Не слишком трудно было сложить два и два - и получить четыре!
Не сказать, что Екатерину так уж сильно огорчила новая страсть мужа. Особенно сначала. Дело в том, что в это время она была чрезвычайно занята своим романом со Станиславом Понятовским, молодым и красивым графом, секретарем английского посольства, который с первого взгляда влюбился в великую княгиню Екатерину. Вскоре его ухаживания были жарко и щедро вознаграждены. Кстати сказать, именно с помощью своей любовницы Понятовский в будущем станет польским королем Станиславом-Августом II - и с ее же «помощью» лишится всех своих владений после разделов Речи Посполитой.
Но до этого еще предстояло жить да жить!
Роман Екатерины и Станислава-Августа сделался ведом великому князю. Однако тут и речи не зашло о супружеской ревности, ибо великий князь и княгиня, у каждого из которых рыльце было в пушку, заключили меж собой негласный договор: не мешать любовным похождениям друг друга. Если раньше оба старались скрывать свои связи, то теперь они вместе со своими «предметами» образовали некий «квартет» единомышленников. Они несколько раз ужинали вчетвером, ну а затем Петр уводил Воронцову к себе, говоря жене и ее любовнику:
Ну, дети мои, я вам больше не нужен, я думаю!
Видимо, Петра с его страстью ко всему искривленному привлекало безусловное уродство этой ситуации.
Вообще он был человек странный, что и говорить. Как ребенок, который рос без присмотра и воспитания. Очень одинокий, болезненно подозрительный - и в то же время очень доверчивый. То злобно-пугающий - то безоглядно снисходительный и добрый. То видел опасность там, где ее нет и быть не может, то открывал душу жене. Жене, которая, между прочим, уже давно спала… нет, не только с другими мужчинами. Екатерина спала и видела русский престол…
Другое дело, что пока эти сны были, так сказать, безгрешны, словно грезы юной девы о недостижимом возлюбленном.
В чем выражалась та доверительность, которой Петр порою удостаивал великую княгиню? А вот в чем. Отношения с Елизаветой Воронцовой не всегда были безоблачны. Петру порою надоедала ее грубость. А может быть, и она давала ему отставку, ибо чего-чего, а уж лизоблюдства в ее натуре не было и в помине. Иногда рассорить любовников удавалось герцогине Курлянской, которая обожала совать во все свой довольно-таки крючковатый нос. Она вообще была сводня по призванию, устраивала и расстраивала браки фрейлин, ну и вернуть к себе великого князя она, конечно, хотела, вот и сеяла порою рознь между ним и его фавориткой.
И тогда Петр отправлялся на поиски приключений на стороне. Как-то раз он влюбился в графиню Теплову, племянницу знаменитых Разумовских. Готовясь к свиданию с ней, спросил совета жены, как убрать комнату, и показал, что, желая понравиться графине, он наполнил комнату шпагами, ружьями, гренадерскими перевязями, шапками, так что она имела вид уголка арсенала. Екатерина, согласная на все, чтобы только муж ее не оставил в этом «арсенале», быстренько одобрила его вкус и сбежала.
Надо полагать, графине Тепловой и «арсенал», и все прочее пришлось во вкусу, ибо она великим князем увлеклась. Однако Петр именно в это время пленился немецкой певичкой Леонорой и к Тепловой остыл. Тем паче что она сделалась навязчива. Лишенная возможности видеться с любовником летом, когда двор переехал в Ораниенбаум, она стала писать ему беспрестанно. Как-то раз возмущенный Петр ворвался к жене, потрясая листками:
Вообразите, она пишет мне на целых четырех страницах и воображает, что я должен прочесть это и, больше того, - отвечать ей! Я, которому нужно идти на учение моего голштинского войска, потом обедать, потом стрелять, потом смотреть репетицию оперы и балет, который будут танцевать кадеты… Я ей велю прямо сказать, что у меня нет времени, и если она рассердится, я рассорюсь с ней до весны.
Тем дело с Тепловой и кончилось. Ну а потом Петра (уже в бытность его императором) отвлекали от Елизаветы Романовны и другие наложницы. В их числе была, скажем, семнадцатилетняя фрейлина Екатерина Чоглокова, застенчивая девушка, довольно хорошенькая, хотя и горбатая … Из дам с прямой спиной можно назвать Елену Степановну Куракину, вызвавшую у Петра короткую, но бурную страсть. Она была одна из первейших придворных щеголих: темноволосая и белолицая, живая, бойкая, остроумная красавица. Ей было двадцать семь лет, она была замужем, однако обладала более чем сомнительной репутацией. Ходили слухи, что всякого мужчину, который находится рядом с ней, можно считать либо ее бывшим, либо настоящим, либо будущим любовником. В числе прошлых уже побывали могущественный фельдмаршал Петр Шувалов и… его адъютант Григорий Орлов.
Эти и подобные им истории, конечно, доходили до ушей Елизаветы Романовны и вызывали у нее страшную ревность. Воспитанная Петром «по образу своему и подобию», Воронцова не трудилась сдерживать чувства, да и не умела этого делать. Обуреваемая злобой, она не стеснялась ни придворных, ни иностранных дипломатов, ни жены своего любовника - императрицы. На одном из обедов, выйдя из себя, «девица Воронцова» забыла и о том, что должна оказывать государю почтение, и обо всех правилах приличия. Она просто орала на Петра истошным голосом, называла его гадким мужиком - эвфемизм более сильного выражения. Император недолго оставался молчалив: он ответил подобающим образом. Попросту говоря, эта парочка публично лаялась, и многие из гостей предвкушали страшную участь «девицы Воронцовой»: самое малое - усекновение главы с предварительным урезанием языка и позорным клеймением.
Напрасны были их ожидания! После этого бурного словоизвержения парочка, все еще вяло огрызаясь, проследовала в покои императора и вышла оттуда только к обеду… следующего дня.
