Эта история посвящена одной из малоизвестных страниц Великой Отечественной войны — истории маскировки главной крепости страны — Московского Кремля. Сам факт маскировки Кремля общеизвестен. Но в чем она заключалась и какие особенности имела? Кто разработал систему маскировки, в какие сроки она была осуществлена? Обо всем этом до недавнего времени имелись лишь фрагментарные сведения. А небольшое количество обнародованных черно-белых фотографий давало самое общее впечатление об облике основной государственной резиденции страны в военные годы.
Впервые идею создания системы маскировки для Московского Кремля выдвинул его комендант — генерал-майор Спиридонов Н.К. В мае 1939 года он подготовил записку в ЦК ВКП(б) с предложением о разработке мер по маскировке и организации воздушной обороны объекта. Он совершенно обоснованно считал, что в случае ведения боевых действий Кремль неизбежно станет объектом вражеского нападения с воздуха. Цель неприятеля здесь ясна и очевидна – нарушение системы управления всей страной. Однако руководство государства, как ни странно, никак не прореагировало, и к началу войны Кремль не был замаскирован.
Лишь в первой половине января 1941 года началось развертывание средств ПВО в столице. 54 боевые позиции были размещены в пределах Садового кольца в непосредственной близости от Московского Кремля (на Тверском бульваре, Охотном ряду, на улице Горького, Арбате и в других местах).
На четвертый день войны, 26 июня 1941 года, комендант Кремля снова представил соответствующую записку, на этот раз непосредственно Лаврентию Берии. Он предлагал безотлагательно приступить к маскировке Московского Кремля и прилегающих к нему территорий. Предлагалось немедленно создать условия, которые затруднили бы противнику поиск с воздуха главной резиденции советского правительства на фоне Москвы. В противном случае прицельное бомбометание по нему становилось неизбежностью. К этой записке комендант приложил проект плана маскировки Московского Кремля, подготовленный группой архитекторов под руководством Б. М. Иофана.
Борис Михайлович Иофан — Народный архитектор СССР, лауреат Сталинской премии второй степени.
Было предложено два варианта маскировки Московского Кремля. Первый предусматривал снятие крестов, предотвращение блеска позолоченных глав кремлевских соборов. Крыши и открытые фасады всех кремлевских зданий планировалось перекрасить таким образом, чтобы они выглядели как обычные дома. Второй вариант предполагал устройство ложных городских кварталов комбинацией различных макетов. Через Москву-реку для дезориентирования наблюдателей противника монтировался ложный мост. «Маскировка, — писал Спиридонов, — затруднит противнику при подлете обнаружение Кремля на фоне Москвы и уменьшит возможность прицельного бомбометания с пикирования по отдельным зданиям».
По всей видимости, вера советского руководства в предложенные мероприятия была невысокой, поскольку лишь 9 июля родилось постановление Государственного комитета обороны (ГКО) №73-с «О создании службы маскировки при Московском совете», которым Моссовету разрешалось создать из архитекторов и художников службу маскировки наиболее важных объектов г. Москвы: оборонных заводов, водопроводных станций, Кремля, Центрального телеграфа, нефтехранилищ и городских мостов. 14 июля был готов проект, в котором использовали элементы обоих вариантов маскировок. Некоторые эскизы были доработаны еще спустя 10 дней.
В архивах ФСО России хранятся подлинники эскизов, чертежей и рисунков маскировки, некоторые из них достигают 3-5 метров в длину. Эти материалы рассекретили лишь в 2010 голу и сейчас они являются экспонатами на выставках.
По некоторым данным, работы по маскировке начали 28 июня, т.е. еще до принятия постановления ГКО. Все здания были перекрашены под жилые кварталы, а колокольня Ивана Великого и ее купола окрасились в серый цвет и стали не видны с воздуха. Кресты были сняты, позолоченные купола закрасили в темные цвета. Зеленые крыши затемнили, а на крышах прилегающих зданий были нарисованы серые полосы – имитирующие асфальтовые дороги. Были частично застроены макетами Красная площадь и Тайницкий сад, мавзолей Ленина укрыт чехлом, имитирующим трехэтажный дом, а на Москве-реке воздвигнут еще один мост. Конечно, были погашены и зачехлены кремлевские звезды. На кремлевских стенах нарисовали окна и двери, а зубцы покрыли фанерой, сымитировав крыши домов. Часть Тайницкого сада и трибуны Мавзолея перекрывались подвешенными полотнищами, раскрашенными под столичные крыши.
Все работы в Кремле вели солдаты кремлевского полка, за каждым взводом которого был закреплен определенный объект. На наиболее высоких зданиях, таких как колокольня Ивана Великого, работали альпинисты. Во время перекраски особо важных и ценных сооружений обязательно присутствовали архитекторы. За пределами Кремля маскировку выполняли коммунальные службы Москвы. К примеру, Манежную площадь раскрашивали женщины из дорожной службы. Можно только представить масштабы работы, ведь площадь только самого Кремля составляла 28 гектаров.
Закончить маскировку до бомбардировок не успели. Первый налет случился в ночь с 21 на 22 июля – ровно через месяц после начала войны. Около 10 часов вечера 220 самолетов Люфтваффе появились со стороны Смоленска. Удар по Москве был построен в 4 эшелона с интервалами 40 минут и продолжался в течение 5 часов. Одна из бомб фугасного действия весом в 250 килограммов, попала в Большой Кремлевский дворец, пробив крышу и потолочное перекрытие Георгиевского зала. Но случилось чудо — бомба не взорвалась. Больше того, на чердаке дворца была найдена другая неразорвавшаяся бомба – килограммовая «зажигалка». Похоже, высшие силы хранили Кремль. На склон Тайницкого сада, буквально в тридцати метрах от Большого Кремлевского дворца, упала фугасная бомба весом в 50 килограммов, которая взорвалась, не причинив никакого ущерба и лишь оставив воронку диаметров в пять, и глубиной в два метра. Кроме того, были сброшены еще несколько зажигательных бомб, которые вовремя погасили. В районе Комендантской башни упала, ударившись о кремлевскую стену со стороны Александровского сада, наливная зажигательная бомба весом 25 килограммов, горючее из которой разбрызгалось, но не воспламенилось. Всего же в Москве за время этого налета рухнуло 37 зданий.
С этого дня, бомбардировки стали регулярными. Самолеты появлялись над Москвой, едва опускались сумерки, и бомбили до пяти-шести часов утра. Порой за одну ночь случалось по четыре-пять налетов. Из-за мощной противовоздушной обороны немцы редко решались на дневные атаки. Бомбардировщики обычно двигались двумя волнами: первая сбрасывала зажигательные бомбы, а вторая – фугасные, целясь по освещенным первыми объектам. Но осветительные бомбы сбивались специально установленными для этого малокалиберными зенитными орудиями и пулеметами, пилотов слепили лучи прожекторов, пикировать приходилось под шквальным зенитным огнем, что делало воздушные атаки сложными — большинство бомб сбрасывалось неприцельно.
