Адресаты любовной лирики А. С. Пушкина Бакунина Екатерина Павловна. Но о Марии ты молчал. Потупит их с улыбкой Леля

1.1.2.2. Павел Петрович Бакунин (24 мая (4 июня) 1766 — 24 декабря 1805 (5 января 1806)) — российский литератор, исполняющий должность директора Императорской Академии наук и художеств с 12 августа 1794 года по 12 ноября 1796 года (во время отпуска княгини Е. Р. Дашковой); директор Академии с 12 (23) ноября 1796. В 1797 году он стал камергером и действительным статским советником. В 1802 году он был посланником в Англии.

Павел Петрович Бакунин (1766-1805) (1790-е)

Сын тайного советника, члена Коллегии Иностранных дел Петра Васильевича Бакунина-меньшого , от брака с Анной Сергеевной Татищевой , тёткой Д. П. Татищева. Получил прекрасное образование. Службу начал в Колегии иностранных дел, в 1789 году был уже титулярным советником.

В 18 лет был назначен вице-директором, в 1794 году — директором Академии наук, после того как его двоюродная тётка Е. Р. Дашкова (бабушка П.П.Бакугина по материнской линии - Прасковья Илларионовна Воронцова (Татищева) - сестра отца Е.Р. Дашковой Романа Илларионовича Воронцова) для поправки своего расстроенного здоровья получила двухлетний отпуск. За время руководства Бакуниным в академии было сделано много. Довольно часто между Бакуниным и академиками возникали конфликты. На одном из заседаний он в довольно резкой форме потребовал, чтобы академики докладывали канцелярии о причинах отсутствия на собраниях и в каждом протоколе отмечали имена отсутствующих с указанием причины, что было расценено академиками как презрение к академическому корпусу.

Бакунин был очень часто недоволен сроками выполнения академиками каких-то работ: так, он потребовал объяснения причин неустановки большого стенного квадранта, закупленного ещё в 1751 году, чем вызвал новое возмущение академиков, — они объясняли невыполнение работ тем, что обращение с данным инструментом требует особой осторожности, и по этой причине он не может быть быстро смонтирован.

Бакунин, недовольный работой академического музея, приказал Н. Я. Озерецковскому, И. Г. Георги и В. М. Севергину провести ревизию музея и для этого ежедневно бывать там.

Часто возникали трения между директором и конфиренцией по поводу регламента. Академики, привыкшие к самостоятельности и самоуправлению, что, кстати, было декларировано в учредительных документах, подписанных Петром I и Елизаветой Петровной, довольно активно противостояли директору, вынуждая его иногда даже покидать заседания, жаловаться императору. Сенат был вынужден издать указ, предписывающий директору академии и советникам не выходить за рамки своих полномочий и не вмешиваться в дела академической конференции.

Всё это привело к тому, что Бакунин подал прошение об отставке и указом Павла I от 14 апреля 1798 года был освобождён от управления Академией наук.

В 1797 году стал камергером и действительным статским советником. После службы в Академии наук он возвратился в Колегию иностранных дел. В 1802 году был посланником в Англии. Рано умер, не успев издать ни одного труда.

Бакунин был управляющим Российской академии в 1796—1801 годах. Некоторые источники со ссылкой на Половцова ошибочно сообщают, что президентом Российской академии был в этот период отец Павла Петровича Бакунина — Пётр Васильевич Бакунин, член государственной коллегии иностранных дел (П. В. Бакунин к этому времени скончался).

Бакунин унаследовал от отца ближнюю усадьбу на современной Свердловской набережной (архитектор Н. А. Львов), позднее известную как дача Дурново. Был женат на Екатерине Александровне Саблуковой (1777 - 1846).

Josef Maria Grassi (1757-1838) Portrait of Jekaterina Bakunina (1800-1815, Hermitage Museum, Saint Petersburg)
Саблукова Екатерина Александровна (12 (23) IX 1777 — 7 (19) X 1846). Дочь вице-президента Мануфактур-коллегии, члена Гос. совета Александра Александровича Саблукова (1749—1828) и Екатерины Андреевны (урожд. Волковой). В замужестве за Павлом Петровичем Бакуниным (1762—1805), д. камергером, племянником Е. Р. Дашковой, замещавшим ее в 1794—1798 на посту директора Академии наук и Рос. Академии. Вместе с дочерью Екатериной поселилась летом 1816 в Царском Селе. Позднее, в 1820-е гг., Бакунины, очевидно, бывали у Олениных в Приютине.
В отрочестве Саблукова перевела с французкого анонимное сочинение «Упражнение Аделаиды» (1791), посвятив перевод тете — княгине А. А. Урусовой. Героиня этого произведения — типичный персонаж сентименталистской литературы: добродетельная девушка, сооружающая в саду храм в честь выздоровления матери. Перевод имеет ученический характер.

Екатерина Александровна Бакунина (1777-1846), ур.Саблукова. Жена П.П.Бакунина (1766-1805) (1810)

Екатерина Александровна Бакунина (1828) портрет работы Е.П. Бакуниной

У них было два сына — Александр (1799—1862), Семён (1802—1864) и дочь — Екатерина (1795—1869).

1.1.2.2.1. Дочь Екатерина Павловна (1795-1869), художница, была замужем за ПОЛТОРАЦКИМ АЛЕКСАНДРОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ (1792-1855). русская фрейлина, юношеская любовь Пушкина. Екатерина Павловна Бакунина приходилась сестрой Александру Бакунину, лицейскому товарищу Пушкина.

Orest Adamovich Kiprensky (1782-1836). Бакунина Екатерина Павловна (1795-1869) (1811-1813)

Летом она подолгу жила в Царском Селе, и следы, оставленные «ногой ее прекрасной», поэт искал в царскосельских рощах и лесах.

В те дни... в те дни, когда впервые
Заметил я черты живые
Прелестной девы, и любовь
Младую взволновала кровь...