Охо-хо! - причитали люди строгих нравов, наблюдавшие за всем этим со стороны. - Полное повреждение нравов в России настало. Не токмо государь благородных женщин употребляет, но и весь двор пришел в такое состояние, что почти каждый имеет открыто свою любовницу, а жены, не скрываясь ни от мужей, ни от родственников, любовников себе ищут… И такой разврат в женских нравах, угождение государю, всякого рода роскошь и пьянство составляют умоначертания двора, откуда они уже изливаются и на другие сословия…
А они таки изливались!..
Петру было плевать на мнение людей, которые находились рядом с ним, а уж тем паче на суждение какого-то там русского народа. Он полагал, что трон поднимает его на недосягаемую высоту и делает неуязвимым для осуждения. В то время как Екатерина старалась скрывать свои романы, император выставлял их напоказ и гордился ими, как полководец - победами на поле боя.
Вернее, как глупый мальчишка - своими игрушками.
В числе других игрушек были вино и табак. Петр никогда не относился к противникам курения и к трезвенникам, но сейчас создавалось такое впечатление, будто он решил упиться до могилы, предварительно накурившись до одури. То же он заставлял делать своих сановников, а потом требовал, чтобы они еще прыгали на одной ножке и толкали друг друга боком. Он словно бы воистину впал в детство. И совершенно не хотел замечать, что творилось вокруг.
Вот один из многочисленных тому примеров.
В это время Екатерина уже стала подругой Григория Орлова. Это была бурная, неудержимая страсть - тем более что Орлов и его братья решительно собирались возвести ее на престол. И тут Екатерина поняла, что беременна.
Когда у нее был роман с Понятовским, муж порою навещал ее ложе, поэтому рождение дочери Анны (вскоре умершей) было воспринято им спокойно, от отцовства он не отрекался. Но теперь… теперь Петр всецело увлекся Воронцовой и другими дамами и забыл дорогу в спальню жены. Однако Екатерина ни за что не хотела избавляться от ребенка и решила родить его во что бы то ни стало. С помощью корсета и различных портновских ухищрений она скрывала изменение фигуры, однако роды скрыть было затруднительно. И чем ближе подходил их срок, тем больше она волновалась.
У нее был доверенный камердинер - Василий Шкурин. Когда-то они - великая княгиня и камердинер - были врагами, однако те времена давно прошли, и теперь у императрицы не было друга ближе и преданнее, чем этот человек. И Шкурин поклялся, что сделает так, что во время родов императора во дворце не будет и ее тайна не откроется.
Он оставил при Екатерине сына, наказав, лишь только роды начнутся, послать к нему мальчика со словами: «Мы-де ей больше не надобны». Сам же Шкурин поехал к себе, на окраину Петербурга, где жил в большой избе с женой и тремя детьми. Он отправил семью к родне, вывез на телеге весь домашний скарб, а сам, оставшись один в пустой избе, принялся «хозяйничать». Довольно нахозяйничавшись, он лег на пол и заснул, а проснулся от топота копыт: сын примчался из дворца верхом и прокричал:
Государыня сказала, мы-де ей больше не надобны!
Шкурин отправил его к прочей семье, а сам еще немного помешкал в доме. А когда вышел и сел на загодя оседланного коня, над крышею показались первые струйки дыма.
Шкурин знал, что император никогда не пропускает ни одного пожара в городе. Обер-полицмейстер немедленно посылал к нему гонца, чуть приходила весть о пожаре. Не помогать он, понятное дело, мчался - в нем была неистребимая детская страсть к созерцанию большого огня!
Так что Шкурин заранее был уверен в успехе, когда обещал императрице, что тайна ее будет сохранена. Он поджег свой дом ради этого.
К слову сказать, именно в ту ночь родился граф Алексей Бобринский. В детстве, до того, как уехать учиться за границу, он жил в доме все того же верного Василия Шкурина, и именно сын Шкурина сопровождал его в этой поездке. Тот самый мальчик-гонец!
Да, Екатерина могла заставить служить себе и любить себя…
Между тем заговорщики - в число их входили братья Орловы, несколько капитанов Измайловского полка, князь Михаил Иванович Дашков и его жена Дарья Романовна, в девичестве Воронцова (родная сестра императорской фаворитки, ненавидевшая ее), воспитатель наследника цесаревича Павла Никита Панин и другие - начали тревожиться о том, что, несмотря на императорское распутство, растет его популярность среди дворянства. Причиной тому стал Манифест о вольности дворянской, позволявший представителям благородных сословий не служить в государственной службе. Это было событием, от которого дворяне натурально плакали от радости. Однако императрица и близкий к ней кружок отлично знали, кто, как и почему написал этот документ! Этот случай мог бы относиться к числу исторических анекдотов, когда бы не был истинным.
Отправляясь как-то на свидание с прекрасной Еленой Куракиной, император отговорился от скандальной султанши Воронцовой тем, что идет-де со своим секретарем Дмитрием Волковым составлять новый манифест. Елизавета Романовна отпустила любовника добром, ну а он помчался к новой пассии, небрежно бросив Волкову:
Ты давай там чего-нибудь напиши, чтоб утром моей-то показать!
С секретарем Петру повезло. Дмитрий Волков был умен, образован, надежен. Однако и он не знал, о чем следует писать. Но ведь приказ государя! И Волков вдруг вспомнил, как князь Роман Воронцов, отец фаворитки, по пьянке что-то такое лопотал: негоже-де благородным людям служить, надобно дать им поболе вольностей. Обрадовавшись, Волков в один присест создал великий документ и спокойно лег спать.
