КЛЮЧ.

Полученные результаты ответов сопоставляются с «ключом». За ответ, соответствующий ключу, присваивается 1 балл, за несоответствующий ключу - 0 баллов. Полученные баллы суммируются.

1. Шкала экстраверсии-интроверсии:

ответы «нет» (-): 22, 30, 46, 84;

ответы «да» (+): 1, 5, 10, 15, 18, 26, 34, 38.42, 50, 54, 58, 62, 65, 70, 74, 77, 81, 90, 92, 96.

2. Шкала нейтротизма;

ответы «да» (+): 3, 7, 12, 16, 20, 24, 28, 32, 36, 40, 44, 48, 52, 56, 60, 64, 68, 72, 75, 79, 83, 86, 89, 94, 98.

3. Шкала психотизма:

ответы «нет» (-): 2, 6, 9, 11, 19, 39, 43, 59, 63, 67, 78, 100;

ответы «да» (+): 14, 23, 27, 31, 35,47, 51,55, 71, 85, 88, 93,97.

4. Шкала искренности:

ответы «нет» (-): 4, 8, 17, 25, 29, 41, 45, 49, 53, 57, 66, 69, 76, 80, 82, 91, 95;

ответы «да» (+): 13, 21, 33, 37, 61, 73, 87, 99.

Средние показатели по шкале экстраверсии-интроверсии: 7-15 баллов. Высокие оценки по шкале экстраверсия-интроверсия соответствуют экстравертированному типу, низкие – интравертированному.

Средние показатели по шкале нейротизма: 8-16. Результат-менее 8 баллов свидетельствует об эмоциональной стабильности человека, более 16 - об эмоциональной нестабильности (нейротйзме).

Средние значения по шкале психотизма: 5-12. Людям, набравшим более 10 баллов, не рекомендуется работать по специальности типа. "человек-человек".

Если по шкале искренности количество баллов превышает 10, то результаты обследования считаются недостоверными, испытуемому следует отвечать на вопросы более откровенно.

Г. Айзенк рассматривал структуру личности, как состоящую из трех факторов.

1) Экстраверсия – интроверсия . Характеризуя типичного экстраверта, автор отмечает его общительность и обращенность индивида вовне, широкий круг знакомств, необходимость в контактах. Типичный экстраверт действует под влиянием момента, импульсивен, вспыльчив. Он беззаботен, оптимистичен, добродушен, весел. Предпочитает движение и действие, имеет тенденцию к агрессивности. Чувства и эмоции не имеют строгого контроля, склонен к рискованным поступкам. На него не всегда можно положиться.

Типичный интроверт – это спокойный, застенчивый человек, склонный к самоанализу. Сдержан и отдален ото всех, кроме близких друзей. Планирует и обдумывает свои действия заранее, не доверяет внезапным побуждениям, серьезно относится к принятию решений, любит во всем порядок. Контролирует свои чувства, его нелегко вывести из себя. Обладает пессимистичностью, высоко ценит нравственные нормы.

2) Нейротизм – эмоциональная устойчивость . Характеризует эмоциональную устойчивость или неустойчивость (эмоциональная стабильность или нестабильность). Нейротизм по некоторым данным связан с показателями лабильности нервной системы.



Эмоциональная устойчивость – черта, выражающая сохранение организованного поведения, ситуативной целенаправленности в обычных и стрессовых ситуациях. Эмоционально устойчивый человек характеризуется зрелостью, отличной адаптацией, отсутствием большой напряженности, беспокойства, а так же склонностью к лидерству, общительности.

Нейротизм выражается в чрезвычайной нервности, неустойчивости, плохой адаптации, склонности к быстрой смене настроений (лабильности), чувстве виновности и беспокойства, озабоченности, депрессивных реакциях, рассеянности внимания, неустойчивости в стрессовых ситуациях. Ней-ротизму соответствует эмоциональность, импульсивность; неровность в контактах с людьми, изменчивость интересов, неуверенность в себе, выраженная чувствительность, впечатлительность, склонность к раздражительности. Нейротическая личность характеризуется неадекватно сильными реакциями по отношению к вызывающим их стимулам. У лиц с высокими показателями по шкале нейротизма в неблагоприятных стрессовых ситуациях может развиться невроз.

3) Психотизм . Эта шкала говорит о склонности к асоциальному поведению, вычурности, неадекватности эмоциональных реакций, высокой

конфликтности, неконтакгности, эгоцентричности, эгоистичности, равнодушию.

Согласно Айзенку, высокие показатели по экстраверсии и нейротиз-му соответствуют психиатрическому диагнозу истерии, а высокие показатели по интроверсии и нейротизму – состоянию тревоги или реактивной депрессии.

Нейротизм и психотизм в случае выраженности этих показателей понимаются в качестве «предрасположенности» к соответствующим видам патологии.

Привлекая данные из физиологии высшей нервной деятельности, Г. Айзенк высказывает гипотезу о том, что сильный и слабый типы по Павлову очень близки к экстравертированному и интровертированному типам личности. Природа интро- и экстраверсии усматривается во врожденных свойствах центральной нервной системы, которые обеспечивают уравновешенность процессов возбуждения и торможения. По мнению Г.Айзенка, такие качества личности как экстраверсия - интроверсия и нейротизм-стабильность ортогональны, т.е. статистически не зависят друг от друга. Соответственно, Г.Айзенк делит людей на четыре типа, каждый из которых представляет собой некую комбинацию высокой или низкой оценки в диапазоне одного свойства вместе с высокой или низкой оценкой в диапазоне другого. Таким образом, используя данные обследования по шкалам экстраверсия - интроверсия и нейротизм - стабильность можно вывести показатели темперамента личности по классификации И.П. Павлова, который описал четыре классических типа: сангвиник (по основным свойствам центральной нервной системы характеризуется как сильный, уравновешенный, подвижный), холерик (сильный, неуравновешенный, подвижный), флегматик (сильный, уравновешенный, инертный), меланхолик (слабый, неуравновешенный, инертный).

