Ноябрь 1917 года определил судьбу России на весь последующий век и продолжает влиять и на наш сегодняшний день, пусть и не так явно. Поэтому привожу найденную на просторах Сети статью (сочинение) о том, как изображена революция в поэме очевидца тех событий Александра Блока.

Любой социальный взрыв, именуемый революцией, происходит, по определению, не случайно. Для него, как и для любого явления в жизни общества, нужны предпосылки, причины, поводы. Выражаясь языком “великого и ужасного” теоретика и практика отечественного коммунизма В. И. Ленина, необходимо наличие “революционной ситуации”, той самой, когда “верхи не могут...”, а “низы не хотят...”

Последствия социального взрыва при этом могут быть самыми различными, но всегда одинаково неизбежным является идейный раскол в обществе, проходящий отнюдь не только между классами угнетателей и угнетаемых, эксплуататоров и эксплуатируемых, “буржуев” и тех, кому “нечего терять, кроме своих цепей”. Этот рубеж, эта линия “невидимого фронта” зачастую разделяет отца и сына, старшего и младшего братьев, старинных друзей. И самое ужасное, что ни те ни другие не имеют на своей стороне объективной истины. У каждого есть своя правда, но правда, подобно хамелеону, легко меняет цвет от белого до черного, в то время как красный — цвет безвинно и бессмысленно пролитой человеческой крови — одинаков для всех.


Начало XX века в нашей стране ознаменовано без преувеличения самым грандиозным социальным взрывом всех времен и народов — Октябрьской социалистической революцией. Центробежные силы в очень короткий срок расставили по своим местам ее сторонников и противников. Раскола, конечно же, не избежала и русская творческая интеллигенция. Представители литературного мира незамедлительно озвучили свои позиции. Четкая и всепоглощающая определенность стихотворных и прозаических “за” и “против” позволяла и позволяет судить каждого по его словам. Однако из правил исключением оказался Александр Александрович Блок и его поэма “Двенадцать”:

(Эскиз обложки неосуществленного издания поэмы А.Блока "Двенадцать")

И идут без имени святого
Все двенадцать — вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль...

Никогда еще не было до Блока и не будет после него в литературе столь неоднозначного произведения. Каждое слово, каждая фраза, каждый эпитет не поддается безапелляционному осмыслению. Обе стороны могли с легкостью найти оправдание себе в этой поэме. Любая из сторон видела в строках Блока потоки обличительной желчи, направленные на своего социального врага. В чем же загадка “Двенадцати”?
В первой части поэмы автор показывает сломленность старого мира и торжество мира нового:

От здания к зданию
Протянут канат.
На канате — плакат:
“Вся власть Учредительному собранию!”.
Старушка убивается — плачет,
Никак не поймет, что значит,
На что такой плакат,
Такой огромный лоскут?
Сколько бы вышло портянок для ребят,
А всякий — раздет, разут...
А вон и долгополый —
Сторонкой — за сугроб...
Что нынче невеселый,
Товарищ поп?
Помнишь, как бывало Брюхом шел вперед
И крестом сияло Брюхо на народ?..

Однако при всем, казалось бы явном положительном, отношении к революции, которое здесь видели большевики, Блок вкладывает в уста эпизодических персонажей слова негодования и отчаяния создавшимся положением:

Старушка, как курица,
Кой-как переметнулась через сугроб.
— Ох, Матушка-Заступница!
— Ох, большевики загонят в гроб!..

А это кто? —Длинные волосы
И говорит вполголоса:
— Предатели!
Погибла Россия! —

Должно быть, писатель —

В дальнейшем повествовании, в странном марше двенадцати человек с винтовками за плечами, в убийстве “толстомордой Катьки”, в потрясающих своей простотой и необузданной, животной силой словах: “Уж я ножичком полосну, полосну!..” каждый видел то, что хотел видеть, что мог видеть, что обязан был видеть. С одной стороны, это торжество революции во всей ее дикой красе. С другой — хаос и беззаконие, в которые погрузилась страна на долгие дни, месяцы, годы. Современники Блока, отрицавшие революцию, не могли понять, как автор проникновенных патриотических стихов о Родине мог воспеть разгул варварства. Как он позволил себе в страшные для своей Родины дни написать слова: “Пальнем-ка пулей в Святую Русь!”? Большевики же, напротив, искренне восхищались талантом Блока-революционера: “В "Двенадцати" Блок с громадным вдохновением и блистательным мастерством запечатлел открывшийся ему в романтических пожарах и метелях образ освобожденной революцией Родины. Он понял и принял Октябрьскую революцию как стихийный, неудержимый "мировой пожар", в очистительном огне которого должен сгореть без остатка весь старый мир...”

