Ушкуйников называли разбойниками и пиратами Северной Руси. Отсутствие сдерживающей власти породили в Новгороде явление, незнакомое в других местах – повольничество. Повольник – вольный, свободный человек, занимавшийся разбоем и торговлей.

Название

Слово «ушкуйник» происходит от названия судна, на котором они ходили, – узкого и весьма быстроходного весельно-парусного ушкуя, способного вместить примерно 30 человек. Эти лодки было несложно перетаскивать через пороги и между руслами близких рек. Скорее всего, название лодки связано с полярным медведем, который так назывался в те времена и морда которого чаще всего вырезалась из дерева на носу судна. Но есть и другие варианты происхождения слова. Например, от древневепского слова «лодка» или от слова «узкий», которое, как говорят вятские историки, всего сотню лет назад произносилось как «ушкой».

Методы

Ушкуйники – прямые потомки варягов в приемах ведения хозяйства. Небольшая вооруженная и хорошо обученная дружина садилась на ушкуи и грабила подходящие города разной удаленности. Больше всего ушкуйничество процветало в демократическом Новгороде, хотя, скорее всего, не ограничивалось им. Новгород старался канализировать энергию «молодых людей», как их называли, в расширение влияния республики.

Происхождение

По некоторым данным, уже в XI веке ушкуйники совершали набеги на Югру и булгар, а также и на Литву и Скандинавские страны, которые, впрочем, были менее интересны. Главным богатством в регионе того времени была пушнина, поэтому куда полезнее было контролировать пути на Каме и Волге. В 1181 году они взяли черемисский город Кокшаров. Есть мнение, что вскоре после этого основали Хлынов-Вятку. Эти данные не стопроцентно проверяются, но ушкуйцы наверняка были на протяжении всей своей истории главными игроками в Вятской земле.

Экономическая география того времени складывалась так: центром своза пушнины был Устюг, оттуда, судя по всему, через Вятские земли груз доставляли на Волгу. Еще один маршрут перевозок был по Каме. Через Новгород пушнину отправляли в Англию и Скандинавию, то есть все эти пункты, с точки зрения Новгорода, нужно было бы контролировать, и вот ушкуйники с негласного позволения это и делали.

Оснащение

Ушкуйники были отлично вооружены и оснащены. Эти профессиональные бойцы носили кольчуги (типа байдана, но из более крупных колец) или бехтерец (более сложные пластинчатые доспехи), копья, мечи, но предпочитали сабли, стреляли из ручных и стационарных луков и арбалетов.

Политика

Ушкуйники хорошо разбирались в политике той эпохи, участвовали как наемники в разных войнах, просчитывали ослабления частей Орды, взаимоотношения русских князей, собственно, помогали решать Новгородские дела, как в случае с Василием Буслаевым, усмирявшим смердов. В 1360 году заняли один из центров Волжской Болгарии Жукотин, тогда жукотинские пожаловались в Орду, и царь Хидырь велел русским князьям разобраться с ушкуйниками. Владимирский, Ростовский и Нижегородский князья поймали некоторых ушкуйников в Костроме и отправили в Орду, за что Кострома потом поплатилась.

География

Ушкуйники ходили не только по Каме, Волге, Двине, но даже по Оби до самого Ледовитого океана, а вниз – до стыка границ Золотой Орды, Чагатайского Улуса и Китая. Один из известнейших – поход 1375 года под предводительством воеводы Прокопа, которому за помощь Москве в подавлении Твери, тогдашние политические деятели дали определенный карт-бланш. Прокоп сначала отомстил Костроме.

Он с ходу разогнал с тысячей бойцов пятитысячное войско города, собрал все ценное, остальное сжег, женщин и детей взял в рабство. Примерно то же самое было сделано в Нижнем Новгороде, где жило много басурман (булгар). Потом ушкуйцы прошли всю Волгу, ограбили там всех, убивая басурман, попутно продали пленников в городе Булгаре. Только в Астрахани их побили излюбленным восточным способом: напоив и уложив спать, как друзей. Не исключено, что Прокопьевский поход оказался многоходовой комбинацией москвичей и татар, чтобы затем нажать на Новгород, так как именно это было поводом серьезного наезда Дмитрия Донского на республику.

