Завтра в Киеве начнет ежегодные ритуальные пояски Московский патриархат. Годовщина крещения Руси - важный праздник в системе псевдорелигиозных и псевдоисторических воззрений, которые положены в основу кремлевской идеологии.
Очень важный праздник. Потому что отбери у них Киевскую Русь и Крещение, и останется нынешняя Россия без "сакральных" корней, а кремлевские мудрецы будут вынуждены отсчитывать историю своего государства в лучшем случае от двенадцатого столетия, когда сепаратист Андрей Боголюбский самопровозгласил "Владимирскую Народную Республику", которая вскоре стала улусом монгольских ханов... Не случайно Путин в одном из своих спичей, обосновывающих аннексию Крыма, припомнил "сакральный Херсонес" ...
Конечно по-хорошему "крещением Московского царства" следует считать аж середину века пятнадцатого, когда каган Иван Третий через брак с титульной Византийской принцессой Софией Палеолог присвоил себе герб с двуглавым орлом, до того принадлежавший этому роду, а вместе с ним и павшей империи. Но это уже другая история.
И чего еще ждать от страны, где даже первый полет человека в космос был превращен в языческий культ? Нас в данном случае интересует не идеология, а исключительно факт.
Принятие киевскими князьями православного (византийского) христианства в качестве официальной религии правящего рода Рюриковичей, его вассалов и подданных(о "государстве" в десятом веке говорить просто смешно) имело цивилизационное значение, и это невозможно оспорить.
Однако по словам крупнейшего византиниста Федора Успенского " на событиях 988-989 года все еще лежит печать тайны, которые едва ли в состоянии раскрыть историк при современных научных средствах..."
Действительно, слепо верить в версию Нестора, с откровенно фентезийными сценами вроде пресловутого "выбора веры" может лишь человек с религиозным сознанием.
Наиболее незаангажированным на сегодняшний день исследованием этого интереснейшего периода является труд польского историка Анджея Поппэ, опираясь на который мы и попробуем дать читателю сухую выжимку фактов.
1. Объективные причины
Ко времени прихода к власти князя Владимира Рюриковичи, как и многие другие европейские правители, стали тяготиться своим языческим статусом. Причин было несколько. Внутриполитическая - с ростом контролируемых территорий управлять разрозенными лесными племенами, которые молились своим богам и плевать хотели на "божественные" права Великого князя, становилось все сложнее, требовалась единая идеология. Внешнеполитическая - монарх-язычник не мог на равных вести дипломатическое общение с Византией, Римом и Европой, через браки входить в "семью" европейских правителей и ощущал себя аристократом второго сорта, что крайне скверно сказывалась на внешней торговле.
2. Предварительные попытки.
Некоторое время Владимир честно пытался выработать единую идеологию в рамках язычества. Он обустроил капище в Киеве. Но с "пантеоном языческих богов", как писали советские историки, а с богами, которым поклонялись несколько разных племенных союзов славян. Проект оказался провальным, так как у киевлян были собственные боги, а вятичей-свои, при этом чужих они просто в упор не видели. К тому же в родоплеменных сообществах приоритет отдавался не общеплеменным, а своим, семейным богам...
Нужно было что-то решать и Владимир дожидался своего часа.
3. Купоны с гражданской войны.
Незадолго до Крещения Руси Византийская империя в очередной раз переживала не лучшие времена. Полководец Варда Фока открыто выступил против вазилевса Василия и объявил себя императором. Армия у Василия была слабее, чем у Фоки и он начал искать союзников среди иноземцев.
Таким образом был заключен договор с Владимиром, благодаря которому он получил в обмен на военную помощь руку родной сестры императора. Владимир отправил в Константинополь экспедиционный корпус, который решил судьбу империи - в битве при Хрисополисе мятежник Фока был разгромлен наголову именно благодаря русичам-варягам и высокие договаривающиеся стороны начали готовиться к торжественной церемонии бракосочетания.
4. Как там наш "сакральный"?
Чрезвычайно интересна здесь судьба собственно Херсонеса - ведь этот крымский полис Владимир осадил вскоре после того как его войска ушли из Византии. Советские историки всегда пытались объяснить это "мощью" Владимира, который якобы, чтобы заставить Василия выполнять свои обещания, развязал с ним войну.
На самом деле это не так. Херсонес, город со старыми сепаратистским традициями, во время гражданской войны принял сторону узурпатора, и потому был просто отдан императором Владимиру в качестве "ценного подарка" с двойной целью - преподать крепкий урок сепарам чужими руками и одновременно дать чужеземным войскам всласть пограбить богатых греков вдали от своей метрополии...
5. Крещение и его последствия.
После участия в гражданской войне международный рейтинг Владимира резко вырос. Ведь в замужестве с византийской принцессой Анной было отказано даже вновь избранному французскому королю, бывшему парижскому герцогу Гуго Капету. Так что Крещение стало вполне логичным последующим шагом великого князя.
Приняв христианство в завоеванном и разграбленном Херсонесе (сакральности тут было не больше, чем в разграблении Рима вандалами) Владимир, получив константинопольского епископа, отправился в Киев.
Масштабы принудительного крещения горожан и, собственно, степень принуждения к обряду - вопрос спорный. Вероятно это все-таки была в большей степени "картинка для послов", чем тотальное насильственное обращение. Здесь следует также учесть, что Подол (именно он был Киевом в то время на самом деле) управлялся собственным Вече и номинально князю не подчинялся, а случаи когда князья рискнули оружно пытались принудить к каким-то действиям киевлян не были зафиксированы ни до ни после, до самого разграбления города тем самым сепаром-Боголюбским...
Так или иначе, но сформировавшаяся к тому времени на Руси феодальная аристократия (князья и бояре(бароны) и служивая знать (дружинники) охристианившись, влились в тогдашний Европейский Союз, причем не через Рим, а через Константинополь.
Сам же процесс христианизации собственно славянских племен продолжался еще сотни три лет.
6. Выводы
"Парадная история" Нестора слабо связана с реальностью.
Христианизация Руси была важным и прогрессивным шагом.
Византийское православие было реальным выбором, так как с католическим Римом у Рюриковичей не было тогда ни крепких связей, ни взаимных жизненных интересов.
Христианство примало не "государство"(которого к тому времени просто не существовало), а правящий дом и его вассалы.
И главное - возникшее намного позднее Московское царство и его отколовшийся самопровозглашенный Патриархат никакого отношения к Крещению Руси не имеют, и не могут его рассматривать как собственную традицию...
