2.1 Национальные традиции антропонимии
Современная система китайских личных имен, антропонимов, уходит корнями к древней национальной культуре.
О том, что имени в Древнем Китае придавалось большое значение свидетельствует сохранившийся обычай употребления для одного человека нескольких имен:
Детское имя (дают родители) ;
Новое имя (имя дается в школьный период);
Взрослое, официальное имя (человек берет себе имя самостоятельно по достижении совершеннолетия). Взрослое имя могло меняться его носителем в течение жизни.
Посмертное имя (имя запечатлевается на деревянных табличках предков, выставляемых на домашних алтарях или в китайских храмах. Имя подводит итог жизненному пути и содержит оценку действий человека его родственниками или современниками).
2.2 Этимологическая значимость имени
Одна из особенностей наречения именем в Китае связана с этимологией имени. В имени отражались пожелания долголетия, богатства, успешной карьеры, семейного счастья, утверждение нравственных ценностей.
Аллегориями могли быть названия животных, растений, явлений природы, знаков традиционного календарного цикла.
Этимологическая значимость имени отражает этническую, социальную культуру Китая, являясь одновременно средством художественной выразительности.
В значениях древних и современных имен зачастую сохраняются следы исчезнувших религиозных и национальных обычаев, ритуалов, этнических представлений, деталей быта.
Личные антропонимы, воспринимаемые на слух как единое целое, состоят из фамилии, чаще всего образованной от:
Индивидуального имени предка,
От названия ремесла, занятия, должности,
От места его жительства.
Пример традиционного имени:
художник Ци Байши (齊白石, «ровный белый камень»)
Детское имя – Чуньчжи (纯芝 «прекрасный гриб»);
Школьное имя, данное учителем - Хуан (璜, украшение из нефрита в форме полудиска);
Другое имя, также данное учителем, - Байши (白石, "Белый Камень" – так называлась почтовая станция, находящаяся поблизости);
Имя "Байши" (Белый камень) художник избрал в качестве взрослого имени. Его он вырезал на печатях, которые заменяли подписи на картинах художника.
Также в пример можно привести имена императоров эпохи Трёх властителей и пяти императоров:
Хуан Ди: храмовое имя - Хуан-ди (黃帝, «Жёлтый император»), личное имя - Гунсунь Сюань Юань (軒轅, «изменчивая колесница»);
Чжуань-сюй: храмовое имя - Цзи Чжуань Сюй (姬顓頊, «благородная дама»), личное имя - Гао-ян (高陽, «дорогое солнце»);
Ку: храмовое имя - Ди Ку (帝嚳, «император Ку»), личное имя - Цзи Гао Синь (姬高辛, «скорбная великая дама»);
Яо: храмовое имя - Цзи Тан Яо (姬唐堯, «выдающаяся придворная дама, принцесса»), личное имя - И Фан Сюнь (伊放勳, «заслуженная освободительница»);
Шунь: храмовое имя - Ю Шунь (虞舜, «гнушаться заботы»), личное имя - Ю Юй (有虞, «иметь заботу»).
Другие примеры:
Го Можо, китайский писатель:
Имя при рождении: Го Кайчжэнь (郭開貞, «сильный открытый контур»);
Основное имя: Го Можо (郭沫若, «пенный контур»);
Псевдоним/второе имя: Го Дин Тан (郭鼎堂, «контур ритуального зала»);
Японское прочтение имени: Каку Моцудзяку (かく まつじゃく);
Сун Ятсен, китайский революционер:
Имя при рождении: Вэнь Исянь (文逸仙, «священный текст»);
Основное имя: Сунь Исянь (孫逸仙, «божественный предок»);
Имя после принятия христианства: Сунь Ятсен (кантонское прочтение孫逸仙);
Японское имя: Кикори Накаяма (樵中山, きこりなかやま, «дровосек срединной горы»)
Китайское прочтение японского имени (более известного на родине): Цяо Чжуншань (значение сохраняется);
Имя при рождении: Ся Линь (夏琳, «летний самоцвет»);
Основное имя: Ван Фэй (王菲, «печальный князь»)
Кантонское прочтение: Вон Фэй.
2.3 Многозначность китайских иероглифов
Многозначность китайских иероглифов на фоне минимального контекста предоставляет широкий диапазон интерпретации смысла имени.
Отражением древней традиции является вышедшее из употребления лексическое значение иероглифа.
В пример можно привести следующие символы:
1. подлый, низкий;
2. презирать, пренебрегать;
3. невежа, безкультурный;
4. по моему мнению (в сочетании с 见);
1. подпирать, поддерживать;
2. толкать;
3. туго набивать(ся);
4. выдерживать;
5. раскрывать;
2. превратиться, сделаться;
3. зрелый, взрослый;
4. готовый;
5. хорошо, пойдёт, ладно;
6. целый, весь;
7. десятая часть;
1. земля, земной;
3. территория, страна;
4. почва, земля, поле;
5. пол (цементный, паркетный, т.д.)
6. место, район;
7. основа, фон;
8. положение, место;
9. состояние, дистанция.
Подобные примеры составляют значимую часть китайской иероглифики, что говорит о том, что многозначные иероглифы являются чуть ли не ключевыми в современном языке.
2.4 Фамилия в китайской языковой ментальности
В составе китайского полного имени первое место занимает фамилия, следом за которой пишется личное имя.
Китайская система формирования имени является основой всех традиционных способов создания имени в Восточной Азии. Большая часть стран Восточной Азии следует китайской традиции имени.
Фамилия в языковой ментальности жителей Китая занимает устойчивое первое место не только в официальном употреблении имени, но и на титульном листе книги и в быту.
При издании произведений китайских авторов на европейских языках существует практика перестановки имени на первое место по образцу национального употребления имени. Например, Dazhao Li (大钊李, примерный перевод – «слива большого терпения») - вместо Li Dazhao (李大钊).
Фамилия, как правило, записывается одним иероглифом-однослогом при написании его в русской или латинской транскрипции.
Ранее, для конкретизации фамилии на книгах ставили название уезда - родины автора. Двусложные фамилии, записываемые двумя иероглифическими знаками, с транскрипцией двумя словами, встречаются редко. Например, историк Сыма Цянь (司马迁, примерный перевод – «страждущий воевода») носил двусложную фамилию Сыма (司马, «воевода»).
2.5 История понятия "Фамилия" в Китае
Понятие фамилии в Китае приобрело свою форму в эпоху Трех Императоров и Пяти Королей - в период, когда история рода просчитывалась исключительно по материнской линии. Перед тремя династиями Xia (夏), Shang (商) и Zhou (周) (2140-256 до н.э.), люди в Китае уже имели фамилии (Xing - 姓) и "Имя клана" (Shi - 氏). Если фамилии происходили из названия родной деревни или семейства, то "Имя клана" образовывалось от названия полученной в дар от императора территории или титула, иногда даже посмертно.
Наличие "Имени Клана" говорило об определенном социальном статусе его обладателя.
Традиция продолжалась в течение 800 лет до 627 г.н.э., пока правительственное должностное лицо Гао Сылянь (高四连), не выполнил некое подобие переписи населения и не подсчитал, что жители Поднебесной обходятся всего лишь 593 фамилиями. После переписи населения Гао Сылянь издал книгу "Анналы Фамилий", ставшую важнейшим бюрократическим инструментом для выбора квалифицированного персонала на правительственные должности и для составления брачных договоров.
Высокую популярность имела в Древнем Китае книга "Фамилии Сотни Семейств ", созданная в 960 году. Книга содержала записи о 438 фамилиях, из которых 408 - представляют собой фамилии из одного иероглифа; 30 фамилий – из двух.
«Сто фамилий»
"Сто фамилий" (百家姓 - Байдзясин) - это рифмованный список китайских фамилий. Широко известен в Китае, так как служил учебным текстом для заучивания иероглифов наизусть. Создан в начале эпохи Северная Сун. Автор неизвестен. Вначале список состоял из 411 фамилий, затем был дополнен до 504, среди них состоящих из одного иероглифа - 444, из двух - 60.
Ознакомиться с ним можно в приложении 1.
Заключение
В силу многих факторов, включая активную интеграцию китайской культуры в мировую, взаимодействие языков также заметно усилилось. Имена собственные, как недвижимые столпы языка, носят важную роль в несении особого окраса китайской языковой сферы.
В ходе написания курсовой работы нами были раскрыты многие аспекты китайского имени собственного, как то его лексическое значение, некоторые фонетические особенности и другие, выделяющие китайскую ономастику из ряда других языковых культур.
В ходе исследования была изучена соответствующая литература, включая статьи и справочники по данной тематике, описаны главные аспекты и раскрыты ключевые понятия по данному вопросу.
В целом тема курсовой намного более обширна, поэтому этот материал может стать основой для дальнейшего изучения и ведения последующей научной деятельности.
Список использованной литературы
Книжникова З.О. «О семантике имени собственного»;
Латышев Л.К. «Переводоведение: аспекты и перспективы их развития» // Вестник Московского Государственного Областного Университета (Электронный Журнал), 2013, №1;
Бархударов Л.С «Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода»
Список использованных Интернет-источников
http://linguisticus.com/ru/TranslationTheory/OpenFolder/BEZJEKVIVALENTNAJA_LEKSIKA
http://irinavezner.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=225&Itemid=45
http://chinese-russian.ru/publications/?publications=72
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D1%F2%EE_%F4%E0%EC%E8%EB%E8%E9
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D1%EF%E8%F1%EE%EA_%E8%EC%EF%E5%F0%E0%F2%EE%F0%EE%E2_%CA%E8%F2%E0%FF
http://www.zhonga.ru/
http://zh.wikipedia.org/wiki/%E9%BD%90%E7%99%BD%E7%9F%B3
https://translate.google.ru/
https://ru.wikipedia.org/wiki/%C2%E0%ED_%D4%FD%E9_(%EF%E5%E2%E8%F6%E0)
http://www.vokrugsveta.ru/encyclopedia/index.php?title=%D0%A1%D1%83%D0%BD%D1%8C_%D0%AF%D1%82%D1%81%D0%B5%D0%BD
https://ru.wikipedia.org/wiki/%C3%EE_%CC%EE%E6%EE
Приложение 1
Сто китайских фамилий (百家姓 – Байдзясин)
趙(Чжао) 錢(Цянь) 孫(Сунь) 李(Ли)
周(Чжоу) 吳(У) 鄭(Чжэн) 王(Ван)
馮 (Фэн) 陳(Чэнь) 褚(Чу) 衛(Вэй)
蔣(Цзян) 沈(Шэнь) 韓(Хань) 楊(Ян)
朱(Чжу) 秦(Цинь) 尤(Ю) 許(Сюй)
何(Хэ) 呂(Люй) 施(Ши) 張(Чжан)
孔(Кун) 曹(Цао) 嚴(Янь) 華(Хуа)
金(Цзинь) 魏(Вэй) 陶(Тао) 姜(Цзян)
戚(Ци) 謝(Се) 鄒(Цзоу) 喻(Юй)
柏(Бай) 水(Шуй) 竇(Доу) 章(Чжан)
雲(Юнь) 蘇(Су) 潘(Пань) 葛(Гэ)
奚(Си) 范(Фань) 彭(Пэн) 郎(Лан)
魯(Лу) 韋(Вэй) 昌(Чан) 馬(Ма)
苗(Мяо) 鳳(Фэн) 花(Хуа) 方(Фан)
俞(Юй) 任(Жэнь) 袁(Юань) 柳(Лю)
酆(Фэн) 鮑(Бао) 史(Ши) 唐(Тан)
費(Фэй) 廉(Лянь) 岑(Цэнь) 薛(Сюэ)
雷(Лэй) 賀(Хэ) 倪(Ни) 湯(Тан)
滕(Тэн) 殷(Инь) 羅(Ло) 畢(Би)
郝(Хао) 鄔(У) 安(Ань) 常(Чан)
樂(Юэ) 于(Юй) 時(Ши) 傅(Фу)
皮(Пи) 卞(Бянь) 齊(Ци) 康(Кан)
伍(У) 余(Юй) 元(Юань) 卜(Бу)
顧(Гу) 孟(Мэн) 平(Пин) 黃(Хуан)
和(Хэ) 穆(Му) 蕭(Сяо) 尹(Инь)
姚(Яо) 邵(Шао) 湛(Чжань) 汪(Ван)
祁(Ци) 毛(Мао) 禹(Юй) 狄(Ди)
米(Ми) 貝(Бэй) 明(Мин) 臧(Цзан)
計(Цзи) 伏(Фу) 成(Чэн) 戴(Дай)
談(Тань) 宋(Сун) 茅(Мао) 龐(Пан)
熊(Сюн) 紀(Цзи) 舒(Шу) 屈(Цюй)
項(Сян) 祝(Чжу) 董(Дун) 梁(Лян)
杜(Ду) 阮(Жуань) 藍(Лань) 閔(Минь)
席(Си) 季(Цзи) 麻(Ма) 強(Цян)
賈(Цзя) 路(Лу) 婁(Лоу) 危(Вэй)
江(Цзян) 童(Тун) 顏(Янь) 郭(Го)
梅(Мэй) 盛(Шэн) 林(Линь) 刁(Дяо)
鍾(Чжун) 徐(Сюй) 邱(Цю) 駱(Ло)
高(Гао) 夏(Ся) 蔡(Цай) 田(Тянь)
樊(Фань) 胡(Ху) 凌(Лин) 霍(Хо)
虞(Юй) 萬(Вань) 支(Чжи) 柯(Кэ)
昝(Цзань) 管(Гуань) 盧(Лу) 莫(Мо)
經(Цзин) 房(Фан) 裘(Цю) 繆(Мяо)
干(Гань) 解(Се) 應(Ин) 宗(Цзун)
丁(Дин) 宣(Сюань) 賁(Бэнь) 鄧(Дэн)
郁(Юй) 單(Шань) 杭(Хан) 洪(Хун)
包(Бао) 諸(Чжу) 左(Цзо) 石(Ши)
崔(Цуй) 吉(Цзи) 鈕(Ню) 龔(Гун)
程(Чэн) 嵇(Цзи) 刑(Син) 滑(Хуа)
裴(Пэй) 陸(Лу) 榮(Жун) 翁(Вэн)
荀(Сюнь) 羊(Ян) 於(Юй) 惠(Хуэй)
甄(Чжэнь) 麴(Цюй) 家(Цзя) 封(Фэн)
芮(Жуй) 羿(И) 儲(Чу) 靳(Цзинь)
汲(Цзи) 邴(Бин) 糜(Ми) 松(Сун)
井(Цзин) 段(Дуань) 富(Фу) 巫(У)
烏(У) 焦(Цзяо) 巴(Ба) 弓(Гун)
牧(Му) 隗(Куй) 山(Шань) 谷(Гу)
車(Чэ) 侯(Хоу) 宓(Ми) 蓬(Пэн)
全(Цюань) 郗(Си) 班(Бань) 仰(Ян)
秋(Цю) 仲(Чжун) 伊(И) 宮(Гун)
寧(Нин) 仇(Цю) 欒(Луань) 暴(Бао)
甘(Гань) 鈄(Тоу) 厲(Ли) 戎(Жун)
祖(Цзу) 武(У) 符(Фу) 劉(Лю)
景(Цзин) 詹(Чжань) 束(Шу) 龍(Лун)
葉(Е) 幸(Син) 司(Сы) 韶(Шао)
郜(Гао) 黎(Ли) 薊(Цзи) 薄(Бо)
印(Инь) 宿(Су) 白(Бай) 懷(Хуай)
蒲(Пу) 邰(Тай) 從(Цун) 鄂(Э)
索(Со) 咸(Сянь) 籍(Цзи) 賴(Лай)
卓(Чжо) 藺(Линь) 屠(Ту) 蒙(Мэн)
池(Чи) 喬(Цяо) 陰(Инь) 鬱(Юй)
胥(Сюй) 能(Най) 蒼(Цан) 雙(Шуан)
聞(Вэнь) 莘(Шэнь) 黨(Дан) 翟(Чжай)
譚(Тань) 貢(Гун) 勞(Лао) 逄(Пан)
姬(Цзи) 申(Шэнь) 扶(Фу) 堵(Ду)
冉(Жань) 宰(Цзай) 酈(Ли) 雍(Юн)
郤(Си) 璩(Цюй) 桑(Сан) 桂(Гуй)
濮(Пу) 牛(Ню) 壽(Шоу) 通(Тун)
邊(Бянь) 扈(Ху) 燕(Янь) 冀(Цзи)
郟(Цзя) 浦(Пу) 尚(Шан) 農(Нун)
溫(Вэнь) 別(Бе) 莊(Чжуан) 晏(Янь)
柴(Чай) 瞿(Цюй) 閻(Янь) 充(Чун)
慕(Му) 連(Лянь) 茹(Жу) 習(Си)
宦(Хуань) 艾(Ай) 魚(Юй) 容(Жун)
向(Сян) 古(Гу) 易(И) 慎(Шэнь)
戈(Гэ) 廖(Ляо) 庾(Юй) 終(Чжун)
暨(Цзи) 居(Цзюй) 衡(Хэн) 步(Бу)
都(Ду) 耿(Гэн) 滿(Мань) 弘(Хун)
匡(Куан) 國(Го) 文(Вэнь) 寇(Коу)
廣(Гуан) 祿(Лу) 闕(Цюэ) 東(Дун)
歐(Оу) 殳(Шу) 沃(Во) 利(Ли)
蔚(Юй) 越(Юэ) 夔(Куй) 隆(Лун)
師(Ши) 鞏(Гун) 厙(Шэ) 聶(Не)
晁(Чао) 勾(Гоу) 敖(Ао) 融(Жун)
冷(Лэн) 訾(Цзы) 辛(Синь) 闞(Кань)
那(На) 簡(Цзянь) 饒(Жао) 空(Кун)
曾(Цзэн) 毋(У) 沙(Ша) 乜(Не)
養(Ян) 鞠(Цзюй) 須(Сюй) 豐(Фэн)
巢(Чао) 關(Гуань) 蒯(Куай) 相(Сян)
查(Чжа) 后(Хоу) 荊(Цзин) 紅(Хун)
游(Ю) 竺(Чжу) 權(Цюань) 逯(Лу)
蓋(Гэ) 益(И) 桓(Хуань) 公(Гун)
万俟(Моци) 司馬(Сыма) 上官(Шангуань) 歐陽(Оуян)
夏侯(Сяхоу) 諸葛(Чжугэ) 聞人(Вэньжэнь) 東方(Дунфан)
赫連(Хэлянь) 皇甫(Хуанфу) 尉遲(Юйчи) 公羊(Гунъян)
澹臺(Таньтай) 公冶(Гунъе) 宗政 (Цзунчжэн) 濮陽(Пуян)
淳于(Чуньюй) 單于(Чаньюй) 太叔(Тайшу) 申屠(Шэньту)
公孫(Гунсунь) 仲孫(Чжунсунь) 軒轅(Сюаньюань) 令狐(Линху)
鐘離(Чжунли) 宇文(Юйвэнь) 長孫(Чжансунь) 慕容(Мужун)
鮮于(Сяньюй) 閭丘(Люйцю) 司徒(Сыту) 司空(Сыкун)
亓官(Цигуань) 司寇(Сыкоу) 仉(Чжан) 督(Ду) 子車(Цзыцзюй)
顓孫(Чжуаньсунь) 端木(Дуаньму) 巫馬(Ума) 公西(Гунси)
漆雕(Цидяо) 樂正(Юэчжэн) 壤駟(Жансы) 公良(Гунлян)
拓拔(Тоба) 夾谷(Цзягу) 宰父(Цзайфу) 穀粱(Гулян)
晉(Цзинь) 楚(Чу) 閆(Янь) 法(Фа)
汝(Жу) 鄢(Янь) 涂(Ту) 欽(Цинь)
段干(Дуаньгань) 百里(Байли) 東郭(Дунго) 南門(Наньмэнь)
呼延(Хуянь) 歸(Гуй) 海(Хай) 羊舌(Яншэ) 微生(Вэйшэн)
岳(Юэ) 帥(Шуай) 緱(Гоу) 亢(Кан)
況(Куан) 後(Хоу) 有(Ю) 琴(Цинь)
梁丘(Лянцю) 左丘(Цзоцю) 東門(Дунмэнь) 西門(Симэнь)
商(Шан) 牟(Моу) 佘(Шэ) 佴(Най)
伯(Бо) 賞(Шан) 南宮(Наньгун) 墨(Мо)
哈(Ха) 譙(Цяо) 笪(Да) 年(Нянь)
愛(Ай) 陽(Ян) 佟(Тун) 第五(Диу)
Министерство образования и науки РФ ФГАОУ ВПО «Северо-Восточный федеральный университет имени М.К.Аммосова» Институт зарубежной филологии и регионоведения Кафедра восточных языков и страноведения Выпускная квалификационная работа на тему: Структурно-семантические особенности современных якутских и китайских личных имен Выполнила: студент IV курса КВЯиС ИЗФиР группы ВО-12-442 Допущен к защите:__________ Винокурова Мичийэ Леонидовна Зав.кафедрой ВЯиС Руфова Е.С._____________ Научный руководитель: Старший преподаватель КВЯиС Васильева Анна Андреевна Рецензент: Якутск, 2016 СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ I. АНТРОПОНИМИКА – КАК РАЗДЕЛ ОНОМАСТИКИ 1.1. Антропонимика как ономастическая категория 1.2. Антропонимические традиции Китая 1.3. Традиция имянаречения народа саха II. СТРУКТУРА И СЕМАНТИКА СОВЕРЕННЫХ ЯКУТСКИХ И КИТАЙСКИХ ЛИЧНЫХ ИМЕН. 2.1. Семантические особенности китайских и якутских личных имен 2.2. Структурные особенности китайских и якутских личных имен 2.3. Личные имена как источник лингвокультурологической информации ЗАКЛЮЧЕНИЕ ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА ВВЕДЕНИЕ Личные имена в каждой культуре выступают как социальный знак человека. Система личных имен любого языка, носящая глубокую историю народа, выявляет национальное самосознание народа и включает национальную картину мира. Личные имена обладают яркой национально-культурной спецификой и являются чрезвычайно важным источником не только лингвистических, но и историко-культурных знаний. В них, как и особого рода, языковых реалиях отражаются особенности национальной культуры, традиции и обычаи народа. По этой причине данная работа посвящена изучению структуры и семантическисовременных якутских и китайских личных имен. Актуальностьюработы является важность исследования современных якутских и китайских личных имен, так как личные имена связаны с культурой, традицией, историей всего народа, атакже значимая связь с антропоцентрическим направлением в языкознании и лингвистике. Объектомисследования являются корпусы в количестве 207 современных китайских и ___якутских личных имен. Предметом исследования является структурно-семантические особенности современных китайских и якутских личных имен. Цель исследования состоит в выявлении структурных и семантических особенностей современных китайских и якутских личных имен. Цель обуславливает постановку и решение следующих задач: 1. Дать определение антропонимики как ономастической категории; 2. Изучить историю традиций имянаречения в якутской и китайской культурах; 3. Расквалифицировать личные китайские и якутские имена по семантическому признаку; 4. Изучить личные имена в структурном плане; 5. Выявить лингвокультурологические особенности китайских и якутских личных имен. Теоретическая значимость состоит в том, что впервые делается попытка сравнения современныхякутских и китайских личных имен в семантическом и структурном плане, что дает базу для подобныхдальнейших исследований в области якутской и китайской антропонимики. Практическая ценность работы заключается в возможности использования результатов исследования на лекционных и практических занятиях по лексикологии, современного китайского и якутского языков, а также на занятиях по практическому китайскому языку. Основные методы исследования: статистический, сравнительный и описательный. Теоритической базой данного исследования послужили научные труды ведущих ученых: в области ономастики – Суперанской А. В., в области антропонимики – Никонова В. А., в области тюркской и якутской антропонимики – Сафронова Ф.Г., в области китайской антропонимики – Крюкова М. В. Научная новизна работы заключается в попытке сравнении структуры и семантики китайской и якутской современных личных имен, для выведения лингвокультурологических особенностей. Данная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной работы. Во введении аргументируется актуальность проблемы, формулируется задача, предмет исследования, цель и задачи для ее достижения, определяется научная новизна, методы исследования, теоретическая и практическая значимость. В первой главе «Антропонимика как раздел ономастики» выявляется антропонимика, как раздел ономастики, исследуются антропонимические традиции Китая и народа саха. Второй глава «Структура и семантика современных китайских и якутских личных имен» раскрывает попытку сравнить структурную и семантическую особенность китайской и якутской современных личных имен, а также выявить лингвокультурологическую значимость личных имен. В заключении выявлены поставленные задачи и сформулированы результаты данной исследовательской работы. ГЛАВА 1. АНТРОПОНИМИКА – КАК РАЗДЕЛ ОНОМАСТИКИ 1.1. Антропонимика как ономастическая категория Развитие любой науки всегда сопровождается формированием и совершенствованием терминологической системы, а становление новой науки может породить настоящий терминологический взрыв. Ономастика – отнюдь не новая наука, но ее своеобразное положение среди гуманитарных знаний, не раз вызывавшее длительные дискуссии, а также специфичность статуса собственных имен в языке и их многообразие повлияли на судьбы ономастической терминологии. Она сложна и противоречива.[Вопросы ономастики. №2 – Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2005] Греческое слово «??????????» означавшее искусство давать имена, легло в основу термина «ономастика». Этот термин по существу включает в себя и искусство давать имена (процесс номинации), и искусство изучать имена. В словаре этот термин определен как «раздел языкознания, изучающий любые собственные имена». Ономастика не есть видовое понятие по отношению к науке лингвистике; это ее часть, раздел. Принадлежность ономастики к лингвистике доказывается не только тем, что основные методы исследования ономастики - лингвистические, но и тем, что значительная часть ее терминологии также в основном лингвистическая. Однако ономастика обладает своей особой системой терминов, которыми лингвистика как таковая не пользуется, а если и пользуется, то заимствует их у ономастики. Лингвистические же термины введены в ономастику лишь с помощью «ономастических» определений: топонимическаялексема, антропонимическая модель, ономастическое поле и т. п. Ономастика обладает в настоящее время не только набором своих терминов, но и определенной системой своей терминологии. Лингвистика же, включая такую отрасль, как ономастика, имеет теперь уже все основания для создания отраслевого терминологического словаря.[словарь Подольской] Функцию собственных имен Ю. А. Карпенко предлагает называть дифференциальной, а нарицательных – классификационной. Чаще всего особенно в топонимах и антропонимах, дифференциальная функция выступает в виде адресной. Языковая сущность слова воплощается в его речевой функции. Основной критерий разделения собственных и несобственных имен следующий: название одного предмета есть собственное имя название ряда однородных предметов – нарицательное. В мышлении нарицательному слову соответствует понятие (хотя его значение и не равно понятию) собственному имени – представление (обычно единичное). В целом же Ю. А. Карпенко приходит к формулировке (и терминологии), предложенной известным советским языковедом А. А. Реформатским: собственные имена выполняют прежде всего номинативную (от лат. nominativus – «назывной») функцию – называют определенные предметы, нарицательные семасиологическую (от греч. semasia«обозначение») и logos«слово», «учение») – они не только называют, но и выражают понятие о предмете. В изучении различных сторон имени собственного исследователи единодушны в следующих утверждениях: 1. Имена собственные являются единицами языка, чаще всего словами и потому должны рассматриваться как вполне законный объект языкознания; анализ имен собственных с философских, логических, психологических и иных позиций не заменяет их лингвистической характеристики, которая лучше других способна выразить их языковую сущность. 2. Имена собственные относятся к номинативным, а не коммуникативным единицам языка и входят в большинстве языков мира в класс конкретных имен существительных (или субстантивов). 3. Специфика имени собственного заметна как на уровне языка – при их рассмотрении «вообще», вне конкретного употребления, так и на уровне речи – конкретных контекстах и ситуациях (конституциях). 4. Специфика имени собственного касается и его структурно-языковой стороны, и функциональной. 5. В структурно-языковом плане специфика имени собственного дает себя знать обычно в области семантики (поэтому многие ученые имя собственное считают лексической, а не лексико-грамматической и тем более не грамматической категорией) и в меньшей степени в области морфологии (включая словообразование) и синтаксиса. 6. Внимание к функциональной стороне имен собственных позволило выделить свойственные им (только им или одновременно и им, и именам нарицательным) следующие основные функции: номинативную, идентифицирующую, дифференцирующую. В качестве второстепенных (квалифицируемых как «дополнительные»,«факультативные», «производные» от основных или как «пассивные» и т. д.) называются функции: социальная, эмоциональная, аккумулятивная, дейктическая (указательная), функция «введения в ряд», адресная, экспрессивная, эстетическая, стилистическая. 7. Исследователи пытались найти одну ведущую черту, по которой, как им казалось, идет размежевание имен нарицательных и собственных. Есть ли такая черта? Ответ на этот вопрос может дать лишь всестороннее изучение имен собственных, в частности анализ признаков, объединяющих их с нарицательными существительными, а также с другими частями речи, т. е. со всеми нарицательными (особенно местоименными, междометными и др. словами), и – особенно тех признаков, которые отличают, дифференцируют их от нарицательных. (Бондалетов «Русская ономастика») В ономастической лексике процент имен, активно известных большинству членов данного языкового коллектива, значительно ниже, чем в апеллятивной. Соответственно процент пассивных имен значительно выше. Многие имена известны лишь отдельным специалистам. Соотношение активного и пассивного, реального и потенциального ономастического запаса номинально и численно меняется от одного человека к другому, но для каждого максимум, очевидно, предоставляют пассивные потенциальные имена с узкой известностью, а минимум – активные реальные, «признанные» большинством членов языкового коллектива. Большинство имен, образованных на базе родного языка, воспринимаются человеком как активные потенциальные: ему знакомы модели этих имен и понятны лексемы-наполнители, но имя в целом может быть неизвестным (рус.Челно-Вершины, Волковойня, Белоярск). Лишь регулярная достаточно частная «воспроизводимость имени в общественном масштабе» позволяют языковому коллективу воспринимать определенную группу слов как собственные имена данного языка. К числу активных реальных имен каждого индивида, помимо этого общего фонда частотных, добавляется незначительное число имен, частотных в его личном употреблении. К потенциальным пассивным именам для большинства членов данного языкового коллектива относятся имена, недавно кем-либо придуманные или заимствованные, и имена устаревшие, вышедшие из общего употребления, но все еще хранимые отдельными людьми. Потенциальные пассивные слова нельзя считать полноправными языковыми единицами, реально существующими в данном языке. Так субъективный фактор – известность имени для индивида – влияет на объективный – реальную принадлежность имени к данному языку. Но, не существуя в языке как таковом, потенциальные слова (собственные имена) остаются фактами речи отдельных лиц, пользующихся данным языком. При этом, если возрастает популярность носителя данного редкостного имени или географический объект с малой известностью вдруг станет общеизвестным, связанное с ним общественное имя, «перешагнув» через определенный (пока не вычисленный) «порог», превращается из потенциального в реальное и активное слово данного языка. Таки образом, «регулярное воспроизведение в общественном масштабе», очевидно, и есть критерий, позволяющий массе людей, пользующихся данным языком, считать определенные слова именами своего языка. Система имен любого языка отличается от системы его нарицательных не только составом лексем, но и моделями, в соответствии с которыми образуются имена. Поэтому имена каждого языка составляют подсистему, связанную, но не полностью совпадающую с системой его апеллятивов. Значительную, и нередко центральную, часть ономастики (особенно антропонимии) во многих языках составляют заимствованные имена, в то время как в общей лексике заимствованные слова занимают периферийное положение. Морфемы, из которых состоят имена, отнюдь не обязательно должны иметь апеллятивное значение в языке данного народа. Но у каждого представителя его должна быть уверенность, что Иван, Мария, Илья и т. п. – русские имена, Жак, Рене, Мари – французские и.