История человечества - это не только история открытий и свершений. Это история войн и пыток. Одним из самых страшных орудий пыток, придуманных древними, был медный бык, в чреве которого погиб сам его создатель.

Темные страницы истории буквально пестрят страшными методами пыток, которые сегодня повергают в шок. От распятия до железной девы – в истории можно найти много ужасного. А одна из самых изощрённых садистских форм пыток была придумана в Древней Греции. Ее широко применял тиран Фаларид.


Фаларид, тиран Акрагаса (современный Агридженто на Сицилии), был бессердечным садистом, известным своей беспримерной жестокостью в любых ситуациях. Ходили легенды, что тиран ел мясо младенцев. Известен факт, что он приказал бросить пленных врагов в кратер Этны. Однажды афинский медник Перилл рассказал Фалариду о своем новом изобретении – устройстве для пыток и казни, которое должно было вселять страх в сердца врагов тирана - о знаменитом медном быке.


Древние греки воспринимали быка как символ абсолютной власти. Это объясняет, почему такие существа, как «минотавр» были настолько распространены в греческой мифологии. Некоторые греки верили в Молоха - бога с бычьей головой, который требовал человеческих жертв. Медный бык мог быть вдохновлен именно этой древней и жестокой формой поклонения быку.


Медный бык был устройством очень простой конструкции, но прямо-таки дьявольской задумки. Устройство было сделано полностью из меди в виде и размером с настоящего быка, а внутри его размещалась полая камера. Человека, которого собирались казнить, сажали в эту камеру и запирали снаружи. Затем под брюхом разводили костер, который нагревал снизу быка до тех пор, пока жертва внутри не зажаривалась до смерти.


"Земляк мой Перилл был замечательным художником, но очень злым человеком, который думал, что может привлечь мое внимание изобретением новой формы пытки... Он открыл заднюю часть животного, и продолжил: "Когда вы хотите наказать кого-либо, закройте его внутри, вставьте в ноздри быка трубы и прикажите разжечь под ним огонь. Запертый будет визжать и реветь в беспрерывной агонии, а его крики вы услышите через эти трубы как нежнейшее мелодичное мычание. Ваша жертва будет наказана, а вы будете наслаждаться музыкой".


Как будто медный бык уже сам по себе не был достаточно жестоким изобретением, он был разработан так, чтобы крики жертвы доносились наружу через серию специальных труб. Этот ужасный акустический аппарат преобразовывал отчаянные крики так, так что они звучали как сердитый рев быка.


По легенде, Перилл сказал Фалариду: «Крики жертвы донесутся к вам через трубы как нежнейшее мелодичное мычание». Потрясенный этими словами мучитель приказал испытать акустическую систему на самом создателе и втолкнул Перилла внутрь быка. Обреченный ремесленник был заперт внутри, а под быком развели огонь.


Вскоре Фаларид услышал страшные крики из чрева быка. Но перед тем, как Перилл умер внутри быка, тиран открыл запертую дверь и освободил его. Перилл думал, что его вознаградят за его злое изобретение, но вместо этого Фаларид сбросил несчастного мастера с вершины горы. По иронии судьбы, и сам тиран Фаларид был зажарен в медном быке, когда он был свергнут Телемахом.

История изобретений. Первая жертва электрического стула и медный бык, съевший создателя

История казней и пыток повергнет любого современного человека в шок: сожжение на костре, четвертование, распятие. Это далеко не самые страшные способы, которыми в Древнем мире и Средневековье отбирали жизнь у преступников, заговорщиков, предположительных ведьм и других неудачников, имевших неосторожность попасть в жернова государственной системы наказаний. Onliner.by рассказывает историю создания орудий казни и тех, кто стал их жертвами.

Электрический стул

С взрослением человеческой цивилизации методы казней заменяли более гуманными. Идею казни преступников электричеством в 1881 году стал продвигать американский дантист и инженер Альфред Саутвик. Он услышал историю о пьянице, который ухватился голой рукой за электрический генератор и мгновенно умер. Столь быстрый способ умерщвления можно было использовать как альтернативу повешению, которое заставляло жертву помучиться перед смертью. В качестве примера он привел недавнюю казнь, где мужчина в петле продолжал дышать на протяжении еще 15 минут - «варварский реликт».

Сперва идею опробовали в качестве эвтаназии для сотен бродячих собак. Их экспериментально умерщвляли в воде, с различными типами электродов и их размещением, выбирая наиболее удачное их расположение. Первого же осужденного на смертную казнь посадили на электрический стул 6 августа 1890 года в тюрьме города Нью-Йорк. Но не все прошло гладко. Как писала на следующий день Los Angeles Herald, для убийства Уильяма Кеммлера, зарубившего свою любовницу топором, понадобилось включать электрический стул второй раз, а мощность установки поднимать вдвое. «Его нервная система была уничтожена не вспышкой, как предполагалось, а относительно медленными ударами электрических молотов», - так описывал журналист впечатления от казни.

Чтобы произвести второй удар электричеством, пришлось заново запустить динамо-машину. Несколько минут испуганные люди в комнате беспомощно смотрели на электрический стул. «C губ Кеммлера капала слюна, а грудь стала вздыматься, изо рта донеслись громкие хрипящие звуки». Когда машину наконец запустили на максимальной скорости, по телу Кеммлера пропустили 2000 вольт, что окончательно подавило в нем любые проявления жизни. Присутствовавший на казни свидетель позже обронил: «Уж лучше бы они воспользовались топором».

