Гостиница «Китеж», если она и существовала, конечно, не сохранилась. А где все-таки ее следовало бы искать? Вызывая к себе Иглу, Грин конкретизирует адрес: «Начало Басманной». Но Басманных улиц в Москве, как известно, две - Старая и Новая. Какая имеется в виду? Новая Басманная, конечно. Она берет начало как раз на площади Красных ворот. В 1919 г. ей было присвоено гордое имя Карла Маркса, но теперь улице возвращено прежнее название. Оно наполнено гораздо более глубоким смыслом.

Старая Басманная улица возникла в XVII в. в Басманной слободе на месте дороги в Преображенское. «За Покровскими воротами Земляного города располагалась Басманная слобода, которую можно было назвать и черной - часть ее населения составлял тяглый люд», - рассуждают герои «Алтын Толобас». Существует две версии происхождения названия слободы. По одной из них (более распространенной), здесь жили мастера-чеканщики, изготовлявшие оклады икон («басмы»), по другой - пекари, выпекавшие для царского стола особый сорт хлеба - «басман». Обитатели Басманной слободы приняли активное участие в Соляном бунте (1648 г.) и жестоко за это поплатились. К началу XVIII в. Басманная слобода исчезла, - здесь уже стояли дома богатых купцов и знати, и лишь названия улиц напоминали об истории этих мест (поворот на Старую Басманную мы с вами прошли, переходя с Земляного вала на Садово-Черногрязскую: она продолжает Покровку).

Если местонахождение «Китежа» мы с вами хотя бы примерно установили, то отыскать «дом общества «Великан» - новый, каменный, в пять этажей» совершенно невозможно. Конечно, наивно было бы искать на Басманных новый дом - времени с тех пор, когда в доходном доме «квартиру для бедного студента снял и обставил» Просперо, прошло достаточно. Из текста «Любовницы смерти» невозможно даже уяснить, на какой именно из двух Басманных улиц жил Никифор Сипяга по прозвищу Аваддон, изощренным способом доведенный до самоубийства.

Басманная слобода

В «Алмазной колеснице» на Новой Басманной улице проводится неудачная попытка задержания «Рыбникова» и его сообщников-революционеров. «…Подполковник ахнул:

Ну конечно! Как это я сразу… Ново-Басманная! Там же склады, откуда отправляют снаряды и динамит в действующую армию! Всегда хранится не менее чем недельный запас боеприпасов. Но это же, господа… Это неслыханно! Чудовищно! Если они задумали взорвать - мало не пол-Москвы разнесет!..

Господа, господа! - перебил Данилов, его глаза загорелись. - Нет худа без добра! Артиллерийские склады примыкают к мастерским Казанской железной дороги, а это…

А это уже наша территория! - подхватил Лисицкий. - Браво, Николай Васильевич! Обойдемся без губернских!

И без охранных! - хищно улыбнулся его начальник».

Разумеется, господам жандармам не следовало недооценивать своего противника и столь самонадеянно полагаться на собственные силы. В очередной раз не прислушавшись к мудрым советам Эраста Петровича, блюстители порядка проиграли: «Едва все расположились по местам, едва нервный генерал, согласно инструкции, погасил у себя в кабинете свет и прижался лицом к оконному стеклу, как с Каланчевской площади донесся звон башенных часов, и минуту спустя на темную улицу с двух сторон вкатились пролетки - две от Рязанского проезда, одна от Елоховской. Съехались перед зданием управления, из экипажей вылезли люди (Фандорин насчитал пятерых, да трое остались на козлах). Зашушукались о чем-то.

…Переговоры закончились. Но вместо того чтобы двинуться к дверям управления или прямо к воротам, диверсанты снова расселись по пролеткам. Щелкнули кнуты, все три пролетки, набирая скорость, понеслись прочь от складов, в сторону Доброй Слободы.

…Когда подполковник Данилов и его жандармы выскочили на крыльцо, на Новой Басманной улице было пусто. Стук копыт затих вдали, в небе сияла безмятежная луна».

Рязанский проезд - это нынешний Рязанский переулок, отходящий от Басманного переулка, в свою очередь ответвляющийся от Новой Басманной улицы - настоящий лабиринт старых улочек.

Из текста не совсем понятно, что конкретно имеется в виду - Елоховская площадь или Елоховская улица (с 1918 г. Спартаковская)? Впрочем, это и не важно - Акунин употребляет название лишь для указания направления, и не важно, идет ли речь об уходящей от Разгуляя по направлению к Окружной железной дороге Елоховской-Спартаковской улице или же о расположенной на другом ее конце одноименной площади.

А вот небезынтересная проблема: что это за артиллерийское склады, полные боеприпасов, расположенные в опасной близости от железной дороги? Тут можно добавить, что по самой Каланчевской площади в 1870–1909 гг. проходила соединительная ветка Николаевской и Курской железных дорог. Неужели взрывчатые вещества хранились в столь пожароопасном соседстве?

Нет, разумеется. Но пороховые погреба в Басманной слободе Акунин не выдумал, просто существовали они здесь гораздо раньше. Когда-то на месте здания Казанского вокзала было болото, через которое протекал ручей Елоховец. А его исток, Красный пруд, находился чуть дальше, на восток. Вот на берегах этого пруда, там, где сейчас стоят Ярославский и Ленинградский вокзалы, в конце XVII в. появился «новый полевой артиллерийский двор - завод и склад пушек и снарядов, со многими деревянными строениями» (П. В. Сытин). По свидетельству уважаемого москвоведа, территория, занятая этим учреждением, занимала до 20 га. А в 1812 г. находившиеся здесь боеприпасы по вполне понятной причине взорвались. Современники с ужасом вспоминали, что мощность взрыва была такова, что все дома в восточной части Москвы буквально содрогнулись.

