизбирая каждую неделю. Шла упорная, но пассивная, без воодушевления и подъёма, борьба векового уклада казачьей демократии и жизни с новой властью. Было желание сохранить казачью демократию, но не было дерзания. Всё это, вдобавок, было густо замешано на проукраинском сепаратизме части казаков, имевших днепровские корни. Стоявший во главе Рады проукраинский деятель Лука Быч заявлял: «Помогать Добровольческой армии – значит готовить вновь поглощение Кубани Россией». В этих условиях, атаман Шкуро собрал первый партизанский отряд, располагавшийся в районе Ставрополя, где заседал Совет, активизировал борьбу и предъявил Совету ультиматум. Восстание кубанских казаков быстро набирало силу. В июне 8 тысячная Добровольческая армия начала свой второй поход на поголовно восставшую против большевиков Кубань. На этот раз белым сопутствовала удача. Генерал Деникин последовательно разбил под Белой Глиной и Тихорецкой 30 тысячную армию Калнина, затем в ожесточённом сражении под Екатеринодаром 30 тысячную армию Сорокина. 21 июля белые занимают Ставрополь, а 17 августа Екатеринодар. Блокированная на Таманском полуострове, 30 тысячная группировка красных под командованием Ковтюха, так называемая «Таманская армия», вдоль побережья Чёрного моря с боями прорывается за реку Кубань, куда бежали и остатки разбитых армий Калнина и Сорокина. К концу августа территория Кубанского войска полностью очищается от большевиков, а численность белой армии достигает 40 тысяч штыков и сабель. Однако, вступив на территорию Кубани, Деникин издал указ на имя кубанского атамана и правительства, требуя:
- полного напряжения со стороны Кубани для скорейшего своего освобождения от большевиков
- все первоочередные части военных сил Кубани должны входить впредь в состав Добровольческой армии для выполнения общегосударственных задач
- в дальнейшем со стороны освобожденного кубанского казачества не должно быть проявлено никакого сепаратизма.

Такое грубое вмешательство командования Добровольческой армии во внутренние дела казаков Кубани сказывалось отрицательно. Генерал Деникин возглавлял армию, у которой не было определенной территории, подвластного ему народа и, что еще хуже, политической идеологии. Командующий Донской армией генерал Денисов в сердцах даже называл добровольцев «бродячими музыкантами». Идеи генерала Деникина ориентировались на вооружённую борьбу. Не имея достаточных средств для этого, генерал Деникин для борьбы требовал подчинения ему казачьих областей Дона и Кубани. Дон был в лучших условиях и совершенно не был связан указаниями Деникина. Германская армия воспринималась на Дону как реальная сила, содействовавшая избавлению от большевистского господства и террора. Правительство Дона вошло в связь с германским командованием и наладило плодотворное сотрудничество. Отношения с германцами вылились в чисто деловую форму. Установлен был курс германской марки в 75 копеек донской валюты, сделана была расценка русской винтовки с 30 патронами в один пуд пшеницы или ржи, заключены другие соглашения о поставках. От германской армии через Киев за первые полтора месяца было Донской армией получено: 11 651 винтовка, 88 пулеметов, 46 opудий, 109 тысяч артиллерийских снарядов, 11,5 миллионов ружейных патронов, из которых было передано в части Добровольческой армии 35 тысяч артиллерийских снарядов и около 3 миллионов ружейных патронов. При этом весь позор мирных сношений с непримиримым противником ложился исключительно на атамана Краснова. Что касается Верховного командования, то таковое по законам Донского Войска могло принадлежать только Войсковому атаману, а до его избрания - походному атаману. Расхождение это привело к тому, что Дон потребовал возвращения всех донцов из Доровольческой армии. Отношения между Доном и Добрармией стали не союзными, а отношениями попутчиков.

Помимо тактики были и большие расхождения в белом движении в стратегии, политике и целях войны. Целью казачьей массы было освободить свою землю от нашествия большевиков, установить в своей области порядок и предоставить возможность русскому народу устраивать свою судьбу по собственному желанию. Между тем формы ведения гражданской войны и организация вооружённых сил возвращали военное искусство в эпоху XIX столетия. Успехи войск тогда зависели исключительно от качеств начальника, непосредственно управлявшего войсками. Хорошими полководцами XIX столетия главные силы не разбрасывались, а направлялись к одной главной цели: захвату политического центра противника. С захватом центра происходит паралич управления страной и ведение войны осложняется. Совнарком, сидевший в Москве, находился в исключительно тяжёлых условиях, напоминавших положение Московской Руси XIV-XV столетий, ограниченной пределами рек Оки и Волги. Москва была отрезана от всех видов снабжения, и цели советских правителей сводились к добыванию элементарных средств питания и куска хлеба насущного. В патетических призывах вождей уже не было побудительных высоких мотивов, исходящих из идей Маркса, они звучали цинично, образно и просто, как звучали когда-то в речах народного вождя Пугачёва: «Идите, берите всё и уничтожайте всех, кто встанет на вашем пути». Наркомвоенмор Бронштейн (Троцкий) в своей речи 9 июня 1918 года указывал цели простые и ясные: «Товарищи! Среди всех вопросов, волнующих наши сердца, есть один простой вопрос - вопрос о хлебе насущном. Над всеми мыслями, над всеми идеалами нашими господствует сейчас одна забота, одна тревога: как пережить завтрашний день. Каждый невольно думает о себе, о своей семье... Моя задача вовсе не в том, чтобы вести среди вас только одну агитацию. Нам нужно серьезно поговорить о продовольственном положении страны. По нашей статистике, в 17 году избытка хлеба в тех местах, которые являются производящими и вывозящими хлеб, было 882 ООО ООО пудов. С другой стороны, в стране есть области, где своего хлеба не хватает. Если подсчитать, то окажется, что в них не хватает 322 ООО ООО пудов. Стало быть, в одной части страны имеется 882 ООО ООО пудов избытка, а в другой 322 ООО ООО пудов не хватает...

На одном Северном Кавказе сейчас имеется хлебных излишков не меньше как 140 000 000 пудов: нам же для того, чтобы утолить голод, нужно на всю страну 15 000 ООО пудов в месяц. Вот и прикиньте: 140 000 000 пудов излишка, находящегося только на Северном Кавказе, может хватить, стало быть, на десять месяцев для всей страны. ...Пусть каждый из вас сейчас обещает оказать немедленное практическое содействие тому, чтобы нам наладить поход за хлебом». Фактически это был прямой призыв к грабежу. Благодаря полному отсутствию гласности, параличу общественной жизни и полной раздробленности страны большевики выдвигали на руководящие посты людей, для которых в нормальных условиях существует одно место - тюрьма. В таких условиях задача белого командования в борьбе против большевиков должна была иметь кратчайшей целью захват Москвы, не отвлекаясь ни на какие другие второстепенные задачи. И для выполнения этой главной задачи нужно было привлечь самые широкие слои народа, прежде всего крестьян. В реальности всё было наоборот. Добровольческая армия вместо похода на Москву крепко увязла на Северном Кавказе, белые урало-сибирские войска никак не могли перебраться за Волгу. Все революционные изменения, выгодные крестьянам и народу, экономические и политические, белыми не признавались. Первым шагом их гражданских представителей на освобождённой территории был декрет, отменявший все распоряжения, издававшиеся Временным правительством и Совнаркомом, в том числе касающиеся имущественных отношений. Генерал Деникин, не имея абсолютно никакого плана установления нового порядка, способного удовлетворить население, сознательно или бессознательно, хотел вернуть Русь в её исходное дореволюционное положение, и крестьяне обязаны были заплатить за захваченные земли их прежним собственникам. После этого могли ли белые рассчитывать на поддержку их деятельности крестьянами? Конечно, нет. Казаки же отказывались выходить за пределы войска Донского. И они были правы. Воронежские, саратовские и другие крестьяне не только не воевали с большевиками, но и шли против казаков. Казаки не без труда смогли справиться со своими донскими крестьянами и иногородними, но победить всю крестьянскую центральную Россию они не могли и прекрасно это понимали.

Как показывает нам русская и нерусская история, когда требуются кардинальные изменения и решения, нужны не просто люди, а экстраординарные личности, которых к великому сожалению во время русского безвременья не оказалось. В стране необходима была власть, способная не только издавать указы, но и иметь ум и авторитет, чтобы эти указы народом выполнялись, желательно добровольно. Такая власть не зависит от государственных форм, а основывается, как правило, исключительно на способностях и авторитете лидера. Бонапарт, утвердив власть, не искал никаких форм, но сумел заставить подчиняться его воле. Он заставил служить Франции как представителей коро-левской знати, так и выходцев из санкюлотов. В белом и красном движении таких консолидирующих личностей не оказалось и это привело к невероятному расколу и ожесточению в наступившей гражданской войне. Но это уже совсем другая история.

Использованы материалы:
Гордеев А.А. - История казачества
Мамонов В.Ф. и др. - История казачества Урала. Оренбург-Челябинск 1992
Шибанов Н.С. – Оренбургское казачество XX века
Рыжкова Н.В. - Донское Казачество в войнах начала ХХ века-2008
Брусилов А.А. Мои воспоминания. Воениздат. М.1983
Краснов П.Н. Всевеликое войско донское. «Патриот» М.1990
Лукомский А.С. Зарождение Добровольческой армии.М.1926
Деникин А.И. Как началась борьба с большевиками на юге России.М.1926

· Казаки в Гражданскую войну. Часть I.

· 1918 год. Зарождение белого движения. ·

Причины, почему казаки всех казачьих областей в основной своей массе отвергли идеи большевизма и вступили против них в открытую борьбу, причём совершенно в неравных условиях, не вполне ясны до сих пор и составляют загадку для многих историков. Ведь казаки в бытовом отношении были такие же земледельцы, как и 75% русского населения, несли те же государственные тяготы, если не больше, и находились под тем же административным контролем государства. С началом революции, наступившей после отречения государя, казаки внутри областей и во фронтовых частях переживали различные психологические стадии. Во время февральского мятежного движения в Петрограде казаки заняли нейтральную позицию и оставались сторонними зрителями развёртывавшихся событий. Казаки видели, что при наличии значительных вооружённых сил в Петрограде правительство не только не пользуется ими, но и строго запрещает применение их против мятежников. Во время предыдущего мятежа в 1905-1906 годах, казачьи войска были основной вооружённой силой, восстановившей порядок в стране, в результате в общественном мнении заслужили презрительное звание «нагаечников» и «царских сатрапов и опричников».

Поэтому в поднявшемся в столице России мятеже казаки были инертны и предоставили правительству решать вопрос о наведении порядка силами других войск. После отречения государя и вступления в управление страной Временного правительства казаки посчитали преемственность власти законной и готовы были поддержать новое правительство. Но постепенно отношение это менялось, и, наблюдая полную бездеятельность власти и даже поощрение разнузданных революционных эксцессов, казаки начали постепенно отходить от разрушительной власти, и авторитетными для них становились указания Совета казачьих войск, действовавшего в Петрограде под председательством атамана Оренбургского войска Дутова.