Иллюстрация Los Angeles Herald

Последующий осмотр тела показал, что один из электродов оставил заметный шрам на коже, а сердце, легкие и другие внутренние органы не были повреждены. Их вместе с мозгом извлекли для дальнейшего изучения.

На протяжении следующих двух десятков лет электрическим стулом воспользовались еще в четырех американских городах, и в скором времени этот метод стал превалирующим в местных тюрьмах.

Наверное, наиболее известной тюрьмой, где смертные приговоры исполнялись на электрическом стуле, можно назвать Синг-Синг в Нью-Йорке. Это пенитенциарное заведение во время своего путешествия по «одноэтажной Америке» по совету Эрнеста Хемингуэя посетили советские писатели Ильф и Петров. Тогда в Синг-Синге сидели 2299 человек. Из них 85 находились в пожизненном заключении, а еще 16 ожидали своей очереди на электрический стул.

Такой Синг-Синг видел карикатурист. 1906 год.

Так заключенные и камеры в старом корпусе выглядели на самом деле. 1915 год. Bain News Service

Для Ильфа и Петрова устроили экскурсию по старому и новому корпусу тюрьму, а также показали неприметный одноэтажный кирпичный домик, в котором находился электрический «деревянный желтый стул с высокой спинкой и с подлокотниками». На нем казнили 200 мужчин и трех женщин (к моменту отмены смертной казни в 1972 году их общее число достигло 614), но выглядел он как новый. Его мирный вид нарушали лишь кожаные браслеты для ног и рук осужденного, а также отполированные локтями подлокотники.

Помимо этого, там же находились четыре скамьи для свидетелей, столик и умывальник в стене. В помещение вела дверь из комнатки поменьше с распределительным щитом и старомодным рубильником. За каждое включение палач получал $150, и от желающих отбоя не было. В другой смежной комнатке находился склад гробов, которые делали заключенные.

Возможно, тот самый электрический стул, с которым познакомились Ильф и Петров в Синг-Синге. 1915 год. Фото: Robbins, T. Fred

«О том, что их просьба о помиловании отвергнута и что казнь будет приведена в исполнение сегодня же, приговоренным сообщают рано утром. Тогда же приговоренного приготовляют к казни: выбривают на голове небольшой кружок для того, чтобы электрический ток беспрепятственно мог сделать свое дело», - рассказывали писатели в заметках из путешествия.

В свое время на стуле Синг-Синга казнили серийного убийцу Альберта Фиша. Жертвами «Лунного маньяка», или «Бруклинского вампира», как величала его местная пресса, стали от 7 до 15 детей. На этом же стуле окончилась жизнь четы Розенбергов, которые шпионили в пользу СССР. Их обвинили в передаче Советам американских ядерных секретов.

Рут Снайдер стала одной из самых известных жертв тюрьмы Синг-Синг благодаря фотографу Тому Ховарду. Мужчина проник на казнь в январе 1928 года под личиной пишущего журналиста, а к щиколотке у него была прикреплена миниатюрная камера с единственной фотопластинкой. Кабель затвора камеры проходил под одеждой Ховарда. В момент подачи электричества он нажал на спуск: тело женщины извивалось на электрическом стуле, снимок получился размазанным. Но эта динамика лишь добавила фотографии драматизма. На следующий день она пошла в печать под заголовком «МЕРТВА!».

То самое фото и его художественная адаптация на странице газеты

В различных штатах казнь на электрическом стуле практиковалась вплоть до 1980 года, когда была вытеснена смертельной инъекцией. В некоторых тюрьмах США приговоренные к казни до сих пор могут выбрать между электричеством и инъекцией. На данный момент последний заключенный погиб на электрическом стуле в январе 2013 года.

Медный бык

Электрический стул отдавал гуманизмом на фоне всех тех казней, которые человечество придумало за тысячелетнюю историю. Если Альфред Саутвик умер спокойно в почтенном возрасте, то другой изобретатель машины для убийств стал жертвой собственного изобретения. Речь идет об афинском меднике Перилле, который создал Медного быка (Быка Фалариса). Внутрь медной статуи через специальную дверцу помещался приговоренный к казни, под статуей разводили костер. У изобретения был специальный акустический аппарат из системы трубок, которые конвертировали крики смертника в звук бычьего рева. В этой своеобразной духовке античные преступники запекались до смерти.

Перилл презентовал свою разработку в 6-м веке до нашей эры кровавому сицилийскому тирану Фаларису. «Вопли придут к вам через трубы как самое нежное, самое трогательное и мелодичное мычание», - цитируют легенды медника, который ожидал большой награды за свой труд. Но тиран так спешил испытать новую игрушку, что недолго думая поместил в агрегат ее создателя.

Некоторые источники утверждают, что дожариться Периллу не дали. Сам тиран извлек его из быка, а затем отвез на гору, с которой и сбросил вниз на камни. Но судить о правдоподобности этой концовки столь же сложно, как и разбираться в подробностях события, произошедшего две с половиной тысячи лет назад.

Сам кровавый правитель не избежал знакомства с внутренностями быка. Его жестокое правление в конце концов довело до ручки граждан, которые воспользовались прибытием вооруженного отряда Телемаха. Вспыхнуло восстание, семью Фаралиса перебили, а его самого заточили в медном быке, где медленно поджаривали всю оставшуюся и очень короткую жизнь.