т. п. Предыстория в данном случае никого не интересует, а указанные и другие подобные имена воспринимаются как своеобразные слова с яркой национальной отмеченностью. Чтобы войти в язык данного народа, иноязычные имена должны долгое время употребляться наравне с исконными, пока не будет утеряно ощущение их чуждости. В связи с тем, что активное знакомство с именами собственными у каждого индивида ограничено, наше субъективное представление об использовании имен может быть очень неточным. Анализ старинных записей и документов показывает, что многие из календарных имен, которые, казалось, не могли быть даны живому человеку, употреблялись, и неоднократно. Совершенно особую категорию в именовании составляли монашеские имена, мало знакомые миру, и имена схимников; нельзя забывать о старообрядцах с их архаическими традициями в именовании. Таким образом, весь именник был известен лишь всему народу в целом как в совокупности различных социальных групп. Сейчас, когда общество значительно стало однороднее, исчезли из живого употребления и специфические монашеские, купеческие, крестьянские имена. Русский именник резко сократился главным образом по этой причине (это касается и якутских имен). Имена создаются в речи по моделям и закономерностям языка. Если имя соответствует модели, оно воспринимается как имя и не подвергается сколько-нибудь значительным изменениям. Если оно по каким-либо параметрам (длина слова, структура слога, последовательность определенных гласных и согласных, нежелательные, или наоборот, искомые ассоциации с апеллятивной лексикой, структура инициалей и финалей, словообразовательные возможности и т. д.) не удовлетворяет заданным моделям, оно перестраивается. Как видно из изложенного, жизнь имени в языке и функционирование его в речи – не одно и то же. В речи различных языковых коллективов постоянно возникают новые имена, нередко оказывающиеся «однодневками». В языке как в системе (лексической, ономастической) имеется ограниченное количество имен, активных и пассивных. Связь активного и пассивного именника осуществляется через посредство именных моделей и лексем-наполнителей. Наблюдается постоянный взаимный обмен активных и пассивных имен. Переходя в пассив, имена теоретически остаются принадлежностью данного языка, хотя практически в речи они могут употребляться в течение длительного периода. Частотность имен и специфика их употребления в различные эпохи у разных социальных групп – область исследования речи; звуковые и морфологические изменения, которые претерпевает имя, - область языкового изменения. Имя, этимологически не связанное с лексикой данного языка, при достаточной (пока что не вычисленной) частотности в речи воспринимается как имя данного народа. Если частотность имени (также исторически и этимологически связанного с языком данного народа) падает ниже определенной отметки (также пока не установленной), оно уходит в пассив, постепенно превращаясь из реального слова в потенциальное, и, наконец, забывается. Реальность существованияимен в том или ином языке, в той или иной форме – вопрос, представляющий значительный теоретический интерес, - имеет и свою практическую сторону, порой чрезвычайно важную. (Суперанская) ?ним – греческий аналог привычного нам имени собственного. Это, так сказать, элементарная частица ономастики, ономастический атом. Преимущество греческого термина в том, что он однословный и легко становится составной частью конкретных ономастических терминов, которые быстро прочитываются и запоминаются. Так, имя собственное человека – антроп?ним – понятно всем, кто знает, что антропос по-гречески "человек", напоминают о нём и название науки антропология, а также всё чаще встречающееся выражение антропогенные катастрофы. Значит, антроп+оним = имя собственное человека. Антропонимия – совокупность собственных имен людей (из греч. «человек», «имя»). Она включает личные имена в узком смысле, фамилии, отчества, прозвища, псевдонимы, уменьшительные и другие производные формы имени и т.д. (3) В обществе сословном сословны и имена. Конечно, сословная дифференциация имен не означает, что в самом имени или форманте заложены какие-то социальные признаки. Определенный социальный характер их сложился исторически. Нельзя понимать его и как заданный каждому сословию твердый описок имен и их формантов. Связь сложнее и тоньше, подобно тому как сами сословия не однозначно соответствовали классам. Именно этим объяснимо существование параллельных систем личных имен, даже при наличии одной, официальной обязательной для всех. Такие параллельные системы всюду разнообразны. Ведь любой член общества принадлежит ко многим пересекающимся общностям: как каждый гражданин, он имеет фамилию, имя, отчество, но он может быть по профессии писателем или актером и иметь псевдоним, кроме того, он семьянин и жена или дети называют его не по фамилии, имени и отчеству - у Него еще есть домашнее имя, бывшие школьные друзья зовут его школьным прозвищем и т. п. Если различные грани отношений человека к обществу не одновременны (директор завода, он же отец, он же кому-то товарищ школьных лет), а меняются в течение его жизни, этим переменам может, сопутствовать даже и полная смена личного имени. Древние тюрки имели только возрастные имена: «Тюрки не носили одного и того же имени от рождения до смерти, как европейцы. Имя тюрка всегда указывало на его положение в обществе». У многих народов, далеких один от другого, имена возрастные. В Китае существуют специальные возрастные имена, параллельные основным, обязательным: детское имя, школьное имя. Вступая,в определенные отношения с другими людьми, человек может получить новое имя - в дополнение к имеющимся, а в некоторых условиях взамен его. Псевдонимы прошлого и партийные клички подпольщиков поддерживают мысль, что эти особые системы имен требовались, чтобы скрыть подлинное имя. Но их берут и в условиях, где нет нужды в конспирации. Для человечества именаЛенин, Горький несут неизмеримо больше содержания, чемУльянов, Пешков. В таких случаях, конечно, действует огромное влияние, завоеванное именами непаспортными, так что их сохранение, когда конспирация стала ненужной, еще не доказательство, что они не зависят от конспирации. Но есть немало убеждающих доказательств. В нашем обществе ничто не препятствует выступать в литературе или же на сцене под своим подлинным именем; значит, избирают псевдоним как знак «вступления в цех» литераторов или артистов (другое дело, когда псевдоним подчинен стилистически произведению, служит его частью, помогая создать образ «рассказчика», как Козьма Прутков, пушкинский »Белкин, гоголевский пасечник Рудой (Панько и т. п.). Прозвища, которые приклеивают школьники своим одноклассникам и учителям, весьма редко остаются в секрете, да их и не очень прячут, скорей даже наоборот. Они нужны как условный знак особой маленькой замкнутой корпорации. Русское правительство знало тайные имена всех членов масонских лож, так что мнимая тайна «тайного» имени не приносила никакой реальной пользы, а служила символом, как молоточек магистра и прочая масонская бутафория. В перспективе времени и пространства видна динамика имен: одни тенденции генеральны, определяющи, другие - второстепенны и подчиненны, а некоторые направлены «против течения». Исторически обусловлены и многовековая неизменность имен. Однако нелишне предостеречь от опасных упрощений. Во-первых, антропоним социален исторически, а в самом имени не заложено ничего предопределяющего социальную роль его. В XIX в. Мария из имени дворянок превратилось в имя крестьянок. Во-вторых, антропонимии, как, например, и правовые институты, может не тотчас реагировать на социальные сдвиги, а отвечать на них с запозданием, иногда немалым. Антропонимические явления переживают ту социальную базу, которая их породила. В-третьих, социальная обусловленность антропонима сложна, нередко она многоступенчато опосредствована: некоторые антропонимические процессы вызваны факторами внутриязыковыми или даже внутриантропонимическими, т. е. зависят от истории обществатолько в конечном счете, через много промежуточных звеньев. Нельзя в каждом случае искать антропонимическому явлению непосредственное объяснение истории общества. Связь чаще всего не прямолинейна. (Никонов имя и общество) Если рассматривать антропонимы как определенную развивающую систему, то система оказывается немыслимым без предварительной разработки (в числе прочих) следующих пяти проблем теоритического характера: 1) Проблема структурно-функционального анализа движущих сил развития системы. 2) Принципы периодизации, т.е. характер основных этапов развития системы. 3) Принципы антропонимического районирования. 4) Принципиальная оценка современного состояния развития системы. 5) Перспективы дальнейшего развития системы. Антропонимы, как и все прочие имена собственные существуют только потому, что выполняют определенные функции. В структуре этих функций выделяют по своему значению две пары, тесно связанные между собой: 1. Функция различения индивидов друг от друга (различительная) – единственно необходимая и рациональная. Без нее антропонимы вообще теряют смысл. 2. Функция, указывающая на место индивида в социальной структуре общества (социальная). Эта функция имеет практическое занчение ля жизни общества. Обе функции следует рассматривать в ряде случаев как единую социально-различительную функцию. 3. Следующая функция – это функция соответствия традициям, обычаям, моде, личным вкусам и т.д. (ритуальная). Эта функция не необходима и иррациональна, но неизбежна в силу стихийных и субъективных факторов, определяющих прошлую и современную антропонимию. 4. Функция связанная с верой в сверхъестественную силу имени, защита от злых и покровительство со стороны добрых духов, богов, святых и т.д. (харизматическая). Функция не необходимая и абсолютно иррациональная, но неизбежная в обществе с религиозной идеологией или с пережитками таковой. Обе функции также целесообразно рассматривать в ряде отношений как единую ритуально-харизматическую функцию. Современная антропонимия – это результат длительной языковой и культурной деятельности людей. Именно поэтому необходимо учитывать их сложный комплексный характер антропонимических исследований и ряд дополнительных лингвистических и экстралингвистических факторов. Антропоним является компонентом лексико-семантической системы языка как сам по себе, так и в составе взаимодействующей с нарицательной лексикой единицы, часто сохраняющей в своем составе основы уже утраченных апеллятивов.Антропонимия дает богатый и уникальный материал для исследования реликтовых словообразовательных моделей, этнической истории. Сегодняшний подход к изучению языка настолько сложен и серьезен, что объединяет усилия лингвистов, психологов и социологов. Актуальность исследования сопрягается с неугасающим интересом людей к именам. Обращение к антропонимической системе с позиции человеческого сознания,учет связи речемыслительной деятельностиличности с ее внеязыковым окружением позволяет вскрыть глубинные процессы динамики антропонимикона народа. Национальная антропонимика является сложной системой, объединяющей ряд подсистем, строящихся по словообразовательному, смысловому или коммуникативномупринципу. В ней выделяются и такие подсистемы, которые слагаются из имен, объединенных сходством или противоположностью значений их основ. В их развитии проявляются определенные мыслительные и языковые закономерности общего характера. (статья 1) 1.2. Антропонимические традиции Китая Китайцы – крупнейший по численности народ земного шара, составляющий большинство населения КНР. За пределами КНР китайцы живут главным образом в странах Юго-восточной Азии: в Таиланде, Малайзии, Индонезии, Сингапуре, а также в странах других континентов.[Крюков М.В. Системы личных имен у народов мира] В древности самые первые китайские фамилии исходили из тотемов, которым поклонялись предки. Например, Лун (дракон), Чжу (свинья), Ян (баран). Существовали такие фамилии, в состав которых входил иероглиф, обозначающий женский род. Они подтверждают, что китайские фамилии зарождались в матриархальной родовой коммуне. Например, Цзи, Жэнь, Фэй. С развитием истории и культуры возникали племенные фамилии.[Ян Хуэй Пути исторического развития антропонимов в Китае] Антропономическая модель китайцев включает два элемента: стоящую на первом месте фамилию, или наследственное имя, и следующее за ним индивидуальное имя, наследственное имя обычно односложно, например Ван, Чжоу, Ма и др., редко двусложно, например Сыма, Оуян. Индивидуальное имя чаще двусложно, реже односложно, поэтому полное имя китайцев, включающее наследственное имя и индивидуальное имя, записывают чаще всего тремя иероглифами, например: Ли Дачжао. В русской передаче наследственного имени и первый слог индивидуального имени пишутся с большой буквы; первый и второй слоги слитно индивидуального имени принято записывать слитно. Таким образом, полное имя китайца может быть: во-первых, двусложным (по-китайски записывается двумя иероглифами); в этом случае оно состоит из двух односложных частей – наследственное имя и индивидуальное имя (Ду Фу, Лу Синь, Ван Мин); во-вторых, трехсложным (по-китайски записывается тремя иероглифами); в этом случае оно состоит из одного слога индивидуального имени (Сыма Цянь, Оуян Сю); в-третьих, четырехсложным (по-китайски записывается четырьмя иероглифами); в этом случае оно состоит из двух слогов наследственное имя и двух слогов индивидуальное имя (Сыма Сянжу).[Крюков М.В. Системы личных имен у народов мира] Китайские имена могут быть разделены на две категории: сформировавшиеся до образования КНР и после образования. В феодальном обществе (период феодализма в Китае был более длительным, чем в Европе) модели именования людей в китайском языке были намного сложнее, чем в русском. Помимо привычных для русских личных имен, прозвищ и фамилий у китайцев выделялись такие антропонимические элементы, как: вторые фамилии (ши) – принадлежит одной из ветвей большого рода; вторые, прозвищные имена (цзы), которыми обычно зовутся взрослые люди; псевдонимы (бимин) литературные прозвища (хао, бехао, бемин) – Древние китайские литераторы имели обыкновение называть себя различными псевдоименами (хао, бехао, бемин) по своим интересам, образу жизни. Ср., например, псевдоимена великих поэтов династии Тан: Ли Бай имел цзы Тай Бай («чистота») и хао Цзинлянь Цзюйши («житель зеленого лотоса»); Бай Цзюй имел цзы Лэ Тэнь («оптимизм») и хао Сяншань Цзюйши («житель горы Сянь-Шань»). У великого писателя Лу Сюня одним из его 128 псевдонимов был бимин Чжоу Шужэнь; книжные имена (шумин) – Книжных имен у китайцев может быть до четырех, причем они могут занимать различные места в антропонимической модели (выступать самостоятельно, после фамилии вместо личного имени, перед фамилией и именем личным).[Ян Хуэй Пути исторического развития антропонимов в Китае] Раньше китаец на протяжении своей жизни имел несколько имен. В раннем детстве он носил «молочное» имя (жу-мин, или сяо-мин), известное только в семье. Например, выдающийся китайский писатель Лу Синь после рождения получил имя Чжаншоу (имя дал ему дед), в соответствии с обычаем ему дали также второе имя (цзы) – Юйшань. При выборе имени китайцы всегда придают большое значение его смыслу. Поскольку это имя юного Лу Синя произносилось в местном шаосинском говоре как Юйсань «дождевой зонтик», то вскоре оно было заменено на Юйцай («талант», «подавающий надежды»). Мотивировка выбора молочного имени может быть различной. В одних случаях в качестве жу-мин выбираются апеллятивы, значение которых, отражает какую-ибо отличительную черту ребенка, например Хэйтхоу «черномазая», в других значениях имени передает какое-либо пожелание родителей в связи с рождением ребенка: например, имя Линди «приведет к младшим братьям» (т.е. «та, которая приведет за собой младших братьев») могли дать девочке в той семье, где с нетерпением ждали рождения сына. Иногда у детей бывали юношеские псевдонимы. Например, Синь Син «быстроход» - псевдоним Лу Синя. После достижения совершеннолетия китаец получал официальное имя, которое сопутствовало ему до самой смерти. Например, взрослым именем Лу Синя стало Чжоу Шучжэнь. При поступлении на службу родители, друзья или близкие давали второе имя (цзы). Кроме того, сам взрослый человек нередко выбирал себе псевдоним (хао). Так, Чжоу Шучжэнь в 1918 г. взял себе псевдоним Лу Синь.[Крюков] Также у китайцев могут быть настоящие имена (бэньмин), вымышленные (вэймин), фальшивые (сюймин), а также территориальные (цзюймин), посмертные семейные имена (танмин), писавшиеся на поминальных табличках. Личные имена императоров и князей при жизни табуировались. В истории императоры делались известными под так называемыми храмовыми (династийными, историческими) именами, которые писались в усыпальницах. Поскольку перечисленные категории очень сложны для людей другой культуры, в работах европейцев нередки смешения названий годов царствований (няньхао) с храмовыми именами императоров (мяохао). Например, Кан-си (это в действительности период царствования) вместо Шэн-цзу (это и есть, собственно, имя императора), Юн-лэ вместо Чэн-цзу. У правителей было также по одному или по нескольку посмертных прозвищ: титулов (шихао), почетных титулов, пожалованных правителю посмертно (Цзунь-хао). У неханьских династий сохранялись еще и местные (инородческие) имена (фаньхао). У князей были ленные титулы по названиям владений (фэн хао), у зависимых правителей – ранги знатности (ван, хоу и др.). В результате такого обилия ономастизируемых категорий и околоономастической лексики в переводах нередки смешения званий и титулов и рангов знатности, а также гражданских, военных и ученых чинов, названий должностей и званий с именами собственными. Все это свидетельствует о тесной связи ономастики с культурной жизнью страны и о том, что для правильного понимания отдельных имен и онимических рядов необходим широкий комплекс филологических и культурологических знаний. А после образования КНР была отменена данная сложная система именования, право использовать псевдоним осталось только у писателей.[Ян Хуэй] В качестве индивидуального имени может выступать практически любое сочетание иероглифов, имеющие знаменательное значение. Поскольку какие-либо специальные антропонимические форманты отсутствуют, возможны любые синтаксические связи между компонентами индивидуального имени: определение и определяемое (Дачунь «большая весна», Гочжу «опора государства»), сказуемое и дополнение (Аньчжи «успокоим его»), однородные члены (Шучжэнь «непорочная и чистая») и т.д. [Крюков] 1.3. Традиция имянаречения народа саха Мир древнего якута был прост и сравнительно мал. Поэтому им достаточно было одного имени, поскольку это давало возможность понять о ком идет речь. И они имели одно только имя. История антропонимической системы якутов связана с антропонимической системы всех тюрксиких народов. В многовековом раздельном существовании тюркоязычные народы естественно и неизбежно развили различные именники. Даже из древнетюрксних личных имен одни удержались у одних народов, другие - у других. Состав заимствованных имен у якутов совсем иной, чем у узбеков. Новые тюркоязычные имена также возникали самостоятельно. В результате именник каждого тюркоязычного, народа имеет наряду с общими чертами еще больше отличительных - изучение раскроет многие непрочтенные страницы прошлого. Именники якутов своеобразнее других имен, но и во всех остальных много различий. Необходимо различать два вида антропонимических черт: одни целиком зависят от внеантропонимических явлений, как приведенный пример фонетических различий одного и того же имени, другие собственно антропонимичны, т. е. выступают только в антропонимах. За многие века раздельного существования каждый тюркоязычный народ утратил большинство древних имен, создал новые имена из тюркоязычного материала, получил много имен из других языков, но источники влияния бывали и общими для многих тюркских народов. Катастрофой для тюркских имен стало принятие мусульманской религии большинством тюркоязычных народов. Только немногие тюркоязычные народы избежали господства мусульманской религии - тувинцы, хакасы, якуты. Тюркоязычные народы не отрекались полностью от исконно тюркских имен. На якутов и хакасов распространилась государственная религия Российской империи- православие, хотя у них вплоть до нашего столетия, уцелели и прежние верования, и прежние имена. Наряду с тюркоязычными именами (например, мужское якутское имя Кэскил, хакасское Кюскелей) у хакасов и якутов немало имен, заимствованных из именника русских, но измененных неузнаваемо при адаптации: Евдокия - хакас. Абдакей, якут. Огдооччуйа и Обдотай (из русского обиходного Овдотья), Федор - хакас. Педе (из Федя), якут. С??дэр и т. д., уменьшительные в качестве полных - Маашка, Саашка, в якутском женском имени Борат трудно угадать имя Прасковья, а в Баала?ас - Пелатея. (Никонов) Со временем под влиянием русских произошло обогащение имен аборигенов народов Северо-Востока Сибири. У самих русских в XVII-XVIII вв. еще не было распространено фамильное имя. Фамилии могли носить только привилегированные слои населения: князья, бояре, дворяне и верхи купечества. Все остальное население кроме имени имело только отчество в форме «Васильев сын Николай» или «Николай Васильев» и т.д. Поэтому русские писцы, зафиксировавшие имена населения Северо-Востока Сибири, по своему обыкновению старались присваивать ему и отчество. При записи имени иноземца, как тогда выражались, они часто расспрашивали также и имя его отца. В результате получались записи: «Звероулов сын Минчанко», «Бурлай Кигин сын», «Бырдый Кытанахов» и т.д. Иногда возникало необходимость в более точной индивидуализации того или иного человека. Тогда появлялись записи: «Лапчин Касимов, Давыков брат». У лиц женского пола отчество как правило не отмечалось. Распространены были записи: «якуцкая женка Мыник», «Жонка именем Отонейка» и т.д. Редко писалось: «Бытыкайка, Тавакуева дочь» и т.д. Отчество не отмечалось также у детей, членов семьи, близких родственников, холопов, вскормленников. В отношении их писали: «Дети ево Гырбана, Бакай», «Даваню Лапчереков, дети ево Чеи, Очен, Мазаней» и т.д. При записи нередко не удавалось установить имя отца того или иного человека, тогда служилые, как бы оправдываясь, писали: «а отца имени не знаю», или «отцу его имени не знает». Теперь несколько слов относительно рода антропонимов. Как известно, тюркские языки, к которым принадлежат якутский, не имеют грамматического рода. Поэтому у носителей этих языков как правило мужские и женские имена не дифференцировались по полу, не имели грамматических различий. Неразличимы и имена якутских мужчин и женщин. У них по-настоящему наблюдалось «двуполость» имени. Только в немногих случаях по семантике слов можно догадаться, что данное имя женское (например, Туйаарыма-Куо, Куннэй, Лаглайа). Из 5076 транскрибированных якутских имен выяснено смысловое значение 1083 имен. Большинство из транскрибированных имен не поддается переводу на современный якутский язык. Объясняется это тем, что некоторая их часть имела только одну номинативно-назывную функцию, превратившись в собственные личные имена в настоящем смысле. Когда-то они, видимо, происходили от нарицательных имен, забытых последующими поколениями якутов. Другая более значительная часть имени имело тюркское или монгольское происхождение, выяснение их смысла и точный перевод на современный якутский язык требует специального этимологического исследования. Все имена, смысловое значение которых выяснено, относятся к словам нарицательным. Анализ их показывает, что в XVII-XVIII вв. у народов Северо-Востока Сибири, особенно у якутов, существовала довольно развитая национальная антропонимическая традиция. Их имена в семантическом отношении не только богаты, но и разнообразны. «Когда ребенок подрастает, ему кроме первого имени дают другое, сообразно с его характером и особенностями», - писал И.Линденау о якутах. Тойон (господин), Кулут (раб), Умнаьыт (просящий милостыню, нищий), Дьэллик (бродяга), Сылгыьыт (табунщик), Оччут (сенокосчик), Сааьыт (стрелок), Боотур (богатырь), Билэр (знающий), Быьый (быстрый в беге), Хадаар (упрямый), Киьиргэс (хвастун), Уьун (высокий), Кырдьа5ас (старый), Дьулэй (глухой), Тара5ай (плешивый). Сразу видно, что это имена не первозванные. Они присвоены носителям потом, с вступлением их в ряды взрослых. Присвоены соответственно их социальному положению, занятию, роду деятельности, чертам характера, внешнему облику. Иначе откуда было бы известно, что новорожденный будет господином или рабом, отличным сенокосчиком или метким стрелком, высоким или низким, глухим или плешивым. Сказанное означает, что у нардов Восточной Сибири человек нередко не носил одно и тоже имя от рождения до смерти и что у них был довольно распространен обычай – со временем, когда определится характер имяносителя, его склонности и весь внешний облик, переименовывать его. Может быть, иногда даже не дважды, а трижды, о чем говорит наличие имен «Старый», «Старик», «Слепой» и т.д. Е.А.Шмакова высказала мнение, что у якутов это вызвано наличием поверья, что смена имени может уберечь от какого-либо несчастья, чаще всего от болезни, смерти. Однако это неполное объяснение. Главное, думается, в другом. Мог бытовать обычай, при котором человеку, когда он становился взрослым, давали окончательное имя, соответствующее его личности. Обычай такой раньше существовали у многих народов и в этом отношении якуты, эвенки и юкагиры не составляли, видимо, исключения. Исследователи установили, что непостоянство имен – распространенное явление. Явление это бытовало и среди нетюркских народов, в частности у таджиков. [Сафронов] Классификации тюркских имен из схем Л.Рашони и других, но в ином плане соподчинений и связей. I. Имена описательные (дескриптивы). Они констатируют признаки новорожденного, различные обстоятельства и условия его рождения или данные о родителях. I.1. Особенности ребенка: а) физические; б) первые признаки поведения – у нетюркских народов имена со значением «крикун», «плакса». I.2. Который по счету ребенок: ср. русские мужские имена XV-XVII вв. Третьяк, Меньшой и др. I.3. Характер родов, таковы, по-видимому, древнерусские нецерковные имена Томило, Истома, указывающие на трудные роды; у тюркских народов исследователи не обнаружили таких имен. I.4. Обстоятельства родов: а) время (времена года, дни недели, время суток); б) место; в) одновременно с родами исторические события или мелкие происшествия I.5. Первое увиденное, услышанное или сказанное матерью во время родов; вероятно таковы, многие алтайских имен, приведенных О.Т.