Что еще? В «Шпионском романе» Егор впервые приобщается к «оперативной слежке» как раз на Казанском вокзале.

Басманная слобода - историческая местность в северо-восточной части Москвы , известная с XVII в. В настоящий момент входит в состав Басманного района Москвы.

История

Своим названием Басманная слобода обязана слову «басман_хлеб » .Существует две версии значения этого слова. В словаре В. И. Даля , басманом назывался «дворцовый или казенный хлеб» произошедшее от слова басма (клеймо). От него пошло название пекарей-басманников, а от них стали название перешло к слободе, в которой они жили. По второй версии басмой на Руси называли тонкие листы металла с изящным рельефным рисунком, которые использовали для украшения икон. Тогда можно предположить, что в слободе жили чеканщики по металлу . Таким образом, обе версии восходят к тюркскому слову "бас", что переводится как "надавливать". Так, в современном казахском языке, глагол "бас" переводится как "давить", "нажимать". От этого же корня происходит и название "бастурма ".

Басманная слобода уступала в размерах только Садовой , Барашевской и Огородной слободам - в г. здесь считалось 64 двора, а к г. их значилось уже 113. Дома жителей стояли вдоль дороги на узких земельных наделах, а за ними располагались огороды и поля .

К концу XVII в. к северу от Басманной слободы по указу царя образовалось поселение офицеров петровских полков. Эта территория стала называться Новой солдатской, или Капитанской, слободой; реже - Новой Басманной. К г. приход увеличился почти в два раза - до 114 дворов. В XVIII в. территория стала застраиваться домами знати, военных, купцов .

Улицы и дороги

Достопримечательные объекты

Храм Никиты Мученика на Старой Басманной

Храм Апостолов Петра и Павла в Басманной слободе

Напишите отзыв о статье "Басманная слобода (Москва)"

Примечания

Литература

  • История московских районов. Энциклопедия/под ред. Аверьянова К. А. . - М.: Астрель, АСТ, 2008. - 830c
  • Романюк С. К. «По землям московских сел и слободок», 2001 г., Сварог и К
  • Басманная слобода // Москва: Энциклопедия / Глав. ред. С. О. Шмидт ; Сост.: М. И. Андреев, В. М. Карев. - М . : Большая Российская энциклопедия , 1997. - 976 с. - 100 000 экз. - ISBN 5-85270-277-3 .

Отрывок, характеризующий Басманная слобода (Москва)

Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.

– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.

Басманный район Москвы располагается в северо-восточной части Центрального административного округа. На территории Басманного района находится 10 станций метро, театры, музеи, более 30 церквей и много других достопримечательностей. В этой местности протекает река Яуза со своими притоками: Ольховкой, Чечерой, Черногрязкой.

Басманный район в виде капли протянулся от Ильинских ворот в восточном направлении. Через него проходили дороги вглубь России: в Троице-Сергееву Лавру, Владимир, Рязань, а также в ближние и дальние великокняжеские, а позже – царские села.

Название района имеет несколько толкований, каждое из которых рассказывает об интересной и древней истории. Если судить по дошедшим до нас сведениям в хронологическом порядке, то ясно, что название Басманный происходит от ремесла, которым преимущественно занимались жители этой местности. Это было ювелирное искусство, возникшее на Руси в 10 веке, и достигшее расцвета в 15-17 веках. Басмения – техника тиснения, которая применялась при изготовлении окладов икон и книг, а начиная с 17 века и при производстве хлеба, отличительной чертой которого было тиснение на корке всевозможных фигур и рисунков.

Историки подтверждают эту версию, выражая сомнение, что в то время в Москве могло быть столько пекарей, которые занимались бы изготовлением такого специфического хлеба, чтобы они образовывали целую слободу. Если судить по протяженности главной слободской улицы – Старой Басманной, слобода эта должна была быть весьма большой. Кроме того, дворцовые пекари проживали с другом месте - там, где сейчас располагается Хлебный переулок. Так что самым правдоподобным объяснением остается все же, что слобода получила название от ремесленников-басманников. Басмой еще называли послание с ханской печатью. Возможно, поначалу это слово означало ханскую печать, а затем – рельефные изображения, после чего такое же название дали и хлебу с каким-либо рельефным клеймом.

Центром Басманной слободы была Сретенская церковь с приделом великомученика Никиты, которая известна начиная с 1625 года. Известно, что в 1722 году эта церковь уже была каменной, а спустя 8 лет о ней упоминали, как о совершенно обветшавшей. Только в 1751 году было построено существующее и сейчас красивое сооружение в стиле барокко (Старая Басманная, 16). Возможно, эта церковь построена на основании прежней каменной церкви.

Уже к концу 17 века Басманная слобода значительно разрослась на север Москвы. В это время появилась новая улица, на которой приблизительно в 1695 году была построена деревянная церковь Петра и Павла. Этот участок называют по-разному, ее называли новой солдатской, или Капитанской, слободой, а иногда - Новой Басманной. Здесь, согласно указу царя, были поселены военные, а с 1714 года в обеих Басманных слободах получили разрешение селиться и купцы. В последующем в этом районе находились также Лучникова слобода, Блинники, Колпачная, Хохловская, слобода Котельников, Огородная слобода, Барашевскя, Казенная слобода, слобода Кожевников и Сыромятников, о чем напоминают некоторые сохранившиеся названия улиц и переулков.

Но самой известной среди слобод Басманного района, была Немецкая слобода, история которой очень ярка и насыщенна. В октябре 1652 года, согласно царскому указу, все иноземцы, которые не приняли православие, должны были выселиться из престижных московских районов и образовать поселение в месте, удаленном от центра Москвы. Для Новой Немецкой слободы был выделен участок на правом берегу Яузы, на запад от Басманных ворот и к югу от царского села Покровского. Ранее, еще в 16 веке, эта местность была средой обитания европейцев разных национальностей, по каким-либо причинам оседавших в Москве. В народе их называли немцами, то есть немыми, не понимающими русского языка – отсюда и произошло название слободы.