Но, как водится, ни те ни другие не были правы вполне. Сам Блок говорил о том, что политические мотивы в его поэме суть исторический фон. В центре же его произведения -грандиозное сплетение четырех стихий: природной, социальной, чувственно-человеческой и Божественной. Словно роза ветров, соединяющая в себе противоборствующие начала воздушных потоков, революция поглотила все проявления бытия.

Она, как нечто живое, дышащее, издает звук чудесной, необъяснимой тональности, и эта музыка революции, сплетающаяся из воя ветра, стона пурги, криков и причитаний людей, грохота выстрелов, стука шагов двенадцати пар ног, по мнению Блока, прекрасна! В своей статье “Интеллигенция и революция” поэт писал: “Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию”. Блок считал, что ее, революцию, просто необходимо услышать, пропустить сквозь себя этот атональный, аритмичный мотив неподвластности и страсти. Стихотворный строй поэмы столь же неритмичен и спонтанен, как музыка революции.

Что же до самого социального явления, то Блок и здесь был до крайности объективен. Поэт беспристрастно изобразил жесточайший разгул “голытьбы” с его погромами, разбоями, обесцениванием человеческой жизни, полной потерей всяческих нравственных устоев, обозначая им народное возмездие.

И это возмездие есть очищение, через которое необходимо пройти России, чтобы, “погрузившись на самое дно, вознестись к небу”. Недаром впереди идущих двенадцати движется “с кровавым флагом, и за вьюгой невидим, и от пули невредим” сам Иисус Христос.
Революция — слишком острое явление, едва ли позволяющее относиться к себе с подобной метафизической отстраненностью. Поэтому, конечно же, образ революции, данный Александром Александровичем Блоком, воспринимался и воспринимается по сей день весьма различно. Но, на мой взгляд, именно так и никак иначе не мог бы представить ее гений русского символизма.

В истории русской культуры начала XX века творчество А. А. Блока - художника, прошедшего путь «среди революций», чутко уловившего и противоречия, и величие своей эпохи, - явление огромной общественной и художественной значимости. Вихрь Октябрьского переворота, в мгновение ока лишивший страну государственности, самобытности, культурных корней, многими представителями творческой интеллигенции был воспринят как Апокалипсис.

Однако, переосмыслив спустя некоторое время революционные события, часть интеллигенции искренне поверила (или заставила себя поверить) в возможность преобразования мира, его поворота к золотому веку. А. Блок был среди тех, кто признал Октябрь 1917 года и попытался его понять. О. Мандельштам в 1918 году очень точно передал атмосферу в среде россиян, принявших революцию:

* Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,
* Скрипучий поворот руля.
* Земля плывет. Мужайтесь, мужи…

Преодолевая в ходе своего идейно-творческого развития субъективно-идеалистические представления о мире и искусстве, пережив в поисках правды человеческих отношений и светлые надежды, и трагические разочарования, Блок пришел к осознанию неразрывной связи судьбы художника с судьбами родины, народа, революции. По словам М. А. Бекетовой, Блок «прислушивался к той «музыке революции», к тому шуму от падения старого мира, который непрестанно раздавался у него в ушах ». Свое отношение к происходящим событиям Блок с предельной ясностью выразил в статье «Интеллигенция и Революция»: «Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью». Статья заканчивалась призывом поэта: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте Революцию».

Октябрьские события сначала окрылили поэта: «Произошло то, чего никто еще оценить не может, ибо таких масштабов история еще не знала. Не произойти не могло, случиться могло только в России». Именно это понимание мировой масштабности события, исторически предначертанного, отразилось в поэме «Двенадцать», ставшей поэтическим символом революции. Романтическая окрыленность и трезвый анализ, лирическая взволнованность и местами едкая саркастическая стилистика поэмы сочетаются с поистине глобальной образностью и смелой реалистической символикой.

