Валерий Яковлевич Брюсов родился 1 декабря (13 декабря) в Москве в купеческой семье. Начальное образование будущий поэт получил дома. С 1885 году Брюсов учился в классической гимназии Ф. И. Креймана в Москве. В 1890 году был переведен в московскую гимназию Л. И. Поливанова.

Университетские годы

В 1893 году Брюсов поступил в Московский университет на историко-филологический факультет. В этот период Валерий Яковлевич открывает для себя французских символистов – Верлена, Бодлера, Малларме. Восхищаясь творчеством Верлена, создает драму «Декаденты. (Конец столетия)».

Позиционируя себя как основоположника русского символизма, в 1894 – 1895 годах Валерий Яковлевич издает три сборника «Русские символисты».

В 1895 году выходит первый сборник стихов Брюсова «Шедевры» («Chefs d’oeuvre»), вызвавший широкий резонанс среди литературных критиков. В 1897 был опубликован второй сборник поэта «Me eum esse» («Это я»).

Зрелое творчество

Окончив в 1899 году университет с дипломом 1-й степени, Брюсов устраивается в журнал П. Бартенева «Русский архив». Поэт активно занимается литературной деятельностью. В 1900 году выходит третий сборник Брюсова «Tertia Vigilia» («Третья стража»), принесший ему литературную известность.

Брюсов становится одним из основателей издательства «Скорпион». С 1903 года сотрудничает в журнале «Новый путь». В этом же году выходит сборник поэта «Urbi et Orbi» («Граду и миру»).

В 1901 – 1905 годах Брюсов принимает участие в создании альманаха «Северные цветы». В 1904 – 1909 годах занимает пост фактического редактора русского символистского журнала «Весы». С 1908 года Валерий Брюсов, биография которого была насыщена новыми знакомствами с молодыми литераторами, становится директором Московского литературно-художественного кружка.

Творчество поэта между двумя революциями

Реакцией Брюсова на настроения и события революции 1905 – 1907 годов стали драма «Земля» и сборник «Венок» (1905). В 1907 году выходит его прозаический сборник рассказов «Земная ось», в 1909 году публикуется поэтический сборник «Все напевы». В послереволюционные годы Валерий Яковлевич создает роман «Алтарь победы» (1911 – 1912), сборник рассказов «Ночи и дни» (1913).

В 1914 году, во время Первой мировой войны, Брюсов отправляется на фронт в качестве военного корреспондента «Русских ведомостей». В 1916 году публикует сборник «Семь цветов радуги».

Последние годы жизни

С приходом к власти большевиков, в 1917 – 1919 годах Валерия Яковлевич занимает пост руководителя Комитета по регистрации печати. В 1919 – 1921 годах был назначен председателем Президиума Всероссийского союза поэтов. С организацией в 1921 году Высшего литературно-художественного института Брюсов становится его ректором и профессором.

Валерий Яковлевич Брюсов умер 9 октября 1924 года от воспаления легких. Похоронили поэта на Новодевичьем кладбище в Москве. В память о жизни и творчестве Брюсова Валерия Яковлевича на его могиле установлен монумент с портретом.

Брюсов считается, если не создателем русского символизма, то одним из наиболее заметных деятелей этого направления. На стыке веков, когда пришелся период творческого акме поэта многие люди создавали невероятные произведения, открывали действительно новое и ценное. Таким, наверное, бывает всегда развитие переходного периода, но, конечно, и личности, которые действуют в подобные периоды, далеко не являются банальными.

Брюсов родился 1 декабря 1873 года в довольно богатой семье, с большой библиотекой. Особенностью его воспитания является уклон в сторону идей материализма. Удивительно, но Брюсову в детстве не читали сказок, не рассказывали истории о домовых или чем-то подобном, но активно развивали в сфере идей Дарвина.

В юношестве поэт обучился в двух московских гимназиях, далее окончил историко-филологическое направление в университете, в 1895 году издает первый сборник Шедевры, далее следует Третья стража. Эти стихи создавались под воздействием французских символистов, которые Брюсову сильно импонировали. Из ориентиров в русской лирике следует отметить Некрасова, которого разрешали читать в детстве в отличие от Пушкина и Толстова, в которых семья Брюсовых не видела образовательного потенциала для ребенка.

К началу 20 века поэт становится признанным критиками, обретает узнаваемый стиль. Также он проникается идеями нового общественного устройства, ратует за преобразования в стране, хотя со временем Брюсов перестанет восхвалять революцию и вернется к чистому творчеству. При этом он конечно останется основным идеологом и, если возможно так выразиться, паровозом русского символизма, поэзии намеков, как он сам выражался.

В начале 20 века он занимается литературными журналами, переводами и драматургией. Когда начинается Первая мировая, поступает на службу военным корреспондентом. По итогу войны Валерий Яковлевич остается полностью разочарованным в патриотизме и политике, начинает занятия сугубо искусством.

Этот период интересен сонетами, сборниками Опыты и Сны человечества и, конечно, великолепными исследовательскими статьями о Пушкине. Подобно Блоку Брюсов принимает революцию, но после этого живет не много и в 1924 году оставляет этот мир, как бы закрывая серебряный век русской поэзии.

Биография 2

Брюсов Валерий Яковлевич – легенда русского символизма, без преувеличения один из наиболее значимых поэтов начала предыдущего века. Для этого человека судьба сложилась довольно благосклонно, и он умело использовал данное ему для того чтобы впитывать в себя знания, для того чтобы работать над собственным творчеством, преобразовывать искусство в целом.

Родился Валерий Яковлевич в 1873 году в семье купцов, довольно богатой и благодаря этому он с детства мог увлекаться искусством. Он начал писать в раннем возрасте, с детства читал французских символистов, благодаря чему потом сам стал идеологом русского символизма. Основой этой поэзии является поиск чего-то не высказанного и принципиально не высказываемого, не осязаемого, уход от объективной действительности в сферу полутонов и намеков, в область грез, мечтаний и подобных феноменов.

Учился поэт в московском университете, где вбирал в себя знания из самых разных областей от истории до философии. Помимо этого с раннего возраста он был довольно привязан к различным мистическим историям и тайным областям знаний. Брюсов в итоге стал довольно большим мистиком и об этой склонности знали многие его современники.