Молчановой в группе предметов домашнего обихода: мужские – Калбак «ложка», Тожок «постель», женские – Кёнёк «ведро», Тон «шуба» и др., так же как и многие имена из наименований животного или птицы, чьи звуки услышала мать после родов, или занятие, национальность, имя человека, первым вошедшего в юрту после родов. I.6. Обозначение по родителям: по имени отца Ахмед-оглы «сын Ахмеда», Ахмуд-кыз «дочь Ахмеда»; конечно, чаще такое имя было вторым, параллельным основному, но нередко вытесняло его; принятой у нас официальной трехчленной официальной антропонимической формуле такие имена заняли место среднего члена – отчества; I.7. Чувства родителей: радость, нежность, любовь, ласка; II. Имена-пожелания (дезидеративы). II.1. а) долгой жизни; б) счастья, успехов, в прошлом главном условием счастья считали богатство; в) мальчикам – стать сильными и смелыми: Батыр «богатырь», Буркут «орел, беркут»; имена со значением «власть» и многочисленные имена из титулов и званий султан, хан, эмир, мирза, бек, бай. г) девочкам – стать красивыми, привлекательными, нежными: Сулув «красивая», азерб. и туркмен., Гёзал «прекрасная», Ширин «сладкая». д) пожелания лучших душевных качеств наг. Турубек из др.-тюрк. Тури «правильный, справедливый, прямой». II.2. Обманные (защитные имена), охраняющие от «нечистой силы» и злого глаза: а) предназначенные испугать демонов, например наименования тех животных, которые превышают злых духов силой, скоростью и прочим, например тигр; б) отталкивающие имена со значением «грязь, уродство», вызывающие отвращение; и сейчас еще эти имена появляются у татар, башкир и других народов, переживающих господство ислама, - заимствованные имена Ахтам «беззубый», Агдам «кривоногий» и т.п.; в) вероятно, для обмана дано имя Болмас «не будет жить», может быть, и киргизское имя Элебес, которое К.К. Юдахин связывает со значением «не замечать»; особо следует отметить имена, не нашедшие места в схеме Л. Рашони, обязанные обычаю мнимой находки или мнимой покупки ребенка, чтобы направить враждебную силу по ложному следу: турецк. Сатылмаш «проданный», с тем же значением казах. Сатылган, киргиз. Сатыбалды «купленный», Табалды «найденный» и Таштынды «подкидыш», узбек. Сотиболди «купленный», Сотилган «проданный», ср.др.-русский. Найден; с тем же расчетом дают мальчику имя девочки. II.3. Пожелания родителей самим себе: а) чтобы впредь рождались не девочки, а мальчики: таковы имена узбечек Зиёда (из тадж.) и Ортик со значением «лишняя»; у туркмен «если родится девочка, а хотят мальчика, то называют девочку Бессир «довольно!», Дойдук «мы насытились»; б) родители (анатолийские турки) дали дочери имя Бешбине «пять тысяч» в надежде получить за нее, когда подрастет, калым в сумме 5 тыс. турецких лир. III. Имена – посвящения (меморативы) – памятные, связывающие носители с именем обозначаемым в его имени другим человеком, божеством или идеей. III.1. Тотемные имена. «Их употребление в качестве личных имен проблематично», «здесь нет надежных этимологий; только каз. Ак-коян «белая зайчиха» и Айю-бике «медведица» намекают на тотемичность». Тотемное происхождение некоторых тюркских антропонимов допускал и В.А. Гордлевский, приведя имена у турок со значением «сокол» (Тогрулбей), «жеребец» (Тай); «животные, по-видимому, тотемы родов… Животная номенклатура наблюдается ещё у зейбеков (полудиких османцев, живущих в Айдынском вилайете); так, между зейбеками известны роды: чия «ящерица», боз чакал «бурый шакал» и др.; то же у юрюков». Но в отношении личных имен тотемность так и осталось недоказанной, и сам Гордлевский предостерег: «по-видимому». А.Э. Бегматов прямо заявляет, что для тюркских личных имен «очень характерны тотемистические представления о волке (Бури, Бидрибей, Бурной), деревьях (Урмон, Урмонали, Чиноробой, Чинороой), а также фетиши растений (Евшанбой, Ентокбой и др.) и т.п.». Не обременяя себя доказательствами, легко зачислить в тотемные и русские имена XVII в. Заяц, Береза, и современные украинские, белорусские, польские фамилии Вовк, Травка. Нет уверенности в тотемном сомнительные в именах личных. В.А. Гордлевский предполагал в древнетюркских составных именах сочетание тотемов отцовского и материнского родов; едва ли это верно. III.2. Теофорные имена (имена с религиозным значением). Их много было и домусульманском именнике: «Значительное количество древнетатарских личных имен связано с языческими верованиями… Культ неба, луны, рек и.т.д.», примеры – Тенгеребирде, Айтуган, Акман. Тоже у узбеков: следы поклонения небу, воде, земле, луне, например Тагриберди, Кунибек, Ойзода, Ойхон. Но особенно много имен, выражающих воинствующую религиозную идеологию ислама. III.3. Имена в честь знаменитых исторических лиц или предков, а также богатых знакомых и т.п. (Никонов В. А.) В этой главе мы изучили антропонимику, как раздел ономастики. Подробно рассмотрели и изучили функцию ономастики, предложенную Бондалетовым В.Д. Опираясь на научные работы по ономастике Суперанской, выявили, что ономастика вполне самостоятельная дисциплина, в которой включены компоненты других наук. Мы выяснили, что антропонимы – это лицо народа. По личному имени мы можем определить, к какой народности относится человек. Исследовали антропонимику народа саха и китайцев, рассмотрев обычаи и историю традиции имянаречения. II. СТРУКТУРА И СЕМАНТИКА СОВРЕМЕННЫХ ЯКУТСКИХ И КИТАЙСКИХ ЛИЧНЫХ ИМЕН. 2.1. Семантические особенности китайских и якутских личных имен. В данном разделе мы рассмотрим личные имена чкутов и китайцев, которые сейчас популярны. И выведем нынешнее положение антропонимики в современном Китае и у народа саха. В качестве материала для исследования мы исследовали список студентов Пекинского университета языков и культуры (имена в количестве 207 единиц) 1994-1995 гг. рождения и список студентов Северо-Восточного Федерального университета 1992-1993 гг. рождения. Чтобы вывести семантику личных имен разделили имена по классификациям, выведенной Борисовой Ю. Б. Ниже рассмотрим таблицу 1 семантической классификации китайских личных имен. Таблица 1 Семантическая классификация китайских современных личных имен Тематика Женские имена Мужские имена Имя Значение Имя Значение Имена, образованные от названий времен года??qi? sh?n Осенний коралл??y? ch?n Бежать за весной??y?qi ? Зависеть от осени??y?ng ch?n Вечная весна??m?ngqi? Мечтательная осень?q? Начало весны??xi?ng ch?n Прекрасная весна??g? d?ng Жить в довольстве с весной??n?nch?n Южная весна??d?ng ?r Сын зимы??l? ch?n Зеленая весна??y?ng qi? Блики осени??p?nxi? Ждать лето??y? qi? Помнить о весне??xi? y?n Летний туман??ch?n ?r Сын весны??y? ch?n Ночная весна??yangxi? Солнечное лето??p?ich?n Бескрайняя весна??m? xi? Гоняться за весной??ch? xi? Начало лета??m?nd?ng Долгая зима Имена, образованные от названий природ-ных явлений и растений??l? x?ng Прекрасная звезда??t? g?n Корень земли??y?u M?i Дружественная слива??m?ng g?n Светлый корнеь??mi?omi?o Побеги?y?ng океан??gu? b? Национальная волна??gu?l?ng Национальная волна??y?nm?i Цветущая слива??ji?nl?i Сооруженный из камней??qi? y? Осенний дождь??hu?ng l?i Груда золотых камней??l? y?ng Бузина??ji? m? Прекрасное дерево??b? y?n Лазоревые облака??xi? zh? Высокий бамбук??ji?ng chu?n Река??s?ngk?ng Процветание сосны?? s? y? Думать о дожде??ji? n?n Прекрасное дерево?? k? w?i Белый шиповник??q?ng f?ng Яркий огонь?? f?ng l?ng Душистая трава??zh? y?ng Мудрое солнце??zh? t?o Подобно персику??h?o k?ng Небо??h?nb?i Содержать в себе кипарис??h?ng xu? Огромный свет??xu? li? Снежная ива??k?i f?ng Теплый южный ветер??h?iy?n Морские облака??p?ng y?n Мощные облака??p?nsh?n Чистая гора??yu? shu? Радостная волна??hu?idi? Мечтать о бабочке???ob? Гордый кипарис?xi? Заря??j?ng ti?n Очиток бело-розовый??h?iy?ng Морской цветок??l? l? Лилия??j? hu? Хризантема??xu? l?n Снежная орхидея??g? l?n Одинокая орхидея??ji? l? Прекрасный жасмин??y? li?n Роскошный лотос??du?r Цветок??l? l?n Зеленая орхидея??xi? l?n Летняя орхидея??b?ili?n Белый лотос??ti?nh? Небесный лотос Имена образо-ванные от названий животных и птиц??y?nn? Ласточка??sh?n l?ng Девятый дракон??t?ih?ng Великий гусь??ti?nh?n Небесный фазан??p?ng h?n Птица Пэн и рыба Кунь??t?iy? Императорские крылья??q?ngy? Солнечные крылья??f?ih? Летящий тигр??li?ngh?n Добрый фазан Заим-ствован-ные имена?? ?nn? Анна??t? d? Тедди Имена, образо-ванные от названий драго-ценных камней??s?i ch?ng Талантливый самоцвет??d?iy? Нефрит преемника??m?ng y?o Мечтательный нефрит??p? y? Необработанный драгоценный камень??j?nj?ng Золотой хрусталь??j?nx?n Золото??sh? y?ng Лирический самоцвет??y? sh? Нефритовый камень??k? w?i Белый агат??gu?ny? Как яшма в головном уборе (красивый) ?y?ng Самоцвет??h? y? Великое сокровище??y?ucu? Юный изумруд??y? y? Легкий нефрит??d?n zh?n Красная жемчужина??y? y?o Легкий самоцвет??qi? cu? Осенний изумруд??ji? q? Прекрасный самоцвет??chu?nzh?n Унаследованная жемчужина??y? l?n Радостный нефрит??ju? l?n Нефрит?y?ng Прекрасный драгоценный камень??hu? b? Блестящий нефрит?p?i Яшма??ch? cu? Первый изумруд??b?ij?ng Северный хрусталь Имена, указыва-ющие на происхож-дение, положение в семье?? w?n j?n Прекрасная госпожа?? sh?o d?ng Молодой хозяин?? yu? ji? Радостный преемник?? j?n l?ng Лучший мужчина?? l?f ? Сильный мужчина?? h?ng qi?o Великолепный иммигрант Имена, указыва-ющие на внешние качества человека?? y? x?n радостная?? ch?n y? Утренне сверкающий?? k?i l? Прекрасная?? ji?ng b?ng Сверкающий?? ji? l? Грациозная? y?o Высокий?? l?t?ng Цветущая?? w?i ch?ng Яркий?? l?l? Красивая? j?ng Мощный? t?ng Прелестная?? y?ng c?i Состоятельный?? xi?o qi?n Нежная красота?? ji? b?n Безупречный?? y? q?ng Светлая?? c?ng r?ng Славный? ji?o Красивая?? q? ji? Блистательная Имена, указыва-ющие на внутрен-ние качества человека?? k? y? Достойные манеры?? gu? xi?ng Национальный храбрец?? y? q? Достойная? q? Счастливый?? y? q?ng Честная? l? Разумный?? x?n n?ng Спокойная?? su? h?o Храбрый? ji? Лучшая?? zi h?o Могучий сын? g?ng Решительная?? ji?n n?n Здоровый мужчина?? li?n h?ng Великолепная?? ji? b?n Совершенный?? zhu? m?n Выдающийся талант?? l? b?n Приносящийпользу? j?ng Спокойная?? h?o xi?n Верный?? y?ch?o Думающая?? d?ng ji? Герой зимы?? s? s? Мыслящая?? ji? q? Удивительный?? h?ng ji? Целомудренная? w?i Влиятельный?? w?n m?n Чуткая добродетель?? l? c?ng Умный? hu? Умная?? l? qi?ng Сильный?? li?ng q?ng Чистая совесть?? ji? m?ng Открытый? zh? Здравомыслящая?? ji? l? Веселый? zh? Мудрая?? y? q?n Почтительный?? xi?o y? Культурная? h?o Щедрый?? y?ng hu? Всегда добрая?? zh?o p?ng Справедливый?? gu? w?i Редкая? y?ng Храбрый?? sh?ng ru? Ослепительная? zh? Мудрый?? t?i n?ng Тихая?? zh? sh?ng Принципиальный?? p?ng l?ng Спокойная душа?? d? ji? Милый храбрец?? x?n si Умная?? ch?ng p?n Надеющийся на успех?? j? r?u Выражать нежность? b?n Гармоничный?? y?ng ?n Сияющее спокойствие? j?ng Вежливый?? h?ng k?i Величественно добрый?? h?ng j?n Добропорядочный?? zh? ch?ng Искренний?? j?n xi?n Золотой талант?? k?ng p?ng Мирный?? sh?ng ji? Мудрый храбрец Имена, образован-ные от названий абстракт-ных понятий?? f?ng yu?n Окруженная?? y? zh?n Простая истина? l?ng Звон?? l? zh?n Зеленая истина?? m?ng l?ng Мечтательный звон? yu?n Отдаленный?? ?n m?ng Непоколебимая мечта?? gu? yu?n Государственный круг?? f?n l?ng Простая душа Имена, образован-ные от названий предмета? m? Мед (в значении «сладкая») ?? j?n f?ng Красивое оружие?? li?ng q?n Превосходный цинь (музыкальный инструмент) ? d?ng Треножник?? k?i f?ng Триумфальное оружие?? g?ng f?ng Стальное оружие?? xi?o f?ng Утреннее оружие По данной классификации мы выяснили семантичекую особенность китайских современных личных имен: 1) имена, образованные от названий времен года. Обычно родители дают ребенку имя с данным значением в зависимости от того, в какое время ребенок родился: ?? m?ng qi? (Мечтательная осень), ?? xi?ng сh?n (Прекрасная весна), ?? d?ng ?r (Сын зимы), ?? y?ng qi? (Блики осени). 2) Имена, связанные с природными явлениями и растениями. Обычно по древним традициям Китая принято употреблять названия цветов в женских именах, сравнивая девушку по красоте с цветком, а мужские имена сравниваются с силами природы: ?? xu? l?n (Снежная орхидея), ?? ji? l?(Прекрасный жасмин), ??hu?ng l?i (Груда золотых камней), ??ji? m? (Прекрасное дерево). 3) Имена, образованные от названий животных и птиц. Такие имена больше распространены среди мужских имен, но среди женских имен, хоть и не часто, оно встречается. Они исходят от желания родителей создать гармонию с природой, придать характеру ребенку те или иные качества, соответствующие ребенку: ?? y?n n? (Ласточка) – женское имя, ?? sh?n l?ng (Девятый дракон), ?? t?i h?ng (Великий гусь), ?? ti?n h?n (Небесный фазан). 4) Имена, указывающие на внешние качества человека.Употребление в именах пожелания, указывающего именно на внешние качества, началось еще с древних времен: ?? xi?o qi?n (Нежная красота),?? y? q?ng (Светлая), ? ji?o (Красивая),?? ji?ng b?ng (Сверкающий),? y?o (Высокий), ?? w?i ch?ng (Яркий). 5) Имена, указывающие на внутренние качества человека.Пожелание ребенку обладать наилучшими внутренними качествами: ?? y? q? (Достойная), ?? y? q?ng (Честная), ?? x?n n?ng (Спокойная),??gu? xi?ng (Национальный храбрец), ? q? (Счастливый). 6) Имена, образованные от названий абстрактных понятий:? l?ng (Звон), ?? m?ng l?ng (Мечтательный звон), ?? y? zh?n (Простая истина), ?? l? zh?n (Зеленая истина). 7) Имена, образованные от названий предмета: ? m? Мед (в значении «сладкая»), ?? li?ng q?n (Превосходный цинь (музыкальный инструмент), ?? j?n f?ng (Красивое оружие), ? d?ng (Треножник). 8) Имена, образованные от названий драгоценных камней. С древних времен драгоценные камни выступают как символ совершенства, богатства, красоты и различных добродетелей: ?? j?n j?ng (Золотой хрусталь), ?? sh? y?ng (Лирический самоцвет), ?? k? w?i (Белый агат), ?? d?i y? (Нефрит преемника), ?? p? y? (Необработанный драгоценный камень), ?? j?n x?n (Золото). 9) Имена, указывающие на происхождение, положение в семье.Также наблюдается малое количество женских имен в этой категории, так как с древних времен мужчина в семье всегда был главным: ?? w?n j?n (Прекрасная госпожа), ?? sh?o d?ng (Молодой хозяин), ?? yu? ji? (Радостный преемник), ?? j?n l?ng (Лучший мужчина), ?? l? f? (Сильный мужчина). После присоединения Якутии в состав Российской империи со временем стали популярны русские имена. В данное время не все якуты носят якутские имена. Ниже представлена таблица 2, в которой мы подсчитали процент имен студентов с якутскими именами. Таблица 2 Парни Девушки Общее кол-во С якутскими именами % Общее кол-во С якутскими именами % 1992 года рождения 85 8 9.4% 112 25 22.3% 1993 года рождения 122 34 27.8% 168 57 33.9% В общем 207 42 20.3 280 82 29.3 Из данного списка выяснили, что из 487 студентов 124 (25.5%) носят якутское имя. Чтобы выявить семантику якутских личных имен, мы выявили антропоосновы якутских имен по словарю Э. К. Пекарского. Женские имена 1) Айыына/Аина/Айина – Айыы – 1) творение, создание, творчество, творческое начало; 2) доброе начало, как необходимый элемент творчества; 3) общее название высших существ (добрых духов, гениев), олицетворяющих собою начало творчества и добра; бог, божество, творец, создатель; 4) блуждающая душа или видимый абасы; 5) в сказках: человек герой, отличающийся своими подвигами в борьбе со злыми существами – чудищами (абасы). 2) Айсена/Аисена – Айыы + сиэн = Айыысиэнэ = Айсена. Сиэн – 1) братишка, роднич (родившийся от родителей двух разных племен); 2) потомство по женской линии в отличие от потомства мужской линии; третья степень кровного родства про прямой женской линии, отвечающая русскому внуку или внучатый, ВС.: а) дети обоего пола от дочерей (безразлично к полу говорящего), внук и внучка;б) внук или внучки дочери, дети внучек; правнук, правнучка; в) дети обоего пола родной сестры (безразлично к полу говорящего), племянник, сестренич, сестреница, сестрица; г) сын (и дочь) племянницы, т.е. дочери родных брата или сестры; внук, внучка; д) сын двоюродной сестры; внук; е) дети (обоего пола) родной сестры деда, двоюродной тетки (говорящий женского пола);ж) дети (обоего пола) сестры отца говорящего, троюродный (или внучатый) брат или сестра; з) сын (и дочь) двоюродной сестры отца, троюродный брат или сестра говорящего; и) сын и дочь бабушки (сестры дедушки); дядя и тетка говорящего. 3) родство по замужеству, свойство: а) тети родной сестры мужа, т.е. племянник и племянница по мужу; б) сын племянницы мужа, внук по мужу; в) дети родной тетки по мужу; г) сын двоюродной сестры мужа. 3) Айталы/Айта/Айталина/Айталыына – Ай + тал = Айтал + -лы/-лыын/-на/-а = Айталы/Айталыына. Ай – 1) творить что, давать бытье (начало), создавать (человека), устраивать; 2) указывать, назначать свыше. Тал – 1) выбирать, избирать, отбирать от чего-то; 2) выбирать кого, что или для чего. 4) Дайана/Дайаана – Дай – взлетевши вскоре падать или садиться; летать, порхать; слететь с гнезда. 5) Кэскилээнэ – Кэскил – предназначение, судьба (только благоприятная, а не злая), жребий, удел, участь, грядущее, будущее, будущность, благо, завет. 6) Кюннэй/Кюнняй/Куннэй – Кун – 1) солнце; день, сутки; время; жизнь; 2) солнце, как божество; 3) в соединении с другим именем употребляется для выражения почтения, как самый высший титул; 4) часть имени былинных и сказочных героев и героинь, а также духов и сказочных животных; 5) железный кружок, подвешенный на спине шаманского кафтана и изображающий солнце; серебряный кружок на женской шапке, изображающий солнце; 6) серебряное кольцо на поясе; 7) меньший из двух концентрических кругов, которые чертят углем на столе. 7) Кыыдаана – Кыыдам=кыыдан – 1) пыль мучная, снежная, дождевая, пороша дождевая или снежная; 2) холодный осенний ветер. 8) Мичийэ – Мичээр – улыбка. 9) Нарыйана/Нария/Нарыяна – Нарын – изящный, аккуратный (о вещи), нежный, тонкий, крошечный, легкий, незамысловатый (шитье, работа). 10) Ньургуйаана/Нюргуяна/Ньургуяна/Нюргустана – Ньургусун – 1) пострел, прострел, первый весенний цветок; 2) в Мархинском, Сунтарском и Хочинском улусах (Вилюйского окр.): кормовая трава, очень крепкая для косьбы. 11) Сахаайа/Сахая/Сахаяна/Сахайа/Сахайаана – Это современное якутское имя, которое появилось от слова «саха». Суффиксы –аайа, -айа, -яна, -ая, -я Саха – 1) в старину: человек (в сказках наряду с киси ураанхай). 2) якут (=ураанхай); якутское племя; инородец (как административный термин). 3) мужское прозвище; имя первого богатыря. 12) Саргылаана/Саргылана – Саргы – сущ. счастье, талант, удача, судьба; Саргылаа – гл. наделять счастьем, чем-либо желанным; саргылаах – счастливый, талантливый, удачливый. 13) Сардана/Сардаана – Сардаана – растение сардана, сарана. 14) Сайына/Сайыына/Саина – сайын – лето; летом. 15) Сайаана – сай – лето. 16) Туяра/Туйара/Туйаара – Туйаар – 1) жаворонок; 2) в улусе Ханалас – бабочка. 17) Уйгулаана – Уйгулаа (гл.) – 1) изобиловать, купаться в изобилии; 2) быть щедрым. 18) Чэмэлиинэ – Чэмэлий (гл.) – принаряжаться; принимать на лицо веселый вид (образ), веселое жизнерадостное выражение. Мужские имена 1) Айаал – Ай (гл.) – 1) творить что, давать бытье (начало), сотворить, создавать (человека), устраивать, основывать землю; воздвигать, производить. 2) указывать, назначать свыше. Айаал – сын одного из предков якутов, сына Аргына 2) Айаан – Айан – путешествие, путь (самая езда), дальняя дорога поездка. 3) Айсен – то же самое, что и Айсена, Айыы + сиэн. 4) Айтал – то же самое, что и Айталы/Айта/Айталина/Айталыына – Ай + тал. 5) Айхал – 1) Шаманское призвание духов и их даров. 2) Молитвенный возглас, восклицание для выражения радости по какому-либо случаю, приветствия, благопожелания. 3) Имя сказочного орла-богатыря. 6) Бэргэн – 1) Меткий, искусный. 2) Молодец, удалец, витязь (как приставка к именам разных былинных и сказочных героев, а также духов). 7) Дьулустаан – Дьулуй (гл.) – стремиться, желать, налегать, напрягаться, силиться. 8) Дьулуур – Дьулуор – гладкий, стремительный, чистый. 9) Мичил – то же самое, что и Мичийэ – Мичээр. 10) Нюргун – Ньургун – 1) Лучший, славный (богатырь). 2) Имя сказочного богатыря Ньургун-Боотур. 11) Чагыл – Ча5ыл5ан – сверкающий, блистающий, сияющий, испускающий лучи, лучезарный; блеск, блистание; молния; гроза. 12) Чысхаан – холодный, пронзительный; самый жестокий мороз при безветрии, холод, чудище стужа. [Словарь Пекарского] С помощью антропоснов якутских имен, выявили семантику личных имен, и составили классификацию в соответствии тюркским и китайским именам. Современные якутские личные имена по классификации тюркских личных имен. I. Имена описательные (дескриптивы). I.4. Обстоятельства родов (время рождения): Сайыына, Кыыдаана; II. Имена-пожелания (дезидеративы). II.1. б) Кэскилээнэ, Уйгулаана, Дайаана,Нарыйа, Мичийэ, Саргылаана, Чэмэлиинэ; в) Чагыл, Дьулус, Айаал, Айаан, Айхал, Дьулуур, Бэргэн, Ньургун, Мичил. III. Имена – посвящения (меморативы): Айаал. III.1. Тотемные имена: Сардаана, Ньургуйаана, Ньургустана, Туйаара. III.2. Теофорные имена (имена с религиозным значением): К?ннэй, Айталыына, Айыына, Айсена (женские); Айсен, Айтал, Чысхаан (мужские). В соответствии классификации современных китайских личных имен, также ниже приведена таблица 4 семантической классификации якутских личных имен. Таблица 4 Тематика Женские Мужские Имя Значение Имя Значение Имена, образованные от названий времен года Кыыдаана Зимняя, родившаяся зимой Сайаана Летняя, родившаяся летом Сайыына Летняя Имена, образованные от названий природных явлений и растений Ньургуйаана Подснежник Чагыл Молния, гроза Сардаана Огненная лилия Имена образо-ванные от названий животных и птиц Туяра Жаворонок Имена, указыва-ющие на внешние качества человека Нарыйа Нежная Мичил Улыбка, радость Мичийэ Улыбчивая Куннэй Солнечная Дайаана Летящая, воздушная Имена, указыва-ющие на внутренние качества человека Чэмэлиинэ Веселая, жизнерадостная Дьулустаан Стремительный Уйгулаана Щедрая Ньургун Лучший, славный Саргылаана Талантливая, удачливая Чысхаан Холодный, пронзительный Айталыына Творческая Бэргэн Меткий, искусный Айаан Путешествующий Айтал Творческий Айаал Изобретательный Айхал Приветливый, благожелательный Имена, связанные с религией, верой Айыына Божественная Айсен Сын Божества Айыы Айсена Дочь Божества Айыы В ходе исследования мы выяснили семантические особенности по категориям классификации якутских имен: 1) Имена, образованные от названий времен года. Якуты нарекают ребенка по обстоятельству родов, в какое время года ребенок появился на свет. Такие имена часто встречаются в женских именах: Кыыдаана (Зимняя, родившаяся зимой), Сайыына (Летняя). 2) Имена, образованные от названий природных явлений и растений. Якутские женские имена в этой категории в основном образуются от названий цветов. Родители нарекают дочь названиями цветов, сравнивая ее с красотой и символом цветка. Мужские имена также символизируют силу и мощь природных явлений: Ньургуйаана (Подснежник), Сардаана (Огненная лилия), Чагыл (Молния, гроза). 3) Имена, образованные от названий животных и птиц. Предки якутов раньше называли своих детей названиями животных и птиц, но в современных якутских именах почти не встречаются имена из этой категории: Туяра (Жаворонок). 4) Имена, указывающие на внешние качества человека. Нарыйа (Нежная), Мичийэ (Улыбчивая), Куннэй (Солнечная), Мичил (Улыбка, радость). 5) Имена, указывающие на внутренние качества человека. Чэмэлиинэ (Веселая, жизнерадостная), Уйгулаана (Щедрая), Айталыына (Творческая), Дьулустаан (Стремительный), Ньургун (Лучший, славный), Чысхаан (Холодный, пронзительный), Бэргэн (Меткий, искусный). 6) Имена, связанные с религией, верой. Верование большинства якутов языческое. Якуты верят вдухов и высшему божеству Айыы. С целью пожелания ребенку, чтобы духи всегда его оберегали: Айыына (Божественная), Айсена (Дочь Божества Айыы), Айсен (Сын Божества Айыы). Таким образом, в современном имянаречении китайцев и народа саха сходными категориями оказались имена, образованные от названий времен года, имена, образованные от названий природных явлений и растений, имена, указывающие на внешние качества человека, имена, указывающие на внутренние качества человека. В ходе исследования мы выяснили, что семантика китайских и якутских имен в некоторых категориях схожа, однако есть и значительные различия. Есть имена, которые раньше были у народа Саха, но после христианизации такие имена превратились в прозвища, а официальные личные имена стали русскими. Поэтому в современной якутской антропонимии такие имена отсутствуют. К таким относятся: - Имена, образованные от названий птиц и животных, практически отсутствуют в якутском имянаречении. В дохристианское время якуты присваивали своим детям названия многих животных, видимо, для оберегания их от козней злых духов. Вот, например, слова, превратившиеся у якутов в собственные имена: Ба5а (лягушка), Кутуйах (мышь), Этэ5э (бокоплав-блоха), Ыт (собака), Кутэр (крот). Китайский народ с древних времен почитает птиц и животных, символизируя их с самыми лучшими качествами. - Имена, образованные от названий предмета. Раньше у якутов названия конкретных предметов (орудия труда, охоты и рыболовства, посуда, одежда, металлы и т.д.) также становились личными именами. Встречались имена: Сугэ (топор), Бургэс (шило), Балта (молот), Иннэ (игла), Ох (стрела), Ба5адьы (невод), Саныйах (доха), Таас (камень), Алтан (медь). Также есть категории, которые совсем не схожи. К таким относятся: - Имена с названиями драгоценных камней. Такие имена отсутствуют у народа Саха, так как раньше драгоценные камни не ценились. В то время как в китайской культуре очень популярны символы драгоценных камней. - Имена, указывающие на происхождение и положение в семье. Конфуцианство наложило глубокую печать на все стороны жизни китайского общества, в том числе и на функционирование семьи, а именно, конфуцианский культ предков и культ сыновней почтительности способствовали расцвету культа семьи и клана. - Имена, связанные с религией и верой. Якуты дают дань уважению в веру божеств Айыы, что отразилось и в личных именах. - Имена, образованные от названий абстрактных понятий. Такие имена отсутствуют у якутов. 0Факультет филологии
Кафедра русской филологии и методики преподавания русского языка
СТРУКТУРА РАННИХ КИТАЙСКИХ ИЕРОГЛИФОВ: ОБРАЗ И СЕМАНТИКА
Аннотация
В магистерской диссертации «Структура ранних китайских иероглифов: образ и семантика» анализируется научная литература, посвященная проблемам изучения китайской письменной культуры, специфики иероглифической письменности, образа и семантики китайских иероглифов.
