Теория трудовых выкриков

§ 261. Во второй половине XIX в. некоторые европейские ученые развивали трудовую теорию происхождения языка в несколько ином направлении. Немецкий ученый К. Бюхер в своих работах объяснял происхождение языка из "трудовых выкриков", сопровождавших различные акты коллективного труда, коллективные трудовые действия. Таким образом, возникает еще одна теория, или гипотеза, естественного происхождения языка, которая в современном языкознании известна под названием теории трудовых выкриков. Согласно данной теории, выкрики, или возгласы, первобытных людей, сопровождавшие коллективный труд, вначале носили инстинктивный, непроизвольный характер, а затем постепенно превращались в определенные символы трудовых процессов, т.е. в сознательно произносимые языковые единицы.

Голосовое сопровождение трудовых процессов, в особенности актов коллективного труда, у первобытных людей представляется явлением вполне естественным. Это может быть подтверждено тем, что и в современном обществе во время некоторых работ осуществляются определенные выкрики, или возгласы, которые в какой-то мере облегчают, ритмизируют трудовые процессы, способствуют организации трудовой деятельности людей. Однако подобные выкрики не выражают никакой информации и вряд ли могли послужить источником (по крайней мере единственным) возникновения речи первобытных людей. Они могли быть лишь внешним, техническим средством ритмизации труда, как это имеет место в жизни современных людей.

В работах современных лингвистов теория трудовых выкриков иногда смешивается с трудовой теорией Нуаре.

Кроме рассмотренных теорий в современной специальной литературе объясняются и некоторые другие теории естественного происхождения языка. В качестве одной из таких теорий можно назвать недавно сформулированную в США "теорию младенческого лепета", согласно которой человеческая речь могла возникнуть из произносимых эмотивно-нейтральных звуков, сходных с непроизвольным лепетом младенца.

Теория божественного происхождения языка

§ 262. Из теорий, или гипотез, искусственного происхождения языка широко известна теория божественного его происхождения, или божественная теория, теория откровения, божественного откровения, теория божественного установления языка. Данная теория известна с античных времен, наряду с другими теориями, рассмотренными выше. Ее содержание основывается на библейских легендах, отражено в древнейшей мифологии, в мифологической литературе, в мифологических произведениях разных эпох.

Самыми древними из дошедших до нас литературных памятников, содержащих сведения о божественной теории происхождения языка, являются индийские веды (буквально "знание"). Это четыре сборника художественных (поэтических и прозаических) произведений разных жанров – песен, гимнов, жертвенных изречений и заклинаний, созданных на азиатской территории к востоку от нынешнего Афганистана в XXV–XV вв. до н.э.

Особой популярностью теория божественного происхождения языка пользовалась в Средние века, когда она занимала господствующее положение среди других гипотез. Вопрос о божественном происхождения языка оживленно обсуждался в научной литературе в XVIII – начале XIX в., что связано с активной деятельностью французских просветителей, распространением идей Французской революции и объясняется стремлением противостоять усиливающемуся влиянию идей естественного происхождения языка. Однако к концу XIX в. данная теория уже утратила свое значение.

Теория божественного происхождения языка с момента ее возникновения прошла сложную эволюцию, в разные времена она излагалась в различных вариантах.

С древнейших времен известны два основных варианта теории божественного происхождение языка. Согласно одному из них (упрощенному, наиболее наивному) происхождение языка объясняется очень просто: язык дан человеку богом; бог создал человека, а вместе с ним – и человеческий язык. В соответствии с другим вариантом этой теории язык был создан людьми, но с помощью бога, под его покровительством. В первой по древности из индийских вед, названной "Ригведа", говорится, в частности, о том, что начало речи дали люди, первые великие мудрецы, под покровительством бога Брхаспати – вдохновителя красноречия и поэзии. Подобная мысль высказывается в древнеиранской священной книге "Авесте" (буквально "закон"), в древнекитайской философской литературе. Близкая к данной версия содержится в работах армянских философов, а также ученых других стран и заключается в следующем: бог создал первого человека – Адама и сообщил ему некоторые имена (земля, небо, море, день, ночь и др.), а Адам придумал имена всем другим существам и предметам, т.е. создал язык по своему произволу.

Наряду с данными, основными вариантами божественной теории происхождения языка известны разные промежуточные ее варианты. Так, например, в одном из гимнов, содержащихся в упомянутой выше древнеиндийской книге "Ригведа", высказывается мысль о том, что бог, "всеобщий ремесленник, ваятель, кузнец и плотник, создавший небо и землю", устанавливал не все имена, а только для подчиненных ему богов, имена же вещам устанавливали люди – святые мудрецы, хотя и с помощью бога, "господина речи". Согласно Библии, бог, создавший мир за шесть дней, назвал лишь самые крупные из созданных им объектов (такие, как земля, море, небо, день, ночь и некоторые другие). Установление же имен более мелких объектов (например, животных, растений) он поручил творению своему – Адаму. Примерно такие же взгляды нашли отражение в английской номиналистической философии, например в работах английского философа Томаса Гоббса (1588–1679): бог по своему усмотрению изобрел лишь некоторые имена и сообщил их Адаму, а также научил Адама создавать новые имена и "роить из них речь, понятную другим людям. Близкие мысли проповедуются в традиционном арабском богословии.

Как уже отмечалось выше, божественная теория происхождения языка к концу прошлого века утратила свое значение. Однако еще в античные времена в античной философии эта теория не пользовалась особой популярностью и была на втором плане; предпочтение отдавалось теориям естественного происхождения языка. У некоторых эпикурейцев божественная теория вызывала даже пренебрежительное отношение. Античные философы (Сократ, Карл Лукреций, Диоген из Эноанды) обращали внимание на то, что одно лицо не в состоянии "обозначить вещи все голосом", что для этого вначале нужно познать сущность всех вещей, а это одному не под силу. К тому же не из чего было создавать слова, так как до установления имен не было более мелких единиц, звуков.

В XIX в. с резкой критикой божественного происхождения языка выступил немецкий ученый-филолог Я. Гримм, признававший распространенную в то время концепцию обеднения, порчи языка в процессе исторического развития. Гримм выдвигает против данной теории некоторые богословские аргументы; он заявляет, во-первых, что божьей мудрости противоречит насильственное навязывание того, "что должно свободно развиваться в человеческой среде", и, во-вторых, было бы противно божьей справедливости позволить терять "дарованному первым людям божественному языку свое первоначальное совершенство". На этом основании делается вывод о том, что бог не имел никакого отношения к возникновению и развитию языка.

В современной лингвистической литературе внимание обращается также на невозможность божественного происхождения языка как единовременного, скачкообразного акта еще и потому, что для формирования первоначальной человеческой речи необходимо приспособление определенных органов человека, образование речевого аппарата, которое требует значительного периода времени.

Утрата популярности рассматриваемой теории происхождения языка, несомненно, связана и с распространением атеистических убеждений среди многих ученых.

Несмотря на научную несостоятельность божественной теории происхождения языка, современные ученые отмечают и некоторые положительные моменты последней. В работах некоторых авторов обращается внимание на то, что "теория божественного происхождения языка... существенно повлияла на разработку других теорий"; возрождение этой теории в начале XIX в. способствовало тому, что "было дополнительно сфокусировано внимание на роли и сущности языковой способности человека".