«Я счастлив был!.. Нет, я вчера не был счастлив поутру я мучился ожиданием, с неописанным волнением стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу - ее не видно было!
Наконец, я потерял надежду; вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, - сладкая минута!.. Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной!» - восклицал Пушкин в своем лицейском дневнике. Об этом увлечении поэта вспоминал его приятель С.Д.Комовский. «Но первую платоническую, истинно пиитическую любовь возбудила в Пушкине сестра одного из лицейских товарищей его… Она часто навещала брата и всегда приезжала на лицейские балы. Прелестное лицо ее, дивный стан и очаровательное обращение произвели общий восторг во всей лицейской молодежи. Пушкин, с пламенным чувством молодого поэта, живыми красками изобразил ее волшебную красоту в стихотворении своем под названием «К живописцу». Стихи сии очень удачно положены были на ноты лицейским товарищем его Яковлевым и постоянно петы не только в Лицее, но и долго по выходе из оного».

Pyotr Fyodorovich Sokolov (1791-1848). Бакунина Екатерина Павловна (1795-1869) (1816)

Бакуниной увлекались и другие лицеисты, в том числе И.И.Пущин, будущий декабрист. Но соперничество не послужило причиной охлаждения между друзьями. Пушкин томился любовью к Бакуниной всю зиму, а также весну и большую часть лета 1816 года. За это время из-под его пера вышел ряд элегий, которые носят печать глубокой меланхолии. Никаких определенных выводов об отношениях, существовавших между поэтом и любимой девушкой, нельзя сделать на основании этих стихов элегический трафарет заслоняет живые черты действительности. Вероятно, весь этот типично юношеский роман повлек за собой лишь несколько мимолетных встреч на крыльце или в парке. «Екатерина Бакунина, разумеется, не могла ответить никому из влюбленных лицеистов взаимностью, - считает литературовед Нина Забабурова. - Им было 17, а ей 21. В этом возрасте такой разрыв составляет пропасть, тем более что девушки, как известно, взрослеют быстрее.

У Бакуниной был младший брат, ровесник влюбленного поэта, и такая ситуация была вдвойне невыгодна для пылкого поклонника. Она уже поэтому должна была смотреть на него как на ребенка. По тем скудным сведениям, которыми поделились современники, Екатерина Павловна была девушкой достаточно строгой, серьезной и абсолютно чуждой игривого кокетства». Осенью Бакунины переехали в Петербург, и Пушкин, судя по стихам, долгое время был совершенно безутешен. Но молодость брала свое, каждый день приносил новые впечатления, начались первые литературные успехи и даже настоящие триумфы, каким оказалось публичное чтение на экзамене в присутствии стареющего Державина. Сердечная рана затянулась…

В 1817 году Екатерина Бакунина стала фрейлиной, а Пушкин окончил Лицей. Нет никаких сведений о том, что они встречались в Петербурге. Через много лет Екатерина Павловна встретилась с Пушкиным в Приютино в 1828 году, на праздновании дня рождения Екатерины Марковны Олениной. Но тогда он, скорее всего, был слишком занят Анной Олениной, чтобы помнить о своей лицейской любви…

В 1834 году, тридцати девяти лет, Бакунина вышла замуж за сорокадвухлетнего тверского помещика, капитана в отставке, А. А. Полторацкого, двоюродного брата Анны Петровны Керн .

П.Ф. Соколов. Портрет А.А. Полторацкого.(1814. ГЛМ)

Александр Александрович Полторацкий — сын Александра Марковича Полторацкого от первого брака. Отец его был помощником директора пушечного завода в Петрозаводске и женился на дочери директора Марии Карловне Гаскойн. А.А.Полторацкий родился в петербургском доме Ч. Гаскойна, но до 1808 г. жил в Петрозаводске, где получил прекрасное по тем временам образование, затем обучался в петербургском Институте корпуса инженеров путей сообщения. Оставшись после смерти первой жены с 3 детьми (1795), А.М. Полторацкий женился на Татьяне Михайловне Бакуниной (1.1.3.5.), породнившись таким образом с влиятельным в России многочисленным родом Бакуниных.

А.М. Полторацкий имел владения в Новоторжском и Старицком уездах Тверской губернии. Село Красное Старицкого уезда впоследствии перешло к А.А.Полторацкому.

Во время Отечественной войны А.А. Полторацкий в чине подпоручика участвовал в войне с Наполеоном и на территории России, и в заграничном походе в составе батальона Её императорского высочества великой княгини Екатерины Павловны, который формировался в Твери. В 1813 г. в сражении под Люценом он был ранен, за храбрость награждён орденом Святой Анны 4-й степени. После излечения и кратковременного отпуска, возвратившись в действующую армию, он состоял при генерале Д.С. Дохтурове, принимал участие во взятии Гамбурга.

В 1815 г. А.А. Полторацкий был переведён в Петербург, в лейб-гвардии Семёновский полк. Он был масоном, состоял в ложе Соединённых друзей, затем — в ложе Трёх добродетелей, членами которой были многие будущие декабристы.

В 1820 г. в Семеновском полку произошел бунт, Полторацкого перевели на службу в пехотный Ахтырский полк, но он предпочёл уйти со службы и стал помещиком в тамбовском имении своего отца.