В работе рассмотрены и проанализированы образ и семантика ранних китайских иероглифов. Самыми ранними китайскими иероглифами из всех обнаруженных являются те, которыми записаны пророческие писания на костях времен династии Шан (около 1500-1050 г.г. до н.э.). Определено, что важнейшим условием на всех этапах анализа образа и семантики ранних китайских иероглифов является рассмотрение культурно-исторического контекста, в котором существует составляющий его знак.
Структура данной дипломной работы состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и приложений.
В первой главе определяются исторические и культурные традиции китайской письменности.
Во второй главе проведен анализ образа и семантики ранних китайских иероглифов на материале иероглифов из гадательных надписей эпохи Шань-Инь. Доказывается, что графическая структура и значения некоторых шань-иньских «иероглифов» вполне сопоставимы со знаками современной китайской письменности.
Работа выполнена печатным способом на 98 страницах с использованием 57 источников.
Annotation
In the master"s dissertation, "The structure of the earliest Chinese characters image and semantics," analyzed the scientific literature on the study of Chinese literary culture, the specifics of hieroglyphic writing and the image and the semantics of Chinese characters.
In this work analyzes the image and semantics of the earliest Chinese characters. It was determined that the earliest Chinese characters of all detected are those which the prophets are written on the bones of the scriptures Shang Dynasty (about 1500-1050 BC). It was revealed that the most important condition for all phases of image analysis and semantics of the early Chinese characters is consideration of the cultural and historical context in which there is a component of his character.
The structure of this thesis consists of an introduction, two chapters, conclusion, notes, applications, and a list of sources used. In the first chapter, and the historical and cultural traditions of the Chinese written language.
The second chapter analyzes the image and the semantics of the earliest Chinese characters on the material of the oracle bone inscriptions era Shan Yin. It is proved that the graphical structure and meaning of some of Yin-shan "characters" are quite comparable with the signs of modern Chinese literature.
The work is done by printing on 98 pages using 57 sources.
Введение ………………………………………………………………………….6
1 Теоретические основы изучения китайской письменной культуры……….11
1.1 Исторические и культурные традиции китайской письменности…........11
1.2 Китайская письменность как смысловое письмо………………………...17
1.3Особенности китайской иероглифики как письменности идеографического типа…………………………………………………….........22
2 Образ и семантика китайских иероглифов………………………………….31
2.1 Определение иероглифа…………………………………………………...31
2.2 Начало китайской письменной культуры: триграммы, кинеграммы и знаки на керамических сосудах……………………………………............39
2.3 Знаки периода Шан-Инь: надписи на гадательных костях……. ……….47
Заключение…………………………………………………………………........77
Список использованных источников …………………………………………..82
Введение
Письмо играет важную роль в развитии человеческого общества и относится к величайшим культурным ценностям человечества.
Китайская система письма является уникальной не только потому, что это одна из древнейших письменностей. Исследованию иероглифики посвящены работы О.И. Завьяловой, Т.П. Задоенко, B.C. Колоколова, А.Ф.Кондрашевского, В.М. Солнцева, М.В. Софронова и других исследователей. Первыми к этой проблеме обратились китайские ученые. Важнейшим трудом в этом плане стал словарь Сюй Шэня «Шовэнь Цзезы» - объяснение простых и толкование сложных иероглифов» (первый век нашей эры). В своем словаре Сюй Шэнь дал определения шести категориям иероглифов, которые и являются способами их образования. В работах современных китайских исследователей письменности основным направлением является изучение происхождения и эволюции иероглифа, издан ряд монографий. В России проблемы взаимодействия значимых единиц, лексических значений иероглифов нашли отражения в работах И.М.Ошанина, Н.Н. Короткова, В.М. Солнцева, А.Л. Семенас, А.Я. Шера и других. В отечественных исследованиях в основном рассматриваются отношения между иероглифами, взаимодействие в сложных иероглифах двух частей: ключа и краевой графемы или фонетика. Исследованию китайской письменности и ее связи с этнокультурными особенностями посвящены работы Б. Карлгрена, Ю.В. Бунакова, С.Е. Яхонтова, А.М. Карапетьянца, М.В. Софронова, Н.П. Мартыненко, А.А. Пруцких, А.Я. Шера и других исследователей.
Уникальность китайской письменности заключается и в том, что она отражает мировосприятие человека китайской культуры и его философию. Вне сомнения, китайская философия, будучи частью мировой философии, имеет в тоже время яркий национальный характер. Специфика заключается в том, что . Возможно, именно многовековая иероглифическая система письменности, древнейшая в мире, концептуально отличает китайскую письменную культуру от других. «Знаки иероглифической письменности вносят дополнительный элемент знаковой информации, так как иероглифы несут в себе дешифровку смысла понятия на образном уровне», - считают исследователи . Несмотря на то, что исследованию китайской письменности и ее связи с этнокультурными особенностями посвящены работы Б. Карлгрена, Ю.В. Бунакова, С.Е. Яхонтова, А.М. Карапетьянца, М.В.Софронова, Н.П.Мартыненко, А.А. Пруцких, А.Я. Шера и других исследователей, мы считаем, что исследований, рассматривающих образ и семантику китайских иероглифов, недостаточно. А проблема является неоднозначной, требующей привлечения лингвистического, исторического, этнокультурологического материала. Актуальность проблемы исследования определяется необходимостью дальнейшего изучения свойств китайского иероглифического письма для понимания ментальности, мировосприятия китайцев. Актуальность обусловлена и интересом к иероглифу, как объекту изучения, к его образу и семантике, возникшему в связи с необходимостью систематизации знаний о китайском иероглифическом письме, что необходимо для определения путей дальнейшего развития иероглифики. По мнению исследователя В.С. Колоколова, будущее письменности – за иероглифической формой письма. А также изучение этой уникальной письменной формы дает возможность понять мировосприятие народа, создавшего эту письменность.
Объект исследования – письменные графические системы.
Предмет исследования – образ и семантика ранних китайских иероглифов.
Целью настоящей работы является исследование структуры ранних китайских иероглифов, их образа и семантики. Достижение данной цели позволят осуществить следующие задачи:
Изучение проблемы взаимодействия языка и культуры посредством анализа письменных знаков, изучения культурных и исторических сведений об образе жизни древних китайцев;
Рассмотрение особенности китайской иероглифики как письменности идеографического типа;
Обоснование необходимости изучения древних китайских иероглифов в непосредственной связи с их образом и семантикой;
Анализ образа и семантики китайских иероглифов.
Теоретико-методологической базой работы послужили труды отечественных исследователей А.М. Карапетьянца, М.В.Софронова, А.А. Маслова, Н.П. Мартыненко, А.А. Пруцких, А.Я. Шера, В.В. Малявина, Б. Карлгрена, Ю.В. Бунакова, С.Е. Яхонтова и других.
Научная новизна работы определяется культурно-историческим и/или социальным подходом к изучению образа и семантики ранних китайских иероглифов, критериями, положенными в основу методики анализа образа и семантики ранних китайских иероглифов.
Методы исследования подчинены решению поставленных задач, представляют собой сочетание онтологического, сравнительно-исторического, структурного, семантико-стилистического анализа, которые дополняют друг друга при рассмотрении образа и семантики ранних китайских иероглифов.
Теоретическая и практическая значимость: изучение образа и семантики ранних китайских иероглифов в аспекте исторических и культурных традиций китайской письменности позволит углубить и расширить современные представления о китайской иероглифике, уточнить ее специфику. Материалы магистерского исследования могут быть использованы в процессе вузовского обучения при подготовке общих и специальных курсов лекций по китайской культуре и спецкурсов по истории китайской письменности.
Апробация работы. Некоторые положения магистерской диссертации были представлены на Всероссийской научно-методической конференции в Оренбургском государственном университете; а также были представлены и обсуждались на заседаниях магистерского семинара в Оренбургском государственном университете в 2012 – 2013 гг.
Положения, выносимые на защиту:
1. Китайская письменная культура сформировалась и развивалась в рамках культа предков в ритуале поклонения духам предков.
2. Китайскую письменную культуру существенно отличает от других именно сохранившаяся иероглифическая система письменности. Знаки иероглифической письменности привносят дополнительный элемент знаковой информации, так как иероглифы несут в себе дешифровку смысла понятия на образном уровне.
3. Китайская письменность является единственной, знаки которой не пришлось дешифровать, поскольку основные свойства ее элементов сохранились практически неизмененными вплоть до настоящего времени, несмотря на изменения стилей письма.
4. Ранняя история китайской письменности начинается с насечек на керамических сосудах, обнаруженных при раскопках всех неолитических культур Китая (V-II тысячелетия до н.э.).
5. Многие из иероглифов, входящих в надписи на гадательных костях периода Шань-Инь, в известной степени сохранили свой образ в современной иероглифике. За длительную историю существования китайской письменности эволюция знаков имела графический характер, и они остались принципиально стабильными с точки зрения принципа передачи значений, частично утратив свой древний, первоначальный, сакральный смысл. Чем древнее знаки китайской письменности, тем более они изобразительны, т.е. включают достаточно зримую информацию.
Структура работы: магистерская диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников из 57 наименований и приложений.
1 Теоретические основы изучения китайской письменной культуры
1.1 Исторические и культурные традиции китайской письменности
В Китае все, что когда-либо было записано, остается навечно.
А.А.Маслов «Китай: укрощение драконов.
Духовные поиски и сакральный экстаз».
Историческое развитие цивилизаций невозможно представить без фиксации, сохранения, преумножения и передачи из поколения в поколение информации, составляющей основу существования человеческого общества. Письмо (знаковая система фиксации речи, позволяющая с помощью начертательных (графических) элементов) имеет важное значение в развитии человеческого общества и относится к величайшим культурным ценностям человечества. Важнейшее значение при этом играли именно системы письма.
Китайская система письма является уникальной не только потому, что это одна из древнейших на земле. Её уникальность заключается в том, что она отражает мировосприятие человека китайской культуры, его философию. Вне сомнения, китайская философия, будучи частью мировой философии, имеет в тоже время яркий национальный характер. Специфика заключается в том, что китайская философская мысль выражена в иероглифических текстах . Возможно, именно многовековая иероглифическая система письменности, древнейшая в мире, концептуально отличает китайскую письменную культуру от других. «Знаки иероглифической письменности вносят дополнительный элемент знаковой информации, так как иероглифы несут в себе дешифровку смысла понятия на образном уровне» , - считают исследователи и вслед за ними и мы.
Исследованию китайской письменности и ее связи с этнокультурными особенностями посвящены работы Б. Карлгрена, Ю.В. Бунакова, С.Е.Яхонтова, А.М. Карапетьянца, М.В. Софронова, Н.П. Мартыненко, А.А.Пруцких, А.Я.Шера и других исследователей.
Иероглиф, как считают исследователи, это «знак, сохраняющий и передающий информацию вне зависимости от времени и пространства» .
Как отмечает А.А. Маслов, «В Китае письменность с самого своего возникновения не служила для передачи и сохранения информации, она представляла собой небесные письмена, перенесенные на земную плоскость, то есть была одним из способов коммуникации человека и Неба» .
Письменность в целом и письменный текст в китайском языке называет одно слово – «вэньцзы». Вэнь – изначально - простые пиктограммы, «цзы» - сложносоставные идеограммы. Знатоков письменности и культуры называли знатоками "вэнь". К "вэнь" и возводятся истоки китайской письменности, а также культуры - "вэнь-хуа", что буквально переводится как "превращения вэнь".
Как отмечает исследователь М.В. Софронов, такое значительное культурное достижение - письмо - в народном сознании всегда соотносится с деятельностью важного культурного героя . Китайская традиционная история письма (по одной из версий) начинается с эпохи первых мифических императоров Фу Си и Шень Нуна. В то далекое время для записи использовались шнуры с узелками, зарубки на деревянных бирках и триграммы, состоящие из комбинации целых и прерванных линий . Таким образом, Фу Си и Шень Нун были не столько изобретателями письменности, их культурная функция – это создание условных знаков для обозначения реальных предметов.
По другой, более распространенной версии легенд о возникновении иероглифики, изобретателем китайской письменности является Цан Цзе, помощник легендарного основателя китайской цивилизации Хуан Ди. Как говорится в легенде, следы птиц на прибрежном песке и тени, отбрасываемые предметами, привели его к мысли о создании иероглифов. Когда он смотрел на них, понял, что для создания графического знака, обозначающего предмет, вовсе не обязательно изображать сам предмет – для его идентификации достаточно и одного условного знака, отличающегося от других. В легенде также говорится, что иероглифы, сотворенные Цан Цзе, были достаточно условными изображениями предметов, и потому назывались文 вэнь – «изображение, орнамент». В будущем стали появляться и более сложные знаки, состоящие из нескольких таких рисунков. Эти сложные знаки стали называться «цзы». Эта легенда легла в основу китайской филологической традиции. В знаменитом труде Сюй Шэня, словаре" Шовэнь цзецзы", изданном в 121 году н.э., обобщены достижения китайских филологов в области этимологии. Как отмечает исследователь Н.П. Мартыненко, название словаря Сюй Шэня - "Шовэнь цзецзы" - можно перевести как: "Объяснение простых иероглифов - вэнь и толкование сложносоставных иероглифов - цзы". Другой возможный перевод названия словаря "Трактовка иероглифов-цзы на основе вэнь". Составляя свой словарь, Сюй Шэнь распределил иероглифы по 540 классам. Взяв за основу "вэнь", он выделил 540 типичных элементов, определяющих некоторую семантическую общность содержащих их иероглифов. По мысли создателя словаря, все остальные знаки китайской письменности производны от этих 540 "вэнь", созданных легендарным Цан Цзе, о чем Сюй Шэнь написал в предисловии к своему словарю.
Таким образом, по представлениям традиционной китайской мифологии, историографии и филологии, в основании китайской письменности лежит система из 540 знаков - "вэнь", которые выступают в качестве древнейшей системой классификации явлений мира и определенного рода философской системы.
Древнейшая форма начертания иероглифа "вэнь" представляет собой рисунок человеческого тела с нанесенным на груди знаком и изображает татуировку или ритуальную раскраску на теле человека. В этом значении он продолжает использоваться в китайском языке до сих пор. Исследователь отмечает также, что сочетание знаков "вэнь шэнь", где "шэнь" обозначает "тело", как имя существительное, имеет значение "татуировка". В глагольном значении оно указывает на действие: "наносить вэнь на тело", "татуировать". То есть, ученый предполагает, что китайская письменность возникла на базе другого типа письменности, так называемого "телесного письма". Татуировка издревле являлась своего рода сообщением и наставлением и предназначалась для запечатления в памяти традиций, истории, мифологии и философии рода и племени, а также служила для выражения различий рангов и степени престижа . Возможно, именно этот символический язык и дал толчок появлению пиктографической письменности.
Исследователь А.А. Маслов по этому поводу отмечает, что «самое важное, что приписывается перво-правителям, - принесение культуры на землю. Именно из потустороннего мира эти люди узнают все то, что стало принято считать культурой (вэнь хуа) или «письменами неба» - вэнь. Изначально «вэнь» означало татуировку, нанесенную на грудь человека, - именно так в древности записывался этот иероглиф. Таким образом, вэнь понимался первоначально как татуированный маг, передающий какие-то священные знания, способный поддерживать связь с Небом и предками. Поклонение культуре, письменам, трепетное отношение к литературе, одним словом, ко всему тому, что подразумевается под понятием вэнь, имеет свой исток в поклонении медиуму, принесшему все эти знания из потустороннего мира» .
Важная задача для древних китайских земледельцев – научиться определять время и срок начала посевов, и она тоже осмысливалась в контексте знаков "вэнь", о чем говорится в повествовании о Фу Си, изобретателе триграмм, лежащих в основе "И цзин". В соответствии с мифами, занимаясь изобретением космологических символов-триграмм, он взял за образец "вэнь Неба и Земли". Поднимая голову вверх, Фу Си изучал созвездия - небесное "вэнь"; опуская голову вниз, постигал скрытый смысл узоров звериных и птичьих следов - земного "вэнь".
В "И цзин" сказано: "От Дао - перемены и движения, поэтому-то говорят о линиях, линии имеют [разную] ценность, поэтому-то говорят о вещах [и явлениях]; вещи [и явления] перемешаны друг с другом, поэтому-то говорят об узорах - вэнь" . Линии - это линии триграмм. Вещи - это "у". Иероглиф "у" состоит из двух "вэнь": "вол" и "флажок, который давал блики и использовался на поле боя для подачи сигналов войскам". Иероглиф "у" понимался, с одной стороны как "вещь", с другой - как символ ценности вещей для человека, что выражается и в его толковании: "вол является ценностью [для земледельца]". В данном контексте "вэнь" означает ценность вещей для человека, их знаковый характер. Движение "небесных вэнь" - созвездий служит указанием для исчисления времени и этот факт лежит в основе древнейшего способа календарных вычислений.
Со временем "Вэнь" стали символизировать не только узоры и знаки на телах животных и людей, не только небесные узоры созвездий, но и социальные явления, родовые принципы организации человеческого общества. Так, в социальном контексте иероглиф "вэнь" принимает значения: "этикет", "обряд", "церемония", "ритуал", то есть символизирует знаковый характер человеческой деятельности . Конфуций так объясняет роль «Вэнь» в обществе: "Сущность и вэнь одинаково важны [для благородного мужа]. Сняв шерсть, шкуру барса или тигра не отличишь от голой шкуры собаки или овцы" .
Можно предположить, что китайская письменность возникла из архаического ритуала и вышла из обрядов почитания предков и высших сил.
Знаки "цзы" являются сложносоставными, их основа - сочетания "вэнь." "Цзы" "расплодились от вэнь, так же, как появляются в доме дети, от матери и отца" . Этимологически, иероглиф "цзы" восходит к изображению, составленному из двух "вэнь": "древнекитайское жилище, внутри которого размещен младенец"; его первоначальное значение: "иметь, заиметь ребенка в доме". Производные лексические значения: "производить потомство, выкармливать грудью; оберегать, заботиться, растить, вскармливать, опекать". В глагольном значении иероглиф "цзы" также используется в значении: "присваивать второе имя по достижении совершеннолетия".
Понимание значения "цзы" как "имени" сохранилось в Китае до сих пор: имя человека обозначается как "минцзы" - "двусложное имя". "Цзы" традиционно осмысливалось как второе имя, в отличие от первого, "мин". Этимологическое значение иероглифа "мин" - имя, зов, оно восходит к изображению: "ущербная луна" и "рот". Толкуется: "Звать в темное время суток при ущербной луне [для того чтобы опознать человека]". Согласно толкованиям, "то, что в древности называли мин - имя, зов; то сейчас называют цзы". Первое имя - "мин", судя по этимологии иероглифа, являлось устным именем. "Цзы" же являлось символическим именем, которым нарекался человек в ритуале инициации, о чем говорят и древние тексты: "В древности в Китае существовал обычай, по достижении совершеннолетия (20 лет) сыну надевали шапку, а дочери по помолвке закалывали волосы, и давали им вторые имена". Что и знаменовало дальнейшую возможность "заиметь ребенка в доме" и продолжить род.
На следующем этапе развития культуры обычай татуировки утратил прежний смысл, и появилась традиция поклонения именам предков, "цзы", нанесенным на специальные деревянные дощечки - таблицы предков. Об истории их происхождения, за неимением исчерпывающих археологических материалов, судить трудно. В любом случае, родовые таблицы, дощечки с изображениями имен предков в рисунках пиктограммах - "вэнь" и идеограммах - "цзы", стали предметом поклонения в культе предков, центральном культе Древнего Китая.
Таким образом, китайская письменная культура сформировалась и, что немаловажно, развивалась именно в рамках культа предков в ритуале фиксации и поклонения именам предков - "цзы".