Александр Ильич Дутов

Внутри казачьих областей казаки также не опьянели от революционных свобод и, произведя некоторые местные изменения, продолжали жить по-старому, не производя никаких экономических и тем более социальных потрясений. На фронте в войсковых частях приказ по армии, совершенно менявший основы войсковых порядков, казаки приняли с недоумением и продолжали в новых условиях поддерживать в частях порядок и дисциплину, чаще всего избирая своих прежних командиров и начальников. Никаких отказов в исполнении приказов не было и сведение личных счётов с командным составом также не происходило. Но напряжение постепенно нарастало. Население казачьих областей и казачьи части на фронте подвергались активной революционной пропаганде, что невольно должно было отражаться на их психологии и заставляло внимательно прислушиваться к призывам и требованиям революционных вождей. В области войска Донского одним из важных революционных актов было смещение наказного атамана графа Граббе, замена его выборным атаманом казачьего происхождения генералом Калединым и восстановление созыва общественных представителей на Войсковой Круг, по обычаю, существовавшему с древности, до царствования императора Петра I. После чего их жизнь продолжала идти без особых потрясений. Остро встал вопрос отношений с населением неказачьим, которое, психологически шло теми же революционными путями, что и население всей остальной России. На фронте среди казачьих войсковых частей велась мощная пропаганда, обвинявшая атамана Каледина в контрреволюционности и имевшая среди казаков известный успех. Захват власти большевиками в Петрограде сопровождался декретом, обращённым к казакам, в котором менялись лишь географические названия, и было обещано, что казаки будут освобождены от гнёта генералов и тяжести военной службы и во всём будут установлено равенство и демократические свободы. Казаки против этого ничего не имели.

Большевики пришли к власти под антивоенными лозунгами и вскоре приступили к выполнению своих обещаний. В ноябре 1917 года Совнарком предложил всем воюющим странам приступить к мирным переговорам, но страны Антанты отказались. Тогда Ульянов отправил делегацию в оккупированный германцами Брест-Литовск, для сепаратных мирных переговоров с делегатами Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Ультимативные требования Германии повергли делегатов в шок и вызвали колебания даже у большевиков, не отличавшихся особым патриотизмом, но Ульянов условия эти принял. Был заключён «похабный Брестский мир», по которому Россия теряла около 1 млн. км² территории, обязывалась демобилизовать армию и флот, передать Германии корабли и инфраструктуру Черноморского флота, выплатить контрибуцию в размере 6 млрд. марок, признать независимость Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии. Руки германцев для продолжения войны на западе были развязаны. В начале марта германская армия на всём фронте стала продвигаться для оккупации территорий, отдаваемых большевиками по мирному договору. Причём Германия в дополнение договора объявила Ульянову, что Украина должна считаться провинцией Германии, на что Ульянов также согласился. В этом деле есть факт, который широко не известен. Дипломатическое поражение России в Брест-Литовске было вызвано не только продажностью, непоследовательностью и авантюрностью петроградских переговорщиков. Ключевую роль здесь сыграл «джокер». В группе договаривающихся сторон внезапно появился новый партнёр - Украинская центральная рада, которая, при всей шаткости её положения, за спиной делегации из Петрограда 9 февраля (27 января) 1918 года подписала с Германией в Брест-Литовске отдельный мирный договор. На следующий день советская делегация с лозунгом «войну прекращаем, но мира не подписываем» прервала переговоры. В ответ 18 февраля германские войска начали наступление по всей линии фронта. Одновременно германо-австрийская сторона ужесточила условия мира. Ввиду полной неспособности советизированной старой армии и зачатков Красной Армии противостоять даже ограниченному наступлению германских войск и необходимости в передышке для укрепления большевистского режима 3 марта Россия также подписала Брестский мирный договор. После этого «независимую» Украину заняли немцы и за ненадобностью вышвырнули Петлюру «с трона», усадив на него марионеточного гетмана Скоропадского.

кайзер Вильгельм II принимает доклад П.П. Скоропадского

Таким образом, незадолго до того как кануть в лету, Второй рейх под руководством кайзера Вильгельма II захватил Украину и Крым.

После заключения большевиками Брестского мира часть территории Российской империи превращалась в зоны оккупации Центральных стран. Австро-германские войска заняли Финляндию, Прибалтику, Белоруссию, Украину и ликвидировали там Советы. Союзники зорко следили за происходящим в России и также старались обеспечить свои интересы, связывающие их с прежней Россией. Кроме того, в России было до двух миллионов пленных, которые могли быть, с согласия большевиков, отправлены в свои страны, и для держав Антанты, важным было воспрепятствовать возвращению военнопленных в Германию и Австро-Венгрию. Для связи России с союзниками служили порты, на севере Мурманск и Архангельск, на Дальнем Востоке Владивосток. В этих портах были сосредоточены большие склады имущества и военного снаряжения, доставляемого по заказам русского правительства иностранцами. Скопившихся грузов было свыше миллиона тонн стоимостью до 2 с половиной миллиардов рублей. Грузы бессовестно расхищались, в том числе местными ревкомами. Чтобы обеспечить сохранность грузов, эти порты союзниками были постепенно оккупированы. Так как заказы, ввозимые из Англии, Франции и Италии, направлялись через северные порты, они были заняты частями англичан в 12 ООО и союзников в 11 ООО человек. Ввоз из США и Японии шёл через Владивосток. 6 июля 1918 года Антанта объявила Владивосток международной зоной, и город был занят частями Японии в 57 ООО и частями других союзников в 13 000 человек. Но свергать большевистскую власть они не стали. Только 29 июля власть большевиков во Владивостоке была свергнута белочехами под руководством русского генерала М. К. Дитерихса.

Михаил Константинович Дитерихс

Во внутренней политике большевиками издавались декреты, разрушавшие все общественные структуры: банки, национальную промышленность, частную собственность, земельное владение, а под видом национализации зачастую производился простой грабёж без всякого государственного руководства. В стране начиналась неизбежная разруха, в которой большевики винили буржуазию и «гнилых интеллигентов», и эти классы подверглись жесточайшему террору, граничившему с уничтожением. До сих пор до конца невозможно понять, каким образом в России пришла к власти эта всё разрушающая сила, если учесть, что власть была захвачена в стране, обладавшей тысячелетней историей и культурой. Ведь теми же мерами международные разрушительные силы надеялись произвести внутренний взрыв и в волнующейся Франции, переведя для этой цели во французские банки до 10 миллионов франков. Но Франция, к началу ХХ века уже исчерпала свой лимит на революции и устала от них. К несчастью дельцов революции, в стране нашлись силы, сумевшие разгадать коварные и далеко идущие замыслы вождей пролетариата и противостоять им.

Одной из главных причин, позволившей большевикам совершить государственный переворот, а затем довольно быстро захватить власть во многих областях и городах Российской империи, была поддержка расквартированных по всей России многочисленных запасных и учебных батальонов, не желавших идти на фронт. Именно обещание Лениным немедленного прекращения войны с Германией предопределило переход разложившейся за время «керенщины» русской армии на сторону большевиков, что и обеспечило им победу. В большинстве районов страны установление большевистской власти прошло быстро и мирным путём: из 84 губернских и других крупных городов только в пятнадцати Советская власть установилась в результате вооружённой борьбы. Приняв уже на второй день пребывания у власти «Декрет о мире» большевики обеспечили «триумфальное шествие Советской власти» по России в период с октября 1917 по февраль 1918 года.

“ Декрет о Мире “ в окопах

Отношения казаков и правителей большевиков определялись декретами Союза казачьих войск и Советского правительства. 22 ноября 1917 года Союз казачьих войск представил постановление, в котором извещал Советское правительство, что:

Казачество ничего для себя не ищет и ничего себе не требует вне пределов своих областей. Но, руководствуясь демократическими началами самоопределения народностей, оно не потерпит на своих территориях иной власти, кроме народной, образуемой свободным соглашением местных народностей без всякого внешнего и постороннего влияния.

Посылка карательных отрядов против казачьих областей, в частности против Дона, принесёт гражданскую войну на окраины, где идёт энергичная работа по водворению общественного порядка. Это вызовет расстройство транспорта, будет препятствием доставке грузов, угля, нефти и стали к городам России и ухудшит продовольственное дело, приведя в расстройство житницу России.

Казачество выступает против всякого введения посторонних войск в казачьи области без согласия войсковых и краевых казачьих правительств.

В ответ на мирную декларацию Союза казачьих войск, большевиками был издан декрет для открытия военных действий против юга, гласивший:

Опираясь на Черноморский флот, провести вооружение и организацию Красной гвардии для занятия Донецкого угольного района.
- С севера из ставки Главнокомандующего двинуть сборные отряды к югу в исходные пункты: Гомель, Брянск, Харьков, Воронеж.
Наиболее активные части двинуть из района Жмеринки на восток для оккупации Донбасса. Этим декретом был создан зародыш братоубийственной гражданской войне Советской власти против казачьих областей. Для существования большевикам остро необходимы были кавказская нефть, донецкий уголь и хлеб южных окраин.

Начавшийся массовый голод толкал Советскую Россию в сторону богатого юга. В распоряжении донского и кубанского правительств, для защиты областей хорошо организованных и достаточных сил не было. Возвращавшиеся с фронта части воевать не хотели, стремились разойтись по станицам, а молодые казаки-фронтовики вступили в открытую борьбу со стариками. Во многих станицах эта борьба приобрела ожесточённый характер, расправы с обеих сторон были жестокие. Но пришедших с фронта казаков было много, они были хорошо вооружены и горласты, имели боевой опыт, и в большинстве станиц победа осталась за фронтовой молодёжью, сильно заражённой большевизмом. Уже вскоре выяснилось, что и в казачьих областях прочные части можно создать только на основе добровольчества. Для поддержания порядка на Дону и Кубани их правительствами использовались отряды, состоявшие из добровольцев: учеников, кадетов, юнкеров и юношества. Формировать такие добровольческие (у казаков они называются партизанские) части вызвалось много казачьих офицеров, но в штабах это дело было налажено плохо. Разрешение на формирование таких отрядов давалось чуть ли не каждому просившему. Появилось много авантюристов, даже разбойников, которые с целью наживы просто грабили население

