От Тортуги отчаливали на закате при слабом попутном ветре. Команда была бы не прочь продолжить тесное знакомство с местными кабаками, но капитана Воробья звала в море какая-то смутная тревога. Возможно, это был страх вновь потерять свой корабль – во всяком случае, только на борту “Жемчужины”, которую только что вызволили из “коллекции” Черной Бороды – целой и невредимой – Джек чувствовал себя спокойнее и увереннее.

Ближе к полуночи на море опустился туман. Корабельные фонари сквозь призрачную липкую завесу казались размытыми масляными пятнами.

Джек в который раз подивился проницательности своего первого помощника – Гиббс ни в какую не хотел покидать Тортугу, по каким-то одному ему известным приметам предрекая скорое ухудшение погоды. Впрочем, Джек подозревал, что это нежелание пускаться в путь было продиктовано сугубо личными интересами Гиббса, а вовсе не опасениями по поводу погодных условий.

Команда, недовольная столь быстрым завершением увольнительной на берег, споро и зло загрузила на борт корабля провиант и пресную воду, после чего на ногах остались лишь те, кому выпала вторичная неудача за этот день – нести вахту. Недовольство объяснялось просто – бедняги были трезвее, чем их коллеги, которые тут же завалились спать в свои гамаки.

Джек не находил себе места. Сначала он пытался прокладывать курс, пользуясь картой и своим удивительным компасом, но вскоре бросил это бесполезное занятие. Он покинул капитанскую каюту, тускло освещаемую коптящей масляной лампой, и вышел на палубу. Туман тут же накинулся на него, хватая за рубаху мокрыми пальцами, и уже через минуту одежда Джека полностью отсырела.

Пират не обратил на это никакого внимания. Радость от обретения “Жемчужины” грела его изнутри, и он не замечал промозглой сырости, воцарившейся снаружи. В голове звенело после всего выпитого, а также извечного, просто адского шума и гама, присущего всем тавернам, а тавернам на Тортуге – в особенности.

“Черная Жемчужина” разрезала форштевнем стелющиеся над водой полосы тумана. Она шла вперед так тихо, что не было слышно даже привычного плеска волн о борта парусника. Тишина ласкала слух пирата, он прошелся вдоль борта, продвигаясь к носу корабля… Где уже маячил темный силуэт.

“Баба на корабле – к беде”, - рассеянно припомнил Джек одну из излюбленных морских примет суеверного мистера Гиббса. - “Стоп, баба на корабле?”

Джек закрыл глаза, снова открыл. Силуэт никуда не делся.

“Я сегодня не выпил ни капли рома!” – вскипел праведным гневом капитан. И это была истинная правда – весь этот день пираты воздавали должное элю – темному, как семь смертных грехов, и обманчиво “легкому” – о том, что он пьян, моряк узнавал далеко не сразу. Но было уже поздно.

В том, что силуэт определенно женский, сомнений не возникало. Это было очевидно даже сейчас, при никудышном освещении. Принадлежал он девушке - высокой, стройной, облаченной в свободные одежды, ниспадавшие до самой палубы и – или это Джеку только показалось? – развеваемые каким-то потусторонним ветром, в то время как над морем установился почти полный штиль.

Да откуда она вообще взялась? Проскользнула на корабль тайком, пока команда была занята погрузкой и отплытием?

Джек осторожно, почти крадучись, чтобы не спугнуть незнакомку, двинулся вперед. Но девушка стояла, облокотившись о планшир, и смотрела на воду, как завороженная. На то, что происходило вокруг, она не обращала ровным счетом никакого внимания. Пират немного подумал и скопировал её позу, постепенно, дюйм за дюймом, боком подбираясь к незнакомке. Вот он уже так близко, что их локти почти соприкасаются. Теперь Джеку видна была изящная, словно точеная, головка девушки, смуглая кожа, густые темные волосы, схваченные надо лбом обручем и густыми кольцами спадающие на шею.

Незнакомка же даже не шелохнулась, словно и не заметила появления пирата рядом с собой.

Так продолжалось пару минут. Джек, неудобно изогнув шею, все пытался заглянуть девушке в опущенное лицо, но тщетно.

