Мы продолжаем публиковать книгу известного российского социолога Валентины Федоровны Чесноковой «Язык социологии». В издательстве ОГИ она выйдет в свет в начале 2009 года. Валентина Федоровна - консультант фонда «Общественное мнение» и Института национальной модели экономики, она является куратором исследований ФОМ, посвященных отношению к религии. Автор книг «Тесным путем: процесс воцерковления населения России в конце 20-го века» , «О русском национальном характере» . Работала в центре содействия реформе уголовного правосудия Валерия Абрамкина.

См. также:

Макс Вебер, родившийся в 1864 г. в г. Эрфурте в Германии, по первоначальному образованию был правоведом. Первые работы его были из области экономической истории: о средневековых торговых компаниях и о сельском хозяйстве Древнего Рима. В области хозяйства Вебера всегда интересовали отношения между людьми, их образ действия, мотивы поведения, и это, в конечном счете, привело его в сферу социологии. Надо отметить, что в конце XIX - начале XX веков экономисты переживали пору неудовлетворенности состоянием своей науки. Популярная прежде концепция Адама Смита казалась все менее пригодной для решения практических проблем эпохи. Особые нападки вызывало понятие "экономического человека", введенное Смитом для объяснения рыночного поведения людей. "Экономический человек" представлял собой, безусловно, идеальный тип в концепции Смита, но экономистам требовалось ввести в свои теории более богатую модель поведения. За новыми элементами они обращались к психологам, но психологические теории также слабо их устраивали. Единственным разумным направлением казалось получение новых теоретических схем через социологию, но в то время эта наука была еще очень слабо развита. И вот целый ряд сильных политэкономов начинает заниматься развитием социологических теорий. К их числу принадлежали Фердинанд Тённис, который был профессором политэкономии, итальянский ученый Вильфредо Парето, а несколько позднее - Талкотт Парсонс и ряд других крупных фигур. Придя в социологию, они стали настоящими профессионалами и сильно укрепили эту науку. Среди них был и Макс Вебер, один из самых замечательных ученых своего времени.

Следует отметить, что работы Макса Вебера, как и многих других крупнейших социологов, мы тоже знаем плохо. Его работы, за исключением самых ранних, не переводились на русский язык до революции, а после нее уже не было и надежды на их появление в научном обращении, так как Макс Вебер критиковал Карла Маркса. Причем он выражал несогласие не с какими-то чисто научными тезисами Маркса, а с его представлениями о классах. А уж это для марксистов, устремленных к установлению нового общества на земле путем классовой борьбы и освобождения пролетариата, было совершенно недопустимым посягательством на самое передовое учение.

Хотя концепция о классах не принадлежала к главной области интересов М.Вебера, имеет смысл начать именно с нее. Во-первых, страна наша довольно долго "болела" марксизмом, и какие-то клише марксистских и околомарксистских учений до сих пор бродят в наших головах, часто совершенно нами не осознаваемые. А во-вторых, понятие "класса" весьма нечетко отделяется, особенно для непрофессионалов, от понятия "социального класса", утвердившегося на данный момент в социологии.

Сам Маркс часто употреблял понятия "класс" и "классы", но точных определений им не давал. Однако из сопоставления различных текстов выявляется: в тот или иной класс попадает человек в зависимости от того, какое место он занимает в процессе производства и какое отношение он имеет к собственности. Это взаимосвязанные вещи: если человек является собственником, то занимает одно место в процессе производства, если ничего не имеет - другое, становится наемным рабочим. А уже от этого зависит доход человека и его уровень жизни. Далее делается заключение, что если у человека благосостояние находится на определенном уровне, то ему должен соответствовать и соответствующий образ жизни. А от образа жизни уже зависят и его интересы, представления и убеждения, политические симпатии и антипатии и, стало быть, также и его поведение в сфере политики и в других сферах. Все это одно из другого вытекает, одно на другое накладывается и образует единство. И так формируется класс.

Макс Вебер был согласен с тем, что отношение к собственности и положение в процессе производства определяют уровень жизни человека. Но если люди получают приблизительно одинаковый доход, они совсем не обязательно должны сходным образом его тратить. Макс Вебер считал, что элементы своего образа жизни человек выбирает относительно свободно. Один, например, сидит целыми вечерами в кабаке и играет в триктрак, а другой - читает книги и посещает какие-то курсы - ему интересно именно это. У этих двух людей будут совершенно разные круги знакомств, сферы общения, и нет ничего странного в том, что они будут различаться взглядами, симпатиями, антипатиями и т.д. Более того, разные убеждения могут иметь не только люди с одинаковым доходом и уровнем жизни, но и люди с одинаковым образом жизни.

Поэтому, утверждает М.Вебер, гораздо удобнее рассматривать эти три социальные структуры (по положению в процессе производства, по образу жизни и по убеждениям), как структуры различные. Получаются три разные группы, которые он называет "класс" (по отношению к собственности и уровню дохода), "сословие" (по образу жизни) и "партия" (по убеждениям и идеологии). Одна и та же масса людей распределяется, во-первых, по классам, во-вторых, по сословиям и, в-третьих, по партиям. Принадлежность к партии не обязательно требует прямого членства, достаточно симпатии, то есть принадлежности, как теперь принято выражаться, к ее электорату.

Итак, люди, входящие в один и тот же класс , очевидно, обладают приблизительно одинаковым уровнем дохода, а, следовательно, близкими условиями жизни. Изменение этих условий, например, в худшую сторону, приводит к тому, что люди будут сходным образом на это реагировать. Эту реакцию М.Вебер назвал "массовидной": люди поступают сходным образом, но при этом каждый принимает решение и действует (точнее, включается в действие) сам. Это как во время дождя: все, кто идет по улице, раскрывают и поднимают над собой зонтики, "как по команде", но при этом они друг на друга вовсе не ориентируются, а реагируют только на дождь.

В сословии , которое выделяется по образу жизни, люди уже гораздо сильнее ориентируются друг на друга. Они ощущают себя единым целым, реализуют сходные культурные модели поведения и нормативы. При этом человек выбирает себе и поддерживает образ жизни сам, он сознательно к нему относится. Вообще-то сословие - это группа закрытая, где не принимают "чужих". Однако если человек реализует "правильный", с точки зрения этого сословия, образ жизни, его признают за "своего".

А партии – этоужесовершенно сознательно формируемые социальные образования. Они не просто ориентируются на какие-то общие представления, но активно их создают, меняют, планируют свою деятельность и проч.

Эта статья М.Вебера осталась незаконченной, была извлечена из его бумаг и получила более или менее широкую известность только в середине XX века . Она очень интересна, в ней чувствуется зрелый ум и опытная рука. Крупный теоретик разбирает, какие переменные методологически более удобно развести, какие связать между собой, исходя из удобства оперирования признаками. С Марксом он вообще не спорит, просто берет известную теорию (понятие классов выдвинуто было еще в начале XIX века французскими историками) и, поработав с ней, предлагает совершенно новый подход.

Интересно отметить, что в 1930-х гг., когда эта статья М.Вебера лежала еще неопубликованной в его бумагах, в США возникла идея провести исследование американского города. Для организации этого исследования был приглашен Уильям Ллойд Уорнер, антрополог по профессии, который занимался в то время изучением австралийских аборигенов. Идея его заинтересовала, он выбрал небольшой город на восточном побережье, и, зашифровав его название псевдонимом "Янки-сити", опросил всех его жителей, спрашивая каждого о каждом. При этом он просил каждого человека расположить всех известных ему людей по шкале "выше - ниже". Не по каким-то специальным признакам, а просто по ощущению - кто занимает более высокое положение друг относительно друга, а кто более низкое. В результате такой процедуры выделились наблюдаемые слои: Уорнер получил их три и при этом разбил каждый из трех еще на два (верхний и нижний).

Эти образования он и назвал социальными классами, выделенными по указанному признаку, т.е. по престижу , по оценке окружающих. Изначально Уорнер предполагал, что рабочие окажутся у него в одном классе, предприниматели - в другом, что доход и состояние будут хорошо упорядочены в данную шкалу "выше - ниже". А получилось иначе: рабочие оказались разнесенными от нижнего - нижнего класса до верхнего - среднего, какая-то часть предпринимателей оказалась в нижнем классе, и доходы совсем не упорядочились в такую уж безусловную шкалу. Престиж оказался теснее всего связанным не с доходом, а с образом жизни. Таким образом, Уорнер вскрыл в исследовании ту социальную структуру, которую М.Вебер задал как "социальное сословие". Она оказалась реально существующей на практике - в действительности американского городского общества 30-х гг. XX века, где никаких сословий (в смысле средневековых образований, привычно связываемых с этим названием), не было и быть не могло. Оказывается, аналогичная структура, выделенная по признаку образа жизни, там существовала - и, по-видимому, существует во всех обществах подобного типа, просто оформленная и называемая по-разному. Вот что значит правильно задать структурообразующий признак! Но это под силу только очень крупному теоретику.

Несколько слов о поисках среднего класса в современной России. Написана масса статей на тему: есть он у нас или нет? И как он будет образовываться? Но средний класс всегда был в России: и в дореволюционной (он появился после того, как распались и перестали так именоваться сословия), и в советской. Просто в советские времена в этом классе не было предпринимателей, поскольку предпринимательства в стране в те времена вообще не существовало. Когда оно вновь возникло, стал формироваться и этот сектор среднего класса. Но в дискуссиях современных журналистов, экономистов и социологов почему-то только этот сектор и принимается за "средний класс", только предприниматели с определенным доходом считаются членами этого класса. А куда мы будем относить учителей, врачей, средних чиновников и другие категории, отличающиеся очень устойчивым образом жизни ? Это, говорят, не средний класс, так как они почти ничего не получают и весьма бедны. И как только начинают распределять население по классам, все время сбиваются на доход, к которому добавляется (и то не всегда) профессия. И никак не учитывается поведение , по которому ведь и оценивается образ жизни в сознании окружающих, т.е. большинства членов общества. А именно это, прежде всего, определяет социальный престиж.

Как отмечалось выше, концепция классов не стоит в центре теоретических трудов М.Вебера. Это, как бы назвал ее Роберт Мертон, "теория среднего уровня". В центре общей теории М.Вебера стоят два важных понятия - "социальное действие" и "рационализация" .

"Социальное действие" , по Максу Веберу, отличается двумя признаками, которые и делают его социальным, т.е. отличным просто от действия. Социальное действие: 1) обладает смыслом для того, кто его совершает, и 2) ориентировано на других людей. Смысл - это определенное представление о том, для чего или почему это действие совершается, это какая-то (иногда весьма смутная) его осознанность и направленность. Хорошо известен пример, которым М.Вебер иллюстрирует свое определение социального действия: если два велосипедиста сталкиваются на шоссе, то это никакое не социальное (хотя и происходящее между людьми) действие - вот когда они вскакивают и начинают выяснять между собой отношения (ругаться или помогать друг другу), тогда действие приобретает характеристику социального.

Интерес М.Вебера к социальному действию и к его смыслу вполне понятен. Уже отмечалось, что в социологию (в особенности в конце XIX и начале XX веков) пришли экономисты, но это был не единственный источник пополнения нашей науки. Она вызвала большой интерес также и у антропологов, но не у тех, что измеряет черепа и проч., а у тех, что изучает культуру по преимуществу первобытных обществ. Это направление называется социальной антропологий, и в Западной Европе оно получило большое развитие . Социальные антропологи разрабатывали такие понятия, как «культура», «социальные институты» и пр. Понятно, что они проявляли большой интерес к социологии, также занимавшейся социальными структурами.

а вот для экономистов важно было изучение именно действия отдельного человека: как оно формируется, какими мотивами управляется и как эти мотивы возникают в сознании действующего субъекта. Это и понятно: ведь для экономистов предметом постоянного изучения служат проблемы спроса и предложения на рынках, стимулирования труда, мотивов предпринимательства и т.д. А все это имеет прямое касательство к сознанию человека, действующего в определенное время и в определенных условиях, соотносящего цели своего действия с его результатами и проч. В этих мыслительных процессах и заключены причины его поведения. Исследователь обязан их изучить, чтобы понять и объяснить происходящее. В конце концов, сделать гипотезы прогностического характера, без которых наука не имеет никакой практической ценности.

Артур Шопенгауэр определил причину, как "предшествующее изменение, делающее необходимым последующее". В природном мире причина - это то, что вызывает механические, физические или химические изменения в предметах опыта. Здесь путь превращения прямой и ясный: определенное воздействие вызывает определенное следствие прямым образом. В мире органическом воздействие вызывает не прямое изменение, а раздражение, в результате которого сначала внутри организма происходят какие-то изменения и уже они, как бы на втором этапе, вызывают изменения в поведении. Но эти внутренние изменения организма, вызываемые одними и теми же причинами, могут быть разных видов, причем сила воздействия не всегда определяет величину изменений. А в организме, обладающем сознанием, этот путь между воздействием и следствием несравнимо увеличивается и приобретает сложную структуру. Полученное воздействие обрабатывается сознанием, которое приводит в действие целые системы представлений. Вырабатываемое понятие об "ответе" на полученное воздействие пропускается затем через сферу мотивов, планов и целей - и только на основании всех этих элементов сознательное существо формирует, наконец, свое поведение.

Таким образом, по мере движения от одного вида причинности к другому, причина и действие все более и более разъединяются, явственно разграничиваются и становятся разнородными, причем причина делается все менее материальной и ощутимой. Когда же человек достигает способности познания "несозерцательного", т.е. не наглядного, мотивы приобретают независимость от реальной обстановки. Они не возникают каждый раз перед началом нового действия, но представляют собой мысли, которые человек носит в своей голове и при необходимости приводит в действие. Таким образом, причина социального действия не наблюдаема для его исследователя . Он должен выстраивать ее посредством умозаключения.

Надо сказать, что необходимость работать с такими ненаблюдаемыми фактами, применяя логические построения, очень долго вызывала сильнейшее сопротивление исследователей. Длительное время искали какие-то другие, более "объективные" методы. В частности, в начале XX века возникло и всю первую его половину развивалось, течение "бихевиоризма" (от английского behavior - поведение). Его методики строились на основании непосредственного наблюдения за поведением исследуемого человека: с утра до вечера нужно было ходить за ним, фиксировать все его передвижения и поступки вплоть до самых незначительных - с тем, чтобы потом сопоставлять, группировать все эти факты, сравнивать поступки различных людей, применять статистику. Таким образом предполагалось выявить определенные повторяемости и закономерности. Нужно отметить, что какие-то закономерности бихевиористам выявить действительно удалось, и на основании этих принципов и подходов были сделаны немаловажные открытия. Но очевидно, что получаемые таким образом закономерности нужно все-таки объяснить, а это практически невозможно сделать, не апеллируя к внутренним мотивам человека, к его сознанию. И мы опять сталкиваемся с ненаблюдаемыми явлениями, только уже на новом уровне.