В целом, молодость поэта была довольно насыщенной, он увлекался многими прогрессивными для того времени идеями (к примеру, теорией Дарвина и атеизмом, за пропаганду которого его благополучно отчислили из гимназии) ходил на скачки, к которым его приучил отец, глубоко изучал математику. В общем, сказать о всестороннем развитии этого человека – не сказать ничего. За учебу в университете он выучил 20 языков, современных и старинных, в каждой области он проявлял невероятное старание и достигал высокой степени совершенства.

В начале 1900-х годов поэт начинает работать в духе урбанистики и довольно активно сочувствует новым революционным идеям. Тем не менее, он продолжит так практически только до революции 1905 года, после чего вернется к чистым идеям символизма и станет идеологом этого движения. В 1910-х Брюсов постепенно сменяет роль лидера символистов на более сдержанную и становится проводником академических взглядов, хотя основой творчества во многом остается именно символизм.

Тем не менее, революцию 1917 года поэт принимает, он получал награды от новой власти, продолжил работать на Ниве искусства и многое сделал для советской культуры, к примеру, работал над созданием Большой Советской Энциклопедии, которой пользуются до сих пор. Сначала поэт считал новые времена возможностью избавиться от капиталистического рабства, но в итоге все-таки разочаровался в этом и даже поменял стилистику творчества, сделав его более непонятным для простых народных масс. Скончался в 1924 году.

Биография по датам и интересные факты. Самое главное.

История жизни
Есть тонкие властительные связи
Меж контуром и запахом цветка.
Так бриллиант невидим нам, пока
Под гранями не оживет в алмазе.
Так образы изменчивых фантазий,
Бегущие, как в небе облака,
Окаменев, живут потом века
В отточенной и завершенной фразе.
И я хочу, чтоб все мои мечты,
Дошедшие до слова и до света,
Нашли себе желанные мечты.
Пускай мой друг, разрезав том поэта,
Упьется в нем и стройностью сонета,
И буквами спокойной красоты.

