06.09.2019

Готы в Крыму. История, кратко описание пребывания готов в Крыму. Крымские готы. Готы в Крыму: сельское хозяйство, ремесла, торговля

(подробнее см. крымско-готский язык ). Ареал расселения готов в Крыму также не до конца ясен. В разное время они обитали на Керченском полуострове и в южной части Крыма, которая впоследствии именовалась Готия (средневековое христианское княжество Феодоро).

Появление и жизнь готов в Крыму

Готы оказались в Крыму в ходе миграций поздней античности , в III веке нашей эры. Вероятнее всего, по языку и культуре крымские готы были ближе к своим соседям остготам , жившим в северном Причерноморье, нежели к вестготам . В Крыму готы быстро захватили и ассимилировали остававшихся там скифов и заняли весь полуостров, кроме Херсонеса . В конце III века готы взяли под контроль Боспорское царство и встроились в его элиту, сохраняя традиции военной демократии . Отряды готов нанимались на службу к Римской империи, участвовали в различных военных походах. Среди готов быстро распространилось христианство (арианство). К середине IV века после упадка Боспорского царства готы стали главной политической силой на полуострове.

Се бо готские красные девы въспеша на брезе Синему морю (т. е. Азовскому). Звоня рускым златом, поют время Бусово, лелеют месть Шаруканю.

Тем не менее до полного порабощения дело и на этот раз не дошло. Готы не только продолжали заниматься традиционными видами деятельности, но и торговали, нередко пересекая с ценным товаром половецкие степи. Так, в «Житии Антония Римлянина» мы встречаем известие о прибытии в Новгород в первой половине XII в. некоего крымского гота, владевшего греческим и русским языками (Новгородские летописи, 1879, 187-188), из чего можно сделать вывод, что гость посещал русские земли неоднократно, то есть между двумя единоверными государствами связи были более или менее постоянными.

В XIII-XIV вв. в истории готов все большую роль начинают играть генуэзцы, основавшие в 1266 г. колонию в Кафе и купившие у татар обширную прилегающую территорию. Они продвигались вдоль Южного берега, а с 1365 г. стали вне конкуренции в торговле и политическом влиянии в этой части Крыма. И в 1380-х гг. они договорились с ханом Мамаем о разделе Крыма; готы получили при этом территорию от Балаклавы до Алушты, за исключением ряда крепостей: Форы (Форос), Хихинео (Кикинеиз), Лупико (Алупка), Мусакори (Мисхор), Ореанда, Джалита, Сикита (Никита), Горзовиум, Партените, Ламбадие (Биюк-Ламбат и Кучук-Ламбат), Луста (Алушта), оставшихся за генуэзцами (Малицкий Н. В., 1933, 6). Новая область стала при этом называться «Капитанство Готия » (Капитанатус Готиэ). Ясно, что итальянцы получили лишь узкую полоску берега; горы и леса к северу от Ялты, сердце старой Готии, остались в целости и независимости. Во главе её по-прежнему остался князь (он мог быть и греческого происхождения), обязанный данью татарам и вассалитетом Трапезунду . О сохранении им власти согласно свидетельствует надпись 1427 г. на плите из Каламиты: «Князь Алексей из Феодоро воздвиг крепость и церковь Св. Константина и Елены» (Малицкий Н. В. , 1933, 25 - 32). Этот же князь Алексей позднее положил начало возврату приморских земель. Умный и энергичный политик, он стал инициатором тесного сотрудничества Феодоро с крымским ханом, также опасавшимся и генуэзцев, и стамбульских турок. При нем было возвращено прежнее значение захиревшему было порту Каламите, расширены границы города. За год до смерти (1434 г.) князь вернул готам бухту Символов (Балаклавская) и крепость Чембало, отнятую у них генуэзцами за 66 лет до того. Борьба за побережье продолжалась и позже, чему способствовал рост престижа княжеского дома - дочь князя вышла замуж за Давида Комнина, ставшего вскоре императором Трапезунда. «Сеньором Феодоро» стали итальянцы именовать уже сына Алексея, занявшего престол отца (его имя до нас не дошло, но татары именовали молодого властителя Олу-бей, то есть Большой князь). Князем величали его и русские. Брак с членом княжеского дома, близкородственного константинопольским Палеологам и трапезундским Комнинам, отныне мог считаться честью для представителя любой христианской династии - и мангупская княжна, дочь Олубея, стала женой Стефана Великого, а Иван III вел переговоры с князем Исайко , её братом, о браке другой княжны с московским царевичем. Укрепив таким образом свои политические позиции, князья Феодоро могли после завоевания Константинополя турками (1453 г.) вступить в серьезный конфликт с итальянцами. Генуэзцы разработали план полного подчинения себе готов. В конфликте победили германцы, и уже в 1458 г. в официальном документе, составленном в канцелярии Кафского консулата, готский князь (Dominus theodori) был признан одним из четырех «черноморских государей» (Braun F., 1890, 34). Это свидетельствовало и о признании того важного факта, что, опираясь на мощную армию, готы, эти прирожденные мореплаватели, вернули себе значительную часть южнобережных крепостей и портов.

Однако этот всплеск былого величия Готии был последним перед её окончательным падением. В 1475 г. Кафу взяли турки; осадили они и Мангуп. Установив на примыкавших к главным воротам высотах легкую и осадную артиллерию, они подвергли столицу непокорных готов разрушительному обстрелу - впервые в её истории. Тем не менее она держалась около трех месяцев и сдалась, лишь когда иссякло продовольствие. Турки, обещавшие помиловать горожан, устроили дикую резню - об этом говорят братские могилы казненных мангупцев. Тем не менее княжеский род уцелел; сохранился и старый титул князей. Мы встречаем их имена в числе вассалов султана и послов Стамбула в Москву: князя Кемальби, его сына Мануэля, очевидно христианина (Карамзин Н. М., т. I, с. VII, примеч. 105), в Москве же проводит последние годы жизни князь Скиндер (Александр) Мангупский (там же, с. VII, 115, примеч. 233, 235, 236). Но это уже был последний упомянутый в известных нам источниках князь, хотя линия их продолжалась в боярских родах Головиных и Ховриных - сын мангупского князя Стефана Ховры (ум. в 1400 г.), брат топарха Алексея (ум. в 1428 г.), стал членом этого рода (Бархатная книга , 1797, 270). Само же княжество безвозвратно пало; города Мангуп, Чембало, Каламита и все их земли вошли в Мангупский кадылык султана; Каламиту при этом переименовали в Инкерман, Чембало - в Балаклаву, столицу же - в Мангуп-Кале. Последняя сохранила своё значение лишь как крепость; торговля и ремесло здесь быстро пришли в упадок. Виной тому было её новое, периферийное положение - вдали от турецких торговых магистралей. Город дважды выгорает - в 1493 и 1592 гг. … Однако в столице и других городах готское население отнюдь не представляло собой всего народа и даже большей части его. Основная масса готов-крестьян в отличие от горожан, не подвергшихся в XV в. ни эллинизации, ни тюркизации, продолжала жить в глухих горных селениях, поддерживая минимальные связи с внешним миром, сохраняя свою древнюю культуру, свой язык. Процесс ассимиляции крымских готов продолжался несколько столетий. Последние эпиграфические данные о готах в Крыму относятся к IX веку , к этому времени слово «гот» превратилось в личное имя (вероятно, указывавшее на происхождение). Название «Готия» применительно к юго-западному Крыму продержалось на протяжении всего Средневековья . В частности, в XIII-XIV генуэзцы называли свои владения в западной части южного берега Крыма Приморской Готией (Gothia Maritima), также Готией часто именовалось княжество, более известное в исторической литературе как Феодоро . По словам минорита Вильгельма де Рубрука , следовавшего в 1253 году из Константинополя к татарам, он видел на южном побережье Крыма замки, в которых «было много готов, язык которых тевтонский (teutonicum )».