Последний поход

Последний известный поход ушкуйников – воеводы Анфала Никитина на 250 ушкуях на татар по Волге. Это был новгородский боярин, который присягнул московскому князю Василию Дмитриевичу и пытался захватить Новгород. Разбитый, он поселился на Двине, а потом на Каме даже основал Анфаловский городок, не сохранившийся до нашего города. Он был вроде бы убит в Вятке другим ушкуйником.

После этого ушкуйническое движение пошло на спад, они еще участвовали, правда уже только в качестве наемников в нескольких известных операциях, а в 1489 году Иван III не лично, а как всегда посредством умений воевод Даниила Щени и Григория Морозова, окончательно решил ушкуйский вопрос. Часть населения Хлынова перевезли в Московию. От них, по некоторым данным, появилась деревня Хлыново. Те, кого не повязали, удалились в вятские и пермские леса и ушли на Дон и Волгу.

Кстати, предводителей ушкуйников звали ватаманами, что соответствует казачьим атаманам, а в английском есть слово waterman– гребец. Не исключено, что от этого корня происходит и слово Вятка, но это уже тема для историков – ревизионистов.

Были ли пираты на Руси? Однозначно были! Местом их «промысла» являлась Северная Русь. А назывались они «ушкуйниками». Причиной возникновения такого явления было новгородское легальное «повольничество», более нигде не наблюдавшееся. «Повольником» именовали свободного человека, промышлявшего торговлей и разбоем.

Странное название? Отнюдь

«Ушкуйниками» разбойники звались от «ушкуев», быстроходных узких судов, рассчитанных на 3 десятка человек. В движение плавсредство приходило при помощи весел, но было оснащено и парусами.

Главной особенностью ушкуя являлась легкость. Его было несложно перетаскивать через речные пороги и между руслами. Потому разбойники получали дополнительную мобильность.

Удивительное название судна, вероятно, происходит от полярного медведя. Его морду часто вырезали на носу плавсредства. Безусловно, существуют и прочие версии. По-древневепски «лодка» звучит «ушкой».

Как «работали» русские пираты

Разбойники отечественные унаследовали варягские традиции грабежа. Небольшой и отлично обученный отряд грузился в ушкуй, достигал заранее поставленной цели, быстро грабил близлежащий населенный пункт и отбывал в нужном направлении. Всё!

Более всего ушкуйники промышляли в Новгороде. Но, вероятно, им они не ограничивались. Ведь благодаря молодым и энергичным разбойникам республика успешно расширяла свое влияние.

Откуда пошло ушкуйничество

Существуют исторические данные, что в 11 столетии ушкуйники успешно грабили булгар. Не меньше страдали Литва и Скандинавия. Последние были не слишком выгодны, потому особого интереса не представляли.

Основную ценность тех времен представляла пушнина. Потому главной целью разбойников все же были торговые пути по Каме и Волге. Хроники 12 века указывают на разграбление черемисского Кокшарова. Существует версия, что именно после этого был основан Хлынов-Вятка. Данные, безусловно, невозможно проверить со 100-процентной вероятностью. Однако важная роль ушкуйцев в землях Вятки неоспорима.

Если создать экономическую карту тех времен, выйдет следующее. Устюг служил центром по ввозу пушнины. Из него (сквозь Вятчину) грузы следовали на волжские узлы. Другим путем была река Кама. Через узел в Новгороде ценности шли в сторону Лондона и стран Скандинавии.

Сам собой напрашивается вывод: все эти пути требовалось держать под неусыпным контролем. А как это сделать, чьими руками? Правильно, всеми «делами» занимались новгородские «повольники». При этом новгородские же «чины» оставались «серыми кардиналами», получавшими неоспоримую пользу.

Инструменты и оснащение

Оружие у ушкуйников имелось отличное. Как и прочая экипировка. Кольчуги, например. Доспехи были пластинчатыми или крупнокольцовыми. Не говоря уже о ножах, саблях и копьях. Стрелковое оружие тех времен представляли арбалеты и различные луки. Последние, к слову, бывали стационарными. Такой себе аналог современной снайперской винтовки.

