Взрыв газа на железной дороге 1989. Трагедия под Улу-Теляком: «Если есть ад, то он был там

Ночью с 3 на 4 июня 1989 года на железнодорожном перегоне Аша - Улу-Теляк неподалёку от Уфы из-за прорыва трубопровода на пути движения поездов скопилось большое количество легковоспламеняемой газобензиновой смеси. В момент встречного прохождения двух пассажирских поездов случайная искра спровоцировала сильнейший взрыв. Погибло почти 600 человек.
С началом перестроечной эпохи в СССР резко выросло количество серьёзных катастроф и аварий. Каждые несколько месяцев происходило то одно, то другое страшное событие, уносившее множество жизней. Всего за несколько лет утонули две атомные подводные лодки, затонул пароход «Адмирал Нахимов», произошла авария на Чернобыльской АЭС, землетрясение в Армении, одна за другой следовали железнодорожные аварии. Складывалось ощущение, что и техника, и природа взбунтовались одновременно.
Но зачастую к непоправимым последствиям приводил не отказ техники, а человеческий фактор. Самое обычное разгильдяйство. Ответственным работникам словно стало наплевать на все должностные инструкции. Менее чем за два года перед аварией под Уфой одна за другой произошли четыре серьёзные аварии на железных дорогах, повлекшие немалые жертвы. 7 августа 1987 года на станции Каменская грузовой поезд слишком сильно разогнался, не смог затормозить и смял стоявший на станции пассажирский поезд, в результате чего погибло более ста человек. Вагоны поезда № 237 Москва - Харьков, потерпевшего крушение на станции Ельниково Белгородской области.
Причиной катастрофы стало грубейшее нарушение инструкций сразу несколькими служащими. 4 июня 1988 года в Арзамасе взорвался поезд, перевозивший взрывчатку. Погибло более 90 человек. В августе того же года скоростной поезд «Аврора», следовавший по маршруту Москва - Ленинград, из-за грубейшей халатности дорожного мастера потерпел крушение. Погиб 31 человек. В октябре 1988 года произошло крушение и взрыв грузового поезда в Свердловске, из-за чего погибло 4 человека и пострадало более 500. В большинстве этих происшествий ключевую роль сыграл человеческий фактор.
Казалось, волна катастроф и аварий должна была вызвать гораздо более серьёзное и ответственное отношение к должностным инструкциям и нормам безопасности. Но, как выяснилось, этого не произошло, и новые кошмарные события не заставили себя ждать.

Злосчастный трубопровод

В 1984 году был построен трубопровод ПК-1086 по маршруту Западная Сибирь - Урал - Поволжье. Изначально он предназначался для транспортировки нефти, однако незадолго до его ввода в эксплуатацию нефть решено было заменить на сжиженную газобензиновую смесь. Поскольку первоначально планировалось перегонять по нему нефть, трубопровод имел диаметр труб 720 мм. Перепрофилирование под транспортировку смеси требовало замены труб. Но из-за нежелания тратить средства на замену уже проведённой магистрали ничего менять не стали.
Хотя трубопровод проходил через населённые регионы и несколько раз пересекался с железнодорожными магистралями, в целях экономии решено было не устанавливать автоматическую телеметрическую систему, которая позволяла быстро диагностировать возможные утечки. Вместо них использовались обходчики и вертолёты, замерявшие концентрацию газа в атмосфере. Однако позднее упразднили и их и, как оказалось, за трубопроводом вообще никто не следил, потому что было жалко денег. Высокое начальство решило, что гораздо дешевле не тратить силы и средства на диагностику неполадок, а переложить её на плечи местных жителей. Дескать, вот сообщат обеспокоенные жители об утечке, тогда и будем работать, а так пусть всё идёт как идёт, зачем на это деньги тратить.
Уже после начала работы трубопровода вдруг выяснилось, что кто-то где-то недосмотрел и трубопровод провели с нарушением правил. На одном из трёхкилометровых участков труба проходила менее чем в километре от населённого пункта, что запрещалось инструкцией. В итоге пришлось делать обвод. Земляные работы проводились именно на том участке, где позднее и произошла утечка, приведшая к взрыву.
Земляные работы на участке проводились с привлечением экскаваторов. В ходе работ один из экскаваторов повредил трубу, чего никто не заметил. После установки обвода трубу сразу же зарыли. Что было грубейшим нарушением инструкций, которые требовали в обязательном порядке провести проверку целостности участка, на котором проводились ремонтные работы. Рабочие не стали проверять участок на прочность, начальство также не проконтролировало их работу. Акт приёма работ был подписан не глядя, без каких-либо проверок участка, что также было недопустимо.
Именно на этом участке трубопровода, который был повреждён при работах, в процессе эксплуатации образовалась щель. Утечка газа через неё и привела к трагедии.

Очередная халатность

Кадр из документального фильма «Магистраль». Строительство нефтепровода «Дружба».
Впрочем, катастрофы можно было бы избежать, если бы не очередная порция наплевательского отношения персонала к своим обязанностям. 3 июня, примерно в 21 час вечера, операторы трубопровода получили сообщение с Миннибаевского газоперерабатывающего завода о резком падении давления в трубопроводе и снижении скорости поступления смеси.
Однако обслуживающий персонал, работавший в тот вечер, не стал заморачиваться. Во-первых, пульт управления всё равно находился более чем в 250 километрах от участка и сразу проверить его они не могли. Во-вторых, оператор спешил домой и боялся опоздать на автобус, поэтому не оставил сменщикам никаких инструкций, сказав только, что на одном из участков снизилось давление и надо «поддать газку».
Заступившие в ночную смену операторы увеличили давление. Судя по всему, утечка существовала уже давно, но повреждение трубы было незначительным. Однако после увеличения давления произошло новое повреждение на проблемном участке. В результате повреждения образовалась щель почти двухметровой длины.
Менее чем в километре от места утечки проходил один из участков Транссибирской магистрали. Утекавшая смесь оседала в низине неподалёку от железнодорожных путей, образовав своеобразное газовое облако. Достаточно было малейшей искры, чтобы превратить участок в огненный ад.
В течение этих трёх часов, пока газ накапливался возле магистрали, по участку неоднократно проходили поезда. Некоторые машинисты сообщали диспетчеру о сильной загазованности в этом районе. Однако железнодорожный диспетчер не стал предпринимать никаких мер, поскольку не имел связи с операторами трубопровода, а на свой страх и риск не решился тормозить движение по Транссибирской магистрали.
В это время навстречу друг другу двигались два поезда. Один шёл из Новосибирска в Адлер, другой возвращался в противоположном направлении, из Адлера в Новосибирск. Вообще-то, их встреча на данном участке не была предусмотрена расписанием. Но поезд, ехавший из Новосибирска, незапланированно задержался на одной из остановок из-за того, что у одной из беременных пассажирок начались схватки.