Однако главной угрозой для казачьих областей оказались полки, возвращавшиеся с фронта, так как многие вернувшиеся были заражены большевизмом. Формирование добровольческих красных казачьих частей также началось сразу после прихода к власти большевиков. В конце ноября 1917 года на совещании представителей казачьих частей Петроградского военного округа было решено создать революционные отряды из казаков 5-й казачьей дивизии, 1, 4 и 14-го Донских полков и отправить их на Дон, Кубань и Терек для разгрома контрреволюции и установления Советской власти. В январе 1918 года в станице Каменская собрался съезд фронтового казачества с участием делегатов от 46 казачьих полков. Съезд признал Советскую власть и создал Донвоенревком, объявивший войну атаману войска Донского генералу А.М. Каледину, выступившему против большевиков. Среди командного состава донских казаков сторонниками большевистских идей оказались два штаб-офицера, войсковые старшины Голубов и Миронов, а ближайшим сотрудником Голубова был подхорунжий Подтёлков. В январе 1918 года на Дон с Румынского фронта вернулся 32-й Донской казачий полк. Избрав своим командиром войскового старшину Ф.К. Миронова, полк поддержал установление Советской власти, и принял решение не расходиться по домам до тех пор, пока не будет разгромлена контрреволюция во главе с атаманом Калединым. Но наиболее трагическую роль на Дону сыграл Голубов, который двумя полками распропагандированных им казаков в феврале занял Новочеркасск, разогнал заседавший Войсковой Круг, арестовал вступившего после смерти генерала Каледина в должность атамана Войска генерала Назарова и расстрелял его. Через непродолжительное время этот «герой» революции был пристрелен казаками прямо на митинге, а Подтёлков, имевший при себе большие денежные суммы, был схвачен казаками и по их приговору повешен. Судьба Миронова также была трагической. Он сумел увлечь за собой значительное количество казаков, с которыми сражался на стороне красных, но, не удовлетворившись порядками их, решил с казаками перейти на сторону сражающегося Дона. Миронов был красными арестован, отправлен в Москву, где и был расстрелян. Но это будет потом. А пока на Дону была великая неурядица. Если казачье население ещё колебалось, и лишь в части станиц благоразумный голос стариков взял перевес, то иногороднее (неказачье) население целиком встало на сторону большевиков. Иногороднее население в казачьих областях всегда завидовало казачеству, владевшему большим количеством земли. Становясь на сторону большевиков, иногородние надеялись принять участие в дележе офицерских, помещичьих казачьих земель.

Другими вооружёнными силами на юге были отряды формируемой Добровольческой армии, располагавшейся в Ростове. 2 ноября 1917 года генерал Алексеев прибыл на Дон, вошёл в связь с атаманом Калединым и просил у него разрешения на формирование отрядов добровольцев на Дону. Целью генерала Алексеева было воспользоваться юго-восточной базой вооруженных сил, чтобы собрать оставшихся стойкими офицеров, юнкеров, старых солдат и организовать из них армию, необходимую для водворения порядка в России. Несмотря на полное отсутствие денежных средств, Алексеев горячо взялся за дело. На Барочной улице помещение одного из лазаретов было превращено в офицерское общежитие, ставшее колыбелью добровольчества.

Вскоре было получено первое пожертвование, 400 рублей. Это всё что в ноябре месяце выделило русское общество своим защитникам. Но люди шли просто на Дон, не имея никакого представления о том, что их ожидает, ощупью, во тьме, через сплошное большевистское море. Шли туда, где ярким маяком служили вековые традиции казачьей вольницы и имена вождей, которых народная молва связывала с Доном. Приходили измученные, голодные, оборванные, но не павшие духом. 6 (19) декабря, переодетый крестьянином, с подложным паспортом прибыл по железной дороге на Дон генерал Корнилов. Он хотел далее ехать на Волгу, а оттуда в Сибирь. Он считал более правильным, чтобы генерал Алексеев оставался на юге России, а ему бы дали возможность вести работу в Сибири. Он доказывал, что в этом случае они друг другу мешать не будут и ему удастся организовать в Сибири большое дело. Он рвался на простор. Но приехавшие в Новочеркасск из Москвы представители «Национального центра» настояли на том, чтобы Корнилов остался на юге России и работал совместно с Калединым и Алексеевым. Между ними было заключено соглашение, по которому генерал Алексеев принимал на себя заведование всеми финансовыми и политическими вопросами, генерал Корнилов принимал на себя организацию и командование Добровольческой армией, генерал Каледин продолжал формирование Донской армии и управление делами войска Донского. Корнилов мало верил в успех работы на юге России, где придётся создавать белое дело на территориях казачьих войск и зависеть от войсковых атаманов. Он говорил так: «Сибирь я знаю, в Сибирь я верю, там можно поставить дело широко. Здесь же с делом легко справится один Алексеев». Корнилов всей душой и сердцем рвался в Сибирь, хотел, чтобы его отпустили и к работе по формированию Добровольческой армии относился без особого интереса. Опасения Корнилова, что у него будут трения и недоразумения с Алексеевым, оправдались с первых дней их совместной работы. Принудительное оставление Корнилова на юге России было большой политической ошибкой «Национального центра». Но они считали, что если Корнилов уедет, то за ним уедут многие добровольцы и дело, начатое в Новочеркасске, может развалиться. Формирование Доброармии продвигалось медленно, в среднем в день записывалось 75-80 добровольцев. Солдат было мало, в основном записывались офицеры, юнкера, студенты, кадеты и гимназисты старших классов. Оружия на донских складах было недостаточно, приходилось его отбирать у солдат, едущих по домам, в проходивших через Ростов и Новочеркасск войсковых эшелонах, либо покупать через скупщиков в тех же эшелонах. Недостаток средств крайне затруднял работу. Формирование донских частей продвигалось ещё хуже.

Генералы Алексеев и Корнилов понимали, что казаки не желают идти для водворения порядка в России, но они были уверены, что свои земли казаки защищать будут. Однако обстановка в казачьих областях юго-востока оказалась куда более сложной. Полки, возвращавшиеся с фронта, в происходящих событиях были совершенно нейтральными, даже проявляли склонность к большевизму, заявляя, что большевики ничего плохого им не сделали.

Кроме того, внутри казачьих областей велась тяжёлая борьба с иногородним населением, а на Кубани и Тереке ещё и против горцев. В распоряжении войсковых атаманов была возможность использовать хорошо обученные команды молодых казаков, готовившиеся для отправки на фронт, и организовать призыв очередных возрастов молодежи. Генерал Каледин мог бы иметь поддержку в этом со стороны стариков и фронтовиков, говоривших: «Мы своё отслужили, теперь других должны призывать». Формирование из призывных возрастов казачьей молодежи могло бы дать до 2-3 дивизий, что в те времена было достаточно для поддержания порядка на Дону, но сделано этого не было. В конце декабря в Новочеркасск прибыли представители британской и французской военных миссий.

Они поинтересовались что сделано, что планируется сделать, после чего заявили, что смогут помочь, но пока лишь деньгами, в количестве 100 млн. рублей, траншами по 10 млн. в месяц. Первая получка ожидалась в январе, но так и не была получена, а затем обстановка совершенно изменилась. Первоначальные средства на формирование Доброармии складывались из пожертвований, но они были мизерны, главным образом по причине невообразимой для данных обстоятельств жадности и скупости российской буржуазии и других имущих классов. Следует сказать, что прижимистость и скаредность российской буржуазии просто легендарна. Ещё в 1909 году, в ходе дискуссии в Госдуме по вопросу о кулачестве, П.А. Столыпин произнёс пророческие слова. Он сказал: «…нет более жадного и бессовестного кулака и буржуя чем в России. Не случайно в русском языке в ходу словосочетания «кулак-мироед и буржуй-мироед». Если они не изменят тип своего социального поведения, нас ждут большие потрясения…». Он как в воду глядел. Социального поведения они не изменили. Практически все организаторы белого движения указывают на малую полезность их обращений за материальной помощью к имущественным классам. Тем не менее, к середине января получилась небольшая (около 5 тысяч человек), но очень боевая и сильная в моральном отношении Добровольческая армия. Совнарком требовал выдачи или разгона добровольцев. Каледин и Круг отвечали: «С Дона выдачи нет!». Большевики, для ликвидации контрреволюционеров, стали стягивать в район Дона верные им части с Западного и Кавказского фронтов. Они стали угрожать Дону со стороны Донбасса, Воронежа, Торговой и Тихорецкой. Кроме того, большевики усилили контроль на железных дорогах и приток добровольцев резко сократился. В конце января большевики заняли Батайск и Таганрог, 29 января конные части двинулись из Донбасса на Новочеркасск. Дон оказался беззащитен перед красными. Атаман Каледин растерялся, не захотел кровопролития и решил свои полномочия передать городской Думе и демократическим организациям, а затем покончил жизнь выстрелом в сердце. Это был печальный, но закономерный итог его деятельности. Первый донской Круг дал пернач выборному атаману, но не дал ему власти.

Во главе области поставлено было Войсковое правительство из 14 старшин, избранных от каждого округа. Их заседания носили характер провинциальной думы и не оставили в истории Дона никакого следа. 20 ноября правительство обратилось к населению с весьма либеральной декларацией, созывая на 29 декабря съезд казачьего и крестьянского населения для устроения жизни Донской области. В начале января было создано коалиционное правительство на паритетных началах, 7 мест было предоставлено казачеству, 7 иногородним. Привлечение в состав правительства демагогов-интеллигентов и революционной демократии окончательно привело к параличу власти. Атамана Каледина погубило его доверие к донским крестьянам и иногородним, его знаменитый «паритет». Он не сумел склеить разнородные куски населения Донской области. Дон при нём раскололся на два лагеря, казаков и донских крестьян вкупе с иногородними рабочими и ремесленниками. Последние за малым исключением были с большевиками. Донское крестьянство, составлявшее 48% населения области, увлечённое широкими посулами большевиков, не удовлетворилось мероприятиями донской власти: введением земств в крестьянских округах, привлечением крестьян к участию в станичном самоуправлении, широким приёмом их в казачье сословие и наделением тремя миллионами десятин помещичьей земли. Под влиянием пришлого социалистического элемента донское крестьянство требовало общего раздела всей казачьей земли. Численно наименьшая рабочая среда (10-11%) была сосредоточена в важнейших центрах, была наиболее беспокойной и не скрывала своих симпатий к Советской власти. Революционно-демократическая интеллигенция не изжила своей прежней психологии и с удивительным ослеплением продолжала разрушительную политику, которая привела к гибели демократии в общероссийском масштабе. Блок меньшевиков и эсеров царил во всех крестьянских, иногородних съездах, всевозможных думах, советах, профсоюзах и межпартийных собраниях. Не было ни одного собрания, где не выносилось бы резолюций о недоверии атаману, правительству и Кругу, протестов против принятия ими мер против анархии, уголовщины и бандитизма.

Они проповедовали нейтралитет и примирение с той силой, которая открыто объявила: «Кто не с нами, тот против нас». В городах, рабочих посёлках и крестьянских слободах восстания против казаков не утихали. Попытки ставить подразделения рабочих и крестьян в казачьи полки заканчивались катастрофой. Они изменяли казакам, уходили к большевикам и уводили с собой казачьих офицеров на муки и смерть. Война приобретала характер классовой борьбы. Казаки отстаивали свои казачьи права от донских рабочих и крестьян. Смертью атамана Каледина и оккупацией большевиками Новочеркасска оканчивается на юге период Великой войны и переход к войне гражданской.

