МОУ начальная школа – сад компенсирующего вида № 35

Выступление на семинаре “Вопросы взаимодействия учителя – дефектолога и воспитателей группы КРО”

Тема: «Как помочь аутичному дошкольнику лучше адаптироваться в детском саду?»

Раннийдетский аутизм – это отклонение в психологическом развитии ребенка, главным проявлением которогоявляется нарушение общения ребенка с окружающим миром. Причины возникновения аутизма в настоящее время до конца не исследованы. Большинство авторов относят к ним нарушение внутриутробного развития и истощающее болезни раннего детства. У аутичных детей чаще обычного наблюдаются мозговые дисфункции, проявляются нарушения биохимического обмена. Аутизм нередко сочетается с другими психическими расстройствами.

Внешние проявления синдрома детского аутизма следующие:

· предельное одиночество ребенка, снижение способности к установлению эмоционального контакта, коммуникации. Характерные трудности установления глазного контакта.

· стереотипность в поведении, связанная с напряженным стремлением сохранить постоянные, привычные условия жизни; сопротивление малейшим изменениям в обстановке; поглощенность однообразными действиями – моторными и речевыми: раскачивание, потряхивание руками.

· особая характерная задержка и нарушение развитие речи, прежде всего ее

коммуникативной функции

За длительное время работы с такими детьми мы пользуемся определенными психологическими установками:

· доброжелательность. Агрессия взрослых – препятствие на пути к установлению положительного контакта.

· целеустремленность.Только ежедневное обучение позволит ребенку осваивать новые умения.

· терпимость по отношению к ребенку.Длительнаяработа и большие усилия взрослых приведут к положительным изменениям в развитии.

· внимательность и оптимистичность. Важно замечать каждый шаг ребенка.

· стремление поддержать ребенка в трудной ситуации.

· готовность поощрять ребенка каждый раз, когда он делает попытку выполнить задание, даже если она не очень успешна.

· требовательность взрослых в процессе обучения и повседневной жизни.

· Нельзя позволять ребенку управлять собой.

Большую часть времени ребенок, посещающий образовательное учреждение, находится с дефектологом и воспитателем. Поэтому роль воспитателя и дефектолога в формировании навыков общения аутичного ребенка со взрослыми и сверстниками особо важна. Чтобы по – настоящему помочь ребенку, надо верить, что все мы занимаемся далеко не безнадежным делом. Нам не добиться снятия диагноза, но мы можем сделать многое: понять ребенка, принять его таким, какой он есть и, учитывая его особенности, помочь приспособиться к миру.

Адаптация аутичного ребенка к детскому саду – процесс долгий и постепенный, требующий согласованных действий близких и персонала ДОУ. Такой ребенок требует дополнительного внимания, которое может проявляться, в частности, в следующем:

Во – первых, необходимо помогать ребенку, понять смысл всего, что происходит в группе, поэтому следует комментировать для него все происходящее и намечаемые действия («Сейчас все собираются на музыкальное занятие, и ты тоже пойдешь на него; потом будем одеваться на прогулку, а когда вернемся – будем обедать»).

Во –вторых, надо помогать аутичному ребенку налаживать контакт с другими детьми: стараться вовлекать в общие игры, предотвращать возможные агрессивные и неадекватные действия. При этом важно не просто пресекать недопустимые поведенческие проявления, но и, сохраняя доброжелательность, обучать ребенка более «правильным», социально приемлемымспособам взаимодействия со сверстниками(«Подожди, отбирать игрушку без спроса нельзя.» Надо попросить: «дай поиграть»). Предлагаемая ребенку речевая формуладолжна зависеть от уровня его речевых возможностей. Передавая по окончании дня ребенка родителям, нужно «вместе» с ним краткоперебрать произошедшиеза день события, рассказывая родителям, «как мы все жили сегодня».

Конечно, такие меры требуют от сотрудников детского сада большого терпения и дополнительных усилий, но они помогают организовать поведение аутичного ребенка, сделать его более упорядоченным.

Прежде чем начать разговор о коррекционной работе, необходимо уточнить:в нашей практике дети “ с классическим аутизмом” встречаются редко,чаще встречаются детис аутистическим поведением.

Ребенок замкнут, большую часть времени проводит сам с собой,не демонстрируя какого – либо интереса ни к чему, кроме предметов, задействованных в стереотипной игре. Склонен к жестко заданным маршрутам, устраивает истерику, если вы что – то делаете не так, как он хочет, крайне неохотно идет на что – либо новое. часто совершает какие- то движения руками, при этом глаза смотрят совсем в другую сторону;избегает обычных телесных прикосновений или как будто игнорирует их. Избегает контакта глазами, с трудом на чем - нибудьконцентрирует внимание или, наоборот, целиком уходит в какую-то игру, так что невозможно ни дозваться, ни отвлечь. Поскольку в арсенале педагога, к сожалению, почти нет специальных разработок повыявлению аутичных детей, то лучшим помощником в такой работе будет личный опыт общения с детьми, терпение и умение наблюдать.

Наблюдение

Понаблюдайте за ребенком в течении нескольких дней. Сначала понаблюдайте пассивно и незаметно, сведя к минимуму перемещения по комнате. Каждый следующий раз садитесь на то же место и лучше в той же одежде.

После пассивного наблюдения попытайтесь стать более активным наблюдателем. Обратите внимание на характер траектории и ритм перемещения малыша по комнате, посмотрите, какие предметы его притягивают;одинаково линегативно он реагирует на прикосновения к разным частям тела; нравится ли ему стишки, песенки; любит ли он, когда его щекочут, подкидывают вверх или раскачиваютнад полом.

Не следует ожидать от ребенка радостных возгласов и выражения (даже бессловесного) просьбы продолжить те ваши действия, которые вызвали у него реакцию заинтересованности. Возможно, он на несколько секунд что – то изменит в своем поведении – бросит на вас взгляд, или просто приостановит стереотипную игру, или как-то зазвучит (лепетно ли, словами ли). Все, что не вызвало сразу резко негативной реакции, например, крика или плача, может стать мостиком к ребенку.

В каждое следующее занятие можно включать все больше и больше нашей активности. Конечно, первое наше взаимодействие с ребенком может длиться очень недолго, буквально 3 секунды, после чего вы, возможно, его «отпустите» и больше к нему не приблизитесь в течении 15 минут- просто будете сидеть на прежнем месте. но постепенно время активного контакта увеличится, да и само занятие со временем станет дольше. Как правило, первые несколько занятий приходится чередовать очень тесный контакт с прямым взглядом в глаза иперерывами во взаимодействии.

Когда ребенок станет допускать наше присутствие поблизости, пробуем просто перемещаться за ним в его ритме или рядом, комментируя все, что он делает радостно, но не очень громко. Пока избегайте прямого взгляда в глаза. С некоторыми детьми какое-то время приходиться перемещаться, молча, пока мы не увидим, что ребенок уже не переутомляется от нашего присутствия, не убегает при нашем приближении. Если контакт с ребенком по каким- то причинам нарушился, начинайте сначала – садитесь на прежнее место и наблюдайте, пока ребенок снова не перестанет вас бояться. Как правило, нарушенный контакт восстановить легче, чем построить его впервые.