Политическая обстановка

Не стоит думать, что пираты начала тысячелетия были невеждами. Вовсе нет. Они великолепно разбирались в современной политике. Порой даже нанимались в орды и армии разных государств. Также были сведущи во взаимоотношениях князей.

Как говорилось ранее, ушкуйники – не стихийное явление. Их специально готовили и обучали. Посему практически каждый обладал азами грамотности. И если не писал писем собственноручно, то проверить работу штатного писца мог с легкостью.

География ушкуйничества и исторические факты

География древнерусского пиратства была обширной. Ушкуйцы подчинили и держали в страхе не только Волгу и Двину. Они распространили свое влияние даже на Обь до океана. Грабители «работали» по рубежу между Китаем, Ордой и Чагатайским Улусом.

Исторические хроники сохранили сведения о воеводе Прокопе и его походе в 1375 году. Он помогал Москве, когда та решила подмять под себя Тверь. Предприятие вышло успешным, за что воевода получил неограниченные полномочия и отправился мстить Костроме.

Под водительством Прокопа было войско в 1000 воинов. С ними он наголову разбил 5-тысячную армию Костромы. Чужаки разграбили все ценности, сожгли город, а остатки населения, детей и женщин, угнали в рабство. То же они совершили и с Нижним Новгородом. В те времена там проживало множество булгар. Далее ушкуйцы двинулись по Волге. Грабили, убивали, пленяли и продавали рабов.

Ситуация изменилась в Астрахани. Разбойников попросту обманули при помощи восточной хитрости. Им поклялись в верности и соратничестве, опоили, спать уложили. А дальше.... В общем, получил Прокоп с воинством по самую макушку и надолго запомнил астраханское «гостеприимство».

Выдвигается версия, что такая позорная победа над воеводой была «многоходовкой» со стороны татар и Москвы. Потому как после поражения прокоповых ушкуйников Дмитрий Донской смог всерьез «наехать» на Новгородскую республику, оставшуюся без защиты.

Исторический поход

История хранит данные о воеводе Анфале Никитине и его 250 ушкуйниках. Про то, как «ходили к татарам» по Волге-матушке. Никитин был боярином новгородским. Главной его ошибкой являлась присяга Москве, когда правил ею Василий Дмитриевич.

Воевода по наущению москвичей отправился на захват Новгорода. Не вышло. Воинство было разбито наголову. Остатки войска осели на реке Двине. Позднее в Прикамье появился городок по имени воеводиному – Анфаловский. Считается, что сам Никитин был убит таким же разбойником. О городке сохранились только письменные упоминания.

После этих событий «ушкуйничество» как явление стало угасать. Конец ему положил Иван Грозный в году 1489-м. Руками других разбойников он передушил всех представителей «профессии». Кого не смог – вывез в Москву. Кто схоронился – попрятался в лесах Перми, на Дону или Волге.

К слову, лидер разбойников звался «ватаманом», что совпадает с иерархией казачества. Вот такой была история отечественного пиратства. Оно имело мало общего с тем, что мы знаем о современном аналогичном явлении. Ушкуйники действовали легально и часто бывали разменной картой в делах Большой Политики Древности.

Кто не слышал о европейских морских пиратах? А между прочим, и у нас на Руси были свои собственные пираты, ничуть не менее страшные и воинственные, чем знаменитые европейские морские разбойники. Вот только были они пресноводными, сплавлялись по рекам. Но зато их приключения были ничуть не менее захватывающими, чем у западных.