В Петербурге А.А. Полторацкий познакомился с А.С. Пушкиным , именно он привёл Пушкина в дом своих родственников Олениных, где молодой поэт впервые увидел двоюродную сестру Полторацкого Анну Керн. В «Воспоминаниях о Пушкине» Керн описывает свои впечатления о доме Олениных: «В 1819 г. я приехала в Петербург с мужем и отцом, который, между прочим, представил меня в дом его родной сестры, Олениной. Тут я встретила двоюродного брата моего Полторацкого, с сестрами которого я была еще дружна в детстве. Он сделался моим спутником и чичероне в кругу незнакомого для меня большого света». Собственно, именно через А.А. Полторацкого Керн и познакомилась с Пушкиным, на которого в первую встречу почти не обратила внимания: «В чаду такого очарования мудрено было видеть кого бы то ни было, кроме виновника поэтического наслаждения, и вот почему я не заметила Пушкина. Но он вскоре дал себя заметить. Во время дальнейшей игры на мою долю выпала роль Клеопатры, и, когда я держала корзинку с цветами, Пушкин, вместе с братом Александром Полторацким, подошел ко мне, посмотрел на корзинку и, указывая на брата, сказал: «Et c"est sans doute Monsieur qui fera l"aspic?» [А роль змеи, как видно, предназначается этому господину?] Я нашла это дерзким, ничего не ответила и ушла <…> За ужином Пушкин уселся с братом моим позади меня и старался обратить на себя мое внимание льстивыми возгласами, как, например: «Est-il permis d"etre ainsi jolie!» [Можно ли быть такой хорошенькой!] Потом завязался между ними шутливый разговор о том, кто грешник и кто нет, кто будет в аду и кто попадет в рай. Пушкин сказал брату: «Во всяком случае, в аду будет много хорошеньких, там можно будет играть в шарады. Спроси у m-me Керн, хотела ли бы она попасть в ад?» Я отвечала очень серьезно и несколько сухо, что в ад не желаю. «Ну, как же ты теперь, Пушкин?» — спросил брат. «Je me ravise [Я раздумал], — ответил поэт, — я в ад не хочу, хотя там и будут хорошенькие женщины...» Вскоре ужин кончился, и стали разъезжаться. Когда я уезжала и брат сел со мною в экипаж, Пушкин стоял на крыльце и провожал меня глазами».

Керн, Анна Петровна, рисунок Пушкина (1799-1837), Институт русской литературы, Санкт-Петербург

Известно, что в течение ряда лет Пушкин, Полторацкий и Бакунины много времени проводили вместе. Пушкин увлекся Екатериной Павловной Бакуниной, талантливой художницей, ученицей А.П. Брюллова, ставшей в 1817г. фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны. Молодой поэт посвятил Бакуниной около 20 стихотворений. Однако взаимностью она не ответила — возможно, уже тогда возникло увлечение Бакуниной Александром Полторацким, хотя судьба соединила их много позднее. Первой женой Полторацкого стала Елизавета Андреевна Тулинова (1803—1824).

Лишь в 1834 г. Полторацкий женился на Е.П. Бакуниной, о чем Надежда Осиповна Пушкина, мать поэта, сообщала своей дочери Ольге: «Как новость скажу тебе, что м-ль Бакунина выходит за господина Полторацкого, двоюродного брата госпожи Керн. Свадьба будет после пасхи. Ей 40 лет, он немолод, вдов, без детей и с состоянием, говорят, он два года как влюблен». Бакунина, по свидетельству многих друзей и знакомых, была счастлива: «Она так счастлива, что плачет от радости», — писала ее подруга А.С. Шереметева.

Е.П. Полторацкая. А.А. Полторацкий. (1830-е).

«…Екатерина Павловна между тем стала замечательной художницей, - рассказывает Лев Анисов. - Имела выставки, много заказов. Однако прославилась она и осталась в памяти потомков именно влюбленностью в нее великого поэта. Вполне сознавая это, она как реликвию берегла до конца своих дней написанный рукою Пушкина на желтоватом листке альбомного формата его мадригал ко дню ее именин». Многие художники старались запечатлеть красоту этой женщины. Известны рисунок О.Кипренского, два акварельных портрета П.Соколова. Есть основания предполагать, что Екатерина Павловна изображена и на одной из акварелей К.Брюллова. На всех этих портретах нежно и кротко смотрят ее глаза, обаяния женственности исполнен весь ее облик. «Как она мила» - эти пушкинские слова как нельзя более точно передают свойство ее красоты.

Pyotr Fyodorovich Sokolov (1791-1848): Бакунина Екатерина Павловна (1795-1869) (1828)

Александр Брюллов. Бакунина Екатерина Павловна (1795-1869) (1830-1832, Tretyakov Gallery, Moscow)

Pyotr Fyodorovich Sokolov (1791-1848). Бакунина Екатерина Павловна (1795-1869), в замуж. Полторацкая. (1830-е)

Соколов Петр Федорович (1791-1848). Портрет Е.П.Бакуниной (1795 -1869). (1834)

Alexander Pavlovich Brullov (1798-1877). Бакунина Екатерина Павловна (1795-1869) (1834)

В 1837 г. Полторацкие уехали в деревню Рассказово Тамбовского уезда. Здесь родились у них дети: Александр (1837) и Екатерина (1838). С 1837 по 1840 гг. А.А. Полторацкий был предводителем дворянства Тамбовского уезда. Супруги похоронены в Новодевичьем монастыре в Санкт-Петербурге.

Покинув высший свет, двадцать один год прожила она с мужем в полном согласии. Охотно переписывалась с друзьями, воспитывала детей, наслаждалась семейным счастьем...

Хинтс (Хинтц) Андрей Иосиф. Полторацкая Екатерина Павловна (1795-1869), ур. Бакунина (1838)

Невядомы мастак першай паловы 19 стагоддзя. Партрэт К. П. Палтарацкай. (1835-40)

Горбунов, Кирилл Антонович. Полторацкая Екатерина Павловна (1795-1869), ур.Бакунина (1869)

1.1.2.2.2. Александр Павлович Бакунин (1799—1862) — сын Павла Петровича Бакунина — лицейский товарищ А. С. Пушкина.