М.Вебер высказался за интроективную социологию , т.е. за социологию, изучающую сознание человека. Понять событие - значит объяснить его. Познать же действие человека - значит вывести его из сознания данного человека - его целей, мотиваций, интересов и точек зрения. Если мы не знаем зависимостей между гравитацией и обменом веществ в организме, мы не поймем, почему и как человек ходит и дышит. А если мы не знаем целей и мотивов человека, то мы не можем понять, почему он совершает те или иные действия.

В действии человека, особенно в социальном действии, всегда присутствует более или менее четкое осознание его элементов, прежде всего целей и средств. Когда есть представление о целях и средствах, в ход вступают мотивационные зависимости. "Мотивационные зависимости - это зависимости, которые всегда существуют и должны изучаться там, где люди фактически делают (или думают, что они делают) нечто определенное, т.е. стремятся таким путем достигнуть чего-то другого, тоже определенного"

И вот здесь начинаются сложности. Во-первых, человек может частично и даже полностью обманываться в своей собственной мотивации, еще чаще он обманывается в мотивации других, своих партнеров по социальному действию. Но человек, участвуя в социальном действии, может не только обманываться в своей мотивации, но и сознательно обманывать других, предъявляя им не истинные мотивы, а, так называемые декларативные. Например, дочь хочет поместить своего тяжело больного отца в дом для престарелых, потому что уход за ним отнимает много времени, жилплощадь маленькая и в доме теснота. Но, затевая такое действие, она будет уверять окружающих, что там "ему будет лучше", ему требуется профессиональный уход, недоступный дома и т.д. Точно так же и партнеры по социальному действию могут обманывать действующего индивида в том, что касается истинных мотивов их действия. При этом еще и степень открытости, т.е. доверия друг другу, очень редко бывает взаимно эквивалентной.

Таким образом, если принять во внимание все эти случаи бессознательной, полусознательной, декларативной мотивации, да еще с обеих сторон (или со всех сторон, если участников социального действия несколько), получается невероятно сложная конфигурация, из которой нужно выяснить, установить причины , т.е. истинные мотивы и представления его участников. Да еще следует принять во внимание, что и оценка (или терминологически правильнее "определение") ситуации, в которой приходится действовать, у партнеров может быть разная, а то или иное определение ситуации может включать в действие совершенно разные наборы мотивов.

Но и это еще не все. На все это многообразие будут обязательно накладываться еще и собственные установки и оценки исследователя, который все эти мотивы и представления должен анализировать. Одни люди и их действия, представления и мотивации ему будут нравиться, а другие могут быть антипатичны. И это создает довольно сильную мотивацию у самого исследователя что-то улучшать и сдвигать "в пользу" понравившегося ему исследуемого. Такое случается довольно часто, особенно с неопытными исследователями, слишком увлеченными и торопливыми. Именно этого больше всего опасались те ученые, которые всячески противились изучению сознания действующего индивида и выработали, в конечном счете, бихевиористский подход. Внешнее действие, считали они, невозможно исказить путем необъективной интерпретации. Если известно, например, что человек обедает в столовой, а ужинает дома, - что тут можно исказить? Однако, мог бы возразить М.Be6ep, и толку от таких данных не очень-то много, а насчет мотивации и вовсе ничего неизвестно. Сам он считал, что не остается другого пути - только преодолевать эти трудности.

Следует подчеркнуть, что именно борьба с такого рода трудностями заставила М.Вебера прибегнуть к помощи очень сильных философов-гносеологов того времени. В частности, он много работал с Генрихом Риккертом, главой неокантианцев, который преподавал тогда во Фрайбурге. Риккерт очень заинтересовался проблематикой, развернутой перед ним Вебером. До тех пор он имел дело преимущественно с проблемами естественных наук (социальные к тому времени только-только становились на ноги), там очень много было уже сделано в области методологии, а здесь был непочатый край проблем. Совместная работа М.Be6epa и Г.Риккерта началась около 1895 года, - и результатом их многолетнего сотрудничества стала закладка фундамента методологии социальных наук. Естественно, что два таких крупных ученых должны были заложить действительно весьма солидный и качественный фундамент методологии в социологической науке. И им это действительно удалось .

Наиболее перспективным по тем временам направлением в теории познания было неокантианство Согласно его посылкам понятие "действительность" включало в себя "необозримое множество единичных явлений", независимо от того, представляют ли они действительность внешнего мира или внутреннюю действительность человеческого сознания, - это масса рядоположенных, следующих друг за другом элементов. И структурируется действительность не какими-то собственными закономерностями, но субъектом, который ее исследует. Именно "обработка" этого бесконечного, нерасчлененного, катящегося "потока событий" категориями, которые выработаны и накоплены наукой, дает картину мира. И всегда остается в силе положение, что как историческое, так и социологическое исследование не просто находит свой эмпирический материал, но формирует и одушевляет его, эксплицитно и "чисто" "связывая его" при помощи инструментария, который непроизвольно меняется от эпохи к эпохе, от культуры к культуре и от исследователя к исследователю. Заключаясь в конечном счете в целях, интересах и точках зрения. "Понять" - значит "объяснить" событие (ход действия и проч.), исходяиз таких целей, интересов и точек зрения" .

Для исследования социального действия это означает, что ученый, наблюдая и интерпретируя наблюдаемые явления, выстраивает определенную зависимость наблюдаемых элементов и предполагаемых мотиваций. И если ход действия, его развитие эту зависимость подтверждают (т.е. внешние явления выстраиваются именно таким образом, как предполагалось в конструкции исследователя), то мы имеем перед собой некоторую смысловую адекватность. Но даже и наличие такой адекватности смысла "в меру правильности причинного высказывания означает только доказательство того, что существует некая (каким-то образом вычисленная) возможность , что ход действия, демонстрирующий смысловую адекватность, фактически будет, как правило , обнаруживать (в среднем или довольно часто) эту вычисленную конфигурацию и сходство" .

Этот подход очень долго не укладывался в сознании социологов-эмпириков именно в силу их неуверенности в вероятностном процессе познания мира. Исследователям нужна была "настоящая действительность", а им предлагалась какая-то сконструированная картина, про которую неизвестно, имеет ли она хоть какую-то связь с реальностью. Что человеку не дано познавать реальность "как она есть" - было слишком грустным выводом из такой теории познания, не хотелось в это верить. Однако постепенно эта точка зрения возобладала, и в настоящее время выражение "вот так обстоит дело в действительности " чаще всего носит среди исследователей ироническую окраску. Всем методологически подкованным социологам понятно, что "интерпретированные социальные явления" или "социологические законы" - это не что иное, как статистические закономерности, которые соответствуют общему смыслу интерпретации этих явлений и законов . Этот подход утвердился, наконец, в социологии, дав ей возможность стать эмпирической наукой. Подчеркнем, что, как это ни парадоксально, именно оперирование этими "смысловыми адекватностями" и вероятностно сконструированным образом действительности и поставили социологию на эмпирическую основу.

Сам Вебер постоянно подчеркивал, что он занимается именно эмпирической наукой. Его не интересовал вопрос, чем является тот или иной социальный объект по его предопределенной или как-то иначе закрепленной за ним "сущности". Его интересовало, как протекает то или иное событие в исследуемой им сфере при таких-то и таких-то условиях. Как ведут себя в различных условиях люди с их предполагаемой мотивацией? Обнаруживаются ли определенные, закономерные повторяемости процессов, которые на обыденном языке называются нравами, обычаями, условностями, правом, предприятием, государством и прочее и прочее? Однако для того, чтобы познавать указанные статистические закономерности и как-то их интерпретировать, необходимо соблюдать строгие методологические принципы. В эти необходимые по ходу действия интерпретации и объяснения следует вносить как можно меньше своих собственных мотиваций и эмоций. М.Вебер наметил два основных методологических принципа, которые должен, по его мнению, соблюдать всякий уважающий себя исследователь.

Это, во-первых, принцип изгнания из анализа ценностных суждений . Принцип весьма простой по своему смыслу и формулировке. Он заключается в том, что не следует вносить в анализируемый материал собственные оценки, что, как выражается исследователь веберовских работ Г.Баумгартен, должно гарантировать его от "выхода в путь с представлениями о том, что какие-то процессы (действия, мотивации), которые он изучает, не должны происходить так, как они происходят, или должны происходить как-то иначе. Или же, напротив, они "хорошо делают", что происходят именно так" . Исследователь стремится к выявлению истины, и сам он ничего не должен хотеть от этой истины. Только свобода от ценностных суждений может, как был уверен Макс Вебер, сделать доступным мир ценностей для науки .

Претензии к Веберу в связи с этим принципом чаще всего заключались в том, что человек (а исследователь не может перестать быть человеком!) не в состоянии освободиться от своих ценностей, ибо это основа его личности. В конечном счете пришли к выводу, что исследователь должен контролировать свои ценностные предпочтения и принимать все меры к устранению поползновений к оценке материала, которая исходит из неконтролируемой собственной мотивации.

Второй принцип направлен к устранению всяческих искажений в самом материале, вызванных незнанием, полузнанием, намеренным сокрытием собственных мотиваций уже не исследователя, а респондента - этого главного источника информации для социального ученого. Это уже знакомый нам из разбора концепции Ф.Тённиса принцип конструирования идеальных типов . Выделение некоторых главных переменных, по которым будет собираться материал, делает сравнимыми множество действий разного рода людей в разных ситуациях. И затем уже наложение всех этих действий друг на друга отбрасывает все отклонения, случайности, сознательные искажения. В итоге получается схема действий типичных индивидов в типичных обстоятельствах. Те линии, которые в реальных действиях реальных индивидов прослеживаются только как более или менее сильные тенденции, здесь предстают как бы "очищенными" от всего лишнего и случайного. Правда, без каких бы то ни было деталей и признаков этой самой действительности, как бы бесплотными, зато в строгой концептуальной последовательности) .

Любопытно, однако, свидетельство Баумгартена. "Мастерство, которое обнаружил Вебер в своих построениях, вело, по-видимому, неосознанно с его стороны, к тому, что идеально-типические конструкции, которые он прочерчивал прежде всего на прошлых (исторических) событиях, действовали на воображение как непосредственная картина настоящей реальности. Инструментальное значение веберовского идеального типа легко терялось из вида в силу воздействия его на читателя как изобразительного (художественного) средства" . Часто случается, что теоретическую конструкцию исследователя принимают за картину, которую он якобы получил из эмпирического материала, и предъявляют ему претензии, что она не "отражает" таких-то и таких-то деталей. Мы с этим явлением еще столкнемся, когда будем анализировать концепции Т.Парсонса, которого постоянно обвиняли в слишком идеалистическом изображении общества: посмотрите, сколько в обществе конфликтов и неурядиц, - а у него все гладко, все само собой регулируется! - говорили по поводу его построений. Действительно, поскольку Т.Парсонс изучал процесс гомеостатического саморегулирования социальной системы, у него были созданы и соответствующие модели. А если бы он изучал проблему возникновения и развития конфликтов, то и типологии были бы другие.

Итак, нам предстоит теперь перейти к веберовской идеальной типологии. Естественно, это будет типология социального действия, а строиться будет по оси рационализации действия. Вебер подозрительно относился к понятию "прогресс" в его контовско-спенсеровском варианте, но один всеохватывающий, непрерывный и однонаправленный процесс он признавал, а именно: процесс рационализации . И в частности, этот процесс, по его мнению, распространяется на человеческое действие. Здесь его представление совпадает с тённисовским: из того нерасчлененного комплекса чувств, инстинктивных движений и ценностных "озарений", который характерен для общины, постепенно в сознании человека начинают вычленяться отдельные элементы, что означает возможность выделять в анализе отдельные аналитические категории. Отделив друг от друга два понятия - "цель" и "средство",- человек-деятель получает возможность продумать и оценить пути к цели, возможные результаты, провести выбор средств еще до всякого действия. В сознании будущего совершителя действия выстраивается цепочка рассуждений по принципу: "если - то", "значит". И поскольку все люди мыслят приблизительно одинаково, то именно в плоскости этих рассуждении все они способны более или менее однозначно понимать друг друга. Почему человек выбрал такое-то средство? Потому что он поставил себе определенную цель и с точки зрения этой цели в данных условиях именно такое средство удобно, и его следует выбирать? Можно выстроить как бы образец правильного рассуждения в данных обстоятельствах - это и будет идеальный тип действия .

Естественно, реальное действие, совершаемое "действительным человеком в действительных обстоятельствах" весьма редко соответствует такому чистому типу рассуждения. Оно обязательно "отягощается" массой привходящих деталей, случайностей, ошибок и т.д. "Отклоняющее воздействие" может отражать эмоциональное состояние человека на данный момент, его неправильное представление о ситуации, незнание многих деталей и пр. Но здесь-то и выявляется ценность конструкции идеального типа. Она дает возможность не столько оценить рациональность действия, сколько, по выражению самого Вебера, выявить "степень его иррациональности " . И далее, уже на основании соотношения этих двух характеристик: рациональности и иррациональности, - начинает вырабатываться типология действия по данному основанию.

"Наиболее понятный тип смысловой структуры действий представляют собой действия, субъективно строго рационально ориентированные на средства, которые (субъективно) рассматриваются в качестве однозначно адекватных для достижения (субъективно) ясно и однозначно понимаемых целей" . Это четкое определение того, что М.Вебер называет целерациональным действием. Обратим внимание на это повторяющееся слово "субъективно": человек мог неверно определить обстоятельства, сделать какой-то неправильный вывод. Человек рассуждал целерационально, но в ход его рассуждения вторглись иррациональные моменты. И вот тут-то начинается аналитическая работа исследователя. "Необходимо прежде всего установить, - пишет Вебер, - следующее: каким было бы это действие в рациональном идеально типическом пограничном случае при абсолютной рациональности цели и рациональной правильности " совершения его .

