СССР СССР Россия Россия

Ива́н Евгра́фович Фёдоров (10 февраля , Харьков - 12 февраля , Москва) - советский лётчик-истребитель, лётчик-испытатель, Герой Советского Союза (05.03.1948), полковник (28.05.1944) .

Биография

Ранние годы

Военная служба

После возвращения в СССР в марте 1938 года капитан Фёдоров назначен командиром эскадрильи 17-го истребительного авиаполка в 59-ю истребительную авиабригаду ВВС КОВО . За короткое время вывел эскадрилью на 1-е место в части, после чего в июне того же года он был назначен помощником командира полка, а с 10 октября 1938 года вступил в командование этим полком. С января по сентябрь 1939 года проходил обучение на Липецких авиационных курсах усовершенствования ВВС РККА, затем был направлен в город Великие Луки на формирование 42-го особого истребительного авиаполка в составе 17-й истребительной авиабригады ВВС Калининского ВО . 21 августа 1937 года был легко ранен в аварии на посадке, но вернулся в строй. С мая 1940 года исполнял должность летчика-испытателя на авиазаводе № 21 в город Горький .

26 июля перевелся на должность старшего инспектора но технике пилотирования управления 3-й воздушной армии Калининского фронта . В период с 12 августа по 7 сентября 1942 года одновременно командовал группой лётчиков-­штрафников, затем исполнял должность командира 157-го истребительного авиационного полка этой воздушной армии. В этих должностях участвовал в Ржевско-Сычевской и Великолукской наступательных операциях.23 сентября 1942 года в одиночку над аэродромом Бошарово вел воздушный бой против 24 самолетов противника(18 Ю-88 и 6 Ме-109), в котором сбил 1 и подбил 2 самолета противника(все три-Ю-88).В сентябре 1942 года ранен в лицо и ноги. 27 декабря 1942 года Фёдоров назначен заместителем командира 256-й истребительной авиадивизии . В марте 1943 года участвовал с ней в Ржевско-Вяземской наступательной операции .

Приказом ВС Калининского фронта №: 21 от: 05.01.1943 майор Фёдоров награждён орденом Отечественной войны 1-й степени за 82 боевых вылета,6 воздушных боев,5 подбитых и 6 сбитых самолетов противника:3 Ю-88 и 3 Ме-109(1 в группе и 5-лично).

3.11.1944 награждён медалью «За боевые заслуги».

С 25 ноября 1944 года дивизия входила в состав 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта и участвовала в Восточно-Прусской , Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операциях .Награждён медалью «За победу над Германией» (9.05.1945).

Приказом ВС 2-го Белорусского фронта №: 670\н от: 06.06.1945 награждён орденом Отечественной войны 1-й степени за 12 боевых вылета,2 воздушных боя, в одном из них (25.04.1945 года)сбил 2 самолета противника(ФВ-190), а также-по совокупности за 112 боевых вылета и 11 сбитых самолета противника лично с начала войны. Командиром дивизии полковником Додоновым вновь в наградном листе упоминается излишнее хвастовство Федорова.

Награждён медалями «За освобождение Варшавы» (9.06.1945), «За взятие Берлина» (9.06.1945).

После войны

За мужество и героизм, проявленные при испытании новой авиационной техники, полковнику Фёдорову Ивану Евграфовичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 марта 1948 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 8303).

4.08.1948 награждён орденом Красного Знамени.

В 1949-1950 годах был лётчиком - испытателем ОКБ-1, располагавшегося в городе Дубна Московской области. В 1949 году поднял в небо и провёл испытания опытного самолёта немецких конструкторов «140-Р». В 1950-1954 годах был лётчиком - испытателем Научно - исследовательского института самолётного оборудования. Принимал участие в испытаниях различного самолётного оборудования на самолётах Як-3, Як-7Б, Як-9В, Ту-2, Ил-12, Ил-28. Лётчик - испытатель 1-го класса. В 1949 г. награждён орденом Красного Знамени.

В 1955-1956 годах работал в редакции журнала «Международная жизнь», в 1956-1960 годах - ответственный референт спецотдела Управления делами МИД СССР. В 1960-1963 - сотрудник посольства СССР в Тунисе , до 1974 года работал референтом в Министерстве иностранных дел СССР . Жил в Москве .

Также в период с августа по сентябрь 1942 г. на Калининском фронте лично сбил 1 Ме-109 и 1 До-215; с февраля по май 1944 г. на 1-м Белорусском фронте сбил 1 Ю-88 лично и 1 Ме-109 в группе (точные даты не установлены).

Всего сбитых самолётов - 13 + 1
Боевых вылетов - 264.

Память

Спорные моменты биографии Фёдорова

В книге Шморгун В. К . Красный сокол . (Сверхсекретный супер-ас истребительной авиации). Художественно-исторический роман. - М.: Голос-Пресс, 2005. - 256 с. / Тираж 1000 экз. ISBN 5-7117-0081-2 в Части 2. Глава 1.на стр. 58 пишется:

« В группу из четырёх тайных агентов, отплывающих на пароходе „Кооператив“, кроме Ивана Федорова, вошли Рычагов, Пумпур, Якушин.».

В наиболее полной монографии по участию советских летчиков-добровольцев в гражданской войне в Испании Абросова «В небе Испании. 1936-1939 годы. О советских летчиках-истребителях, воевавших в Испании», 2003 написано:

В Приложении 1 «Советские летчики-истребители, направленные в спецкомандировку в Испанию» читаем:

«Рычагов Павел Васильевич. В Испании с 20.10.36 по 6.02.37» стр. 342;

«Федоров Иван Евграфович. В Испании с 31.05.37 по 28.01.38» стр. 346;

«Якушин Михаил Нестерович. В Испании с 31.05.37 по 15.11.37» стр. 348.