Все именно так и было, однако не станешь же всем и каждому объяснять подноготную! Отношение к императору среди дворян сменилось к лучшему, заговорщики встревожились. А тут еще заболела императрица. И ей немедленно стало известно, что в это время Петр обещал «девице Воронцовой» немедленно жениться на ней, коли Екатерина умрет. Это привело фаворитку в необузданный восторг. При всем этом не прекращались угрозы заточить немилую жену в монастырь, в тюрьму, сослать в ссылку…
Угрозы были страшны. Кто знает, быть может, если бы Петр их осуществил, и его судьба, и судьба России была бы иной. Если бы он был тираном, то остался бы жив. Однако… у него не хватило ни твердости, ни жестокости наказать жену и ее сторонников.
Это и стало причиной его гибели.
Тот обед 24 мая 1762 года, когда император публично опозорил жену и возвеличил фаворитку, стал толчком для заговорщиков. Ведь кара могла в любой миг обрушиться не только на императрицу, но и на ее любовника и его братьев. Екатерина, может быть, осталась бы жива, пусть и в заточении, однако Орловым непременно пришлось бы проститься с жизнью. То есть растопкой для костра этого комплота был и страх его основных участников.
А впрочем, какая разница?..
Между тем Петр никак не мог перестать восторгаться миром с Пруссией. 22 июня он давал еще один пышный ужин на пятьсот персон, потом был устроен фейерверк. Затем Петр с фавориткой отправились в Ораниенбаум. Это было место, где Елизавета Романовна царствовала всецело и безраздельно. Жене Петр приказал ехать в Петергоф и ждать его там. 29 июня предстояло отпраздновать день ее ангела, а Петр всегда был рад новому поводу повеселиться. И вот он примчался с Воронцовой в Петергоф - и узнал, что императрица уехала.
Неведомо, государь.
И сие неведомо…
И тут к императору приблизился какой-то мужик, начал ломать шапку и падать на колени, а потом передал какую-то бумагу. Это была записка от бывшего француза-камердинера Петра, и когда император прочитал ее, он несколько мгновений стоял как громом пораженный.
Елизавета Романовна вынула бумагу из его руки и, попытавшись вспомнить, чему ее учили в детстве, с пятого на десятое прочла о том, что Екатерина находится в Петербурге, где провозгласила себя единой и самодержавной государыней!
Пока Воронцова пыталась вникнуть в смысл этого невероятного сообщения, Петр принялся как безумный метаться по саду и дворцу, выкликал императрицу, искал ее по всем углам, а растерянные придворные бегали за ним, как куры за петухом, усиливая суматоху. Наконец истина стала доходить до собравшихся: кажется, император Петр Федорович, их господин и повелитель, более таковым не является…
А в это время в Петербурге «единой и самодержавной» императрице Екатерине и впрямь присягали на верность полки. Попытку сопротивляться сделали только преображенцы, которыми командовал Семен Романович Воронцов, брат фаворитки. Эта попытка кончилась ничем, и князь Семен впоследствии поплатился за нее пожизненной «почетной ссылкой» в Англию, куда был назначен послом.
Кругом кричали:
Да здравствует императрица!
Громили дома приближенных Петра, особенно голштинцев. Одной из жертв сделались его дядя принц Голштинский и его жена. Их ограбили дочиста - вплоть до того, что из ушей принцессы вырвали серьги, - и крепко побили. Вот когда принц Георг, наверное, горько пожалел, что в свое время остановил племянника и не дал ему расправиться с Екатериной!
Однако повернуть время вспять было уже невозможно: Екатерина захватила власть в стране.
А что же Петр? Он двинулся в Кронштадт, чтобы отсидеться там и подождать, пока подойдут верные войска. Отправились на яхте и гребной галере. Прибыли в Кронштадт около часу ночи.
Кто идет? - окликнул часовой с крепостной стены.
Император.
Нету больше никакого императора! Отчаливайте!
Женщины из свиты подняли крик и плач. Петр забился в трюм и под брань Елизаветы Романовны принял судьбоносное решение: воротиться в Ораниенбаум и оттуда вести переговоры с Екатериной. Он намеревался послать в столицу гонца, однако новая государыня сама отправилась в Ораниенбаум и вскоре прибыла туда вместе с гвардией. Вернее, впереди гвардии!
Екатерина и ее подруга Дашкова ехали верхом в мундирах Семеновского полка, их сопровождали солдаты, с большим удовольствием сбросившие ненавистную голштинскую форму и переодевшиеся в прежнюю.
Петр выслал парламентера с предложением о разделении власти. Это не устраивало Екатерину, ей нужен был только акт отречения.
Через час ожидания она его получила и отбыла в Петергоф, куда привезли бывшего императора с фавориткой - привезли как пленников. Екатерина послала к ним Никиту Панина, и Петр упал перед этим воспитателем своего сына на колени, принялся умолять не разлучать его с любовницей, а также оставить ему скрипку и трубку. Он рыдал как ребенок, и Елизавета Романовна рыдала, стоя перед Паниным на коленях и умоляя не разлучать ее с Петром.
Но их никто не слушал. Их оторвали друг от друга, когда они стали цепляться руками, словно перепуганные дети, которые напроказничали, но не чаяли, что наказание будет таким жестоким… Воронцову увезли в Москву, а Петру назначили для временного проживания дом в Ропше - под охраной.
«Матушка! Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась… Матушка - его нет на свете. Но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руки на государя! Он заспорил за столом с князем Федором Барятинским [Имеется в виду не адъютант императора, князь Иван Сергеевич, а двадцатилетний поручик.], не успели мы разнять, а его уже не стало. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй меня, хоть для брата!»
Григорий Орлов читал это, покачивая головой и втихомолку улыбаясь. Накануне он тоже получил от брата Алексея письмо:
«Урод наш занемог, и схватила его нечаянная колика, и я опасен, чтобы он сегодняшнюю ночь не умер, а больше опасаюсь, чтоб не ожил…»
Ну вот он и не ожил.