Арендный блок
МИНОБРНАУКИ РОССИИ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«Челябинский государственный университет»
(ФГБОУ ВПО «ЧелГУ»)
Факультет Евразии и Востока
Кафедра восточных и Романо-германских языков
Курсовая работа
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИМЁН СОБСТВЕННЫХ В КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ
Выполнил: студент группы ЕВР-101
Пономаренко Данил Павлович
Научный руководитель: старший преподаватель Кафедры восточных и Романо-германских языков Факультета Евразии и Востока
Долгих Ольга Михайловна
Челябинск 2015
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………3
ГЛАВА 1. ОБЩИЕ ПОНЯТИЯ ОБ ИМЕНИ СОБСТВЕННОМ..…………………………………………………………...…….4
1.1 Лексика имён собственных……………………………………………..……..4
- Семантика имён собственных…………………………………………..……7
ГЛАВА 2. ИМЕНА СОБСТВЕННЫЕ В КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ……………..15
2.1 Национальные традиции антропонимии……………………………………15
2.2 Этимологическая значимость имени……………………………………..….15
2.3 Многозначность китайских иероглифов…………………………………….16
2.4 Фамилия в китайской языковой ментальности……………………………..16
2.5 История понятия "Фамилия" в Китае………………………………………..16
2.6 «Сто фамилий»……………………………………………………………….
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……………………………………………………..……………18
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ………………..……………19
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИНТЕРНЕТ-ИСТОЧНИКОВ …….………20
ВВЕДЕНИЕ
Имена собственные являются особой частью каждого языка, так как они обозначают конкретное явление, выделяя его из ряда ему подобных, и придавая ему индивидуальное, не похожее ни на что другое, значение. Во многих случаях, имена собственные призваны отражать многие особенности страны, к которой принадлежит тот или иной язык.
Роль имени собственного в нашем мире невозможно переоценить. Если бы не существовало такого пласта лингвистики, то, возможно, все языки звучали бы чересчур сухо, люди лишились бы части своей индивидуальности, а идентификация местности была бы сильно затруднена.
Актуальность данного исследования обуславливается возрастающей с каждым днём необходимостью межкультурной коммуникации, чему непосредственно способствует интеграция иностранных имён собственных в другие языки.
Целью данной работы является выявления особенностей китайской ономастики на общем фоне имён собственных.
Для этого выдвигаются следующие задачи:
- Вывести общие положения об имени собственном;
- Сделать соответствующий анализ китайских имён собственных, исходя из общих положений ономастики.
Объектом данного исследования являются имена собственные китайского языка.
Теоретической базой работы являются работы и труды таких авторов, как Бархударов, Латышев и других.
Практическая значимость этой работы определяется возможностью использования её результатов в научной деятельности при написании дальнейших работ.
На защиту выносятся следующие положения:
- Общие сведения об имени собственном;
- Имена собственные в китайском языке и их особенности.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и Интернет-источников.
Во введении обосновывается актуальность работы, определяются объект и предмет исследования, формируются цель и задачи, а также положения, выносящиеся на защиту.
Первая глава «Общие понятия об имени собственном» посвящена описания семантики и лексики имён собственных как части языка.
Вторая глава «Имена собственные в китайском языке» посвящена выделению особенностей китайской ономастики.
В заключении подводятся итоги проделанной работы, формулируются основные выводы и намечаются перспективы дальнейшего исследования проблемы.
ГЛАВА 1. ОБЩИЕ ПОНЯТИЯ ОБ ИМЕНИ СОБСТВЕННОМ
- Лексика имён собственных
Имена собственные это имена и фамилии, географические наименования, названия учреждений, организаций, газет, пароходов и пр., не имеющие постоянных соответствий в лексиконе другого языка.
И все-таки не всегда возможно провести четкую границу между безэквивалентными именами собственными и постоянными соответствиями каких-либо наименований. Наименование, у которого в начале нет соответствия в другом языке, может получить такое, хотя определение времени, когда изменение происходит и окказиональный эквивалент становится узуальным, не всегда возможно.
Лексические единицы языка оригинала, не имеющие в языке перевода соответствующего лексического эквивалента, называются безэквивалентной лексикой. Под безэквивалентностью лексической единицы языка оригинала понимается то обстоятельство, что она не имеет аналога в лексической системе языка перевода, то есть такого «готового слова» или устойчивого словосочетания, которое можно взять и подставить вместо нее в переводе (Латышев).
Безэквивалентная лексика это лексические единицы одного из языков, которые «не имеют ни полных, ни частичных эквивалентов среди лексических единиц другого языка» (Бархударов).
К безэквивалентной лексике Л.С.Бархударов относит три больших разряда лексических единиц:
- имена собственные, географические названия, названия учреждений, организаций, газет и пр. Безэквивалентными являются не только малоизвестные имена и фамилии, но и имена, имеющие внутреннюю форму, то есть мотивированные, прежде всего, так называемые «говорящие имена»: Молчалин, Скотиник, унтер Пришибеев;
- реалии - слова, обозначающие предметы, понятия и ситуации, не существующие в практическом опыте людей, говорящих на другом языке, например, названия блюд национальной кухни, виды народной одежды, то есть предметы материальной и духовной культуры;
- «случайные лакуны» - лексические единицы одного из языков, которым по каким-либо причинам нет соответствий в лексическом составе другого языка
Действительно, в словаре немецкого и французского языков нет лексической единицы, соответствующей по значению русскому «сутки», и данное понятие приходится передавать на немецком и французском языках описательно: либо путем указания на количество часов, например, «24 Stunden», либо, если подчеркивается непрерывность, круглосуточность действия, сочетаниями «Tag und Nacht».
Причины существования БЭЛ:
- Отсутствие предмета или явления в жизни народа
- Отсутствие понятия в языке перевода предмет есть, а слова нет (в русск.яз. сутки в анл.яз. day and night, 24 hours)
- Различие в языках лексико-стилистических характеристик (в русском развита система суффиксов: дочь дочка доченька, а в англ. такого нет)
Группы БЭЛ: (по А.О.Иванову)
- Референциально-безэквивалентная лексика: реалии; термины; фразеологизмы; индивидуальные авторские неологизмы; семантические (понятийные) лакуны; слова широкой семантики, употребленные в тексте в своем самом широком значении; сложные слова различных типов, значения которых могут быть переданы на языке перевода только путем описательного перевода иди различных трансформаций.
- Прагматически-безэквивалентная лексика, включающая в себя:
а) различного рода отклонения от общеязыковой нормы языка, включая как территориальные, так и социальные диалекты, жаргоны, арго, табуированкую лексику, архаизмы и другие коллективные отклонения от общей нормы языка, как в сторону понижения (диалектизмы, субстандартная лексика, вольности устной речи), так и в сторону повышения (архаизмы, поэтизмы);
б) иноязычные вкрапления, референциальное значение которых передать, как правило, не трудно в то время как их прагматическое значение передается далеко не всегда;
в) аббревиатуры, прагматика которых не всегда вписывается в структуру значения соответствия в языке перевода;
г) слова с суффиксами субъективной оценки;
д) междометия;
6) звукоподражания;
е) ассоциативные лакуны, то есть слова, имеющие в сознании носителей данного языка определенные дополнительные ассоциации, отсутствующие в сознании носителей другого языка, типа русских «ворона» в значении «разиня», или «гусь» - «ненадежный, плутоватый человек» и т.п.
Прагматическая безэквивалентность вызывается расхождением прагматического значения между соответствующими лексическими единицами ИЯ и ПЯ, то есть несовпадением стилистических характеристик, регистра или эмоциональной окраски этих лексических единиц при совпадении их референциального значения.
- Альтернативно-безэквивалентная лексика, состоящая из следующих групп: имена собственные (антропонимы, топонимы, фирменные названия, названия книг, фильмов т.д.), реалии и фразеологизмы, специфика которых заключается в том, что, в зависимости от избранного способа передачи в ПЯ, их безэквивалентность будет либо референциальной, либо прагматической.
Приёмы передачи БЭЛ:
- транскрипция/транслитерация; передача в языке звукового комплекса (pub - паб, realtor - риэлтор);
Транскрипция - это переводческий прием, основанный на фонетическом принципе, то есть, например, на передаче русскими буквами звуков иноязычного (иностранного) наименования, или наоборот.
Транслитерация - переводческий прием, основанный на передаче графического образа иностранного слова, то есть на передаче букв. Суть этого приема состоит в следующем: заимствуется иностранное слово, которое на письме изображается буквами переводящего языка, а в устной речи произносится согласно произносительным нормам ПЯ.
Например, русское слово «самовар» вошло в лексический состав немецкого языка и зафиксировано в словарях, как в двуязычных, так и в одноязычных. Так, «Русско-немецкий словарь» под ред. Д.Д.Лепинга дает следующий перевод с русского языка на немецкийперевод с русского языка на немецкий существительного «самовар»:
«Самовар - Samowar m (mit Holzkohle geheizte Teemaschine).
- калькирование; повторяется внутренняя форма исходного слова или словосочетания (great jury - большое жюри);
Калькирование является ещё одним способом создания нового слова, словосочетания или сложного слова для передачи лексики, обозначающей специфические реалии и не имеющей соответствий в языке перевода. Это специфический прием, заключающийся в том, что составные части слова (морфемы) или словосочетания заменяются их прямыми соответствиями на языке перевода. Калькируются чаще всего сложные и составные слова и устойчивые словосочетания.
- описательный (разъяснительный) перевод;
Описательный перевод состоит в раскрытии значения понятия, когда инокультурному адресату перевода необходимо разъяснить сущность данного явления. Этот прием называют еще разъяснительным переводом или перифрастическим переводом (Федоров).
Раскрытие значение исходной лексической единицы производится с помощью словосочетаний, развернутого описания, раскрывающего существенные признаки обозначаемого данной лексической единицей явления.
- приближенный (уподобляющий) перевод;
Приближенный, уподобляющий, или перевод при помощи аналога нередко используется для передачи слов, обозначающих инонациональные реалии. При этом употребляются слова, обозначающие нечто близкое к иноязычной реалии, похожее по функции, но не тождественное. Понятие, которое подыскивается в ПЯ, хоть и не совпадает с исходным понятием, но имеет с ним значительное семантическое сходство и в известной мере способно раскрыть для получателя перевода суть описываемого явления. Вместо иностранной реалии переводчик использует реалию ПЯ, которая обладает собственной национальной спецификой, но в то же время имеет много общего с реалией ИЯ.
- Семантика имён собственных
Любой знак имеет внешнюю сторону (план выражения) и внутреннюю (план содержания).
Имя собственное в этом смысле не составляет исключения. При более или менее точном подобии плана выражения у имен собственных и нарицательных, план содержания их никогда не совпадает, а порой достигает явного противоречия (глупый человек по фамилии Разумов).
Апеллятивное значение может варьировать в собственном имени от ярко выраженного болото Круглый Мох до условного город Зеленый Гай (там сейчас леса нет), стертого Сарагоса из Цесареа Аугуста и полностью неясного названия Москва, Волга, Крым имеют десятки вероятностных объяснений и ни одного точного.
Если наличие или отсутствие апеллятивного значения не мешает собственным именам выполнять функции собственных имен, значит это их интегральный, а не дифференциальный признак. В речевой ситуации апеллятивное значение собственных имен может никого не интересовать, а имена будут все равно функционировать. Чем менее понятие апеллятива ощутимо в имени, тем более имя воспринимается как ортодоксальное собственное. Чем более чувствуется в нем связь с понятием апеллятива, послужившего основой имени, тем ближе данное имя стоит к разряду нарицательных. Такие названия, как Медицинский институт, Спортивная школа, Городской парк, отличаются от нарицательных лишь тем, что они закреплены в данной конкретной ситуации за одним определенным объектом, а это ведет к ослаблению их связи с понятием.
Если при длительном функционировании слова в качестве имени в нем редуцируется семантика нарицательного, послужившего для него основой, то следует отметить, что существует и немало недолговечных собственных имен (всякого рода прозвища), в которых эта редукция просто не успевает произойти. Кроме того, нередко она оказывается нежелательной. Такие имена бытуют в ограниченном кругу лиц и понятны в полном объеме лишь в среде, их создавшей. Как только по каким-либо причинам в них намечается семантическая редукция, они заменяются на более «злободневные». Поскольку подобные прозвища ни с какой официальной регистрацией не связаны, появление новых и частичное забвение старых именований происходит быстро и легко.
Насколько быстро и легко редуцируется в ономастике апеллятивное значение основ, легко показать на примере новых имен, появившихся у нас после революции (специально придуманных или заимствованных). Ср. Роза, Лилия, Лиана, Тигран, Гелий, Новомир и др. Они поражают новизной и необычностью лишь в первый момент. После непродолжительного употребления в известном коллективе связь с нарицательными в них делается такой же «пригашенной», как в традиционных Вера, Надежда, Любовь, Лев. Таким образом, независимо от сохранения в них понятий апеллятивов, слова Москва, Волга, Большая спортивная арена, Заяц, Наук, Лев, Азалия и др. воспринимаются как собственные имена, функционирующие каждое в своей сфере и понимаемые так, как этого требует контекст и конситуация.
Для уточнения вопросов, связанных с семантикой имен собственных, необходимо остановиться еще на ряде общелингвистических категорий (и терминов), показав их специфику в ономастике. Это: знаменательность, значимость, ценность, информация, значение, функция.
Существует традиционное деление слов на знаменательные и незнаменательные, или служебные. Знаменательные слова могут называть вещи, могут быть членами предложения; служебные не могут (за исключением тех случаев, когда они становятся объектом речи).
Значимость имени собственного выделяется в языковом плане. Она уравнивает собственные имена с другими частями речи, выделяя из не-собственных и объединяя их друг с другом. При этом основным на уровне языка оказывается отнесение слова к именам собственным этого обычно бывает достаточно для того, чтобы непосредственные участники речевого акта правильно поняли речевое произведение.
В связи с этим до известной степени правы те, кто ограничивает семантику имен собственных тем, что это имена собственные. Например, для того чтобы понять прочитанный текст и перевести его на другой язык, достаточно понять, что одно или несколько незнакомых слов имена собственные. Этого понимания будет также достаточно для удовлетворительного (не художественного) перевода, как достаточно дать подстрочный перевод для всех прочих слов. Для самого общего понимания текста более детальный анализ имен собственных не нужен. Синтаксис предложения обычно дает указание, обозначает ли имя место, действующее лицо или что-либо еще.
Для более глубокого понимания текста требуется более расчлененное отношение к содержащимся в нем именам как к своеобразным лексемам. Однако общей значимости слов как собственных имен, достаточной для синтаксического анализа предложения, недостаточно для восприятия их информации.
При более детальном анализе собственных имен мы сталкиваемся с понятием об их ценности в системе.
Поскольку это понятие порождение системы и вне системы не существует, о ценности отдельных имен можно говорить лишь в тех случаях, где рассматривается вся система имен в целом. Это относится, прежде всего, к синхронному описанию имен, бытующих на ограниченных территориях, а также в замкнутых коллективах, т.е. к региональным ономастическим исследованиям. В таких легко обозримых системах, основанных на современных и легко доступных каждому говорящему языковых средствах, каждый элемент наделен своей особой ценностью. Поскольку в живой ономастической системе все элементы понятны, изменения и перестройки системы происходят легко и незаметно. Перестройки, происходящие с одним или несколькими элементами, тем не менее, касаются всей системы в целом, поскольку они меняют роль и ценность каждого элемента по отношению к каждому, а не только двух «соседних» элементов относительно друг друга.
Различаются три типа информации имени: речевая, языковая и энциклопедическая. Они лежат в разных планах и существуют независимо друг от друга.
Речевая информация осуществляет связь имени с объектом и выявляет отношение говорящего к объекту. Это наиболее массовая и наиболее «поверхностная» информация имени, присутствующая всегда и для всех. Именно в силу своей массовости она весьма неконкретна, объемнее, может меняться от одного говорящего к другому в зависимости от черт их характера и от экстралингвистических условий речевой ситуации.
Речевая информация имени предполагает, что первоначальное знакомство с объектом уже произошло; это непременное условие для введения имени в речь.
Энциклопедическая информация это комплекс знаний об объекте, доступный каждому члену языкового коллектива, пользующемуся данным именем. Не имея имени, объект не может получить и энциклопедической информации, поскольку она связывается с объектом через посредство имени. В ряде случаев (объекты со всемирной известностью) имена могут выступать даже своеобразными «заместителями» объектов. Энциклопедическая информация имени во многом субъективна и индивидуальна, так как не может быть объективной из-за индивидуальности восприятия. Для имен и объектов со всемирной известностью энциклопедическая информация будет значительно однороднее и больше по объему, чем для имен (и объектов) с локально ограниченной известностью. Но и в наши дни может встретиться человек, не знающий, кто были Наполеон или Сервантес.
К энциклопедической информации имени мы относим не только тот комплекс сведений, который появляется у говорящего в результате знакомств с объектом, но и сумму предварительной информации об объекте, которую он может получить, никогда не видев его. Минимум этой информации, необходимой для введения имени в речь, сводится к нахождению того родового определяемого (понятийного слова), с которым это имя соотносится. Например, Нирк название острова, Василий имя человека.
Языковая информация имени (кроме первичной и минимальной, что это имя) наиболее постоянная и неизменяющаяся часть его информации. Она заключается в характере и составе компонентов имени. Но, чтобы ее получить, необходимо детально проанализировать имя, что само по себе очень трудно.
Ю.А. Карпенко выделяет пять аспектов такой информации:
1) языковая принадлежность имени или слова, от которого оно образовано,
2) словообразовательная модель имени,
3) этимологический смысл,
4) выбор именно данной (а не другой) производящей основы,
5) локальная обстановка, ситуация в момент создания имени.
Собственное имя слово и как таковое оно подходит под определение двусторонности слова, имеющего звучание и значение. Значение слова это те понятия, ассоциации, которые возникают в сознании при произнесении слова.
Функция это назначение; роль, выполняемая единицей языка при ее воспроизведении в речи
Возможны следующие функции имен собственных в речи:
1. Коммуникативная (сообщение, репрезентация), когда имя, известное собеседникам, служит основой сообщения.
2. Апеллятивная (призыв, воздействие).
3. Экспрессивная (выразительная); обычно в ней выступают имена с широкой известностью, находящиеся на пути превращения в нарицательные:
4. Дейктическая (указательная). Нередко в этой функции произнесение имени сопровождается указанием на объект.
Перечисленные функции свойственны и нарицательным именам. Каждое слово, и в том числе имя собственное, в известных условиях может стать основой сообщения.
Помимо «вещей», которые могут иметь названия, и слов, служащих для этих целей, существует и понятийная сфера, которая (и на и слова и вещи) с давних времен подвергалась упорядочению в трудах логиков и лингвистов. Подобно тому, как совокупность собственных имен в их приложении и денотатам может быть названа ономастическим пространством, сфера идеального (смысл, значение как отношение слов к обозначаемым ими предметам) может быть названа семантическим пространством, которое делится на семантические зоны, или поля.
Представляется, что для ономастических исследований наиболее приемлемо толкование поля А.А. Реформатским, поскольку собственные имена это, прежде всего лексика, при этом лексика, обладающая особой системностью со сложными отношениями параллелизма и контраста, а также с ослабленной связью с понятийной сферой. Поэтому использование терминов «понятийное», или «ассоциативное», поле применительно к ономастической лексике возможно лишь в ограниченном числе случаев, когда имеются в виду имена со всеобщей известностью, которые могут в ряде ситуаций переходить в нарицательные.
Поле в ономастике это, прежде всего, определенная сфера соотнесенности имени. Для участников речевой ситуации она обычно бывает определена экстралингвистически. Знание границ и иерархии ономастических полей необходимо для правильного употребления и понимания имен. Где границы полей не ясны, затруднено и восприятие имен.
На уровне лексики семантика имени собственного сводится лишь к тому, что это имя собственное; имя включается в одно общее нерасчлененное ономастическое поле, входящее в комплекс семантических полей. Это поле может быть разделено на более частные в связи с объектной соотнесенностью имен: антропонимическое, топонимическое и т.д. в соответствии со сферами, на которые мы делим ономастическое пространство.
Степень расчлененности ономастических полей и их иерархия для лиц, пользующихся именами, зависят от степени их знакомства с объектами, носящими эти имена. А поскольку это для каждого члена языкового коллектива индивидуально, то и выделение более частных ономастических полей в известной мере субъективно, хотя и существует для всех. Часто оно определяется профессией и степенью образованности и начитанности человека.
Для понимания одних имен (с широкой известностью) достаточно минимально очерченного ономастического поля: такие имена, как Репин, Лев Толстой, известны и понятны каждому культурному человеку. Для понимания других имен необходим ряд последовательных сужений поля.
Помимо далее членимого специального ономастического поля для имен собственных, особенно для антропонимов, может быть выделено и социальное поле (термин предложен Б.И. Болотовым в 1969 году), дающее внутри данного частного ономастического поля указание на ряд экстралингвистических отношений денотата и социума. Социальное поле обладает сложной иерархической структурой и объединяет в себе элементы как чисто лингвистические (слова), так и экстралингвистические. Согласно Б.И. Болотову, социальное поле строится на перекрещении отношений между членами социума, между множеством объектов, необходимых для жизни социума, и между множеством слов, денотирующих предыдущие множества. С социологической точки зрения, социальное поле представляет собой социальную группу (группу лиц, совместно живущих, связанных друг с другом различными социальными отношениями); с лингвистической точки зрения, социальный диалект с его специфическим словарем, в полном объеме понятном лишь членам данного социума; с предметной точки зрения типичный круг вещей, характеризующих жизнь данной социальной группы. Экстралингвистическое в своей основе, понятие «социальное поле» может, однако, служить для объяснения и уточнения ряда чисто лингвистических проблем.
Общество, т.е. поле деятельности конкретных людей, это первичное, реальное, экстралингвистическое. Социальное поле антропонима это языковое преломление экстралингвистических социальных отношений и закреплениеих за определенными формами именований.
Исследование различного рода ассоциаций чрезвычайно важно при изучении любой номинации, в том числе и ономастической.
Ассоциации, имевшие место в момент создания имен собственных, как и связанные с именами в процессе их употребления в речи, широки и разнообразны. Они составляют комплекс, намного превосходящий круг ассоциаций нарицательных имен. Помимо ассоциаций, более или менее однозначно связывающихся у членов языкового коллектива с тем или иным именем, в индивидуальном употреблении у каждого человека имеются и свои, особые и неповторимые ассоциации. Если единообразные исторические, политические, бытовые и другие коннотации, связывающиеся у коллектива с именем, по своей силе и яркости перерастают его прямое географическое или антропонимическое назначение, имя может превратиться в нарицательное.
ГЛАВА 2. ИМЕНА СОБСТВЕННЫЕ В КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ
2.1 Национальные традиции антропонимии
Современная система китайских личных имен, антропонимов, уходит корнями к древней национальной культуре.
О том, что имени в Древнем Китае придавалось большое значение свидетельствует сохранившийся обычай употребления для одного человека нескольких имен:
Детское имя (дают родители) ;
Новое имя (имя дается в школьный период);
Взрослое, официальное имя (человек берет себе имя самостоятельно по достижении совершеннолетия). Взрослое имя могло меняться его носителем в течение жизни.
Посмертное имя (имя запечатлевается на деревянных табличках предков, выставляемых на домашних алтарях или в китайских храмах. Имя подводит итог жизненному пути и содержит оценку действий человека его родственниками или современниками).
2.2 Этимологическая значимость имени
Одна из особенностей наречения именем в Китае связана с этимологией имени. В имени отражались пожелания долголетия, богатства, успешной карьеры, семейного счастья, утверждение нравственных ценностей.
Аллегориями могли быть названия животных, растений, явлений природы, знаков традиционного календарного цикла.
Этимологическая значимость имени отражает этническую, социальную культуру Китая, являясь одновременно средством художественной выразительности.
В значениях древних и современных имен зачастую сохраняются следы исчезнувших религиозных и национальных обычаев, ритуалов, этнических представлений, деталей быта.
Личные антропонимы, воспринимаемые на слух как единое целое, состоят из фамилии, чаще всего образованной от:
Индивидуального имени предка,
От названия ремесла, занятия, должности,
От места его жительства.
Пример традиционного имени:
художник Ци Байши
Детское имя - Эрчжи (грибок долголетия)
Школьное имя, данное учителем - Хуан (украшение из нефрита в форме полудиска)
Другое имя, также данное учителем, - Байши (Белый Камень так называлась почтовая станция, находящаяся поблизости)
Имя "Байши" (Белый камень) художник избрал в качестве взрослого имени. Его он вырезал на печатях, которые заменяли подписи на картинах художника.
Также в пример можно привести имена императоров эпохи Трёх властителей и пяти императоров:
Хуан Ди: храмовое имя - Хуан-ди (黃帝), личное имя - Гунсунь Сюань Юань (軒轅);
Чжуань-сюй: храмовое имя - Цзи Чжуань Сюй (姬顓頊), личное имя - Гао-ян (高陽);
Ку: храмовое имя - Ди Ку (帝嚳), личное имя - Цзи Гао Синь (姬高辛);
Яо: храмовое имя - Цзи Тан Яо (姬唐堯), личное имя - И Фан Сюнь (伊放勳);
Шунь: храмовое имя - Ю Шунь (虞舜), личное имя - Ю Юй (有虞).
2.3 Многозначность китайских иероглифов
Многозначность китайских иероглифов на фоне минимального контекста предоставляет широкий диапазон интерпретации смысла имени.
Отражением древней традиции является вышедшее из употребления лексическое значение иероглифа.
В пример можно привести следующие символы:
1. подлый, низкий;
2. презирать, пренебрегать;
3. невежа, безкультурный;
4. по моему мнению (в сочетании с 见);
1. подпирать, поддерживать;
2. толкать;
3. туго набивать(ся);
4. выдерживать;
5. раскрывать;
2. превратиться, сделаться;
3. зрелый, взрослый;
4. готовый;
5. хорошо, пойдёт, ладно;
6. целый, весь;
7. десятая часть;
1. земля, земной;
3. территория, страна;
4. почва, земля, поле;
5. пол (цементный, паркетный, т.д.)
6. место, район;
7. основа, фон;
8. положение, место;
9. состояние, дистанция.
Подобные примеры составляют значимую часть китайской иероглифики, что говорит о том, что многозначные иероглифы являются чуть ли не ключевыми в современном языке.
2.4 Фамилия в китайской языковой ментальности
В составе китайского полного имени первое место занимает фамилия, следом за которой пишется личное имя.
Китайская система формирования имени является основой всех традиционных способов создания имени в Восточной Азии. Большая часть стран Восточной Азии следует китайской традиции имени.
Фамилия в языковой ментальности жителей Китая занимает устойчивое первое место не только в официальном употреблении имени, но и на титульном листе книги и в быту.
Фамилия, как правило, записывается одним иероглифом-однослогом при написании его в русской или латинской транскрипции.
Ранее, для конкретизации фамилии на книгах ставили название уезда - родины автора. Двусложные фамилии, записываемые двумя иероглифическими знаками, с транскрипцией двумя словами, встречаются редко. Например, историк Сыма Цянь (司马迁) носил двусложную фамилию Сыма (司马).