Идеальный тип играет здесь, как мы видим, роль инструмента исследования, вроде линейки или рулетки. И тут выстраивается целая шкала реальных действий по степени их целерациональности, оцененной исследователем. Это могут быть действия: (1) очень близко подходящие к "правильному" (идеальному) типу; (2) субъективно целерационально ориентированные; (3) более или менее целерационально ориентированные, но далеко не полностью придерживающиеся этого принципа; (4) нецелерациональные, но понятные по своему смыслу; (5) в большей или меньшей степени мотивированные понятной смысловой связью, но с элементами (иногда даже определяющими), совершенно непонятными исследователю; (6) наконец, и совершенно непонятными, определенными какими-то психическими и физическими данностями в человеке" .

Таким образом, опираясь на понятные в смысловом отношении связи, особенно, как подчеркивает Вебер, целерационально ориентированные мотивации, исследователь может выстроить причинно-следственную цепь, которая будет начинаться с внешних обстоятельств и приведет, в конечном итоге, к внешнему же поведению. Тем самым нащупывается путь внутри этого "черного ящика", человеческого сознания - от внешнего воздействия к вызванному им поведению. Безусловно, эта цепочка - не более чем гипотеза. Но и все эмпирически устанавливаемые наукой факты не являются чем-то б`ольшим. Если сформулирована гипотеза, далее дело за верификацией.

Создав такой "измерительный прибор", который исследователь человеческого сознания может поставить между собой и сознанием исследуемого им субъекта, добиваясь тем самым дистанции , которая, по его мнению, совершенно необходима для соблюдения объективности, Вебер по существу заложил основание научной методологии социологической науки. Гносеологи до Вебера изучали познающее сознание - сугубо рациональное и методически "правильное" в смысле соблюдения логических принципов. Вебер же со своей понимающей социологией открыл для них целую новую область - сознание действующего субъекта, определенное конкретными обстоятельствами и конкретным состоянием данного сознания на данный момент времени.

Надо сказать, что и Риккерт серьезно поработал над формированием ряда понятий, которые могли бы оказаться полезными в данной области, в частности, и над понятием идеального типа. Он же создал и еще один способ образования понятий в гуманитарных науках: понятие, получаемое из общественного сознания и оформляемое путем "отнесения к ценности". Он считал, что с такими понятиями в действительности ученые работают давно, но не осознают это как особый и своеобразный метод, который следует научно "шлифовать" и совершенствовать. Мы вернемся еще к этому способу образования понятия, когда будем разбирать работу Вебера "Протестантская этика и дух капитализма". Здесь же достаточно еще раз подчеркнуть, что именно созданная М.Вебером понимающая интроективная социология очень заметно обогатила гносеологию, открыв взгляд на социальные феномены с неожиданной для того времени точки зрения. Вообще гений М.Вебера оказал весьма сильное и многостороннее влияние на социологию, а через нее и на социальные науки вообще.

Но вернемся к социальному действию. На основании отнесения к идеально-типической целерациональной модели Вебер построил типологию уже более конкретного типа - типологию социального действия, как оно проявляется в разные исторические периоды и в разных социальных структурах. Здесь он выделил четыре крупных типа действия: (а) аффективное; (б) традиционное; (в) ценностно-рациональное и (г) целерациональное .

Аффективное действие практически не содержит в себе никаких цепочек рассуждений о целях, средствах или последствиях. Если же оно таковые содержит, то не является аффективным, а просто под него маскируется. Это чистый выплеск чувств и эмоций.

Традиционное действие - это действие, содержащее очень мало таких рассуждений, поскольку совершается в повторяющихся условиях и по твердо установленной модели. Ф.Тённис называет его "привычным действием". Однако после того как мы познакомились с концепцией Тённиса, можем предположить, что в повторяющихся действиях типа обрядов, ритуалов и других, характерных для жизни в сфере обычного права, можно обнаружить не только чувства, но и ценностные переживания. Это переживания, отнесенные к представлениям справедливости, благородства, добра и красоты, что для привычки, пожалуй, совсем нехарактерно. Привычка скорее тяготеет к механически воспроизводимому действию в повторяющихся обстоятельствах. А поскольку обряды и ритуалы в общинной жизни (для которой особенно характерно обычное право) включены почти во все действия, особенно коллективные (вспомним сцену покоса из Анны Карениной), то эти чувства и ценностные переживания фактически пронизывают всю жизнь традиционного общества. Что касается традиционного действия, то оно нередко (или «довольно часто») направлено на ценность, а это уже некоторый, хотя и, может быть, слабый элемент его направленности и целесообразности

Ценностно-рациональное действие является развитием и как бы следующим этапом именно так понимаемого традиционного действия. В нем могут уже присутствовать представления о выборе средств, анализ мотивов и другие элементы, характерные для целерационального действия. Только ориентировано оно не на цель, а непосредственно на ценность, потому и анализ последствий и даже результата может вообще не оказывать воздействия на форму поступка. Это действие из разряда тех, которые совершаются по формуле "делай как должно, и будь что будет". Из самой формулы видно, что в сознании действующего субъекта имеется какое-то представление о возможных последствиях, но оно сознательно не принимается им во внимание.

Целерациональное действие было нами уже описано выше. Оно напоминает и решение задачи по алгоритму, и решение уравнения с неизвестными, и другие формализованные процедуры. От ценностно-рационального действия оно отличается рациональной постановкой цели и большей развитостью цепочек рассуждения.

Чтобы несколько ослабить излишнюю абстрактность рассуждений, приведем некоторые иллюстрирующие данную типологию примеры.

Аффективное действие не несет в себе никакого представления о целях и средствах. Оскорбленный человек может ударить и даже убить обидчика - и только потом задним числом осмыслить, что же он натворил. Суд, разбирая такое действие, обычно выносит решение об избиении или убийстве в состоянии аффекта и применяет более мягкую меру наказания, чем та, которая применяется к осознанному или даже заранее запланированному действию, т.е. действию "с премедитацией".

Традиционное действие обычно также совершается человеком помимо выбора целей и средств. Оно происходит "по обычаю". Например, чтобы отпраздновать свадьбу, надо совершить целый (довольно длинный) ряд действий, которые заранее определены и не зависят от целей самого индивида внутри данного действия, т.е. свадьбы. Это не означает, что данное действие вообще не имеет никакой цели. Но эта цель - не индивида, совершающего свадьбу. Она заложена в действие культурой и традицией. Социологи и социальные антропологи с интересом нащупывают такие цели в необходимости собирать людей вместе и вызывать у них общие переживания. Охваченные одним чувством люди осознают себя единым целым - социумом. Чем больше праздников, обрядов, ритуалов, тем прочнее единство социума. Но сам индивид, участвующий в этом действии, такой цели, естественно, не осознает. Он действует по традиции.

Ценностно-рациональное действие имеет цель на индивидуальном уровне, но она заключается в том, чтобы осуществить определенную, не индивидом заданную ценность. Средства для осуществления данной ценности человек выбирает, но сама ценность неизменно дана ему как бы извне. Примером такого рода может служить талантливейший хирург Лука Войно-Ясенецкий, который, вместо того, чтобы делать быструю и блестящую карьеру, постригается в монахи и принимает предложенное ему рукоположение в епископа. В период очень жестких гонений на Церковь, очевидно, никакой выгоды это ему не сулило. Напротив, из-за этого он провел годы в ссылках, лагерях и впоследствии был расстрелян. Но, будучи глубоко верующим человеком, он ощущал, что Церковь находится в опасности и ее нужно всеми способами защищать. Вспомним, сколько верующих в тяжелые времена совершали точно такой же подвиг, сколько людей во время Великой Отечественной войны точно так же жертвовали собой ради спасения страны, а сколько людей совершают свой тихий, невидимый подвиг в обычной мирной жизни, жертвуя своими интересами ради близких и дальних (больных, попавших в беду, и т.д.). Так что ценностно-рациональное действие - совсем не редкость для нашей культуры.

Наконец, примером целерационального действия может служить решение человека построить себе дом. Здесь, прежде всего, выбирается цель (нужен ли этот дом человеку? какой дом? в каком месте? и пр.). Затем обдуманно и рационально взвешиваются средства (каким образом строить? из чего? нанять ли рабочих или самому поставить сруб? и т.д. и т.п.). Средства должны быть соотнесены с целью, отобраны, продуманы; действия должны быть спланированы. Совершенно очевидно, что это целерациональное действие.

Эта идеально-типическая классификация действия представляет собой хорошо проработанный инструмент для эмпирического исследования. С его помощью можно, например, изучать целеполагание различных типов людей, способ выбора между мотивами и средствами достижения цели, мотивацию в целом. Человек как существо, действующее до определенной степени рационально, многое может объяснить о процессе осмысления предпринимаемого им действия. Но приходится с грустью констатировать, что типологией этой, кажется, пользовались очень мало. Прежде всего, должно быть, потому что эмпирические социологические исследования в ту пору только-только зарождались и не выработали еще по-настоящему эффективных способов опроса. Но была и другая причина. В результате тяжелой обстановки в Германии после поражения в Первой мировой войне, послевоенной разрухи, потом возникновения фашизма, а затем Второй мировой войны, нового поражения и разрухи, работы Макса Вебера очень медленно вводились в оборот и входили в сознание социологов. Особенно американских, а именно в Америке в это время и развивалась в основном эмпирическая социология.

Не последнюю роль сыграло, по-видимому, и то обстоятельство, что параллельно с деятельностью М.Вебера развивалось и захватывало внимание современников учение Фрейда с его характерными чертами: огромным значением, которое придавалось подсознательному в жизни и личности человека, интересом к тому, что позднее получило несколько ироническое название "таинственных явлений человеческой психики". Со всем этим связывались огромные надежды на истолкование глубинных пластов человеческой психики, открытие новых законов природы, на этот раз уже внутри самого разума человека. Все это было несравненно интереснее рационально-рассудочного подхода Вебера. Во-первых, потому что вообще всякие "загадочные явления", конечно, гораздо сильнее влекут к себе внимание любого человека, в том числе и ученого (поскольку он ведь тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо). Во-вторых, потому, что при изучении этих «загадочных явлений» появляется возможность, проникнув в сферу подсознательного, узнать о человеке то, о чем он сам не подозревает. Объяснив человеку это «загадочное», исследователь оказывается в положении над исследуемым, что придает ему авторитет и более высокий статус, причем не только в отношениях «исследователь – исследуемый», но и в обществе вообще: он превращается в эксперта, с его мнением должны считаться профаны. А кроме того, исследователь может использовать знание это «загадочного» для самого исследуемого, и манипулировать его сознанием.

В середине XX века, после периода бурного увлечения психологов и социологов тестами, предназначенными для исследования способностей людей в разных сферах, эти тесты начали входить в практику, и людей стали тестировать при поступлении на работу. Причем не только на работу, требующую наличия у работника специфических характеристик (шоферы, машинисты, пилоты). При отсутствии этих качеств (или наоборот, наличии противоположных) человек делается просто опасным для окружающих. Например, был обнаружен тип людей, обладающих "повышенной аварийностью", которых вообще нельзя допускать в профессии машиниста поезда или пилота, тем более летчика-испытателя и т.д. Такое тестирование не вызывает возражений, но стали тестировать и работников других, совершенно "безвредных" с этой точки зрения, сфер. Ну а потом стали разрабатываться тесты на благонадежность. И тут стало окончательно ясно, что эти батареи тестов становятся орудием, которое одни люди стремятся направить против других, соблюдая свои интересы и ущемляя интересы противоположной стороны. Тогда среди ученых, занимавшихся тестами, возникло осознание того, что они дают опасный инструмент в руки людей, нравственность которых не всегда на высоте и действия которых часто весьма трудно проконтролировать. И тогда один из самых известных ученых в этой области, сам создавший огромное количество весьма остроумных и эффективных тестов, пошел на решительный шаг: он опубликовал в открытой печати ключи к разработанным им тестам. Это сразу сделало их безвредными для одной стороны, и бесполезными для другой. Естественно, это был удар по интересам фирм, использовавшим тестовые методики для проверки людей, принимаемых на работу. Возник скандал, но опасность манипулирования людьми была устранена, по крайней мере, в этой области и на данный момент времени.

В общем, наука - это не башня из слоновой кости, особенно в настоящее время. В ней есть широкое поле деятельности как для бескорыстных ученых, так и для деятелей и дельцов. Как, впрочем, и во всех других областях общественной жизни. Целью же нашего несколько расширившегося экскурса было показать, что внутри науки могут возникать и сознательно создаваться опасные сферы и инструменты манипулирования людьми. Тем ценнее тот прямой и честный подход к исследованию человеческого сознания, который был предложен М.Вебером еще в начале XX века, - анализ процесса мышления человека в сфере социального действия в сотрудничестве с самим исследуемым, что позволяет этому последнему до определенной степени сохранять контроль над исследованием и его результатом.

М.Вебер с помощью своей типологии социального действия предлагал еще одно направление - изучать устойчивость или действенность социального порядка. Социальный порядок - это социальные институты, воплощенные в социальную жизнь. Выше, говоря о социальных институтах, мы подчеркивали, что это ценностно-нормативные структуры, существующие в культуре общества. Они управляют социальной жизнью, а потому наряду с институтом семьи, который формулирует, так сказать, "абстрактно", нормы и законы семейной жизни, принятые в данном обществе, существуют вполне реальные семьи, эти нормы и правила воплощающие, но, к сожалению, далеко не совершенным образом. А кроме того, каждая реальная семья воплощает еще и целый ряд норм и правил других институтов , поскольку воспитывает и обучает своих детей, занимается хозяйственной деятельностью. Еще больше сфер деятельности охватывает современное крупное предприятие, учреждения, осуществляющие управление и проч. Они реализуют на данном отрезке времени какие-то нормативные структуры, зафиксированные в культуре общества. Но отнюдь не все.

Культура - это колоссальный арсенал социальных нормативов, и в каждый данный период времени, как правило, реализуются не все из них. Какая-то, причем весьма значительная, их часть хранится в "запасниках". Это культурный "резерв" общества. При возникновении потребности часть этих "запасенных впрок" нормативов может извлекаться на свет и пускаться в оборот. Некоторое время назад на заседании какого-то отделения РАН вдруг было выдвинуто предложение восстановить "Табель о рангах", введенную Петром I и просуществовавшую до 1917 г. Идея была в том, что нехорошо, когда чиновники представляют собой какую-то безликую массу. Разделение их на ранги позволило бы закрепить за каждым из рангов степень ответственности, определенный престиж и решить еще некоторые проблемы. Конечно, называться они могут не так, как раньше, но предположили, что полезно обратиться к когда-то разработанному принципу. Если бы это случилось, то могло стать примером повторного "запуска в оборот", казалось бы, давно отработавших нормативных схем.