1.1.2.2.3. Семён Павлович (1802 - 3.09.1864), надворный советник и камергер (1834), уволен в 1839 г. Погребен в Кинешме, на Сретенском кладбище. Жена: Софья Николаевна , урожд. Мансурова (1801 - 25.03.1881). Погребена рядом с мужем

Александр Брюллов. Семен Павлович Бакунин (1802 - 3.09.1864). (1833)

Семён Павлович Бакунин (1802—1864), брат Екатерины Бакуниной (первой любови А.С. Пушкина) и тверского губернатора Александра Бакунина был владедьцем деревни Марфино. Рядом находилась усадьба С. П. Бакунина «Нескучное», которая с конца 19 в. стала дачей фабрикантов Разорёновых, в советское и постсоветское время (до 2000 г.) — детский пульмонологический санаторий «Марфино».

Е. П. Бакунина. Автопортрет. 1816.

Бакунина Екатерина Павловна (1795-1869), старшая сестра Александра Бакунина, товарища Пушкина по Лицею, фрейлина, художница. Пушкин познакомился с Бакуниной, когда она навещала брата в Лицее, и страстно увлекся ею. Свое чувство он выразил в цикле посвященных ей элегий 1816 года: «Уныние», «Месяц», «Певец», «Осеннее утро». Автопортрет. 1816 г.

Использованы материалы кн.: Пушкин А.С. Сочинения в 5 т. М., ИД Синергия, 1999.

Бакунина Екатерина Павловна (1795-1869). В ноябре 1815 года Пушкин записал в своем лицейском дневнике: «Я счастлив был!., нет, я вчера не был счастлив; поутру я мучился ожиданьем, с неописанным волненьем стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу - ее не видно было! Наконец я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, сладкая минута!.. Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной!» Об этой девушке, впервые пробудившей любовь в юном поэте, писали и его товарищи- лицеисты С. Д. Комовский и И. И. Пущин. Бакунина часто навещала своего младшего брата, товарища Пушкина по Лицею, и всегда бывала на лицейских балах. «Прелестное лицо ее,- по словам Комовского,- дивный стан и очаровательное обращение производили всеобщий восторг во всей лицейской молодежи».

Она училась живописи у Александра Брюллова, и сохранившиеся акварельные портреты свидетельствуют о ее незаурядном таланте.

Бакунина оставила заметный след в творчестве Пушкина. Ей посвящены стихотворения «Итак, я счастлив был...» (1815), «К живописцу» (1815) и лирический цикл 1816 года - «Окно», «Разлука», «Слово милой» и другие, навеянные безнадежной, неразделенной любовью.

И позднее, в строфе, не вошедшей в окончательный текст «Онегина», Пушкин вспоминал свою первую юношескук любовь:

В те дни, когда впервые
Заметил я черты живые
Прелестной девы и любовь
Младую взволновала кровь
И я, тоскуя безнадежно,
Томясь обманом пылких снов,
Везде искал ее следов,
Об ней задумывался нежно,
Весь день минутной встречи ждал
И счастье тайных мук узнал.

В 1834 году Бакунина вышла за муж за знакомца Пушкина, двоюродного брата А. П. Керн, тверского помещика А. А. Полторацкого. Бакунин «так счастлива, что плачет от радости» писала о предстоящей свадьбе одна и современниц. По-видимому, Пушкин присутствовал на этой свадьбе.

Л.А. Черейский. Современники Пушкина. Документальные очерки. М., 1999, с. 45-46.

Далее читайте:

Пушкин Александр Сергеевич (1799-1837), поэт.

Бакунин Александр Павлович (1799-1862), брат Екатерины Павловны.

Екатерина Павловна Бакунина приходилась сестрой Александру Бакунину, лицейскому товарищу Пушкина. Летом она подолгу жила в Царском Селе, и следы, оставленные «ногой ее прекрасной», поэт искал в царскосельских рощах и лесах.

В те дни... в те дни, когда впервые Заметил я черты живые Прелестной девы, и любовь Младую взволновала кровь...

«Я счастлив был!.. Нет, я вчера не был счастлив, поутру я мучился ожиданием, с неописанным волнением стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу – ее не видно было! Наконец, я потерял надежду; вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, – сладкая минута!.. Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной!» – восклицал Пушкин в своем лицейском дневнике.

Об этом увлечении поэта вспоминал его приятель С. Д. Комовский: «Но первую платоническую, истинно пиитическую любовь возбудила в Пушкине сестра одного из лицейских товарищей его… Она часто навещала брата и всегда приезжала на лицейские балы. Прелестное лицо ее, дивный стан и очаровательное обращение произвели общий восторг во всей лицейской молодежи. Пушкин, с пламенным чувством молодого поэта, живыми красками изобразил ее волшебную красоту в стихотворении своем под названием «К живописцу». Стихи сии очень удачно положены были на ноты лицейским товарищем его Яковлевым и постоянно петы не только в Лицее, но и долго по выходе из оного».

Никаких определенных выводов об отношениях, существовавших между поэтом и любимой девушкой, нельзя сделать на основании этих стихов - элегический трафарет заслоняет живые черты действительности. Вероятно, весь этот типично юношеский роман повлек за собой лишь несколько мимолетных встреч на крыльце или в парке.

«Екатерина Бакунина, разумеется, не могла ответить никому из влюбленных лицеистов взаимностью, – считает литературовед Нина Забабурова. – Им было 17, а ей 21. В этом возрасте такой разрыв составляет пропасть, тем более, что девушки, как известно, взрослеют быстрее. У Бакуниной был младший брат, ровесник влюбленного поэта, и такая ситуация была вдвойне невыгодна для пылкого поклонника. Она уже поэтому должна была смотреть на него, как на ребенка. По тем скудным сведениям, которыми поделились современники, Екатерина Павловна была девушкой достаточно строгой, серьезной и абсолютно чуждой игривого кокетства».

Осенью Бакунины переехали в Петербург, и Пушкин, судя по стихам, долгое время был совершенно безутешен. Но молодость брала свое, каждый день приносил новые впечатления, начались первые литературные успехи и даже настоящие триумфы, каким оказалось публичное чтение на экзамене в присутствии стареющего Державина. Сердечная рана затянулась…

Вышла замуж очаровательная Екатерина Бакунина уже в очень зрелом возрасте. Надежда Осиповна Пушкина, мать поэта, в 1834 году сообщала дочери: «...Как новость скажу тебе, что Бакунина выходит за господина Полторацкого, двоюродного брата госпожи Керн. Свадьба будет после Пасхи. Ей сорок лет, и он не молод. Вдов, без детей и с состоянием. Говорят, он два года, как влюблен...».

По-видимому, Пушкин – уже женатый в то время человек – присутствовал на свадьбе Екатерины Павловны. По заведенному обычаю императрица Елизавета Алексеевна благословила свою любимую фрейлину и подарила молодым икону, которую Бакунина хранила всю жизнь. Покинув высший свет, двадцать один год прожила она с мужем в полном согласии. Охотно переписывалась с друзьями, воспитывала детей – сына Александра и дочь Екатерину, наслаждалась семейным счастьем...

«…Екатерина Павловна между тем стала замечательной художницей, – рассказывает Лев Анисов. – Имела выставки, много заказов. Однако прославилась она и осталась в памяти потомков именно влюбленностью в нее великого поэта. Вполне сознавая это, она, как реликвию, берегла до конца своих дней написанный рукою Пушкина на желтоватом листке альбомного формата его мадригал ко дню ее именин».

Многие художники старались запечатлеть красоту этой женщины. Известны рисунок О. Кипренского, два акварельных портрета П. Соколова. Есть основания предполагать, что Екатерина Павловна изображена и на одной из акварелей К. Брюллова. На всех этих портретах нежно и кротко смотрят ее глаза, обаяния женственности исполнен весь ее облик. «Как она мила» – эти пушкинские слова как нельзя более точно передают свойство ее красоты.

1795—1869

Екатерина Павловна приходилась сестрой Александру Бакунину, лицейскому товарищу Пушкина.

Брюллов Александр Павлович.Портрет Е.П.Бакуниной. (в замужестве Полторацкая, 1830-1832

В те дни... в те дни, когда впервые
Заметил я черты живые
Прелестной девы, и любовь
Младую взволновала кровь,
И я, тоскуя безнадежно,
Томясь обманом пылких снов,
Везде искал её следов,
О ней задумывался нежно,

И счастья тайных мук узнал. . .

СОКОЛОВ Петр Федорович.Портрет А.П. Бакунинa (1792-1862)

Лицей. 1815 год 29 января. Саша Пушкин записал в дневнике. "Я счастлив был!.. нет, я вчера не был счастлив; поутру я мучился ожиданием, с неописуемым волненьем, стоя под окошком, смотря на снежную дорогу - ее не видно было! Наконец, я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с ней на лестнице - сладкая минута!"

Итак, я счастлив был, итак, я наслаждался,
Отрадой тихою, восторгом упивался...
И где веселья быстрый день?
Промчался летом сновиденья.
Увяла прелесть наслажденья,
И снова вкруг меня угрюмой скуки тень!...

"Как она была мила! - продолжал запись в дневнике. - Как черное платье пристало к милой Бакуниной. Но я не видел ее 18 часов - ах! какое положенье, какая мука! Но я был счастлив 5 минут!"

В неволе скучной увядает
Едва развитый жизни цвет,
Украдкой младость отлетает,
И след ее - печали след.
С минут бесчувственных рожденья
До нежных юношества лет
Я все не знаю наслажденья,
И счастья в томном сердце нет.

Летом она подолгу жила в Царском Селе, и следы, оставленные «ногой ее прекрасной», поэт искал в Царскосельским рощах и лесах.

Бакунина Е.П. (автопортрет, 1816)

"Мы вспомнили б, как Вакху приносили
Безмолвную мы жертву в первый раз,
Как мы впервой все трое полюбили,
Наперсники, товарищи проказ..."

Все трое: это Пущин, Пушкин, Малиновский. О любви они все давно пишут, толкуют, хвастают, мечтают. Екатерина Павловна Бакунина, фрейлина, художница, может быть, и узнала о "тройственном" лицейском "воздыхании", когда стала госпожой Полторацкой, и когда Пушкин (к тому времени уже давно женатый) побывал на ее свадьбе.

С порога жизни в отдаленье
Нетерпеливо я смотрел:
"Там, там,- мечтал я,- наслажденье!"
Но я за призраком летел.
Златые крылья развивая,
Волшебной нежной красотой
Любовь явилась молодая
И полетела предо мной.
Я вслед... но цели отдаленной,
Но цели отдаленной,
Но цели милой не достиг!..
Когда ж весельем окрыленный
Настанет счастья быстрый миг?
Когда в сиянье возгорится
Светильник тусклый юных дней
И мрачный путь мой озарится
Улыбкой спутницы моей?

Соколов Петр Федорович.Екатерина Павловна Бакунина

Пушкин томился любовью к Бакуниной всю зиму, а также весну и большую часть лета 1816 года. За это время из-под его пера вышел ряд элегий, которые носят печать глубокой меланхолии. Никаких определенных выводов об отношениях, существовавших между поэтом и любимой девушкой, нельзя сделать на основании этих стихов элегический трафарет заслоняет живые черты действительности. Вероятно, весь этот типично юношеский роман повлек за собой лишь несколько мимолетных встреч на крыльце или в парке.