В Приложении 3 «Летчики и авиационные советники, удостоенные за бои в Испании звания Героя Советского Союза» (стр. 351) читаем:

«Пумпур Пётр Иванович. В Испании с 09.36 по 11.05.37»

Таким образом, И. Е. Фёдоров в Испании с П. И. Пумпуром и П. В. Рычаговым в Испании даже не встречался…

После выхода на экраны фильма «Старик и небо» последовал ряд критических публикаций [ ] , вызванных озвученными Фёдоровым фактами якобы из своей биографии.

Например, по словам Фёдорова, почти за год войны в Испании он одержал 20 воздушных побед и совершил два тарана. За заслуги Иван Евграфович был представлен к званию Героя Советского Союза, но получить Золотую звезду Фёдорову было не суждено из-за драки со стрельбой непосредственно во время банкета в Кремле . При этом Фёдоров несправедливо был объявлен одним из зачинщиков скандала, и в результате представление о награждении было отозвано. Из ВВС Фёдорову также пришлось уйти.

После того, как Иван Евграфович попал в 1942 году на фронт, он за первые полтора месяца сбил 18 немецких самолётов и уже в октябре 1942 года был назначен командиром 157-го истребительного авиаполка. Весну 1943 года он встретил уже командиром 273-й авиадивизии. А до этого с лета 1942 до весны 1943 года Иван Евграфович (одновременно с авиаполком) командовал группой из 64 летчиков-штрафников, созданной по личному распоряжению И. В. Сталина.

Также по словам Фёдорова, он принимал участие в Корейской войне , а во всех военных конфликтах, в которых участвовал, одержал 134 воздушные победы .

Однако имеются свидетельства, что не всё, сообщённое Фёдоровым, является истиной.

К самому Федорову неприязненно относились конструктор

Среди его наград немецкий Железный крест и Золотая Звезда Героя Советского Союза. Первый самолет — немецкий «мессершмитт» — он сбил в 1937 году в небе , последний — американский Р-51 «Мустанг» — над Кореей в 1951 году. Имя этого летчика Иван Евграфович Федоров.

АСАМИ СТАНОВЯТСЯ В БОЮ!

Родился Иван Евграфович в Харькове в 1914 году в семье рабочего. В небо он шел дорогой, проторенной до него сотнями молодых людей: школа-пятилетка, рабфак, ФЗУ, завод, Осоавиахим, авиационная школа. Но уже в летной школе начальство выделяло Федорова как безусловно талантливого пилота и человека с весьма строптивым характером, склонного к авантюрам и безрассудным поступкам.

63 взыскания и 48 благодарностей плюс запись в личном деле: «Имеет лучшие показатели в стрельбе и бомбометании, ценный подарок и денежную премию от наркома обороны Ворошилова». С таким багажом окончил Федоров военно-авиационную школу в Луганске.

В 19 лет Иван Федоров командир звена, а через 4 года командир отряда. Несмотря на молодость, он уже считается высококлассным пилотом, но сам Федоров знает, что настоящим асом можно стать только в бою.

ИСПАНСКАЯ КОМАНДИРОВКА

В 1937 году участников воздушного парада в Москве, в числе которых был и Федоров, пригласили в Кремль. Такой случай упускать нельзя! На банкете Федоров подошел к Ворошилову с личной просьбой: «Хочу в Испанию!» И уже в мае он воевал под Мадридом и одержал свою первую победу. Сколько самолетов сбил Федоров в Испании, военные историки спорят до сих пор. Цифры колеблются от 2 до 24, однако никто не отрицает, что из Испании Иван Федоров вернулся в январе 1938 года с двумя орденами Боевого Красного Знамени.

Но самой высокой наградой, привезенной из «испанской командировки», Федоров считал поцелуй, которым одарила героя-летчика легендарная Пассионария — Долорес Ибаррури.

В 1938 году около 160 летчиков, танкистов и пехотных офицеров, вернувшихся из Испании, были представлены к званию Героев Советского Союза. Была в списке и фамилия Федорова. Но все испортила грандиозная драка на торжественном банкете по случаю награждения между летчиками и танкистами, заспорившими, какой род войск круче. Все участники потасовки были вычеркнуты из приказа о награждении. Золотая Звезда для Ивана Федорова еще не была отлита.

ЖЕЛЕЗНЫЙ КРЕСТ

Весной 1941 года в Советском Союзе побывала группа немецких пилотов. (Официально и СССР — союзники, их дружба скреплена Пактом о ненападении.) Немецкие пилоты изучали советские истребители. В июне в Германию с ответным визитом отбыли советские летчики — изучать немецкие машины. В составе группы был и Федоров.

Уже в конце командировки на аэродром в сопровождении свиты прибыл Геринг. Рейхсмаршал предложил советским пилотам продемонстрировать свое мастерство. Показать класс вызвался Федоров. На «Хенкеле-100» под восторженные «Дас ист фантастиш!» он выполнил в воздухе несколько фигур высшего пилотажа и заслужил высшую оценку своего показательного выступления от командующего люфтваффе. Вечером на прощальном банкете Федорову торжественно вручили Железный крест.

(Некоторые историки подвергают сомнению этот эпизод биографии Федорова. Что ж, оставим это на их совести и совести Ивана Евграфовича.)

ДЕЗЕРТИРСТВО... НА ФРОНТ

С первого дня Иван просился на фронт. Но кровопролитные бои первых месяцев войны проходили без него. Все это время Федоров находился за тысячи километров от линии фронта, в командировке в . Первый рапорт, пятый, десятый оставались без ответа. Наконец рапортам дали ход и Федорова отправили... на горьковский авиазавод летчиком-испытателем. Снова бесчисленные рапорты, и снова безрезультатно: «броня от фронта» не-пробиваема. Как объясняли настырному испытателю, линия фронта проходит и через заводские цеха.

Отчаявшись, Федоров решил попасть на фронт самовольно. 3 июля 1942 года у него был запланирован испытательный полет. Но опытному ЛаГГ-3 не суждено было в тот день вернуться на родной завод. Сделав круг над аэродромом, Иван Федоров на прощание покачал крыльями оставшимся на земле техникам и взял курс на запад.