2.5 История понятия "Фамилия" в Китае
Понятие фамилии в Китае приобрело свою форму в эпоху Трех Императоров и Пяти Королей - в период, когда история рода просчитывалась исключительно по материнской линии. Перед тремя династиями Xia (夏), Shang (商) и Zhou (周) (2140-256 до н.э.), люди в Китае уже имели фамилии (Xing - 姓) и "Имя клана" (Shi - 氏). Если фамилии происходили из названия родной деревни или семейства, то "Имя клана" образовывалось от названия полученной в дар от императора территории или титула, иногда даже посмертно.
Наличие "Имени Клана" говорило об определенном социальном статусе его обладателя.
Традиция продолжалась в течение 800 лет до 627 г.н.э., пока правительственное должностное лицо Гао Сылянь (高四连), не выполнил некое подобие переписи населения и не подсчитал, что жители Поднебесной обходятся всего лишь 593 фамилиями. После переписи населения Гао Сылянь издал книгу "Анналы Фамилий", ставшую важнейшим бюрократическим инструментом для выбора квалифицированного персонала на правительственные должности и для составления брачных договоров.
Высокую популярность имела в Древнем Китае книга "Фамилии Сотни Семейств ", созданная в 960 году. Книга содержала записи о 438 фамилиях, из которых 408 - представляют собой фамилии из одного иероглифа; 30 фамилий из двух.
- «Сто фамилий»
"Сто фамилий" (百家姓) это рифмованный список китайских фамилий. Широко известен в Китае, так как служил учебным текстом для заучивания иероглифов наизусть. Создан в начале эпохи Северная Сун. Автор неизвестен. Вначале список состоял из 411 фамилий, затем был дополнен до 504, среди них состоящих из одного иероглифа 444, из двух 60.
Ознакомиться с ним можно в приложении 1.
Заключение
В силу многих факторов, включая активную интеграцию китайской культуры в мировую, взаимодействие языков также заметно усилилось. Имена собственные, как недвижимые столпы языка, носят важную роль в несении особого окраса китайской языковой сферы.
В ходе написания курсовой работы нами были раскрыты многие аспекты китайского имени собственного, как то его лексическое значение, некоторые фонетические особенности и другие, выделяющие китайскую ономастику из ряда других языковых культур.
В ходе исследования была изучена соответствующая литература, включая статьи и справочники по данной тематике, описаны главные аспекты и раскрыты ключевые понятия по данному вопросу.
В целом тема курсовой намного более обширна, поэтому этот материал может стать основой для дальнейшего изучения и ведения последующей научной деятельности.Список использованной литературы
- Книжникова З.О. «О семантике имени собственного»;
- Латышев Л.К. «Переводоведение: аспекты и перспективы их развития» // Вестник Московского Государственного Областного Университета (Электронный Журнал), 2013, №1;
- Бархударов Л.С «Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода»
Список использованных Интернет-источников
- http://linguisticus.com/ru/TranslationTheory/OpenFolder/BEZJEKVIVALENTNAJA_LEKSIKA
- http://irinavezner.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=225&Itemid=45
- http://chinese-russian.ru/publications/?publications=72
- https://ru.wikipedia.org/wiki/%D1%F2%EE_%F4%E0%EC%E8%EB%E8%E9
- https://ru.wikipedia.org/wiki/%D1%EF%E8%F1%EE%EA_%E8%EC%EF%E5%F0%E0%F2%EE%F0%EE%E2_%CA%E8%F2%E0%FF
Приложение 1
Сто китайских фамилий (百家姓 Байдзясин)
趙(Чжао) 錢(Цянь) 孫(Сунь) 李(Ли)
周(Чжоу) 吳(У) 鄭(Чжэн) 王(Ван)
馮 (Фэн) 陳(Чэнь) 褚(Чу) 衛(Вэй)
蔣(Цзян) 沈(Шэнь) 韓(Хань) 楊(Ян)
朱(Чжу) 秦(Цинь) 尤(Ю) 許(Сюй)
何(Хэ) 呂(Люй) 施(Ши) 張(Чжан)
孔(Кун) 曹(Цао) 嚴(Янь) 華(Хуа)
金(Цзинь) 魏(Вэй) 陶(Тао) 姜(Цзян)
戚(Ци) 謝(Се) 鄒(Цзоу) 喻(Юй)
柏(Бай) 水(Шуй) 竇(Доу) 章(Чжан)
雲(Юнь) 蘇(Су) 潘(Пань) 葛(Гэ)
奚(Си) 范(Фань) 彭(Пэн) 郎(Лан)
魯(Лу) 韋(Вэй) 昌(Чан) 馬(Ма)
苗(Мяо) 鳳(Фэн) 花(Хуа) 方(Фан)
俞(Юй) 任(Жэнь) 袁(Юань) 柳(Лю)
酆(Фэн) 鮑(Бао) 史(Ши) 唐(Тан)
費(Фэй) 廉(Лянь) 岑(Цэнь) 薛(Сюэ)
雷(Лэй) 賀(Хэ) 倪(Ни) 湯(Тан)
滕(Тэн) 殷(Инь) 羅(Ло) 畢(Би)
郝(Хао) 鄔(У) 安(Ань) 常(Чан)
樂(Юэ) 于(Юй) 時(Ши) 傅(Фу)
皮(Пи) 卞(Бянь) 齊(Ци) 康(Кан)
伍(У) 余(Юй) 元(Юань) 卜(Бу)
顧(Гу) 孟(Мэн) 平(Пин) 黃(Хуан)
和(Хэ) 穆(Му) 蕭(Сяо) 尹(Инь)
姚(Яо) 邵(Шао) 湛(Чжань) 汪(Ван)
祁(Ци) 毛(Мао) 禹(Юй) 狄(Ди)
米(Ми) 貝(Бэй) 明(Мин) 臧(Цзан)
計(Цзи) 伏(Фу) 成(Чэн) 戴(Дай)
談(Тань) 宋(Сун) 茅(Мао) 龐(Пан)
熊(Сюн) 紀(Цзи) 舒(Шу) 屈(Цюй)
項(Сян) 祝(Чжу) 董(Дун) 梁(Лян)
杜(Ду) 阮(Жуань) 藍(Лань) 閔(Минь)
席(Си) 季(Цзи) 麻(Ма) 強(Цян)
賈(Цзя) 路(Лу) 婁(Лоу) 危(Вэй)
江(Цзян) 童(Тун) 顏(Янь) 郭(Го)
梅(Мэй) 盛(Шэн) 林(Линь) 刁(Дяо)
鍾(Чжун) 徐(Сюй) 邱(Цю) 駱(Ло)
高(Гао) 夏(Ся) 蔡(Цай) 田(Тянь)
樊(Фань) 胡(Ху) 凌(Лин) 霍(Хо)
虞(Юй) 萬(Вань) 支(Чжи) 柯(Кэ)
昝(Цзань) 管(Гуань) 盧(Лу) 莫(Мо)
經(Цзин) 房(Фан) 裘(Цю) 繆(Мяо)
干(Гань) 解(Се) 應(Ин) 宗(Цзун)
丁(Дин) 宣(Сюань) 賁(Бэнь) 鄧(Дэн)
郁(Юй) 單(Шань) 杭(Хан) 洪(Хун)
包(Бао) 諸(Чжу) 左(Цзо) 石(Ши)
崔(Цуй) 吉(Цзи) 鈕(Ню) 龔(Гун)
程(Чэн) 嵇(Цзи) 刑(Син) 滑(Хуа)
裴(Пэй) 陸(Лу) 榮(Жун) 翁(Вэн)
荀(Сюнь) 羊(Ян) 於(Юй) 惠(Хуэй)
甄(Чжэнь) 麴(Цюй) 家(Цзя) 封(Фэн)
芮(Жуй) 羿(И) 儲(Чу) 靳(Цзинь)
汲(Цзи) 邴(Бин) 糜(Ми) 松(Сун)
井(Цзин) 段(Дуань) 富(Фу) 巫(У)
烏(У) 焦(Цзяо) 巴(Ба) 弓(Гун)
牧(Му) 隗(Куй) 山(Шань) 谷(Гу)
車(Чэ) 侯(Хоу) 宓(Ми) 蓬(Пэн)
全(Цюань) 郗(Си) 班(Бань) 仰(Ян)
秋(Цю) 仲(Чжун) 伊(И) 宮(Гун)
寧(Нин) 仇(Цю) 欒(Луань) 暴(Бао)
甘(Гань) 鈄(Тоу) 厲(Ли) 戎(Жун)
祖(Цзу) 武(У) 符(Фу) 劉(Лю)
景(Цзин) 詹(Чжань) 束(Шу) 龍(Лун)
葉(Е) 幸(Син) 司(Сы) 韶(Шао)
郜(Гао) 黎(Ли) 薊(Цзи) 薄(Бо)
印(Инь) 宿(Су) 白(Бай) 懷(Хуай)
蒲(Пу) 邰(Тай) 從(Цун) 鄂(Э)
索(Со) 咸(Сянь) 籍(Цзи) 賴(Лай)
卓(Чжо) 藺(Линь) 屠(Ту) 蒙(Мэн)
池(Чи) 喬(Цяо) 陰(Инь) 鬱(Юй)
胥(Сюй) 能(Най) 蒼(Цан) 雙(Шуан)
聞(Вэнь) 莘(Шэнь) 黨(Дан) 翟(Чжай)
譚(Тань) 貢(Гун) 勞(Лао) 逄(Пан)
姬(Цзи) 申(Шэнь) 扶(Фу) 堵(Ду)
冉(Жань) 宰(Цзай) 酈(Ли) 雍(Юн)
郤(Си) 璩(Цюй) 桑(Сан) 桂(Гуй)
濮(Пу) 牛(Ню) 壽(Шоу) 通(Тун)
邊(Бянь) 扈(Ху) 燕(Янь) 冀(Цзи)
郟(Цзя) 浦(Пу) 尚(Шан) 農(Нун)
溫(Вэнь) 別(Бе) 莊(Чжуан) 晏(Янь)
柴(Чай) 瞿(Цюй) 閻(Янь) 充(Чун)
慕(Му) 連(Лянь) 茹(Жу) 習(Си)
宦(Хуань) 艾(Ай) 魚(Юй) 容(Жун)
向(Сян) 古(Гу) 易(И) 慎(Шэнь)
戈(Гэ) 廖(Ляо) 庾(Юй) 終(Чжун)
暨(Цзи) 居(Цзюй) 衡(Хэн) 步(Бу)
都(Ду) 耿(Гэн) 滿(Мань) 弘(Хун)
匡(Куан) 國(Го) 文(Вэнь) 寇(Коу)
廣(Гуан) 祿(Лу) 闕(Цюэ) 東(Дун)
歐(Оу) 殳(Шу) 沃(Во) 利(Ли)
蔚(Юй) 越(Юэ) 夔(Куй) 隆(Лун)
師(Ши) 鞏(Гун) 厙(Шэ) 聶(Не)
晁(Чао) 勾(Гоу) 敖(Ао) 融(Жун)
冷(Лэн) 訾(Цзы) 辛(Синь) 闞(Кань)
那(На) 簡(Цзянь) 饒(Жао) 空(Кун)
曾(Цзэн) 毋(У) 沙(Ша) 乜(Не)
養(Ян) 鞠(Цзюй) 須(Сюй) 豐(Фэн)
巢(Чао) 關(Гуань) 蒯(Куай) 相(Сян)
查(Чжа) 后(Хоу) 荊(Цзин) 紅(Хун)
游(Ю) 竺(Чжу) 權(Цюань) 逯(Лу)
蓋(Гэ) 益(И) 桓(Хуань) 公(Гун)
万俟(Моци) 司馬(Сыма) 上官(Шангуань) 歐陽(Оуян)
夏侯(Сяхоу) 諸葛(Чжугэ) 聞人(Вэньжэнь) 東方(Дунфан)
赫連(Хэлянь) 皇甫(Хуанфу) 尉遲(Юйчи) 公羊(Гунъян)
澹臺(Таньтай) 公冶(Гунъе) 宗政 (Цзунчжэн) 濮陽(Пуян)
淳于(Чуньюй) 單于(Чаньюй) 太叔(Тайшу) 申屠(Шэньту)
公孫(Гунсунь) 仲孫(Чжунсунь) 軒轅(Сюаньюань) 令狐(Линху)
鐘離(Чжунли) 宇文(Юйвэнь) 長孫(Чжансунь) 慕容(Мужун)
鮮于(Сяньюй) 閭丘(Люйцю) 司徒(Сыту) 司空(Сыкун)
亓官(Цигуань) 司寇(Сыкоу) 仉(Чжан) 督(Ду) 子車(Цзыцзюй)
顓孫(Чжуаньсунь) 端木(Дуаньму) 巫馬(Ума) 公西(Гунси)
漆雕(Цидяо) 樂正(Юэчжэн) 壤駟(Жансы) 公良(Гунлян)
拓拔(Тоба) 夾谷(Цзягу) 宰父(Цзайфу) 穀粱(Гулян)
晉(Цзинь) 楚(Чу) 閆(Янь) 法(Фа)
汝(Жу) 鄢(Янь) 涂(Ту) 欽(Цинь)
段干(Дуаньгань) 百里(Байли) 東郭(Дунго) 南門(Наньмэнь)
呼延(Хуянь) 歸(Гуй) 海(Хай) 羊舌(Яншэ) 微生(Вэйшэн)
岳(Юэ) 帥(Шуай) 緱(Гоу) 亢(Кан)
況(Куан) 後(Хоу) 有(Ю) 琴(Цинь)
梁丘(Лянцю) 左丘(Цзоцю) 東門(Дунмэнь) 西門(Симэнь)
商(Шан) 牟(Моу) 佘(Шэ) 佴(Най)
伯(Бо) 賞(Шан) 南宮(Наньгун) 墨(Мо)
哈(Ха) 譙(Цяо) 笪(Да) 年(Нянь)
愛(Ай) 陽(Ян) 佟(Тун) 第五(Диу)
言(Янь) 福(Фу)
У нас самая большая информационная база в рунете, поэтому Вы всегда можете найти походите запросы
- Специальность ВАК РФ10.02.22
- Количество страниц 163
Глава I. Становление антропонимических систем на базе экстралингвистических факторов.
1.1. Из истории контактов монгольских родов с другими этносами и состояние именника.
1.2. Культура монголов в XIII-XIY вв. и антропонимия.
1.3. Монголы Внутренней Монголии, буряты, калмыки: особенности их именников.
Глава II. Типология плана выражения личных имен.
II. 1. Типология финалей первичных (простых) имен с конечной огласовкой в бурятском, монгольском, калмыцком языках.
11.2. Фонологическая структура простых бурятских личных имен в связи с диалектными различиями.
11.3. Типология соответствий фонем в именах бурятского, монгольского, калмыцкого языков.
11.4. Типология морфологической структуры: формантный способ образования в монгольских языках.
11.5. Типология синтаксической структуры личных имен.
Глава III. Ономастические значения и семантика личных имен.
III. 1. Семантика лексических единиц.
III.2. Образование и значение личных имен у монголо-язычных народов.
Введение диссертации (часть автореферата) на тему "Исконные личные имена у монгольских народов: Структура, семантика"
Наука об именах собственных (ономастика) - детище XX века - весьма интенсивно развивается. Отличительной особенностью её является то, что с самых первых лет становления она координируется систематически каждые три года проводящимися международными конгрессами. На сегодня уже состоялись 20 Международных ономастических конгрессов.
Естественно, такое возможно при условии хорошо организованных научных центров в разных странах. Так, во всех бывших союзных республиках СССР (ныне СНГ) сложились центры, ученые которых собирают, систематизируют, исследуют местные онимы в пределах разных разрядов ономастического пространства. Вопросы общих принципов, составляющих теорию ономастических исследований и совокупности своеобразных приемов, формирующих их методику, разрабатываются ономастами Института Языкознания РАН. Так, в коллективном труде А.В. Суперанской, В.А. Сталтмане, Н.В. Подольской, А.Х. Султанова «Теория и методика ономастических исследований» разработаны важные «теоретические и методические положения отечественной ономастики, идущей своим сложным исследовательским путем, в значительной мере определяющимся многонациональным составом населения нашей страны» (ТМОИ, 1986, с. 6). При этом авторы указывают: «.онимия любой страны и территории выдвигает, наряду с общими, и индивидуальные проблемы, производные от специфики местных условий, очевидно, в разных странах теоретические ономастические исследования должны строиться своим особым образом» (там же).
Эта коллективная монография была подготовлена в какой-то мере трудом А.В. Суперанской «Общая теория имени собственного» (1973), в котором критически рассмотрена история развития ономастики, выявлены общие ономастические закономерности.
Значительная работа проделана в исследовании систем именований людей на материале монгольских языков - бурятского, монгольского, калмыцкого. Так, бурятские имена стали объектом исследования с 60-х гг. Впервые общий обзор особенностей бурятского именника сделали И.Д. Бураев и Л.Д. Шагдаров
1969). Социальные аспекты рассмотрены А.А. Дарбеевой (1969, 1970). В трудах Н.Б. Алдаровой рассмотрены вопросы тематической группировки исконных имен, дифференциации мужских и женских имен, магии имен (1973, 1976 (а,б,в), 1978, 1998).
J1.B. Шулунова (1995) впервые подвергла лингвистическому описанию бурятскую онимическую лексику в целом - антропонимы, топонимы, зоонимы, космонимы. При этом ею выявлена системность бурятской онимической лексики, которая характеризуется типологическими чертами, обусловленными языковыми и экстралингвистическими данностями. Определен объем и содержание ономастического пространства бурятских собственных имен. Определены основные признаки онимов, как-то: генетическая вторичность имен собственных по сравнению с нарицательными, функциональная вторичность онимов, структурно-языковая и функциональная специализация; проявление своеобразия на всех уровнях, иное воплощение в именах собственных явлений полисемии, омонимии, синонимии, антонимии; вариативность, иная по сравнению с апел-лятивами, статистическая закономерность (количественная и частотная). Предложена классификация бурятских имен собственных (лингвистическая (структурная, стилистическая, семантическая), историческая, социальная, психологическая).
А.Г. Митрошкиной разработана оригинальная методика собирания ономастического материала в регионах этнографической Бурятии, выявлены бурятские антропонимические модели; введены понятие антропонимического диалекта, антропонимическое понятие рода; разработаны вопросы хронологии, типологии ономастических значений личных имен, введен в науку термин «со-именование» вместо «связанные имена», «рифмованные имена», «антропони-мическая серия», разработаны некоторые вопросы методологии антропоними-ческих исследований, предложена новая методика собирания личных имен в монголоязычных регионах (1977, 1972, 1987, 1988, 2000а, 2000в).
Г.С. Доржиевой (20006) в учебном пособии проанализирована структурно-семантическая, а также грамматическая организация бурятских антропонимов, функционирующих в текстах художественной литературы.
Работа по организации научных исследований проводится кафедрой бурятской филологии Иркутского государственного университета (ИГУ) совместно с Иркутским отделением Международной Ассоциации монголоведения, которыми за период с 1979 по 2001 гг. проведено восемь региональных ономастических конференций (тематику конференций см. «Проблемы ономастики Северной, Центральной и Восточной Азии».- Иркутск, 1996.-С. 100-107). Под руководством Ц.Б. Цыдендамбаева, И.Д. Бураева, В.И. Рассадина, Л.Д. Шагдарова отдел языкознания Института монголоведения, буддологии и тибетологии (ИМБиТ) СО РАН периодически публикует сборники статей по проблемам бурятской ономастики: Ономастика Бурятии, 1976; Бурятские антропонимы и топонимы, 1981; Исследования по ономастике Бурятии, 1987; Исследования по ономастике Прибайкалья, 1990. На кафедре восточных языков и лингвострановедения Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств под руководством J1.B. Шулуновой организована подготовка научных кадров-ономастов на уровне кандидата филологических наук (авторефераты диссертаций см.: Доржиева, 2000а; Забанова; Золтоева; Лазарева; Сундуева; Шойбонова; Шойжинимаева).
Вышли в свет небольшие словари бурятских имен в г. Улан-Удэ: Бурятские имена/ Сост. И.В. Сотников; Дариева Ц.А., Жабон Ю.Ж., Жабон Б.Ж. Тайна вашего имени: именослов-словарь, 1991. Заметим, что в бурятской антропонимике представлены и работы, посвященные именам исторических памятников (Бадмаева, 1990). В связи с принятием Народным Хуралом Закона «О праве граждан на присвоение фамилии, имени и отчества в соответствии с бурятскими национальными обычаями при регистрации рождения ребенка» (от 22 июня 1999 г.) разработаны типология образования бурятских фамилий, отчеств (матронимов), а также структура словарной статьи справочника личных имен бурят (Митрошкина, 2000 б).
Монгольские антропонимы собраны, систематизированы, подвергнуты лингвистическому анализу в трудах Ч. Соднома, Ж. Сэржээ. Так, Ч. Содном в 1964 г. опубликовал работу «Монгол хуний нэрийн тухай», которая состоит из двух частей. Первая носит теоретический характер (с. 29-68), вторая - словарь имен (с. 69-134). В теоретической части автор касается вопросов периодизации монгольского именника, языковых источников имен, калькирования буддийских и китайских форм на монгольский язык. Ж. Сэржээ (1980) подверг монгольские личные имена морфолого-структурному анализу в сравнительно-историческом аспекте. Им прослежены способы образования имен и их комбинаций: именная основа; именная основа плюс формант; именная основа плюс именная основа. Ж. Сэржээ опубликовал книгу «Монгол хуний нэр» (1992), в которой, в частности, обратил внимание на сложные образования на базе буддийских и исконно монгольских элементов. Хорошим источником для нас является «Монгол хуний нэрийн лавлах толь» (Сэржээ, 1991).
И калмыцкие личные имена описаны с разных точек зрения: Так, в 1965 г. в «Справочнике личных имен народов РСФСР» была опубликована статья Ц.Д. Номинханова и Б.Д. Муниева «Калмыцкие имена». Во втором издании «Справочника» (1979) автором раздела «Калмыцкие имена» является М.У. Монраев. В теоретической части обращено внимание на этнографические основы исконных личных имен калмыков. Проводится классификация календарных имен (по времени рождения ребенка), которые образуются от названий животных, составляющих годичный цикл по лунному календарю: Хвн «овца» - месяц май, Така «курица» - июль, Ноха «собака» - август; числовые, цветовые имена: Найта «восьмидесятилетний», Цакан «белый», Hohan «зеленый»; прозвищные имена типа Эн биш «не этот», My «плохой»; обычаи регулирования рождаемости детей в малоимущих семьях: Лдг «последний», Шавхр «остаток», Суп «конец».
Выявлено, что оппозиция имя собственное - имя нарицательное в монгольских языках сводится к характеру и объему смыслового содержания, функциональному назначению и сфере применения в языке; особенностям деривации и склонения, нормам сочетаемости и контекстуальному употреблению; экспрессивно-стилистической тональности и социально-идеологической значимости (Пюрбеев, 1978, с. 194). Проанализированы дифференциальные признаки женских и мужских имен (Пюрбеев, 19716, с. 58-63). Описан корпус постфиксов личных имен (Биткеева, 1981, с. 73-88). На некоторые результаты влияния экстралингвистических факторов на формирование именника калмыков обратила внимание С.М. Трофимова (1987, с. 113-116). Этой же теме посвящена и работа В.П. Дарбаковой (1970).
В 1983 г. опубликован сборник «Ономастика Калмыкии», в котором имеются ряд статей, посвященных проблемам древней числовой символики (Сель-вина, с. 73-84), социальным аспектам имен (Биткеева, с. 85-95), динамике личных имен (Монраев, с. 117-122), антропонимам народных сказок (Борджанова, с. 96-100).
В 80-90-е гг. опубликовано ряд фундаментальных работ М.У. Монраева: Калмыцкие личные имена: Справочник.- Элиста, 1984; О чем говорят имена.-Элиста, 19926; Ономастик дундын школд// Этнопедагогика калмыков и национальная школа.- Элиста, 1997а; Калмыцкие личные имена (семантика).- Элиста, 1998.
Беглый обзор позволяет утверждать, что основные проблемы антропони-мических систем отдельно взятых монгольских языков разрешены. Накоплен в регионах большой фактический материал, часть которого является достоянием монголистики.
Уровень изученности систем именования людей монгольских языков подготовил базу для сравнительного исследования набора исконных имен. Это и послужило мотивом для выбора темы настоящего исследования. Под исконными именами мы понимаем формы, образованные на базе общемонгольских, бурятских, калмыцких, общетюрко-монгольских апеллятивов, а также образования на базе других языков, но давно утративших свои этимологические основы для носителей их и подчиняющиеся языковым нормам современных монгольских языков. Сравнение лежит в основе любого научного исследования. При этом выявляются закономерности, движущие силы теми или иными процессами в природе и обществе. Не случайно сравнительно-исторический метод в XIX в. принес выдающиеся достижения в исследовании родственных языков, разработке принципов классификации их.
Основные оппозиции антропонима как любого онима (за исключением прозвищ) - это семантическая ущербность, тесная связь его с именуемым, последовательная обусловленность мотива образования, выбора имени для новорожденного от экстралингвистических данностей - исторических, этнографических, культурных, социальных - в определенную эпоху жизни этноса. Этим продиктовано положение о том, что ономастические исследования должны носить комплексный лингво-историко-этнографический характер. Настоящая работа построена в ключе этого требования, что видно из ее архитектоники.
Актуальность исследования проистекает из того, что только сравнительное исследование может привести к объективному, адекватному описанию систем именников генетически родственных народов, при котором прослеживаются закономерности становления и развития каждой из них в период локального бытования. При этом выявляется характер влияния экстралингвистических платформ именников. Важно также иметь в виду то, что при сравнительном описании локально бытующих систем именования людей, восходящих к общеисходному, четко прослеживаются особенности именников в связи с изменившейся системой апеллятивных исходных, как-то: в типологии структуры именных основ, системе деривации, особенностях их семантики. Это и есть путь открытия частных закономерностей сравниваемых систем.
В условиях повсеместного пробуждения национального самосознания, при котором каждый задается вопросом «Кто мы? Откуда мы?», подобные разработки, думается, должны признаваться своевременными. Этносы, предки которых составляли единый народ, живо интересуются тем, что было общего и что является инновационным и что этому способствовало. Зная прошлое и переживая настоящее, родственные народы попытаются установить более тесные, живые контакты между собой. Возможно, это послужит базой для обмена более или менее приемлемыми элементами, в частности личными именами, что обогатит их именники. Личные имена в своем распространении не знают преград ни во времени, ни в пространстве.
Научная новизна и теоретическая значимость работы заключается в том, что она представляет собой первый опыт лингво-сравнительного рассмотрения исконных личных имен монголоязычных народов. Работа носит комплексный характер, в которой материал рассматривается на фоне экстралингвистических данностей. Посредством типологического анализа показаны основные общие и отличительные особенности именников как в структурном, так и семантическом отношениях. Выявлены основные условия бытования общемонгольских черт в современных именниках, а также условия, при которых произошли инновации в них.