Расположенная в Крыму православная епархия Константинопольского патриархата носила название Кафинско -Готской вплоть до 1798 года , когда после выселения греков из Крыма в северное Приазовье (район Мариуполя) епархия была ликвидирована.

Крымские готы как объект криптоэтнологии

- писал Бусбек. На основании беседы-опроса Бусбек создал краткий словарь крымско-готского языка (около 80 слов). При этом, непосредственно Крымский полуостров Бусбек не посещал, а беседа происходила в Стамбуле . Собеседники сообщили Бусбеку, что крымские ханы набирают для своего войска из числа готов отряд пехоты численностью 800 человек.

В 1606 году энциклопедист-гугенот Жозеф Жюст Скалигер писал, что крымские готы читают Ветхий и Новый Завет «по буквам алфавита Вульфилы ».

Ни до, ни после Бусбека крупных письменных памятников готского языка в Крыму не было обнаружено. В греческой эпиграфике Крыма представлены немногочисленные реликтовые имена германской этимологии.

Последнее упоминание о потомках готов относится к концу XVIII века. Когда католический архиепископ Станислав Богуш-Сестренцевич , посещавший Крым и Мангуп в 1780-1790 годах, встретив там несколько семейств, язык, обычаи и внешний вид которых отличался от окрестных племён, - пришёл к выводу, что это готы.

См. также

Сувук-Сув (Суук-Су) - древний могильник, предположительно готский.
Феодоро - средневековое княжество с православным эллинизированным населением, в европейских источниках ассоциировавшееся с крымскими готами.

Напишите отзыв о статье "Крымские готы"

Примечания

Источники

. Книга познания мира.

Литература

Васильев A.A. Готы в Крыму. Известия ГАИМК. 1921.
Пиоро И. С. Крымская Готия. Очерки этнической истории населения Крыма в позднеримский период и раннее средневековье. - Киев: Лыбидь, 1990. - 200 с.
Айбабин А. И. Этническая история ранневизантийского Крыма /А. И. Айбабин. - Симферополь: Дар, 1999. - 475 с.
Заморяхин А. // Исседон: альманах по древней истории и культуре. - Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2003. - Т. 2. - С. 171-183.
Вольфрам Хервиг Готы. От истоков до середины VI века (опыт исторической этнографии). - СПб.: Ювента, 2003. - 654 с.
Фадеева Т. М., Шапошников А. К. Княжество Феодоро и его князья. - Симферополь: Бизнес-Информ, 2005. - 280 с.
От киммерийцев до крымчаков: Сб. Под ред. И. Н. Храпунова, А. Г. Герцена. - Симферополь: Доля, 2006. - 288 с.
Щукин М. Б. Готский путь. Готы, Рим и Черняховская культура. - СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербуржского государственного университета, 2006. - 576 с.
Ганина Н. А. Крымско-готский язык. - СПб: «Алетейя», 2011. - 288 с.
Скардильи П. Готы: язык и культура. - СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2012. - 388 с.
Rich. Loewe Die Reste der Germanen am Schvarzen Мееге. - Наllе. 1896.
Heather, Peter J. The Goths. - Blackwell. 1998. pp. 52-55.
Heather, Peter J. The Goths in the Fourth Century. - Liverpool University Press, 1991.
Kulikowski, M. Rome"s Gothic Wars: From the Third Century to Alaric. - Cambridge Univ. Press. 2006. pp. 111.
Wolfram, H. (Thomas J. Dunlop, tr) History of the Goths. - Univ. of California Press. 1988. pp. 261.

Отрывок, характеризующий Крымские готы

Радость, надежда моя!
Не уходи, мой милый,
не покидай меня!
Встань, протяни ручонки,
Глазки свои открой,
Милый ты мой мальчонка,
Славный сыночек мой.
Встань, погляди, послушай
Как нам птицы поют,
Как цветы на рассвете
Росы майские пьют.
Встань, погляди мой милый,
Смерть тебя подождёт!
Видишь? – И на могилах
Солнечный май живёт!
Пламенеет цветами
Даже земля могил...
Так почему ж так мало
Ты, мой сыночек, жил?
Мальчик мой ясноглазый,
Радость, надежда моя!
Не уходи, мой милый,
Не покидай меня...
Он нарёк его Александром, выбрав это имя сам, так как мама была в больнице и ему некого больше было спросить. А когда бабушка предложила помочь похоронить малыша, папа категорически отказался. Он сделал всё сам, от начала до конца, хотя я не могу даже представить, сколько горя надо было перенести, хороня своего новорождённого сына, и в то же время зная, что в больнице умирает его горячо любимая жена... Но папа это всё перенёс без единого слова упрёка кому-либо, только единственное, о чём он молился, это чтобы вернулась к нему его любимая Аннушка, пока этот страшный удар не подкосил её окончательно, и пока на её измученный мозг не опустилась ночь...
И вот мама вернулась, а он был совершенно бессилен чем-то ей помочь, и совершенно не знал, как же её вывести из этого жуткого, «мёртвого» состояния...
Смерть маленького Александра глубоко потрясла всю семью Серёгиных. Казалось, никогда не вернётся в этот грустный дом солнечный свет, и никогда не будет звучать больше смех... Мама всё ещё была «убитой». И хотя её молодое тело, подчиняясь законам природы, начинало всё больше и больше крепнуть, её раненая душа, несмотря на все старания папы, как улетевшая птица, всё ещё была далеко и, глубоко окунувшись в океан боли, не спешила оттуда вернуться...