ТРУДНАЯ ДОРОГА НА ПОЛЕ БОЯ

Самовольное оставление места службы, угон опытного самолета — все это неоднозначно попахивало судом военного трибунала. Федоров не мог этого не понимать. Поэтому он летел на Калининский фронт: командующий 3-й воздушной армии Михаил Громов — его давний друг, он не выдаст. До аэродрома в Мигаево, где располагался штаб 3-й воздушной армии, Иван долетел не без приключений: его обстреляла своя зенитная артиллерия, пытались перехватить истребители,от которых летчик с боевым опытом легко ушел.

В Монино Федоров, угрожая ТТ, заставил техника дозаправить самолет. В момент прибытия Федорова в Мигаево там как раз находился Громов, и Иван доложился ему по всей форме. Громов не подвел старого друга и сразу взял его под свою опеку, прикрыл от гнева начальства. А вскоре Федорову нашлось настоящее дело, вернее, он нашел его себе сам.

ГРУППА ШТРАФНИКОВ

Конец июля 1942 года был отмечен на фронте появлением знаменитого приказа № 227, известного как «Ни шагу назад!», вводившего заградотряды, штрафные роты и батальоны. Командующий 3-й ВА Михаил Громов сразу же обратился к командующему фронтом Ивану Коневу с предложением: вместо того чтобы отправлять провинившихся боевых летчиков в пехотные штрафные подразделения, свести их в особую эскадрилью для выполнения особо важных и опасных задач. Добро было получено, и Громов дал указание приступить к формированию штрафной эскадрильи. Вскоре прибыли 64 летчика, готовые кровью искупить свои проступки.

ВО ГЛАВЕ ШТРАФНОЙ ЭСКАДРИЛЬИ

И тут встал вопрос о подборе командира на эту хлопотную должность. Никто из прославленных асов 3-й ВА не хотел брать на себя командование этим воинством. Неизвестно, как поведут себя в воздухе осужденные трибуналом летчики, а заградотряд не поставишь.

За каждого перелетевшего к врагу штрафника командир ответит своей головой (если останется жив: где гарантия, что воздушный перебежчик предварительно не расстреляет в воздухе своего командира?). Иван Федоров сам вызвался возглавить штрафников.

Чуть больше двух месяцев просуществовала группа Федорова. Вопреки опасениям особистов, ни одной попытки перелететь на сторону врага не было. Предоставленным ему исключительным правом самолично решать судьбу свих подчиненных без суда и следствия — как в воздухе, так и на земле — Федоров не воспользовался ни разу.

ВОЗДУШНЫЙ ДУЭЛЯНТ

После расформирования авиагруппы штрафников в составе 3-й ВА был сформирован полк асов, которым командовал все тот же Федоров. Иван и его летчики получили право «свободной охоты», чем стали пользоваться весьма своеобразно. Во главе своей группы Федоров прилетал на немецкий аэродром и выбрасывал вымпел — банку из-под тушенки с вложенной внутрь запиской-вызовом на бой по числу прилетевших.

После 16-го такого вылета командир «дуэлянтов» получил от Громова жестокий нагоняй и категорический запрет на воздушные поединки: «Еще одна дуэль — вернешься обратно испытателем на завод!»Не было для отважного летчика угрозы страшнее.

КРАСНЫЙ ДРАКОН

В июне 1944 года в зоне действия эскадрильи Федорова появилась группа из 29 немецких асов под командованием полковника Берга. Самолеты группы были размалеваны игральными картами, за что их прозвали «картежниками». На фюзеляже Берга был изображен красный дракон. Федоров и его летчики долго охотились за «картежниками», и рандеву состоялось.

Иван взял на себя командира вражеского звена. В ходе боя Федоров сымитировал беспорядочное падение самолета, а потом в упор расстрелял «дракона», неосторожно приблизившегося, чтобы добить поврежденную машину. Побывавшая на месте падения самолета комендантская команда привезла Федорову маузер, трубку и награды «красного дракона». Рыцарские кресты Федоров прибил на каблуки своих сапог вместо подков и носил их, пока те не стерлись.

До конца войны Федорову пришлось служить и в качестве заместителя командира дивизии, и в должности комдива. Но даже в высокой должности Федоров оставался летающим командиром. В феврале 1943 года он был вновь представлен к званию Героя Советского Союза, но летчик, имевший среди начальства репутацию анархиста, опять остался без давно заслуженной награды. Победу ас встретил в Берлине, в звании полковника. В Москву он привез с фронта трофей — не тряпки и барахло, а бочку спирта, которую выпил с друзьями и соседями за Победу.

ЛЕТЧИК-ИСПЫТАТЕЛЬ

В сентябре 1945 года в дверь Федорова постучали представители ОКБ Лавочкина: «Ну что, дезертир, война кончилась! Пора возвращаться!» Началась работа летчика-испытателя. Испытания самолета со стреловидным крылом, достижение скорости 1000 км/ч, преодоление звукового барьера, выброска из реактивного самолета не методом катапультирования, а с обычным парашютом — все это впервые делал Федоров.

В ходе испытаний Иван Евграфович побил более трех десятков мировых рекордов. В марте 1948 года Лавочкин представил шеф-пилота своего ОКБ Сталину. На вопрос, чего начальник ОКБ просит для своего пилота, Лавочкин ответил: «Хочу, чтобы он стал Героем!»

5 марта 1948 года с третьего захода Иван Евграфович Федоров стал Героем Советского Союза. Золотая Звезда наконец-то нашла свое место на груди этого удивительного человека.

ПОСЛЕДНИЙ СЧЕТ

Свой боевой путь Иван Евграфович Федоров окончил в 1951 году в Корее, где во время краткой командировки сбил свой последний самолет. Всего, по словам Федорова, на его счету более 50 сбитых самолетов, но этих данных нет в энциклопедиях. Иван Евграфович на это всегда реагировал очень спокойно: «Я ведь за Родину воевал, а не за ордена».

Он был на редкость бесстрашным. Неудивительно, что на войне Ивану Фёдорову поручили командовать полком асов. И что в 1948 г. стал Героем Советского Союза — тоже неудивительно, ведь он первым в стране преодолел скорость звука во время испытания реактивного самолёта. Удивительно, что Звезду Героя ему не давали так долго.