Елизавету Романовну новая императрица не тронула - из благодарности к ее сестре Дарье Дашковой. Бывшую фаворитку выдали замуж за старшего советника Александра Ивановича Полянского, и в этом браке она дожила до самой смерти в 1792 году. Таким образом, как ни мечтала, как ни молилась, она не пережила свою старинную соперницу и разрушительницу своего счастья Екатерину, а покинула этот мир раньше ее. Рассказывают, что Елизавете Романовне удалось, несмотря на все обыски, сохранить портрет Петра Федоровича и одну из его трубок.
А куда подевалась его скрипка, сие никому не известно.
* * *
Каждый любит по-своему, ибо любовь многолика. Не стоит думать, что ею бывают поражены и ведо́мы только красавцы и красавицы, герои и благородные дамы. Сей дивный цветок произрастает во дворцах и в хижинах, в тайне и в бесстыдстве. Любовь живет в стаях львов и лебедей… однако и гиены, и змеи тоже бывают обуяны любовью.
Каждый любит как может, и каждая страсть достойна если и не поклонения, то хотя бы поминального молчания.
Персонаж истории
КЛЕВЕТА
СКВОЗЬ ВЕКА
Петр III -
неизвестный российский император
Поэт дает урок историкам
В русской истории нет, пожалуй, правителя более хулимого историками, нежели император Петр III
Даже о сумасшедшем садисте Иване Грозном авторы исторических штудий отзываются лучше, чем о несчастном императоре. Какими только эпитетами не награждали историки Петра III: "духовное ничтожество", "кутежник", "пьяница", "голштинский солдафон" и так далее, и тому подобное.
Чем же император, царствовавший всего полгода (с декабря 1761 по июнь 1762), провинился перед учеными мужами?
Голштинский принц
Будущий император Петр III родился 10 (21 - по новому стилю) февраля 1728 года в немецком городе Киле. Его отцом был герцог Карл Фридрих Голштейн-Готторпский - правитель северогерманской земли Голштинии, матерью - дочь Петра I Анна Петровна. Еще в детстве принц Карл Петер Ульрих Голштейн-Готторпский (так звали Петра III) был объявлен наследником шведского престола.
Император Петр III
Однако в начале 1742 года по требованию русской императрицы Елизеветы Петровны принц был доставлен в Санкт-Петербург. Как единственный потомок Петра Великого он был объявлен наследником русского престола. Юный герцог Голштейн-Готторпский принял православие и был наречен великим князем Петром Федоровичем.
В августе 1745 года императрица женила наследника на немецкой принцессе Софии Фредерике Августе, дочери князя Ангальт-Цербстского, состоявшего на военной службе у прусского короля. Приняв православие, принцесса Ангальт-Цербстская стала называться великой княжной Екатериной Алексеевной.
Великая княгиня Екатерина Алексеевна - будущая императрица Екатерина II
Наследник и его супруга терпеть друг друга не могли. Петр Федорович имел любовниц. Последней его страстью была графиня Елизавета Воронцова, дочь генерал-аншефа Романа Илларионовича Воронцова. Екатерина Алексеевна имела трех постоянных любовников - графа Сергея Салтыкова, графа Станислава Понятовского и графа Чернышева. Скоро фаворитом великой княжны стал офицер лейб-гвардии Григорий Орлов. Впрочем, она частенько развлекалась и с другими гвардейскими офицерами.
24 сентября 1754 года Екатерина родила сына, которого назвали Павлом. При дворе поговаривали, что настоящим отцом будущего императора является любовник Екатерины граф Салтыков. Сам Петр Федорович горько усмехался:
- Бог знает, откуда моя жена берет свою беременность. Я не слишком-то знаю, мой ли это ребенок и должен ли я принять его на свой счет...
Недолгое царствование
25 декабря 1761 года императрица Елизавета Петровна почила в бозе. На престол вступил Петр Федорович - император Петр III.
В первую очередь новый государь прекратил войну с Пруссией и вывел русские войска из Берлина. За это Петра возненавидели гвардейские офицеры, жаждавшие военной славы и боевых наград. Недовольны действиями императора и историки: ученые мужи сетуют, что-де Петр III "свел на нет результаты русских побед".
Было бы интересно узнать, какие именно результаты имеют в виду уважаемые исследователи?
Как известно, Семилетняя война 1756-1763 годов была вызвана обострением борьбы Франции и Англии за заморские колонии. По разным причинам в войну были втянуты еще семь государств (в частности, Пруссия, которая конфликтовала с Францией и Австрией). Но какие интересы преследовала Российская империя, выступая в этой войне на стороне Франции и Австрии, - совершенно непонятно. Получалось, русские солдаты гибли за право французов грабить колониальные народы. Петр III прекратил эту бессмысленную бойню. За что получил "строгий выговор с занесением" от благодарных потомков.
Солдаты армии Петра III
После окончания войны император поселился в Ораниенбауме, где, как утверждают историки, "предавался пьянству" со своими голштинскими компаньонами. Впрочем, судя по документам, время от времени Петр занимался и государственными делами. В частности, император написал и обнародовал ряд манифестов о преобразовании государственной системы.
Вот перечень первых мероприятий, которые наметил Петр III:
Во-первых, была упразднена Тайная канцелярия - знаменитая секретная государственная полиция, наводившая ужас на всех без исключения подданных империи от простолюдина до высокородного вельможи. По одному доносу агенты Тайной канцелярии могли схватить любого человека, заключить его в казематы, предать самым страшным пыткам, казнить. Император освободил подданых от этого произвола. После его смерти Екатерина II восстановила секретную полицию - под названием "Тайная экспедиция".
Во-вторых, Петр объявил свободу вероисповедания для всех своих подданных: "пусть они молятся, кому хотят, но - не иметь их в поругании или в проклятии". Это был почти немыслимый для того времени шаг. Даже в просвещенной Европе еще не было полной свободы вероисповедания. После смерти императора Екатерина II, подруга французских просветителей и "философ на троне", отменила указ о свободе совести.