«Чистый» сангвиник быстро приспосабливается к новым условиям, быстро сходится с людьми, общителен. Чувства легко возникают и сменяются, эмоциональные переживания, как правило, неглубоки. Мимика богатая, подвижная, выразительная. Несколько непоседлив, нуждается в новых впечатлениях, недостаточно регулирует свои импульсы, не умеет строго придерживаться выработанного распорядка жизни, системы в работе. В связи с этим не может успешно выполнять дело, требующее равной утраты сил, длительного и методичного напряжения, усидчивости, устойчивости внимания, терпения. При отсутствии серьезных целей, глубоких мыслей, творческой деятельности вырабатываются поверхностность и непостоянство.

Холерик отличается повышенной возбудимостью, действия прерывисты. Ему свойственны резкость и стремительность движений, сила, импульсивность, яркая выраженность эмоциональных переживаний. Вследствие неуравновешенности, увлекшись делом, склонен действовать изо всех сил, истощаться больше, чем следует. Имея общественные интересы, темперамент проявляет в инициативности, энергичности, принципиальности. При отсутствии духовной жизни холерический темперамент часто проявляется в раздражительности, аффективности, несдержанности, вспыльчивости, неспособности к самоконтролю при эмоциональных обстоятельствах,

Флегматик характеризуется сравнительно низким уровнем активности поведения, новые формы которого вырабатываются медленно, но являются стойкими. Обладает медлительностью и спокойствием в действиях, мимике и речи, ровностью, постоянством, глубиной чувств и настроений, Настойчивый и упорный «труженик жизни», он редко выходит из себя, не склонен к аффектам, рассчитав свой силы, доводит дело до конца, ровен в отношениях, и меру общителен, не любит попусту болтать. Экономит силы, попусту их не тратит. В зависимости от условий, в одних случаях флегматик может характеризоваться «положительными» чертами: выдержка, глубина мыслей, постоянство, основательность и т.д., в других – вялость; безучастность к окружающему, лень и безволие, бедность и слабость эмоций, склонность к выполнению одних лишь привычных действий.

У меланхолика реакция часто не соответствует силе раздражителя, присутствует глубина и устойчивость чувств при слабом их выражении. Ему трудно долго на чем-то сосредоточиться. Сильные воздействия часто вызывают у меланхолика продолжительную тормозную реакцию («опускаются руки»). Ему свойственны сдержанность и приглушенность моторики и речи, застенчивость, робость, нерешительность, В нормальных условиях меланхолик – человек глубокий, содержательный, может быть хорошим тружеником, успешно справляться с жизненными задачами. При неблагоприятных условиях может превратиться в замкнутого, боязливого, тревожного, ранимого человека, склонного к тяжелым внутренним переживаниям таких жизненных обстоятельств, которые вовсе этого не заслуживают.

Как правило, следует говорить о преобладании тех или иных черт темперамента, поскольку в жизни в чистом виде они встречаются редко.

Именно поэтому Г.В.Суходольский считает, что необходимо выделять не четыре («чистые» типы - это абстракция), а девять типов личности:

норму и восемь акцентуаций. Помимо выше названных четырех «чистых» типов Г.В.Суходольским предложены четыре «промежуточных»: холерически-сангвинический, сангвинически-флегматический, флегматико-меланхолический и меланхолически-холерический типы, а также пятый - нормальный тип.

По мнению Г.В.Суходольского, типологию Г.Айзенка, можно представить в виде матрицы, строки которой характеризуют направленность (интроверсия; средние значения; экстраверсия), столбцы соответствуют уровням эмоциональной устойчивости (нейротизм; средние значения; стабильность), а элементы - статистически нормальный и уклоняющийся от него типы. В табл. 3 представлена матричная типология личностей по методике ЕРQ.

С помощью данной матрицы несложно определить принадлежность человека к одному из девяти типов личности, используя сочетания степени выраженности экстраверсии и нейротизма.

Таблица 3. Матричная типология личностей по методике EPQ

В табл. 3 представлены значения показателей шкал экстраверсия интроверсия, нейротизм-стабильность по методике EPQ. Подставив средние значения по двум базовым шкалам, а также крайние проявления признаков в баллах, нетрудно получить матрицу, позволяющую определить тип личности и по методике EPL

Каждому типу личности соответствуют следующие внешние проявления:

1. Холерик (X)- агрессивный, вспыльчивый, меняющий свои взгляды/импульсивный.

2. Холерически-сангвинический (ХС) тип - оптимистический, активный, экстравертированный, общительный, доступный.

3. Сангвиник (С) - говорливый, быстро реагирующий, непринужденный, живой.

4. Сангвинически-флегматический (СФ) тип - беззаботный, лидирующий» стабильный, спокойный, уравновешенный.

5. Флегматик (Ф) - надежный, владеющий собой, миролюбивый, рассудительный.

6. Флегматико-меланхолический (ФМ) тип– старательный, пассивный, интроверт, тихий, необщительный.

7. Меланхолик (М) - сдержанный, пессимистический, трезвый, ригидный.

8. Меланхолически-холерический (MX) тип - добросовестный, капризный, нейротичный, обидчивый, неспокойный.

При индивидуальной диагностики данная матрица помогает определить принадлежность человека к определенному типу, на основании которого можно построить психологический портрет личности. Кроме того матричное распределение типов позволяет портретировать социальные общности.

В большинстве работ результаты исследований таких сложных психологических объектов, как «личность», «интеллект», «национальный характер» и других характеристик социальных групп людей, представлены, как правило, на описательном уровне из-за отсутствия необходимых научных средств выражения. Матричное распределение типов личности выступает в качестве средства, позволяющего получать количественные «портреты» больших социальных общностей.

Матричный портрет представляет собой типологический портрет «анфас». Он обладает максимальной полнотой отражения в аспекте выбранных свойств: экстраверсия-интроверсия, нейротизм-стабильность, однако не обладает геометрической наглядной формой, поэтому Г.В.Суходольским и Т.А-Верняевой предложено "профильное" портретирование социальных групп.

«Профильный» портрет студентов-психологов МГПИ можно записать в виде мультимножества типов: (20,2Н, 16,1MX, 34,5 XC, 0,6СФ, 0ФМ, 20,2Х, 6,6С. 1,2Ф. 0,6М). Зафиксировав порядок перечисления типов, получаем одномерное статистическое распределение, которое можно сопоставить с графическим изображением в виде профиля, аналогичного известным психологическим профилям по Г.И.Россолимо. Отличие полученного нами профиля лишь в том, что шкалы масштабированы в процентах.

