История создания пьесы баня маяковского. Анализ стихотворения маяковского баня

1. Краткая характеристика пьесы: дата написания, история названия, место, которое она занимает в творчестве поэта. Идея и задача пьесы.

«Баня» - сатирическая пьеса в шести действиях с цирком и фейерверком. Написана Владимиром Маяковским в 1929 году. Она была поставлена на сцене театра В. Мейерхольда. Общество встретило «Баню» чрезвычайно резкой критикой.

Пьеса занимает в творчестве Маяковского значимое место. Она вошла в золотой фонд советской комедиографии, и сам автор говорил о ней: «...хочется дать, особенно в эпоху пятилетнего строительства, дать не только критикующую вещь, но и бодрый, восторженный отчет, как строит социализм рабочий класс». Эти «восторженным отчетом» и одновременно сатирическим произведением стала «Баня».

«Баню» можно назвать продолжением многочисленных сатирических произведений поэта, разоблачающих мещан, бюрократов, «кандидатов из партии», низкопоклонников перед заграницей. Задачу пьесы Маяковский видел в том, чтобы высмеять и уничтожить «грозным смехом» скрытых и явных врагов нашего народа. Отсюда и название. На вопрос, почему пьеса называется «Баня», Маяковский отвечал двояко. Первый ответ: „«Баня» моет (просто стирает) бюрократов“. Другой ответ: «Потому что это единственное, что там не попадается».

Идея «Бани» - борьба нового со старым, мешающим нашему движению вперёд, борьба за самокритику, за нового человека - творца, строителя. Высмеивает общественные пороки того времени - бюрократизм, приспособленчество, пустословие, «коммунистическое чванство».

1. Действующие лица, система образов персонажей.

Список действующих лиц и краткая характеристика основных персонажей:

«Товарищ Победоносиков - главный начальник по управлению согласованием, главначпупс.» Главный герой произведения, напыщенный, самовлюбленный бюрократ. Автор представляет его глупым, необразованным и ограниченным человеком. Для него характерно отсутствие нравственных ценностей, принципов, морали. Бездельник. В отношениях с женой не менее отвратителен. Тиран и скупец.

«Поля - его жена.»

«Товарищ Оптимистенко - его секретарь.» Под стать Победоносикову – бюрократ, подлиза и прихвостень.

«Исак Бельведонский - портретист, баталист, натуралист.» Еще один подлиза. Во всем поддакивает Победоносикову. Бездарный и безграмотный невежа.

«Товарищ Моментальников - репортер.» Продажный журналист. Нет ничего святого, за деньги может написать что угодно и о чем угодно. Беден духовно, низкий и безнравственный человек.

«Мистер Понт Кич - иностранец.» Настоящий капиталист. Для этого человека самое главное в жизни – деньги. Он готов принять что угодно, если от этого станет богаче.

«Товарищ Ундертон - машинистка.»

«Растратчик Ночкин.» Бунтарь, открыто выступивший против Победоносикова.

«Товарищ Велосипедкин - легкий кавалерист.» Приятель Чудакова. Практичный, немного циничный человек. Не глуп, хитер.

«Товарищ Чудаков - изобретатель.» Главный положительный персонаж. Умный и талантливый изобретатель. Немного простодушен и наивен.

«Мадам Мезальянсова - сотрудница ВОКС.» Практичная, тщеславная хищница, которая рассматривает все с точки зрения личной выгоды. Низкопоклонство перед всем западным.

«Рабочие: Товарищ Фоскин, Товарищ Двойкин, Товарищ Тройкин»

«Просители.»

«Преддомком.»

«Режиссер.»

«Иван Иванович.»

«Учрежденская толпа.»

«Милиционер.»

«Капельдинер.»

«Фосфорическая женщина.» Олицетворение «реализованной» метафоры «светлого будущего». Она - справедливость истории, которая всему дает истинную цену, всем воздает по заслугам.

Система образов:

В общем можно сказать, что образы героев получились очень яркими и колоритными. С помощью социальной типизации автор создал образы персонажей. Каждый герой представляет собой какой-то социальный тип. Уже в списке действующих лиц это указано. Также важной составляющей образов героев является фамилия каждой личности: Победоносиков, Чудаков, Оптимистенков, Мезальянсова и другие. Говорящая фамилия «Победоносиков» с корнем «победа» подчеркивает, что ее обладатель не любит поражений, но он все-таки не «Победоносцев», а «Победоносиков». Этим подчеркивается, что победы его мелки и ничтожны, они нужны лишь ему самому. Да и его должность не более значима: полное название должности Победоносикова «главный начальник по управлению согласованием» лишь отражает ее бюрократическую ненужность.

Помимо этого, речь каждого героя персонализирована: кто-то говорит стихами, кто-то произносит высокие, но скудные и глупые по содержанию монологи, кто-то употребляет в большом количестве иностранные слова.

Сам автор также дает характеристики своим героям. Помимо разделения по социальным типам в «списке действующих героев», Маяковский наделяет некоторых короткими определениями: Победоносиков – "главный начальник по управлению согласованием, главначпупс", Велосипедкин – "легкий кавалерист".