Гипотеза спонтанного скачка

По этой гипотезе язык возник скачком, сразу же с богатым словарем и языковой системой. Высказывал гипотезу немецкий лингвист Вильгельм Гумбольдт (1767-1835): «Язык не может возникнуть иначе как сразу и вдруг, или, точнее говоря, языку в каждый момент его бытия должно быть свойственно все, благодаря чему он становится единым целым… Язык невозможно было бы придумать, если бы его тип не был уже заложен в человеческом рассудке. Чтобы человек мог постичь хотя бы одно слово не просто как чувственное побуждение, а как членораздельный звук, обозначающий понятие, весь язык полностью и во всех своих взаимосвязях уже должен быть заложен в нем. В языке нет ничего единичного, каждый отдельный элемент проявляет себя лишь как часть целого. Каким бы естественным ни казалось предположение о постепенном образовании языков, они могли возникнуть лишь сразу. Человек является человеком только благодаря языку, а для того, чтобы создать язык, он уже должен быть человеком. Первое слово уже предполагает существование всего языка».

В пользу этой на первый взгляд странной гипотезы также говорят скачки в возникновении биологических видов. Например, при развитии от червей (появившихся 700 миллионов лет назад) до появления первых позвоночных - трилобитов требовалось бы 2000 миллионов лет эволюции, но они появились в 10 раз быстрее в результате какого-то качественного скачка.

Человеческое происхождение языка

Немецкий философ Гердер говорил о чисто человеческом происхождении языка.
Гердер считал, что язык человека возник не для общения с другими людьми, а для общения с самим собой, для осознания своего собственного я. Если бы человек жил бы в совершенном одиночестве, то и тогда, по мнению Гердера, у него возник бы язык. Язык явился результатом "тайного соглашения, которое душа человека заключала сама с собой ".
Существуют также иные теории о происхождении языка. Например, теория жестов (Гейгер, Вундт, Марр). Все ссылки на наличие якобы чисто "жестовых языков" не могут быть подтверждены фактами; жесты всегда выступают как нечто вторичное для людей имеющих звуковой язык. Среди жестов нет слов, жесты не связаны с понятиями.
Также неправомерно выводить происхождение языка из аналоги с брачными песнями птиц как проявления инстинкта самосохранения(Ч. Дарвин), тем более из пения человеческого (Руссо, Есперсен). Недостаток всех перечисленных выше теорий в том, что они игнорируют язык как общественное явление.

20. Социальные гипотезы происхождения языка

Теория сотворения языка

Из всех выдвинутых наукой теорий происхождения языка только одна с момента появления и по сей день сохраняет свои позиции, несмотря на то, что все это время ее противники заняты отчаянными поисками контраргументов против нее. Это-теория божественного сотворения языка. Вера в то, что его создал и дал людям всемогущий и всеведущий Бог, позволяет обойти те непреодолимые препятствия, о которые разбиваются все теории возникновения языка эволюционным путем.

Из библейского описания Сотворения ясно, что язык существовал еще до того, как Бог начал творить этот мир. Язык был одним из способов общения Пресвятой Троицы-ипостасей Триединого Бога.

История человечества позволяет христианам утверждать, что язык существует столько, сколько существует Бог, а согласно Библии, Бог существует вечно.

«В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет»(Бытие, 1:1-3).

Но почему из всех сотворенных Им живых существ Бог наделил языком только людей? Ответ не этот вопрос мы находим в первой же главе Священного Писания: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Бытие, 1:27). Бог создал людей по образу своему, а поскольку Богу присущи язык и общение, людям также достался этот дар. Таким образом, язык-одна из граней Личности Бога, которые Он передал людям. Это-вполне здравое заключение, поскольку язык дает нам частичное представление о природе Бога. Как и Бог, язык немыслимо сложен. На его изучение может уйти вся жизнь; но при этом дети, едва научившись ходить, начинают понимать и употреблять язык.

Ономатопоэтическая (греч. «создающая имена»), или, иначе говоря, звукоподражательная гипотеза.

Язык возник из подражания звукам природы. Ироничное название этой гипотезы: теория «гав-гав».

Эту теорию стоиков возродил немецкий философ Готфрид Лейбниц (1646-1716). Он подразделял звуки на сильные, шумные (напр, звук «р») и мягкие, тихие (напр., звук «л»). Благодаря подражанию впечатлениям, которые на них производили вещи и животные, возникли и соответствующие слова («рык», «ласка»). Но современные слова, по его мнению, отошли от первоначальных звучаний и значений. Напр., «лев» (Lоеwе ) имеет мягкое звучание из-за быстроты бега (Lauf ) этого хищника.

Междометная гипотеза

Эмоциональные выкрики от радости, страха, боли и т.д. привели к созданию языка. Ироничное название этой гипотезы: теория «тьфу-тьфу».

Шарль де Бросс (1709-1777), французский писатель-энциклопедист, наблюдая за поведением детей, обнаружил, как первоначально лишенные смысла детские восклицания, переходят в междометия, и решил, что первобытный человек прошел ту же стадию. Его вывод: первые слова человека - это междометия.

Этьен Бонно де Кондильяк (1715-1780), французский философ, полагал, что язык возник из потребности взаимопомощи людей. Его создал ребенок, так как ему нужно сказать матери больше, чем мать должна сказать ему. Поэтому первоначально языков было больше, чем индивидуумов. Кондильяк выделял три вида знаков: а) случайные, б) естественные (природные крики для выражения радости, страха и т.д.), в) избранные самими людьми. Крики сопровождались жестом. Затем люди стали использовать слова, которые первоначально были только существительными. При этом первоначально одно слово выражало целое предложение.

Французский писатель и философ Жан Жак Руссо (1712-1778) считал, что «первые жесты были продиктованы потребностями, а первые звуки голоса - исторгнуты страстями… Естественное действие первых потребностей состояло в отчуждении людей, а не в их сближении. Именно отчуждение способствовало быстрому и равномерному заселению земли […] источник происхождения людей […] в душевных потребностях, в страстях. Все страсти сближают людей, тогда как необходимость сохранения жизни вынуждает их избегать друг друга. Не голод, не жажда, а любовь, ненависть, жалость и гнев исторгли у них первые звуки. Плоды не прячутся от наших рук; ими можно питаться в безмолвии; молча преследует человек добычу, которой он хочет насытиться. Но чтобы взволновать юное сердце, чтобы остановить несправедливо нападающего, природа диктует человеку звуки, крики, жалобы. Это самые древние из слов и вот почему первые языки были напевными и страстными, прежде чем стали простыми и рассудочными […]».

Английский натуралист Чарльз Дарвин (1809-1882) считал, что звукоподражательная и междометная теории - это два основных источника происхождения языка. Он обратил внимание на большие способности к подражанию у обезьян, наших ближайших родственников. Он также полагал, что у первобытного человека во время ухаживаний возникали «музыкальные кадансы», выражающие различные эмоции - любовь, ревность, вызов сопернику.

Гипотеза общественного (социального) договора .

В этой гипотезе видно влияние античной теории тесей , согласно которой люди договорились об обозначении предметов словами.

Эту гипотезу поддерживал английский философ Томас Гоббс (1588-1679): разобщенность людей - их естественное состояние. Семьи жили сами по себе, мало общаясь с другими семьями, и добывали пищу в тяжелой борьбе, в которой люди «вели войну всех против всех». Но чтобы выжить, им пришлось объединиться в государство, заключив между собой договор. Для этого потребовалось изобрести язык, который возник по установлению.

Жан Жак Руссо полагал, что если эмоциональные выкрики - от природы человека, звукоподражания - от природы вещей, то голосовые артикуляции - чистая условность. Они не могли возникнуть без общего согласия людей. Позднее по договоренности (по общественному договору) люди договорились об используемых словах. Причем чем более ограниченными были знания людей, тем обширнее был их словарный запас. Сначала каждый предмет, каждое дерево имели свое собственное имя, и лишь позже появились общие имена (т.е. не дуб А, дуб Б и т.д., а дуб как общее имя).