Вариации медного быка встречались неоднократно в последующей истории унизительных человеческих пыток. Римляне подобным образом уничтожали христиан, а христиане позже жарили до смерти еретиков.

Гильотина

В Средневековье те, кто продвигал новые способы казни, также становились жертвами этих смертельных приспособлений. Одну из разновидностей гильотины, до получения ею этого устоявшегося названия, в XVII веке в Шотландию привез Джеймс Дуглас, 4-й граф Мортон. В этой стране лезвие с грузом, подвешенное на веревке и предназначенное для мгновенного отрубания головы, получило название Шотландской девы. Эта «дева» и обезглавила графа Мортона, после окончания его регентства на время взросления шотландского короля Якова VI.

Доподлинно неизвестно, кто придумал этот аппарат. Но в различных европейских государствах он получил широкое распространение после того, как французский профессор анатомии Жозеф Гильотен предложил в 1789 году использовать косое лезвие для отрубания головы как более гуманное орудие казни. Мечи и топоры в руках неумелых палачей становились причиной длительной агонии жертв. Гильотен ратовал за отмену смертной казни, но времена и обстоятельства диктовали свои условия.

Доброго всем времени суток! И у нас продолжается линейка цитат великих людей. Сегодня мы поговорим о Фридрихе Вильгельме Ницше.

Фри́дрих Ви́льгельм Ни́цше - мыслитель, филолог, композитор. Философия Ницше включает в себя особую оценки настоящего времени, поставившую под сомнение базовые принципы существующих форм морали, религии, культуры и обще-принятых форм общения, которые впоследствии отразились в философии жизни. Большинство писаний Ницше не поддаются однозначному пониманию, в связи с чем вызывают много споров.

Если Бог хотел стать предметом любви, то ему следовало бы сперва отречься от должности судьи, вершащего правосудие: судья, и даже милосердный судья не есть предмет любви.

Если вы хотите высоко подняться, пользуйтесь собственными ногами! Не позволяйте нести себя, не садитесь на чужие плечи и головы!

Сражающемуся с чудовищами следует позаботиться о том, чтобы самому не превратиться в чудовище. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.

Надо учиться любить себя - любовью здоровой и святой, чтобы оставаться верным себе и не терять себя.

Независимость — удел немногих. Она — привилегия сильных

Мы более искренни по отношению к другим, чем по отношению к самим себе.

Лучше враг из цельного куска, чем друг приклеенный слегка.

Истина не многословна, для лжи слов всегда недостаточно.

Либо вы поднимитесь вверх на одну ступень сегодня, или соберитесь с силами, чтобы подняться на эту ступень завтра.

С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже уходят корни его в землю, вниз, в мрак и глубину - ко злу.

То, что не убивает меня, делает меня сильнее.

В стадах нет ничего привлекательного, даже если они бегут вслед за тобой.

Между религией и настоящей наукой нет ни родства, ни дружбы, ни вражды: они на разных планетах.

Мужество есть лишь у тех, кто ощутил сердцем страх; кто смотрит в пропасть, но смотрит с гордостью в глазах.

Самые умные люди, как и самые сильные, находят счастье в том, где другие нашли бы только катастрофу: в лабиринте, в суровости по отношению к себе и другим, в трудностях. Они наслаждаются властью над собой: для них аскетизм становится второй натурой, необходимостью, инстинктом.

Ни один победитель не верит в случайность.


Фридрих Вильгельм Ницше - родился 15 октября 1844 года в Рёккене (недалеко от Лейпцига), Пруссия. Немецкий философ, представитель иррационализма.Он подверг резкой критике религию, культуру и мораль своего времени и разработал собственную этическую теорию. Философия Ницше оказала большое влияние на формирование экзистенциализма и постмодернизма, и также стала весьма популярна в литературных и артистических кругах. Интерпретация его трудов довольно затруднительна и до сих пор вызывает много споров. Автор произведений - «Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм», «Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов», «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего», «Сумерки идолов, или как философствуют молотом», «Размышления в домашнем халате» и др. Умер 25 августа 1900 года в психиатрической лечебнице в Веймаре, Германия.