"О милая, повсюду ты со мной,
Но я уныл и в тайне я грущу
Блеснет ли день за синею горою,
Взойдет ли ночь с осеннюю луною-
Я все тебя, прелестный друг, ищу:
Засну ли я, лишь о тебе мечтаю,
Одну тебя в неверном вижу сне,
Задумаюсь - невольно призываю
Заслушаюсь - твой голос слышен мне"

О.А.Кипренский
Портрет Е.П.Бакуниной
(1795 - 1869 гг)
1811-13г, итальянский карандаш на бумаге, 12см x23 см
Государственный художественный музей А.С.Пушкина, Санкт-Петербург

Вышла замуж очаровательная Екатерина Бакунина уже в очень зрелом возрасте. Надежда Осиповна Пушкина, мать поэта, в 1834 году сообщала дочери: «...как новость скажу тебе, что Бакунина выходит за господина Полторацкого, двоюродного брата госпожи Керн. Свадьба будет после Пасхи. Ей сорок лет, и он не молод. Вдов, без детей и с состоянием. Говорят, он два года, как влюблен...»

П.Ф.Соколов.Портрет Е.П.Бакуниной

По-видимому, Пушкин - уже женатый в то время человек - присутствовал на свадьбе Екатерины Павловны. По заведенному обычаю императрица Елизавета Алексеевна благословила свою любимую фрейлину и подарила молодым икону, которую Бакунина хранила всю жизнь.
Покинув высший свет, двадцать один год прожила она с мужем в полном согласии. Охотно переписывалась с друзьями, воспитывала детей - сына Александра и дочь Екатерину, наслаждалась семейным счастьем...

Бакунина Е.А. (портрет работы Е.П. Бакуниной, 1828)

"Уж нет ее...До сладостной весны
Простился я с блаженством и душою.
Уж осени холодною рукою
Главы берез и лип обнажены,
Она шумит в дубравах опустелых,
Там день и ночь кружится мертвый лист,
Стоит туман на нивах пожелтелых,
И слышится мгновенный ветра свист.
Поля, холмы, знакомые дубравы!
Хранители священной тишины!
Свидетели минувших дней забавы!
Забыты вы...до сладостной весны!"
"Осеннее утро"

Екатерина Павловна была замечательной художницей, имела выставки, много заказов. Однако прославилась она и осталась в памяти потомков именно влюбленностью в нее великого поэта.
Она училась живописи у Александра Брюллова, была талантливой художницей, об этом свидетельствуют портрет ее матери Е.А. Бакуниной и ее собственный автопортрет.

Образ "милой Бакуниной" неотделим для Пушкина от "безмятежной" поры царскосельской жизни. Вспоминая свою юность, поэт писал:

"Когда в забвении перед классом
Порой терял я взор и слух,
И говорить старался басом,
И стриг над губой первый пух,
В те дни...в те дни, когда впервые
Заметил я черты живые
Прелестной девы, и любовь
Младую взволновала кровь,
И я, тоскую безнадежно,
Томясь обманом пылких слов,
Везде искал ее следов,
Об ней задумывался нежно,
Весь день минутной встречи ждал
И счастье тайных мук узнал..."

"Евгений Онегин", глава VIII
(из ранних редакций)

Вполне сознавая это, она как реликвию берегла до конца своих дней написанный рукою Пушкина на желтоватом листке альбомного формата его мадригал ко дню ее именин.

БАКУНИНОЙ
Напрасно воспевать мне ваши именины
При всем усердии послушности моей;
Вы не милее в день святой Екатерины
Затем, что никогда нельзя быть вас милей.
(1819)

Многие художники старались запечатлеть красоту этой женщины.
Известны рисунок О. Кипренского, два акварельных портрета П. Соколова. Есть основания предполагать, что Екатерина Павловна изображена и на одной из акварелей К. Брюллова. На всех этих портретах нежно и кротко смотрят ее глаза, обаяния женственности исполнен весь ее облик. «Как она мила» - эти пушкинские слова как нельзя более точно передают свойство ее красоты.

СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ ЕКАТЕРИНА БАКУНИНА И РОЖДЕНИЕ ПРОФЕССИИ МЕДИЦИНСКОЙ СЕСТРЫ В ОСАЖДЕННОМ СЕВАСТОПОЛЕ

Н.И.Пирогов, Е.М.Бакунина и рождение в Севастополе профессии медицинской сестры

На Крымской войне, где работали русские сестры милосердия Крестовоздвиженской общины под руководством А.Стахович, Е.Хитрово, Е.Карцевой и Е.Бакуниной, в госпиталях противника работала одна дама — англичанка Флоренс Найтингейл, ставшая впоследствии европейским символом женского медицинского служения.

Сам День медицинской сестры, являющийся Международным днем, учрежден в память Флоренс Найтингейл, и приурочен ко дню ее рождения 12 мая. Когда мы в России празднуем этот день, мы воистину становимся теми иванами, которые не помнят или не хотят помнить своего родства.
В 1921г. приказом Наркома Здравоохранения РСФСР Н.А.Семашко были упразднены все общества сестер милосердия, а также, как было сказано в постановлении, «упраздняется и само слово милосердие».
Впоследствии, в поисках нравственных ориентиров в медицине, когда весь опыт дореволюционного служения русских сестер милосердия был предан полному и намеренному забвению, было принято решение о праздновании дня медицинской сестры по международному образцу.
Вот как писал Н.И.Пирогов, бывший руководителем Крестовоздвиженской общины сестер милосердия во время Крымской войны, о первенстве Флоренс Найтингейл в деле сестринского служения.

«Может, конечно, носиться слух в Западной Европе будто бы мисс Нейтингель с 37 сестрами, «дамами высокой души» была первая, которая по собственному желанию, приехала в Крымскую войну, чтобы с сестрами взять на свое попечение всех больных и раненых, находящихся в амбулатории.
Мы, русские, не должны дозволять никому переделывать до такой степени историческую истину. Мы имеем долг истребовать пальму первенства в деле столь благословенном, благотворном и ныне всеми принятом…
В октябре 1854 года Крестовоздвиженская община получила высочайшее соизволение, а в ноябре того же года она находилась уже на театре войны в полной деятельности. О мисс Нейтингель и о ее «высокой души дамах» мы в первый раз услышали только в начале 1855г.».