Жестовая теория

Связана с другими гипотезами (междометной, социального договора). Выдвигали эту теорию Этьен Кондильяк, Жан Жак Руссо и немецкий психолог и философ Вильгельм Вундт (1832-1920), который полагал, что язык образуется произвольно и бессознательно. Но сначала у человека преобладали физические действия (пантомима). Причем эти «мимические движения» были трех видов: рефлекторные, указательные и изобразительные. Рефлекторным движениям, выражающим чувства, позже соответствовали междометия. Указательным и изобразительным, выражающим соответственно представления о предметах и их очертания, соответствовали корни будущих слов. Первые суждения были только сказуемыми без подлежащих, то есть слова-предложения: «светит», «звучит» и т.д.

Руссо подчеркивал, что с появлением членораздельного языка жесты отпали как основное средство общения - у языка жестов немало недостатков: трудно пользоваться во время работы, общаться на расстоянии, в темноте, в густом лесу и т.д. Поэтому язык жестов был заменен звуковым языком, но полностью не вытеснен.

Жесты как вспомогательное средство общения продолжают использоваться современным человеком. Невербальные (несловесные) средства общения, в том числе жесты, изучает паралингвистика как отдельная дисциплина языкознания (см. гл. 11).

Трудовые гипотезы

Коллективистская гипотеза (теория трудовых выкриков)

Язык появился в ходе коллективной работы из ритмичных трудовых выкриков. Выдвинул гипотезу Людвиг Нуаре , немецкий ученый второй половины XIX века.

ЛЕКЦИЯ 7

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЯЗЫКА

Первые представления о происхождении языка

Теории происхождения языка (звукоподражания, междометий, трудовых выкриков, социального договора)

1. Древние представления. В течение веков человечество волновал и про­должает волновать вопрос, как и почему люди начали говорить. Этот вечный и интересный вопрос, однако, не поддавался и не поддаётся научному решению.

Первобытный язык нельзя исследовать и опытно про­верить. Еще в библейских легендах мы находим два противоречивых решения вопроса о происхождении языка, отражающих различ­ные исторические эпохи воззрений на эту проблему.

1) язык не от человека и 2) язык от человека.

В различные периоды исторического развития человечества этот вопрос решался по-разному.

Никто и никогда не наблюдал, как появля­ется язык. Даже язык самых близких к челове­ку животных - обезьян, который оказался го­раздо сложнее, чем представлялось ещё недавно, по двум важнейшим свойствам отличается от человеческого.

Между «языками» животных и языками лю­дей есть качественный разрыв, и нет данных о том, как этот разрыв мог быть преодолён. Уже сейчас лингвисты вышли в своих реконструкциях в доисторическую эпо­ху: реконструированы языки, на которых го­ворили намного раньше, чем на Земле появи­лась письменность. Но все они принципиально не отличаются от реально известных. Никто не видел праиндоевропейцев и не может утверждать, что они говорили, а не пользовались чем-то вроде языка жестов глухонемых.

Поэтому все имеющиеся гипотезы о проис­хождении языка умозрительны. Они основыва­ются на одном из трёх постулатов: либо язык получен от высших сил, либо древние люди вели себя так, как вели бы себя наши совре­менники, если бы не имели языка, либо язык возник у человечества таким же об­разом, каким он появляется у каждого отдель­ного человека.

Древнейшие представления о происхождении языка основаны на идее получе­ния людьми языка от высших сил. В египетском тексте, составленном около сере­дины III тыс. до н. э., говорится, что творцом речи и «имени всякой вещи» был вер­ховный бог Птах. Позднее в истории Древнего Египта религии не раз менялись, но всегда глав­ному из богов приписывалось создание языка и дарование его людям.

В древнейшем индий­ском памятнике Ригведе (около X в. до н. э.) говорится о «творцах - установителях имён».

Иногда человек создавал язык сам, но опять под наблюдением высшего суще­ства. В Библии сказано: «Господь Бог образовал из земли всех животных поле­вых и всех птиц небесных, и привел их к чело­веку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем ско­там и птицам небесным и всем зверям поле­вым...». Однако в той же Библии раньше неод­нократно употребляется формула: «И сказал Бог». Значит, Бог уже обладал языком изначаль­но. Тем самым язык оказывается совместным созданием высшей силы и человека.

Сходный взгляд существовал и у арабских учёных: они считали, что основу языка дал Аллах, но многие слова затем придумали люди. Аллах знакомил с этим священным даром людей не сразу, а по частям. Лишь пос­ледний и самый великий из пророков Мухам­мед получил от Аллаха весь язык (поэтому свя­щенный язык Корана никак нельзя изменять). Представления о божественном происхожде­нии языка были и у многих других народов.

Таким же образом объяснялось и то, что на Земле существует много языков. В Древнем Егип­те во времена фараона Аменхотепа ГУ (Эхнатона; 13б8- 1351 гг. до н. э.) считалось, что бог Атон вкладывает речь в уста каждого младенца и так же наделяет каждый народ своим языком. А в Биб­лии говорится о Вавилонском столпотворении: Бог «смешал языки» жителей Вавилона, попытав­шихся состязаться с ним, воздвигая башню вы­сотой до небес. В этой легенде отразился и об­лик древнего Вавилона, центра торговых путей, где звучала речь на многих языках.

Во всех религиозных концепциях язык неизме­нен и появляется сразу таким, каким он суще­ствует сейчас. Позже люди могут только портить и забывать божественный дар либо в лучшем случае добавлять ещё что-то. Религиозные концепции происхожде­ния языка отражают при всей их наивности один реальный факт: человеческий язык - особый дар, и в природе ничего сходного нет. «Языки» животных слишком непохожи на него.

Первые сомнения в божественном происхож­дении языка (как и в божественном устройст­ве мира вообще) появились в античном мире. Древнегреческие и древнеримские мыслители (Демокрит, Эпикур, Лукреций и др.) пришли к выводу, что язык создали сами люди без участия богов. Тогда же и были высказаны многие кон­цепции происхождения языка. Распростране­ние христианства вновь привело к победе представлений о божественном происхождении языка, но в XVII-XVIII вв. они стали подвергаться сомнению, а античные концепции начали возрождаться. Появление в европейских стра­нах научной картины мира и исторического подхода к изучению человеческого общества привели к тому, что мыслители XVII-XVIII вв. начали искать новые объяснения появления языка. Любопытно, что такие идеи возникли раньше теории Чарлза Дарвина о про­исхождении человека от обезьяны. Человек еще считался Божьим творением, но творение язы­ка уже рассматривалось как дело человече­ское. К XVIII в. окончательно стало ясно, что языки меняются, что не все языки мира суще­ствуют изначально, что одни языки произош­ли от других. Естественно было сделать еще один шаг и предположить, что каждый язык ког­да-то появился впервые.

Однако представления о прошлом челове­чества и в античности, и в Новое время были ещё слишком упрощёнными. Мыслите­ли ставили себя на место первобытно­го человека и думали, что бы они делали, если бы не умели говорить и хотели создать язык В XVIII в. концепции такого рода стали предме­том горячих споров и дискуссий. За послед­ние два века их круг почти не расширился.

2. Теории происхождения языка. Со времен античности сложилось много теорий происхожде­ния языка.