Алексей Максимович Каледин

12 февраля большевистские отряды заняли Новочеркасск и войсковой старшина Голубов в «благодарность» за то, что генерал Назаров когда-то спас его от тюрьмы, расстрелял нового атамана. Потеряв всякую надежду удержать Ростов, в ночь на 9(22) февраля Доброармия из 2500 бойцов вышла из города на Аксай, а затем двинулась на Кубань. После установления власти большевиков в Новочеркасске начался террор. Казачьи части были предусмотрительно раскиданы по всему городу небольшими группами, господство в городе оказалось в руках иногородних и большевиков. По подозрению в связях с Доброармией производились беспощадные расстрелы офицеров. Грабежи и разбои большевиков заставили казаков насторожиться, даже казаки голубовских полков заняли выжидательную позицию.

В станицах, где власть захватили иногородние и донские крестьяне, исполкомы приступили к разделу казачьих земель. Эти бесчинства уже скоро вызвали восстания казаков в станицах, прилегавших к Новочеркасску. Руководитель красных на Дону Подтёлков и начальник карательного отряда Антонов бежали в Ростов, затем были пойманы и казнены. Занятие белоказаками в апреле Новочеркасска, совпало с занятием германцами Ростова, и возвращением Добровольческой армии в Донскую область. Но из 252 станиц войска Донского только 10 были освобождены от большевиков. Немцы прочно заняли Ростов и Таганрог и всю западную часть Донецкого округа. Аванпосты баварской конницы стояли в 12 верстах от Новочеркасска. В этих условиях перед Доном встали четыре основные задачи:

Немедленно созвать новый Круг, в котором смогли принять участие лишь делегаты освобождённых станиц

Установить отношения с германскими властями, выяснить их намерения и договориться с ними воссоздать Донскую армию

Установить взаимоотношения с Добровольческой армией.

28 апреля состоялось общее собрание Донского правительства и делегатов от станиц и войсковых частей, принимавших участие в изгнании советских войск из Донской области. Состав этого Круга не мог иметь претензии на решение вопросов за всё Войско, почему и ограничился в своей работе вопросами организации борьбы за освобождение Дона. Собрание постановило объявить себя Кругом спасения Дона. В нём было 130 человек. Даже на демократическом Дону это было самое народное собрание. Круг назвали серым, потому что на нём не было интеллигенции. Трусливая интеллигенция сидела в эту пору по погребам и подвалам, тряслась за свою жизнь или подличала перед комиссарами, записываясь на службу в Советы или стараясь устроиться в невинные учреждения по образованию, продовольствию и финансам. Ей было не до выборов в это смутное время, когда и избиратели и депутаты рисковали своими головами. Круг выбирался без партийной борьбы, было не до того. Круг выбирали и были избраны в него исключительно казаки, которые страстно желали спасти родной Дон и для этого готовы были и жизнь отдать. И это были не пустые слова, потому что после выборов, послав своих делегатов, сами выборщики разобрали оружие и пошли спасать Дон. Этот Круг не имел политической физиономии и имел одну цель - спасти Дон от большевиков, во что бы то ни стало и любой ценой. Он был истинно народным, кротким, мудрым и деловым. И этот серый, от шинельного и пальтового сукна, то есть истинно демократический, Круг спас народным разумом Дон. Уже ко времени созыва полного войскового Круга 15 августа 1918 года Донская земля была очищена от большевиков.

Второй неотложной задачей для Дона было урегулирование отношений с германцами, оккупировавшими Украину и западную часть земель войска Донского. Украина также претендовала на оккупированные германцами донские земли: Донбасс, Таганрог и Ростов. Отношение к немцам и к Украине были самым острым вопросом, и 29 апреля Круг постановил отправить к немцам в Киев полномочное посольство с целью выяснения причин появления их на территории Дона. Переговоры прошли в спокойных условиях. Германцы заявили, что они оккупировать область не собираются и обещали очистить занятые станицы, что вскоре и выполнили. В тот же день Круг постановил об организации настоящей армии, не из партизан, добровольцев или дружинников, а повинующейся законам и дисциплине. То, вокруг да около чего топтался почти год атаман Каледин со своим правительством и Кругом, состоящим из болтунов-интеллигентов, серый Круг спасения Дона порешил на двух заседаниях. Ещё Донская армия была лишь в проекте, а командование Добровольческой армии уже пожелало её подмять под себя. Но Круг ясно и конкретно ответил: «Верховное командование всеми без исключения военными силами, оперирующими на территории войска Донского, должно принадлежать войсковому атаману…». Такой ответ не удовлетворил Деникина, он хотел в лице донских казаков иметь большие пополнения людьми и материальной частью, а не иметь рядом «союзную» армию. Круг работал интенсивно, заседания шли утром и вечером. Он торопился восстановить порядок и не боялся упрёков в стремлении возвратиться к старому режиму. 1 мая Круг постановил: «В отличие от большевистских банд, которые никаких внешних знаков отличия не носят, всем частям, участвующим в защите Дона, немедленно принять свой воинский вид и одеть погоны и прочие знаки отличия». 3 мая в результате закрытого голосования 107 голосами (13 против, 10 воздержались) войсковым атаманом был избран генерал-майор П.Н. Краснов. Генерал Краснов не принял этого избрания до того, как Круг примет законы, которые он считает нужными ввести в войске Донском, для возможности исполнения задач, поставленных ему Кругом. Краснов сказал на Круге: «Творчество никогда не было уделом коллектива. Мадонну Рафаэля создал Рафаэль, а не комитет художников… Вы хозяева земли донской, я ваш управляющий. Всё дело в доверии. Если вы мне доверяете, вы принимаете предложенные мной законы, если вы их не примите, значит, вы мне не доверяете, боитесь, что я использую власть, вами данную, во вред войску. Тогда нам не о чём разговаривать. Без вашего полного доверия я править войском не могу». На вопрос одного из членов Круга, не может ли он предложить что-либо изменить или переделать в предложенных атаманом законах, Краснов ответил: «Можете. Статьи 48,49,50. Вы можете предложить любой флаг кроме красного, любой герб кроме еврейской пятиконечной звезды, любой гимн кроме интернационала…». Уже на следующий день Круг рассмотрел все законы, предложенные атаманом, и принял их. Круг восстановил старинный допетровский титул «Всевеликое войско Донское». Законы представляли из себя почти полную копию основных законов Российской империи, с тем отличием, что права и прерогативы императора переходили к … атаману. И тут было не до сантиментов.

Перед глазами Круга спасения Дона стояли окровавленные призраки застрелившегося атамана Каледина и расстрелянного атамана Назарова.

Анатолий Михайлович Назаров

Дон лежал в обломках, он не только был разрушен, но загажен большевиками, а немецкие кони пили воду Тихого Дона, священной для казаков реки. К этому привела работа прежних Кругов, с постановлениями которых боролись Каледин и Назаров, но победить не могли, потому что не имели власти. Но законы эти создали атаману много врагов. Как только изгнали большевиков, прятавшаяся по погребам и подвалам интеллигенция вылезла наружу и устроила либеральный вой. Не удовлетворили эти законы и Деникина, который увидел в них стремление к самостийности. 5 мая Круг разъехался, и атаман остался один править войском. В тот же вечер его адъютант есаул Кульгавов отправился в Киев с собственноручными письмами к гетману Скоропадскому и императору Вильгельму. Результатом письма было то, что 8 мая к атаману явилась немецкая делегация, с заявлением что германцы по отношению к Дону никаких завоевательных целей не преследуют и уйдут из Ростова и Таганрога, как только увидят что в Донской области восстановлен полный порядок. 9 мая Краснов встретился с кубанским атаманом Филимоновым и делегацией Грузии, а 15 мая в станице Манычской с Алексеевым и Деникиным. Встреча выявила глубокие расхождения донского атамана и командования Добрармии как в тактике, так и в стратегии борьбы с большевиками. Целью восставших казаков было освобождение от большевиков земли войска Донского. Они не имели в дальнейшем намерений вести войну вне пределов своей территории.


Атаман Краснов Пётр Николаевич

Ко времени занятия Новочеркасска и избрания атамана Кругом спасения Дона все вооружённые силы состояли из шести пеших и двух конных полков разной численности. Младшие офицеры были из станиц и были хороши, но в сотенных и полковых командирах ощущался недостаток. Пережив во время революции много оскорблений и унижений, многие старшие начальники первое время имели недоверие к казачьему движению. Одеты казаки были в своё полувоенное платье, недоставало сапог. До 30% были одеты в опорки и лапти. Большинство носили погоны, на фуражках и папахах все носили белые полоски для отличия от красной гвардии. Дисциплина была братская, офицеры ели с казаками из одного котла, ведь они чаще всего были родственники. Штабы были маленькие, для хозяйственных целей в полках было несколько общественных деятелей из станиц, решавших все тыловые вопросы. Бой был скоротечен. Окопов и укреплений не строили. Шанцевого инструмента было мало, да и окапываться казакам мешала природная леность. Тактика была проста. На рассвете начинали наступление жидкими цепями. В это время замысловатым маршрутом двигалась обходная колонна во фланг и тыл противнику. Если противник был вдесятеро сильнее, это считалось нормальным для наступления. Как только появлялась обходная колонна, красные начинали отступать и тогда на них с диким, леденящим душу гиком бросалась казачья конница, опрокидывала и брала в плен. Иногда бой начинался с притворного отступления вёрст на двадцать (это старинный казачий вентерь).

Красные бросались преследовать, а в это время обходные колонны смыкались за ними и противник оказывался в огневом мешке. Такою тактикой полковник Гусельщиков с полками в 2-3 тысячи человек громил и брал в плен целые дивизии Красной гвардии в 10-15 тысяч человек с обозами и артиллерией. Казачий обычай требовал, чтобы офицеры шли впереди, поэтому потери их были очень велики. К примеру, начдив генерал Мамантов был три раза ранен и всё в цепях.

В атаке казаки были беспощадны, также беспощадны были к пленным красногвардейцам. Особенно суровы были к пленным казакам, которых считали изменниками Дону. Тут отец, бывало, приговаривал к смерти сына и не желал проститься с ним. Бывало и наоборот. В это время по территории Дона ещё продолжали двигаться эшелоны красных войск, бежавшие на восток. Но в июне железнодорожная линия была очищена от красных, а в июле, после изгнания большевиков из Хопёрского округа, вся территория Дона была освобождена от красных самими казаками.

