Профессор русской истории, род. в Тамбовской губ., в 1834 году, ум. в Нежине, Черниговской губ. 26-го августа 1882 г. Сын сельского священника, Аристов начал свое образование в духовном училище, откуда затем, благодаря своим выдающимся способностям, попал на казенный счет в Тамбовскую семинарию, которую кончил одним из первых в 1854 году. Успешно проходя курс семинарии, Аристов в то же время пополнял пробелы в своем образовании разнообразным чтением, благодаря которому расширялся его умственный кругозор и зарождалось в нем влечение к литературной деятельности. Сочинение, написанное им на последнем курсе семинарии: "Взгляд христианина на сновидения" - предназначалось автором для печати, но в 1854 году напечатать этот труд не удалось, и он появился только в 1867 году в "Тамбовских Епархиальных Ведомостях" (стр. 412-456). Под влиянием того же чтения в Аристове зародилось стремление поступить по окончании семинарии в университет, но стечение обстоятельств воспрепятствовало этому, и 15-го августа 1854 года он приехал в Казань, в духовную академию. Здесь он сразу примкнул к кружку студентов, занимавшихся изучением русской литературы и интересовавшихся общественным движением, начинавшимся тогда в России. В 1856 году направление занятий Аристова изменилось: под влиянием лекций В. И. Григоровича (по славяноведению) и, главным образом, А. П. Щапова, читавшего русскую историю, Аристов заинтересовался изучением русской старины. Сближение со Щаповым произошло по следующему поводу: в 1856 году Аристов ездил на каникулы в Вятку, где собрал много народных песен и другого этнографического материала. Щапов заинтересовался этим сборником и короче сошелся с Аристовым, который был его товарищем по академии и шел только на 2 года позже его. Это сближение было важным фактом в жизни Аристова. Между Аристовым и Щаповым было много сходства, как по их судьбе до поступления в академию, так и по характеру: оба испытали в детстве горькую долю низшего духовенства, оба одинаково удивляли всех своими способностями, благодаря которым добились до высшего образования; оба были одинаково восторженными идеалистическими натурами, у обоих были одни и те же симпатии и антипатии. Но Щапов к тому времени успел уже определить характер своей будущей деятельности и выработать более или менее прочное миросозерцание, а Аристов был еще совершенно неустановившимся юношей. Понятно, какое огромное влияние должен был оказать молодой доцент на своего друга: Аристов не только избрал специальностью русскую историю, но и научные воззрения свои почерпнул почти целиком у Щапова. И кандидатское сочинение свое Аристов написал на тему, данную Щаповым: "Взгляд древних русских летописцев на события мира" (напечатано в "Православном Собеседнике" 1859 года, книги 5 и 12). Кончив в 1858 году академию кандидатом богословия, Аристов, несмотря на хорошее сочинение, не был оставлен при академии, а должен был ехать в Симбирскую семинарию преподавателем математики, и лишь в 1860 году ему поручено было в той же семинарии преподавание русской словесности. Семинарская служба тяготила Аристова, который лелеял мечту об ученой карьере и о профессуре в университете, да кроме того, его правдивость и резкая откровенность в мнениях нажили ему в Симбирске много врагов, распускавших про него нехорошие слухи и добившихся в конце концов того, что Аристов попал под надзор полиции. Ввиду всего этого, Аристов, в 1861 году кинул службу, уволился из духовного звания и уехал в Петербург добиваться исполнения своих заветных грез. В Симбирске Аристовым были написаны следующие статьи: "Повесть о бражнике" ("Русская Беседа" 1859 г., книга 18), "Обзор русских летописей в содержании и характере их преимущественно церковно-историческом" ("Православный Собеседник", 1860 год, №№ 4-6), "О недостатке веры в русском народе" ("Дух Христианина", 1861, №№ 10-11) и "Взгляд на церковно-историческое содержание русских летописей" (Дух Христианина", 1861, №№ 2-3). Кроме того, 2-го февраля 1860 года им было сказано в семинарской церкви слово, которое появилось в "Самарских Епархиальных Ведомостях" (1870 г., № 5). В Петербург Аристов приехал в июле 1861 года, не имея решительно никаких средств к существованию. Однако, вскоре после приезда, он отыскал своего старого знакомого Кривицкого, а в августе встретился и со Щаповым, жившим тогда уже в столице. Благодаря этим знакомствам, Аристов устроился довольно хорошо, достав уроки в частных пансионах и домах. Щапов ввел Аристова в литературные кружки, и он вскоре заявил себя целым рядом статей в тогдашних периодических изданиях. К этому времени относятся следующие труды Аристова: "По поводу новых изданий о расколе" ("Время", 1862, № 1), "Очерк крестьянской свадьбы" ("Волга", 1862, №№ 13, 14 и 16), "Отживающие воззрения" ("Библиотека для Чтения", 1862, 5, под псевдонимом Н. Я. Ветвицкого), "Следствия падения общинного и выборного начала" (ibidem, № 6, под тем же псевдонимом), "Что нужно для русской истории в настоящее время?" (ibidem, № 8, тот же псевдоним), "Внутреннее обозрение" (ibidem, № 10), "Чиновничий элемент в разработке русской истории" (ibidem, № 12, тот же псевдоним), "Русские города и их администрация" ("Библиотека для Чтения", 1863, № 6), "Устройство раскольничьих общин" (ibidem, № 7), "Раскольничьи дела ХVIII столетия" (ibidem, № 4), "Посошков и Абрамов" ("Библиотека