Происходили эти пираты из средневекового Новгорода. На Руси их называли ушкуйниками. Они объявились во второй половине XIV столетия и вплоть до начала XV в. то и дело совершали отчаянные набеги по Волге и грабили богатые приволжские русские и ордынские города. Говоря о них, современные историки часто смешивают их похождения с иными новгородскими военными рейдами, вроде походов на богатый промыслами русский север. Туда отважные, предприимчивые новгородские отряды еще с XI столетия ездили за пушниной, попутно способствуя новгородской колонизации обширных приполярных и заполярных пространств. Однако, еще в середине XIX века видный исследователь новгородского вечевого уклада Николай Иванович Костомаров справедливо отметил, что давние новгородские походы на север и бандитские походы ушкуйников – «не одно и то же». В самом деле, если первые приносили несомненную пользу Новгороду, и в глазах новгородских летописцев их участники никогда не заслуживали осуждения, то при описании ушкуйничьих рейдов, летописцы всегда подчеркивали, что те свершались без «нашего», или «новгородского» слова.
Первый такой рейд был отмечен в 1366 году, последний - в 1409 году. Во всех этих набегах основной состав участников был простонародный, из «людей молодых», незнатных. Но во главе всегда стояли воеводы из боярской среды, иногда из знаменитых родов. Ушкуйники сплавлялись по Волге и нещадно грабили русские богатые торговые города - Нижний Новгород, Ярославль, Кострому, а также ордынские приволжские города. Иногда с Волги заворачивали в Каму и грабили столицу волжских булгар Булгар. Однажды этим храбрым войнам даже удалось захватить штурмом и разграбить саму столицу орды Сарай!. Новгородские власти подчеркивали, что не одобряли походы ушкуйников, но на деле никогда не мешали им и не наказывали вернувшихся участников. Из-за того, что ушкуйники то и дело грабили русские города, у новгородцев то и дело возникали ссоры с великими московскими князьями, прежде всего Дмитрием Донским, в правление которого и свершилось основное число ушкуйничьих плаваний. Один раз им удалось дипломатично «убедить» князя, дескать ушкуйники на самом деле грабили не русских, а одних «басурман» (татар). Князь в тот раз новгородцев простил. Но иногда очень сильно их штрафовал. А однажды, за проделки ушкуйников в 1475 году, вовсе собирался будто бы штурмовать Новгород. Новгородцы уплатили огромный штраф и видно что-то пообещали. Князь внезапно отступил но… Потом в скорейшем времени новгородский полк участвовал в Куликовской битве, хотя в официальных летописях новгородцы стеснялись вовсе писать об этом. Не иначе, как их участие было сугубо вынужденным, так как приходилось заглаживать свои грабежи военной вассальной преданностью, участием во всех московских военных делах.

Последний поход ушкуйников с воеводой Анфалом состоялся уже после смерти Дмитрия донского, в 1409 году. До этого ушкуйничьи набеги регулярно свершались раз в несколько лет, а теперь прекратились вовсе. Современный исследователь А. В. Петров связывает это с централизацией новгородской власти в начале XV столетия, когда возникла олигархия совета господ, все городские власти сильнее сплотились, и частые самовольные вылазки отдельных городских отрядов стали немыслимы. А внезапный расцвет новгородского речного пиратства во второй половины века он связывает с усилившейся социальной борьбой между верхами и низами, в итоге бояре по его мнению таким образом, просто уводили из города самых ретивых буянов, призывая их их разжиться во время отчаянных разбойничьих авантюр, на что те охотно клевали. Однако, сам исследователь отмечал частые и активные проявления социальной напряженности в среде городской черни еще в конце XIII-первой половине XIV века, то есть задолго до первого похода ушкуйников в 1366 г. Поэтому объяснить их сугубо классовым фактором оснований нет, тем более, что в таком случае усиление олигархии совета господ в XV в. вряд ли бы так резко смогло совладать с бушующей беднотой. В случаях острых многолетних классовых столкновений так резко никогда и никому не удавалось всех примирить. Однако, интересно заметить, что как раз к середине XIV века походы на Двину за пушниной становятся реже. И это понятно. Край все больше и больше коолонизировался и неосвоенных мест становилось меньше. Систематические привычные рейды за мехами становились все более трудными и менее актуальными. К тому же, росло боярское землевладения, боярам не надо было никуда ходить, все получали из своего хощзяйства. Но привычка совершать грабительские самовольные авантюрные поездки осталась очень у многих новгородцев. И утихомириться они не желали. Жаждали вольницы, подвигов и поживы, прямо, как новгородскицй былинный буян Василий Буслай!Поэтому теперь некоторые, особо отчаянные и предприимчивые ватаги стали уже ходить не на север, а на юг и грабить не северные народности, а татар и жителей иных русских земель. Но в XV в., с усилением олигархии Совета Господ, новгородские вольности сильно ослабли. Да и Москва усилилось, в ней огромную силу приобрело служилое войско, которое было куда обученнее, чем новгородское ополчение вечевой боярской республики. Стало ясно, что москвичи сильнее и их по глупому злить может быть очень опасно для новгородской вольности. Так и закончился яркий и недолгий век (а точнее - полвека) нашего русского пиратства.