Теория звукоподражания идет от стоиков и получила поддержку в XIX и даже XX в. Суть этой теории состо­ит в том, что «безъязычный человек», слыша звуки природы (жур­чание ручья, пение птиц и т. д.), старался подражать этим звукам своим речевым аппаратом. В любом языке, конечно, есть неко­торое количество звукоподражательных слов типа ку-ку, гав-гав, хрю-хрю, пиф-паф, кап-кап, апчхи, ха-ха-ха и т. п. и производных от них типа куковать, кукушка, гавкать, хрюкать, хрюшка, ха­ханьки и т. п. Но, во-первых, таких слов очень немного, во-вто­рых, «звукоподражать» можно только «звучащему», а как же тог­да назвать «безгласное»: камни, дома, треугольники и квадраты и многое другое?

Отрицать звукоподражательные слова в языке нельзя, но ду­мать, что таким механическим и пассивным образом возник язык, было бы совершенно неправильно. Язык возникает и развивает­ся у человека совместно с мышлением, а при звукоподражании мышление сводится к фотографии. Наблюдение над языками показывает, что звукоподражательных слов больше в новых, раз­витых языках, чем в языках более примитивных народов. Это объясняется тем, что, для того чтобы «звукоподражать», надо в совершенстве уметь управлять речевым аппаратом, чем перво­бытный человек с неразвитой гортанью не мог владеть.

Теория «трудовых выкриков» на первый взгляд кажется настоящей материалистической теорией происхождения языка. Эта теория возникла в XIX в. в трудах вульгарных мате­риалистов (Л. Нуаре, К. Бюхер) и сводилась к тому, что язык возник из выкриков, сопровождавших коллективный труд. Но эти «трудовые выкрики» только средство ритмизации труда, они ничего не выражают, даже эмоций, а являются только внешним техническим средством при работе. Ни одной функции, характеризующей язык, в этих «трудовых выкриках» обнаружить нельзя, так как они и не коммуникативны, и не номинативны, и не экс­прессивны.

Теория «социального договора». Сер. XVIII в. Теория опиралась на некоторые мне­ния античности (Демокрит, Платон) и отвечала рационализму XVIII в.

Но совершенно ясно и то, что для объяснения первобытного языка эта теория ничего не дает, так как прежде всего для того, чтобы «договориться» о языке, надо уже иметь язык, на котором «договариваются».

В XVIII в. аналогичные идеи выдвинул зна­менитый французский философ Жан Жак Рус­со, которому принадлежит и само выражение «общественный договор». Поддержал эту кон­цепцию в том же XVIII в. основатель политиче­ской экономии англичанин Адам Смит. Руссо и Смит считали, что первобытные люди когда-то договорились между собой о том, как поль­зоваться языком. Язык был изобретён созна­тельно, а затем люди объединили свои усилия, и сложились единые правила пользования им.

Исходя из материалистического понимания истории общест­ва и человека, Ф. Энгельс так разъясняет условия появления языка: «Когда после тысячелетней борьбы рука, наконец, диффе­ренцировалась от ноги и установилась прямая походка, то чело­век отделился от обезьяны, и была заложена основа для развития членораздельной речи...»

Теория междометий идет от эпикурейцев, про­тивников стоиков. Первобытные люди инстинктивные животные вопли превратили в «естественные зву­ки» - междометия, сопровождающие эмоции, откуда произошли и все иные слова.

Междометия входят в словарный состав любого языка и могут иметь производные слова (русск.: ах, ох и ахать, охать и т. п.). Но таких слов очень немного в языках и даже меньше, чем звукоподражательных. Причина возникновения языка в этой теории сводится к экспрессивной функции, но в языке есть очень многое, не связанное с экс­прессией. Есть что-то более важное, ради чего возник язык, у животных тоже есть эмоции, но нет языка.

Эту концепцию развили английский философ конца XVII в. Джон Локк и француз­ский учёный XVIII в. Этьенн Бонно де Кондильяк. По их мнению, люди вначале издавали лишь бессознательные звуки, а затем постепенно на­учились контролировать их произнесение. Па­раллельно с контролем над языком развивался и контроль над умственными операциями. Боль­шое место отводилось языку жестов. Считалось, что первобытные люди лишь дополняли звука­ми жестикуляцию, а затем постепенно перешли на звуковую речь.

Идеи Дж. Локка и Э. де Кондильяка были важ­нейшим шагом вперёд по сравнению с концеп­цией «общественного договора»: формирование языка теперь связывалось с развитием челове­ческого мышления. Становление языка рассма­тривалось не как единовременный акт, а как ис­торический процесс, занимавший длительное время и имевший этапы. Т.о. эта концеп­ция была степени противопостав­лена традиционной библейской. Однако и но­вая точка зрения не подтверждалась никакими фактами. Ничего конкретного о ранних этапах становления человеческого языка и мышле­ния всё равно не было известно.

В XVIII-XIX вв. был пред­ложен новый критерий: среди человеческих языков есть более раз­витые и более «примитивные», стоящие ближе к первобытному языку. В качестве критерия раз­витости выдвигалась степень морфологической сложности: чем язык морфологически проще, тем примитивнее. Эти идеи развивал Вильгельм фон Гумбольдт. Античная эпоха, сложность греческой и латин­ской морфологии этому соответ­ствовала. Но одним из самых «примитивных» языков оказывался китайский, язык развитой культуры, тогда как многие языки «отсталых» народов имеют гораздо более слож­ную морфологию.

Со второй половины XIX в. наступило всеоб­щее разочарование в попытках решить пробле­му происхождения языка. Стало ясно, что сте­пень морфологической сложности языка не позволяет говорить о том, насколько этот язык близок к «первобытному». А никаких других до­казательств какой-либо из существовавших ги­потез не было. И тогда Французская академия объявила, что больше не рассматривает работы по происхождению языка; это решение сохра­няет силу по сей день. В XX в. лингвисты почти перестали заниматься этой проблемой; несколь­ко больше она привлекает психологов и истори­ков первобытного мира.

Похожая информация.

Теория происхождения языка из жестов

Основателем этой теории считается немецкий философ и психолог второй половины XIX в. В. Вундт (1832-1920). По Вундту, первоначальное слово - это бессознательный продукт внутреннего мира человека, психических движений этого мира. Истоки языка находятся в ярких, бросающихся в глаза признаках предметов. Первые звуки, вызванные этими признаками, могли быть и эмоциональными выкриками (междометиями), и подражанием звучанию соответствующего предмета. На первом этапе развития языка, а звуковым эмоциональным реакциям сопутствовали мимические и пантомимические, которые отражали внутреннее состояние человека.

Вундт считал, что первоначально существовало как бы два языка - язык звуков (физические движения я языка и губ) и язык жестов (движение рук, головы, тела, мышц лица). Звуками выражались чувства, эмоциональное состояние, жестами - представления о предметах, воля человека. Рукой и мимикой выражали разрешение и запрет, указание и просьбу, угрозу и поощрение. Постепенно звуковой язык совершенствуется, а язык жестов начинает играть вспомогательную роль. Приречевая жестикуляция начинает играть различную роль у разных народов, что соответствует их особой ментальности, то есть психическому и душевному складу. Так, в течение часового разговора современный мексиканец использует жестикуляцию 180 раз, француз - 120, итальянец- 80, а финн - всего один раз.

Свой вариант жестовой теории происхождения языка предложил немецкий филолог Л. Гейгер (1829-1870). Он полагал, что в основе формирования языка лежат зрительные восприятия, наиболее сильными из которых являются восприятия человеческого движения. Произнесение человеком какого-либо звука обязательно связано с мимикой лица, легко наблюдаемой собеседником. Этот "жест" лица изображает звук, и каждый звук имеет свой жест. В процессе развития языка звук освобождается от мимики и уже самостоятельно обозначает впечатления от окружающего мира.