для Чтения", 1864, №" 2), "Предания о разбойниках" ("Северное Сияние", 1864, № 6), "Заметки о сельском управлении в России" ("Библиотека для Чтения", 1864, № 8), "Разбойники и беглые времен Петра Великого" (ibidem, №№ 10 и 11), "Н. М. Карамзин, как русский историк" ("Литературная Библиотека", 1866, Л" 4), "О прениях в обществе истории" ("Отечественные Записки", 1866, книга 23), "Записки по отделению этнографии в Императорском географическом обществе" (ibidem, № 8), "Старина русской земли" ("Отечественные Записки", 1867), "По поводу памятной книжки Таврической губернии" (ibidem, № 19). В то же время Аристовым напечатано и большинство его рецензий. Кроме того, Аристов напечатал целый ряд заметок и полубеллетристических статей в "Якоре" и "Заре", но все они были без подписи и теперь нет возможности определить, что именно в этих журналах принадлежит перу Аристова; да и сам он впоследствии забыл, что там писал. Уже из простого перечня трудов Аристова видно, что все они написаны под сильным влиянием Щапова, с которым он сошелся в Петербурге еще ближе и идеями которого он совершенно проникся. По поводу биографии Щапова, написанной Аристовым, супруга последнего в одном из своих писем говорит: "Читая эту статью, я вижу такое разительное сходство между этими обоими товарищами, начиная с самого их детства и воспитания и оканчивая трудами, наукой и отчасти характерами: два нераздельные существа". Близкие отношения между обоими учеными продолжались до весны 1864 года, когда Щапов был выслан в Сибирь. Благодаря обилию частных занятий и литературной деятельности, благосостояние Аристова упрочилось вскоре настолько, что к 1864 году у него сказались даже некоторые сбережения. Но эта масса работы не заставила Аристова забыть о той цели, из-за которой он приехал в Петербург. Уже осенью 1863 года он взял у Щапова рекомендательное письмо к Костомарову и через этого профессора снесся с историко-филологическим факультетом Петербургского университета касательно магистерского экзамена и диссертации. Экзамен был сдан в 1864 г. и открыл Аристову доступ в ученую среду, где вскоре своими усердными трудами и большими познаниями он обратил на себя внимание. Аристов принял деятельное участие в занятиях археографической комиссии и этнографического отделения Императорского русского географического общества, ездил в Москву для занятий в архивах, изучал археологию и вместе с Л. Майковым составил статью "Предания о кладах", за которую получил серебряную медаль от географического общества (эта статья напечатана в "Записках Императорского географического Общества", 1867, I). Тогдашний министр народного просвещения, узнав об его успешных занятиях по русской истории, предложил ему, через академика Н. Г. Устрялова, поступить в число стипендиатов Министерства. 1-го апреля 1869 года Аристов был причислен к Министерству с содержанием в течение двух лет по 1000 рублей. Благодаря этому обстоятельству, он мог оставить на время журнальную работу и отдаться всецело своей диссертации, которая вскоре и была готова. Это было исследование: "Промышленность древней Руси" (СПб. 1866; начало диссертации появилось в "Библиотеке для Чтения", 1865, № 3). 31-го октября 1866 года состоялся диспут. Аристов получил степень магистра русской истории и таким образом открыл себе дорогу к профессуре. В 1867 году он был приглашен вторым доцентом по кафедре русской истории в Казанский университет и 25-го января 1868 года открыл свой курс вступительной лекцией: "О современном состоянии и значении русской истории" (напечатана в "Ученых Записках Казанского университета" 1868 года). В Казани Аристов преподавал: 1) пропедевтику русской истории, знакомя студентов с важнейшими источниками допетровской истории и с развитием русской историографии, и 2) прагматический обзор событий древнейшей и древней русской истории до Петра Великого, преимущественно останавливаясь на истории народного быта, нравов и экономического положения населения удельно-вечевого и московско-царского периодов. В начале 1869 года Аристов был командирован от Казанского университета в Москву депутатом на 1-й Археологический съезд и, познакомившись тут с графом A. C. Уваровым, был избран в члены Московского археологического общества, в периодическом издании которого "Древности" он стал деятельным участником, и, кроме того, деятельно помогал графу Уварову в составлении "Русского археологического словаря". К тому же времени относится и статья Аристова: "Описание города Тамбова и Верхоценских областей" ("Летопись занятий археографической комиссии", 1868, выпуск IV). В конце 1869 года Аристов занял кафедру экстраординарного профессора русской истории в Варшавском университете и открыл курс вступительной лекцией "Об отличительных чертах древнерусской исторической жизни" (напечатана в "Варшавских Университетских Известиях", 1870, книга 1). Лекции он читал в Варшаве по той же программе, как и в Казани, только внешняя политическая история отодвигалась все более и более на задний план и, наконец, история культуры, права и экономического быта исключительно заняла весь его курс, а внешние факты он предоставлял своим слушателям самим почерпать из рекомендуемых им пособий. В Варшаве Аристов окончил свою докторскую диссертацию: "Московские смуты в правление царевны Софии Алексеевны", которая сначала печаталась в "Варшавских