Теория Э. Эриксона так же, как и теория А. Фрейд, возникла из практики психоанализа. Как признавал сам Эрик-сон, в послевоенной Америке, где он жил после эмиграции из Европы, требовали объяснения и коррекции такие явления, как тревожность у маленьких детей, апатия у индейцев, смятение у ветеранов войны, жестокость у нацистов. Во всех этих явлениях психоаналитический метод выявляет конфликт, а работы З. Фрейда сделали невротический конфликт наиболее изученным аспектом человеческого поведения. Эриксон, однако, считал, что перечисленные массовые явления - лишь аналоги неврозов. По его мнению, основы человеческого "Я" коренятся в социальной организации общества.

Эриксон создал психоаналитическую концепцию об отношениях "Я" и общества. Вместе с тем его концепция -это концепция детства. Именно человеку свойственно иметь длительное детство. Более того, развитие общества приводит к удлинению детства. "Продолжительное детство делает из человека виртуоза в техническом и интеллектуальном смыслах, но оно также оставляет в нем на всю жизнь след эмоциональной незрелости", - писал он.

Э. Эриксон трактует структуру личности так же, как и З. Фрейд. Если в какой-то момент нашей повседневной жизни, писал он, мы остановимся и спросим себя, о чем мы только что мечтали, то нас ожидает ряд неожиданных открытий: мы с удивлением замечаем, что наши мысли и чувства совершают постоянные колебания то в ту, то в другую сторону от состояния относительного равновесия. Уклоняясь в одну сторону от этого состояния, наши мысли порождают ряд фантастических идей относительно того, что нам хотелось бы сделать; уклоняясь в другую сторону, мы внезапно оказываемся под властью мыслей о долге и обязанностях, мы думаем уже о том, что мы должны сделать, а не о том, что нам хотелось бы; третье положение, как бы "мертвую точку" между этими крайностями, вспомнить труднее. Здесь, где мы менее всего осознаем себя, по мнению Эриксона, мы более всего и являемся собою. Таким образом, когда мы хотим - это "Оно", когда мы должны - это "Сверх-Я", а "мертвая точка" - это "Я". Постоянно балансируя между крайностями этих двух инстанций, "Я" использует защитные механизмы, которые позволяют человеку прийти к компромиссу между импульсивными желаниями и "подавляющей силой совести".

Как подчеркивается в ряде публикаций, работы Эриксона знаменуют собой начало нового метода исследования психики - психоисторического, который представляет собой применение психоанализа к изучению развития личности с учетом того исторического времени, в котором она живет. С помощью этого метода Эриксон проанализировал биографии Мартина Лютера, Махатмы Ганди, Бернарда Шоу, Томаса Джефферсона и других выдающихся людей, а также истории жизни современников - взрослых и детей. Психоисторический метод требует равного внимания как к психологии индивида, так и к характеру общества, в котором живет человек. Основная задача Эриксона состояла в разработке новой психоисторической теории развития личности с учетом конкретной культурной среды.

Помимо исследований клинического характера Эриксон проводил полевые этнографические исследования воспитания детей в двух индейских племенах и сравнивал их с воспитанием детей в городских семьях США. Он обнаружил, как уже упоминалось, что в каждой культуре имеется свой особый стиль материнства, который каждая мать воспринимает как единственно правильный. Однако, как подчеркивал Эриксон, стиль материнства всегда определяется тем, что именно ожидает от ребенка в будущем та социальная группа, к которой он принадлежит, - его племя, класс или каста. По мнению Эриксона, каждой стадии развития отвечают свои, присущие данному обществу ожидания, которые индивид может оправдать или не оправдать, и тогда он либо включается в общество, либо отвергается им. Эти соображения Э. Эриксона легли в основу двух наиболее важных понятий его концепции - групповой идентичности и эгоидентичности.

Групповая идентичность формируется благодаря тому, что с первого дня жизни воспитание ребенка ориентировано на включение его в данную социальную группу, на выработку присущего данной группе мироощущения.

Эго-идентичность формируется параллельно с групповой и создает у субъекта чувство устойчивости и непрерывности своего "Я" несмотря на те изменения, которые происходят с человеком в процессе его роста и развития.

Формирование эгоидентичности или, иначе творя, целостности личности, продолжается па протяжении всей жизни человека и проходит ряд стадий, причем стадии З. Фрейда не отвергаются Эриксоном, а усложняются и как бы заново осмысливаются с позиции нового исторического времени.

В своей первой крупной и самой знаменитой работе "Детство и общество" Эриксон писал, что изучение личностной индивидуальности становится такой же стратегической задачей второй половины XX в., какой было изучение сексуальности во времена Фрейда, в конце XIX в. "Различные исторические периоды, - писал он, - дают нам возможность видеть во временных заострениях разные аспекты по сути своей неразделимых частей человеческой личности".

Для каждой стадии жизненного цикла характерна специфическая задача, которая выдвигается обществом. Общество определяет также содержание развития на разных этапах жизненного цикла. Однако решение задачи согласно Эриксону зависит как от уже достигнутого уровня психомоторного развития индивида, так и от общей духовной атмосферы общества, в котором этот индивид живет.

В табл. 1 представлены стадии жизненного пути личности по Э. Эриксону.

Таблица 1.

Задача младенческого возраста - формирование базового доверия к миру, преодоление чувства разобщенности и отчуждения. Задача раннего возраста - борьба против чувства стыда и сильного сомнения в своих действиях за собственную независимость и самостоятельность. Задача игрового возраста - развитие активной инициативы и в то же время переживание чувства вины и моральной ответственности за свои желания. В период обучения в школе встает новая задача - формирование трудолюбия и умения обращаться с орудиями труда, чему противостоит осознание собственной неумелости и бесполезности. В подростковом и раннем юношеском возрасте появляется задача первого цельного осознания себя и своего места в мире; отрицательный полюс в решении этой задачи - неуверенность в понимании собственного "Я" ("диффузия идентичности"). Задача конца юности и начала зрелости - поиск спутника жизни и установление близких дружеских связей, преодолевающих чувство одиночества. Задача зрелого периода - борьба творческих сил человека против косности и застоя. Период старости характеризуется становлением окончательного цельного представления о себе, своем жизненном пути в противовес возможному разочарованию в жизни и нарастающему отчаянию.

Решение каждой из этих задач, по Эриксону, сводится к установлению определенного динамического соотношения между двумя крайними полюсами. Развитие личности - результат борьбы этих крайних возможностей, которая не затухает при переходе па следующую стадию развития. Эта борьба на новой стадии развития подавляется решением новой, более актуальной задачи, но незавершенность дает о себе знать в периоды жизненных неудач. Достигаемое на каждой стадии равновесие знаменует собой приобретение новой формы эго-идентичности и открывает возможность включения субъекта в более широкое социальное окружение. При воспитании ребенка нельзя забывать, что "негативные" чувства всегда существуют и служат динамическими противочленами "позитивных" чувств на протяжении всей жизни.

Переход от одной формы эгоидеитичности к другой вызывает кризисы идентичности. Кризисы, по Эриксону, это не болезнь личности, не проявление невротического расстройства, а "поворотные пункты", "моменты выбора между прогрессом и регрессом, интеграцией и задержкой".

Первую стадию развития личности. Эриксон называет орально-сенсорной. Психоаналитическая практика убедила Эриксона в том, что освоение жизненного опыта осуществляется на основе первичных телесных впечатлений ребенка. Именно поэтому такое большое значение он придавал понятиям "модус органа" и "модальность поведения". Понятие "модус органа" определяется Эриксоном вслед за Фрейдом как зона концентрации сексуальной энергии. Для Эриксона важен не сам орган, а направленность его функционирования. Так, в младенческом возрасте эрогенная зона - рот ребенка. Для Эриксона имеет значение направленность функционирования этого органа - способность получать через рот. Орган, с которым на конкретной стадии развития связана сексуальная энергия, создаст определенный модус развития, т.е. формирование доминирующего качества личности. В соответствии с эрогенными зонами существуют модусы втягивания, удержания, вторжения и включения. Зоны и их модусы, подчеркивает Эриксон, находятся в центре внимания любой культурной системы воспитания детей, которая придает значение раннему телесному опыту ребенка. В отличие от Фрейда для Эриксона модус органа лишь первичная точка, толчок для психического развития. Когда общество через различные свои институты (семья, школа и др.) придает особый смысл данному модусу, то происходит "отчуждение" его значения, отрыв от органа и превращение в модальность поведения. Таким образом, через модусы осуществляется связь между психосексуальным (по Фрейду) и психосоциальным (по Эриксону) развитием личности.

Особенность модусов, обусловленная разумом природы, состоит в том, что для их функционирования необходим другой объект или человек. Так, в первые дни жизни ребенок "живет и любит через рот", а мать "живет и любит через свою грудь". В акте кормления ребенок получает первый опыт взаимности: его способность "получать через рот" встречает ответ со стороны матери.

Следует еще раз подчеркнуть, что для Эриксона важна не оральная зона, а оральный способ взаимодействия, который состоит не только в способности "получать мере.! рот", но и через все сенсорные зоны. Для Эриксона рот - фокус отношения ребенка к миру лишь на самых первых ступенях его развития. Так, модус органа - "получать" - отрывается от зоны своего происхождения и распространяется на другие сенсорные ощущения (тактильные, зрительные, слуховые и др.), и в результате этого формируется психическая модальность поведения - "вбирать".

Подобно Фрейду, вторую фазу младенческого возраста Эриксон связывает с прорезыванием зубов. С этого момента способность "вбирать" становится более активной и направленной. Она характеризуется модусом "кусать". Отчуждаясь, модус проявляется во всех видах активности ребенка, вытесняя пассивное получение. "Глаза, первоначально готовые принимать впечатления в том виде, как это получается само собой, выучиваются фокусировать, изолировать и "выхватывать" объекты из более смутного фона, следить за ними, - писал Эриксон. - Сходным образом уши выучиваются распознавать значимые звуки, локализовать их и управлять поисковым поворотом по направлению к ним, точно так же, как руки выучиваются целенаправленно вытягиваться, а кисти - крепко схватывать". В результате распространения модуса па все сенсорные зоны формируется социальная модальность поведения - "взятие и удерживание вещей". Она проявляется тогда, когда ребенок научается сидеть. Все эти достижения приводят к выделению ребенком себя как отдельного индивида.

Формирование этой первой формы эго-идентичности, как и всех последующих, сопровождается кризисом развития. Его показатели к концу первого года жизни: общее напряжение из-за прорезывания зубов, возросшее осознание себя как отдельного индивида, ослабление диады "мать - ребенок" в результате возвращения матери к профессиональным занятиям и личным интересам. Этот кризис преодолевается легче, если к концу первого года жизни соотношение между базовым доверием ребенка к миру и базовым недоверием складывается в пользу первого.

Признаки социального доверия у младенца проявляются в легком кормлении, глубоком сне, нормальной работе кишечника. Однако психологическим симптомом доверия служит умение ребенка ждать, его умение выдержать отсрочку в удовлетворении своего желания. К первым социальным достижениям согласно Эриксону относится также готовность ребенка позволить матери исчезнуть из виду без чрезмерной тревожности или гнева, так как се существование стало внутренней уверенностью, аее повое появление - предсказуемым. Именно это постоянство, непрерывность и тождественность жизненного опыта формируют у маленького ребенка зачаточное чувство собственной идентичности.

Каковы условия формирования доверия ребенка к миру? Динамика соотношения между доверием и недоверием к миру, или, говоря словами Эриксона, "количество веры и надежды, вынесенной из первого жизненного опыта", определяется не особенностями кормления, а качеством ухода за ребенком, наличием материнской любви и нежности, проявляющейся в заботе о малыше. Важным условием при этом является уверенность матери в своих действиях. "Мать создаст у своего ребенка чувство веры тем типом обращения с ним, который совмещает в себе чувствительную заботу о нуждах ребенка с твердым чувством полного личностного доверия к нему в рамках того жизненного стиля, который существует в се культуре", - подчеркивал Эриксон.

Известный японский педагог Массару Ибука в работе, посвященной раннему развитию ребенка (1996), писал:

"В современном мире первое, что бросается в глаза, это дефицит доверия между людьми, отсюда хаос в обществе, насилие, экологические проблемы. Никакие богатства и удобства в жизни не принесут нам мира и счастья, пока не будет доверия между людьми. Если принцип доверия к людям впитан с молоком матери, ребенок вырастет личностью, способной принять па себя ответственность за будущее общество. Современная система образования придает слишком много значения экзаменам и отметкам, но игнорирует и никак не поощряет доверия к людям... XXI век будут строить тс, кто доверяет другим" (Мир Образования, 1996. Л" 4).

Эриксон обнаружил в разных культурах разные "схемы доверия" и традиции ухода за ребенком. В одних культурах мать проявляет нежность очень эмоционально, кормит младенца всегда, когда он плачет или капризничает, не пеленает его. В других же культурах, напротив, принято туго пеленать, дать ребенку покричать и поплакать, "чтобы его легкие были сильнее". Последний способ ухода, по мнению Эриксона, характерен для русской культуры. Этим объясняется, как считает Эриксон, особая выразительность глаз русских людей. Туго запеленутый ребенок, как это было принято в крестьянских семьях, проявляет основной способ связи с миром - через взгляд. В этих традициях Эриксон обнаруживает глубокую связь с тем, каким общество хочет видеть своего члена. Так, в одном индейском племени, замечает Эриксон, мать всякий раз, когда ребенок кусает ее грудь, больно бьет его по голове, доводя до яростного плача. Индейцы считают, что такие приемы способствуют воспитанию из ребенка хорошего охотника. Эти примеры ярко иллюстрируют мысль Эриксона о том, что человеческое существование зависит от трех процессов организации, которые должны дополнять друг друга:

• 1) биологический процесс иерархической организации органических систем, составляющих тело (сома);
• 2) психический процесс, организующий индивидуальный опыт посредством эгосинтеза (психика);
• 3) общественный процесс культурной организации взаимосвязанных людей (этос).

Эриксон особенно подчеркивает, что для целостного понимания любого события человеческой жизни необходимы все эти три подхода.

Во многих культурах ребенка принято отнимать от груди в определенное время. В классическом психоанализе, как известно, это событие рассматривается как одна из самых глубоких детских травм, последствия которой остаются на всю жизнь. Эриксон, однако, не столь драматично оценивает это событие. По его мнению, поддержание базового доверия возможно и при другой форме кормления. Если ребенка берут на руки, укачивают, улыбаются ему, разговаривают с ним, то у него формируются все социальные достижения этой стадии. При этом родители не должны руководить ребенком только лишь путем принуждения и запретов, они должны уметь передать ребенку "глубокое и почти органическое убеждение, что есть некое значение в том, что они сейчас с ним делают". Однако даже в самых благоприятных случаях неизбежны запреты и ограничения, вызывающие фрустрации. Они оставляют у ребенка чувство отверженности и создают основу для базового недоверия к миру.

Вторая стадия развития личности, но Эриксону - мышечно-анальная, которая состоит в формировании и отстаивании ребенком своей автономии и независимости. Начинается она с того момента, как ребенок начинает ходить. На этой стадии зона получения удовольствия связана с анусом. Анальная зона создает два противоположных модуса: модус удержания и модус расслабления. Общество, придавая особое значение приучению ребенка к опрятности, создает условия для доминирования этих модусов, их отрыва от своего органа и преобразования в такие модальности поведения, как сохранение и уничтожение. Борьба за "сфинктерный контроль" в результате придаваемого ему значения со стороны общества преобразуется в борьбу за овладение своими двигательными возможностями, за утверждение своего нового, автономного "Я".

