По общим представлениям, есть два вида классических отшельников: Робинзон Крузо, попавший на в результате кораблекрушения, и люди, ставшие отшельниками по собственному выбору. В русской традиции добровольное отшельничество связано с православной верой, и чаще всего ими становятся монахи. В 70-х годах в Саянской тайге нашли семью русских староверов Лыковых, ушедших в глушь от потерявшего веру мира. Последняя представительница семьи, Агафья Лыкова, возможно, распорядилась бы своей жизнью иначе, но история не поворачивает вспять.
Разные открытия геологов
Освоение тайги в России всегда шло своим чередом, и обычно медленно. Поэтому огромный лесной массив и сейчас является краем, где можно легко спрятаться, затеряться, только выжить сложно. Некоторых трудности не пугают. В августе 1978 года вертолетчики из геологической экспедиции, пролетая над тайгой вдоль ущелья в поисках места для приземления, неожиданно обнаружили возделанный участок земли - огород. О находке вертолетчики доложили в экспедицию, и вскоре к месту пришли геологи.
От места проживания Лыковых до ближайшего населенного пункта 250 километров непроходимой тайги, это и сейчас малоисследованные земли Хакассии. Встреча была поразительной для обеих сторон, поверить в ее возможность одни не могли, а другие (Лыковы) не хотели. Вот, что пишет в своих заметках геолог Письменская о встрече с семьей: «И только тут мы увидели силуэты двух женщин. Одна билась в истерике и молилась: «Это нам за грехи, за грехи…» Другая, держась за столб… медленно оседала на пол. Свет из оконца упал на ее расширенные, смертельно испуганные глаза, и мы поняли: надо скорее выйти наружу. В доме в тот момент находился глава семьи Карп Лыков и его две дочери». Все семейство отшельников насчитывало пять человек.
История Лыковых
К моменту встречи двух цивилизаций в таежной глуши в семействе Лыковых насчитывалось пятеро человек: отец Карп Осипович, двое сыновей - Савин и Дмитрий, две дочери - Наталья и самая смышленая Агафья Лыкова. Мать семейства умерла в 1961 году. История отшельничества началась задолго до Лыковых, с реформаторства Петра I, когда в церкви начался раскол. Русь всегда была истово верующей, и часть населения не захотела принимать священнослужителей, несших перемены в догматы веры. Так сложилась новая каста верующих, которых впоследствии назвали «часовенными». К ним и принадлежали Лыковы.
Из «мира» семья саянских отшельников ушла не сразу. В начале двадцатого века они жили собственным хозяйством в деревне Тиши, что на реке Большой Абакан. Жизнь была уединенной, но в контакте с односельчанами. Уклад жизни был крестьянский, проникнутый глубоким религиозным чувством и незыблемостью принципов начального православия. Революция до этих мест докатилась не сразу, газет Лыковы не читали, поэтому о ситуации в стране ничего не знали. О глобальных государственных переменах узнали от беглых крестьян, уходивших от поборов в глухой таежный угол, в надежде, что туда советская власть не доберется. Но, в однажды, в 1929 году, появился партийный работник с заданием организовать из местных поселенцев артель.
Основная часть населения принадлежала к старообрядцам, и терпеть насилие над собой не захотели. Часть жителей, а с ними и Лыковы, переместились на новое место, недалеко от села Тиши. Тогда они общались с местными, принимали участие в строительстве лечебницы в поселке, заходили за мелкими покупками в лавку. В местах, где проживал тогда еще большой клан Лыковых, в 1932 году был образован заповедник, что пресекало всякую возможность рыбачить, пахать землю, охотиться. Карп Лыков в это время уже был женатым человеком, в семье появился первый сын - Савин.
40 лет одиночества
Духоборчество новых властей принимало более радикальные формы. Однажды на краю поселка, где проживали Лыковы, силовиками был убит старший брат отца семейства будущих отшельников. К этому моменту в семье появилась дочь Наталья. Общину старообрядцев разгромили, и Лыковы ушли в тайгу еще дальше. Жили не скрываясь, пока в 1945 году к дому не вышли отряды пограничников, искавших дезертиров. Это послужило причиной очередного переселения в более отдаленный участок тайги.
Первое время, как рассказывала Агафья Лыкова, жили в шалаше. Современному человеку трудно представить, как выжить в таких условиях. В Хакассии снег сходит в мае, а первые морозы приходят в сентябре. Дом срубили позднее. Он состоял из одной комнаты, в которой проживали все члены семьи. Когда подросли сыновья, их отселили на отдельную заимку в восьми километрах от первого жилья.
В год, когда пересеклись геологи и староверы, старшему Лыкову было примерно 79 лет, старшему сыну Савину - 53 года, второму сыну Дмитрию - 40 лет, старшей дочери Наталье - 44 года, а младшая Агафья Лыкова имела за плечами 36 лет. Цифры возраста весьма примерные, назвать точные годы рождения никто не берется. Летоисчислением в семье занималась сначала мать, а после научилась Агафья. Она была младшей и наиболее одаренной в семье. Все представления о внешнем мире дети получили в основном от отца, для которого царь Петр I был личным врагом. Над страной проносились бури, произошли тектонические перемены: была выиграна самая кровавая война, радио и телевидение были в каждом доме, Гагарин полетел в космос, началась эра атомной энергетики, а у Лыковых остался уклад жизни допетровского времени с тем же летоисчислением. По староверческому календарю их нашли в 7491 году.
Для ученых и философов семья староверов-отшельников - это настоящий клад, возможность понять старорусский славянский уклад, уже утерянный в историческом ходе времени. Весть об уникальной семье, выжившей не в теплом климате банановых островов, а в суровой реальности нетронутой Сибири, облетела весь Союз. Туда ринулись многие, но как бывает почти всегда, стремление разложить явление на атомы для получения понимания, облагодетельствовать или принести свое видение в чужую жизнь приносит беды. «Благими намерениями вымощена дорога в ад», - эту фразу пришлось вспомнить через несколько лет, но к этому моменту семейство Лыковых потеряло троих.
Замкнутый быт
Нашедшие Лыковых геологи при первой встрече подарили семейству полезные вещи, которые в суровом краю необходимы. Не все было принято однозначно. Из продуктов для Лыковых многое было «не можно». Неприятию подлежали все виды консервов, хлеб, большой восторг вызвала обычная поваренная соль. В течение сорока лет, оторванных от мира, на столе ее не было, и это, по признанию Карпа Лыкова, было мучительно. Врачи, посещавшие семью, были удивлены хорошим состоянием здоровья. Появление большого количества людей привело к повышенной восприимчивости к заболеваниям. Находясь вдали от общества, никто из Лыковых не имел иммунитета к самым, на наш взгляд, безобидным заболеваниям.
Рацион отшельников состоял из хлеба домашней выпечки, в его состав входила пшеница и сухой картофель, кедровых орехов, ягод, трав, кореньев и грибов. Иногда к столу подавалась рыба, мясо отсутствовало. Только когда подрос сын Дмитрий, стало доступно мясо. Дмитрий проявил себя как охотник, но в его арсенале не было ни огнестрельного оружия, ни лука, ни копья. Зверя он загонял в силки, ловушки или просто преследуя дичь до изнеможения, сам он при этом мог находиться в постоянном движении несколько дней. По его словам, без особой усталости.
Вся семья Лыковых имела завидные для многих современников черты - выносливость, моложавость, трудолюбие. Ученые, проводившие наблюдения за их жизнью и укладом, говорили, что по устройству быта и ведения хозяйства Лыковых можно считать образцовыми крестьянами, постигшими высшую сельскохозяйственную школу. Семенной фонд пополнялся отборными образцами, подготовка почв и распределение растений на склонах горы по отношению к солнцу были идеальными.