Университетских Известиях" (1871 г., №№ 1-4), а затем появилась отдельным изданием (Варшава, 1871). Защищать диссертацию Аристов поехал в Казань и немедленно по возвращении в Варшаву был повышен в ординарные профессора. Еще раньше диссертации, в 1870 году, Аристовым была выпущена в свет "Хрестоматия по русской истории для изучении древнерусской жизни, письменности, литературы от начала письменности до XVII века". В Варшаве же Аристовым написаны следующие статьи и заметки: "По поводу диспута г. Нильского" ("Заря", 1870, № 11), рецензия на книгу Иловайского: "Гродненский сейм" ("Заря", 1871, № 5), "Судьба женщины в до-петровское время" (ibidem, № 1). Кроме того, из Варшавы Аристов ездил на ІІ-й археологический съезд и отчет об этой командировке напечатал в "Варшавских Университетских Известиях" (1872, № 3). В 1873 году Аристов перешел в Харьковский университет также ординарным профессором русской истории. Здесь им составлены статьи: "Об историческом значении русских разбойничьих песен" ("Филологические Записки", 1874 и 1875 гг.; потом отдельной книжкой - Воронеж, 1875) и "Предания о местных святых" ("Древняя и Новая Россия", 1875, № 6). Из рецензий отметим: о книге Владимирского-Буданова: "Государство и народное образование в России" (ibidem, № 9) и о книге Загоровского: "Исторический очерк займа по русскому праву" (ibidem, № 5). В 1875 году он был избран в деканы историко-филологического факультета в том же университете, но тогда же получил приглашение во вновь учрежденный Нежинский историко-филологический институт князя Безбородко и занял здесь должность инспектора и кафедру ординарного профессора русской истории. В Нежине Аристов оставался до самой смерти. Этот период жизни Николая Яковлевича можно было бы назвать самым счастливым: пользуясь всеобщим уважением, он составлял центр кружка молодых профессоров, заброшенных в маленький грязный провинциальный городок Малороссии; с другой стороны, и студенты любили и уважали его больше, чем всех других своих наставников. Но в то же время семья Аристова (он женился в 1868 году) разрослась к этому времени до значительных размеров (он оставил 8 человек детей) и требовала больших денежных средств. Жалованья не хватало, и Аристову пришлось опять взяться за журнальную работу. В Нежине им написаны следующие труды: "Повесть о Фоме и Ереме" ("Древняя и Новая Россия", 1876, № 3), "О симбирских раскольниках" ("Православный Собеседник", 1877, № 1), "О земле Половецкой" ("Известия историко-филологического института князя Безбородко", 1877, № 1), "Состояние образования России в царствование Александра I" (ibidem, III), "Русские народные предания об исторических лицах и событиях" ("Труды третьего археологического съезда", 1878, т. I), "Заметки о поучениях епископа Серапиона" (ibidem, том II), "Невольное и неохотное пострижение в монашество у наших предков" ("Древняя и Новая Россия", 1878, №№ 5-6), "Александр Григорьевич Ильинский" (ibidem, № 5), "Название и герб города Ряжска" (ibidem, 1879, № 6), "Разработка русской истории в последние двадцать пять лет" ("Исторический Вестник", 1880, № 4), "Предания об исторических лицах и событиях" (ibidem, № 9), "Симбирские юродивые" (ibidem, № 11), "К характеристике Иоанна, бывшего епископа смоленского (ibidem), "О церковной живописи" ("Церковно-Общественный Вестник", 1881, №№ 43-45), "Гоголь, как националист" ("Век", 1882, №№ 2-4), "Историческое значение сочинений Гоголя" ("Исторический Вестник", 1883, № 9; обе эти статьи о Гоголе вышли в 1883 году отдельной книжкой под заглавием: "Сочинения Н. В. Гоголя со стороны отечественной науки"), "Афанасий Прокофьевич Щапов" ("Исторический Вестник", 1882, т. X. Есть и отдельное издание: СПб. 1882, к которому приложены ненапечатанные в журнале письма Щапова и отрывки из его неизданных трудов). Кроме того, Аристов поместил несколько заметок в "Еженедельном Новом Времени" за 1879 год и целый ряд корреспонденций в газете "Новое Время" за 1879-1881 года и заметку "О славянских минеральных водах" в "Неделе" за 1881 год, № 22. Участие в периодической печати мешало Аристову заняться более серьезными работами. Так, он предполагал сделать нечто цельное из своих отдельных однородных статей и собрал много материалов для русского историко-географического словаря, но обе работы не были окончены: Аристов заболел в 1881 году чахоткой, от которой и умер в следующем году. Погребен он был 28-го августа в Нежине. На следующий год его товарищи и ученики поставили над его прахом памятник. Аристов не принадлежал к числу ученых, пролагающих новые пути в науке, но он был усердным собирателем материала и тщательным исследователем. Ввиду этого наибольшее значение из всех его трудов имеет магистерская диссертация, представляющая весьма полный свод данных из летописей и других источников по истории русской промышленности до ХVвека. Ценным пособием при изучении древней русской истории (в юридическом и бытовом значении) является и его "Хрестоматия", заключающая в себе отрывки как из древних источников, так и из новейших исследований. Затем в целом ряде своих статей Аристов трудился над разработкой внутренней, бытовой истории и над развитием народной культуры в сфере религиозной, юридической, экономической и литературной. Особенно важны его исследования о разбойничьих песнях и вообще по народной литературе. Но в общем у Аристова