Афоризмы, цитаты, высказывания, фразы Ницше Фридрих Вильгельм

  • Факт всегда глуп.
  • Будь тем, кто ты есть!
  • Чистый дух - чистая ложь.
  • Женщина - вторая ошибка Бога.
  • Идешь к женщине - бери плетку.
  • Мученики только вредили истине.
  • Нужны новые уши для новой музыки.
  • Без музыки, жизнь была бы ошибкой.
  • Вера спасает, - следовательно, она лжет.
  • Филолог - это учитель медленного чтения.
  • Ни один победитель не верит в случайность.
  • Все что не убивает меня, делает только сильнее.
  • Нет прекрасной поверхности без ужасной глубины.
  • Факты не существуют - есть только интерпретации.
  • Нужно гордо поклоняться, если не можешь быть идолом.
  • В каждой религии религиозный человек есть исключение.
  • В настоящем мужчине скрыто дитя, которое хочет играть.
  • Лучшим автором будет тот, кто стыдится стать писателем.
  • Смеяться - значит быть злорадным, но с чистой совестью.
  • Когда спариваются скепсис и томление, возникает мистика.
  • Долгие и великие страдания воспитывают в человеке тирана.
  • Догмат о "непорочном зачатии"?.. Да ведь им опорочено зачатие.
  • Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.
  • Очень умным людям начинают не доверять, если видят их смущение.
  • Моральные люди испытывают самодовольство при угрызениях совести.
  • Величественные натуры страдают от сомнений в собственном величии.
  • Есть степень заядлой лживости, которую называют «чистой совестью».
  • Для глупого лба по праву необходим, в виде аргумента, сжатый кулак.
  • Мы охладеваем к тому, что познали, как только делимся этим с другими.
  • Кто чувствует несвободу воли, тот душевнобольной; кто отрицает ее, тот глуп.
  • Когда благодарность многих к одному отбрасывает всякий стыд, возникает слава.
  • Буддизм не обещает, а держит слово, христианство обещает все, а слова не держит.
  • Нечистая совесть - это налог, которым изобретение чистой совести обложило людей.
  • Одухотворяет сердце; дух же сидит и вселяет мужество в опасности. О, уж этот язык!
  • Вера в причину и следствие коренится в сильнейшем из инстинктов: в инстинкте мести.
  • Опасность мудрого в том, что он больше всех подвержен соблазну влюбиться в неразумное.
  • Стремление к величию выдает с головой: кто обладает величием, тот стремиться к доброте.
  • Мистические объяснения считаются глубокими. Истина в том, что они даже и не поверхностны.
  • Только человек сопротивляется направлению гравитации: ему постоянно хочется падать - вверх.
  • По ту сторону Севера, по ту сторону льда, по ту сторону сегодня – наша жизнь, наша счастье.
  • Кто хочет оправдать существование, тому надобно еще и уметь быть адвокатом Бога перед дьяволом.
  • Каждая церковь - камень на могиле Богочеловека: ей непременно хочется, чтобы Он не воскрес снова.
  • Верховный тезис: "Бог прощает кающемуся", - то же в переводе: прощает тому, кто покорствует жрецу.
  • Слово "христианство" основано на недоразумении; в сущности, был один христианин, и тот умер на кресте.
  • В мире и без того недостаточно любви и благости, чтобы их еще можно было расточать воображаемым существам.
  • Любите, пожалуй, своего ближнего, как самого себя. Но прежде всего будьте такими, которые любят самих себя.
  • Человек забывает свою вину, когда исповедуется в ней другому, но этот последний обыкновенно не забывает ее.
  • Кровь - самый худший свидетель истины; кровью отравляют самое чистое учение до степени безумия и ненависти сердец.
  • Кто хочет стать водителем людей, должен в течение доброго промежутка времени слыть среди них их опаснейшим врагом.
  • Человек, ни разу еще не думавший о деньгах, о чести, о приобретении влиятельных связей, - да разве может он знать людей?
  • Чья мысль хоть раз переступала мост, ведущий к мистике, тот не возвращается оттуда без мыслей, не отмеченных стигматами.
  • Я различаю среди философствующих два сорта людей: одни всегда размышляют о своей защите, другие - о нападении на своих врагов.
  • И истина требует, подобно всем женщинам, чтобы ее любовник стал ради нее лгуном, но не тщеславие ее требует этого, а ее жестокость.
  • Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, - канат над пропастью. В человеке ценно то, что он мост, а не цель.
  • Философия открывает человеку убежище, куда не проникает никакая тирания, долину внутреннего мира, лабиринт сердца, и это раздражает тиранов.
  • Мы хвалим то, что приходится нам по вкусу: это значит, когда мы хвалим, мы хвалим собственный вкус – не грешит ли это против всякого хорошего вкуса?
  • Совершенное познание необходимости устранило бы всякое "долженствование", - но и постигло бы необходимость "долженствования", как следствие незнания.
  • В пылу борьбы можно пожертвовать жизнью: но побеждающий снедаем искусом отшвырнуть от себя свою жизнь. Каждой победе присуще презрение к жизни.
  • Вы, любители познания! Что же до сих пор из любви сделали вы для познания? Совершили ли вы уже кражу или убийство, чтобы узнать, каково на душе у вора и убийцы?
  • Любовь к жизни – это почти противоположность любви к долгожительству. Всякая любовь думает о мгновении и вечности, - но никогда о продолжительности.
  • Больные лихорадкой видят лишь призраки вещей, а те, у кого нормальная температура, - лишь тени вещей; при этом те и другие нуждаются в одинаковых словах.
  • Сам Бог не может существовать без мудрых людей", - сказал Лютер, и с полным правом; но "Бог еще менее может существовать без неумных людей" - этого Лютер не сказал!
  • Героизм - таково настроение человека, стремящегося к цели, помимо которой он вообще уже не идет в счет. Героизм - это добрая воля к абсолютной само-погибели.
  • Без догматов веры никто не смог бы прожить и мгновения! Но тем самым догматы эти еще отнюдь не доказаны. Жизнь вовсе не аргумент; в числе условий жизни могло бы оказаться и заблуждение.
  • Злой бог нужен не менее доброго - ведь и своим собственным существованием ты обязан отнюдь не терпимости и филантропии. Какой прок от бога, которому неведомы гнев, зависть, хитрость, насмешка, мстительность и насилие?
  • Учение и апостол, который не видит слабости своего учения, своей религии и т.д., ослепленный авторитетом учителя и благоговением к нему, обыкновенно обладает большей силой, чем учитель. Никогда еще влияние человека и его дела не разрастались без слепых учеников.
  • Брак выдуман для посредственных людей, которые бездарны как в большой любви, так и в большой дружбе, - стало быть, для большинства: но и для тех вполне редкостных людей, которые способны как на любовь, так и на дружбу.
  • Кто в состоянии сильно ощутить взгляд мыслителя, тот не может отделаться от ужасного впечатления, которое производят животные, чей глаз медленно, как бы на стержне, вытаращивается из головы и оглядывается вокруг.
  • Кому свойственно отвращение к возвышенному, тому не только "да", но и "нет" кажется слишком патетическим, - он не принадлежит к отрицающим умам, и, случись ему оказаться на их путях, он внезапно останавливается и бежит прочь - в заросли скепсиса.
  • В моей голове нет ничего, кроме личной морали, и сотворить себе право на нее составляет смысл всех моих исторических вопросов о морали. Это ужасно трудно - сотворить себе такое право.
  • Странно! Стоит лишь мне умолчать о какой-то мысли и держаться от нее подальше, как эта самая мысль непременно является мне воплощенной в облике человека, и мне приходится теперь любезничать с этим "ангелом Божьим"!
  • Причинять боль тому, кого мы любим, - сущая чертовщина. По отношению к нам самим таково состояние героических людей: предельное насилие. Стремление впасть в противоположную крайность относится сюда же.
  • Добродетель только тем дает счастье и некоторое блаженство, кто твердо верит в свою добродетель, - отнюдь не тем более утонченным душам, чья добродетель состоит в глубоком недоверии к себе и ко всякой добродетели. В конце концов и здесь "вера делает блаженным"! - а не, хорошенько заметьте это, добродетель!
  • Основатель христианства полагал, что ни от чего не страдали люди сильнее, чем от своих грехов: это было его заблуждением, заблуждением того, кто чувствовал себя без греха, кому здесь недоставало опыта.
  • Если Бог хотел стать предметом любви, то ему следовало бы сперва отречься от должности судьи, вершащего правосудие: судья, и даже милосердный судья" не есть предмет любви.