Матричное и профильное порфетирование позволяет легко сравнивать типологические портреты различных социальных групп людей, а графическое изображение профилей обеспечивает наглядность при сравнении.

Работа 20. ОПРОСНИК MPI (Методика Айзенка).

Цель: диагностика индивидуально-психологических свойств личности.

Материал: Опросник состоит из 70 вопросов, 24 из которых направлены на диагностику экстраверсии, 24 на диагностику нейротизма, 2 вопроса – маскировочные, они не дают никакой информации об испытуемом. И, наконец, оставшиеся 20 вопросов образуют так называемую «шкалу лжи», основная задача которой – дать информацию о достоверности ответов испытуемого по шкалам экстраверсии и нейротизма. (см.Приложение 13 MPI)

Можно сказать, что интерпретация данных - это наше видение того, что за этими данными стоит, наше понимание смысла чисел (или каких-либо других математических конструктов), полученных в результате измерения [Интерпретация и анализ..., 1987, гл.

I]. Именно в понятии интерпретации данных по существу отражается «стыковка» эмпирического и теоретического (об этих категориях см., например, [Митин, Рябушкин, 1981; Швырев, 19781). В это понятие каждый исследователь включает нечто свое, определяемое его априорным видением изучаемых объектов и явлений. Тем не менее существуют некоторые такие аспекты интерпретации, которые фигурируют практически в любом исследовании. О них мы и будем говорить ниже, считая очевидным то положение, что по существу речь пойдет о предполагаемых исследователем (модельных) свойствах ЭС. 1.

Отражение формальных отношений. Имеются в виду четко выделенные эмпирические отношения, которые мы считаем отображающимися в математические при измерении, т, е. при отображении ЭС в МС (примеры см. в табл. 1,1; в главах 10-14 будут рассмотрены и другие важные для социолога отношения). 2.

Неформализованные представления об ЭС. Далеко не все представления социолога об изучаемой ЭС можно формализовать (хотя бы путем представления ее в виде ЭСО). Ниже мы не раз коснемся не совсем формализуемых или совсем неформализуемых свойств социологических ЭС. Многие из этих свойств изучены, систематизированы. Коротко их опишем.

А. Раскрытие упомянутых свойств привело к рождению ряда понятий, некоторые из которых мы должны здесь упомянуть, поскольку далее они для нас станут ключевыми.

Прежде всего рассмотрим модель восприятия. Это словосочетание, конечно, требует двух дополнений, отражающих, что именно воспринимается и кто воспринимает. В данной работе мы всегда будем подразумевать, что субъектами восприятия являются респонденты, а объектами - какие-то объекты реального мира, оценки которых респондентами интересуют социолога.

Каждый метод шкалирования опирается на свою модель восприятия. Ниже подробно будут проанализированы модели, отвечающие рассматриваемым методам. Здесь же, забегая вперед, приведем лишь один пример.

Моделью восприятия, соответствующей ранжировке респондентом некоторых объектов, может служить следующее предположение.

Ранжируя объекты, респонденты руководствуются каким-то набором характеристик последних (одним и тем же для всех респондентов), т. е, мыслят эти объекты в виде точек некоторого признакового пространства. У каждого респондента имеется некоторое представление об «идеальном» объекте. И один объект кажется ему лучше, чем другой, если первый - ближе к этому идеальному объекту в рассматриваемом пространстве (см.

Пп. 9.3, 11.2).

Поскольку модели восприятия направлены на объяснение реального поведения респондентов (чаще всего - их ответов на вопросы анкеты), для их обозначения будем употреблять также словосочетание «модели поведения».

Иногда примерно в том же смысле, что и «модель восприятия», употребляют термин модель порождения данных. Но, вообще говоря, соответствующее понятие носит более широкий характер: каждая модель восприятия говорит о том, каким образом данные порождены. Однако процесс порождения данных может и не быть связан с моделью восприятия (хотя бы вследствие того, что данные могут исходить и не от респондента).

И модели восприятия, и модели порождения данных, использующиеся при социологическом измерении, зачастую опираются на определенные элементы формализма. Однако полностью их формализовать и тем более выразить в виде системы эмпирических отношений, как правило, не удается.

Б. Ряд свойств ЭС, которые можно отнести к понятию интерпретации данных, обусловлены предполагаемыми способами их анализа. Это было показано в п. 1.4.

В. Ряд неформализуемых моментов интерпретаций данных связан с определением типа используемых шкал. Имеется в виду не то, что, скажем, в «числах», полученных по номинальной шкале, мы «видим» лишь их сходство и различие, «не замечая» того, что одни из них больше, другие - меньше и т, д. Это - формализуемый аспект интерпретации, рассмотренный в п. 1.2. Укажем некоторые другие аспекты.

Во-первых, предположения, подобные заложенным в моделях восприятия и порождения данных, зачастую служат заменой тех эмпирических отношений, непосредственное отражение которых в процессе измерения приводит к интервальной шкале: опираясь на указанные предположения, удается показать интервальность получаемой шкалы. Эти предположения называются в [Клигер и др., 1978] дополнительными предположениями об изучаемой ЭС.

Во-вторых, в п.1.3 мы уже говорили о том, что тип фактически использующихся шкал тесно связан с тем, показателем чего мы тот или иной признак считаем. Значит, анализ какого-либо рассматриваемого признака как признака-прибора тоже разумно включить в процесс интерпретации исходных данных.

Подчеркнем, что, включая интерпретацию данных в измерение, мы действуем вразрез с общепринятыми представлениями, сводящимися к утверждению: интерпретируется то, что получено в результате измерения. Но наш подход представляется нам конструктивным. В социологии нельзя строить эффективные алгоритмы измерения, не имея в голове плана, включающего в себя все ге моменты, о которых говорилось выше, т. е. не определяя принципы интерпретации результатов измерения. 3.2.