Одолела сила-удаль меня, молодца,
Не чужая, своя удаль богатырская!
А и в сердце тая удаль-то не вместится,
А и сердце-то от удали разорвется!

Пойду к батюшке на удаль горько плакаться,
Пойду к матушке на силу в ноги кланяться:
Отпустите свое детище дроченое ,
Новгородским-то порядкам неученое!

Отпустите поиграти игры детские:
Те ль обозы бить низовые, купецкие,
Багрить на море кораблики урманские,
Да на Волге жечь остроги басурманские!

А. К. Толстой. «Ушкуйник». 1870 г.

О морских пиратах знают все. Кто-то читал «Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона, кто-то эпическую сагу о подвигах капитана Блада Рафаэля Сабатини. А уж о популярности фильма «Пираты Карибского моря» и капитана Джека Воробья говорить вообще не стоит! Да и в учёной литературе о пиратстве преобладает морская тематика, и речь идёт о знаменитых испанских, французских, английских, голландских флибустьерах, каперах, корсарах и пиратах.

О российском речном пиратстве известно значительно меньше. Не повезло нам на собственных Стивенсонов и Сабатини! Долгое время никаких серьёзных исследований, кроме одной-двух небольших дореволюционных работ, по этой теме тоже не было, и лишь в 2005 г. московское издательство «Центрполиграф» опубликовало книгу Н. Крицкого «Корсары России», а в 2006 г. изд-во «Вагриус» - монографию Александра Широкорада «Русские пираты».

Сами по себе разбои на российских реках, независимо от внимания или невнимания к ним историков и беллетристов, благополучно существовали в течении трёх с лишним веков и доставляли немало хлопот как купечеству, так и государству. Феномен по своей значимости и роли вполне сопоставимый со знаменитым морским пиратством XVI-XVIII столетий.

В 20-е годы XIV столетии на историческую арену выходят знаменитые ушкуйники - русские речные пираты, плававшие на особой формы парусно-гребных судах ушкуях.

Первые известные ушкуйники - беспокойная новгородская молодежь, потомки «русских викингов» - представляли собой «неофициальный военный флот» Великого Новгорода. Социальный состав их дружин был разнообразным: боярские дети, дружинники, посадские, иногда крестьяне, рыбаки. Им поручались сбор дани с обширных северных владений Новгорода и другие опасные предприятия, но часто они превышали свои полномочия, действуя по собственному почину.

С 1360 г. для улучшения отношений с северными Скандинавскими соседями и Литвой, ранее страдавших от набегов ушкуйников, а также вероятно для подрыва экономической основы Золотой Орды, их деятельность была перенесена на Каму и Волгу. В основном ушкуйники вторгались в Булгарию, где громили и грабили ее города и селения. Можно подметить, что их активность возрастала в периоды ослабления Ордынского государства: 1360–1380, 1391–1393, 1400–1409 гг.

Зейденберг С. М. (1862-1942). Ушкуйники (Новгородская вольница).

Согласно одной из гипотез, древнерусское слово «ушкуй» происходит от названия реки Аскуй - правого притока реки Волхов близ Новгорода, где новгородские умельцы издавна строили лодки, называемые ими «оскуй», или «ушкуй».

Также возможно, что такие суда были названы в соответствии с поморским названием полярного медведя - ошкуя. Косвенным аргументом в пользу этой версии служит и то, что норманны называли свои боевые суда «морскими волками». На высоком же носу ушкуя часто красовалась резная голова медведя.

Некоторые лингвисты, например, Э. Фасмер, считают, что слово «ушкуй» происходит из языка финно-угорского племени «весь» (вепсов) и означает «лодка».

Также есть версия, что слово «ушкуй» образовалось от татарских слов «уч каек» - «три лодки», ибо ушкуйники атаковали на кораблях, вмещавших столько людей, сколько вмещалось на трех булгарских лодках (до 30 человек).