нет цельного, строго выдержанного воззрения на русскую историю - оно заменяется у него симпатиями и антипатиями, воспитанными окружающей средой и обстоятельствами его жизни и определившимися под влиянием Щапова. Симпатии Аристова сосредоточены на низшем духовенстве и, главным образом, на народной массе, - антипатичны ему все факторы, мешающие свободному развитию и материальному благосостоянию этих двух классов народонаселения. Наиболее ненавистно Аристову иноземное влияние, как явление, оторвавшее на долгое время высшие классы от низших, поселившее между ними обоюдное непонимание и вражду. У русского народа есть свои собственные идеалы, которые он и стремится осуществить в своей истории, а подражание заморским порядкам сбивает русских с правильного исторического пути и приводит к страшным бедствиям. Поэтому и на петровскую реформу Аристов смотрит совершенно отрицательно. Вся его докторская диссертация посвящена именно доказательству той мысли, что Софья хотела удержать Россию на надлежащей дороге, а деятельность Петра вышибла русскую жизнь из правильной колеи. Для проведения этой односторонней мысли Аристову пришлось прибегать к натяжкам и грешить против правил исторической критики: всех писателей и исследователей, сочувствовавших Петру, Аристов объявляет недостоверными и приписывает беспристрастие только сторонникам Софии. Сочувственно относится Аристов и к расколу старообрядчества, видя в нем, вслед за Щаповым, движение не столько религиозное, сколько политическое, и опять-таки направленное к тому, чтобы отстоять свое, исконное русское от всяких покушений на реформу, которые могут привести к уничтожению национальных особенностей русского народа. Яснее всего высказаны воззрения Аристова на иноземное влияние в его статьях о Гоголе, которого он причисляет к своему лагерю, а никак не к лагерю западников. Последний по времени труд Аристова - биография Щапова, надо считать одним из удачнейших. В нем, помимо прекрасной биографии и характеристики оригинального и талантливого историка, находится много материала для истории Казанской духовной академии и Казанского университета, хорошо очерчен быт тогдашних студентов, и есть много данных для более близкого знакомства с жизнью самого Аристова и постепенного роста его миросозерцания.
Некрологи Аристова помещены: в "Московских Ведомостях", 1882, № 245 (И. M. Белоруссова), в "Историческом Вестнике", № 10 в "Веке", №№ 11 и 12 (М. Филиппова). в "Церковно-Общественном Вестнике", № 115, в "Новом Времени", № 2.333, в "Киевлянине № 196, в "Журнале Министерства Народного Просвещения", № 10 и в "Известиях Историко-Филологического Института князя Безбородко", 1883, том VII. Затем укажем "Обзор жизни и трудов покойных русских писателей", выпуск II, Д. Д. Языкова. "Библиографию сочинений профессора Н. Я. Аристова" В. К. Симанского. "Опыт историографии" Иконникова. О трудах Аристова есть следующие рецензии: О "Промышленности древней Руси": в "Вестнике Европы", 1866, № 4, в "Отечественных Записках", 1869, № 1; о "Хрестоматии": в "Русской Старине", 1870, № 12, в "Голосе", 1871, № 213, в "Педагогическом Сборнике", 1871, № 8, в "Филологических Записках", 1870, выпуск 6; О "московских смутах": в "Отечественных Записках", 1871, № 7, в "Вестнике Европы", 1871, № 7 и 8, в "Деле", 1871, № 8, в "Сыне Отечества", 1871, № 130. Затем см. "Словарь" Венгерова. О памятнике Аристову: "Московские Ведомости", 1883, № 257 (И. М. Белоруссова). Портрет его помещен в "Веке", 1882, № 11. Кроме того, мы пользовались сведениями, полученными от вдовы Николая Яковлевича, Ольги Петровны, затем его письмами и письмами О. А. Аристовой.
С. Адрианов.
{Половцов}
Аристов, Николай Яковлевич
Историк, заслуженный профессор и инспектор Нежинского историко-филологического института, был 21 год профессором в университетах казанском, варшавском и харьковском; родился в 1834 году, † 26 августа 1882 года в Нежине Черниговской губ. Воспитывался в Тамбовской духовной семинарии и Казанской академии, изучал русскую историю, богословские науки и славянские народности, слушал лекции проф-в А. П. Щапова, И. М. Добротворского и В. И. Григоровича. Преподавал в Симбирской семинарии сначала математику, затем русскую словесность, в 1861 оставил службу и уехал в Петербург, где защитил в 1866 году диссертацию на степень магистра русской истории: "Промышленность древней Руси". Сотрудник газеты "Якорь" (1864-1865), журналов "Заря", "Век", "Время", "Библиотека для чтения", "Отечеств. записки", где помещал рецензии и монографии по русской истории. С 1867 - доцент по кафедре рус. истории в Казанском, а с 1869 - профессор в Варшав. университете. Деятельный сотрудник и член Московского археологического общества. С 1868-1882 напечатал более 30 монографий, из них важнейшие: "Первые времена христианства по церковно-историческому содержанию русских летописей" (СПб., 1888 г., изд. В. Симанского); "Хрестоматия по русской истории для изучения древнерусской жизни, письменности, литературы от начала письменности до XVI в." (Варшава, 1870, 800 стр.); "Московские смуты во время царевны Софьи Алексеевны" (Варшава, 1871); "Об историческом значении русских разбойничьих песен" (Воронеж, 1875); "А. П. Щапов, его жизнь и сочинения" (СПб., 1882 г., изд. Симанского); "Сочинения Н. В. Гоголя, со стороны отечественной науки" (СПб., 1888 г., изд. В. Симанского).