В смутное время, в 1610 году, когда войска Лжедмитрия II разграбили и сожгли слободу, ее жители покинули свои дома, и вплоть до 1652 года эта территория пустовала. Здесь были пустыри, поля и огороды.

Теперь де, деревянные дома иноземцев в центре Москвы разбирали и переносили на новое место, которое в народе прозвали Кукуем (по названию протекавшего в этих местах ручья, притока Чечеры). Каждому переселенцу выделялся участок в соответствии с его состоянием, должностью или промыслом.

Известно, что еще в 1576 году здесь существовала евангелическая кирха святого Михаила, которая также была разорена в Смутное время. В 1626 году, когда лютераснкая община Москвы разделилась на купеческую и офицерскую. Церковь святого Михаила перешла к купцам, которые в 1684-1685 годах выстроили вместо деревянной каменную кирху – первую каменную церковь в Новонемецкой слободе. В свою очередь, офицерская община выстроила для себя деревянную церковь, которая в 1661 году была обновлена на средства генерала Николая Баумана, одного из самых влиятельных людей слободы.

К началу 80-х годов 17 века Новонемецкая слобода стала выглядеть как настоящий европейский городок. Сады и набережная аллея сильно отличали слободу от других московских окрестностей. Жители разбивали перед домами цветники, устраивали небольшие фонтаны, дома красили в разные цвета – все это вызывало у москвичей непонимание и даже насмешки.

Расцвет Немецкой слободы пришелся на конец 17 века, когда многие ее жители приобрели расположение молодого царя Петра I. В 1694 году офицерская община смогла начать строить каменную кирху взамен деревянной. Существует предание, что сам царь дал крупную сумму на ее строительство и присутствовал при закладке. Храм назвали в честь небесного покровителя царя – святого апостола Петра. В это же время шло строительство голландской реформаторской церкви. Надо сказать, что офицерская община была значительно многочисленнее купеческой. В нее входили послы из Пруссии, Дании и Швеции, обосновавшиеся в Москве. Последней каменной иноземной церковью в этой местности стал католический храм Петра и Павла, построенный в камне в 1706 году.

Во время пожара 1812 года Немецкая слобода выгорела практически полностью, особенно пострадал католический район. После пожара здесь осталась лишь кирха св. Михаила и, возобновленная на некоторое время, холодная католическая церковь.

Ситуация к тому времени изменилась, и другие общины снова стали покупать участки в других частях города, поближе к центру. Например, в 1817 году община кирхи св. Петра купила для возобновления храма земельный участок усадьбы Лопухиной в Космодамианском переулке, вблизи от Покровки, а католики возобновили теплую церковь в Мясницкой части Москвы.

Что касается старинной кирхи святого Михаила, то она простояла в Немецкой слободе вплоть до советского времени. Когда в конце 20-х годов прошлого века эту территорию отвели под строительство аэрогидродинамического института (ЦАГИ), кирху закрыли, а затем и вовсе снесли. Старейшая в городе евангелическая церковь, пережившая Смуту, и пожар 1812 года, была уничтожена.

Басманный район сыграл важную роль в становлении культуры, науки, искусства в масштабах не только Москвы, но и всей России. С этой местностью связаны имена таких выдающихся деятелей российской культуры и науки как Рокотов, Пушкин, Чаадаев, Жуковский.

На улице Старой Басманной в доме 36 жил дядя А.С. Пушкина. У него в гостях бывали такие люди как Державин. Вяземский, Карамзин и другие. В доме 23 жил отец декабристов Муравьевых – Муравьев-Апостол. Среди уникальных памятников истории и архитектуры, сохранившихся до нашего времени в Басманном районе: собор Богоявления в Елохове, церковь Никиты Мученика, церковь Вознесения, усадьба Разумоского, дворец Демидова, дом Мусина-Пушкина архитектора Казакова и многие другие. Здесь находятся популярные у москвичей места для отдыха такие как сад им. Баумана, и бульвары, .

В числе достопримечательностей Басманного района старинная улица Покровка и улица Маросейка, и театр им. Гоголя, Лефортовский дворец, дома Анны Монс, Московский государственный технический университет имени Н.Э. Баумана и многое другое.

Что же касается общих принципов застройки в Басманном районе – то она достаточно плотная. В центральной части сохранилось большое число зданий, построенных в дореволюционное время, а также в 30-е и 60-е годы 20-го века. Ряд промышленных предприятий, работающих на территории района, слились с городской территорией и не имеют санитарных зон.

Историческая справка:

1576 г. – в Басманной слободе уже существовала евангелическая кирха святого Михаила
1625 г. – известно о Сретенской церкви с приделом великомученика Никиты
1695 г. - была построена деревянная лютеранская церковь Петра и Павла
1610 г. – во время Смуты, когда войска Лжедмитрия II разграбили и сожгли слободу, ее жители покинули свои дома
1652 г. - согласно царскому указу, все иноземцы, которые не приняли православие, были выселены в Новонемецкую слободу
1684-1685 г. - церковь святого Михаила перешла к купцам, и они выстроили вместо деревянной - каменную кирху
1694 г. - офицерская община смогла начать строить каменную кирху св. Петра взамен деревянной
1706 г. - последней каменной иноземной церковью в этой местности стал католический храм Петра и Павла
1714 г. - в обеих Басманных слободах получили разрешение селиться и купцы
1722 г. – Сретенская церковь уже была каменой эта церковь уже была каменной
1751 г. - была построена новая Сретенская церковь с приделом великомученика Никиты
1812 г. – Басманная слобода значительно пострадала от пожара
1928 г. – снесли кирху святого Михаила
1956 г. – в Басманном районе появился театр Современник

И поэтому более обоснованным представляется иное объяснение занятия здешних слобожан.