Откуда вы здесь взялись, леди? – наконец осмелился задать вопрос Джек. – Этот рейс не предназначен для перевозки пассажиров…

Девушка наконец соизволила повернуть голову и взглянуть на пирата, и у того перехватило дыхание: темные глаза были глубже морской бездны, ему показалось, что они манят его, затягивают в пучину…

Джек поспешно кинулся воскрешать в памяти образы всех особ женского пола, которые когда-либо встречались ему на жизненном пути. Сие занятие затянулось – таковых он на своем веку встречал немыслимое количество. Но эта девушка не походила ни на одну из благородных леди, которых Джек видал предостаточно, ни, уж тем более, на портовых “барышень”, которых он перевидал еще больше. А уж авантюристок вроде себя он всех знал наперечет.

Отказавшись от дальнейших умственных усилий, пират вопросительно уставился на незнакомку. И наконец почувствовал нечто, недоступное ни одному человеческому органу чувств. Воздух вокруг девушки был буквально наэлектризован магией, отчего она воспринималась чем-то подобным морской богине Калипсо, несмотря на свой обманчиво юный вид. И было в ней что-то знакомое… до боли родное.

К тому же обликом девушка очень походила на…

Жемчужина? – спросил Джек словно против своей воли и поборол в себе желание перегнуться через фальшборт, дабы убедиться в том, что носовая фигура корабля все еще на месте.

Душа Жемчужины, если быть совсем точной, - но ты можешь звать меня и так. Узнал все-таки, - констатировала девушка с тенью насмешки в голосе.

Джек кивнул, разглядывая живое воплощение своего корабля… ну или почти живое. Он всю жизнь прожил на Карибах, где обыденность идет рука об руку с магией, поэтому не особенно удивлялся чудесам. Тем более сейчас, когда его кровь была в достаточной мере разбавлена выпитым элем. Заботил его только один вопрос:

И часто ты так… гуляешь по кораблю?

Бывает, - неопределенно ответила Жемчужина. – Особенно в такие неспокойные ночи, как эта.

Джек моментально вспомнил те случаи, когда корабль по причине плохой видимости или во время шторма оказывался на волоске от гибели. Не единожды он сам каким-то шестым чувством ощущал, стоя за штурвалом, что впереди, прячась за толщей воды, ощерились голодными клыками рифы, и успевал вовремя сменить курс. Или рассказы вахтенных о том, как им случалось задремать на посту, но тут словно кто-то пихал их локтем в бок, и корабль со всем экипажем благополучно миновал ужасной участи. Подобные рассказы, поведанные сдавленным шепотом, имели огромный успех в портовых тавернах, неизменно собирая толпы благодарных слушателей.

Ты хранишь “Жемчужину” от бед, - выдохнул потрясенный Джек. – Именно благодаря тебе она столь везуча…

Да, на зависть врагу. И не только она одна, - девушка устремила на Джека загадочный взгляд.

Ты оберегаешь и меня тоже? Слушай, если бы все это не было так реально, я подумал бы, что сплю. А может быть, ты всего лишь простая девчонка, пробравшаяся на борт зайцем и устроившая все это представление, чтобы не высадили на берег в первом же порту? – подозрительно спросил Джек.

Возможно, - протянула его собеседница и сделала почти незаметный пасс рукой в воздухе – словно начертала какой-то тайный знак. В тот же миг все паруса на грот-мачте разом сами собой свернулись и развернулись вновь, хотя обычно для этого требовались слаженные усилия нескольких матросов. А с кормы раздался вопль вахтенного, за которым последовала тирада, сплошь состоящая из соленых морских словечек. И было отчего – штурвал в руках моряка неожиданно закрутился сам по себе, судно рыскнуло на несколько румбов вправо от основного курса.

Джек от неожиданности был вынужден ухватиться за планшир, девушка же даже не покачнулась. Она с мягкой усмешкой посмотрела на капитана.

Доказала, - хрипло констатировал Джек. – Но тогда объясни, отчего ты вдруг решила явиться мне? Судну угрожает опасность?

Нет, - тихо ответила Жемчужина. – Пока – нет. Хотя для пиратского корабля безопасность – призрачное понятие… Я хотела… поблагодарить тебя.

За что? – округлил глаза Джек.

За то, что не бросил меня там, не оставил в бутылке в коллекции Черной Бороды. И еще… я боялась, что ты предпочтешь мне другое судно. Там было много достойных кораблей…

Джек опешил – он не ожидал такого ответа.

Заметь, Джек – с тех пор, как это судно досталось тебе, ни один другой капитан на его борту надолго не задерживался, - продолжала Жемчужина. - Не капитан выбирает корабль – корабль выбирает капитана.