Но вскоре, через каких-то шесть месяцев, к ним пришла добрая новость – мама снова была беременна... Папа вначале перепугался, но видя, что мама вдруг очень быстро начала оживать, решился идти на риск, и теперь уже все с большим нетерпением ждали второго ребёнка... На этот раз они были очень осторожны, и пытались всячески уберечь маму от любых нежелательных случайностей. Но, к сожалению, беде, видимо по какой-то причине, полюбилась эта гостеприимная дверь... И она постучалась опять...
С перепугу, зная печальную историю первой маминой беременности, и боясь, как бы опять что-то не пошло «не так», врачи решили делать «кесарево сечение» ещё до того, как начнутся схватки (!). И видимо сделали это слишком рано... Так или иначе, родилась девочка, которую назвали Марианной. Но прожить ей, к сожалению, удалось тоже очень недолго – через три дня эта хрупкая, чуть распустившаяся жизнь, по никому не известным причинам, прервалась...
Создавалось жуткое впечатление, что кому-то очень не хочется, чтобы мама родила вообще... И хотя по своей природе и по генетике она была сильной и абсолютно пригодной для деторождения женщиной, она уже боялась даже подумать о повторении такой жестокой попытки когда-то вообще...
Но человек – существо, на удивление, сильное, и способно вынести намного больше, чем он сам когда-либо мог бы себе представить... Ну, а боль, даже самая страшная, (если она сразу не разрывает сердце) когда-то видимо притупляется, вытесняемая, вечно живущей в каждом из нас, надеждой. Вот поэтому, ровно через год, очень легко и без каких-либо осложнений, ранним декабрьским утром у семьи Серёгиных родилась ещё одна дочь, и этой счастливой дочерью оказалась я... Но... и это появление на свет наверняка кончилось бы не так счастливо, если бы всё и дальше происходило по заранее подготовленному плану наших «сердобольных» врачей... Холодным декабрьским утром маму отвезли в больницу, ещё до того, как у неё начались схватки, чтобы, опять же, «быть уверенными», что «ничего плохого» не произойдёт (!!!)... Дико нервничавший от «плохих предчувствий» папа, метался туда-сюда по длинному больничному коридору, не в состоянии успокоиться, так как знал, что, по их общему договору, мама делала такую попытку в последний раз и, если с ребёнком что-то случится и на этот раз – значит, им никогда не суждено будет увидеть своих детей... Решение было тяжёлое, но папа предпочитал видеть, если не детей, то хотя бы свою любимую «звёздочку» живой, а не похоронить сразу всю свою семью, даже по-настоящему ещё не поняв, что же такое по-настоящему означает – его семья...
К папиному большому сожалению, маму опять же пришёл проверять доктор Ингелявичус, который всё ещё оставался там главным хирургом, и избежать его «высокого» внимания было очень и очень сложно... «Внимательно» осмотрев маму, Ингелявичус заявил, что придёт завтра в 6 часов утра, делать маме очередное «кесарево сечение», на что у бедного папы чуть не случился сердечный удар...
Но около пяти часов утра к маме явилась очень приятная молодая акушерка и, к большому маминому удивлению, весело сказала:
– А ну, давайте-ка готовиться, сейчас будем рожать!
Когда перепуганная мама спросила – а как же доктор? Женщина, спокойно посмотрев ей в глаза, ласково ответила, что по её мнению, маме уже давно пора рожать живых (!) детей... И начала мягко и осторожно массировать маме живот, как бы понемножку готовя её к «скорому и счастливому» деторождению... И вот, с лёгкой руки этой чудесной незнакомой акушерки, около шести часов утра, у мамы легко и быстро родился её первый живой ребёнок, которым, на своё счастье, и оказалась я.
– А ну, посмотри-ка на эту куколку, мама! – весело воскликнула акушерка, принося маме уже умытый и чистенький, маленький кричащий сверток. А мама, увидев впервые свою, живую и здоровую, маленькую дочь... от радости потеряла сознание...

Когда ровно в шесть часов утра доктор Ингелявичус вошёл в палату, перед его глазами предстала чудесная картинка – на кровати лежала очень счастливая пара – это была моя мама и я, её живая новорожденная дочурка... Но вместо того, чтобы порадоваться за такой неожиданный счастливый конец, доктор почему-то пришёл в настоящее бешенство и, не сказав ни слова, выскочил из палаты...
Мы так никогда и не узнали, что по-настоящему происходило со всеми «трагично-необычными» родами моей бедной, настрадавшейся мамы. Но одно было ясно наверняка – кому-то очень не хотелось, чтобы хоть один мамин ребёнок появился живым на этот свет. Но видимо тот, кто так бережно и надёжно оберегал меня всю мою дальнейшую жизнь, на этот раз решил не допустить гибели ребёнка Серёгиных, каким-то образом зная, что в этой семье он наверняка окажется последним...
Вот так, «с препятствиями», началась когда-то моя удивительная и необычная жизнь, появление которой, ещё до моего рождения, готовила мне, уже тогда достаточно сложная и непредсказуемая, судьба....
А может, это был кто-то, кто тогда уже знал, что моя жизнь кому-то и для чего-то будет нужна, и кто-то очень постарался, чтобы я всё-таки родилась на этой земле, вопреки всем создаваемым «тяжёлым препятствиям»...