Таким образом, отдельные элементы социального порядка находятся в постоянном движении, развитии, а иногда приходят в упадок. Их жизнеспособность определяется четкостью совершения коллективного действия. Это так, ибо каждый такой элемент - не что иное, как именно коллективное действие - от семьи до правительственного учреждения. Другой критерий - движение кадров. Высокая текучесть, как правило, -надежный показатель "неувязок" во внутреннем функционировании ячейки. Например, сегодня бесконечные разводы и новые браки свидетельствуют об огромных трудностях, которые испытывает институт семьи, и непростом положении семьи внутри социального порядка. Но есть и еще один, быть может, наиболее эффективный "инструмент" уяснения не только состояния той или иной сферы или ячейки социального порядка, но и причин переживаемых ими трудностей. И это именно анализ социального действия.

И тогда возникает еще один подход к представлению обо всех этих звеньях социального порядка. Из чего они, собственно, состоят? Обычный наблюдатель скажет: из людей, конечно, ну и из всяких материальных "добавок". Юрист и антрополог укажут на основную роль культурно-нормативных схем, имеющих определяющее значение на данном уровне организации общества. А вот Макс Вебер предложил свой подход: отдельные элементы социального порядка, утверждает его теория, состоят из социальных действий . Этот ракурс поначалу кажется неожиданным, как-то трудно укладывается в сознании. Но ведь действительно, так оно и есть: на социальном уровне все эти элементы удобно представить себе в виде наборов социальных действий, в каждом из которых объединяется как социальный норматив, принадлежащий культуре, так и мотивация и представления человека, этот норматив осуществляющего. И поскольку культурный норматив на протяжении долгого времени, как правило, сохраняет свою идентичность, то укрепление и ослабление тех или иных составных частей социального порядка чаще всего бывает связано именно с представлениями и, в конечном счете, с мотивациями людей , осуществляющих действия.

Опросом можно выявить, как относятся люди не только к тому или иному лицу (с помощью рейтингов), но и к тому или иному социальному учреждению. А от этого отношения зависит их оценка данного учреждения или института, и далее - оценка своего положения в нем, отношение к своим обязанностям. То, что социологи называют "включенностью" в данное социальное действие. Одно дело, когда человек "привязан" к той ячейке социального порядка, в которой он живет или работает. Тогда он переживает ее трудности, прилагает собственные усилия, чтобы наладить ее пошатнувшееся положение. И совсем другое - когда он относится к ней равнодушно и хладнокровно наблюдает, что дела идут все хуже и близится бесславный закат данного звена социальной системы .

Отношение же его зависит от сложившихся на данный момент индивидуальных представлений и взглядов человека, касающихся легитимности (законности, "правильности" и справедливости) того порядка, на который он ориентирует свое поведение. Именно представление о степени его легитимности определяет мотивацию действующего субъекта , побуждающую его выполнять социальную норму независимо от того, насколько она в "его интересах" на данный момент времени, в данном конкретном действии. Действенный (т.е. признаваемый легитимным) социальный порядок эффективно препятствует отклонениям от существующей нормы.

Отклонения эти имманентно присущи любой социальной системе, они могут возникать в любой группе, в любом учреждении, в любой сфере деятельности. Но их может быть больше, а может быть и меньше. Когда их становится много или даже очень много - это уже опасно для социальной системы.

Существует два типа отклонений: 1) отклонение личности, не желающей соблюдать никакие нормы или большую их часть. Это бунтовщики, анархисты; или (несколько иной вариант) лица, участвующие в движении гражданского неповиновения. 2) Отклонения в поведении отдельного человека в отдельном действии - попытка "обойти закон", избежать выполнения "неудобной" нормы или нормы, сильно нарушающей его (человека) интересы. Последний тип отклонений характерен практически для всех членов общества, даже самых законопослушных, в каких-то крайних для них ситуациях. В последнем случае человек обычно признает не только легитимность социального порядка в целом, но даже и той нормы, которую он стремится "обойти", поскольку ему это выгодно. Поэтому второй тип отклонения менее опасен для устойчивости социального порядка, если он не приобретает массового характера. Человек - существо разумное, он понимает, что социальный порядок нужен, что лучше, когда он есть, чем когда он рушится. Кроме тех случаев, когда он приобретает в сознании многих людей характеристики: "несправедливый", "угнетательский", "кровавый" и проч. Здесь мы имеем отвержение самой легитимности социального порядка. И это - очень опасный момент .

Отсюда следует необходимость контролировать представления людей о степени легитимности существующего порядка. И это позволяет делать предложенная М.Вебером схема социального действия, которую мы описали выше. Ибо в этот конструкт входят элемент выбора средств, постановка цели, мотивы, и все это сопровождается привлечением представлений действующего человека об обстоятельствах, в которых будет протекать планируемое им действие. Эти свои представления он может связно изложить исследователю, обосновывая свое действие.

Определенную сложность представляют, конечно, декларативные ответы респондента, человек говорит не то, что он реально думает и считает, а то, что "положено" думать и считать. Но к настоящему времени социологами наработаны средства для верификации (т.е. проверки) и выявления таких ответов, как и способы получения более или менее реальных представлений. Например, если поставить человека в положение эксперта и спросить его: как нужно действовать в таком-то случае и при таких-то обстоятельствах, он сообщит не только норму (естественно, как он ее понимает), но также и свое представление о степени ее легитимности: какова она сейчас и какой должна была бы быть.

Целерациональное действие представляет в этом отношении очень удобную для исследователя плоскость, в которой можно выявить многое о движении респондента в плане нормативных структур. Впрочем, и ценностно-рациональное и даже традиционное действие весьма полезны, когда речь заходит о действенности обычного права.

Говоря об учреждениях, организациях и прочих социальных образованиях, обычно обращают внимание, прежде всего, на их правовое оформление - на те законы, постановления и т.д., которые требуют от членов данных социальных образований определенного поведения, угрожая наказаниями за нарушение предписанной нормы. Но все эти хорошо известные нам структуры - лишь верхушка айсберга. Каждое учреждение и группа, вплоть до самой малой и кратковременной, имеют в своем основании могучие пласты обычаев в самых разных видах: обрядов, нравов, привычек и проч. Этот факт как-то ускользает от нашего сознания при рассуждении о закономерностях существования всего нашего социального порядка. Обычай, предполагаем мы, это нечто такое не очень-то и обязательное: за его нарушение меня не потащат в суд, не назначат штраф и уж точно, что не посадят в тюрьму. Странно, как он вообще умудряется существовать и подчинять себе поведение людей, будучи фактически ничем не защищенным . При этом совершенно забывается, что обычай иногда защищен сильнее закона, ибо на страже его стоит моральное чувство .

В 1950 - 60-х гг. в одном из южных штатах США развернулось движение, как тогда говорили, "за права негров", точнее, за отмену сегрегации. Негры претендовали на то, чтобы ездить в одном транспорте с белыми, делать покупки в одних с ними магазинах и учить детей в одних с ними школах. Движение возглавил пастор Мартин Лютер Кинг. Негры объявили бойкот городскому транспорту, магазинам и предприняли некоторые другие подобные действия. Вели себя вполне мирно, ничего не громили, не поджигали, никакого не оскорбляли. Это больше всего походило на движение гражданского неповиновения, ранее развернувшееся в Индии под руководством Махатмы Ганди. Владельцы транспорта и магазинов сдались быстрее всего, так как бойкот сильно бил по их карману. Были приняты законы об отмене наиболее очевидных моментов сегрегации. Казалось бы - все в порядке, однако вот тут-то и началась настоящая война. Первые же негры, вошедшие в салоны для белых, получили очень сильную негативную реакцию. Случались избиения и даже убийства, погиб в этой борьбе и сам Мартин Лютер Кинг. Детей, которым закон разрешал учиться вместе с белыми, приводили в школы под охраной полицейских и т.д. и т.п. Для изменения законов потребовалась пара месяцев, для изменения обычаев - годы, если не десятилетия. Правда, когда изменили законы, то эта борьба с обычаями и нравами уже не освещалась так широко в прессе. Казалось, что с принятием новых законов проблема исчерпана...

"Стабильность обычая (как такового), - пишет М.Вебер, - основана, в сущности, на том, что индивид, не ориентирующийся на него в своем поведении, оказывается вне рамок "принятого" в его кругу, т.е. должен быть готов переносить всякого рода мелкие и крупные неудобства и неприятности, пока большинство окружающих его людей считается с существованием этого обычая" .

Список ссылок к лекции 3

1. Genseinschaft und Gesellschaft. Grund-begrifte der reinen Soziologie von Ferdinand Tönnies. Auflage 6 und 7. Verlag Karl Curties. Berlin, 1926.

2. Weber Max Werk und Person. Dokumente, ansgewelt und kommentiert / von Edward Baumgarten. Tübingen, 1964.

3. Вебер Макс Избранные произведения // Под ред. д.ф.н. Ю.Давыдова. М., 1990.

Класс, сословие и партия. Эта статья была нами переведена и напечатана в Бюллетене ИКСИ ИФСО. Однако сборник был арестован и в рассылку не поступил. Позднее она была напечатана в сборнике "Социальная стратификация" вып. 1, но совершенно ничтожным тиражом. Поэтому отправляем интересующихся к оригиналу: Baumgarten E. Max Weber.Work und Person. Tubingen. 1964.

У нас исследований такого рода не проводилось. Ученых, занимавшихся первобытными племенами, М.М.Ковалевского, изучавшего народы Кавказа и пр., принято было называть этнографами, и их деятельность состояла преимущественно в описании обрядов и обычаев племен и народов. Хотя, конечно, эти ученые иногда поднимались и до более широких обобщений.

Для тех, кто заинтересуется очень увлекательной сферой формированием научных понятий, можно порекомендовать сочинение на эту тему Г.Риккерта: Г.Риккерт. Границы естественнонаучного образования понятий. Логическое введение в исторические науки. СПб. 1903.

Интересно отметить, что и сам Вебер иногда высказывал такую же точку зрения. См.:

На русском языке: Теннис Фердинанд Общность и общество. Основные понятия чистой социологии. М.: Владимир Даль, 2002.

Социальное действие выступает самым простым и непосредственно воспринимаемым явлением социальной реальности. Понятие социального действия введено М. Вебером: «Действием мы называем действие человека (независимо от того, носит оно внешний или внутренний характер, сводится ли к невмешательству или терпеливому принятию, если и поскольку действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл. «Социальным» мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него». Из определения следует, что действие, о котором человек не задумывается, не является социальным действием. Так, к социальному действию нельзя отнести непреднамеренное падение человека или же непроизвольный крик боли, ибо в них просто отсутствует мыслительный процесс. Действие, в котором человек просто не видит реальной цели, не является социальным действием. Так, к социальному действию нельзя отнести непреднамеренное или неосознанное участие человека в той или иной сходке, кампании, политической акции, ибо в этом случае отсутствует мыслительный процесс и осознанно целенаправленная активность. Еще одно важное замечание, которое делает социолог: предметом его парадигмы являются действия индивидов, а не коллективов. Употребляя понятия государство, корпорация, семья, армейское подразделение и т.д., следует иметь в виду, что эти и другие социальные структуры сами по себе не являются субъектами социального действия. Поэтому, с точки зрения Вебера, нельзя, например, понять действия парламента или президентской администрации, фирмы или семьи, но можно и нужно стремиться к тому, чтобы интерпретировать действия составляющих их индивидов.

Действие человека превращается в социальное действие, если в нем присутствуют два принципиальных момента:

1) субъективная мотивация индивида, который вкладывает в свой акт определенный смысл;

2) ориентация на поведение других людей.

Вебер выделил четыре типа социальных действий индивидов, которые различались по степени рациональности, присутствующей в них. Само собой разумеется, что в действительности человек далеко не всегда знает, чего он хочет. Порой в поведении людей доминируют какие-либо ценностные установки или просто эмоции. Ориентируясь на возможное реальное поведение людей в жизни, вебер выделяет следующие типы действия:

1. целе-рациональное,

2. ценностно-рациональное,

3. аффективное,

4. традиционное.

Обратимся к самому Веберу: «Социальное действие, подобно любому другому поведению, может быть:

1) целе-рациональным , если в основе его лежит ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и использование этого ожидания в качестве «условий» или «средств» для достижения своей рационально поставленной и продуманной цели;

2) ценностно-рациональным, основанным на вере в безусловную – эстетическую, религиозную или любую другую – самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет;

3) аффективным , прежде всего эмоциональным, то есть обусловленным аффектами или эмоциональным состоянием индивидов;

4) традиционным , то есть основанным на длительной привычке».

Проблеме понимания социального действия Вебер уделяет особое внимание, выделяя несколько типов понимания. К первому типу он относит понимание через прямое наблюдение . Примером тому может служить наблюдение на телеэкране безмерной радости, благополучия того или иного современного российского политика, его соответствующие жесты, что резко контрастирует с имиджем политика даже 80-х годов – всегда серьезного, озабоченного, сумрачного. Зритель может понять, скорее, почувствовать положительное эмоциональное состояние практически любого человека от политики. Сам образ олицетворяет собой оптимизм, правоту, бескорыстность, устремленность в будущее. Но так ли это на самом деле? По Веберу, прямое наблюдение еще недостаточно, чтобы понять суть социального действия.

Второй тип интерпретации социального действия – объяснительное понимание . Оно предполагает выяснение мотивов конкретного социального действия. В нашем примере требуется понять, что побудило счастливого, жизнеутверждающего политического деятеля оказаться героем телепередачи – пришел ли он праздновать победу на выборах, добиться поддержки принятия желанных решений или же, как говорится, делает хорошую мину при плохой игре. Чтобы осуществился этот тип понимания, необходимо, как считает Вебер, поставить себя на место индивида, чье поведение мы пытаемся объяснить, и тем самым выяснить мотивы, стоящие за его действиями.