В-третьих, Петр отменил церковный надзор за личной жизнью подданных: "о грехе прелюбодейном не иметь никому осуждению, ибо и Христос не осуждал". После смерти царя церковный шпионаж возродился.
В-четвертых, реализуя принцип свободы совести, Петр прекратил преследования старообрядцев. После его смерти государственная власть возобновила религиозные гонения.
В-пятых, Петр объявил об освобождении всех монастырских крепостных. Монастырские имения он подчинил гражданским коллегиям, отдал в вечное пользование бывшим монастырским крестьянам пахотную землю и обложил их лишь рублевым оброком. Для содержания духовенства царь назначил "собственное жалование".
В-шестых, Петр позволил дворянам беспрепятственный выезд за границу. После его смерти "железный зановес" был восстановлен.
В-седьмых, Петр объявил о введении в Российской империи гласного суда. Екатерина отменила гласность судопроизводства.
В-восьмых, Петр издал указ о "бессеребрености службы", запретив преподносить сенаторам и государственным чиновникам подарки крестьянскими душами и государственными землями. Знаками поощрения высших чиновников должны были быть только ордена и медали. Вступив на престол, Екатерина первым делом одарила своих соратников и фаворитов крестьянами и поместьями.
Один из манифестов Петра III
Кроме того, император подготовил массу других манифестов и указов, в том числе - об ограничении личной зависимости крестьян от помещиков, о необязательности службы в армии, о необязательности соблюдения религиозных постов и т.д.
И все это было сделано менее чем за полгода царствования! Зная это, как можно верить побасенкам о "беспробудном пьянстве" Петра III?
Очевидно, что реформы, которые намеревался осуществить Петр, надолго опередили свое время. Мог ли их автор, мечтавший об утверждении принципов свободы и гражданского достоинства, быть "духовным ничтожеством" и "голштинским солдафоном"?
Итак, император занимался государственными делами, в перерывах между которым, если верить историкам, курил в Ораниенбауме.
А что же в это время делала молодая императрица?
Екатерина Алексеевна со своими многочисленными любовниками и прихлебателями обосновалась в Петергофе. Там она активно интриговала против мужа: собирала сторонников, через любовников и их собутыльников распространяла слухи, привлекала на свою сторону офицеров.
К лету 1762 года возник заговор, душой которого стала императрица. В заговор были вовлечены влиятельные сановники и полководцы:
граф Никита Панин, действительный тайный советник, камергер, сенатор, воспитатель царевича Павла;
его брат граф Петр Панин, генерал-аншеф, герой Семилетней войны;
княгиня Екатерина Дашкова, в девичестве - графиня Воронцова, ближайшая подруга и компаньонка Екатерины;
ее муж князь Михаил Дашков, один из лидеров петербургской масонской организации;
граф Кирилл Разумовский, маршал, командир Измайловского полка, гетман Украины, президент Академии наук;
князь Михаил Волконский, дипломат и полководец Семилетней войны;
барон Корф, начальник петербургской полиции,
а также многочисленные офицеры лейб-гвардии во главе с братьями Орловыми.
По мнению ряда историков, к заговору были причастны влиятельные масонские круги. В ближайшем окружении Екатерины "вольных каменщиков" представлял некий таинственный "господин Одар". По мнению очевидца событий датского посланника А.Шумахера, под этим именем скрывался известный авантюрист и искатель приключений граф Сен-Жермен.
События ускорил арест одного из заговорщиков капитан-поручика Пассека.
Граф Алексей Орлов - убийца Петра III
26 июня 1762 года Орловы и их приятели стали спаивать солдат столичного гарнизона. На деньги, которые Екатерина заняла у английского купца Фельтена якобы для покупки украшений, было куплено более 35 тысяч ведер водки.
Утром 28 июня 1762 года Екатерина в сопровождении Дашковой и братьев Орловых покинула Петергоф и направилась в столицу, где уже все было готово. Мертвецки пьяные солдаты гвардейских полков принесли присягу "императрице Екатерине Алексеевне", сильно нетрезвая толпа обывателей приветствовала "зарю нового царствования".
Петр III со свитой находился в Ораниенбауме. Узнав о событиях в Петрограде, министры и генералы предали императора и бежали в столицу. С Петром остались лишь старый фельдмаршал Миних, генерал Гудович и несколько приближенных.
29 июня император, пораженный предательством самых доверенных людей и не имея желания ввязываться в борьбу за опостылевшую корону, отрекся от престола. Он желал лишь одного: чтобы его отпустили в родную Голштинию с любовницей Екатериной Воронцовой и верным адьютантом Гудовичем.
Однако, по приказу новой правительницы низложенного царя отправили во дворец в Ропше. 6 июля 1762 года брат любовника императрицы Алексей Орлов и его собутыльник князь Федор Барятинский задушили Петра. Официально было объявлено, что император "умер от воспаления в кишках и апоплексического удара"...
Итак, факты не дают никаких оснований считать Петра III "ничтожеством" и "солдафоном". Он был слабоволен, но не слабоумен. Почему же историки так упорно хулят этого государя?
Питерский поэт Виктор Соснора решил разобраться в этой проблеме. В первую очередь его интересовал вопрос: из каких источников черпали (и продолжают черпать!) исследователи грязные сплетни о "слабоумии" и "ничтожестве" императора?
И вот что обнаружилось: оказывается, источниками всех характеристик Петра III, всех этих сплетен и побасенок являются мемуары следующих лиц:
императрицы Екатерины II - которая ненавидела и презирала своего мужа, которая была вдохновительницей заговора против него, которая фактически направляла руку убийц Петра, которая, наконец, в результате переворота стала самодержавной правительницей;
княгини Дашковой - подруги и единомышленницы Екатерины, которая еще более ненавидела и презирала Петра (современники сплетничали: за то, что Петр предпочел ей ее старшую сестру - Екатерину Воронцову), которая была самой активной участницей заговора, которая после переворота стала "второй дамой империи";
графа Никиты Панина - близкого сотрудника Екатерины, который являлся одним из руководителей и главным идеологом заговора против Петра, а вскоре после переворота стал одним из наиболее влиятельных вельмож и почти 20 лет возглавлял российское дипломатическое ведомство;
графа Петра Панина - брата Никиты, который был одним из активных участников заговора, а затем стал доверенным и обласканным монаршей милостью полководцем (именно Петру Панину Екатерина поручила подавить восстание Пугачева, который, кстати, объявил себя "императором Петром III").