Одной из самих сложных операций в психодиагностике является интерпретация полученных данных. Она опирается на предполагаемые многофакторные отношения между подученными данными их возможную интерпретацию. Иными словами, определенный результат может быть обусловлен разными механизмами психической деятельности (например, неверное решение некоторых тестовых задач может быть следствием недостатков в перцепции, недостатка интереса, из-за волнения и т.п.). И наоборот, один и тот же механизм может иметь разное диагностическое значение (например, чувство неполноценности у одного человека проявляется неуверенностью в поведении, тихим голосом, пассивностью, у другого хвастливыми поступками и подобного рода проявлениями компенсации).

Интерпретация диагностических данных может осуществляться либо как процесс количественной оценки, т.е. полученный результат мы сравниваем с опре­деленной нормой, либо в виде качественного анализа, при котором полученные данные сравниваем с целым рядом эталонов, значение которых точно определено. Адекватность непосредственной интерпретация зависит от точной и правильной регистрации отдельных данных и от раскрытия их системных взаимосвязей.

Известно, что психодиагностика особенно тесно связана с дифференциальной психологией, которая изучает естественные границы вариации психических явлений и ее источники. Дифференциальная психология ищет ответы на вопросы, как люди отличаются в отдельных психических свойствах и проявлениях и чем эти различия вызваны. Она использует методы, которые регистрируют данные различия, но не создают их, что существенно для каждого диагностического исследования.

Контрольные вопросы к классификации методов

1. Дайте определение методу наблюдения

2. Назовите сферы применения метода наблюдения

3. В чем заключается суть методов анализа продуктов деятельности с целью психодиагностики

4. Как может быть использован контент-анализ в работе логопеда

5. Дайте определения анкетному методу обследования

6. Приведите примеры видов анкет

7. Какое анкеты могут быть применены в логопедии

8. Назовите основные виды опросников

9. Какую основную роль выполняют проективные техники в процессе обследования

10. Приведите примеры использования социометрии в логопедии.

11. Раскройте понятия валидность, надежность, репрезентативность.

12. В чем заключаются типичные ошибки диагностики?

13. В чем суть процедуры стандартизации?

14. Поясните в чем заключаются трудности интерпретации.

Литература

1.Аванесов В. С. Тесты в социологическом исследовании. - М.: Наука, 1982. - 200 с. (Надежность тестов: 107-135. Валидность тестов: 135-162.)

2.Айзенк Г., Вильсон Г. Как измерить личность / Пер. с англ.- М., «Когито-Центр», 2000.- 284 с.

3.Александер Ф. Психосоматическая медицина. Принципы и практическое применение. / Пер. с англ. С. Могилевского. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. – 352 с.

4.Алексеев Л.Л., Громова Л.А. Психогеометрия для менеджеров. – Л., 1991.

5.Амонашвили Ш.А. Воспитательная и образовательная функция оценки учения школьников. – М., 1984

6.Анастази А. Психологическое тестирование. Кн. 1. - М, 1982.

7.Анастази А. Психологическое тестирование. Кн. 2. - М., 1982. (Тесты отдельных способностей: 5-122. Личностные тесты: 122-242.)

8.Андреева Г. М. Социальная психология. – М., 1997

9.Ануфриев А.Ф. Научное исследование. Курсовые, дипломные и диссертационные работы. - М.: Ось-89, 2004. - 112 с.

10. Басов М.Я. Методика психологических наблюдений над детьми: Избранные психологические произведения. – М.: Педагогика, 1975.

11. Березин Ф.Б., Мирошников М.П., Соколова Е.Ю. Методика многостороннего исследования личности. - М., 1994

12. Бодалев А.А. Личность и общение. Избранные труды. – М.: Педагогика, 1983. – 272 с.

13. Бурлачук Л.Ф., Морозов С.М. Словарь-справочник по психодиагностике.- СПб.: Издательство "Питер", 2000. - 528 с.

14. Бутенко И.А. Анкетный опросник как общение социолога с респондентами. - М., 1989

15. Введение в практическую социальную психологию /"Ред. Ю.М. Куков, Л.Л. Петровская, О.В. Соловьева. - М., 1996 ,

16. Введение в психодиагностику: Учеб. пособие для студ. сред. пед. учеб. заведении / М.К.Акимова, Е.М.Борисова, Е.И.Горбачева и др.; Под ред. К.М.Гуревича, Е.М.Бо­рисовой. - 3-е изд., стереотип. - М.: Издательский центр «Академия», 2000. - 192 с.

17. Войтко В. И., Гильбух Ю. 3. О некоторых основных понятиях психодиагностики // Вопросы психологии. - 1976. - № 4.

18. Волков И.Л. Методы социометрических измерений в социально-психологических исследованиях. Л., 1970

19. Волков Ю.Г. Как написать диплом, курсовую, реферат. Серия «50 способов». Ростов-н/Д: Феникс, 2001. - 128 с.

20. Выготский Л. С. Педагогическая психология. - М.: Педагогика-пресс, 1999. - 536 с.

21. Гамезо М. В., Домашенко И. Л. Атлас по психологии. – М., I986

22. Гильбух Ю. 3. Психодиагностика в школе. - М., 1989. - .79 с. (Об основных понятиях психодиагностики: 5-7. О тестах и педологии: 9-12. Психодиагностическое мастерство школьного педагога: 12-72.)

23. Годфруа Ж Что такое психология: в 2 т. М., 1996

24. Гриншпун И. Б. Введение в психологию М., 1994.

25. Гуревич К. М. Тесты интеллекта в психологии // Вопросы психологии. - 1980. - № 2. - С. 53-64.

26. Дружинин В. Н. Экспериментальная психология – М., 1447

27. Ингенкамп К. Педагогическая диагностика. - М., 1991

28. Калягин В.А. Фонемные нарушения в письменной речи и способы их анализа / Письмо и чтение: трудности обучения и коррекция: Учебное пособие / Под ред. Канд. пед. наук, доцента О.Б.Иншаковой. – М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2001. - (240 с.) С. 67-78.

29. Карвасарский Б.Д. Медицинская психология. - Л.: Медицина, 1982. - 272 с.

30. Кузнецов И. Н. Рефераты, курсовые и дипломные работы: Методика подготовки и оформления: Учебно-методическое пособие - 2-е изд. - М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2004. - 352 с.