Как говорит нам «Повесть временных лет» первым принял крещение Владимир, а было это так. В 988г. Пошёл Владимир с войском на Корсунь, город греческий и затворились корсуняне в городе. Но корсуняне крепко сражались с Владимиром. Владимир всё же осадил город. Люди в городе стали изнемогать, и сказал им Владимир: «Если не сдадитесь, то простою и три года». Они же не послушались его. Владимир приказал войску своёму присыпать насыпь к городским стенам, но те выкрадывали подсыпанную землю,и носили её себе в город, и ссыпали посреди города. Воины же присыпали ещё больше, и Владимир стоял.
И вот некий муж корсунянин, именем Анастас, пустил стрелу,так написав на ней: «Перекопай и перейми воду, идёт она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока».
Владимир же, услышав об этом, посмотрел на небо и сказал: «Если сбудится это,- крещусь!» И тотчас же повелел копать наперерез трубам и перенял воду. Люди изнемогли от жажды и сдались. Владимир вошёл в город с дружиною своей и послал к царям Василию и Константину сказать: «Вот взял уже ваш город славный; слышал же, что имеете сестру девицу; если не отдадите её за меня, то сделаю столице вашей то же, что и этому городу». И, услышав это, опечалились цари, и послали ему весть такую: «Если крестишься, то получишь, и царство небесное воспримешь, и с нами единоверен будешь. Если же не сделаешь этого, то не сможем выдать сестру за тебя». Услышав это, сказал Владимир посланным к нему от царей: «Скажите царям вашим так: я крещусь, ибо ещё прежде испытал закон ваш и люба мне вера ваша и богослужение, о котором рассказали мне посланные нами мужи». Отсюда мы можем сделать вывод, что Владимиру пришлась по нраву вера та, поэтому он и согласился креститься. Цари тоже были этому рады, и упросили сестру свою выйти за Владимира замуж. Она же не хотела идти, говоря: «Иду как в полон, лучше бы мне здесь умереть». И сказали ей братья: «Может быть, обратит тобою Бог Русскую землю к покаянию, а Греческую землю избавишь от войны. Видишь ли, сколько зла наделала грекам Русь? Теперь же если не пойдёшь, то сделают и нам то же». И принудили её. Она же села в корабль, попрощалась с ближними своими с плачем и отправилась через море. И пришла в Корсунь, и там её встретили с поклоном, ввели в город, и посадили в палате. По божественному умыслу разболелся Владимир глазами и не видел ничего, и переживал из-за этого сильно. И послала к нему царица сказать: «Если хочешь избавиться от болезни поскорей, то крестись».
На что Владимир велел крестить себя поскорей. Епископ же корсунский с царицыными попами,огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тотчас же прозрел Владимир. И Владимир за это прославил Бога говоря: «Теперь узнал я истинного Бога». Многие из дружинников, увидев это, крестились. Крестился же он в церкви святого Василия, а стоит церковь та в городе Корсуни. По крещении же Владимира привели царицу для совершения брака. Не знающие же истины говорят, что крестился он в Киеве, иные же говорят- в Васильеве, а другие и по-иному скажут. Когда же Владимира крестили и научили его вере христианской, сказали ему так: «Пусть никакие еретики не прельстят тебя, но веруй, говоря так: «Верую во единого Бога отца вседержителя, Творца неба и земли».
Год крещения Владимира, оказывается надёжно обоснованным. А так же день, избранныйдля свершения самого обряда крещения, похоже, был праздник богоявления, день, наиболее подходящий для крещения властелина.
Историческая память связывает образ Владимира не с его личными качествами и политическими успехами, а с деянием более существенным- выбором веры, одухотворившей жизнь народа.
В самом деле, распространив свою власть практически на все славяно-русские земли, Владимир неизбежно должен был придерживаться какой-то, как сказали бы сегодня, «общенациональной» политической программы, которая, по условиям того времени, выражалась в в религиозной форме. Сами обстоятельства «выбора веры» Владимиром широко известны и изложены в «Повести временных лет».
В соответствии с версией Нестора, князь, желая понять разные исповидания, отправил своих посланцев в соседние земли и затем принял представителей всех тогдашних учений. Насколько реальны эти подробности, нам не столь важно, ибо куда большее значение имеет приведённая Владимиром мотивировка своего решения креститься по гречес кому обряду.
Военно-политические следствия выбора веры были очень велики. Сделанный выбор не только дал Владимиру сильного союзника- Византию, но и примирил его с населением собственной столицы.
И так, Владимир крестился сам, крестил своих бояр и под страхом наказаний заставил креститься киевлян и всех русских людей.
Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега по грудь, некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же совершали молитвы, стоя на месте»- так увидел летописец то «крещение Руси», тысячелетие которого торжественно отмечает Русская православная церковь. Киевляне начали собираться на Днепр ещё на заре.
Накануне глашатаи объехали город: объявили- на утро назначено крещение.
Явиться должны были все- княжеские слуги громко и внятно передавали слова князя Владимира: «Если не придёт кто завтра на реку - будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб,- да будет мне враг!»
Владимир вроде бы не обязывал идти на Днепр, но мало кто в открытую рискнул бы принять княжий вызов… отсюда мы видим, что даже в то время, слово правителя было Закон. Так что летописец записал точно: «И сошлось там людей без числа». Итак, массовое действо, государственный акт, первый церковно-государственный акт в Древней Руси. Священники, дьяконы, дружина князя готовились с вечера. Одни должны были поститься, чтобы поутру отслужить литургию, пока ещё без особого стечения христиан, потом торжественно, крёстным ходом с хоругвями и образами идти на Днепр. Другие отвечали за сбор народа. Княжеское войско, скорее всего отроки, постарались согнать киевлян и раньше назначенного. Пусть лучше постоят, подождут- час не ровен, вдруг князю покажется, что приказ его исполнялся без усердия? То есть князя боялись и одновременно уважали.
Согнали на Подол, под гору. На горке, её потом назовут Владимирской, не пройдёт и девяти веков, встанет на высоком постаменте бронзовый Владимир с большим крестом. Но это потом, потом, а сейчас- толпы на низком берегу под кручей, цепочка охранения- мера необходимая; не то чтобы разбегутся, но так для порядка больше. Прибывают всё новые и новые язычники, согнали сколько могли. По реке тянет ладаном: идёт служба, смуглые чужеземные попы в сияющих на солнце- ох и дорогих- ризах с пением погружают в воду крест… Никто в толпе не понимает ни что с ним будут делать, ни что делать ему самому. Знают только, что загонят в воду. Наконец наверху показалась группа всадников: «Владимир, Владимир!..» Он, наверное, в парадном плаще, по-воински опаясан, при бедре- меч. Не то чтобы нужен был меч на крещении, наряд князя подчёркивает торжественность события. С коня не слез- сверху виднее. Может быть, даже не столько ему виднее, сколько виднее его самого- это важно.