Даже не являясь профессиональным историком и не будучи знакомы с тонкостями источниковедения и критики источников, можно с уверенностью предположить, что названные выше персоны вряд ли будут объективны в оценке человека, которого они предали и убили.
Императрице и ее "подельникам" мало было свергнуть и убить Петра III. Для оправдания своих преступлений они должны были оболгать свою жертву!
И они усердно лгали, громоздя гнусные сплетни и грязные выдумки.
Екатерина:
"Время он проводил в ребячествах неслыханных...". "Он был упрям и вспыльчив, был слабого и хилого сложения".
"С десятилетнего возраста он пристрастился к пьянству". "Он большей частью проявлял неверие...". "Его ум был ребяческим...".
"Он приходил в отчаяние. Это часто с ним случалось. Он был труслив сердцем и слаб головой. Он любил устриц..."
В своих мемуарах императрица выставила убитого супруга пьяницей, кутежником, трусом, дураком, бездельником, самодуром, слабоумным, развратником, невеждой, безбожником...
"Какими помоями она поливает своего мужа только за то, что убила его!" - восклицает Виктор Соснора.
Но, как ни странно, ученые мужи, написавшие десятки томов диссертаций и монографий, ни сколько не усомнились в правдивости воспоминаний убийц о своей жертве. До сих пор во всех учебниках и энциклопедиях можно прочесть о "ничтожном" императоре, который "свел на нет результаты русских побед" в Семилетней войне, а затем "пьянствовал с голштинцами в Ораниенбауме".
У лжи - длинные ноги...
При подготовке настоящей статьи
использована работа Виктора Сосноры
"СПАСИТЕЛЬНИЦА ОТЕЧЕСТВА"
из сборника "Властители и судьбы.
Литературные варианты исторических событий" (Л., 1986)
Елизавета Романовна Воронцова
Воронцова Елизавета Романовна (в замужестве Полянская) (13.8.1739-2.2.1792), графиня, фрейлина. Вторая дочь Р.И. Воронцова от брака с Марфой Ивановной Сурминой. После смерти матери в 1750 была взята императрицей Елизаветой Петровной ко двору и определена фрейлиной великой княгини Екатерины Алексеевны, которая нашла ее «очень некрасивым, крайне нечистоплотным ребенком с оливковым цветом кожи». Явное предпочтение, оказываемое спустя несколько лет фрейлине Воронцовой («Романовне») великим князем Петром Федоровичем, вызывало всеобщее изумление. Елизавета Петровна прозвала ее «госпожой Помпадур». После вступления на престол Петр III пожаловал ее в камер-фрейлины, отвел ей в Зимнем дворце комнаты рядом со своими, а 9 июня 1762 торжественно возложил на нее Екатерининскую ленту (орден Св. Екатерины). В воспоминаниях современников тех лет Елизавета Воронцова постоянно фигурирует как «официальная фаворитка» императора и участница его развлечений. Петр III «не скрывал ни перед кем непомерной любви к ней». Иностранные послы в Санкт-Петербурге сообщали о намерении императора заточить супругу в монастырь и жениться на фрейлине Воронцовой. Арестованная вместе с Петром III в Ораниенбауме, после переворота 29 июня 1762, несмотря на свои просьбы последовать за Петром в Голштинию, была отправлена в подмосковную деревню отца. Сама Екатерина II взялась устроить дальнейшую судьбу Воронцовой, «чтобы она уже ни с кем дела не имела и жила в тишине, не подавая людям много причин о себе говорить». В 1765 Елизавета Романовна вышла замуж за А.И. Полянского (1721-1818) и переехала в Санкт-Петербург, где жила до конца дней. Не появляясь при дворе, она бывала в свете и виделась даже с близким другом Екатерины II графиней А.С. Протасовой. У Елизаветы Романовны было двое детей - дочь Анна (1766-?; вышла замуж за барона д"Оггера) и сын Александр (1774-?; его воспреемницей была Екатерина II).
Использованы материалы книги: Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005.
Далее читайте:
Воронцовы - дворянский род, происходивший из варягов.
Воронцовы - дворянский род (генеалогическая таблица)
Воронцов Александр Романович (1741-1805), государственный деятель, дипломат.
Воронцов Михаил Илларионович (1714-1767), дипломат, граф. государственный канцлер
Воронцов Михаил Семенович (1782-1856), крупный военный и государственный деятель.
Воронцов Роман Илларионович (1707-1783), граф, генерал-аншеф.
-фаворитка Петра III.
Графиня Елизавета Романовна Воронцова (по мужу Полянская, 1739—1792) — фаворитка Петра III, фрейлина; дочь генерал-аншефа графа Р. И. Воронцова; сестра известной княгини Е. Р. Дашковой, канцлера А. Р. Воронцова и дипломата С. Р. Воронцова.
Елизавета Романовна Воронцова
Портрет работы Антропова, 1762
Вторая дочь графа Романа Илларионовича Воронцова от брака с Марфой Ивановной Сурминой. После смерти матери в 1745 году вместе с сестрой и братом воспитывалась в доме дяди, вице-канцлера М. И. Воронцова.
Отец -Воронцов Роман Илларионович (1717 - 1783), младший брат канцлера М.И. Воронцова. С 1755 генерал-поручик; с 1760 граф Священной Римской империи; генерал-аншеф (1761); сенатор; наместник Владимирский, Пензенский и Тамбовский.