1. Сюжет:

Действие пьесы происходит в СССР в 1930 году. Пьеса начинается со сцены, в которой товарищ Фоскин запаивает воздух паяльной лампой. Вокруг него обстановка конструкторского бюро: изобретатель Чудаков создаёт машину времени. Но всем заведует Победоносиков (закоренелый бюрократ), у которого Чудаков не может добиться приёма.

Затем начинается своеобразная вторая часть пьесы: появляется посланница из будущего (из 2030 года) - фосфорическая женщина, которая соглашается взять с собой в будущее всех желающих. Только предупреждает, что время само срежет балласт. Наступает кульминация пьесы - после напыщенных прощальных монологов все… остаются на месте.

Завершается пьеса вопросом Победоносикова, обращённым ко всем, в том числе и зрителю: «Что вы этим хотели сказать, - что я и вроде не нужны для коммунизма?!».

1. Особенности произведения:

В «Бане» действия разворачиваются только в настоящем, то есть открыто в ней присутствует только один временной пласт, несмотря на то, что появляется мадам из будущего. «Баня» - пьеса полуфантастическая. Остра сатира. В произведении много утрированных и преувеличенных вещей.

Изображение бытовых сцен и социальных конфликтов сочетается в пьесе с элементами фантастики, которые нужны опять-таки для того, чтобы дать оценку ключевым образом произведения. Например, в «Бюро по отбору и переброске в коммунистический век» Фосфорическая Женщина решает, кому найдется место в обществе светлого будущего, а кому - нет.

Вся пьеса в целом есть метафора, то есть буквально “перенесение” - изнутри наружу.

Драма в пьесе построена на конфликте между изобретателем Чудаковым, легким кавалеристом Велосипедкиным, рабочими, помогающими изобретателю, - с одной стороны, и его помощником Оптимистенко - с другой. Маяковский рисует в пьесе множество смешных и глупых ситуаций, в которые попадают его герои, но вместе с тем пьеса представляет собой драму.

1. Драматический конфликт и проблематика произведения:

Главная тема произведения – бюрократизм. Пьеса посвящена разоблачению карьеризма, раскрытию общественных пороков того времени. “Центральная драма персонажей XX столетия”, - как заметил в своих предсмертных записках Эйзенштейн.

Победоносиков – воплощение самых ненавистных Маяковскому пороков. Острый конфликт между Победоносиковым и Чудаковым – это конфликт между бюрократизмом, продажностью, некомпетентностью, попыткой управлением искусством и самим искусством, творчеством, положительным прогрессом.

То есть, можно сказать, что машина времени в «Бане» - не просто изобретение Чудакова, но и метафора самого изобретательства, новаторства, творчества. Ей сюжетно противопоставлена другая машина - бюрократическая. Если машина Чудакова - „дело вселенской относительности, дело перевода определения времени из метафизической субстанции, из ноумена в реальность“, то в бюрократической машине, наоборот, реальность превращается в фикции “циркуляров, литеров, копий, тезисов, перекопий, поправок, выписок, справок, карточек, резолюций, отчетов, протоколов и прочих оправдательных документов”, а теория относительности - в “теорию отношений, увязок и согласований”.

В этой пьесе содержится также едкая сатира на неуклюжие попытки создать новый театр, где такие абстрактные понятия, как свобода, равенство и братство, пытаются изобразить на сцене. Вульгарные попытки создать подобное действие выглядят нелепо: «Вы будете - свобода, у вас обращение подходящее. Вы будете - равенство, значит, все равно, кому играть. А вы - братство, - другие чувства вы все равно не вызовете».

Реплики режиссера не менее нелепы: «Станьте сюда, товарищ Капитал», «Капитал, подтанцовывайте налево с видом Второго интернационала», «Капитал, красиво падайте!», «Капитал, издыхайте эффектно!».

Эту откровенную глупость Победоносиков называет подлинным искусством. Маяковский высмеивает псевдотеатр, то есть, если посмотреть более масштабно – псевдоискусство.

Если говорить в общем, то пьеса изобилует глупыми, продажными, некомпетентными людьми, которые в новом обществе и светлом будущем не нужны – их отбросит время, как ненужный балласт. Это и сделала Фосфорическая женщина.

В данном произведении Маяковский особенно ярко выразил свою точку зрения – всем известно, как яро он ненавидел мещан и бюрократов, эта тема занимала его на протяжении всего его творчества. Он высмеял все те явления, которые, по его мнению, тормозили развитие государства и мешали расцвету страны. Всю критику данной стороны жизни и всю тревогу за будущее он выразил в остросатирической пьесе «Баня».

Показывает Велосипедкину свою машину времени и объясняет, насколько она важна. С помощью такой машины можно остановить время, продлить минуту счастья и т.д. Велосипедкин интересуется, нельзя ли с ее помощью сократить скучный доклад или вырастить кур в инкубаторе. Чудаков поражен таким практицизмом.