В других казачьих областях положение было не легче, чем на Дону. Особенно сложное положение было среди кавказских племен, где было разбросано русское население. Северный Кавказ бушевал. Падение центральной власти вызвало здесь потрясение более серьёзное, чем где бы то ни было. Примирённое царской властью, но не изжившее вековой розни и не забывшее старых обид, разноплеменное население заволновалось. Объединявший его русский элемент, около 40% населения состоял из двух равных групп, Терских казаков и иногородних. Но эти группы были разъединены социальными условиями, сводили свои земельные счёты и не могли противопоставить большевистской опасности единства и силы. Пока был жив атаман Караулов, сохранилось несколько терских полков и некоторый призрак власти. 13 декабря на станции Прохладной толпа солдат-большевиков по приказанию владикавказского совдепа отцепила вагон атамана, отогнала на дальний тупик и открыла по вагону огонь. Караулов был убит. Фактически на Тереке власть перешла к местным советам и бандам солдат Кавказского фронта, которые непрерывным потоком текли из Закавказья и, не будучи в состоянии проникнуть дальше, в родные места, ввиду полной закупорки кавказских магистралей, оседали как саранча по Терско-Дагестанскому краю. Они терроризовали население, насаждали новые советы или нанимались на службу к существующим, внося повсюду страх, кровь и разрушение. Этот поток послужил наиболее могущественным проводником большевизма, охватившего иногороднее русское население (из-за жажды земли), задевшего казачью интеллигенцию (из-за жажды власти) и смутившего сильно терское казачество (из-за страха «идти против народа»). Что касается горцев, то они были крайне консервативны в своём укладе жизни, в котором весьма слабо отражалось социальное и земельное неравенство. Верные своим обычаям и традициям, они управлялись своими национальными советами и были чужды идеям большевизма. Но горцы быстро и охотно восприняли прикладные стороны центрального безвластия и активизировали насилия и грабёж. Путём разоружения проходивших войсковых эшелонов они имели много оружия и боеприпасов. На базе Кавказского туземного корпуса они сформировали национальные воинские формирования.

казачьи области России

После гибели атамана Караулова, непосильной борьбы с заполнившими область отрядами большевиков и обострения спорных вопросов с соседями - кабардинцами, чеченцами, осетинами, ингушами - Терское Войско было превращено в республику, составлявшую часть РСФСР. Количественно терские казаки в Терской области составляли 20% населения, иногородние - 20%, осетины - 17%, чеченцы - 16%, кабардинцы - 12% и ингуши - 4%. Наиболее активны¬ми среди других народов были самые малочисленные - ингуши, выставившие сильный и отлично вооружённый отряд. Они грабили всех и держали в постоянном страхе Владикавказ, который в январе захватили и разграбили. Когда 9 марта 1918 года в Дагестане, как и на Тереке, установлена была Советская власть, Совнарком первой целью поставил сломить Терское казачество, уничтожив его особые преимущества. В станицы посылались вооруженные экспедиции горцев, производились грабежи, насилия и убийства, отнимались земли и передавались ингушам и чеченцам. В этой сложной обстановке Терское казачество пало духом. В то время как горские народы создавали свои вооружённые силы путём импровизации, природное казачье войско, имевшее 12 хорошо организованных полков, разлагалось, расходилось и разоружалось по требованию большевиков. Однако бесчинства красных привели к тому, что 18 июня 1918 года начинается восстание терских казаков под руководством Бичерахова. Казаки наносят поражение красным войскам и блокируют их остатки в Грозном и Кизляре. 20 июля в Моздоке казаки были созваны на съезд, на котором приняли решение о вооружённом выступлении против Советской власти. Терцами была установлена связь с командованием Добровольческой армии, терские казаки создали боевой отряд до 12 000 человек при 40 пушках и решительно стали на путь борьбы с большевиками.

Оренбургское Войско под начальством атамана Дутова, первое объявившее независимость от власти Советов, первое и подверглось нашествию отрядов рабочих и красных солдат, которые начали разбой и репрессии. Ветеран борьбы с Советами оренбургский казачий генерал И.Г. Акулинин вспоминал: «Неумная и жёстокая политика большевиков, их ничем не прикрытая ненависть к казакам, надругательство над казачьими святынями и, особенно, кровавые расправы, реквизиции, контрибуции и разбой в станицах - всё это открыло глаза на сущность советской власти и заставило взяться за оружие. Казаков большевики ничем не могли приманить. Землю казаки имели, а волю - в виде самого широкого самоуправления - они вернули себе в первые дни Февральской революции». В настроении рядового и фронтового казачества постепенно наступал перелом, оно всё активнее стало выступать против насилия и произвола новой власти. Если в январе 1918 года атаман Дутов, под давление советских войск, покинул Оренбург, и у него осталось едва три сотни активных бойцов, то в ночь на 4 апреля на спящий Оренбург был совершён налёт уже более 1000 казаков, а 3 июля в Оренбурге власть вновь перешла в руки атамана.

В области уральских казаков сопротивление шло более успешно, несмотря на малочисленность Войска. Уральск большевиками занят не был. Уральские казаки с начала зарождения большевизма не приняли его идеологии и ещё в марте без труда разогнали местные большевистские ревкомы. Главными причинами было то, что среди уральцев не было иногородних, было много земли, и казаки были старообрядцы, более строго хранившие свои религиозные и нравственные принципы. Казачьи области азиатской России вообще занимали особое положение. Все они были немногочисленны по составу, большинство их исторически сложились в особых условиях государственными мерами, в целях государственной необходимости, и историческое их существование определялось незначительными сроками. Несмотря на то, что в войсках этих не было прочно установившихся казачьих традиций, устоев и навыков к формам государственности, все они оказались враждебными надвигавшемуся большевизму. В середине апреля 1918 года из Маньчжурии в Забайкалье перешли в наступление войска атамана Семёнова около 1000 штыков и сабель против 5,5 тысяч у красных. Одновременно началось восстание забайкальского казачества. К маю войска Семёнова подошли к Чите, но взять её сразу не смогли. Бои между казаками Семёнова и красными отрядами, состоявшими в основном из бывших политзаключённых и пленных венгров, в Забайкалье шли с переменным успехом. Однако в конце июля казаки нанесли поражение красным войскам и 28 августа взяли Читу. Вскоре амурские казаки выбили большевиков из своей столицы Благовещенска, а уссурийские казаки взяли Хабаровск. Таким образом, под начальством своих атаманов: Забайкальского - Семёнова, Уссурийского - Калмыкова, Семиреченского - Анненкова, Уральского - Толстова, Сибирского - Иванова, Оренбургского - Дутова, Астраханского - князя Тундутова они вступили в решительный бой. В борьбе с большевиками казачьи области вели борьбу исключительно за свои земли и правопорядок, и действия их, по определению историков, носили характер войны партизанской.

Белоказаки

Огромную роль на всём протяжении сибирского железнодорожного пути играли войска чехословацких легионов, сформированные русским правительством из военнопленных чехов и словаков, численностью до 45 ООО человек. К началу революции чешский корпус стоял в тылу Юго-Западного фронта на Украине. В глазах австро-германцев легионеры, как бывшие военнопленные, были изменниками. При наступлении германцев на Украину в марте 1918 года, чехи оказывали им сильное сопротивление, однако большинство чехов не видело своего места в Советской России и желало возвращения на европейский фронт. По договору с большевиками эшелоны чехов были направлены в сторону Сибири для посадки на суда во Владивостоке и отправки их в Европу. Помимо чехословаков в России было много пленных венгров, которые в основном симпатизировали красным. С венграми у чехословаков была многовековая и лютая неприязнь и вражда (как в этой связи не вспомнить бессмертные произведения Я. Гашека). Из-за опасения нападений в пути венгерских красных частей, чехи решительно отказались подчиниться приказу большевиков сдать всё оружие, почему и решено было чешские легионы рассредоточить. Их разбили на четыре группы с дистанцией между группами эшелонов в 1000 километров, так что эшелоны с чехами растянулись на всю Сибирь от Волги до Забайкалья. Чешские легионы сыграли колоссальную роль в русской гражданской войне, так как после их мятежа борьба с Советами резко активизировалась.

Чешский легион в пути по Транссибу

Несмотря на соглашения, во взаимоотношениях чехов, венгров и местных ревкомов были немалые недоразумения. В результате 25 мая 1918 года 4,5 тысячи чехов восстали в Мариинске, 26 мая венгры спровоцировали восстание 8,8 тысяч чехов в Челябинске. Затем, при поддержке чехословацких войск, власть большевиков была свергнута 26 мая в Новониколаевске, 29 мая в Пензе, 30 мая в Сызрани, 31 мая в Томске и Кургане, 7 июня в Омске, 8 июня в Самаре и 18 июня в Красноярске. В освобождённых районах началось формирование русских боевых частей. 5 июля русские и чехословацкие отряды занимают Уфу, а 25 июля берут Екатеринбург. Сами чехословацкие легионеры в конце 1918 года начинают постепенный отход на Дальний восток. Но, участвуя в боях в армии Колчака, окончательно закончат отход и отправятся из Владивостока во Францию лишь в начале 1920 года.

белочешский бронепоезд “ Орлик “

В таких условиях начиналось в Поволжье и Сибири русское белое движение, не считая самостоятельных действий Уральского и Оренбургского казачьих войск, начавших борьбу с большевиками сразу же после прихода их к власти. 8 июня в освобождённой от красных Самаре был создан Комитет Учредительного собрания (Комуч). Он объявил себя временной революционной властью, которая должна была, распространившись на всю территорию России, передать управление страной законно избранному Учредительному собранию. Поднявшееся население Поволжья начало успешную борьбу против большевиков, однако в освобождённых местах управление оказалось в руках бежавших осколков Временного правительства. Эти наследники и участники разрушительной деятельности, образовав правительство, проводили ту же тлетворную работу. Вместе с тем Комуч создал собственные вооружённые силы - Народную армию. 9 июня в Самаре отрядом в 350 человек начал командовать подполковник Каппель. Пополненный отряд в середине июня берёт Сызрань, Ставрополь Волжский (ныне Тольятти), а также наносит тяжёлое поражение красным близ Мелекеса. 21 июля Каппель берёт Симбирск, разгромив превосходящие силы обороняющего город советского командира Гая. В результате, к началу августа 1918 года, территория Учредительного собрания простирается с запада на восток на 750 вёрст от Сызрани до Златоуста, с севера на юг на 500 вёрст от Симбирска до Вольска. 7 августа войска Каппеля, предварительно разгромив в устье Камы вышедшую навстречу красную речную флотилию, берут Казань. Там они захватывают часть золотого запаса Российской империи (650 млн. золотых рублей в монетах, 100 млн. рублей кредитными знаками, слитки золота, платины и другие ценности), а также огромные склады с вооружением, боеприпасами, медикаментами, амуницией.

Это дало Самарскому правительству прочную финансовую и материальную базу. С взятием Казани в антибольшевистский лагерь в полном составе переходит находившаяся в городе Академия Генерального штаба во главе с генералом А. И. Андогским.