Изготавливались ушкуи в двух вариантах: для сплава по реке и для моря. Длина ушкуя составляла 12-15 метров, ширина - 2,5 метра. Высота борта - около 1 метра и осадка - до 60 см. Вместимость - до 30 человек. В морском варианте использовался косой парус и по обоим концам корпуса судна делались крытые дощатыми палубами трюмы.

Речной ушкуй имел прямой парус и полностью открытую палубу без трюмов. В обоих вариантах вместо руля использовалось кормовое весло. Корпус ушкуя набирался из тесаных досок. Планширь - деревянный брус с гнездами для уключин, идущий вдоль борта лодки и прикрывающий верхние концы шпангоутов - отсутствовал. В зазор между обшивками вставляли клинья-кочети, которые служили опорами для весел. Утолщенные последние пояса наружной и внутренней обшивок обеспечивали достаточную прочность борта при возможном абордаже или при перетаскивании ушкуя через переволоку.


Новгородский ушкуй XV-XVI вв.

Благодаря симметричным образованиям носа и кормы ушкуй мог, не разворачиваясь, моментально отойти от берега, что приходилось часто делать при набегах. При попутном ветре ставили мачту-однодревку с прямым парусом на рее. Для его подъема верхушка мачты снабжалась нащечинами. Простейший, без блоков, такелаж крепился за скамьи, а носовая и кормовая растяжки - на соответствующих оконечностях. Весла в местах соприкосновения с обшивкой обтягивали толстой кожей.

От «ушкуй» образовано слово «ушкуйники» - новгородская вольница (отряды до нескольких тысяч человек), совершавшая на ушкуях походы за добычей, Как правило, сама торгово-боярская правящая верхушка Великого Новгорода, т. н. «300 золотых поясов», тем более новгородское вече никогда не посылало в поход ушкуйников и фактически не несло никакой ответственности за их действия.

Не следует, однако, думать, что ушкуйниками были исключительно новгородцы, аналогичные речные походы совершали жители и других крупных торговых центров - Хлынова (Вятки) и Устюга Великого.

Ушкуйники грабили торговые речные караваны и прибрежные города. В московских летописях они однозначно упоминаются как «разбойники»:

«В лето 6868 (1360) из Великого Новгорода разбойници приидоша в Жукотин [ордынский г. Джукетау] и множество татар побиша и богатство их взяша, и за то разбойничество христиане пограблены быша в Болгарех от татар. В то же лето князи Жуковстии поидоша во Арду ко царю и биша челом царю дабы царь оборонил себя и их от разбойников, понеже много убивства и грабления сотворяше от них беспрестани. Царь же Хидырь посла трёх послов своих на Русь: Уруса, Каирмека, Алтын-Цыбела [обратите внимание, что первые два имени тюркские, третье - монгольское] ко князем русским чтобы разбойников поимали и к нему прислали. И бысть всем князем съезд на Костроме: князь великий Дмитрий Константинович из Володимера, и брат его старейший князь великий Андрей Константинович из Нижнего Новогорода, и князь Константин Ростовский, и поимаша разбойников и выдаша их всех послам царевым и со всем богатством их, и тако послаша их во Орду».

Т. е. схваченные речные пираты без обиняков были выданы татарскому хану на расправу...


Уделяют внимание ушкуйническому движению и члены
современных клубов военно-исторической реконструкции.

Походы ушкуйников подрывали экономические ресурсы Золотой Орды, но вместе с тем наносили ущерб и русским городам, мешая развитию торговли по Волге и Каме. В 1366 г. они совершили один из самых крупных походов: на 150-ти ушкуях во главе с боярами сначала прошлись по Волге, грабя караваны восточных купцов - татар, армян, арабов - затем, напав на Нижний Новгород, разграбили его. После этого направились на Каму и «повоевали» города Волжской Булгарии.

В Новгородской I летописи читаем: «В лето 6874 (1366) ездили из Новагорода люди молодые на Волгу без новгородского слова и воеводою Есиф Варфаломеевич, Василей Федорович, Александр Обакунович, и приехаша все здравы. И за то великий князь Дмитрий Иванович разгневася и разверзе мир с Новым городом, рекуще так: За что есте ходили на Волгу и гостей моих пограбили много? Того же лета на зиму от князя изымаша Василья Даниловича с сыном на Вологде заложников, а он поеха того не ведал, не стерегся… Пришли новгородци в ошкулех, воеводами Осиф Варфаломеич, Василей Федорович, Алексей Обакунович на Нижней Новгород и много бессермен избиша, а наших пострелиша Филиппа Устректова и Бориса Квашенкина да 2 человека».