Теперь мы знаем что привлекает ребенка. Учитывая это, рассмотрим самыечастые варианты дальнейшего развития событий. Следующие виды взаимодействия могут использоваться как по отдельности (если какой-то из вариантов ребенок пока не допускает), так и одновременно в течении одного занятия. Но помните что у ребенка с расстройствами аутистического спектра (РАС) обязательно должен быть отдых от взаимодействия , причем первое время периоды такого отдыха могутпреобладать.

Сенсорные игры

Если мы заметили, что ребенок предпочитает гладить предметы, стучать ими и слушать их звук, или любит играть с водой или песком, или смотрит на блики и тени, - все это можно использовать для установления более прочного и устойчивого взаимодействия. Попробуйте присоединиться к нему, радостно, но не очень громко комментируя. Вы можете вместе играть в песке: пересыпать, просеивать, подбрасывать и т.д. Как и любое взаимодействие с ребенком, в том числе и обычным, наши действия должны бытьэмоционально насыщенными, живыми, даже несколько утрированными – как с малышом 1-2 лет. Так,можно регулярно с улыбкой обращаться к ребенку, стимулируя его разделить наши эмоции: «Как здорово, какой приятный, теплый песочек».

Прекрасно проходят и всевозможные игры с водой: от простых переливаний и разбрызгивания до окрашивания воды в прозрачных бутылочках. Можно пускать мыльные пузыри, весело приговаривая при этом что –то ритмичное (например: «Дуйся, дуйся, пузырь, раздувайся большой, да не лопайся»).

Хороший материал для сенсорных игр с маленьким ребенком – крупа. Можно зарывать мелкие предметы или ладони в манку или рис, а потом отыскивать их. Можноположить в тазик с манкой 5-10 игрушек одного вида. Потом к ним добавляются 5-10 игрушек другого вида. Их достают и кладут в разные мисочки. При этом игра не должна пресыщать, поэтому количество игрушек и время игры увеличивается постепенно.

Если ребенок крутиться вокруг оси – можно крутиться вместе с ним, сначала молча, затем что –нибудьритмичноприговаривая: «Я юла, юла, юла; я кручусь, кручусь, кручусь».Потом принесите юлу и раскрутите ее, приговариваявсе тот же стишок. Если малыш что –то мычит или напевает, тихонько делайте то же самое. сначала копируйте его звуки максимально точно, а если это не вызвало негативной реакции, попытайтесь слегка разнообразить, например спойте какую-нибудьдругую, но точно известную ребенку детскую песенку.

Пытайтесь отстучать простой ритм: если он присоединится к вам- продолжайте вместе, а если нет- стучите снова негромко, сопровождая ритм коротким детским стишком или напевая песенку под этот ритм. Внимательно отслеживайте реакцию. Все, что не вызывает негативной реакции, в дальнейшем можно использовать на занятиях, а также в острых ситуациях, когда ребенок не справляется с аффектом, а выйти из травмирующей ситуации по каким – то причинам вы не можете.

Основное в таких играх – разделенное переживание. С одной стороны, оно является способом установления контакта, а с другой – становиться основой взаимодействия и создает базу для возникновения разделенного внимания, вокруг которого строится вся остальная деятельность.

Присоединение к стереотипным играм

Если ребенок избегает сенсорных игр, не любит пачкать руки, но допускает игры с предметами – это также можно использовать для взаимодействия. Здесь наша задача – попытаться расширить его игру. Можно попытаться сесть рядом и из своих, незначимых для ребенка игрушек (например, если он складывает только продолговатые предметы, то вы берете кубики или картинки) складыватьточно такие же ряды и пространственные структуры. Наша задача – привлечь внимание ребенка к себе, заинтересовать его. Но на этих « бессмысленных» играх надолго лучше не останавливаться. Через пару занятий добавьте к своему ряду какой – нибудь примитивный сюжет. Например, можно посадить ряд игрушек друг за другом и, приговаривая:» Едет поезд, едет поезд, чух-чух-чух!», аккуратно передвигать ряд по полу. Или: «Змея ползет – ш-ш-ш» и т.д. сначала вы сидите на некотором отдалении от ребенка, затем – едва соприкасаетесь с ним ногой или рукой, но с каждым разом пробуйте увеличивать время и площадь соприкосновения.

При этом игра становиться все более эмоционально насыщенной, вы можете постоянно обращаться к ребенку с «призывом» разделитьрадость: «Вот это паровоз! Смотри, как он с горки съехал. А на нем мишка едет. Куда же он едет? Наверное, в гости к Зайцу…». Имейте ввиду, что невозможно заинтересовать ребенка игрой, если вы сами не почувствуете удовольствие от нее.

Обратите внимание: перед нами не стоит задача убрать стереотипную игру- наоборот, она поможет установить контакт с ребенком, со временем можно расширять этот стереотип, внося в него дополнения и смысл. По мере того, как у ребенка появятся другие виды деятельности, стереотипная игра станет мягче. Аутичныедети видят смысл какой – либо деятельности только тогда, когда она четко заранее запрограммирована: дети должны знать, что делать в первую очередь, какую последовательность действий совершать, как закончить. Например, во время физкультуры им непонятно, зачем и как долго бегать по кругу. но их деятельность будет более осмысленной, если в зале на полу разложить несколько игрушек и дать ребенку конкретное задание: каждый раз, пробегая мимо игрушек, брать одну из них и бросать в корзину. Когда все предметы будут собраны, перейти с бега на шаг, и, пройдя еще один круг, сесть на скамейку. Таким образом, ребенок будет видеть план своих действий и станет более спокойным. Подобной осмысленности необходимо добавиться при выполнений любого задания. Ребенок всегда должен знать, зачем он будет выполнять то или иное действие. С этой целью в помещении, где находится аутичный ребенок, можно разместить так называемые пооперационные карты, на которых в виде символов обозначена четкая последовательность действий. Так, схему, отражающую в нужную последовательность действий ребенка при сборах на прогулку, можно нарисовать на шкафчике.

Образцами подобных карт являются, к примеру, инструкции по сбору игрушек из серии “Киндер- сюрприз”

Аутичные дети с удовольствием складывают мозаики и головоломки. Они доступны и понятны им. Работая по схеме, дети видят конечный результат, которого надо достичь.

Дети с нарушениями в общении любят заниматься коллекционированием, по этому их можно и нужно привлекать к работе по сортировке предметов. Они могут стать неоценимымипомощниками воспитателя, в тех случаях, когда нужно, например, разложить карандаши по цвету, кубики по размеру, вырезанные шаблоны по форме. В школе можно привлекать таких детей к созданию и сортировке гербариев, коллекций камней, ракушек, фотографий. Они неплохо справляются с ведением ежедневных записей – наблюдений за животными в живом уголке (но не на первых стадиях работы).