Владимир Оскарович Каппель

В Екатеринбурге было образовано правительство промышленников, в Омске - Сибирское правительство, в Чите правительство атамана Семёнова, возглавлявшего Забайкальское войско. Во Владивостоке господствовали союзники. Затем из Харбина прибыл генерал Хорват, и образовано было аж три власти: из ставленников союзников, генерала Хорвата и из правления железной дороги. Такая раздробленность антибольшевистского фронта на востоке требовала объединения, и в Уфе было созвано совещание для выбора единой авторитетной государственной власти. Положение в частях антибольшевистских сил было неблагополучно. Чехи не хотели сражаться в России и требовали отправки их на европейские фронты против германцев. К Сибирскому правительству и членам Комуча в войсках и у народа никакого доверия не было. К тому же представитель Англии генерал Нокс заявил, что пока не будет создано твёрдое правительство, доставка снабжения со стороны англичан будет остановлена.

Альфред Уильям Нокс

В этих условиях в состав правительства вошёл адмирал Колчак и осенью он совершил переворот и был провозглашён главой правительства и верховным командующим с передачей ему всей полноты власти.

На юге России события развивались следующим образом. После занятия красными в начале 1918 года Новочеркасска, Добровольческая армия отступила на Кубань. Во время похода к Екатеринодару армия, перенеся все трудности зимней кампании, прозванной впоследствии «ледяным походом», непрерывно вела бои.

Лавр Георгиевич Корнилов

После смерти генерала Корнилова, убитого под Екатеринодаром 31 марта (13 апреля) армия опять пробилась с большим количеством пленных на территорию Дона, где к тому времени восставшее против большевиков казачество приступило к очистке своей территории. Армия только к маю попала в условия, позволившие ей отдохнуть и пополниться для дальнейшей борьбы с большевиками. Хотя отношения командования Добровольческой армии к германской армии было непримиримым, оно, не имея средств вооружения, слёзно молило атамана Краснова присылать Добровольческой армии вооружение, снаряды и патроны, получаемые им от германской армии. Атаман Краснов, по его красочному выражению, получая от враждебных германцев военное снаряжение, омывал их в чистых водах Дона и передавал часть Добровольческой армии. Кубань ещё была занята большевиками. На Кубани разрыв с центром, который на Дону произошёл в силу крушения Временного правительства, произошёл раньше и острее. Ещё 5 октября, при решительном протесте Временного правительства, краевая казачья рада приняла постановление о выделении края в самостоятельную Кубанскую республику. При этом право выбора в орган самоуправления было предоставлено лишь казачьему, горскому населению и крестьянам-старосёлам, то есть почти половина населения области была лишена избирательных прав. Во главе правительства из социалистов был поставлен войсковой атаман полковник Филимонов. Рознь между казачьим и иногородним населением принимала всё более острые формы. Против рады и правительства встало не только иногороднее население, но и фронтовое казачество. Большевизм пришёл в эту массу. Кубанские части, возвращавшиеся с фронта, не шли войной против правительства, не желали воевать с большевиками и не исполняли приказаний своей выборной власти. Попытка по образцу Дона создать правительство на основе «паритета» закончилась тем же, параличом власти. Повсюду, в каждом посёлке, станице собиралась красная гвардия из иногородних, к ним примыкала часть казаков-фронтовиков, плохо подчинявшаяся центру, но следовавшая точно его политике. Эти недисциплинированные, но хорошо вооружённые и буйные банды приступили к насаждению Советской власти, земельному переделу, изъятию хлебных излишков и социализации, а попросту к ограблению зажиточных казаков и обезглавливанию казачества - преследованию офицеров, небольшевистской интеллигенции, священников, авторитетных стариков. А прежде всего к разоружению. Достойно удивления, с каким полным непротивлением казачьи станицы, полки и батареи отдавали свои винтовки, пулемёты, орудия. Когда в конце апреля восстали станицы Ейского отдела, это было полностью безоружное ополчение. У казаков было не более 10 винтовок на сотню, остальные вооружились чем могли. Одни прикрепили к длинным палкам кинжалы или косы, другие взяли вилы, третьи остроги, а иные просто лопаты и топоры. Против беззащитных станиц выступили карательные отряды с… казачьим оружием. К началу апреля все селения иногородних и 85 из 87 станиц были большевистскими. Но большевизм станиц был чисто внешний. Зачастую менялись лишь названия: атаман становился комиссаром, станичный сход - советом, станичное правление - испокомом.

Где исполкомы захватывались иногородними, шёл саботаж их решений, переизбирая каждую неделю. Шла упорная, но пассивная, без воодушевления и подъёма, борьба векового уклада казачьей демократии и жизни с новой властью. Было желание сохранить казачью демократию, но не было дерзания. Всё это, вдобавок, было густо замешано на проукраинском сепаратизме части казаков, имевших днепровские корни. Стоявший во главе Рады проукраинский деятель Лука Быч заявлял: «Помогать Добровольческой армии - значит готовить вновь поглощение Кубани Россией». В этих условиях, атаман Шкуро собрал первый партизанский отряд, располагавшийся в районе Ставрополя, где заседал Совет, активизировал борьбу и предъявил Совету ультиматум. Восстание кубанских казаков быстро набирало силу. В июне 8 тысячная Добровольческая армия начала свой второй поход на поголовно восставшую против большевиков Кубань. На этот раз белым сопутствовала удача. Генерал Деникин последовательно разбил под Белой Глиной и Тихорецкой 30 тысячную армию Калнина, затем в ожесточённом сражении под Екатеринодаром 30 тысячную армию Сорокина. 21 июля белые занимают Ставрополь, а 17 августа Екатеринодар. Блокированная на Таманском полуострове, 30 тысячная группировка красных под командованием Ковтюха, так называемая «Таманская армия», вдоль побережья Чёрного моря с боями прорывается за реку Кубань, куда бежали и остатки разбитых армий Калнина и Сорокина.

Епифан Иович Ковтюх

К концу августа территория Кубанского войска полностью очищается от большевиков, а численность белой армии достигает 40 тысяч штыков и сабель. Однако, вступив на территорию Кубани, Деникин издал указ на имя кубанского атамана и правительства, требуя:

Полного напряжения со стороны Кубани для скорейшего своего освобождения от большевиков
- все первоочередные части военных сил Кубани должны входить впредь в состав Добровольческой армии для выполнения общегосударственных задач
- в дальнейшем со стороны освобожденного кубанского казачества не должно быть проявлено никакого сепаратизма.

Такое грубое вмешательство командования Добровольческой армии во внутренние дела казаков Кубани сказывалось отрицательно. Генерал Деникин возглавлял армию, у которой не было определенной территории, подвластного ему народа и, что еще хуже, политической идеологии. Командующий Донской армией генерал Денисов в сердцах даже называл добровольцев «бродячими музыкантами». Идеи генерала Деникина ориентировались на вооружённую борьбу. Не имея достаточных средств для этого, генерал Деникин для борьбы требовал подчинения ему казачьих областей Дона и Кубани. Дон был в лучших условиях и совершенно не был связан указаниями Деникина.

Антон Иванович Деникин

Германская армия воспринималась на Дону как реальная сила, содействовавшая избавлению от большевистского господства и террора. Правительство Дона вошло в связь с германским командованием и наладило плодотворное сотрудничество. Отношения с германцами вылились в чисто деловую форму. Установлен был курс германской марки в 75 копеек донской валюты, сделана была расценка русской винтовки с 30 патронами в один пуд пшеницы или ржи, заключены другие соглашения о поставках. От германской армии через Киев за первые полтора месяца было Донской армией получено: 11 651 винтовка, 88 пулеметов, 46 opудий, 109 тысяч артиллерийских снарядов, 11,5 миллионов ружейных патронов, из которых было передано в части Добровольческой армии 35 тысяч артиллерийских снарядов и около 3 миллионов ружейных патронов. При этом весь позор мирных сношений с непримиримым противником ложился исключительно на атамана Краснова. Что касается Верховного командования, то таковое по законам Донского Войска могло принадлежать только Войсковому атаману, а до его избрания - походному атаману. Расхождение это привело к тому, что Дон потребовал возвращения всех донцов из Доровольческой армии. Отношения между Доном и Добрармией стали не союзными, а отношениями попутчиков.

Помимо тактики были и большие расхождения в белом движении в стратегии, политике и целях войны. Целью казачьей массы было освободить свою землю от нашествия большевиков, установить в своей области порядок и предоставить возможность русскому народу устраивать свою судьбу по собственному желанию. Между тем формы ведения гражданской войны и организация вооружённых сил возвращали военное искусство в эпоху XIX столетия. Успехи войск тогда зависели исключительно от качеств начальника, непосредственно управлявшего войсками. Хорошими полководцами XIX столетия главные силы не разбрасывались, а направлялись к одной главной цели: захвату политического центра противника. С захватом центра происходит паралич управления страной и ведение войны осложняется. Совнарком, сидевший в Москве, находился в исключительно тяжёлых условиях, напоминавших положение Московской Руси XIV-XV столетий, ограниченной пределами рек Оки и Волги. Москва была отрезана от всех видов снабжения, и цели советских правителей сводились к добыванию элементарных средств питания и куска хлеба насущного. В патетических призывах вождей уже не было побудительных высоких мотивов, исходящих из идей Маркса, они звучали цинично, образно и просто, как звучали когда-то в речах народного вождя Пугачёва: «Идите, берите всё и уничтожайте всех, кто встанет на вашем пути». Наркомвоенмор Бронштейн (Троцкий) в своей речи 9 июня 1918 года указывал цели простые и ясные: «Товарищи! Среди всех вопросов, волнующих наши сердца, есть один простой вопрос - вопрос о хлебе насущном. Над всеми мыслями, над всеми идеалами нашими господствует сейчас одна забота, одна тревога: как пережить завтрашний день. Каждый невольно думает о себе, о своей семье... Моя задача вовсе не в том, чтобы вести среди вас только одну агитацию. Нам нужно серьезно поговорить о продовольственном положении страны. По нашей статистике, в 17 году избытка хлеба в тех местах, которые являются производящими и вывозящими хлеб, было 882 ООО ООО пудов. С другой стороны, в стране есть области, где своего хлеба не хватает.