Авария

Около 1:10 минут 4 июня (в Москве был ещё поздний вечер 3 июня) два поезда встретились на участке. Они уже начинали разъезжаться, когда раздался сильнейший взрыв. Мощность его была такова, что столб пламени наблюдали за десятки километров от эпицентра. А в находившемся в 11 километрах от взрыва городе Аша оказались разбужены почти все жители, поскольку взрывная волна выбила стёкла во многих домах.
Место взрыва находилось в труднодоступной местности. В непосредственной близости не было населённых пунктов, к тому же вокруг были леса, что затрудняло проезд техники. Поэтому первые бригады врачей прибыли не сразу. К тому же, по воспоминаниям врачей, первыми прибывшими на место катастрофы, они были потрясены, поскольку не ожидали увидеть ничего подобного. Они ехали по вызову на возгорание пассажирского вагона и были готовы к некоторому количеству пострадавших, но никак не к той апокалиптической картине, которая предстала перед их глазами. Можно было подумать, что они оказались в эпицентре взрыва атомной бомбы.
Мощность взрыва составляла порядка 300 тонн в тротиловом эквиваленте. В радиусе нескольких километров был уничтожен весь лес. Вместо деревьев остались пылающие палки, торчавшие из земли. Несколько сотен метров железнодорожного полотна было уничтожено. Рельсы были искорёжены или вообще отсутствовали. Опоры контактной сети были повалены или сильно повреждены в радиусе нескольких километров от взрыва. Повсюду лежали вещи, элементы вагонов, тлеющие обрывки одеял и матрасов, фрагменты тел.
Всего в двух составах было 38 вагонов, 20 в одном поезде и 18 в другом. Несколько вагонов были искорёжены до неузнаваемости, остальные были объяты пламенем как снаружи, так и изнутри. Часть вагонов просто выбросило взрывом с путей на насыпь.
Когда стал ясен чудовищный масштаб трагедии, из всех населённых пунктов в окрестностях срочно были вызваны все врачи, пожарные, милиционеры, солдаты. За ними потянулись и местные жители, помогавшие кто чем мог. Пострадавших на машинах вывозили в больницы Аши, откуда переправляли вертолётами в клиники Уфы. Туда на следующий день начали прибывать специалисты из Москвы и Ленинграда.

Оба поезда были «курортными». Уже начался сезон, люди целыми семьями ехали на юг, поэтому поезда были переполнены. Всего в обоих составах находилось более 1300 человек, с учётом как пассажиров, так и работников поездных бригад. Более четверти пассажиров составляли дети. Не только ехавшие с родителями, но и направлявшиеся в пионерские лагеря. В Челябинске к одному из составов прицепили вагон, в котором на юг ехали хоккеисты юношеской команды челябинского «Трактора».
По различным оценкам, погибло от 575 до 645 человек. Такой разброс объясняется тем, что на маленьких детей в то время отдельных билетов не выписывалось, поэтому число погибших могло быть больше, чем официально объявленные 575 человек. Кроме того, в поезде могли находиться и зайцы. В «курортные» поезда билеты раскупались быстро и хватало не всем, поэтому существовала негласная практика проезда в купе проводников. Конечно, за определённую плату самим проводникам. Почти треть погибших, 181 человек, - дети. Из десяти хоккеистов «Трактора», ехавших в прицепном вагоне, выжил только один юноша. Александр Сычёв получил серьёзные ожоги спины, однако смог восстановиться, вернуться в спорт и выступать на самом высоком уровне вплоть до 2009 года.
Более 200 человек погибли непосредственно на месте. Остальные скончались уже в больницах. Пострадало более 620 человек. Почти все получили серьёзные ожоги, многие остались инвалидами. Лишь нескольким десяткам счастливчиков удалось уцелеть и не получить серьёзных повреждений.

Последствия

Днём 4 июня на место катастрофы прибыл Михаил Горбачёв в сопровождении членов правительственной комиссии по расследованию аварии, которую возглавил Геннадий Ведерников. Генеральный секретарь заявил, что катастрофа оказалась возможной из-за безответственности, дезорганизации и бесхозяйственности должностных лиц.
Это уже был период гласности, поэтому данная катастрофа, в отличие от многих других, не замалчивалась и освещалась в средствах массовой информации. По своим последствиям авария под Уфой стала самой крупной катастрофой в истории отечественных железных дорог. Её жертвами стало почти столько же людей, сколько погибло за всё время существования железных дорог в Российской империи (более 80 лет).
Поначалу всерьёз рассматривалась версия о теракте, но позднее от неё отказались в пользу взрыва газа из-за протечки трубопровода. Однако так и не было выяснено, что конкретно послужило причиной взрыва: выброшенный из окна поезда окурок или случайная искра из токоприёмника одного из электровозов.
Авария имела такой резонанс, что на этот раз следствие всеми силами демонстрировало, что намерено привлечь всех виновников, не глядя на их заслуги. Поначалу действительно казалось, что преследованием «стрелочников» не обойдётся. Следствие интересовалось весьма высокопоставленными лицами, вплоть до заместителя министра нефтяной промышленности Шагена Донгаряна.
В процессе следствия выяснилось, что трубопровод был оставлен практически без присмотра. В целях экономии средств были отменены практически все диагностические предприятия, начиная от телеметрической системы и заканчивая обходчиками участков. Фактически линия была бесхозной, за ней толком никто не следил.
Как это часто и бывает, начинали очень бодро, но потом дело забуксовало. Вскоре начались разного рода политические и экономические катаклизмы, связанные с распадом СССР, и катастрофа постепенно стала забываться. Первое судебное заседание по делу состоялось уже не в СССР, а в России в 1992 году. По его итогам материалы отправили на доследование, а само расследование резко сменило вектор и из числа фигурантов дела исчезли высокопоставленные персоны. А главными обвиняемыми оказались не те, кто эксплуатировал трубопровод с нарушениями элементарных требований безопасности, а рабочие, ремонтировавшие участок.
В 1995 году, спустя шесть лет после трагедии, состоялся новый суд. В качестве обвиняемых на нём фигурировали рабочие ремонтной бригады, которые делали отвод на участке, а также их начальство. Все они были признаны виновными. Несколько человек сразу были амнистированы, остальные получили небольшие сроки, но не в лагере, а в колонии-поселении. Мягкий приговор прошёл практически незамеченным. За прошедшие шесть лет в стране произошло немало катаклизмов, и страшная катастрофа под Уфой за это время отошла на второй план.