Басмой на Руси называли тонкие листы металла (серебряные, медные, золотые) с вытесненным, вычеканенным рельефным рисунком, применявшиеся для различных украшений. В частности, они применялись для украшения икон. Поэтому становится понятным, что в слободе жили чеканщики по металлу.

Басманная слобода была одной из крупных дворцовых слобод Москвы, по числу дворов уступавшая лишь Садовой, Барашской и Огородной — в 1638 г. здесь считалось 64 двора, а к 1679 г. их значилось уже 113. Ее центром являлась Сретенская церковь с приделом великомученика Никиты, известная с 1625 г. В 1722 г. церковь значится уже каменной, а через восемь лет — обветшавшим каменным строением. Но только спустя четверть века, в 1751 г., было построено существующее красивое барочное сооружение (Старая Басманная ул., 16). Считают, что оно включило в себя остатки прежней каменной церкви. Однако вряд ли старый слободской храм был таким большим. Прекрасные формы «елизаветинского» барокко видны в ломаных крыше и главке, обрамлениях окон, ломаных сандриках и крепованных карнизах. Авторство постройки обычно приписывают известному архитектору Д.В. Ухтомскому. По мнению И.Э. Грабаря, «едва ли можно допустить, что дело здесь обошлось без его участия, если не в постройке, то хотя бы в консультации».

К концу XVII в. Басманная слобода расширилась на север. Появилась новая улица, на которой не позднее 1695 г. встала «новопостроенная» деревянная церковь Петра и Павла, небесных покровителей царя. Ее приход состоял из 44 дворов — тяглецов Басманной слободы и «загородных», живших за чертой города. Однако эта территория, находившаяся по соседству с Басманниками, называется иначе — Новой солдатской, или Капитанской, слободой; реже — Новой Басманной. Здесь указом царя были поселены военные, а с 1714 г. в обеих Басманных слободах дозволено строить дворы купцам. Уже к 1702 г. население района увеличилось более чем вдвое — в приходе стало 114 дворов.

По словам иностранных путешественников, здесь, по соседству с Немецкой слободой, жили те иноземцы, кто перешел на русскую службу и принял православие.

Лучниковая слобода

Несколько слобод района располагалось в пределах Белого города. , расположившийся между нынешними и , напоминает о Лучниковой слободе. По одной из версий, здесь торговали луком, по другой — жили ремесленники, изготовлявшие метательное оружие — луки. Центром слободы являлась Георгиевская церковь, «что в Старых Лучниках», упоминаемая как деревянная с 1625 г. и перестроенная в камне в 1693 г.

Блинниковая слобода

Еще об одной слободе — Блинниках напоминает церковь Николая Чудотворца, «что в Блинниках» (иногда она упоминается «что в Кленниках»), располагавшаяся в начале . Предшественником этого храма являлась деревянная церковь Симеона Дивногорца, построенная в 1468 г. Иваном III. В XVII в. его сменил деревянный храм Николая Чудотворца, перестроенный в камне к 1657 г. Слободу населяли блинники — мастера, изготовлявшие блины.

В древней Руси блины пеклись, как правило, в двух случаях — во время масленицы и поминок, являясь непременным их атрибутом. Обычай справлять масленицу — неделю предшествующую великому посту, был перенесен на Русь через Византию из древнего Рима, где встрече мартовских календ предшествовали дни поминовения усопших. На Руси в старину первый масленичный блин всегда отдавался нищим на помин душ покойных.

Гавриловская слобода

Огородная слобода

Другие слободы расположились между современными Бульварным и Садовым кольцами. Между нынешними и располагалась дворцовая Огородная слобода, обитатели которой поставляли различные овощи. Из них наибольший спрос имели капуста и огурцы. Из других овощей наиболее распространенными культурами являлись морковь, лук, чеснок, редька, свекла. Из фруктов наиболее популярными были яблоки. Несмотря на суровость московского климата, для нужд двора здешние огородники умудрялись выращивать в «содилах» (парниках) даже арбузы и дыни.

Память о слободе сохранилась в названии . Она была одной из самых больших в Москве. В 1638 г. в ней значились 174 двора, а к 1679 г. их число возросло до 373. Главной здесь являлась упоминаемая в источниках с 1625 г. церковь святого Харитона Исповедника, по которой получили названия и Харитоньевские переулки. Кроме этого, в слободе существовала и другая церковь — Трех Святителей, «что в Старых Огородниках», документально известная с 1635 г. и перестроенная в камне к 1680 г.

Барашевская слобода

Несколько больших дворцовых слобод находились южнее . Барашевская слобода дала название . О занятиях населявших ее барашей в литературе долгое время шли споры, пока не стало ясно, что барашами назывались княжеские, а затем царские слуги, возившие за государем в походах шатры и раскидывавшие их в поле для царского отдыха. Об этом становится известно по упоминанию в одной из грамот 1615 г., посланных в Пермь, где предписывалось отыскать и возвратить в Москву тяглецов этой слободы, покинувших первопрестольную в тяжелую пору Смутного времени начала XVII в. В ней читаем: «Бил челом нам Барашские слободы староста Иванко Корцов и во всех барашей место, а сказал: от московского де разорения служат они нашу шатерную службу в наших походах и тягло тянут достальными людьми». В 1632 г. в слободе было 69 Дворов, а в 1679 г. значилось уже 183 двора. Документы отмечают в Барашевской слободе две приходские церкви: Воскресенскую и Введенскую. Первая из них упоминается с 1620 г., а вторая вошла в историю Москвы тем, что при ней в 1660-х годах действовала одна из первых известных нам московских школ, которую на свои средства устроил местный священник И. Фокин. По некоторым сведениям, до поселения барашей здесь существовала небольшая Ильинская слободка.