У актёра есть дух, но мало совести духа. Он всегда верит в то, посредством чего заставляет уверовать и других, - он верит в себя самого!

Познание - одна из форм аскетизма.

Если бы боги существовали, как бы вынес я, что я не бог?

Все боги суть символы и хитросплетения поэтов!

Бог - это некое предположение.

Брак - это наиболее изолганная форма половой жизни.

Разрастаться не только вширь, но и расти вверх - да поможет вам в этом, братья мои, сад супружества!

Хороший брак покоится на таланте к дружбе.

Всегда замечал я, что супруги, составляющие плохую пару, самые мстительные: они готовы мстить всему миру за то, что уже не могут расстаться.

Вы заключаете брак: смотрите же, чтобы не стал он для вас заключением! Слишком торопитесь вы, заключая брак, и вот следствие - расторжение брачных уз!

Брак может казаться впору таким людям, которые не способны ни на любовь, ни на дружбу и охотно стараются ввести себя и других в заблуждение относительно этого недостатка, - которые, не имея никакого опыта ни в любви, ни в дружбе, не могут быть разочарованы и самим браком.

Брак: так называю я волю двоих создать единое, большее тех, кто создал его. Брак - это взаимоуважение и почитание этой воли.

Вы ещё не искали себя, когда обрели меня. Так бывает со всеми верующими; и потому так мало значит всякая вера.

Взгляните на верующих! Кто больше всего ненавистен им? Разбивающий скрижали их ценностей, разрушающий и преступающий, но он есть созидающий.

вечность

Каждый миг начинается бытие; вокруг каждого «здесь» вращается кольцеобразное «там». Середина - повсюду. Путь вечности - кривая.

Любовь к власти есть демон людей. Дайте им всё - здоровье, пищу, жилище, образование, - и они будут несчастны, капризны, потому что демон ждёт, ждёт и хочет удовлетворения. Отнимите у них всё и удовлетворите их демона - они станут счастливы.

Кто подвергается нападкам со стороны своего времени, тот ещё недостаточно опередил его - или отстал от него.

Поскольку время бесконечно, до настоящего момента уже протекла бесконечность, то есть всякое возможное развитие должно уже было осуществиться. Следовательно, наблюдаемое развитие должно быть повторением.

Любящие и созидающие - вот кто всегда был творцом добра и зла. Огонь любви и гнева пылает на именинах всех добродетелей.

Когда вы возвысились над похвалой и порицанием и воля ваша желает повелевать всеми вещами как воля любящего: тогда зарождается добродетель ваша. Когда вы презираете мягкое ложе и всё приятное, однако легко засыпаете даже возле роскошных постелей неженок: тогда зарождается добродетель ваша.

Стоит нам только на один шаг преступить среднюю меру человеческой доброты, как наши поступки вызывают недоверие. Добродетель покоится как раз «посередине».

«Возлюби ближнего своего» - это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!» И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.

Если ты раб, то не можешь быть другом. Если тиран - не можешь иметь друзей.

Не старайся приукрашивать себя для друга: ибо стрелой и стремлением к Сверхчеловеку должен ты быть для него.

Стал ли ты чистым воздухом, хлебом и лекарством для друга своего? Иной не в силах освободиться от собственных цепей, однако друга своего спасает.

Но если есть у тебя страждущий друг, стань для страданий его местом отдохновения, но вместе с тем и жёстким ложем, походной кроватью: так лучше всего ты сможешь помочь ему.

Даже самая широкая душа, братья мои, - какие это жалкие угодья!

Женщина - вторая ошибка Бога.

Женщина мало что смыслит в чести. Пусть же станет честью её - любить всегда сильнее, чем любят её, и в любви никогда не быть второй.