Слишком близко земля

Легендарный лётчик, сбивший десятки самолётов противника, прожил долгую жизнь, покинув этот мир в 2011 г. в возрасте 97 лет. «В 80 лет Иван Евграфович мог на руках подняться по ступенькам подъезда на второй этаж, — рассказывает о лётчике кандидат исторических наук, писатель Вячеслав Родионов , друживший с Фёдоровым. — Он был гениальным лётчиком. Однажды, когда в Жуковском приземлялся после испытательного полёта Ла-174 и вошёл в глиссаду, приближаясь к взлётной полосе, почувст-вовал, что самолёт кренится вправо. По лётной науке, пилоту необходимо выровнять машину, что в этой ситуации сделать было невозможно, потому что машина практически перестала слушаться. После этого она обычно грохается — слишком близко земля... Фёдоров же в долю секунды решает: раз машина хочет перевернуться, пусть переворачивается. И самолёт делает поворот на 360 градусов вокруг своей оси, чудом приземляясь на аэродроме. Фёдоров вылезает из кабины и говорит: «Наверное, что-то с тягой элерона». И когда механики проверили его предположение, так и оказалось.

Лётчик накануне Великой Отечественной войны. Фото: Из личного архива/ Вячеслав Родионов

Он был в своём роде уникумом, самородком. По происхождению — донской казак, старовер. Родился в февральской степи, когда его родители на санях подъезжали к станице Каменская. Самолёт увидел впервые в 15 лет, работая машинистом поезда. И заболел небом, в котором по окончании лётного училища он буквально будет жить».

Накануне Великой Отечественной, в мае 1941 г., Фёдорова вместе с тремя сослуживцами направили в короткую командировку в Германию, где их встретил авиаконструктор Мессершмитт . Наш ас потряс местных спецов: впервые сев в кабину экспериментального и незнакомого для него немецкого истребителя, тут же взмыл в небо и начал выполнять фигуры выс-шего пилотажа, которые привлекли внимание находившегося на лётном поле Гитлера . Фюрер выразил желание по-обедать вместе с советскими лётчиками. А после Фёдорову вручили небольшую коробочку, в которой оказалась одна из высших наград рейха — железный крест с дубовыми листьями. На следующий день он появился на лётном поле без креста на груди и на вопрос «Где же награда?» указал на каблук своего сапога, куда накануне прибил крест: «Вот где носят немецкие ордена у нас в России!»

«Ох и попало мне от нашего человека из посольства, который протоколом занимался. Сняли с меня стружку», — вспоминал потом сам Иван Евграфович. Этот и другие его рассказы для истории сохранил известный белорусский документалист Анатолий Алай , который снимал в Москве фильм о Фёдорове к его 90-летию в 2004 г.

Увёл самолёт на фронт

«С большим трудом удалось добиться разрешения для нашей съёмочной группы ознакомиться с личным делом Фёдорова № 14874, поскольку допуск к документам такой категории офицерского состава определяет Главное управление кадров Минобороны РФ, — рассказывает «АиФ» режиссёр Анатолий Алай. — Но прочитал я его с купюрами. Многие листы были закле-ены серой бумагой». Алаю лётчик рассказал, как оказался на фронте. Он всей душой рвался бить врага, однако авиаконст-руктор Лавочкин , чьи самолёты он испытывал в Конструкторском бюро в Горьком, не отпускал его на фронт. И тогда во время испытания истребителя ЛаГГ-3 Фёдоров просто увёл машину на передовую. Карты у него не было, ориентировался по железнодорожным путям и течению Волги. Прилетел на Калининский фронт, где в это время, в июле 1942 г., готовилась группа лётчиков-штрафников. Эту группу и поручили возглавить Фёдорову, больше никто не соглашался. А спустя несколько месяцев, в сентябре 1942 г., командование доверило полковнику Фёдорову формирование полка асов на Калининском фронте при 3-й Воздушной армии. За блестящее выполнение задачи в декабре того же года он был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени. Начиная с лета 1942 г. и до Победы Фёдоров бесперебойно находился на передовой, воюя в должности командира дивизии (273-я истребительная авиационная дивизия) и замкомандира дивизии (269-я истребительная авиационная Новгородская Краснознамённая дивизия).

Это он придумал знаменитый «большой королевский разворот»: взмывал вверх, затем резко пикировал и уже снизу в «брюхо» расстреливал вражеские самолёты.

Разбитая люстра

«В личном деле Фёдорова есть описания двух удивительных сражений, которые произошли в сентябре 1942 г., — рассказывает А. Алай. — В первом случае он один вступил в бой с 18 бомбардировщиками и 6 истребителями противника, в котором сбил один и подбил два бомбардировщика. Во втором — Фёдоров в одиночку сражался с двумя бомбардировщиками и 8 истребителями противника, сбил один бомбардировщик и один истребитель. Подписан этот документ (боевая характеристика) командующим 3-й Воздушной армией Героем Советского Союза генерал-майором авиации Громовым .

Ивана Фёдорова трижды представляли к званию Героя Советского Союза, но присвоили его только после войны».

А в первый раз лётчик мог получить Звезду Героя в 1938 г., когда вернулся из Испании, где он провёл почти год, совершив 286 боевых вылетов и сбив лично 11 самолётов противника и поразив 13 машин в составе группы. «Туда он поехал добровольно, — рассказывает В. Родионов. — Как испытатель новейшей техники Фёдоров однажды участвовал в полёте над Красной площадью. Потом был приём в Кремле, и маршал Ворошилов , восхищённый мастерством пилота, спросил, какую он хочет награду. Тот попросил направить его на войну в Испанию».

На родину Фёдоров вернулся с другими добровольцами. В Москве это событие отметили банкетом. И дракой.