Изобретением Чудакова всерьез интересуется англичанин Понт Кич. Он приходит в сопровождении переводчицы Мезальянсовой и предлагает финанстрование проекта. Велосипедкин уверяет гостя, что деньги у них есть и выпроваживает его. Удивленному Чудакову он объясняет, что знает, где взять деньги.

Проходит эксперимент по испытанию машины времени. Чудаков получает письмо из будущего, где говорится, что к ним отправлена посланница, которая скоро прибудет. Чудаков с Велосипедкиным отправляются за деньгами к главначпупсу (главному начальнику по управлению согласованием) - товарищу Победоносикову . За него все вопросы решает секретарь Оптимистенко. Она с порога отказывается пускать их к начальству.

Сам Победоносиков в это время диктует машинистке речь по поводу запуска новой трамвайной линии. Его прерывает телефонный звонок, после чего он, задумавшись, начинает диктовать отрывок о «медведице пера»­ Льве Толстом, чем демонстрирует свой низкий интеллект. Прерванный вторым звонком, он диктует речь о самом Александре Семеновиче Пушкине. Когда машинистка поправляет его, он грозится уволить ее.

Вскоре к Победоносикову приходит художник Бельведонский. Его задача - подобрать мебель. Он рассказывает, что мебель бывает в стиле трех­стилей, так называемых «Луев», но нужно выбрать один. Победоносиков выбирает стиль Луи 14-го. При этом он просит сделать поменьше золота, выровнять ножки и разбросать везде советские гербы. Затем он позирует, а Бельведонский рисует его портрет верхом на коне, хотя тот сидит за столом.

Бухгалтер учреждения Ночкин, докладывает, что проиграл казенные деньги. У них с начальником завязывается спор. На самом же деле, Ночкин отдал эти деньги Поле - жене Победоносикова. Та, в свою очередь, помогает Чудакову завершить проект создания машины времени.

Наступает пора ехать в отпуск и Победоносиков не хочет брать с собой жену. Вместо нее он приглашает Мезальянсову в качестве­ «стенографистки». Свою жену он считает недостаточно образованной и ниже себя. Она прекрасно понимает, что он едет отдыхать не один и просит дать ей развод. Победоносиков отказывает, так как это может навредить его репутации.

Чудаков с Велосипедкиным экспериментируют с машиной времени у квартиры главначпупса. После запуска происходит феерический взрыв и появляется Фосфорическая женщина. Она послана Институтом истории рождения коммунизма из 2030 года. Ее миссия - отобрать лучших особей из прошлого и перенести их в эпоху коммунизма.

Осмотрев всю страну, Фосфорическая женщина восхищена. Она предлагает всем готовиться к перелету во времени. Ведь будущее готово принять любого, у кого есть хоть какие-то положительные качества, например, желание трудиться, делиться с ближним и т.д.

Поля делится с Фосфорической женщиной своими личными проблемами. Она рассказывает ей о том, что ее муж предпочитает ей других, более умных и образованных женщин. Та решает побеседовать с бывшей машинисткой главначпупса, уволенной за то, что она красила губы. Победоносиков тем временем переживает, чтобы жена вынесла сор из избы.

Фосфорической женщине он говорит, что хочет лететь в будущее, но исключительно по настоянию коллектива. Также, он надеется в будущем получить такую же должность, какую занимает сейчас. Других, менее достойных особей, предлагает не брать. Так, например, жена его мещанка, изобретатель машины пьет, его приятель курит. Однако Фосфорическую женщину эти подробности не интересуют. Главное, что они работают.

Идут последние приготовления к полету во времени. Чудаков с Велосипедкиным выполняют поручения делегатки из будущего. Звучит «марш времени» и появляются все пассажиры. На просьбу Победоносикова выделить ему место получше в машине времени, делегатка отвечает, что всем придется стоять, так как изобретение еще недостаточно оборудовано. Начальник возмущен.

Затем он произносит торжественную речь о том, как под его руководством изобрели такую чудесную машину. Пока он жестикулирует, Чудаков делает так, чтобы его стало совсем не слышно. То же самое происходит и с Оптимистенко. Наконец, Фосфорическая женщина произносит финальные слова, раздается взрыв и все переносятся в будущее, кроме Победоносикова, его секретаря, стенографистки, капиталиста Понта Кича и художника Бельведонского. Они остаются ­раскиданными «чертовым колесом времени».

Несколько сатирических пьес написал Владимир Маяковский. «Баня», краткое содержание которой мы рассмотрим, - одна из них. Как и многие произведения поэта, пьеса имеет социальную направленность. В ней высмеиваются самые острые пороки современного Маяковскому общества.

О пьесе

Создавал пьесу с 1928 по 1930 год Маяковский. «Баня» (краткое содержание представлено ниже) - сатирическое произведение, направленное на разоблачение такого уродливого явления, как карьеризм. Кроме того, автор не забывает и о других общественных пороках - бюрократизме, приспособленчестве, пустословии, «коммунистическом чванстве».

Отдал Маяковский дань и сокращениям, свойственным советской эпохе. Так, автор именует должность главного героя «главначпупс».