26 лет назад, в ночь с 3 на 4 июня 1989 года, в медвежьем уральском углу на границе Челябинской области и Башкирии взорвался трубопровод, по которому сжиженный газ перекачивался из Западной Сибири в европейскую часть Советского Союза. В этот же самый момент в 900 метрах от места происшествия по Транссибирской магистрали проходили в противоположных направлениях сразу два курортных поезда, переполненных отпускниками. Это была крупнейшая в истории СССР железнодорожная катастрофа, погибло в которой по меньшей мере 575 человек, включая 181 ребенка. Onliner.by рассказывает о приведшей к ней невероятной цепи случайных совпадений, имевших чудовищные по своим масштабам последствия.

Начало лета 1989-го. Пока еще единая страна доживает свои последние годы, дружба народов трещит по швам, пролетарии активно разъединяются, из продуктов в магазинах есть разве что консервы «Бычки в томатном соусе», зато плюрализм и гласность в своем расцвете: десятки миллионов советских людей льнут к экранам телевизоров, с отчаянным интересом наблюдая за заседаниями I съезда народных депутатов СССР. Кризис при этом, конечно, кризисом, но отпуск - по расписанию. Сотни сезонных курортных поездов все так же мчатся к жарким морям, где население Союза пока еще может потратить полновесные трудовые рубли на заслуженный отдых.

Все билеты на поезда №211 Новосибирск - Адлер и №212 Адлер - Новосибирск были проданы. Двадцать вагонов первого и восемнадцать вагонов второго были заполнены семьями уральцев и сибиряков, только стремившихся к столь желанному черноморскому побережью Кавказа и уже там отдохнувших. В них ехали и отпускники, и редкие командированные, и молодые ребята из челябинской хоккейной команды «Трактор-73», двукратные чемпионы страны, решившие вместо каникул поработать на сборе винограда в солнечной Молдавии. Всего той страшной июньской ночью внутри двух составов находилось (только по официальным данным) 1370 человек, включая 383 ребенка. Цифры, скорее всего, неточные, так как на детей до пяти лет отдельные билеты не продавали.

В 1:14 ночи 4 июня 1989 года практически все пассажиры обоих поездов уже спали. Кто-то устал после дальней дороги, кто-то только готовился к ней. К тому, что произошло в следующее мгновение, никто готов не был. Да и нельзя к такому подготовиться ни при каких обстоятельствах.

«Я проснулась от того, что упала со второй полки на пол (по местному времени шел уже второй час ночи), - а вокруг все уже пылало. Мне казалось, что я вижу какой-то кошмарный сон: горит и сползает кожа на моей руке, под ногами ползает охваченный огнем ребенок, на меня идет с протянутыми руками солдат с пустыми глазницами, я ползу мимо женщины, которая не может потушить собственные волосы, а в купе нет уже ни полок, ни дверей, ни окон…» - позже рассказывала одна из чудом выживших пассажирок журналистам.

Взрыв, мощность которого, по официальным оценкам, составляла 300 тонн в тротиловом эквиваленте, буквально уничтожил два поезда, которые в этот самый миг встретились на 1710-м километре Транссиба на перегоне Аша - Улу-Теляк, рядом с границей Челябинской области и Башкирии. Одиннадцать вагонов были сброшены с рельсов, семь из них полностью сгорели. Оставшиеся вагоны выгорели внутри, их изломало в форме дуги, рельсы оказались закручены в узлы. А параллельно с этим мучительной смертью гибли десятки и сотни ничего не подозревающих людей.

Трубопровод ПК-1086 Западная Сибирь - Урал - Поволжье был построен в 1984 году и изначально предназначался для транспортировки нефти. Уже в последний момент, практически перед сдачей объекта в эксплуатацию Министерство нефтяной промышленности СССР, руководствуясь одному ему понятной логикой, решило перепрофилировать нефтепровод в продуктопровод. На практике это означало, что вместо нефти по трубе диаметром 720 миллиметров и длиной 1852 километра транспортировалась так называемая «широкая фракция легких углеводородов» - смесь сжиженных газов (пропана и бутана) и более тяжелых углеводородов. Хотя объект сменил специализацию, строили его как сверхнадежный с расчетом на перспективное высокое давление внутри. Однако уже на этапе проектирования была совершена первая ошибка в цепи тех, что пять лет спустя привели к крупнейшей трагедии на железных дорогах Советского Союза.

На своих 1852 километрах длины целых 273 километра трубопровод проходил в непосредственной близости от железных дорог. Кроме того, объект в целом ряде случаев опасно сближался с населенными пунктами, включая довольно крупные города. Например, на участке с 1428-го по 1431-й километр ПК-1086 прошел менее чем в километре от башкирской деревни Средний Казаяк. Грубое нарушение норм безопасности было обнаружено уже после запуска продуктопровода. Специальный обвод вокруг деревни начали строить уже только в следующем, 1985 году.

В октябре 1985 года во время проведения земляных работ при вскрытии ПК-1086 на 1431-м километре его длины мощные экскаваторы, работавшие над сверхзащищенной трубой, причинили ей значительные механические повреждения, на которые продуктопровод совершенно не был рассчитан. Более того, после окончания сооружения обвода изоляция вскрытого и оставленного открытым участка в нарушение строительных норм проверена не была.

Через четыре года после тех событий на поврежденном участке продуктопровода образовалась узкая щель длиной 1,7 метра. Пропаново-бутановая смесь начала вытекать через нее в окружающую среду, испаряться, смешиваться с воздухом и, будучи тяжелее него, скапливаться в низине, через которую в 900 метрах южнее проходил Транссиб. Совсем рядом со стратегической железнодорожной магистралью, по которой каждые несколько минут проходили пассажирские и грузовые составы, образовалось настоящее невидимое «газовое озеро».

Машинисты обращали внимание диспетчеров участка на сильный запах газа в районе 1710-го километра дороги, равно как было отмечено и падение давления в трубопроводе. Вместо того чтобы принять экстренные меры по остановке движения и ликвидации утечки, обе дежурные службы предпочли не обратить внимания на происходящее. Более того, эксплуатирующая ПК-1086 организация даже увеличила подачу в него газа, чтобы компенсировать падение давления. Пропан и бутан продолжали накапливаться, катастрофа стала неизбежной.

Поезда́ Новосибирск - Адлер и Адлер - Новосибирск никак не могли встретиться в этой роковой точке. Ни при каких обстоятельствах, если бы следовали по расписанию. Но 212-й поезд опаздывал по техническим причинам, а 211-й был вынужден экстренно остановиться на одной из промежуточных станций для высадки пассажирки, у которой начались роды, что также повлекло за собой смещение графика движения. Совершенно невероятное, немыслимое даже в самых жестоких кошмарах совпадение, помноженное на вопиющее нарушение технологической дисциплины, тем не менее, произошло.

Два опоздавших поезда встретились на проклятом 1710-м километре Транссиба в 1:14 ночи. Случайной искры от пантографа одного из электровозов, или искры от торможения состава после затяжного спуска в низину, или даже выброшенного из окна окурка оказалось достаточно, чтобы «газовое озеро» воспламенилось. В момент встречи составов произошел объемный взрыв скопившейся пропано-бутановой смеси, и уральский лес превратился в ад.

Милиционер из Аши, города в 11 километрах от места катастрофы, позже рассказывал журналистам: «Меня разбудила страшная по яркости вспышка. На горизонте полыхало зарево. Через пару десятков секунд до Аши донеслась взрывная волна, побившая немало стекол. Понял, случилось что-то страшное. Через несколько минут я был уже в горотделе милиции, вместе с ребятами кинулся в „дежурку“, помчались в сторону зарева. То, что увидели, невозможно представить себе даже при больном воображении! Как гигантские свечи, горели деревья, вишнево-красные вагоны дымились вдоль насыпи. Стоял совершенно невозможный единый крик боли и ужаса сотен умирающих и обожженных людей. Полыхал лес, полыхали шпалы, полыхали люди. Мы кинулись ловить мечущиеся „живые факелы“, сбивать с них огонь, относить ближе к дороге подальше от огня. Апокалипсис…».

Более 250 человек мгновенно сгорели в этом гигантском пожаре. Точные цифры сказать никто не сможет, ведь температура в эпицентре катастрофы превысила 1000 градусов - от некоторых пассажиров буквально ничего не осталось. Еще 317 человек умерли позже в больницах от страшных ожогов. Самое ужасное, что почти треть от всех жертв составили дети.

Люди погибали семьями, дети - целыми классами вместе с преподавателями, сопровождавшими их на отдых. Родителям зачастую даже не оставалось ничего, что можно было хоронить. 623 человека получили травмы различной степени тяжести, многие из них остались инвалидами на всю жизнь.

Несмотря на то, что место трагедии находилось в относительно труднодоступной местности, эвакуация пострадавших была организована достаточно оперативно. Работали десятки вертолетов, жертв катастрофы вывозили грузовиками, даже отцепленным электровозом грузового состава, стоявшего на соседней станции и пропускавшего те самые адлерские пассажирские поезда. Количество жертв могло быть и еще больше, если бы не современный ожоговый центр, который незадолго до случившегося открылся в Уфе. Врачи, милиция, железнодорожники, наконец, обычные люди, добровольцы из соседних населенных пунктов работали круглосуточно.

В июне 1989 года произошла самая крупная железнодорожная катастрофа. В ней столкнулось два поезда на перегоне Уфа-Челябинск. В результате погибли 575 человек (из них 181 ребенок) и еще 600 человек ранено.

Приблизительно в 00 часов 30 минут по местному времени, около поселка Улу-Теляк раздался мощный взрыв - и вверх на 1,5-2 километра поднялся столб огня. Зарево было видно за 100 километров. В деревенских домах вылетели из окон стекла. Взрывная волна повалила непроходимую тайгу вдоль железной дороги на расстоянии трех километров. Столетние деревья горели, как большие спички.

Днем позже, я летал на вертолете над местом катастрофы, и видел громадное черное, словно выжженное напалмом пятно, диаметром более километра, в центре которого лежали искореженные взрывом вагоны.

...

По оценке специалистов, эквивалент взрыва составлял около 300 тонн тротила, а мощность была сравнима с взрывом в Хиросиме - 12 килотонн. В этот момент там проходили два пассажирских поезда - «Новосибирск-Адлер» и «Адлер-Новосибирск». Все пассажиры, следовавшие в Адлер, уже предвкушали отдых на Черном море. Им на встречу ехали те, кто возвращался из отпуска. Взрыв уничтожил 38 вагонов, два электровоза. Еще 14 вагонов взрывная волна сбросила с путей под откос, «завязав» в узлы 350 метров путей.

...

Как рассказывали очевидцы, десятки людей, выброшенные взрывом из поездов, метались вдоль железной дороги, словно живые факелы. Гибли целыми семьями. Температура была адской - на погибших сохранились оплавленные золотые украшения (а температура плавления золота выше 1000 градусов). В огненном котле люди испарялись, превращались в пепел. Впоследствии всех опознать не удалось, погибшие так обгорели, что невозможно было определить, мужчина это или женщина. Почти треть погибших хоронили неопознанными.

В одном из вагонов ехали юные хоккеисты челябинского «Трактора» (команда 1973 года рождения) - кандидаты в юношескую сборную СССР. Десять парней отправились на отдых. Девять из них погибли. В другом вагоне было 50 челябинских школьников, ехавших на сбор черешни в Молдавию. Когда произошел взрыв, дети крепко спали, и невредимыми осталось только девять человек. Ни один из учителей не выжил.

Что произошло на самом деле на 1710 километре? Рядом с железной дорогой проходил газопровод Сибирь - Урал - Поволжье. По трубе диаметром в 700 мм шел газ высокого давления. Из разрыва магистрали (около двух метров) произошла утечка газа, который разлился по земле, заполнив собой две большие ложбины - от прилегающего леса и до железной дороги. Как оказалось, утечка газа началась там давно, гремучая смесь накапливалась почти месяц. Об этом не раз говорили местные жители и машинисты проходящих поездов - запах газа чувствовался за 8 километров. О запахе в тот же день сообщил и один из машинистов «курортного» поезда. Это были его последние слова. По расписанию, составы должны были разминуться в другом месте, но поезд, следовавший в Адлер, опаздывал на 7 минут. Машинисту пришлось остановиться на одной из станций, где ожидающим врачам проводники передали женщину, у которой начались преждевременные роды. И потом один из поездов, спускаясь в низину, притормозил, и из-под колес полетели искры. Так оба поезда и влетели в смертельное газовое облако, которое взорвалось.

Каким-то чудом преодолев бездорожье, через два часа к месту трагедии прибыли 100 врачебно-сестринских бригад, 138 санитарных машин, три вертолета, работали 14 бригад «скорой помощи», 42 санитарные дружины, а затем и просто грузовики и самосвалы эвакуировали пострадавших пассажиров. Их привозили «вповалку» - живых, раненых, мертвых. Разбираться было некогда, грузили в кромешной тьме и спешке. В первую очередь в больницы отправляли тех, кого можно было спасти.

Людей со стопроцентными ожогами оставляли - помогая одному такому безнадежному, можно было потерять двадцать человек, у которых был шанс выжить. Больницы Уфы и Аши, принявшие основную нагрузку, были переполнены. Американские врачи, прибывшие в Уфу на помощь, увидев пациентов ожогового Центра, констатировали: «выживет не более 40 процентов, этих и этих вообще лечить не надо». Наши врачи сумели спасти более половины из тех, кого уже считали обреченными.

Следствие о причинах катастрофы вела Прокуратура СССР. Выяснилось, что трубопровод оставался практически без присмотра. К этому времени, из экономии или халатности были отменены облеты трубопровода, упразднена должность обходчика. Девяти лицам в итоге предъявили обвинения, с максимальной мерой наказания - 5 лет тюрьмы. После суда, который состоялся 26 декабря 1992 года, дело было отправлено на новое «расследование». В результате только двое были осуждены: два года с высылкой за пределы Уфы. Судебное разбирательство, продолжавшееся 6 лет, насчитывало двести томов показаний людей, имевших отношение к строительству газопровода. Но все закончилось наказанием «стрелочников».

Рядом с местом катастрофы сооружен восьмиметровый мемориал. На гранитной плите выбиты имена 575 жертв. Здесь ж, покоятся 327 урн с прахом. Вокруг мемориала за 28 лет выросли сосны - на месте прежних, погибших. Башкирское отделение Куйбышевской железной дороги построило новый остановочный пункт - «Платформа 1710 километр». Все электрички, идущие из Уфы на Ашу, делают здесь остановку. У подножья монумента лежат несколько маршрутных досок с вагонов поезда Адлер - Новосибирск.

В ночь с 3 на 4 июня 1989 года на 1710 километре Транссибирской магистрали произошла крупнейшая железнодорожная катастрофа в истории СССР и России . Взрыв и пожар, унесшие жизни свыше 600 человек, известны как Ашинская катастрофа или трагедия под Уфой . «АиФ-Челябинск» собрал рассказы людей, которые спустя 29 лет всё ещё помнят произошедшее так отчётливо, будто это было вчера.

«Подумали, что началась война»

Те, кому довелось пройти огненный ад и выжить, в подробностях вспоминают страшные моменты. У многих эти картины глубоко врезались в память даже несмотря на юный возраст. Своими рассказами они с 2011 года делятся на странице, которая посвящена памяти жертв катастрофы.

«Когда произошла эта трагедия, мне было пять лет, - рассказывает Татьяна С. - Мы с родителями и двумя братьями поехали на юг отдохнуть, но не доехали. Хоть я была и маленькая, но помню всё как сейчас: взрыв, пламя, крики, страх… Слава Богу, все в моей семье остались живы, но забыть это невозможно. Мы ехали в третьем вагоне в 211 поезде, была ночь… мой папа был в другом вагоне (он был в видеосалоне). Когда прогремел взрыв, мы подумали, что началась война. Папа как-то оказался на улице и пошёл, сам не зная куда - от взрыва помутнело сознание, - но, как оказалось потом, шел он по направлению к нам. Мы стояли в середине купе и не могли выбраться, всё капало (пластик) и всё горело, не могли выбить стекло, но потом оно само разбилось из-за температуры. Мы увидели папу и стали ему кричать, он подошел, мама выкинула нас (детей) ему в окно, было очень высоко и так мы выбрались. Было очень холодно, ноги прилипали к земле. Мама взяла одеяло зубами, так как руки были обожжены, закутала меня и мы шли несколько километров по рельсам, по мосту, по которому ездят только поезда, было ужасно темно. В общем, если бы папа пошел в другую сторону, всё бы сложилось по-другому.

Мы добрались до какой-то станции, паровозы мчались мимо нас с бешеной скоростью, все были в шоке, но потом нас всех эвакуировали по больницам. Маму в увезли в Куйбышев , папу в Москву , братьев в Уфу, а меня в Нижний Новгород. У меня 20% ожога, у мамы с папой руки, а братьям повезло, у них поверхностные ожоги. Реабилитация проходила очень долго, несколько лет, особенно в психологическом плане, потому что смотреть на то, как люди заживо сгорают, это не просто страшно, а ужас… И этот маршрут Новосибирск-Адлер меня преследует всю жизнь, так случилось, что брат уехал жить на юг и мне надо ездить на этом поезде и только один Бог знает, как у меня выворачивается душа, когда я на нем еду».

Среди других своей историей поделился мужчина, который тогда отправился на юг, к морю, с женой и маленькой дочерью.

«Ехали в купе, с нами ехала молодая мамочка с мальчиком 6-8 месяцев и её мама. Взрыва не слышал ни я, ни дочь, мы с ней и проснуться не должны были наверное. Супруга с дочкой спали на нижней полке, я на верхней. Бабушка с внуком на нижней, молодая мама на верхней. Спал на животе, и тут как из погреба: «Валера, Валера…» Открыл глаза: купе горит. «Бога мать, где Олеся?» Перегородок нет, стал раскидывать остатки перегородок, кожа на пальцах как на сваренных сосисках вывернулась сразу. «Папа, папа…» Нашёл! В окно, маме! «Папа, это война? Это немцы? Пошли домой скорей… » Бабушку с внуком в окно. «Спасите Наташу!» Верхнюю полку вместе с ней сорвало, сидит в углу, полка на голове. Шифоновое платье растаяло на ней, вся в пузырях. Рукам моим больно, попытался спиной, обжёг о таящий дерматин. Поднимается с полкой. Вырвал полку руками, голова проломлена, виден мозг. Кое-как в окно её и сам туда же.

Мы шли пешком. Я был на 20 лет аварии, прошёл тот путь ещё раз, два км. Это было правильное решение тогда. Кто-то лез в реку, в воду, там и умирал, кто бежал в лес. Жена с сломанным голеностопом несла на спине доченьку. Она не плакала, не кричала,4 степень ожогов, нервные окончания сгорели. На полустанке - две-три казармы - собралось человек 30. Дикие крики выживших, как-будто разом проснулись все мертвецы в мире. Через какое-то время подошёл пожарный поезд, обезумевшие люди кинулись к нему, пожарным ничего не оставалось делать, кроме как забрать людей и вернуть в Улу-Теляк. «Папа, ты почему такой страшный? Папа, у меня в ручках конфеты (пузыри ожоговые)?», - последнее, что я слышал от неё. В больнице Улу-Теляка её усыпили уколами. На автобусе в Ашу. «Без жены и ребёнка никуда ни поеду». В Аше, жена в палате с дочкой, я с ними: «Без меня никуда».

На вертолёте спустя какое-то время в Уфу, от уколов начинаю «плыть». В операционную только с дочкой. Заплакала. «Что вы делаете?» «Всё нормально». «А сколько времени? 12? Господи, 12 часов на ногах. Усыпите меня! Сил нет». После наркоза человек такой овощ… Мама, тесть, брат жены… Откуда? Телеграмму сердобольная женщина в Улу-Теляке отправила, низкий поклон ей. «Где Олеся? Алла?» «В этой больнице». Провалился в сон. Очнулся, куда-то тащат, мама рядом. «Куда?» «В Москву» «Олеся?» «С тобой». Солдатики молодые вчетвером кое-как на носилках. «Уроните, щас встану сам!» «Куда, нельзя!» «Чёрный тюльпан» (самолёт Ан-12 - прим. ред) - старый знакомый, носилки в два этажа. И все: «Пить! Мама, пить!» В Москве очнулся в Склифе, кисти рук как в боксёрских перчатках. «Отрежете?» «Да нет, парень, держись… »

Доченька умерла 19 июня, в полном сознании в страшных мучениях, отказали почки… Мне сказали об этом, предварительно накачав морфием, на девятый день. Рвал бинты, волком выл… Гроза, такой я не слышал ни до, ни после, ливень ураганный в тот день. Это слёзы ушедших. Через год, день в день,19 июня родился сын…»

«Боль не проходит»

Взрыв газовой смеси был такой силы, что тела некоторых пассажиров позже так и не нашли. Кто-то погиб сразу, другие безуспешно пытались выбраться, а те, кому всё же удалось покинуть раскалённые вагоны, умирали позже от ожогов. Обожжённые взрослые пытались спасать детей - в поезде было много школьников, которые ехали на отдых.

«Мой друг Андрей Долгачев попал в этот «ад», когда ехал из армии домой в город Новоаннинский Волгоградской области , поезд № 211, вагон 9, - пишет Владимир Б. - Вагон не опрокинуло, но выгорел он полностью. В ту ночь Андрей вытащил из вагона обгоревшую беременную женщину, судьба её мне неизвестна. Ожогов у него было не очень много (около 28%), правда, глубокие. Скончался Андрей через две недели после катастрофы в Свердловском ожоговом центре. Ему было 18 лет. Семья была бедная, хоронили всем городом. Вечная память всем, кто там погиб!»

«Мой родной дядя - Киртава Резо Ражденович, 19 лет, после учебки ехал в другую воинскую часть. В ту ночь он вытащил из горящего поезда больше десяти детей, ехавших из лагеря, - рассказывает Тамара Б. - Получил ожоги, несовместимые с жизнью (80%), ожоги были получены как раз во время спасения детей. Скончался на четвертый день после катастрофы. Посмертно награжден… В его честь была названа улица в селе, где он родился и вырос: село Леселидзе (Кингисепп), Абхазская АССР, Грузия ».

«У моей сотрудницы в этой катастрофе погибли родственники: жена и двое сыновей брата, - делится историей Галина Д. - Брат был военным, поэтому в поисках семьи у него была возможность облететь место катастрофы на вертолете. То, что он увидел, повергло его в шок. К несчастью, его родные ехали в одном из последних вагонов, тех самых, что попали в эпицентр взрыва. Всё, что осталось от самого вагона - колесная платформа, все сгорело дотла. Своих любимых и дорогих жену и детей он так и не нашел, в гробах хоронили землю с прахом. Спустя несколько лет этот мужчина снова женился, у него родился сын. Но со слов его сестры (моей сотрудницы), этот кошмар не оставляет его до сих пор, он не чувствует себя по-настоящему счастливым, несмотря на то что растет сын, наследник. Он живет с болью, которая не проходит, несмотря на время».

«Всё тело - сплошной ожог»

Весть о катастрофе разнеслась быстро, уже через полчаса к месту взрыва прибыла первая помощь - местные жители стали помогать раненым, возить людей в больницы. На месте трагедии работали сотни людей - молодые курсанты разбирали завалы, железнодорожники восстанавливали пути, медики и помощники-добровольцы эвакуировали пострадавших. Врачи вспоминают, что к больницам Аши, Челябинска , Уфы и Новосибирска выстраивались очереди из желающих сдать кровь для раненых.

«Мне было 8 лет, отдыхали у родственников в Иглино, - вспоминает Евгения М. - Моя тетка работала в больнице медсестрой, за ней утром прибежала коллега, вызывали весь медперсонал. Днем вышли на улицу - в небе стоял гул от вертолетов, было страшно. Отправились компанией детей к больнице. До сих пор в памяти осталась картина - от скорой несут маленькую девочку, лет трёх, она плачет, на ней нет одежды и все тело сплошной ожог… Это было ужасно».

«Был там. Из уфимской учебки ВВС на Карла Маркса , - пишет Дмитрий Г. - Подъем по тревоге утром, сухпай и на «Икарусах» на место. Погибших собирали, рукавиц не хватало, рвали тряпье какое-то, обматывали руки. Носилок не помню, носили на плащ-палатках, так и укладывали вместе с ними. Пожары потом тушили еще, поодаль, где лес тлел. Горбачев прилетал, Язов, вертушки перед их прибытием летали, нас в оцепление ставили вокруг их совещательной палатки. Были не только наши, другие солдаты, железнодорожники вроде или стройбатовцы… Курсанты еще, не помню, откуда именно».

Катастрофа в день рождения

Почти всегда после больших катастроф на транспорте находятся люди, которых случай уберёг от гибели - опоздали, решили сдать билеты. Похожую историю рассказала Юлия М. из Челябинской области , на момент Ашинской трагедии она была совсем маленькой.

«Эта катастрофа произошла на мой день рождения, мне должно было исполниться три года, и родители решили сделать мне подарок - поездку к бабушке. Так как росла я в военном городке ДОСе (город Чебаркуль), то отправиться мы должны были с этой станции. Билеты каждый год брали непосредственно за несколько часов до поезда (такие были обстоятельства), и всегда благополучно. А в этот раз получилось следующее: папа периодически бегал к кассе узнать про билеты, ему кассирша говорила каждый раз, мол, не беспокойтесь, за пять часов до прибытия будут вам билеты. Ближе к тому времени папа опять подходит узнать, а ему говорят: через час приходите. Я, мама и папа весь день проторчали на вокзале. Старший брат уже был у бабушки (ехать хотели в Тамбов). В итоге по прибытию поезда кассирша говорит: не получается с билетами, но будут завтра. Папа с ней разругался, мама и папа на нервах сами между собой переругались, я плачу… А так как транспорт уже не ходил, мы пошли с чемоданами через лес нервные и расстроенные домой. А утром узнали, что произошла такая трагедия… Так что мой день рождения двойной и в одно и то же число».

«Почти никто не знает»

Расследование длилось несколько лет, и официальная версия гласит, что причиной взрыва стала утечка углеводородов из магистрального трубопровода и последующая детонация газо-воздушной смеси от случайной искры в месте, где одновременно проходили два встречных поезда Адлер-Новосибирск и Новосибирск-Адлер. Известно, что за несколько часов до трагедии машинист проходящего поезда докладывал о запахе газа, но с этой проблемой решили разобраться позже. Оказалось, что и сам трубопровод пролегал слишком близко к железной дороге.

«Я помню о катастрофе с 6 лет, родители говорили о двух поездах, с которыми что-то случилась, подробности узнала в 16 лет, точно помню, потому что как раз было 10 лет со дня катастрофы, - рассказывает Юлия К., - Изучила все материалы, которые нашла, посмотрела все фильмы. Рассказываю своим студентам и очень удивляюсь, что почти никто о катастрофе ничего не знает. Понятно, что нынешние студенты родились значительно позже 1989 года, но мы живем в Челябинске, многие из них из области, это же, в том числе, история нашей области».

На 1710 километре Транссиба установлен мемориал жертвам Ашинской катастрофы, ежегодно к нему съезжаются те, чью жизнь та ночь разделила на «до» и «после». Казалось бы, такая трагедия должна была стать жесточайшим уроком о том, что бывает из-за человеческой халатности. И участники тех событий, и родственники погибших очень хотят, чтобы боль, которую они пережили, больше никому не пришлось испытать.

27 лет назад на 1710 км Транссибирской магистрали произошла одна из самых страшных железнодорожных катастроф. Трагедия по разным оценкам унесла жизни от 575 до 645 человек, среди них 181 ребёнок, 623 человека остались инвалидами. «АиФ-Челябинск» восстановил хронологию событий и выслушал рассказы очевидцев.

19:03 (время местное)

В 2016 году к мемориалу на 1710 км отправятся 29 человек – друзья и родственники погибших. К платформе их доставит специальный поезд.

Скорый поезд №211 Новосибирск - Адлер отправился из Челябинска.

В Челябинск состав прибыл с опозданием на полтора часа. На станции Челябинск-Главный в хвост поезда цепляют вагон №0, в котором ехали ученики школы №107 и молодёжная хоккейная команда «Трактор 73», в то время как по технике безопасности вагон с детьми должен находиться в голове поезда. Всего в составе поезда 20 вагонов.

22:00

Поездная бригада одного из проходящих поездов предупреждает диспетчера о запахе газа в районе 1710 км. Движение не останавливают, с проблемой решено разобраться утром.

23:41

Скорый поезд №212 Адлер - Новосибирск отправляется из Уфы. Опоздание поезда на момент прибытия в Уфу составляло более часа. В составе 17 вагонов.

0:51

Скорый поезд №211 прибывает на станцию Аша. До Аши состав следовал с курьерской скоростью, и отставание от графика составляло всего 7 минут. Но здесь поезд простоял дольше положенного: у одного из маленьких пассажиров поднялась температура.

1:05

Скорый поезд №212 проследовал станцию Улу-Теляк по боковому пути, обгоняя грузовой состав с нефтепродуктами.

1:07

Падает давление в трубопроводе. Под воздействием высокой температуры на улице (тогда стояла тридцатиградусная жара) около 70% жидких углеводородов, успевших вытечь из трубы, перешло в газообразное состояние. Смесь оказалась тяжелее воздуха, она стала заполнять низину.

1:13

Два поезда въезжают в плотное белое облако. Железная дорога оказалась в самом центре сплошной зоны загазованности (общая площадь зоны около 250 га).

1:14

Происходит взрыв. Предположительно искра от токоприёмника одного из локомотивов приводит к детонации газовой смеси. Начинается пожар. Из контактной сети пропадает напряжение, гаснет ж/д сигнализация. Взрыв был такой силы, что обшивки пассажирских вагонов разлетались на 6 км, в радиусе 12 км от эпицентра выбило стекла в домах.

Взрывом вагоны сбросило с путей. Фото: Фото с сайта dloadme.net

«Мой двоюродный брат-ровесник гостил у бабушки в посёлке УК Ашинского района, по прямой до места трагедии около 6-7 км. У неё при входе в дом была дубовая дверь с кованным мощным крючком. Она его всегда накидывала на петлю. Когда прошла взрывная волна, этот крючок выгнуло и дверь распахнулась в доли секунды. Бабушка с моим братом подскочили от испуга. Нам было тогда по 13 лет», - рассказывает читатель «АиФ» Алексей.

1:20

На помощь пассажирам начинают приходить местные жители. На телегах, машинах, автобусах они возят людей в Ашу.

1:45

Поступает звонок на пульт 03 службы скорой помощи в Уфе: «В Улу-Теляк горит вагон!» Начинается подготовка мест в больницах Уфы и Челябинска. Вскоре становится известно, что выгорел почти весь состав. Машины «скорой помощи» с трудом пробираются к месту трагедии, ориентируясь на огромное зарево пожара, которое видно за десятки километров.

2:30

К месту взрыва начинают прибывать первые пожарные расчёты и машины «скорой помощи» из ближайших населённых пунктов. Местные жители помогают медикам разбирать тела погибших и раненых.

5:00

На 1710 км прибывают пожарные и восстановительные поезда. Но сразу к ремонту полотна приступить не смогли. Вокруг ещё продолжался пожар.

«Я жил в Златоусте, в то время только что закончил обучение на помощника машиниста электровоза и был внештатным корреспондентом газеты. Рано утром меня разбудили с просьбой поехать на место катастрофы и собирать информацию о златоустовцах, которые ехали в этих поездах. Первое, что увидел на месте, был поваленный и обгоревший лес. Запах гари и пепел в воздухе. Спускался с горы к ж/д путям через этот сгоревший лес. Под горой на месте путей было месиво из составов», - вспоминает Юрий Русин.

7:00

К этому моменту всех живых уже доставили в лечебные учреждения станции Улу-Теляк, Аши, пос. Иглино, Катав-Ивановска. Оттуда наиболее тяжёлых начали отправлять в Уфу, Челябинск, Екатеринбург, Самару, Москву на вертолётах. Место взрыва оцеплено.

Сложно рассказывать про то, что и как там было, - рассказывает Юрий Русин. - Вертолеты садились и взлетали постоянно. В больницах было очень много людей, которые искали своих близких. Списки были неполные, постоянно вносились изменения. Некоторые пострадавшие были не в состоянии назвать свое имя, либо произносили его с трудом и врачи записывали с ошибками. Но страшнее всего было, когда данные человека находились в списках живых, близкие вздыхали с облегчением, а через какое-то время им приходила страшная весть о смерти. А на месте аварии в это время работали военные, просеивая землю, чтобы найти останки человеческих тел.

8:00

По радио звучит призыв сдать кровь. В первую очередь принимались те, кто пережил ожоговую болезнь, их кровь наиболее ценная. Медики вспоминают, что только жители Аши за первые часы сдали около 140 литров.

Среди пострадавших было много детей. Фото: АиФ/ Фото Александра Фирсова

«В то время я был начинающим травматологом, в ожоговый центр пришёл в марте 1989 года, а уже в июне все это случилось. И пришлось применять все то, чему я научился в мединституте, - практически в боевых условиях. Этот день 4 июня запомнился тем, что он был очень жаркий, солнечный, сухой, и наплыв людей с травмами - чуть ли не в три раза больше обычного. Я тогда работал в травмпункте больницы № 6. Обычно если за смену приходит человек сорок, в тот день обратилось около 120 человек. Когда пришел в травмпункт, услышал, что ожоговый центр ставят на дыбы, всех выписывают… Мы поняли, что случилась какая-то беда, но конкретно еще не было ничего известно. Потом было принято решение, что все ожоговых соберут в одно место, и в этом семиэтажном лечебном корпусе 6-й больницы начали освобождать все отделения, все помещения. По сути, все это здание было превращено в одни большой ожоговый центр», - вспоминает Михаил Коростелев, пластический хирург, комбустиолог, врач высшей категории.

16:00

Пожар наконец ликвидирован, все очаги удалось потушить. Начались работы по восстановлению ж/д полотна.

21:00

Спешно проложены новые рельсы. По перегону Аша - Улу-Теляк пошли первые поезда.

«На месте трагедии я провел трое с лишним суток, но усталости не было. В штабе на месте катастрофы мне предложили улететь в Челябинск. Летели двумя вертолетами. В одном девочка, в другом мальчик, их эвакуировали в ожоговый центр. Приземлились в аэропорту, была масса машин скорой помощи. К сожалению, один из детей умер еще в воздухе. Перед вылетом вертолета ко мне подошел человек, и попросил взять с собой икону большого размера. Я спросил его, зачем её вывозить куда-то? Ответ был простой: «Просто возьми, а там разберешься сам». Эта икона была у меня дома три месяца, затем что- то подсказало, и я передал её в строящийся храм в Златоусте», - рассказывает Юрий Русин.

На месте трагедии установлен мемориал, куда ежегодно приезжают родственники погибших. Фото: Официальный сайт ХК "Трактор"

«Помню, приехала бригада английских врачей: хирурги, анестезиологи, психиатры. Они работали, как говорится, в полный рост: делали операции, участвовали в обходах, дежурствах. Они приехали со своими инструментами, расходными материалами, уже тогда у них были одноразовые шприцы, а мы шприцы все еще продолжали кипятить… Первые 10 дней после катастрофы все медики в центре работали на износ, с перерывом только на короткий сон. Через 10 дней я просто свалился и проспал почти сутки. Потом - снова на работу. Через 10 дней основная безумная суета закончилась, потихонечку выстроился ритм работы, уехали все проверяющие. В августе начали ремонтировать отделения в этом корпусе, в конце сентября выписали последних пострадавших», - делится воспоминаниями Михаил Коростелев.

«Где-то через неделю или две после взрыва мы ехали утром с родителями на электричке. Было ужасно страшно. Гектары выжженной земли. Поезд остановился и долго сигналил. Стало страшно от масштабов трагедии. Все люди в вагоне замолчали», - вспоминиет наш читатель Алексей.