«Подвыпивший «сотрудник в штатском», повздорив с другом Фёдорова, лётчиком Туржанским , достал маленький дамский браунинг и выстрелил в боевого лётчика. Иван, будучи мастером спорта по боксу, уложил стрелявшего одним ударом. И тут началась всеобщая драка, — рассказывает В. Родионов. — Все «боевые» за Испанию Фёдоров отдал за разбитую хрустальную люстру и посуду. Лётчиков в этой истории назначили крайними. О Звезде пришлось забыть. Хотя, конечно, Фёдоров не был никаким пьяницей. Он слишком любил свою работу и небо, чтобы променять всё это на бутылку. Всегда пил молоко. А второй раз, когда его представили к Звезде в 1944 г. за героизм на фронте и количество сбитых самолётов (10 бомбардировщиков и 5 истребителей), бумагам просто не дали ход наверх недоброжелатели. Банальная зависть...».

«Расстреливайте сначала меня»

Заслуженное звание Героя Фёдоров получил в 1948 г. В мирное время он вернулся к испытательной работе и первым в СССР на реактивном самолёте преодолел скорость звука.

«После войны Иван Евграфович жил в Москве, — рассказывает В. Родионов. — В Химках на все причитающиеся ему за войну лётные деньги купил дом — дореволюционный особняк. Потом подарил его детскому садику. Своих детей у него не было. С пилотом Анной Бабенко , которую он сам учил управлять самолётом, Фёдоров сочетался браком до войны. Супруга, как и муж, воевала на передовой. И он и она не единожды были ранены, но на здоровье Анны Артёмовны боевые раны сказались гораздо сильнее. Она ушла из жизни в 1988 г. Иван Евграфович был постоянно рядом, ухаживал за супругой.

Он был удивительно добрым человеком. За всю свою жизнь никому не сделал зла. Наоборот, многих спасал. Однажды его группу штрафников обвинили в том, что они не поднялись в небо и не прикрыли наш плацдарм с воздуха. Маршал Конев распорядился всех расстрелять. Вырыли могилы. Приехал сам Конев. И тогда Фёдоров стал грудью, сказав: «Расстреливайте сначала меня». Конев: «Ты кто такой?» — «Я — русский Иван, и ты — русский Иван (имя Конева. — Ред.). Зачем нам друг в друга стрелять? А ребята мои поднимались в небо. Погода была нелётная. И снизу их просто не разглядели». Всё так и оказалось. Конев тогда сказал: «В первый раз отменяю свой приказ».

У Ивана Евграфовича была крылатая душа и пламенное сердце. Он никогда не сдавался, не унывал. Всегда был готов защитить слабого, бороться за правду, — продолжает В. Родионов. — Да, у лётчика не осталось детей. Но вот уже в который раз мы с моей дочкой понесём его портрет на шествии «Бессмертного полка». Как и вся страна, мы верим: герои не умирают — они живут в благодарной памяти потомков».

UPD: Ответ генерал-лейтенанту в отставке Степану Микояну, полковнику в отставке Александру Щербакову, написанный кандидатом исторических наук, членом Союза писателей России Вячеславом Родионовым

Все гаже, и гаже, и гаже…

[b]Вместо вступления
Недавно мне попалась книга А. Драбкина «Я дрался на истребителе» Прочитал. В сборнике воспоминания, интервью с лётчиками-истребителями, воевавшими с пилотами Люфтваффе в 1941–1942 гг., а также приложения – избранные приказы НКО, относящиеся к ВВС. Однако книгу подпортила «ложка дёгтя», размазанная во введении, написанном А. Пекаршем, который, ни к «селу, ни к городу», вдруг обрушился на военные заслуги лётчика-истребителя И. Е. Фёдорова и в очередной раз очернил имя ветерана ВОВ. При том, что статьи о Федорове в сборнике нет. В чем дело? К чему это в книге? Артем Драбкин, вы что, введение к своей книге сами не в состоянии написать? Обычно приглашенный комментатор пишет Предисловие. А с введением он Ваш соавтор, так и вынесите его имя на титул.

С Пекаршем просто. Человек, вероятно, в чем-то зависимый от клана Микоянов, и его направляла опытная рука Степана Микояна. Именно из введения я узнал, что «наш пострел и в Интернет поспел». Пекарш даже назвал сайт, в котором сконцентрирована вся грязь в отношении Героя Советского Союза И. Е. Федорова, и усиленно рекомендует всем окунуться в неё, благо и сам туда добавил. Не буду называть сайт, кому приспичит, сам найдёт. Но «царицей бала» там являются письма упомянутых выше Героев Советского Союза С. А. Микояна и А. А. Щербакова.

И я решил посмотреть, что же наплели они в очередной раз? Посмотрел, и ничего кроме омерзения не испытал.

А взяться за перо, кроме этого факта, меня побудили две причины: первая - приближающееся 95-летие моего друга Героя Советского Союза Ивана Евграфовича Фёдорова, и вторая - ниспадающая неуёмность бывших большевистских «экскремлёвских народных мстителей», которые пытаются навязать всем, якобы, «правду» о нем, но с большой долей откровенной лжи и злобы. Причем даже откопали в архиве некий документ о «недостойном» поведении И. Е. Федорова и машут им словно красной тряпкой перед его упертыми противниками, не удосужившись рассмотреть документ в контексте тех событий, в которых он появился.

Однако письмо всего лишь очередной повод для непрекращающейся дискредитации теперь почти уже 95-летнего и вполне заслуженного человека. Есть и более значимые причины, корнями своими уходящие в 1942 и первые послевоенные годы. И о них мы поговорим позже. А еще причиной был независимый и прямой характер И. Е. Федорова, что не очень нравилось высшим чинам, стоящим в командной иерархии выше его. То, что многие из таких людей часто были злопамятными и мстительными, самодурами и трусами по определению, забывать никогда не стоит, ибо до сих пор неизвестно даже число напрасно загубленных ими солдатских жизней в той страшной войне. А уж как в действительности многие командиры-участники ВОВ относились к солдатам и офицерам-фронтовикам, советую прочитать в Интернете. Наберите «Шумилин. Ванька ротный» и вы многое поймете в психологии не фронтовика, а участника войны – Степана Микояна. Хотя речи персонально о нем в этой книге нет.