Многие исследователи происхождения языка подчеркивали особую роль жестов и пантомимы в становлении человеческого сознания и звуковой речи. Древние драматические действия - пляски, сопровождаемые выкриками, отражали охоту, воспроизводили сцены сражений. Они изображали те моменты реальных ситуаций, которые воспринимались с большим эмоциональным волнением - радостью, отчаянием, ужасом. В результате разделения пантомимы звуки становятся символами и всей ситуации, и ее отдельных элементов. Так, по мнению этих исследователей, возникает язык.

Теория общественного договора

В XVIII в. появилась теория общественного договора, которая опиралась на античность, и во многом отвечала рационализму XVIII столетия. Особенно большое внимание уделили ей французские просветители П. Мопертюи (1698-1759), Э. Кондильяк (1715-1780), Ж.-Ж. Руссо (1712-1778), шотландский философ А. Смит (1723-1790) и др.

Некоторые основополагающие идеи теории общественного договора сформулировал в XVII в. один из предшественников просветителей, английский философ Т. Гоббс (1588-1679). Он считал, что речь была изобретена людьми подобно тому, как люди изобрели книгопечатание. Первобытным людям "пришло в голову" давать названия вещам. С помощью названий люди получили возможность удерживать в памяти свои мысли и сообщать их друг другу для взаимной пользы и приятного общения.

У Ж.-Ж. Руссо теория общественного договора связана с делением жизни человечества на два периода - природный и цивилизованный. В первый период человек был частью природы и язык происходил от чувств, эмоций, страстей. Истоки языка лежат прежде всего в эмоционально-эстетических переживаниях и их выражении голосом. По мере сближения людей между собой они стали искать другие знаки для общения, более удобные и многочисленные, чем "вопли". Такими знаками стали жесты и звукоподражания. Жестами обозначались предметы, видимые глазом и простые для изображения, подражательными звуками -предметы, "поражающие" слух.

Эмоциональные выкрики, полагает Руссо, происходят от природы человека, звукоподражания - от природы вещей. Но голосовые артикуляции - это чистая условность, они не могут возникнуть без общего согласия. Замена жестов на артикулированные звуки требовала не только коллективного согласия первобытных людей, но и слов, чтобы ввести в употребление новые слова и договориться об их значении.

Как нетрудно заметить, концепция общественного договора объединяет разные этимологические теории происхождения языка - звукоподражательную и междометную. Возможность их объединения в одной теории заключается в том, что теория общественного договора источником языкового единства людей устанавливает единство человеческой психики, разума и мышления.

Теория трудовых выкриков и трудовая теория

В XIX в. в трудах вульгарных материалистов - французского философа Л. Нуаре (1829-1889) и немецкого ученого К. Бюхера (1847-1930) - была выдвинута теория происхождения языка из трудовых выкриков. Ее основная суть сводилась к тому, что язык возник из выкриков, сопровождавших коллективный труд. Л. Нуаре подчеркивал, что мышление и действие были первоначально неразрывны. Выкрики и возгласы при совместной деятельности облегчали и организовывали действия первобытных людей.

Трудовая деятельность первых людей осуществлялась с помощью естественных предметов. Процесс трудовой деятельности стал сопровождаться более или менее ритмическими возгласами. Эти возгласы постепенно превратились в символы трудовых процессов. Таким образом, первоначальный язык был набором глагольных корней. Теория трудовых выкриков является, по сути, вариантом междометной теории.

В более сложном виде в последней трети XIX в. Ф. Энгельсом (1820-1895) была сформулирована трудовая теория происхождения языка. Общий процесс развития человека и общества Энгельс представляет в ней как взаимодействие труда, сознания и языка. Труд, язык и мысль формировались одновременно, в единстве и взаимодействии. В свою очередь развитие сознания, мышления и речи оказывало воздействие на труд, вело к созданию новых орудий труда и технологий, к изменению сферы материального производства. Таким образом на протяжении всей истории человечества осуществлялось взаимостимулирующее влияние труда, мысли и языка.

Таковы вкратце основные теории происхождения языка, представляющие собой более или менее вероятные гипотезы, традиционно носящие в языкознании название теорий.

Трудовая теория, сущность данной теории. Принципиальное отличие данной теории от теории трудовых выкриков. Эволюционная теория. Антропологическая теория.

Основные функции языка.

Мыслеформирующая функция- язык служит средством формирования и выражения мысли. Способностью слова служить средством наименования предметов и явлений определяет еще одну из важнейших внутриструктурных функций языка - номинативную. Имя вещи становится ее знаком, что позволяет оперировать мыслью о вещи: выводить понятия о предметах, отражать существенные их свойства, строить суждения и умозаключения.

От внутриструктурных функций языка - мыслеформирующей и номинативной, связанных с мышлением человека и его отношением к действительности, следует отличать функции языковых единиц, связанных с устройством самой языковой системы. В этом случае говорят о функции фонемы, морфемы и других структурных единиц языка, о функции подлежащего, сказуемого, дополнения и т.д. Эту функцию называют метаязыковой , которая служит для описания самого языка.

Важнейшая общественная функция языка - коммуникативная , в которой язык выступает универсальным средством общения людей. С помощью языка люди передают друг другу свои мысли, чувства, волеизъявления, душевные переживания, тем самым воздействуя друг на друга и формируя общественное сознание. Язык дает возможность людям понять друг друга, остается одной из сил, которые обеспечивают существование и развитие человеческого общества. Разновидностями коммуникативной функции являются: информативная, эмоционально-экспрессивная, прагматическая . Первая: передача информации от индивида к индивиду, от поколения к поколению осуществляется в основном через язык. Эмоционально-экспрессивная ф-ия заключается в выражении настроений и эмоций говорящего. Прагматическая – в выражении целей, мотивов, интересов, установок говорящего.

Второй основной социальной функцией языка является аккумулятивная функция, в которой язык служит средством накопления общественного опыта и знаний, средством формирования и развития материальной и духовной культуры. В языке, письменных текстах накапливается и передается информация от индивида к индивиду, от поколения к поколению.

Когнитивная функция языка заключается в отображении процесса познания, т. е. через язык люди получают информацию о мире, через язык эта информация представляется человеком, она хранится в памяти и преобразуется в знания, и эти знания влияют на наше внимание и поведение.

Помимо основных внутриструктурных и общественных функций языка выделяют частные функции: контактоустанавливающую , или фатическую - функцию создания и поддержания контакта между собеседниками, когда необходимость передачи сколько-нибудь существенной информации отсутствует (обмен репликами о погоде, о здоровье и т.д.); эстетическую - функцию эстетического воздействия на личность с помощью языка (литература, театр, кино и т.д.); апеллятивную - функцию призыва, побуждения к тем или иным действиям и некоторые другие.

Система и структура языка. Уровни языковой системы и их единицы. Язык как система взаимосвязанных уровней. Типы системных отношений в языке: синтагматические, парадигматические, иерархические. Понятие синхронии и диахронии. Проблема системных отношений в синхронии и диахронии.