Возрастающее чувство самостоятельности не должно подрывать сложившееся базовое доверие к миру. Контроль со стороны родителей позволяет сохранить это чувство через ограничение растущих желаний ребенка требовать, присваивать, разрушать, когда он как бы проверяет силу своих новых возможностей. "Внешняя твердость должна предохранять ребенка от потенциальной анархии со стороны еще не тренированного чувства различения, его неспособности осторожно удерживать и отпускать", - писал Эриксон. Эти ограничения, в свою очередь, создают основу для негативного чувства стыда и сомнения.

Появление чувства стыда, но мнению Эриксона, связано с возникновением самосознания, ибо стыд означает, что субъект полностью выставлен на общее обозрение и понимает свое положение. "Тот, кто переживает стыд, хотел бы заставить весь мир не смотреть на него, не замечать его "наготы", - писал Эриксон. - Он хотел бы ослепить весь мир. Или же, напротив, он сам желает стать невидимым". Наказания и пристыживания за плохие поступки приводят ребенка к ощущению того, что "глаза мира смотрят на него". "Ребенок хотел бы принудить весь мир не смотреть на пего", но это невозможно. Поэтому социальное неодобрение его поступков формирует у ребенка "внутренние глаза мира" - стыд за свои ошибки. По словам Эриксона, "сомнение есть брат стыда". Сомнение связано с осознанием того, что собственное тело имеет переднюю и заднюю сторону - спину. Спина недоступна зрению самого ребенка и полностью подчинена воле других людей, которые могут ограничить его стремление к автономии. Они называют "плохими" те функции кишечника, которые самому ребенку доставляют удовольствие и облегчение. Отсюда все, что в последующей жизни человек оставляет позади, создаст основания для сомнений и иррациональных страхов.

Борьба чувства независимости против стыда и сомнения приводит к установлению соотношения между способностью сотрудничать с другими людьми и настаивать на своем, между свободой самовыражения и ее ограничением. В конце стадии складывается подвижное равновесие между этими противоположностями. Оно станут положительным, если родители и близкие взрослые не станут, управляя ребенком, чрезмерно подавлять его стремление к автономии. "Из чувства самоконтроля при сохранении положительной самооценки происходит устойчивое чувство доброжелательности и гордости; из чувства утраты самоконтроля и чужеродного внешнего контроля рождается устойчивая склонность к сомнению и стыду", - подчеркивал Эриксон.

Модусы вторжения и включения создают новые модальности поведения па третьей стадии развития личности - инфантильно-генитальной. "Вторжение в пространство посредством энергичных перемещений, в другие тела посредством физического нападения, в уши и души других людей посредством агрессивных звуков, в неизвестное посредством снедающего любопытства", - таков, по описанию Эриксона, дошкольник на одном полюсе своих поведенческих реакций, тогда как на другом он восприимчив к окружающему, готов устанавливать нежные и заботливые отношения со сверстниками и маленькими детьми. У Фрейда эта стадия носит название фаллической, или эдиповой. По мнению Эриксона, интерес ребенка к своим гениталиям, осознание своей половой принадлежности и стремление запять место отца (матери) в отношениях с родителями противоположного пола - лишь частный момент развития ребенка в этот период. Ребенок жадно и активно познает окружающий мир; в игре, создавая воображаемые, моделирующие ситуации, он совместно со сверстниками осваивает "экономический этос культуры", т.е. систему отношений между людьми в процессе производства. В результате у ребенка формируется желание включиться в реальную совместную со взрослыми деятельность, выйти из роли маленького. Но взрослые остаются для ребенка всемогущими и непостижимыми, они могут пристыживать и наказывать. В этом клубке противоречий должны сформироваться качества активной предприимчивости и инициативы.

Чувство инициативности, по мнению Эриксона, имеет всеобщий характер. "Самослово "инициативность", - писал Эриксон, - для многих имеет американский и предпринимательский оттенок. Тем не менее инициативность является необходимым аспектом любого действия, и инициативность необходима людям во всем, чем они занимаются и чему учатся, начиная от собирания плодов и кончая системой свободного предпринимательства".

Агрессивное поведение ребенка неизбежно влечет за собой ограничение инициативы и появление чувства вины и тревожности. Так, по Эриксопу, закладываются новые внутренние инстанции поведения - совесть и моральная ответственность за свои мысли и действия. Именно на этой стадии развития, как ни на какой другой, ребенок готов быстро и жадно учиться. "Он может и хочет совместно действовать, объединяться с другими детьми для целей конструирования и планирования, и он же стремится извлекать пользу от общения со своим учителем и готов превзойти любой идеальный прототип", - отмечал Эриксон.

Четвертую стадию развития личности, которую психоанализ называет латентным периодом, а Эриксон - временем психосексуального моратория, характеризует определенная дремотность инфантильной сексуальности и отсрочка генитальной зрелости, необходимая для того, чтобы будущий взрослый человек научился техническим и социальным основам трудовой деятельности. Школа в систематическом виде приобщает ребенка к знаниям о будущей трудовой деятельности, передает в специально организованной форме "технологический "этос" культуры, формирует трудолюбие. Па этой стадии ребенок учится любить учиться и учится наиболее самоотверженно тем типам техники, которые соответствуют данному обществу.

Опасность, подстерегающая ребенка на этой стадии, состоит в чувствах неадекватности и неполноценности. По мнению Эриксона, "ребенок в этом случае переживает отчаяние от своей неумелости в мире орудий и видит себя обреченным на посредственность или неадекватность". Если в благоприятных случаях фигуры отца и матери, их значимость для ребенка отходят на второй план, то при появлении чувства своего несоответствия требованиям школы семья вновь становится убежищем для ребенка.

Эриксон подчеркивает, что развивающийся ребенок на каждой стадии должен приходить к жизненно важному для него чувству собственной состоятельности и его не должна удовлетворять безответственная похвала или снисходительное одобрение. Его эго-идентичность достигает реальной силы только тогда, когда он понимает, что его достижения проявляются в тех сферах жизни, которые значимы для данной культуры.

По словам Эриксона, на этой стадии развития ребенка подстерегает ряд опасностей. Среди них:

• o неспособность и невозможность учиться;
• o на протяжении долгих лет хождения в школу ребенок не испытывает гордости за то, что хотя бы что-то одно он сделал своими руками достаточно хорошо;
• o воспитание хороших "маленьких исполнителей", не стремящихся к достижению чего-то большего; у таких детей появляется гипертрофированное чувство ответственности, необходимость делать то, что тебе сказали. Такой ребенок становится зависимым от предписанных обязанностей. По мнению Эриксона, в будущем он может никогда не разучиться этому самоограничению, доставшемуся дорогой ценой, но не являющемуся необходимым. Из-за этого такой человек сможет сделать свою жизнь и жизнь других людей несчастной и у своих детей сломает их естественное стремление учиться и работать, - подчеркивал ученый;
• o узнавать что-то, играя, когда дети делают только то, что хотят; только то, что им нравится;
• o большинство учителей наших начальных классов -женщины, что часто является причиной конфликта в становлении идентификации личности у мальчиков. Создается впечатление, писал Эриксон, что знания - это что-то чисто женственное, а действия - сугубо мужественное. В подтверждение этому Эриксон приводит слова Б. Шоу: "Те, кто могут, делают, в то время как тс, кто не могут, учат". Поэтому отбор и подготовка учителей жизненно важны для того, чтобы избежать опасностей, подстерегающих человека на этой стадии развития.

К этому периоду человеческой жизни относится еще одно ценное наблюдение Эриксона. О нем он пишет так: "Вновь и вновь в беседах с особо одаренными и одухотворенными людьми сталкиваешься с тем, с какой теплотой они отзываются о каком-то одном своем учителе, сумевшем раскрыть их талант". К сожалению, замечает он, далеко не всем удается встретить такого человека.

Пятую стадию в развитии личности - юность - характеризует самый глубокий жизненный кризис. Детство подходит к концу. Завершение этого большого этапа жизненного пути характеризуется формированием первой цельной формы эго-идентичности. К этому кризису приводят три линии развития: бурный физический рост и половое созревание ("физиологическая революция"); озабоченность тем, "как я выгляжу в глазах других", "что я собой представляю"; необходимость найти свое профессиональное призвание, отвечающее приобретенным умениям, индивидуальным способностям и требованиям общества. В подростковом кризисе идентичности заново встают все пройденные критические моменты развития. Подросток теперь должен решить все старые задачи сознательно и с внутренней убежденностью, что именно такой выбор значим для него и для общества. Тогда социальное доверие к миру, самостоятельность, инициативность, освоенные умения создадут новую целостность личности.

Юношеский возраст - наиболее важный период развития, на который приходится основной кризис идентичности. За ним следует либо обретение "взрослой идентичности", либо задержка в развитии, т.е. "диффузия идентичности".

Интервал между юностью и взрослым состоянием, когда молодой человек стремится (нулем проб и ошибок) найти свое место в обществе, Эриксон назвал психосоциальным мораторием.

Острота кризиса идентичности зависит как от степени решения более ранних кризисов (доверия, независимости, активности и др.), так и от духовной атмосферы общества.

Для обретения идентичности общество предоставляет человеку дополнительное время. В современном обществе это студенческий возраст. Непреодоленный кризис ведет к состоянию острой диффузии идентичности, составляет основу социальной патологии юношеского возраста.

Синдром социальной патологии идентичности по Эриксону:

• o регрессия к инфантильному уровню и желание как можно дольше отсрочить обретение взрослого статуса;
• o смутное, но устойчивое состояние тревоги;
• o чувство изоляции и опустошенности;
• o постоянное пребывание в состоянии чего-то такого, что сможет изменить жизнь;
• o страх перед личным общением и неспособность эмоционально воздействовать на лиц другого иола;
• o враждебность и презрение ко всем признанным общественным ролям, вплоть до мужских и женских ("унисекс");
• o презрение ко всему американскому и иррациональное предпочтение всего иностранного (по принципу "хорошо там, где нас нет");

Так, в крайних случаях имеет место поиск негативной идентичности, стремление "стать ничем" как единственный способ самоутверждения.

Вслед за В. Джемсом Э. Эриксон различает "единожды рожденных" молодых людей, т.е. буйных, беззаботных, самоуверенных, легко приспосабливающихся к идеологии своей эпохи, и людей, стремящихся ко второму рождению, глубоко переживающих кризис роста. Именно о них Эриксон писал: "Эти люди оказываются способными внести оригинальный вклад в рождающийся стиль жизни: сама ощущаемая ими опасность заставляет их мобилизовать свои способности видеть и говорить, мечтать и рассчитывать, проектировать и созидать по-новому". Именно таким человеком был сам Эрик Гомбургер Эриксон.

Отметим еще несколько важных высказываний Эриксона, относящихся к периоду юности. Так, влюбленность, возникающая в этом возрасте, по мнению Эриксона, первоначально не носит сексуального характера. "В значительной степени юношеская влюбленность есть попытка прийти к определению собственной идентичности путем проекции собственного первоначально не отчетливого образа на кого-то другого и лицезрения его уже в отраженном и проясненном виде", - считал Эриксон. "Вот почему проявление юношеской влюбленности во многом сводится к разговорам", - писал он. За переживанием чувства влюбленности скрыты еще более глубокие личностные новообразования, которые можно описать словами Эриксона: "Только в том случае, если идентичность подтверждается другими, она реальна и для самого индивида", или: "Мы узнаем себя по отражению в зеркале, каковым являются другие люди".

По логике развития личности молодым людям присущи избирательность в общении и жестокость по отношению к "чужакам", отличающимся социальным происхождением, вкусами или способностями. "Часто специальные детали костюма или особые жесты временно избираются в качестве знаков, помогающих отличать "своего" от "чужака"... такая нетерпимость является защитой для чувства собственной идентичности от обезличивания и смешения", - писал он.

Становление эго-идентичности позволяет молодому человеку перейти на шестую стадию развития, содержание которой - поиск спутника жизни, желание тесного сотрудничества с другими, стремление к близким дружеским связям с членами своей социальной группы. Молодой человек не боится теперь утраты своего "Я" и обезличивания. Достижения предыдущей стадии позволяют ему, как писал Эриксон, "с готовностью и желанием смешивать свою идентичность с другими". Основой стремления к сближению с окружающими служит полное овладение главными модальностями поведения. Уже не модус какого-то органа диктует содержание развития, а все рассмотренные модусы подчинены новому, целостному образованию эго-идентичности, появившемуся на предшествующей стадии. Молодой человек готов к близости, он способен отдать себя сотрудничеству с другими в конкретных социальных группах и обладает достаточной этической силой, чтобы твердо придерживаться такой групповой принадлежности, даже если это требует значительных жертв и компромиссов.

Опасность же на этой стадии представляет одиночество, избегание контактов, требующих полной близости. Такое нарушение, но мнению Эриксона, может вести к острым "проблемам характера", к психопатологии. Если психический мораторий продолжается и на этой стадии, то вместо чувства близости возникает стремление сохранить дистанцию, не пускать на свою "территорию", в свой внутренний мир. Существует опасность, что эти стремления могут превратиться в личностные качества - чувство изоляции и одиночества. Преодолеть эти негативные стороны идентичности помогает любовь. Эриксон считал, что именно по отношению к молодому человеку, а не к юноше и тем более к подростку, можно говорить об "истинной генитальности". Эриксон напоминает, что любовь не должна пониматься только как сексуальное влечение, ссылаясь на фрейдовское различение "генитальной любых" и "генитальной любви". Он указывал, что появление зрелого чувства любви и установление творческой атмосферы сотрудничества в трудовой деятельности подготавливают переход на следующую стадию развития.

Седьмая стадия рассматривается как центральная на взрослом этапе жизненного пути человека. По Эриксону, развитие личности продолжается в течение всей жизни. Напомним, что для Фрейда человек остается только неизменным продуктом своего детства, постоянно испытывающим ограничения со стороны общества. Развитие личности продолжается благодаря влиянию со стороны детей, которое подтверждает субъективное ощущение своей нужности другим. Производительный труд и порождение (продолжение рода) как главные положительные характеристики личности на этой стадии реализуются в заботе о воспитании нового поколения, в продуктивной трудовой деятельности и творчестве. Во все, что делает человек, он вкладывает частицу своего "Я", и это приводит к личностному обогащению. "Зрелый человек, - писал Эриксон, - нуждается в том, чтобы быть нужным, и зрелость нуждается в руководстве и поощрении со стороны своих отпрысков, о которых необходимо заботиться". При этом речь необязательно идет только о собственных детях.

Напротив, в том случае, если складывается неблагоприятная ситуация развития, появляется чрезмерная сосредоточенность на себе, которая приводит к косности и застою, личностному опустошению. Такие люди часто рассматривают себя как свое собственное и единственное дитя. Если условия благоприятствуют такой тенденции, то наступает физическая и психологическая инвалидизация личности. Она подготовлена всеми предшествующими стадиями, если соотношение сил в их течении складывалось в пользу неуспешного выбора. Стремление к заботе о другом, творческий потенциал, желание творить вещи, в которые вложена частица неповторимой индивидуальности, помогает преодолеть возможное формирование самопоглощенности и личностное оскудевание.

Восьмая стадия жизненного пути характеризуется достижением новой завершенной формы эго-идентичности. Только в человеке, который каким-то образом проявил заботу в отношении людей и вещей и приспособился к успехам и разочарованиям, неотъемлемым от жизни, в родителе детей и создателе вещей и идей - только в нем постепенно созревает плод всех семи стадий - целостность личности. Э. Эриксон отмечает несколько составляющих такого состояния души:

• o всевозрастающая личностная уверенность в своей приверженности к порядку и осмысленности;
• o постнарциссическая любовь человеческой личности как переживание мирового порядка и духовного смысла прожитой жизни независимо от того, какой ценой они достигаются;
• o принятие своего жизненного пути как единственно должного и не нуждающегося в замене:
• o новая, отличная от прежней любовь к своим родителям;
• o приязненное отношение к принципам прошлых времен и различной деятельности в том виде, как они проявлялись в человеческой культуре.

Обладатель такой личности понимает, что жизнь отдельного человека есть лишь случайное совпадение единственного жизненного цикла с единственным отрезком истории, и перед лицом этого факта смерть теряет свою силу. Мудрый индеец, истинный джентльмен и добросовестный крестьянин в полной мере разделяют это итоговое состояние личностной целостности и узнают его друг у друга, подчеркивал Эриксон.

На этой стадии развития возникает мудрость, которую Эриксон определяет как отстраненный интерес к жизни как таковой перед лицом смерти. Напротив, отсутствие этой личностной интеграции ведет к страху смерти. Возникает отчаяние, ибо слишком мало осталось времени, чтобы начать жизнь сначала и по-новому, попытаться достичь личностной целостности иным путем. Это состояние можно передать словами русского поэта B.C. Высоцкого: "Вам вечным холодом и льдом сковало кровь от страха жить и от предчувствия кончины".

В результате борьбы положительных и отрицательных тенденций в решении основных задач па протяжении эпигенеза формируются основные "добродетели" личности. Но поскольку позитивные чувства всегда существуют и противостоят негативным, то и "добродетели" имеют два полюса. Так:

• o базовая вера против базового недоверия рождает надежду / отдаление;
• o автономность против стыда и сомнения - волю / импульсивность",
• o инициативность против вины - целеустремленность/ апатию;
• o трудолюбие против чувства собственной неполноценности - компетентность /инерцию;
• o идентичность против диффузии идентичности - верность / отречение;
• o близость против одиночества - любовь/замкнутость;
• o порождение против самопоглощенности - заботу/отвержение;
• o эго-интеграция против потери интереса к жизни - мудрость / презрение.

Э. Эриксон - последователь З. Фрейда. В "Словаре знаменитых американцев", вышедшем к 200-летию США, он был назван "наиболее ярким в творческом отношении из всех, кто работал в психоаналитической традиции после Фрейда". Как подчеркивал Д.Н. Ляликов, первый обозреватель учения Э. Эриксона в нашей стране, наиболее ценно у Эриксона главное ядро его учения: разработка понятий личной и групповой идентичности, психического моратория, учения о юношеском кризисе идентичности.

Сам Эриксон считал, что он расширил фрейдистскую концепцию, вышел за ее рамки. Во-первых, он перенес ударение с "Оно" на "Я". По словам Эриксона, его книга "Детство и общество" - это психоаналитическая работа об отношении "Я" к обществу. Он принимал идею неосознанной мотивации, но посвятил свои исследования главным образом процессам социализации. Во-вторых, Эриксон ввел новую систему, в которой развивается ребенок. Для Фрейда это треугольник: ребенок - мать - отец. Эриксон рассматривал развитие в более широкой системе социальных отношений: "Ребенок - общество", подчеркивая историческую реальность, в которой "Я" развивается. Он касался динамики отношений между членами семьи и социокультурной реальностью. В-третьих, теория Эриксона отвечает требованиям времени и того общества, к которому он сам принадлежал.

Цель Эриксона - выявить генетические возможности для преодоления психологических жизненных кризисов. Если Фрейд посвятил свои работы этиологии патологического развития, то Эриксон сосредоточил основное внимание на изучении условий успешного разрешения психологических кризисов, дав новое направление психоаналитической теории.

В 1966 г. в докладе, прочитанном в Лондонском Королевском обществе, Эриксон применил некоторые положения этологии к своей схеме индивидуального развития. Этологи показали, что наиболее высокоорганизованные животные развивают в отношениях друг с другом систему ритуализированных действий, служащих фактически средством выживания для отдельных особей. Надо заметить, что у примитивных народов существует практика ежегодных ритуальных войн, служащих для предотвращения настоящей войны. На всех уровнях человеческих отношений, в сущности, есть ритуализированные действия. В способности к ритуализации своих отношений и выработке новых ритуалов Эриксон видел возможность создания нового стиля жизни, способного привести к преодолению агрессивности и амбивалентности в человеческих отношениях.

В статье "Онтогенез ритуализации" Эриксон писал, что понятие "ритуал" имеет три разных значения. Одно из наиболее старых используется в этнографии и относится к обрядам и ритуалам, совершаемым взрослыми людьми для того, чтобы отметить повторяющиеся события: смену времен года или периодов жизни. В этих ритуалах принимает участие молодежь, и дети могут наблюдать их.

В психиатрии термин "ритуал" применяется для обозначения навязчивого поведения, навязчивых повторяющихся действий, похожих на действия животных, запертых в клетке.

В этологии термин "ритуал" используется для описания определенных, сформированных в филогенезе церемониальных действий у так называемых общественных животных. Примером может служить церемония приветствия, которую описал К. Лоренц. Когда новорожденный гусенок выбирается из гнезда и лежит с безвольно вытянутой шеей в куче влажных обломков скорлупы, у пего можно наблюдать жизненно важную реакцию: если наклониться к нему и издать звук, напоминающий звуки гусыни, то гусенок поднимет головку, вытянет шею и издаст тонкий, но ясно различимый звук. Таким образом, до того, как гусенок начнет ходить или есть, он может осуществить эту раннюю форму ритуала встречи. Жизнь и рост гусенка зависят от успешности этого самого первого отклика на присутствие матери (и она, в свою очередь, добивается его). Так, уже на филогенетическом уровне в повторяющихся формах поведения, которые этологи и вслед за ними Эриксон называют ритуализацией, существует взаимосвязь, содержание которой - обмен сообщениями.

Эриксон обозначил критерии подлинных ритуализированных действий:

• o значение для всех участников взаимодействия при сохранении различий между индивидами;
• o способность к развитию по стадиям жизненного цикла, в ходе которого достижения предыдущих стадий в дальнейшем, на более поздних этапах, обретают символическое значение;
• o способность сохранять известную новизну при многократных повторениях, игровой характер ритуала.

Ритуализация в человеческом поведении - это основанное на соглашении взаимодействие по меньшей мере двух людей, которые возобновляют его через определенные интервалы времени в повторяющихся обстоятельствах; оно имеет важное значение для "Я" всех участников.

Следуя закону биполярности, Эриксон противопоставляет ритуалам ритуализмы. Ритуализмы - это ритуально выглядящие типы поведения, для которых характерны механическое повторение и бездушный автоматизм.

Стадии развития ритуализаций, по Э. Эриксону, представлены в табл. 2.

Таблица 2.

Свойства ритуалов. Наиболее ярко ритуализация проявляется в том способе, каким мать и ребенок приветствуют друг друга утром. Эриксон так описывает этот процесс. Проснувшийся ребенок сообщает об этом своей матери и немедленно пробуждает в ней обширный репертуар эмоционального, вербального и двигательного поведения. Она обращается к младенцу с улыбкой или тревожным вниманием, весело или озабоченно произносит имя и приступает к действиям: осматривает, ощупывает, нюхает; определяет возможные источники неудобства и предпринимает необходимые действия для их устранения, изменяет положение ребенка, успокаивает его, готовится к кормлению и т.д.

Если наблюдать этот процесс несколько дней подряд (и особенно в новой, незнакомой этнографической среде), то видно, что поведение матери сильно формализовано (она старается вызвать у ребенка заранее известный ответ). В то же время это поведение индивидуализировано ("типично для этой матери" и подстроено под "этого ребенка"). Вместе с тем это поведение стереотипизировано, оно осуществляется по определенным образцам, что можно легко обнаружить в культурах, странах или семьях, отличных от собственной.

Надо отметить, что вся эта процедура связана с периодичностью жизненных физиологических потребностей и представляет собой практическую необходимость как для матери, так и для ребенка.

Важное значение придается имени ребенка. Мать может называть ребенка полным или уменьшительным именем. Имя обычно заботливо подобрано и закреплено в обряде наречения. Но какое бы значение ни придавалось имени, его произнесение во время приветствия соединяется с другими выражениями заботливого внимания и имеет особое значение для матери и, в конечном итоге, для ребенка. Эриксон оценивает его "как маленькое, но прочное звено связи в громадной последовательности поколений". Так, согласно психоанализу "человек живет как бы в прошлых поколениях и одновременно в своем собственном".

Взаимность. По мнению Эриксона, человек рождается с потребностью взаимного узнавания и удостоверения в нем. Отсутствие удовлетворения этой потребности может причинить непоправимый вред ребенку, погасив его тягу к получению впечатлений, необходимых для развития органов чувств. По, раз возникнув, "эта потребность будет проявлять себя снова и снова на каждой ступени жизни в виде голода по новому и более широкому опыту, повторяющему это "узнавание" лица и голоса, несущего надежду".

Ритуал взаимного узнавания, который, формируясь в младенчестве, проявляется в развернутой форме в отношениях между матерью и ребенком, впоследствии пронизывает все взаимоотношения между людьми. Он проявляется, например, в ежедневных приветствиях и других формах взаимного узнавания - в любви, вдохновении, массовом подчинении харизме вождя. Первое смутное узнавание - один из основных элементов во всех ритуалах. Эриксон называет его нуминозным элементом, или элементом благоговения (нуминозный - внушающий благоговение).

По отношению к младенцу ритуализмы проявляются в отсутствии глазного контакта и мимики, в бесконечных повторениях стереотипных телодвижений. Крайние формы такого поведения могут вызвать симптомы аутизма, который, по мнению Эриксона, связан с изъянами материнского ухода. При таком пути развития элементом взрослого ритуала становится идолопоклонство, которое определяется Эриксоном как "визуальная форма наркомании", способная стать "наиболее опасной системой коллективного галлюцинирования".

Эриксон отмечал сходство между ритуализацией, связанной с тем, как нянчат ребенка, и религиозными ритуалами. В обоих случаях, по его мнению, преодолевается чувство разобщенности и отчуждения. В религиозном ритуале преобладает элемент благоговения, в остальных формах взрослого ритуала он выполняет вспомогательную роль и связан с другими элементами зрелого ритуала в единое целое.

По мнению Эриксона, основная сила человеческой жизни - надежда, понимание того, что ты не один и в трудную минуту можешь получить помощь, возникает из близости и взаимности в младенчестве. В дальнейшем надежда подкрепляется всеми теми ритуалами, которые помогают преодолению чувства покинутости и безнадежности и обеспечивают взаимность узнавания в течение всей жизни.

Различение добра и зла. На новой ступени развития необходимо подтвердить взаимность новой формой ритуализации. Эта форма ритуализации, в свою очередь, должна внести существенный элемент во взрослый ритуал. Второй вид ритуализации в человеческих отношениях Эриксон называет критическим. Этот ритуал помогает ребенку различать добро и зло. В раннем возрасте возрастает самостоятельность ребенка, которая, однако, имеет определенные границы. У ребенка развивается способность к различению того, что "выглядит хорошо" и заслуживает одобрения или не выглядит так в глазах других людей и порицается. Развитие речи также способствует различению того, о чем можно говорить, что имеет значение и что остается безымянным, как бы "нехорошим". Все это приходится на период приучения ребенка к опрятности и, по мнению Эриксона, окрашено анальной инстинктивностью с ее акцентом на "сдерживании" и "расслаблении". Одновременно появляется новое чувство отчуждения: встав на ноги, ребенок обнаруживает, что он может страдать от стыда в результате непроизвольной дефекации. Ребенок смущается, он чувствует, что может быть отвергнутым, если не преодолеет в себе непосредственное стремление к удовольствию. Взрослые стараются использовать и углубить эту тенденцию. По словам Эриксона, в ритуализаций одобрения или неодобрения поведения ребенка взрослые выступают "глашатаями надындивидуальной правоты", осуждая содеянное, но необязательно - содеявшего его.

Элемент "рассудительности" (критический ритуал) отличается от ритуала "взаимности" (благоговения) тем, что здесь впервые возникает, как писал Эриксон, свободная воля ребенка. В ритуализациях младенческого периода предотвращение неправильных действий ребенка было задачей и ответственностью матери. В раннем возрасте ребенка самого учат "следить за собой". С этой целью родители (отец и другие люди, предстающие как судьи) сравнивают ребенка с таким отрицательным персонажем, каким он мог бы стать, если бы он сам (и взрослые) не следил за собой. Здесь заложен онтогенетический корень "негативной идентичности". Она воплощает в себе то, каким не следует быть и чего не следует показывать, и одновременно подчеркивает, что в каждом человеке потенциально есть. На конкретных примерах "чужих" (соседи, враги, ведьмы, привидения), на которых не следует походить, чтобы быть принятым своим кругом, показываются те потенциальные черты, которые ребенок должен научиться мысленно представлять, чтобы их не повторять. Нередко в качестве негативного примера взрослые используют людей другой национальности. Это страшная вещь, считал Эриксон, так как здесь у ребенка закладываются иррациональные предрассудки против других людей.

Ритуализация отношений между ребенком и взрослым в этом возрасте позволяет уменьшить амбивалентность, помогает ребенку "научиться быть должным", следовать определенным правилам, уступать требованиям, которые он может попять, в ситуациях, которыми он может управлять.

Критический элемент взрослого ритуала соответствует судебной процедуре. "Закон столь же бдителен, как и наша совесть", - писал Эриксон. Излишняя формализация в ритуале, как считал Эриксон, может привести к "одержимости формальной стороной" ритуализаций. Выхолащивание нравственного смысла ритуала, слепое следование букве закона не остается бесследным в развитии личности. По мнению Эриксона, юные правонарушители - следствие бессмысленных выхолощенных ритуализаций. Ритуализм на этой стадии Эриксон называет легализмом.

Б процессе развития личности ритуальный элемент, однажды возникнув, последовательно включается в систему, возникающую на более высоких уровнях, становясь существенной частью последующих стадий. Зрелый ритуал - это полный набор элементов, добавляющихся па всех стадиях развития.

Драматические разработки. Следующий элемент ритуала - драматический. Он формируется в игровой период. В этом возрасте ребенок готовится к роли будущего создателя ритуалов. В игре ребенок способен избежать взрослой ритуализаций, он может исправить и воссоздать заново прошлый опыт н предвосхитить будущие события. Когда ребенок берет на себя роли взрослых, тогда проявляется и находит свое разрешение чувство вины. Это основное чувство, возникающее у ребенка благодаря формированию инстанции "Сверх-Я". Вина - это чувство самоосуждения за любой поступок, придуманный в фантазии или действительно совершенный, но не известный другим либо совершенный и осужденный другими. Истинная ритуализация, но Эриксону, невозможна в одиночных играх, только игровое общей не дает возможность драматических разработок.

Ритуализмом на этой стадии становятся моралистическое и запрещающее подавление свободной инициативы и отсутствие творчески ритуализированных путей изживания чувства вины. Эриксон называет это морализмом.

Социальный институт, соответствующий драматическому элементу ритуала, - театр. Эриксон считал, что игры детей и театральные постановки имеют общие темы, и это побудило Фрейда назвать основной комплекс игрового периода именем героя трагедии - Эдипа. Общие темы - конфликт между самонадеянностью и виной, между убийством отца и самопожертвованием, между свободой и грехом. Театр согласно Эриксону - пристанище драматического ритуала, но он не может осуществляться без взаимности и критики, так же, как зрелая форма ритуала не может обойтись без элементов драмы.

Формальные правила добавляют новый элемент к ритуализаций. Эриксон называл его элементом совершенства исполнения. Школьные отношения, как правило, строго формализованы, для них характерна строгая дисциплина, в которую встроены все другие элементы ритуальных действий. Социальный институт четвертой стадии - школа. В школе, считал Эриксон, ребенок должен позабыть свои прошлые надежды и желания; его безудержное воображение должно быть укрощено и засорено законами безличных вещей. Формализация школьных отношений имеет большое значение для внешней стороны ритуализированного поведения взрослых. Внешняя форма ритуалов воздействует на чувства, поддерживает активное напряжение "Я", поскольку это осознанный порядок, в котором человек принимает участие.

Эриксон снова предупреждает о возможности выхолащивания содержания ритуала, об опасности чрезмерной ритуализаций, когда от ребенка требуют школьного порядка и дисциплины, но не обеспечивают осознания этих требований, понимания необходимости дисциплины и активного участия самого ребенка в этих ритуализациях. Тогда формальный элемент ритуала перерождается в формализм.

Солидарность убеждений. Последний, обязательный элемент, входящий в зрелую, взрослую форму ритуала, формируется в подростковом и юношеском возрасте, когда возникает чувство эго-идентичности. Это организующий элемент всех предшествующих ритуализаций, поскольку согласно Эриксону он задает определенное идеологическое осмысление последовательности развития ритуалов. На этой стадии особенно сильно проявляется импровизационная сторона ритуализаций.

Подростки стихийно ритуализируют отношения между собой и таким путем еще более отделяют свое поколение от взрослых и детей. Молодые люди в поисках своего "Я", своего места в мире, писал Эриксон, осуществляют стихийный поиск новых ритуализаций, новых смыслов бытия человека и часто не удовлетворяются существующим идеологическим ответом на эти вопросы. Так обостряется проблема "отцов и детей", разрыва поколений, стремление молодежи к переоценке ценностей, отрицанию сложившихся устоев, традиций и условностей.

Общество, со своей стороны, через инициацию, конфирмацию, посвящение и другие ритуалы признает, что подросток стал взрослым, что он может посвятить себя ритуальным целям, иначе говоря, стать творцом новых ритуалов и поддерживать традиции в жизни своих детей.

По Эриксону, стать взрослым, т.е. полностью вырасти в человеческом смысле, означает не только освоить современную технологию и осознанно включиться в свою социальную группу, но и уметь отвергать чуждое мировоззрение и чуждую идеологию. Только соединение этих процессов позволяет молодежи сконцентрировать свою энергию для сохранения и обновления общества.

В случае диффузии идентичности, когда молодой человек не может найти свое место в жизни, усиливаются стихийные ритуализаций, которые со стороны выглядят вызывающе и сопровождаются насмешками посторонних людей. Однако, подчеркивает Эриксон, на самом деле подобные ритуализаций - глубоко искренние попытки молодых людей противодействовать обезличенное™ массового производства, неясности проповедуемых целей, недостижимости перспектив как для индивидуального, так и для подлинно общественного существования.

Быстрые перемены в области технологии указывают на необходимость найти новый смысл ритуальных действий. В современном высокоразвитом обществе предпринимаются попытки вовлечь молодежь в массовые ритуалы, соединяющие благоговение, правосудие и драму, организованные с детальной проработкой формального аспекта. Таковы, например, фестивали, спартакиады, хит-парады, театрализованные зрелища, которые закрепляют в массах молодых людей идеологические принципы и мировоззрение, характерные для данного общества. В этом возрасте добавляется идеологический элемент к элементам благоговения, правосудия, драматическому и формальному элементам онтогенетического развития. Противоположный полюс на этой стадии - тоталитаризм.

По словам Эриксона, в некоторые периоды своей истории и в некоторых фазах своего жизненного цикла человек нуждается в новой идеологической ориентации так же сильно, как он нуждается в воздухе и пище. И дальше: "Я без всякого смущения при любом анализируемом материале проявил бы симпатию и эмпатию к молодому человеку (отнюдь не всегда заслуживающему любви), который относится к проблемам человеческого существования с точки зрения новейших идей его времени".

На последующих стадиях, по мнению Эриксона, ритуализация отношений строится по следующей схеме: установление связи - элитаризм, порождение - авторитаризм, философия - догматизм.

Концепция Эриксона называется эпигенетической концепцией жизненного пути личности. Как известно, эпигенетический принцип используется при изучении эмбрионального развития. Согласно этому принципу все, что растет, имеет общий план. Исходя из этого общего плана, развиваются отдельные части, причем каждая из них имеет наиболее благоприятный период для преимущественного развития. Так происходит до тех нор, пока все части, развившись, не сформируют функциональное целое. Эпигенетические концепции в биологии подчеркивают роль внешних факторов в возникновении новых форм и структур, тем самым они противостоят преформистским учениям. С точки зрения Эриксона, последовательность стадий - результат биологического созревания, но содержание развития определяется тем, что ожидает от человека общество, к которому он принадлежит. По Эриксону, любой человек может пройти все эти стадии, к какой бы культуре он ни принадлежал, все зависит от того, какова продолжительность его жизни.

Оценивая осуществленную работу, Эриксон признавал, что его периодизацию нельзя рассматривать как теорию личности. По его мнению, это лишь ключ к построению такой теории.

Диагональ эриксоновской схемы (см. табл. 1) указывает последовательность стадий развития личности, но, по его собственным словам, она оставляет пространство для вариаций в темпе и интенсивности. "Эпигенетическая диаграмма перечисляет систему стадий, зависящих друг от друга, и хотя индивидуальные стадии могут быть исследованы более или менее тщательно или же названы более или менее соответствующим образом, паша диаграмма подсказывает исследователю, что их изучение достигнет намеченной цели только тогда, когда он будет иметь в виду всю систему стадий в целом... Диаграмма побуждает к осмыслению всех се пустых квадратов". Таким образом, но словам Эриксона, "схема эпигенеза предполагает глобальную форму мышления и размышления, которая оставляет детали методологии и фразеологии открытыми для дальнейшего изучения".

Завершить изложение концепции Эриксона можно словами его любимого философа С. Кьеркегора: "Жизнь может быть понята в обратном порядке, но прожить ее надо с начала".

В то время как психоанализ и по сей день разграничивает психосексуальное и психосоциальное, я попытался связать мостом эти два берега.

Э. Эриксон

Эрик Хомбургер Эриксон (1902–1994) по праву считается одним из выдающихся последователей психоанализа и представителей эго-психологии. Его родители, датчане по происхождению, разошлись еще до рождения сына. В три года его приемным отцом стал детский доктор Хомбургер, давший Эрику заботу и свое имя. Детство Эрика прошло в немецком городе Карлсруэ, где он окончил школу и гимназию. После непродолжительного путешествия Эриксон учился в местной художественной школе. Другого формального образования он больше не получал. В 1925 году благодаря знакомству с доктором Петером Блосом Эриксон начал преподавать в Вене в детской школе, педагогический коллектив которой имел психоаналитическую подготовку. В руководстве школой принимала участие Анна Фрейд, у которой впоследствии Эриксон проходил личный анализ. Эриксону представился счастливый случай заниматься клинической работой при участии Августа Айхорна, Эдварда Бибринга, Хелен Дойч, Хайнца Гартмана, Эрнста Криса и других психоаналитиков, объединившихся вокруг Зигмунда Фрейда. Предметом его пристального изучения становится процесс развития детей, а также необходимые для этого социальные условия. В 1933 году, после женитьбы на молодой американке Джоан Серсон, Эриксон переехал в Америку, где большую часть жизни был профессором Гарвардского университета.

Заслуга Эриксона состояла в том, что он, располагая психоаналитическими сведениями, разработал целостную теорию развития индивида, впервые распространив ее далеко за пределы эдиповой фазы развития. Эриксон предположил, что наряду с описанными Фрейдом стадиями психосексуального развития (оральной, анальной, фаллической и генитальной), в ходе которого меняется направленность влечения (от аутоэротизма к внешнему объекту), существуют и психологические стадии развития Я, когда индивид устанавливает основные ориентиры по отношению к себе и своей социальной среде. Становление личности не заканчивается в подростковом возрасте, а распространяется на весь жизненный цикл . Индивид развивается непрерывно на протяжении всей жизни по некоему «основному плану», при этом относительно стабильные фазы развития сменяются кризисными периодами, во время которых происходит «консолидация» всех психических функций. Процесс развития происходит в так называемой ядерной семье, на которую существенно влияют социальные тенденции и кризисы культуры.

Для подтверждения собственных гипотез Эриксон использовал богатейший клинический опыт, длительные наблюдения за детьми, а также сравнительные исследования современной и традиционной культуры (преимущественно на примере индейских племен).

Э. Эриксон внес неоценимый вклад в развитие такого важного понятия, как идентичность . В настоящее время этот термин широко используется в научно-психологической и социальной среде. В то же время идентичность не была четко определена З. Фрейдом и до сих пор не имеет единого значения. Эриксон указывал, что впервые данное понятие было целенаправленно применено и исследовано во время Второй мировой войны в клинике реабилитации ветеранов на горе Сион. Попав в экстремальные условия войны, люди потеряли ощущение тождественности личности и непрерывности времени. Они утратили контроль Эго. Поэтому Эриксон предложил обозначать данный феномен как идентичность Я , или Эгоидентичность , а состояние утраты идентичности – как кризис идентичности . Эриксон писал: «За двадцать лет, прошедшие с тех пор, как этот термин впервые был употреблен <…> он приобрел столько значений, что, казалось бы, пришло время расширить границы его употребления » .

В разное время данный термин использовался в различных значениях. Изначально все же доминировало понимание идентичности как тождественности человека самому себе . В современном психоанализе идентичность определяется как «относительно продолжительное, но не обязательно стабильное восприятие себя как уникального, когерентного, единого во времени » .

Понятие идентичности перекликается с несколькими близкими понятиями. Так, например, самость – целостная личностная организация; Я-концепция – «самообъяснение», включающее преимущественно осознаваемые аспекты самости; идентичность – субъективное переживание себя как постоянного во времени и отличного от других индивида. В то время как идентичность обозначает твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру, чувство адекватности и стабильности собственного Я (независимо от изменений Я и ситуации) – это то, что обеспечивает способность полноценного решения задач, возникающих перед личностью на каждом этапе ее развития.

Чувство идентичности возникает с осознанием ребенком того, что он существует как индивид в мире других объектов, но обладает и собственными желаниями, мыслями внешним видом, отличными от других. Чувство идентичности достигает определенной стабильности лишь по завершении подросткового периода, когда разрешаются проблемы бисексуальной идентификации. Идентичность – это показатель зрелой (взрослой) личности; Я проявляется в воззрениях индивида, идеалах, нормах, в поведении и роли в обществе. В настоящее время понятие идентичности используется в самых разнообразных аспектах: персональная идентичность, групповая (расовая, национальная, семейная, профессиональная) гендерная (половая) профессиональная и пр.

Э. Эриксон считал идентичность главной характеристикой, применимой к постепенному становлению личности посредством специфических для разных фаз психосоциальных кризисов . Он построил оригинальную схему развития человека на протяжении всей жизни, положив в основу эпигенетический принцип , вследствие чего его периодизация жизненного пути и получила одноименное название. Термин был заимствован из биологического учения о зародышевом развитии организма Харви Уильяма Гарвея, где под эпигенезом понимался процесс, осуществляемый путем последовательных новообразований.

В 1950 году увидел свет главный труд Эриксона – «Детство и общество», где исследователь существенно расширил традиционное понимание стадий психосексуального развития. По его мнению, на каждой ступени развития появляются новые модусы, или способы, организации целостного поведения человека. Например, на первой, оральной, стадии это модус поглощения, на второй – удержания – высвобождения и т. д. Эриксон особо подчеркивал важность для развития взаимности индивидуальных факторов и общества в целом, поскольку даже отношение матери к новорожденному ребенку во многом определяется господствующими в культуре социальными предписаниями.

Стадии развития одновременно являются и стадиями формирования психосоциальной идентичности. Всего Эриксон выделил восемь ступеней жизни .

На первой стадии (0–18 месяцев), которую Эриксон, следуя за психоанализом, называет орально-сенсорной (или инкорпоративной, вбирающей), младенец решает фундаментальный вопрос всей своей последующей жизни: доверяет он окружающему его миру или не доверяет ? Естественно, вопрос о базовом доверии к миру решается не в дискурсивно-логическом плане, а в общении ребенка со взрослым и контакте со средой своего обитания через впитывание звуков, цветов, света, тепла и холода, пищи, улыбок и жестов и т. д. Эриксон указывает на ключевую роль матери в формировании базового доверия к миру. При этом критерием сформированности доверия к миру он считает способность ребенка спокойно переносить исчезновение матери из поля зрения.

Прогрессирующая автономность младенца (способность передвигаться, развитие речи, манипулятивных способностей) позволяет ребенку перейти на вторую – мышечно-анальную стадию (18 месяцев – 4 года). На этом этапе появляются два новых модуса – удерживание и высвобождение. Соответственно второй жизненно важной задачей становится обретение автономии в противовес стыду и сомнению . Если взрослые сверхтребовательны к ребенку или, напротив, спешат сделать за него то, что ему под силу сделать самому, то у него развиваются стыдливость и нерешительность. Когда ребенка ругают за испачканные штаны или разбитую чашку, то это также «вклад в развитие» чувства стыда и неуверенности в себе. В этом возрасте ребенок интериоризирует то, что названо Эриксоном глазами мира, что определяет его последующее отношение к принципам правопорядка.

Третья стадия (4 года – 6 лет) названа локомоторно-генитальной . В классическом психоанализе эта фаза называется эдиповой. Здесь ребенок стремится проникать, завоевывать и преодолевать. В этом возрасте расширяется пространство жизнедеятельности ребенка, он начинает сам себе ставить цели, придумывать занятия, проявлять изобретательность в речи, фантазировать о собственной грандиозности. Эта стадия проникнута духом состязания, которое может привести к появлению чувства поражения и кастрированности. С этого момента ребенка уже никогда не покинет ощущение внутреннего разлада. Результатом этого периода жизни является одновременно горькое чувство вины и сладкое чувство обладания собственной инициативой.

Четвертая стадия (6–11 лет) – латентная , отличается от предыдущих, поскольку в ней нет нового источника внутреннего разлада. Она связана с овладением ребенком различными умениями, с обучением. Ребенок активно осваивает культурные символы. Этот возраст – оптимальное время для учения и приобщения к дисциплине. Теперь ребенок должен научиться добиваться признания благодаря действительным достижениям. Школа становится выразителем требований общества в целом. Основная опасность заключается в том, что ребенок может приобрести здесь устойчивое чувство неполноценности – некомпетентности. Чтобы устранить последствия предыдущих фаз и преодолеть чувство неполноценности, многие дети проявляют чрезмерное прилежание, которое впоследствии может перейти в автоматический конформизм.

Пятая стадия (11–20 лет) – подростковый возраст и ранняя юность – ключевая для приобретения чувства идентичности. В это время подросток колеблется между положительным полюсом идентификации Я и отрицательным полюсом путаницы ролей. Перед подростком стоит задача объединения всего, что он знает о себе самом как сыне/дочери, школьнике, спортсмене, друге и т. д. Все это он должен интегрировать в единое целое, осмыслить, связать с прошлым и спроецировать на будущее. При удачном протекании кризиса подросткового возраста у юношей и девушек формируется чувство идентичности, при неблагоприятном – спутанная (диффузная ) идентичность , сопряженная с мучительными сомнениями относительно себя, своего места в группе, в обществе, с неясностью жизненной перспективы.

В связи с этим Эриксон вводит термин психологический мораторий , которым обозначает кризисный период между юностью и взрослостью, в течение которого в личности происходят многомерные сложные процессы обретения взрослой идентичности и нового отношения к миру. Не преодоленный кризис вызывает состояние диффузии идентичности, которая составляет основу специфической патологии юношеского возраста. При неблагоприятных условиях психический мораторий может принимать затяжной характер и длиться годами, что характерно для наиболее одаренных людей.

Шестая стадия (21 год – 25 лет) – ранняя взрослость, – по Эриксону, знаменует переход к решению уже собственно взрослых задач на базе сформировавшейся психосоциальной идентичности. Теперь, когда у молодого человека сформировалось достаточно сильное чувство самоотождествленности, он готов соединить свою идентичность с идентичностью других людей. Молодые люди вступают в дружеские отношения, в брак, появляются дети. Только теперь может проявиться истинная генитальность. Эриксон существенно расширяет понятие генитальности, включая в нее помимо обоюдности оргазма ряд психосексуальных характеристик: отношения с партнером, с которым человек хочет и может испытывать взаимное доверие, хочет и может привести в гармонию жизненные сферы и произвести потомство, которому обеспечит все стадии удовлетворительного развития.

Таким образом, главное условие для гармоничных половых отношений – это способность к интимности . В том случае, если она не достаточно развита, человек стремится к изоляции, в свою очередь, порождающей депрессию, психопатологию характера или психические нарушения. Изоляция не обязательно означает одинокое проживание взрослого человека. Она подразумевает отсутствие психологической близости и обмена идентичностями даже при наличии брака, когда отношения можно охарактеризовать как «одиночество вдвоем». Таким образом, интрапсихическое содержание данной стадии можно обозначить как близость против изоляции .

Седьмая стадия (25–50 – 60 лет) – взрослость – связана с противоречием между способностью человека к развитию и личностным застоем, регрессом личности в процессе обыденной жизни, что Эриксон обозначает как генеративность против стагнации . Наградой за овладение способностью к саморазвитию является формирование человеческой индивидуальности, неповторимости. Человек обретает способность быть самим собой. Важным новообразованием также является готовность производить потомство и отдавать себя и свою жизнь другому человеку.

Восьмая стадия (после 60 лет) – зрелость – завершает жизненный путь. Здесь, пожиная плоды прожитой жизни, человек либо обретает покой и уравновешенность как следствие целостности своей личности, либо оказывается обреченным на безысходное отчаяние как итог спутанной жизни. Решается вопрос: что одержит верх – целостность или отчаяние? Смысл данной стадии – в интеграции всех частей личности, результатом которой являются чувство нравственного удовлетворения и ориентация на моральные ценности. С другой стороны, индивид, не сумевший активно удовлетворить свои потребности, становится заложником чувства отчаяния и бессмысленности прожитой жизни. Подчеркивая связь индивидуального и социального процесса, Эриксон пишет: «Здоровые дети не будут бояться жизни, если окружающие старики обладают достаточной целостностью » .

Таким образом, человеческая личность развивается по ступеням в соответствии с индивидуальными программами. Общество старается обеспечить и стимулировать надлежащую скорость и последовательность их раскрытия. У каждой стадии развития есть свои сильные и слабые стороны и свои собственные эмоциональные кризисы. При этом неудача на одной стадии может негативно сказаться на прохождении последующей ступени или может быть исправлена последующими удачами.

Эриксон подчеркивает, насколько важно соотносить механизмы взаимной адаптации индивида и общества. В качестве примера он приводит процесс формирования национальной идентичности, связывая поведение конкретных людей (например, американских матерей по отношению к своим детям) с историей народа. По мнению Эриксона, моральная и национальная идентичность имеет функцию коллективного Эго. Например, национальный характер американцев связан прежде всего с ценностью индивидуальной инициативы, которая стала следствием ряда обстоятельств: протестантизма, рациональной адаптации к опасным условиям жизни, индустриализации естественной среды, индивидуализма.

Последние главы работы Эриксона посвящены сложному, но содержательному анализу выдающихся личностей: политической карьере Гитлера на материале книги «Моя борьба» («Mein Kampf») и детства Максима Горького на примере советского фильма «Детство Горького». В случае с книгой Гитлера Эриксон обратил внимание на присущие ей качества мифа и легенды, в которых историческая правда и вымысел перемешаны так, что все выглядит правдоподобно. Анализируя феномен Гитлера, Эриксон приходит к выводу, что «коричневый дудочник» задел «нужные струны» немцев благодаря кризису национальной идентичности немцев в результате многочисленных исторических травм. Нацизм предложил реальные средства достижения чувства общей идентичности с помощью идеи расового превосходства, ненависти к евреям и мировой войны. Его целью было не только заставить немцев забыть о поражении Германии в Первой мировой войне, но и полностью очистить немецкую культуру от поразивших ее инородных ценностей. Вследствие этого стала возможна взаимная идентификация вождя с нацией и массовое поклонение своему фюреру: «Самыми жестокими эксплуататорами борьбы нации за спасение идентичности были Адольф Гитлер и его сообщники, на протяжении десятилетия оказавшиеся бесспорными политическими и военными хозяевами великого, трудолюбивого и старательного народа» .

По мнению Эриксона, страх утратить идентичность доминирует в иррациональной мотивации любого человека, мобилизуя весь арсенал тревоги, выходящей из детства. В этом критическом состоянии массы склонны искать спасение в псевдоидентичности. Тотальное поражение народа, по мнению Эриксона, вызывает чувство тотальной уникальности и готовности подчиниться тому, кто может предложить чувство тотальной власти, сплоченности и новой идентичности, избавляющих от бессмысленного прошлого. История тоталитарных режимов является самым ярким тому доказательством.

Анализируя фильм «Детство Горького», Эриксон исследует качества легенды о детстве Максима и вытекающие из нее изменения идентичности русской молодежи. Он подчеркивает сходство между легендой Гитлера и Горького. Оба были своевольными мальчиками и развивались в ожесточенной борьбе с отцовской фигурой. Оба пережили в отрочестве психическое потрясение от бессмысленного существования и тщетности бунта. Оба были близки к крайнему отчаянию.

В кратком историческом экскурсе исследователь напоминает, что два великих русских царя – Иван Грозный и Петр Первый – убили своих сыновей (первый лично, второй – с помощью других людей). Благодаря исторической реальности царь в России стал символом достойной сострадания автократии . Подобное сочувствие к царям, жестоким отцам и дедам характерно для мазохистического подчинения.

В 1958 году Эриксон опубликовал работу «Молодой Лютер», соединяющую психоаналитическое и историческое исследования. Одна из центральных идей книги состоит в том, что кризис идентичности великого человека может стать причиной исторических перемен. Эриксон живо и убедительно описывает внутреннюю борьбу и душевную боль щедро одаренного человека, в которых отразилась проблема идентичности большей части немецкого народа. Внутреннее расщепление Лютера привело его к восстанию против собственного отца и усилению потребности в силе Бога. С помощью реформы церкви Лютер пытается сделать из догматов веры догматы разума. Он проповедовал, что Божий глас в душе – это собственная совесть. Тем самым верующий человек становится ответственным за свой выбор – во что верить и что делать.

В 1969 году Эриксон написал еще одну книгу о великом человеке – «Правда Ганди». Как и в предыдущем случае, его интересовал синтез сил (исторических, географических, социально-экономических, этических, индивидуальных), определяющих развитие выдающейся личности. Исследование жизни таких людей, как Мартин Лютер и Махатма Ганди, отражало глубокий интерес Эриксона к проблемам нравственности. В 1960 году он выступил с докладом о развитии человеческих добродетелей. В дополнение к семи христианским добродетелям он говорит о внутренней силе и активности, которые имеют большое значение для конкретной стадии развития. Каждая стадия порождает собственную добродетель:

Эрик Эриксон использовал привычные для всех понятия, чтобы показать, что именно укрепляет совокупность жизненных сил человека в рамках отношений людей между собой и с человечеством в целом. Гармоничное сочетание психодинамического метода с биографическим и историческим анализом позволило Эриксону выйти далеко за границы индивидуального развития человека и существенно расширить врдение психосоциальной реальности.

Эпигенетическая теория личности Эрика Эриксона

Э. Эриксон (1902-1979) - последователь З. Фрейда, но он расширяет подход своего учителя за счет рассмотрения развития в более широкой системе социальных отношений.

Теория Э. Эриксона возникла из практики психоанализа. Принимая структуру личности 3. Фрейда, он создал психоанали­тическую концепцию об отношениях «Я» и общества. Обратив вни­мание на роль «Я» в развитии личности, Э. Эриксон перенес уда­рение с «Оно» на «Я». По его мнению, основы человеческого «Я» коренятся в социальной организации общества. Применяя пси­хоанализ в послевоенной Америке, он видел различные явле­ния - тревожность, апатию, жестокость, смятение - какрезуль­тат воздействия сложного периода войны на личность.

Э. Эриксон принимает идею неосознанной мотивации, при­нятую в психоанализе, но посвящает свои исследования главным образом процессам социализации.

Работы Э. Эриксона знаменуют собой начало нового пути ис­следования психики - психоисторического метода , который представляет собой применение психоанализа к истории. Этот метод требует равного внимания как к психологии индивида, так и к характеру общества, в котором живет человек. Э. Эриксон проанализировал биографии Мартина Лютера, Махатмы Ганди, Бернарда Шоу и др. Э. Эриксон проводил полевые этнографиче­ские исследования воспитания детей в двух индейских племенах и пришел к выводу, что стиль материнства всегда определяется тем, что именно ожидает от ребенка в будущем та социальная группа, к которой он принадлежит.

Эриксон обнаружил в разных культурах разные «схемы доверия» и традиции ухода за ребенком. Начался этот интерес с наблюдения воспитания детей в индейских племенах, которые Эриксон наблюдал в резервациях:

В одних культурах мать проявляет нежность очень эмоционально, кормит мла­денца всегда, когда он плачет или капризничает, не пелена­ет его. В других же культурах, напротив, принято туго пеле­нать, дать ребенку покричать и поплакать, «чтобы его легкие были сильнее». Последний способ ухода, по мнению Эрик­сона, характерен для русской культуры. Этим объясняется, как считает Эриксон, особая выразительность глаз русских людей. Туго запеленутый ребенок, как это было принято в крестьянских семьях, проявляет основной способ связи с миром - через взгляд. В этих традициях Эриксон обнаружи­вает глубокую связь с тем, каким общество хочет видеть сво­его члена. Так, в одном индейском племени, замечает Эрик­сон, мать всякий раз, когда ребенок кусает ее грудь, больно бьет его по голове, доводя до яростного плача. Индейцы счи­тают, что такие приемы способствуют воспитанию из ребен­ка хорошего охотника.

Если индивид отвечает ожиданиям общества, он включается в него, и наоборот. Эти соображения легли в основу двух важных понятий его концепции - «группо­вой идентичности» и «эго-идентичности».

Групповая идентичность формируется благодаря тому, что с пер­вого дня жизни воспитание ребенка ориентировано на включе­ние его в данную социальную группу, на выработку присущего данной группе мироощущения. Эго-иденттность (идентичность личности) формируется параллельно с групповой идентичностью и создает у субъекта чувство устойчивости и непрерывности своего «Я», несмотря на те изменения, которые происходят с человеком в процессе его роста и развития. До 17-20 лет происходит становление этого главного ядерного образования личности. Личность развивается благодаря включению в различные социальные общности и переживанию своей неразрывной связи с ними. Идентичность – это психосоциальная тождественность – позволяет личности принимать себя во всем богатстве своих отношений с окружающим миром, и определяет её систему ценностей, идеалы, жизненные планы, потребности, социальные роли. Если идентичность не складывается – человек не находит себя, своего места в жизни.

Э. Эриксон выделил стадии жизненного пути личности, для каждой из них характерна специфическая задача, которая вы­двигается обществом. Решение этой задачи зависит от уже дос­тигнутого уровня психомоторного развития индивида и от об­щей духовной атмосферы общества.

1. доверие – недоверие к окружающему миру (0 – 1 год);

2. чувство независимости – ощущение стыда и сомнения (1 – 3 года);

3. инициативность – чувство вины (4 – 5 лет);

4. трудолюбие – чувство неполноценности (6 – 11 лет);

5. понимание принадлежности к определенному полу – непонимание форм поведения, соответствующего данному полу (12 – 18 лет);

6. стремление к интимным отношениям – изолированность от окружающих (раннее взросление);

7. жизненная активность – сосредоточенность на себе, возрастные проблемы (нормальное взросление);

8. ощущение полноты жизни – отчаяние (позднее взросление).

Формирование всех форм идентичности сопровождается кри­зисом развития. Кризисы – это поворотные пункты, выбор между прогрессом или регрессом. Юношеский возраст, как считает Э. Эриксон, - наиболее важный период развития, на который приходится ос­новной кризис идентичности. За ним следует либо обретение «взрослой идентичности», либо задержка в развитии, т. е. диф­фузия идентичности.

Интервал между юностью и взрослым состоянием, когда молодой человек стремится (путем проб и ошибок) найти своё мес­то в обществе, Э. Эриксон назвал «психическим мораторием». Ост­рота этого кризиса зависит как от степени разрешенности более ранних кризисов (доверия, независимости, активности и др.), так и от всей духовной атмосферы общества. Непреодоленный кризис ведет к состоянию острой диффузии идентичности, составляет основу специальной патологии юношеского возраста. Э. Эриксон ввел в психологию понятие ритуализации. Ритуализация в человеческом поведении - это основанное на соглашении взаимодействие по меньшей мере двух людей, которые возобновляют его через определенные интервалы времени в повторяющихся обстоятельствах (ритуал взаимного узнавания, критический, драматический и другие ритуалы); оно имеет важное значение для «Я» всех участников. В процессе развития личности ритуальный элемент, однажды возникнув, последовательно включается в систему, возникающую на более высоких уровнях, становясь существенной частью последующих стадий. В случае диффузии идентичности, когда молодой человек не может найти свое место в жизни, усиливаются стихийные ритуализации, ко­торые со стороны выглядят вызывающе и сопровождаются на­смешками посторонних людей.

Концепция Э. Эриксона называется эпигенетической концеп­цией жизненного пути личности. Согласно эпигенетическому принципу, используемому при изучении эмбрионального разви­тия, вес, что растет, имеет общий план. Исходя из этого общего плана, развиваются отдельные части. Причем каждая из них име­ет наиболее благоприятный период для преимущественного раз­вития. Так происходит до тех пор, пока все части, развившись, не сформируют функциональное целое.

Эпигенетические концепции противостоят преформистским учениям, так как подчеркивают роль внешних факторов в воз­никновении новых форм и структур. Сточки зрения Э. Эриксо­на, последовательность стадий - это результат биологического созревания, но содержание развития определяется тем, что ожи­дает от человека общество.

Сам Э. Эриксон признавал, что его периодизацию нельзя рас­сматривать как теорию личности, это лишь ключ к построению такой теории.

Эрик Эриксон , ученик Фрейда, создал новую теорию на базе учения Фрейда о фазах психо - сексуального развития. Теория Эриксона - это теория психо - социального развития, она включает восемь стадий развития “Я”, на каждой из которых прорабатываются и уточняются ориентиры по отношению к себе и к внешней среде. Эриксон отмечал, что изучение личностной индивидуальности становится такой же стратегической задачей второй половины ХХ века, какой было изучение сексуальности во времена З. Фрейда, в конце ХIХ века. Отличие теории Эриксона от теории Фрейда состоит в следующем:

Во-первых, 8 стадий по Эриксону не ограничиваются только детством, а включают развитие и трансформацию личности в течение всей жизни от рождения и до глубокой старости, утверждая, что и для взрослого и зрелого возраста характерны свои кризисы, в ходе которых решаются соответствующие им задачи.

Во-вторых, в отличие от пансексуальной теории Фрейда, развитие человека, по Эриксону, складывается из трех взаимосвязанных, хотя и автономных процессов: соматического развития, изучаемого биологией; развития сознательного «я», изучаемого психологией, и социального развития, изучаемого общественными науками.

Основной закон развития - «эпигенетический принцип», согласно которому на каждом новом этапе развития возникают новые явления и свойства, которых не было на предшествующих стадиях процесса.

Эриксон выделяет 8 основных задач, которые человек, так или иначе, решает в течение своей жизни. Эти задачи присутствуют на всех возрастных этапах, на протяжении всей жизни. Но каждый раз одна из них актуализируется с очередным возрастным кризисом. Если она решается в положительном ключе, то человек, научившись справляться с подобного рода проблемами, дальше чувствует себя в похожих ситуациях более уверенно. Не пройдя успешно какой-либо возрастной период, он чувствует себя как школьник, не умеющий решать задачи какого-то типа: “вдруг спросят, вдруг уличат, что не умею”.

Ситуация эта не является необратимой: учиться никогда не поздно, но она осложняется тем, что время, отведенное на решение данной проблемы, упущено. Новые возрастные кризисы выводят на первый план новые проблемы, каждый возрастной этап “подбрасывает” свои задачи. А на старые, привычные часто не хватает ни сил, ни времени, ни желания уже. Так и тянутся они в виде отрицательного опыта, опыта поражений. В таких случаях говорят, что за человеком тянется “хвост проблем”. Таким образом, Э. Эриксон рассматривает соответствие между стадиями взросления и проблемами, которые человек, не решив на определенной стадии, потом так и тянет за собой всю жизнь.

Этапы развития психики по Эриксону :

I стадия. Орально-сенсорная

Соответствует оральной стадии классического психоанализа.

Возраст: первый год жизни.

Задача этапа: базисное доверие против базисного недоверия .

: энергия и надежда.

Степень доверия младенца к миру зависит от заботы, проявляемой к нему. Нормальное развитие происходит, когда его потребности быстро удовлетворяются, он долго не испытывает недомогания, его баюкают и ласкают, с ним играют и разговаривают. Поведение матери уверенно и предсказуемо. В таком случае вырабатывается доверие к миру, в который он пришел. Если он не получает должного ухода - вырабатывается недоверие , боязливость и подозрительность.

Задача этого этапа - проработать необходимый баланс между доверием и недоверием к миру. Это поможет, уже будучи взрослым, не поддаваться на первую же рекламу, но и не быть “человеком в футляре”, недоверчивым и подозрительным ко всему и ко всем.

В результате удачного прохождения этой стадии вырастают люди, которые черпают жизненную веру не только в религии, но и в общественной деятельности и научных занятиях. Не прошедшие удачно эту стадию люди, даже если исповедуют веру, фактически, каждым вздохом выражают недоверие к людям.

II стадия. Мышечно-анальная

Совпадает с анальной стадией фрейдизма.

Возраст 2-й - 3-й годы жизни.

Задача этапа : автономия против стыда и сомнения.

Ценные качества, приобретаемые на этом этапе : самоконтроль и сила воли.

На этом этапе на первый план выходит развитие самостоятельности на основе моторных и психических способностей. Ребенок осваивает различные движения. Если родители предоставляют ребенку делать самому то, что он может, у него вырабатывается ощущение, что он владеет своими мышцами, своими побуждениями, самим собой и, в значительной мере, средой. Появляется самостоятельность.

Если воспитатели проявляют нетерпение и спешат сделать за ребенка то, на что он и сам способен, развивается стыдливость и нерешительность. Если родители постоянно бранят ребенка за мокрую постель, запачканные штанишки, пролитое молоко, разбитую чашку и т.п. - у ребенка закрепляется чувство стыда и неуверенность в своих способностях управлять собой и окружением.

Внешний контроль на этой стадии должен твердо убеждать ребенка в его силах и возможностях, а также защищать от анархии.

Исход этой стадии зависит от соотношения сотрудничества и своеволия, свободы самовыражения и ее подавления. Из чувства самоконтроля , как свободы распоряжаться собой без утраты самоуважения , берет начало прочное чувство доброжелательности , готовности к действию и гордости своими достижениями, чувство собственного достоинства. Из ощущения утраты свободы распоряжаться собой и ощущения чужого сверхконтроля происходит устойчивая склонность к сомнению и стыду .

III стадия. Локомоторно-генитальная

Стадия инфантильной генитальности, соответствует фаллической стадии психоанализа.

Возраст: 4 - 5 лет - дошкольный возраст.

Задача этапа : инициатива (предприимчивость) против чувства вины.

Ценные качества, приобретаемые на этом этапе : направление и целеустремленность.

К началу этой стадии ребенок уже приобрел множество физических навыков, начинает сам придумывать себе занятия, а не просто отвечать на действия и подражать им. Проявляет изобретательность в речи, способность фантазировать.

От того, как реагируют взрослые на затеи ребенка, во многом зависит перевес качеств в характере. Дети, которым предоставлена инициатива в выборе деятельности (бегать, бороться, возиться, кататься на велосипеде, санках, коньках), вырабатывают предприимчивость. Закрепляет ее готовность родителей отвечать на вопросы (интеллектуальная предприимчивость) и не мешать фантазировать и затевать игры.

Если взрослые показывают ребенку, что его деятельность вредна и нежелательна, вопросы назойливы, а игры бестолковы, он начинает чувствовать себя виноватым и уносит это чувство вины во взрослую жизнь. Опасность этой стадии - в возникновении чувства вины за свои цели и поступки в ходе наслаждения новым локомоторным и ментальным могуществом, которые требуют энергичного обуздания. Поражение ведет к покорности, чувству вины и тревоги. Подавляются и сдерживаются излишне оптимистические надежды и дикие фантазии.

На этой стадии происходит самое важное по последствиям разделение между потенциальным триумфом человека и потенциальным тотальным разрушением. И именно здесь ребенок навсегда становится разделившимся внутри себя : на детский набор, сохраняющий изобилие потенциалов роста, и родительский набор, поддерживающий и усиливающий самоконтроль, самоуправление и самонаказание. Развивается чувство моральной ответственности.

Ребенок на этой стадии склонен учиться быстро и жадно, стремительно взрослеть в смысле разделения обязанностей и дел. Хочет и может заниматься совместными делами, вместе с другими детьми придумывает и планирует дела. Подражает идеальным прототипам. Эта стадия связывает мечты раннего детства с целями активной взрослой жизни.

IV стадия. Латентная

Соответствует латентной фазе классического психоанализа.

Возраст 6 - 11 лет.

Задача этапа: трудолюбие (умелость) против чувства неполноценности.

Ценные качества, приобретаемые на этом этапе : система и компетентность.

Любовь и ревность находятся на этой стадии в скрытом состоянии (о чем и говорит ее название - латентная). Это годы начальной школы. Ребенок проявляет способность к дедукции, организованным играм, регламентированным занятиям. Интерес к тому, как вещи устроены, как их приспособить, освоить. В эти годы он напоминает Робинзона Крузо и часто интересуется его жизнью.

Когда детей поощряют мастерить , строить шалаши и авиамодели, варить, готовить и рукодельничать, когда им разрешают довести начатое дело до конца , хвалят за результаты, тогда у ребенка вырабатывается умелость, способности к техническому творчеству.

Когда родители видят в трудовой деятельности ребенка одно “баловство ” и “пачкотню ”, это способствуют выработке у него чувства неполноценности. Опасность этой стадии - чувство неадекватности и неполноценности. Если ребенок отчаивается в своих орудиях труда и рабочих навыках или занимаемом месте среди товарищей, то это может отбить охоту к идентификации с ними, ребенок считает себя обреченным на посредственность или неадекватность. Он учится завоевывать признание , занимаясь полезным и нужным делом.

Окружение ребенка на этой стадии уже не ограничивается домом . Влияние не только семьи, но и школы. Отношение к нему в школе оказывает существенное влияние на уравновешенность психики. Отставание вызывает чувство неполноценности. Он уже убедился на опыте, что в лоне семьи нет осуществимого будущего. Систематическое обучение - во всех культурах происходит на этой стадии. Именно в этот период более широкое общество становится важным в отношении предоставления ребенку возможностей для понимания значимых ролей в технологии и экономике общества.

Фрейд называет эту стадию латентной, т.к. неистовые влечения находятся в спячке. Но это лишь временное затишье перед бурей полового созревания, когда все более ранние влечения вновь появляются в новом сочетании, чтобы оказаться подчиненными генитальности.

V стадия. Подростковый возраст и ранняя юность

Классический психоанализ отмечает на этой стадии проблему “любви и ревности” к собственным родителям. Успешное решение зависит от того, найдет ли он предмет любви в собственном поколении. Это продолжение латентной стадии по Фрейду.

Возраст 12 - 18 лет.

Задача этапа: идентичность против смешения ролей.

Ценные качества, приобретаемые на этом этапе : посвящение и верность.

Главное затруднение на этой стадии - идентификационная спутанность, неспособность опознать свое “Я”.

Подросток созревает физиологически и психически, у него развиваются новые взгляды на вещи,

новый подход к жизни. Интерес к мыслям других людей, к тому, что они сами о себе думают.

Влияние родителей на этой стадии - косвенное. Если подросток благодаря родителям уже выработал доверие, самостоятельность, предприимчивость, и умелость, то его шансы на идентификацию, т.е. на опознание собственной индивидуальности значительно увеличиваются.

Обратное справедливо для подростка недоверчивого, неуверенного, исполненного чувства вины и сознания своей неполноценности. При трудностях самоидентификации проявляются симптомы путаницы ролей . Это часто бывает у малолетних преступников. Девочки, проявляющие в подростковом возрасте распущенность, очень часто обладают фрагментарным представлением о своей личности и свои беспорядочные связи не соотносят ни со своим интеллектуальным уровнем, ни с системой ценностей.

Обособленность круга и отвержение “чужаков”. Опознавательные знаки “своих” - одежда, макияж, жесты, словечки. Эта интолерантность (нетерпимость) - защита против “помрачения” сознания идентичности. Подростки стереотипизируют себя, свои идеалы, своих врагов. Часто подростки отождествляют свое “Я” с образом, противоположным тому, что ожидают их родители. Но иногда лучше ассоциировать себя с “хиппи” и т.п., чем вообще не обрести своего “Я”. Подростки испытывают способность друг друга хранить верность. Готовность к такому испытанию объясняет привлекательность для молодежи простых и жестких тоталитарных доктрин.

VI стадия. Ранняя взрослость

Генитальная стадия по Фрейду.

Возраст : период ухаживания и ранние годы семейной жизни. От конца юности до начала среднего возраста. Здесь и далее Эриксон уже четко не называет возраст.

Задача этапа : близость против изоляции.

Ценные качества, приобретаемые на этом этапе : аффилиация и любовь.

К началу этой стадии человек уже опознал свое “Я” и включился в трудовую деятельность.

Ему важна близость - не только физическая, но и способность заботиться о другом человеке, делиться с ним всем существенным без боязни потерять при этом себя. Новоиспеченный взрослый готов проявлять нравственную силу и в интимных, и товарищеских взаимоотношениях, оставаясь верным , даже если потребуются значительные жертвы и компромиссы. Проявления этой стадии - не обязательно в сексуальном влечении, но и в дружбе. Например, между однополчанами, сражавшимися бок о бок в тяжелых условиях, образуются тесные связи - образец близости в широком смысле.

Опасность стадии - избегание контактов, которые обязывают к близости. Избегание опыта близости из-за страха утратить эго приводит к чувству изоляции и последующему самопоглощению . Если ни в браке, ни в дружбе он не достигает близости - одиночество . Не с кем разделить свою жизнь и не о ком заботиться. Опасность этой стадии состоит в том, что и интимные, и соперничающие, и враждебные отношения человек испытывает к одним и тем же людям. Остальные - безразличны. И только научившись отличать схватку соперников от сексуального объятия, человек осваивает этическое чувство - отличительный признак взрослого человека. Только теперь проявляется истинная генитальность . Ее нельзя считать чисто сексуальной задачей. Она есть объединение способов подбора партнера, сотрудничества и соперничества.

VII стадия. Взрослость

Эту и последующую стадию классический психоанализ уже не рассматривает, он охватывает только период взросления.

Возраст : зрелый.

Задача этапа : генеративность против стагнации.

Ценные качества, приобретаемые на этом этапе : производство и забота.

Ко времени наступления этой стадии человек уже прочно связал себя с определенным родом занятий, а его дети уже стали подростками.

Для этого этапа развития характерна общечеловечность - способность интересоваться судьбами людей за пределами семейного круга, задумываться над жизнью грядущих поколений, формами будущего общества и устройством будущего мира. Для этого не обязательно иметь собственных детей, важно активно заботиться о молодежи и о том, чтобы в будущем людям легче жилось и работалось.

Те, у кого чувство сопричастности человечеству не выработалось, сосредоточиваются на самих себе, и их главной заботой становится удовлетворение своих потребностей, собственный комфорт, самопоглощенность.

Генеративность - центральный момент этой стадии - это заинтересованность в устройстве жизни и наставлении нового поколения. Хотя существуют отдельные лица, которые вследствие жизненных неудач или особой одаренности в других областях, не направляют этот интерес на свое потомство. Генеративность включает в себя продуктивность и креативность , но эти понятия не могут его заменить. Генеративность - самая важная стадия как психосексуального, так и психосоциального развития.

Когда такого обогащения не удается достичь , происходит регрессия к потребности в псевдоблизости, с чувством застоя и обеднением личной жизни. Человек начинает баловать себя , как если бы он был своим ребенком. Сам факт наличия детей или желания их иметь - это еще не генеративность.

Причины отставания - чрезмерное себялюбие, напряженное самосозидание преуспевающей личности за счет других сторон жизни, недостаток веры, доверия, ощущения, что он желанная надежда и забота общества.

VIII стадия. Зрелость

Возраст : пенсионный.

Задача этапа : целостность эго против отчаяния.

Ценные качества, приобретаемые на этом этапе: самоотречение и мудрость.

Основная работа в жизни закончилась, настало время размышлений и забав с внуками.

Ощущение цельности, осмысленности жизни возникает у того, кто, оглядываясь на прожитое, ощущает удовлетворение. Кому прожитая жизнь представляется цепью упущенных возможностей и досадных промахов, осознает, что начинать все сначала уже поздно и упущенного не вернуть. Такого человека охватывает отчаяние при мысли о том, как могла бы сложиться, но не сложилась его жизнь. Безнадежность. Отсутствие или утрата накопленной целостности выражается в страхе смерти: единственный и неповторимый жизненный цикл не принимается как завершение жизни. Отчаяние выражает сознание того, что времени жить осталось мало, чтобы попытаться начать новую жизнь и испытать иные пути к целостности.

Отвращение скрывает отчаяние, хотя и в виде “массы мелких отвращений”, которые не складываются в одно большое раскаяние.

Сравнив эту стадию с самой первой, видим, как замыкается круг ценностей: целостность (integrity) взрослого и младенческое доверие, уверенность в честности (integrity) Эриксон обозначает одним и тем же словом. Он утверждает, что здоровые дети не будут бояться жизни, если окружающие их старики обладают достаточной целостностью, чтобы не бояться смерти.

Теория Эрика Эриксопа так же, как и теория Анны Фрейд, возникла из практики психоанализа. Как признавал сам Э. Эриксон, в послевоенной Америке, где он жил после эмиграции из Европы, требовали объяснения и коррекции такие явления, как тревожность у маленьких детей, апатия у индейцев, смятение у ветеранов войны, жестокость у нацистов. Во всех этих явлениях психоаналитический метод выявляет конфликт, а работы З. Фрейда сделали невротический конфликт наиболее изученным аспектом человеческого поведения. Э. Эриксон, однако, не считает, что перечисленные массовые явления - лишь аналоги неврозов. По его мнению, основы человеческого "Я" коренятся в социальной организации общества.

Э. Эриксон создал психоаналитическую концепцию об отношениях "Я" и общества. Вместе с тем, его концепция - это концепция детства. Именно человеку свойственно иметь длительное детство. Более того, развитие общества приводит к удлинению детства. "Продолжительное детство делает из человека виртуоза в техническом и интеллектуальном смыслах, но оно также оставляет в нем на всю жизнь след эмоциональной незрелости", - писал Э. Эриксон.

Э. Эриксон трактует структуру личности так же, как и З. Фрейд. Если в какой - то момент нашей повседневной жизни, писал он, мы остановимся и спросим себя, о чем мы только что мечтали, то нас ожидает ряд неожиданных открытий: мы с удивлением замечаем, что наши мысли и чувства совершают постоянные колебания то в ту, то в другую сторону от состояния относительного равновесия. Уклоняясь в одну сторону от этого состояния, наши мысли порождают ряд фантастических идей относительно того, что нам хотелось бы сделать; уклоняясь в другую сторону, мы внезапно оказываемся под властью мыслей о долге и обязанностях, мы думаем уже о том, что мы должны сделать, а не о том, что нам хотелось бы; третье положение, как бы "мертвую точку" между этими крайностями, вспомнить труднее. Здесь, где мы менее всего осознаем себя, по мнению Э. Эриксона, мы более всего и являемся собою. Таким образом, когда мы хотим - это "Оно", когда мы должны - это "Сверх - Я", а "мертвая точка" - это "Я". Постоянно балансируя между крайностями этих двух инстанций, "Я" использует защитные механизмы, которые позволяют человеку прийти к компромиссу между импульсивными желаниями и "подавляющей силой совести".

Как подчеркивается в ряде публикаций, работы Э. Эриксона знаменуют собой начало нового пути исследования психики - психоисторического метода, который представляет собой применение психоанализа к истории. С помощью этого метода Э. Эриксон проанализировал биографии Мартина Лютера, Махатмы Ганди, Бернарда Шоу, Томаса Джефферсона и других выдающихся людей, а также истории жизни современников - взрослых и детей. Психоисторический метод требует равного внимания как к психологии индивида, так и к характеру общества, в котором живет человек. Основная задача Э. Эриксона состояла в разработке новой психоисторической теории развития личности с учетом конкретной культурной среды.

Помимо исследований клинического характера Э. Эриксон проводил полевые этнографические исследования воспитания детей в двух индейских племенах и сравнивал их с воспитанием детей в городских семьях США. Он обнаружил, как уже упоминалось, что в каждой культуре имеется свой особый стиль материнства, который каждая мать воспринимает как единственно правильный. Однако, как подчеркивал Э. Эриксон, стиль материнства всегда определяется тем, что именно ожидает от ребенка в будущем та социальная группа, к которой он принадлежит - его племя, класс или каста. По мнению Э. Эриксона, каждой стадии развития отвечают свои, присущие данному обществу ожидания, которые индивид может оправдать или не оправдать, и тогда он либо включается в общество, либо отвергается им. Эти соображения Э. Эриксона легли в основу двух наиболее важных понятий его концепции - "групповой идентичности" и "эгоидентичности". Групповая идентичность формируется благодаря тому, что с первого дня жизни воспитание ребенка ориентировано на включение его в данную социальную группу, на выработку присущего данной группе мироощущения. Эгоидентичность формируется параллельно с групповой идентичностью и создает у субъекта чувство устойчивости и непрерывности своего "Я", несмотря на те изменения, которые происходят с человеком в процессе его роста и развития.

Формирование эгоидентичности или, иначе говоря, целостности личности продолжается на протяжении всей жизни человека и проходит ряд стадий, причем, стадии 3. Фрейда не отвергаются Э. Эриксоном, а усложняются и как бы заново осмысливаются с позиции нового исторического времени.

В своей первой крупной и самой знаменитой работе Э. Эриксон писал, что изучение личностной индивидуальности становится такой же стратегической задачей второй половины XX века, какой было изучение сексуальности во времена 3. Фрейда, в конце XIX века. "Различные исторические периоды, - писал он, - дают нам возможность видеть во временных заострениях разные аспекты по сути своей неразделимых частей человеческой личности".

В табл. 2 представлены стадии жизненного пути личности по Э. Эриксону.

Для каждой стадии жизненного цикла характерна специфическая задача, которая выдвигается обществом. Общество определяет также содержание развития на разных этапах жизненного цикла. Однако решение задачи, согласно Э. Эриксону, зависит как от уже достигнутого уровня психомоторного развития индивида, так и от общей духовной атмосферы общества, в котором этот индивид живет.

Задача младенческого возраста - формирование базового доверия к миру, преодоление чувства разобщенности и отчуждения. Задача раннего возраста - борьба против чувства стыда и сильного сомнения в своих действиях за собственную независимость и самостоятельность. Задача игрового возраста - развитие активной инициативы и в то же время переживание чувства вины и моральной ответственности за свои желания. В период обучения в школе встает новая задача - формирование трудолюбия и умения обращаться с орудиями труда, чему противостоит осознание собственной неумелости и бесполезности. В подростковом и раннем юношеском возрасте появляется задача первого цельного осознания себя и своего места в мире; отрицательный полюс в решении этой задачи - неуверенность в понимании собственного "Я" ("диффузия идентичности"). Задача конца юности и начала зрелости - поиск спутника жизни и установление близких дружеских связей, преодолевающих чувство одиночества. Задача зрелого периода - борьба творческих сил человека против косности и застоя. Период старости характеризуется становлением окончательного цельного представления о себе, своем жизненном пути в противовес возможному разочарованию в жизни и нарастающему отчаянию.

Решение каждой из этих задач, по Э. Эриксону, сводится к установлению определенного динамического соотношения между двумя крайними полюсами. Развитие личности - результат борьбы этих крайних возможностей, которая не затухает при переходе на следующую стадию развития. Эта борьба на новой стадии развития подавляется решением новой, более актуальной задачи, но незавершенность дает о себе знать в периоды жизненных неудач. Достигаемое на каждой стадии равновесие знаменует собой приобретение новой формы эгоидентичности и открывает возможность включения субъекта в более широкое социальное окружение. При воспитании ребенка нельзя забывать, что "негативные" чувства всегда существуют и служат динамическими противочленами "позитивных" чувств на протяжении всей жизни.

Переход от одной формы эгоидентичности к другой вызывает кризисы идентичности. Кризисы, по Э. Эриксону, - это не болезнь личности, не проявление невротического расстройства, а "поворотные пункты", "моменты выбора между прогрессом и регрессом, интеграцией и задержкой".

Психоаналитическая практика убедила Э. Эриксона в том, что освоение жизненного опыта осуществляется на основе первичных телесных впечатлений ребенка. Именно поэтому такое большое значение он придавал понятиям "модус органа" и "модальность поведения". Понятие "модус органа" определяется Э. Эриксоном вслед за 3. Фрейдом как зона концентрации сексуальной энергии. Орган, с которым на конкретной стадии развития связана сексуальная энергия, создает определенный модус развития, то есть формирование доминирующего качества личности. В соответствии с эрогенными зонами существуют модусы втягивания, удержания, вторжения и включения. Зоны и их модусы, подчеркивает Э. Эриксон, находятся в центре внимания любой культурной системы воспитания детей, которая придает значение раннему телесному опыту ребенка. В отличие от 3. Фрейда, для Э. Эриксона модус органа - лишь первичная точка, толчок для психического развития. Когда общество через раз личные свои институты (семья, школа и др.) придает особый смысл данному модусу, то происходит "отчуждение" его значения, отрыв от органа и превращение в модальность поведения, Таким образом, через модусы осуществляется связь между психосексуальным и психосоциальным развитием.

Таблица 2. Стадии жизненного пути личности по Э. Эриксону

Особенность модусов, обусловленная разумом природы, состоит в том, что для их функционирования необходим другой, объект или человек. Так, в первые дни жизни ребенок "живет и любит через рот", а мать "живет и любит через свою грудь". В акте кормления ребенок получает первый опыт взаимности: его способность "получать через рот" встречает ответ со стороны матери.

Следует подчеркнуть, что для Э. Эриксона важна не оральная зона, а оральный способ взаимодействия, который состоит не только в способности "получать через рот", но и через все сенсорные зоны. Для Э. Эриксона рот - фокус отношения ребенка к миру лишь на самых первых ступенях его развития. Модус органа - "получать" отрывается от зоны своего происхождения и распространяется на другие сенсорные ощущения (тактильные, зрительные, слуховые и др.), и в результате этого формируется психическая модальность поведения - "вбирать".

Подобно 3. Фрейду, вторую фазу младенческого возраста Э. Эриксон связывает с прорезыванием зубов. С этого момента способность "вбирать" становится более активной и направленной. Она характеризуется модусом "кусать". Отчуждаясь, модус проявляется во всех видах активности ребенка, вытесняя собой пассивное получение. "Глаза, первоначально готовые принимать впечатления в том виде, как это получается само собой, выучиваются фокусировать, изолировать и "выхватывать" объекты из более смутного фона, следить за ними, - писал Э. Эриксон. - Сходным образом, уши выучиваются распознавать значимые звуки, локализовать их и управлять поисковым поворотом по направлению к ним, точно так же, как руки выучиваются целенаправленно вытягиваться, а кисти

Крепко схватывать". В результате распространения модуса на все сенсорные зоны формируется социальная модальность поведения

- "взятие и удерживание вещей". Она проявляется тогда, когда ребенок научается сидеть. Все эти достижения приводят к выделению ребенком себя как отдельного индивида.

Формирование этой первой формы эгоидентичности, как и всех последующих, сопровождается кризисом развития. Его показатели к концу первого года жизни: общее напряжение из - за прорезывания зубов, возросшее осознание себя как отдельного индивида, ослабление диады "мать - ребенок" в результате возвращения матери к профессиональным занятиям и личным интересам. Этот кризис преодолевается легче, если к концу первого года жизни соотношение между базовым доверием ребенка к миру и базовым недоверием складывается в пользу первого. Признаки социального доверия у младенца проявляются в легком кормлении, глубоком сне, нормальной работе кишечника. К первым социальным достижениям, согласно Э. Эриксону, относится также готовность ребенка позволить матери исчезнуть из виду без чрезмерной тревожности или гнева, так как ее существование стало внутренней уверенностью, а ее новое появление предсказуемым. Именно это постоянство, непрерывность и тождественность жизненного опыта формирует у маленького ребенка зачаточное чувство собственной идентичности.

Динамика соотношения между доверием и недоверием к миру, или, говоря словами Э. Эриксона, "количество веры и надежды, вынесенной из первого жизненного опыта", определяется не особенностями кормления, а качеством ухода за ребенком, наличием материнской любви и нежности, проявляющейся в заботе о малыше. Важным условием при этом является уверенность матери в своих действиях. "Мать создает у своего ребенка чувство веры тем типом обращения с ним, который совмещает в себе чувствительную заботу о нуждах ребенка с твердым чувством полного личностного доверия к нему в рамках того жизненного стиля, который существует в ее культуре", - подчеркивал Э. Эриксон.

Э. Эриксон обнаружил в разных культурах разные "схемы доверия" и традиции ухода за ребенком. В одних культурах мать проявляет нежность очень эмоционально, кормит младенца всегда, когда он плачет или капризничает, не пеленает его. В других же культурах, напротив, принято туго пеленать, дать ребенку покричать и поплакать, "чтобы его легкие были сильнее". Последний способ ухода, по мнению Э. Эриксона, характерен для русской культуры. Им объясняется, как считает Э. Эриксон, особая выразительность глаз русских людей. Туго запеленутый ребенок, как это было принято в крестьянских семьях, имеет основной способ связи с миром - через взгляд. В этих традициях Э. Эриксон обнаруживает глубокую связь с тем, каким общество хочет видеть своего члена. Так, в одном индейском племени, замечает Э. Эриксон, мать всякий раз, когда ребенок кусает ее грудь, больно бьет его по голове, доводя до яростного плача. Индейцы считают, что такие приемы способствуют воспитанию хорошего охотника. Эти примеры ярко иллюстрируют мысль Э. Эриксона о том, что человеческое существование зависит от трех процессов организации, которые должны дополнять друг друга: это - биологический процесс иерархической организации органических систем, составляющих тело (сома); психический процесс, организующий индивидуальный опыт посредством эгосинтеза (психика); общественный процесс культурной организации взаимосвязанных людей (этос). Эриксон особенно подчеркивает, что для целостного понимания любого события человеческой жизни необходимы все эти три подхода.

Во многих культурах ребенка принято отнимать от груди в определенное время. В классическом психоанализе, как известно, это событие рассматривается как одна из самых глубоких детских травм, последствия которой остаются на всю жизнь. Э. Эриксон, однако, не столь драматично оценивает это событие. По его мнению, поддержание базового доверия возможно и при другой форме кормления. Если ребенка берут на руки, укачивают, улыбаются ему, разговаривают с ним, то у него формируются все социальные достижения этой стадии. При этом родители не должны руководить ребенком только лишь путем принуждения и запретов, они должны уметь передать ребенку "глубокое и почти органическое убеждение, что есть некое значение в том, что они сейчас с ним делают". Однако даже в самых благоприятных случаях неизбежны запреты и ограничения, вызывающие фрустрации. Они оставляют у ребенка чувство отверженности и создают основу для базового недоверия к миру.

Вторая стадия развития личности, по Э. Эриксону, состоит в формировании и отстаивании ребенком своей автономии и независимости. Она начинается с того момента, как ребенок начинает ходить. На этой стадии зона получения удовольствия связана с анусом. Анальная зона создает два противоположных модуса - модус удержания и модус расслабления. Общество, придавая особое значение приучению ребенка к опрятности, создает условия для доминирования этих модусов, их отрыва от своего органа и преобразования в такие модальности поведения, как сохранение и уничтожение. Борьба за "сфинктерный контроль" в результате придаваемого ему значения со стороны общества преобразуется в борьбу за овладение своими двигательными возможностями, за утверждение своего нового, автономного "Я". Возрастающее чувство самостоятельности не должно подрывать сложившегося базового доверия к миру.

"Внешняя твердость должна предохранять ребенка от потенциальной анархии со стороны еще не тренированного чувства различения, его неспособности осторожно удерживать и отпускать", - пишет Э. Эриксон. Эти ограничения, в свою очередь, создают основу для негативного чувства стыда и сомнения.

Появление чувства стыда, по мнению Э. Эриксона, связано с возникновением самосознания, ибо стыд предполагает, что субъект полностью выставлен на общее обозрение, и он понимает свое положение. "Тот, кто переживает стыд, хотел бы заставить весь мир не смотреть на него, не замечать его "наготы", - писал Э. Эриксон. - Он хотел бы ослепить весь мир. Или же, напротив, он сам желает стать невидимым". Наказания и пристыживания ребенка за плохие поступки приводят к ощущению того, что "глаза мира смотрят на него". "Ребенок хотел бы принудить весь мир не смотреть на него", но это невозможно. Поэтому социальное неодобрение его поступков формирует у ребенка "внутренние глаза мира" - стыд за свои ошибки. По словам Э. Эриксона, "сомнение есть брат стыда". Сомнение связано с осознанием того, что собственное тело имеет переднюю и заднюю сторону - спину. Спина недоступна зрению самого ребенка и полностью подчинена воле других людей, которые могут ограничить его стремление к автономии. Они называют "плохими" те функции кишечника, которые самому ребенку доставляют удовольствие и облегчение. Отсюда все, что в последующей жизни человек оставляет позади, создает основания для сомнений и иррациональных страхов.

Борьба чувства независимости против стыда и сомнения приводит к установлению соотношения между способностью сотрудничать с другими людьми и настаивать на своем, между свободой самовыражения и ее ограничением. В конце стадии складывается подвижное равновесие между этими противоположностями. Оно будет положительным, если родители и близкие взрослые не будут, управляя ребенком чрезмерно, подавлять его стремление к автономии. "Из чувства самоконтроля при сохранении положительной самооценки происходит устойчивое чувство доброжелательности и гордости; из чувства утраты самоконтроля и чужеродного внешнего контроля рождается устойчивая склонность к сомнению и стыду", - подчеркивал Э. Эриксон.

Модусы вторжения и включения создают новые модальности поведения на третьей, инфантильно - генитальной стадии развития личности. "Вторжение в пространство посредством энергичных перемещений, в другие тела посредством физического нападения, в уши и души других людей посредством агрессивных звуков, в неизвестное посредством снедающего любопытства", - таков, по описанию Э. Эриксона, дошкольник на одном полюсе своих поведенческих реакций, тогда как на другом он восприимчив к окружающему, готов устанавливать нежные и заботливые отношения со сверстниками и маленькими детьми. У З. Фрейда эта стадия носит название фаллической, или Эдиповой. По мнению Э. Эриксона, интерес ребенка к своим гениталиям, осознание своей половой принадлежности и стремление занять место отца (матери) в отношениях с родителями противоположного пола - лишь частный момент развития ребенка в этот период. Ребенок жадно и активно познает окружающий мир; в игре, создавая воображаемые, моделирующие ситуации, ребенок совместно со сверстниками осваивает "экономический этос культуры", то есть систему отношений между людьми в процессе производства. В результате этого у ребенка формируется желание включиться в реальную совместную со взрослыми деятельность, выйти из роли маленького. Но взрослые остаются для ребенка всемогущими и непостижимыми, они могут пристыживать и наказывать. В этом клубке противоречий должны сформироваться качества активной предприимчивости и инициативы.

Чувство инициативности, по мнению Э. Эриксона, имеет всеобщий характер. "Само слово инициативность, - пишет Э. Эриксон, - для многих имеет американский и предпринимательский оттенок. Тем не менее, инициативность является необходимым аспектом любого действия, и инициативность необходима людям во всем, чем они занимаются и чему учатся, начиная от собирания плодов и кончая системой свободного предпринимательства".

Агрессивное поведение ребенка неизбежно влечет за собой ограничение инициативы и появление чувства вины и тревожности. Так, по Э. Эриксону, закладываются новые внутренние инстанции поведения - совесть и моральная ответственность за свои мысли и действия. Именно на этой стадии развития, как ни на какой другой, ребенок готов быстро и жадно учиться. "Он может и хочет совместно действовать, объединяться с другими детьми для целей конструирования и планирования, и он же стремится извлекать пользу от общения со своим учителем и готов превзойти любой идеальный прототип", - отмечал Э. Эриксон.

Четвертую стадию развития личности, которую психоанализ называет "латентным" периодом, а Э. Эриксон - временем "психосексуального моратория", характеризует определенная дремотность инфантильной сексуальности и отсрочка генитальной зрелости, необходимая для того, чтобы будущий взрослый человек научился техническим и социальным основам трудовой деятельности. Школа в систематическом виде приобщает ребенка к знаниям о будущей трудовой деятельности, передает в специально организованной форме "технологический это с" культуры, формирует трудолюбие. На этой стадии ребенок учится любить учиться и учится наиболее самоотверженно тем типам техники, которые соответствуют данному обществу.

Опасность, подстерегающая ребенка на этой стадии, состоит в чувствах неадекватности и неполноценности. По мнению Э. Эриксона, "ребенок в этом случае переживает отчаяние от своей неумелости в мире орудий и видит себя обреченным на посредственность или неадекватность". Если в благоприятных случаях фигуры отца и матери, их значимость для ребенка отходят на второй план, то при появлении чувства своего несоответствия требованиям школы семья вновь становится убежищем для ребенка.

Э. Эриксон подчеркивает, что на каждой стадии развивающийся ребенок должен приходить к жизненно важному для него чувству собственной состоятельности, и его не должна удовлетворять безответственная похвала или снисходительное одобрение. Его эгоилентичность достигает реальной силы только тогда, когда он понимает, что его достижения проявляются в тех сферах жизни, которые значимы для данной культуры.

Пятую стадию в развитии личности характеризует самый глубокий жизненный кризис. Детство подходит к концу. Завершение этого большого этапа жизненного пути характеризуется формированием первой цельной формы эгоидентичности. Три линии развития приводят к этому кризису: это бурный физический рост и половое созревание ("физиологическая революция"); озабоченность тем, "как я выгляжу в глазах других", "что я собой представляю"; необходимость найти свое профессиональное призвание, отвечающее приобретенным умениям, индивидуальным способностям и требованиям общества. В подростковом кризисе идентичности заново встают.все пройденные критические Моменты развития. Подросток теперь должен решить все старые задачи сознательно и с внутренней убежденностью, что именно такой выбор значим для него и для общества. Тогда социальное доверие к миру, самостоятельность, инициативность, освоенные умения создадут новую целостность личности.

Юношеский возраст - наиболее важный период развития, на который приходится основной кризис идентичности. За ним следует либо обретение "взрослой идентичности", либо задержка в развитии, то есть "диффузия идентичности".

Интервал между юностью и взрослым состоянием, когда молодой человек стремится (путем проб и ошибок) найти свое место в обществе, Э. Эриксон назвал "психическим мораторием". Острота этого кризиса зависит как от степени разрешенности более ранних кризисов (доверия, независимости, активности и др.), так и от всей духовной атмосферы общества. Непреодоленный кризис ведет к состоянию острой диффузии идентичности, составляет основу социальной патологии юношеского возраста. Синдром патологии идентичности по Э. Эриксону: регрессия к инфантильному уровню и желание как можно дольше отсрочить обретение взрослого статуса; смутное, но устойчивое состояние тревоги; чувство изоляции и опустошенности; постоянное пребывание в состоянии чегото такого, что сможет изменить жизнь; страх перед личным общением и неспособность эмоционально воздействовать на лиц другого пола; враждебность и презрение ко всем признанным общественным ролям, вплоть до мужских и женских ("унисекс"); презрение ко всему американскому и иррациональное предпочтение всего иностранного (по принципу "хорошо там, где нас нет"). В крайних случаях имеет место поиск негативной идентичности, стремление "стать ничем" как единственный способ самоутверждения.

Отметим еще несколько важных наблюдении Э. Эриксона, относящихся к периоду юности. Влюбленность, возникающая в этом возрасте, по мнению Э. Эриксона, первоначально не носит сексуального характера. "В значительной степени юношеская влюбленность есть попытка прийти к определению собственной идентичности путем проекции собственного первоначально не отчетливого образа на кого-то другого и лицезрения его уже в отраженном и проясненном виде, - считает Э. Эриксон. - Вот почему проявление юношеской влюбленности во многом сводится к разговорам", - писал он. По логике развития личности молодым людям присущи избирательность в общении и жестокость по отношению ко всем "чужакам", отличающимися социальным происхождением, вкусами или способностями. "Часто специальные детали костюма или особые жесты временно избираются в качестве знаков, помогающих отличать "своего" от "чужака"... такая нетерпимость является защитой для чувства собственной идентичности от обезличивания и смешения", - писал он.

Становление эго - идентичности позволяет молодому человеку перейти на шестую стадию развития, содержание которой - поиск спутника жизни, желание тесного сотрудничества с другими, стремление к близким дружеским связям с членами своей социальной группы. Молодой человек не боится теперь утраты своего "Я" и обезличивания. Достижения предыдущей стадии позволяют ему, как пишет Э. Эриксон, "с готовностью и желанием смешивать свою идентичность с другими". Основой стремления к сближению с окружающими служит полное овладение главными модальностями поведения. Уже не модус какого-то органа диктует содержание развития, а все рассмотренные модусы подчинены новому, целостному образованию эгоидентичности, появившемуся на предшествующей стадии. Молодой человек готов к близости, он способен отдать себя сотрудничеству с другими в конкретных социальных группах и обладает достаточной этической силой, чтобы твердо придерживаться такой групповой принадлежности, даже если это требует значительных жертв компромиссов.

Опасность же этой стадии представляет одиночество, избегание контактов, требующих полной близости. Такое нарушение, по мнению Э. Эриксона, может вести к острым "проблемам характера", к психопатологии. Если психический мораторий продолжается и на этой стадии, то вместо чувства близости возникает стремление сохранить дистанцию, не пускать на свою "территорию", в свой внутренний мир. Существует опасность, что эти стремления могут превратиться в личностные качества - в чувство изоляции и одиночества. Преодолеть эти негативные стороны идентичности помогает любовь. Э. Эриксон считает, что именно по отношению к молодому человеку, а не к юноше и тем более к подростку, можно говорить об "истинной генитальности". Э. Эриксон напоминает, что любовь не должна пониматься только как сексуальное влечение, ссылаясь на фрейдовское различение "генитальной любви" и "генитальной любви". Э. Эриксон указывает, что появление зрелого чувства любви и установление творческой атмосферы сотрудничества в трудовой деятельности подготавливают переход на следующую стадию развития.

Седьмая стадия рассматривается как центральная на взрослом этапе жизненного пути человека. По Э. Эриксону, развитие личности продолжается в течение всей жизни. (Напомним, что для 3. Фрейда человек остается только неизменным продуктом своего детства, постоянно испытывающим ограничения со стороны общества). Развитие личности продолжается благодаря влиянию со стороны детей, которое подтверждает субъективное ощущение своей нужности другим. Производительность и порождение (продолжение рода) как главные положительные характеристики личности на этой стадии реализуются в заботе о воспитании нового поколения, в продуктивной трудовой деятельности и в творчестве. Во все, что делает человек, он вкладывает частицу своего "Я", и это приводит к личностному обогащению. "Зрелый человек, - пишет Э. Эриксон, - нуждается в том, чтобы быть нужным, и зрелость нуждается в руководстве и поощрении со стороны своих отпрысков, о которых необходимо заботиться". При этом, речь необязательно идет только о собственных детях.

Напротив, в том случае, если складывается неблагоприятная ситуация развития, появляется чрезмерная сосредоточенность на себе, которая приводит к косности и застою, к личностному опустошению. Такие люди часто рассматривают себя как свое собственное и единственное дитя. Если условия благоприятствуют такой тенденции, то наступает физическая и психологическая инвалидизация личности. Она подготовлена всеми предшествующими стадиями, если соотношения сил в их течении складывалось в пользу неуспешного выбора. Стремление к заботе о другом, творческий потенциал, желание творить вещи, в которые вложена частица неповторимой индивидуальности, помогает преодолеть возможное формирование самопоглощенности и личностное оскудевание.

Восьмая стадия жизненного пути характеризуется достижением новой завершенной формы эгоидентичности. Только в человеке, который каким - то образом проявил заботу в отношении людей и вещей и приспособился к успехам и разочарованиям, неотъемлемым от жизни, в родителе детей и создателе вещей и идей - только в нем постепенно созревает плод всех семи стадий - целостность личности. Э. Эриксон отмечает несколько составляющих такого состояния души: это все возрастающая личностная уверенность в своей приверженности к порядку и осмысленности; это постнарциссическая любовь человеческой личности как переживание мирового порядка и духовного смысла прожитой жизни, независимо от того, какой ценой они достигаются; это принятие своего жизненного пути как единственно должного и не нуждающегося в замене; это новая, отличная от прежней, любовь к своим родителям; это приязненное отношение к принципам прошлых времен и различной деятельности в том виде, как они проявлялись в человеческой культуре. Обладатель такой личности понимает, что жизнь отдельного человека есть лишь случайное совпадение единственного жизненного цикла с единственным отрезком истории, и перед лицом этого факта смерть теряет свою силу. Мудрый индеец, истинный джентльмен и добросовестный крестьянин в полной мере разделяют это итоговое состояние личностной целостности и узнают его друг у Друга.

На этой стадии развития возникает мудрость, которую Э. Эриксон определяет как отстраненный интерес К жизни как таковой перед лицом смерти.

Напротив, отсутствие этой личностной интеграции ведет к страху смерти. Возникает отчаяние, ибо слишком мало осталось времени, чтобы начать жизнь сначала и по - новому, чтобы попытаться достичь личностной целостности иным путем. Это состояние можно передать словами русского поэта В. С. Высоцкого: "Вам вечным холодом и льдом сковало кровь от страха жить и от предчувствия кончины".

В результате борьбы положительных и отрицательных тенденций в решении основных задач на протяжении эпигенеза формируются основные "добродетели" личности. Но поскольку позитивные чувства всегда существуют и противостоят негативным, то и "добродетели" имеют два полюса. Так базовая вера против базового недоверия рождает НАДЕЖДУ - ОТДАЛЕНИЕ; автономность против стыда и сомнения - ВОЛЮ - ИМПУЛЬСИВНОСТЬ; инициативность против вины ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННОСТЬ - АПАТИЮ; трудолюбие против чувства собственной неполноценности - КОМПЕТЕНТНОСТЬ - ИНЕРЦИЮ; идентичность против диффузии идентичности - ВЕРНОСТЬ - ОТРЕЧЕНИЕ; близость против одиночества - ЛЮБОВЬ - ЗАМКНУТОСТЬ; порождение против самопоглощенности - ЗАБОТА - ОТВЕРЖЕНИЕ; эгоинтеграция против потери интереса к жизни - МУДРОСТЬ - ПРЕЗРЕНИЕ.

Э. Эриксон - последователь 3. Фрейда. В "Словаре знаменитых американцев", вышедшем к 200 - летию США, он был назван "наиболее ярким в творческом отношении из всех, кто работал в психоаналитической традиции после Фрейда". Как подчеркивает Д. Н. Ляликов, наиболее ценно у Э. Эриксона главное ядро его учения: разработка понятий личной и групповой идентичности, психического моратория, учения о юношеском кризисе идентичности. Сам Э. Эриксон считал, что он расширил фрейдистскую концепцию, вышел за ее рамки. Вопервых, он перенес ударение с "Оно" на "Я".

По словам Э. Эриксона, его книга "Детство и общество" - это психоаналитическая работа об отношении "Я" к обществу. Э. Эриксон принимает идею неосознанной мотивации, но посвящает свои исследования главным образом процессам социализации. Во-вторых, Э. Эриксон вводит новую систему, в которой развивается ребенок. Для 3. Фрейда - это треугольник: ребенок - мать - отец. Э. Эриксон рассматривает развитие в более широкой системе социальных отношений, подчеркивая историческую реальность, в которой "Я" развивается. Он касается динамики отношений между членами семьи и социокультурной реальностью. В-третьих, теория Э. Эриксона отвечает требованиям времени и того общества, которому он сам принадлежит. Цель Э. Эриксона - выявить генетические возможности для преодоления психологических жизненных кризисов. Если 3. Фрейд посвятил свои работы этиологии патологического развития, то Э. Эриксон сосредоточил основное внимание на изучении условий успешного разрешения психологических кризисов, дав новое направление психоаналитической теории.