Аутичный ребенок плохо осознает свое тело. У него может быть нарушена пространственная ориентация. Поэтому полезно разместить в групповой комнате несколько зеркал на уровне глаз ребенка.Время от времени воспитатель или учитель может привлекать внимание ребенка к его отражению. Этот прием дает положительные результаты.

Каждая встреча с аутичным ребенком поистине уникальна. Но, зная общие закономерности развития детей- аутистов и имея в копилке «набор» приемов для работы с ними, всегда можно подобрать ключик к ним, даже в самых сложных и непредсказуемых случаях.

Учитель-дефектолог

Литература:

1.1. Победить аутизм. Метод семьи Кауфман. Сост. Холмогорова Н.Л. – М.:ЦЛП.-2005

2.2. Аутичный ребенок: пути помощи. Никольская О.С., Баенская Е.ОР., Либлинг М.М. – М.: Теревиноф.- 1997

Меня очень часто просят рассказать о своем детстве и о том, каково это, быть аутичным ребенком в детском саду?
Многие родители расценивают то, что их аутичный ребенок может посещать детский сад как какое-то достижение, как повод для гордости, как что-то, за что стоит бороться. Ведь если ребенок ходит в садик, где так шумно и столько других деток, значит он такой нормальный! Да? Родители с радостью рассказывают о подобном достижении своим родственникам, коллегам, друзьям и знакомым, в том числе и другим родителям аутичных детей, тем самым подбивая их на то, чтобы они тоже определили свое аутичное чадо в детский сад.
И, не удевительно, если в погоне за тем, чтобы отметить очередное достижение своего ребенка и успокоить себя тем, что ребенок «может быть нормальным» родители определят его в детский сад когда он к этому не готов.

Когда кто-то пишет о том, что хочет отдать своего ребенка в садик мне хочеться заорать ему: «Нет, не делайте этого ни в коем случае!», но я останавливаю себя, понимая что не все садики похожи на мой и не все аутичные дети похожи на меня.
Тем не менее очень важно обратить внимание на то, что «социализация» в детском саду может стать причин серьезных проблем, некоторые из которых могут остаться на всю жизнь.

Итак, что происходит, когда ребенок оказывается в детском саду? Родители уходят, двери закрываются и ребенка отводят в комнату, полную детей. Ребенок оказывается на совершенно незнакомой ему территории, более того — он оказывается в новом, совершенно незнакомом для него мире, где действуют совсем другие правила, чем «снаружи». Вокруг все непредсказуемо, странно и шумно. Если ребенок аутичен, то он не всегда сможет отделить источники шума один от другого. Другие дети, вероятнее всего, его напугают — в свое время мне показалось, что эти дети безумны, я совершенно не понимала их действия и не понимала, что им от меня надо.
Правила не всегда понятные, не всегда ясно что можно, а что нельзя делать, не всегда ясно как следует задать вопрос. От тебя практически ничего не зависит — твоя жизнь находится в руках у воспитателя, который может быть не более предсказумым, чем другие дети.
Если ребенок после подобного стресса не заболевает, если у него не начинается эпилептический припадок или сильный мелтдаун, считается что он может ходить в садик.
При этом психическое состояние ребенка в садике и то, хочет он туда ходить или нет чаще всего не учитывается. Я постоянно слышу истории об обычных нейротипичных детях, которые умоляли своих родителей не отправлять их в детский сад, когда они были маленькими, но родители не обращали внимание на их просьбы, даже если финансовые возможности и другие ресурсы могли бы позволить им не отправлять ребенка в детский сад. Большинство взрослых людей, которые рассказывают мне о том, как им не хотелось ходить в детстве в детский сад вспоминают об этом с улыбкой, как о чем-то довольно безобидном и не имеющем значения, иногда даже веселом. Они полностью переходят на сторону своих родителей, и зачастую считают, что те поступали правильно, потому что они «учили их терпению», «показали, что не всегда все бывает так, как хочется» и «помогли им понять что значит находиться в коллективе».

Мое прибывание в садике не было обязательным. Я ходила в садик всего два года, те два года, которые предшествовали школе. Первый год я очень много болела, второй год болела чуть меньше, но тоже довольно часто садик пропускала. Обычно меня забирали из садика после обеда или после тихого часа — забирали бабушка с дедушкой, у которых на самом деле была возможность следить за мной весь день. А если это их так утомляло бы, что случилось бы, если бы я несколько часов побыла одна? Думаю, мои родители прекрасно понимали что ничего страшного бы не случилось! Точно так же, как они водили меня по утрам в садик, они могли бы водить меня к тем самым бабушке и дедушке, которые жили неподалеку от садика. Там бы я могла высыпаться — потому что если я встаю рано утром, как в детстве, так и сейчас, я всегда чувствую себя сонной, во сколько бы я ни ложилась спать. Или листала бы книжки. Или играла бы. Или слушала бы советские песни, которые мне тогда нравились. Я прекрасно могла бы проводить время до обеда одной! Более того, мне нравилось проводить время одной!
Но родители решили меня социализировать. В этом была настоящая причина, в этом, а не в том, что им было не с кем меня оставить. Они решили, что если я буду ходить в садик, мне будет легче «привыкнуть к коллективу» в школе. Когда я это поняла и когда кто-то из взрослых (не помню, кто именно) это подтвердил мне показалось, что меня просто внаглую использовали. Если бы я родилась мальчиком и родители сделали бы мне операцию по смене пола, или если бы я была приемной дочерью и они бы это от меня скрывали, или если бы они скрывали что у меня есть брат или сестра… Думаю тогда бы это возмущало бы меня намного меньше! Они решили за меня, как мне будет лучше, хотя я самого начала знала что ничего, ничего хорошего от садика ждать не придется, с самого первого дня! И они не говорили мне всей правды. Разве это не похоже на типичную ситуацию из антиутопии, когда человек у власти якобы «ради блага большинства» навязывает им определенный образ жизни, дает не полную информацию, скрывает часть правды? Почему подобное отношение к взрослым людям считается ужасным, а к детям нормальным?
Из-за садика у меня появилось множество серьезных психологических проблем, которые негативно отразились и на моей социализации, и на моей дальнейшей жизни. Мне уже двадцать лет, но я до сих пор считаю свое пребывание в садике серьезной ошибкой.
Вот история того, как мой опыт в детском саду повлиял на мою социализацию — которая фактически была целью моего там пребывания.