Третий тип – причинное объяснение . Оно предполагает выяснение того, что инициировало сами мотивы, которые привели к соответствующим социальным действиям. Здесь социолог настаивает на необходимости обнаружить связи между целой серией действий или событий. Это, разумеется, предполагает проведение серьезных социологических исследований. Подобного рода исследования провел сам Вебер, стремясь, в частности, выявить связи между религиозными принципами и поведением индивидов, особенно их экономической и политической деятельностью.

Социологу же нередко приходится анализировать социальные действия, понимать социальную жизнь ее участников, когда они отдалены, причем не только в пространстве, но и во времени. В распоряжении ученого материалы, интерпретируя которые он старается понять субъективные значения, существовавшие в сознании людей, их отношение к тем или иным ценностям, чтобы дать комплексное представление единого социального процесса. Насколько возможно подобное комплексное представление? Каким образом социология как научная дисциплина способна определить степень приблизительности при анализе тех или иных конкретных социальных действий людей? А если человек ладе сам не отдает себе отчета в собственных действия (по состоянию здоровья или, находясь по влиянием митинговых страстей, подвергается психологическому давлению и т.д.), сможет ли социолог понять поведение такого индивида?

Рассматривая подобные проблемы (причем в контексте различных культур), Вебер для их разрешения предложил оригинальный метод – конструирование идеально-типической модели социального действия индивида. Согласно Веберу, идеальный тип позволяет:

Во-первых, сконструировать явление или социальное действие, как если бы они имели место в идеальных условиях;

Во-вторых, рассмотреть это явление или социальное действие независимо от локальных условий (предполагается, что если будут выполнены идеальные условия, то действие будет совершаться именно таким образом).

В-третьих, есть возможность сравнить, насколько явление или действие по своим количественно-качественным параметрам подходит на идеальный тип. По отклонению от идеального типа исследователь может установить характерные тенденции протекания событий.

Взаимодействия приводят к образованию устойчивых социальных отношений . Социальный процесс - совокупность однонаправленных и повторяющихся действий, которые можно выделить из множества других совокупных действий. Это последовательное изменение явлений социального бытия, социальные изменения в динамике.

Среди социальных процессов различаются:

Приспособление - принятие индивидом или группой культурных норм, ценностей и эталонов действий новой среды, когда нормы и ценности, усвоенные в старой среде, не приводят к удовлетворению потребностей, не создают приемлемого поведения. Обязательным условием процесса приспособления является подчинение, так как любое сопротивление значительно затрудняет вхождение индивида в новую структуру, а конфликт делает это вхождение или приспособление невозможным. Компромисс-форма приспособления, которая означает, что индивид или группа соглашаются с изменяющимися условиями и культурой путем частичного или полного принятия новых целей и способов их достижения. Необходимым условием для успешного протекания процесса приспособления является терпимость по отношению к новой ситуации, новым образцам культуры и новым ценностям.

Ассимиляция – процесс взаимного культурного проникновения, через который личности и группы приходят к разделяемой всеми участниками процесса общей культуре.

Амальгамизация - биологическое смешивание двух или более этнических групп или народов, после чего они становятся одной группой или народом.

Конкуренция - попытка достижения вознаграждения путем отстранения или опережения соперников, стремящихся к идентичным целям.

Одним из центральных пунктов теории Вебера выступает выделение элементарной частицы поведения индивида в обществе - социального действия, которое является причиной и следствием системы сложных взаимоотношений между людьми. «Социальное действие», по Веберу, - это идеальный тип, где «действие» - действие человека, связывающего с ним субъективный смысл (рациональность), а «социальное» - действие, которое по предполагаемому его субъектом смыслу соотносится с действием других лиц и ориентируется на них. Ученый выделяет четыре вида социального действия:

§ целерациональное - использование определенного ожидаемого поведения других людей для достижения целей;

§ ценностно-рациональное - понимание поведения, действия как собственно ценностно-значимого, основанного на нормах морали, религии;

§ аффективное - особенно эмоциональное, чувственное;

§ традиционное - основанное на силе привычки, принятой норме. В строгом смысле аффективное и традиционное действия не являются социальными.

Само же общество, согласно учению Вебера, представляет собой совокупность действующих индивидов, каждый из которых стремится к достижению своих собственных целей. Осмысленное поведение, в результате которого достигаются индивидуальные цели, приводит к тому, что человек действует как социальное существо, по ассоциации с другими, обеспечивая, таким образом, значительный прогресс во взаимодействии с окружающей средой.

Схема 1. Типы социального действия по М. Веберу

Вебер сознательно расположил четыре описанных им типа социального действия в порядке возрастания рациональности. Этот порядок, с одной стороны, служит своеобразным методическим приемом для объяснения различного характера субъективной мотивации индивида или группы, без которой вообще нельзя говорить о действии, ориентированном на других; мотивацию он называет «ожиданием», без нее действие не может рассматриваться как социальное. С другой стороны, и в этом Вебер был убежден, рационализация социального действия есть вместе с тем тенденция исторического процесса. И хотя этот процесс протекает не без трудностей, разного рода препятствий и отклонений, европейская история последних столетий. вовлечение других, неевропейских цивилизаций на путь индустриализации свидетельствуют, по Веберу. о том, что рационализация есть всемирно-исторический процесс. «Одним из существенных компонентов «рационализации» действия является замена внутренней приверженности привычным нравам и обычаям планомерным приспособлением к соображениям интереса».

Рационализация, также по Веберу, - форма развития, или социального прогресса, который осуществляется в рамках определенной картины мира, каковые в истории различны.

Вебер выделяет три самых общих типа, три способа отношения к миру, в которых заключены соответствующие установки или векторы (направленности) жизнедеятельности людей, их социального действия.

Первый из них связан с конфуцианством и даосистскими религиозно-философскими воззрениями, получившими распространение в Китае; второй - с индуистскими и буддистскими, распространенными в Индии; третий - с иудаистскими и христианскими, возникшими на Ближнем Востоке и распространившимися в Европе и Америке. Первый тип Вебер определяет как приспособление к миру, второй - как бегство от мира, третий - как овладение миром. Этими разными видами мироощущения и образа жизни и задается направление последующей рационализации, то есть разных способов движения по пути социального прогресса.

Весьма важный аспект в творчестве Вебера - изучение базовых отношений в социальных ассоциациях. В первую очередь, это касается анализа отношений власти, а также природы и структуры организаций, где эти отношения проявляются наиболее ярко.

Из применения понятия «социального действия» к политической сфере Вебер выводит три чистых типа легитимного (признанного) господства:

§ легальный , - в котором как управляемые, так и управляющие, подчиняются не какой-то личности, а закону;

§ традиционный - обусловленный в первую очередь привычками и нравами данного общества;

§ харизматический - основанный на экстраординарных способностях личности руководителя.

Социология, по мнению Вебера, должна основываться на научных суждениях, максимально свободных от разного рода личных пристрастий ученого, от политических, экономических, идеологических влияний.

10.​ К.Маркс, Ф.Энгельс. Материалистическое понимание истории.

С критикой антропологического материализма Фейербаха за его абстрактный подход к пониманию человека выступил К. Маркс (1818–1883). В «Тезисах о Фейербахе» он подчеркнул, что «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений». Конечно, мысль о том, что «человека формируют обстоятельства» не нова, новым у Маркса оказался детальный анализ этих обстоятельств. Из всего многообразия общественных отношений в качестве основных, определяющих Маркс выделяет материальные, производственные отношения, то есть те отношения, которые складываются между людьми в процессе производства материальных благ. Маркс приходит к выводу, что именно труд, материальное производство составляют основу человеческого бытия, истории людей.

Так рождается наиболее важная, центральная идея марксисткой философии – материалистическое понимание истории . В сжатой форме сущность материалистического понимания истории излагается Марксом в работе «К критике политической экономии» (1859): «Совокупность производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание».

Основываясь на материалистическом понимании истории, Маркс устанавливает определенную повторяемость в истории различных стран, в организации их общественной жизни. Он выделяет несколько основных исторических форм организации общества (или формаций). В основе различий между формациями лежат различия в типе организации материального производства. В результате история человечества представляется в виде развития от первобытного строя, через рабовладельческую и феодальную к капиталистической, а от нее с необходимостью к коммунистической общественной формации.

Здесь Маркс приходит ко второй важнейшей идее своей философии – пониманию истории как закономерного, естественноисторического процесса. Он приходит к выводу, что существуют не только объективные законы развития природы, но и общества. Опираясь на этот вывод, Маркс и его соратник Ф. Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии» провозгласили неизбежность падения капитализма и перехода к коммунистическому обществу.

Идеями коммунизма Маркс увлекся будучи еще молодым человеком. В них выразилась мечта о гуманном и справедливом общественном строе. В пролетариате Маркс увидел особый класс, призванием которого является уничтожение эксплуататорского общества, с присущим ему отчуждением человека. Маркс считал, что основой всякого отчуждения человека является экономическое отчуждение, или отчужденный труд (то есть труд по принуждению). Ни исходный материал, ни продукты такого труда рабочему не принадлежат – они ему чужие. Перспективы развития человека – в уничтожении отчужденного труда, а значит частной собственности. Маркс пришел к выводу, что только после уничтожения частной собственности труд должен превратиться в средство саморазвития человека, станет для него потребностью. Всесторонне развитый, живущий в гармонии с природой человек – таковы некоторые черты, нарисованного Марксом коммунистического идеала.

Нетрудно заметить, что марксизму, как и всей классической философии, была присуща вера в мощь человеческого разума, способного создать совершенное общество. Идея социального прогресса наполняется здесь новым смыслом: каждая из формаций рассматривается в качестве ступени исторического прогресса, вершиной которого оказывается коммунизм.

Судьба марксистской философии оказалась уникальной: аргументы ее сторонников по силе сопоставимы с аргументами ее противников. Что касается идеи материалистического понимания истории, то по мнению Карла Поппера, одного из самых непримиримых критиков Маркса, в ней содержится здравый смысл и она сохраняет свое значение и сегодня. «Маркс научил нас тому, – отмечает Поппер, – что развитие идей нельзя понять до конца, если не принимать во внимание условия их возникновения и экономическое положение их создателей». Вместе с тем, Поппер считает, что экономический детерминизм Маркса (то есть настойчивое утверждение им экономических предпосылок в качестве последнего основания общественного развития) является ошибочным. «Опыт показывает, – пишет он, – что при определенных обстоятельствах влияние идей может перевешивать влияние экономических факторов. Да и правильно понять характер экономического развития невозможно не принимая во внимание развитие научных, религиозных и других идей».

Но материалистическое понимание истории отнюдь не отрицает роли идей в жизни общества. Оно лишь требует идти дальше: откуда берутся сами идеи?

11.​ Особенности становления и развития русской социологии. Основные школы и направления: Л.Мечников, Н.Михайловский, П.Лавров, Н.Я.Данилевский.

В России социология начала завоевывать свои позиции с 60-х гг. XIX в., когда научная общественность и читающая публика смогли познакомиться с переводами книг и статей О. Конта. Испытывая влияние со стороны различных течений западной социологии, отечественные социологи создают свои оригинальные концепции, отражающие своеобразие российского общества. В развитии социологической мысли в дореволюционной России можно выделить 5 этапов:

С начала 1860-х гг. до 1890 г.;

С 1890-х гг. до начала XX в.:

С начала XX в. до 1917 г;

Возрождение 1950-60-хгг;

С 1980-1990 - х гг .

1 Первый этап развития социологии (1860-е гг. -- 1890 г.) связан прежде всего с творчеством видных идеологов народничества П.Л. Лаврова и Н.K. Михайловского. Развиваемое ими направление получило название «этико-субъективная школа». Эти мыслители считали, что объективное изучение общественных явлений должно сочетаться с их субъективной оценкой, основанной на принципах этики и социальной справедливости.

По его мнению, ведущей силой, «главным органом прогресса является личность, характеризующаяся критическим сознанием к изменению застывших общественных форм». Согласно Лаврову, исторический процесс имеет направленность и измеряется степенью развития социальной солидарности.

Он выделяет три вида солидарности:

Основанную на привычке;

Основанную на сходстве аффектов и интересов;

Сознательную солидарность, основанную на единстве убеждений людей.

Отсюда он делает вывод о том, что только те группы и народы могут быть признаны историческими, в среде которых появилась сознательная солидарность.

Н.К. Михайловский придерживался аналогичных взглядов. По мнению Михайловского, главная задача социологии как науки должна состоять не столько в поиске и обнаружении объективных законов, сколько в том, чтобы раскрыть человеческое, гуманистическое содержание общественного прогресса и соотнести его с потребностями человеческой личности.

Субъективным методом он называет такой способ удовлетворения познавательной потребности, когда социолог-наблюдатель ставит себя в положение наблюдаемого. По его мысли, личность и общество взаимно дополняют друг друга, поскольку всякое подавление личности наносит вред обществу, а подавление общественного -- вред личности.

Таким образом, в качестве ведущей силы общественного прогресса Лавров и Михайловский рассматривали «критически мыслящую личность», которая, по их мнению, выступала как творец истории и одновременно как носитель нравственно идеала. Сущность прогресса они видели в росте социальной солидарности и сознательности личности .

Наряду с субъективной социологией заметную роль в социологической мысли России того периода играет позитивизм. Наиболее полное развитие позитивистский подход получил в научном творчестве М.М. Ковалевского -- известного историка, этнографа и социолога. Он одним из первых применил сравнительно-исторический метод в социологии, с помощью которого исследовал генезис народов разных стран и эпох. Анализ социальных явлений на основе их происхождения Ковалевский называл «генетической социологией», и с этих позиций рассматривал, в частности, происхождение семьи, собственности, государства.

Исходя из установок «социологического плюрализма», он разработан теорию общественного прогресса, которую иногда называют ядром его социологии. Основное содержание общественного прогресса Ковалевский видел в «расширении сферы человеческой солидарности».

В русле позитивизма развивалась «натуралистическая» школа, в рамках которой возникло несколько течений и направлений социологической мысли. К их числу относится концепция географического детерминизма, разработанная крупным географом и социологом Л.И. Мечниковым. Он объяснил неравномерность общественного развития влиянием географических условий, главным образом водных ресурсов и путей сообщения. При этом решающая роль в развитии общества отводилась воздействию гидрологического фактора (рек, морей, океанов). Теория Л.И. Мечникова содержала ценные идеи, объясняющие механизмы взаимодействия природы и общества.

Наиболее яркими представителями психологического направления в российской социологии были Е.В. Де Роберти и Н.И. Кареев.