Отметим лишь один исторический факт. В то время как английские сестры работали в относительно спокойной обстановке глубокого тыла, в безопасных госпиталях Скутари рядом со Стамбулом — сама Флоренс лишь ненадолго с инспекцией приезжала в Балаклаву — то наши сестры милосердия прошли суровую школу оказания помощи раненым воинам в осажденном Севастополе, под ежедневными обстрелами и бомбардировками, а также на передовой.

Из 30 — 40 английских женщин, приехавших в госпиталь в Скутари, половина вынуждены были покинуть общину и вернуться в Англию, не выдержав сложностей личностных взаимоотношений с Флоренс Найтингейл, которая была весьма непростым человеком.
Как сообщалось в обзоре действий Крестовоздвиженской общины во время Крымской войны «умерли при исполнении обязанностей, верные своему призванию семнадцать сестер». Несколько сестер, не выдержав кровавых ужасов и психологически — напряженной обстановки в госпиталях Севастополя, сошли с ума. Как говорится, комментарии излишни.
Но именно эта напряженная обстановка, когда при большом количестве раненых катастрофически не хватало врачей и фельдшерского персонала, способствовала тому, что наши сестры милосердия, в отличие от сестер сиделок в союзнических госпиталях, становились рядом с врачами за операционные столы и ассистировали при операциях.
Именно здесь, в Севастополе в обстановке вынужденного участия сестер Крестовоздвиженской общины непосредственно в операционном процессе, родилась и сама профессия медицинской сестры, временем рождения которой можно считать 1855г., а ее основоположником – Н.И.Пирогова – руководителя сестринской деятельностью в осажденном Севастополе.
Благодаря высокому авторитету и влиянию учредительницы Крестовоздвиженской общины Вл. Кн. Елены Павловны Романовой и Н.И. Пирогова женщины были допущены не только к госпитальному служению, чего раньше никогда не было, но и к госпитальному служению непосредственно на самом театре военных действий.
Сестры милосердия и т.н. сердобольные вдовы были в России и до учреждения в 1854г. Крестовоздвиженской общины. Женщины, подвизавшиеся на ниве милосердного служения ближнему, эпизодически и частным образом занимались патронажным уходом и попечением за сиротами, престарелыми, увечными в различных богоугодных заведениях и обществах, а также в некоторых больницах, ни никогда ранее сестры милосердия не допускались до прямого профессионального медицинского служения больным и тем более раненым.
Неудивительно, что некоторые из сестер, пройдя школу в Севастопольских госпиталях под руководством Н.И.Пирогова, впоследствии уже самостоятельно организовывали медицинские учреждения разного уровня, как, например, это сделала Е.М.Бакунина, открывшая в начале 60-х годов XIXвека в своем имении Казицино на тверской земле первую бесплатную больницу для крестьян, где самостоятельно оказывала им профессиональную первичную медицинскую помощь.
Вспоминая работу в Севастополе, Н.И.Пирогов писал:

«Здание, где мы помещались (Дворянское собрание), само не раз получало бомбы с неприятельских кораблей. Раны почти все представляли страшные разрывы членов от бомб большого калибра. От 150 до 200 ампутаций в других тяжелых операций случалось исполнять каждый день, имея ассистентами одних сестер».
«Старшая сестра второго и третьего отделений Екатерина Михайловна Бакунина отличалась своим усердием. Ежедневно днем и ночью можно было застать ее в операционной комнате, ассистирующею при операциях; в это время, когда бомбы и ракеты то перелетали, то не долетали и ложились кругом всего Собрания, она обнаруживала со своими сообщницами присутствие духа, едва совместное с женскою натурою и отличавшее сестер до самого конца осады. Трудно решить, чему должно более удивляться, хладнокровию ли этих сестер или самоотвержению в исполнении обязанностей».
«Огромная танцевальная зала беспрестанно наполнялась и опорожнивалась; приносимые раненые складывались вместе с носилками целыми рядами на паркетном полу, пропитанном на целые полвершка запекшеюся кровью; стоны и крики страдальцев, последние вздохи умирающих, приказания распоряжающихся громко раздавались в зале».
«Двери залы ежеминутно отворялись и затворялись; вносили и выносили по команде… На трех столах кровь лилась при производстве операций; отнятые члены лежали грудами… Бакунина постоянно присутствовала в этой комнате с пучком лигатур в руке, готовая следовать на призыв врачей».
«В это тяжкое время без неутомимости врачей, без ревностного содействия сестер… не было бы никакой возможности подать безотлагательную помощь пострадавшим за Отечество».

Военный врач Г.Ульрихсон вспоминал, что опытные сестры Крестовоздвиженской общины, такие как Е.Бакунина и некоторые другие так «пригляделись к разнообразным операциям, что любая из них сама бы могла произвести ампутацию, если бы ей это было дозволено».

Сразу после окончания Крымской войны сестры Крестовоздвиженской общины, заслужившие высокий авторитет в Севастополе, были допущены к работе с больными в госпиталях и больницах Санкт-Петербурга, а в здании самой общины на Фонтанке открылась собственная больница, где оказывалась профессиональная медицинская помощь, как сестринского, так и врачебного характера.
Сестры общины работали во 2-м Сухопутном госпитале, в двух чернорабочих больницах (у Сахарного моста и в доме Синебрюхова), Морском госпитале у Калинкина моста, а также в Кронштадтском военном госпитале.
Именно Е.М.Бакунина, а после ее ухода из общины следующая настоятельница общины Е.П.Карцева добились того, что в госпиталях официально был введен постоянный сестринский уход.
В 1863г. военный министр Д.А.Милютин издал указ о введении в госпиталях военного ведомства постоянного сестринского ухода за больными из числа сестер Крестовоздвиженской общины.
Некоторые исследователи считают, что именно эту дату следует считать временем рождения в России профессии медицинской сестры.
Таким образом Крестовоздвиженская община сестер милосердия, созданная Вл.Кн. Еленой Павловной и руководимая Н.И.Пироговым, сыграла в истории отечественного здравоохранения огромную созидательную роль, так как именно профессиональная и самоотверженная деятельность сестер общины и породила саму профессию медицинской сестры.
Из всех сестер общины Н.И.Пирогов всегда выделял Е.М.Бакунину. Ее, Екатерину Хитрово и Елизавету Карцеву он называл тремя столпами общины.