Языковая система – это множество языковых элементов любого естественного языка, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определенное единство и целостность. Понятия структуры и системы очень тесно связаны между собой и нередко употребляются как синонимы. Тем не менее их принято разграничивать: структура представляет собой единство разнородных элементов в пределах целого, а система – единство однородных взаимообусловленных элементов. ЯС присущи: целостность, наличие единиц, наличие связей и отношений между ними.
Уровни языковой системы: текст (самая крупная единица речевого потока, ограниченная паузами и имеющая собственный звуковой рисунок), предложение (грамматическая организация соединения слов, обладающая смысловой или интонационной значимостью), словосочетание (соединение двух или нескольких знаменательных слов, связанных по смыслу и грамматически), слово (структурная единица языка, служащая для наименования предметов, качеств и характеристик). морфема (языковая единица, обладающая значением), фонема (минимальная кратчайшая единица звукового строя языка, которая реализуется в звуках речи и с
Синтагматические от-ия- это отношения, в которые вступают единицы одного уровня, соединяясь друг с другом в процессе речи или в составе единиц более высокого уровня. Имеется в виду, во-первых, самый факт сочетаемости (ворон соединяется с формой кричит, но не с формами кричу и кричишь, с прилагательными старый, но не с наречием старо; сочетаясь с летит, кричит и многими другими глаголами, не сочетается с поет и кудахчет. Во-вторых, имеются в виду смысловые отношения между единицами, совместно присутствующими в речевой цепи (например, в старый ворон слово старый служит определением к ворон)
Парадигматические– это отношения взаимной противопоставленности в системе языка между единицами одного уровня, так или иначе связанными по смыслу. На этом отношении основываются парадигмы типа ворон – ворона – ворону и т.д. (грамматическая падежная парадигма, в которой противопоставлены друг другу морфемы); кричу – кричишь – кричит (грамматическая личная парадигма, противопоставлены личные окончания); ворон – сокол – ястреб – коршун (лексическая парадигма, друг другу противопоставлены слова, обозначающие хищных птиц).лужит различению смысла слов и не имеет самостоятельного значения).
Иерархические- это отношения по степени сложности; отношения «вхождения» менее сложных единиц в более сложные. Иерархические отношения могут быть определены при помощи конструкций «входит в...» или «состоит из...». Это отношения целого и части т. е. отношения, характеризующие строение различных единиц, как собственно языковых, так и речевых, образуемых в процессе использования языковых средств. Иерархические отношения характеризуют только отношения между единицами разных уровней, т. е. отношения качественно различных величин. При этом переход от единицы более низкого уровня к единице более высокого уровня осуществляется, как правило, в результате комбинирования, т. е. реализации синтагматических свойств элементов более низкого уровня. Таким образом, синтагматические отношения выступают формой существования иерархических отношений.
Синхрония и диахрония в языке соотносятся с понятием времени. В первом случае язык понимается как статическая система, а объектом изучения лингвистики является его состояние в данный конкретный момент. В случае же диахронии рассматривается эволюция языка, все его явления выстраиваются в своеобразную последовательность, в конце которой и стоит язык в текущем его состоянии. В соответствии с выделением двух осей синхронии (одновременности) и диахронии (последовательности) Соссюр выделяет две лингвистики: синхроническую и

диахроническую. По Соссюру, Слингвистика должна заниматься логическими и психологическими отношениями, связывающими сосуществующие элементы и образующими систему, изучая их так, как они воспринимаются одним и тем же коллективным сознанием. Д лингвистика, напротив, должна изучать отношения, связывающие элементы, следующие друг за другом во времени и не воспринимаемые одним и тем же коллективным сознанием, т. е. элементы, последовательно сменяющие друг друга и не образующие в своей совокупности систему. Лингвистика, по Соссюру, с самого начала слишком много внимания уделяла диахронии, истории языка. Между тем диахронические изменения не могут затронуть всю систему сразу, а только отдельные ее элементы. «Язык есть система, все части которой могут и должны рассматриваться в их синхронической взаимообусловленности».

23. Полисемия. Понятие о лексико-семантическом варианте. Соотношение значений многозначного слова. Пути развития многозначности слова в различных языках.

Полисемия , т. е. «многозначность», свойственна большинству обычных слов. Это вполне естественно. Слова как названия могут легко переходить с одной вещи на другую или на какой-либо признак этой вещи или на ее часть. Поэтому вопрос о полисемии – это, прежде всего, вопрос номинации, т. е. перемены вещей при тожестве слова. Вопрос о сохранности и постоянстве понятия или его существенных признаков реализуется при полисемии по-разному.

Слова, которые насчитывают не менее 2 значений называются многозначными или полисемантичными. Несколько лексических значений образуют его семантические варианты.

многозначность слова в одном языке часто имеет много общего с полисемией того же слова в других языках, что свидетельствует о закономерностях развития значений. Например, в слове стол во многих языках обнаруживается два основных общих значения - "мебель и еда", хотя в других значениях это слово может расходиться. Так, английское table имеет также значение "доска", не свойственное русскому слову стол. В немецком языке слово Fuchs - лиса обозначает не только животное, его мех, и не только хитреца, как в русском, но еще и человека с рыжими волосами, лошадь рыжей масти, золотую монету, а также почему-то студента-первокурсника.

Актуализация того или иного значения многозначного слова осуществляется в его сочетании с другими словами, а также в более широком контексте - словесном окружении, ситуации общения, которые устраняют полисемию.

Новые значения обычно возникают при использовании уже существующего в языке слова для наименования предмета или явления, ранее этим словом не обозначавшегося. Между значениями многозначного слова имеются определенные смысловые связи, сохраняющие в переносном значении тот или иной признак прямого значения. Характер связи между значениями многозначного слова, особенности семантического соподчинения внутри его смысловой структуры дают основания выделять три основных способа смыслового преобразования и развития значений: метафору, метонимию и синекдоху.

Значения многозначных слов не равноправны. Одни из них выступают как первичные, основные, другие развиваются на базе этих первичных значений. Первые можно относить к явлениям прямой первичной номинации, вторые представляют собой факты вторичной номинации, так как они развиваются на базе уже сложившихся языковых единиц. Если железная (палка, кочерга, коробка и т. п.) - это сделанная из железа, т. е. значение опирается на выделение одного из признаков явления, то в железная (воля) значение "крепкая, твердая" опирается на первичное значение слова железная (т. е. это - "подобная сделанному из железа"). Аналогично соотношение типов номинации ходить в быстро ходить, ходить пешком и под. и поезда ходят по расписанию, часы ходят верно и под., где соотнесенность с первичным значением ощущается совершенно отчетливо.

Вторичные наименования, опирающиеся на перенос названия с одного явления на другое, часто оказываются содержащими оценку соответствующих явлений (ср.: каменный дом и каменное сердце, стальной прут и стальной характер, кислое молоко и кислое настроение и т. д.).

Первичные значения называют свободными, так как они могут сочетаться с разнообразным кругом слов, ограниченным лишь предметно-логически, реально-смысловой возможностью соответствующих сочетаний и принятыми в коллективе правилами, нормами употребления слов.

Вторичные, переносные значения всегда ограничены в возможностях их употребления. (Ср.: каленный дом, сарай, столб, забор, подвал, мост и т. п., но только каменное сердце; намылить (мылом) шею, голову, руку, ноги, белье и т. п., но при значении намылить "отругать" возможны лишь сочетания намылить шею, голову; лопнул канат, стакан, пузырь, чашка, мяч и т. п., но лопнуть со смеха, со злости).

Ограничения в употреблении вторичных, производных, переносных значений могут быть разными*.

Вторичные наименования чаще всего формируются на основе метафоры и метонимии.

Метафорические переносы, т. е. переносы на основании сходства, характерны для всех языков, причем часто обнаруживается сходство в основных направлениях переноса при различии в деталях.

Так, часто наблюдаются переносы с названия частей тела человека на другие предметы: головка булавки, ушко иголки, горлышко бутылки, ручка двери, спинка стула, носик чайника. В других языках, где такие переносы широко представлены, могут быть частные различия. Например, в английском у иголки не "ушко", а "глазок", у бутылки не "горлышко", а "шея"; во французском у чайника не "носик", а "клювик" и т. д. Но чаще наблюдается совпадение. Так, у булавки "головка" не только в русском, но и в английском, немецком, польском; у стула "спинка" не только в русском, но и в английском; "ручка" у кресла в русском, английском; "ручка" у двери в русском и польском; "ножка" у стула в русском и немецком и т. д.