31. Кулагин Б. В. Основы профессиональной психодиагностики. - Л., 1984. - 216 с.

32. Кулагин Б. В. Основы профессиональной психодиагностики. - Л., 1984. - 216 с.

33. Лебединский В.В., Мясищев В.Н. Введение в медицинскую психологи.. – Л.: Медицина, 1966. – 430 с.

34. Лучшие психологические тесты для профотбора и профориентации / Ред. А. Ф. Кудряшов. Петрозаводск, 1992.

36. Меграбян А. Психодиагностика невербального поведения. –СПб.: Речь, 2001. – 256 с.

37. Мельников В. М., Ямпольский Л. Т. Введение в экспериментальную психологию личности. - М., 1985. (Общие вопросы надежности тестов: 167-178. Подходы к исследованию валидности тестов: 187-195. Унифицированная методика конструирования психодиагностических тестов: 195-203.)

38. Методы изучения интеллекта: методические разработки по спецкурсу «Психология». - Л., 1982. - 32 с. (Интеллект и методы его изучения: 2-18. Тесты: 18-25. Аналитические методы исследования интеллекта: 25-29. Тесты-опросники: 29-32.)

39. Методы социальной психологии / Ред. Е. С. Кузьмин, B.E. Семенов. –Л.,1977

40. Морено Дж. Социометрия: Экспериментальный метод и наука об обществе. М., 1958.

41. Мясищев В.Н. Проблема отношений человека и ее место в психологии // Вопр. психологии. 1957. № 5.

42. Научно-исследовательская работа студентов в системе высшего профессионального педагогического образования (по специальности 031800 – логопедия). Методические рекомендации к выполнению дипломной работы. / Авт. -сост. Л.В.Лопатина, В.И. Липакова, Г.Г.Голубева. - Санкт-Петербург: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 2002. – 139 с.

43. Немов Р.С. Психология. Учеб. для студентов высш. пед. учеб. заведений. В 3 кн. Кн. 3. Экспериментальная и педагогическая психологии и психодиагностика. - 2-е изд. - М.: Просвещение: ВЛАДОС, 1995. - 512 с.

44. Норакидзе В.Г. Новые методы исследования характера личности. Тбилиси: Мецниереба, 1975.

45. Основы психодиагностики / Ред. А.Г. Шмелёв. – Р-н-Д., 1996.

46. Особенности психического развития детей 6-7-лстнего возраста / Под ред. Д.Б. Элькониниа, А.Л. Венгера. - М., 1988

47. Платонов К.К. Краткий словарь системы психологических понятий. М.: Высшая школа, 1984. – 174 с.

48. Практикум по общей психологии / Под ред. А. И. Щербакова. - М., 1990. - 287 с.

49. Практикум по экспериментальной и прикладной психологии / Ред. Л.Л.Крылов. – СПб., 1997

50. Психодиагностические методы (в комплексном лонгитюдном исследовании студентов) / Под ред. А. А. Бодалева, М. Д. Дворяшиной, И. М. Палея. - Л., 1976. - 248 с.

51. Психологическая диагностика / Ред. К.М. Гуревич, Е.М. Борисова. - М., 1997

52. Психология: словарь / Ред. Л.В. Петровский, М. Г. Ярошевский. – М., 1990

53. Реан Л.Л., Коломинский Я. Л. Социальная педагогическая психология. – СПб., 1999.

54. Ребер А. Большой толковый психологический словарь. Т.1 (А-О). Пер. с англ. – М.: «Издательство АСТ», «Издательство «Вече», 2001. – 592 с.

55. Регуш Л.А. Практикум по наблюдению и наблюдательности. - СПб.: Питер, 2001. - 176 с.

56. Романова Е.С., Потёмкина О.Ф. Графические методы в психологической диагностике. – М., 1992

57. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. – СПб.: Речь, 2001.- 350 с.

58. Соколова Е.Т. Проективные методы исследования личности. – М., 1980

59. Стивенс С. математика, измерение и психофизика // Экспериментальная психология (Под ред. С.С.Стивенса). // Пер. с англ. под ред. действ. Чл. АМН СССР П.К.Анохина, докт. пед. наук В.А.Артемова. М.: Иностранная литература, 1960. Т. 1.С. 19-92.

60. Урбах В. Ю. Биометрические методы (статистическая обработка опытных данных в биологии, сельском хозяйстве и медицине). – М.: Наука, 1964. – 415 с.

61. Франселла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности. Руководство по репертуарным личностным методикам. - М., 1987. - 236 с.

62. Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. - Вып. I и II. - М., 1966. С. 199-231.

63. Шванцара Й., Балаштик Б., Голуб В. и др. Диагностика психического развития. - Прага, 1978. - 388 с.

64. Шмелев А.Г. Психодиагностика личностных черт. – СПб.: Речь, 2002. – 480 с.

65. Шошин П.Б. Метод экспертных оценок. – М., 1987

66. Ядов В.Л. Социологическое исследование. - М., 1972.

67. Dunbar H.F. Psychosomatic Diagnosis. - New York, 1943. - 203 p.

Дата публикования: 2015-01-24 ; Прочитано: 890 | Нарушение авторского права страницы | Заказать написание работы

сайт - Студопедия.Орг - 2014-2019 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.005 с) ...

Отключите adBlock!
очень нужно

Первым шагом любого предварительного анализа является интерпретация данных. «Любое количество фактов, - отмечал американский генерал В. Плэтт, - обработанных наилучшим спо­собом, снабженных индексами, занесенных в досье, не имеет ка­кой-либо ценности до тех пор, пока сотрудник службы информа­ции не раскроет смысла этих многочисленных фактов, не сопоста­вит их и не передаст в другие ведомства в такой форме, в которой их значение будет совершенно ясным».

Отсюда становится по­нятным, почему аналитик не может приступить к работе, пока не осуществлена интерпретация данных. Точнее без нее он обречен находится в состоянии неопределенности. Представьте себе хаос, возникающий на дорогах вследствие неправильного понимания автомобилистами сигналов, подаваемых друг другу.

Наиболее важное преимущество процесса интерпретации - возможность выявления смысла. Например, необходимо интерпре­тировать речь. Даже в том случае, когда услышанный разговор ве­дется на языке, который является родным для наблюдателя, то ни у кого нет полного лексического запаса, а иногда просто требуется хороший словарь. «Если говорить совсем всерьез, - предупреждал Ю.В. Дубинин, - то надо иметь в виду, что неправильно употреб­ленная терминология, пусть даже и «улучшенная» по сравнению с прежней, может и в самом деле внести сумятицу, а то и вызвать недоразумение, если речь идет о чем-то деликатном. Одним сло­вом, требуется постоянное «ковыряние» в прецедентах, внимание к уже принятым или изданным документам, штудирование всяких толковых или специализированных словарей, обращение к мудро­сти старожилов».

Примечательно, что «вождь народов» обращал серьезное внимание на качество и точность перевода добытых документов. Однажды сотрудница, переводившая секретный отчет, вместо «5-я дивизия армии США, расквартированная в Германии», написала «5 американских дивизий...» Документ с ошибкой ушел наверх, а вер­нулся из сталинского кабинета с большим вопросительным знаком на полях и припиской: «Может, речь не о пяти, а о 5-й дивизии». Переводчицу, когда ей сообщили об этом, чуть удар не хватил, но все обошлось.

Трудность для интерпретации речи представляет собой слэнг. Об этом красноречиво поведал еще Ф. Энгельс в работе «Как не следует переводить Маркса». Однажды несколько оксфордских студентов последнего курса переплыли на четырехвесельной лодке через Дуврский пролив. В газетных отчетах сообщалось, что один из них «catch a crab», что означало «поймать краба», а в перенос­ном смысле - «слишком глубоко погрузить весло в воду». Лон­донский корреспондент кельнской газеты понял эти слова букваль­но и добросовестно сообщил в редакцию, что «краб зацепился за весло одного из гребцов». Отсюда нужно помнить, что встречаются и те, для кого небрежность, допущенная при переводе - находка.

Они не замедлят оживить свое выступление каким-нибудь перлом или «ученым» советом на тему «как лучше».

Следует знать, что каждое поколение располагает собствен­ным набором модных словечек. Профессиональные группы поль­зуются собственным жаргоном. Американцы в первом, а зачастую в более поздних поколениях, мешают иностранные слова и фразы с английскими. В каждом регионе бытуют диалектные выражения, о которых не слышали в других. «Мы с женой, - с иронией вспо­минал свою первую командировку в Каир В.А. Кирпиченко, - об­наружили, что люди на улице говорят на каком-то мало понятным для нас языке - вроде бы и на арабском, а вроде бы и нет. Уж слишком египетский диалект был не похож на арабский литератур­ный язык, который мы, судя по оценкам, успешно изучали в институте».

Очевидно, что высокий уровень интерпретации зависит не только от техники и знания языка, но и от понимания националь­ных особенностей страны, ее души. «Мне, - рассказывал извест­ный литературный переводчик С. Апт, - случалось переводить и прозу и стихи, и думаю, что самым трудным была не интеллекту­альная проза... В случае с нею главная задача - понять. Само по­нимание текста образует стиль. Сложнее всего проза, построенная на игре словами, смыслами, ассоциациями. Теория перевода не может научить этому искусству, как не может сделать писателем знание литературной теории. В переводе каждое решение единично».

В ноябре 2002 г. дипломаты, разведчики и лингвисты бились над загадкой о том, есть ли у Северной Кореи ядерное оружие? Признался ли Пхеньян, что он им обладает? Ответ на судьбонос­ные для мировой политики вопросы во многом зависел от мнения знатоков корейского языка. Во всем мире разгорелся спор, сказал ли диктор радио Пхеньяна о своей стране «обладает ядерным ору­жием» или «имеет право обладать ядерным оружием». Дело в том, что корейское произношение этих фраз отличается лишь одним звуком.

Достаточно здесь констатировать, аналитику для правильной интерпретации информации необходимо выявлять не только смы­словое значение слов, но и оттенки этих значений. «Пожалуй, - фиксировал советский дипломат Ю.В. Борисов, - ни в одной сфе­ре политической жизни так не важны детали, отдельные замечания и краткие реплики государственных мужей, как в дипломатии. Иногда несколько мимоходом брошенных слов раскрывают реаль­ную политику лучше, чем любой официальный документ, или ярко характеризуют тех людей, с которыми приходится сталкиваться дипломату ».

Речь человека может быть серьезной, саркастичной, цинич­ной, шутливой, или это может быть просто рассказ, рассчитанный на то, чтобы произвести впечатление, либо успокоить страсти. Од­нажды неуклюжее высказывание британского министра иностран­ных дел Дж. Стро чуть было не вызвало крупный скандал между Лондоном и Вашингтоном. Накануне Дж. Буш-младший прозрачно намекнул в Конгрессе США, что Ирак, Иран и Северная Корея мо­гут стать следующими целями американской антитеррористиче­ской операции. И тут Дж. Стро, находившийся в США с рабочим визитом, сделал неожиданное заявление, квалифицировав речь как предвыборную риторику. Его слова встретили сильное раздраже­ние в Белом Доме. И министр сразу же попытался замять нелов­кость, заверив, что Лондон, как всегда, будет полностью поддер­живать США во всех внешнеполитических начинаниях.

Возможно, станет полезным при интерпретации данных и учет такого немаловажного обстоятельства, как физическое со­стояние партнера по разговору. Информационную значимость имеют выразительные движения, сопровождающие речь человека, так называемые паралингвизмы. Они несут разнообразную и бога­тую информацию о говорящем и отражают не только его состоя­ние, тип нервной системы, но и поведение в связи с избранной им индивидуальной и социальной ролью.

Можно скрыть в общем-то любое заболевание, но в случаях нарушения мозгового кровообращения человека всегда выдает речь, а иногда - движения. Речь человека при нарушении мозго­вого кровообращения становится «заразной» для слушающих его. Речедвигательные и речеслуховые (подающие и воспринимающие) системы этих двух сторон (говорящей и слушающей) работают в разных режимах, и системы слушающего просто «перегреваются», «перегорают». Даже, казалось бы, безобидные вставки «э-э-э» ме­жду словами свидетельствуют о типичном сбое во взаимодействии определенных структур мозга говорящего. При том она «дезориен­тирует» мозг слушающего. Не исключено, что внешнеполитиче­ские идеи А.Д. Сахарова, произнесенные им с трибуны, оттого и принимались в штыки многими слушателями, что его речь была дизартричной и логоневрастической.

При интерпретации устной речи полезно обращать внимание на тональность и жесты. «Во внешней политике, - подчеркивал бывший министр иностранных дел Франции М. Жобер, - слова играют не меньшую роль, чем действия, а, возможно, даже боль­шую, поскольку в зависимости от обстоятельств бывает важен да­же тон, которым говорятся эти слова, и бывают такие периоды, ко­гда этот тон, пусть даже он не будет по-прежнему дружественным или сочувствующим, не может оставаться тоном нерешительности или двусмысленной любезности. Итак, тон заявлений, используе­мые средства действия - все играет роль и налагает определенные обязательства».

Неосторожное обращение со словом и двусмысленный тон потенциально грозит неприятностями, а то и выливается в дипло­матический скандал.

За подтверждением далеко лезть в глубь исто­рии нет резона. Совсем недавно чешский премьер М. Земан во вре­мя визита в Израиль будто бы сравнил Я. Арафата с А. Гитлером, что вызвало шок у деятелей Евросоюза, для которых палестинский лидер остается нобелевским лауреатом. Репортер спросил у М. Земана: «Видит ли он в Арафате Гитлера?» Тот ответил: «Разуме­ется, не мое дело оценивать Арафата, но всякий, кто поддерживает терроризм, является террористом». Израильский журналист точкой отгородил «разумеется». Произошло прямо как в резолюции импе­ратрицы «казнить нельзя помиловать» - пропущенная запятая равна жизни. Вдобавок М. Земан помянул об опыте чехов по де­портации судетских немцев, применительно к палестинцам. По­следняя фраза вызвала негативную реакцию в Австрии, Германии и Венгрии среди организаций представлявших интересы выселен­ных, ратующих сегодня за восстановление справедливости. Разго­релась газетная полемика и дипломатический скандал, результатам чего стал срыв очередной встречи «Вышеградской четверки» в Бу­дапеште.

Закономерно, что придание нюансов словам и понятиям од­нозначно рассматривают как кладезь возможностей для умелой ди­пломатии. Уместен в этой связи в качестве яркой иллюстрации эпизод из биографии А.Е. Бовина, относящийся к августу 1968 г. «О предстоящем вторжении, - вспоминал он, - я узнал дня за три. Посол Чехословакии в Москве Коуцкий, уезжая в отпуск в Крым, устроил по этому поводу прием. Мы с ним друзья. «Слушай, - говорю я ему, - расскажу тебе анекдот. Идет Христос по Тиве­риадскому озеру, «яко посуху». За ним - двенадцать апостолов. Последним идет Павел. Он по цепочке передает Христу: «Иисусе, я уже по колено в воде». Тот ему по цепочке передает: «Читай та­кую-то заповедь». Идут. Потом тот опять по цепочке передает: «Я уже по пояс в воде». - «Читай заповедь!» Потом - по шею. И то­гда Христос говорит: «Не выпендривайся, Павел, иди, как все - по камешкам». И добавил (не Христос, а я): «Сообщи в Прагу, что Бо­вин тебе рассказал этот анекдот!» Единственное, что я мог тогда сделать».

В отличие от устной речи, письменный текст труднее интер­претировать. Отдельные люди склонны к преувеличениям, что также необходимо учитывать, а некоторые - к недооценке собы­тий и явлений. Факты, с которыми работает исследователь, не все­гда являются истиной. В случае дезинформации они могут оказать­ся ложью. Причем уяснить последнее часто затруднительно. Г. Тревентон, автор монографии «Скрытые операции», вспоминал, что когда аналитики обсуждали книгу К. Стерлинг, которая собра­ла из периодики разных стран различные случаи советской под­держки террористов, то оказалось, что вся информация была до этого напечатана в разных изданиях с подачи ЦРУ. «Пытаясь об­мануть иностранцев, - заключал Г. Тревентон, - мы обманули сами себя».

Для интерпретации необходимо также произвести оценку времени и место встречи или контактов. Следует учитывать, что в интерпретации нуждаются не только речь, но и поступки. «Неиско­ренимо убеждение политиков, - отмечает в этой связи профессор Вестминстерского университета Дж. Кин, - что половину полити­ки составляет создание имиджа, а другую половину - искусство заставить людей поверить в этот имидж независимо от «факторов»; старый афоризм, что политиков можно понять по их делам, а не словам, остается верным».

При всех обстоятельствах надо иметь в виду, что помощь в истолковании слов и поступков помогут оказать достижения из об­ласти психологии и других смежных наук. Дипломатия в чем-то похожа на театр, в котором есть солисты и статисты, где сущест­вует своя закулисная жизнь, а что-то выносится на публику. В ка­честве свидетельства сошлемся на комментарий З. Бжезинского по поводу фамильярных отношений «друга Билла» и «друга Бориса». «Понятно же, - язвил он, - что на самом деле никакие они не друзья. Что у них общего? Но картинное братание порой создает ложное впечатление и заслоняет собой подлинную суть проблем».

Правильный выбор момента, или своевременность - одна из важнейших составляющих успешной интерпретации на этапе пред­варительного анализа. Отсрочка интерпретации ведет к ошибкам, к контактам с «пустым» человеком или продолжению акции в тех случаях, когда ресурсы следовало бы использовать в других целях. В подобный капкан однажды в годы «холодной войны» попали из­раильские спецслужбы. Считается, что если объект слежки приме­няет профессиональные приемы для ее выявления и «отрыва», то он наверняка шпион. В один прекрасный день наружка «Шин Бет» установила, что «чистые» дипломаты и члены различных делега­ций из социалистических стран обладают высокой квалификацией в плане выявления слежки. У контрразведки возникли подозрения и она была вынуждена вести наблюдение за этими ложными объек­тами, что приводило к распылению сил и отвлечению внимания от действительных шпионов.