Сердюков Григорий
Мать - Марфа Ивановна Воронцова,урожденная Сурмина (1718—1745)
Сестра -Мария Романовна Воронцова (1738-1765), жена П.А. Бутурлина
Жан де Самсуа.
Брат -Граф Александр Романович Воронцов (1741—1805) — государственный канцлер
Копия с портрета работы Д.Г.Левицкого
Сестра - Княгиня Екатерина Романовна Дашкова
Неизвестный художник
Брат - Граф Воронцов Семен Романович
Дядя -Граф Михаил Илларионович Воронцов
Антропов Алексей Петрович
В ноябре 1749 года была определена императрицей Елизаветой Петровной во фрейлины, в придворный штат великой княгини Екатерины Алексеевны, которая нашла её:
«… Очень некрасивым, крайне нечистоплотным ребёнком с оливковым цветом кожи, а после перенесённой оспы, стала ещё некрасивее, потому что черты её совершенно обезобразились и всё лицо покрылось не оспинами, а рубцами.»
Впрочем, мнению Екатерины Алексеевны, недолюбливавшей Петра III и близких ему людей, вряд ли можно полностью доверять.
Великая княгиня Екатерина Алексеевна с супругом Петром III Фёдоровичем
А. Р. Лисчевская
Фаворитка
Явное предпочтение, оказываемое великим князем Петром Фёдоровичем спустя несколько лет «толстой и нескладной» , «с обрюзглым лицом», «широкорожей» фрейлине Воронцовой, которую он попросту называл «Романовной », вызывало всеобщее изумление. Многие считали, что великий князь «высказал очень прискорбный вкус» . По словам французского посланника Ж. Л. Фавье:
«Безобразие Воронцовой было невыразимо и не искупалось ни хорошим сложением, ни белизной кожи. Она была не лишена ума и при случае, смогла бы воспользоваться своим положением, если бы на то представилась хоть малейшая возможность.»
«Портрет императрицы Елизаветы Петровны»
Виргилиус Эриксен
Увлечение великого князя, забавлявшее Елизавету Петровну, прозвавшую Воронцову «госпожой Помпадур» , со вступлением его на престол перешло всякие границы. Немедленно по воцарении Пётр III пожаловал свою «Лизку» в камер-фрейлины, отвёл ей в Зимнем дворце комнаты рядом со своими, а 9 июня 1762 года торжественно возложил на неё екатерининскую ленту.
Графиня Елизавета Романовна Воронцова
Графиня Елизавета Романовна Воронцова
В воспоминаниях современников тех лет Елизавета Воронцова постоянно фигурирует как «официальная фаворитка» императора и участница его развлечений, по словам Болотова, император «проводил почти всё время с ней» . Петр III «не скрывал ни перед кем непомерной любви к ней» . Воронцова получила от императора 5 тыс. империалов (для уплаты долгов) и драгоценностей более чем на 50 тыс. рублей. Иностранные послы в Санкт-Петербурге сообщали о намерении императора заточить супругу в монастырь и жениться на фрейлине Воронцовой, ведущей себя по отношению к императрице «высокомерно» .
Кадры из фильма "Великая" в роли Петра III Павел Деревянко,в роли Елизаветы Воронцовой Ольга Медынич
После переворота 29 июня 1762 года Воронцова была арестована вместе с Петром III в Ораниенбауме, где в Большом дворце до сих пор сохранились её покои. Несмотря на её просьбы на коленях перед Паниным последовать за Петром в Голштинию, графиня была отправлена в подмосковную деревню отца, причём лишилась камер-фрейлинского портрета и ордена Святой Екатерины. Но тотчас после этого Екатерина II взялась устроить дальнейшую судьбу Воронцовой, думала о покупке для неё дома в Москве и приказала графу Р. И. Воронцову выделить дочь, «чтобы она уже ни с кем дела не имела и жила в тишине, не подавая людям много причин о себе говорить» .
Ораниенбаум. Большой дворец на рисунке М.И. Махаева, 1755-1761 гг.
Замужество
18 сентября 1765 года Елизавета Воронцова вышла замуж за полковника, потом статского советника Александра Ивановича Полянского (1721—1818). Свадьба состоялась в подмосковном имении Воронцовых Коньково. По прошествии времени супруги переехали в Петербург, где Воронцова жила до своей смерти. Не появляясь при дворе, она бывала в свете и виделась даже с близким другом Екатерины II графиней А. С. Протасовой.
Графиня Анна Степановна Протасова, доверенная фрейлина Екатерины II.
Дмитрий Григорьевич Левицкий
В 1776 г., по свидетельству французского дипломата Корберона, императрица дала Полянской 45 000 рублей в счет уплаты её долгов, любезно упрекнув Елизавету, что она раньше не прибегла к её помощи, однако отказала её сестре Дашковой в 200 душах, хотя именно последней она была обязана своей короной.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова
Дмитрий Григорьевич Левицкий
Письма Елизаветы Воронцовой к брату, графу С. Р. Воронцову, мало уступают французскому слогу её сестры, княгини Дашковой, и полны подробностями о светских и придворных происшествиях. Оба брата её, графы Семён и Александр Воронцовы, очень её любили и отдавали ей большое предпочтение перед княгиней Дашковой, которую не без основания упрекали за недружелюбное отношение к сестре, сильно её побаивавшейся не только во время своего фавора, но и после своей опалы.
Елизавета Романовна скончалась 2 февраля 1792 года и похоронена на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.
Графиня Елизавета Романовна Воронцова,по мужу Полянская
Дети
От брака с Полянским имела детей:
Анна Александровна (1766—1845) , в 1782 году была пожалована во фрейлины, для этого её мать обратилась с письмом к императрице с просьбой о шифре для дочери. Участвовала в хоре певиц на празднике, данном князем Потемкиным в Таврическом дворце. Была замужем за бароном Вильгельмом д’Оггером (d’Hogger), нидерландским послом в Петербурге, который женившись на Полянской, остался жить в России.