Женщина понимает детей лучше мужчины, но в мужчине детского больше, чем в женщине.

Кого ненавидит женщина больше всех? Железо так говорило магниту: «Больше всего я тебя ненавижу за то, что ты притягиваешь, не имея достаточно сил, чтобы тащить за собой».

Мужчине следует остерегаться женщины, когда она любит: ибо тогда она готова на любую жертву, и всё остальное не имеет никакой ценности в глазах её.

Мужчине следует остерегаться женщины, когда она ненавидит: ибо он в глубине души своей только зол, она же - скверна.

Да будет женщина игрушкой, чистой и изящной, словно драгоценный камень, блистающий добродетелями ещё не созданного мира.

Слишком долго таились в женщине раб и тиран. Поэтому неспособна она к дружбе: ей ведома только любовь.

В сознательной любви женщины есть и внезапность, и молния, и тьма рядом со светом.

Добро и зло, богатство и бедность, высокое и низкое, и все имена ценностей - всё это станет оружием и будет воинственно утверждать, что жизнь должна превозмогать себя снова и снова!

Некоторым не удаётся жизнь: ядовитый червь гложет им сердце. Да приложат они все силы свои, чтобы смерть лучше удалась им!

Жизнь - источник радости; но всюду, где пьёт толпа, родники отравлены.

Но если жизни так нужна высота, то ей нужны и ступени, а также противоречие ступеней и восходящих по ним! Восходить хочет жизнь и, восходя, превозмогать себя.

Тот, кто ответил себе на вопрос: «Зачем жить?» - сможет вытерпеть почти любой ответ на вопрос: «Как жить?»

А вы, друзья мои, говорите, что о вкусах не спорят? Но вся жизнь и есть спор о вкусах!

И если друг причинит тебе зло, скажи так: «Я прощаю тебе то, что сделал ты мне; но как простить зло, которое этим поступком ты причинил себе?»

Я не понимаю, к чему заниматься злословием. Если хочешь насолить кому-нибудь, достаточно сказать о нём какую-нибудь правду.

Поистине, подобно солнцу, люблю я жизнь и все глубокие моря. И вот что называю я познанием: чтобы всё глубокое поднялось на высоту мою!

О, как много великих идей, чьё действие подобно кузнечным мехам: от них человек надувается и становится ещё более пустым.

изобретатели

Не вокруг тех, кто измышляет новый шум, а вокруг изобретателей новых ценностей вращается мир; неслышно вращается он.

Искусство делает выносимым вид жизни, окутывая её дымкой нечистого мышления.

Десять раз на дню должен ты находить истину, иначе будешь искать её и ночью, и душа твоя останется голодной.

Познающий неохотно погружается в воду истины не тогда, когда она грязная, а когда она мелкая.

Всякая истина, о которой умалчивают, становится ядовитой.

Вовсе не так легко отыскать книгу, которая научила нас столь же многому, как книга, написанная нами самими.

культура

Культура - это лишь тоненькая яблочная кожура над раскалённым хаосом.

Мы очень мало знаем и плохо учимся: потому и должны мы лгать.

Даже в чаше высшей любви содержится горечь.

Любите и ближних своих, как самих себя, - но прежде станьте теми, кто любит самого себя, - любит великой любовью, любит великим презрением!

Любить и погибнуть: это сочетание - вечно. Воля к любви означает готовность к смерти.

Надо учиться любить себя - любовью здоровой и святой, чтобы оставаться верным себе и не терять себя. И поистине это вовсе не заповедь на сегодня и на завтра - учиться любить себя. Напротив, из всех искусств это самое тонкое, самое мудрое, самое высшее и требующее наибольшего терпения.

Много кратких безумий - вот что вы называете любовью. И ваш брак кладёт предел множеству кратких безумий - одной большой и долгой глупостью.

Поэтому хочу я, чтобы искренне говорили друг другу: «Мы любим друг друга; посмотрим, будем ли мы любить и впредь! Или обещание наше ошибочно? Дайте нам время и недолгий союз, чтобы увидеть, годимся ли мы для истинного союза! Великое дело - всегда быть вдвоём!»

Там, где нельзя больше любить, там нужно пройти мимо!

Убожество в любви охотно маскируется отсутствием достойного любви.

Братья мои, любить дальнего, а не ближнего призываю я вас.

Те, кто до сих пор больше всего любили человека, всегда причиняли ему наисильнейшую боль; подобно всем любящим, они требовали от него невозможного.

Всякая великая любовь желает не любви, она жаждет большего.

Великая любовь выше страдания, ибо то, что любит она, она ещё жаждет - создать!

Есть дающие натуры и есть воздающие.

Люди, стремящиеся к величию, суть по обыкновению злые люди: таков их единственный способ выносить самих себя.

Люди, недоверчивые в отношении самих себя, больше хотят быть любимыми, нежели любить, дабы однажды, хотя бы на мгновение, суметь поверить в самих себя.

Поверхностные люди всегда должны лгать, так как они лишены содержания.

Одиннадцать двенадцатых всех великих людей истории были лишь представителями какого-то великого дела.

Тысячами мостов и тропинок пусть стремятся люди к будущему, и всё сильнее должна произрастать между ними вражда и неравенство: так внушает мне великая любовь моя. Призрачные образы и символы пусть изобретут они во вражде своей, и величайшее сражение состоится тогда между ними.