Время шло. На дворе уже полностью властвовала моя десятая зима, покрывшая всё вокруг белоснежным пушистым покровом, как бы желая показать, что полноправной хозяйкой на данный момент является здесь она.
Всё больше и больше людей заходило в магазины, чтобы заранее запастись Новогодними подарками, и даже в воздухе уже «пахло» праздником.
Приближались два моих самых любимых дня – день моего рождения и Новый Год, между которыми была всего лишь двухнедельная разница, что позволяло мне полностью насладиться их «празднованием», без какого-либо большого перерыва...
Я целыми днями крутилась «в разведке» возле бабушки, пытаясь разузнать, что же получу на свой «особый» день в этом году?.. Но бабушка почему-то не поддавалась, хотя раньше мне никогда не составляло большого труда «растопить» её молчание ещё до своего дня рождения и узнать какой такой «приятности» я могу ожидать. Но в этом году, почему-то, на все мои «безнадёжные» попытки, бабушка только загадочно улыбалась и отвечала, что это «сюрприз», и что она совершенно уверена, что он мне очень понравится. Так что, как бы я ни старалась, она держалась стойко и ни на какие провокации не поддавалась. Деваться было некуда – приходилось ждать...
Поэтому, чтобы хоть чем-то себя занять и не думать о подарках, я начала составлять «праздничное меню», которое бабушка в этом году разрешила мне выбирать по своему усмотрению. Но, надо честно сказать, это не была самая лёгкая задача, так как бабушка могла делать настоящие кулинарные чудеса и выбрать из такого «изобилия» было не так-то просто, а уж, тем более – поймать бабушку на чём-то невыполнимом, было вообще делом почти что безнадёжным. Даже самым привередливым гурманам, думаю, нашлось бы, чем у неё полакомиться!.. А мне очень хотелось, чтобы на этот раз у нас «пахло» чем-то совершенно особенным, так как это был мой первый «серьёзный» день рождения и мне впервые разрешалось приглашать так много гостей. Бабушка очень серьёзно ко всему этому отнеслась, и мы сидели с ней около часа, обсуждая, что бы такое особенное она могла бы для меня «наворожить». Сейчас, конечно же, я понимаю, что она просто хотела сделать мне приятное и показать, что то, что важно для меня – точно так же важно и для неё. Это всегда было очень приятно и помогало мне чувствовать себя нужной и в какой-то степени даже «значительной», как если бы я была взрослым, зрелым человеком, который для неё достаточно много значил. Думаю, это очень важно для каждого из нас (детей), чтобы кто-то в нас по-настоящему верил, так как все мы нуждаемся в поддержании нашей уверенности в себе в это хрупкое и сильно «колеблющееся» время детского созревания, которое и так почти всегда являет собой бурный комплекс неполноценности и крайнего риска во всём, что мы пытаемся пробовать, пытаясь доказать свою человеческую ценность. Бабушка это прекрасно понимала, и её дружеское отношение всегда помогало мне без боязни продолжать мои «сумасшедшие» поиски себя в любых попадавшихся жизненных обстоятельствах.
Наконец-то закончив составлять вместе с бабушкой свой «деньрожденческий стол», я отправилась на поиски папы, у которого был выходной день и который (я почти была в этом уверена) находился где-то в «своём углу», за своим любимым занятием...
Как я и думала, уютно устроившись на диване, папа спокойно читал какую-то очень старую книгу, одну из тех, которых брать мне пока ещё не разрешалось, и до которых, как я понимала, я пока что ещё не доросла. Серый кот Гришка, свернувшись тёплым калачиком у папы на коленях, от избытка переполнявших его чувств довольно жмурился, вдохновенно мурлыча за целый «кошачий оркестр»... Я подсела к папе на краешек дивана, как делала очень часто, и тихонечко стала наблюдать за выражением его лица... Он был где-то далеко, в мире своих дум и грёз, следуя за ниточкой, которую, видимо очень увлечённо плёл автор, и в то же время, наверняка уже расставлял получаемую информацию по полочкам своего «логического мышления», чтобы потом пропустить через своё понимание и восприятие, и уже готовенькую отправить в свой огромный «мысленный архив»...
– Ну и что же мы там имеем? – потрепав меня по голове, тихо спросил папа.
– А наша учительница сегодня сказала, что никакой души вовсе нет, а все разговоры о ней – это просто выдумки священников, чтобы «подорвать счастливую психику советского человека»... Почему они лгут нам, пап? – на одном дыхании выпалила я.
– Потому, что весь этот мир, в котором мы здесь живём, построен именно на лжи... – очень спокойно ответил отец. – Даже слово – ДУША – понемногу уходит из оборота. Вернее – его «уходят»... Смотри вот, раньше говорили: душещипательный, душа в душу, душегрейка, душераздирающий, душевный, открыть душу, и т.д. А теперь это заменяется – болезненный, дружно, телогрейка, отзывчивый, потребность... Скоро в русском языке совсем души не останется... Да и сам язык стал другой – скупой, безликий, мёртвый... Знаю, ты не заметила, Светленькая, – ласково улыбнулся папа. – Но это только потому, что ты уже родилась с ним таким, каким он является сегодня... А раньше он был необычайно ярким, красивым, богатым!.. По-настоящему душевным... Теперь уже и писать иногда не хочется, – папа на несколько секунд умолк, думая о чём-то своём и тут же возмущённо добавил. – Как я могу выразить своё «я», если мне присылают список (!), какие слова можно употреблять, а какие являются «пережитком буржуазного строя»... Дикость...
– Тогда, что – лучше учиться самому, чем ходить в школу? – озадачено спросила я.
– Нет, мой маленький человек, в школу идти нужно. – И не дав мне возможности возразить, продолжил. – В школе тебе дают «зёрна» твоего фундамента – математику, физику, химию биологию, и т.д., которым дома тебя учить у меня просто не нашлось бы времени. А без этих «зёрен», к сожалению, ты не сможешь вырастить свой «умственный урожай»... – папа улыбнулся. – Только сперва ты обязательно должна будешь эти «зёрнышки» хорошенько «просеять» от шелухи и гнилых семян... А какой уж потом получится твой «урожай» – будет зависеть только от тебя самой... Жизнь сложная штука, видишь ли... И не так-то просто иногда бывает держаться на поверхности... не уходя на дно. Но деваться-то некуда, правда же? – папа опять потрепал меня по голове, он был почему-то грустным... – Вот и думай – быть ли одной из тех, кому говорят, как тебе надо жить или быть одной из тех, которые сами думают и ищут свой путь... Правда, за это бьют по головушке весьма основательно, но зато, ты всегда будешь носить её гордо поднятой. Вот и думай хорошенько, перед тем как решишь, что тебе больше нравится...
– А почему, когда я говорю в школе то, что думаю, учительница называет меня выскочкой? Это так обидно!.. Я никогда не стараюсь первой отвечать, наоборот – предпочитаю, когда меня не трогают... Но если спрашивают, я же должна ответить, правда, ведь? А им почему-то очень часто мои ответы не нравятся... Как же быть, пап?
– Ну, это, опять же, тот же самый вопрос – хочешь ли быть сама собой или хочешь говорить то, что от тебя требуется и жить спокойно? Ты, опять же, должна выбирать... А не нравятся твои ответы потому, что они не всегда совпадают с теми, которые у них уже подготовлены, и которые всегда для всех одинаковы.
– Как это – одинаковые? Я ведь не могу думать, как они хотят?.. Люди не могут думать одинаково?!
– Ошибаешься, моя Светлая... Именно это-то они и хотят – чтобы все мы думали и действовали одинаково... В этом-то вся мораль...
– Но это неправильно, пап!.. – возмутилась я.
– А ты посмотри повнимательнее на своих школьных друзей – часто ли они говорят не то, что написано? – я смутилась... он был опять же, как всегда, прав. – Это потому, что их родители учат их быть всего лишь примерными и послушными учениками и получать хорошие отметки. Но они не учат их думать... Возможно, потому, что не очень-то думали сами... Или может ещё потому, что в них уже слишком глубоко вжился страх... Вот и шевели своими извилинками, моя Светленькая, чтобы найти для себя то, что является для тебя более важным – твои отметки, или твоё собственное мышление.

Знакомьтесь. Девушку на фото зовут Семаде Мустафаева . Она - крымская татарка, живёт и работает в Бахчисарае.
Её страничка вконтакте:
http://vk.com/nariman_qizi

Согласитесь, внешность на первый взгляд, нетипичная для татар (ну какими мы их обычно себе представляем - или с монголоидными чертами или "турецкого" типа).

Но надо вспомнить, что крымские татары (равно как и их дальние родичи -казанские) вовсе не пришли из Монголии. Крымские татары - это микс всех народов, испокон веков проживавших в Крыму - начиная с полумифических тавров. Скифы, сарматы, греки, хазары, печенеги, половцы, генуэзцы. И в том числе, в их жилах течёт кровь и представителей славного германского племени готов (готы-тетраксиды), осевших на крымском полуострове со времён Великого переселения народов.

И стоявших у истоков создания средневекового княжества Феодоро-Мангуп , которое в Европе всегда ассоциировалось с готами (хотя там сильно было греческое влияние). Между прочим, это было последнее православное государство в Европе, павшее под ударами Османской империи в 1475 году.

Когда Ф.А. Браун в конце XIX в. занялся поисками остатков готского языка в Мариуполе (куда по приказу императрицы Екатерины Великой было переселено христианское население Крыма - прим. Тирополка ) и окрестностях, он не обнаружил здесь ни одного слова — впрочем, он работал там всего 10 дней. Зато ученому бросилось в глаза резкое различие между двумя этнотипами населения. Представители одной из групп были типичными греками: "среднего роста, не слишком крепкого телосложения, цвет лица смуглый, волосы черные, нос большой, с горбом, губы широкие" и т. п. И почти в каждой деревне жили говорившие также по-татарски, резко отличавшиеся от них люди, которые были "ростом повыше греков, стройнее, но вместе с тем более крепкого телосложения, глаза темно-голубые, красивого разреза, но не такие широкие, как у греков, волосы золотистого цвета, с рыжеватым оттенком в кудрях (т. е. на изгибе. — В.В.), цвет лица, как у всех блондинов, нежный, щеки и губы алые, нос короткий, прямой. Одним словом, это чисто готский тип" (Браун Ф.А., 1890, 84)

Именно влиянием готов часто объясняют крымско-татарский фенотип, представленный на фото (правда, не сильно распространённый, в основном среди этнографической группы озенбашлы ).