В Рогожском летописце это событие описано так: «Того же лета проидоша Волгою из Новагорода из Великаго полтораста ушкуев Новогородци, разбоиници оушкуиници, избиша множество Бесермен в Новегороде в Нижнем, множество муж и жен и детеи, товар их бесчислено весь пограбиша, а суды их кербаты и лодии и оучаны и павозкы и стругы, то все посекоша, а сами отидоша в Каму и проидоша до Болгар, тако же творяще и воюющее».

В Пискарёвской летописи: «Того же лета ездиша из Новаграда люди молодые на Волгу без наугороцкова слова, а воеводы у них Осиф Ворфоломеевич с товарищи, и возвратишася со многим прибытком. Князь же великий Дмитрей Иванович разгневася про то на Новград. Того же году поимаше на Вологде боярина новгороцково Василия Даниловича и с сыном ево Иваном, и приведоша его на Москву».

В Типографской летописи: «Того же лета проидоша из Новагорода Волгою из Великого полтора ста оукшуев с разбойники с Новогородскыми, и избиша по Волзе множество Татар и Бесеръмен и Ормен и Новъгород Нижний пограбиша, а соуды их, кербаты и павозкы и лодии и оучаны и строугы, все изсекоша и поидоша в Каму и проидоша до Болгар, такоже творяще и воюющее».

Таким образом, поход 1366 г. был совершенно не согласован ни с новгородскими, ни с московским властями, которые встали на сторону главной пострадавшей стороны - Золотой Орды.


Русский воин-ушкуйник XIV в. с саблей и кистенем.

Упомянутый в сообщении новгородец Александр Обакунович фигурирует в летописи еще под 1336 годом, 30 годами ранее, когда его отряд на судах совершил успешный поход за Урал, воротившись «из-за Камня» с богатой добычей.

Совершали ушкуйники набеги на и на Кострому, на Ярославль и др., а в 1375 г. разбили войско костромичей, разграбили Кострому, Нижний Новгород. В 1374 г. ушкуйники в третий раз взяли город Булгар, затем пошли вниз и взяли сам Сарай - столицу Великого хана. В 1375 г. новгородцы на семидесяти ушкуях… уже по традиции нанесли визит в города Булгар и Сарай. Причем правители Булгара, наученные горьким опытом, откупились большой данью, зато ханская столица Сарай была взята штурмом и разграблена. Затем ушкуйники спустились вниз по Волге к ее устью. Правитель Астрахани хан Салгей, напуганный разгромом Сарая, тотчас выплатил дань, затребованную новгородцами. Усыпив бдительность ушкуйников, он заманил их в западню и большую часть перебил.

Совершенно очевидно, что активности русских речных пиратов во второй пол. XIV в. способствовал политический кризис в Золотой Орде, и как только ханская власть более-менее укреплялась, ушкуйники получали от татар, булгар, бесерменов и др. достойный отпор.

В 1392 г. татарский царевич Беткут по приказу хана Тохтамыша разорил Хлынов (Вятку) - город, основанный выходцами из Новгорода. В ответ ушкуйники предприняли поход по Вятке и Волге. На своем пути они разорили множество татарских селений и городов, в том числе такие крупные, как Жукотин (Джукетау) и Казань.

В начале XV века в связи с усилением Московского великого княжества походы ушкуйников прекратились - последний крупный поход летопись зафиксировала в 1409 г.

Существует также мнение об ушкуйниках, которое оспаривается частью историков, связанное с участием их в защите Новгородских земель, а затем и всей Руси. После исчезновения ушкуйничества их военные приемы перенимают войска русских князей. Согласно летописям, когда Иван III Московский в 1480 г. готовился отражать на реке Угре войско хана Большой Орды Ахмата, он заранее послал в ордынские пределы крупную «судовую рать» под командованием князя Нурдовлета (т. е. крещеного татарина Нур-Даулета) Городецкого и воеводы Василия Ноздреватого, основательно «насолившую» татарам.