Е.В. Де Роберти, понимает социологию как теоретическую обобщающую науку, главная задача которой заключается в «открытии законов, управляющих возникновением, образованием и постепенным развитием высшей надорганической или духовной формы мировой энергии.

По мнению Де Роберти, существует четыре группы социальных фактов, которые в конечном счете определяют поведение индивидов в обществе и специфику их психологического взаимодействия: знание, религиозная вера, эстетические чувства и практические, технические действия людей .

Большой вклад в обоснование роли психических факторов в развитие общества внес Н.И. Кареев. Предметом изучения социологии он считал духовное взаимодействие людей как определяющий фактор социальной жизни. Кареев отмечал, что в деятельности и поведении людей, а значит, во всей их общественной жизни, большую роль играют интеллектуальная, эмоциональная и волевая стороны их духовного бытия. По его мнению, психическая жизнь человека вытекает из его «психической природы» и определяется ею. Подобно Де Роберти, Кареев придавал большое значение «коллективной психологии», лежащей в основе развития духовной культуры.

Одновременно с так называемой академической социологией в России большое развитие получили идеологическая и политическая социология.

Религиозная социальная философия (христианский гуманизм) связана с именами таких русских мыслителей, как А. Хомяков, К. Леонтьев, Вл. Соловьев, Н. Бердяев и др. Возникновение этого направления было вызвано в первую очередь нарастанием в конце XIX -- начале XX в. кризисных явлений во всех сферах общественной жизни, а также ростом активности народных масс и растерянностью интеллигенции.

Владимир Соловьев и Николаи Бердяев глубоко сознавали, что истинной социологией может быть лишь та, которая но сущности своей является идеологией национального духа. Они считали, что социология должна вырабатывать такие важные интегральные, сплачивающие общество понятия, как «национальная идея», «общественный идеал», «коренной интерес» и другие понятия, относящиеся к категории так называемой ценностной ориентации, как мирового, так и национального масштаба .

Социология марксизма в России была представлена двумя основными теориями: ортодоксальный марксизм (Г.В. Плеханов и В.И. Ленин) и так называемый «легальный марксизм» (П.Б. Струве, М. Туган-Барановский и Др.,).

Легальный марксизм - это теоретическое и идеологическое направление социальной мысли, признавшее истинность экономического учения К. Маркса о природе и исторической неизбежности капитализма. Наиболее яркими представителями этого течения были П.Б. Струве и М. Туган-Барановский.

По мнению П. Струве, экономическое процветание России в перспективе станет возможным на основе капиталистического пути развития. Необходимым условием этого он считал успешное проведение социальных реформ и создание возможностей для свободного развития индивидов. Важную роль Струве отводил деятельности буржуазного государства -- «организации порядка», способного наладить экономическую и политическую жизнь общества и предотвратить социальные конфликты.

М. Туган-Барановский, так же как П.Б. Струве, предпочитал социализму цивилизованный капитализм. Будучи крупным экономистом и социологом, он высказывал идеи:

Частичного и кооперативного предпринимательства;

Соединения крупного и мелкого производства;

Общественного самоуправления в общественных организациях, общинах;

Распределения по труду: «от каждого по способностям, каждой способности по ее труду».

Туган-Барановский большое значение придавал свободной сельскохозяйственной кооперации, через которую крестьяне могут прийти к крупному и эффективному производству.

Главный смысл марксистской теории заключен в раскрытии закономерностей и сущности перехода от частной собственности к общественной .

Анархизм (от греч. anarchia - безначалие, безвластие) -- это социально-политическое течение, отрицающее необходимость государственной и иной власти и проповедующее неограниченную свободу личности. непризнание общепризнанных законов и порядка. Виднейшими представителями анархизма в России были русские революционеры М.А. Бакунин и П.А. Кропоткин.

Анархизм XIX в. подразделялся на два течения:

1 анархизм-индивидуализм, представителем которого был Бакунин,

2 анархизм-коллективизм. Кропоткин представлял второе течение, развив его в анархизм-коммунизм.

Суть анархизма, как считал Бакунин, может быть выражена в словах: «предоставьте вещи их естественному течению». Отсюда одна из центральных идей анархизма -- идея свободы личности как ее естественного состояния, которое не должно нарушаться никакими государственными институтами. Государство, по мнению Бакунина, -- это всегда власть меньшинства, противопоставленная народу сила .

Подобно Бакунину, Кропоткин резко выступал против «государственного социализма», считая, что трудящиеся сами в состоянии «выработать строй, основанный на их личной и коллективной свободе». Этот свободный «анархический коммунизм», по его мнению, должен представлять собой общество равных между собой людей, основанное на самоуправлении и состоящее из множества союзов, организованных для всякого рода производства: земледельческого, промышленного, умственного, художественного и т.п.

Видным представителем исторической школы (направления) русской социологии был Н.Я. Данилевский (1822-1885). В своем наиболее известном труде «Европа и Россия» он выделил и проанализировал основные «культурно-исторические типы», или цивилизации. Согласно его теории, каждое общество, каждый народ в своем развитии переживает циклические стадии -- рождение, молодость, дряхление и гибель. Цивилизационный подход у Данилевского служил методологической основой поиска особого исторического пути России, обоснованием ее самобытности и возможности для нее не повторять этапов развития западных стран.

Идеи Данилевского оказали сильное влияние на П.А. Сорокина, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого. Их отголоски слышны в идеях Л.H. Гумилева и многих других авторов.

2 На втором этапе (1890-е гг. -- начало XX в.) начинается процесс институционализации российской социологии, которая проникает в академическую среду и все больше находит поддержку в научных и общественных кругах.

В этот период возникли новые направления в социологии, наиболее влиятельным из них стала социологическая школа права. Представители этой школы -- известные правоведы и социологи Н.Ж. Коркунов, С.А. Муромцев, П.И. Новгородцев и др. -- выступали с резкой критикой позитивизма и стремились дать нормативистское, нравственно-правовое обоснование общественной жизни. Заслуга этих исследователей состояла в том, что им удаюсь глубоко разработать ряд методологических проблем социологического познания.

К концу второго этапа российская социология вышла на международную арену. В то же время наметились сдвиги и в процессе институционализации отечественной социологии. Благодаря усилиям М.М. Ковалевского в 1908 г. была открыта первая в России кафедра социологии при частном Психоневрологическом институте в Петербурге .

3 Третий этап (начало XX в. -- 1917 г.) развития российской социологии характеризуется ориентацией на неопозитивизм, наиболее известными представителями, которого были К.М. Тахтарев и П.А. Сорокин.

Среди российских социологов К.М. Тахтарев одним из первых обратил внимание на необходимость применения в социологии эмпирических методов - наблюдения, эксперимента и социально-статистического измерения, поскольку без математики социология не может стать точной и объективной наукой.

Научная и организационная деятельность П.А. Сорокина способствовала ускорению процесса институционализации социологической науки. При его активном участии создается первое в стране социологическое общество, учреждается степень по социологии. В 1920 г. в Петроградском университете был открыт первый в стране социологический факультет, который возглавил П.А. Сорокин .

Питирим Сорокин -- крупнейший ученый и общественный деятель, внесший огромный вклад в развитие отечественной и мировой социологии. П. Сорокин различает теоретическую и практическую социологию. Теоретическая социология, по его мнению, лишь наблюдает, анализирует и выстраивает концептуальные модели, а практическая социология должна быть прикладной дисциплиной.

Разделами социологического знания, по П. Сорокину, являются:

Социальная аналитика, изучающая строение (структуру) социального явления и его основные формы;

Социальная механика (или социальная физиология), описывающая процессы взаимодействия социальных агрегатов (людей, групп, социальных институтов);

Социальная генетика, которая изучает развитие социальной жизни, ее отдельных сторон и институтов.

Первичной единицей социологического анализа П. Сорокин считал взаимодействие. Развивая идею понимания общества как особого социшмного пространства, не совпадающего с территориальным, физическим и т.д., П. Сорокин создал две взаимосвязанные концепции: социальной стратификации (социального расслоения) и социальной революции .

Согласно первой теории все общество делится на различные слои - страты, которые различаются между собой по уровню доходов, видам деятельности, политическим взглядам, культурным ориентациям и т.д. К основным формам социальной стратификации Сорокин отнес экономическую, политическую, профессиональную. Внутренняя динамика систем стратификации выражается в процессах социальной мобильности -- перемещении людей по позициям социального пространства.

П. Сорокин был противником всяких социальных потрясений, в том числе революций, и выступал за нормальный, эволюционный путь развития. Он считал, что возникающие в обществе проблемы следует решать на основе разумного управления.

Взяв за критерий классификации общефилософские представления о двойственной природе человека, в которой сосуществуют понятия «материального» и «идеального», «возвышенного» и «земного», П. Сорокин выделил три типа культурных суперсистем: чувственный, идеациональный и идеалистический (или интегральный).

Таким образом, социология в дореволюционной России развивалась как часть общемировой социологической мысли. Испытывая влияние различных течений западной социологии, она вместе с тем смогла выдвинуть немало собственных теорий и концепций, отразивших своеобразие развития российского общества.

4 Четвертый этап. Возрождение российской социологии началось только в конце 1950-х -- начале 1960-х гг. в связи с либерализацией политического режима. В 1960-х гг. социология восстанавливает свой социальный статус. В 1962 г. создается Советская социологическая ассоциация, в 1968 г. -- Институт конкретных социальных исследований АН СССР (ныне -- Институт социологии). Открываются факультеты и кафедры при вузах страны. С 1974 г. стал издаваться специализированный журнал «Социологические исследования».

В этот период были проведены масштабные социологические исследования по изучению влияния научно-технического прогресса на социальную и профессиональную структуру работников, их отношение к труду. Большое распространение получило так называемое «социальное планирование», составление плана социального и экономического развития промышленных предприятий, колхозов и совхозов и даже некоторых городов. В ходе этих исследований был накоплен богатый фактический материал, отработаны методики социологического исследования, приобретены навыки проведения социологических исследований.

Итак, в послевоенное время произошла частичная институционализация социологии в СССР, но она не получила широкого распространения в обществе, а развитие этой науки продолжало сдерживаться партийными органами .

5 Пятый этап. Современный этап бурного развития российской социологии наступил в середине 1980-х гг. На этап этапе социологии выходит из под опеки КПСС и исторического материализма, становится самостоятельной наукой и учебной дисциплиной, преподаваемой в большинстве вузов России с 1989/1990 годов.

Последующее интенсивное развитие социологии связано с коренными изменениями, произошедшими в жизни страны с середины 1980-х гг. В 1987 г. был создан Всесоюзный центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ), а также ряд независимых социологических служб. Опросы населения по самым разным вопросам, практическое использование социологической информации стали достаточно распространенным явлением. Социология обрела свое второе рождение, стала преподаваться в высших и средних специальных учебных заведениях страны в качестве общеобразовательной дисциплины.

В 1988 г. было принято постановление ЦК КПСС, впервые признавшие необходимость высшего социологического образования в стране. 6 июня 1989 г. можно считать днем рождения социологического факультета МГУ, который оказался первым после длительного перерыва социологическим факультетом СССР. Деканом факультета стал его организатор и заведующий отделением социологии профессор В. Добреньков.

Во многих крупных городах успешно функционируют социологические факультеты вузов. В последние годы изданы десятки учебников и учебных пособий по общим и отраслевым социологическим дисциплинам .

Развитие социологической науки в России во второй половине 20 века обусловлено рядом особенностей:

Медленное складывание социальных предпосылок капитализма и институтов гражданского общества. Биполярная структура российского общества («низы-верхи») при практическом отсутствии среднего класса стимулировала высокую степень насилия, особую карательную роль государства в интеграции общества. Коллективные (общинные) формы социальной общности обусловили неразвитость индивидуального сознания, приоритет общественного интереса над личным;

Интегрирующим началом выступало православие;

Заметное влияние идеологии. В общественном сознании российского общества преобладали крайности - консерватизм и радикализм. Первый был связан со славянофильством, с поиском особого пути развития России. Радикализм настаивал на революционных методах преобразования общества (начиная от декабристов и заканчивая большевизмом) .

Заключение

Таким образом, становление социологии как науки в нашей стране прошло сложный путь. На каждом этапе исторических преобразований социология открывала пути для новых направлений, которые определяли её движения вперёд.

Среди проблем, стоящих ведущими для социологии на современном этапе развития являются: социальное положение человека в обществе и группе, социальная структура, участие в управлении, «человеческие отношения», общественное мнение, социокультурные и межнациональные процессы, экологические проблемы и другие вопросы, связанные с конкретной исторической и социально - экономической ситуацией в условиях перехода страны к рыночным отношениям.

Зарождение и развитие русской научной социологии было обусловлено многочисленными причинами и факторами. К середине XIX века, когда русская социология, исходя из сложившегося мнения, начала своё формирование, западная социологическая мысль уже нашла своё воплощение в трудах О. Конта, Сен-Симона, Г. Спенсера и других обществоведов того времени. Бесспорно, на процесс зарождения социологии в России известное влияние оказали социологические воззрения западных школ и их представителей.

Социологическая мысль в России развивается как часть общемировой социологической науки. Испытывая влияние со стороны различных течений западной социологии, она вместе с тем выдвигает оригинальные теории, в которых отражается своеобразие развития российского общества.

Современная российская социология - это социология либерализма, общественного строя, основанного на экономической свободе личности и на приоритете гражданского общества перед государством.

12.​ П.Сорокин в истории русской и мировой социологии.

Питирим Александрович Сорокин (1889-1968) - один из виднейших классиков социологии, оказавший большое влияние на се развитие в XX в. Иногда П. Сорокина называют не русским социологом, а американским. Действительно, хронологически «русский» период его деятельности жестко ограничен 1922 г. - годом его высылки из России. Однако становление социологических взглядов Сорокина, а также его политической позиции происходило именно на родине, в условиях войн, революций, борьбы политических партий и научных школ. В основном труде «русского» периода - двухтомной «Системе социологии» (1920) - он формулирует основные принципы теории социальной стратификации и социальной мобильности (эти термины он и ввел в научный оборот), структурирует теоретическую социологию, выделяя в ней социальную аналитику, социальную механику и социальную генетику.