Несмотря на бомбежки, работы по маскировке Москвы, в т.ч. и Кремля продолжались. По всей Москве, и в особенности в окрестностях Кремля, появились здания-призраки, которыми «застроили» все площади и парки. Силуэты многих сооружений изменяли маскировочными сетками. Повсюду протянулись до этого не существующие дороги, а настоящие разрисовали так, чтобы сверху были видны «крыши домов».
29 июля была устроена инспекция маскировки с воздуха. Правда, инспектировали чекисты, а не военные летчики. Тем не менее, и они набрали целый ворох замечаний. Можно представить, какие отзывы были бы от штурманов и наблюдателей бомбардировщиков.
Было установлено, что: — «Окраска кремлевских стен и фасадов кремлевских зданий под перспективу города дает положительные результаты. Немаскированные здания (корпус №1, Большой Кремлевский дворец и пр.) резко выделяются и подлежат обязательной перекраске… Резко демаскирует Кремль Александровский сад, который необходимо застроить макетами, разрезать дорогами и тем самым уничтожить однотипный массив зелени…».
Рекомендации комиссии немедленно претворялись в жизнь. Маскировали не только сам Кремль, но и здания и объекты, находящиеся рядом: Манеж, Исторический музей, Большой театр. И к августу 1941 года, Кремль и прилегающие к нему кварталы, по мнению московских властей, визуально изменили свой привычный облик.
Как бы ни маскировали Московский Кремль, летчики немецкой авиации все-таки могли отыскать его по характерной треугольной форме, а также специфическому изгибу Москва-реки. Отсутствию теней у некоторых нарисованных на его площадях «жилых домов» не добавляло достоверности маскировке. Тени давали лишь естественные постройки Кремля да здания-призраки из фанеры. Кроме того, немцы имели высококачественную детальную аэрофотосъемку Москвы, в т.ч. и Кремля.
Уже с первых дней немецкие самолеты дальней разведки почти раз в неделю «инспектировали» небо над Москвой. Первый разведывательный полет был проведен 22 июня 1941 года. И до начала 1944 года, немецкие самолеты-разведчики практически безнаказанно среди белого дня осуществляли регулярную аэрофотосъемку Москвы и ее окрестностей. Сначала летали на высотах 6-7 тысяч метров. Затем с развитием высотных советских истребителей и системы оповещения перебрались на высоту 8-9 тысяч метров. А под конец разведку осуществляли уже с высоты 10-11 тысяч метров, недосягаемой для советских истребителей не по потолку высоты, а по времени обнаружения и наведения. Пока советский истребитель набирал высоту, разведчик пропадал с поля зрения служб наведения, а у истребителя не оставалось топлива на преследование.
Таким образом, экипажи немецких бомбардировщиков не только знали место расположения Кремля и всех его строений, но и отслеживали проведение маскировочных работ. Существует и аэрофотосъемка, где немцы весьма точно отметили ложные объекты и не только в Кремле. Правды ради, надо сказать, что некоторые объекты, нарисованные на площадях, немцы приняли за деревянные постройки, но все равно, отметили, как камуфляж. Поэтому «кремлевская маскировка» никаким образом не могла обмануть немецких пилотов. Значительным «успехом» у немецких бомбардировщиков пользовались подсвеченные ночью ложные объекты промышленных предприятий. Они себя хоть как-то «оправдали», поскольку на них было сброшено не одну сотню бомб. Только на ложный элеватор в Плетенихе и нефтебазу в Тимонине было сброшено более 3 тысяч авиабомб.
За годы войны Московский Кремль подвергся восьми бомбардировкам. В 1941 году — пять раз и в следующем, 1942 году — три раза. Последняя бомбардировка объекта зафиксирована 29 марта 1942 года. Самые сильные разрушения и большие человеческие жертвы принесли бомбардировки Кремля 12 августа и 29 октября 1941 года.
12 августа в Арсенале взрывом разрушило всю восточную часть здания, серьезно пострадали расположенный во дворе Малый гараж, общежития подразделений гарнизона, склады, столовая и кухня УКМК. В тот день пострадали 68 человек, из них 15 — убиты. 13 человек не были найдены вообще.
29 октября 1941 года, в момент выхода подразделений из Арсенала в бомбоубежище, вражеский самолет сбросил на территорию двора 500-килограмовую фугасную бомбу. Пострадали 146 человек, из них 41 человек убит, а четверо не найдены. Малый гараж был окончательно разрушен, как и помещения, расположенные на нижнем этаже Арсенала. Во внутренних помещениях возник пожар.
Следует отметить, что немцы, впрочем, как и советы, не очень доверяли докладам своих пилотов о результатах бомбардировок, и практически всегда следом посылали самолет-разведчик для аэрофотосъемки последствий бомбардировок.
Масштабность немецких налётов на Москву ближе к августу 1943 года стала уменьшаться. По словам немецкого историка Клауса Рейнгардта, «противовоздушная оборона Москвы была такой сильной и хорошо организованной, что немецкие лётчики считали налёты на русскую столицу более опасным и рискованным делом, нежели налёты на Лондон». Да и фотоснимки, сделанные с самолётов-разведчиков, показали невысокую эффективность бомбардировок. Вопреки оптимистичным докладам экипажей, большинство бомб попало в парки, скверы, на территорию стадионов.
За время войны Москву бомбили 141 раз. По разным данным от 234 до 388 бомбардировщиков смогли прорваться к Москве и сбросить 1610 фугасных бомб и около 100 тысяч зажигательных. Из 8600 бомбардировщиков, посланных на советскую столицу, цели достигло 3-4%, а 1392 (16%) самолета были уничтожены истребителями и зенитками. После бомбардировок Москвы погибло 1235 человек, получили тяжелое ранение 2293 человека и 3113 человек легкое.
Конечно, основная заслуга в отражении немецких авианалетов принадлежит не столько хорошо организованной противовоздушной обороне, сколь ее насыщенности. Уже в июле 1941 года на вооружении ПВО Москвы было 600 истребителей, 1044 зенитных орудий, 336 зенитных пулемётов, 124 поста аэростатов, 620 зенитных прожекторов, 600 постов воздушного наблюдения, оповещения и связи. Это немногим больше, чем во всей Англии во время Битвы за Британию.