Но ты пошла на дно во время битвы с Кракеном… И даже после этого ты не изменила своего отношения ко мне?

Жемчужина покачала головой:

Я не виню тебя за это. Ты вернулся. И на дно мы отправились вместе… Это главное. Гораздо хуже поступают те капитаны, что бросают свой корабль на произвол судьбы.

Память – хитрая штука, неприятные воспоминания она хранит порой еще более ревностно, чем радостные. Вот и Джек моментально вспомнил то, о чем хотел бы навсегда забыть. Свою попытку сбежать с тонущей “Жемчужины”, бросив на произвол судьбы и корабль, и все еще сражавшийся с морским чудищем экипаж… Сердце сопротивлялось решению разума, продиктованному страхом, тянуло назад. И стрелка компаса вынесла окончательный вердикт – он должен вернуться. Не только к людям, которые доверили ему свои жизни, но и к своему самому дорогому сокровищу. Вспомнил свои собственные слова: “Всего лишь корабль…” Они застряли в горле, как рыбья кость, - ни протолкнуть, ни вытащить. Тогда он предал “Жемчужину” еще раз. И Элизабет, приковав его к мачте и тем самым отрезав все пути к отступлению, таким образом не позволила ему предать корабль в третий раз и на сей раз окончательно. Потом, когда ему удалось спастись из Сундука Дэйви Джонса, он был даже в некотором роде благодарен девушке за этот поступок…

Жемчужина наверняка слышала все, что он говорил, чувствовала его внутренние метания. И все равно осталась верна своему капитану, снова и снова прощая ему все ошибки…

Вот и сейчас – показалось ему или нет, но на глазах девушки блеснули слезы. Она тоже вспомнила?..

А как же вышло так, что ты оказалась у Черной Бороды? – спросил он, чтобы перевести разговор в другое русло.

Барбосса. Я не хотела видеть его своим капитаном. Мне было все равно, - кратко ответила девушка.

Сердце капитана болезненно сжалось. Он не находил подходящих слов, чтобы выразить то, что чувствовал сейчас. Захотелось обнять её и никогда не отпускать…

Но пальцы пирата прошли сквозь девушку, словно она была миражом.

Не в этом мире, Джек, - горько усмехнулась Жемчужина. – Здесь я всего лишь дух корабля. Судно – мое материальное воплощение.

Глаза девушки тоже были полны боли. И Джек наконец осознал и высказал то единственно верное и правильное, что всегда жило в глубине его души:

Всю свою жизнь я любил только тебя. Ты одна приняла меня таким, какой я есть. И не пыталась переделать меня…

Я всегда буду хранить тебя от бед, - тихо ответила Жемчужина. – И буду верна тебе одному… до конца. Только у меня есть к тебе пара вопросов! – это было произнесено уже настолько другим тоном, что Джек опешил от столь мгновенной перемены настроения. Видимо, корабельные духи переменчивы, как само море…

Судно необходимо привести в порядок. Днище поросло ракушками, и на него покушаются корабельные черви. Чувствую себя неряхой. Ужасно неприятно, сам понимаешь, - в глазах ее уже плясали задорные искорки.

Джек кивнул – наполовину покаянно, наполовину шутя. Да, они действительно идеально подходят друг другу…

И еще одно, Джек, - это уже было произнесено серьезно. – Ни в коем случае не меняй имя корабля. Вместе со старым именем он потеряет и свою душу…

Постой! – выкрикнул пират. – Мы еще увидимся?

На сегодня мое время истекло, - ответила Жемчужина. – Но помни – я всегда здесь, рядом с тобой, мой капитан…

И – словно и не было его чудесной собеседницы…

Едва придя в себя, Джек первым делом отловил своего первого помощника (он едва удерживался на ногах, передвигаясь по палубе причудливыми зигзагами и напевая себе под нос нечто фривольное). Причем отловил в самом буквальном смысле – за шиворот. И зашипел ему на ухо:

Мистер Гиббс, вы в курсе, что у нашего корабля есть душа?

Гиббс вскинул на своего капитана замутненные хмелем безмятежные глаза:

Душа, сэр?... Раз… умеется есть. Как и у … к-каждого корабля…

Вы ее видели? И как часто она появляется? – поинтересовался пират с замиранием сердца.

Да когда как, сэр, - икнув, честно признался Гиббс. – Но после третьей пинты – всенепременно.