Исторически развитие и накапливание вторичных, производных значений шло двумя основными путями, получившими названия цепочечного и радиального.

При цепочечном пути развития полисемии каждое следующее значение развивалось из предыдущего, иногда очень далеко отрываясь от исходного.

Более распространен другой путь, известный под названием радиального. В этом случае исходное значение можно представить в виде некоего центра, от которого отходят радиусы вторичных, производных значений. Каждое из таких вторичных значений развивается непосредственно из исходного и не зависит от предыдущего производного. Связь между ЛСВ опосредована наличием именно исходного, стержневого значения. Так же как и цепочечный, радиальный путь развития в чистом виде встречается редко.

24. Однозначные слова: термины. Пути их образования. Профессионализмы. Их отличие от терминов.

Термины - это слова специальные, ограниченные своим особым назначением; слова, стремящиеся быть однозначными как точное выражение понятий и называние вещей. Это необходимо в науке, технике, политике и дипломатии.

Пути образования:

1) семантический - перенос значения

2) морфологический – образование новых слов от существующих(кор+кор)

3) Создание устойчивых терминологических словосочетаний из двух ил более слов

4) Субстантивация переход прилагательных в существительное

5) Эпонимия переход имен собственных в термины

6) Анаграмма перестановка букв в именах собственных

7) Заимствования

8) Соединение слов и частиц

Профессионализмы- слова и выражения не являющиеся научно-определенными, строго узаконенными названиями тех или иных предметов, действий, процессов, связанных с проф, научной, производств деятельностью людей.

Термины в отличии от профессионализмов зафиксированы в словарях, обязательны в обучении, устойчивы.

Семиотика (семиология) – наука о знаковых системах. Виды знаковых систем. Язык как знаковая система. Теория языкового знака. Двусторонняя природа языкового знака. Типы отношений между языковыми знаками: синтагматические, парадигматические.

Наука, изучающая знаковые системы, называется семиотикой, или семиологией. Виды знаковых систем. Прежде чем приступить к описанию языка как системы, необходимо четко определить место языковой системы среди прочих систем, окружающих человека. В.М. Солнцев дает классификацию систем по их происхождению, генезису. Вначале существуют первичные материальные системы. Это системы, которые характерны для природы до человека и вне человека. Они представлены в жидкостях, газах, твердых телах, органической жизни. Качества систем определяется тем, каковы качества элементов и структур, их составляющих. Деятельностью человека создаются 3 новых класса систем: идеальные, искусственные и вторичные, или семиотические. Идеальные системы – это такие системы, элементы (элементарные объекты) которых суть идеальные объекты – понятия или идеи, связанные определенными взаимоотношениями. Идеальной системой, например, является система идей того или иного произведения, система понятий той или иной науки и т.д. Искусственные системы определяются как созданные людьми, т.е. системы технические. Вторичные материальные системы характеризуются тем, что в них материальные элементы значимы для системы не только в силу своих субстанциональных свойств, сколько в силу приписанных им свойств. Они возникают только благодаря деятельности людей как средство закрепления и выражения семантической информации (систем идей или понятий) и тем самым как средство передачи этих идей от чело- века к человеку, т. е. как средство общения людей. Вторичные материальные системы делятся на первичные и вторичные знаковые системы. Первичные знаковые системы – это естественные языки. Вторичные знаковые системы делятся на три группы: транспонирующие, сигнальные и индикативные. Транспонирующие знаковые системы – вторичные знаковые системы, перелагающие знаки исходной системы в иную субстанцию (это географические карты, фотографии, отпечатки пальцев и т.д.). Сигнальные знаковые системы – это побудительные знаки, которые, информируя о некотором положении дел, побуждают к определенному поведению (светофор, красная карточка в футболе, свисток о начале и окончании матча в спорте и т.д.). Индикативные знаковые системы – это вторичные знаки, которые информируют, но не побуждают к действию, не образуют системы (флаги государств, гербы, логотипы компаний и т.д.). IV. Язык как знаковая система Язык тоже является знаковой системой, но он – самая сложная из всех знаковых систем. Все знаковые системы обладают следующими свойствами: 1) все знаки обладают материальной, чувственно воспринимаемой «фор- мой», которую иногда называют обозначающим, или экспонентом знака. Экспоненты доступны зрительному, слуховому, осязательному восприятию, а так- же обонятельные и вкусовые экспоненты. Важным является то, чтобы экспонент был доступен восприятию человека, т.е. был материальным; 2) материальный объект является экспонентом какого-либо знака только в том случае, если с ним в сознании общающихся связана та или иная идея, то или иное означаемое, или, как часто говорят, содержание знака; 3) очень важным свойством знака является его противопоставленность другому или другим знакам в рамках данной системы. Противопоставленность предполагает чувственную различимость экспонентов и противоположность или различимость содержания знаков. Из этого вытекает то, что не все материальные свойства экспонентов оказываются одинаково важными для осуществления их знаковой функции: в первую очередь важны именно те свойства, по которым эти экспоненты отличаются друг от друга, их «дифференциальные признаки». Некоторые же свойства оказываются несущественными. Противопоставление знаков ярко проявляется в случае так называемого нулевого экспонента, когда материальное, чувственно воспринимаемое отсутствие чего- либо (объекта, события) служит экспонентом знака, поскольку это отсутствие противопоставлено наличию какого-либо объекта или события в качестве экспонента другого знака; 4) установленная для каждого данного знака связь между его экспонентом и содержанием является условной, основанной на сознательной договоренности (связь между зеленым и идеей «путь свободен»). В других случаях эта связь может быть в большей или меньшей степени мотивированной, внутренне обоснованной, в частности, если экспонент имеет черты сходства с обозначаемым предметом или явлением (дорожные знаки, с изображением бегущих детей, зигзага дороги, поворота); 5) содержание знака есть отражение в сознании людей, использующих этот знак, предметов, явлений, ситуаций действительности, причем отражение обобщенное и схематичное (знак зигзаг дороги всегда указывает на реальные извилины конкретной дороги, а вообще же относится к любой извилине, к классу дорог). Этим содержанием знак обладает и тогда, когда никакой извили- стой дороги поблизости нет (например, в учебной таблице). Вместе с тем язык – знаковая система особого рода, заметно отличающаяся от искусственных систем. Отличительные черты языка от других знаковых систем: 1) язык – универсальная знаковая система. Он обслуживает человека во всех сферах его жизни и деятельности и потому должен быть способен выразить любое новое содержание, которое понадобится выразить. Искусственные системы не таковы, все они представляют собой специальные системы с узкими задачами, обслуживающие человека лишь в определенных сферах, в определенных типах ситуаций. Количество содержаний, передаваемых знаками такой системы, ограничено. Если возникает потребность выразить какое-либо новое содержание, требуется специальное соглашение, вводящее в систему новый знак, т. е. изменяющее саму систему; 2) знаки в искусственных системах либо вовсе не комбинируются между собой в составе одного «сообщении» (например, не сочетаются поднятое и опущенное плечо семафора), либо же комбинируются в строго ограниченных рамках, и эти комбинации обычно точно фиксируются в виде стандартных сложных знаков (ср. запрещающие дорожные знаки, в которых круглая форма и красная кайма обозначают запрет, а изображение внутри круга указывает, что именно запрещается). Напротив, количество содержаний, передаваемых средствами языка, в принципе безгранично. Эта безграничность создается, во- первых, очень широкой способностью к взаимному комбинированию и, во- вторых, безграничной способностью языковых знаков получать по мере надобности новые значения, не обязательно утрачивая при этом старые. Отсюда – широко распространенная многозначность языковых знаков; 3) язык – система, по своей внутренней структуре значительно более сложная, чем рассмотренные искусственные системы. Сложность проявляется уже в том, что целостное сообщение лишь в редких случаях передается одним целостным языковым знаком, обычно же сообщение, высказывание есть некая комбинация большего или меньшего числа знаков. Это комбинация свободная, создаваемая говорящим в момент речи, комбинация, не существующая заранее, не стандартная. Языковой знак, как правило, есть, следовательно, не целое высказывание, а лишь компонент высказывания; как правило, он дает не целостную информацию, соответствующую определенной ситуации, а лишь частичную информацию, соответствующую отдельным элементам ситуации, на которые этот знак указывает, которые он выделяет, называет и т. д.; 4) некоторые языковые знаки являются «пустыми», т. е. не обозначают никаких «внеязыковых реальностей». Эти знаки выполняют чисто служебные функции. Так, окончания прилагательных в русском языке обычно функционируют лишь как показатели синтаксической связи (согласования) данного прилагательного с определяемым существительным (новый журнал – новая газета – новое письмо); 5) сложность структуры языка проявляется, далее, в том, что в языке есть не только ярус, лежащий «выше» знакового – ярус предложений и свободных (переменных) словосочетаний вроде белая простыня, но также и ярус, лежащий «ниже» знакового, ярус «незнаков», или «фигур», из которых строятся (и с по- мощью которых различаются) экспоненты знаков; 6) кроме того, каждый язык складывался и изменялся стихийно, на протяжении тысячелетий. Поэтому в каждом языке немало «нелогичного», «нерационального» или, как говорят, между планом содержания и планом выражения нет симметрии. Во всех языках немало знаков с полностью совпадающими экспонентами, так называемых омонимов, например, лук, что следует отличать от многозначности, когда один знак (например, петух), помимо своего прямого значения обладает еще одним, логически выводимым из первого; 7) при всей принципиальной экономичности своей структуры язык оказывается иногда очень расточительным и в пределах одного сообщения выражает иногда одно и тоже значение несколько раз. Подобная избыточность не является, однако, недостатком: она создает необходимый «запас прочности» и позволяет принять и правильно понять речевое сообщение даже при наличии помех; 8) в значение языковых знаков нередко входит эмоциональный момент (ср. ласковые слова, и, напротив, ругательства, так называемые суффиксы эмоциональной оценки, наконец, интонационные средства выражения эмоций).