За князем, вплотную, небольшой отряд. Тоже на всякий случай. На этот день отбирали, вероятно, особо: только христиан. И, желательно из варягов: не свои, в случае чего- проще будет.
Дружина особого любопытства не проявляет- эти всякого навидались и только опытным глазом иногда окидывают толпу: может, надо кого конём потеснить, плетью огладить. Но пока порядок. Рядом с князем- могучий Добрыня, умница, военачальник, друг и к тому же родня- брат матери, дядя. На Добрыню во всём можно положиться как на каменную стену. Впрочем, каменной стены ещё нет.
Стену вокруг города сложат позднее, а пока, пока следует признать- ландшафт вовсе не отвечает ни торжественности момента, ни парадности дружины и духовенства на реке. Подол - ещё не город. Бревенчатая крепость, рубленые терема, среди них даже один каменный, княжий; жилые дома, караульни, мастерские, конюшни, амбары-склады, казармы, рынки- всё это наверху, на горе. С Подола виднеется даже верх старой Ильинской церкви- в Киеве издавна немало христиан. Здесь же, на низком берегу Днепра, несколько хибарок вразброс, щепьё валяется, лыко. Наверное, что-то тесали, короба плели под всякий торг купеческий. Дёгтем тянет, где-то ладью смолят, и ладаном - раздули кадила попы греческие. Словом, пора начинать.
Наверное, ходом церемонии распоряжался Добрыня. Дело ответственное, да и нужно ему войти в курс: по весне следующего года Добрыня княжьим посадником отправится крестить Новгород, свою вторую родину… Князь кивнул, и Добрыня поскакал вниз, к попам, распорядился.
По «повести временных лет» всё о чём в ней говорилось, происходило в Киеве впервые. Никто не представлял себе, что и как нужно делать.
Да и трудно понять, как массу самого разного народа можно окрестить, загнать в реку разом? В какой это момент язычник станет христианином? Попы-то знают, но они где-то там поют, далеко и не понятно…Несомненно- сумятица. Летописец о ней не пишет, но из-за строк текста проглядывает растеренность собравшихся. Кто залез по грудь, кто- по шею, младенцев держат на руках- не держать же их в воде, кто-то и на месте не стоит, ходит. Нарушает таинство или нет? Неясно. Крестят по греческому обряду в три погружения…
И была видна радость на небе и на земле по поводу стольких спасаемых душ; а дьявол говорил, стеная: «Увы мне! Прогоняют меня отсюда!
Здесь думал я обрести себе жилище, ибо здесь не слышно было учения апостольского, не знали здесь Бога, но радовался я служению тех, кто служил мне. И вот уже побеждён я невеждой, а не апостолами и не мучениками; не буду уже царствовать более в этих странах».
Наконец разрешили вылезать. Все в мокрой одежде. «Разошлись по домам». Владимир же был рад, что познал Бога сам и люди его, посмотрел на небо и сказал: «Христос Бог, сотворивший небо и землю! Взгляни на новых людей этих и дай им, Господи, познать тебя, истинного Бога, как познали тебя христианские страны. Утверди в них правильную и не уклонную веру, и мне помоги, Господи, против дьявола, да одолею козни его, надеясь на тебя и на твою силу».
И сказав это, где прежде стояли кумиры. И поставил церковь во имя святого Василия на холме, где стоял идол Перуна и другие и где творили им требы князь и люди. А идолов повелел опрокинуть- одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами.
Делалось это не потому, что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе, - чтобы принял он возмездие от людей. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные, так как не приняли ещё они святого крещения. И, притащив, кинули его в Днепр. И приставил Владимир к нему людей, сказав им: «Если пристанет где к берегу, отпихивайте его. А когда пройдёт пороги, тогда толькооставьте его». Они же исполнили, что им было приказано.
И когда пустили Перуна и прошёл он пороги, выбросило его на отмель, и оттого прослыло место то Перунья отмель, как зовётся она и до сих пор. Главное же - язычество рушилось в силу менявшихся порядков, рушилось в силу несоответствия своего резко.
Жизнь ставила вопросы, на которые не могли дать ответ ни крылатый пёс Симаргл, ни Мокошь, ни Хорс, ни Сварог и Сварожичи, ни сам могучий Перун… Стоило ли их оплакивыать? Нет наверное, но тем немение уходящую Русь оплакивали.
В рассказе летописи многое примечательно.
Вероятно, именно этот идол пользовался какими-то особыми знаками религиозного внимания, был чтим. Об этом, конечно, можно судить только условно, но почему-то именно над ним одним была проведена такая разоблачительная церемония. Прочих же, как мы знаем, просто изрубили и пожгли. И, наконец видно, что новые христиане Киева полны прежних суеверий: Перуна просто не решились уничтожить, отдали его, так сказать, на волю тех же богов… Обычай древний. Он сохранился и в православии. Старую, негодную, стёршуюся или обгорелую икону не жгли. Считалось, что её можно отнести на рекуи, помолясь, пустить по воде. Жив обычай и в наши дни. Что за странная политика Владимира: создаёт в столице языческий пантеон и всего через несколько лет, то есть буквально назавтра, уничтожает
идолов и крестит Русь? И по другим городам стал ставить церкви и определять в них попов и приводить людей на крещение по всем городам и сёлам. Казалось бы, и всё. Окрестили Киев, Новгород, далее - это обще известно - христианство распространяли сперва в городах, затем и по всей Руси, растянулось это на десятилетия. Может быть, только к середине ХII века была окрещена основная масса её населения.
Как была крещена Русь?