Я историк, много и часто работал и продолжаю работать в разных архивах. Скажу откровенно два неутешительных вывода, почерпнутые мной из архивной практики. Первый - относительно материалов, касающихся советского периода. Власти, как правило, действовали по формуле: думаем одно, говорим другое, пишем третье. Так вот, в архивах лежат документы, в основном, относящиеся к «написательной» подготовке любой военной операции. Документы составлялись так, чтобы будущие поколения были уверены в выдающимся уме власти и мудрости решений начальства. А то, что жизнь шла по другим начертаниям, качаясь по своей амплитуде, высшему военному руководству было глубоко наплевать. Второй вывод относится к тому, что я имею неотъемлемое, никем, смею подчеркнуть - никем, не могущее быть оспорено, право говорить о том, что во время войны не то, что приписками занимались, учета нормального вести не могли. Последнее письмо наша семья получила от отца со станции Сталинград от 9 июля 1942 года. Он сообщал, что их отправляют на фронт в маршевой команде. Узнать, куда ушла эта команда и где сгинула без следа, за все прошедшие десятилетия так и не удалось. А Подольский архив ответил, что отец в списках потерь Красной Армии не числится. Сколько сотен тысяч, а может миллионы, так же не числятся! Объявили отца пропавшим без вести и до 1947 года матери с двумя малолетками не платили ни копейки за погибшего отца, да еще заставляли платить за обучение в школе. Это в то время, господин, якобы товарищ, Микоян, когда вы, будучи участником войны, сладко ели и развлекались на Ближней даче И. Сталина под опекой Василия Сталина. Поэтому возражать мне не надо, мы люди с разных планет, я, как и Федоров, из простого народа. Авторы же пасквилей из прошлого коммунизма для избранных, чуждого народу. Мы никогда не поймем друг друга, для меня в этом даже нет необходимости. А вот доказать, что таким «экскремлистам» недостает исторических знаний, даже в плане истории авиации, всё-таки придется. Причем только отвечая на их же собственные инсинуации.

Мы рождены, чтоб сказку сделать… болью

Один из «экскремлистов» – генерал-лейтенант авиации в отставке Степан Микоян, у него, как метастаза, идея фикс - Федоров. Другой – полковник в отставке Александр Щербаков. В этой летной паре Микоян ведущий, а Щербаков ведомый. Они в унисон инсинуируют о летчике, полковнике Иване Федорове, подлинном фронтовике, воевавшем в действующих войсках с 1942 по 1945 годы. Не тот это человек, брюзжат «экскремлисты», и не мог он сделать того, о чем говорит. Не мог, и всё тут. А вот, Микоян, например, мог, он ведь, по его словам, настоящий боевой лётчик и участник ВОВ. Не чета кому другому!

Действительно не чета. Представитель кремлевской детской стаи Микоян во время войны держался своих. «Боевой» пилот не сбил ни одного самолета за всю войну, а вот его сбивали, причем свои, русские, словно чужака. Так, что привет ему от фамилии Родионовых, не от меня, разумеется, а от Героя Советского Союза, младшего лейтенанта Родионова Михаила Александровича, сбившего потерявшего своего ведущего и трусливо пристроившегося Родионову в хвост, «боевого» Степана Микояна. После чего, войну он проводил, в основном, в окружении тех же кремлевских детей – сына Сталина – загульного Василия, Владимира Ярославского, сына ярого атеиста Емельяна Ярославского и некоторых других. Все они кучковались в курируемом Василием Сталиным 434-м иап, базировавшимся на подмосковном аэродроме Люберцы. Понятно, что в июле 1942 года немцы Москву уже не бомбили, а, стало быть, опасности не было никакой для участника войны и будущего генерал-лейтенанта. Где ж тогда было сбивать вражеские самолёты? А и вправду негде. Оказывается такую «свинью» ему подложил лично дядя Ёся, приказав сохранить ценную жизнь неокрепшего летуна. Микоян не постеснялся привести в книге «Я дрался на истребителе», слова, сказанные Иосифом Сталиным и переданные ему Василием Сталиным: «Смотри Тимур Фрунзе погиб, Володя Микоян погиб, сын Хрущева погиб, не потеряй ещё одного», то есть его, Степана Микояна. И это было сказано после того, как Микояну в воздухе во время недолгого командировки под Сталинград, словно в тире, подвели для расстрела «раму», беззащитный перед истребителем немецкий самолет-разведчик. И чтобы вы думали? Не смог наш участник его сбить. Пришлось другим завалить жалкую «раму». Вот и все воздушные подвиги Микояна во время Великой Отечественной войны. Счет как в футболе – только гол в свои ворота! После этого воздушный «боец» Степан Микоян навсегда был отлучен от фронта, окопавшись в 12-м Гвардейском полку ПВО Москвы.

Стремим своих сплетен разброс

Это ж надо подобное написать! Сначала Сталин подписывает приказ, его рассылают по фронтам, а потом кто-то отчаянно смелый объясняет неразумному Сталину, что этого делать не надо. Интересно, не папа ли это был микояновский? Может, в детстве Степан и мог, что-либо подобное, например, «Дядя Ёся, ты неправ!» - сказать отцу народов. Но вот те, кто осмеливался, непременно оказывались либо в опале, либо у расстрельной стенки. Наверное, Микоян со своим Санчо Панса, эти записные защитники истории Отечественной войны, в курсе того, как из-за ошибок Сталина было уничтожено все командование Западного фронта вместе с генералом армии, Героем Советского Союза Павловым Дмитрием Григорьевичем. Им даже оправдаться не дали, не то, чтобы позволить вымолвить: «Товарищ Сталин, ты неправ». А сколько других военачальников, и даже солдат… Вспомните А. И. Солженицына, который в письме усомнился в правоте Сталина. Где оказался будущий всемирноизвестный писатель? Не на даче же у Микоянов. Так, что господа-товарищи написанты, начните улучшать историю, прежде всего, с правдивых рассказов о том, что вы лучше других знаете – с нравов большевистских вождей во время войны и их воздействия на ход истории. Федорова тут просто не стояло.