Казенная слобода

Как самостоятельное селение Елохово просуществовало весьма недолго — после прокладки Камер-Коллежского вала оно включается в черту первопрестольной и становится одной из окраин города.

Покровское-Рубцово

Самым восточным селением на территории этого района являлось село Покровское-Рубцово Уже более двух столетий Покровское входит в черту Москвы, сохраняя все признаки старого района — каменные церкви, мещанские дома и купеческие фабрики. Село располагалось по обе стороны дороги, начинавшейся от церкви Богоявления в Елохове и кончавшейся Покровским мостом через Яузу. Основная магистраль села — сильно изменена современной многоэтажной застройкой. В прошлом она была частью Покровской дороги, шедшей к селу от Кремля через современные улицы , и .

Хотя в сохранившихся документах село впервые упоминается лишь в XVI в., можно предположить, что оно существовало, как минимум, двумя столетиями ранее. У видного боярина времени Дмитрия Донского Ивана Родионовича Квашни имелся внук Василий Ильич, носивший прозвище Рубец. Младший сын последнего, Александр, писался уже Рубцовым и служил новгородскому архиепископу Макарию. Вероятно, от представителей этого рода село и получило свое второе название.

Первые достоверные сведения о селе относятся к 1573 г. В это время Рубцово, находившееся в Васильцове стану, значилось вотчиной стольника Протасия Васильевича Юрьева. Его отец, боярин Василий Михайлович Юрьев, по мнению историков, был одним из инициаторов опричнины. Приходясь двоюродным братом первой жене Ивана IV Анастасии, он занял видное положение при дворе. В опричнине служил и Протасий. Но его карьера закончилась печально: в октябре 1575 г. он был казнен, обвиненный в измене. Несмотря на это, Рубцово осталось в роду Юрьевых. Согласно явочному списку 1584 г., оно принадлежало двоюродному дяде казненного Никите Романовичу Юрьеву, владельцу соседнего Измайлова. Никита Романович приходился дедом царю Михаилу Романову, и позднее село перешло в собственность царской семьи.

После Смутного времени Рубцово быстро возвышается и растет. В 1615 г. в присутствии государя Михаила Федоровича в селе освятили деревянный храм во имя Николая Чудотворца. А в 1619 г., по обету государя в память избавления Москвы от войск польского королевича Владислава, заложили каменный Покровский храм. Строительство, продолжавшееся несколько лет, было завершено к 1626 г., году свадьбы царя с Евдокией Стрешневой. В октябре на церемонию освящения сюда приехал государь. Новый храм имел средние размеры. Фасад делился лопатками на три равные части. Два ряда карнизов словно отсекают верхние части от основного объема. Ряды кокошников, уменьшавшихся с высотой, создавали движение вверх. Они были чисто декоративными элементами, ибо внутри храм был бесстолпным. Небольшая главка со щелевидными окнами венчала сооружение. Приделы Сергия Радонежского (южный, 1627 г.) и царевича Димитрия (северный, 1677 г.) уравновешивают композицию, расширяют ее с севера на юг. Схожесть объемов и украшений роднит Покровскую церковь с памятниками конца XVI в., эпохи годуновского стиля. В XVII в. при ней имелось небольшое кладбище.

В отличие от Никольской церкви, ставшей приходской, Покровский храм вошел в царскую усадьбу. В XVII в. он получил статус собора, а его причт содержался на государевой руге. В 1657 г. здесь вел службу патриарх Никон, «собиниый друг» царя Алексея Михайловича. По храму село стало именоваться Покровским-Рубцовым, а затем просто Покровским. Царская усадьба обустраивалась при царе Михаиле Федоровиче. Хоромы включали множество комнат. Неподалеку от них располагались конюшни, кухни и другие подсобные сооружения. Деревянный дворец был обращен в сторону дороги и речки Гнилушки. В 1632 г. речка была запружена и образовался Рыбинский пруд. Последний находился на месте нынешней : остатки его были ликвидированы в 1920-е годы. Здесь разводили рыбу, для чего на противоположном берегу поселили небольшую Рыбную слободу. Все это соседствовало с мельницей и деревянным мостом через Яузу. В 1635 г. на берегу пруда разбили плодовый сад, огороженный перилами и обсаженный лесными породами деревьев. Шесть лет спустя его обновил «дохтур» Виндиминус Сибилист, который насадил здесь «заморские» деревья, кустарники, лечебные травы и цветы. В 1640 г. в саду построили каменную беседку. На всем протяжении XVII в. садовое искусство в Покровском не угасало. По описи 1701 г. здесь значилось три сада с яблонями, смородиной и малиной.

В первой половине XVII в. население Покровского сильно возрастает. Цари заселяли стороны ближайшего участка Покровской дороги «новоприбывшими». На 1646 г. в селе и деревнях числилось 139 дворов, треть которых принадлежала ремесленникам и дворцовой обслуге. Среди них значились серебряники, бобровники, рыбные ловцы, мельник, портной, крашенинник, шапошник, мясник. В числе серебряников упоминался Митька Данилов Посошков — дед знаменитого Ивана Посошкова, русского экономиста и публициста эпохи Петра I. Заселение Покровского активно шло на протяжении всего XVII и начала XVIII в., что вызывало необходимость упорядочения и уплотнения застройки. Она была исключительно деревянной, отчего нередко случались сильные пожары.

«Тянувшие» к селу деревни — Черницыно, Сыркова, Обрамцово, Кобылино, Орефцова — располагались в стороне, на восток, в районе верховьев речки Сосенки. Там же во второй половине XVII в. известен приписанный к Покровскому приселок Гольяново. Другой приселок — Новое Введенское — находился близ современного Лефортова. Лишь одна деревня Халилово, или Хапилово, примыкала к селу с юга, располагаясь в пределах нынешних Почтовых улиц.