В.Я. Брюсов родился 1 (13) декабря 1873 года в Москве в купеческой семье.
Дед со стороны отца был из крепостных, но выкупил себя и жену у барина и переселился в Москву. Другой дед - со стороны матери (А.Я. Бакулин) - был поэтом-самоучкой. «Очень рано ко мне стали приглашать гувернанток и учителей, - писал позже Брюсов. - Но их дело ограничивалось обучению меня «предметам» воспитываться я продолжал по книгам. После детских книжек настал черед биографий великих людей; я узнавал эти биографии как из отдельных изданий, которые мне поступали во множестве, так и из известной книги Тисандье «Мученики науки» и из журнала «Игрушечка» (издание Пассек), который для меня выписали и который уделял много места жизнеописаниям. Эти биографии произвели на меня сильнейшее впечатление я начал мечтать, что сам непременно сделаюсь «великим». Преимущественно мне хотелось стать великим изобретателем или великим путешественником. Меня соблазняла слава Кеплеров, Фультонов, Ливингстонов. Во время игр я воображал себя то изобретателем воздушного корабля, то астрономом, открывшим новую планету, то мореплавателем, достигшим Северного полюса...»
Поэт учился в частной гимназии Креймана, затем в гимназии Поливанова. В 1892 году поступил на историческое отделение историко-филологического факультета Московского университета. «Впрочем, - писал Брюсов, - интересы науки (уже тогда) для меня определенно отступали перед литературными. В 1894 году небольшая серия моих стихотворений была напечатана в сборнике, вышедшем под заглавием «Русские символисты». (Раньше этого, еще совсем мальчиком, я напечатал две «спортивных» статейки в специальных журналах - в «Русском спорте» 1889 г. и в «Листке спорта» в 1890 г.) Как известно, этот 1-й выпуск «Русских символистов», так же как и последовавшие вскоре два других, осенью 1894 года и летом 1895 года, вызвали совершенно не соответствующий им шум в печати. Посыпались десятки, а может быть, и сотни рецензий, заметок, пародий, их высмеял Вл. Соловьев, тем самым сделавший маленьких начинающих поэтов, и прежде всех меня, известными широким кругам читателей. Имя «Валерий Брюсов» вдруг сделалось популярным, - конечно, в писательской среде - и чуть ли не нарицательным. Иные даже хотели видеть в Валерии Брюсове лицо коллективное, какого-то нового Козьму Пруткова, под которым скрываются писатели, желающие не то вышутить, не то прославить пресловутый в те дни «символизм». Если однажды утром я и не проснулся «знаменитым», как некогда Байрон, то, во всяком случае, быстро сделался печальным героем мелких газет и бойких, неразборчивых на темы фельетонистов...» И дальше «В двух выпусках «Русских символистов», которые я редактировал, я постарался дать образцы всех форм «новой поэзии», с какими сам успел познакомиться верлибр, словесную инструментовку, парнасскую четкость, намеренное затемнение смысла в духе Малларме, мальчишескую развязность Рембо, щегольство редкими словами на манер Л. Тальяда и т.п., вплоть до «знаменитого» своего «одностишия», а рядом с этим - переводы-образцы всех виднейших французских символистов. Кто захочет пересмотреть две тоненькие брошюрки «Русских символистов», тот, конечно, увидит в них этот сознательный подбор образцов, делающий из них как бы маленькую хрестоматию... Вместе с третьим выпуском «Символистов» я издал свой первый сборник стихов. Озаглавил я его... «Chefs d`Oeuvre» («Шедевры»). В те дни все русские поэты, впервые появляясь перед публикой, считали нужным просить снисхождения, скромно предупреждая, что они сознают недостатки своих стихов и т.п. Мне это казалось ребячеством если ты печатаешь свои стихи, возражал я, значит, ты их находишь хорошими; иначе незачем их и печатать. Такой свой взгляд я и выразил в заглавии своей книжки. Сколько теперь могу сам судить о своих стихах, «шедевров» в книжке не было, но были стихотворения хорошие, было несколько очень хороших, и большинство было вполне посредственно. Совсем плохих было два-три, не более. Критики, однако, прочли только одно заглавие книжки, т. е. запомнили только одно это заглавие, и шум около моего имени учетверился...»
Сам Брюсов, впрочем, хотел этого шума. И не только хотел, - жаждал! Еще в марте 1893 года он записал в дневнике «Талант, даже гений, честно дадут только медленный успех, если дадут его. Это мало! Мне мало. Надо выбрать иное. Найти путеводную звезду в тумане. И я вижу ее это декаденство... Да! Что ни говори, ложно ли оно, смешно ли, но оно идет вперед, развивается и будущее будет принадлежать ему, особенно когда оно найдет достойного вождя... А этим вождем буду Я. Да, я!..»
В 1897 году вышел сборник стихов Брюсова «Me eum esse» («Это - я»), в 1900-м - «Tertia Vigilia» («Третья стража»), в 1903-м - «Urbi et Orbi» («Граду и миру»). Брюсов действительно возглавил новое литературное течение - символизм. Успеху символизма немало способствовало создание специального издательства «Скорпион» и журнала «Весы». «Полки, книги, картины, статуэтки, - описывал редакцию «Весов» поэт Андрей Белый. - И вот первое, что вам бросилось в глаза в наглухо застегнутом сюртуке высокий, стройный брюнет, словно упругий лук, изогнутый стрелкой, или Мефистофель, переодетый в наши одежды, склонился над телефонной трубкой. Здоровое насмешливо-холодное лицо, с черной заостренной бородкой - лицо, могущее быть бледным, как смерть - то подвижное, то изваянное из металла. Холодное лицо, таящее порывы мятежа и нежности. Красные губы, стиснутые, точно углем подведенные ресницы и брови. Благородный высокий лоб, то ясный, то покрытый морщинками, отчего лицо начинает казаться не то угрюмым, не то капризным. И вдруг детская улыбка обнажает зубы ослепительной белизны. То хищная черная пантера, то робкая домашняя кошка...»
Сборник стихов «Стефанос» («Венок»), вышедший в 1906 году, подвел некоторые итоги поэтических достижений Брюсова. «Нам стало тесно, душно, невыразимо, - писал он о символистах. - Нас томят условные формы общежития, томят условные нормы нравственности, самые условия познания, все, что наложено извне. Нашей душе потребно иное, иначе она умрет. Все ясней сознается, что если в мире есть только то, что видимо есть, - жить незачем, не стоит. Мы принимаем все религии, все мистические учения, только бы не быть в действительности...»