В XVI-XVII вв. традиции речного пиратства наследуют волжские и яицкие (уральские), а затем и сибирские казаки, совершавшие большую часть своих грабительских и завоевательных походов именно по рекам. Наиболее известной пиратской экспедицией, переросшей из речной в морскую, стал Персидский поход Стеньки Разина 1667 г.


Разин топит княжну. Гравюра из книги «Три путешествия» голландца Яна Стрейса (1675),
побывавшего в плену у Разина и первым в Европе распространившим эту легенду.

По своим хронологическим и географическим масштабам, по той массовости, которую вернее было бы называть всенародностью, потому что в грабежах речных судов и караванов участвовали не только разбойники, но и чиновники, военные, монахи, помещики и крестьяне, по оригинальности тех форм и приёмов, в которых происходили эти нападения, и по тому затейливому туману легенд, которым разбои эти были окутаны во времена их расцвета и продолжают оставаться окутанными до сих пор, - по всем этим крайне своеобразным чертам наше отечественное пиратство существенно отличалось от любых зарубежных аналогов, а в чём-то даже и превосходило их.

На просторах Атлантики, в Тихом и Индийском океанах морским разбоем занимались профессиональные моряки и военные. Сложно представить, чтобы обычный фермер из Нового Света или крестьянин из Старого Света, бросив вдруг землю и хозяйство, подались бы искать удачу на море. Без специальной подготовки они не смогли бы управиться с оснасткой, навигацией и вооружением больших военных парусников того времени. Море было сферой деятельности хорошо обученных и подготовленных профессионалов. А морские разбои за редким исключением являлись либо частью экономических и военных конфликтов между державами, либо их следствием - они служили инструментом политики.

Российское пиратство, напротив, было явлением внутригосударственным, а по своему характеру преимущественно бытовым - именно отсюда происходили его почти невероятные масштабы, сословная и этническая всеохватность и вековая неистребимость. Ведь для того, чтобы ограбить проплывающее по какой-нибудь Оке, Суре или Вятке купеческое судно, чиновнику, помещику или крестьянину вовсе не требовалось менять образ жизни, оставлять своё хозяйство и чему-то специально учиться. А тем знаменитым ворам и разбойникам, которые по временам держали в страхе целые губернии или уезды, вполне хватало одной или двух обычных лодок, немудрёного вооружения и определённой доли наглости.


«Ох, догоним мы купцов и оставим без яйцов!
Безъяйцовые купцы - далеко не молодцы!»
Кадр из фильма В. Краснопольского, В. Ускова
«Ермак» (1996).

Следует отметить, что в дореволюционной литературе слово «пираты» в приложении к речным разбойникам практически не употреблялось. Говорили просто о разбойниках, а в законодательных актах использовали словосочетание «воры и разбойники». Во второй половине XIX века с лёгкой руки Даниила Лукича Мордовцева (1830-1905) и благодаря его книге «Понизовая вольница» популярным стало выражение «вольница», означающее, главным образом, разбойников Поволжья, а уже в ХХ веке стараниями уральского журналиста и краеведа Виктора Александровича Весновского (1873-1933) появился аналогичный термин «камская вольница» - соответственно, означающий разбойников и пиратов Прикамья.

В последнее время речных разбойников уже повсеместно называют «пиратами». И словоупотребление это прижилось. Но, справедливости ради, следует всё-таки отметить, что первым, кто назвал их пиратами, был Павел Иванович Небольсин (1817-1893). В 1849 г. в книге «Покорение Сибири» он писал: «Волжские разбойники, как известно, не с разу усмирились: долго эти артели продолжали то же ремесло, ремесло речных пиратов, ремесло, с которым они сроднились и которое не казалось им ни омерзительным, ни преступным…»


Наказание пиратов на реке Волге. Подвешивание за ребро. Гравюра из работы
«A New and Complete System of Geography» Чарльза Миддлтона. 1777 г.

Основными регионами деятельности отечественных пиратов были бассейны рек Волги и Камы, наиболее оживлённые торговые артерии страны.