Государь приезжал в свою подмосковную в основном весной и летом, часто во время охотничьего сезона. Сохранились письма царя Алексея Михайловича, написанные им в «стане» Покровском. В одном из них, относящемся к апрелю 1646 г., «тишайший» сообщал другу стольнику А.И. Матюшкину, что «уток бесчисленно много по лужам», но, к огорчению, «ездить по полям топко, а изымать нечем — ястребы не поспели». Царские «потехи» перемежались с медвежьими боями и показом диковинных слонов. Но с 1665 г. дворцовые разряды почти не отмечают «выходов» государя в Покровское — Алексей Михайлович занимается обустройством Измайлова, часто посещает Семеновское и Преображенское. Покровское достается его сестре царевне Ирине. Она возводит на краю села деревянную церковь во имя Ирины великомученицы. В 1681 г., уже после смерти Ирины (1679), здесь соорудили каменную плотину с переезжим мостом на Рыбинском пруду. В конце XVII в. Покровским ведала Мастерская палата. Среди обслуживавших царское хозяйство людей названы два дворовых сторожа, гусятник с гусятницей, один садовник и две коровницы. Нельзя сказать, что имение было заброшено, но оно уже уступило первенство соседним.

Новый расцвет усадьбы связан с императрицей Елизаветой Петровной, которая, удаленная от двора Анной Иоанновной, в молодости жила здесь со своими родственниками Скавронскими и Гендриковыми. Еще будучи принцессой, она в 1733 г. перестраивает дворец в дереве. Строение приобретает барочную композицию с двумя боковыми ризалитами, выдвинутыми в сторону пруда. Расположенный рядом сад украсился галереями — «дугами».

Став императрицей, Елизавета приглашает к работам в любимой подмосковной крупного русского зодчего М.Г. Земцова. Последний в 1742—1743 гг. возвел одноэтажный каменный дворец с двухсветным залом, повторив прежнюю композицию. Было приказано уравнять все бугры, находившиеся во дворе отстроенной резиденции. Напротив дворца, на левом берегу Рыбинского пруда, архитектор поставил роскошную деревянную церковь Воскресения (1742). Она украсилась английскими скульптурами, резным золоченым иконостасом и живописным панно, выполненными бригадой живописцев Логина Дорицкого. Церковь просуществовала до 1790 г., когда ее упразднили, а деревянный сруб отдали в измайловский приселок Никольское для обновления тамошнего храма. Мостом церковь соединялась с дворцом. План середины XVIII в. показывает храм в центре сада с перспективами-аллеями, отходящими от него. Покровский дворец и церковь стали последними значительными работами М.Г. Земцова.

Спустя десять лет, в 1752 г., императрица заказывает новую перестройку усадьбы знаменитому Ф.Б. Растрелли, автору Зимнего дворца в Петербурге. Зодчий составляет проект надстройки и фасада. По его замыслу, это должно было быть двухэтажное пышное сооружение с возвышенным центральным объемом, подъездом к нему и рустованными боковыми частями. Считается, что перестройка не была осуществлена. Однако Растрелли приписывают разбивку усадебного регулярного сада (1752), а сам зодчий относил дворец к числу своих построек.

Время Екатерины II стало периодом упадка Покровской усадьбы. Императрица посещала Покровское всего несколько раз. К приезду 1763 г. у дворца соорудили катальную гору (архитектор Василий Неелов), начатую годом раньше. Она включала верхние и нижние покои с дверьми и стекольчатыми окнами. 400-метровый скат состоял из сосновых брусьев. Поднимали сани и коляски канатами с помощью машины, управлявшейся лошадьми. Это было, пожалуй, единственное примечательное сооружение нового царствования в Покровском. В 1765 г. оно переходит от Вотчинной конторы в ведение Дворцовой канцелярии. В 1781 г. катальную гору ломают, а в 1782 г. разбирают деревянные флигели. Исчезают и другие сооружения. С конца XVIII в. усадебные земли стали сдаваться в аренду частным лицам. В 1870 г. здание дворца вместе с Покровской церковью и прилежащими строениями досталось Покровской общине сестер милосердия. Дворец был вновь обновлен, а его фасад утратил прежние черты.

С эпохи Петра I столичная жизнь постепенно перемещается в яузские слободы. Жители Покровского легко усвоили городской уклад. Указом 1714 г. их запрещалось «писать в крестьянство и крепость». Большинство занималось торговлей и ремеслами — прядением, ткачеством, изготовлением позументов, волочением золота и серебра. Зная о богатстве сельчан, царь в 1716 г. обложил их «десятой деньгой», очень обременительным налогом в 10% от прибыли, который отменили лишь в 1736 г. Тем не менее за десять лет, с 1725 по 1735 г. из 684 оброчных крестьян 134 человека, или пятая часть, записались в купечество. На рынке при Новонемецкой слободе, находившемся между современными Бакунинской и Бауманской улицами, у церкви св. Ирины, около половины торговых мест принадлежало жителям Покровского. В 1785 г. современник отмечал, что «в Покровском… во всяком доме есть стан какого-нибудь мастерства». В 1775 г. тут было зарегистрировано 818 станов у 232 владельцев.

Крупные предприятия стали появляться здесь уже в эпоху Петра I. В 1719 г. организуется казенный прядильный двор по изготовлению тонкой пряжи. Первое время он считался дочерним предприятием мануфактуры в Екатерингофе. Сырья и рабочих на новом месте было с избытком. Надзиратель Волков доносил, что «прялей самовольно зело много идет записываться», так что «баб и девок набралось до 100 человек». Остальным пришлось отказать.