Вопросительный знак здесь появился отнюдь не случайно. Классическая версия этого эпохальнейшего события известна давно: княгиня Ольга приняла крещение по обряду византийской церкви в Константинополе, где византийский император, плененный ее красою, поначалу предложил киевской княгине стать его супругой, но хитрая Ольга заявила: поскольку-де император стал ее крестным отцом, жениться на крестной дочери ему, императору, невместно. Император устыдился и отступился. Ольга вернулась в Киев. Сын ее Святослав не проявил никакого желания последовать примеру матери и остался язычником, как и его сын, знаменитый Владимир. Лишь впоследствии, когда уже не было в живых ни Ольги, ни Святослава, ни Владимирова брата христианина Ярополка (которого убили как раз люди Владимира), Владимир вызвал в Киев мусульман, иудеев, римских христиан, византийских христиан и, выслушав аргументы каждого в защиту своей веры, остановился на византийском православии…
Эта каноническая версия основывается на одном-единственном источнике: так называемой «Повести временных лет», и самой жуткой ересью в ученых кругах считается, ежели кто дерзнет в подлинности данной «Повести» усомниться – либо усомниться в ее датировке (принято считать, что «Повесть» закончена мудрым летописцем Нестором в 1106 г.).
Лепо же нам будет, братие, начать подробный разбор сего…
Начнем с Несторова труда. Первым в России изучением «Повести временных лет» занялся ученый немец Август Людвиг Шлецер (1735–1800), историк и филолог, пребывавший на русской службе в 1761–1767 гг. и выбранный почетным иностранным членом Петербургской Академии наук. Но интерес для нас должны представлять не собственно Шлецеровы изыскания, а то, что он пишет о деятельности русского историка и государственного деятеля В.Н. Татищева (1686–1750):
«В 1720 г. Татищев был командирован в Сибирь… Тут он нашел у одного раскольника очень древний список Нестора. Как же он удивился, когда увидел, что он совершенно отличен от прежнего! Он думал, как и я сначала, что существует только один Нестор и одна летопись. Татищев мало-помалу собрал десяток списков, по ним и сообщенным ему другим вариантам составил одиннадцатый…»
Любопытно, не правда ли? Оказывается, двести лет назад еще существовал десяток разнившихся меж собой «летописей Нестора» – да вдобавок некие «другие варианты»… Сегодня от всего этого многообразия остался один-единственный канонический текст – тот самый, о котором нам велено думать, что он написан в 1106 г. и является единственно правильным…
Что еще любопытнее, Татищеву так и не удалось опубликовать результаты своих трудов. В Петербурге по поводу напечатания возникли «странные возражения» (определение Шлецера). Татищеву прямо заявили, что его могут заподозрить в политическом вольнодумстве и ереси. Он попытался издать свой труд в Англии, но и эта попытка успехом не увенчалась. Более того – рукописи Татищева впоследствии исчезли. А приписываемая Татищеву «История», как указывалось еще в начале XIX века академиком Бутковым, представляла собой не татищевский подлинник, а весьма вольное переложение, практически переписанное небезызвестным Герардом Миллером, немцем на русской службе: «История» Татищева издана не с подлинника, который потерян, а с весьма неисправного, худого списка… При печатании сего списка исключены в нем суждения автора, признанные вольными, и сделаны многие выпуски».
Можно еще добавить, что сам Татищев совершенно не доверял «Повести временных лет», о чем написал прямо: «О кнезех русских старобытных Нестор монах не добре сведем бе».
Что позволило Татищеву сделать столь безапелляционное заявление? В точности неизвестно. «Другие варианты» Нестора исчезли, как бумаги Казанского и Астраханского архивов, в которых работал Татищев…
Однако не стоит опускать рук – не все, но многое удастся восстановить косвенным образом.
Поездка Ольги в Константинополь действительно имела место. Сомневаться в этом не приходится по одной-единственной, но чрезвычайно веской причине: существует официальное описание приема Ольги при дворе, «De Geremoniis Aulae Bizantinae», – и труд этот принадлежит авторитетнейшему свидетелю, самому византийскому императору Константину VII Багрянородному. В самом деле, в 957 г. император со всем почетом принимал киевскую княгиню. Вот только стать ее крестным отцом никак не мог – поскольку пишет черным по белому, что Ольга уже была христианкой! И в свите княгини находился ее духовник!
Кстати, была весьма прозаичная причина, по которой Константин никак не мог предлагать Ольге руку и сердце – к ее приезду он уже пребывал в законном браке…
Поистине, начинаешь верить Татищеву, что старец Нестор был «не добре сведом»!
Не верить императору Константину нет никаких оснований. В те времена языческая Русь доставляла Византии немало хлопот и беспокойства своими частыми набегами, после которых гордые ромеи выплачивали славянам немалую дань. Можно не сомневаться: принятие Ольгой крещения в Константинополе от византийцев было бы по любым критериям столь ошеломительным дипломатическо-политическим успехом Византии, что о нем следовало не просто упоминать – громогласно сообщить всему остальному миру.
Однако ж не сообщили. Честно написали, что Ольга приехала уже крещеной…
Кто же ее крестил? И когда? Наконец, почему мы решили, что Ольга была крещена по византийскому обряду? Быть может, наоборот, по «латинскому», то есть римскому?
Я уже вижу, как сжимаются кулаки и слышу, как скрежещут зубы ревнителей православного варианта. Однако, вопреки устоявшемуся мнению, не склонен полагаться на него только потому, что оно устоявшееся. В конце концов, столетиями верили устоявшемуся мнению, что Земля вращается вокруг Солнца…
Оказывается, давно уже существует предположение, что Ольга и в самом деле приняла крещение в Киеве в 955 г. Оказывается, в Киеве к тому времени уже стояла церковь святого Ильи (чья принадлежность константинопольской патриархии до сих пор не доказана). Оказывается, согласно западноевропейским хроникам, в 959 г. послы Ольги прибыли к германскому императору Оттону, ПРОСЯ О НАПРАВЛЕНИИ НА РУСЬ ЕПИСКОПА И СВЯЩЕННИКОВ! Просьбу приняли, и в следующем 960 г. некий монах Сент-Альбанского монастыря был рукоположен в епископы Руси, но в Киев не смог прибыть, поскольку заболел и умер.
В том же году в епископы Руси был рукоположен монах монастыря Св. Максимина в Трире Адальберт – и добрался до Киева. Правда, уже через год ему пришлось покинуть русские пределы.
Почему? Сторонники «несторовщины» не в силах опровергнуть сам приход Адальберта на Русь (ибо об этом пишут не только западноевропейские, но и русские хроники), однако объявили его отъезд «неприятием русскими папежского гостя». То есть – еще одним аргументом в пользу «византийской» версии Ольгиного крещения.