Сразу же после появления поэма «Двенадцать» вызвала самые ожесточенные споры и разноречивые толкования. Одни с презрением отвергали ее как «большевистскую», другие видели в ней и ее героях злую пародию на большевиков. Однако сам Блок в записке о «Двенадцати» писал: «…те, кто видит в поэме политические стихи, или очень слепы к искусству, или одержимы большой злобой». По словам поэта, его поэма была написана «в порыве, вдохновенно, гармонически цельно». Поэма «Двенадцать» стала первой поэмой о революции, неразрывно связавшей ее образы с евангельскими мотивами. Не случайно в поэме многократно присутствует число «двенадцать»: это и двенадцать глав в поэме, и двенадцать месяцев в году, и священное число высшей точки света и тьмы (полдень и полночь), и двенадцать человек в отряде, и двенадцать апостолов.

Характерно, что в литературе XX века внимание писателей часто уделяется определенным моментам Евангелия - трагическому периоду от Великого понедельника до Пасхи. Чаще всего мы видим ссылки на распятие Христа и на дни Его страстей. И все же, несмотря на сходство взятых образов, авторы переосмысливают их по-разному. У Блока двенадцать красногвардейцев, мерно отбивающих «державный шаг» по улицам Петрограда, - это двенадцать апостолов революции. Двенадцать идут по пути Христа, идут на Голгофу, обреченные на гибель. «Кровавый стяг», цвета рубища Христа, реет над головами красногвардейцев, превратившихся в символ жертвы. В то же время апостолы - антиподы двенадцати, так как

* И идут без имени святого
* Все двенадцать - вдаль.
* Ко всему готовы,
* Ничего не жаль.

Апостолы революции идут, в отличие от апостолов христианства, уверенные, что им не нужно вожатого свыше. Но

* Впереди с кровавым флагом,
* И за вьюгой невидим,
* И от пули невредим,
* Нежной поступью надвьюжной,
* Снежной россыпью жемчужной,
* В белом венчике из роз
* Впереди - Исус Христос.

В то же время эти двенадцать - символическое обозначение массы. Не случайно только двое из них, Андрюха и Петруха, имеют имена, вульгаризированные имена апостолов Андрея Первозванного, предсказавшего, по преданию, приход христианства на Русь, и Петра, первого христианского епископа (имя Петр также - камень, на котором Христос основал Свою Церковь). У Блока же Петр - убийца. Но ведь и Иисус проводил все свои дни вместе с преступниками, мытарями и блудницами. Да и в Царство Небесное первым вошел разбойник. У двенадцати красногвардейцев есть вера, как и у того разбойника, но они пока сами не знают, во что веруют. Что же, Господь ведет за собой тех, кто не идет с ним по доброй воле. Любая вера - благословение. И в этом смысле раскаяние Петрухи (а точнее, попытка раскаяния) в убийстве Катьки тоже символично.

Новые апостолы идут в новую эру, переступая через кровь, причем довольно легко: усовещенный товарищами убийца Катьки «головку вскидывает, он опять повеселел». Гулящая Катька становится символом искупительной жертвы, имя Екатерина в переводе с греческого значит «чистая». Катька появляется на сцене во второй главе только для того, чтобы в шестой погибнуть вместе со святой Русью от рук неверующих. Катерина символизирует у Блока Россию. По замыслу автора она - самый положительный образ поэмы. Как Катерина из «Грозы» А. Островского, как Маслова из «Воскресения» Л. Толстого, героиня Блока живет в грехе и, тем не менее, остается святой, как Русь, ввергнутая в кровавое сражение между прошлым и будущим. Будущее у Блока соотнесено с заветами Христа, выразителя чистоты, святости, трагического страдания во имя лучшего человечества. На обломках старого мира, который сравнивается с псом безродным (пес - символ Антихриста), должен быть построен новый мир, основанный на равенстве, братстве и свободе. Стихия революции, по мысли поэта, должна увенчаться полным преображением личности.

Все образы поэмы сложны и противоречивы, и их противоречивость - не только отражение объективных противоречий революционной действительности, которая отличала отношение Блока к революции задолго до того, как она свершилась. Поэт и страстно ждал революции, и страшился ее. Его страх был порожден не трусостью, это был страх пророка, который заранее готовил с^бя к жертвенной гибели. Блоку всегда было свойственно чувство глубочайшего самоотречения во имя идеала, имя которого менялось, но содержание оставалось прежним. Он решился сказать страшные слова: огонь революции будет очистительным для народа, но для интеллигенции он будет губительным.