ПВО города располагалась по правилу круговой обороны, на 250 километров в глубину. Такое построение давало возможность обстрела самолётов далеко от Москвы, защищало Центральный промышленный район страны и войска, сражающиеся в Московской битве. В радиусе 6 километров от Кремля находилась кольцо аэростатов, выступающих в роли заграждения. Причем высота их расположения достигала 4500 метров, что было полной неожиданностью для немцев, привыкших к британским заграждениям на высотах не более 2000 метров. Кроме того, во избежание прорыва самолетов через троса аэростатов, к ним подвешивались скользящие мины. Для обеспечения боевых действий истребительной авиации в ночных условиях и стрельбы зенитной артиллерии подразделениями зенитных прожекторов вокруг Москвы была создана сплошная световая полоса глубиной 35-40 км, передний край которой был вынесен на 7-8 км вперед относительно границы зоны открытия огня зенитной артиллерии. Разведку воздушного противника и оповещение о нем осуществляли части ВНОС. Были созданы две полосы наблюдательных постов с удалением от центра города на 200-250 км и 100-150 км соответственно. Радиолокационные станции РУС-1 сначала в количестве 2-х, а затем число их выросло до 8, находились на рубеже Вязьма-Ржев. Все радиолокационные станции входили в состав отдельного радиотехнического батальона ВНОС. Таким образом, на дальних подступах самолеты врага встречала, используя комплексную разведывательно-информационную систему, истребительная авиация ПВО, на ближних — зенитная артиллерия и пулеметы, аэростаты воздушного заграждения.
Помогали в обороне города и жители столицы, дежурившие на предприятиях и в жилых домах с целью предотвращения пожаров. После объявления воздушной тревоги ни одна московская крыша, ни один двор, не оставалась без присмотра добровольцев, которые дежурили круглосуточно, в свое нерабочее время. В течение войны возникло 45 тысяч возгораний и 43,5 тысячи было потушено москвичами. Здесь уместно вспомнить действия англичан, которые при виде немецких «зажигалок» разбегались в панике. Москвичи же кидались, зачастую с голыми руками обмотанными тряпками, а то и снятой с себя одеждой, на зажигательные бомбы и старались потушить их за 20 секунд, пока они не разорвались. Тем самым спасали себя, свое жилье, Москву. Нестандартно действовали и московские пожарные. В отличие от английских коллег, которые выезжали на пожар после окончания налета, москвичи мчались под бомбами на малейшее возгорание.
Уже в конце 1942 года маскировку в Москве начали постепенно снимать. И лишь незадолго до легендарного парада Победы, состоявшегося 24 июня 1945 года, маскировку Кремля и окрестных построек окончательно демонтировали. В апреле 1945-го из Тюмени в Мавзолей вернули тело вождя мировой революции, эвакуированного еще 3 июля 1941 года. Те, кто занимался восстановлением первоначального облика Кремля, столкнулись с серьезной проблемой: за время войны серая краска, которой покрыли кремлевские храмы, намертво въелась в наружное покрытие куполов. Но и эту проблему вскоре решили.
Подводя итог изложенному, отметим, что маскировка Кремля, его окрестностей, да и в целом Москвы, все-таки имела положительный эффект, хотя бы тем, что не упрощала немецким бомбардировщикам задач, хотя бы частично лишила заметных ориентиров во время авианалетов. Однако, заслуга в относительно малом попадании бомб на территорию Кремля полностью принадлежит системе ПВО, войска которой не только прикрыли столицу с воздуха, но и дважды ликвидировали прорыв немецких танков к Москве. Но это уже другая история.
Одна из самых засекреченных страниц Великой Отечественной
- защита центра Москвы от налётов фашистской авиации
. В первые же дни войны комендант Московского Кремля генерал-майор Николай Спиридонов
в секретной записке на имя Берии предложил безотлагательно приступить к маскировке Кремля и прилегающих к нему территорий. Выполняя «особое правительственное задание», группа архитекторов и инженеров под руководством академика Бориса Иофана разработала фантастический для того времени проект. 
В этой скромной папке – документы, которые очень долго были закрытыми. 28 чертежей, рисунков, схем, личные пометки архитектора Бориса Иофана, исчерканные, разноцветные, словно из детской раскраски – здания главной резиденции страны. Московский Кремль так превращали в невидимку. 
«Мы должны были этой работой немецкой авиации затруднить поиск Московского Кремля на фоне города Москвы», - объясняет сотрудник Центра по связям с прессой и общественностью ФСО России Валентин Жиляев. 
Но как спрятать эту, совсем не иголку, территория – огромная, 28 гектаров, форма - известна и хороша видна сверху - треугольник. Что делать с зелеными крышами – для немецкой авиации – цвет все равно, что маяк – таких крыш и таких желтых зданий в Москве почти не было. 
Перекрашивать, - это первый вариант маскировки - плоскостной, стали быстро – уже был взят Минск. Основная нагрузка - на комендатуре Кремля, свой объект – у каждого взвода полка специального назначения. И только на таких сложных, как колокольня Ивана Великого, одном из самых высоких тогда сооружений в Москве, работали альпинисты. Замаскировать все – к первой бомбардировке не успели, ровно через месяц после начала войны в ночь на 22 июля бомба в 250 килограммов попадает в Большой Кремлевский Дворец, между вторым и третьим окнами, но не взрывается. 
«Это чудо, по всей видимости, попав в балку на чердаке Георгиевского зала, немного изменила траекторию, пробила крышу и ударилась об пол Георгиевского зала», - рассказывает Валентин Жиляев. 
Звезды на Кремлевских башнях погасли почти сразу – их зачехлили, золотые главы Кремлевских соборов покрасили, зубцы стен накрыли фанерой, на самих стенах нарисовали окна и двери. Под номером шесть – эскиз маскировки Арсенала, зенитные пулеметы на его крыше появились уже через неделю после начала войны, но это здание пострадает больше всего – разрушен сталинский гараж, почти полностью - восточная часть Арсенала.
«Когда бомба попала во двор Арсенала, тонная бомба, в то время, когда подразделения выдвигались: кто в метро, кто в щель, бомбоубежищ не было, здесь и погибло сразу 46 человек», - отмечает Валентин Жиляев.
Ночные бомбардировки, на дневные - немцы не отважились, строились по классическому принципу. Одна или две осветительные бомбы, потом – остальные, но ни один снаряд не поразил ни первый корпус Кремля, где рабочий кабинет Сталина, ни Мавзолей Ленина, а это были главные цели противника. Обнаружить их – даже при хорошей погоде – фашистским летчикам было непросто, маскировка спутала карты, в Кремле появились здания-призраки.
«Это объемная маскировка – двухэтажное деревянное сооружение, эффект об объемной маскировки был очень сильный, потому что это настоящие здания, они давали тенеобразования», - объясняет Валентин Жиляев.
К мавзолею, откуда тело Ленина уже 3 июля было эвакуировано, достраивают еще два этажа. Всю деревянную конструкцию соединяют с первым корпусом. Таким, в упаковке, невидимым, он простоит долго, откроют его – перед главным советским праздником. Несмотря ни на что, торжество 7 ноября 41-го должно было состояться.
За сутки до парада, 6 ноября 41-го, маскировку сняли. Cердце советской страны – Мавзолей, на несколько часов приобрел свой настоящий облик. Риск, конечно, был, но, как сказал тогда Сталин: «Даже погода помогает большевикам». Целых три дня была нелетной.