Слегка разочарованный Джек отпустил своего верного помощника и друга на все четыре стороны и некоторое время наблюдал, как тот удаляется, раскачиваясь из стороны в сторону и бормоча себе под нос: “Ну и штормяга…” Сам же деловито направился в прямо противоположную сторону.

Очутившись на баке, он воровато огляделся, - не застанет ли его кто-нибудь за этим несолидным и неуместным проявлением нежности по отношению к собственному кораблю, - а затем провел по планширу рукой так нежно, словно это было плечо любимой женщины.

И – было ли тому виной разыгравшееся воображение? – гладкое дерево, несмотря на ночную прохладу, оказалось излучающим совершенно живое, человеческое тепло, а “Жемчужина” мягко качнулась на неизвестно откуда взявшейся, внезапно набежавшей волне.

Джек – не идеальный.

У него слишком много шрамов, от него разит ромом, он стабильно кого-то подставляет и выделяет глаза жженой пробкой, вроде как чтобы не ослепнуть от морского солнца. У него спутанные волосы, спускающиеся почти до поясницы, сношенный до дыр камзол и ржавеющая шпага, которую он упорно забывает сменить. Он может угрюмо молчать и без умолку говорить с разницей между этими действиями в несколько минут, а тебе придется смириться с этим и сделать очередной глоток янтарной жидкости, дабы привыкнуть к таким сменам настроения.

Джек – не обычный.

У него нет четкого распорядка дня, определенного дома на суше, его компас не указывает на север. Он известная персона в каждом порту Карибского моря, стабильно теряет корабль и перемещается по воде на маленьких лодочках с одним парусом и дырами в борту с ладонь. У него острые скулы, темно-карие глаза и хриплый голос, будоражащий душу. Он абсолютно точно связан с потусторонними силами: от него сквозит могильным холодом, а руки вечно горят, будто его лихорадит.

Джек – не правильный.

Это понятно с одного взгляда на его внешний вид и от первых слов, сказанных им при встрече. Ему не нужны официальная работа на какую-либо Корону, со стабильным заработком и огромным списком деяний «не достойных капитана корабля Их Величества». Он вполне доволен жизнью в перебежках, неделях голода и редких объятьях портовых шлюх.

Джек – не сентиментальный.

Он вдалбливает это себе в голову, пытается внушить всем вокруг и подтверждает всеми возможными способами. Только когда пепельная макушка замечается в гуще толпы, он резко падает под стол, забывая захватить шляпу и недопитую бутылку. Перебежками, надеясь, что она не заметит, он подползает к выходу и встает на две ноги только за порогом таверны, тщетно пытаясь вспомнить название города, в котором оказался. Когда за спиной вежливо кашляют и называют по имени, он тихо чертыхается, зажмуривается, заглушая желание заключить девушку за спиной в объятия, и упорно твердит себе о холодности своего сердца.

Джек – не хороший.

Он твердит это слишком часто и слишком тихо, так, чтобы было ощущение, что он поступает правильно, предостерегая, но и не делая этого на самом деле. Когда Суонн, он стабильно отказывается называть ее Тернер, наливает очередную стопку и провозглашает тост за море, он абсолютно точно уверен, что хорошие люди не представляют жен своих друзей голыми и на коленях перед собой. Хорошие этих жен отводят домой, отпаивают горячим чаем и укладывают спать, параллельно рассказывая ребенку этого самого друга о том, какой его папа хороший.

Джек – не дурак.

Он видит в этих рассказах, воспоминаниях и взглядах жестокую насмешку судьбы. Капитаном Голландца должна была стать она, Воробей уверен в этом на сто процентов, только говорить остерегается. Все же с ним пьет самая взбалмошная и непредсказуемая девушка в его жизни.

За корабль.

Задорно вскрикивает Элизабет и опрокидывает в себя десятую рюмку, а потом надевает треуголку Джека и упирается локтями о стол, устраивая голову на ладони. Она смотрит на него своими янтарными глазами и заставляет что-то у него внутри сжиматься, напоминая о существовании пресловутого сердца. А потом он понимает, что девушка видит не его, а тот корабль, за который пила и на котором она целовала его так, как никто до нее.

Джек - не священник/джентльмен/добродетель.

Он доносит хмельную Суонн, в замужестве Тернер, до своей комнаты, не разбирая тот адрес, который она пытается ему сказать, и бросает ее на небольшую кровать. Грубо пихает девушку, заставляя почти безвольное тело пододвинуться к стенке, и укладывается рядом. Руки тянутся к шнуркам корсета, внизу живота давно разгорелся огонь, но что-то бьет в голове набатом. Джек знает, что абсолютно точно не имеет никакого права на светловолосую девушку, от которой даже сейчас веет морским бризом. Поэтому он отворачивается, проклиная Господа, ром и море. Последнее сильнее всего, потому что именно оно забрало у этой девицы мужа на вечность, с уговором встречи раз в десять лет.

Джек – не влюбленный мальчишка, мечтающий о девушке друга; не романтичный парень, который бережет добродетель своей возлюбленной.

Он мужчина, который знает свое место, дорожит девицей за спиной и вздрагивает, когда ее руки обхватывают его талию, а нос утыкается в шею. У него пальцы резко сводит от такой нежности и хочется заключить ее так же в объятия, но страх сковывает движения. Вдруг она отпрянет, если он нарушит такое положение? А потом ее губы касаются его кожи и он срывается, резко разворачиваясь и нависая над ней. Пират хотел быть для нее лучше, чем он есть на самом деле, но Суон, на одну десятую Тернер, это, кажется, совершенно без надобности.

Апд. 2 Конкурс продолжается.

8. Рисунок "Русалочка или Бегущая по Волнам"
Жанр: Флафф, или «Мир-Свет-Май!»
Жанр комментариев: Юмор, Пародия, Романтика; возможен Стеб.

6. Фик "Почему бы нет?"
Действие происходит после ПКМ 3. Послетитровая сцена не учитывается.
Персонажи: Уилл/Элизабет, Джек/Элизабет.
Жанр: приключения, романтика

7. Фик "Возвращение"
Каждому из нас может выпасть Великое Сокровище, и так важно правильно им распорядиться.
Персонажи: капитан Уильям Тернер (это он размышляет и вспоминает)
Жанр: размышлизмы

9. Фик "Шлюпку на воду"
Как можно изменить ПКМ3, что бы Джеймс Норрингтон остался жив?
Элизабет/Норрингтон, Элизабет/Уилл, Джек, Джонс, морепродукты, пираты.
Жанр: приключения, романтика

Клипы

1. "Adagio"
Саммари: Светская жизнь – не то, что ей нужно. Это Элизабет поняла после того, как случайно ее судно пересеклось с кораблем отважного пирата. Девушка бежит из Порт-Рояля, чтобы разыскать того, кто ей мил. Но капитан Джек Воробей не так прост. Чтобы остаться с ним, Элизабет придется побывать в шкуре обычного матроса, поучаствовать в опасных битвах, побороться с соперницами и добиться освобождения любимого из лап Ост-индской компании.

2. "Believe me"
Именем короля лорд Катлер Беккет арестовывает Элизабет за помощь пиратам. Цена ее освобождения – компас, который предстоит добыть Уиллу, чтобы вернуть возлюбленную. На пути к цели ему встретится множество опасностей – прислужники самого Дэйви Джонса, китайские пираты, пираты-призраки, ураганы и даже свирепые дикари, которые подчиняются… графу Дракуле.

3. "Eleos"
С помощью подсказок Джек и команда собираются найти Святой Грааль. Но и за подсказки нужно бороться. В том числе, преодолевать времена и пространства и сражаться с врагами из чужих миров. Eleos – с греческого переводится как сострадание, милосердие. И по-настоящему милосердна судьба будет к тем, кто искренне любят друг друга. Именно им достанется желанное сокровище.

4. "Enta el hayat"
Дэви Джонс убивает Уилла Тернера, но и сам вместе с кораблем исчезает в морской пучине. Спустя три месяца он неожиданно для всех возвращается. Джек решает помочь убитой горем Элизабет отомстить за гибель ее мужа. Элизабет становится полноправным членом команды и проходит обряд посвящения в пираты, после чего призывает Братство к новой войне с Дэви Джонсом.

5. "Iagapiinezali"
Джек и Элизабет, как заправские пираты, ищут путь к Дальним Вратам, за которыми находится другой мир, мир свободный, без границ. Как обычно, ради такой великой цели нужно бороться до конца. А среди врагов – разъяренный Дэйви Джонс, у которого Джек наглым образом стащил нужную карту, и Уилл, у которого все тот же Джек не менее наглым образом увел Элизабет.

Битва была окончена. Они выиграли, уверена, что были потери, но еще будет время горевать о них позже. Все плыли обратно в Бухту Погибших Кораблей, чтобы отпраздновать свою победу, и чтобы Уилл насладился последним его днем на земле в течение следующих 10 лет.