В поэме дана гениальная зарисовка начального этапа революции, схвачены ее основные конфликты и противоречия. «Двенадцать» - поэма контрастов. Перед нами - противостояние двух миров, двух социальных и нравственных систем: двенадцать красногвардейцев - «барыня в каракуле», буржуй, «товарищ поп»; черное - белое: «Черный вечер. Белый снег»; сатира - героика: старый мир и державная поступь красногвардейцев; приземленно-бытовое - романтически-возвышенное: трактирно-кабацкие похождения Ваньки и Катьки и образ Христа «в белом венчике из роз»; безверие - святость.

Двенадцать героев, непохожие на окружающих, призванные исполнить некое предназначение, шагают через городскую сутолоку, где как будто нет ничего неслучайного. В ритме их шагов отражается путь всей России, с гибельной неотступностью идущей к смерти.

Каждая глава поэмы почти библейски притчеобразна: мир предстает в состоянии конца-начала, в нем присутствуют приметы и черты Апокалипсиса, обозначенные в Откровении Иоанна Богослова. Черный вечер, черное небо над головой, отсутствие солнца, тревога, пронизавшая всех, дисгармония, неслаженность, торжествующая злоба - черная, святая.

Рисуя облик старого, «страшногомира», Блок достигает огромного обобщения:


Страница: [ 1 ]

Поэма А. Блока «Двенадцать» была напи­сана в 1918 году. Это было страшное вре­мя: позади четыре года войны, ощущение свободы в дни Февральской революции, октябрьский переворот и приход к власти большевиков и, наконец, разгон Учреди­тельного собрания, первого российского парламента. Интеллигентами того круга, к которому относился А. Блок, все эти со­бытия воспринимались как национальная трагедия, как погибель русской земли. На этом фоне явным контрастом прозвуча­ла блоковская поэма, она многим его со­временникам показалась не только неожи­данной, но даже кощунственной.

Как мог певец Прекрасной Дамы со­здать стихи о толстомордой Кате? Как мог поэт, посвятивший такие проникновенные лирические стихи России, написать в страшные для нее дни слова: «Пальнем-ка пулей в Святую Русь...»? Вопросы эти бы­ли поставлены после первой публикации поэмы «Двенадцать» в газете «Знамя тру­да». В наши дни все эти вопросы встали перед нами с новой силой, поэма «Две­надцать» вызвала пристальный интерес, мы вглядываемся в нее, вглядываемся в прошлое, пытаясь понять настоящее и предугадать будущее, понять позицию поэта, продиктовавшую ему строки этого стихотворения.

«Эпиграф столетия» - так называют блоковскую поэму исследователи совре­менности, предлагая различные варианты ее прочтения. В последние годы толкова­тели порой пытаются прочесть стихотво­рение «от противного», доказать, что Блок в нем дал сатиру на революцию, а его Хри­стос на самом деле Антихрист. Однако так ли это?

Прежде всего, А. Блок предупреждал, что не следует переоценивать значение политических мотивов в поэме «Двенад­цать». Она имеет более широкий смысл. В центре произведения - стихия, вер­нее, пересечение стихий: природы музы­ки и стихии социальной, само действие поэмы происходит не только в Петрогра­де 1918 года, сколько, как пишет поэт, «на всем божьем свете». Идет разгул стихий­ных сил природы, а для поэта-романтика, поэта символиста, которым был А. Блок, это символ, противостоящий самому страшному - обывательскому покою и уюту. Еще в цикле «Ямбы» (1907-1914) он писал: «Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой! Уюта нет. Покоя нет». Поэтому и стихия природы так созвучна его душе, она пере­дана в «Двенадцати» множеством обра­зов: ветер, снег, вьюга и пурга. В этом разгуле стихий, сквозь вой ветра и пурги А. Блок услышал музыку революции -
в своей статье «Интеллигенция и Револю­ция» он призывал: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте Ре­волюцию».

Главное, что услышал поэт в этой музы­ке, - это ее многоголосие. Оно отразилось в ритмике поэмы - она вся построена на смене размеров. Среди них и боевой марш, и бытовой разговор, и старинный романс, и частушка (известно, что А. Блок начал писать свою поэму со строчек «Уж я ножичком полосну-полосну», услышанных им и поразивших его своей выразительно­стью). И за всем этим многоголосием, дис­гармонией поэту слышится мощный музы­кальный напор, четкий ритм марша, кото­рым заканчивается поэма.

Стихийна в ней и любовь. Это темная страсть с черными хмельными ночками, с роковой изменой и нелепой гибелью Катьки, которую убивают, целясь в Ваньку, и никто не раскаивается в этом убийстве. Даже Петруха, пристыженный своими то­варищами, ощущает неуместность своих страданий: «Он головку вскидывает, он опять повеселел».

А. Блок очень точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь: полное обесценивание человеческой жизни, которую не охраняет больше никакой закон (никому даже не приходит в голову, что за убийство Катьки придется отвечать). Не удерживает от убийства и нравственное чувство: нравст­венные понятия предельно обесценились. Недаром после гибели героини начинается разгул, теперь все дозволено:

Запирайте етажи,

Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба -

Гуляет нынче голытьба!

Не в состоянии удержать от темных, страшных проявлений человеческой души и вера в Бога. Она тоже потеряна, и «две­надцать», которые пошли «в красной гвар­дии служить», сами это понимают:

Петька! Эй, не завирайся!

От чего тебя упас

Золотой иконостас? и добавляют:

Али руки не в крови

Из-за Катьки ной любви?

Но убийство творится не только из-за любви - в нем появилась и иная стихия, стихия социальная. В разгуле, в разбое - бунт «голытьбы». Эти люди не просто бу­шуют, они пришли к власти, они обвиняют Ваньку в том, что он «буржуй», они стре­мятся уничтожить старый мир:

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем...

И вот тут возникает самый сложный во­прос, который мучит читателей блоковской поэмы и сейчас, как мучил три четверти ве­ка назад: как мог А. Блок прославить этот разбой и разгул, это уничтожение, в том числе и уничтожение культуры, в которой он был воспитан и носителем которой был он сам? Многое в позиции А. Блока может прояснить то, что поэт, будучи всегда дале­ким от политики, был воспитан в традициях русской интеллигентской культуры XIX века с присущими ей идеями «народопоклонства» и ощущением вины интеллигенции пе­ред народом. Поэтому разгул революцион­ной стихии, который приобретал подчас такие уродливые черты, как, например, упомянутые поэтом разгромы винных по­гребов, грабежи, убийства, уничтожение барских усадеб со столетними парками, поэт воспринимал как народное возмез­дие, в том числе и интеллигенции, на кото­рой лежат грехи отцов. Потерявшая нрав­ственные ориентиры, охваченная разгулом темных страстей, разгулом вседозволен­ности - такой предстает Россия в поэме «Двенадцать».

Но в том страшном и жестоком, через что предстоит ей пройти, что она переживает зимой 18-го года, А. Блоку видится не толь­ко возмездие, но и погружение в ад, в пре­исподнюю, но в этом же - ее очищение. Россия должна миновать это страшное; по­грузившись на самое дно, вознестись к не­бу. И именно в связи с этим возникает са­мый загадочный образ в поэме, - образ, который появляется в финале, Христос. О финале этом и образе Христа написано бесконечно много. Трактовали его очень разнообразно. В исследованиях прошлых лет звучало вольное или невольное (вер­нее, часто подневольное) стремление объ­яснить появление Христа в поэме едва ли не случайностью, недопониманием А. Бло­ка того, кто должен быть впереди красно­гвардейцев. Сегодня уже нет нужды дока­зывать закономерность и глубоко проду­манный характер этого финала. Да и предугадывается образ Христа в произве­дении с самого начала - с названия: для тогдашнего читателя, воспитанного в традициях христианской культуры, изу­чавшего в школе Закон Божий, число «две­надцать» было числом апостолов, учеников Христа. Весь путь, которым идут герои блоковской поэмы, - это путь из бездны к вос­кресению, от хаоса к гармонии. Не случай­но Христос идет путем «надвьюжным», а в лексическом строе поэмы после наме­ренно сниженных, грубых слов появляются столь прекрасныеи традиционные для А. Блока:

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз -

Впереди - Исус Христос.

На этой ноте завершается поэма, про­никнутая верой А. Блока в грядущее вос­кресение России и воскресение челове­ческого в человеке. Борьба миров в про­изведении - это прежде всего борьба внутренняя, преодоление в себе темного и страшного.

Сочинение по произведению на тему: Тема революции в поэме А. Блока “Двенадцать”

Поэма А. Блока “Двенадцать” была написана в 1918 году. Это было страшное время: позади четыре года войны, ощущение свободы в дни Февральской революции, Октябрьский переворот и приход к власти большевиков. Интеллигентами того круга, к которому относился А. Блок, все эти события воспринимались как национальная трагедия, как погибель русской земли. На этом фоне явным контрастом прозвучала блоковская поэма, она многим его современникам показалась не только неожиданной, но даже кощунственной. Как мог певец Прекрасной Дамы создать стихи о “толстоморденькой” Кате? Как мог поэт, посвятивший такие проникновенные лирические стихи России, написать в страшные для нее дни слова: “Пальнем-ка пулей в Святую Русь”? Сегодня, спустя более трети века, все эти вопросы встали перед нами с новой силой, поэма “Двенадцать” вызвала пристальный интерес, мы вглядываемся в нее, пытаясь понять настоящее и предугадать будущее, понять позицию поэта, продиктовавшую ему строки этой поэмы.

Нынешние толкователи порой пытаются прочесть поэму “Двенадцать” “от противного”, доказать, что Блок в ней дал сатиру на революцию, а его Христос - на самом деле Антихрист. Однако так ли это? Прежде всего, А. Блок предупреждал, что не следует переоценивать значение политических мотивов в поэме. Она имеет более широкий смысл. В центре произведения - стихия. Идет разгул стихийных сил природы, а для поэта-романтика, поэта-символиста, которым был А. Блок, этот разгул символизирует собой противостояние самому страшному - обывательскому покою и уюту. Это передано в “Двенадцати” множеством образов: ветер, снег, вьюга. Сквозь вой ветра и пурги А. Блок услышал музыку революции (в своей статье “Интеллигенция и Революция” он призывал: “Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте Революцию”). И главное, что услышал поэт в этой музыке, - ее многоголосие. Оно отразилось в ритмике поэмы - она вся построена на смене музыкальных мелодий. Среди них и боевой марш, и бытовой разговор, и старинный романс, и частушка. И за всем этим многоголосием автору слышится мощный музыкальный напор, четкий ритм движения, которым заканчивается поэма.

Стихийна в произведении и любовь. Это темная страсть с черными хмельными ночками, с роковой изменой и нелепой гибелью Катьки, которую убивают, целясь в Ваньку, и никто не раскаивается в этом убийстве.

А. Блок очень точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь: полное обесценивание человеческой жизни, которую не охраняет больше никакой закон (никому даже не приходит в голову, что за убийство Катьки придется отвечать). Не удерживает от убийства и нравственное чувство - нравственные понятия предельно обесценились. Недаром после гибели героини начинается разгул, теперь все дозволено: “Запирайте етажи, / Нынче будут грабежи! /Отмыкайте погреба -/Гуляет нынче голытьба!”

Не в состоянии удержать от темных, страшных проявлений неуемности человеческой души и вера в Бога. Она тоже потеряна, и , которые пошли “в красной гвардии служить”, сами это понимают: “Петька! Эй, не завирайся! / От чего тебя упас / Золотой иконостас?” - и добавляют: “Али руки не в крови / Из-за Катькиной любви?” Но убийство творится не только из-за любви - в нем появилась и иная стихия, стихия социальная: “Мы на горе всем буржуям / Мировой пожар раздуем...” И вот тут возникает самый сложный вопрос, который мучит читателей блоковской поэмы и сейчас, как мучил три четверти века назад: как мог А. Блок прославить этот разбой и разгул, это уничтожение, в том числе и уничтожение культуры, в которой он был воспитан и носителем которой был он сам? Многое в позиции А. Блока может прояснить то, что поэт, будучи всегда далеким от политики, был воспитан в традициях русской интеллигентской культуры XIX века с присущими ей идеями “народопоклонства” и ощущением вины интеллигенции перед народом. (Поэтому разгул революционной стихии поэт воспринимал как народное во>змездие, в том числе и интеллигенции, на которой лежат грехи отцов. Потерявшая нравственные ориентиры, охваченная разгулом темных страстей, разгулом вседозволенности - такой предстает Россия в поэме “двенадцать”. Но в том страшном и жестоком, через что предстоит ей пройти, что она переживает зимой 1918 года, А. Блоку видится не только возмездие, но и погружение в ад, в преисподнюю, но в этом же состоит и ее очищение. Россия должна миновать это страшное; погрузившись на самое дно, она должна вознестись к небу. И именно в связи с этим возникает самый загадочный образ в поэме, образ, который появляется в финале, - Христос. Впрочем, образ Христа предугадывается в произведении с (Самого начала - уже с его названия: для тогдашнего читателя, воспитанного в традициях христианской культуры, число 12 было числом апостолов, учеников Христа. Весь путь, которым идут герои блоковской поэмы, - это путь из бездны к воскрешению, от хаоса к гармонии. Неслучайно Христос идет путем “надвьюжным”, а в лексическом строе поэмы после намеренно сниженных, грубых слов появляются столь прекрасные и традиционные для А. Блока: “Нежной поступью надвьюжной, / Снежной россыпью жемчужной, / В белом венчике из роз -/ Впереди - Исус Христос”.

На этой ноте завершается поэма, проникнутая верой А. Блока в грядущее воскрешение России и воскресение человеческого в человеке.

blok/dvenadcat_32/

Если домашнее задание на тему: » Двенадцать, Тема революции в поэме А. Блока “Двенадцать” оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.

 

  • Свежие новости

  • Категории

  • Новости

  • Сочинения по теме

      Сочинение по произведению на тему: «Новый» мир в поэме Блока «Двенадцать» На мой взгляд, в поэме Блока «Двенадцать» «нового» мира, как Сочинение по произведению на тему: Роль символов в поэме А. Блока «Двенадцать» Отношение Александра Блока к Октябрьской революции было неоднозначным. Он Сочинение по произведению на тему: Символические образы и их смысл в поэме Блока “Двенадцать” Поэму Блока “ Двенадцать ” нельзя считать Сочинение по произведению на тему: Композиция поэмы А. А. Блока «Двенадцать» И опять идут двенадцать. А. Блок Александр Александрович Блок - Сочинение по произведению на тему: " Борьба двух "миров" в поэме Блока "Двенадцать" Александр Блок прошел огромный путь от камерного поэта,

    Ниобий в компактном состоянии представляет собой блестящий серебристо-белый (или серый в порошкообразном виде) парамагнитный металл с объёмноцентрированной кубической кристаллической решеткой.

    Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...», в свое

(341 слово) Поэма «12» описывает столкновение двух миров: старого и нового. Один разрушенный, холодный, безнадёжный, второй стремительный, агрессивный, одурманенный. Место действия – Петроград. Он больше не величественная столица, а чёрный насквозь продуваемый ветрами безжизненный город. Повсюду разруха, нищета и жестокость. Люди от безысходности своего положения перестают быть людьми, что подчёркивает автор, проводя аналогии «старуха – курица», «буржуй-пёс». Прошлое терпит безоговорочное поражение, его представители больше не борются за власть, теперь их единственная цель – выживание. Будущее беспощадно, оно готово спалить всё дотла и уничтожить любого, кто встаёт у него на пути. Новый мир безжалостен не только к врагам, но и к соратникам. Это явно видно в эпизоде убийства Кати: виновник подавлен случившимся, но его товарищи вместо поддержки высказывают неодобрение такой сентиментальности, демонстрируя ещё одну особенность революционного мышления – важен не человек, а идея.

Вся поэма пронизана контрастами. Блок всё время подчёркивает мировой раскол: в цветовой гамме доминируют чёрный и белый. Читатель видит то несчастную старушку и раздавленного переворотом писателя, то воодушевлённый переменами отряд из двенадцати. Контрастно и отношение к революции. Вначале мы видим представителей старого мира – они озлоблены, подавлены, разочарованы. Все эти люди живут с ощущением катастрофы, постоянно слышны фразы «Погибла Россия», «Нас погубят», «Уж мы плакали, плакали», «Предатели» и тд. Но мы также видим и другой взгляд – отношение представителей нового мира, которые наконец-то стали хозяевами жизни, они празднуют победу и упиваются властью. Для них революция – благо, навсегда изменившее их жизнь, только благодаря новой власти они вознеслись на самый верх социальной иерархии.

Так каково же отношение к революции в поэме? Думаю, для ответа на этот вопрос стоит внимательнее присмотреться к образу ветра. Именно с него всё начинается – «Ветер, ветер -На всем Божьем свете!». Анализ этих вступительных строк наталкивает внимательного читателя на мысль о том, что ветер – своеобразная метафора революции, символ стихийных перемен, преодолевающих любые преграды и затрагивающих всех без исключения. Понимание этого – ключ к осознанию отношения к событиям 1917 года в поэме. Как нельзя однозначно относиться к ветру и его силе, также нельзя односторонне судить о перевороте. Также как ветер, он — лишь внешний фактор, который по-разному влияет на людей. Кого-то ветер сшибает с ног, а кого-то напротив подгоняет двигаться дальше.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!