Имела привычку повторять последние слова фраз и последние слоги слов, и о ней рассказывали, будто бы однажды в разговоре о своем муже с императором Александром I она выразилась: «Барон - круглый - много выигрывает, когда его узнаешь поближе - голым». В дополнение злые языки добавляли: «А баронесса д`Огер - едва ли». Живя в 1830-х годах в Италии, упражнялась полированием мраморов, до старости сохраняла вытянутую осанку и охотно посещала публичные гулянья. В браке имела сына и двух дочерей:
Александр Александрович (1774—1818) , его восприемницей была Екатерина II; тайный советник, действительный камергер, с 1817 года сенатор.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Воронцова
Один день - одна правда" url="https://diletant.media/one-day/26254662/">Первые лица государства могли себе позволить самых знатных красавиц, все-таки они были абсолютными правителями, стесненными лишь некоторой официальной традицией — жениться на особах императорских домов, да не абы на ком, а на ком нужно. Для души цари держали себе фавориток и многих любили больше, чем законных жен. Diletant. media рассказывает о некоторых любовницах российских царей.
Мария Румянцева
Мария Андреевна происходит из знатного дворянского рода, дочь действительного тайного советника, невероятной красоты женщина. Петр I не только страшно любил ее, но и страшно ревновал. Однажды даже наказал ее за слишком вольное поведение с другими мужчинами и угрожал выдать замуж за человека, который заточил бы ее дома, как в монастыре. По большому счету так и поступил, но доверил ее лишь одному из самых приближенных себе людей — Александру Румянцеву.
Петр I наказывал любовницу за вольное поведение с другими
Вместе с супругой царь отличил своего денщика «немалыми деревнями» и участком земли под дворец по дороге в Царское село, на берегу Фонтанки. Впрочем, наличие мужа, как говорят, не мешало свиданиям с императором. Пока Румянцев был в Константинополе, а затем занимался государственными вопросами у персидских границ, Петр I навещал свою любовь и даже, будто бы, подарил ей сына, названного в честь царя Петром.
Екатерина Долгорукова
Александр II познакомился с Екатериной Михайловной во время военных учений под Полтавой, когда гостил у ее отца — князя Долгорукова. Она была еще маленькой девочкой. Несчастье этой семьи помогло счастью императора — Долгорукий разорился, оставив супругу с четырьмя сыновьями и двумя дочерьми без средств. Их на свое попечение взял Александр II, пристроив братьев Долгоруковых в военные школы, а сестер — в Смольный институт.
Екатерина Долгорукова родила Александру II четырех детей
В марте 1865-го во время посещения Смольного ему представили 17-летнюю Екатерину Долгорукову, которую он вспомнил и, кажется, именно тогда полюбил. Первые встречи проходили тайно — у Зимнего дворца. После — в Петергофе они стали проводить уже больше времени вместе. Законная супруга царя была больна чахоткой и не вставала с постели. Екатерина Долгорукова родила Александру четырех детей, однако брак ее не одобрялся Романовыми, одним из самых ярых противников морганатической связи был цесаревич — будущий император Александр III.
Анна Васильчикова
Считается, что Анна Васильчикова была пятой женой Ивана IV, называемого в народе Грозным, однако этот брак не был признан церковью, то есть по сути браком не был.
Иван IV охладел к любовнице Васильчиковой через месяц
Анну Васильчикову царь нашел в доме князя Петра Васильчикова 17-летней красивой девушкой и тут же замыслил забрать ее к себе во дворец. Князь не хотел отдавать дочь, но Грозный просто прислал к нему сватов. Правда, брак этот продлился недолго — всего около трех месяцев. Причем охладел к ней царь уже на исходе первого. Васильчикову насильно постригли в суздальском Покровском монастыре. В 1577-м году стало известно о ее смерти при загадочных обстоятельствах. Сообщил о смерти сам царь — разослав весть о поминовении Васильчиковой.
Екатерина Нелидова
Екатерина Ивановна была названа феноменом самой Екатериной II, она и сама любила подивиться на талантливую, грациозную и красивую выпускницу Смольного института. Нелидова получила от императрицы золотую медаль. В 1776 году она назначена фрейлиной великой княгини Натальи Алексеевны, а к приходу на престол Павла I стала уже камер-фрейлиной.
Екатерина II называла любовницу сына феноменом
Император называл их связь «дружбой священной и нежной, но невинной и чистой», она утверждала, что сам Бог назначил ей охранять государя. Правда, вскоре между ними произошла размолвка — Нелидова в гораздо большей степени была партией Екатерины II, а не своего любовника. В итоге император выслал Нелидову из Петербурга. Узнав об убийстве Павла I, Екатерина Ивановна была настолько потрясена, что буквально за месяцы стала совершенной старухой.
Елизавета Воронцова
Фаворитка Петра III Елизавета Романовна Воронцова, по некоторым утверждениям, не производила впечатление красотки. С оливковым цветом кожи, лицо в рубцах после перенесенной оспы — это замечания великой княгини Екатерины Алексеевны, к которой Воронцова была определена во фрейлины. Пристрастие Петра III (в общем, эксцентричного человека) именно к ней вызвало всеобщее удивление, «великий князь высказал очень прискорбный вкус». Сам он, как говорят, называл свою любовницу по-простецки: Романовной.
Петр III называл свою любовницу по-простецки: Романовной
Как только Петр III стал императором, Воронцова стала его официальной фавориткой. Назначенная камер-фрейлиной, она проводила с ним практически все время, участвуя в развлечениях и забавах увязшего в детстве царя. Расцвет эпохи Воронцовой закончится вместе с закатом эпохи Петра III, правда, по отношению к ней меры будут достаточно мягкие. Ей даже удастся выйти замуж за статского советника.