{Брокгауз}
Аристов, Николай Яковлевич
профессор истории Варшавск. унив. и Нежинск. филолог. инст., † 48 лет 26 авг. 1882 г., писатель.
{Половцов}
Аристов, Николай Яковлевич
(1824-1882) - русский историк, ученик А. П. Щапова по Казанской Духовной Академии; несколько лет жил журнальной работой, потом был профессором в Казанском (1866-68), Варшавском (1869-73) и Харьковском ун-тах, а с 1875 - в Нежинском Историко-филологическом Институте. Главные работы: "Промышленность Древней Руси" (СПб, 1866); "Московские смуты в правление царевны Софии" (Варш., 1871); "Хрестоматия по русской истории для изучения древнерусской жизни, письменности и литературы" (Варш., 1870), "А. П. Щапов, его жизнь и сочинения" (СПб, 1882).
Лит.: Русский Биографический Словарь, т. 2.
Аристов, Николай Яковлевич, историк (родился в 1834 году, умер 26 августа 1882 года). Сын сельского священника Тамбовской губернии, А. получил высшее образование в Казанской духовной академии, где, под влиянием В.И. Григоровича и А.П. Щапова.
Аристов, Николай Яковлевич, историк (родился в 1834 году, умер 26 августа 1882 года). Сын сельского священника Тамбовской губернии, А. получил высшее образование в Казанской духовной академии, где, под влиянием В.И. Григоровича и А.П. Щапова, А. занялся изучением русской истории; от Щапова же он воспринял и свои руководящие научные воззрения. Кандидатское сочинение А. было написано на предложенную Щаповым тему: "Взгляд древних русских летописцев на события мира" (напечатано в "Православном Собеседнике", 1859 год). Состоя учителем в Симбирской духовной семинарии, А. поместил несколько статей в "Русской Беседе", "Православном Собеседнике", "Духе христианина". Оставив в 1861 году службу и переехав в Петербург, А. встретился здесь со Щаповым и несколько лет жил журнальной работой, помещая статьи по истории и рецензии в "Библиотеке для чтения", "Отечественных Записках", "Северном Сиянии", "Записках отделения этнографии Географического Общества" и др. В 1866 году защитил диссертацию на степень магистра русской истории: "Промышленность древней Руси" (СПб., 1866). На следующий год он был приглашен доцентом в Казанский университет, а в 1869 году получил профессорскую кафедру в Варшаве. Степень доктора получил за диссертацию: "Московские смуты в правление царевны Софии" (Варшава, 1871). В 1873 году А. перешел в Харьковский университет, а в 1875 году занял кафедру русской истории и должность инспектора в историко-филологическом институте в Нежине. В последние годы жизни А. сотрудничал в "Древней и Новой России", "Церковно-Общественном Вестнике", "Историческом Вестнике", "Известиях Историко-филологического института кн. Безбородко", "Веке" и других журналах. Наиболее крупные работы А., кроме диссертаций: "Хрестоматия по русской истории для изучения древнерусской жизни, письменности и литературы до XVI века" (Варшава, 1870); "Об историческом значении русских разбойничьих песен" (Воронеж, 1875); "А.П. Щапов, его жизнь и сочинения" (СПб., 1882); "Сочинения Н.И. Гоголя со стороны отечественной науки" (СПб., 1883). Подобно Щапову, А. интересовался больше всего историей народной массы, ее идеалами и движениями. - Ср. Языков, "Обзор жизни и трудов покойных русских писателей", вып. 2; "Русский Биографический Словарь", т. II.
Свои именины в этот день совершают христиане, нареченные в честь святых Николая, Никиты, Игнатия, Елены, Макария, Дионисия, Петра
Мир и благословение Божие да пребывает с вами, дорогие именинники. Радости вам и мира о Духе Святом.
Сегодня Святая Церковь совершает память новомученика, священномученика диакона Николая Аристова.
Отец Николай родился в 1872 году в селе Страхово Климовской волости Каширского уезда Тульской губернии в дворянской семье. Его отец, Степан Аристов, был владельцем имения при селе Страхово, а при селе Овечкино имел более пятисот десятин земли. Николай получил образование в гимназии и в течение двух лет, в 1895-1896 годах, был управляющим имения у помещика Алябьева в Тульском уезде. Более всего его влекла тогда художественная фотография, получившая в это время большое распространение и добившаяся значительных успехов как по качеству, так и по художественности исполнения, и Николай поступил учеником фотографа в фотографическую мастерскую в Сергиевом Посаде. В 1900 году он завел свою фотомастерскую в городе Александрове.
У Николая Степановича и его супруги Лидии было две дочери, при рождении третьего ребенка супруга при родах скончалась, а через полгода умер младенец, и впоследствии Николай Степанович жил вдовцом, сам воспитывая дочерей. Будучи благочестивым церковным человеком, он и дочерей воспитал в благочестии и любви к Церкви. И воистину, кого Господь любит, того наказывает: одна из дочерей заболела менингитом и, хотя она выжила, последствия этой болезни остались у нее до конца жизни.
В 1917 году Николай Степанович переехал с дочерями в Сергиев Посад и открыл здесь фотомастерскую, но отказался от нее в 1929 году, когда окончательно определились масштабы экономического разрушения страны, уничтожения любой человеческой инициативы и разграбления народа большевиками. Кроме того, остаток своей жизни Николай Степанович желал целиком посвятить служению Церкви. И Господь принял его намерение и уготовал ему мученический прекрасный венец.
В июле 1930 года Николай Степанович был рукоположен во диакона к церкви апостолов Петра и Павла в Сергиевом Посаде, переименованном к тому времени в Загорск, и 5 апреля следующего года был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве.
Отвечая на вопросы следователя, диакон Николай сказал: «Против власти ничего не говорил и считаю, что за советскую власть, как за государство, в котором мы живем и от которого зависим, мы должны молиться, чтобы улучшить положение Церкви и предотвратить гонение на Церковь, то есть добиться, чтобы советская власть не устраивала гонение на религию, которое мы в настоящее время отчасти и чувствуем, - в частности, я считаю, что арестован за то, что отдал себя на служение Богу».
Диакона Николая обвинили в том, что он состоял членом загорского филиала контрреволюционной организации и занимался антисоветской монархической агитацией. Власти подразумевали под этим поминание в храме за упокой Российских императоров, когда диакону Николаю приходилось читать вслух их имена по поданным запискам. Этого для сотрудников ОГПУ оказалось достаточно, чтобы вынести суровое решение.
6 июня 1931 года Коллегия ОГПУ приговорила диакона Николая Аристова к расстрелу; он был расстрелян 10 июня 1931 года и погребен в общей безвестной могиле на Ваганьковском кладбище в Москве.
После того, как отца Николая расстреляли, дочерям вынесли из тюрьмы оставшиеся от него вещи и записку, в которой он просил младшую дочь Надежду не оставлять своим попечением больную сестру. Надежде было тогда двадцать три года, и она работала в школе учительницей. Сразу же после расстрела отца ее вызвал директор школы и сказал: «Вас видели в храме, - или церковь, или школа». Без малейшего колебания Надежда выбрала Церковь, тут же написала заявление об увольнении и устроилась на другую работу. Вскоре после мученической кончины отца сестры приютили в своем доме семью арестованного священника, протоиерея Владимира Медведюка. Молитвами отца-мученика Надежда безмятежно и благочестиво прожила жизнь, ухаживая за сестрой.
Господь, отправляя Своих учеников на проповедь, сказал: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века». Существует определенный алгоритм для оглашения, потому что человек приходит к Богу постепенно, и в этом процессе есть определенный порядок, который, к сожалению, у большинства современных христиан нарушен изначально. Потому что фактически никто не пришел к Богу, познав и изучив веру, в основном это было импульсивное движение, когда человек осознал потребность в Нем, чаще всего после какой-нибудь скорби или лишения. Переступив церковный порог, он очень быстро дошел до Причастия, сразу придя на брачный пир, Тайную Вечерю. И привыкнув к этому состоянию, живет и десять, и двадцать лет, вроде бы делает все правильно, но часто бывает, что он словно топчется на одном месте, потому что нет духовного развития.
Чтобы приобрести опыт, необходимый для спасения, требуется очень ясная и точная теория и следующая за ней решительная и целенаправленная практика. «Правило веры и образ кротости». Сначала правило веры, потом действие. Как говорит святитель Игнатий Брянчанинов, неправильная вера или неправильные понятия рождают неправильные действия. Если у человека искажены понятия: он слышит одно, понимает другое, а делает третье, то результат никогда не будет положительным. В обычной жизни об одном слове или понятии у разных людей могут быть диаметрально противоположные представления. Они слышат одно слово, но каждый делает свое: у них разные понятия, разный опыт, разный уровень знания духовных или человеческих законов.
«Идите, научите все народы» - очень важно в отношениях с Богом на самом начальном этапе выстроить правильные духовные понятия. Вера - это компас, карта, по которой мы двигаемся к цели жизни - встрече с Богом. Неправильно усвоенные представления, понятия и ориентиры не позволят человеку выбраться из заблуждений, точно так же, как это бывает с дурными привычками: потребуются огромные усилия, чтобы все это выправить. Поэтому даже если мы изначально начали нашу духовную жизнь неправильно, необходимо возвращаться и выправлять ее хотя бы в рамках «Закона Божия». Это книга, в которой емко изложены основные понятия христианской веры.
Дорогие мои, те, кто его еще не читал эту книгу, положите себе прочитать ее за время Петрова поста, который в этом году весьма продолжительный, больше месяца. Не беда, что она как бы для детской школы - очень много полезного можно узнать из этого учебника: из истории и практики духовной жизни. Будем читать «Закон Божий» и приводить свои понятия к норме.
Раньше вере человек мог креститься только после научения. А после крещения он должен был усвоить и евангельскую нравственность, то есть приобрести знания, умения и навыки жизни по Евангелию. Это не простой, но очень интересный процесс. Но все потихонечку, начнем с «Закона Божьего».
Помогай нам всем Господь!