В публичной лекции под названием «Ключи тайн», прочитанной впервые в 1903 году, Брюсов высказался еще яснее «Искусство есть постижение мира иными не рассудочными путями. Искусство - то, что в других областях мы называем откровением. Создания искусства - это приотворенные двери в Вечность. Изучение, основанное на показаниях наших внешних чувств, дает нам лишь приблизительное знание. Наше сознание обманывает нас. Наука лишь вносит порядок в хаос ложных представлений и размещает их по рангам. Но мы не замкнуты в этой «голубой тюрьме», пользуясь образом Фета. Из нее есть выходы на волю, есть просветы. Эти просветы те мгновения экстаза, которые дают иные постижения мировых явлений, глубже проникающие за их внешнюю кору, в их сердцевину. Истинная задача искусства и состоит в том, чтобы запечатлеть эти мгновения прозрения вдохновения. Искусство начинается в тот миг, когда художник пытается уяснить самому себе свои темные тайные чувствования. Где нет этого уяснения, нет художественного творчества. Искусство только там, где дерзновение за грань, где порывание за пределы познаваемого в жажде зачерпнуть хоть каплю «стихии чуждой, запредельной». История нового искусства есть прежде всего история его освобождения. Романтизм, реализм и символизм - это три стадии борьбы художников за свободу. Ныне искусство, наконец, свободно. Теперь оно сознательно предается своему высшему и единственному назначению быть познанием мира вне рассудочных форм, вне мышления по причинности...»
В 1908 году вышел в свет роман «Огненный ангел», во многом отразивший личные чувства Брюсова. «Его роман с Ниной Петровской, - достаточно жестко писал Ходасевич, - был мучителен для обоих, но стороною, в особенности страдающей, была Нина. Закончив «Огненного Ангела», он (Брюсов) посвятил книгу Нине и в посвящении назвал ее «много любившей и от любви погибшей». Сам он, однако же, погибать не хотел. Исчерпав сюжет и в житейском, и в литературном смысле, он хотел отстраниться, вернувшись к домашнему уюту, к пухлым, румяным, заботливой рукою приготовленным пирогам с морковью, до которых был великий охотник...»
«В чем я считаю себя специалистом, - писал о себе Брюсов. - В наши дни нельзя быть энциклопедистом, но я готов жалеть, когда думаю о том, чего не знаю. По образованию я историк. В университете работал специально над Ливием, над Великой французской революцией, над Салической правдой, над русскими начальными летописями, частью над эпохой царя Алексея Михайловича. Еще занимался я в университете историей философии, специально изучал Спинозу, Лейбница и Канта... Сейчас я чувствую себя сведущим, как никто, в вопросах русской метрики и метрики вообще. Прекрасно знаю историю русской поэзии, особенно XVIII век, эпоху Пушкина и современность. Я специалист по биографии Пушкина и Тютчева и никому не уступлю в этой области. Я хорошо знаю также историю французской поэзии, особенно эпоху романтизма и движение символическое. Работая над «Огненным ангелом», я изучил XVI век, а также то, что именуется «тайными науками», знаю магию, знаю оккультизм, знаю спиритизм, осведомлен в алхимии, астрологии, теософии. Последнее время исключительно занимаюсь Древним Римом и римской литературой, специально изучил Вергилия и его время, и всю эпоху IV века - от Константина Великого до Феодосия Великого. Во всех этих областях я, в настоящем смысле слова, специалист; по каждой из них я прочел целую библиотеку... В разные периоды жизни я занимался еще, более или менее усердно, Шекспиром, Байроном, Баратынским, VI веком в Италии, Данте (которого мечтал перевести); новыми итальянскими поэтами. Блуждая по Западной Европе, посещал музеи, кое-что узнал из истории живописи, разбираюсь в школах... Но Боже мой! Боже мой! Как жалок этот горделивый перечень сравнительно с тем, чего я не знаю... Весь мир политических наук, все очарование наук естественных, физика и химия с их новыми поразительными горизонтами, все изучение жизни на земле, зоология, ботаника, соблазны прикладной механики, тайны сравнительного языкознания, к которому я едва прикоснулся, истинное знание истории искусств, целые миры, о которых я едва наслышан, - древний Египет, Индия, государство майев, мифическая Атлантида, современный Восток с его удивительной жизнью, затем медицина, познание самого себя и умозрения новых философов, о которых я узнаю из вторых, из третьих рук... Боже мой! Боже мой! Если бы мне иметь сто жизней, они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня...»
«С прекращением «Весов» в 1909 году, - подводил первые итоги Брюсов, - я стал помещать свои произведения преимущественно в «Русской мысли» и через год, с осени 1910 года, был приглашен редакцией журнала - заведовать литературно-критическим отделом. Эта моя деятельность в редакции «Русской мысли» длилась более двух лет, до конца 1912 года, причем мною было исполнено для журнала немало чисто редакционных работ. За те же годы мною было издано отдельно (кроме переиздания прежних книг) сборник стихов «Зеркало Теней», сборник рассказов «Ночи и дни», роман из римской жизни IV века (в 2 томах) «Алтарь Победы», сборник статей о русских поэтах «Далекие и близкие», сборник переводов П. Верлена, перевод драмы О. Уайльда «Герцогиня Падуанская», несколько маленьких брошюр «Великий Ритор» (жизнь и сочинения Авсония), «За моим окном» (воспоминания) и др. В то же время довольно много статей, переводов было мною помещено в различных журналах, газетах, альманахах, сборниках (в том числе в приложениях к «Ниве» перевод «Баллады Редингской тюрьмы» О. Уайльда), в разных коллективных трудах (в «Библиотеке великих писателей» под ред. С.А. Венгерова, в «Истории русской литературы» и «Истории западной литературы» т-ва «Мир», в «Новом энциклопедическом словаре» и т.д.) и в виде предисловий к различным книгам». Необыкновенному трудолюбию Брюсова мешали, кажется, только вредные привычки. «Еще с 1908-го года он был морфинистом, - писал Ходасевич. - Старался от этого отделаться, но не мог. Летом 1911 года д-ру Г.А. Койранскому удалось на время отвлечь его от морфия, но в конце концов из этого ничего не вышло. Морфий сделался ему необходим. Помню, в 1917 году во время одного разговора я заметил, что Брюсов постепенно впадает в какое-то оцепенение, почти засыпает. Потом он встал, ненадолго вышел в соседнюю комнату - и вернулся помолодевшим...»
«Он (Брюсов) не любил людей, - вспоминал Ходасевич, - потому что прежде всего не уважал их. Это, во всяком случае, было так в его зрелые годы. В юности, кажется, он любил Коневского. Неплохо относился к З.Н. Гиппиус. Больше назвать некого. Его неоднократно подчеркнутая любовь к Бальмонту вряд ли может быть названа любовью. В лучшем случае это было удивление Сальери перед Моцартом. Он любил называть Бальмонта братом. М. Волошин однажды сказал, что традиция этих братских чувств восходит к глубокой древности к самому Каину...» И дальше «В стихии расчета он (Брюсов) умел быть вдохновенным. Процесс вычисления доставлял ему удовольствие. В шестнадцатом году он мне признался, что «ради развлечения» решает алгебраические и тригонометрические задачи по старому гимназическому учебнику. Он любил таблицу логарифмов. Он произнес целое «похвальное слово» той главе в учебнике алгебры, где говорится о перестановках и сочетаниях. В поэзии он любил те же «перестановки и сочетания». С замечательным упорством и трудолюбием он работал годами над книгой, которая не была - да и вряд ли могла быть закончена он хотел дать ряд стихотворных поделок, стилизаций, содержащих образчики «поэзии всех времен и народов»! В книге должно было быть несколько тысяч стихотворений. Он хотел несколько тысяч раз задушить себя на алтаре возлюбленной Литературы - во имя «исчерпания всех возможностей», из благоговения перед перестановками и сочетаниями. Написав для книги «Все напевы» (построенной по тому же плану) цикл стихотворений о разных способах самоубийства, он старательно расспрашивал знакомых, не известны ли им еще какие-нибудь способы, «упущенные» в его каталоге...» И еще «Он (Брюсов) страстною, неестественною любовью любил заседать, в особенности - председательствовать. Заседая - священнодействовал. Резолюция, поправка, голосование, устав, пункт, параграф - эти слова нежили его слух. Открывать заседание, закрывать заседание, предоставлять слово «дискреционною властью председателя», звонить в колокольчик, интимно склоняться к секретарю, прося «занести в протокол» - все это было для него наслаждение, «театр для себя», предвкушение грядущих двух строк в истории литературы...»
Конечно, суждение это достаточно субъективно, однако Ходасевич хорошо знал Брюсова и мнение его подтверждали многие.
«В первые годы революции дом Брюсовых опустел, - вспоминала свояченица поэта Б. Погорелова. - Изредка забегал кое-кто из старых знакомых - с недобрыми, мрачными вестями. Брюсов почти не выходил из дома. Да куда было идти Литературно-художественный кружок был занят красноармейцами, редакции закрылись, типографии и бумага были реквизированы большевиками. А дамы, жаждавшие когда-то бурных встреч, поисчезали кто на юг, кто за границу.
Как-то, в мрачное осеннее утро, в квартире Брюсовых раздался резкий звонок и в переднюю ввалилась группа немолодая решительная баба и несколько рабочих. Сразу тычут ордер из местного Совета рабочих депутатов - на реквизицию. «Тут у вас кабинет имеется. Покажите». Ввалившуюся компанию провели в кабинет. Баба безостановочно тараторила «Подумайте - столько книг! И это - у одного старика! А у нас - школы без книг. Как тут детей учить» Компания переходила от полки к полке. Время от времени кто-нибудь из «товарищей» вытаскивал наугад какой-нибудь том. То выпуск энциклопедического словаря, то что-нибудь из древних классиков. Одного из незваных посетителей заинтересовало редкое издание «Дон-Кихота» на испанском языке. Все принялись рассматривать художественно исполненные иллюстрации. Потом баба захлопнула книгу и с укоризненным пафосом произнесла «Одна контрреволюция и отсталость! Кому теперь нужны такие мельницы Советская власть даст народу паровые, а то и электрические. Но все равно эту книгу тоже заберем. Пущай детишки хоть картинками потешатся. Вот что, гражданка (это сестре). Завтра пришлем грузовик за всеми книгами. А пока... чтоб ни одного листочка здесь не пропало. Иначе придется вам отвечать перед революционным трибуналом!»
Потрясенный происшедшим, очень бледный, стоял Брюсов у своих книг и машинально раскладывал все по прежним местам. Он так любил свои книги! Годами собиралась его библиотека. Были в ней редкостные дорогие издания; их не сразу удавалось приобрести, и ими он так дорожил...
После обеда он позвонил Луначарскому. На следующий день - ни жуткой бабы, ни страшного грузовика. А вечером В.Я. посетил сам нарком. На той же неделе В.Я. получил приглашение к Троцкому. Вероятно, оба коммуниста звали его работать с ними. Причем у Троцкого, по-видимому, было «чисто дипломатическое» соображение привлечением в их стан крупного писателя доказать Европе, что коммунисты не такие варвары, как их изображают. А Луначарский пустил в ход более хитрый маневр. Он прямо явился с предложением - основать кафедру поэзии и стихосложения при пролетарском университете. А ведь это было заветной мечтой Брюсова, и он, без долгих колебаний, ухватился за предложение.
Вскоре после этого захожу к Брюсовым и застаю всю семью на кухне. Сестра и Аннушка раскладывают на столе только что полученный «паек». Огромная бутыль подсолнечного масла, мешок муки, всевозможная крупа. Сахар, чай, кофе, большой кусок мяса. Аннушка сияет и любуется по тому голодному времени невероятным богатством. «Ну, поживем за этим царем», - одобрительно говорит она. Брюсов нахмурился. «Нечего вздор молоть. Лучше разберите все это. А то всякий народ тут к вам ходит». И ушел к себе...»
В 1919 году Брюсов вступил в ряды ВКП(б). Работал с Луначарским в Наркомпроссе. Читал лекции в университете. Организовал в 1921 году Высший литературно-художественный институт (впоследствии ВЛХИ им. В.Я. Брюсова). Выступал с работами теоретическими, издал книги стихов «Последние мечты» (1920), «В такие дни» (1921), «Миг» (1922), «Дали» (1922), «Mea!» («Cпеши!», 1924). Глубоко изучил историю и литературу Армении, перевел многих ее поэтов. За эту поистине гигантскую работу Совнарком Армении присвоил Брюсову звание народного поэта Армении. Вообще роль Брюсова в русской поэзии по-настоящему еще не оценена. «Несмотря на все усердие, большевики не ценили его, - писал Ходасевич. - При случае - попрекали былой принадлежностью к «буржуазной» литературе. Его стихи, написанные в полном соответствии с видами начальства, все-таки были не нужны, потому что не годились для прямой агитации. Дело в том, что, пишучи на заказные темы и очередные лозунги, в области формы Брюсов оставался свободным. Я думаю, что тщательное формальное исследование коммунистических стихов Брюсова показало бы в них напряженную внутреннюю работу, клонящуюся к попытке сломать старую гармонию, «обрести звуки новые». К этой цели Брюсов шел через сознательную какофонию. Был ли он прав, удалось ли ему чего-нибудь достигнуть - вопрос другой. Но именно наличие этой работы сделало его стихи переутонченными до одеревенения, трудно усвояемыми, недоступными для примитивного понимания. Как агитационный материал они не годятся - и потому Брюсов-служака оказался по существу ненужным. Оставался Брюсов-служака, которого и гоняли с «поста» на «пост», порой доходя до вольного или невольного издевательства. Так, например, в 1921 году Брюсов совмещал какое-то высокое назначение по Наркомпросу с не менее важной должностью в Гуконе, т. е. ...в Главном управлении по коннозаводству!»
В декабре 1923 года юбилей поэта был отмечен официально, но без пышности. Хлопоты об ордене Красного Знамени окончились ничем, поэт получил лишь грамоту ВЦИК да Литературному институту присвоили его имя.
Умер Брюсов 9 октября 1924 года в Москве.
Очень жестко на смерть Брюсова отозвался в «Русской газете» (Париж) поэт Саша Черный «О грехопадении Брюсова писали за последнее время немало. В самом деле странно индивидуалист, изысканный эстет, парнасский сноб, так умело имитировавший поэта, парящего над чернью, и вдруг такая бесславная карьера, достойная расторопного Ивана Василевского или какого-нибудь Оль Д`Ора. Красный цензор, вырывающий у своих собратьев последний кусок хлеба, вбивающий осиновый кол в книги, не заслужившие в его глазах штемпеля советской благонадежности. Это была, увы, не тютчевская цензура, не «почетный» караул у дверей литературы, а караул подлинно арестантский, тяжкое и низкое ремесло угнетателя духа. Свой бил своих. Приблизительно такое же дикое и незабываемое зрелище, как еврей, организующий еврейские погромы».

Родился я 1-го декабря (ст. ст.) 1873 г. в Москве. Дед по отцу был крепостным крестьянином Костромской губернии. Отец родился (в 1848 г.) тоже крепостным. Позднее дед получил "волю" и занялся торговлей, был купцом и довольно успешно. Отец этих способностей не унаследовал, принужден был по смерти деда торговлю бросить и перейти в сословие мещан. Дед по матери, А. Я. Бакулин, был лебедянский мещанин; будучи самоучкой, он увлекся литературой, писал и отчасти печатал стихи (особенно басни) и рассказы.

В 60-х годах мой отец, раньше учившийся только грамоте у дьячка, поддался общему движению и деятельно занялся самообразованием; одно время был вольнослушателем Петровской Академии. В те же годы отец сблизился с кружками тогдашних революционеров, идеям которых оставался верен до конца жизни. Между прочим, в 70-х годах отец был близок с Н. А. Морозовым, будущим шлиссельбуржцем, образ которого я помню из дней моего раннего детства. Над столом отца постоянно висели портреты Чернышевского и Писарева. Я был воспитан, так сказать, "с пеленок" в принципах материализма и атеизма.

Учился я сначала в частных гимназиях Москвы (ибо то были годы, при жизни деда, наибольшего благосостояния нашей семьи), потом в Московском Университете, курс которого по Историческому Отделению Историко-Филологического Факультета окончил в 1899 г. Из профессоров с благодарностью вспоминаю Ф. Е. Корша, с которым остался знаком и позже. Больше знаний, однако, чем в школе, я почерпнул из самостоятельного чтения. Выучившись читать еще 3-х лет от роду, я с тех пор непрерывно поглощал книги. Еще до поступления гимназию я прочитал огромное количество как чисто литературных, так и научных; особенно интересовался естественными науками и астрономией. В гимназии всего более увлекался математическими науками, - пристрастие, сохранившееся у меня и поныне. В университете много занимался историей философии.

Писать я начал тоже очень рано, еще ребенком, сочиняя (еще печатными буквами) стихи, рассказы и научные, статьи. Впервые напечатаны мои строки (какая-то статейка по вопросам спорта) еще в 80-х годах; стихи - в начале 90-х годов. Более регулярно стал я печатать свои произведения после 1894 г., когда появилось первое маленькое "собрание моих стихов. После того ежегодно я выпускал не менее, как по книге, иногда по две, по три" год, так что к настоящему временя всех книг, появившихся с моим именем, насчитывается (считая переиздания) около 80 или даже более (некоторые не попали в печатные списки, и я их не припомню). Среди этих книг - сборники стихов, сборники рассказов, драмы, романы, научные исследования, собрания статей и длинный ряд переводов в стихах и прозе.

Написано мною гораздо больше, нежели собрано в книгах. С конца 90-х годов стал я сотрудничать в разных журналах и газетах. За 25 лет я состоял сотрудником большинства выходивших за этот период повременных изданий, в том числе сборников и альманахов. В этих изданиях напечатано мною бесчисленное число статеек, заметок, рецензий (за моей подписью, под псевдонимами и вовсе без подписи), собирать которые в книги я считал совершенно излишним. Там же есть немалое количество стихов, рассказов и драматических сцен, также не включенных в отдельные издания. Пожалуй, еще большее количество написанного мною остается в рукописях. Там есть и законченные крупные произведения (поэмы, романы, драмы), доделать которые я как-то не удосужился, и разные научные исследования, которые долгими годами ждут своего довершения и стихи, по разным причинам не напечатанные,и, конечно, всевозможные начала и наброски, в стихах и в прозе.

Неоднократно я принимал участие в редактировании разных журналов или как единоличный редактор, или как редактор отдела. Особенно близко я участвовал в редакции "Нового Пути", "Весов", "Русской Мысли". Мои драмы и мои переводы драматических произведений много раз ставились на сценах, в Москве, в Ленинграде, в провинции. В 900-х и 910-х годах я состоял членом большинства московских литературных организаций. В некоторых из них занимал выборные должности председателя; особенно близко я стоял к Московскому Литературно-Художественному Кружку и к Обществу Свободной Эстетики. Много раз я выступал как лектор с публичными лекциями. Виделся я с большинством выдающихся людей моего времени и с особой любовью вспоминаю дружбу, которой меня удостаивал Э. Верхарн.

Произведения мои вызывали интерес, за границей. Очень многие переведены на большинство европейских языков и на некоторые вне-европейские. В отдельных изданиях мои сочинения имеются, сколько я знаю, на языках немецком (много), французском, английском, итальянском, латышском, армянском, польском и др.; в журналах - на языках шведском, голландском, ряде славянских, новогреческом, японском и др. Оба мои романа, два сборника рассказов и одна драма имеются по-немецки как отдельные издания.

Несколько раз я совершил поездки по западной Европе и по России. Бывал неоднократно во Франции, в Бельгии, в Италии, в Германии, в Швеции, в Голландии, в Испании; был на Волге, в Крыму и на Кавказе, где доезжал до Эчмиадзина. В годы империалистической войны я был на фронте корреспондентом от газеты "Русские Ведомости"; одному из первых мне удалось, с товарищем, проехать в освобожденный Пшемысль. После занятия немцами Варшавы я вернулся в Москву, глубоко разочарованный войной, что тогда же и выразил в стихотворении, напечатанном в "Новой Жизни" М. Горького.

После Октябрьской революции я еще в конце 1917 г. начал работать с Советским правительством, что повлекло на меня тогда некоторое гонение со стороны моих прежних сотоварищей (исключения из членов литературных обществ и т. под.). С того времени работал преимущественно в разных отделах Наркомпроса. Был заведующим Московской Книжной Палаты, Отдела Научных Библиотек, Отдела Лито НКП, Охобра (Отдел Художественного Образования), Главпрофобра и др. Работал также в Гос. Издате, в Фото-Кино Отделе, одно время в Наркомземе и др.; с 1912 г. состою профессором 1-го Московского Государственного Университета (раньше, в 1915-1917 г., читал лекции в бывшем "вольном" Университете имени Шанявского). С 1921 г. состою также ректором (и профессором) Высшего Литературно-Художественного Института.

Поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературный критик

Родился 1 (13) декабря 1873 года в Москве, в купеческой семье среднего достатка. Отец будущего поэта воспитывал сына в духе передовых идей того времени.

1893 - Брюсов оканчивает гимназию и поступает на историко-филологический факультет Московского университета.

1894-1895 - выходят три сборника стихотворений «Русские символисты», в которых представлены в основном стихи самого Брюсова (под разными псевдонимами). Критикой сборники были восприняты как литературный курьез, неумелое подражание французским декадентам.

1895 - Брюсов издает книгу «Chefs d’Oeuvre» («Шедевры»). Этот сборник был единодушно отвергнут критикой.

Лето 1896 Брюсов проводит в Крыму и на Кавказе, в 1897г. совершает первое заграничное путешествие (в Германию). 28 сентября 1897г. женится на Иоанне Матвеевне Рунт (гувернантке в семье Брюсовых), ставшей впоследствии его помощницей в литературных и организационных делах, а после смерти Брюсова хранителем его архива и издателем его произведений.

1897 - выходит книга «Me eum esse» («Это - я»)

1899 - окончив университет, полностью Брюсов отдается литературной деятельности. В течение двух лет работает секретарем редакции журнала «Русский архив». После организации издательства «Скорпион», которое стало выпускать «новую литературу» (произведения модернистов), Брюсов принимает активное участие в организации альманахов и журнала «Весы» (1904 - 09), лучшего журнала русского символизма.

1900 - выходит книга «Tertia Vigilia» («Третья стража»), после которой Брюсов получает широкое признание.

1902 - Брюсов посещает Италию (Венецию, Милан, Флоренцию), где изучает культуру эпохи Возрождения, пишет стихи на итальянские темы.

1903 - выходит книга «Urbi et Orbi» («Граду и миру»). Наряду с традиционными «антидекадентскими» рецензиями, она вызывает и сочувственные отзывы. «Младшие» символисты - А.Белый, А.Блок - воспринимают её восторженно.

Поездки Брюсова весной 1905 в Финляндию, летом 1906 в Швецию, летом 1908 в Италию, Испанию, Францию, Бельгию, позднее в Германию, Швейцарию и т.д. находят отражения в его поэтических циклах 1900-х гг.

1906 - издается книга «????????» («Венок»).

1908 - выходит роман «Огненный ангел» (биографическим подтекстом которого являются отношения с Н.И.Петровской и связанные с этим обстоятельства своеобразного идейно-психологического единоборства между Брюсовым и А.Белым в 1904-05гг.), позднее - «Алтарь победы» (1913). Оба романа имеют большой успех.

1909 - сборник «Все напевы».

В 1900-10-е гг. Брюсов проявляет себя как разносторонний и исключительно активный переводчик со множества языков, виртуозно владеющий стихотворной техникой и разнообразными стилистическими приемами. В сфере его переводческой деятельности - поэзия модернистов и их предшественников, классики мировой поэзии (Данте, Байрон, Гёте, Э.Верхарн, П.Верлен, Э.По, О.Уальд, Мольер, Метерлинк и др.)

В 1910-е гг. расширяется диапазон работы Брюсова как историка и литературоведа. Он становится крупнейшим пушкинистом (всего в печати появилось 82 работы Брюсова, посвященных А.С.Пушкину), изучает поэтику Пушкина (ст. «Стихотворная техника Пушкина», 1915), занимается его биографией и текстологией, издает «Краткий курс науки и стихе», 1919, 2-е издание под названием «Основы стиховедения», 1924.

1912 - книга «Зеркало теней».

1914 - в годы первой мировой войны, отправившись на фронт от одной из самых распространенных газет «Русские ведомости», Брюсов публикует большое число корреспонденций и статей, посвященных военным вопросам. К этому времени относятся острокритические стихи («Орел двуглавый», «Многое можно продать...» и др.), которые остаются тогда ненапечатанными. Скоро Брюсов возвращается с фронта.

1915 - по совету М.Горького, к Брюсову обращаются представители Московского армянского комитета с просьбой взять на себя организацию и редактирование сборника переводов армянской поэзии, охватывающего более чем полуторатысячелетнюю ее историю. В 1916 году выходит сборник «Поэзия Армении», большая часть переводов в котором была выполнена Брюсовым. Его роль в пропаганде армянской культуры не ограничилась этим. Он выпускает также обширный труд «Летопись исторических судеб армянского народа», является автором ряда статей, посвященных деятелям армянской культуры. В 1923 году ему присваивается почетное звание народного поэта Армении.

Октябрьскую революцию Брюсов воспринимает как грандиозный переворот в истории человечества и в 1920 году вступает в Коммунистическую партию. В это время он заведует Книжной палатой, отделом научных библиотек и Литературным отделом при Наркомпросе, читает в Московском университете курсы лекций по античной и новейшей русской литературе, по теории стиха и латинскому языку, по истории математики, ведет семинары по истории Древнего Востока и др.

1921 - Брюсов создает и возглавляет Высший литературно-художественный институт, много времени и сил уделяет педагогической деятельности в нем.

В 1920-1924 гг. поэт издает пять сборников («Последние мечты», «В такие дни», «Миг», «Дали», «Меа»).

Основные произведения:

Стихи в сборниках «Русские символисты» (вып. 1- 3, 1894- 95)

Книги стихов:

«Chefs d’Oeuvre» («Шедев-ры», 1895)

«Me eum esse» («Это - Я», 1896, на обложке 1897)

«Tertia Vigilia» («Третья стража», 1900)

«Urbi et Orbi» («Граду и миру», 1903)

«????????» («Венок»; 1906)

«Все напевы» (1909)

«Зеркало теней» (1912)

«Стихи Нелли» (1913)

«Семь цветов радуги» (1916)

«Опыты по метрике и ритмике, по евфонии и созвучиям, по строфике и формам» (1918)

«Последние мечты» (1920)

«В такие дни» (1921)

«Дали», «Кругозор», «Миг» (все - 1922)

«Меа!» («Спеши!», 1924)

Исторические романы:

«Огненный ангел» (1907- 08)

Брюсов Валерий Яковлевич - литературовед, поэт, переводчик, критик, драматург и прозаик. Считается основателем русского символизма. После окончания Октябрьской революции занимался общественно-педагогической деятельностью. В этой статье вам будет представлена биография Брюсова. Итак, приступим.

Детство и учёба

Брюсов Валерий Яковлевич появился на свет в 1873 году в купеческой семье. Дед его по отцовской линии был купцом из бывших крепостных, а дед по материнской - поэтом-самоучкой. Отец мальчика увлекался естественными науками и литературой.

После окончания гимназии Поливанова Л. И. Валерий поступил в Московский университет на филолого-исторический факультет. Будущему поэту удалось окончить его с дипломом 1-й степени. В 1896 году молодой человек женился на Иоанне Рунт, которая стала его верной помощницей (а после смерти - издателем наследия и хранителем архива). Уже в юности личность Брюсова разделилась на две антиномичные составляющие: одна включала самоотдачу стихиям жизни (рулетка, ночные рестораны, игра страстей, эротика), а вторая - волевую организующую активность, склонность к «самоконструированию» и управлению различными ситуациями и окружающими людьми.

Творческий дебют и первые сборники

Можно сказать, что 1894-1895 - это годы, когда началась творческая биография Брюсова. Первые три сборника вышли под названием «Русские символисты». Они включали в себя переводы нескольких французских символистов, а также произведения начинающих поэтов. По дальнейшим поэтическим сборникам - «Это Я», «Романсы без слов», «Шедевры» - можно сказать, что Валерий стал не только последователем символизма, но и организатором-пропагандистом данного движения. После умело срежиссированного скандала, связанного с рядом эпатирующих стихотворений, новая школа сразу стала центром внимания литературного сообщества. Книги стихов 1900-1909 годов - «Третья стража», «Городу и миру», «Венок», «Все напевы» - связали антиномичную ориентацию его произведений с традициями французского «Парнаса», который отличался словесной пластикой, твёрдыми стиховыми и жанровыми формами, а также склонностью к экзотике и мифологическим, историческим сюжетам.

После 1910 года поэт Валерий Брюсов решил перейти к более простым формам («Зеркало теней»), но в более позднем творчестве он вновь вернулся к усложнению стиля и языка. В стихах того периода прослеживаются комплексы образно-тематического характера, отличающие всё его творчество: историзм, урбанизм, убеждённость в самоценности искусства и множественности истин.

Литературное окружение и прочая деятельность

Во 2-й половине 1890-х существенно расширился круг связей Брюсова в литературном мире (знакомство с Ф. К. Сологубом, К. М. Фофановым, Н. М. Минским, К. Д. Бальмонтом, З. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковским, К. К. Случевским и др.). В 1899 году он возглавил издательство «Скорпион», которое поставило перед собой задачу объединить всех людей «нового искусства». В 1904-1909 годах Валерий занимал должность редактора в журнале «Весы». По сути, это издание представляло собой центральный орган русского символизма. В «Весах» Брюсов опубликовал ряд программных теоретических и критических статей, а также рецензий и заметок о русских поэтах. Валерий стал известен как мэтр русского символизма. С другой стороны, Брюсов был не согласен с его теургическим направлением и настаивал на суверенности искусства. Русский поэт отказывался принимать его взаимосвязь с социально-политическими и мистико-теологическими явлениями.

К сожалению, «Весы» закрылись в 1909 году. После этого Валерий возглавил отдел критики журнала «Русская мысль». Там он занялся привлечением авторов-символистов для разрушения обособленности символистской школы в мире литературы.

Исторические романы и концепции

Валерий Брюсов, личная жизнь которого никогда не мешала творчеству, проявлял постоянный интерес к истории. Он старался дать объективную оценку фактов в русле мировых событий. Всё началось с публикаций политических обзоров в издании «Новый путь». Революцию 1905 года русский поэт воспринял как неизбежное разрушение культуры прошлого. При этом он допускал возможность своей гибели, будучи частью старого мира («Грядущие гунны»). В 1907-1912 годах Валерий теряет интерес к текущей политике, но при этом усиливается его желание постичь глубинные законы исторического процесса.

В произведениях «Алтарь победы» и «Огненный ангел» он описывает переломные исторические эпохи, пытаясь донести до читателей кризисное состояние мира путём исторических аналогий. В годы Первой мировой войны Валерий выступал за поддержание военного патриотизма («7 цветов радуги», «Девятая камена»). Но после работы на фронте военным корреспондентом поэт осознал всю античеловечность вражды между государствами.

Литературно-историческая и переводческая деятельность

В 1898 году Валерий Брюсов, творчество которого известно всем почитателям символизма, познакомился с П. И. Бартеневым. Последний возглавлял редакцию журнала «Русский архив». Так началось их многолетнее сотрудничество, во время которого Валерий занимался комментаторской, публикаторской и литературно-исторической работой. Также на протяжении всей своей жизни Брюсов делал художественные переводы (Т. Готье, О. Уайльд, М. Метерлинк, С. Малларме, П. Верлен, Э. По, Э. Верхарн, И. В. Гёте, Дж. Байрон, армянские поэты, античные авторы и др.). От начала первых работ и до последних переводческая манера Валерия заметно изменилась - переросла от вольных переложений до принципиального буквализма.

Педагогическая и культурно-просветительская работа после Октября

Во время и после Октябрьской революции биография Брюсова была насыщена рядом важных событий как в творчестве, так и в жизни. Поэт принял новую власть и стал во главе Комитета по регистрации печати. Потом Валерий заведовал отделом московской библиотеки при Наркомпроссе. Но самой его ответственной должностью стало место председателя президиума Союза поэтов. В 1920 году Брюсов вступил в ряды РКП, а год спустя организовал литературно-художественный университет. Просветительская деятельность поэта не ограничивалась только чтением лекций. Он опубликовал статью о путях развития литературы, создал историческую антологию под названием «Сны человечества», описав в ней все формы облечения человеческой лирики. В «Сны» Валерий включил произведения армянских и латинских поэтов, а также разные стилизации стихотворных форм, от японской танки до алкеевой строфы. В тот же период он написал труд, посвящённый решению проблем стиховедения.

Последние стихи

Поздние поэтические сборники Брюсова («Последние мечты», «Дали», «Миг», «В такие дни», «Меа») отличаются формальными экспериментами. В них прослеживаются черты научной поэзии, которая была придумана французским поэтом Гилем в начале 1900-х. Таковы стихотворения «Явь», «Мир N измерений», «Мир электрона». Из-за лишней усложнённости многие поздние стихи были не поняты современниками, зато наглядно продемонстрировали им возможности русского стихосложения.

Наследие

Это была вся биография Брюсова. Наследие Валерия Яковлевича весьма обширно. Кроме прозаических и поэтических произведений, он выполнил много переводов стихотворений итальянских, немецких, английских, французских и античных авторов. Его критические статьи помогают лучше понять литературную ситуацию на рубеже 19-20 веков. А работы по стиховедению и исследованию поэзии внесли серьёзный вклад в развитие русского литературоведения. Скончался Брюсов в 1924 году в Москве.