Здоровье их было отменным, хотя картошку приходилось выкапывать уже из-под снега. До морозов все ходили босиком, зимой обувь тачали из бересты, пока не научились выделывать шкуры. Набор лекарственных трав и знания об их применении помогали избежать болезней и справиться с уже случившимися заболеваниями. Семья постоянно находилась на грани выживания, и делали они это с успехом. Агафья Лыкова, по словам очевидцев, в возрасте сорока лет легко взбиралась на верхушки высоких деревьев для сбивания шишек, преодолевала несколько раз в день расстояния в восемь километров между заимками.
Все младшие члены семьи, благодаря матери, были обучены грамоте. Читали на старославянском и разговаривали на этом же языке. Агафья Лыкова знает все молитвы из толстого молитвослова, умеет писать и знает счет на старославянском, где цифры обозначаются буквами. Все, кто с ней знаком, отмечают ее открытость, твердость характера, не имеющую под собой бахвальства, упрямства и желания настоять на своем.
Расширение круга знакомств семьи
После первого контакта с внешним миром закрытый уклад жизни дал трещину. Члены геологической партии, впервые столкнувшиеся с Лыковыми, приглашали семейство переселиться в ближайший поселок. Затея не пришлась по вкусу, но в гости к экспедиции отшельники все же пришли. Новинки технического прогресса вызывали у младшего поколения любопытство и интерес. Так Дмитрию, которому больше всех приходилось заниматься строительством, понравились инструменты лесопильной мастерской. Минуты тратились на распил бревна на циркулярной электрической пиле, а ему приходилось на аналогичную работу тратить несколько дней.
Постепенно многие блага цивилизации все же стали приниматься. Пришлись ко двору топорища, одежда, простые кухонные принадлежности, фонарик. Телевидение вызывало резкое отторжение как «бесовское», после короткого просмотра члены семьи истово молились. Вообще, молитва и православные праздники, почитание церковных правил занимали большую часть времени жизни отшельников. Дмитрий и Савин носили головные уборы, напоминавшие монашеские клобуки. После первого контакта Лыковы уже ожидали гостей и были им рады, но общение надо было заслужить.
В 1981 году, за одну зиму, один за другим из жизни ушли трое Лыковых: Савин, Наталья и Дмитрий. Агафья Лыкова в этот же период тяжело болела, но ее более молодой организм справился с недугом. Некоторые предполагают, что причиной смерти троих членов семьи было контактирование с внешним миром, откуда и пришли вирусы, на которые у них не было иммунитета.
В течение семи лет в гости к ним постоянно приезжал писатель Василий Михайлович Песков, его истории легли в основу книги «Таежный тупик». Также публикации о Лыковых делает наблюдающий семейство врач Назаров Игорь Павлович. Впоследствии было снято несколько документальных фильмов, написано множество статей. Свою помощь предлагали многие жители СССР, они писали письма, присылали множество посылок с полезными вещами, многие стремились приехать. В одну зиму с Лыковыми прожил малознакомый им мужчина. По их воспоминаниях о нем, можно сделать вывод, что он притворялся старообрядцем, но в реальности явно страдал психическим заболеванием. К счастью, все разрешилось благополучно.
Последняя из Лыковых
Биография Агафьи Лыковой уникальна, пожалуй, женщины такой судьбы больше в современной истории не встретить. Жалел ли отец, что его дети прожили без семьи, и никто не обзавелся детьми, можно только догадываться. По воспоминаниям Назарова, сыновья иногда перечили отцу, Дмитрий перед смертью не захотел принять последний прижизненный церковный обряд. Подобное поведение стало возможным только после вторжения в отшельничество внешней жизни с ее бурными изменениями.
Карп Лыков умер в феврале 1988 года, с этого момента Агафья осталась жить на заимке одна. Ей неоднократно предлагали переселиться в более комфортные условия, но она считает свою глушь спасительной для души и тела. Однажды в присутствии доктора Назарова она обронила фразу о современной врачебной практике, сводившуюся к тому, что доктора лечат тело и калечат при этом душу.
Оставшись в полном одиночестве, она предприняла попытку поселиться в старообрядческом монастыре, но расхождения с сестрами по принципиальным вопросам вынудили Агафью вернуться в отшельничество. Также у нее был опыт проживания с родственниками, коих оказалось много, но и тут не сложились отношения. Сегодня ее посещает множество экспедиций, бывают частные лица. Много людей стремится оказать ей помощь, но часто это больше похоже на вмешательство в личную жизнь. Она не любит фото- и видеосъемку, считая это греховным, но ее желание мало кого останавливает. Ее дом - теперь одинокий скит Пресвятой Богородицы Троеручицы, где живет одна монахиня Агафья Лыкова. Тайга - лучший забор от непрошеных гостей, и для многих любопытствующих это действительно непреодолимое препятствие.
Попытки социализации с современностью
В 2013 году отшельница Агафья Лыкова осознала, что выживать в тайге в одиночку не просто сложно, а невозможно. Тогда она написала письмо главному редактору газеты «Красноярский рабочий» В. Павловскому. В нем она описывала свое бедственное положение и просила оказать ей помощь. К этому моменту о ее судьбе уже заботился губернатор области Алман Тулеев. На ее заимку регулярно доставляются продукты, медикаменты, предметы быта. Но ситуация требовала вмешательства: нужно было заготавливать дрова, сено для животных, поправлять постройки, и эта помощь была оказана в полной мере.
Биография Агафьи Лыковой на короткий период расцветилась соседством с новоявленным отшельником. Геолог Ерофей Седов, работавший в составе экспедиции, нашедшей Лыковых, решил поселиться в ста метрах от дома Агафьи. После гангрены у него была отнята нога. Дом ему построили под горой, заимка отшельницы располагалась на вершине, и Агафья часто спускалась на помощь инвалиду. Но соседство было непродолжительным, он скончался в 2015 году. Агафья снова осталась одна.
Как сейчас живет Агафья Лыкова
После череды смертей в семье по ходатайству медиков доступ на заимку был ограничен. Чтобы попасть к Лыковой, необходим пропуск, за этой возможностью выстроилась очередь. К отшельнице, ввиду ее преклонных лет, постоянно селят помощников из семей старообрядцев, но, говорят, у Агафьи сложный характер, и мало кто выдерживает более месяца. В ее хозяйстве - большое количество котов, которые хорошо освоили лесные чащи и охотятся не только на мышей, но и на змей, предпринимают длительные экспедиции между домами хозяйства, раскинутыми на дальних расстояниях друг от друга. Также есть несколько коз, собаки - и все требуют заботы и больших запасов провианта, учитывая суровость местной зимы.
Где Агафья Лыкова сейчас находится? У себя дома, на заимке в Саянской глуши. В январе 2016 года она попала в больницу города Таштагола, где ей оказали необходимую помощь. После курса лечения отшельница отправилась домой.
Уже многие приходят к мнению, что семья Лыковых, сама Агафья, являются символами русского духа, не испорченного цивилизацией, не расслабленного потребительской философией и мифической удачей. Никто не знает, смогут ли люди нового поколения выжить в сложных условиях, при этом не сломаться духовно, не превратиться в диких зверей по отношению друг к другу.