Меж тем отъезд Адальберта из Киева можно истолковать и по-другому. Возможно, дело было не в том, что Адальберт пришел от папы, совсем не в том… В конце концов, в те времена единая христианская церковь еще не раскололась на православную и католическую, а потому мы с полным правом можем заключить, что яростные выпады несторовской «Повести» в адрес папистов как раз и объясняются тем, что «Повесть временных лет» написана веке в шестнадцатом, когда противостояние и впрямь стало непримиримым. А в храме Святой Софии, построенном в Киеве в XII в., мозаичное изображение Римского Папы Климента преспокойно соседствовало с образами Григория Богослова и Иоанна Златоуста…
Адальберт мог покинуть Киев по причинам, как выразились бы мы сейчас, организационного характера. Историк М.Д. Приселков полагал, что Адальберт был направлен в Киев с ограниченными полномочиями – русская церковь должна была быть организована как простая епархия, то есть подчинявшаяся непосредственно германскому духовенству. Ольга же вполне могла потребовать, чтобы киевская церковь стала диоцезом – автономной единицей под руководством автономного епископа или митрополита. Во всяком случае, именно эти требования в свое время выдвигали принявшие христианство от Рима владетели Польши и Чехии – и после долгой, сложной борьбы добились своего. Ольга просто-напросто могла последовать их примеру. Но – не договорились. Адальберту пришлось уехать в спешке. Впоследствии его отъезд истолковали как «неприятие» Киевом «римского варианта».
А было ли таковое неприятие? Позвольте усомниться…
Из книги Миражи и призраки автора Бушков АлександрКАК БЫЛА КРЕЩЕНА РУСЬ? Вопросительный знак здесь появился отнюдь не случайно. Классическая версия этого эпохальнейшего события известна давно: княгиня Ольга приняла крещение по обряду византийской церкви в Константинополе, где византийский император, плененный ее
Из книги Россия, которой не было [Загадки, версии, гипотезы] автора Бушков АлександрКак была крещена Русь? Вопросительный знак здесь появился отнюдь не случайно. Классическая версия этого эпохальнейшего события известна давно: княгиня Ольга приняла крещение по обряду византийской церкви в Константинополе, где византийский император, плененный ее
Из книги Славянская книга проклятий автора Бушков АлександрКак была крещена Русь? Вопросительный знак здесь появился отнюдь неслучайно. Классическая версия этого эпохальнейшего события известна давно: княгиня Ольга приняла крещение по обряду византийской церкви в Константинополе, где византийский император, плененный ее
Из книги Четыре солнца автора Жигунов Виктор ВасильевичГде была жена, и была ли она? Супруга Игоря - княгиня Евфросинья Ярославна (правда, имя подвергается сомнению в последнее время). Она ждала мужа в Путивле - надо думать, проводила его до этого города, где княжил Владимир, повидалась там же со Святославом из Рыльска,
Из книги Русь, которая была-2. Альтернативная версия истории автора Максимов Альберт ВасильевичАльберт МАКСИМОВ РУСЬ, КОТОРАЯ БЫЛА-2 Альтернативная версия истории Я заявляю свое право быть неточным в деталях и с готовностью принимаю конструктивную критику. И. Великовский. Века в хаосе Те, кто прочел первую книгу - «Русь, которая была», думаю, смогли убедиться,
Из книги Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима автора Куланж Фюстель де Из книги Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков автора Носовский Глеб Владимирович19.1. В честь Марафонской = Куликовской битвы в «античных» Афинах была создана большая картина Вероятно, это была одна из известных фресок Архангельского Собора в Московском Кремле В «античной» истории Куликовской битвы «греческий город Афины», то есть «христианский
Из книги Уроки русского. Роковые силы автора Кожинов Вадим ВалериановичТы, Русь, была его любовью! Памятные заметки к портрету выдающегося мыслителя, подвижника, патриота Сегодня девять дней, как ушел от нас Вадим КОЖИНОВ. Я знаю: если Бог даст мне еще жить, буду много писать об этом замечательном человеке. Очень многое хочется сказать и о нем
Из книги Черты народной южнорусской истории автора Костомаров Николай ИвановичI ЮЖНОРУССКАЯ ЗЕМЛЯ. ПОЛЯНЕ-РУСЬ. ДРЕВЛЯНЕ (ПОЛЕСЬЕ). ВОЛЫНЬ. ПОДОЛЬ. ЧЕРВОНАЯ РУСЬ Древнейшие известия о народах, занимавших Южнорусскую землю, очень скудны; впрочем, не без основания: руководствуясь как географическими, так и этнографическими чертами, следует отнести к
Из книги Петербургские женщины XIX века автора Первушина Елена ВладимировнаИнтермедия 2. История одной жизни Она была девушка, она была влюблена… Наша героиня принадлежит к старинному дворянскому роду, внесенному в Бархатную книгу Но ее отец Алексей Оленин был замечателен не только своим происхождением. Среди множества почетных и важных
Из книги История России: конец или новое начало? автора Ахиезер Александр Самойлович Из книги Тайна гибели Есенина автора Кузнецов ВикторЛев КЛЕЙНБОРТ «В СТИХАХ ЕГО БЫЛА РУСЬ…» IПознакомился я с Есениным весной 1915 года. Но еще до того я знал о нем.«Издательская работа продвигалась трудно, - пишет о суриковцах Деев-Хомяковский. - Есенина волновало это обстоятельство. После ряда совещаний мы написали
Из книги Московская Русь: от Средневековья к Новому времени автора Беляев Леонид АндреевичЗаключение. Чем же была Московская Русь? Что же за страну, что за общество строили жители Москвы и Московии, начиная со времен Даниила Московского? На этот вопрос нет единого ответа. Это только людям XVIII в. допетровская Русь казалась чем-то абсолютно неподвижным, омутом
Из книги Зарубежная Русь автора Погодин Александр ЛьвовичIV. Угорская Русь под властью мадьяр. - Национальное пробуждение Угорской Руси после 1849 г. - Буковинская Русь Над Черемешем.Положение Угорской Руси под властью мадьяр было несравненно более тяжелым, нежели положение русских галичан. Здесь связи с Россией были еще
Из книги История руссов. Варяги и русская государственность автора Парамонов Сергей ЯковлевичXXII. Где была «Артанская Русь»? Как известно, Аль-Балхи, писавший около середины X века, сообщает, что руссов имелось три племени: «Русы состоят из трех племен, из коих одно ближе к Булгару, а царь его живет в городе, называемом Куяба, который больше Булгара. Другое племя,
Из книги Русские землепроходцы – слава и гордость Руси автора Глазырин Максим ЮрьевичКарпатская Русь Карпатская Русь (Галицкая Русь, Буковина, Угорская Русь) Русины (русичи) живут в основном на землях Словакии, Польши и «Малой» Руси 1772 год. Галицкая Русь (главные города Галич, Перемышль, Звенигород) находилась под властью русской Литвы.1772–1918 годы.