Глядя на фотографию Семаде мне сразу на память приходят строчки из "Слова о полку Игореве" о красных готских девах, играющих русским золотом, поющих время Бусово и месть лелеющих Шаруканью:

"Се бо готскія красныя дѣвы.. поютъ время Бусово, лелѣютъ месть Шароканю"

Ещё фото Семаде:

В середине III века в Северное Причерноморье пришло древнегерманское племя германцев – остготов, визиготов и позднее гепидов, уничтожив или подчинив сарматов и оттеснив восточнославянский союз антов, заселивший после победы сарматов лесостепи Причерноморья.

Придя с верхних притоков Вислы по Днепру и Бугу, готы осели в степях у Азовского моря, подчинили себе местное сарматское племя аланов и оттуда совместно с аланами стали совершать набеги на побережье Черного моря, Ольвию, Тир, Крымский полуостров, Грецию, доходя через Боспор в Малую Азию. Другим германским племенем – герулами был захвачен и разгромлен в устье Дона. В 251 году готы вторглись на земли Римской империи и разгромили непобедимые римские легионы, возглавляемые императором Децием, погибшим в сражении.

С 256 года германское племя боранов, а позднее и готы, проходя из Азовского моря через Керченский пролив, стали грабить города на Кавказском и южном побережье Черного моря. Боспорское царство попало под власть боранов и готов и стало их организационно-снабженческой базой, с которой германцы совершали свои набеги на земли Римской империи. В 257 году готы захватили Дакию, а в 267 году остготы через Боспорский пролив дошли до Афин и ограбили великий город.

Гунны – кочевой народ, вторгшийся в 70-х годах IV века из Азии в Восточную Европу. Происхождение гуннов от центрально-азиатского народа хунну, упоминаемого в предшествующее время в китайских источниках, принимается большинством ученых, но не имеет бесспорных доказательств. Империя гуннов, достигшей наибольших размеров при царе Скифии и Германии Аттиле

К 70-м годам III века готами были разгромлены почти все города на Таманском полуострове, включая Горгиппию, а также Тира и Ольвия. Войдя в Крым с севера, готы уничтожили все скифские поселения степного Крыма вместе с Неаполем Скифским, и захватили почти весь Крымский полуостров, кроме Херсонеса, в котором находился римский гарнизон. Весь IV век Херсонес оставался морским и стратегическим центром Римской империи в Крыму. Боспорское царство с упадком торговли обезлюдело и попало под готский контроль, но еще продолжало существовать.

История готов, написанная Кассиодором, о которой упоминает готский историк того времени Иордан, не дошла до нашего времени. Известно только, что готы сумели создать государство с границами от Тиссы до Дона и от Балтийского моря до Дуная. В устье Дуная расселились визиготы, в Трансильвании – гепиды, между Днестром и Доном – остготы. К середине IV века готам принадлежала почти вся восточная Европа, Поволжье, Поднепровье, степи Северного Причерноморья и Крым. Столицей государства остготов был «город над Днепром» – «Данпрштадир», упаминаемый в скандинавских сагах. Первоначально у готов не было конницы, и они создали ее по сарматскому образцу.

Своих вождей – конунгов готы выбирали на собрании племени. С покоренными аланами у готов сложились хорошие отношения, и свои набеги они совершали совместно. На Крымский полуостров готы вошли вместе с аланами. Часть готов осела на южном берегу, юго-западном Крыму и Керченском полуострове, уничтожив последние скифские поселения. Область их расселения на полуострове получила название Крымская Готия, а они сами стали называться трапезитскими, очевидно из-за горы Чатыр-Даг, имеющей квадратную форму стола (по-гречески trapeze).

В крымских горах готами была построена крепость Дорос, впоследствии известная как «пещерный город Мангуп». Крымские готы постепенно начали переходить на службу Римской империи, регулярно получая денежное вознаграждение, очевидно, через Херсонес. Тогда же среди них начало распространяться христианство. Аланы заселили предгорный Крым. Именно здесь находятся все аланские могильники III–IV века. Захоронения середины III века в Крыму делятся на четыре группы: общесарматскую, аланскую, готскую и не связанную конкретно ни с каким народом.

Со второй половины III века местное население Юго-западного и Западного Крыма начало уходить в предгорья Крыма и на южное побережье, подальше от опасных соседей. Этот процесс продолжался почти сто лет, до конца IV века.

В последнее десятилетие III века Боспорское царство, собрав армию из кочевых племен, живших в Приазовье, попыталось захватить имперские земли в Малой Азии. По приказу римского императора войска Херсонеса, из которого до этого были выведены римские военные гарнизоны, в 293 году захватили оставшуюся без серьезной защиты столицу Боспора, благодаря чему римляне смогли закончить мешавшую им войну. Царь Боспора Фофорс уступил часть своих земель Херсонесу, граница Боспорского царства переместилась к Киммерику Император Диоклетиан освободил Херсонес от налогов и дал ему большие льготы.

В это же время началась борьба старой греческой, римской и сарматской боспорской элиты с новой родоплеменной готской знатью. Боспорский царь Фофорс был сарматом, на его монетах рядом с изображением римского императора помещался его сарматский тамгообразный знак, как бы говоривший о независимости Боспорского царства от Римской империи. Власть готов на Боспоре особенно усилилась в конце III – начале IV веков. Произошло объединение родоплеменной аристократии готов, алан и других племен, пришедших с готами на Боспор, с местной сарматской знатью. Основными занятиями правящей боспорской верхушки стали военные походы, сопровождавшиеся грабежами.

В этот период происходит массовое ухудшение жизни местного населения. Могильники второй половины III и IV веков, раскопанные на территории Боспорского царства, очень бедны. В 322 году херсонесские войска вместе с римскими легионерами на Дунае участвовали в разгроме каких-то причерноморских кочевников во главе с бывшим боспорским царем. Происходят еще две херсонесско-боспорских войны, в результате которых ослабленное Боспорское царство потеряло свои земли до Кафы. В 336 году прекращается выпуск боспорских монет. Происходят и военные нападения на боспорские земли. Аммиан Марцеллин упоминает о боспорском посольстве 362 года к императору Юлиану с просьбой о защите царства за внесение ежегодной дани. Дальнейшая история Боспора этого периода почти не упоминается в античных источниках.

В 285 году римский император Диоклетиан разделил империю на четыре части. В 305 году он отрекся от власти и в результате междоусобной борьбы власть получил Константин. В 330 году на берегу Боспорского пролива он основал «Новый Рим» – Константинополь, ставший столицей Восточной Римской империи, в 395 году полностью обособившейся от Западной империи – Рима. После смерти императора Феодосия I в 395 году Западной частью империи стал управлять Гонорий, а первым императором Восточной империи стал Аркадий. Империя, получившая название Византийской, включала в себя Балканский полуостров, Малую Азию, острова Эгейского моря, Сирию, Мессапотамию, Палестину, Египет – Юго-восточное Средиземноморье.

Херсонес находился в ведении непосредственно префектуры Востока, а впоследствии – Византийской империи, хотя первоначально не входил в ее состав. Восточная Римская Империя, заинтересованная в удобном стратегическом расположении Херсонеса, являвшимся наблюдательным пунктом Византии в Северном Причерноморье, постоянно оказывала городу политическую и материальную помощь, в частности содержала его тысячный военный гарнизон.