Агафья Лыкова сохранила ясный ум, чистый взгляд на мир и его сущность. О ее доброте говорит тот факт, что диких зверей в голодные времена она подкармливает, как это было с волком, поселившимся на ее огороде. Глубокая вера помогает ей жить, и она не имеет свойственного цивилизованному человеку сомнения в целесообразности православия. Сама она говорит: «Я хочу здесь умереть. Куда мне идти? Я не знаю, сохранились ли где-нибудь еще в этом мире христиане. Скорее всего, много их не осталось».
Сибирские просторы всегда были привлекательны для различного рода вольных людей, желающих жить вдали от основной цивилизации и общественных институтов. Да и сама по себе Сибирь была открыта вольными казаками, уходившими в те бескрайние дали в поисках свободы и независимости. Староверы, бежавшие от чудовищного преследования, находили своё пристанище в глухих таёжных регионах Западной и Восточной Сибири. При этом чем глубже они заходили, тем сильнее считалась у них вера. Чем более суровые условия их ожидали в сибирской пустыни, тем выдержанней и крепче они верили в Бога, уповая лишь на Его милость.
Отшельники были во все времена, в любом обществе когда-либо имелись такие люди, для которых свобода, независимость и вольная жизнь - это не просто слова, но нечто совершенно иное, чем для простого обывателя. Свобода и воля для таких людей - это то, что даёт им силы, что заставляет действовать, преодолевать преграды и невзгоды, бороться и не сдаваться. Это нечто, что сидит в их нутре, заставляя жить, то, ради чего вообще хочется жить.
Так получилось, что для общества отшельники выглядят чудаками, а зачастую вообще безумцами. Скудный быт, порой аскетические условия и общая суровость региона превращают отшельников в каких-то чудаков. Плюс к тому, зачастую имеет место религиозный фанатизм. Вроде бы, что вам всем не живётся-то нормально? Почему вас так тянет в глушь? Что там такого, мёдом что-ли намазано? - Не понимает обыватель.
Сибирские отшельники - особый вид людей. Отшельники проживают и в других регионах, в более тёплых. Однако отшельники Сибири интересны как раз именно всей этой суровостью и выдержанностью, которыми они обладают в избытке по сравнению с нами, городскими пижонами.
Староверы Лыковы
Самыми известными и интересными сибирскими отшельниками являются Лыковы. Про них уже много имеется различного материала, статей, фото, видеофильмов. История переселения Лыковых в Саянскую тайгу начинается в 30-е годы прошлого века, тогда несколько семей старообрядцев бежали от надвигающейся угрозы Советской власти. Но самыми суровыми староверами была семья Карпа Осиповича Лыкова, ибо Лыковы ушли дальше всех: по течению реки Большой Абакан - к устью Ерината. Состав семьи Лыковых: Карп Осипович - отец, Акулина Карповна - мать, Савин - сын, Наталья - дочь, Дмитрий - сын, Агафья - дочь.
Карп Осипович и Агафья Лыковы
Савин и Дмитрий Лыковы
Агафья Лыкова в наши дни
Агафьина деятельность
Лыковы жили в атмосфере крайней изоляции, имея лишь немногочисленные контакты с другими людьми, быт их был крайне аскетичным и простым. В 1978 году геологи случайно наткнулись на их заимку на реке Еринат - и весть о семье староверов разлетелась по всему Союзу в виде сенсации. Живя в атмосфере изоляции, Лыковы не имели иммунитета ко многим заболеваниям, и после встречи с людьми, пришедшими из посетить, все, кроме Агафьи, заболели и вскоре скончались. В крови Агафьи обнаружены антитела к клещевому энцефалиту и Боррелиозу. Агафья Лыкова, последняя ныне живущая из рода Лыковых, до сих пор проживает на этом месте. В разные времена к ней подселялись люди, жили какое-то время, помогали ей, но на сегодняшний момент она проживает одна в глухой саянской тайге. Самая известная отшельница.
Отшельник Виктор
Когда-то сибирский отшельник Виктор работал на барже в Красноярском порту, а сейчас проживает в небольшой избе на берегу Енисея, примерно в 55 километрах к югу от Красноярска. Свою избу он построил сам, как и обустроил весь необходимый быт. Виктор занимается ловлей рыбы, которой полно в Енисее, сбором дикорастущих растений, грибов и ягод, коими богата сибирская тайга.
Читает Библию и наслаждается одиночеством на фоне бескрайних просторов тайги. В 47 лет он бросил свою прежнюю жизнь и решил переселиться в тайгу. С виду слегка заурядный, но добрый человек.
Саянские отшельники
В Республики Тыва, в далеком Восточном Саяне в районе озера Дерлик-Холь на охотничей базе под началом Архимадрита Константина обосновались отшельники старообрядцы. В диких и труднодоступных местах, куда просто так еще и не дойдёшь (доедешь), они проживают уже около 8 лет. С верой в Господа и молитвами. Когда отшельники только заселили этот край, проходящие мимо охотники поначалу только посмеивались, пугали их комарами да медведями, но после многих лет таёжной жизни бывалые охотники сами начали просить совета у этих людей.
Матушка Анастасия, Архимадрит Константин и матушка Илария
Заготовка дров
Архимадрит Константин, ранее проживающий в Самаре, ушел в тайгу с другими людьми еще 8 лет назад, однако сейчас их осталось только трое - остальные вернулись в цивилизацию. Занятие у них традиционно таёжное: заготовка кедрового ореха, сбор дикорастущих растений, ну и, конечно, рыбалка. Щука, хариус, таймень, ленок. Постные блины на огарках восковых свечей и скудный рацион питания сибирских отшельников. Туристы и охотники иногда помогают им припасами, которые отшельники употребляют очень экономно, живут впроголоть. Одно время в газетах про них шла нехорошая молва, монахов обвиняли в различных делах, но ничего не подтвердилось. Людей вывезли вертолетом на большую землю, а сейчас журналисты утихли и не лезут в их жизнь.
Антипины
С 1982 по 2002 год семья отшельников Антипиных прожили в глухой сибирской тайге. Глава семейства Виктор Антипин (Марцинкевич) с детства мечтал жить на природе в её первозданном виде. Виктор уговорил свою 15-летнюю падчерицу уйти с ним в тайгу за сотни километров от цивилизации. У них родилось шестеро детей. Однако история отшельников закончилась печально. Виктор умер в 2004 году в тайге один от голода либо от простуды после того, как его семья покинула его.
Виктор Марцинкевич, не желая носить прежнюю фамилию, сменил её на фамилию жены - Антипин. По его мнению, приставка "Анти" в ней обозначала его взгляды как "против", т.е. противника цивилизации. Они поселились за 200 км от ближайшего населенного пункта в Эвенкийской тайге, в 1983 году у них родился сын Северьян, который вскоре умер от простуды. Через год родился еще один сын - Ваня, который умер от клещевого энцефалита в возрасте 6 лет. Зимой 1986 года родилась дочь, которую они назвали Оленья из-за того, что в эту лютую зиму Виктору удалось добыть оленя, который прокормил их.
Далее Антипины перебрались на Бирюсу, Виктор устроился на работу, семье выделили участок леса, где они выращивали овощи. После этого у них родились Витя, Миша и Алеся. Питались они добытым зверем, рыбой, орехами, ягодами, грибами, выращенными овощами. Одежду шили сами, перешивали из старой. Все дети умели читать и писать. Сейчас дети живут своей жизнь, работают.
Алтайские отшельники Наумкины
Под влиянием эзотерических воззрений семья Наумкиных, ранее проживающая в городе Бийске, в начале 90-х годов продали 2 квартиры и перебрались жить в алтайскую тайгу из-за того, что у отца семейства Александра Наумкина начались проблемы со здоровьем. В 1993 году у них родился сын Оджан. Наумкины проживают в землянке, оборудованной для постоянной оседлой жизни.