Христианство захватило Русь в 988 г. н. э. во времена правления князя Владимира. Как это произошло?
До князя Владимира царило язычество, и Русь процветала.
Соседние народы уговаривали Владимира перейти в их веру, и к нему приходило много послов от камских болгар, от немецких католиков, от евреев и от греков, и каждый расхваливал свою веру. Владимир вначале оценивал эти веры по красоте придуманного. Посоветовался с боярами. Они ему сказали: «Всякий свою веру хвалит, а лучше послать в разные земли узнать, где вера лучше». Владимир послал десять самых умных бояр к болгарам, немцам и грекам. У болгар они нашли бедные храмы, унылые молитвы, печальные лица; у немцев много обрядов, да без красоты и величия. Наконец они приехали в Царьград.
Император узнал об этом и решил показать русским служение патриарха. «С патриархом служило множество духовенства, иконостас сиял в золоте и серебре, фимиам наполнял церковь, пение так и лилось в душу». Внешняя красота и величие, роскошь и богатство поразили и восхитили боярскую комиссию, и когда она вернулась в Киев, то сказала Владимиру: «После сладкого человек не захочет горького, так и мы, увидя греческую веру, не хотим иной». «Ну что ж, быть посему, выбираем христианство», - сказал Владимир.
И далее вместо пропагандисткой кампании и убеждения Владимир пошел крушить русскую религию и внедрять христианство силой и кровью. Вот так преподносится процесс христианизации Руси. Из всей этой официальной истории следует, что сама процедура выбора религии у Владимира и его свиты носила якобы наивный характер. И главную роль в этом выборе сыграла не осмысленность религии (ее никто и не разбирал), а внешняя красота ритуалов и стремление бояр к роскоши и богатству. То есть, по официальной версии, внедрение христианства на Русь было результатом глупости Владимира и его окружения. А как было на самом деле?Вся эта официальная версия, мягко говоря, не очень правдоподобна. Вспомним, что отец князя Владимира великий князьСвятослав презирал христианство прекрасно понимая его сущность. Однозначны его слова: «Вера христианска - уродство есть». Не мог сын Святослава, зная мнение своего отца, вдруг ни с того ни с сего поменять религию всех русских предков. Не бывало такого на Руси никогда. Да и основания для такого серьезнейшего решения, как смена многотысячелетней религии, не могут быть такими примитивными, как это описано в официальной истории. Да и народ бы не стерпел такого надругательства над тысячелетней религией предков. Повесили бы такого поганого князя, и дружина бы не помогла.
Давайте посмотрим, кто же такой этот князь Владимир, откуда он взялся. Появление евреев в Киевской Руси следует отнести к очень отдаленной эпохе. Евреи, жившие до Владимира, были из Хазарского царства. Около 730 г. евреи оседлали все хазарские, караимские племена и власть захватил еврейский царь или «каган». Каган вместе со своими сановниками принял иудаистскую веру и сделал ее господствующей в стране. Так возникло это еврейское царство. Царство было сильным. Даже Киев одно время платил ему дань, но длилось это недолго. В 965 г. князь Святослав взял хазарскую крепость Саркел на Азовском море, а в 969 г. пала и столица хазар - Итиль. Святослав завоевал царство хазарского каганата и присоединил его к Руси. Но после этого хазарские евреи стали быстро наводнять Киевскую землю. Их манило туда огромное торговое значение Киева, лежавшего на главном водном пути от греков к Варяжскому морю. Внедрение своих кадров в высшие эшелоны власти и совращение властителей через еврейских женщин - это один из наиболее любимых еврейских методов. Мать князя Святослава - княгиня Ольга, не предполагая каких-либо дурных последствий, приняла на работу ключницу девушку Малушу (ласкательное от имени Малка - на иврите царица). Отцом означенной Малуши был раввин, также носивший еврейское имя Малк (на иврите - царь) из русского города Любича, который в свое время находился в вассальной зависимости от Хазарского каганата (В. Емельянов «Десионизация», 1979, Париж) По наущению своего папочки Малуша в один прекрасный момент отдыха подпоила и соблазнила князя Святослава и забеременела. Княгиня Ольга, узнав, что Малуша зачала от Святослава, разгневалась и сослала ее в село Будутино близ Пскова, где и родился Владимир. Даже в «Повести временных лет» Владимир - внук раввина Малка остался фигурировать как «робичич», т. е. «раввиныч», однако в последующих официальных историях России стал упорно переводится как «сын рабыни». Не лучше относился к плоду своей мимолетной (по пьянке) связи и сам князь Святослав Игоревич. Покидая землю Русскую и уезжая в Болгарию, Святослав старшего сына Ярополка посадил княжить в Киеве, среднего Олега в земле Древлянской, а самому младшему Владимиру не назначил никакого удела. Новгородцы, стремясь к самостоятельности от Киева, по совету Добрыни (брата Малки) стали просить у Святослава его сына Владимира в князья. Святослав не любил новгородцев и, отпуская к ним сына-полукровку Владимира, сказал: «Возьмите его! По Вас и князь». Новгородцы повезли к себе малолетнего Владимира, с ним отправился и его родной дядя Добрыня (это по-русски, а подлинное имя Дабран) и правил Новгородом, пока возмужал Владимир (источник «Повесть временных лет», 1864 г.). Дабран-Добрыня не дремал за престолом, а думал о реализации тысячелетних иудейских планов. Вначале он послал Владимира на двухлетнюю стажировку в Западную Русь, где к тому времени арийская вера сильно деградировала в результате малозаметной подрывной деятельности иудеев-псевдоязычников. Именно эти так называемые язычники задолго до появления Владимира медленно, но верно развращали западных руссов повсеместным насаживанием грубых идолов, храмов-капищ и, главным образом, принесением кровавых жертвоприношений. Чаще всего для этих жертвоприношений использовали невинных мальчиков, кровь которых пользовалась у евреев большим спросом. Во время этой стажировки иудеи обучили Владимира, как ему отомстить ненавистным родичам по отцовской линии за потерю власти его родичами по матери в Любиче и в Хазарском каганате. Он должен был взорвать арийскую веру изнутри путем внедрения рабской христианской религии. Вернувшись в Новгород с нанятой на иудейские деньги дружиной подонков, Владимир безжалостно и вероломно убивает своего брата Ярополка (ведь он всего лишь гой - скот по-иудейски) и узурпирует власть в южной Руси. Беременную вдову своего брата святой Владимир изнасиловал и взял себе вторую жену, Рогнеду, он для начала изнасиловал во взятом штурмом Полоцке на глазах ее связанных родителей-князей, которых потом велел убить.