На одном Северном Кавказе сейчас имеется хлебных излишков не меньше как 140 000 000 пудов: нам же для того, чтобы утолить голод, нужно на всю страну 15 000 ООО пудов в месяц. Вот и прикиньте: 140 000 000 пудов излишка, находящегося только на Северном Кавказе, может хватить, стало быть, на десять месяцев для всей страны. ...Пусть каждый из вас сейчас обещает оказать немедленное практическое содействие тому, чтобы нам наладить поход за хлебом». Фактически это был прямой призыв к грабежу. Благодаря полному отсутствию гласности, параличу общественной жизни и полной раздробленности страны большевики выдвигали на руководящие посты людей, для которых в нормальных условиях существует одно место - тюрьма. В таких условиях задача белого командования в борьбе против большевиков должна была иметь кратчайшей целью захват Москвы, не отвлекаясь ни на какие другие второстепенные задачи. И для выполнения этой главной задачи нужно было привлечь самые широкие слои народа, прежде всего крестьян. В реальности всё было наоборот. Добровольческая армия вместо похода на Москву крепко увязла на Северном Кавказе, белые урало-сибирские войска никак не могли перебраться за Волгу. Все революционные изменения, выгодные крестьянам и народу, экономические и политические, белыми не признавались. Первым шагом их гражданских представителей на освобождённой территории был декрет, отменявший все распоряжения, издававшиеся Временным правительством и Совнаркомом, в том числе касающиеся имущественных отношений. Генерал Деникин, не имея абсолютно никакого плана установления нового порядка, способного удовлетворить население, сознательно или бессознательно, хотел вернуть Русь в её исходное дореволюционное положение, и крестьяне обязаны были заплатить за захваченные земли их прежним собственникам. После этого могли ли белые рассчитывать на поддержку их деятельности крестьянами? Конечно, нет. Казаки же отказывались выходить за пределы войска Донского. И они были правы. Воронежские, саратовские и другие крестьяне не только не воевали с большевиками, но и шли против казаков. Казаки не без труда смогли справиться со своими донскими крестьянами и иногородними, но победить всю крестьянскую центральную Россию они не могли и прекрасно это понимали.

Как показывает нам русская и нерусская история, когда требуются кардинальные изменения и решения, нужны не просто люди, а экстраординарные личности, которых к великому сожалению во время русского безвременья не оказалось. В стране необходима была власть, способная не только издавать указы, но и иметь ум и авторитет, чтобы эти указы народом выполнялись, желательно добровольно. Такая власть не зависит от государственных форм, а основывается, как правило, исключительно на способностях и авторитете лидера. Бонапарт, утвердив власть, не искал никаких форм, но сумел заставить подчиняться его воле. Он заставил служить Франции как представителей королевской знати, так и выходцев из санкюлотов. В белом и красном движении таких консолидирующих личностей не оказалось и это привело к невероятному расколу и ожесточению в наступившей гражданской войне. Но это уже совсем другая история.


Казачество Дона и революция 1905-1907 гг.

В начале ХХ века царское правительство для борьбы с революционерами стало привлекать не только полицию и жандармерию, но и регулярную армию, а вместе с ней и казачьи части. Казаки главным образом выполняли охранные функции: несли круглосуточную службу на охране важных государственных и промышленных объектов, по просьбам владельцев направлялись на заводы, шахты, фабрики, в помещичьи усадьбы. В случае необходимости их привлекали и для активной борьбы с демонстрантами, забастовщиками, участниками вооруженных выступлений.

Рост национального самосознания казаков - т.н. "казачий национализм" - ощутимо наблюдался в начале ХХ в. Государство, заинтересованное в казачестве, как военной опоре, активно поддерживало эти настроения, гарантировало определённые привилегии. В условиях нарастающего земельного голода, поразившего крестьянство, сословная замкнутость войск оказалась удачным средством защиты земель.

По мере нарастания революционного движения, правительство привлекло к службе внутри империи льготные казачьи полки 2-й и 3-й очереди (их составляли казаки старших возрастов – свыше 25 лет). В феврале 1905 г. и в сентябре-октябре 1905г. были проведены соответствующие мобилизации. Всего в строй было поставлено 110 тыс.казаков всех казачьих войск. Но масштабы выступлений были таковы, что правительству пришлось бросать на подавление в 5 раз больше войск, чем выставили казаки. Все же кавалерия и казаки, как наиболее мобильные (подвижные) части, использовались в 1,5-2 раз чаще, чем пехота. Кроме того, правительство стремилось к меньшим жертвам при разгоне демонстраций и предпочитало использовать конницу с ее нагайками, чем пехоту с ее штыками.

Кроме всего этого казачьи части отличались высокой дисциплиной и верностью воинскому долгу. Поэтому в подавляющем большинстве случаев беспрекословно выполняли все приказы командования по борьбе с революционерами.

Отношение казаков к несению полицейской службы было сложным. Часто они просили, чтобы вместо борьбы с революционерами их направили на войну с японцами. Казаки 31-го Донского полка писали в Государственную Думу письмо, в котором писали, что «с радостью» пошли бы на войну с Японией, но служба внутри страны и исполнение полицейских функций является «позором и срамом казачьему званию». Казаки 1-го Сводного донского полка писали в Думу: «Молим уволить нас от полицейской службы, которая противна нашей совести и которая оскорбляет достоинство нашего славного Донского войска». Таких примеров было довольно много во всех казачьих войсках.

Недовольство иногда приводило к открытому неповиновению казаков начальству, но все же большая часть казаков беспрекословно выполняло свой долг, и после подавления революции царское правительство считало, что умиротворение в стране наступило, в том числе и благодаря позиции казаков.

Казачество Дона в революциях 1917 года

Отношение казачества к Февральской революции

Начавшаяся летом 1914 мировая война ("Великая война") проходила с участием казачьих войск. Казачьи полки единственные из всех частей Русской армии не знали дезертирства, самовольного ухода с фронта, революционных брожений на боевых позициях и т.д.

К началу Февральской революции подавляющее большинство казачьих частей всех войск страны находилось на фронте. В столице были расквартированы 1-й и 4-й Донские казачьи полки, а в императорской резиденции в Царском Селе располагался личный конвой императора в составе 1-й и 2-й Кубанских и 3-й и 4-й Терских лейб-гвардии казачьих сотен.

С самых первых дней революции эти казаки были вовлечены в гущу событий. Так, 23-24 февраля 1917 г. они месте с солдатами гарнизона и полицией охраняли особо важные объекты и разгоняли демонстрантов. В то же время они пытались разобраться в событиях и, как тогда говорили, не хотели «идти против народа». Уже 25 февраля были случаи отказа казаков разгонять манифестантов, а 27 февраля казаки вместе с другими частями столичного гарнизона перешли на сторону восставших.

Известия о революции в Петрограде, о свержении царского режима вызвали растерянность у казаков на фронте и на территории казачьих войск. Многие беспокоились по поводу своих прав, особенно на войсковые земли. В целом же на смену государственной власти казачество отреагировало, как и остальное население страны, спокойно.

После революции казаки решили восстановить высший орган казачьей власти и самоуправления – Войсковой круг.

Весной-летом 1917 г. во всех казачьих войсках страны состоялись Войсковые круги и съезды. Они стали высшими законодательно-распорядительными органами казачьего самоуправления. На них были избраны высшие должностные лица каждого войска – войсковые атаманы. На Дону им стал А. М. Каледин. Одновременно на кругах и съездах в каждом войске были сформированы главные органы исполнительной власти – Войсковые правительства. Вместе с органами казачьей власти в каждом войске существовали и структуры центральной государственной власти – аппараты комиссаров Временного правительства, гражданские или исполнительские комитеты. В марте и в июне 1917 г. в Петрограде состоялись общеказачьи съезды. Их целью было объединение казачества в масштабе всей страны, чтобы отстаивать казачьи интересы. Было принято решение об образовании «Союза казачьих войск» страны.

Казаки и политические кризисы весны-лета 1917 г.

Весной-летом 1917 г. в стране произошло четыре государственно-политических кризиса – апрельский, июньский, июльский и августовский. Все они были вызваны недовольством политикой Временного правительства. Апрельский кризис был очень кратковременным. Июньский был искусственно прерван начавшимся наступлением русской армии на фронте. Особой остротой и масштабностью отличались июльский и августовский кризисы.

3-5 июля в столице произошли массовые антиправительственные выступления солдат некоторых частей Петроградского гарнизона и рабочих ряда заводов и фабрик. Это стихийное выступление поддержали большевики. Временное правительство отдало приказ вывести на улицы Петрограда верные ему воинские части. В их числе оказались 1-й и 4-й Донские казачьи полки. В ходе жестоких вооруженных столкновений противники Временного правительства были разбиты и разоружены. Официальная пресса называла казаков наиболее верными сторонниками и даже спасителями правительства.

Казачество и Октябрьская революция

Казаках в 1917 году – это тысячи и десятки тысяч вооружённых, обученных военному делу людей, представляли собой силу, не учитывать которую было невозможно (осенью 1917 г. в армии было 162 конных казачьих полка, 171 отдельная сотня и 24 пеших батальона).

Ко времени большевистского Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде в состав столичного гарнизона входили 1-й, 4-й и 14-й Донские казачьи полки.

Как только началось большевистское выступление в ночь с 24 на 25 октября 1917 г., правительство отдало приказ 1-му, 4-му и 14-му Донским полкам прибыть к Зимнему дворцу на защиту правительства. Одновременно сем другим казачьим полкам, стоящим вокруг Петрограда, приказано было срочно прибыть в столицу. Но казаки не спешили выполнять эти приказы. Они стремились занять нейтральную позицию, боясь быть втянутыми в братоубийственную гражданскую войну, хотели быть вместе с народом, который к тому времени разочаровался во Временном правительстве. Вызываемые полки в Петроград не явились, а несколько сотен, прибывших на охрану Зимнего дворца, вечером 25 октября вернулись в казармы.

Нейтральная позиция казаков во время вооруженного восстания в Петрограде сказалась на его ходе. Восстание победило быстро и бескровно.

Командующий 3-м конным корпусом генерал П. Н. Краснов повел на Петроград 1-ю Донскую дивизию, ему удалось собрать 700 казаков. Но в бою под Пулково казаки были остановлены отрядами солдат, матросов и Красной гвардии. Вскоре в их ряды проникли агитаторы из Петрограда. Начались переговоры, и поход Краснова сорвался. Казаки увидели, что другие воинские части их не поддерживают, и заявили, что «против народа не пойдут».

Как только в казачьих областях стало известно о захвате власти большевиками, Войсковые правительства объявили свои области на военном положении, новое большевистское правительство они не признали.

Казаки, свято чтущие девиз "За Веру, Царя и Отечество", выступили на защиту Дона от наступавшего по всей России большевизма. Дон и его столица Новочеркасск стали "центром контрреволюции", оплотом русской государственности и белого движения. Именно здесь сформировалась молодая Донская армия и Добровольческая армия, отстаивающие Дон и Кубань от наступавшей Красной Армии. Революция и гражданская война раскололи единое Донское казачество на белое и красное.

Острое противостояние красных и белых в итоге дошло до казачьих станиц. В первую очередь это произошло на юге страны. На ход событий влияли местные условия. Так, наиболее ожесточённой борьба была на Дону, куда после Октября произошёл массовый исход антибольшевистских сил и, кроме того, этот регион был ближе всего к центру.

С одной стороны стояли казаки под знаменами генералов А. М. Каледина, П. Н. Краснова и А. П. Богаевского, белые партизаны полковника Чернецова и генерала Сидорина, а с другой - красные казаки Ф. Подтелкова и М. Кривошлыкова, комбрига Б. Думенко и комкора Ф. Миронова.

Из Центральной России в казачьи области хлынули все недовольные новой властью. На Дону генерал М. В. Алексеев стал формировать Добровольническую армию для борьбы с большевиками.