Я хожу среди них и держу свои глаза открытыми: люди измельчали и мельчают всё больше. И причина этому - их учение о счастье и добродетели. Они умеренны в добродетели и хотят комфорта. А с комфортом совместима лишь умеренная добродетель.

В мире самые лучшие вещи ещё ничего не значат, пока нет того, кто их представит с подмостков: великими людьми называет толпа этих представляющих.

Большинство людей слишком глупы, чтобы быть корыстными.

месть

Да будет человек избавлен от мести: вот мост, ведущий к высшей надежде, и радужное небо после долгого ненастья.

Ты молод и мечтаешь о ребёнке и браке. Но ответь мне: таков ли уже ты, чтобы иметь право желать ребенка?… Преодолел ли ты самого себя, повелитель ли ты своих чувств, господин ли своих добродетелей?… Или в желании твоём говорит животное и потребность природы твоей? Или одиночество? Или недовольство собой?

Когда морализируют добрые, они вызывают отвращение; когда морализируют злые, они вызывают страх.

Мораль - это важничание человека перед природой.

Опасность мудрого в том, что он больше всех подвержен соблазну влюбиться в неразумное.

Все вы служили народу и народному суеверию, вы, прославленные мудрецы! - а не истине!

В настоящем мужчине всегда сокрыто дитя, которое хочет играть. Найдите же в нём дитя, женщины!

Бог дал нам музыку, чтобы мы прежде всего влеклись ею ввысь.

народы

Даже когда народ пятится, он гонится за идеалом - и верит всегда в некое «вперёд».

Ни один народ не смог бы выжить, не производя оценки - что есть добро и что есть зло; чтобы сохраниться, должен он оценивать иначе, нежели сосед его. Многое, что у одного народа называется добром, у другого слывёт позором и поношением... Многое из того, что здесь именуется злом, там облекалось в пурпур почестей.

Этот страх, древний и изначальный, ставший, наконец, утончённым и одухотворённым, теперь, как мне кажется, зовётся наукой.

Не то, что мешает нам быть любимыми, а то, что мешает нам любить полностью, ненавидим мы больше всего.

А больше всего ненавидят того, кто способен летать.

Несчастье ускользнуло от тебя; наслаждайся же этим, как счастьем своим!

Нет более жестокого несчастья в судьбе человеческой, чем когда властители земли - не первые среди подданных своих. И всё тогда становится лживым, превратным, ужасающим.

о себе

Я хожу среди народа и держу свои глаза открытыми: люди не прощают мне того, что я не завидую добродетелям их.

общество

Человеческое общество - это попытка, это долгое искание; ищет же оно того, кто повелевает!

одиночество

У одного одиночество - это бегство больного, а у другого - бегство от больных.

подарки

Будьте же равнодушны, принимая что-либо! Оказывайте честь уже тем, что принимаете, - так советую я тем, кому нечем отдарить.

У покорности самая жёсткая шкура.

Редко ошибёшься, если исключительные поступки будешь объяснять тщеславием, посредственные - привычкой и мелкие - страхом.

Каждый поступок продолжает созидать нас самих, он ткёт наше пёстрое одеяние. Каждый поступок свободен, но одеяние необходимо. Наше переживание - вот наше одеяние.

С помощью правды можно вас обманывать и увлекать куда угодно.

Я не понимаю, к чему заниматься злословием. Если хочешь насолить кому-либо, достаточно лишь сказать о нём какую-нибудь правду.

Существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть.

Лучшее средство хорошо начать день состоит в том, чтобы, проснувшись, подумать, нельзя ли хоть одному человеку доставить сегодня радость.

С тех пор, как существуют люди, слишком мало радовался человек: только в этом, братья мои, наш первородный грех! И если мы научимся больше радоваться, то так мы лучше всего разучимся обижать других и измышлять всевозможные скорби.

Говорить о женщине следует только с мужчинами.

Как только благоразумие говорит: «Не делай этого, это будет дурно истолковано», я всегда поступаю вопреки ему.

Ревность - остроумнейшая страсть и тем не менее всё ещё величайшая глупость.

Как только религия приобретает господство, её противниками становятся все те, кто были её первыми последователями.

Верующий находит своего естественного врага не в свободомыслящем, а в религиозном человеке.

слава

Всякий, жаждущий славы, должен заблаговременно расстаться с почётом и освоить нелёгкое искусство - уйти вовремя.

Даже в смерти должны пылать дух ваш и добродетель, подобно вечерней заре над землёй: иначе смерть ваша плохо удалась вам.

Многие умирают слишком поздно, а иные - слишком рано. Пока ещё странным покажется учение: «Умри вовремя!»

Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.

Стремление к стаду древнее, чем притяжение собственного «Я»: и покуда добрая совесть означает волю стада, лишь дурная совесть скажет «Я».

Такой совет даю я королям, и церквам, и всему, что одряхлело от тяжести лет и ослабло в добродетели: дайте ниспровергнуть себя! И вы снова вернётесь к жизни, а добродетель вернётся к вам!

Сладострастие: невинно и свободно оно для свободных сердец, сад счастья на земле, праздничное изобилие и дар будущего от избытка его.

Сладострастие: это сладкий яд лишь для увядших, для тех же, у кого воля льва, это великое сердечное подкрепление, вино из всех вин, благоговейно сбережённое.

Сладострастие: это величайшее блаженство, символ высшего счастья и высшей надежды.

Брат мой, если счастье сопутствует тебе, то у тебя только одна добродетель, и не более: тогда легче идти тебе через мост.

На свете гораздо больше счастья, нежели сколько видят его затуманенные печалью глаза, если только считать верно и не забывать тех приятных минут, которыми бывает богат каждый день человеческой жизни, как бы тяжела она ни была.

Счастье мужчины зовётся «Я хочу». Счастье женщины - «Он хочет».

Всяким маленьким счастьем надлежит пользоваться, как больной постелью: для выздоровления - и никак иначе.

А на рассвете рассмеялся Заратустра в сердце своём и сказал насмешливо: «Счастье бегает за мной. Это потому, что я не бегаю за женщинами. А счастье - женщина».

Человек «современных идей», эта гордая обезьяна, страшно недоволен собой – это неоспоримо. Он страдает, а его тщеславие хочет, чтобы он только «со-страдал».

учение

Кто хочет научиться летать, тот должен сперва научиться стоять, и ходить, и бегать, и лазить, и танцевать: нельзя сразу научиться полету!

Лучшее должно господствовать, и лучшее хочет господствовать! А где учение гласит иначе, там лучших не хватает.

Только для созидания должны вы учиться!

Желать чего-то и добиваться этого - считается признаком сильного характера. Но даже не желая чего-то, все-таки добиваться этого - свойственно сильнейшим, которые ощущают себя воплощённым фатумом.

Я люблю храбрых: но недостаточно быть рубакой, нужно ещё знать, кого рубить! И часто больше храбрости бывает в том, чтобы удержаться и пройти мимо: и сохранить себя тем самым для более достойного врага!

Кому Целомудрие в тягость, тому не следует советовать его: чтобы не сделалось оно путём в преисподнюю, превратившись в грязь и похотливость души.

церковь

Каждая церковь - камень на могиле Богочеловека: ей не хочется, чтобы Он вновь воскрес.

О, посмотрите же на эти шатры, что воздвигли священники! Церквами называют они свои берлоги, полные слащавых ароматов!

Цинизм есть единственная форма, в которой пошлые души соприкасаются с тем, что называется искренностью; и высшему человеку следует навострить уши при каждом более крупном и утончённом проявлении цинизма и поздравлять себя каждый раз, когда прямо перед ним заговорит бесстыдный скоморох или научный сатир.

Человек, ни разу ещё не думавший о деньгах, о чести, о приобретении влиятельных связей, о должности - да разве может он знать людей?

Требование человека, чтобы его полюбили, есть величайшее из всех самомнений.

Только там, где кончается государство, начинается человек - не лишний, но необходимый: там звучит песнь того, кто нужен, - единственная и неповторимая.

У одних раньше стареет сердце, у других - ум. Иные бывают стариками в юности, но кто поздно юн, долго остаётся таким.

на другие темы

«Религиозный человек», «глупец», «гений», «преступник», «тиран» - всё это суть дурные названия и частности, замещающие кого-то неназываемого.

Будь тем, кто ты есть!

В мире недостаточно любви и благости, чтобы их можно было расточать воображаемым существом.

В пустыне и господами пустыни искони жили честные, свободные умы; а в городах живут прославленные мудрецы - откормленные вьючные животные. Всегда, словно ослы, тянут они - повозку народа. В пустыне и господами пустыни искони жили честные, свободные умы; а в городах живут прославленные мудрецы - откормленные вьючные животные. Всегда, словно ослы, тянут они - повозку народа.

В стадах нет ничего хорошего, даже если они бегут вслед за тобой.

Говорят «удовольствие» - и думают об усладах; говорят «чувство» - и думают о чувственности; говорят «тело», а думают о том, что ниже, тела, - и вот таким образом была обесчещена троица хороших вещей.

О времени и становлении должны говорить высочайшие символы: им надлежит восхвалять всё преходящее и быть оправданием ему!

О, этот фальшивый свет, этот спёртый воздух! Тут не позволено душе взлететь на высоту свою! Но Вера их так повелевает им: «На колени, и вверх по ступенькам, грешники!»

По-новому верит он завтра, а послезавтра - вновь по-другому. Стремительны чувства его, как и толпы, и так же переменчивы настроения.

Поистине всегда влечёт нас ввысь - в царство облаков: на них усаживаем мы наши пёстрые чучела и называем их богами и Сверхчеловеком.

После того как Будда умер, в течение столетий показывали ещё его тень в одной пещере - чудовищную страшную тень. Бог мёртв: но такова природа людей, что ещё тысячелетиями, возможно, будут существовать пещеры, в которых показывают его тень. - И мы - мы должны победить ещё и его тень!

Такими хочу я видеть мужчину и женщину: его - способным к войне, её - к деторождению, но чтобы оба они могли танцевать - не только ногами, но и головой.

Ты должен сжечь себя в своём собственном пламени: как иначе хотел бы ты обновиться, не обратившись сперва в пепел!

Ты молод и мечтаешь о ребёнке и браке. Но ответь мне: таков ли уже ты, чтобы иметь право желать ребёнка? ... Преодолел ли ты самого себя, повелитель ли ты своих чувств, господин ли своих добродетелей? ... Или в желании твоём говорит животное и потребность природы твоей? Или одиночество? Или недовольство собой?

Ты хочешь, чтобы тебя оценивали по твоим замыслам, а не по твоим действиям? Но откуда же у тебя твои замыслы? Из твоих действий!

Что хорошо? Всё, что повышает чувство власти, волю к власти, власть в человеке. Что дурно? Всё, что происходит из слабости.