Воссев на киевский престол, он по заранее разработанному коварному плану начинает проявлять повышенное почтение к арийским Богам. Призывает поставить ранее неизвестных на Руси идолов и не только поклоняться им, но и приносить в жертву невинных мальчиков. Жертвенная кровь собиралась и поставлялась иудейским заказчикам. 10 лет идолопоклонства, сопровождавшихся кровавым изуверством, как и было запланировано, взорвали арийскую религию изнутри. Русские стали роптать на собственных Богов, которым до этого благоговейно поклонялись тысячелетиями. Только после этого Владимир внедрил христианство силой, не вызвав особо мощного сопротивления, которое могло бы стоить жизни этому жиденку (В. Емельянов «Десионизация», 1979, Париж).
Несмотря на то что старая религия была в значительной степени скомпрометирована, новая христианская вера не была принята русским народом. И христианство, и коммунизм навязаны России силой, жестокой силой. И та и другая еврейские религии пролили на Руси море крови лучших сынов отечества. Вначале Владимир и его банда поубивали языческих волхвов. Потом приглашенные Владимиром из Царьграда иудеи в поповских рясах начали войну с «поганым язычеством», каковым эти жиды называли светлую религию наших предков.
…На широких стогнах, в ночных кострах Жгли языческое «чернокнижие». Все, что русский люд испокон веков На бересте чертил глаголицей, Полетело чохом в гортань костров, Осененной царьградской троицей. И сгорали в книгах берестяных Дива дивные, тайны тайные, Заповеданный голубиный стих Травы мудрые, звезды дальние. (Игорь Кобзев).
В 996 г. князь Владимир уничтожает подробный Летописный Свод Русской Империи и устанавливает запрет на Русскую историю до христианизации, то есть закрывает историю. Но, несмотря на все старание, Владимиру и его шайке не удалось полностью ликвидировать исторические источники. Их было слишком много, и они были распространены очень широко. Приняли чужую веру, проповедующую нищенство и внутреннее рабство, отказались от своего календаря. Вобщем, началось русское рабство, продолжающееся и по сей день. Владимир отличался истинно варяжской жестокостью, необузданностью, пренебрежением всех человеческих норм и неразборчивостью в выборе средств - качествами, редкими даже для нравов тех времен. Получив отказ в руке полоцкой княжны Рогнеды - та не захотела идти за него, потому что Владимир был бастардом, незаконным сыном Святослава от древлянской рабыни-ключницы Малуши - Владимир идет на Полоцк войной, захватывает город и насилует Рогнеду на глазах отца и матери. Как отмечает летописец, «был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц». Убив Ярополка, он тотчас берет его жену, то есть жену своего брата. А она была уже беременна. Родился сын, от Ярополка. И отношение к нему в семье было соответствующее. Как в свое время и к самому Владимиру. И вел он себя, надо полагать, тоже соответственно… В общем, вырос Святополк, будущий убийца своих же братьев Бориса, Глеба и Святослава, прозванный летописцем Святополком Окаянным…
Но так или иначе, а князь Владимир, столь страшный в своих необузданных страстях, стал ключевой фигурой в истории Руси. Всё, что вершилось после него, - лишь следствие его (?) выбора веры. Князь же Владимир через восемь лет после убийства Ярополка окрестил Русь и стал Владимиром Святым. (!?) Как заключает летописец, «был невежда, а под конец обрел вечное спасение». Летописные свидетельства о насильственном крещении Руси Лаврентьевская летопись Древний текст см: ПСРЛ, т.1, в.1, М., 1962; повторение изд. ПСРЛ, Л«1926; или в кн. «Литература Древней Руси 1Х-ХП ев». М., 1978. Перевод Б. Кресеня. 6488 (980). И начал княжить Владимир в Киеве один, и поставил кумиры на холме вне двора теремного: Перуна деревянного - главу серебряну, а ус злат, и Хорса-Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь…
Владимир посадил Добрыню, дядю своего, в Новгороде. И, придя в Новгород, Добрыня поставил кумира над рекою Волховом, и приносили ему жертвы новгородцы как богу. Был же Владимир побежден похотью женскою, и вот какие были у него супруги: Рогнеда, которую посадил на Лыбеди, от нее имел четырех сыновей: Изеслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и две дочери; от гречанки имел - Святополка; от чехини - Вышеслава; от другой - Святослава и Мстислава; а от болгарыни -Бориса и Глеба, а наложниц у него было 300 - в Вышгороде, 300 - в Белгороде и 200 на Берестове. И был он ненасытен в блуде, приводил к себе и замужних жен и растлял девиц. Был он такой же женолюбец, как и Соломон, ибо говорят, что у Соломона было 700 жен и 300 наложниц. Мудр он был, а в конце концов погиб. Этот же был невежда, а под конец обрел спасение. В год 6496 (988) пошел Владимир с войском на Корсунь, град греческий. И послал к царям Василию и Константину, и так им передал: «Вот взял ваш город славный; слышал же то, что имеете сестру девою; если не отдадите ее за меня, то сотворю городу вашему (столице) то же, что и этому городу сотворил». И услышав это, они (Василий и Константин) опечалились, и послали ему весть, и так ответили: «Не пристало христианам выдавать жен за неверных. Если крестишься, то и ее получишь, и царство небесное примешь, и с нами единоверен будешь». По божьему промыслу в это время разболелся Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что делать. И послала к нему царица (Анна) и передала: «Если хочешь избавиться от болезни сей, то крестись скорее; иначе не избудешь недуга сего». Услышав, Владимир сказал: «Если воистину исполнится это, то поистине велик будет бог христианский». И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тотчас прозрел он. Владимир же, ощутив свое внезапное исцеление, прославил бога: «Теперь узрел я бога истинного:» После этого Владимир взял царицу и попов - корсунских с мощами святого Климента, взял и сосуды церковные, и иконы на благословение себе. Забрал и двух медных идолов, и четырех медных коней, что и сейчас стоят за церковью св. Богородицы. Корсунъ же отдал грекам как вено за царицу, а сам пришел в Киев.