Покровское уже в XVII в. было большим. Разбогатевшие жители записывались в городское население, и постоянный отток приводил к тому, что цифровые показатели по селу росли незначительно. По статистике 1775 г. здесь проживало 98 «оброчных» и 128 пахотных крестьян (мужского пола), не считая, очевидно, городского населения. «Пахотные» платили годовой оброк в 13 рублей 10 копеек с души — в пять раз больше, чем ремесленники. О зажиточности здешних обитателей говорит каменное строительство приходских церквей — Николая Чудотворца (1766) и Ирины великомученицы (1792). По сведениям П.В. Сытина, в приходе Никольской церкви в 40—50-е годы XVIII в. состоял знаменитый в будущем полководец А.В. Суворов.

По указу от 22 марта 1782 г. жителям Покровского дозволялось записаться в мещанство и купечество. Вскоре, 11 мая того же года, московский генерал-губернатор граф З.Г. Чернышев доносил Екатерине II: «В подмосковном селе Покровском (записалось. — Авт.) из крестьян во вторую гильдию 14, в третью 158 — всего 172; в мещанство — 134 человека, остались в прежнем состоянии 14. Новые купцы объявили капитала 44125 рублей». Можно считать, что с этого времени село, с 1752 г. полицейски подчинявшееся Москве, окончательно вошло в черту города. Была выделена самостоятельная Покровская полицейская часть. Увеличивалось число фабрик. Среди деревянных владений стали появляться каменные дома. Из них до сего дня уцелели так называемые «Щербаковские палаты» 1770-х годов (Бакунинская ул., 24) с верхним жилым этажом и погребами внизу — образец типично городской застройки.

XIX в. превратил Покровское в заурядную московскую окраину с предприятиями, частными жилыми владениями, булыжной мостовой и керосиновыми фонарями. Бывшие поля пересекли улицы и переулки. В большей частью деревянных домах проживали мелкие чиновники, ремесленники и торговцы. У товарной станции Рязанской железной дороги (Гавриковы переулок и площадь, в 1919 г. переименованные в Спартаковские и ) находился богатый рынок со множеством лавок-лабазов, где торговали преимущественно хлебными припасами. Память о селе долгое время сохраняла главная улица, пока в 1918 г. ее не переименовали в .

* Евангелическая церковь (die evangelische Kirche, нем.) — принятое в Германии обозначение лютеранской кирхи. В начале 1686 г. в каменной церкви уже шли службы. В просторечье ее называли «старой обедней». Сохранились и сведения о ее размерах: она имела 18 саженей в длину и 9 в ширину. Деньги на строительство община собирала самостоятельно — помощь оказали лишь гамбургские купцы.

* Капуцины — члены католического монашеского ордена, учрежденного 1525 г. в Италии.


По материалам книги Аверьянова К.А. «История московских районов».