Наумкины
Оджан возле огорода
Питание отшельников "по-отшельницки" скудное: грибы, ягоды, овощи из огорода - мясная пища бывает нечасто. Наумкины вполне доброжелательны, без явного религиозного фанатизма. Журналисты Оджана прозвали Маугли, потому что он родился и вырос в лесу, однако образование, которое ему дали родители, не подтверждает это прозвище. В 2013 году они переехали в Приморье, 12 ноября 2013 года Оджан впервые получил Свидетельство о рождении, а на следующий день - паспорт. Родители не держат его и не заставляют жить в лесу. Оджан же сам не против жизни в городе, так же, как и в лесу. Как и отец, Оджан занимается рисованием.
Отшельник Юрий
В Куйбышевском районе Новосибирской области с 91-го года проживает отшельник Юрий Глущенко. Единственные соседи Юрия - три кошки и пес Борзик. Без религиозного фанатизма, обычный мужчина советской закалки проживает в труднодоступном месте среди болот и топей Западной Сибири. 25 лет он живет без благ цивилизации, питается таёжными дарами, грибами, ягодами, как и все таежные отшельники.
В избе полный порядок и чистота, небольшой чёрно-белый телевизор и электричество непонятного происхождения. Мобильник есть, но здесь он не ловит. Юрий присматривает за лесом, держит его в порядке - ведь это его родной дом. Весьма аккуратный и работящий человек, решивший уйти от общества по каким-то причинам. Говорят, из-за несчастной любви, но мы-то с вами знаем, что не из-за неё, а потому, почему и остальные отшельники уходят - из-за стремления к вольной, уединенной жизни, без суеты и городской грязи.
Якутский отшельник
В далекой Якутии вот уже около 25 лет проживает отшельником один человек. Имени его, увы, не узнал пока. Сейчас ему около 75 лет. Приехал в Якутию он в 1976 году для работы в артели, далее был арест и побег из камеры, в итоге был пойман и отсидел 10 лет. Как освободился, так осел там же. Сам по себе не уголовник, а скорее просто слегка хулиганистого склада ума (сидел за анашу). Был влюблён в местную якутянку, потом пытался застрелиться от несчастной любви, но гладкоствольное ружье дало аж 2 осечки за раз.
Рассказывает о своей жизни, на фоне избы и якутских лошадей
Заготовка питьевой воды
Весьма разговорчив и эмоционален, с большой аутентичной бородой. Лечит желудок одуванчиком, но при этом в избе имеются пустые бутылки Столичной. Живёт с молодой женщиной-якуткой, при этом бутыли от Столичной могут принадлежать ей, а не ему, поскольку говорил, что водку не пьёт. Традиционно для якутского крестьянина разводит лошадей якутской породы, которые не боятся сильных морозов.
Отшельники плато Путорана
На далеком севере, там, куда добраться не так легко, даже по сибирским меркам, на знаменитом плато Путорана проживают два отшельника: Борис Чевучелов и Виктор Шереш. В разных местах, на своих заимках. Борис работает на гидропосту от местной ГЭС, а Виктор на гидрометеостанции на реке Курейка. Удивительные люди: имеют семьи, но предпочитают жить и обитать в этих суровых местах плато Путорана.
Вольный охотник Виктор Шереш
Борис Чевучелов
Гидропост Бориса
Климат плато Путорана суров. Зимы холодные и длинные, лето дождливое и короткое. Горная местность с её безжизненными камнями вулканического происхождения. Лесотундра богата ягодой и зверем. Реки изобилуют рыбой. Хариус, таймень, голец, где-то щука и окунь, стаи тугуна и другой сибирской рыбы. Надеяться можно только на свои силы - Заполярье слабости не прощает. Помимо своих основных дел они занимаются пушниной и время от времени помогают с заброской туристам, прибывшим на плато Путорана. Отшельники стали главными героями документального фильма А. Свешникова "Люди плато Путорана".
В 1978 году, во время геологического облета Саянской тайги, в предгорьях Алтая летчики заметили в диком и глухом лесу, возле горной реки Еринат, странный участок. Он напоминал обработанную землю с грядками. Неужели здесь, так далеко от цивилизации, живут люди? Позже исследовавшая эту часть Саян группа геологов обнаружила Лыковых.
В прессе первые сообщения об обнаружении семьи отшельников появились в 1980 году. Об этом рассказала газета «Социалистическая индустрия», позже - «Красноярский рабочий». А в 1982 году цикл статей, описывающих жизнь в тайге, появился в «Комсомольской правде». О существовании Семьи Лыковых узнал весь Советский Союз.
История семьи
40 лет святые отшельники, как окрестила их пресса, провели в строгом уединении. Поначалу Лыковы жили в одном из поселений староверов, которые были не редкостью в глухих местах у реки Абакан. В 20-х годах советская власть начала проникать и в отдаленные уголки Сибири, и глава семейства, Карл Осипович, принял решение уйти ещё дальше в лес. Семья Лыковых на тот момент состояла из 4-х человек. За мужем последовала жена Акулина и двое детей - 11-летний Савин и 4-летняя Наталия.
Нехитрый скарб был погружен на лодку, которую семейство тащило по притоку Абакана, Еринату, с помощью веревок, как бурлаки. Беглецы так стремились уйти подальше от враждебного мира, что не прекращали свой путь в течение 8-ми недель. Двое младших детей - Дмитрий и Агафья - родились уже в изоляции.
Первое время от людей они не скрывались, жили, не таясь. Но в 1945 году на заимку вышел патруль, преследовавший дезертиров. Это заставило семью уйти ещё дальше в лес.
Причины бегства
Что же заставило Лыковых бежать и жить, как отшельники, в тайге? В 17-м веке в результате церковной реформы в Русской православной церкви произошел раскол. жесткий и амбициозный человек, решил унифицировать церковные обряды и привести их в соответствие с византийскими. Однако Византии на тот момент давно не существовало, и взгляд патриарха был обращен на греков, как на прямых наследников древней культуры. Греческая церковь на тот момент претерпела многочисленные изменения под турецким влиянием.
В результате реформы были произведены существенные изменения в обрядах. Традиционные двуперстное знамение, сугубая аллилуйя и восьмиконечное распятие были признаны богопротивными, а отказавшиеся от новых обрядов люди были преданы анафеме. Началось повсеместное преследование староверов. В результате этих гонений многие бежали подальше от властей и организовывали собственные поселения, где можно было сохранить свои верования и обряды. Новая советская власть опять стала притеснять староверов, и многие ушли ещё дальше от людей.
Состав семьи
Семья Лыковых состояла из шести человек: Карп Осипович с женой Акулиной Карповной и их дети - Савин, Наталия, Дмитрий, Агафья. На сегодняшний день в живых осталась только младшая дочь.
Отшельники в лесу занимались земледелием, ловили рыбу и охотились. Мясо и рыбу солили, заготавливали на зиму. Семейство сохраняло свои обычаи, избегало контактов с окружающим миром. Акулина обучила детей грамоте, Карп Осипович вел календарь. Святые отшельники совершали домашние богослужения. Каждый член семьи имел свое место в маленькой общине, свой характер. Расскажем немного подробнее о каждом.
Карп Осипович
Прирожденный лидер. В миру он был бы председателем колхоза или начальником на заводе. Строгий, самобытный, уверенный. Быть первым, быть главой - сама его суть. Он возглавлял свою небольшую общину и твердой рукой направлял всех её членов.