Священник Евгений Попиченко
Расшифровка: Юлия Подзолова
Свя-щен-но-му-че-ник Ни-ко-лай ро-дил-ся в 1872 го-ду в се-ле Стра-хо-во Кли-мов-ской во-ло-сти Ка-шир-ско-го уез-да Туль-ской гу-бер-нии в дво-рян-ской се-мье. Его отец, Сте-пан Ари-стов, был вла-дель-цем име-ния при се-ле Стра-хо-во, а при се-ле Овеч-ки-но имел бо-лее пя-ти-сот де-ся-тин зем-ли. Ни-ко-лай по-лу-чил об-ра-зо-ва-ние в гим-на-зии и в те-че-ние двух лет, в 1895-1896 го-дах, был управ-ля-ю-щим име-ния у по-ме-щи-ка Аля-бье-ва в Туль-ском уез-де. Бо-лее все-го его влек-ла то-гда ху-до-же-ствен-ная фо-то-гра-фия, по-лу-чив-шая в это вре-мя боль-шое рас-про-стра-не-ние и до-бив-ша-я-ся зна-чи-тель-ных успе-хов как по ка-че-ству, так и по ху-до-же-ствен-но-сти ис-пол-не-ния, и Ни-ко-лай по-сту-пил уче-ни-ком фо-то-гра-фа в фо-то-гра-фи-че-скую ма-стер-скую в Сер-ги-е-вом По-са-де. В 1900 го-ду он за-вел свою фо-то-ма-стер-скую в го-ро-де Алек-сан-дро-ве.
У Ни-ко-лая Сте-па-но-ви-ча и его су-пру-ги Ли-дии бы-ло две до-че-ри, при рож-де-нии тре-тье-го ре-бен-ка су-пру-га при ро-дах скон-ча-лась, а через пол-го-да умер мла-де-нец, и впо-след-ствии Ни-ко-лай Сте-па-но-вич жил вдов-цом, сам вос-пи-ты-вая до-че-рей. Бу-дучи бла-го-че-сти-вым цер-ков-ным че-ло-ве-ком, он и до-че-рей вос-пи-тал в бла-го-че-стии и люб-ви к Церк-ви. И во-ис-ти-ну, ко-го Гос-подь лю-бит, то-го на-ка-зы-ва-ет: од-на из до-че-рей за-бо-ле-ла ме-нин-ги-том и, хо-тя она вы-жи-ла, по-след-ствия этой бо-лез-ни оста-лись у нее до кон-ца жиз-ни.
В 1917 го-ду Ни-ко-лай Сте-па-но-вич пе-ре-ехал с до-че-ря-ми в Сер-ги-ев По-сад и от-крыл здесь фо-то-ма-стер-скую, но от-ка-зал-ся от нее в 1929 го-ду, ко-гда окон-ча-тель-но опре-де-ли-лись мас-шта-бы эко-но-ми-че-ско-го раз-ру-ше-ния стра-ны, уни-что-же-ния лю-бой че-ло-ве-че-ской ини-ци-а-ти-вы и раз-граб-ле-ния на-ро-да боль-ше-ви-ка-ми. Кро-ме то-го, оста-ток сво-ей жиз-ни Ни-ко-лай Сте-па-но-вич же-лал це-ли-ком по-свя-тить слу-же-нию Церк-ви. И Гос-подь при-нял его на-ме-ре-ние и уго-то-вал ему му-че-ни-че-ский пре-крас-ный ве-нец.
В июле 1930 го-да Ни-ко-лай Сте-па-но-вич был ру-ко-по-ло-жен во диа-ко-на к церк-ви свя-тых апо-сто-лов Пет-ра и Пав-ла в Сер-ги-е-вом По-са-де, пе-ре-име-но-ван-ном к то-му вре-ме-ни в За-горск, и 5 ап-ре-ля сле-ду-ю-ще-го го-да был аре-сто-ван и за-клю-чен в Бу-тыр-скую тюрь-му в Москве.
От-ве-чая на во-про-сы сле-до-ва-те-ля, диа-кон Ни-ко-лай ска-зал: «Про-тив вла-сти ни-че-го не го-во-рил и счи-таю, что за со-вет-скую власть, как за го-су-дар-ство, в ко-то-ром мы жи-вем и от ко-то-ро-го за-ви-сим, мы долж-ны мо-лить-ся, чтобы улуч-шить по-ло-же-ние Церк-ви и предот-вра-тить го-не-ние на Цер-ковь, то есть до-бить-ся, чтобы со-вет-ская власть не устра-и-ва-ла го-не-ние на ре-ли-гию, ко-то-рое мы в на-сто-я-щее вре-мя от-ча-сти и чув-ству-ем, - в част-но-сти, я счи-таю, что аре-сто-ван за то, что от-дал се-бя на слу-же-ние Бо-гу» .
Диа-ко-на Ни-ко-лая об-ви-ни-ли в том, что он со-сто-ял чле-ном за-гор-ско-го фили-а-ла контр-ре-во-лю-ци-он-ной ор-га-ни-за-ции и за-ни-мал-ся ан-ти-со-вет-ской мо-нар-хи-че-ской аги-та-ци-ей. Вла-сти под-ра-зу-ме-ва-ли под этим по-ми-на-ние в хра-ме за упо-кой Рос-сий-ских им-пе-ра-то-ров, ко-гда диа-ко-ну Ни-ко-лаю при-хо-ди-лось чи-тать вслух их име-на по по-дан-ным за-пис-кам. Это-го для со-труд-ни-ков ОГПУ ока-за-лось до-ста-точ-но, чтобы вы-не-сти су-ро-вое ре-ше-ние.