В середине IV века в результате двадцатилетних войн остготами было создано громадное государство, включавшее в себя Восточную Европу и Северное Причерноморье, королем которого стал остгот Германарих. К этому же времени относится деятельность готского епископа Ульфилы, получившего это звание в Константинополе. Им был создан готский алфавит, на котором он сделал перевод Библии.

Источниками зафиксирован конфликт группы готских племен во главе с Атанарихом и византийского императора Валента в 365–369 годах, завершиашийся миром.

). Ареал расселения готов в Крыму также не до конца ясен. В разное время они обитали на Керченском полуострове и в южной части Крыма, которая впоследствии именовалась Готия (средневековое христианское княжество Феодоро).

Появление и жизнь готов в Крыму

Се бо готские красные девы въспеша на брезе Синему морю (т. е. Азовскому). Звоня рускым златом, поют время Бусово, лелеют месть Шаруканю.

Крымские готы как объект криптоэтнологии

См. также

Сувук-Сув (Суук-Су) - древний могильник, предположительно готский.
Феодоро - средневековое княжество с православным эллинизированным населением, в европейских источниках ассоциировавшееся с крымскими готами.

Напишите отзыв о статье "Крымские готы"

Примечания

Источники

. Книга познания мира.

Литература

Васильев A.A. Готы в Крыму. Известия ГАИМК. 1921.
Пиоро И. С. Крымская Готия. Очерки этнической истории населения Крыма в позднеримский период и раннее средневековье. - Киев: Лыбидь, 1990. - 200 с.
Айбабин А. И. Этническая история ранневизантийского Крыма /А. И. Айбабин. - Симферополь: Дар, 1999. - 475 с.
Заморяхин А. // Исседон: альманах по древней истории и культуре. - Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2003. - Т. 2. - С. 171-183.
Вольфрам Хервиг Готы. От истоков до середины VI века (опыт исторической этнографии). - СПб.: Ювента, 2003. - 654 с.
Фадеева Т. М., Шапошников А. К. Княжество Феодоро и его князья. - Симферополь: Бизнес-Информ, 2005. - 280 с.
От киммерийцев до крымчаков: Сб. Под ред. И. Н. Храпунова, А. Г. Герцена. - Симферополь: Доля, 2006. - 288 с.
Щукин М. Б. Готский путь. Готы, Рим и Черняховская культура. - СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербуржского государственного университета, 2006. - 576 с.
Ганина Н. А. Крымско-готский язык. - СПб: «Алетейя», 2011. - 288 с.
Скардильи П. Готы: язык и культура. - СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2012. - 388 с.
Rich. Loewe Die Reste der Germanen am Schvarzen Мееге. - Наllе. 1896.
Heather, Peter J. The Goths. - Blackwell. 1998. pp. 52-55.
Heather, Peter J. The Goths in the Fourth Century. - Liverpool University Press, 1991.
Kulikowski, M. Rome"s Gothic Wars: From the Third Century to Alaric. - Cambridge Univ. Press. 2006. pp. 111.
Wolfram, H. (Thomas J. Dunlop, tr) History of the Goths. - Univ. of California Press. 1988. pp. 261.

Отрывок, характеризующий Крымские готы

– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.

Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.

Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.

Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.

Пребывание готов в Причерноморье является ключевым моментом в их истории, делящей ее пополам во временном и пространственном отношении: побережье Черного моря - середина пути от Скандинавии и низовья Вислы до Северной Италии, Южной Франции и Испании. Готский «взрыв» и миграции стали причиной гибели Римской империи и возникновения на ее руинах раннесредневековых варварских королевств. Своим присутствием готы отметили крайние точки Европы: от Скандинавии до Крыма, от Пиренейского полуострова до Северного Кавказа.

История Крыма с 3 в. была непосредственно связана с этническими процессами, протекавшими на территории Северного Причерноморья в позднеримское время и в начальный период Великого переселения народов. Факт проникновения в Северное Причерноморье германских племен (готы, герулы, бораны, и др.) или их отдельных дружин засвидетельствован как древними авторами (Тацит, Плиний Старший, Юлий Цезарь, Страбон, Плутарх, Паллас, Массманн, Иордан, Прокопий Кесарийский), так и более поздним поколением ученых-исследователей (Томашек, Штерн, Кеппен, де Бай, Бертье-Делагард, Бусбек, Рубрук, Сестренцевич, Карамзин), и подтвержден нашими современниками (Васильев, Пиоро, Равдоникас и др.).

В Северном Причерноморье готы возглавляли обширный союз племен, достигший наибольшего могущества при короле Германарихе в IV веке. Об этом союзе впервые упоминает историк Иордан.

Территорию пребывания готов можно разделить на 6 крупных районов:

1) Приднепровье и прилегающие районы;

2) Крымский полуостров и Тамань;

3) Северный Кавказ и Черноморское побережье Кавказа;

4) Волго-Донской район;

5) Волго-Окский район;

6) Дунайско-Балканский район, Средняя Италия, северная Испания, южная Франция, некоторые районы Германии.

Нас же интересует территория Тавриды. В то время в Крыму предоминировало Боспорское королевство. Готы образовали суверенитет над большей частью этого королевства. Захватив флот, они совершали дерзкие морские набеги, терроризируя восточные, западные и южные берега Черного моря, даже берега Пропонтиса, острова и побережье Средиземного моря.

В северной части Крыма, его нагорьях и степной полосе находится громадное количество памятников, значение которых тем более важно, что они связаны с древнейшим и коренным населением Крыма. Территория исторической Готии, простиравшаяся между верховьями реки Качи на востоке и течением реки Черной на западе, большей своей частью находилась в области Крымского нагорья (вторая гряда, яйла и склоны третьей гряды) и называлась Готскими климатами. Так называемая Прибрежная Готия занимала узкую полосу южного побережья от Балаклавы до Судака (до 1380 года Готия владела Балаклавой, Алупкой, Мисхором, Ориандой, Ялтой, Никитой, Партенитом, Гурзуфом, Алуштой, Судаком). Вопрос о столице Крымской Готии долго оставался спорным. Считалось, что столицей мог быть Инкерман, но последние исследования доказали, что ею был Мангуп (Манкуп – Манкут, Манкас (Mankas ), Мангач (Mangatch ) – он же Дори – Дорос – Дорас – Феодоро, Великое готское Княжество).

Готы, жившие в восточной части Крыма – западный берег Керченского пролива, а также в его северо-восточной части, были названа греками трапезитами потому, что жили они на Столовой горе, параллельно Южному берегу. По готскому произношению страна, основанная готами-трапезитами, называлась Дория (Таурия).

Представляется возможным дать следующую периодизацию истории Крымской Готии:

1) Догосударственный период (середина 3 – середина 6 веков) – вторжение готов на территорию Крымского полуострова, образование готских поселений, распространение христианства (в 325 г. на первом Вселенском соборе в Нике присутствовал и оставил свою подпись митрополит Готии Феофил; Готская же епархия была основана в начале 4 века и была под надзором Константинопольских патриархов);

2) Ранневизантийский период (6-8 века) – строительство укрепленных крепостей;

3) Хазарский период (конец 8 – 1 половина 9 в.) – захват готских владений хазарами, не оставившими ввиду кратковременности пребывания сколько-нибудь глубокого следа в культуре крымских готов;

4) Середина 9-10 вв. – готы попадают под правление Византийской империи;

5) Период разрушений (11-13 века);

6) Ранний период Феодоро (14 век) – на плато строятся здания, на мысе Тешкли-бурун воздвигается цитадель; в конце 14 века на город совершается нападение орды Тамерлана (Тимура);

7) Поздний период Феодоро (первая – третья четверть 15 века) – возрождение Княжества Феодоро, строительство дворца и двух цепей стен, реконструкция Базилики и цитадели;

8) Турецкий период Феодоро (конец 15 – 90-е года 18 веков) – в 1475 г. Турки разорили Кафу, осадили Мангуп. Готия была разрушена. Феодоро подвергается разрушению и забвению, жители покидают город.