В беспокойные 30-е годы он принял непростое решение - уйти от людей. Глухая тайга не пугала его. За мужиком безропотно последовали супруга и дети. Для них Карп Осипович был непререкаемым авторитетом во всем. Именно он говорил, как правильно нужно молится, что и когда есть, как работать и относиться друг к другу. Дети звали его «тятенька» и беспрекословно слушались.
Свое положение Карп Осипович поддерживал. Он носил высокую шапку из камуса, сыновья же имели головные уборы, похожие на монашеский клоблук из холстины. Некоторые виды работ отец семейства не выполнял, полностью полагая их на других членов семьи.
Даже в старости старик был бодр. Он активно общался с посетителями, не боялся нового. Без страха заходил в вертолет, исследовал радио и другие вещи, принесенные геологами. Его интересовало, что «люди измыслили». Увидев самолеты и движущиеся звезды (спутники), он не сомневался, что это изобретения большого мира. В феврале 1988 года Карп Осипович скончался.
Акулина Карповна
Лыковы в тайге прожили всю жизнь, и первой покинула этот мир мать семейства. По некоторым данным, женщина родилась в алтайском селе Беи. Будучи ещё ребенком, она научилась читать и писать. передала она и своим детям. Писали ученики на бересте, вместо чернил используя сок жимолости, а вместо ручки - заостренную палочку.
Какой была эта женщина, с детьми на руках уходившая в след за мужем от людей? Ей пришлось пережить множество испытаний, чтобы сохранить свою веру. Плечом к плечу с Карпом Осиповичем она тянула лодку со всем своим имуществом, чтобы жить, как отшельники Сибири. Она рубила лес, помогала строить дом, корчевать пни, рыть погреб, ловила рыбу и сажала картошку, следила за огородом, домом. Она мастерила одежду на всю семью, топила печь и готовила еду. На ней лежало воспитание четверых детей.
Умерла Акулина Карповна в 1961 году от истощения и переутомления. На смертном одре все мысли её были о судьбе детей.
Дмитрий
Младший из сыновей. Он не был фанатически религиозен, но молился, как все. Настоящей его любовью и домом была тайга. Тайны природы с детства увлекали его, он знал всех зверей, их повадки, тропы. Повзрослев, стал ловить зверей. До этого жизнь в тайге проходила без теплых шкур и питательного мяса.
Охотник был поразительно вынослив. Он мог весь день рыть ловчие ямы или преследовать марала, ходил по снегу босой, ночевал зимой в тайге. Характер добрым, миролюбивым. С родными он не конфликтовал, охотно брался за любую работу. Работал с деревом, берестой, плел из хвороста.
В лагере геологов Дмитрий был частым и желанным гостем. Особенно впечатляла его лесопилка - работа, над которой нужно было сидеть не один день, на станке делалась за минуты.
В октябре 1981 года семья Лыковых сообщила в лагере, что Дмитрий болен. По описанию присутствующий среди геологов медик поняла, что это воспаление легких, и предложила помощь. Однако отшельники отказались. Когда семья вернулась домой, то Дмитрий уже не дышал. Он умер в одиночестве на полу крошечной хибарки.
Савин
Старший сын был религиозен и строг. Он был жестким человеком, не терпевшим послаблений. Невысокого роста, с небольшой бородой, Савин был сдержан и даже надменен.
Он самостоятельно освоил выделку кож лосей и маралов и смог пошить для всей семьи легкие сапоги. До этого отшельники сибирской тайги носили берестяные калоши. Савин возгордился и стал пренебрегать мелкими работами, ссылаясь на болезнь. Это порождало напряженность в семье.
Но основной конфликт состоял в другом. Савин был религиозен до фанатизма, требовал от домочадцев тщательнейшего соблюдения обрядов, постов, праздников. Он поднимал семью молиться ночью, читал богослужебные книги и знал Библию наизусть.
По мере взросления Савин стал претендовать на лидерство в семье, начал поучать и поправлять постаревшего отца. Этого Карп Осипович допустить не мог и противостоял сыну. Старик понимал, что из-за строгости сына всем придется нелегко.
В поселке геологов старший сын строго следил за домочадцами. Он считал подобное приобщение к миру греховным, постоянно одергивал: «Нам это не можно!» Особенно пенял за интерес к новому он на своего младшего брата, Дмитрия.
После смерти Дмитрия Савин слег. Обострилась болезнь живота. Ему нужно было лечиться, пить травы и лежать, но он упрямо вышел с домочадцами копать картошку. Тогда выпал ранний снег. Сестра Наталия сидела возле больного, пыталась помочь, ухаживала. Когда Савин умер, женщина сказала, что тоже умрет от горя.
Наталия
Наталия и ее младшая сестра были очень похожи. Наталия была крёстной Агафьи. После смерти матери все женские обязанности свалились на старшую дочь, которая изо всех сил пыталась заменить братьям и сестрам умершую. Она научилась ткать и шить одежду. Её уделом стало кормить, обшивать, лечить семью, сохранять мир среди домочадцев. Но слушались её плохо, в серьез не воспринимали, что очень огорчало женщину.
На похоронах Савина Наталья свалилась без сил и покинула этот мир через 10 дней после смерти брата. Последние слова её были обращены к младшей сестре: «Жалко мне тебя. Одна остаешься…».
Агафья
Босая, чумазая, беспокойная, со странной растянутой речью, она сначала напоминает сумасшедшую. Но, привыкнув к манере общения, понимаешь, что женщина адекватна и не растеряла социальные навыки. Весь её мир состоял из небольшого участка тайги.
Женщина может полностью себя обслужить, умеет готовить, шить, работать топором. Она любит тайгу и свой небольшой огородик.
Вместе с Дмитрием Агафья ходила в лес, ловила маралов, разделывала туши и сушила мясо. Она знает повадки животных, съедобные и лекарственные травы.
Как самая младшая, с острой памятью, она помогала Савину в подсчете дней. Это дело было очень важным для верующих, так как благодаря точному календарю соблюдался пост, отмечались праздники. Когда однажды возникла путаница, все члены семьи были очень обеспокоены, восстановить исчисление времени было важнейшим делом. Острая память юной Агафьи помогла восстановить ход событий, и календарь поразил пришедших геологов своей точностью. Летоисчисление велось по старому обычаю, от Адама (от сотворения мира).
Быт
Жизнь отшельников в тайге проходила в избушке на берегу горного притока реки Еринат, в труднодоступном, диком месте.
На звериных тропах рыли ловчие ямы, а потом сушили мясо на зиму. Рыбу, выловленную в реке, ели сырой, пекли на костре и сушили. Заготавливали ягоды, грибы и орехи.
На огороде выращивали картошку, ячмень, пшеницу, репу, лук, горох. Ткали ткани из конопли, чтобы обеспечить себя одеждой.
Отшельники в тайге устроили хорошо продуманное хозяйство. Огород располагался на склоне горы под уклоном и был разделен на три участка. Культуры были посажены в соответствии со своими биологическими нуждами. Картошку не выращивали на одном месте больше трех лет, чтобы не ухудшался урожай. Для остальных растений было установлено чередование. Болезни посадкам не угрожали.
За подготовкой семян тщательно следили. Размножали их на специальном участке, сроки посева строго соблюдались. Перед посадкой клубни картофеля прогревались.
Успешность ведения хозяйства можно подтвердить тем, что который семья выращивала на протяжении 50 лет, не только не выродился, но и улучшился. В лыковском картофеле высокое содержание крахмала и сухого вещества.
Ничего не зная о химии и биологии, удобряя землю по традиции прошлого века, Лыковы добились успехов в огородничестве. Листья, шишки, травы использовались для удобрения яровых и конопли, а для овощей припасали золу. Трудолюбие и знания помогли выжить отшельникам.