Немного про тараны, в которых сомневается Микоян. «Таранов самолётов противника он (Федоров – В.Г.) не совершал, тем более шести, о которых он говорит. Метод тарана выпущенными колёсами шасси может вызвать только ироническую улыбку»

Надеюсь, что, все еще живя в России, участники помнят русскую пословицу: «Смеётся тот, кто смеётся последним». Вот мы сейчас и посмеемся.

Русский лётчик Евгений Николаевич Степанов в ночь на 28 октября 1937 года, под Барселоной, совершил первый в истории мировой авиации ночной таран. Стараясь по возможности сохранить пропеллер и двигатель своего И-15, он нанёс удар левой стойкой шасси, который пришёлся по хвостовому оперению итальянского бомбардировщика «Савойя-Маркетти –81». Обстоятельства тарана известны всем лётчикам, воевавшим в Испании в т. ч. И. Е. Фёдорову, находившемуся в Испании в тот период вместе с Е. Н. Степановым. Об этом таране писали в литературе, посвящённой испанским событиям.

После Испании, где сбитый зенитным огнём лётчик попал в плен и только через полгода был обменен на пленного немецкого пилота, Степанов воевал на Халхин-Голе, ему присвоено звание Героя Советского Союза, он участник ВОВ. Иван Евграфович на протяжении многих лет встречался с полковником Степановым (умер в 1996 г.).

В телеинтервью, которое вызвало ироническую улыбку Микояна, Щербакова и Пекарша, И. Е. Фёдоров сказал «Когда кончались боеприпасы, мы таранили врага колёсами шасси». И это, хохотунчики, чистая правда!

Командовал И.Е Фёдоров штрафниками и сбивал, и таранил, а ему это не записывали. Об этих нюансах отношений авиационного начальства ещё на Калининском фронте поведал Лев Вяткин в статье «Засекреченная слава»

«- Удачный таран был в 1942 году, - вспоминал Федоров, - в конце августа, недалеко от деревни Федотово. Летели вдоль железной дороги в паре со штрафником. Смотрю, противоположным курсом строй «юнкерсов». Насчитал 31 бомбардировщик. Их сопровождают и прикрывают 18 «мессеров».

Едва начал строить маневр для атаки, ведомый (фамилии не помню) пошел вниз и меня бросил. На душе сделалось скверно. Я передаю по рации: «Следите за последней работой, чем позорно жить, лучше честно умру!» - и бросился в самую гущу строя бомбардировщиков. С близкой дистанции подряд сбил пять «юнкерсов» и одного таранил…

Точную дату этого боя Иван Евграфович не помнил, но мне удалось отыскать документ от 17 августа 1943 года, подписанный начальником штаба 6-го истребительного авиационного корпуса полковником Н. П. Жильцовым, подтверждающий описание этого боя (выделено мной – В.Р.).

Вернулся живой, - сказал Иван Евграфович, завершая рассказ об этом бое. - Правда, поранило в ногу, мой самолет стал разваливаться еще в воздухе. Я хоть и не был штрафником, а только их командиром, но некоторое время спустя обнаружил, что начальник штаба Волков мне эти победы не записал (выделено мной – В.Р.)».

Ну, что господин-товарищ Микоян, тут вам и штрафники, сбитые самолеты, и подтверждение всего этого полковником Н. П. Жильцовым. Оба врут? Или вы?

Отдельно о А. А. Щербакове. Он много чего не знает, но пишет и пишет… Шербаков лезет в историю в бутсах с шипами, раздирая ее, как траву на футбольном поле. Он, например, обвинил Резуна (Суворова), автора «Ледокола», в невежестве, относительно авиации. Резун ответил, причем правду. «Напомню названым серьезным историкам и столь же серьезным полководцам, что Ме-209 в свое время был детально изучен советскими авиационными конструкторами. На нем летали наши славные летчики-испытатели, среди них С. П. Супрун. То были другие люди. Они знали авиацию, они ее любили. Как же совершенно секретный германский самолет мог быть изучен нашими конструкторами и летчиками? Да очень просто. Сталин, повторяю, уделял особое внимание скорости самолетов. Поэтому взял да и приказал закупить в Германии 36 новейших самолетов 12 типов. Не мог великий вождь мирового пролетариата пройти мимо машины, которая летает быстрее всех в мире. А наивный Гитлер, как известно, безгранично (до определенного момента) доверял Сталину. Гитлер взял да и продал свои самые лучшие самолеты. В их числе и Ме-209». Дело было в 1940 году, и именно тогда в Германию вылетал в составе закупочной комиссии летчики-испытатели Федоров, Супрун, Стефановский и Викторов. И возможно скоро об этом будут опубликованы документы.

Щербаков только в 1944–1945 гг. принимал участие в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны. В сентябре 1943-октябре 1944-лётчик 12-го гвардейского истребительного авиационного полка (ПВО г. Москвы, там же служил С. Микоян), в октябре 1944 - мае 1945 - лётчик 176-го гвардейского истребительного авиационного полка (1-й Белорусский фронт); совершил 25 боевых вылетов, провёл 5 воздушных боёв, в которых сбил в составе группы 1 самолёт противника. Так, что он больший герой Отечественной войны, чем сбитый своим же летчиком Степан Микоян.

Однако ко времени участия Шербакова в ВОВ штрафных эскадрилий уже не было, и знать о них он ничего не мог, надо ему это было! Ничего он не мог знать и о воевавшем Федорове в 1942 и 1943 годах. Так зачем же вместе с Микояном подписываться под тем, чего не знаете, господин-товарищ полковник?

А тут все до слёз просто. Просто потому, что работал летчик-испытатель А. А. Щербаков в конструкторском бюро дяди Степана – авиконстуктора Артема Микояна. Там же работал и Степан. Как же не верить тому, что может наплести уважаемый Степан про И. Е. Федорова. Поэтому оставим Щербакова наедине с его совестью, и будем писать только об агрессивном исправителе Отечественной истории Степане Микояне.