Фантастический проект по исчезновению с лица Москвы – Кремля – сработал. Пятнадцать разного калибра фугасных бомб, более 150 зажигалок – Московский Кремль бомбили восемь раз, сбрасывали даже бочку с нефтью, – но ни одного пожара, ни одного непоправимого разрушения. Правда, в конце победного 45-го комендатура Кремля столкнулась с другой проблемой - сделать Москву вновь златоглавой оказалось непросто – за четыре военных года краска въелась в купола.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГКО "О СОЗДАНИИ СЛУЖБЫ МАСКИРОВКИ ПРИ МОСКОВСКОМ СОВЕТЕ"
1. Разрешить Московскому совету создать из архитекторов и художников службу маскировки наиболее важных объектов г. Москвы. Оплату работы этой службы произвести за счет бюджета Московского совета.
2. Обязать службу маскировки Московского совета обеспечить маскировку таких объектов, как оборонные заводы, водопроводные станции, Кремль, Центральный телеграф, нефтехранилища и городские мосты.
3. Обязать соответствующие наркоматы провести все необходимые работы по маскировке своих объектов по указаниям службы маскировки при Московском совете. Разрешить наркоматам и ведомствам тратить средства за счет общих капиталовложений на маскировку своих объектов.
4. Обязать Наркомат химической промышленности - т. Денисова выделить по заявке Московского совета необходимое количество красок для маскировки военных объектов.
5. Обязать Наркомат обороны оказать полное содействие службе маскировки в проведении маскировочных работ на важнейших объектах г. Москвы.
Зам. Председателя
Государственного
Комитета Обороны
В. Молотов
Первую воздушную тревогу в Москве пришлось объявить уже на третий день войны. Но в начале немецкие асы летали только на разведку. Кстати, для ориентировки шофёров в тёмное время суток на стенах в арках Спасских, Боровицких и Арсенальных ворот краской были нарисованы белые полосы. Через неделю после начала войны перестали играть куранты на Спасской башне. К середине июля в кремлёвских зданиях закончили оклейку окон полосками материи крест-накрест.
Уже рассекречена переписка коменданта Кремля Спиридонова и Берии. В своем рапорте от 26 июня 1941 года комендант предложил два варианта маскировки Московского Кремля. Первый предусматривал снятие крестов, уничтожение блеска позолоченных глав кремлевских соборов. Крыши и открытые фасады всех кремлевских зданий планировалось перекрасить таким образом, чтобы они выглядели как обычные дома. Второй вариант отличается от него тем, что ложные городские кварталы должны были устраивать комбинацией различных макетов и через Москву-реку для дезориентирования наблюдателя противника устраивается ложный мост.
“Маскировка, - писал Спиридонов, - затруднит противнику при подлете отыскание Кремля на фоне Москвы и уменьшит возможность прицельного бомбометания с пикирования по отдельным зданиям Кремля”. 14 июля был готов проект, в котором использовали элементы обоих вариантов маскировок. И уже 29 июля с самолета “Дуглас” замаскированный Кремль осмотрели советские чекисты во главе с майором госбезопасности Шпиговым и вынесли свой вердикт: “Окраска кремлевских стен и фасадов кремлевских зданий под перспективу города дает положительные результаты. Немаскированные здания (корпус в„–1, Большой Кремлевский дворец, Иван Великий и пр.) резко выделяются и подлежат обязательной перекраске... Резко демаскирует Кремль Александровский сад, который необходимо застроить макетами, разрезать дорогами и тем самым уничтожить однотипный массив зелени...”
"...предлагал безотлагательно приступить к маскировке Московского Кремля и прилегающих к нему территорий. В документе предполагалось:
- затруднить противнику при подлёте отыскание Кремля на фоне города Москвы;
- уменьшить возможность прицельного бомбометания с пикированием по отдельным зданиям Кремля.
К записке прилагался проект плана маскировки Московского Кремля, подготовленный группой академика архитектуры Бориса Иофана4. Хотя представленный план был утверждён только 14 июля 1941 года, фактически к работам приступили ещё 28 июня, а закончили их к 1 августа. Маскировку Кремля проводило УКМ, прилегающих территорий и зданий (Красная площадь, ГУМ, Манеж) - Моссовет и соответствующие ведомства, занимавшие здания. План маскировки Московского Кремля предусматривал два варианта действий. Первый вариант - плоскостная имитация: в основном перекраска крыш и открытых фасадов всех кремлёвских зданий и стен для создания на них перспективного вида городских зданий, что стало немедленно реализовываться. Кремлёвские звёзды выключили (впоследствии их закрыли деревянными щитами), замаскировали позолоченные купола при помощи декоративных мероприятий, сняли кресты. Была проведена имитационная окраска и присыпка городских кварталов на Манежной и Красной площади, на Ивановской площади в Кремле. Перекрашены фасады дома в„– 2 Наркомата обороны и ГУМа. Второй вариант действий предусматривал проведение объёмной имитации. Чтобы дезориентировать противника, выстраивались ложные городские кварталы с комбинацией различных макетов по типу городских зданий: в Александровском саду (по наружному контуру), на территории Красной площади, Тайницкого сада и откоса, Большого сквера в Кремле. Над Мавзолеем возвели макет городского здания, примыкающего к кремлёвскому корпусу в„– 1. Часть Тайницкого сада и трибуны Мавзолея перекрыли подвешенными полотнищами, раскрашенными под крыши зданий. ..."
1 мая 1941 года на Красной площади состоялся последний парад мирного времени. Советское руководство возлагало большие надежды на этот парад. В обстановке надвигающейся войны демонстрация военной мощи Советского Союза приобретало важнейшее значение. На параде присутствуют чины иностранного дипломатического корпуса, также были официальные представители Вермахта.
Обычные люди тем временем ходили в театры, в кино и на стадионы. На "Динамо" 19 июня прошёл последний довоенный матч: хозяева поля принимали сталинградский "Трактор". 22 июня там должны были состояться парад и массовые соревнования физкультурников...
На футбольном матче, стадион "Динамо".
Смотр велосипедистов – участников пробега Москва – Ялта. Май 1941 г.
Город жил мирной жизнью и к обороне не готовился. Газеты писали о появлении первых телевизоров и ультрафиолетовых ламп, в марте 41-го были присуждены первые Сталинские премии, в начале июня город успел провести шахматный чемпионат. Тогда же на ВСХВ (будущая ВДНХ) проходит всесоюзная сельскохозяйственная выставка. В середине июня начинается генеральная реконструкция ЦПКиО им. Горького.
Продажа газировки на Кузнецком мосту.
В 41-м году в Москве продолжают сносить Зарядье. Начали снос в 1930-х годах. Закончится это история только к концу 1950-х годов. А в 67-м на месте старых кварталов построят гостиницу "Россия".
Храм Николы Мокрого.
Посольство США находилось в здании, из которого сделан этот снимок, с 1933 по 1954 г. Затем его переселили от греха подальше на ул. Чайковского (нынешний Новинский бульвар). А в этом здании на несколько десятилетий обосновалось ГАО "Интурист".