Отшельники в тайге обходились без соли, для добывания огня использовали кремень и кресало.
Известность
В 1982 году о Лыковых были написаны несколько статей в газете «Комсомольская правда». Автор этих материалов, журналист часто посещал заимку и изложил свои наблюдения в книге «Таежный тупик».
С медицинской стороны за семьей наблюдал врач Назаров Игорь Павлович. Он предположил, что причиной смерти молодых Лыковых стало отсутствие иммунитета ко многим современным вирусам из-за отсутствия контактов с внешним миром. Это привело к пневмонии. Свои впечатления от посещения семьи он изложил в книге «Таёжные отшельники».
Агафья сегодня
Несмотря на запрет отца, Агафья предпринимает поездку к цивилизации, но все же возвращается в тайгу. В 1988 году младшая из семьи Лыковых остается одна. Собственными силами она строит себе новое жилище. В 1990 году она пытается примкнуть к но по прошествии некоторого времени снова возвращается к прежней жизни.
Сегодня женщина по-прежнему живет в 300 километрах от ближайшего жилья. Власти помогли ей обзавестись фермой. На заимке теперь живут козы, куры, пес и 9 кошек. Иногда её посещают геологи и привозят необходимые вещи. Есть у староверки и сосед - геолог Ерофей Седой, один из который обеспечил семье контакт с цивилизацией. Дальние родственники неоднократно предлагали женщине переехать к людям, но она отказалась.
Другие отшельники
Случай семьи Лыковых не уникален. Семья стала известной из-за широкого освещения в прессе благодаря посещению журналиста. Отшельники в тайге живут годами, существуют тайные монастыри, скрытни, где обитают люди, ушедшие от цивилизации по своему желанию. Много в Сибири и удаленных деревень, существующих абсолютно автономно.
Игорь Павлович НАЗАРОВ, 1938 года рождения, заведующий кафедрой анестезиологии и реаниматологии ФУВ КрасГМА, д.м.н., профессор, академик РАЕН и МАНЭБ, главный анестезиолог-реаниматолог Красноярского края, президент регионарной Ассоциации анестезиологов-реаниматологов, член Президиума и почетный член Всероссийской Федерации анестезиологов-реаниматологов, член Редакционных советов журналов «Вестник интенсивной терапии», «Сибирское медицинское обозрение», «Актуальные вопросы интенсивной терапии». Автор более 1160 печатных работ, 44 монографий, 22 патентов на изобретения по России, свыше 170 рационализаторских предложений. Под его руководством успешно выполнено 34 кандидатских и 4 докторских диссертации. Награжден нагрудным знаком «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации», серебряной медалью Ивана Павлова Российской Академии естественных наук «За вклад в развитие медицины и здравоохранения», почетной медалью «Российский император Петр 1» Международной Академии Наук о Природе и Обществе «За заслуги в деле возрождения науки и экономики России». «Почетный профессор» Красноярской государственной медицинской академии. Стаж работы в анестезиологии-реаниматологии 46 лет, врач высшей категории. В течение многих лет посещал и лечил известную семью староверов Лыковых, обосновавшихся в глухой Саянской тайге. Посещал он и староверов северной тайги. Суровая и завораживающая красота природы Красноярского края так же отражена в путевых записках путешественника и врача.
Глава первая
Лыковы и мы
(путевые заметки врача)
В первый раз я посетил семью старообрядцев Лыковых, долгие годы проживших в глухой Саянской тайге в полной изоляции от людей, в октябре 1980 года. В чрезвычайно тяжелых условиях, почти с «голыми руками», они выстояли, выжили. Жизнь поставила жестокий, но очень интересный с многих точек зрения, эксперимент, который еще раз подтвердил огромные возможности и резервы человеческого организма и духа. В то время в семье Лыковых было пять человек. Прошло три года. Из публикаций В. М. Пескова в «Косомольской правде» весь мир узнал о необычной и во многом трагичной судьбе этой семьи. В их жизни за последние годы произошло много перемен. Самое печальное то, что трое из Лыковых (Дмитрий, Саввин и Наталья) быстро, один за другим, скончались. Что произошло? Отчего? Как сохранить жизнь остальных Лыковых? Эти и многие другие вопросы волновали тысячи людей. И вот мы вновь отправляемся к Лыковым, в глухой Саянский уголок - «таежный тупик», как не очень удачно назвал это место Василий Песков. Второе наше пребывание у Лыковых было более продолжительным, чем первое в 1980 году. Оно составило две недели - с 17 по 30 августа 1983 года. О некоторых впечатлениях, вынесенных из этой и последующих экспедиций, и рассказывается в заметках, сделанных мною в пути.
Трагедия в Саянах
13 августа 1983 года. Выехали на поезде из Красноярска до города Абакана. Состав экспедиции: писатель Лев Степанович Черепанов (наш руководитель), художник Эльвира Викторовна Мотакова, врач Николай Михайлович Гудыма и автор этих заметок. В поезде разговор все время возвращался к Лыковым, и нам с Львом Степановичем, уже побывавшим у них в 1980 году, приходится отвечать на многие вопросы наших товарищей. Николая Михайловича, как врача, в первую очередь интересовали медицинские проблемы. Вспоминаю, что в то время меня очень удивил факт не использования Лыковыми в рационе питания поваренной соли. А ведь известно, что хлористый натрий принимает активное участие в жизнеобеспечении, и его недостаток может привести к тяжелейшим сдвигам в организме, вплоть до нарушения психики, потери сознания, острой сердечно-сосудистой недостаточности и гибели человека. Медицинское обследование Лыковых в прошлый раз было затруднено нашим коротким пребыванием у них (два дня) и, конечно, тем, что их вера (старообрядничество) резко ограничивает контакт с «мирскими» людьми. Поэтому те методы исследования, которые обычно применяют врачи (пальпация, перкуссия, аускультация, не говоря уже об инструментальных методах и взятии анализов крови и мочи), были не применимы в данной обстановке. Пришлось ограничиться чисто внешним восприятием и выяснением анамнеза (история жизни и болезни). В то время семья Лыковых состояла из пяти человек: отец - Карп Осипович, 84 лет; сыновья - Саввин, 55 лет; Дмитрий, 44 года и дочери - Наталья, 50 лет и Агафья, 39 лет. Этот возраст был записан мною со слов самих Лыковых. По внешнему же виду все они выглядели на 10–15 лет моложе. Рост у всех ниже среднего: самый высокий - Карп Осипович (примерно 156–158 см), самая низкая - Агафья (148–149 см). Телосложение правильное, пропорциональное, каких либо врожденных и приобретенных уродств и дефектов не определялось. Отмечалась быстрая подвижность и повышенная эластичность движений всех Лыковых (как гимнастов или акробатов). Например, Карп Осипович в его солидном возрасте свободно доставал с земли упавший предмет, не сгибая ноги в коленях. Походка у всех свободная, раскованная, несколько (особенно у дочерей) семенящая: вероятно, так легче ходить по горам, среди которых они живут. Клинических признаков гипонатриемии (пониженного содержания натрия), которую можно было предположить, учитывая отсутствия в диете поваренной соли, не отмечалось. Передние зубы у всех Лыковых были сохранены, на них - отложение камней (чистить зубы у них привычки не было). Речь у Карпа Осиповича правильная, понятная, у остальных Лыковых речевая артикуляция несколько нарушена, что связано не с наличием каких-либо дефектов челюстно-лицевого и дыхательного аппаратов, а, вероятно, с отсутствием большой разговорной практики и длительным чтением молитв в определенном стиле и ритме. В психическом состоянии Лыковых отклонений не отмечалось. Они уравновешены, приветливы, доброжелательны, разговорчивы, любознательны, рассуждают логично. Непосредственны, как дети (за исключением Карпа Осиповича), смешливы (особенно Дмитрий и Агафья). Память у всех хорошая, особенно у Агафьи. Отмечается хорошая приспособленность Лыковых к суровым условиям сибирской тайги. При нас они ходили босиком при температуре -3–5 С, свободно чувствовали себя при этой температуре в легкой одежде из конопляной ткани, копали картошку голыми руками из-под снега.