Основой социологического анализа Сорокин считает социальное поведение, социальное взаимодействие индивидов, которое он рассматривает как родовую модель и социальной группы, и общества в целом. Социальные группы он подразделяет на организованные и неорганизованные, особое внимание уделяя анализу иерархической структуры организованной социальной группы. Внутри групп существуют страты (слои), выделяемые по экономическому, политическому и профессиональному признакам. Сорокин утверждал, что общество без расслоения и неравенства - миф. Меняться могут формы и пропорции расслоения, но суть его постоянна. Стратификация является неизменной характеристикой любого организованного общества и существует в недемократическом обществе и в обществе с «процветающей демократией».

Сорокин говорит о наличии в обществе социальной мобильности двух типов - вертикальной и горизонтальной. Социальная мобильность означает переход из одной социальной позиции в другую, своеобразный «лифт» для перемещения как внутри социальной группы, так и между группами. Социальная стратификация и мобильность в обществе предопределены тем, что люди не равны по своим физическим силам, умственным способностям, наклонностям, вкусам и т.д.; кроме того, самим фактом их совместной деятельности. Совместная деятельность с необходимостью требует организации, а организация немыслима без руководителей и подчиненных. Поскольку общество всегда стратифицировано, то ему свойственно неравенство, но это неравенство должно быть разумным.

Общество должно стремиться к такому состоянию, при котором человек может развивать свои способности, и помочь обществу в этом могут наука и чутье масс, а не революции. В работе «Социология революции» (1925) Сорокин называет революцию «великой трагедией» и определяет ее как «машину смерти, нарочито уничтожающую с обеих сторон самые здоровые и трудоспособные, самые выдающиеся, одаренные, волевые и умственно квалифицированные элементы населения». Революция сопровождается насилием и жестокостью, сокращением свободы, а не ее приращением. Она деформирует социальную структуру общества, ухудшает экономическое и культурное положение рабочего класса. Единственным способом улучшения и реконструкции социальной жизни могут быть только реформы, проводимые правовыми и конституционными средствами. Каждой реформе должно предшествовать научное исследование конкретных социальных условий, и каждая реформа должна предварительно «тестироваться» в малом социальном масштабе.

Теоретическое наследие Сорокина и его вклад в развитие отечественной и мировой социологии трудно переоценить, настолько он богат глубоко осмысленным, теоретически и методологически подкрепленным знанием социальной реальности и тенденций будущего развития общества.

Социология П. Сорокина

Питирим Сорокин (1889-1968) создал социологическую теорию, которую назвали «интегральной». В ней общество рассматривалось как социокультурная система. Он выделял в социологии четыре раздела: учение об обществе, социальную механику (определение статистических законов общества), социальную генетику (происхождение и развитие общества), социальную политику (частная социологическая наука).

Элементом общества выступает взаимодействие индивидов. Оно подразделяется на шаблонное и нешаблонное, одностороннее и двустороннее, антагонистическое и неантагонистическое. Общество - это процесс и результат социального взаимодействия (взаимодействия многих индивидов). Его результатом является их приспособление к среде обитания. В процессе такого приспособления возникает социальный порядок общества, основной тенденцией развития которого является социальное равенство.

Развитие человеческого общества происходит путем эволюции и революции. Социальнаяэволюция представляет собой постепенное и прогрессивное развитие, основанное на знании общества, реформах, кооперации людей, стремлении к социальному равенству. Социальнаяреволюция - быстрое, глубокое прогрессивное или регрессивное развитие общества, основанное на насилии одного класса над другим. Оно меняет характер социального равенства.

Опираясь на опыт личного участия в двух российских революциях 1917 г., П.Сорокин выделяет их основные причины: подавление основных потребностей большинства населения существующим общественным строем, неэффективность этого общественного строя, слабость сил охраны общественного правопорядка. Социальная революция проходит стадииреволюционного взрыва , когда базовые потребности находят выход и разрушают страну, иконтрреволюции , когда эти потребности обуздывайте.

Питирим Сорокин разработал теориюсоциальной стратификации , разделения общества на множество социальных слоев (страт) в зависимости от богатства, власти, образования и т. п.

Ему принадлежит также приоритет в открытии теории социальной мобильности, перемещения из одного социального слоя в другой.

Позитивизм с самого начала приобрел господствующие позиции в социологии. Однако по мере ее развития М. Вебер исходит из того, что социология должна познавать те значения, которые люди придают своим действиям. Для этого и вводится термин «verstehen», который дословно переводится с немецкого как «понимать».

В то же время социология, будучи наукой, изучающей человеческое поведение в максимально обобщенном виде, не может посвятить себя выявлению мотивов каждого отдельно взятого индивида: все эти мотивы настолько различаются и настолько не похожи один на другой, что мы окажемся не в состоянии составить их сколько-нибудь связное описание или создать какую-либо типологию. Однако в этом, по мнению М. Вебера, нет нужды: все люди имеют общую человеческую природу, и нам необходимо просто составить типологию различных поступков людей в их отношениях со своим социальным окружением.

Суть использования «verstehen» состоит в том, чтобы поставить себя в положение других людей, для того чтобы увидеть, какое именно значение они придают своим действиям или каким целям по своему убеждению служат. Исследование значений человеческих поступков – это в какой-то степени просто развитие наших повседневных попыток понять действия множества различных окружающих нас людей.

2. Понятие «идеального типа»

В качестве одного из важных исследовательских инструментов в своем социальном анализе М. Вебер использует понятие идеального типа. Идеальный тип – это некая мыслительная конструкция, которая извлекается не из эмпирической реальности, а создается в голове исследователя в качестве теоретической схемы изучаемого явления и выступает как своеобразный «эталон». М. Вебер подчеркивает, что сам по себе идеальный тип не может дать знания о соответствующих процессах и связях изучаемого социального явления, а представляет собою чисто методический инструмент.

М. Вебер предполагал, что социологи отбирают в качестве характеристик идеального типа определенные аспекты поведения или институтов, которые доступны для наблюдения в реальном мире, и преувеличивают их до форм логически понятной интеллектуальной конструкции. Не все характеристики этой конструкции могут быть представлены в реальном мире. Но любую конкретную ситуацию можно понять глубже, сравнивая ее с идеальным типом. Например, конкретные бюрократические организации могут не совпадать в точности с элементами идеального типа бюрократии, однако знание этого идеального типа может пролить свет на эти реальные вариации. Поэтому идеальные типы представляют собой скорее гипотетические конструкции, формируемые из реальных явлений и имеющие объяснительную ценность.

М. Вебер, с одной стороны, предполагал, что выявляемые расхождения между реальностью и идеальным типом должны вести к переопределению типа, а с другой стороны, он также утверждал, что идеальные типы являются моделями, не подлежащими проверке.

3. Понятие социального действия

Одним из центральных понятий веберовской социологии выступает социальное действие. Вот как определяет его сам М. Вебер: «Действием мы называем действие человека (независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится ли к невмешательству или терпеливому приятию), если и поскольку действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл. Социальным мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него».

Таким образом, во-первых, важнейшим признаком социального действия является субъективный смысл – личностное осмысление возможных вариантов поведения. Во-вторых, важна сознательная ориентация субъекта на ответную реакцию окружающих, ожидание этой реакции. Социальное действие отличается от чисто рефлекторной активности (потирание уставших глаз) и от тех операций, на которые дробится действие (подготовить рабочее место, достать книгу и т. п.).

4. Идеальные типы социальных действий

Целерациональное действие. Этот в максимальной степени рациональный тип действия характеризуется ясностью и осознанием поставленной цели, причем это соотносится с рационально осмысленными средствами, обеспечивающими достижение именно этой, а не какой-то иной цели. В рациональности цели можно удостовериться двояким образом: во-первых, с точки зрения ее собственного содержания, во-вторых, с точки зрения целесообразности. В качестве социального действия (а значит, ориентированного на определенные ожидания со стороны других людей) оно предполагает рациональный расчет действующего субъекта на соответствующую реакцию со стороны окружающих людей и на использование их поведения для достижения поставленной цели. Такая модель выступает прежде всего идеальным типом, а значит, реальные человеческие поступки могут быть поняты через измерение степени отклонения от данной модели.

Ценностнорациональное действие. Этот идеальный тип социального действия предполагает совершение таких поступков, которые основаны на убежденности в самодостаточной ценности поступка. Ценностнорациональное действие, по М. Веберу, всегда подчинено определенным требованиям, в следовании которым индивид видит свой долг. Если он поступает сообразно этим требованиям – даже если рациональный расчет предсказывает большую вероятность неблагоприятных последствий такого поступка для него лично, значит, мы имеем дело с ценностнорациональ-ным действием. Классический пример ценностнорационального действия: капитан тонущего судна покидает его последним, хотя это угрожает его жизни. Осознанность такой направленности действий, соотнесение их с определенными представлениями о ценностях – о долге, достоинстве, красоте, морали и т. п. – уже говорит об определенной рациональности, осмысленности.

Традиционное действие. Этот тип действия формируется на основе следования традиции, т. е. подражания тем или иным образцам поведения, сложившимся в культуре и одобряемым ею, а потому практически не подлежащим рациональному осмыслению и критике. Такое действие совершается во многом чисто автоматически по сложившимся стереотипам, оно характеризуется стремлением ориентироваться на привычные образцы поведения, сложившиеся на основе собственного опыта и опыта предшествующих поколений. Несмотря на то что традиционные действия отнюдь не предполагают выработку ориентации на новые возможности, именно оно составляет львиную долю всех поступков, совершаемых индивидами. В какой-то степени приверженность людей к совершению традиционных действий (проявляемых в огромном числе вариантов) служит основой стабильности существования общества и предсказуемости поведения его членов.

Аффективное действие – наименее осмысленное из приведенных в таблице идеальных типов. Главной его характеристикой является определенное эмоциональное состояние: вспышка страсти, ненависти, гнева, ужаса и т. п. Аффективное действие имеет свой «смысл» главным образом в скорейшем снятии возникшего эмоционального напряжения, в разрядке. Индивид действует под влиянием аффекта, если он стремится немедленно удовлетворить свою потребность в мести, наслаждении, преданности, блаженном созерцании или снять напряжение любых других аффектов, какими бы низменными или утонченными они ни были.

Приведенная типология может служить неплохой иллюстрацией для понимания сущности того, что было выше определено как «идеальный тип».

5. Понятие рационализации социальной жизни

М. Вебер твердо убежден, что рационализация – это одна из главных тенденций исторического процесса. Рационализация находит свое выражение в увеличении доли целерациональных действий в общем объеме всех возможных типов социальных действий и в усилении их значимости с точки зрения структуры общества в целом. Это означает, что рационализируется способ ведения хозяйства, рационализируется управление, образ мышления. И все это, как считает М. Вебер, сопровождается колоссальным усилением социальной роли научного знания – этого наиболее «чистого» воплощения принципа рациональности.

Формальная рациональность в веберовском понимании – это прежде всего калькулируемость всего, что поддается количественному учету и расчету. Тот тип общества, в котором возникает такого рода доминанта, современные социологи именуют индустриальным (хотя первым его назвал так еще К. Сен-Симон, а потом этот термин довольно активно использовал и О. Конт). Все прежде существовавшие типы обществ М. Вебер (и вслед за ним большинство современных социологов) называет традиционными. Важнейший признак традиционных обществ – это отсутствие в социальных действиях большинства их членов формально-рационального начала и преобладание поступков, наиболее близких по своему характеру к традиционному типу действия.

Формально-рациональное – это определение, применимое к любому явлению, процессу, действию, которое не просто поддается количественному учету и расчету, но и, более того, в значительной степени исчерпывается своими количественными характеристиками. Движение самого процесса исторического развития характеризуется тенденцией нарастания в жизнедеятельности общества формально-рациональных начал и все большего преобладания целерационального типа социальных действий над всеми остальными. Это должно означать и повышение роли интеллекта в общей системе мотиваций и принятий решений социальными субъектами.

Общество, где господствует формальная рациональность, – это такое общество, где в качестве нормы выступает рациональное (т. е. разумно-расчетливое) поведение. Все члены такого общества ведут себя таким образом, чтобы рационально и к всеобщей пользе применять и материальные ресурсы, и технологию, и деньги. Роскошь, к примеру, не может считаться рациональной, поскольку это отнюдь не разумное расходование ресурсов.

Рационализация как процесс, как историческая тенденция, по М. Веберу, включает в себя:

1) в экономической сфере – организацию фабричного производства бюрократическими средствами и расчеты выгод с помощью систематических оценивающих процедур;

2) в религии – развитие теологических концепций интеллектуалами, постепенное исчезновение волшебного и вытеснение таинств личной ответственностью;

3) в праве – эрозию специально устроенного законотворчества и произвольного судебного прецедента дедуктивными юридическими рассуждениями на основе универсальных законов;

4) в политике – упадок традиционных норм узаконения и замещения харизматического лидерства регулярной партийной машиной;

5) в моральном поведении – больший акцент на дисциплину и воспитание;

6) в науке – последовательное снижение роли индивидуального инноватора и развитие исследовательских команд, скоординированных экспериментов и направляемой государством научной политики;

7) в обществе в целом – распространение бюрократических методов управления, государственного контроля и администрирования.

Рационализация – это процесс, посредством которого сфера человеческих отношений становится предметом расчета и управления во всех социальных сферах: политике, религии, экономической организации, университетском управлении, в лаборатории.

6. Социология господства М. Вебера и ее типы

Следует сразу отметить, что М. Вебер различает власть и господство. Первая, считает он, предшествует второму и не всегда обладает его характеристиками. Строго говоря, господство – это скорее процесс реализации власти. Кроме того, господство означает определенную вероятность того, что приказы, отдаваемые одними людьми (которые обладают властными полномочиями), встретят у других людей готовность подчиниться, выполнить их.

Эти отношения, по М. Веберу, основаны на взаимных экспек-тациях: со стороны управляющего (того, кто отдает распоряжения) – ожидание того, что отдаваемое распоряжение будет непременно исполнено; со стороны управляемых – ожидание, что управляющий имеет право на отдание таких распоряжений. Только при уверенности в таком праве управляемый получает мотивацию к выполнению приказа. Другими словами, легитимное, т. е. законное, господство не может ограничиваться самим фактом применения власти, оно нуждается в вере в ее законность. Власть становится господством, когда она расценивается людьми как легитимная. При этом, утверждает М. Вебер, «… легитимность порядка может быть гарантирована только внутренне, а именно:

1) чисто аффективно: эмоциональной преданностью;

2) ценностно-рационально: верой в абсолютную значимость порядка в качестве выражения высочайших непреложных ценностей (нравственных, эстетических или каких-либо иных);

3) религиозно: верой в зависимость блага и спасения от сохранения данного порядка».