Материалом исследования послужили следующие источники: извлечения из описанных выше и других научных исследований; материалы словарей Ч. Соднома (1964), Ж. Сэржээ (1991), «Справочника» М.У. Монраева (1984), «Справочника личных имен народов РСФСР (1979); книги на старомонгольской графике «Монголжин-у монгол обог хигэд айл-ун нэрэс-ун судулал» (ММ, 1991), изданной во Внутренней Монголии; родословные таблицы в работе Сумьяабаатара «Буриадын угийн бичгээс»; приложение в виде словаря к книге М.У.Монраева «Калмыцкие личные имена (семантика)» (1998); генеалогические таблицы родословий агинских бурят, опубликованные Лх. Самбуевым в газете «Толон» и книге «Сагаангууд».- Агинское, 2000; антропонимическая картотека кафедры бурятской филологии ИГУ; полевые записи автора среди осинских (Осинский р-н Иркутской области), эхиритских, булагатских (Эхирит-Булагатский р-н Иркутской области), тункинских (Тункинский р-н РБ), агинских (АБАО) бурят, а также выписки автора из книг на монгольском языке (МАХН и др.). Объем проанализированного материала - более 10000 единиц.
Объект исследования - исконные личные имена у бурят, монголов и калмыков.
Предмет исследования - структурно-семантическая организация антропо-нимических систем в монгольских языках в сравнительном аспекте.
Цель работы - сравнительное описание исконных личных имен бурятского, монгольского, калмыцкого языков в их структурной и семантической данностях на фоне их экстралингвистических платформ. Показать общие и отличительные черты, выявить основные причины таковых.
В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:
Описать основные экстралингвистические данности по каждому региону;
Проследить контакты монгольских народов с другими этносами и выявить антропонимические вкрапления извне;
Показать фонемные соответствия в первичных образованиях в связи с диалектными и языковыми различиями;
Описать типологию формантных образований;
Описать компоненты композитов и составных имен в монгольском языке в сравнении с бурятскими и калмыцкими;
Дать лексико-семантическую характеристику имен по исходным апелля-тивам.
Теоретической и методологической базой исследования послужили труды бурятских, монгольских, калмыцких, русских и зарубежных ученых по монголоведению в области ономастики. При этом большое внимание уделялось трудам по сравнительному анализу лингвистических единиц. В работе широко используются теоретические положения, разработанные А.В. Суперанской и руководимой ею группой ономастических исследований Института Языкознания РАН.
Методический аппарат, кроме описательного, используемого на всем протяжении исследования, составили структурно-типологический, формантный, дистрибутивный, квантитативный методы, а также метод ближайшей реконструкции.
Практическое значение работы. Она может служить источником при разработке проблем словообразования в монгольских языках, составлении учебных пособий по антропонимике для монголоязычных средних школ и гуманитарных вузов, составлении словаря личных имен, организации работы по краеведению на местах. Материалы исследования могут быть полезными для краеведческих, исторических, этнографических исследований.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры бурятской филологии ИГУ, отдела языкознания ИМБиТ СО РАН; ее основные положения докладывались на международной научно-практической конференции «Россия и Монголия в многополярном мире: итоги и перспективы сотрудничества на рубеже тысячелетий» (Иркутск, ИГУ, 2000); региональной научно-практической конференции, посвященной 80-летию профессора Ц.Ц. Цыдыпова (Улан-Удэ, БГУ, 1999); региональной научно-практической конференции, посвященной 10-летию кафедры бурятской филологии ИГУ (2000), региональной научно-практической конференции, посвященной 80-летию профессора А.Г. Митрошкиной (Иркутск, 2001). Автор тезисно приняла участие в работе международной ономастической конференции (Польша -Щецин, 1999). По теме исследования опубликованы статьи и тезисы в сборниках научных трудов.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения. К работе прилагаются список литературы и список принятых сокращений.
Заключение диссертации по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии", Ламожапова, Ирина Александровна
Заключение
Антропонимия любого этноса - категория историческая, которая особым образом реагирует на жизненные события. При этом одни типы имен утрачиваются, другие вновь зарождаются. Правомерно мнение о том, что антропони-мическая система - это самая консервативная и в то же время самая подвижная система.
В основе становления антропонимических систем лежат экстралингвистические данности, при которых исторические, этнографические, социальные, и культурные факторы именования индивидов оцениваются как определяющие становление и эволюцию всей системы. Анализ исторических и этнографических сведений, проделанный в первой главе, позволил проследить начало складывания новых антропонимических систем у монголоязычных народов в процессе локального бытования на разных территориях: монголов на исконном центральноазиатском материке, бурят в Прибайкалье, калмыков в Приволжье. Существенным в этом вопросе оказалось влияние религий. Так, в зоне многолетнего господства буддийского вероисповедания наблюдается интенсивное распространение тибетско-санскритских форм имен (Монголия, аймак Мон-голджин (на границе МНР и Китая), Восточное Прибайкалье, отчасти Калмыкия), в Западном Прибайкалье, где буряты продолжают исповедывать исконную религию - шаманизм, наряду с которым было распространено христианство, основу именника составляют исконно бурятские имена.
Личные имена бурят 17-18 вв. свидетельствуют также о сложном взаимоis с О С «ы» ^ "Г"* действии исконнои и мировои, буддиискои, религии, при котором буряты Восточного прибайкалья нередко одно имя заменяли другим, что отражает переход от одного религиозного вероисповедания к другой. Так что смена исконной религии другой протекала далеко небезболезненно для бурят. У калмыков это привело к тому, что в современном именнике их набор буддийских имен незначителен, хотя буддизм начал насаждаться среди них еще на прежней территории.
Становление, развитие и функционирование систем именования индивидов как и в апеллятивной лексики и ее составляющих протекает под действием определенных закономерностей. «Основным внутренним противоречием, преодоление которого является источником развития языка, источником образования и накопления элементов нового качества и отмирания элементов старого качества, является противоречие между наличными средствами данного языка и растущими потребностями обмена мыслями» (Ломтев, 1953, с. 79). Однако перестройка, зарождение новых элементов, призванных удовлетворять возникшие новые потребности, не протекает плавно на поле старой системы языка. «Всем процессам перестройки в языке обычно противостоят своеобразные процессы торможения, направленные на закрепление и консервацию имеющихся средств и препятсвующие наступлению резких перемен» (Филин, 1982, с. 3).
Наглядной иллюстрацией действия этих законов являются состав именни-ков монголоязычных народов. Так, несмотря на то, что в буддийском учении разработана строгая система именования новорожденных, в которой источником наречения выступают названия дней недели (гараков), месяца, имена гениев-хранителей и отвлеченных понятий, у монгольских народов представляет немало смешанных по составу имен. Так, у монголов встречаются имена типа монгольско-монгольско-тибетское (Бат-Насан-Очир - разрядка наша), монгольско-санскритское (.Хас-Базар), монгольско-тибетское (Нохой-Жаб, Бат-Очир), аналогично у бурят (.Баяр-Жаб, где бур. баяр «радость», жаб -тиб. sky-abs «спасение», Тогтохо Сэрэн - бур. тогтохо «останется (жить)» и тиб. sruing «талисман», Мархай Жаб - бур. марха(гар) «большой, картошкой (о носе)»), в калмыцком сохранилась небольшая группа санскритско-тибетского происхождения, связанная с названиями планет, дней недели (Нимгир «планета Марс; вторник», Бембя «планета Сатурн; суббота», Данзан «опора религии» (Справочник, с. 226), а также встречаются имена типа калмыцко-санскритское (Нарн Увш - нарн «солнце» + iibsa «мирянин», Очр Окн - vajra «алмаз» + окн «девушка, девица»).
Тормозящее» действие старой системы сказывается и в том, что и в наши дни именники монгольских народов сохраняют общий набор исконных имен, который составляет 13,7 % (160 имен) из числа описанных в главе III - 1160 единиц. Этот общий исконный пласт характерен в основном в таких семантических полях, как имена, омонимичные названиям животных, терминам родства, имена с числовой символикой, обманные имена типа бур. Энэ-Бэшэ «не этот», монг. Энбиш «не этот», монг. Хэн мэдэх «кто знает?». Максимальная степень «тормозящей» силы исконных имен наблюдается у монголов, у которых и ныне частотны составные имена как с глагольным управлением, так и состоящие из именных элементов: Галбадрах - «огонь» + «процветать, гореть», Бат тогтох -«крепкий, прочный» + «устанавливаться», Гантвмвр - «сталь» + «железо», Мвнхцэцэг «вечный цветок».
Исконные имена удерживаются в составе каждого класса ономастических значений в паре языков: бурятско-монгольском (8,9 % - 163 ед.), бурятско-калмыцком (4, 9 % - 57), калмыцко-монгольском (8,7 % - 101).
Не претерпела изменения система ономастических значений, оно едино для всех систем именования людей у монголоязычных народов.
Существенные различия интересующих нас именников касаются набора апеллятивных основ в каждом классе ономастических значений, а также в составе формантов и типов финалей имен.
Еще раз обратим внимание на то, что монгольский именник в отличие от такового бурятского, калмыцкого изобилует составными именами. Причем глагольные образования обусловлены лексемами ритуалов наречения новорожденного, композиты являются следствием влияния китайского, тибетскоI санскритского языков в связи с калькированием.
Отличия в наборе апеллятивных основ статистически выглядят следующим образом. Инновационные формы по языкам составляют: бурятские - 16,3 % (187 ед.), монгольские - 22,2% (256), калмыцкие - 25,3% (294). Как видно, по количеству инноваций калмыцкий опережает другие монгольские языки.
Эти семантические инновации можно свести к нескольским типам. Формы имен различаются тем, что в их исходных апеллятивах схвачены разные признаки одного и того же реалия, например: калмыцкое Шонтл (ж.) - от шонтл [шонтъл] «дятел» - ср. шонткр «острый (о носе)», бурятское тоншуул - ср. тоншохо «стучать», таряа тоншохо «клевать зерно», монгольское тоншуул - ср. тонших «стучать»; калм. Арат [араать] «лиса» - от арата «имеющий коренные зубы», аратн [аратън] уст. «хищник, плотоядный зверь», бур. Унэгэн, монг. Унэг. Более дробное именование животных (по возрасту, времени рождения и т.п.) в одном языке при отсутствии такового в другом: калм. Нокала (ж.) «зайчонок весеннего приплода» и Киррк9(ж.) «заяц (родившийся осенью), заяц-листопад», монг. Брюин «зайчонок»; калм. Белтрг [бэлтрег] табу «молодой волк» (в бурятском фамилия Билътриков) при наличии общеомнгольского Чон [чонъ] «волк». Разные названия одного и того же реалия: калм. Сарва «годовалый жеребенок», бур. Унага(н) «жеребенок (до года)», монг. Унага, Даага «жеребенок». Сюда примыкает соответствие типа калм. Твпж,д- твл «приплод, молодняк», бур. Тулгэ и Тупгэ(н) «овца (по второму году)», монг. Амьтан «живое существо». Бытование устаревших форм, например, в калм. Адьяа - адъя(н) «солнце» (в бурятском Адьяа (ж.), в монг. Адьяа) наряду с общемонгольским Нарн [нарън] «солнце». Наличие и отсутствие форм в языках: монг. Шоодвор «нелюбимый (о ребенке)», Хундаан - хундан «беловатый». Алаг нидун «Анютины глазки», не бытующие в других языках; калм. Алн [алън] «удивление, изумление», Анж,а «божество», ЗунИар «левая рука, левое крыло; топ. Джунгария», которые не имеют соответствия в бурятском и монгольском. Расхождения в семантике одних и тех же форм. Так, в бур. ольх. Иайнаг (ж.), осин., бох. Хайнай «кастрированный бык, вол», эхир. «двухлетний козел», в калм. ХдбЬг [хЭЭнег] «помесь яка и коровы». Разные формы замены табуированных форм: калм. ГилсЬ (ж.) «белый, светлый» вм. ЦаИан «белый», при бур. Ялаан вм. Сагаан, монг. Цагаан «белый».
Интересны новообразования в языках. Так, у калмыков встречаются необычные имена от названий частей тела: Квптд«о, ногой», Тоха «локоть, локтевой сустав», Кит [ките] «толстая кишка (у лошади)», Миткд «передняя часть (копыта лошади); кончик пальцев на ногах», Ханчр [ханчър] «брюшные мышцы». Интересны образования от названий продуктов питания: Зелмд - зелм [зэлме] «напиток (для утоления жажды)», монг. Унд, Унда; Hykn [нуЬъл] «конфеты, леденцы», Ока - ок [окъ] «первая крепкая водка (при перегонке)». Некоторые новообразования в монгольском: Бяр - «сила мощь», Бяртай «сильный, дюжий», ср. бур. бира (редко употр.) «сила, мошь», в диал. бирагуй «немощный»; Утга «смысл, значение», Ширээтэ «престольный», в бур. диал. шэрээтэ б##«престольный шаман».
Эти различия, вероятно, обусловлены лексическими различиями диалектов монгольских языков, которые послужили антропоосновами в новых исторических условиях.
Структурные различия сравниваемых именников сводятся к следующему. V
1) финали имен з&рактеризуются соответствиями Г // # // ъ~Г (бур. Хара, монг. Хар, калм. Хар [харъ] «черный»), ай // ай // а (бур., монг. Далай, калм. Дала «океан, море»). 2) значительны различия в системе антропоформантов. Значительная редукция гласных в калмыцком языке сказалось на структурных различиях формантов. Так, в калмыцком форманты могут состоять из одной согласной фонемы (-к, -ж, -р, -с), сочетаний согласных (-н,к, -сн, -хн), огласовка формантов реализуется краткими гласными (-ба/-ва, -да/-дд, -ка/-кЭ/-ха/-хЭ, -ла/-лЭ/-лу, -ру): Уланк - улан «красный». Утаж, - ута «длинный», Ирзф -ирзЗ: «скалиться», Иалвс - кале «стихия»; Батан,к - Бата (ЛИ), Ну)дэлч -нуудэл «кочевка» и т.п.
В калмыцком языке единичны составные форманты, тогда как в бурятском и монгольском представлены они во множестве. Видимо, это обусловлено тем, что в нем (в калмыцком языке) немало иноязычных элементов, что представляет предмет специального исследования.
Значительны расхождения именников по количеству и частотности глагольных составных и композита. Так, нами выявлено 34 типа сочетания частей речи в двусоставных, 7 типов в трехкомпонентных именах. Самыми частотными из них являются сочетания именных частей речи. Причем по частотности в языках они значительно расходятся: сочетания прил. + сущ. - в монг. 398 случаев, бур. 44. калм. 67; прил + прил. - монг. 233, бур. 4, калм. 8; сущ. + сущ. -монг. 236, бур. 12, калм. 17; сущ. + прил. - монг. 168, бур. 8, калм. 2; глагол + сущ. - монг. 37, бур. 1. калм. - 0; сущ. + глагол - монг. 43, бур. и калм. - 0; глагол + прил. - монг. 20, бур. и калм. - 0; числ. + сущ. - монг. 25, калм. 2, бур. -0; другие типы сочетаний, как-то: числ. + сущ., нареч. + сущ. (прилаг., глагол), числ. + сущ. (прил.), прил.+ глагол, местоим. + отриц. частица в монгольском встречаются в пределах от 4 до 18 повторений, остальные 18 типов сочетаний встречаются единично в монгольском, а в бурятском и калмыцком практически не обнаружены. Единичны трехкомпонентные образования в бурятском и монгольском именниках, в калмыцком они не зафиксированы.
Таким образом, можно констатировать положение о том, что за последний трехсотлетний период сложились самостоятельные антропонимические системы в бурятском, монгольском и калмыцком языках, не утратившие исконного общемонгольского структурно-семантического фонда набора имен.
Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Ламожапова, Ирина Александровна, 2001 год
1. Алдарова Н.Б. Об описательных именах в бурятском языке// Вопросы бурятской филологии.- Улан-Удэ, 1973.- Вып. 2.- С. 63-78.
2. Алдарова Н.Б. Бурятские личные имена тибетского происхождения// Происхождение аборигенов Сибири и их языков.- Томск, 1976а.- С. 129132.
3. Алдарова Н.Б. Из охранных имен бурят// Ономастика Бурятии.-Улан-Удэ, 19766.- С. 69-84.
4. Алдарова Н.Б. О зооморфных антропонимах в монгольских языках // Ономастика Поволжья,- Саранск, 1976в.- С. 103-107.
5. Алдарова Н.Б. Дифференциация исконных личных имен бурят// Исследования по бурятской филологии.- Улан-Удэ, 1978.- С. 32-46.
6. Алдарова Н.Б. О магии имени. Дизедиративные имена бурят// Филологический сборник.- Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998.- С. 207-213.
8. Ахманова О.С., Краснова И.Е. О методологии языкознания// Вопросы языкознания. № 6.- С. 32-47.
9. Бабуев С.Д. Из родословных закаменских бурят- Закаменск, 1993.- 24 с.
10. Бабуев С.Д. Гипотезы о происхождении хонгодоров// Монголовед-ные исследования.- Улан-Удэ, 1997.- Вып. 2.- С. 81-83.
11. Бабуев С.Д. Из антропонимии закаменцев// Филологический сборник,- Улан-Удэ, 1998.- С. 216-218.
12. Бадмаева Л.Б. Антропонимы в бурятской летописи Вандана Юм-сунова// Исследования по ономастике Прибайкалья.- Улан-Удэ, 1990.- С. 83-89.
13. Бакаева ЭЛ., Гучинова Э.-Б.М. Магия в обрядах родинного ритуала калмыков// Традиционная обрядность монгольских народов.- Новосибирск: Наука, 1992.- С. 89-100.
14. Балданжапов П.Б. Altan tobci. Монгольская летопись XYIII в.-Улан-Удэ, 1970.-415 с.
15. Банзаров Д. Собрание сочинений.- 2-е доп.- Улан-Удэ: БИОН СО РАН, 1997.-239 с.
16. Баранникова Е.В. Символика белого цвета в бурятских волшебных сказках // Филологические записки,- Улан-Удэ, 1973.- С. 103-118.
17. Бардаев Э.Ч. Табу и эвфемизмы в калмыцком языке // Фольклор и этнография монгольских народов,- Элиста, 1981.
18. Бардаев Э.Ч. Названия птиц в калмыцком языке// Ономастика Калмыкии,- Элиста, 1983,- С. 123 -141.
19. Басаева К.Д. Современные тенденции в употреблении личных имен у бурят// Ономастика Бурятии.- Улан-Удэ, 1976.- С. 85-92.
20. Басаева К.Д. Брак и семья у бурят (вторая половина XIX начало XX в.).- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1991.- 192 с.
21. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения.- М., 1979.- 276 с.
22. Бертагаев Т.А. Лексика современных монгольских литературных языков на материале монгольского и бурятского языков.- М.: Наука, 1974.- 383 с.
23. Бертагаев Т.А. О границах слова (на материале монгольских языков)// Морфологическая структура слова в языках различных типов.- М., Л.: Изд-во АН СССР, 1963.- С. 84-89.
24. Биткеева Г.С. Постфиксальные образования личных имен// Исследования по лексике калмыцкого языка.- Элиста, 1981.- С. 73-88.
25. Биткеева Г.С. Социальные аспекты некоторых имен у калмыков// Ономастика Калмыкии.- Элиста, 1983.- С. 85-95.
26. Бобровников А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка.- Казань, 1849.- 403 с.
27. Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа-Верхнеудинск: Бурят-монгол, изд-во, 1926.- 234 с.
28. Богуславский В.М. Слово и понятие// Мышление и язык.- М., 1957.- С. 213-275.
29. Болотов В.И. К вопросу о значении имен собственных// Восточнославянская ономастика.- М., 1972.- С. 333-345.
30. Бондалетов В.Д. Русская ономастика,- М.: Просвещение, 1983.222 с.
31. Борджанова Т.Г. Антропонимия калмыцких народных сказок// Ономастика Калмыкии.- Элиста, 1983.- С. 96-100.
32. Борисенко И.В. Топонимия Ергеней (дореволюционный период)// Ономастика Калмыкии.- Элиста, 1983,- С. 35-51.
33. Борисенко И.В. Времен минувших отраженье.- Элиста, 1990.
34. Будаев Ц.Б. Лексика бурятских диалектов в сравнительно-историческом освещении.- Новосибирск: Наука, 1978.- 302 с.
35. Будаев Ц.Б. Бурятские диалекты (опыт диахронического исследования).- Новосибирск: Наука, 1992.- 217 с.
36. Бураев И.Д. Звуковой состав бурятского языка.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1959.- 196 с.
37. Бураев И.Д. Сартульский говор// Исследование бурятских говоров.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1965.- Вып. 1.- С. 108-150.
38. Бураев И.Д. Становление звукового строя бурятского языка,- Новосибирск: Наука, 1987,- 184 с.
39. Бураев И.Д., Шагдаров Л.Д. О бурятских личных именах// К изучению бурятского языка,- Улан-Удэ, 1969.- С. 106-116.
40. Бурмина Д.А. Гэсэриада западных бурят: указатель произведений и их вариантов.- Новосибирск: Наука, 1990.- 447 с.
41. Вандриес Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю.- М., 1937.-410 с.
42. Веселовский С.Б. Ономастикон: древнерусские имена, прозвища и фамилии.- М.: Наука, 1974.- 382 с.
43. Викторова JI.JI. Монголы: происхождение народа и истоки культуры.- М.: Наука, 1980.- 224 с.
44. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм.- Л.: Изд-во АН, 1934.- 233 с.
45. Вяткина К.В. Очерки культуры и быта бурят.- Л.: Наука, 1969.218 с.
46. Галданова Г.Р. Доламаистские верования бурят.- Новосибирск: Наука, 1987.- 113 с.
47. Галданова Г.Р. Закаменские буряты: историко-этнографические очерки (вторая половина XIX первая половина XX в.).- Новосибирск: Наука, 1992.- 173 с.
48. Галданова Г.Р. Хонгодоры хонгирады?// Монголо-бурятские этнонимы.» Улан-Удэ, 1996.- С. 83-93.
49. Галкина-Федорук Е.М. Слово и понятие.- М.: Учпедгиз, 1956.-54 с.
50. Гафуров А. Лев и Кипарис: о восточных именах.-М.: Наука, 1971 с.
51. Герасимова К.М. Культ обо как дополнительный материал для изучения этнических процессов в Бурятии// Этнографический сборник.- Улан-Удэ, 1969.-Вып. 5.-С. 105-144.
52. Грамматика калмыцкого языка. Фонетика и морфология/ Ред. Г.Д. Санжеев, Д.А. Павлов и др.- Элиста: Калм. кн. изд-во, 1983.- 335 с.
53. Гэрэл А., Туул Ж. Мотивы выбора личных имен у монголов в современный период// Ономастика Юга Восточной Сибири и Монголии.- Иркутск, 1989,-С. 21-22.
54. Дарбакова В.П. Этнографический аспект изучения антропонимов калмыков// Личные имена в прошлом, настоящем и будущем.- М.: Наука, 1970.-С. 236-241.
55. Дарбеева А.А. К вопросу о социальной сущности личных имен в монгольских языках// Ономастика.- М., 1969.- С. 46-53.
56. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XYII веке.- М.: Изд-во АН СССР, I960.- 621 с.
57. Дондогой Д.-Н., Шагдаров Л.Д. Монгол хэлэ бэшэгэй ундэИэн. Монгол хэлэ бэшэгтэ hypaxa ном: 2 хубитай.- Улаан-Удэ: Бэлиг, 1995.
58. Дондуков У.-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1964.- 246 с.
59. Дондуков У.-Ж.Ш. Словообразование монгольских языков.- Улан-Удэ, 1993.- 196 с.
60. Доржиев Д.Д. Ранние памятники бурятской письменности// Материалы по истории и филологии Центральной Азии.- Улан-Удэ, 1970.- Вып. 4.-С. 107-113.
61. Доржиев Д.Д. Старобурятский язык.- Улан-Удэ, 1992.- 244 с.
62. Доржиева Г.С. Функция обращения имен существительных в современном бурятском языке (коммуникативно-прагматический аспект).- Авто-реф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000а.- 22 с.
63. Доржиева Г.С. Структура и семантика бурятских и французских антропонимов: Учеб.-метод. пос,- Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 20006.- 100 с.
64. Дугаров Д.С. К проблеме происхождения хонгодоров// Этническая история народов Южной Сибири и Центральной Азии,- Новосибирск: Наука, 1993.- С. 207-235.
65. Душан У. Обычаи и обряды дореволюционной Калмыкии// Этнографический сборник.-Элиста, 1976.- Вып. 1.
66. Егунов Н.П. Бурятия до присоединения к России (очерк о социально-экономическом и политическом развитии бурятских племен в XII-XYII в.в.).- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1990.- 176 с.
67. Жамьян Г. «Монголын нууц товчоо»-ны хэл ба дОрвОд аман аялгуу// Историко-сравнительное изучение монгольских языков.- Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995.-С. 165-172.
68. Жанузаков Т. Обычаи и традиции в казахской антропонимии// Этнография имен.- М., 1971.- С. 100-103.
69. Жуковская H.JI. Ламаизм и ранние формы религии,- М.: Наука, 1977.- 199 с.
70. Жуковская Н.Л. Заметки о монгольской антропонимии // Ономастика Востока.- М., 1980.- С. 9-16.
71. Жуковская Н.Л. Буддизм в истории монголов и бурят: политический и культурный аспекты// Буддийский мир.- М., 1994.
72. Забанова Л.Е. Дистрибуция антропонимических моделей в бурятском и английском языках.- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000.- 22 с.
73. Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XYIII- первой половине XIX в.- М.: Наука, 1970.- 399 с.
74. Зимин Ж.А. К вопросу о выходе хонгодоровских родов из Монголии и их расселение в Алари// Этнические и историко-культурные связи монгольских народов.- Улан-Удэ, 1983.- С. 102-113.
75. Зинин С.И. Введение в русскую антропонимию: Пособие для студентов-заочников.- Ташкент, 1972.- 277 с.
76. Золтоева О.Ф. Онимическая лексика современного монгольского языка (мотивы номинации, семантика основ).- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000.- 17 с.
77. История Бурят-Монгольской АССР: В 2 т.- 2-е изд., испр. и доп.-Улан-Удэ, 1954.- Т.1.- 496 с.
78. История Бурятии в вопросах и ответах / Сост. Б. Базаров и др.-Улан-Удэ, 1990.- Вып. 1.- 72 с.
79. История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа,- М.: Прогресс, 1995,- 544 с.
80. Калмыцкие имена// Справочник личных имен народов РСФСР.-М.: Русский язык, 1979.- С. 226-257.
81. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение.- М., Л., 1965.- 110 с.
82. Кичиков А.Ш. Дербетский говор (Фонетико-морфологическое исследование).- Элиста: Калмгосиздат, 1963.- 87 с.
83. Козин С.А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г.-Т.1.- Введение в изчение памятника, перевод, тексты, глоссарии.- М., Л.: Изд-во АН СССР, 1941.-619 с.