Из рассказов выяснено, что Лыковы болели в основном от травм и «надсады», иногда бывали «нарывы» (вероятно, связанные с повреждением кожи и загрязнением) и «простуды», болели зубы. Лечатся Лыковы травами: живолозник (жимолость), черника - «от живота», брусничник - «от головы», крапива - «от надсады и ударов», подорожник и «желтоцвет» - «от нарывов».
Физическая тренированность и выносливость у Лыковых высокая. Об этом свидетельствует огромный объем работы, проделываемый ими, и отдельные наши наблюдения. Так, например, когда Карп Осипович сопровождал нас из нижней избы в верхнюю - дорога шла почти все время в крутую гору - он свободно разговаривал, тогда как участники нашей экспедиции обливались потом (при минусовой температуре воздуха) и из-за одышки не могли произнести ни слова.
Питались Лыковы дважды в сутки, принимая довольно много пищи за один раз. Пища их обычно состояла из картошки, вареной «в мундирах», похлебки из горстки пшеницы, репы и нечищеной картошки. Рыбу (хариус) употребляли нечасто, вареную и сушеную; мясо очень редко (когда в ловчую яму удавалось поймать марала или лося). Широко применяли кедровый орех в натуральном виде или кедровый сок - толченый кедровый орех с водой. Хлеб - смесь муки и толченой картошки. Чай не пили, воду употребляли не кипяченую. Табак и спиртные напитки у них не в ходу - под запретом. Бани не имеют, мыла не знают, лишь иногда споласкивают руки водой (больше чисто символически).
Менять свой образ жизни он не собирается. В 56 километрах от Тюмени в Ялуторовском районе живет Виктор Бобок. В лесу, между болотами и озерами когда-то обитали сборщики живицы - сосновой смолы, от артели которых осталась пара развалившихся бараков. Чуть позже это место облюбовали охотники.
Рядом с артелью они построили свой кордон, где смотрителем устроился Виктор Бобок. Со временем и это хозяйство пришло в запустение. А Виктор так и остался здесь жить - без электроэнергии, средств связи и вдали от цивилизации. Менять свой образ жизни он не собирается.
Нежданные гости
До дома Виктора Бобка просто так не добраться. Провожатым стал рыбак и охотник Виталий. «Знакомые охотники говорят, он неделю пьет. Вряд ли сможет с нами поговорить, но попробовать стоит. Если испортится, потом долго к нему не проехать будет», - предупредил Виталий. При въезде в лес еще встречаются дома, редкие грибники, а через несколько километров - никого. И вдруг показывается несколько бесхозных построек.
Виктор никого не ждет у себя: знакомые приезжают без спросу, а те, кто заплутал или заехал по ошибке, узнают дорогу и быстро покидают это место. Время подходило к обеду. В этот день он поздно встал, долго собирался, а когда залез в лодку, чтобы проверить улов и поставить новые сети, приехали нежданные гости. Выбравшись из лодки на шаткий мостик, Виктор сказал: «Кто сюда едет, никогда не спрашивает разрешения».
Он дергает старую дверь - никаких замков, ковриков перед входом или в прихожей его дома. Внутри одна комната с печью и три окна. В углу небольшой, заставленный посудой и заложенный бумагами стол. По стенам — продавленные диваны. За шторкой — неубранная кровать.
Потолок измазан известью. «Пьяное художество», - прокомментировал Виктор.
Во дворе различные хозяйственные постройки, бочки, лавки с тряпками, сети, стол с грязной посудой и баня, капитальная, с комнатами для отдыха, широким предбанником и резным зеркалом. Но Виктор ее не топит. Тут же несколько недостроенных строений, длинный деревянный гараж, который по назначению никогда не использовался, синий вагончик охотников и беседка.
Официально Виктор Бобок работает смотрителем, следит за домом и двумя озерами. В месяц получает восемь тысяч наличными. Еще восемь тысяч рублей пенсии переводят ему на пластиковую карту. Из собственности у него несколько пакетов вещей. Ему 69 лет и почти сорок из них он живет в лесу. По началу выбирался в город, ездил на родину на Украину. А теперь почти безвылазно один. «И любовь была, куда она делась. Да только какая дура в лес пойдет жить», - спрашивает Виктор, ковыряя пальцем стол.
За длинным рублём
Первое время вместе с Виктором работали еще три смотрителя. Трудились все, сменяя друг друга. Но потом сменщики по разным причинам разбежались, так он остался один.
Родился Виктор в селе Редьковка Репкинского района Черниговской области Украины. Говорит, что от родного села ничего не осталось - расселили после трагедии в Чернобыле. «У меня ведь два брата были. Несколько лет назад друг мне звонил, сказал, что старший отошел в мир иной. А другой в Израиле проживал - женился на еврейке. Что с ним — не знаю. Он еще мальчишкой бросил школу и уехал работать на шахты. Потом возвращался домой и снова уезжал. Помню, он на заработанные деньги купил часы и поспорил с другом, что они противоударные. Раз об стену ударил — не повредил, а потом как швырнет — разлетелись», - вспоминает Виктор.
Он окончил десять классов в поселке Любеч. Два года в армии, служил в небольшом немецком городке Ордруфе. В месяц получал 20 марок и 12 пачек сигарет. Германии толком и не видел. После демобилизации обустроился в Чернигове, работал каменщиком на заводе ЖБИ, вслед за другом переехал в Киев. Стал термистом.
«А потом слышу, авантюрист один бригаду на заработки набирает. Говорит, мол поедем в Тюмень. Пообещал кучу денег, по тыще в месяц. Думал, вернусь, куплю лодку, буду по Днепру на моторке гонять. Ага, до сих пор гоняю. Родители говорили, куда ты прешься. Но я ведь молодой
был, как остановить. Столько лет прошло, как вернуться обратно, - сам у себя спрашивает Виктор. - В Рощино можно было приехать, заплатить за билет 50 рублей 50 копеек, и через три часа ты уже в Киеве. Последний раз был там в 1980-х. Теперь напрямую не улететь».
Первое время Виктор Бобок работал на стройках Тюменской области: возводил утятники в Онохино, строил школы в Червишево и Бухтале. От напряженной работы на стройке начало шалить здоровье. Предложили стать смотрителем — согласился. За несколько лет сменил три места, и все в лесных сторожках. Жил в Нижнетавдинском районе. А в 2001 году пригласили сюда, в Ялуторовский район.
«Надоела стройка - хлопнула спина. Кирпичи стало тяжко таскать. Так и перешел в сторожа. Жил на озерах Сингуль, Кучак, у пожарников, охотников, строителей. С последнего места ушел - слишком людно было. Куда мне теперь из сторожей? Не уследишь - петуха пустят, и все, и нет ничего. Все махом спалится. Сколько домов егерских пожгли. Но я, конечно, не егерь. Егерь должен в лесу зверя считать, да охотников гонять. А я так - базу сторожу», - продолжил рассказ Виктор и позвал на экскурсию по окрестностям.