Существуют три идеологических основания легитимности, которые могут облекать правителей властью: традиционное, харизматическое и легально-рациональное. В соответствии с этим М. Вебер обосновывает три идеальных типа господства, каждый из которых получает наименование по своему идеологическому основанию. Рассмотрим каждый из этих типов подробнее.

Легально-рациональное господство. Здесь основным мотивом подчинения выступает удовлетворение собственных интересов. При этом люди подчиняются общепринятым законам, правилам, которые другими людьми выражаются и от имени которых они выступают. Легально-рациональное господство подразумевает повиновение формальным правилам, установленным с помощью «правильных» публичных процедур. Отсюда столь важная роль, которую играет в легально-рациональном господстве бюрократия как неотъемлемый элемент рационального общества, и то огромное внимание, которое уделяет ей в своих исследованиях М. Вебер.

Традиционное господство. Оно покоится на привычном, чаще всего не вполне осознанном убеждении в святости и незыблемости общепринятых традиций и в законности прерогатив власти, предоставляемых ими. Приверженец традиционной власти принимает правила, которые воплощают обычай и древнюю практику. В рамках этого типа господства право власти чаще всего носит наследственный характер (примерно так: «Я служу этому человеку, потому что его отцу служил мой отец, а его деду – мой дед»). В чистом своем виде это патриархальная власть. Понятие «патриархата» в социологии обычно используется для описания господства мужчин над женщинами, причем оно может проявляться в различных типах обществ. Это понятие употребляется также для описания определенного типа организации домашнего хозяйства, в котором старший по возрасту мужчина господствует над всем семейством, включая более молодых мужчин. Одной из наиболее распространенных разновидностей традиционного господства, по М. Веберу, является патримониализм. В патримониальных системах административная и политическая сила находятся под прямым личным контролем правителя. Причем поддержка патримониальной власти обеспечивается не столько теми силами, которые рекрутируются из землевладельческой аристократии (что типично, например, для феодализма), сколько с помощью рабов, регулярных войск или наемников. М. Вебер, рассматривая патримониализм, выделял следующие его черты:

1) политическую нестабильность, поскольку он является объектом интриг и дворцовых переворотов;

2) препятствие развитию рационального капитализма.

Другими словами, патримониализм выступал в качестве одного из аспектов веберовского объяснения причин отсутствия капиталистического развития в различных восточных обществах, где доминировало личное правление.

Харизматическое господство. Оно основано на исключительных качествах, приписываемых лидеру. Сам термин харизма (от греч. «harisma» – «божественный дар, благодать») ввел в социологический концептуальный аппарат немецкий теолог Э. Трельч. При наличии этого типа господства приказы исполняются потому, что последователи или ученики убеждены в совершенно особом характере своего вождя, власть которого превосходит обычную существующую практику.

Харизматическое господство основано на экстраординарной, может быть, даже магической способности, которой обладает господин. Здесь не играют роли ни происхождение, ни связанная с ним наследственность, ни сколько-нибудь рациональные соображения – важны только личные качества лидера. Наличие харизмы означает прямое, непосредственно осуществляемое господство. Харизматиками были большинство прославленных в истории пророков (включая всех основателей мировых религий), полководцев и выдающихся политических вождей.

Как правило, со смертью лидера ученики разносят харизматические верования или превращают их в традиционные («официальная харизма») либо легально-рациональные формы. Поэтому сама по себе харизматическая власть носит нестабильный и временный характер.

7. Понятие бюрократии в теории М. Вебера

Понятие «бюрократия» имеет два смысла:

1) определенный способ управления;

2) особая социальная группа, осуществляющая этот процесс управления. М. Вебер выделял рациональность в качестве основной характерной черты любой бюрократической организации. Бюрократическую рациональность, по М. Веберу, следует рассматривать как воплощение капитализма; поэтому решающую роль в бюрократической организации должны играть технические специалисты, получившие специальную подготовку и пользующиеся в своей работе научными методами. Бюрократическая организация характеризуется целым рядом важных черт, среди которых М. Вебер выделяет следующие:

1) эффективность, достигаемую главным образом благодаря четкому разделению обязанностей между работниками аппарата, что дает возможность использовать на каждой из позиций узкоспециализированных и высококвалифицированных специалистов;

2) строгую иерархизацию власти, которая позволяет вышестоящему должностному чиновнику осуществлять контроль за деятельностью нижестоящего;

3) формально установленную и четко зафиксированную систему правил, обеспечивающую единообразие управленческой деятельности и применение общих инструкций к частным случаям, а также не допускающую неопределенности и двусмысленности толкования распоряжений; сотрудники бюрократической организации подчиняются прежде всего этим правилам, а не конкретной личности, которая их выражает;

4) безличность административной деятельности и эмоциональную нейтральность отношений: каждый функционер выступает как формальный носитель социальной власти определенного уровня, представитель занимаемой им должности.

К другим характерным чертам бюрократии относятся также следующие: администрирование, основанное на письменных документах; рекрутирование персонала на основе способностей, полученных с помощью специального образования; долгосрочная служба; продвижение на основе старшинства или заслуг; разделение приватного и официального дохода.

Современный научный анализ позиции М. Вебера утверждает, что его идея о рациональности бюрократии содержит в себе два несколько различающихся момента. В одном смысле рациональность бюрократии состоит в том, что она максимизирует техническую эффективность. В другом смысле бюрократия представляет собой систему социального контроля или власти, которая принимается членами организации или социальной общности, поскольку они рассматривают правила как рациональные и справедливые – «легально-рациональная» система ценностей. Основная цель М. Вебера состояла в широком историческом сравнительном анализе способов политического администрирования и их воздействия на общество, он стремился выявить бюрократический идеальный тип. Реальные бюрократические организации достаточно часто оказываются неэффективными: они несут в себе наряду с рациональными чертами немало нерациональных, наряду с формальными отношениями – неформальные. Не говоря уже о том, что повиновение здесь нередко превращается в самоцель, а власть узаконивается самим фактом пребывания в должности.

М. Вебер: концепция социального действия и его типов

3.2 Особые виды социального действия по М.Веберу

Помимо шести типов социального действия по их ориентации Вебер выделил ещё четыре особых вида: целерациональное, ценностно-рациональное, аффективное и традиционное Патрушев А.И. Расколдованный мир М.Вебера. с.- 103. «Социальное действие, подобно всякому действию, может быть определено:

1) целерационально, то есть через ожидание определённого поведения предметов внешнего мира и других людей при использовании этого ожидания как «условия»

Или как «средства» для рационально направленных и регулируемых целей (критерием рациональности является успех);

2) ценностно-рационально, то есть через сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную или как-либо иначе понимаемую безусловную собственную ценность (самоценность) определённого поведения, взятого просто как таковое и независимо от успеха;

3) аффективно, особенно эмоционально - через актуальные аффекты и чувства;

4) традиционно, то есть через привычку.

Нельзя сразу же не обратить внимание на то, что даже два последних вида действия - аффективное и традиционное - не являются социальными действиями в строгом смысле слова, т.к. здесь не имеется дела с осознанным и положенным в основу действия смыслом. Сам Вебер отмечает что «строго традиционное поведение, так же как и чисто реактивное подражание, целиком и полностью стоит на границе, а часто и по ту сторону того, что можно назвать вообще действием, ориентированным «по смыслу», ибо это очень часто лишь притуплённая реакция на привычные раздражения, протекающая по однажды принятой привычной установке. Только ценностно-рациональное и целерациональное действия суть социального действия, в веберовском значении этого слова.

«Чисто ценностно-рационально,- пишет Вебер,- действует тот, кто, не считаясь с предвидимыми последствиями, действует в соответствии со своими убеждениями и выполняет то, чего, как ему кажется, требует от него долг, достоинство, красота, религиозное предписание, пиетет или важность какого-либо… «дела». Ценностно-рациональное действие… всегда есть действие в соответствии с заповедями или требованиями, которые действующий считает предъявленными к себе. В случае ценностно-рационального действия цель действия и оно само совпадают, они не расчленены, так же как и в случае аффективного действия; побочные следствия как в первом, так и во втором в соображение не принимаются.

В отличие от ценностно-рационально действия последний, четвертый тип - целерациональное действие во всех отношениях поддается расчленению. «Целерационально,- пишет Вебер,- действует тот, кто ориентирует свое действие в соответствии с целью, средством и побочными последствиями и при этом рационально взвешивает как средства по отношению к цели, как цели по отношению к побочным следствиям, так, наконец, и различные возможные цели по отношению друг к другу».

Четыре указанных типа действия располагаются Вебером в порядке возрастающей рациональности: если традиционное и аффективные действия можно назвать субъективно-иррациональными (объективно они могут оказаться рациональными), то ценностно-рациональное действие уже содержит в себе субъективно-рациональный момент, поскольку действующий сознательно соотносит свои поступки с определенной ценностью как целью; однако этот тип действия только относительно рационален, поскольку, прежде всего, сама ценность принимается без дальнейшего опосредствования и обоснования и (в результате) не принимаются во внимание побочные следствия поступка. Реально протекающее поведение индивида, говорит Вебер, ориентированно, как правило, в соответствии с двумя и более видами действия: в нём имеют место и целерациональные, и ценностно-рациональные, и аффективные, и традиционные моменты. Правда, в разных типах обществ те или иные виды действия могут быть преобладающими: в обществах, которые Вебер назвал «традиционными», преобладают традиционный и аффективный типы ориентации действия, разумеется, не исключены и два более рациональных типа действия. Напротив, в индустриальном обществе наибольшее значение приобретает целерациональное действие, но все остальные типы ориентации в большей или меньшей мере присутствуют и здесьГайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность (Социология Макса Вебера и веберовский ренессанс). М.: Политиздат, 1991. с. 74.

Наконец, Вебер отмечает, что четыре идеальных типа не исчерпывают собой всего многообразия видов ориентации человеческого поведения,- но т.к. их можно считать самыми характерными, то для практической работы социолога они представляют собой достаточно надёжный инструмент Патрушев А.И. Расколдованный мир М.Вебера. с. 105.

Типология возрастания рациональности социального действия выражала, по убеждению Вебера, объективную тенденцию исторического процесса, носившую, несмотря на множество отклонений, всемирный характер. Возрастающий вес целерационального действия, вытесняющего основные типы, приводит к рационализации экономики, управления, самого образа мышления и образа жизни человека. Универсальная рационализация сопровождается возрастанием роли науки, которая, будучи наиболее чистым проявлением рациональности, становится основой экономики и управления. Общество постепенно превращется из традиционного в современное, базирующееся на формальном рационализме.

В учении Вебера рациональность подразделяется на формальную и материальную, различие между которыми весьма существенно.

«Формальной рациональностью хозяйства следует обозначить меру технически для него возможного и действительно применяемого им расчета». Наоборот, материальная рациональность характеризуется степенью, «в которой любое обеспечение материальными благами благами определённой группы людей принимает или может принимать вид экономически ориентированного социального действия с точки зрения определённых ценностных постулатов».

Материальная рациональность связана с ценностно-рациональным типом действия, формальная - с целерациональным, что превращает её в рациональность самому по себе.

Возможности применения теории Ханса Йоаса к анализу современной социальной жизни

Чтобы сделать окончательный вывод, имеет ли место быть креативность в теории социального действия Макса Вебера, необходимо подробно рассмотреть данную теорию и сделать вывод о том, может ли быть креативность в таком социальном действии...

Возможности применения теории Ханса Йоаса к анализу современной социальной жизни

Теперь нужно рассмотреть теорию нормативно-ориентировочной модели действия, которую предлагает Эмиль Дюркгейм, чтобы также сделать вывод, имеет ли место быть креативность в теории социального действия Эмиля Дюркгейма...

М. Вебер

Социологические воззрения Спенсера, Дюркгейма, Вэбера

Целерациональное действие не есть некий всеобщий тип действия, напротив, он даже, по Веберу, не является преобладающим в эмпирической реальности. Целерациональное действие -- это идеальный тип, а не эмпирическое обобщение...

Социологические теории М. Вебера

Концепция социального действия составляет ядро творчества М. Вебера. Он разрабатывает принципиально иной подход к исследованию общественных процессов, заключающийся в понимании «механики» поведения людей...

Социологическое творчество М. Вебера

По мнению Вебера, социология должна рассматривать в качестве исходного пункта своих исследований поведение индивида или группы индивидов. Отдельный индивид и его поведение является как бы «клеточкой» социологии, ее «атомом»...

Структура социальных взаимодействий

Проблематику социального действия ввел Макс Вебер. Он дал следующее его определение: «Социальным является такое действие, которое в соответствии со своим субъективным смыслом включает в действующее лицо установки на то...

теория социальный действие социальный М. Вебер (1864--1920) - крупнейший немецкий специалист в области политической экономии, права, социологии, философии. М. Вебер испытал на себе влияние ряда мыслителей, определивших во многом его мировоззрение...

Теории социального действия в социальной работе

Толкотт Парсонс (1902 - 1979 гг.) является известным американским социологом, основавшим структурный функционализм и теорию социальных систем. Исследование Т. Парсонсом социальных систем основано на общей теории социального действия...

Теории социального действия в социальной работе

Алексей Николаевич Леонтьев (1903--1979) - один из влиятельных учёных отечественной психологии, основатель и декан факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова. При разработке теории деятельности А.Н. Леонтьев опирался на идеи Л.С. Выготского и М.Я...

Теории социального действия в социальной работе

М. Вебер (1864-1920) - крупнейший немецкий специалист в области политической экономии, права, социологии, философии. М. Вебер испытал на себе влияние ряда мыслителей, определивших во многом его мировоззрение. Среди них Г. Риккерт, К. Маркс, И. Кант, Н...

Теория действия в социологии

“Действием” мы называем действие человека (независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится к невмешательству или терпеливому принятию)...

Теория действия в социологии

Обязательными компонентами структуры действия выступают субъект и объект действия. Субъект - это носитель целенаправленной активности, тот, кто действует, обладая сознанием и волей. Объект - то, на что направлено действие...

Теория социального действия М. Вебера и ее методологическое значение для последующего развития социологии

С пониманием социального действия М.Вебер связывает предмет социологии: «Социология - пишет он, - есть наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное действие и тем самым каузально объяснить его процесс и воздействие»...