Элизабет - не собираюсь лгать, она была печальной от того, что он уходит. Она была бы сумасшедшей, если бы не скучала по нему, но она знала, что у него не было другого выбора. Они договорились расстаться как хорошие друзья, хотя. Они согласились, что искра, которая подпитывала их отношения, выдохлась. Часть ее сердце всегда будет его, но он не будет удерживать все, или даже большую его часть.

Нет, теперь она принадлежала другому. В настоящее время она принадлежала некоему капитану, который пьяно впился ей прямо в сердце. Она пыталась отказаться от своих чувств, чтобы сделать вид, что их не было, но это было бессмысленно. Она просто не могла лгать себе больше, она была влюблена в капитана Джека Воробья.

Когда она оглянулась, каверзное пространство, которое было Бухтой Погибших Кораблей, она отметила, что Джека уже не было с ними. Это было странно, потому что она видела, что он разговаривал с Барбоссой, когда она прощалась с Уиллом. Хотя, когда она думала об этом, у нее появилась хорошая идея узнать о его исчезновении.

Извинившись, Элизабет вышла из бухты на корабль, который был больше ее причудливого английского дома, где она жила ранее. Конечно же, как только она поднялась на Черную жемчужину, она увидела свет в каюте капитана. Она не стала стучать, прежде чем войти, она собирается увидеть его, хочет он этого или Нет. Она нашла его с бутылкой рома в руке, он возился с одной из карт Сан Фэна.

Ты знаешь, это моя карта, и я не припомню, что давала тебе разрешение на ее использование, - произнесла Элизабет.

Она была не очень удивлена, когда он даже не посмотрел на нее, прежде чем снова приложил бутылку рома к своим губам. Закатывая глаза, она выхватила ром из его руки, обращая его внимание на себя.

Что ты имеешь против меня и рома? - улыбаясь, она держала бутылку в недоступном для него месте. - Я считаю, что мы выиграли, Джек. Почему ты не празднуешь с остальными?

Он вырвал свой ром назад, а она, зная, что не получит от него ответ, если не вернет его обратно.

Я хотел выпить немного рома.

Элизабет издала смешок где-то между издевательством и смехом.

Я знаю, что ты попадал в более жесткие ситуации, чем эта. Таким образом, действительно, почему ты не хочешь выйти наружу? Разве ты не хочешь проститься с Уиллом?

Я думаю, что ты попрощалась за нас обоих, Лиззи.

В ярости Элизабет сделала шаг назад. Если бы она не знала Джека, она бы подумала, что он ревнует.

Что же ты говоришь, Джек?

Она никогда не видела Джека таким быстрым. Он толкнул ее к двери кабины, его лицо всего в нескольких сантиметрах от ее собственного.

Вы прекрасно знаете, о чем я говорю, мисс Суонн. Или сейчас вы миссис Тернер? Ведь здесь есть много капитанов, у которых не будет никаких проблем с браком с нашим любимым королем.

Элизабет с трудом сосредоточила внимание на губах Джека, которые были в нескольких сантиметрах от ее лица. Она чувствовала ром в его дыхании, и от этого ее бросало в жар. Почему он думает, что она и Уилл поженились?
Разве что... нет, этого не могло быть. Когда она говорила о ее прощании с Уиллом, она дала быстрый поцелуй в губы. Там не было ничего романтического или намека на это. Это было просто до свидания, больше ничего. Но зачем об этом беспокоится Джек? Подняв глаза, чтобы встретиться с его глазами, она видела взгляд, прикованный к ее собственным устам, что она собственно и делала минут назад. Она дразнила его своей улыбкой.

Ты знаешь, Джек, ты, оказывается, ужасно ревнуешь.

Глаза Джека округлились.

Я завидую молодому Уильяму? Зачем? Он получает только один день в каждые десять лет, чтобы провести его с законной женой. Остальное время его окружают лица мертвых. Не очень живая компания. Чему тут ревновать, цыпа?

Элизабет приблизилась к Джеку.

Уилл и я не состоим в браке, Джек. Это был просто поцелуй на прощание. Его сердце привязано к "Голландцу", и даже если бы этого не было, мое сердце выбрало другого человека.

Ну, я уверен, что бедный парень просто умирает от того, чтобы услышать от его любимого Короля Пиратов признания ему в вечной любви к нему, чтобы они могли жить долго и счастливо и все - ерунда. Так, почему бы тебе просто не уйти и на ночь оставить меня с картой?

Моя карта, Джек, и я не могу уйти, оставив ее у тебя. Я все равно вернусь обратно. Я всегда возвращаюсь обратно, Джек. Я люблю тебя.

Когда он открыл рот, чтобы ответить, Элизабет решила, что она услышала достаточно. Она прервала его комментарий, сократив минимальное расстояние между ними, и прижалась губами к его губам. Она боялась его реакции, но ее страх исчез, когда она почувствовала, как его губы двигались против ее собственных. Они были на вкус как ром, море, и то, что было однозначно - Джеком. Ее руки нашли свой путь к его груди и медленно скользили под мягким постельным бельем его рубашки. Она провела ладонью по его груди и почувствовала, как он ухмыляется ей в губы.

Мне нравится. Что ты чувствуешь, цыпа?

Дерзость сочилась из его заявления, она хлопнула его легонько по груди.

Заткнись и продолжай меня целовать. Это приказ от твоего короля.

Она думала, что он будет сопротивляться ей, но на этот раз он действительно слушал ее. Его губы возвращаются к ее губам. Дальше она помнила размыто. Она чувствовала бороду Джека на своей шее, прохладу листов на своей коже, его язык, который раздвигал свой путь вниз к ее животу, как краткая боль переходит в огромное удовольствие.

Когда солнце ушло за горизонт, Элизабет осталась на Жемчужине, блаженствовать в первый раз за последние годы. Она знала, что она должна была оставить все это и бежать прочь, но она была слишком упряма. Положив голову на грудь Джека, он положил свою руку ей на талию. Она улыбнулась, он вырисовывал узоры на спине.

Лиззи... – произнес Джек. Подняв на него глаза, она вопросительно взглянула. - Я думаю, что мы договоримся между собой, дорогая.

Название: Это только сон
Рейтинг: R (мой первый R )
Пейринг: Джек/Элизабет, Уилл/Элизабет
Сюжет: Уилл и Элизабет поженились, поселились в доме губернатора и внешне это образцовая молодая семья. Но ведь известно, у каждой семьи есть свой скелет в шкафу…А последние несколько дней Уильяма Тернера мучают кошмарные сны, в которых его любимая жена…
Размер: мини
Примечание: Все герои принадлежат Диснею.
Примечание 2: Забываем события второго и третьего фильмов. Как и планировали наши герои, через год после побега с виселицы Джека Воробья они обвенчались. Джек не присутствовал на их свадьбе, но ведь это не значит, что в то время его не могло быть в Порте Роял…
Статус: Закончен

Джек, ты снова опоздал, - лениво бросила Элизабет, вставая с кресла. Внешне могло показаться, что она абсолютно спокойна, но на самом деле внутри нее уже бушевал океан страстей. В эти моменты замолкала ее совесть, и полностью отключался разум. В моменты, когда Джек Воробей был рядом. Вот и сейчас он стоял перед ней с фирменной усмешкой на чувственных губах, прожигая на девушке одежду своими угольно-черными глазами, а его пальцы слегка подрагивали в предвкушении.
-Я не буду просить у Вас за это прощения, миссис Тернер, - капитан отвесил ей шутливый поклон и с удовлетворением отметил для себя, как изменилось ее лицо, когда он напомнил ей, что теперь она - миссис Тернер. Элизабет уже привыкла, что она - замужняя дама, но никак не могла привыкнуть к тому, как это звучит из уст Джека Воробья. Он вкладывал столько желчи и иронии в эти слова, что ее невольно передергивало, и девушка начинала сомневаться в правильности своего замужества. А хитрюге-Джеку того и надо было – посеять сомнение, подчинить себе, чтобы в следующий момент сжать в объятиях и целовать, целовать, целовать. До потери дыхания, до жжения губ, до боли в сердце… Он уже сделал шаг ей навстречу, как вдруг…
-Нет, Джек, подожди, - взгляд девушки потерянно метнулся к единственному окну, которое было плотно закрыто шторами, и снова вернулся к Джеку. На лице капитана обозначился вопрос. Что случилось? Ведь они оба так любили срывать друг с друга одежду, даря нескромные ласки и касания. Девушка отступила на шаг назад.
-Ты уже испортил мне ни одно платье, капитан Воробей, – игриво усмехнулась Элизабет, будто отвечая на его вопрос. В ответ она получила сначала его понимающую, потом снова фирменную улыбку.
-Позволь мне сегодня самой это сделать, - и девушка начала осторожно снимать с себя платье. Она делала это медленно и так осторожно, будто снимала его с кого-то другого, боясь причинить дискомфорт неловким движением. Всё это время она смотрела Джеку в глаза. А он был не в силах оторвать взгляд от медленно обнажающегося тела Элизабет.
«Оказывается, в этом тоже есть своя прелесть» - промелькнуло в голове капитана.
А в следующий момент воздушной пеной платье миссис Тернер опустилось к ее тонким щиколоткам, и девушка сделала шаг из него, будто богиня из пены морской. У Джека перехватило дыхание от ее какой-то первозданно-чистой красоты.
-Ну, что ты же медлишь? - Ее голос отозвался сладким эхом в его голове, - Я твоя, мой капитан…
В сердце будто воткнули раскаленную стрелу, никогда раньше страсть так не захлестывала Джека Воробья! Одним сильным движением рук он крепко прижал девушку к себе, ощущая насколько горячо и податливо сейчас ее тело. Элизабет торопливо срывала с Джека одежду, будто боясь, что он сейчас исчезнет, просто растворится в воздухе. Только с ним она раскрывалась, подобно цветку навстречу солнцу, только ему дарила себя без остатка…
Какими чувственными были ее поцелуи, как возбуждали ее нежные поглаживания и касания, как распаляли ее стоны в предвкушении того, что скоро мир снова будет принадлежать только им двоим. Мир ярких искр, наслаждения и умиротворения. Таким мир Элизабет видела и чувствовала только с Джеком Воробьем…
Не в силах больше созерцать всё это действо, Уильям Тернер выскочил из шкафа, который стоял недалеко от кровати. Почему он не сделал этого сразу? Всё увиденное казалось ему какой-то глупой шуткой, он думал, что вот сейчас Джек отпустит его жену, и они рассмеются и прикажут Уиллу вылезти из шкафа, потому что с самого начала знали, что он там. Но летели минуты, и Уильям понял – им нет до него дела. Они настолько увлечены друг другом, что не замечают ничего вокруг! Даже сейчас, когда он уже вылез из шкафа, они не замечают его!!
-Элизабет!! – Тернер вдруг понимает, что не слышит своего голоса. Нет, Элизабет, неееет!!...
Мужчина проснулся от собственного крика. Он дернулся и резко сел на кровати. Его грудь судорожно вздымалась и опускалась от сбившегося дыхания, а тело покрыл липкий холодный пот.
-Уилл, что с тобой? – Элизабет, которая несколькими минутами ранее мирно спала рядом, теперь была ни на шутку встревожена и села на кровати рядом с мужем.
-Лиззи…- Голос был еще немного хриплым после сна. Уильям прокашлялся.
-Ты здоров? – Девушка приложила свою ладонь ко лбу Тернера.
-Да…Нет, нннезнаю, - в изнеможении Уилл снова рухнул спиной на подушку. Мне уже столько дней снятся сны, будто…Он запнулся, но потом продолжил, - будто ты и Джек…
-Джек? – Как-то странно переспросила Элизабет. Но Тернер будто не слышал ее.
-Ты и Джек. Вы…
-Что? – В глазах девушки промелькнул испуг, но мужчина его не заметил.
-Вы вместе, - выдохнул он, снова садясь на кровати, сжимая свои виски, и постепенно восстанавливая дыхание.
«Вместе» бывают разные, - подумала Элизабет, но, судя по тому, что сон для Уилла был явно кошмарным, девушка смогла сделать лишь один вывод относительно того, как они с Джеком были вместе.
-Уилл, это только сон, - Лиззи осторожно опустила мужа головой на подушку и натянула на них обоих одеяло. Только сон, любимый, мало ли что может присниться. Спи, всё хорошо, - девушка опустила свою голову на грудь Уильяму, тот обнял ее за плечо, это действовало на него успокаивающе, и вскоре он снова заснул.
Как только дыхание мужа стало совсем ровным, что означало, что он крепко спит, девушка осторожно перекатилась на свою часть кровати и, пошарив рукой под подушкой, достала из-под нее кольцо с камнем. Лунный свет из окна резвился на гранях драгоценного камня, глубокого синего цвета и удивительной красоты. Внутри кольца было выгравировано «J&E». Элизабет сжала кольцо в своей ладошке и прошептала:
-Такова наша судьба, Джек…

написано январь 2009-го, именно я октября 2008-го примерно по март 2009-го я увлекалась Пиратами Карибского моря