Вполне закономерно, что отсрочка интерпретации не позво­ляет предотвращать провального мероприятия. «Наверное, - раз­мышлял Т. Масарик, - нет ничего важнее для политика, равно и для обыкновенной жизни, как знание людей. Узнать тех, истинных и избранных, но раскусить и неправых, без основания претендую­щих на лидерские места. Любой успешный переворот выносит на поверхность множество парвеню, крикунов и лжепророков».

В процессе интерпретации часто наблюдаются противоречия. Их надо учитывать в ходе анализа. Впрочем, как и то, что слишком большое количество информации, которая дает противоречивое толкование имеющихся фактов, так же сбивает с толку людей, принимающих решение, как и ее полное отсутствие. А. Даллес в подобных случаях для иллюстрации ссылался на Р. Вольштеттер, которая анализировала трагедию в Перл-Харборе. «Если, - резю­мировала она, - наш разведывательный аппарат и другие инфор­мационные каналы не могли дать четкой картины намерений и возможностей Японии, то в этом виновато не отсутствие информа­ции или ее недостаток, так как мы как раз имели в то время, пожа­луй, даже ее избыток. Вероятно, мы никогда более не будем иметь такого большого количества источников в нашем распоряжении».

Одни считают, что лучший способ устранения противоречий - полагаться только на одного аналитика-исследователя, который должен обрабатывать и иметь доступ ко всей информации, необхо­димой для их интерпретации. Другие рекомендуют применять сис­тему интерпретации, когда собранная информация пропускается через ряд сотрудников, которые ее комментируют. Третьи делают ставку на компьютер, который с помощью специальных программ выявляет наиболее важные детали информации, уже введенной в банк данных.

Интерпретация - это научная процедура, посредством которой в социальной действительности выделяются признаки социальных явлений (или чаще их классов), составляющие содержание данных понятий. Такие признаки называются индикаторами (показателями). Интерпретация является обычно составной частью процедур социологического наблюдения (если оно формализовано и осуществляется по определенной программе) или измерения. По своей основной направленности (от содержания понятий к эмпирическим явлениям).
В отличие от дефиниций, контекстуальных понятийных связей (логических методов раскрытия содержания понятия, его интенсио- нала), эмпирическая интерпретация, как и концептуализация, имеют практическую природу, иначе говоря, их эффективность может быть обоснована лишь последующими шагами исследователя, в конечном счете - результатами всего исследовательского цикла. Для ин-терпретации (или концептуализации) не может быть построена дискурсивная логическая последовательность действий, поскольку сама суть этих операций заключена в выходе за пределы логических связей. Тем не менее интерпретация может иметь более или менее развитую логическую часть, обычно предваряющую собственно практические шаги или действия. Степень развитости логического механизма интерпретации зависит от уровня абстрактности и степени общности понятий, вида эмпирического исследования, накопленного исследовательского опыта, стандартизации инструментов наблюдения или измерения. Практический механизм интерпретации уточняется на программной стадии исследования. При подготовке инструментов формализованного наблюдения или измерения определяется состав индикаторов, служащих эмпирическому обоснованию понятий, способ обоснования (методы записи, контроля и преобразования информации, методы анализа), характер разделения труда между исследователем, вспомогательным персоналом (интервьюер, наблюдатель, счетчик, эксперт, кодировщик, программист) и респондентом (если используется саморегистрация).
Отношение между содержанием понятия и его эмпирическими индикаторами в гносеологическом плане раскрывается в диалектике общего и специфичного, абстрактного и конкретного. Любой набор индикаторов данного понятия рассматривается как выборка из всех возможных его индикаторов (универсума индикаторов, предметной области понятия, его экстенсионала). Индикаторы делятся на прямые и косвенные. Прямые индикаторы непосредственно характеризуют содержание понятия, косвенные, или сопутствующие, делают это в силу известной (практически доказанной) связи с интересующим исследователя свойством.
Для многих областей социальной реальности прямые индикаторы либо отсутствуют (субъективный мир, явления индивидуальной психики, общественного сознания, традиционных общественных институтов и культуры), либо в силу своих масштабов выходят за пределы возможностей индивидуального наблюдения и подлежат косвенному измерению (степень бюрократизации общества, уровень преступности и т.п.). Эти обстоятельства, а также зачастую неопределенность классификации индикаторов на прямые и косвенные в социологии приводят к необходимости использования множества индикаторов при интерпретации ставят проблемы взаимозаменяемости индикаторов, их разной валидности. Отражением этих методологических проблем является стратегия особых средств измерения (тестов, индексов, шкалирования) в психологии, социологии и др. науках, а также особые требования к сравнительным, повторным и т.п. исследованиям, где возникает проблема сопоставимости данных /4/ . В каждом конкретном случае интерпретация осуществляется усилиями коллектива людей, опытными социологами. Она связывается с объективными и субъективными факторами, действующими в обследованной группе населения или регионе, опирается не только на итоги проведенного социологического исследования, но и на стати-стический материал, результаты других исследований. Одним словом, на все то, что позволяет проверять и уточнять правильность интерпретации полученных результатов, усиливать степень обоснованности сформулированных на их основе выводов.
Таким образом, сами по себе полученные данные показателями не являются, а представляют собой лишь обобщенные по заданным логическим и математическим правилам числовые величины, которым еще только предстоит приобрести определенное смысловое содержание. Кроме того, каждая числовая величина может быть проинтерпретирована с различных точек зрения. Поэтому социологические данные превращаются в показатель только в том случае, если исследователь «вносит» в них содержательный смысл, то есть соотносит их с изучаемой проблемой, с наиболее важными сторонами объекта и предмета исследования.
Литература
См.: Процесс обработки данных анкетных опросов на ЭВМ. М., 1986;
Энциклопедический социологический словарь. М., 1995, с.459-460.
См.: Основы прикладной социологии. М., 1996, с.88.
Там же., с.89, 94-99.
Энциклопедический социологический словарь. М., 1995, с.235-236.

Еще по теме 3.3. Интерпретация полученных данных:

  1. Способы анализа и интерпретации данных, получения эмпирически обоснованных обобщений, выводов и рекомендаций