 Если что-то и могло сильно усугубить мои проблемы с общением, то только детский сад.
До детского сада я была общительным ребенком.
Насколько вообще может быть общительным аутичный ребенок, который совершенно не понимает эмоции и поведение других людей, с трудом различает и запоминает лица тех, кого не видит каждый день, и воспринимает людей только как слушателей или источник информации. Мне нравилось рассказывать про виды динозавров и про баюк — существ из параллельного мира, которых я выдумала, нравилось рассказывать наизусть фрагменты из мультиков. Я не умела нормально пересказывать и рассказывать то, о чем я фантазировала — мои рассказы были обрывочными историями, но мне нравилось говорить про свои интересы. Я не знала, скучно другим людям или нет, да в принципе это и не было мне важно — скорее всего если бы я задумалась об этом, то не поверила бы что кому-то действительно может быть неинтересно то, что интересно мне.
Мне нравилось, когда другие люди говорили на интересующие меня темы или рассказывали что-то необычное, о чем они не читали мне в детских книгах. Например, когда отец говорил про оптику, зеркальные отражения, черные дыры и параллельные миры. Или когда дедушка рассказывал всякие истории про российских царей и советских разведчиков. И когда все взрослые — не важно кто — рассказывали мне о своем детстве.
Я не понимала людей, не знала чем «расстроен» отличается от «рассержен», как по голосу или по лицу понять о чем думает человек, не знала как сделать так, чтобы люди реагировали на мои слова так, как мне хочется, и даже не думала об этом. Но я не имела ничего против людей. Я хотела общаться в том смысле, в котором я понимала общение. Особенно со взрослыми, потому что дети пугали меня даже на детской площадке — они говорили мне странные вещи, иногда приглашали в игру, смысл которой я не понимала и требовали чтобы я для этой игры выполняла какие-то «бессмысленные действия». Еще я не знала, как мне подойти к ним, когда бабушка на этом настаивала. И вообще зачем мне к ним идти — когда меня спрашивали, почему я ни с кем не общаюсь в школе раннего развития, я не понимала почему я должна это делать. Дети странные, и дети не рассказывали ничего интересного.
Но они пугали меня не сильно.

Когда я пришла в садик, мне казалось, что меня засунули в тюрьму или в сумашедший дом. Дети орали, бегали, выполняли какие-то хаотичные действия и постоянно что-то от меня хотели. С ними было не просто невозможно общаться — за ними было невозможно уследить. Родители и бабушки с дедушкой хотели, чтобы я общалась с детьми в садике. Но мне было сложно сосредоточиться даже на том, о чем они говорят, потому что вокруг было слишком много шума. Из-за шума я почти не понимала, о чем они говорят, а если и понимала, то не могла понять как и что надо говорить. Мне не пришло бы в голову общаться с такими безумными детьми, если бы на этом не настаивала моя семья. Несколько раз я пыталась подойти к ним чтобы «поиграть», но они даже не обращали на меня внимания. Я была этому даже рада.

В садике мне хотелось только одного — чтобы меня все оставили в покое. Я кружилась, расставив руки, в дальнем конце комнаты, или просто бродила в соседней комнате, бегала, вертела головой, повторяла понравившиеся фразы, трясла руками на ходу или прижимала к себе какую-нибудь игрушку, которую я приносила из дома — мне хотелось, чтобы рядом со мной была частичка знакомого для меня места, частичка моего дома. Я еще не знала что такое стимминг, но по сути мое постоянное брождение по комнате, переходящее в бег, вдали от всех, было стиммингом. Это помогало мне не обращать внимание на шум, успокоиться и думать о чем-то своем. Я и сейчас так делаю, когда мне плохо, или когда я сосредоточенно о чем-то думаю, когда мне надо отвлечься, когда я рада или когда я что-то планирую.
Когда я бродила по комнате, или бегала, или кружилась, мне было более-менее нормально. Намного хуже, чем дома, но это было сносно. Иногда мне даже удавалось начать фантазировать — в то время я фактически жила в мире, который выдумала. Иногда я повторяла какие-то понравившиеся мне слова, иногда молчала. Но я никого не трогала. И не хотела чтобы трогали меня.
Но другие дети зачем-то лезли ко мне, пытались отобрать мою игрушку и швыряли ее, перекидывая друг другу как мяч — так, что я не могла понять, что они могут с ней сделать. Если бы они меня избивали, это было бы намного лучше. То, что они забирали у меня единственную привычную и мою вещь в этом хаотичном и чужом для меня месте казалось мне чем-то очень ужасным, настолько, что даже сейчас я не знаю, как это описать. Они трогали меня — иногда слегка, иногда толкали, но это вседа были очень мерзкие ощущения. Они говорили всякие абсурдные и глупые фразы — это были обычные детские дразнилки, но тогда для меня они звучали так, как если бы сейчас на улице я увидела бы взрослых людей, которые орут, показывая друг на друга, что видят зеленых пришельцев и красных собак. Дети в садике меня жутко пугали. Я не понимала, как они мыслят и как общаются друг с другом. Они были инопланетянами, и довольно опасными. Пока они рядом, я не чувствовала себя в безопасности. Мне казалось, что от них можно ожидать все что угодно. Если бы они вдруг накинулись бы на меня и покусали бы, я бы ничуточки не удивилась. Или если бы они вдруг стали бы ползать на четвереньках и лизать пол. Я не могла понять, какие из их слов стоит воспринимать всерьез, а какие нет — все эти слова казались мне нескончаемой чередой пугающего бреда. Угрозы я воспринимала всерьез — например я поверила одному маленькому мальчику, который сказал что убьет меня и мою мать если я кому-то повторю его слова. Мне казалось, что некоторые из детей вполне могли бы убить или покалечить меня но не делают это только из-за страха перед воспитателями. И я не решалась давать им сдачи, когда они ко мне лезут — несмотря на то, что это советовали мне и воспитатели, и родители. Потому что я была уверена, что они могут меня покалечить, и мне было настолько страшно, что я не могла дать сдачи.