6 июня 1931 го-да Кол-ле-гия ОГПУ при-го-во-ри-ла диа-ко-на Ни-ко-лая Ари-сто-ва к рас-стре-лу; он был рас-стре-лян 10 июня 1931 го-да и по-гре-бен в об-щей без-вест-ной мо-ги-ле на Ва-гань-ков-ском клад-би-ще в Москве.
По-сле то-го, как от-ца Ни-ко-лая рас-стре-ля-ли, до-че-рям вы-нес-ли из тюрь-мы остав-ши-е-ся от него ве-щи и за-пис-ку, в ко-то-рой он про-сил млад-шую дочь На-деж-ду не остав-лять сво-им по-пе-че-ни-ем боль-ную сест-ру. На-деж-де бы-ло то-гда два-дцать три го-да, и она ра-бо-та-ла в шко-ле учи-тель-ни-цей. Сра-зу же по-сле рас-стре-ла от-ца ее вы-звал ди-рек-тор шко-лы и ска-зал: «Вас ви-де-ли в хра-ме, - или цер-ковь, или шко-ла». Без ма-лей-ших ко-ле-ба-ний На-деж-да вы-бра-ла Цер-ковь, тут же на-пи-са-ла за-яв-ле-ние об уволь-не-нии и устро-и-лась на дру-гую ра-бо-ту. Вско-ре по-сле му-че-ни-че-ской кон-чи-ны от-ца сест-ры при-юти-ли в сво-ем до-ме се-мью аре-сто-ван-но-го свя-щен-ни-ка, про-то-и-е-рея Вла-ди-ми-ра Мед-ве-дю-ка
Священномученик родился в 1872 году в селе Страхово Климовской волости Каширского уезда Тульской губернии в дворянской семье. Его отец, Степан Аристов, был владельцем имения при селе Страхово, а при селе Овечкино имел более пятисот десятин земли. Николай получил образование в гимназии и в течение двух лет, в 1895-1896 годах, был управляющим имения у помещика Алябьева в Тульском уезде. Более всего его влекла тогда художественная фотография, получившая в это время большое распространение и добившаяся значительных успехов как по качеству, так и по художественности исполнения, и Николай поступил учеником фотографа в фотографическую мастерскую в Сергиевом Посаде. В 1900 году он завёл свою фотомастерскую в городе Александрове.
У Николая Степановича и его супруги Лидии было две дочери, при рождении третьего ребёнка супруга при родах скончалась, а через полгода умер младенец, и впоследствии Николай Степанович жил вдовцом, сам воспитывая дочерей. Будучи благочестивым церковным человеком, он и дочерей воспитал в благочестии и любви к Церкви. И воистину, кого Господь любит, того наказывает: одна из дочерей заболела менингитом и, хотя она выжила, последствия этой болезни остались у неё до конца жизни.
В 1917 году Николай Степанович переехал с дочерями в Сергиев Посад и открыл здесь фотомастерскую, но отказался от неё в 1929 году, когда окончательно определились масштабы экономического разрушения страны, уничтожения любой человеческой инициативы и разграбления народа большевиками. Кроме того, остаток своей жизни Николай Степанович желал целиком посвятить служению Церкви. И Господь принял его намерение и уготовал ему мученический прекрасный венец.
В июле 1930 года Николай Степанович был рукоположен во диакона к церкви святых апостолов Петра и Павла в Сергиевом Посаде, переименованном к тому времени в Загорск, и 5 апреля следующего года был арестован и заключён в Бутырскую тюрьму в Москве. Отвечая на вопросы следователя, диакон Николай сказал: «Против власти ничего не говорил и считаю, что за советскую власть, как за государство, в котором мы живём и от которого зависим, мы должны молиться, чтобы улучшить положение Церкви и предотвратить гонение на Церковь, то есть добиться, чтобы советская власть не устраивала гонение на религию, которое мы в настоящее время отчасти и чувствуем, - в частности, я считаю, что арестован за то, что отдал себя на служение Богу».
Диакона Николая обвинили в том, что он состоял членом загорского филиала контрреволюционной организации и занимался антисоветской монархической агитацией. Власти подразумевали под этим поминание в храме за упокой Российских императоров, когда диакон Николай читал вслух их имена по поданным запискам. Этого для сотрудников ОГПУ оказалось достаточно, чтобы вынести суровое решение.
6 июня 1931 года Коллегия ОГПУ приговорила диакона Николая Аристова к расстрелу; он был расстрелян 10 июня 1931 года и погребён в общей безвестной могиле на Ваганьковском кладбище в Москве.
После того, как отца Николая расстреляли, дочерям вынесли из тюрьмы оставшиеся от него вещи и записку, в которой он просил младшую дочь Надежду не оставлять своим попечением больную сестру. Надежде было тогда двадцать три года, и она работала в школе учительницей. Сразу же после расстрела отца её вызвал директор школы и сказал: «Вас видели в храме, - или церковь, или школа». Без малейших колебаний Надежда выбрала Церковь, тут же написала заявление об увольнении и устроилась на другую работу. Вскоре после мученической кончины отца сёстры приютили в своём доме семью арестованного священника, протоиерея Владимира Медведюка . Молитвами отца-мученика Надежда безмятежно и благочестиво прожила жизнь, ухаживая за сестрой.
Священномученик Николай Аристов прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 13−16 августа 2000 г. Определение от 27 декабря 2005 г.
Игумен Дамаскин (Орловский). «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Дополнительный том IV. Тверь, 2006.