Маттиас Меховский писал: «После падения Кафы Мухаммед поразил мечом двух Мангупских герцогов-братьев, единственных оставшихся представителей готской расы и носителей готского языка, надежду продолжения готского рода, и овладел крепостью Мангуп. Так были полностью истреблены готы, и их родословие отныне исчезло». Тем не менее, княжеский род уцелел – мы встречаем их имена в числе вассалов султана и послов Стамбула в Москву, в Москве же проводит последние годы жизни князь Скиндер (Александр) Мангупский. Линия мангупских князей продолжалась в роде Головиных – сын мангупского князя Стефана (ум. в 1400), брат монарха Алексея (ум. в 1428), стал членом этого рода.

Однако же основная масса готов-крестьян не подверглась ни эллинизации, ни тюркизации и продолжала жить в глухих горных селениях, поддерживая минимальные связи с внешним миром, сохраняя свою древнюю культуру и язык еще многие столетия.

О жизни крымских готов, их быте, культуре и религии дают нам знания многочисленные археологические находки – письменные и предметные.

Многие источники авторитетно утверждают, что христианство было представлено в Готии христианскими пленниками из Малой Азии, особенно из Каппадокии. Готы использовали боспорские корабли для своих рейдов и обратно привозили пленников-христиан. Об этом заявляют источники с начала 4 века, например, «Каноническое послание епископа Неокезари» - святого Георгия Тауматурга, который умер не раньше 270 года. По другой версии, христианство в Крыму, особенно в Херсонесе, появилось из Палестины во время правления Константина Великого. Гермон послал 7 епископов, чтобы они обратили язычников в христианство, но они все были убиты языческими племенами или же евреями. Авдий, преемник Ария, пришел из Месопотамии, где он отличился суровостью и правильностью жизни и почитанием Бога. В Скифии Авдий на протяжении многих лет общался с готами и многих обратил в христианство. Это подтверждает в своем труде «О воплощении слова» Афанасий Великий. Первым готским епископом был Феофил; его приемником был Вульфила, которого сменил Селина, в 400 году в сан готского епископа вошел Унила. Все они были епископами и у других готов.

Крымские готы на протяжении всего времени были ортодоксами. На территории Крыма находится много церквей, в которых службу проводили также и на крымско-готском языке. В 1778г. в числе христиан депортированных по указу Екатирины II из Крыма на север Приазовья, были не только греки и армяне, но и потомки феодоритов, во главе которых стоял их духовный пастырь – митрополит Готфейский и Кафийский (отец Игнатий).

Особый интерес для ученых-археологов представляют «пещерные города» - пещерные поселения в горах Юго-западной части Крыма. Сведения о них появляются в 13 веке. Пещерные поселения в городах юго-западной части Крыма подразделяются на два вида:

1) пещерные города (Инкерман, Эски-Кермен, Сюйрень, Чуфут-Кале, Качи-Кальон, Бакла);

2) пещерные монастыри (Шулдак, Челтера, Успенский монастырь, окресности Сюйрени).

Также произведены раскопки в некрополях, принадлежавшим готам, типа Узень-Баша, Суук-Су, и в храмах: в Инкермане, в Гурзуфе, в деревне Никита (остаток храма святого Георгия), близ Ялты (остаток церкви святой Марины), на Аю-Даге (4 храма), Мангуп (пещерный храм) и др.

Район распространения пещерных городов в Крыму строго ограничен. Все они входят в состав 2-й гряды Крымских гор, начинающихся у Инкермана и тянущихся на Северо-Восток через Симферополь и Карасезбазар; в северо-восточном конце её никаких пещерных городов нет. В самой столице княжества, Мангупе, большое количество пещерных сооружений - вблизи Мангупа 3 пещерных монастыря: Шулдан, Мармака, Кучук-Сюрень; вблизи же выдающийся пещерный город - Эски-Кермен, наконец - Инкерман, важная крепость и единственная морская база княжества. Ясно, что идея создания пещерных городов не могла быть принесена готами с собою в Крым. Несомненно, это искусство и эту идею они приобрели здесь, как часть того огромного византийского влияния в этнической ассимиляции, которым они здесь подверглись.

Все многочисленные археологические находки на территории Крыма указывают на факты присутствия готов и готской культуры, принесенной готами в Крым, но которая вбирала в себя элементы культур разных народов, бок о бок живших с готами на протяжении 13 веков (римляне, греки, сарматы, хазары и др.), что является вполне естественным и закономерным.

Начиная с 18 века производятся раскопки могильников, захоронений, склепов, принадлежащих к готской культуре. Вот основные из них: Суук-Су (93 монеты/склепы/захоронения, разнообразные предметы и украшения), Артекский могильник (при костях найдены вещи), Джуневись («Генуэзская монета», при костях – предметы, некоторые из них – в Эрмитаже, остальные – в музее Таврической ученой архивной комиссии), Бахчисарайский могильник (в 1888г. найдены вещи, хранящиеся в Эрмитаже), могильник Баль-Гота (место древнего готского поселения; церковь, 5 захоронений, предметы в малом количестве, Репников нашел еще 11 могил и много вещей – бусы, фибулы, пряжки, браслеты, предметы домашнего обихода, монеты и т.д.). Также некрополи близ Кореиза, Симеиза, Лучистого, Скалистого, Чуфут-Кале, и т.д.

Существовали споры по поводу принадлежности могил, захоронений, предметов именно к культуре готов, но они были разрешены в пользу готов (например, распространенный в Крыму обычай хоронить женщин в полном наборе праздничных украшений существовал только у готов). Также погребения, совершаемые по обряду кремации в крымских могильниках середины 3 – первой половины 5 веков характерно для памятников Скандинавии, откуда и явились готы. Интересен тот факт, что детали женского убранства конца 5-7 вв. из некрополей Испании, Италии и Крыма практически однотипны – на протяжении своей истории народы, далекие друг от друга в географическом и политическом отношениях, сберегли основные этнографические черты и язык.

Интересна и ценна находка богатого готского захоронения (3-5 вв. н.э.) у деревни Марфовка в январе 1926 года, была передана Керченскому историко-археологическому музею.

Что же касается письменных памятников крымских готов, они ограничиваются записью церковных служб (на крымско-готском языке), церковных грамот, ведомостей; заслуживает пристального внимания список крымско-готских слов (записанный Бусбеком) и запись песен. Интересна руническая надпись на стене, найденная на горе Опук (Восточный Крым), датируемая серединой 4 века.

На протяжении всего времени готы взаимодействовали со многими народностями - греками, римлянами, хазарами, татарами, и т.д. К готам присоединялись группы других германских племен – гепидов, вандалов, герулов, тайфалов. Также готы взаимодействуют со славянами – венедами, аланами, поздними скифами, карпо-даками. Нет сомнения, что это оказало большое влияние, но тем не менее готы сохранили свой язык, хотя и прошло почти 12 столетий с эпохи готского епископа Вульфилы.