Отвечать словами я тоже не могла. Для своего возраста я была довольно развитым ребенком, но в экстренной ситуации я не могла сформулировать даже очень короткий ответ. Более того, я не могла понять, что можно ответить этим существам.
Часто я пыталась рассказать отцу о том, что происходит в садике — мне удавалось пересказывать отдельные момементы, те, которые меня больше всего пугали — и он говорил мне, что отвечать в таких ситуациях. Но проблема была в том, что таких ситутаций больше не было. Каждый случай был уникален, а ответ был только один, тот, который отец дал мне для конкретного случая — эти ответы зачастую были не менее странные чем те, что говорят дети — например мне советовали назвать одного мальчика Стаса «дырявым тазом», это было абсурдно, даже смешно, и я не понимала как это может подействовать, но отец разбирался в людях лучше меня и я действительно верила, что это поможет.
Некоторые аутичные люди рассказывают, что в детстве им казалось, что все остальные люди действуют «от балды», спонтанно, что в их действиях нет и не должно быть логической последовательности. У меня было иначе. Не помню, когда я впервые сравнила себя и других людей, сама я дошла до этого или просто поверила кому-то другому, кто это говорил, но я рассуждала так: «я — человек, и те люди вокруг меня — они тоже люди. я действую, основываясь на логике, а значит и в их действиях есть логическая взаимосвязь». Я думала это не словами, потому что тогда я вообще ничего не думала словами, только зрительными образами. И рассуждала я так задолго до садика — мне кажется, что я думала так всегда потому что я не могу вспомнить момента, когда я начала так думать. Но если логика родителей, бабушек, деда, дяди и других взрослых была мне просто непонятна — они были для меня как иностранцы из страны с другим менталитетом и я думала что смогу понять их со временем, то у детей из детского сада, да и вообще у большинства детей, не было логики. Так мне казалось. Вот они дейтсвительно действовали «от балды», потому что их действия были совершенно непонятны, они не давали им никаких объяснений, даже самых странных, вытворяли какие-то пугающие вещи, говорили фразы, которые звучали как набор слов. Маленькие дети, двухлетки, к которым я сбегала во время прогулки, были более спокойными и понятными. Старшие дети — мои ровесники, не казались мне людьми. Мне казалось, что есть такой период в жизни человека когда он уже не малыш, но еще и не взрослый и действует спонтанно, и мне казалось что я, из-за того что я более развитая, просто переросла этот период. О том, что дети ведут себя так странно, потому что они «еще маленькие»я слышала от родственников. Как и о том, что я «очень развитая девочка». Это было единственное логическое объяснение, и поэтому я ему верила. Именно поэтому абсурдные советы родителей о том, что на абсурдную фразу детей надо отвечать другой абсурдной фразой не казались мне еще большим абсурдом.
Я думала что мои родители понимают язык этих странных существ, которые по загадочной причине считаются одного со мной вида.
Этих существ — моих «товарищей» по группе — я считала скорее машинами, чем людьми. Очень сложными, плохо работающими машинами, которыми надо сказать определенную фразу, которая сама по себе не имеет смысла, чтобы они «сработали» определенным образом. Как бывает в компьютерных играх, в которые я играла в более позднем возрасте. Чтобы другой персонаж сделал то, что я хочу, я должна совершить какое-то бессмысленное действие — например не просто пройти мимо, а перепрыгнуть через его голову и пойти мимо. «Стас — дырявый таз» было подобным бессмысленным действием, после которого Стас должен был, по словам моего отца, от меня отстать.
Вот только фразу, на которую я должна была ответить «Стас — дырявый таз», Стас больше не повторял. А что говорить на его новые абсурдные фразы я не знала, потому что не понимала как Стас работает и действительно ли «дырявый таз» — это универсальная реакция на любые его слова, которые я не понимаю.
И снова я шла к отцу, или к бабушке, или к маме, пыталась продумать все возможные варианты того, что Стас — или какой-то другой ребенок, о котором я вспоминала дома — мог сделать или сказать мне, вспоминала все что он делал и говорил до этого. Особенно часто я так делала в последний год своего пребывания в садике, когда мне было легче запомнить и рассказать фразы. Родственники придумывали ответы — на каждую мою фразу. А я все придумывала новые и новые варианты развития событий, но никогда не могла предусмотреть все.

Мои родственники начинали кричать на меня, говорить не так, как они говорят обычно (сейчас бы я сказала, что они сердились и что моя предусмотрительность им надоедала). Они говорили, что я упиваюсь подобными разговорами, что мне нравится мусолить эти темы и что я не могу за себя постоять.
А я действительно не могла за себя постоять, хоть и очень хотела. Давайте рассуждать логично — когда вам действительно плохо, разве бы вы не сделали все возможное, чтобы улучшить ситуацию?
Проблема была не только в том, что я не знала как отвечать. Даже когда у меня были готовые ответы я вскоре поняла, что не могу отвечать. В буквальном, физическом смысле этого слова. Я открывала рот и не могла ничего сказать или говорила что-то очень короткое. В таких ситуациях сердце билось очень быстро, руки становились потными и мне хотелось бежать куда подальше. Но обычно я никуда не бежала, потому что от этого стало бы еще страшнее.
После садика я практически не могла разговаривать со сверстниками. Это продлилось до седьмого класса школы и стало причиной множества проблем в дальнейшем.

Итак, меня отдали в детский сад ради социализации. Какие же результаты эта «социализация» принесла?

1) До детского сада я не имела ничего против общения со сверстниками, хоть и не стремилась к нему. По сути, в школе раннего развития например, сверстники были мне безразличны. После детского сада мне хотелось держаться подальше от всех детей, близких мне по возрасту. Я стала воспринимать их как опасность.

2) До детского сада я была уверена, что у любого человеческого действия есть прична, которую я просто не могу понять. После детского сада я думала, что большинство моих сверстников действуют «от балды» или следуя какой-то «недопричине».

3) До детского сада я верила взрослым, которые говорили что с любым человеком можно договориться, хоть и понятия не имела, как этого добиться. В детском саду я стала воспринимать взаимодействие с людьми примерно как взаимодействие с техникой — нажатие определенной кнопки вызывает определенную реакцию, потому что установлена определенная программа. Практически я стала воспринимать людей как машины. После определенной абсурдной фразы надо сказать определенную абсурдную фразу и после этого последует желанная реакция — от меня отстанут — вот мое восприятие общения на тот момент.

4) Детский сад убедил меня в том, что я не способна общаться и очень сильно понизил мою самооценку. Я практически не могла говорить из-за полной потери ощущения безопасности, и когда мои родители рассказывали мне, как отвечали своим обидчикам в свое время, я чувствовала себя неполноценной. Мне казалось, что я всегда все порчу и у меня никогда ничего не получается, потому что из-за сенсорных перегрузок и проблем с мелкой моторикой я не могла нормально выполнять задания, которые нам давали в детском саду. Я жутко боялась сделать что-то не так или сказать что-то не то, от чего мои проблемы с речью только усиливались и мне вообще было сложно что-либо делать. У меня возникло устойчивое убеждение того, что я всегда все порчу и сама виновата в издевательствах надо мной, потому что мне очень часто говорили что я сама спровоцировала своих обидчиков тем-то и тем-то или просто тем, что не давала сдачи — фактически я чувствовала себя виноватой в издевательствах надо мной. При этом я не понимала что именно я сделала не так.

5) У меня возникли проблемы с речью и усилились проблемы с формулированием своих мыслей устно. Настолько, что очень часто я открывала рот и не могла произнести ни слова, и со временем эта проблема только прогрессировала. Я не смогла избавиться от нее до 14 лет, и из-за нее я подвергалась травле в школе, она мешала моей учебе и из-за нее я практически не могла не только общаться со сверстниками, а даже отвечать обидчикам и оставалась беззащитной.

Справедливости ради надо заметить, что я помню три случая, когда я действительно играла с другими детьми. Я играла с дочкой нашей нянечки, которая была года на три меня старше и уже училась в школе — мы играли в тихой комнате, и игра заключалась в том что мы — точнее она — придумывала всякие истории с куклами и говорила мне что надо говорить. С ней я играла несколько раз, но так как игры были одинаковые и это был один и тот же человек считаю это за один случай. Этот случай еще раз показал мне, что общаться с теми кто значительно старше меня — а когда тебе пять, три года -значительная разница — гораздо лучше чем со сверстниками.