Типы системных отношений в языке: парадигматика и синтагматика. Между языковыми единицами одного уровня (словом и словом, морфе- мой и морфемой) существуют отношения 2 видов – парадигматические и синтагматические: Парадигматические отношения – это отношения взаимной противопоставленности в системе языка между единицами одного уровня, так или иначе связанными по смыслу. На этом отношении основываются парадигматические ряды (парадигмы) типа ворон – ворона – ворону и т.д. (грамматическая падежная парадигма, в которой противопоставлены друг другу морфемы – окончания); кричу – кричишь – кричит (грамматическая личная парадигма, противопоставлены личные окончания); ворон – сокол – ястреб – коршун (лексическая парадигма, друг другу противопоставлены слова, обозначающие хищных птиц). Синтагматические отношения – это отношения, в которые вступают единицы одного уровня, соединяясь друг с другом в процессе речи или в составе единиц более высокого уровня. Имеется в виду, во-первых, самый факт сочетаемости (ворон соединяется с формой кричит, но не с формами кричу и кричишь, с прилагательными старый, но не с наречием старо; сочетаясь с летит, кричит и многими другими глаголами, нормально не сочетается с поет и кудахчет. Во-вторых, имеются в виду смысловые отношения между единицами, совместно присутствующими в речевой цепи (например, в старый ворон слово старый служит определением к ворон).

28. Основные пути обогащения словарного состава языка: словообразование; переосмысление слов; заимствование слов из других языков; калькирование (словообразовательная и семантическая калька).

Пути обогащения словарного состава языка:

Морфологический (словообразование) – создание новых слов из уже имеющихся в языке морфем (собственных или ранее заимствованных с восстав других слов) по существующим правилам, или словообразовательным моделям.

Виды словообразования:

1) аффиксация – это способ образования новых слов путем прибавления к корням или основам словообразовательных аффиксов (напр., рус. стилист, карикатурист, англ. speaker, helpless, нем. blutlos, Reiterin, франц. changement, revoir);

2) словосложение – образование новых слов путем соединения двух и более корневых морфем, основ или целых слов (напр., рус. луноход, кинорынок, англ. moneyman, stand-alone, нем. Alleinhandel, Bildfunk);

3) конверсия – образование слова одной части речи от слова другой части речи без всяких морфологических изменений его в исходной форме (напр., рус. пельменная, заведующий, англ. a fine – to fine, a round – round, leben – das Leben, франц. boire – le boire);

4) аббревиация – создание слов на основе аббревиатур, то есть сокращений (усеченных вариантов) других слов (напр., рус. ЭВМ, НЛО, вуз, англ. VIP, brunch, нем. GmbH, франц. ovn).

Семантический (переосмысление слов) – изменение значений уже имеющихся слов, материальная оболочка которых наполняется новым содержанием.

Кальки – тип заимствования, при котором перенимается лишь значение иноязычной единицы и ее структура (принцип ее организации), т. е. происходит копирование иноязычной единицы с помощью своего, незаимствованного материала.

Полукальки – тип заимствования, при котором одна часть слова заимствуется материально, а другая калькируется.

Словообразовательные кальки - это слова, полученные поморфемным переводом иностранного слова с одного языка на другой. Калька обычно не ощущается как заимствованное слово, так как составлена из морфем своего языка

Семантические кальки - это слова, которые получили новые, переносные значения под влиянием иностранного слова

Заимствования и их типы.

Заимствование слов – пополнение словарного состава языка за счет заимствования слов из других языков.

ЗАИМСТВОВАНИЯ устные и письменные.

ЗАИМСТВОВАНИЯ ПРЯМЫЕ слова непосредственно заимствуются из одного языка в другой

КОСВЕННЫЕ слова одного языка попадают в другой через язык-посредник

ЗАИМСТВОВАНИЯ Освоенные так приспосабливаются к системе нового для них языка, что иноязычное происхождение таких слов не ощущается носителями языка и обнаруживается лишь с помощью этимологического анализа. Неосвоенные сохраняют следы своего иноязычного происхождения в виде звуковых, графических, грамматических и семантических особенностей, которые чужды исконным словам

Табу и эвфемизмы.

Табу – это запрет, принятый в обществе (под страхом наказания) и накладываемый на какие-либо действия для членов этого общества.

Эвфемизмы (греч. ευφήμη – «благоречие») – нейтральное по смыслу и эмоциональной «нагрузке» слово или описательное выражение, обычно используемое в текстах и публичных высказываниях для замены других, считающихся неприличными или неуместными, слов и выражений.

Эвфемизм антоним к слову табу.

Сферы употребления эвфемизмов: национальный, медицины, профессии, религия, возрастные, военные, экономические операции, нац-соц жизнь, сфера этикета, материальное положение, физиолог состояние.

Логосическая теория происхождения языка и ее разновидности (библейская, ведическая и конфуцианская). Звукоподражательная теория происхождения языка. Междометная теория происхождения языка. Теория рефлексий. Ономатопоэтическая теория происхождения языка.

Теория происхождения языка из жестов: основатель данной теории, сущность данной теории. Сущность теории общественного договора. Сущность теории трудовых выкриков.