И когда пришел, повелел кумиры опрокинуть - одних изрубить, а других - предать огню. Перуна же повелел привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами. Делалось это не потому, что дерево чувствует, но для поругания беса. Вчера был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные люди. И, притащив, сбросили его в Днепр. И сказал Владимир сопровождающим: «Если он где пристанет, вы отпихивайте его от берега, до тех пор, пока не пройдет пороги, тогда лишь оставьте его». Они так и сделали, как он велел. Как только оставили его за порогами, так принес его ветер на мель, которую потом прозвали Перунья Мель, так она и до сего дня называется. Затем послал Владимир по всему городу сказать: «Если не обратится кто завтра на реке - будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, - противен будет мне». Мазуринский летописец ПСРЛ. т. 34, М., 1968. Перевод Б. Кресеня. 6498 (992). Добрыня, Дядя Владимира, отправился в Великий Новгород, и все идолы сокрушил, и требища разорил, и многих людей крестил, и церкви воздвиг, и священников поставил по городам и селам новгородского предела. Кумира же Перуна посекли, и низвергли на землю, и, привязав веревки, повлекли его по калу, бив жезлами и топча. И в это время вошел бес в того бездушного кумира Перуна и в нем возопил, как человек: «О горе мне! Ох мне! Достался я немилостивым рукам». И сбросили его люди в реку Волхов и заповедали, чтобы никто его не перенял. Он«же, проплывая сквозь великий мост, ударил по мосту своей палицей и сказал: «Здесь пусть тешатся люди новгородские, вспоминая меня», и тут творили безумные люди многие годы, сходились в некие праздники и устраивали представления, и творили бои. Иоакимовская летопись Древний текст в кн. Татищев В. Н. История Российская, 1т. М., 1963. Перевод Б. Кресеня. 6499 (991).
В Новгороде люди, увидев, что Добрыня идет крестить их, учинили вече и заклялись все не пустить их в город и не дать опровергнуть идолов. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли с оружием, и какими бы угрозами или ласковыми словами их Добрыня ни увещевал, они и слышать не хотели, и вывели два самострела больших со множеством камней, и поставили их на мосту, как на настоящих своих врагов. Высший же над славянскими жрецами Богомил, который из-за своего красноречия был наречен Соловьем, запрещал людям покоряться. Мы же стояли на торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, и учили людей, как могли. Но гибнущим в нечестии слово крестное, которое апостол сказал, явилось безумием и обманом. И так мы пребывали два дня и крестили несколько сот людей. Тоща тысяцкий новгородский Угоняй, ездил повсюду и кричал: «Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругание.» Народ же оной страны, рассвирипев, дом Добрыни разорил, имение разграбил, жену и родных его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовив ладью и избрав от ростовцев 500 человек, ночью переправился выше города на ту сторону и вошел в город, и никто не остерегся, так как все видевшие их думали, что видят своих воинов. Он же, дойдя до двора Угоняя, его и других первых мужей тотчас послал к Добрыне за реку. Люди же той страны, услышав про это, собрались до 5000, обступили Путяту, и была между ними злая сеча. Некоторые пошли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан стали грабить. А на рассвете подоспел Добрыня с бывшими с ним воинами, и повелел он у берега некоторые дома поджечь, чем люди были весьма устрашены, и побежали они тушить огонь; и тотчас перестали сечь, и тоща первые мужи, придя к Добрыне, стали просить мира. Добрыня же, собрав воинов, запретил грабеж, и тотчас сокрушил идолов, деревянные сжег, а каменные, изломав, низверг в реку; и была нечестивым великая печаль. Мужи и жены, видев это, с воплем великим и слезами просили за них, будто за настоящих богов. Добрыня же, насмехаясь, им говорил: «Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете». И послал всюду, объявив, чтоб все шли ко крещению. И пришли многие, а не хотящих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. И так крестя, Путята шел к Киеву.
Потому люди и поносят новгородцев, мол, их Путята крестил мечем, а Добрыня огнем. Лаврентьевская летопись Перевод Б. Кресеня. 6532 (1024). В тот же год восстали волхвы в Суздале, избивали они старую чадь по дьявольскому наущению и бесованью, говоря, что они прячут запасы. Был мятеж великий и голод по всей стране. Ярослав же, услышав о волхвах, пришел к Суздалю; захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил, говоря так: «Бог за грехи насылает на всякую страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь, человек же не ведает за что». 6779 (1071). В те же времена пришел волхв, обольщенный бесом; придя в Киев, он говорил и то поведал людям, что на пятый год Днепр потечет вспять и что земли начнут меняться местами, что Греческая земля станет на место Русской, а Русская - на место Греческой, и прочие земли изменятся. Невежды слушали его, верные же смеялись, говоря ему: «Бес тобою играет на погибель тебе». Что и сбылось с ним: в одну из ночей пропал без вести. 6579 (1071). Был голод в Ростовской области, и тогда восстали два волхва близ Ярославля. И пришли на Белозеро, и было с ними людей 300. В то же время случилось прийти от Святослава собирающему дань Яню, сыну Вышатину. Янь же повелел бить их и вырывать у них бороды. Когда их били и выдирали расщепом бороды, спросил их Янь: «Что же вам молвят боги?» Они же ответили: «Стать нам пред Святославом!» И повелел им Янь вложить рубли в уста и привязать их к мачте лодки и пустил их пред собою в ладье, а сам пошел за ними. Остановились на устье Шексны, и сказал им Янь: «Что же вам теперь боги молвят?» Они же ответили: «Так нам боги молвят: не быть нам живыми от тебя». И сказал им Янь: «То они вам правду поведали». Они же, схватив их, убили их и повесили на дубе. 6579 (1071) Такой волхв появился при Глебе в Новгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, уверяя, будто «все ведает и предвидит», и хуля веру христианскую, уверял, что «перейдет Волхов перед всеми». И был мятеж в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест и облекся в ризы, встал и сказал: «Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует, пусть ко кресту идет». И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и встали около епископа, а люди все пошли за волхва. И начался мятеж великий между ними.
Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: «Ведаешь ли, что завтра утром случится и что сегодня до вечера?» - «Все предвижу». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» - «Чудеса великие сотворю», - сказал. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв. Никоновская летопись ПСРЛ, т. 10., М., 1965; поет. Спб., 1862. Перевод Б. Кресеня. 6735 (1227) Явились в Новгороде волхвы, ведуны, потворницы, и многие волхвования, и потворы, и ложные знамения творили, и много зла сделали, и многих прельстили. И собравшиеся новгородцы поймали их и привели на двор архиепископа. И мужи князя Ярослава вступились за них. Новгородцы же привели волхвов на двор мужей Ярослава, и сложили великий огонь на дворе Ярослава, и связали волхвов всех, и бросили в огонь, и тут они все сгорели.