Маяковский, «Баня»: краткое содержание

Действие пьесы разворачивается в 1930 году, когда изобретатель по фамилии Чудаков создал машину времени. Теперь он собирается включить агрегат. Тут к нему заходит товарищ Велосипедкин, которому Чудаков рассказывает о важности своего изобретения. Самое же главное в машине - возможность остановить самый прекрасный момент в жизни и наслаждаться им сколько угодно, а несчастливое время сократить до нескольких секунд. Велосипедкин проникается важностью открытия и предлагает использовать агрегат для того, чтобы сокращать длинные доклады и убыстрять рост кур в инкубаторах. Слыша такие предложения, Чудаков начинает раздражаться: недопустима такая практичность к его прекрасному изобретению.

Понт Кич

Вводит и иностранцев в свою пьесу Маяковский («Баня»). Краткое содержание рассказывает о том, как изобретением Чудакова начинает интересоваться англичанин по имени Понт Кич. Он приходит к изобретателю, взяв с собой Мезальянсову, переводчицу. Чудаков рассказывает об устройстве своей машины. Понт Кич записывает что-то в свой блокнотик, а затем предлагает изобретателю финансовую помощь. В разговор вмешивается Велосипедкин и говорит, что деньги у них и так есть.

Велосипедкин провожает иностранного гостя и незаметно вытаскивает у того из кармана тот самый блокнот с пометками. Чудаков возмущенно и негодующе спрашивает Велосипедкина о том, зачем тот выгнал гостя и сказал, что у них достаточно средств. На это друг отвечает, что сейчас, конечно, денег нет, но он достанет их обязательно. Выясняется, что Велосипедкин решил, что англичанин - шпион, поэтому и выкрал записи.

Послание

Не упускает возможности описать бюрократические проволочки и другие явные недостатки советского общества Маяковский («Баня»). Анализ следующего эпизода пьесы может подтвердить эту мысль.

Чудаков включает агрегат, и тут же раздается взрыв. Появляется письмо, которое написано через 50 лет после этого события. В послании указано, что завтра прибудет посланник из будущего.

Велосипедкин и Чудаков идут к Победоносикову, который занимает должность главного начальника управления согласованием. Именно у него хочет получить денег Велосипедкин. Однако секретарь Оптимистенко не пропускает друзей к начальнику. У нее уже заготовлена резолюция - отказать. Оказывается, что все в учреждении решает только Оптимистенко.

Заботы Победоносикова

Серьезной критике в своем произведении подвергает и начальство всевозможных управлений Маяковский («Баня»). Анализ важных дел Победоносикова отлично характеризует не только самого героя, но и весь тип подобных руководителей.

Занят Победоносиков тем, что диктует безграмотную речь ко Дню открытия трамвайной линии. В ней герой именует Александром Семеновичем Пушкина, а Толстого называет «медведицей пера». На поправки машинистки Победоносиков отвечает угрозой ее увольнения.

Приходит к Победоносикову Бельведонский, художник. Он должен помочь подобрать мебель. Победоносиков останавливает свой выбор на стиле Луи XIV. Но просит выпрямить ножки, убрать позолоту и сделать много советских гербов.

Заканчивается их беседа тем, что Бельведонский начинает писать портрет начальника верхом на коне. Победоносиков позирует, не покидая своего письменного стола.

Ночкин и Поля

Очень много о казенных учреждениях рассказывает пьеса «Баня» (Маяковский). Бухгалтер Ночкин, работающий в том же учреждении, что и Победоносиков, притворяется, будто проиграл в карты казенные деньги. А на самом деле Ночкин отдал их все жене Победоносикова Поле. Женщина обещала отдать их на доработку машины Чудакова. Только благодаря усилиям Ночкина и Поли изобретение удается доработать.

Из-за пропажи денег между Ночкиным и Победоносиковым происходит ссора.

Наступает время отдыха. Победоносиков собирается взять с собой в качестве стенографистки Мезальянсову. Жена же останется дома. Поля понимает, почему муж не хочет брать ее с собой, и просит развода. Победоносиков отказывает ей.

Гостья

Произведение Маяковского «Баня» подходит к своей кульминации. Чудаков приносит на площадку в доме Победоносикова машину времени. Здесь агрегат искрится, взрывается, и на его месте появляется Фосфорическая женщина, делегатка из 2030 года. Прислал гостью Институт истории рождения коммунизма для того, чтобы отобрать и перебросить в коммунистическую эпоху лучших людей.

Женщина облетает всю страну и всем восхищается. Все могут отправиться с ней в будущее, ведь главное, чтобы у человека обнаружилась хотя бы одна из следующих черт: изобретательность, работоспособность, желание делиться и отдавать.

Победоносиков разговаривает с Фосфорической женщиной и говорит, что согласен отправиться в будущее только при одном условии: ему дадут должность, которая будет сравнима с нынешней. И вообще, кроме него, никто не достоин отправиться с ней. Чудаков вот пьет, а Велосипедкин, например, курит, жена его - мещанка. Гостья возражает, что зато они все работают.

Возвращение в будущее

Начинается подготовка к отправке в будущее. Победоносиков начинает возмущаться из-за того, что ему, как и всем остальным, придется стоять. Еще выясняется, что у них с Мезальянсовой слишком много вещей.

Потом Победоносиков начинает речь о том, как под его чутким руководством была изобретена эта чудесная машина. Но Чудаков заглушает его голос.

Машина начинает работать, раздается взрыв, и все исчезают. Остаются только Оптимистенко, Победоносиков, Мезальянсова, Бельведонский и Понт Кич.

Сатирические отличаются не только своей злободневностью, но и фантастичностью. Мотив путешествия во времени вообще стал одним из любимых для писателя. Он используется не только в этой пьесе, но и в знаменитой комедии «Клоп».

Баня — драма в шести действиях с цирком и фейерверком

Среди столов и чертежей товарищ Фоскин за­паивает воздух паяльной лампой. Чудаков пере­ходит от лампы к лампе, пересматривая чертеж. Вбегает Велосипедкин. Чудаков рассказывает ему о своей идее - создать машину времени. Ве­лосипедкин хочет проверить машину на себе, но Чудаков опасается. Тогда Фоскин предлагает су­нуть в машину облигацию: «Может, она через пять минут уже сто тысяч выиграет». Деньги он хочет отдать Чудакову на опыты с машиной.

Стучат в дверь. Входят Иван Иванович, Понт Кич, Мезальянсова и Моментальников. Мезальян­сова представляет гостей. Иван Иванович говорит, что рабочим нужен «свой, красный Эдисон». Понт Кич интересуется машиной, записывает за Чудаковым в блокнот. Велосипедкин отводит в сторону Ивана Ивановича и просит помочь Чудакову про­толкнуть его изобретение. Понт Кич предлагает свою помощь, Велосипедкин отказывается и веж­ливо его провожает, стянув из кармана иностранца-шпиона блокнот с записями. Он говорит изо­бретателю, что добудет деньги: уже агитировал секретаря главначпупса Оптимистенко, бухгал­тера Ночкина, но ничего не может сделать с главначпупсом Победоносиковым. Вбегает Поля, раз­махивая пачкой денег: их передал Ночкин.

Машину доделывают и запускают. После взры­ва Чудаков выхватывает из машины обрывок бу­маги - письмо, написанное пятьдесят лет назад. Слова и цифры «БД 5-24-20», похожие на теле­фонный номер, они расшифровывают следующим образом: «Буду двадцать четвертого, в двадцать часов». Двадцать четвертое число - завтра. Чу­даков говорит, что край бумаги обожжен из-за то­го, что в полете письмо столкнулось с каким-то предметом, значит, на пути гостя из будущего есть какое-то препятствие. Чтобы обезопасить его при­бытие, нужны деньги. Велосипедкин готов опять обивать пороги чиновников, чтобы добыть деньги. Приходит преддомком, жалуясь на то, что дым от опытов идет вверх и мешает товарищу Победоносикову.

В приемной Победоносикова длинный ряд про­сителей, их выслушивает секретарь Оптимистен­ко. Входят Велосипедкин и Чудаков, Оптимистенко показывает им принятое решение: «Отказать». Се­кретарь объясняет, что изобретение машины вре­мени не входит в перспективный план на квартал.

Победоносиков в своем кабинете диктует ма­шинистке Ундертон речь об открытии новой трам­вайной линии для рабочих. Одновременно с этим он вызывает Ночкина, листает бумаги, звонит по телефону, путается и говорит то про Толстого, то про Пушкина. К нему приходит художник Бель- ведонский с эскизами стульев для кабинета. По­бедоносиков выбирает стул Луи Четырнадцатого, но требует выпрямить ему ножки, убрать золото и украсить советским гербом. Сидя за письмен­ным столом, он позирует для портрета верхом на коне. В приемную заходит Ночкин. Победоноси­ков начинает ругать его за растрату двухсот соро­ка рублей. Это те самые деньги, которые Поля, жена Победоносикова, принесла Чудакову. В свое оправдание Ночкин выдумывает, что Маркс тоже играл и проигрывал деньги, в том числе казенные. Это заставляет Победоносикова задуматься: «Ко­нечно, этот исторический случай заставит нас, ввиду исторического прецедента, подойти внима­тельнее к вашему проступку, но все же…». Тут Ночкин признается, что он выдумал сей истори­ческий факт: «Да разве вы человека поймете? Вам только чтоб образцам да параграфам соот­ветствовало. Эх ты, портфель набитый! Клипса канцелярская!» Победоносиков пытается задер­жать бухгалтера за издевательство над Марксом, но в ответ получает обещание сообщить в соответ­ствующие органы. Тут же Победоносиков находит, как скрыть пропажу денег.

Чудаков и Велосипедкин пытаются прорваться к главначпупсу, говорят, что нужно предотвра­тить возможный взрыв, но секретарь пропускает вне очереди Мезальянсову, а потом объявляет, что прием закончен.

В третьем действии возникает эффект театра в театре. Режиссер говорит о необходимости за­держать действие, спрашивает присутствующих о впечатлениях. Победоносиков в качестве высо­копоставленного начальника, приглашенного на просмотр, говорит, что в жизни такого не бывает и негоже ответственного товарища называть глав- начпупсом. По его мнению, «все надо переделать, смягчить, опоэтизировать, округлить…». Он убеж­ден, что начальник не может быть отрицательным персонажем, а театр должен ласкать глаз, а не бу­доражить. Тогда режиссер предлагает ироничную пантомиму «Труд и капитал актеров напитал». Она вызывает у Победоносикова восторг.

В первый ряд пытается пробраться Велосипед­кин. Он обращается к зрителю Победоносикову, но тот не хочет слушать: он в отпуске. Режиссер просит Велосипедкина не скандалить: «Он же не из пьесы. Он просто похож, и умоляю вас, чтобы они не догадались. Вы получите полное удовле­творение по ходу действия». Начальники уходят, режиссер приглашает всех на сцену. Пьеса про­должается. На лестнице ссорятся супруги Победоносиковы. Победоносиков уезжает на Кавказ без жены. Поля возмущается, она видела, что мужу принесли два билета. Победоносиков объясняет, что на отдыхе он будет обдумывать речи и берет с собой Мезальянсову в качестве стенографистки. Муж заталкивает Полю в квартиру, а на лестни­це показываются Велосипедкин, Чудаков, Двойкин и Тройкин, они несут машину времени. Ставят ее на площадке перед квартирой Победоносикова, после взрыва в ней появляется фосфорическая жен­щина. По ее словам, она послана из 2030 г. для то­го, чтобы отобрать лучших для переброски в ком­мунизм. Победоносиков приглашает всех к себе.

Создано новое «Бюро по отбору и переброске в коммунистический век», оно располагается в быв­шем кабинете Победоносикова. Победоносиков требует пропустить его в коммунизм вне очереди, он пришел с двумя чемоданами. Фосфорическая женщина говорит, что возьмет с собой «тех, кто сохранится в ста годах». Победоносиков хочет опо­рочить изобретателей перед фосфорической жен­щиной, выставляя себя самым полезным челове­ком. «Директивы провожу, резолюции подшиваю, связь налаживаю, партвзносы плачу, партмакси­мум получаю, подписи ставлю, печать приклады­ваю… Ну, просто уголок социализма», - перечис­ляет он свои важные дела.

Софья Сергеевна Шамардина:

Помню вечера у Бриков и Маяковского, когда читал что-нибудь новое. Помню чтение «Бани». Всегда постоянный узкий круг друзей его. <…> Вот «Баню» читает. Мы немножко опоздали с Иосифом. В передней, как полагается, приветливо встречает Булька. Тихонечко входим в маленькую столовую, до отказа заселенную друзьями Маяковского. И Мейерхольд здесь с Зинаидой Райх. Вижу и привычный в этом доме профиль Катаняна. Любил Маяковский свою «Баню», с таким удовольствием читал ее. Еще после этого раза два-три слушала ее в его чтении. Один раз у Мейерхольда дома читал отрывки. Я шутя сказала: «Боже, опять „Баня“!» – «Ничего. И еще будешь слушать. Я ее еще долго читать буду».

Валентин Петрович Катаев:

Сняв, по своему обыкновению, пиджак и повесив его на спинку стула, Маяковский развернул свою рукопись – как Мейерхольд любил говорить: манускрипт, – хлопнул по ней ладонью и, не теряя золотого времени на предисловие, торжествующе прорычал:

– «Баня», драма в шести действиях! – причем метнул взгляд в нашу сторону, в сторону писателей; кажется, он при этом даже задорно подмигнул.

Он читал отлично, удивив всех тонким знанием украинского языка, изображая Оптимистенко, причем сам с трудом удерживался от смеха, с усилием переводя его в однобокую улыбку толстой, подковообразной морщиной, огибающей край его крупного рта с прилипшим окурком толстой папиросы «госбанк».

После чтения, как водится, начались дебаты, которые, с чьей-то легкой руки, свелись, в общем, к тому, что, слава Богу, среди нас наконец появился новый Мольер.

Как говорится, читка прошла «на ура», и по дороге домой Маяковский был в прекрасном настроении и все время допытывался: не кажется ли нам, что в шестом действии чего-то не хватает?

– Любя вставили мой водевильчик в свою высокую комедию?

– Не знаю.

– А я знаю, – подумав, сказал Маяковский. – Еще должен быть какой-то вставной номер о пафосе наших дней. Без того нет равновесия. Я его завтра утром напишу.

Однако вскоре на пути «Бани», к общему удивлению, появилось множество препятствий – нечто весьма похожее на хорошо организованную травлю Маяковского по всем правилам искусства, начиная с псевдомарксистских статей одного из самых беспринципных рапповских критиков, кончая замалчиванием «Бани» в газетах и чудовищными требованиями Главреперткома, который почти каждый день устраивал обсуждение «Бани» в различных художественных советах, коллективах, на секциях, пленумах, президиумах, общих собраниях и где заранее подготовленные ораторы от имени советской общественности и рабочего класса подвергали Маяковского обвинениям во всех смертных литературных грехах – чуть ли даже не в халтуре.

Дело дошло до того, что на одном из обсуждений кто-то позволил себе обвинить Маяковского в великодержавном шовинизме и издевательстве над украинским народом и его языком.

Никогда еще не видел я Маяковского таким растерянным, подавленным. Куда девались его эстрадная хватка, убийственный юмор, осанка полубога, поражающего своих врагов одного за другим неотразимыми остротами, рождающимися мгновенно.

Он, первый поэт Революции, как бы в один миг был сведен со своего пьедестала и превращен в рядового, дюжинного, ничем не выдающегося литератора, «протаскивающего свою сомнительную пьеску на сцену».

Маяковский не хотел сдаться и со все убывающей энергией дрался за свою драму в шести действиях, которая сейчас, когда я пишу эти строки, уже давно и по праву считается классической.

– Слушайте, Катаич, что они от меня хотят? – спрашивал он почти жалобно. – Вот вы тоже пишете пьесы. Вас тоже так режут? Это обычное явление?

Я вспомнил экземпляр одной из своих пьес, настолько изуродованный красными чернилами, что Станиславский несколько дней не решался мне его показать, опасаясь, что я умру от разрыва сердца.

Маяковский брал меня с собой почти на все читки. По дороге обыкновенно советовался:

– Не поможет.

– Все-таки попробую. Чтобы не быть великодержавным шовинистом.

И он пробовал.

Помню, как ему было трудно читать текст своего Оптимистенко «без украинского акцента». Маяковский всю свою энергию тратил на то, чтобы Оптимистенко получился без национальности, «никакой», бесцветный персонаж с бесцветным языком. В таком виде «Баня», конечно, теряла половину своей силы, оригинальности, яркости, юмора.

Но что было делать? Маяковский, как мог, всеми способами спасал свое детище. Все равно не помогло. К великодержавному шовинизму на этот раз, правда, не придирались, но театр обвинили в «барски пренебрежительном отношении к рабочему классу».

– Что это за Велосипедкин! Что это за Фоскин, Двойкин, Тройкин! Издевательство над рабочей молодежью, над комсомолом. Да и образ Победоносикова подозрителен. На кого намекает автор? И прав товарищ Мартышкин, когда отмечает, что характеры, собранные Маяковским, далеко не отвечают требованиям единственно правильной марксистской теории живого человека. Так что учтите это, товарищ Маяковский, пока еще не поздно, пока вы еще не скатились в мелкобуржуазное болото.

– Запрещаете?

– Нет, не запрещаем.

– Значит, разрешаете?

– Не разрешаем.

– А что же?

– А то, что сделайте для себя надлежащие выводы, если не хотите из левого попутчика превратиться в попутчика правого, а то еще и похуже…

Маяковский метался по фанерному закутку среди приказов и пожелтевших плакатов, как бы с трудом пробиваясь сквозь слоеные облака табачного дыма, висевшего над столом с блюдечками, наполненными окурками, с исписанными листами газетного срыва, с обкусанными карандашами и чернильницами-непроливайками с лиловыми чернилами, отливающими сухим металлическим блеском. И за его острыми, угловатыми движениями с каменным равнодушием следили разнообразные глаза распаренных многочасовым заседанием членов этого адского художественного совета образца тысяча девятьсот двадцать девятого года, как бы беззвучно, но зловеще повторяющих в такт его крупных шагов: «Очернительство… очернительство… очернительство…»

«Клоп» получил много одобрительных отзывов в печати и завоевал прочный успех у зрителей. Путь «Бани» был более трудным.

За полтора месяца до мейерхольдовской постановки – 30 января 1930 года – «Баню» показал зрителям Драматический театр Государственного народного дома в Ленинграде. Увлекшись подзаголовком пьесы «драма с цирком и фейерверком», этот театр так насытил свое представление цирковыми приемами, что они часто приобретали самодовлеющее значение. И это помешало театру донести содержание пьесы до зрителей.

Критики, писавшие о «Бане», не смогли или не захотели разобраться в спектакле и увидеть ценность пьесы Маяковского, понять ее идейную направленность, которую театр Нардома не сумел воплотить на сцене. В ленинградской печати появились огульно отрицательные отзывы и о спектакле и о пьесе.

Ленинградские рецензии на «Баню» были началом натиска на это произведение Маяковского, предпринятого его противниками на страницах печати.

Выступления в газетах против «Бани» были в целом организованы группировкой, задававшей тон в верхушке РАПП и пытавшейся командовать советской литературой. Заправилы РАПП ненавидели Маяковского, потому что по самому своему существу творчество этого гиганта опрокидывало их убогие догматические схемы и подчеркивало полную беспочвенность их претензий на руководство литературной жизнью. И хотя Маяковский вступил в РАПП, они продолжали разными способами травить его.

В феврале 1930 года, незадолго до премьеры «Бани», в журнале «На литературном посту» (а 9 марта и в «Правде») появилась статья В. В. Ермилова «О настроениях мелкобуржуазной „левизны“ в художественной литературе». Автор был знаком с «Баней», как он сам признавался, лишь «по опубликованному отрывку». Это не помешало ему опорочить идейное содержание пьесы Маяковского. Критик обвинял Маяковского в преувеличении «победоносиковщины».

Мейерхольд ответил Ермилову статьей «О „Бане“ В. Маяковского» в «Вечерней Москве» от 13 марта 1930 года, а Маяковский ответил стихами. Во время спектаклей «Бани» на сцене и по зрительному залу были развешены лозунги, написанные Маяковским и подчеркивавшие политическую направленность пьесы и эстетические принципы ее автора и театра. На одном из полотнищ можно было прочитать:

бюрократам

помогает перо

критиков

вроде Ермилова…

Лозунг этот вызвал озлобление в руководстве РАПП и под его давлением был снят со стены зрительного зала. Много лет спустя бывшая сотрудница МАПП (Московской ассоциации пролетарских писателей) рассказала мне, что однажды Маяковский, придя к одному из секретарей МАПП, вышел из его кабинета явно не в духе, тут же позвонил по телефону в театр и попросил снять лозунг. Но, как известно, в предсмертном письме он сожалел об этом: «Ермилову скажите, что жаль – снял лозунг, надо бы доругаться».

Перед премьерой «Бани» он совсем извелся. Все время проводил в театре. Писал стихи, надписи для зрительного зала к постановке «Бани». Сам следил за их развешиванием. Потом острил, что нанялся в Театр Мейерхольда не только автором и режиссером (он много работал с актерами над текстом), а и маляром и плотником, так как он сам что-то подрисовывал и приколачивал. Как очень редкий автор, он так горел и болел спектаклем, что участвовал в малейших деталях постановки, что совсем, конечно, не входило в его авторские функции.

Мария Федоровна Суханова:

16 марта 1930 года состоялась премьера «Бани». Пресса о спектакле была отрицательная. Принимался спектакль очень странно: часть зрителей сидела как каменная, другая часть принимала спектакль хорошо.

Вероника Витольдовна Полонская:

На премьере «Бани» Владимир Владимирович держал себя крайне вызывающе. В антрактах очень резко отвечал на критические замечания по поводу «Бани». Похвалы выслушивал рассеянно и небрежно. Впрочем, к нему подходило мало народу, многие как бы сторонились его, и он больше проводил время за кулисами или со мной. Был молчалив, задумчив. Очень вызывающе кланялся, после конца поговорил со зрителями.

Михаил Михайлович Зощенко (1894–1958), писатель-сатирик:

Публика встречала пьесу с убийственной холодностью. Я не помню ни одного взрыва смеха. Не было даже ни одного хлопка после двух первых актов. Более тяжелого провала мне не приходилось видеть.

Игорь Владимирович Ильинский:

После спектакля, который был не очень тепло принят публикой (и этот прием, во всяком случае, болезненно почувствовал Маяковский), он стоял в тамбуре вестибюля один и пропустил мимо себя всю публику, прямо смотря в глаза каждому выходящему из театра.

Владимир Владимирович Маяковский:

Товарищи, я существую 35 лет физическим своим существованием и 20 лет – так называемым творческим, и все время своего существования я утверждаю свои взгляды силами собственных легких, мощностью, бодростью голоса. И не беспокоюсь, что вещь моя будет аннулирована. В последнее время стало складываться мнение, что я общепризнанный талант, и я рад, что «Баня» это мнение разбивает. Выходя из театра, я вытираю, говоря, конечно, в переносном смысле, плевки со своего могучего чела.

Анатолий Борисович Мариенгоф:

Еще драматичнее было после премьеры «Бани» у Мейерхольда. Жидкие аплодисменты. Актеры разбежались по уборным, чтобы спрятаться от Маяковского. Шныряли взглядами те, кто попадался ему на глаза. Напряженные, кисло-сладкие улыбки. От них и со стороны тошнило.

Словом, раскрылась обычная картина неуспеха.

А у Маяковского дома уже был накрыт длинный стол «на сорок персон», как говорят лакеи.

Явилось же пять человек.

Среди них случайно оказалась актриса Художественного театра Ангелина Осиповна Степанова.

Ее увидал Маяковский в вестибюле и пригласил:

– Поедем ко мне выпить коньячку. Отказаться было неловко.

За ужином он сидел во главе пустынного стола. Сидел и мрачно острил. Старался острить.

Непригодившиеся тридцать пять приборов были, как покойники.

Встретив на другой день Николая Эрдмана, Ангелина Осиповна сказала ему:

– Это было очень страшно.

– Да. Вероятно. Не хотел бы я очутиться на вашем месте. И на его тоже. На его и подавно.

Александр Вильямович Февральский:

В те же дни Маяковский беседовал с группой актеров, игравших в спектакле. Молодая актриса Надя Березовская спросила его, какую пьесу он бы теперь написал. Поэт, не задумываясь, ответил: «Еще раз „Баню“».