Есть вполне убедительный факт относительно неприязни С. А. Микояна к Федорову. Степан Микоян после ВОВ у своего дяди Артёма работал, а ещё был летчиком-испытателем у авиаконструкторов Сухого и А. С. Яковлева.

1914-2011

Герой Советского Союза (05.03.1948), лётчик-испытатель 1-го класса, полковник (1943).
Родился 10 (23) февраля 1914 года в городе Харьков (Украина). С 1918 года жил в городе Луганск (Украина). В 1921-1927 годах беспризорничал. В 1928 году окончил школу за 5 классов, в 1930 году – вечерний рабфак при Донецком институте народного образования, в 1931 году – школу ФЗУ, в 1932 году – 1 курс Луганского педагогического института.
Работал на паровозостроительном заводе в Луганске: слесарем-инструментальщиком (в 1929-1930 годах), помощником машиниста и машинистом маневрового паровоза (в 1930-1932 годах). С 1929 года без отрыва от производства занимался в Луганской школе Осоавиахима, летал на планерах.
В армии с февраля 1932 года. В августе 1932 года окончил Луганскую военную авиационную школу лётчиков. Служил в строевых частях ВВС младшим лётчиком и командиром звена в Житомире (Украина).
С мая 1937 года по январь 1938 года участвовал в боевых действиях в Испании. На самолёте И-16 сбил два самолёта противника.
После возвращения из Испании был командиром отдельного отряда, помощником командира полка и командиром истребительного авиационного полка в Житомире. В 1939 году окончил Липецкие высшие авиационные курсы усовершенствования. Продолжил службу в должности командира истребительного авиационного полка в городе Великие Луки (Псковская область).
С мая по октябрь 1940 года – лётчик-испытатель авиазавода №21 (город Горький, ныне Нижний Новгород); испытывал серийные истребители И-16. С ноября 1940 года был в командировке в Китае. В это время при помощи советских специалистов в городе Урумчи был построен авиазавод №600, на котором строились истребители И-16. Начальником лётно-испытательной станции этого авиазавода был назначен И.Е.Фёдоров. В мае 1941 года, после катастрофы лётчика-испытателя С.Н.Викторова, он был снят с этой должности и остался работать на заводе рядовым лётчиком-испытателем. В феврале 1942 года вернулся на авиазавод №21 (город Горький), где испытывал серийные истребители ЛаГГ-3. В июле 1942 года, перегоняя ЛаГГ-3 на фронт, самовольно остался на Калининском фронте.
Участник Великой Отечественной войны: в июле-августе 1942 – старший инспектор по технике пилотирования Управления 3-й воздушной армии, в августе-октябре 1942 – командир группы штрафников (Калининский фронт); в октябре-декабре 1942 – командир 157-го истребительного авиационного полка (Калининский фронт). В декабре 1942-апреле 1943 – командир 256-й истребительной авиационной дивизии (Калининский фронт). В 1943 году окончил Курсы начальствующего состава. В апреле 1943-июне 1944 – командир 273-й истребительной авиационной дивизии (Центральный и Белорусский фронты); с июня 1944 – заместитель командира 269-й истребительной авиационной дивизии (3-й Прибалтийский и 2-й Белорусский фронты).
За время войны совершил 118 боевых вылетов на истребителях ЛаГГ-3, Як-1, Як-3, Як-7, Як-9 и Ла-5, в 15 воздушных боях сбил лично 8 и в группе 2 самолёта противника.
С сентября 1945 года по сентябрь 1949 года – старший лётчик-испытатель ОКБ С.А.Лавочкина. В числе первых начал испытывать отечественные реактивные истребители. Провёл испытания реактивных самолётов Ла-150 (1946-1947), Ла-150М (1947), Ла-150Ф (1947), Ла-156 (1947), Ла-174 (1948), Ла-174ТК (1948). В 1947 году поднял в небо и провёл испытания первого отечественного самолёта со стреловидным крылом Ла-160. В 1948 году при испытаниях самолёта Ла-168 первым в стране достиг скорости 1.000 км/ч. В 1948 году поднял в небо и провёл испытания реактивного истребителя Ла-15. 11 мая 1948 года покинул аварийный реактивный самолёт Ла-174 с парашютом. 26 декабря 1948 года во время испытаний самолёта Ла-176 одним из первых в стране достиг скорости звука в полёте со снижением.
За мужество и героизм, проявленные при испытании новой авиационной техники, полковнику Фёдорову Ивану Евграфовичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 марта 1948 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№8303).
С сентября 1949 года по июль 1950 года – лётчик-испытатель ОКБ-1, располагавшегося в городе Дубна Московской области. В 1949 году поднял в небо и провёл испытания опытного самолёта немецких конструкторов «140-Р».
С июля 1950 года по декабрь 1953 года – лётчик-испытатель Научно-исследовательского института самолётного оборудования. Принимал участие в испытаниях различного самолётного оборудования на самолётах Як-3, Як-7Б, Як-9В, Ту-2, Ил-12, Ил-28, МиГ-15.
С марта 1954 года – в запасе. В 1955-1956 годах работал в редакции журнала «Международная жизнь», в 1956-1960 годах – ответственный референт спецотдела Управления делами МИД СССР. В 1960-1963 – сотрудник посольства СССР в Тунисе, до 1974 года работал референтом в Министерстве иностранных дел СССР. Жил в Москве.
Умер 12 февраля 2011 года, похоронен на Покровском кладбище села Алабино Наро-Фоминского района Московской области.
Награждён орденом Ленина (5.03.1948), 4 орденами Красного Знамени (28.10.1937, 3.03.1938, 31.07.1948, 13.06.1952), орденом Александра Невского (16.12.1943), 4 орденами Отечественной войны 1-й степени (5.01.1943, 6.06.1945, 20.09.1947, 6.04.1985), орденами Отечественной войны 2-й степени (14.10.1944), Красной Звезды (30.04.1947), медалями, иностранными наградами.