Война застала жителей столицы врасплох. Утром 22 июня в Москву из Московской области приехало 20 тыс. школьников: для них устраивали праздник в Сокольническом парке культуры и отдыха. До 12 дня никто из москвичей не знал, что началась война.
В 12:15 по радио с сообщением о нападении Германии на СССР выступил нарком иностранных дел Молотов – именно он произнёс знаменитую фразу "Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами".
Рабочие завода "Серп и Молот" слушают заявление советского правительства о начале войны.
После отбоя воздушной тревоги люди покидают станцию метро "Площадь Свердлова" и ждут транспорт у гостиницы "Москва".
Раздача противогазов на площади Маяковского.
Пушкинская площадь.
В московских кинотеатрах наряду с художественными фильмами началась демонстрация оборонно-обучающего кино: "Создадим защитные комнаты", "Индивидуальный санхимпакет", "Береги противогаз", "Как помочь газоотравленному", "Простейшие укрытия от авиабомб", "Светомаскировка жилого дома" и т. д. Позже стали показывать и патриотическое кино, в том числе знаменитые "Боевые киносборники".
Кинотеатр "Центральный" (в 1930-х – ещё "Ша-Нуар"), ул. Горького, 18-а.
Москва-река у Краснохолмской набережной. Эвакуация москвичей осенью 1941 года.
В ожидании эвакуационного эшелона на Казанском вокзале.
Интересные кадры. Эвакуация домашнего скота.
Первую воздушную тревогу в Москве пришлось объявить уже на третий день войны. Но вначале немецкие пилоты летали только на разведку. Почти сразу же началась маскировка столицы, которая должна была спасти ключевые объекты города от немецких бомб. Особое внимание было уделено Кремлю.
Вид на Кремль с Большого Москворецкого моста. Стену и башни замаскировали под жилые дома.
В своем рапорте Берии от 26 июня 1941 года комендант Спиридонов предложил два варианта маскировки Московского Кремля. Первый предусматривал снятие крестов и уничтожение блеска позолоченных глав кремлевских соборов. Крыши и открытые фасады всех кремлевских зданий планировалось перекрасить таким образом, чтобы они выглядели как обычные дома. Второй вариант отличается от него тем, что ложные городские кварталы должны были получиться благодаря комбинации различных макетов, а через Москву-реку для дезориентирования противника устраивался ложный мост.
Еще один кадр. На шпили Кремля натягивали чехлы, на площадь наносили специальную раскраску, создавая иллюзию жилых кварталов.
Зенитный пулемет на крыше Дома правительства.
Для маскировки Кремля и прилегающих территорий используется плоскостная имитация с перекраской крыш и открытых фасадов зданий.
Замаскированный в 41-м году Мавзолей.
Практически одновременно с маскировкой Кремля специальная комиссия пришла к выводу, что нужно вывозить тело Ленина из Мавзолея (хоть его и “перекрасили-переделали” под обычное городское здание). Эксперты утверждали, что даже одной бомбы хватит, чтобы сровнять усыпальницу с землей. Увозили тело вождя в Тюмень на специальном поезде. Его охрана в пути следования возлагалась на Управление коменданта Московского Кремля и на НКГБ СССР. Тело Ильича благополучно добралось до места, и там его поместили в двухэтажный каменный дом, где уже расположились прибывшие из Москвы ученые. В 5 утра 28 марта 1945 года Ленин вернулся в отремонтированный Мавзолей. А в сентябре 1945 года доступ к телу Ильича был открыт для всех желающих.
Фашистов замаскированный Кремль (особенно поначалу) сильно сбил с толку. Увы, все предосторожности полностью защитить этот грандиозный памятник архитектуры и истории не смогли. Бомбили Кремль аж 8 раз. Но сами солдаты поговаривали, что какая-то неведомая сила словно защищала это святое место - часть бомб (а всего их было сброшено больше полутора сотен) не взорвалась. Часть же взорвавшихся либо причинила минимальный ущерб, либо совсем никакого.
Здание Манежа в маскировочной окраске.
Маскируют Большой театр.
Камуфляжная раскраска театра Красной Армии.
Авианалёт на Москву.
Вид на Кремль во время воздушного налёта, июль 1941-го.
Вот как это выглядело с самолета.
Здесь видно фальшивую галерею около здания Моссовета.
Руины театра Вахтангова на Арбате.
Прямое попадание авиабомбы в административное здание №4 по Старой площади. 24 октября 1941 года. Налёт более известен тем, что при бомбардировке политический деятель А.С.Щербаков получил контузию; почти у всех жителей Зарядья вылетели в домах стекла, а девушка-лётчик Люфтваффе была за выполнение задания лично награждена Гитлером.
Стадион "Динамо". Сам стадион был замаскирован от налетов вражеской авиации и тщательно охранялся. Зимой 1942 года на футбольном поле с целью маскировки были высажены молодые ели. С позиций сегодняшнего дня эта попытка выдать для немецких летчиков стадион за парк выглядит наивной и не совсем разумной, но она наглядно демонстрирует заботу государства о сохранении главной спортивной достопримечательности столицы.
Дом на Триумфальной, там, где сейчас "Интерфакс" и "Иль-Патио".
Угол Тверской и нынешнего Газетного переулка. Дом либо разрушен бомбой, либо снесен летом 41-го.
Зенитные орудия в Парке Горького.
"Небесный патруль" на Пушкинской площади.
Зенитный расчет на улице Серафимовича.
Истребители патрулируют московское небо.
Аэростаты заграждения после ночного дежурства.
Аэростат воздушного заграждения на Тверском бульваре.
Калужская площадь.
Аэростаты воздушного заграждения на Большой Ордынке.
Аэростаты воздушного заграждения над Москвой.
Улица Большая Полянка, дом №50, прямое попадание фугаса в здание райкома. Из воспоминаний: "Родственница мне рассказывала об этом авианалете, он ее застал в районе М.Каменного моста. Несколько бомб упало в его районе, две попали в Третьяковку, одна взорвалась, убив милиционера, вторая застряла в перекрытиях и не сработала. Картины и скульптуры к тому времени уже были упакованы и подготовлены к эвакуации в Новосибирск".
Сбитый фашистский бомбардировщик Ju 88. Площадь Свердлова.
От бомбёжек прячутся в метро.
Здесь же, на станции, проводят важные мероприятия. Торжественное заседание 6 ноября 1941 года, посвященное 24 годовщине Великой Октябрьской Революции.
В августе 41-го немцы стали сбрасывать с самолётов не только бомбы, но и листовки, чтобы подорвать моральный дух москвичей. Советские власти отвечали внушительным набором агитационных плакатов.
Москвичи изучают агитацию.
Книжный развал на Кузнецком мосту. Снимок взят из статьи Леонида Митрохина "Фотографируя русскую войну" (журнал "Наше наследие", 1988, №6). Маргарет Бурк-Уайт была единственным иностранным фотографом, который присутствовал в Москве во время нападения Германии. По возвращении в США Маргарет Бурк-Уайт выпустила книгу "Фотографируя русскую войну".
Аналогичное фото. Судя, по всему постановка.
У стенда выпусков ТАСС на Тверской.
Ополчение.
Оборона Москвы. Москвичи отправляются на фронт. Бойцы одного из рабочих батальонов Москвы на привале
Московское ополчение.
Мотоциклетный батальон направляется на фронт. Подразделение капитана В. Алексеева.
Новокузнецкая улица.
Осенью 1941 года по инициативе Г.К. Жукова было принято решение о срочном строительстве кольцевого обхода Москвы в упрощенном варианте. Чтобы ускорить работы, в кольцо соединяли участки уже существовавших автомобильных дорог, строили путепроводы на пересечении с шоссейными и железными дорогами, через водные преграды наводили наплавные мосты. Эта трасса стала одним из основных поясов обороны столицы и способствовала успешному проведению контрнаступательной операции и разгрому фашистов под Москвой. Теперь на этом месте МКАД.
7 ноября 1941 года на Красной площади был проведён знаменитый парад. Он нужен был не только для демонстрации военной мощи СССР и поднятия боевого духа красноармейцев, но и для того, чтобы прекратить возникшие в городе в октября панические настроения.
На фото видны военнослужащие с самозарядными винтовками Токарева образца 1940 года CВТ-40 в положении "на плечо". К винтовкам примкнуты клинковые однодольные штыки. За спиной солдат - ранцевое снаряжение образца 1936 года, на боку - малые пехотные лопаты.
Советские средние танки Т-34 на параде.
Фото интересно тем, что военнослужащие РККА одеты в зимние шлемы, отмененные в июле 1940 года, и вооружены старыми английскими пулемётами системы "Льюиса", (Lewis), завезёнными в Россию в 1917 году.
"Новобранцы отправляются на фронт". Маршевые роты уезжают на фронт прямо из Москвы. 1 декабря 1941 года.
Танки на Тверской.
"Пройдя по некогда пышущим зеленью бульварам, выходим к Никитским воротам и видим подтверждение крепкой обороноспособности Столицы. Прямо перед памятником великому ученому Тимирязеву расположилась зенитная батарея. Вглядитесь в суровые лица воинов, несущих напряженную вахту по защите Москвы от вражеских стервятников. Они готовы сражаться до последнего, но не подпустить супостатов к сердцу Родины. Они уверены в своей победе, и Победа будет за ними!"
Памятник Тимирязеву после взрыва бомбы.
Очередь в филиал Большого театра. Декабрь 1941 г.
Площадь Никитских ворот и Тверской бульвар.
Москвичи запасают дрова на зиму.
"Площадь Пречистенских (в 1941 году – Кропоткинских) ворот. Раздача (и продажа сверх нормы) дров".
Тверской путепровод – ещё и памятник обороне Москвы. Единственный из сохранившихся довоенных мостов на Ленинградском направлении.
На Ленинградском проспекте – баррикады.
Окопы у моста Ленинградского шоссе, окраина Москвы.
Противотанковые заграждения на Калужской заставе.
На Садовом кольце, около Крымского моста, тоже баррикады.
Оригинальное название – "Расчет противотанкового орудия подбирает и проверяет сектор обстрела. Район Фили. Октябрь 1941 г.". Сейчас здесь Рублевское шоссе.
Учения на Чистопрудном бульваре.
Рассекреченные архивные документы рассказывают о масштабах разрушений в сердце советской столицы в годы Великой Отечественной войны, публикует "Российская газета" .
Как бомбили Москву
Время с 22 июля 1941 по 29 марта 1942 г. было наиболее драматичным периодом истории Московского Кремля в период войны. Кремль за эти месяцы пережил восемь бомбардировок, когда было сброшено 15 фугасных, две осветительные, 151 зажигательная и одна наливная бомба (200-литровая бочка с нефтью).
Зенитчики на страже Кремля. Август 1941 г. Фото: Наум Грановский/РИА Новости
Время с 22 июля 1941 по 29 марта 1942 г. было наиболее драматичным периодом истории Московского Кремля в период войны. Кремль за эти месяцы пережил восемь бомбардировок, когда было сброшено 15 фугасных, две осветительные, 151 зажигательная и одна наливная бомба (200литровая бочка с нефтью).
Приступить к маскировке
Уже на третий день войны, 24 июня 1941 г. в гарнизоне Кремля была объявлена первая воздушная тревога, выявившая недостатки в действиях личного состава. Для ориентировки шоферов в темное время суток на стенах в арках Спасских, Боровицких и Арсенальных ворот краской были нарисованы белые полосы. В ночное время скорость движения машин по Кремлю устанавливалась не выше 5 км в час с потушенными или затемненными фарами, а личному составу нарядов предписывалось следить за соблюдением правил светомаскировки и немедленно пресекать нарушения.
26 июня начальник управления коменданта Московского Кремля (УКМК) НКВД генерал-майор Н.К. Спиридонов представил наркому внутренних дел СССР Л.П. Берии записку, где предлагал безотлагательно приступить к маскировке Кремля и прилегающих к нему территорий. В документе отмечалось, что эти работы могли обеспечить выполнение следующих весьма ограниченных задач:
Затруднить противнику при подлете отыскание Кремля на фоне города Москвы;
Уменьшить возможность прицельного бомбометания с пикированием по отдельным зданиям Кремля.
К записке прилагался проект плана маскировки Московского Кремля, подготовленный группой академика архитектуры Б.М. Иофана. К работам приступили 28 июня и закончили их к 1 августа, хотя представленный план был утвержден только 14 июля.
Только 9 июля ГКО СССР утвердил постановление N 73/с "О создании службы маскировки при Московском совете", в котором обязал обеспечить маскировку таких объектов, как оборонные заводы, водопроводные станции, Кремль, Центральный телеграф, нефтехранилища и городские мосты. На следующий день, 10 июля, вышло постановление СНК РСФСР "О проведении мероприятий по маскировке объектов на территории г. Москвы".
Управление коменданта Московского Кремля за маскировку Кремля отвечало самостоятельно. Моссовет и соответствующие ведомства проводили маскировочные мероприятия на прилегающих Кремлю территориях и зданиях (Красная площадь, ГУМ и здание Народного комиссариата обороны, Александровский сад, Манеж).
Мавзолей замаскировали под городское здание
План маскировки Московского Кремля предусматривал два варианта действий. Первый вариант маскировки - плоскостная имитация - предусматривал в основном перекраску крыш и открытых фасадов всех кремлевских зданий и стен для создания на них перспективного вида городских зданий, что стало немедленно реализовываться. Погасили кремлевские звезды, а через некоторое время и вовсе закрыли их деревянными щитами, с позолоченных куполов сняли кресты, отблеск их уничтожили с помощью декоративных мероприятий. Кроме того, была проведена имитационная окраска и присыпка городских кварталов, Манежной и Красной площадей, района Васильевского спуска и Ивановской площади в Кремле. Перекрашивались фасады дома N 2 НКО СССР, ГУМа и других зданий.
Второй вариант маскировки Кремля предусматривал объемную имитацию - строились ложные городские кварталы с комбинацией различных макетов. Так, в Александровском саду (по наружному контуру), на территории Красной площади, Тайницкого сада и откоса, Большого сквера в Кремле выстраивались макеты зданий по типу городских. Над Мавзолеем тоже был поставлен макет городского здания, примыкающего к корпусу N 1. Часть Тайницкого сада и трибуны Мавзолея перекрывались подвешенными полотнищами, раскрашенными под крыши обычных домов.
И плоскостная имитация, и объемное декорирование были одинаково действенны и в ночных, и в дневных условиях для бесснежного периода. Но от объемного макетирования было больше эффекта благодаря естественным теням и видимости фасадов зданий.
Контроль эффективности маскировки Кремля регулярно производили с воздуха и аэросъемкой с боевых высот. 29 июля 1941 г. комиссия, в состав которой входил замкоменданта Кремля майор государственной безопасности Н.С. Шпигов, провела наблюдение с тысячеметровой высоты - со всех сторон и под различными углами.
Уже через неделю после начала войны на крышах Оружейной палаты, Арсенала, Большого Кремлевского дворца, корпусов N 3 и N 14 были размещены зенитные пулеметные точки. 29 июля для повышения уровня противовоздушной обороны объекта в районе Большого сквера Кремля были установлены две зенитные батареи корпуса ПВО: одна - среднего калибра, другая - мелкокалиберная.
Комендатура Кремля принимала и превентивные меры. С 20 июля 1941-го и до середины 1943 г., времени окончания бомбардировок столицы, подразделения УКМК НКВД СССР ежесуточно выделяли более сотни военнослужащих для тушения зажигательных бомб. С августа 1941 г. при объявлении воздушной тревоги на территории Кремля выставлялось пять подвижных медицинских постов по два человека в каждом.
Чудо в Георгиевском зале
Вскоре разрушения и потери от налетов немецкой авиации стали реальностью, о чем красноречиво говорят данные специальных донесений. Первая бомбардировка Кремля произошла в ночь с 21 на 22 июля 1941 г.
Одна из фугасных бомб весом 250 кг, начиненная аммоналом, попала в Большой Кремлевский дворец (БКД), пробив крышу и потолочное перекрытие Георгиевского зала. Однако случилось чудо - бомба не взорвалась. Дойдя до пола зала, она развалилась, образовав бесформенную воронку. Пробитое снарядом отверстие в крыше имело размеры - 40х50 см, в потолке - 90х100 см. Свод первого этажа под Георгиевским залом дал трещины и откол весом около 60 кг, но выдержал. Если бы произошел взрыв, то большая часть Георгиевского зала и соседних с ним помещений были бы безвозвратно утеряны. На чердаке БКД также была найдена неразорвавшаяся термитная (зажигательная) бомба весом в 1 кг.
23 июля в 02.15 вражескими самолетами на Московский Кремль было сброшено 76 термитно-зажигательных бомб весом 1 кг: на Соборную площадь - 14, в Большой сквер - 15, на чердак БКД - 4, на чердак корпуса N 14 - 3 бомбы и т.д. Все бомбы были своевременно затушены, и ни один объект не пострадал. Помимо зажигательных бомб, на территорию Красной площади были сброшены три фугасные бомбы (между Мавзолеем и зданием ГУМа), причинившие незначительные повреждения тротуару и проезжей части. Вместе с бомбами гитлеровцы сбрасывали большое количество листовок.
В ночь 6 на 7 августа на территорию Кремль попало 67 термитно-зажигательных бомб весом в 1 кг, которые также были затушены, не успев причинить вреда. Кроме того, на территорию Тайницкого сада упали две осветительные бомбы весом по 50 кг. Бомбы не воспламенились, были обезврежены и вывезены из Кремля.
Проморгали наводчика
В ночь с 11 на 12 августа примерно в 0.30 сотрудниками УКМК по звуку, на высоте 4-5 км, был отмечен одномоторный самолет, который в течение нескольких минут кружил над Кремлем, создав два круга дымовой полосы с перекрестием в центре. Очевидно, этот самолет был признан своим, и огня по нему ПВО Москвы не вела. Около 1.00-1.10 самолеты противника по этому ориентиру сбросили серию фугасных бомб, из которых две упали на территорию Кремля: одна, ориентировочно весом в 100 кг, - у подъезда президиума Большого Кремлевского дворца; другая, ориентировочно весом в 1000 кг, - на здание Арсенала. Вне территории Кремля, в 25 м от Боровицких ворот, на проезжей части упала бомба весом в 50 кг и бомба в 100 кг - на территорию Александровского сада, в 50 м от этих же ворот. От взрыва сброшенных бомб:
В районе БКД был поврежден электрический кабель, разбиты стекла и рамы Екатерининского зала, "Собственной половины", комнат президиума, поломана дверь подъезда дворца; пострадал также корпус N 9;
В Арсенале была разрушена восточная часть здания, серьезно пострадали расположенный во дворе этого здания малый гараж, общежития подразделений гарнизона, складские помещения, столовая и кухня УКМК, уничтожена зенитно-пулеметная огневая точка, разбиты стекла в оконных переплетах здания правительства, здания УКМК, 3го корпуса и в остальной не разрушенной части Арсенала.
Если при предыдущих налетах потерь не было, то в этот раз из состава наряда пострадало 68 человек, из них:
Убиты - 15 человек;
Получили средние и тяжелые ранения - 23 человека;
Легкие ранения - 17 человек;
Не было найдено - 13 человек.
Разбито шесть легковых автомашин: две ЗИС-101 и четыре М-1, повреждено два ЗИС-101 и одна М-1.
Фугасными бомбами вне Кремля в ту ночь были выведены из строя телефонные кабели, связывавшие Кремль с Домом правительства и с рядом наркоматов, в том числе с НКВД. А через несколько дней после этой бомбардировки на втором этаже корпуса N 1 в кабинете И.В. Сталина особого сектора ЦК ВКП(б) был выставлен солдатский пост комендатуры. В задачу часового входило наблюдение за проведением работ по замене оконных переплетов, пришедших в негодность во время последней бомбардировки.
Опасным получился и налет 29 октября 1941 г. в 19:22 в Кремль, на территорию двора Арсенала, была сброшена бомба фугасного действия (предположительно весом в 500 кг). Этот налет принес самые большие потери среди личного состава. Пострадали 146 человек, из них:
- убиты - 41 человек;
- не найдены - 4 человека;
- тяжело ранены - 54 человека;
- легко ранены - 47 человек.
Кроме того, был разрушен малый гараж, разбиты три автомашины и один мотоцикл, разрушены помещения, расположенные в нижнем этаже Арсенала, две арсенальные лестницы, выходящие во двор; в помещениях возник пожар, который также дополнил разрушения.
Боевые потери в Кремле
В первой половине 1942 г. бомбардировки продолжились. Так, 6 марта в 01.10 были сброшены три фугасные бомбы. Бомба весом в 500 кг упала около Набатной башни, близ Спасских ворот, и попала в щель, где укрывались восемь бойцов полка специального назначения. Одна из 50килограммовых бомб упала на площади против здания УКМК, другая - на проезжей части против Архангельского собора. Сброшенными фугасными бомбами были убиты восемь человек, умерли впоследствии от ран четверо, ранены и контужены 32 человека. Взрывами также был причинен ущерб ряду зданий на территории Кремля.
29 марта при налете вражеской авиации 50килограммовая фугасная бомба упала в Тайницкий сад, напротив Безымянной башни, и попала в машину с боеприпасами. Было уничтожено 39 снарядов, 171 винтовочный патрон, два грузовика. Взрывной волной разбило часть стекол в здании УКМК. Человеческих жертв не было. И это была последняя из восьми бомбардировок Московского Кремля...
Людские потери от бомбардировок Кремля за первые два года войны составили:
Убиты, пропали без вести и умерли от ран - 94 человека;
Тяжело ранены - 88 человек;
Легко ранены - 76 человек.
С ноября 1941 г. гитлеровцы, учитывая малую эффективность зажигательных бомб, перешли исключительно на фугасные бомбы. Фашистская авиация в этот период, ввиду близости своих войск к Москве, участила налеты. Бывали дни, когда случалось по 5-6 тревог в сутки. Не успевали давать отбой, как опять объявлялась тревога, даже в промежутках между тревогами бывали бомбардировки. В эти дни кроме Кремля также сильно пострадали и важные объекты, охрану которых обеспечивали подразделения 1-го отдела НКВД СССР, в частности, здания ЦК ВКП (б) на Старой площади и Большой театр.
- Расскажите об этом своим друзьям!
Последние годы много говорится о героизме советских солдат во время Великой Отечественной войны. Тем не менее, не заслуженно остается за скобками труд людей оборонявших советские города в тылу. В частности, не имеющей прецедентов в мире, стала маскировка Москвы осенью-зимой 1941 года, когда в центре города неожиданно вырос второй – нарисованный.
Нельзя вывезти: спрячем!
Первые месяцы войны выдались крайне трагическими для Советского Союза. К концу июня 1941 года, когда на фронтах сложилось крайне тяжелое положение, руководству страны стало понятно: не за горами тот день, когда вражеские самолеты появятся в небе над Москвой. Зная маниакальное желание Гитлера во чтобы, то ни стало расправиться с главной достопримечательностью города – архитектурным ансамблем Московского Кремля, советским правительством было принято решение ввиду невозможности эвакуации, принять меры по его маскировке. 26 июня 1941 года комендант Московского Кремля Николай Спиридонов направил докладную записку в Совет народных комиссаров. В документе комендант предлагал не просто замаскировать Кремль и наиболее значимые с исторической точки зрения объекты города, а создать абсолютно новый ландшафт, заставив вражескую авиацию дезориентироваться на местности. Спиридонов предлагал два наиболее очевидных варианта защиты города. Первый из них предусматривал окраску кремлевских зданий под городскую застройку, снятие крестов с окрасом в черный цвет куполов церквей и соборов. Второй более сложный вариант предполагал постройку в центре Москвы ложных городских кварталов вокруг Кремля, создание ложных мостов и иных объектов на Москве реке. Выполнять столь ответственное поручение должны были войска НКВД, строительные организации Мосгорисполкома, Управление Строительства Дворца Советов.
За работу!
Но, как спрятать огромные башни, реку, многоугольник крепости Кремля? С воздуха такой объект сложно не узнать. Тем не менее, задача была решена. Если нельзя замаскировать сам Кремль, то решили видоизменить весь окружающий ландшафт города! Вокруг Александровского сада по его внешнему периметру установили декорации, имитирующие городские здания. На кремлевских стенах надстроили фрагменты обычных домов, а на самих стенах нарисовали окна и двери городских зданий. Около Тайницкой башни Кремля соорудили ложный мост. Сложнее всего оказалось с кремлевскими звездами. Их закрыли деревянными футлярами. Территорию Кремля и кварталы вокруг него завесили полотнищами с нарисованными на них декорациями многочисленных улочек и переулков XIX века. Работа была выполнена настолько качественно, что даже коренные москвичи, попав в центр, не могли узнать родной город.
Ленин в футляре
Кремль спрятали, но кроме него в городе осталось много знаковых, как с исторической, так и с политической точки зрения зданий. Они также отлично просматривались с воздуха и должны были быть замаскированы. В первую очередь маскировке подлежал мавзолей В.И. Ленина, как главная святыня советской власти. Наземную часть гробницы укрепили бетоном высшей марки и стальными балками. После этого над мавзолеем построили двухэтажное городское здание, внешне сильно смахивающее на склад. Примечательно, что маскировкой мавзолея командовал его создатель академик архитектуры А.Щусев. Работа удалась на славу. За время войны ни один снаряд не поразил гробницу вождя мирового пролетариата. Кроме мавзолея было решено закамуфлировать: гостиницу «Москва», здание Совнаркома СССР, Библиотеку им. Ленина, театр Красной Армии, Большой театр, и излучину Москвы реки, как наиболее узнаваемые с воздуха ориентиры.
Коллективное творчество
Надо отдать должное архитекторам и творческим работникам столицы. На создание виртуальной бутафорской Москвы были мобилизованы лучшие их представители. Для этой цели Государственный комитет обороны учредил специальную Службу маскировки при Московском Совете «из числа архитекторов и художников». В рамках данной организации над маскировкой важных объектов Москвы трудились: главный художник Большого театра Федор Федоровский, главный архитектор Метростроя и Метропроекта Алексей Демушкин, академик Борис Иофан. Мало того, при Академии Архитектуры по распоряжению правительства была создана центральная проектно-маскировочная мастерская, ее возглавил Каро Алабян. Мастерская маскировки выполнила 116 проектов по защите зданий Москвы. Декорациями были закрыты: Кремль, Центральный телеграф, оборонные заводы, нефтехранилища, водопроводные станции и городские мосты. На маскировку города выделялись огромные финансовые и человеческие ресурсы, было организовано даже специальное производство маскировочных материалов. Фанерными крышами были накрыты водоотводный канал и несколько центральных улиц. Трибуны стадиона Динамо были перекрашены, а на поле высажены деревья. Когда, маскировочные работы близились к завершению, 29 июля 1941 года чекисты, контролировавшие маскировку города, с борта самолета «Дуглас» с высоты 1000 метров в безоблачную погоду осмотрели «новую Москву». Результат превзошел самые смелые ожидания. С воздуха повсюду виднелись бесконечные несуществующие дороги и крыши, несуществующих в реальности домов. Узнать Москву было нельзя.