Во второй раз я играла с одной девочкой, которую знала с двух лет. Это тоже было в последней группе детского сада. Игру придумала она. Даже не знаю, с чего это она решила со мной поиграть — обычно она общалась с другими девочками, которые смотрели те же мультфильмы, что и она.
Мы разложили заколки и личные вещи всех детей, которые они оставили в спальне, по их кроватям и стали «воспитательницами».
— Ты должна проверять кто спит а кто нет, — сказала она. — Если спит — говори что он молодец, если нет, бей плетью.
Она «била» всех, кто ей не нравился. Я же про всех говорила, что они спят. Не могу сказать, что игра была мне интересна — мне сама ее идея казалась странной и скучноватой, но я гордилась собой потому что все взрослые доставали меня тем, что я не умею общаться и не играю с детьми, а тут я действительно играла с одногрупницей.

И, наконец, была еще одна девочка, вместе с которой мы бегали кругами по комнате и орали песню из детской передачи «карусель». Вот эта игра мне не могла надоесть — в нее можно было играть даже в шумной общей комнате. Я делала то же, что и всегда — бегала по комнате кругами, только теперь со мной была еще одна девочка.
Иногда она что-то спрашивала у меня и я отвечала — когда могла услышать. Иногда приходилось переспрашивать, прежде чем ответить. Не помню, как ее звали, но мне нравилось с ней играть… точнее бегать. Мы дружили несколько дней.
Я наконец-то могла ответить бабушке, что у меня есть друг и бабушка переставала меня донимать тем, что мне надо завести друзей.
Но закончилось все тем, что я случайно разбила матрешку и эта девочка перестала со мной общаться потому что я «балованная». Весь день после этого я была очень сильно напугана. Я решила, что я в очередной раз «сделала что-то не так» и если я хочу чтобы со мной дружили надо все делать идиально, даже если я не знаю, что эта идиальность из себя представляет. Так что, возможно, не стоит даже пытаться. История с матрешкой так же напомнила мне, что людям доверять нельзя, они нелогичны и непредсказуемы, они могут трактовать твои действия как угодно и от них можно ожидать все что угодно.

Родители отправили меня в детский сад ради социализации. Как вы думаете, они добились того чего хотели?

(На фото очень маленькая я — одно из немногих фото на котором дедушке удалось сфотографировать меня так будто бы я смотрю в камеру. Фото сделано за год до поступления в детский сад, в России в Ивановской области. В том возрасте мне нравилось рассказывать заученные истории про динозавров, куски из мультфильма про Тарзана и из бабушкиных сериалов и обрывки моих собственных историй про параллельные миры. Я рассказывала эти истории взрослым, потому что дети меня немного пугали. После «социализации» в детском саду страх перед сверстниками сделал фактически невозможным любое взаимодействие с ними. Тем летом я просто не понимала как с ними общаться и не понимала что общение может быть другим кроме бесконечных монологов с моей стороны. Следующим летом я уже боялась говорить с ними и редко произносила вслух даже то, что мне удавалось сформулировать словами)

Инклюзивная программа обучения - такое понятие появилось в системе столичного образования несколько лет назад. Оно предполагает, что в детском саду или в школе одновременно обучаются здоровые дети и дети с ограниченными физическими возможностями.

Несколько лет назад федеральное правительство начало несколько национальных проектов, одним из которых стал национальный проект «Образование». Он предполагает награждение грантами лучших педагогов страны, а также лучшие школы страны. В рамках нацпроекта был проведен и отбор лучших дошкольных образовательных учреждений. В Москве в номинации «Детский сад будущего» первым был удостоен гранта детский сад № 1465.

Сад этот, расположенный в Центральном округе столицы, применяет в своей работе инклюзивные методики обучения.

Во всех группах детского сада любимая игра малышей называется «Круг». Вариантов игры несколько. Например, в младшей группе ребятишки садятся в круг. Воспитатель выставляет в центр круга разных игрушечных зверей. Потом участники игры закрывают глаза, а ведущий убирает одну из игрушек. Дети должны угадать, какого предмета не хватает. В средней группе в «Круг» любят играть с колокольчиком. Кто-то берет в руки колокольчик и читает стишок. После этого передает колокольчик кому-то из товарищей. Тот, в свою очередь, должен тоже прочитать стишок и снова передать его.

В нашем детском саду мы решаем одну из важных задач образовательного процесса - интеграцию детей с ограниченными физическими возможностями в среду, где находятся здоровые малыши. В этом им помогают психологи, логопеды, дефектологи, - говорит заведующая детским садом № 1465 Мария Прочухаева. - К нам приходят дети от 3,5 до 8 лет, как обычные, так и имеющие проблемы развития. У нас есть дети с диагнозом ДЦП, аутизм, синдром Дауна, различными формами выраженных нарушений психического и речевого развития. Они не занимаются в отдельной группе, а находятся в группах вместе с остальными ребятами. Это и называется инклюзивное обучение.

В детском саду организованы три возрастные группы: средняя 3,5-4,4 года, старшая - 5-6 лет, подготовительная - 6-8 лет. В каждой группе обычно бывает 12 детей возрастной нормы, три ребенка с синдромом Дауна, два ребенка с диагнозом «ранний детский аутизм» и ребенок с ДЦП. Часть занятий они посещают отдельно друг от друга, но большую часть времени проводят вместе.

Педагоги детского сада применяют уникальные, разработанные Московским психолого-педагогическим университетом методики дошкольного образования для здоровых детей и для детей с различными заболеваниями. Так, дети-аутисты очень любят рисовать, что-то делать руками, играть с водой.

Для них создана специальная «мокрая комната» с небольшим бассейном, в котором плавают различные игрушки. Малыши, погружая их, исследуют, как ведут себя в воде вещи, сделанные из разных материалов - пластика, дерева.

Также аутисты часто занимаются в песчаной комнате, где можно делать фигурки из песка. А вот в керамической или художественной мастерских дети с диагнозом «аутизм» часто творят вместе со здоровыми ребятишками.

Наш детский сад был открыт в 1996 году, а четыре года назад мы сделали у себя экспериментальную площадку по инклюзивному обучение, - продолжает рассказывать Мария Прочухаева. - У нас уже есть последователи, как в других детских садах, так и в средних общеобразовательных заведениях.

Чтобы в сад могли ходить дети-колясочники, здание дошкольного образовательного заведения пришлось немного реконструировать. На первом этаже были оборудованы просторный туалет и душевая. Рядом с лестницей на первый этаж строители сделали специальный пандус для колясок.

В качестве награды за победу в конкурсе «Детский сад будущего» дошкольное образовательное учреждение № 1465 комбинированного типа получило грант в размере одного миллиона рублей.

Мы потратили его на оснащение сенсорной комнаты, установив бассейн с пластиковыми шариками. Это очень полезная терапия для больных и здоровых детей, - говорит заведующая детским садом. - Также было приобретено компьютерное оборудование, чтобы записывать наши методики работы и тиражировать их, ведь я знаю много детских садов, готовых работать по схожим методикам.

Говорят родители
- «Изюминка детского сада - это комбинированный состав детей. Опыт показывает, что такое соседство очень положительно влияет на всех детей. И, конечно же, в таком детском саду высокопрофессиональный коллектив и отличное оснащение».

- «Это просто какой-то детский оазис. Очень многие относятся скептически из-за соседства в группе особенных детей, но это просто больше наше взрослое восприятие. Лучше программы и более грамотного подхода к детям, детской психологии я не встречала. Мои друзья сначала отнеслись скептически и даже с недоумением, как я могла отдать своего сына в сад, где присутствуют особенные дети. Теперь после нескольких лет похода в сад, мои друзья и родственники, говорят так: «Ну, вам повезло у вас садик просто замечательный».

Светлана Кудаева
Стоит ли детям аутистам посещать детский сад?

Тема : Стоит ли детям аутистам посещать детский сад ?

1 Понятие о синдроме раннего детского аутизма и аутистических чертах личности

Что такое аутизм ? Чем он страшен?

В последнее время в детских садах стало появляться всё больше и больше детей аутистов ,не все люди понимают, кто такие аутисты , имеют о них размытые представления. Родители спорят, стоит ли таким детям посещать детский сад ,. Давайте попробуем разобраться, что такое ранний детский аутизм , чем он опасен и лечится ли он и стоит ли этим детям посещать детский сад ?

Что же такое Аутизм ? Аутизм (от греческого – сам) – крайняя форма нарушения контактов, уход от реальности в собственный мир ощущений и переживаний.

Да, эти дети отличаются от других детей. Их взгляд "погружен в себя", речь монотонна или вовсе отсутствует, движения стереотипны. Сравнивать их не стоит с обычными детьми , они не хуже и не лучше, они особые дети, они другие…

Когда ребёнок- аутист ещё совсем маленький, некоторые родители начинают понимать, что с их ребёнком что-то не так, ребёнок безразличен к внешнему миру,он не устанавливает зрительный контакт, его взгляд направлен сквозь человека, он недостаточно привязан к родителям, безразличен к ним. Другие родители пытаются отогнать от себя эти мысли, успокаивают себя, что с их ребёнком всё в порядке, боятся идти к докторам. К сожалению, многие стараются не обращать на это внимания, да и врачи, не всегда вовремя диагностируют этот синдром.

И вот ребёнок подрастает, начинает посещать детский сад . Он отвлечен от всего, его не интересует чем заняты обычные дети, неинтересны игры, в которые они играют. Воспитателю сложно привлечь его внимание к игре и другим видам деятельности, особенно если это означает общение с миром. Ребенок остаётся равнодушным, не улыбается в ответ на улыбку взрослого. Его движения однообразны, в игре проявляется стереотипность, он повторяет одни и те же движения (пересыпает песок из руки в руку, подбрасывает игрушки, вертит куклу) . Игрушками он пользуется не по назначению. Дети аутисты любят играть с песком и сыпучим материалом,но игры заключаются не в строении куличей из песка, а пересыпании его.

В 3-4 года ребенок не играет с другими детьми, о себе обычно говорит во втором или в третьем лице,иногда его фразы вычурные и не соответствуют возрасту или речь его вовсе отсутствует

Движения аутичных детей угловатые , несоразмерные по амплитуде. Зачастую сложные движения он выполняет успешнее лёгких. У аутичных детей рано появляются страхи, ребенок боится определенных предметов и явлений (шум,электроприборы, мягкие игрушки, собаки, машины) перечень разнообразен. Страхи различны по своей природе,в одном случае причиной страха может быть звук, в другом световые воздействия. Реакция на страхи разнообразна (крик, плачь, ребёнок прячется, падает и лежит на полу.) Ребенку больше нравится быть одному. Он не проявляет беспокойство, если остается один без мамы или воспитателя.

2 Причины аутизма

Диагноз таким детям обычно ставится после двух лет. И тогда родители начинают задавать себе вопрос, почему это случилось именно с их ребёнком, пытаются найти ответ на вопрос можно ли было этого избежать?

Причина аутизма неизвестна , в большинстве случаев это наследственный фактор, нарушение развития мозга, хромосомные аномалии, однако при рождении все эти дети признаются нормальными.

3 Стоит или не стоит посещать детский сад ?

Теперь зададим вопрос и попробуем на него ответить, стоит ли таким детям посещать детские сады ? Ведь иногда создаётся впечатление, что им никто не нужен, им замечательно и комфортно находиться в одиночестве и общество им не нужно, они не нуждаются в посещении детских садов .

Это ошибочное мнение, на самом деле, это не совсем так, эти дети нуждаются в общении и обществе, они хотят, чтобы их поняли, но все знают, как правильно это сделать без вреда для ребёнка. Задача родителей и конечно же воспитателя, с которым он проводит почти весь день, помочь найти контакт с миром. А как же это сделать? Как добиться этого?

Существует много упражнений для коррекции поведения аутичных детей , но для того чтобы был результат их нужно регулярно выполнять, они должны быть частью жизни этих детей и их родителей. Нужно упорно работать и помнить, что аутичные дети , это медленные дети, не стоит их торопить и ждать результата в первые дни занятий. На это уходят месяцы, а порой даже годы и только упорные родители совместно с воспитателем могут добиться нужного результата.

- ребенокаутист ,как и другие нормальные дети индивидуален и это нужно учитывать при занятиях с ним, нужно учитывать специфические реакции ребенка, и уже на их основе, строить упорное обучение. Существуют случаи, когда дети аутисты , вырастая, работают по профессии. Ребёнок, который любит математику, увлечён цифрами, в будущем при упорной работе может стать бухгалтером.

Ребёнок аутист привязан к режиму и он болезненно реагируют на любые действия, выходящие за рамки обычных, поэтому нужно придерживаться постоянства, привычного для ребёнка;

Занятия должны проходить каждый день, конечно это трудно, но только это может дать положительный результат. Начинать нужно с малого, например, несколько минут в день и доводить постепенно до нескольких часов, естественно с перерывами;

Необходимо учить ребенка элементарным правилам безопасности. Эти дети имеют различные фобии и не могут замечать реальных угроз и опасностей : переходить улицу в положенном месте, не трогать горячие предметы руками, не совать в рот мелкие предметы и т. д. Если ребёнок будет знать слово «Стоп» , это убережёт его от некоторых видов опасностей.

Необходимо ограничивать этих детей от просмотра передач, мультиков и вообще необходимо ограничивать их в этом;

Ребёнку аутисту необходимо общество других детей. Он обязательно должен посещать детский сад , пусть не весь день, а хотя бы несколько часов ему будет достаточно.