Своим названием этот московский район обязан дворцовой Басманной слободе. Распространенная версия, что данное название произошло от слова «басман», у Даля это «дворцовый или казенный хлеб». От названия хлеба пошли пекари-басманники, а от них живущих в этой слободе и ее название. Однако трудно поверить, что в Москве было так много пекарей, делавших специальный хлеб, что они образовали особую слободу, да и не малую судя хотя бы по протяжению главной ее улицы – Старой Басманной или по количеству жителей в 1638 году здесь насчитывалось 64 двора, а в 1679 году – 113 дворов. К тому же дворцовые пекари жили совершенно в другом районе Москвы – на месте нынешнего Хлебного переулка. Поэтому более обоснованным представляется иное объяснение занятия здешних слобожан. Басмой на Руси называли тонкие листы металла с вытесненными, вычеканенным рельефным рисунком, применявшиеся для украшений. И в районе теперешней Старой Басманной, возможно жили ремесленники-басманники, которые и делали такие украшения т.е. «басмили». Басмой так же называлось послание с выдавленной на нем ханской печатью, и происхождение слова могло быть таким: сначала ханская «басма», потом вообще рельефные изображения, и возможно, что «басманом» назывался особый вид хлеба, на котором выдавливалось какое-либо клеймо.
Басманная слобода была одной из крупных дворцовых слобод Москвы, в 1638 году здесь считалось 64 двора, а к 1679 году их значилось уже 113. Ее центром являлась Сретенская церковь с пределом великомученика Никиты, известная с 1625 года. В 1722 году церковь значиться уже каменной, а через восемь лет – обветшавшей каменным строением. Но только спустя четверть века, в 1751 году было построено существующее ныне красивое барочное сооружение (Старая Басманная ул. 16). Считают, что оно включило в себя остатки прежней каменной церкви. Прекрасные формы «елизаветинского» барокко видны в ломанных крыше и главное, обрамлениях окон, ломаных сандриках и крепованных карнизах.
К концу XVII века Басманная слобода расширилась на север. Появилась новая улица, на которой не позднее 1695 года встала «новопостроенная» деревянная церковь Петра и Павла, небесных покровителей царя. Эта, территория находившаяся по соседству с Басманниками, называлась иначе – новой солдатской, или Капитанской, слободой, реже – Новой Басманной. Здесь указом царя были поселены военные, а с 1714 года в обеих Басманных слободах дозволено строить дворы купцам. Уже к 1702 году население района увеличилось более чем в двое – в приходе стало 114 дворов.
На территории района находилось несколько слобод, таких как: Лучникова слобода, Блинники, Колпачная, Хохловская, слобода Котельников, Огородная слобода, Барашевскя, Казенная слобода, слобода Кожевников и Сыромятников. В наше время название некоторых улиц напоминает о располагавших здесь слободах: Колпачный переулок, Хохловские переулки, переулок Огородная слобода, Барашевский переулок , Большой и Малый Казенные переулки, Верхняя, Нижняя, Новая Сыромятнические улицы, 1-й, 3-й, 4-й Сыромятнические переулки и Сыромятническая набережная и проезд.
Но пожалуй самой известной из московских слобод в этом районе была Немецкая слобода. Согласно царскому указу от 4 октября 1652 года, иноземцы, не принявшие православия, должны были покинуть престижные районы Москвы и образовать иноверческое поселение на месте, удаленном от центра города. Под Новонемецкую слободу правительство выделило пустующий участок правобережья Яузы, западнее Басманных слобод и южнее дворцового села Покровского. Место это уже в XVI веке было облюбовано обосновавшимися в Москве «немцами» - европейцами разных национальностей, попадавшими сюда пленниками, а также в качестве наемных специалистов. Народ их называл «немцами», как «немых», не понимавших русского языка, отсюда и произошло название слободы. Первая Немецкая слобода на этом месте исчезла в Смутное время, в 1610 году войска Лжедмитрия II разграбили и сожгли слободу, а ее обитатели разбежались, покинув свои дома, и еще долгое время на месте бывшей Немецкой слободы были только пустыри и поля с огородами. Пока в 1652 году не была заложена Новонемецкая слобода.
Русские прозвали московский иноземный пригород Кукуем, по имени протекавшего в этих местах ручья, приток реки Чечеры.
В середине XVII века этот участок на берегу Яузы действительно пустовал, и иностранцы, неохотно покидая насиженные места в городе, застраивали его деревянными домами. Деревянные дома иноземцев в центре города приказывали разбирать и переносить на новое место. Участки для построек отводились каждому по его личному состоянию, должности или промыслу.
Старейшей евангелической церковью в Новонемецкой слободе считалась кирха св. Михаила, существовавшая уже в 1576 года до разорения опричниками Старой Немецкой слободы. Кирха внешне мало чем отличалась от обычного дома.
В 1626 году московская лютеранская община разделилась на купеческую и офицерскую – «старая» церковь Михаила осталась за купцами. Их достаток, широкие возможности и обширные связи позволили уже а 1684-1685 годах выстроить каменную кирху. Кирха св. Михаила была первой каменной церковью на территории Новонемецкой слободы. Образовавшаяся офицерская община построила отдельную лютеранскую церковь, возобновленную в 1661 году на средства генерала Николая Баумана, одного из наиболее влиятельных людей слободы.
В конце 70-х годов XVII века иноземная слобода приобретает вид настоящего европейского городка с садами и даже набережной аллей. Это было так не похоже на внешний вид окрестных слобод. Цветники перед домами, небольшие фонтаны, многоцветная раскраска домов – многое вызывало непонимание и даже смех москвичей.
Конец XVII века стал расцветом слободы, многие обитатели которой нашли расположение у молодого царя Петра I. В 1694 году офицерская община вместо прежней деревянной начала возведение каменной кирхи. По преданию немцев
Петр I дал большую сумму на строительство, или по крайне мере присутствовал при ее закладке. В честь святого покровителя царя – апостола Петра – храм был и назван. Община этой церкви была более многочисленной, чем община св. Михаила. В нее входили послы из Пруссии, Дании и Швеции, обосновавшиеся в Москве.
Одновременно с возведением кирхи св. Петра велась постройка голландской реформаторской церкви. В 1629 году реформатам было разрешено выстроить за Белым городом, вблизи Поганого пруда, небольшую деревянную кирху. Позднее голландцы стали строить кирпичный храм и довели его до крыши. Однако официального разрешения получено не было, и, ссылаясь на это, в 1642 году русские власти приказали снести строение. Несмотря на это, в 1647 году реформатская церковь значится построенной.
В отличии от протестантов, католики в Москве, долгое время были стеснены в правах, католические службы проходили эпизодически, нередко лишь с приездом послов. В слободе католики часто молились вместе с протестантами - редкое примирение, осуществлявшееся лишь вдали от родины. Даже ревностный католик Патрик Гордон, полковник Бутырского полка и сподвижник молодого Петра I, венчался и крестил детей у реформатского пастора. Обосновавшись в Москве, Гордон приложил немало усилий для постройки костела. 5 мая 1687 года было освящена католическая палатка, в которой прошла служба.
Влиятельных католиков, служивших при особе царя, было много меньше, чем протестантов. Понимая это, полковник Патрик Гордон взял на себя основные заботы по строительству. Во время приготовления к Азовскому походу католические священники подали царю челобитную, в которой просили официального разрешения на строительство каменного костела. И лишь в 1698 году католики выстроили деревянную церковь. По записям австрийского посла, храм был очень тесным. Летом в 1706 году взамен деревянного храма был выстроен каменный, названный в честь св. апостолов Петра и Павла, небесных покровителей царя. Его возведение стало возможным лишь в то время, когда Петр I правил единовластно, а влияние русской православной церкви заметно ослабло. Костел стал четвертой и последней иноземной каменной церковью в Немецкой слободе.
Сентябрьский пожар 1812 года нанес страшный удар Немецкой слободе. Выгоревшим оказался практически весь район, включая католическую церковь и кирху св. Петра. После 1812 года на территории Немецкой слободы продолжала существовать лишь уцелевшая от пожара кирха св. Михаила и некоторое время – возобновленная холодная католическая церковь. Остальные общины стали покупать участки в других частях Москвы, более приближенных к центру города. Так, в 1817 году община кирхи св. Петра купила для возобновления храма земельный участок усадьбы Лопухиной недалеко от Покровки, в Космодамианском переулке. Вскоре и католики возобновили теплую церковь в Мясницкой части города.
Кирха св. Михаила простояла в Немецкой слободе вплоть до советского времени. Окрестную территорию запланировали под строительство аэрогидродинамического института (ЦАГИ). В 1928 году кирху закрыли, а вскоре церковь снесли. Была уничтожена старейшая в Москве евангелическая церковь, пережившая и Смуту, и пожар 1812 года. Немецкая слобода оказалась как бы обезглавленной. Ее имя напоминает сегодня о давней истории и о разрушенных традициях уникального московского района.


Опубликованно: