Святослав Горбунов В последние дни всё чаще и чаще приходится наблюдать растущее непонимание между людьми, превращающееся на глазах в подлинную трагедию нравов. Так или иначе, конфликты мировоззрений, привлекающие в свидетели события прошлого и обретшие волей судьбы и обстоятельств самую неразумную — слепую и бескомпромиссную, нетерпимую — форму, проявляют себя и в стенах академических институтов, и на лестницах научных библиотек, и в кафетериях, на улицах, даже в личных разговорах близких людей. Быть может, такое обострение отношений когда-нибудь сочтут особой приметой нашего времени, но хотелось бы надеяться, что мы все-таки запомнимся потомкам чем-то иным. Прогуливаясь жарким июньским днем по старинным галереям Лувра и рассуждая о судьбах современного мира, я пытался вспомнить, было ли в давней истории место настоящей терпимости. Неужели история строилась лишь на насилии и нескончаемых конфликтах? В какой-то момент на глаза мне попались две картины, похожие друг на друга, словно отражения в зеркале. На полотнах кисти Франса Пурбуса Младшего (Frans Pourbus II) был изображен Генрих IV Наваррский — старый добрый король Анри (le bon roi Henri ) , как до сих пор называют его французы. И вот что показалось мне примечательным: на обоих портретах король изображен поразительно схоже, отличие лишь в цвете завесы на заднем плане и в том, что на одной из картин Генрих предстает перед зрителем в военном доспехе, а на другой — в скромном «штатском». Подобный дуализм не мог не занять моего разума, и память тут же выдала знакомую по многочисленным романам и историческим книгам формулу: «король по праву завоевания и по праву рождения, примиритель Франции». Именно это примирительное значение фигуры короля Генриха показалось мне особенно значимым в контексте той самой проявляющей сегодня себя нетерпимости, о которой я думал в то время. Франс Пурбус Младший. Портрет Генриха Наваррского в доспехах. 1610 год. Лувр, Париж Наверное, ни один профессиональный историк, да и просто человек, знакомый с историей Франции XVI века, не станет сомневаться, что роль, выпавшая на долю Генриха, была весьма непростой. Общество накалилось до предела, губительные религиозные войны между католиками и гугенотами разрывали страну, вспыхивая с новой силой то тут то там. На этом фоне известная всем трагедия Варфоломеевской ночи была лишь ярким, но непродолжительным эпизодом тех волн насилия, которые вновь и вновь захлестывали территорию некогда вполне мирной державы. Религиозный конфликт, политическая нестабильность, противостояние Католической лиги, ведомой Гизами, королевского двора и протестантов, обретших немалую силу, превратили «жемчужину Европы», как некогда отзывался о Франции Эразм Роттердамский, в вечно пылающий лагерь насилия и всеобщей вражды. Нантский эдикт. Редакция документа, представленная в парламент Парижа в феврале 1599 года. Национальный архив Франции Конец этой вражде, истощавшей народ и губившей лучших представителей государства, смог положить лишь Генрих IV, издав в 1598 году знаменитый примирительный Нантский эдикт. Будучи политически весьма опытным и разумным человеком, ко-роль понимал, что разрешение накопившихся и осевших в душах людей противоречий силой оружия невозможно. По крайней мере, сделать это пытались до него не однажды, но с каждой подобной попыткой вражда лишь усиливалась. Религия смешалась с политикой, а политика стала идеологией. Важнейшим звеном, способным вновь связать нацию, стала терпимость — простое понимание общечеловеческого единства, которого так не хватало и простым людям, и представителям высших сословий. Сам Генрих, как известно, относился к вопросам религиозной идеологии весьма утилитарно: достаточно вспомнить, что в угоду высшей целесообразности (а порой и просто ради сохранения своей жизни) он несколько раз менял свою конфессиональную принадлежность, становясь то католиком, то гугенотом. Приписываемые ему слова «Париж стоит мессы», относящиеся к периоду восшествия на престол и очередного обращения к католической вере, стали в народе пословицей (хоть слов этих Генрих, по-видимому, никогда и не говорил). Франс Пурбус Младший (1569−1622).
Портрет Генриха IV. 1610 год. Лувр, Париж В любом случае осудить Генриха за подобную «непоследовательность» с позиции сегодняшнего дня сложно, если вспомнить, что основой его «сделки с совестью» было стремление к миру, по которому, словно по юноше, ушедшему в дальний поход, так истосковалась страна. И, конечно, новый король, успевший повоевать на стороне разных партий, понимал, что залогом мира может стать лишь терпимость и относительное равноправие.

В результате появился Нантский эдикт — замечательный исторический документ, так отличавшийся по своему стилю от всех прочих предшествовавших ему договорных примирительных соглашений. Вот уже не первое столетие его текст приковывает к себе внимание исследователей всего света. Его анализу посвятили свои работы многие именитейшие историки, социологи и религиоведы, и почти все они сходятся в одном: именно Нантский эдикт — эдикт о терпимости — положил конец кровавой эпохе религиозных войн и вновь направил страну на путь процветания.

Но всё же какова была программа Генриха? Как он мог избавить общество от копившихся десятилетиями ненависти и предрассудков? Ответ мы находим в самом тексте эдикта, насчитывающем 93 общие статьи и еще 36 секретных постановлений. И наиболее примечательной в кон-тексте нынешних дней мне представляется самая первая статья исторического документа, гласящая: «Прежде всего воспоминание обо всем , что произошло с той и с другой стороны с начала марта 1585 года до на шего коронования и в течение дру гих предшествовавших тому смут , будет изглажено , как будто ничего не происходило . Ни нашим генераль ным прокурорам , ни иным лицам , го сударственным и частным , не будет дозволено никогда и ни по какому поводу упоминать об этом или пресле довать судебным порядком в каких бы то ни было трибуналах и юрисдикци ях » (цит. по: Хрестоматия по истории Средних веков. М., 1950. Т. 3. С. 173). Таким образом, «изглаживалась» память обо всем, что разделяло французское общество на протяжении почти целого предшествующего тому века. Никому официальным порядком не разрешалось упоминать о былом и трактовать произошедшие трагедии в рамках текущего дня, дабы не возрождать погашенные эдиктом конфликты. И это решение представляется с позиций современности весьма мудрым. Ведь, как мы все знаем, старая обида всегда может быть использована в качестве мощного оружия для будущего конфликта. Словно катализатор химического процесса выступает она, распаляемая случайно или целенаправленно злыми или недалекими умами, коими всегда полон мир. И лишь ее благостное забвение способно предотвратить этот «вооруженный конфликт». И не случайно именно об этом забвении говорится в эдикте с добавлением «прежде всего» (premièrement). Эдикт прежде всего расчищал умы и тем самым охлаждал страсти. Возможно, именно в этом заключалась его скрытая действенность.

Остальные статьи эдикта, как общей, так и секретной части его, разбирают частные вопросы. Так, католическое богослужение вводилось всюду, где оно было прекращено в результате войны, реформатская религия переставала считаться преступной, и никому не дозволялось учинять гонения на кальвинистов, где бы они ни проживали. Конечно, ошибочно полагать, что документ устанавливал полное равноправие между конфессиями. Так, реформатская религия не допускалась ко двору, запрещены были протестантские собрания, богослужения в Париже и других важных для короля землях. Но главный его мотив — свободы совести, вероисповедания и забвение прежних распрей ради грядущего мира — был, несомненно, самым важной и дорогой частью королевского волеизъявления.

Неудивительно, что изначально общество оставалось недовольным положениями изданного документа. Католиков не устраивали широкие уступки протестантам, протестанты же, напротив, видели в нем недостаточную поддержку своих прав, но главная цель — примирение нации, основанное на свободе, — им осуществлялась. И вот, по словам эдикта, подписанного в апреле 1598 года при Нанте, над Францией впервые за многие десятилетия распростерся долгожданный и благостный мир, который стал почвой для развития общества и государства.

Позднее эпоху правления Анри IV и действия Нантского эдикта французы назовут «добрым веком в истории Франции». Основой же этой эпохи можно считать согласие внутри общества, которое всегда является важнейшим элементом человеческого развития. И даже политическая драма у Ла-Рошели 1627−1628 годов воспринималась, вероятно, уже совсем по-другому, как часть чего-то совершенно чужого, непохожего на внутреннюю вражду прошлого столетия.

Фактически же действие Нантского эдикта продолжалось до времен правления Людовика XIV, бывшего ревностным и последовательным католиком. В 1661 году, когда значение его начало умаляться, в стране вновь возобновились гонения на протестантов, а с его полной отменой в 1685 году Франция потеряла за счет эмиграции несколько сотен тысяч людей, многие из которых были настоящим цветом своей страны.

И всё же память о веке спокойствия, о короле Генрихе и о том судьбоносном эдикте сохранилась до наших дней, ведь именно благодаря основам терпимости общество смогло восстановить свое положение и забыть о кошмаре внутренних распрей и войн хотя бы на один век. А потому закономерно и уже не так саркастично звучат слова старинной французской песни, прославляющей мирные времена Генриха: « Vive Henri Quatre ! Vive ce roi vaillant !.. «

Быть может, и нашему, современному обществу предстоит когда-нибудь сделать подобный примирительный шаг, оставляющий за бортом все распри и столкновения — важнейший шаг терпимости, открывающий дорогу к эпохе подлинного общественного, цивилизационного и нравственного развития.

Положения

Нантский эдикт состоял из 93 статей и 36 секретных постановлений; последние не были рассмотрены парламентами и не внесены в их протоколы. Изданию его предшествовали бесчисленные жалобы гугенотов и продолжительные переговоры с ними короля. Ни один эдикт XVI века в Западной Европе не предоставлял такой обширной терпимости, как Нантский. Впоследствии он дал повод обвинять гугенотов в том, что они образуют государство в государстве.

Нантский эдикт даровал полное равноправие католикам и протестантам. Первая статья эдикта предавала забвению события Религиозных войн и запрещала любое упоминание о них.

I. ... воспоминание обо всём, что произошло с той и с другой стороны с начала марта 1585 года до нашего коронования и в течение других предшествующих смут, будет изглажено, как будто ничего не происходило. Ни нашим генеральным прокурорам, ни иным лицам, государственным и частным, не будет дозволено никогда и ни по какому поводу упоминать об этом...

- "Нантский эдикт"

Третья статья эдикта вводила католическое богослужение всюду, где оно было прекращено. Одновременно в городах и селах, где гугенотам разрешалось совершать богослужение до 1597 года , было восстановлено это право.

III. Повелеваем, чтобы католическая апостольская римская религия была восстановлена во всех местах нашего королевства... где отправление её было прервано и да исповедуется она мирно и свободно без всяких смут и препятствий.

Чтобы не дать никакого повода к смутам и распрям среди наших подданных, мы позволили и позволяем исповедующим так называемую реформированную религию жить и обитать во всех городах и местах нашего королевства и подчинённых им областях без преследований и принуждений делать что-либо в деле религии противное их совести; их не будут по этому поводу разыскивать в домах и местах, где они пожелают жить...

- "Нантский эдикт"

Католическому духовенству возвращались все его прежние права и имения. Кальвинизм допускался всюду, где был раньше. Все дворяне, занимавшие высшие судебные должности, имели право совершать кальвинистское богослужение и допускать к нему посторонних лиц. В замках простых дворян разрешалось протестантское богослужение, если число протестантов не превышало 30 человек и если замки не находились в местности, где владельцы-католики пользовались правом верховного суда.

Кальвинистское богослужение было воспрещено формально в Париже и некоторых городах, закрытых для него на основании заключенных капитуляций; но протестантам разрешалось там жить. Во всех остальных местах гугеноты могли иметь церкви, колокола, школы, занимать общественные должности. По религиозным мотивам было воспрещено лишать родственников наследства, нападать на гугенотов и склонять их детей к переходу в католицизм. Все приговоренные к наказанию за религиозные убеждения были помилованы.

Правительство обязалось помогать гугенотам субсидиями на школы и церкви. Кроме того, гугенотам предоставлялся ряд привилегий политического, судебного и военного характера: им дозволялось созывать периодические собрания (консистории, синоды), содержать при дворе депутатов для представления прошений и жалоб через Сюлли , Морнэ и д’Обинье . В Париже была учреждена судебная палата (Chambre de l’Edit) для протестантов Нормандии и Бретани , в Кастре - для Тулузского округа, в Бордо и Гренобле - смешанные палаты (Chambres miparties), для протестантов Прованса и Бургундии .

Изгнанники были возвращены на родину. Во власти гугенотов были оставлены на 8 лет 200 крепостей и укрепленных замков, принадлежавших им до 1597 года (places de sûreté); гарнизоны содержались здесь на счёт короля, а начальники были подчинены гугенотам. Главные крепости были: Ла-Рошель , Сомюр и Монтобан . Папа назвал Нантский эдикт нечестивым. Гугеноты требовали ещё большего, толкуя эдикт в смысле расширения его содержания.

Генрих IV с большим тактом убедил парламенты внести эдикт в свои протоколы; только руанский парламент упорствовал до 1609 года. Скрепив эдикт большой государственной печатью, Генрих назвал его «вечным и неотменяемым», охранял его от неправильных толкований, иногда ограничивая его или расширяя временно, в особенности по отношению к сроку принадлежавших гугенотам крепостей.

При Людовике XIII

Литература

  • // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • Élie Benoit, «Histoire de l’Édit de Nantes»;
  • Bernard, «Explication de l’Édit de Nantes» (H., 1666);
  • Meynier, «De l’exécution de l’Édit de Nantes dans le Dauphiné»;
  • O. Douen, «La Révocation de l’Édit de Nantes à Paris» (H., 1894);
  • J. Bianquis, «La Révocation de l’Édit de Nantes а Rouen» (Руан, 1885);
  • Vаіllant, «La Révocation de l’Éd. de Nantes dans le Boulonnais»;
  • R. Reuss, «Louis XIV et l’Eglise protestante de Strasbourg au moment de la Révocation» (П., 1887).

Примечания

Категории:

  • Законодательство о религии
  • Свобода совести
  • Реформация
  • История кальвинизма
  • Появились в 1598 году
  • Право старого режима во Франции

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Нантский эдикт" в других словарях:

    1598 года, закон изданный французским королем Генрихом IV Бурбоном (см. ГЕНРИХ IV Бурбон); окончательно завершил Религиозные войны (см. РЕЛИГИОЗНЫЕ ВОЙНЫ во Франции) второй половины 16 в. во Франции. Эдикт был подписан в апреле 1598 в городе… … Энциклопедический словарь

    Закон 1598 г., изданный в Нанте Генрихом IV, по которому гугеноты (прозвание, данное католиками протестантам) получили право свободного исповедания своей веры и некоторые гражданские и политические льготы. Полный словарь иностранных слов,… … Словарь иностранных слов русского языка

    Нантский эдикт - (Nantes, Edict of) (1598), издан франц. королем Генрихом IV, завершил Религиозные войны во Франции. Подписан в Нанте, городе порте в устье р. Луары, Зап. Франция. Эдикт определял религ. и гражд. права гугенотов, предоставлял им свободу… … Всемирная история

    НАНТСКИЙ ЭДИКТ - 1598 эдикт, изданный французским королем Генрихом IV, окончательно завершил состояние Религиозной войны. По Н.э. католицизм оставался господствующей религией, но гугенотам предоставлялась свобода вероисповедания и богослужения в городах (кроме… … Юридическая энциклопедия

    1598 издан французским королем Генрихом IV, окончательно завершил Религиозные войны. По Нантскому эдикту католицизм оставался господствующей религией, но гугенотам предоставлялась свобода вероисповедания и богослужения в городах (кроме Парижа и… … Большой Энциклопедический словарь

    См. Эдикт Нантский … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

    Нантский эдикт - ♦ (ENG Nantes, Edict of) (1598) соглашение между французским королем Генрихом IV и гугенотами, к рое предоставило последним свободу совести в определенных географических районах, даровало гражданские свободы и укрепленные города убежища.… … Вестминстерский словарь теологических терминов

Этот документ занесут во все учебники европейской истории. В апреле 1598 г. (предположительно 30-го числа) Генрих IV Бурбон издает «Эдикт в пользу тех, кто исповедует так называемую реформированную религию», положив конец эпохе религиозных войн между католиками и гугенотами-протестантами. Последствия этого шага для Франции трудно переоценить, хотя, как это обычно бывает, потомки привносят свои смыслы и свои резоны. Реально Нантский эдикт, данный королем на века, не продержался и столетия. Он не спас гугенотов от взятия их форпоста – Ля-Рошели войсками кардинала Ришелье, а в 1685 г. его и вовсе отменил никто иной как внук короля-гугенота Людовик XIV, отправившего в изгнание более ста тысяч французских протестантов. Давайте познакомимся поближе с этим и впрямь незаурядным образцом мудрой и дальновидной политики основателя династии Бурбонов, на своей шкуре испытавшего превратности религиозных распрей. Генрих переходил в католичество дважды: по принуждению в 1572 г., едва оставшись живым в резне Варфоломеевской ночи, и в 1593 г., оставшись наследником французского трона после последнего Валуа. Гугенота никогда не короновала бы католическая церковь. Бурбон сделал выбор в пользу религии большинства французов, произнеся историческую фразу: «Париж стоит мессы».

Оригинал и списки

Сам документ, представлявший собой договор короны с протестантами, подписанный в двух экземплярах, не сохранился. Протестантская копия хранилась в Ля-Рошели и погибла при пожаре во время взятия крепости. След королевской теряется. Текст эдикта сохранился в двух аутентичных списках той эпохи: один, находящийся в Национальном архиве, был сделан для парижского парламента, который после долгих препирательств с королем Генрихом, ратифицировал его в 1599 г. в несколько усеченном виде. Другая копия, более полная, по которой сегодня воссоздаваем оригинал Нантского эдикта, была обнаружена в Библиотеке города Женевы, где нашли прибежище многие французские протестанты после отмены эдикта. Записи библиотеки не сохранили имя того, кто передал свиток на сохранение, предположительно, он появился в архиве в начале XVII Iв. Тексты обоих списков не полностью идентичны. Имеет место и расхождение в дате подписания эдикта: кое-где она указана как 13 апреля, в других местах – 30 апреля. По традиции, эдикты – законодательные акты личного волеизъявления монарха не датировались. На обоих спиках есть разные отметки, заверенные секретарями и нотариусами королевства. Кстати, и привязка эдикта к Нанту верна, как утверждает французский сайт http://www.herodote.net , лишь «на три четверти»: документ составлялся командой королевских и протестантских переговорщиков в городе Анжер, ставке короля, откуда он руководил подавлением последнего католического очага сопротивления своему воцарению на французском престоле в Бретани, столицей которой в то время был город Нант. Одержав победу над губернатором Бретани герцогом де Монкёром скорее силой духа, чем силой оружия, 13 апреля Генрих отправился в Нант, где как триумфатор поспешил вернуть долг своим бывшим единоверцам. Однако, история не сохранила подробностей провозглашения эдикта и, вопреки традиции, он не был оглашен в Нантском замке герцогов бретонских, как иногда указывают источники. Возможно, документ, который мог не на шутку разозлить католическую Бретань, был подписан втихую. Тем паче, что и вторая сторона – те, в пользу кого был принят эдикт – в целом, были им неудовлетворены, считая, что заслужили от монарха, которому помогали в борьбе за престол, гораздо бОльших привилегий.

Утверждение принципа свободы совести

В интернет-источниках и многих популярных исторических работах пишут о «равноправии» между католиками и гугенотами, провозглашенном в эдикте. Это неверно. В первых параграфах объявляется, что католичество – главная религия Французского королевства. Напомним, что в течение всего XVIвека – века религиозных распрей — на религией населенного пункта и целой провинции была религия местного феодала. Так, родной край Генриха IV — Беарн был протестантским, потому что мать Генриха Жанна д’Альбре была яростной гугеноткой и – королевой Наварры. Эдикт велел восстановить католицизм всюду, откуда он был таким образом «изгнан». Преследование гугенотов запрещалось, но RPR (от франц. «так называемая реформированная религия») разрешалась отнюдь не везде. В пяти крупнейших городах, в том числе, Париже, равно как при самом дворе, в армии и народном образовании отправление протестантского культа было запрещено. Это можно было делать в строго оговоренных местах и случаях: например, если сеньор, держатель судебной власти, исповедовал RPR, — в его частных часовнях или храмах, построенных на его владениях, в городах и селах, где протестантизм исповедовался публично до 1580 г. или в новых местах, которыми могли быть «вторые по значению города судебных округов байи». В 56 «особых» или «секретных» артикулах Эдикта были перечислены конкретные города и владения и особенности их конфессиональной принадлежности.

Чтобы правосудие отправлялось и оказывалось нашим подданным без всякого пристрастия, ненависти или благоволения, ибо оно является одним из важнейших средств для поддержания мира и согласия…

Для оправляющейся после почти полувековых религиозных войн страны важно, что эдикт начинается с провозглашения амнистии всем, совершившим преступления кровопролития. Однако, самое главное достижение эдикта, его принципиальная новизна – это постепенное вытеснение этого территориального конфессионального принципа принципом личной свободы совести. Генрих IVделал ставку не на религию и не на происхождение человека, а на его полезность стране, его преданность монарху, личные качества. Эдикт отменяет запрет гугенотам занимать придворные и общественные должности. Король дает пример подданным: его интендант финансов, мотор экономических реформ, верный сподвижник Максимильен де Сюлли – протестант, не поменявший веру вслед за Бурбоном. Протестанты получают свободу на отправление культа в вопросах брака, крещения, погребения. Детей семей одной религиозной принадлежности запрещено обращать в другую вопреки воле родителей. Эдикт запрещает дискриминацию по религиозному признаку при приеме студентов в университеты и оказании услуг домов призрения и больниц для бедняков. Более трети статей эдикта регулируют юридическую и судебную практиу. При парижском парламенте, согласно воле короля, быть учреждена «Палата эдикта» из 16 советников, где свои места получают и протестанты, для рассмотрения вопросов, находящихся в юрисдикции эдикта. Наконец, неотъемлемой частью нового закона стали две жалованные грамоты — «О пасторах» и «О гарнизонах». Это были личные гарантии короля бывшим единоверцам, подписанные еще до самого эдикта. На поддержание пасторского корпуса король выделял 45 000 экю. Грамота о гарнизонах закрепляла за протестантами так называемые «места безопасности», удерживаемые ими еще по эдикту 1570 г. (примерно 140 населенных пунктов). Расходы на их охрану и содержание в размере 180 000 экю также покрывала казна Его Величества. Но по истечении восьми лет они должны были перейти под власть короля. Кстати, на это ссылался Людовик XIII, отправившийся на завоевание Ля-Рошели в 1628 г. По закону того времени, монарх должен был ратифицировать свои эдикты в органах местного самоуправлениях – парламентах. Это нелегко далось вчерашнему гугеноту. В течение года Генрих пробивал свой эдикт: склонял, уговаривал, угрожал. Но благодаря эдикту Генрих IV смог опереться на «своих протестантов», которые угрожали оставить короля без поддержки в случае объявления войны Испанией. Первый Бурбон закончил войну внутреннюю и войну внешнюю одновременно: через 3 дня после эдикта был подписан Вервенский мир, остановивший испанскую католическую интервенцию. Великий король смог приступить к мирному строительству страны, в которой, как он мечтал, «каждый крестьянин по выходным будет иметь курицу в супе».

Недолгий век эдикта

Современный историк и политик Пьер Жокс, выходец из протестантской семьи, утверждает, что Нантский эдикт не столько закладывал основы религиозного плюрализма, сколько открывал дорогу усилению и централизации королевской власти. По крайней мере, именно так и получилось: и сын, и внук Генриха вопреки постоянной глорификации первого Бурбона вели свою религиозную политику отнюдь не в духе Нанта. Людовик XIII со своим могущественным первым министром — кардиналом Ришелье завоевал оплот протестантов Ля-Рошель. Правда, надо отдать им должное: преследования гугенотов не возобновились. А вот Людовик XIV отменил эдикт, силой и угрозами заставив каждого французского протестанта выбирать между своими убеждениями и имуществом, положением в обществе и личной безопасностью. Характерно, что в преамбуле к документу, отменяющему эдикт, внук Генриха IV напишет, что делает это … за ненадобностью оного. Ведь эдикт великого деда был переходной мерой ради безопасности королевства, безопасность восстановлена, и все добрые подданные уже приняли католичество — а «кто не спрятался, я не виноват»… Франция потеряла около ста тысяч подданных, часть из которых вместе со своими капиталами нашла приют в Швейцарии, умело пустившей в обращение гугенотские деньги. Но протестантизм не был изгнан окончательно. В середине XIX в. протестанты составляли около 22% населения страны: помимо вновь присоединенного Эльзаса традиционно сильными были позиции кальвинизма на всем Юго-западе — от Монпелье до Нарбонны.

Несмотря на то, что благие намерения Нантского эдикта в краткой персепктиве остались скорее намерениями, это был беспрецедентный документ, который заложил основы межконфессионального мира и шире – отношениям между большинством и меньшинством.

Источники: Pierre Joxe. L’édit de Nantes: réflexions pour un pluralisme religieux, Pluriel , Paris 2011 http://www.ville-ge.ch/bge/bibliotheque_numerique/edit-de-nantes.html

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

Во 2-ой половине XVI в. Франция вступила в период политического кризиса, проявлением которого стали религиозные (гражданские) войны, длившиеся с короткими передышками 32 года (1562-1594). Конфессиональные знамена этих войн - католицизм и кальвинизм - скрывали их социально-политическую сущность. Причина религиозных войн крылась в изменении политического строя и традиционных форм отношений в обществе в связи с формированием абсолютизма. Поводом послужила обстановка, сложившаяся во Франции вскоре после окончания итальянских войн. Напряженность, оппозиционные настроения, связанные с укреплением абсолютизма, не проявлялись особенно резко, пока шли войны: дворянство в значительной степени кормилось ими, "беспокойные" социальные элементы поглощались военным наёмничеством, горожане и крестьяне надеялись на облегчение положения после победы. Мир в Като-Камбрези (1559), который подвел итоги оказавшимся бесплодными для Франции. К середине XVI в. стали ощутимее последствия "революции цен" и тяжесть налогового бремени.

Первый период религиозных войн: 1562-1570 . В это время борьба не отличалась ожесточением. Обе феодальные группировки стремились захватить короля и править от его имени. Второй период: 1572-1576. Он отличался широкомасштабными военными действиями, кроме того, гугеноты и католики стали выступать против правящей династии. В ночь на 24 августа 1572 г. - праздник св. Варфоломея - дворяне-католики и парижская толпа перебили несколько сотен гугенотов из числа парижан и дворян, прибывших в Париж из провинций по случаю бракосочетания сестры Карла IX Маргариты Валуа и вождя гугенов Генриха Наваррского.

Третий период: 1580-1594. Последний период религиозных войн характеризовался поисками Генрихом III выхода из кризиса путем принятия непопулярных мер, обостривших и без того сложную обстановку, а также появлением на политической арене Генриха Наваррского в качестве вождя гугенотов, активизацией Католической лиги и образованием Парижской лиги и, наконец, гибелью короля. В августе 1589 г. он был заколот доминиканским монахом Жаком Клеманом, пробравшимся в его военный лагерь. Начавшийся период безвластья стал не менее тяжелым, чем предыдущие годы. Францию опустошили дворянские отряды и иноземные наемники. Испанский король Филипп II в 1592 г. ввел в Париж из Нидерландов свой гарнизон . Во многих городах вспыхнули восстания, пришло в движение и крестьянство. Страна оказалась на грани национальной катастрофы. Развернула свои решительные действия армия Генриха Наваррского , в середине 1598 г. приблизиться к Парижу и начать осаду, сжег в окрестностях все мельници и разобрал мосты. Париж сопротивлялся около трех месяцев: военные силы города превосходили армию Генриха Наваррского. В городе продолжала работу ассамблея Католической лиги, обсуждался вопрос о престолонаследии. Это обстоятельство подтолкнуло Генриха Наваррского к решению о принятии католичества: «Париж стоил мессы». Торжественное отречение от кальвинизма состоялось в июле 1593 г. в соборе Сен-Дени, за этим в феврале 1594 г. последовала коронация в Шартре. Генрих Бурбон, король Наварры, стал королем Франции под именем Генриха IV (1594-1610). На престоле утвердилась династия Бурбонов. Спустя месяц, в марте 1594 г., Генрих IV вошел в Париж. Генрих IV принял разумное решение не преследовать своих противников и не конфисковывать их имущество.

Генрих IV попытался прежде всего разрешить конфессиональный конфликт.

Гарантией мира в послевоенной Франции стал Нантский эдикт , обнародованный Генрихом IV в 1598 г. Указ объявил в качестве официальной галликанскую церковь. Вместе с тем, став отражением внутренней политики монархии, он преследовал цель разрешить религиозно-политические проблемы. В эдикте декларировались права на положение, имущество, образование, суд, медицинскую помощь. Реализация этих прав для католиков и протестантов была не одинаковой. Эдикт территориально ограничивал права протестантов на отправление культа: молебны могли совершаться в строго указанных местах, из которых исключались Париж, все крупные города и епископские резиденции. Протестанты могли обучать своих детей только в своих школах, коллегиях и университетах, которые разрешалось строить в местах отправления ими культа. Они не могли воспользоваться госпиталями, ибо последние находились под покровительством католической церкви. Право на суд протестантам разрешалось осуществлять только в специальных палатах, созданных при провинциальных парламентах. Протестанты, как подданные короны, помимо всего обязывались платить церковную десятину в пользу галликанской церкви. С политической точки зрения Нантский эдикт был призван содействовать укреплению власти на местах. Корона стремилась использовать судебные палаты, пополняемые доверенными лицами из числа католиков и протестантов. Кроме того, повсеместное действие Нантского эдикта, начиная с 1598 г., лишало знать права по собственному усмотрению решать конфессиональную проблему в своих сеньориях. Генрих IV сделал важный шаг к превращению феодалов, прежде обладавших столь значительной привилегией, в королевских подданных. Вместе с тем Генрих IV вынужден был сделать протестантам весомые уступки. Гибкость его политического курса в интересах мира заключалась в предоставлении протестантам права на сохранение занимаемых ими со времени образования Гугенотской конфедерации городов-крепостей и укреплений. Это право жаловалось как "королевская милость" на 8 лет, по истечении которых надлежало его продлить либо отменить.

Нантский эдикт- закон, даровавший французским протестантам-гугенотам вероисповедные права. Издание эдикта завершило тридцатилетний период Религиозных войн во Франции и положило начало столетию относительного мира, известного как ʼʼвеликий векʼʼ. Эдикт был составлен по приказанию французского короля Генриха IV и утверждён в Нанте (13 апреля 1598 года). Отменён Людовиком XIV в 1685 году.
Нантский эдикт состоял из 93 статей и 36 секретных постановлений; последние не были рассмотрены парламентами и не внесены в их протоколы. Изданию его предшествовали бесчисленные жалобы гугенотов и продолжительные переговоры с ними короля. Ни один эдикт XVI века в Западной Европе не предоставлял такой обширной терпимости, как Нантский. Впоследствии он дал повод обвинять гугенотов в том, что они образуют государство в государстве.
Нантский эдикт даровал полную равноправность католикам и протестантам. Первая статья эдикта вводила католическое богослужение всюду, где оно было прекращено. Католическому духовенству возвращались все его прежние права и имения. Кальвинизм допускался всюду, где был раньше. Все дворяне, занимавшие высшие судебные должности, имели право совершать кальвинистское богослужение и допускать к нему посторонних лиц. В замках простых дворян разрешалось протестантское богослужение, в случае если число протестантов не превышало 30 человек и если замки не находились в местности, где владельцы-католики пользовались правом верховного суда.
В городах и селах, где гугенотам разрешалось совершать богослужение до 1597 года, было восстановлено это право. Кальвинистское богослужение было воспрещено формально в Париже и некоторых городах, закрытых для него на основании и заключенных капитуляций; но протестантам разрешалось там жить. Во всех остальных местах гугеноты могли иметь церкви, колокола, школы, занимать общественные должности. По религиозным мотивам было воспрещено лишать родственников наследства, нападать на гугенотов и склонять их детей к переходу в католицизм. Все приговоренные к наказанию за религиозные убеждения были помилованы.
Правительство обязалось помогать гугенотам субсидиями на школы и церкви. Вместе с тем, гугенотам предоставлялся ряд привилегий политического, судебного и военного характера: им дозволялось созывать периодические собрания (консистории, синоды), содержать при дворе депутатов для представления прошений и жалоб через Сюлли, Морнэ и д’Обинье. В Париже была учреждена судебная палата (Chambre de l’Edit) для протестантов Нормандии и Бретани, в Кастре - для Тулузского округа, в Бордо и Гренобле - смешанные палаты (Chambres miparties), для протестантов Прованса и Бургундии.
Изгнанники были возвращены на родину. Во власти гугенотов были оставлены на 8 лет 200 крепостей и укрепленных замков, принадлежавших им до 1597 года (places de sûreté); гарнизоны содержались здесь на счёт короля, а начальники были подчинены гугенотам. Главные крепости были: Ла-Рошель, Сомюр и Монтобан. Папа назвал Нантский эдикт нечестивым. Гугеноты требовали ещё большего, толкуя эдикт в смысле расширения его содержания.
Генрих IV с большим тактом убедил парламенты внести эдикт в свои протоколы; только руанский парламент упорствовал до 1609 года. Скрепив эдикт большой государственной печатью, Генрих назвал его ʼʼвечным и неотменяемымʼʼ, охранял его от неправильных толкований, иногда ограничивая его или расширяя временно, в особенности по отношению к сроку принадлежавших гугенотам крепостей.