84. Колшанский Г.В. Лингвогносеологические основы языковой номинации//Языковая номинация: общие вопросы.- М.: Наука, 1977.- С. 99-146.
85. Конкашпаев Г.К. Географические названия монгольского происхождения на территории КазахстанаИ Изв. АН Казах. ССР.- сер. филология и искусствоведение.- Алма-Ата, 1959.-Вып. 1 (11).
86. Кубрякова Е.С. Лексика// Общее языкознание: внутренняя структура слова.- М.: Наука, 1972,- С. 394-455.
87. Лазарева А.А. Типологические проблемы номинации (на материале бурятского и китайского языков).- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ. 1999.- 18 с.
88. Ламожапова И.А. Некоторые сведения о влиянии имени на судьбу человека// Проблемы ономастики Северной, Центральной и Восточной Азии/ Тез. докл. per. науч.-практ. конф. 29-30 марта 1996 г.- Иркутск, 1996.- С. 48-50.
89. Ламожапова И.А. Что в имени твоем?// Современный мир и творчество драматурга А.Вампилова/ Спецвып. науч.-практ. конф., посвящ. 60-летию А. Вампилова.- Усть-Ордынский, 1997.- С. 40-41.
90. Ламожапова И.А. Типология финалей исконных личных имен в монгольских языках// Там же.- С. 128. (в)
91. Ламожапова И.А. Семантика личных имен предков А.Вампилова// Актуальные проблемы востоковедения/ Материалы конф., посвящ. 70-летию со дня рождения Б.-Д. Бадараева: Сб. науч. ст.- Ч. II.- Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001,-С. 183-186. (а)
92. Ламожапова И.А. Сравнительный анализ семантики исконных личных имен у бурят и монголов// Сб. материалов per. науч.-практ. конф. 24-25 февраля 1999 г., посвящ. 80-летию проф. Ц.Ц. Цыдыпова.- Улан-Удэ.- в производстве. (б)
93. Ламожапова И.А. Общие и отличительные черты в системе именования у монголоязычных народов//Сб. материалов междунар. ономастической конференции 24-25 мая 1999 г.- Щецин (Польша) в производстве, (а)
94. Ламожапова И.А. Фонологическая структура простых бурятских личных имен в связи с диалектными различиями// Сб. докл. per. науч.-практ.конф. 18 мая 2001 г., посвящ. 80-летию проф. А.Г. Митрошкиной,- Иркутск.- в производстве.(б)
95. Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом опыте.-М.,Л., 1936.484 с.
96. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм// Полн. собр. соч,-Т.18.-С. 7-384, а.
97. Ленин В.И. Философские тетради// Полн. собр. соч.- Т. 29.- С. 3782 б.
98. Ломтев Г.П. О соответствии грамматических средств языка потребностям взаимопонимания// Вопросы философии.- 1953.- № 5.
99. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии.- М., Л., 1959.- 111 с.
100. Манжигеев И.М. Янгутский бурятский род: опыт историко-этнографического исследования.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, I960.- 230 с.
101. Манжигеев И.А. Бурятские шаманистические и дошаманистиче-ские термины. Опыт атеистической интерпретации,- М.: Наука, 1978.- 125 с.
102. Марковин В.И. К истории христианизации калмыков// Этнография и фольклор монгольских народов,- Элиста, 1981.
103. Матвеев А.К. Топонимия Урала: Учеб. пособие.- Свердловск, 1985.- 76 с.
104. Мельхеев М.Н. Топонимика Бурятии,- Улан-Удэ, 1969.
105. Мельхеев М.Н. Карты расселения и перемещения бурятских родо-племенных групп по данным топо- и этнонимии// Этнографический сборник,-Улан-Удэ, 1974.- Вып. 6.- С. 3-27.
106. Миллер Г.Ф. История Сибири.- М., Л., 1937.- 607 с.
107. Митрошкина А.Г. Бурятские антропонимические модели// XI Congress international des sciences Onomastiques.- Sofia, 28 juin 4 juillen 1972.-S.266.
108. Митрошкина А.Г. Морфологическая структура исконно бурятских личных имен и семантика их апеллятивов// Ономастика Бурятии.- Улан-Удэ, 1976.- С. 46-68.
109. Митрошкина А.Г. Методика собирания ономастического материала в Западном и Восточном Прибайкалье,- Иркутск: ИГУ, 1977.- 36 с.
110. Митрошкина А.Г. Значение исконных антропонимов бурят-шаманистов// XIII Международный конгресс по ономастике,- Cracow, Auqust 21 st 25 th, 1978а,-С. 168.
111. Митрошкина А.Г. О некоторых задачах изучения бурятской ан-тропонимии// Вопросы исследования лексики и фразеологии сибирских говоров,- Красноярск, 19786.- С. 45-51.
112. Митрошкина А.Г. Типология эвфемизации табуированных личных имен в бурятском языке// Проблемы археологии и этнографии Сибири и Центральной Азии.- Иркутск, 1980.- С. 92-93.
113. Митрошкина А.Г. Личные имена западных бурят и их заменители //Бурятские антропонимы и топонимы.- Улан-Удэ, 1981.- С. 9-17.
114. Митрошкина А.Г. Из истории развития системы бурятских личных имен // Этническая ономастика.- М., 1984.- С. 93-96.
115. Митрошкина А.Г. Бурятская антропонимия.-Новосибирск,1987.-224 с.
116. Митрошкина А.Г. К вопросу о хронологии бурятской антропони-мии// Ономастика: типология, стратиграфия.- М., 1988.- С. 161-166.
117. Митрошкина А.Г. Система бурятской антропонимии// Ономастика Юга Восточной Сибири и Монголии.- Иркутск, 1989.- С. 13-17.
118. Митрошкина А.Г. Методика собирания ономастического материала в Восточно-Сибирском и Центрально-Азиатском регионах: Метод, указ.-Иркутск: ИГУ, 1992.- 40 с.
119. Митрошкина А.Г. Личные имена бурят.-Иркутск: ИГУ, 1995.377с.
120. Митрошкина А.Г. «История не заплутается, род не запамятуется»//Буряад унэн.- 20006.- 13, 20, 27 июля.
121. Митрошкина А.Г. Свинин В.В. О некоторых проблемах ономастики Восточной Сибири и Центральной Азии// Проблемы ономастики Байкальской Азии.- Иркутск, 1992.- С. 12-15.
122. Михайлов Т.М. Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времен по XYIII в.).- Новосибирск: Наука, 1980.- 320 с.
123. Михайлов Т.М. Бурятский шаманизм: история, структура, социальные функции.- Новосибирск: Наука, 1987.- 287 с.
124. Молчанова О.Т. К семантике имени собственного // Проблемы теории и методики языка.- Ярославль, 1980.- С. 139-148.
125. Монгол ардын хувьсгалын намын XIX их хурлын тЭлЭЭлбгчдийн нэрс// Монгол ардын хувьсгалт намын XIX их хурал 1986 оны тавдугаар сарын 28-31-ний 0д0р.- Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн газар, 1986.- Н. 692-731.
126. Монраев М.У. Некоторые вопросы калмыцкой антропонимии// Ономастика Поволжья.- Горький, 1971.- Вып. 2.- С. 63-69.
127. Монраев М.У. Калмыцкие имена// Справочник личных имен народов РСФСР,- М.: Русский язык, 1979.- С. 226-257.
128. Монраев М.У. «Джангар» и современная антропонимика// «Джангар» и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов.- М., 1980.
129. Монраев М.У. Динамика личных имен г. Элисты// Ономастика Калмыкии.- Элиста, 1983.- С. 117-122.
130. Монраев М.У. Калмыцкие личные имена. Справочник.- Элиста, 1984,- 96 с.
131. Монраев М.У. Годы репрессии: отражение их в калмыцкой ономастике// Репрессированные народы: история и современность.- Элиста, 1992а.
132. Монраев М.У. О чем говорят имена.- Элиста, 19926.
133. Монраев М.У. Ономастика Калмыкии. Учебно-методическая разработка для учителей.- Элиста, 1995.
134. Монран Михаил. Ономастик дундын школд// Этнопедагогика калмыков и национальная школа.- Элиста, 1997а.
135. Монраев М.У. Перемена имени у калмыков// Топонимика и ономастика Северного Кавказа.- Пятигорск, 19976.
136. Монраев М.У. Калмыцкие личные имена (семантика).- Элиста, 1998.- 189 с.
137. Мурзаев Э.М. Очерки топонимики.- М.: Мысль, 1974.- 381 с.
138. Нефедьев Н. Подробные сведения о волжских калмыках.- СПб., 1834.-287 с.
139. Никонов В.А. Задачи и методы антропонимики// Личные имена в прошлом, настоящем, будущем: проблемы антропонимии.- М., 1970.- С. 38-56.
140. Никонов В.А. Имя и общество.- М.: Наука, 1974 .- 278 с.
141. Никонов В.А. География фамилий.- М.: Наука, 1988.- 191 с.
142. Нимаев Д.Д. Проблемы этногенеза бурят.- Новосибирск: Наука, 1988.- 169 с.
143. Нимаев Д.Д. Из истории формирования бурятской народности.-Улан-Удэ: ВСГИК, 1994,- 42 с.
144. Нимаев Д.Д. Буряты: этногенез и этническая история.- Улан-Удэ, 2000.- 190 с.
145. Новикова К.А. Названия домашних животных в тунгусо-маньчжурских языках// Исследования в области этимологии алтайских языков,-Л.: Наука, 1979.- С. 53-134.
146. Номинханов Ц.Д. Монгольские элементы в этнонимике и топонимике Узбекской ССР// Зап./ Калм. НИИЯЛИ.- Элиста, 1962.- Вып. 2.- С. 257275.
147. Номинханов Ц.Д. Очерк истории калмыцкой письменности.- М., 1976.- 140 с.
148. Окладников А.П. История и культура Бурятии.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1976.- 458 с.
149. Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период.- М.: Наука, 1967.- 479 с.
150. Очир А. Ламаизм в калмыцком обществе (XYII первая половина XYIII в.)// Средневековая культура монгольских народов.- Новосибирск: Наука, 1992.- С. 79-88.
151. Очир-Гаряев В.Э. Метаморфозы собственных имен калмыков в условиях сибирской ссылки 1943-1956 гг.// Тез. докл. и сообщ. на III-й Рос. на-уч.-практ. конф. 26-27 дек.- Элиста, 1993.
152. Павлов Д.А. Становление и развитие единых норм калмыцкого литературного языка// Исследования по калмыцкому языкознанию,- Элиста, 1987.-С. 91-113.
153. Петри Б.Э. Старая вера бурятского народа.- Иркутск, 1928.- 78 с.
154. Позднеев А. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу.- СПб, 1887.-493 с.
155. Поппе Н. Описание монгольских «шаманских» рукописей Института востоковедения//Зап./ Ин-т востоковедения АН СССР.- JL, 1932.- С.151-200.
156. Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии.- Вып. 1-4.-СПб, 1881-1883.
157. Пурбуева Ц.П. «Биография Нейджи-тойна» источник по истории буддизма в Монголии.- Новосибирск: Наука, 1984.- 113 с.
158. Пюрбеев Г.Ц. Антропонимы и апеллятивы в калмыцком языке// Тюркологические исследования.- М., 1971а.
159. Пюрбеев Г.Ц. Дифференциальные признаки женских и мужских личных имен калмыков// Ономастика Поволжья.- Горький, 19716.- Вып. 2.- С. 58-63.
160. Пюрбеев Г.Ц. Личные имена калмыков из топонимов и этнонимов// Ономастика Поволжья.- Саранск, 1976.- Вып. 4.
161. Пюрбеев Г.Ц. О характере оппозиции имя собственное имя нарицательное в монгольских языках// XIII международный конгресс по ономати-ке.- Cracow, Auqust 21 - 25th 1978.- С. 194.
162. Ральдин Х.Ц. Этнический состав современного населения МНР// Проблемы этнографии и этнической истории народов Азии.- М.: Наука, 1968.-С. 11-35.
163. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание.- М.: Изд-во иностр. лит., 1957.- 254 с.
164. Рассадин В.И. О тюркизмах в бурятском языке// К изучению бурятского языка.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1969.- С. 129-134.
165. Рассадин В.И. Антропонимы у тофаларов// Ономастика Бурятии.-Улан-Удэ, 1976.- С. 111-140.
166. Рассадин В.И. Очерки по исторической фонетике бурятского языка.- М.: Наука, 1982.- 198 с.
167. Рассадин В.И. Тюркские элементы в языке «Сокровенного сказания монголов»// «Тайная история монголов»: источниковедение, история, филология.-Улан-Удэ, 1995.-С. 108-111.
168. Рассадин В.И. Присаянская группа бурятских говоров.- Улан-Удэ: БНЦСО РАН, 1996.-217 с.
169. Рашид-ад-Дин. Сборник Летописей: В 3 т.- М.,Л.: Изд-во АН СССР, 1946-1960.
170. Резников Л.О. Понятие и слово.- JL, 1958.- 124 с.
171. Реформатский А.А. Что такое структурализм// Вопросы языкознания, 1957.-№6.-С. 25-37.
172. Реформатский А.А. Топономастика как лингвистический факт // Топономастика и транскрипция.- М., 1964.- С. 9-34.
173. Румянцев Г.Н. Баргузинские летописи.- Улан-Удэ, 1956.- 100 с.
174. Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят.- Иркутск, 1962.22 с.
175. Сангаджигаряева И.Я. Калмыцкие народные имена.- Элиста, 1997.-147с.
176. Санжеев Г.Д. Манчжуро-монгольские языковые // Известия АН СССР: Серия гуманитарных наук, 1930.- № 9.- с. 673-708.
177. Санжеев Г.Д. Песнопения аларских бурят // Зап. / Коллегия востоковедов при Азиатском музее АН СССР.- JL: Изд-во АН СССР, 1928.- Т.З.-Вып. 2.- С. 459-552.
178. Санжеев Г.Д. Грамматика калмыцкого языка.- М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940.- 154 с.
179. Санжеев Г.Д. Старописьменный монгольский язык.- М.: Наука, 1964.-91 с.
180. Санжеев Г.Д. Лингвистическое введение в изучение письменности монгольских народов.- Улан-Удэ, 1977.- 160 с.
181. Санжеев Г.Д. Изоглоссы в монгольских языках // Mongolica: Памяти академика Б.Я.Владимирцова (1884-1931).- М.: Наука, 1986.- С. 91-96.
182. Свинин В.В. Ономастические исследования в ИГУ: становление научного направления// Проблемы ономастики байкальской Азии.- Иркутск, 1992.-С. 3-11.
183. Сельвина Р.Л. Отражение древней числовой символики в калмыцкой антропонимике// Ономастика Калмыкии.- Элиста, 1983.- С. 73-84.
184. Сельвина Р.Л. Калмыцкие личные имена// Этническая ономастика.- М., 1984.- С. 87-93.
185. Серебренников Б.А. К проблеме сущности языка// Общее языкознание: формы существования, функции, история языка,- М.: Наука, 1970.- С. 995.
186. Скрынникова Т.Д. О политической организации Халхи (вторая половина XYI-XYII в.)// Mongolika: Памяти академика Б.Я. Владимирцова (1884-1931).- М., 1986.- С. 201-212.
187. Скрынникова Т.Д. Представления монголов XIII века о харизме и культ Чингис-хана// «Тайная история монголов»: источниковедение, история, филология.- Новосибирск, 1995.- С. 66-88.
188. Содном Ч. Монгол хуний нэрийн тухай// Монголын судлалын за-рим асуудал (Studia Mongolika, t. IY, f.l4).- Улаанбаатар, 1964.- H. 27-134.
189. Сумьяабаатар. Буриадын угийн бичгээс (Studia Ethnografica, t.III, f. 2).- Улаанбаатар, 1966.- 315 н.
190. Сундуева Е.В. Апеллятивное и проприальное словообразование в современном монгольском языке.- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000.- 18 с.
191. Суперанская А.В. Структура имени собственного: фонология и морфология.- М.: Наука, 1969.- 207 с.
192. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного,- М.: Наука, 1973.- 366 с.
193. Суперанская А.В. Имя и эпоха (к постановке проблемы)// Историческая ономастика.- М., 1977.- С. 7-26.
194. Суперанская А.В. К вопросу о кодификации личных имен// Ономастика и грамматика,- М.: Наука, 1981.- С. 74-98.
195. Суперанская А.В. Имя через века и страны.- М.: Наука, 1990.192 с.
196. Суперанская А.В. Имя собственное как разряд специальной лексики// Проблемы ономастики Байкальской Азии.- Иркутск, 1992.- С. 16-18.
197. Суюнчев Х.И. Карачаево-балкарские и монгольские лексические параллели.- Черкесск: Ставроп. кн. изд-во, 1977.- 174 с.
198. Сухбаатар Г. Монгольские этнонимы дочингисовской эпохи// Монголо-бурятские этнонимы.- Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1996.- С.68-76.
199. Сэржээ Ж. Структурно-семантические особенности личных имен в современном монгольском языке.- Автореф. дис. .канд. филол. наук.- Улан-Батор, 1989.- 25 с.
200. Сэржээ Ж. Монгол хуний нэр.- Улаанбаатар, 1992.
201. Тайна имени / Флоренский П., Минцлов С., Руже П., Величко Ф., Попов С., Хигир Б.- Харьков, 1994.- 605 с.
202. Тафраджийска Ц.З. Мотивы выбора личных имен древних монголов (на материале «Сокровенного сказания» XIII в.)// Годишник на Софий-ския университет факультет по западни филологии.- София, 1976.- С. 87-96.
203. Теория и методика ономастических исследований / Суперанская А.В., Сталтмане В.Э., Подольская Н.В., Султанов А.Х.- М.: Наука, 1986.- 256 с.
204. Тодаева Б.Х. Монгорский язык. Исследование, тексты, словарь,-М.; Наука, 1973.-391 с.
205. Тодаева Б.Х. Язык монголов Внутренней Монголии. Материалы и словарь.- М.: Наука, 1981.- 275 с.
206. Топоров В.Н. О палийской топономастике// Топонимика Востока. Исследование и материалы,- М.: Наука, 1969,- С. 31-50.
207. Твмбрцэрэн Ж. Монгол хуний нэрэнд гарсан зарим 09рчл9лт// Шижлэх ухаан амьдрал.- Улаанбаатар, 1973.- № 3,4.
208. Трофимова С.М. О калмыцких антропонимах// Исследования по ономастике Бурятии,- Улан-Удэ, 1987,- С. 113-118.
209. Убушаев Н.Н. Фонетика торгутского говора калмыцкого языка.-Элиста: Калм. кн. изд-во, 1979.- 195 с.
210. Уфимцева Э.С., Кубрякова Е.С., Телия В.Н. Лингвистическая сущность и аспекты номинации// Языковая номинация: общие вопросы.- М.: Наука, 1977.- С. 7-98.
211. Филин Ф.П. О лексике древнерусского языка// Вопросы языкознания.-1982.-№ 2.
212. Хангалов М.Н. Собрание сочинений.- в з-х т.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1958, 1958-1960.
213. Хомонов М.П. Бурятский героический эпос «Гэсэр»: эхирит-булагатский вариант.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1976.- 187 с.
214. Цинциус В.И. Проблемы сравнительно-исторического изучения лексики алтайских языков// Исследования в области этимологии алтайских языков.- Л., 1959.- С. 3-17.
215. Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1972.- 664 с.
216. Цыдендамбаев Ц.Б. Этническое прошлое закаменских бурят по данным исторических легенд// Краеведение Бурятии.- Улан-Удэ, 1979.- С. 153156.
217. Цыренова Т.Б. Становление системы деепричастных форм в монгольских языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000.- 20 с.
218. Чагдуров С.Ш. Горная Бурятия прародина всех монголов// Филологический сборник.- Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998.- С. 190-193.
219. Чимитдоржиев Ш.Б. Старомонгольская письменность и бурятские школы (XYII- начало XX в.)// История и культура народов Центральной Азии.-Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1993,- С. 107-115.
220. Чимитдоржиев Ш.Б. Сведения о бурятских племенах в «Сокровенном сказании монголов»// «Тайная история монголов»: источниковедение, история, филология.- Новосибирск: Наука, 1995.- С. 95-99.
221. Шагдаров Л.Д. Изобразительные слова в современном бурятском языке.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1962.- 149 с.
222. Шагдаров Л.Д. Становление единых норм бурятского литературного языка в советскую эпоху.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1967.- 108 с.
223. Шагдаров Л.Д. О развитии переносных значений в словах, общих некоторым тюркским и монгольским языкам// Тез. докл. 1-ой Алтаистической конф.-Л., 1969.
224. Шагдаров Л.Д. К принципам унификации слов и названий из восточных языков при передаче их на русском языке// Ономастика Бурятии.- Улан-Удэ, 1976,- С. 93-110.
225. Шафф А. Введение в семантику.- М.: Изд-во иностр. лит., 1963.376 с.
226. Шерхунаев Р. А. Земли аларской сыновья.- Иркутск, 1997.- 142 с.
227. Шинкарев Л. Монголы: традиции, реальности, надежды.- М.: Советская Россия, 1981.- 255 с.
228. Шмидт Я. Грамматика монгольского языка.- СПб, 1832.- 184 с.
229. Шнайдтен Е.В. Формирование локального варианта позднекочев-нической культуры в Нижнем Поволжье и калмыцкой степи// Вестн. ин-та/ Калм. НИИЯЛИ.- Элиста, 1974.- № 9. С. 155-164.
230. Шойбонова С.В. Имена собственные в художественной литературе (на материале прозаических произведений бурятских писателей).- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 1999.- 15 с.
231. Шойжинимаева А.В. Ойконимия этнической Бурятии (лингвистический анализ).- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 1999.- 18 с.
232. Шулунова Л.В. Прозвища в антропонимии бурят.- Улан-Удэ, 1985.-90 с.
233. Шулунова Л.В. Ономастика Прибайкалья.- Улан -Удэ: Изд.-полиграф. комплекс ВСГАКиИ, 1995.- 207 с.
234. Щерба Л.В. О задачах лингвистики// Вопросы языкознания.- 1962.-№ 2.- С. 98.
235. Энгельс Ф. Анти-Дюринг// Маркс К., Энгельс Ф. Соч.- 2-е изд.- Т. 20,- С. 5- 338.
236. Энгельс Ф. Диалектика природы// Маркс К., Энгельс Ф. Соч.- 2-е изд.-Т. 20.- С.339-828.
237. Эрдниев У.Э. Калмыки: историко-этнографические очерки.- 2-е изд., доп. и перераб.- Элиста, 1980.- 284 с.
238. Эренжен Хара-Даван. Чингис-хан как полководец и его наследие.-Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991.-221 с.
239. Этнопедагогика калмыков и национальная школа.- Элиста, 1997.
240. Этнолингвистический атлас МНР: В 2 т.- Улан-Батор: АН МНР, 1979.1. Словари и справочники
241. Калмыцко-русский словарь/ Ред. Б.Д. Муниев.- М.: Русский язык, 1977.-768 с.
242. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов.- М., 1960.
243. Mongolian-English dictionary/ Editor Ferdinand Lessing.-Berkeley and Los Angeles, 1960.
244. Монгольско-русский словарь / Ред. А.Лубсандэндэв.- М.: Госуд. изд-во иностр. лит. и нац. словарей, 1957.- 716 с.
245. Никонов В.А. Краткий топонимический словарь.- М., 1966.
246. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии.-М.: Наука, 1978.- 198 с.
247. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий.- в 4-х т.- СПб, 18931911.
248. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-споравочник лингвистических терминов: Пособие для учителя.- 3-е изд., испр. и доп.- М.: Просвещение, 1985.-399 с.
249. Савина В.И. Словарь географических терминов и других слов, формирующих топонимию Ирана.- М., 1971.
250. Справочник личных имен народов РСФСР/ Ред. А.В.Суперанская (отв. ред.), Ю.М.Гусева.-2-е изд., переаб. и доп.- М.: Русский язык, 1979.- 228 с.
251. Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков: В 2 т./
252. Отв. ред. Цинциус В.И. Сост. Горцевская В.А. и др.- Л.: Наука, 1975.
253. Сэржээ Ж. Монгол хуний нэрийн лавлах толь.- Улаанбаатар: Бо-ловсролын хурээлэн «Асрал» булгэм, 1991.- 52 с.1. На европейских языках
254. Bese L. Some turcic personal names in the Secret History of Mongols.-Acta Orientalica Academiae Scientiarum Hung, 1978.-t. XXXII (3).-p. 353-369.i
255. Список принятых сокращений
256. АБАО Агинский Бурятский автономный округаг. агинский говор бурятского языкаалар. аларский говор бурятского языкаал.-унг. аларо-унгинский говор бурятского языкаанат. анатомическийараб. арабский языкбарг. баргузинский говор бурятского языка
257. БИ Бурятские имена //Справочник личных имен народов РСФСР.- М.: Русский язык, 1979.- С. 208-225
258. БЛ Бурятские летописи.- Улан-Удэ, 1995,- 198 с. бох. - боханский говор бурятского языка
259. БРС бурятско-русский словарь.- М,: Советская Россия, 1973.-803 с.булг. булагатский говор бурятского языкабур. бурятский язык1. ВМ Внутрення Монголиявост.- бур. восточно-бурятский диалектдиал. диалектныйдр.-тюрк. древнетюркский язык
260. ДТС Древнетюркский словарь/ Ред. Наделяев В.М. и др.- Л.: Наука, 1969.-676 с.ж.) женское имязап. западный диалектзап.-бур. западно-бурятский диалект
261. ИБМ История Бурят-Монгольской АССР.- 2-е изд., испр. и доп.- Улан-Удэ, 1954.- Т. I.- 496 с.
262. ИКАБ Историко-культурный атлас Бурятии.- М.: Дрофа, Изд-во ДИК, 1999.
263. ИМН История Монгольской Народной Республики.- 3 изд., перераб. и доп.- М.: Наука, 1983.- 661 с. каз. - казахский язык калм. - калмыцкий язык кач. - качугский говор бурятского языка кит. - китайский язык
264. МАХН Монгол ардын хувьсгалт намын XIX их хурлын т9л09л9гчдийн нэрс// Монгол рдын хувьсгалт намын XIX их хурал 1986 оны тавдугаар сарын 28-31-ний 9д9р,- Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн газар, 1986.- Н. 692-731.
265. ММ Монгголджин-у монггол обог кигед айил-ун нерес-ун судулал/ Ред. Гоолбагана, Тогтанбаяр, Агула, Тунггалан, Гэрэлту.- Улагананда, 1991.- 603 н. (на старомонгольской графике).
266. ПСС Полное собрание сочинений
267. Путешествия Карпини Дж. дель Плано. История монголов. Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны.- М.: География, 1957.- 266 с. (R) - радиксоид=потенциальный корень разг. - разговорный РБ - Республика Бурятия
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.