Ребёнка следует отвлекать от стереотипных, хаотичных движений, как это сделать? С помощью танцев, упражнений, прыжков на месте;

Нужно как можно больше общаться с ребёнком, пусть он не будет отвечать, но он же будет слушать и запоминать, следует помнить что он нуждается в общении, даже больше, чем обычные дети;

Необходимо сделать ребёнку место, где он мог бы уединиться и побыть наедине со своими мыслями, где ему никто не сможет помешать;

Дети аутисты могут быть немотивированно агрессивными по отношению к людям и животным, поэтому следует, прежде чем завести домашнее животное, можно подарить ребёнку мягкую игрушку;

Нужно найти хорошего врача – психиатра для ребёнка. И желательно, чтобы он посещал одного специалиста , который будет знать особенности ребёнка, динамику его развития и благодаря этому сможет подобрать более точную терапию;

Отличный результат дает посещение с детьми различных центров для детей с аутизмом . Там можно получить информацию о методиках лечения и коррекции поведения.

Коррекционные методики, которые могут использовать родители и воспитатель :

В коррекции аутизма очень важна роль семьи. Родители должны быть заинтересованы в преемственности помощи своим детям и начинать нужно с дошкольного возраста, заканчивая достойным качеством жизни.

1. Нужно развивать у ребёнка тактильное восприятие, сделать это можно с помощью небольшой коробки, заполненной крупой, в которой будут спрятаны небольшие камушки или большие пуговички для начала их должно быть немного, постепенно количество их можно увеличить. Ребёнок должен их найти и извлечь. Коробку с крупой можно поменять на миску с водой, на дно которой можно положить монетки.

2. Детям с аутизмом нужно предлагать игры с водой, поскольку в большинстве случаев они обычно боятся воды. Занятия нужно начинать постепенно. Для начала можно немного намочить песок, постепенно песок должен становится, более влажным и на нем можно будет рисовать различные фигуры и линии.

3. Упражнение на развитие координации : переливание воды из чашки в чашку,по мере развития чашки нужно менять на более маленькие.

4. Лепка - одна из важнейших коррекционных методик : лепка очень хорошо развивает мелкую моторику и сенсорную чувствительность. Для лепки можно использовать обычный пластилин или массу для моделирования. Ребёнок раскатывает пластилин,лепит, делает шарики.

5. Нанизывание крупных бус на нитку. Постепенно крупные бусы можно заменить на более мелкие.

6. Дети аутисты очень любят складывать пазлы, их можно купить в магазине с крупными частями, а можно сделать их самостоятельно разрезав картинку на несколько частей, количество частей следует со временем увеличивать.

7. Для развития тактильных ощущений хорошо подойдут игры с различным материалом : наждачная бумага, шерсть, шёлк, обыкновенная бумага.

8. Переворачивание предметов, разложенных в ряд вот еще замечательное упражнение на моторику.

9. Пальчиковая гимнастика.

Схема занятий

Начинайте от простых упражнений переходя к более сложным. Для начала давайте упражнения, с которыми ребёнок будет с лёгкостью справляться, постепенно усложняя их. Это поможет ребёнку поверить в себя и свои силы. Занятия должны проходить следующим образом : 5 минут лепка, 5 минут пальчиковые игры, 5 минут танцы, затем перерыв и новый блок занятий.

Помощь детям с ранним детским аутизмом требует терпеливости, изобретательности, систематичности.

Ребёнка-аутиста , нужно принимать таким, какой он есть, он не лучше и не хуже других детей, он просто другой…. Он особенный. Это самое главное правило!

Исходя из всего выше сказанного, ребёнок посещавший детский сад и вовремя получавший психолого- педагогическую помощь позволяют поддержать попытки ребёнка вступить в сложные отношения с миром,картина трудностей ребёнка с аутизмом к школьному возрасту значительно отличается от того получал ли он раннее специальную помощь. Удачи и терпения вам у вас обязательно всё получится, главное верить и трудиться!

У всех родителей разные возможности по созданию условий для здоровья их детей, но сегодня мы расскажем и напомним о важном факторе, который может обеспечить для своего ребёнка каждый родитель и сделает многое! Давайте вспомнии как часто и какое количество ежедневно мой ребёнок пьёт простую воду?🤔 Мы постоянно интересуемся этим у родителей и, к сожалению, лишь пару раз слышали в ответ, что ребёнок хорошо и много пьёт и вообще любит это дело. Всё остальные родители говорят о том, что их ребёнок пьёт очень мало и вообще с этим есть проблемы, задумываются (ну я надеюсь) о том, что нужно обратить на это вопрос серьёзное внимание. Поскольку вопрос действительно важный, влияющий можно сказать на все, напрямую на динамику восстановления ребёнка! Разберёмся. У большинства наших детишек проблемы либо с кишечником, либо с витаминно-микроэлементным составом крови, плохой лимфоток, густая кровь, все что способствует течению воспалительных процессов, снижению иммунитета. И конечно все это сказывается на работе мозга и нервной системы. Мы же продвинутые родители и помним, что все системы организма взаимосвязаны? Вода- это качество лимфотока и качество крови. Многим мамам детей с аутоспектром можно даже дальше не обьяснять. Недостаток влаги или хроническое обезвоживание существенно снижает ферментальную активность. В переносе кислорода и питательных веществ тоже участвует вода. Вода циркулирует с кровью и позволяет усваивать человеку все минералы, витамины и соли. А если воды мало, то даже если ребёнок ест здоровую, содержащую витамины еду, они все равно плохо усваиваются. А на что влияет этот недостаток см. в посте о рационе питания. Вода выводит токсины. Большинство вредных веществ выходят из организма вместе с мочой и потом. Это особенно важно для детей в аутоспектре. Из-за обезвоживания обостряются хронические заболевания, нарушаются процессы вещественного обмена, повышает риск развития различных инфекций и заболеваний, поскольку недостаток влаги в первую очередь понижает работоспособность иммунной системы. Это тоже относится к детям в аутоспектре и к частоболеющим. Вода принимает участие в процессах пищеварения, предотвращает застой шлаков. Если мы хотим наладить работу кишечника, то без питьевого режима никуда. В наличии суставной жидкости, играющей роль смазки при работе суставов и мышц играет роль вода,способствующая лимфотоку. Мы не говорим уже о сердечно-сосудистой системе. При недостаточном количестве влаги в организме наша лимфа и кровь очень быстро загустевают, циркуляция сильно замедляется, а вещества не могут подниматься от конечностей по сосудам. Ещё раз. Страдает весь организм, включая могз и нервную систему. Самое главное, что бы вы как читатель видели связь между нашими публикациями и эти советы помогали вам! Поделитесь что у вас с питьем? Любит ребёнок пить или нет? Знали о важности питьевого режима для здоровья мозга?