Казаки в станицах и на фронте в большинстве своем осудили захват власти большевиками и поддержали действия своих правительств. Но в открытую вооруженную борьбу с большевиками вступать не торопились. Прежде всего они хотели сохранить порядок в своих областях, загасить обострившиеся противоречия между казачьим и неказачьим населением. Чтобы оградить свои территории от воздействия большевиков, многие казаки стали подумывать об отделении своих областей от России, пока там не установится стабильная, признанная всем народом власть.

Борьба атамана Каледина

В ноябре-декабре 1917 г. развернул активную деятельность по сплочению всех антибольшевистских сил донской атаман А. М. Каледин. Но сил у него было недостаточно. Казачьи части, находившиеся на Дону, явно уклонялись от вооруженной борьбы.

В ноябре сторонники советской власти с помощью черноморских моряков захватила крупный экономический и политический центр Донской области город Ростов-на-Дону. С большим трудом, привлекая отряды формирующейся на Дону из офицеров Добровольческой армии генерала Алексеева, Каледину удалось выбить большевиков из Ростова.

В декабре на Дон стали возвращаться казачьи части с фронта, но и они не хотели открыто драться с большевиками, которые развернули с трех сторон наступление на Дон. Каледин и Войсковое правительство объявили запись добровольцев партизанские отряды. Записалась в основном учащаяся молодежь – юнкера, кадеты, гимназисты, студенты. Малочисленные партизанские отряды какое-то время активно и дерзко отражали наступление Красной гвардии. Особенно отличились партизаны из отрядов В. Чернецова, Э. Семилетов, Д. Назарова.

В январе 1918 г. регулярные казачьи полки на Дону под влиянием большевистской агитации собрали свой съезд в станице Каменской, избрали Донской военно-революционный комитет и объявили его властью на Дону. Руководители Донского ревкома Ф. Подтелков и М. Кривошлыков пытались договориться и с Калединым, и с большевиками. Партизанский отряд Чернецова выбил мятежных казаков из Каменской. После этого Подтелков и Кривошлыков открыто признали власть полков большевиков. Большая часть регулярных полков разошлась по домам. А верные ревкому казачьи отряды под командованием войскового старшины Н. М. Голубова месте с красногвардейцами разбили отряд Чернецова и начали наступление на Новочеркасск, столицу Дона.

Каледин все это время пытался сгладить противоречия внутри самой области. Он даже создал правительство из представителей казаков и неказаков, чтобы вместе удержать Дон от братоубийственной войны. Но казаки расходились по домам, а неказаки в большинстве поддерживали большевиков. 29 января 1918 г. А. М. Каледин сложил с себя атаманские полномочия и застрелился.

Новый атаман А. М. Назаров объявил всеобщую мобилизацию. Казаки не откликнулись на этот призыв. Большевики и подтелковские казаки подступали к Новочеркасску. Часть партизан ушла вместе с Добровольческой армией на Кубань на соединение с антибольшевистски настроенными кубанскими казаками, другая часть объединилась в «Отряд вольных донских казаков» под командованием генерала П. Х. Попова и ушла в Сальские степи ждать «пробуждения казачества».

Войсковой старшина Голубов разогнал в Новочеркасске Войсковой круг. Атаман Назаров и председатель Круга Волошинов были арестованы и расстреляны. На Дону установилась советская власть.



После Февральской революции 1917 г. на Кубани сложилась политическая ситуация, отличная от общероссийской. Вслед за назначенным из Петрограда комиссаром Временного правительства К. Л. Бардижем и возникшим 16 апреля Кубанским областным Советом, Кубанская войсковая Рада на своем I съезде провозгласила себя и войсковое правительство высшими органами управления войска. Сложившееся таким образом "троевластие" просуществовало до 4 июля, когда Рада объявила Совет распущенным, после чего К. Л. Бардиж всю полноту власти в области передал войсковому правительству.

Опережая развитие событий в Петрограде, заседавшая в конце сентября-начале октября II -я краевая Рада провозгласила себя верховным органом не только войска, но и всего Кубанского края, приняв свою конституцию - "Временные положения о высших органах власти в Кубанском крае". После того, как одновременно начавшиеся 1 ноября 1-я сессия Законодательной Рады и часть 1-го областного съезда иногородних объединились, они заявили о непризнании власти Совнаркома и на паритетных началах сформировали Законодательную Раду и краевое правительство. Председателем Рады стал Н.С. Рябовол, председателем правительства вместо избранного атаманом Кубанского войска А. П. Филимонова - Л. Л. Быч. 8 января 1918 г. Кубань была провозглашена самостоятельной республикой, входящей в состав России на федеративных началах.

Выдвинув лозунг "борьбы с диктатурой слева и справа" (то есть с большевизмом и угрозой реставрации монархии) кубанское правительство пыталось найти свой, третий путь в революции и гражданской междоусобице. За 3 года на Кубани у власти сменилось четыре атамана (А. П. Филимонов, Н. М. Успенский, Н. А. Букретов, В. Н. Иванис), 5 председателей правительства (А. П. Филимонов, Л. Л. Быч, Ф. С. Сушков, П. И. Курганский, В. Н. Иванис). Еще чаще менялись составы правительства - в общей сложности 9 раз. Столь частая смена правительства во многом была следствием внутренних противоречий между черноморским и линейным казачеством Кубани. Первое, экономически и политически более сильное, стояло на федералистских (так называемых "самостийных") позициях, тяготея к "неньке-Украине". Его наиболее видными представителями были К. Л. Бардиж, Н. С. Рябовол, Л. Л. Быч. Второе политическое направление, представленное атаманом А. П. Филимоновым, традиционно для русскоязычных линейцев ориентировалось на единую и неделимую Россию.

Тем временем состоявшийся 14-18 февраля 1918 г. в Армавире I съезд Советов Кубанской области провозгласил Советскую власть на всей территории области и избрал исполком во главе с Я. В. Полуяном. 14 марта Екатеринодар был взят красными войсками под командованием И. Л. Сорокина. Покинувшая столицу края Рада и ее вооруженные силы под командованием В. Л. Покровского объединились с Добровольческой армией генерала Л. Г. Корнилова, выступившей в свой первый Кубанский ("Ледяной") поход. Основная часть кубанского казачества не поддержала Корнилова, 13 апреля погибшего под Екатеринодаром. Однако полугодовой период пребывания на Кубани советской власти (с марта по август) изменил отношение к ней со стороны казаков. В результате 17 августа в ходе второго Кубанского похода Добровольческая армия под командованием генерала А. И. Деникина заняла Екатеринодар. В конце 1918 г. она на 2/3 состояла из кубанских казаков. Однако часть из них продолжала сражаться в рядах Таманской и Северо-Кавказской красных армий, отступивших с Кубани.

После возвращения в Екатеринодар Рада приступила к решению вопросов государственного устройства края. 23 февраля 1919 г. на заседании Законодательной Рады был утвержден 3-х полосный сине-малиново-зеленый флаг Кубани, исполнен краевой гимн "Ты, Кубань, ты - наша Родина". Накануне в Париж на Версальскую мирную конференцию была послана делегация Рады во главе с Л. Л. Бычем. Идея кубанской государственности вступила в конфликт с лозунгом генерала Деникина о великой, единой, неделимой России. Председателю Рады Н. С. Рябоволу это противостояние стоило жизни. В июне 1919 года он был застрелен в Ростове-на-Дону деникинским офицером.

В ответ на это убийство с фронта началось повальное дезертирство кубанских казаков, в результате которого в Вооруженных силах юга России их осталось не более 15%. На парижский дипломатический демарш Рады Деникин ответил ее разгоном и повешением полкового священника А. И. Кулабухова. События ноября 1919 г., названные современниками "Кубанским действом", отразили трагедию судьбы кубанского казачества, выраженную фразой "свой среди чужих, чужой среди своих". Это выражение может быть отнесено и на счет кубанских казаков, воевавших на стороне красных, - И. Л. Сорокина и И. А. Кочубея, после гибели объявленных советской властью авантюристами. Позднее, в конце 30-х, их судьбу разделили известные кубанские большевики-казаки - Я. В. и Д. В. Полуян, В. Ф. Черный и другие.

Взятие Екатеринодара частями Красной армии 17 марта 1920 года, эвакуация остатков деникинской армии из Новороссийска в Крым и капитуляция 2-4 мая под Адлером 60-тысячной Кубанской армии не привели к восстановлению гражданского мира на Кубани. Летом 1920 года развернулось повстанческое движение казачества против советской власти в Закубанье и приазовских плавнях. 14 августа в районе станицы Приморско-Ахтарской высадился десант врангелевских войск под командованием генерала С. Г. Улагая, закончившийся провалом. Тем не менее, вооруженная борьба кубанского казачества в рядах бело-зеленого движения продолжалась вплоть до середины 20-х годов. Из 20 тысяч эмигрировавших кубанских казаков более 10 тысяч осталось за границей навсегда.

Кубань дорогой ценой заплатила за установление советской власти. Из меморандума Краевой Рады известно, что только за весну-осень 1918 года здесь погибло 24 тысячи человек. Советские источники дают не менее устрашающую картину белого террора. Тем не менее, в 1918 г. - начале 1920г. краю удалось избежать негативного воздействия политики военного коммунизма и расказачивания, так как с осени 1918 года и до весны 1920 Кубань находилась в тылу деникинской армии. В совокупности с мощным сельскохозяйственным потенциалом, наличием портов это создало, сравнительно с другими регионами России, более благоприятные условия для экономического развития. То же можно сказать и о положении дел в сфере культуры и просвещения. В годы гражданской войны Екатеринодар стал одной из малых литературных столиц России. Если накануне Первой Мировой Войны на Кубани насчитывалось 1915 учебных заведений, то к 1920 году их стало 2200. В 1919 году в Екатеринодаре был открыт Кубанский политехнический институт, а в 1920 - Кубанский государственный университет.

Драматизм противоборства сил старого и нового, столкнувшихся на Кубани как "лед и пламень", ярко запечатлен в образных названиях книг о гражданской войне в крае. Это воспоминания Р. Гуля "Ледяной поход" и повесть А. Серафимовича "Железный поток", посвященные героическим походам Добровольческой и Таманской армий. Трагедия братоубийственной войны нашла свое отражение в названии романа А. Веселого "Россия, кровью умытая", повествующего, в том числе о событиях, происходивших на Кубани. В сжатой и откровенной форме передает настроения казачества на различных этапах революции и гражданской войны лаконичный язык частушек той поры: "Мы не большевики и не кадеты, мы - казаки-нейтралитеты", "Офицерик молодой, погон беленький, не ходи ты на Кубань, пока целенький" и, наконец, "Господа большевики, не трудитесь даром, казака не помирить с советским комиссаром".

Кандидат исторических наук, доцент А. А. Зайцев

Официальный сайт администрации Краснодарского края