Рядом с его домом еще один, попросторнее. Когда-то в нем стояли кровати, висели шторы, а здание отапливалось. О былой роскоши напоминает лишь трюмо и чугунные батареи. Виктор говорит, что много раз эти охотничьи угодья перепродавали, и кто теперь хозяин, он не знает.
Идем к трактору. «Раньше ходил пешком 14 километров до деревни. Помню, печка дома не заладилась - дым повалил в комнату. А ночью комната стынет. Чего утра ждать? Собрался, взял нож и пошел в деревню за печником. Нашел, печку сладили. С трактором совсем другое дело жить, в деревню за хлебом и сгущенкой с кофе можно поехать, а не пойти. Пенсию хапнуть. Если закоротить контакты, то и телефон зарядишь. Он у меня выключен всегда, но иногда звоню».
Сашка и животные
К домику подъезжает внедорожник. Виктор спешит к нему. Рыбак Сашка сдвигает в сторону грязную посуду и какие-то коробки и достает из черного пакета на стол пять пачек сигарет, колбасу, холодец, сало, огурцы, несколько булок хлеба. Его товарищ Володя ищет спички, чтобы поставить чайник на черную от копоти и жира газовую плиту. К столу зовут и Виктора. Тот отмахивается и нервно достает сигарету.
Этот Сашка три года назад привез Виктору черную кошку Багиру, которая лежит на печи. По весне она ловит зайцев, говорят, размером с себя. Виктор как-то залез на крышу и нашел там несколько шкурок.
«Ладно заяц по земле бегает, но как она белку-то поймала? Кошка хорошая, меня от мышей спасает. Когда не было живности дома, только за зиму в бутылку из под шампанского поймал 93 штуки», - говорит он.
Когда-то Виктор держал кур, но их съела куница. Однажды зимовал поросенок. Но помнит он совсем других зверей. «Пурга у меня была, собачка и кот Кеша. Зимой собака войдет в дом, ляжет у порога, а кот ее начнет вылизывать. Дружно жили. А потом все. Похоронил их тут недалеко, - Виктор закуривает еще одну сигарету. - Что-то не охота другой собаки. Зайцы зимой под окном бегают. А сегодня иду на озеро, на дороге маленький гадюченок. Перешагнул и пошел дальше. Пусть живет. Еще зимой на озере жила стая волков. А рядом - кабаны дикие: свинья и пять поросят. Как-то раз я на лыжах вышел к озеру, вижу уже только следы трех хрюшек. Через пару дней уже двое осталось. А потом один. Пока всех не съели — не ушли отсюда волки».
Виктор признается, что несколько лет назад перестал охотиться — стало жалко животных. «Чем старше становишься, тем жальче. Весной, правда, убил селезня. Застрелил. Привез. Супчику сварил на костре. А потом думаю, вот зачем я убил. Он в гости прилетел, а я убил. Поставил ружье. И теперь стреляю в небо только в Новый год. Вот и вся охота у меня. Это когда в городе живешь, убить кого-нибудь хочется, а когда живешь рядом с ними - жалко. Кругом друзья», - задумчиво произносит он и добавляет, что никогда ни от кого не закрывает дверь.
Костыли
Есть у Виктора и своя традиция — встречать Новый год двумя выстрелами из ружья в небо и с бутылкой шампанского. Правда, прошлый
праздник проспал — откупорил алкоголь раньше положенного. В новый год как и во все остальные дни у него работает радио, а вот телевизор давно не смотрел. «Электричества нет. Да и зачем оно мне? На лампочку что ли смотреть?» - спрашивает он.
Прошлый год для Виктора был памятный: несколько раз ездил в Тюмень. В углу комнаты, обтянутые паутиной, стоят костыли. В прошлом году полез на охотничий буран и повредил ахиллово сухожилие. Зашивать повезли во ОКБ №2. Сам Виктор выбраться из глуши не мог — позвонил Сашке. «Я что, ненормальный болеть», - возмущается он и утверждает, что за все время болел один раз — простыл этим летом. Сушил траву, было жарко, вот и открыл окна. А ночью прихватило. Лечит себя Виктор травами, заваривает по рецепту травницы Лидии Суриной. Ее книгу только и хранит дома.
Правда, вспоминает еще случай, но там обошлось без экстренной помощи: купался в речке, хлебнул воды и потерял вставные зубы. Пришлось делать новые. Если ему нужна помощь, в первую очередь звонит Сашке. Ему позвонил, и когда у его беседки убили человека.
«В прошлом году, по весне, приехали знакомые, с которыми в бригаде раньше работал. Капалуху застрелили, ободрали, я пошел варить. Конечно, выпивали. Напарники поругались. Один ушел музыку слушать в машину, а другой подошел к нему и вставил нож в горло. Бах. Я закричал: «Что ты натворил!» Руки на голову и пошел к нему. Дурак. Он мог и меня пырнуть. Я в лес убежал. А что, ждать пока аппетит разгорится. Телефон в кармане как раз был. Звоню в деревню, мол, убийство. Выходил из леса, но душегуб мне снова сказал убираться. Судили его, я ездил на суд. Червонец дали. Ни с того ни с сего. Открывает дверь и как в стог сена бух ему. Я не успел испугаться, понял лишь, что в сонную артерию. Человека убил», - Виктор заканчивает историю матами, отмахивается и уходит к костру.
Кузьмич
Виктор, зажигая от костра одну сигарету за другой, шутит, что живет за границей. О том, что происходит в мире, узнает от гостей да из новостей по радио. Приемник в комнате включается первым. Раньше новости доносило «Эхо Москвы», а после того, как частота стала недоступна, - «Комсомольская правда» и «Вести ФМ».
«Ох, сегодня Соловейку слушал. Ему бы лет на 100 раньше родиться. Лев Давыдович ему бы сам маузер перезаряжал. А вообще, я тут все время один. К такой жизни я привык. А вот в городе дурею: там машины одни. Пешком только такие как я ходят», - рассуждает он.
Себя хозяином охотничьего кордона Виктор не считает. «Никак оно наше не бывает. Не мое это все. Мы гости тут, - закуривает еще одну сигарету и цокает языком. - Домой охота. К отеческим гробам. Как только сейчас туда? Родители в Редьковке лежат. Мать с 1915 года была, отец — с 1913. Больше ста лет было бы. Помню, мне четыре года, Сталин умер. С крыши уже капало. Отец пришел и говорит матери: «Топишь печь, ничего не знаешь. Рябый сдох». В деревне только одна учительница плакала. Остальные перекрестились».
Когда Виктора спрашиваешь о счастье, он хмурится. «Несчастным не чувствую. А счастливым? Как это? Меряется ли чем-то счастье это? Есть небо — счастье. А ночью на звезды гляжу: медведица движется, за год кружок сделала. Все ближе к свечке», - продолжает он и замечает, что тут ведь даже никуда не уйти. С двух сторон озера, с третьей - болото.
О переезде в деревню Виктор не думает: «Кто тебе предложит в деревне жить? Да и что делать в деревне? Тут можно тоже делать, что и в деревне».
На прощание сравнивает себя с Кузьмичом из фильма «Особенности национальной охоты». «Как-то так получилось, что в лес ушел. Понравилось в лесу. Человек ко всему привыкает. О чем в детстве мечтал — не помню. Я просто хотел стать. О чем можно жалеть вообще? Не жалею, ни зову, не плачу. Жизнь моя, иль ты приснилась мне? А вообще, что я копаюсь в своей голове? Я таких вопросов не задаю. Что есть, то и есть. Потому что — вот и все».
Елена Познахарёва, фото Павла Захарова