Е.Карцева. Е.Бакунина. Е.Хитрово.

В отличие от Е.Бакуниной, Е.Хитрово и Е.Карцева работали в Симферополе, куда привозили уже прооперированных в Севастополе раненых, и непосредственно профессиональный медико — операционный уход за раненными в госпиталях Симферополя сестры не осуществляли.
К сожалению, Е.Хитрово, прибывшая в Крым в сентябре 1855г. и назначенная настоятельницей общины в конце ноября, пробыла в этой должности слишком мало, так как скоропостижно скончалась от тифа 2 февраля 1856г.
Сама Е.М.Бакунина с большим уважением относилась к Е.Хитрово, называя ее недосягаемым идеалом и образцом сестры милосердия.
О самой же Е.М.Бакуниной Н.И.Пирогов писал так:

«Бакунина с увлечением предалась всецело служению больным и с полным самоотвержением несла эту тяжелую службу. Она сделалась примером терпения и неустанного труда для всех сестер общины.
Вся ее личность дышала истиной, полная гармония царствовала между ее чувствами и ее действиями. Она точно составляла слиток всего возвышенного. Чем более она встречала препятствий на своем пути самозабвения, тем более выказывала она ревности и энергии».
«Сестры продолжали неусыпно действовать. Сестра Будберг, желая дать хотя небольшой отдых уставшим и изнуренным сестрам, хотела прекратить ночные дежурства; но неутомимая Бакунина не захотела отдыхать и продолжала дежурить ночью, с некоторыми другими сестрами, до самого окончания осады».

Во всем этом проявилась характерная черта личности, отличавшая многих представителей семейства Бакуниных, и присущая этому дворянскому роду. Если кто-либо из Бакуниных обращался к какому-либо делу, то он отдавался ему с полным самоотвержением и самозабвением, посвящая себя целиком избранному служению.
Е.М.Бакунина обладала не только завидным здоровьем для такого служения, — скажем, что она во время обороны Севастополя переболела тифом, но сразу после выздоровления вновь стала ухаживать за раненными, — но и крепкой, устойчивой психикой, без владения которой невозможно было выдержать все ужасы и тяготы ежедневной жизни под обстрелами и кровавую обстановку на самих перевязочных пунктах.
Обстановка на перевязочных пунктах колоритно описала в романе М.Филиппова «Осажденный Севастополь», где наряду с вымышленными персонажами выведены и реальные герои Обороны Севастополя:

«В Инженерном доме, где был в том время главный перевязочный пункт, работа кипела. Палаты были полны ранеными. Слышались стоны, крики и причитания, но иные раненые лежали спокойно и только стискивали зубы от боли… Две сестры милосердия…готовили инструменты, бинты, корпию и воду. Одна из них, Бакунина, смотрела на окружающее совершенно спокойно, другая была несколько взволнована, но крепилась…
Оператор нагибается над раненым и в два приема обнажает кость, отделив мясо. Кровь потоком льется из перевязанных артерий в медный таз, который подставила Бакунина; другой врач и фельдшер придавливают артерии, и кровь останавливается. Оператор быстро пилит кость. Каждый звук пилы отзывается во всем организме сестры Глебовой, но она пересиливает себя и подает шелк, которым оператор быстро перевязывает артерии. Операция кончена, только фельдшер заканчивает ее, заложив корпией обрезанное мясо и облепив рану пластырем».

Н.И.Пирогов вспоминал:

«В летописях науки раны такого рода, с какими мы в продолжении этого времени постоянно имели дело, едва ли не беспримерны.
Тысячи пушечных ядер и бомб являли свою разрушительную силу над человеческим телом. Надлежало действовать без малейшего промедления, чтобы сохранить жизнь, которую уносило быстрое истечение крови. Страшное потрясение всей нервной системы, в весьма многих случаях, делало бесполезным, даже вредным, употребление хлороформа.
На хирургических столах почти беспрерывно подавалась хирургическая помощь, при содействии сестер. Большая танцевальная зала Благородного собрания…наполнялась сотнями людей, подвергшихся операциям и…опять очищалась, чтобы дать место новым страдальцам».

Учитывая все выше сказанное, можно смело утверждать, что если основоположником сестринского дела в России по праву должно считать тверского дворянина Н.И.Пирогова, то первой профессиональной медицинской сестрой, без всякого преувеличения, можно смело считать одну из самых деятельных сестер Крестовоздвиженской общины, верную помощницу и сподвижницу Пирогова, тверскую дворянку Екатерину Михайловну Бакунину.
Н.И.Пирогов сформулировал и основной нравственный принцип профессионального служения женщин в медицине. Говоря о деятельности одной из старших сестер Крестовоздвиженской общины Елизаветы Петровны Карцевой, Николай Иванович так высказался о сути сестринского служения:

«истиной сестрой милосердия можно назвать лишь ту, которая свои формальные обязанности сестры милосердия превратит в духовное призвание жизни».

Без всякого сомнения, можно сказать, что эти высокие слова применимы и к профессии медицинской сестры.

Священник Роман Манилов – директор Фонда Екатерины Бакуниной

Использованная литература:

1. Пирогов Н.И. Севастопольские письма и воспоминания. – М., 1950.
2. Голикова Л. «Все, что я мог сделать для Севастополя, я сделал…» К 200- летию со дня рождения Н.И.Пирогова // Севастопольский Ежегодный Визит Альманах. – Севастополь, 2010.
3. Сысоев В.И. Сестра милосердия Екатерина Бакунина. – Тверь, 2012.