Побывав в 1253г. в Крыму, посол французского короля Людовика IX Рубрук писал: «На море, от Керсоны до Танаида, находятся высокие мысы, а между Керсоной и Солдайей существует 40 замков; почти каждый из них имел особый язык; среди них было много готов, язык которых немецкий». Из этого мы узнаем, что кроме официального греческого в Крыму разговаривали также на готском. Так как прошло довольно много времени с пришествия готов на Крымский полуостров, язык готов должен был поменяться (как в фонологическом плане, так и в лексико-грамматическом). Поэтому мы различаем классический готский язык и крымско-готский язык.

Готия-Феодоро угасла, жители этой области растворились в массе складывавшейся татарской нации. Почти не осталось памятников крымско-готской письменности, что позволяет сделать предположение, что феодориты были бесписьменным народом. Между тем готская речь еще долго звучала под крымским небом. Лингвисты с уверенностью отмечают ряд готских слов, вошедших в фонд крымскотатарского языка.

В 1557-1564 гг. в Турции послом цесаря был Бусбек. Этот образованный (по своему времени) чиновник встречал в Стамбуле двух посланцев готского населения Крыма и имел с ними длительные беседы. Он даже описал одного из них – гота. Далее Бусбек сообщает, что готы – до сих пор христиане, хотя и окружены иноверцами. Это, без сомнения, готский язык, известный нам из Евангелия Вульфилы. Небольшие различия здесь легко объяснимы погрешностями фонетической системы записи Бусбека, а также неизбежным развитием языка, ведь с эпохи готского епископа прошло немало времени. Эта запись имеет огромную ценность и потому, что представляет собой неопровержимое доказательство сохранности крымско-готского языка во второй половине 16 в., тогда как некоторые авторы «хоронят» его веком раньше или даже в 1-м тысячелетии н. э.

В 1683г. известный путешественник, входивший в состав шведского посольства, Энгельберт Кемпфер записывает, находясь в Московском государстве, что «в Крыму еще сохранились многие немецкие слова, принесенные туда готскими колонистами. Господин Бусбек… дал в своем четвертом сочинении значительное количество этих слов, я же записал их гораздо больше». Таким образом, Кемпфер располагал коллекцией лексических единиц готского языка конца XVII в., но, к сожалению, этот бесценный материал пропал во время путешествия ученого в Китай.

Ученые стали вплотную заниматься этой проблемой. Сведения носят уже не описательный, а научный характер. Начало этому этапу положила работа немецкого ученого Г. Массманна. Он предпринял попытку грамматического анализа записанных О. Бусбеком слов и выражений. Известно, что для изучения этого вопроса Массманн специально выезжал в Крым. Исследование собственно языковых проблем продолжили в конце 19 и начале 20 века немецкие ученые В. Томашек, Р. Леве и др.. Эти работы определили следующий круг проблем:

1) дефиниция языка крымских готов;

2) определение языкового статуса крымских готов;

3) идентификация языковых памятников;

4) идентификация имен собственных готского происхождения, топонимов, отражающих факт проживания в Крыму готов и др.

На основе исторического и лингвистического анализа они приходят к следующим выводам:

1) в языке крымских готов отсутствуют некоторые языковые факты, которыми располагает классический готский;

2) по своим лексическим и грамматическим особенностям крымско-готский близок к англо-фризскому;

3) в описываемое время на территории полуострова проживало многочисленное племя герулов, потомками которого и могли быть крымские готы.

Проблема определения языкового статуса крымских готов тесно связана с неоднозначностью статуса крымских готов как народности. Причины сложности решения этой проблемы наиболее точно сформулировал Пьер Джузеппе Скардигли:

1) готы оказались отрезанными от других родственных им племен, в полной языковой изоляции;

2) их язык подвергся влиянию языков других народов, заселявших в то время полуостров (греки, гунны, авары, булгары, татары и др.).

Невозможность однозначного определения статуса крымскоготского обусловлена также и тем фактом, что у исследователя в наличии единственный документ оставленный О. Бусбеком. Будучи фламандцем по происхождению, он делал свои записи на латинском языке, невольно приближая их к своему родному. Кроме того, его автограф был утрачен, поэтому при исследовании приходится пользоваться перепечатками его письма в более поздних журналах. Все это, безусловно, только затрудняет работу исследования.

Найденные в Крыму надписи, связанные каким-либо образом с готами, сделаны в основном на греческом языке. Готия долгое время была провинцией Византии, поэтому доминирующим языком мог оказаться греческий. Но известно, что в готских церквях службы проводились именно на крымско-готском языке, но, к сожалению, записей служб не осталось.

Изучение феномена крымских готов, несомненно, имеет большое значение для науки. Оно позволяет проследить судьбу народов, проживающих в языковой изоляции, а также оказать помощь с расшифровке многочисленных памятников в Крыму, все еще остающихся загадкой для науки.

Крымско-готский язык существенно отличается от классического готского, обнаруживая крымско-готские диалектные особенности по сравнению с языком Библии Вульфилы. Кстати, эти особенности позволяют предполагать, что предки крымских готов еще во время проживания в Скандинавии существовали обособленно от основного массива готов. Исследователи отмечают также связь языка крымских готов с языком герулов, принимавших совместно с остготами участие в морских грабительских походах (в 267г. такой поход был совершен по Понту из устья Меотиды к устью Дуная, т. е. вдоль Крымского побережья), выделяют и некоторые иранские (аланские) заимствования при обозначении числительных «сто» – «sada » (осетинское «sada ») и «тысяча» – «hazer » (персидское «hazar ») и т.п.

По прошествии 12 веков готский язык потерпел определенные изменения – рассмотрим сначала фонетический и лексический критерии: звуковая система готского языка относительно проста, но претерпела ряд изменений (как в системе гласных, так и в системе согласных).

крымско-готский	готский
гласные
ii, y, e	I
I	ei
o, u	û
e, u	o
o, oe	au
i	e
-a	-us
-ie	-iu
ei, ie, e	ai
uo	ê
e(e), ae, aa	a
согласные
f, w	v
p, v	b
tz, d, t, th	þ
sc	sk
t	d
n	nn
потеря оконч. «s»	-s
gh	g, gg
ch	hj
–	-gg
sch	s
потеря нач. «h»	h
-tz	-þ
-d	-dd
ch	k
c-	g-
-u-	-v-
th	t

Данная таблица отображает особенности крымско-готского языка. Здесь в полной мере проявилась тенденция к сужению гласных (гот. mêna «луна» – кр.-гот. mine ; гот. slêpan «спать» – кр.-гот. schlipen ; гот. stols «стул» – крымско-готский stul ); также меняются диграфы, окончания, и т.д.. Происходит упрощение: гот. –dd–, –ii–, –gg– переходит в кр.-гот. –d–, –i–, –g–.

Лексические же особенности заключаются в том, что отдельные слова приобрели иной смысл: например, гот. hatis «ненависть» – кр.-гот. atochta «зло», «злость», гот rintsch «гора» – кр-гот. ur-reisan /rinnan «подниматься, преодолевать», etc.

По своему грамматическому наполнению крымско-готский язык близок к западно-германской группе и англо-фризскому языку.

Рейтинг: