— Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!

— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!

Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.

Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.

Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!

Анализ стихотворения Бородино Михаила Лермонтова

Стихотворение «Бородино» было написано Лермонтовым в честь 25-летнего юбилея Бородинской битвы (1837). Многие русские поэты и писатели, независимо от политических и идеологических взглядов, с чувством глубокого уважения относились к победе русских войск. Бородинское сражение показало силу народного духа и значительно повысило патриотические настроения.

«Бородино» Лермонтова занимает особое положение. В то время было принято писать о войне либо с позиции стороннего наблюдателя, либо от лица полководца. «Бородино» создано в оригинальном стиле – в форме рассказа бывалого солдата, лично участвовавшего в героической битве. Поэтому в нем нет фальшивых выражений и псевдопатриотических заявлений. Стихотворение воспринимается как непосредственная передача фактов простым человеческим языком. Этим Лермонтов значительно повышает эмоциональное воздействие произведения. Неторопливый рассказ солдата о страшных картинах сражения затрагивает душу читателя. Невольно чувствуется гордость за тех, кто не жалел своей жизни ради спасения Родины.

Солдат не приукрашивает своих заслуг, что делает рассказ максимально правдивым и искренним. Он отдает дань уважения всем погибшим и уверенно утверждает, что сдача Москвы – «божья воля». Люди были готовы погибнуть под ее стенами, но не допустить врага до сердца России. Героический призыв полковника «…не Москва ль за нами?» не вносит в произведение излишнего пафоса. Он органически вписывается в текст и является кульминационной точкой.

Большое значение имеет структура стихотворения, его стилистические особенности. Оно написано разностопным ямбом со сплетенной рифмой. Это придает произведению музыкальный характер. Оно напоминает семидольный размер народных песен-сказаний. Лермонтов подчеркивает связь с национальными корнями путем употребления просторечных выражений: «ушки на макушке», «брат мусью», «отступили бусурманы». Вместе с тем он применяет особые выразительные средства для усиления значимости сражения: метафоры («ломить стеною», «отец солдатам»), сравнения («перестрелка» — «безделка», «двинулись, как тучи»).

Стихотворение приобрело широкую народную популярность. Его слова были положены на музыку. Многие фразы и выражения стали крылатыми, утратив связь с источником. Патриотическая идея отдать жизнь за Москву вновь прозвучала в годы Великой отечественной войны. На этот раз советские войска смогли выполнить завет великого поэта и «клятву верности сдержали».

Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
№4 Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!

№8 - Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри - не вы!
Плохая им досталась доля:
№12 Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!

Мы долго молча отступали,
№16 Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
№20 Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
№24 Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки -
№28 Французы тут как тут.

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
№32 Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

№36 Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
№40 «Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.

Прилег вздремнуть я у лафета,
№44 И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
№48 Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
№52 Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
№56 Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,
№60 Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

№64 Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И все на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
№68 Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!..
№72 Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
№76 И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
№80 Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась - как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
№84 Слились в протяжный вой...

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
№88 Вот затрещали барабаны -
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.

№92 Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри - не вы.
Плохая им досталась доля:
№96 Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!

Skazhi-ka, dyadya, ved ne darom
Moskva, spalennaya pozharom,
Frantsuzu otdana?
Ved byli zh skhvatki boyevye,
Da, govoryat, yeshche kakiye!
Nedarom pomnit vsya Rossia
Pro den Borodina!

Da, byli lyudi v nashe vremya,
Ne to, chto nyneshneye plemya:
Bogatyri - ne vy!
Plokhaya im dostalas dolya:
Nemnogiye vernulis s polya...
Ne bud na to gospodnya volya,
Ne otdali b Moskvy!

My dolgo molcha otstupali,
Dosadno bylo, boya zhdali,
Vorchali stariki:
«Chto zh my? na zimniye kvartiry?
Ne smeyut, chto li, komandiry
Chuzhiye izorvat mundiry
O russkiye shtyki?»

I vot nashli bolshoye pole:
Yest razgulyatsya gde na vole!
Postroili redut.
U nashikh ushki na makushke!
Chut utro osvetilo pushki
I lesa siniye verkhushki -
Frantsuzy tut kak tut.

Zabil zaryad ya v pushku tugo
I dumal: ugoshchu ya druga!
Postoy-ka, brat musyu!
Chto tut khitrit, pozhaluy k boyu;
Uzh my poydem lomit stenoyu,
Uzh postoim my golovoyu
Za rodinu svoyu!

Dva dnya my byli v perestrelke.
Chto tolku v etakoy bezdelke?
My zhdali trety den.
Povsyudu stali slyshny rechi:
«Pora dobratsya do kartechi!»
I vot na pole groznoy sechi
Nochnaya pala ten.

Prileg vzdremnut ya u lafeta,
I slyshno bylo do rassveta,
Kak likoval frantsuz.
No tikh byl nash bivak otkryty:
Kto kiver chistil ves izbity,
Kto shtyk tochil, vorcha serdito,
Kusaya dlinny us.

I tolko nebo zasvetilos,
Vse shumno vdrug zashevelilos,
Sverknul za stroyem stroy.
Polkovnik nash rozhden byl khvatom:
Sluga tsaryu, otets soldatam...
Da, zhal yego: srazhen bulatom,
On spit v zemle syroy.

I molvil on, sverknuv ochami:
«Rebyata! ne Moskva l za nami?
Umremte zhe pod Moskvoy,
Kak nashi bratya umirali!»
I umeret my obeshchali,
I klyatvu vernosti sderzhali
My v Borodinsky boy.

Nu zh byl denek! Skvoz dym letuchy
Frantsuzy dvinulis, kak tuchi,
I vse na nash redut.
Ulany s pestrymi znachkami,
Draguny s konskimi khvostami,
Vse promelknuli pered nam,
Vse pobyvali tut.

Vam ne vidat takikh srazheny!..
Nosilis znamena, kak teni,
V dymu ogon blestel,
Zvuchal bulat, kartech vizzhala,
Ruka boytsov kolot ustala,
I yadram proletat meshala
Gora krovavykh tel.

Izvedal vrag v tot den nemalo,
Chto znachit russky boy udaly,
Nash rukopashny boy!..
Zemlya tryaslas - kak nashi grudi,
Smeshalis v kuchu koni, lyudi,
I zalpy tysyachi orudy
Slilis v protyazhny voy...

Vot smerklos. Byli vse gotovy
Zautra boy zateyat novy
I do kontsa stoyat...
Vot zatreshchali barabany -
I otstupili busurmany.
Togda schitat my stali rany,
Tovarishchey schitat.

Da, byli lyudi v nashe vremya,
Mogucheye, likhoye plemya:
Bogatyri - ne vy.
Plokhaya im dostalas dolya:
Nemnogiye vernulis s polya.
Kogda b na to ne bozhya volya,
Ne otdali b Moskvy!

Crf;b-rf, lzlz, dtlm yt lfhjv
Vjcrdf, cgfktyyfz gj;fhjv,
Ahfywepe jnlfyf?
Dtlm ,skb ; c}