Вопросы и задания к тексту

Ипполит Федорович Богданович(1743-1803). Участник кружка Хераскова. На него оказало влияние творчество Майкова. В журнале «Невинное упражнение! Б. поместил свои переводы поэмы Вольтера «На разрушение Лиссабона», статьи из энциклопедии Дидро, перевёл историю революции в РимеВерто, утопию Жан-Жака Руссо и другие. Он редактирует газету «Санк-Петербургские ведомости!, потом идёт на службу к Екатерине и становится её как бы наёмным поэтом, после чего его творчество терпит значительный спад и более он не создаёт таких значительных произв как «Душ.». он стал специалистом по пословицам и издал даже сборник, где переделывал и подгонял к нужной форме русский фолклор.

Стихотворная повесть «Душенька»– сказка о приключениях греческой царевны, представляющую собою по сути дела великосветскую красавицу екатерининского времени. Начинается со стихов на добродетель Хлои. Далее идет книга первая, в которой рассказывается: жил-был царь, достойный и добродетельный. Было у него три дочери, младшая была самой прекрасной. Звали ее Душенькой (Психея, Душа). Была она прекрасней богини красоты – Венеры. Когда она узнала об этом, то обратилась к Амуру за помощью. Амур обещал помочь. Тут картина, как Венера мчится по воде в упряжке, запряженной дельфинами. Счастливая. Все ей поклоняются, достают жемчуга со дна океана, подобно поклоняются Екатерине 2. Амур исполнил обещание. И «Душенька уже оставлена от всех». Все дивятся этому. Всякие жрецы-пророки предсказывают ей, что супруг ей назначен судьбой и что он чудовище. В итоге решили, что оракул бредит. Но Д. решила, что так надо, что надо уйти из дому. Колесницу пустили без кучера: «Судьба, - сказала, - будет править. Проехали они за тридевять земель. Подъехали к горе. Лошади остановились и больше идти не хотели. Все решили, что они пришли к месту назначения. Ее отсавили одну. Книга 2. Невидимый Зефир на крыльях ветреных переносит Д. в роскошные чертоги. Амур ее навещает, но не позволяет себя лицезреть. Д. приглашает в гости к себе своих сестер. Они злые. Нашептывают ей, что жених ее не появляется только потому, что он чудище. Д. ночью решает открыть тайну своего супруга: с лампадою в руках входит в чертог к Амуру. Видит, что ее супруг – Амур. Д. нечаянно пролила на А. масло из лампады. Разбудила его. Ничего не смогла сказать в свое оправдание. Падает в обморок. Книга 3. Д. наказали. И перенесли ее из этих чертогов обратно. Но амур не забыл ее. И тайно следил за ней, помогал. Она там плакала, убивалась слезами, увидев пропасть, прыгнула туда, но ее спас один из Зефиров. Проснувшись, она вернулась к самобичеванию. Звала Смерть, искала что-нибудь похожее на кинжал, чтобы заколоться. Потом решила удавиться. Потом утопиться. Потом сгореть. Там встретила рыбака. Она решила за помощью обратиться к самой Венере. В., желая погубить Д., дает ей поручения, грозящие смертью: принести через 3 часа воды живой и мертвой, достать златые яблоки, кот. Стерегли драконы, отправиться в ад и принести оттуда какой-то горшочек. Д. все выполняет, но из-за этого теряет свою красоту – она вся чернеет. Но А. ее по-прежнему любит. И благодаря ему В. Прощает Д. Они жили долго и счастливо. А. потом издал грамоту, в которой излагается что-то типа: душа важнее физической красоты. В. Сжалилась, и вернула Д. ее красоту. У А. и Д. родилась дочь! В поэме звучит ирония по отношению к мифологич. героям и сюжетам, что знаменовало идейно-эстетич. кризис классиц. Любовная фабула романа заимств. из ант. мифа о любви Психеи и Амура. Но автор русифицировал чужеземн. сюжет. Ант. герои смеш. с перс. русских сказок. Душенька потеряла черты Психеи - олицетворенной души. Она - нормальная русская баба. В душеньке герои античности ведут себя как придворные светские люди. В «Д.» Б. намеренно отходит от социальной проблематики. По форме пр-е направлено против героического эпоса классиц. поэзии. Б пишет «вольным стихом», Д- «легкая поэзия». Б. был предшественником сентиментализма.

Центральным, лучшим произведением Богдановича, доставившим ему славу, была «Душенька». Она создавалась в ту пору, когда Богданович не стал еще окончательно «шинельным» поэтом, но когда начался уже его отход от передовых взглядов и стремлений его молодости. Богданович писал ее в середине, вернее, во второй половине 1770-х годов. Первая «книга» поэмы была издана в 1778 г. (с названием «Душенькины похождения»); следует думать, что остальные части поэмы не были еще тогда готовы. Полностью поэма вышла в свет только в 1783 г. (Богданович производил стилистическую правку текста поэмы и в последующих изданиях ее – 1794 и 1799 гг.). Переходное состояние творчества Богдановича наложило свой отпечаток на его поэму.

«Душенька» выросла на основе стилистической традиции школы Хераскова; она многим обязана и стилистике басни (самый стих поэмы, разностопный ямб, связывал ее с басней), и опыту легкого рассказа повестушек в стихах Хераскова, и отчасти героикомической поэме. Свободная речь рассказчика укладывается в привычные формулы, выработанные поэзией школы Хераскова. Но поэтическая система, воспринятая Богдановичем смолоду, в его поэме начинает перестраиваться, служить иным идеологическим и эстетическим задачам.

«Душенька», как и героикомические поэмы, снижает царей, богов и героев античного мира, но она не «груба», в ней нет своеобразного реализма «Елисея», нет «низкой» натуры, нет ямщиков-мужиков. Богданович стремится в «Душеньке» к изяществу салонной игривости, как он стремится к пасторальной изысканности придворного балета в своей любовной лирике (песнях, идиллиях). Самая эротика его поэмы иная, чем в «Елисее», – не полнокровная полубарковщина «Елисея», а гривуазность салонного флирта.

«Душенька», как и поэма Майкова, несмотря на свой мифологический сюжет, не лишена полемических выпадов литературного характера и вообще элементов злободневности, нарушающих ее античную декорацию. Но Богданович хочет быть «аполитичным» в своей поэме, т.е. воздерживается от социальной и политической критики и учительности. В канву рассказа о древних греках вплетаются мотивы великосветской современности. Греческие персонажи неприметно превращаются у Богдановича в вельмож или царей его эпохи, и окружение их подменяется окружением петербургского или царскосельского дворцового празднества. Описание очарованного дворца Амура становится прославлением дворцов и парков российской самодержицы. Античный миф дается не всерьез, а в травестированном виде, в тонах безобидной шутки дамского угодника и льстеца. Весь аппарат образов и мифологии Богдановича связывается с представлениями о балетах, праздниках, о живописи и скульптуре, украшавших дворец.

Сама героиня поэмы нередко становится похожей на комплиментарный портрет Екатерины II (см., например, описание портрета Душеньки во II книге, напоминающее известный портрет Екатерины верхом на лошади). Богданович включает в поэму и комплиментарный намек на московский маскарад 1763 г. «Торжествующая Минерва» и намек на организацию на счет Екатерины «Собрания, старающегося о переводе иностранных книг». Душенька стала читать:

…переводы

Известнейших творцов;

Но часто их она не разумела,

И для того велела

Исправным слогом вновь Амурам

перевесть,

Чтоб можно было их без тягости

прочесть.

Зефиры, наконец, царевне приносили

Различные листки, которые на свет

Из самых древних лет

Между полезными предерзко

выходили,

И кипами грозили

Тягчить усильно Геликон.

Царевна, знав, кому неведом был

Листомарателей свобод не нарушала,

Но их творений не читала.

В таком издевочно-игривом тоне говорит Богданович (в последних стихах приведенного отрывка) о борьбе прогрессивной журналистики с официальной в 1769-1773 гг. «Различные листки», которые «предерзко выходили», – это, конечно, сатирические листки Новикова и т.п., а «полезные» листки, выходившие тогда же, – само собой, «Всякая всячина».

Салонный стиль «Душеньки» поглощает без остатка мысль, лежавшую в основе античного мифа об Амуре и Психее, о любви души (???? - по-гречески – душа; отсюда и имя героини Богдановича). Богданович следовал в своей поэме изложению не Апулея в его «Золотом осле», а роману Лафонтена «Любовь Психеи и Купидона» (1669), написанному прозой со стихотворными вставками. Но Лафонтен, стремясь к предельной простоте рассказа, задавался целью воссоздать дух античности, как он ее понимал. Богдановича не интересуют ни античность, ни миф сами по себе. Он пишет изящную сказку, и его задача – увести читателя от больших и серьезных проблем в светлый, веселый мир шутки, легких чувств, безобидных горестей, розового света. Поэтому вся его поэма от начала до конца шутлива, иронична. Он низвергает своей усмешкой все идейные кумиры. Он смеется над людьми и над богами, над любовью и над страданием, над Венерой и даже иной раз над самой Душенькой. При этом его смех – не сатирический смех отрицающего сознания; это смех спокойный и безразличный. Богданович не верит больше ни в какие идеалы: он верит только в смех, в возможность забыться, в то, что можно заполнить эстетизмом пропасть в душе, заменить улыбкой, позой и любованием фикциями настоящую жизнь.

Вот, например, царь, отец Душеньки, в глубоком горе расстается с дочерью, которую он принужден оставить на таинственной горе в добычу неизвестному чудищу:

И напоследок царь, согнутый скорбью в крюк,

Насильно вырван был у дочери из рук.

Так же легко и шуточно изображены мифологические божества, например, Амуры услужают Душеньке:

Иной во кравчих был, другой носил посуду,

Иной уставливал, и всяк совался всюду;

И тот считал себе за превысоку честь,

Кому из рук своих домова их богиня

Полрюмки нектару изволила поднесть.

И многие пред ней стояли рот разиня:

Хоть Амуры в том,

По правде, жадными отнюдь не почитались,

И боле нежели вином

Царевны зрением в то время услаждались.

Совсем забавно рассказано в поэме о том, как Душенька, изгнанная из дворца Амура, решилась окончить жизнь самоубийством, – но неудачно, так как заботливое божество отстраняло от нее все виды смерти. Наконец, Душеньку встретил старик-рыбак:

Но кто ты старец, воспросил.

“Я Душечка… люблю Амура…”

Потом заплакала, как дура,

Потом, без дальних с нею слов,

Заплакал вместе рыболов,

И сней взрыдала вся Натура.

Так забавляют Богдановича самые слезы.

Богданович шел иным путем, чем Муравьев, но он пришел, в сущности, к тому же; Муравьев говорил, что сладостные красоты искусства – это то, «что создал бог для украшения пустой вселенной». Этим украшением и занимается Богданович; и для него все равно – комплиментировать ли Екатерину или нет. Для него его поэма – только сказка, игра опустошенного ума, «легкая игра воображения», как определил «Душеньку» Карамзин, и все образы сказки для него безразличны, равно фиктивны, равно иллюзорны.

Поэтому Богданович вспоминает о морали своей сказки, о смысле ее сюжета только тогда, когда пришло время уже кончать ее; Поэтому он так мало занят сюжетом мифа и больше всего уделяет места и искусства описаниям очаровательного мечтательного мира сказки, блаженных садов и т.п. Поэтому, хотя он иногда довольно близко следует за изложением Лафонтена, он создает оригинальное произведение, потому что стиль, детали, тон – все у него свое, а в стиле, деталях и тоне весь смысл поэмы как выражения эстетизма упадочнического толка. Читатель, уже имевший в то время в руках в русском переводе и роман Апулея (перевод Е.И. Кострова, 1780), и роман Лафонтена (перевод Ф. Дмитриева-Мамонова, 1769), мог без труда увидеть сам различие трактовки единого сюжета у всех трех писателей.

Таким образом, стремление Богдановича к изяществу и легкости во что бы то ни стало, его эстетизм явились проявлением глубокого кризиса дворянского самосознания и литературы. В то же время в «Душеньке» Богданович не опустился в то болото пошлости, в которое его втянули потом его официальные связи и успехи. В этом своем шедевре он еще был мастером стиха, искусство которого выросло на основе традиции, шедшей от Сумарокова через творчество Хераскова и всей его школы. Наряду с «Россиадой» и «Душенька» в отношении мастерства, слога и стиха была предельным достижением этой школы, причем Богданович использует весь накопленный за четверть века опыт своих учителей в специфическом направлении – именно в целях создания легкой, свободной поэтической речи. Освобождая свое искусство от задач активной общественной борьбы, он сосредоточивается на разрешении задач выразительной гибкости языка, на всем протяжении поэмы сохраняя камерный, интимно-разговорный тон, не поднимаясь к величию «Россиады» и не опускаясь до «простонародной» грубоватости сумароковских басен. Этот «средний», сглаженный, несколько жеманный язык стихотворства, впервые разработанный в большой форме Богдановичем, сыграл большую роль в истории русского словесного искусства. Он оказал немалое влияние на Карамзина и на Дмитриева, он подготовил «легкую» поэзию начала XIX века вплоть до Батюшкова, недаром высоко ценившего «Душеньку».

Богданович научил русских поэтов передавать стихами весьма тонкие оттенки темы, создавать изящные узоры-картины, не реальные, но не чуждые эмоционального обаяния. Прямолинейная четкость анализа Сумарокова уступает в «Душеньке» место созданию общего синтетического представления, не «разумного», но стремящегося воздействовать на фантазию. Богданович создает в «Душеньке» особый язык поэзии, поэтичности, эстетического самоуслаждения, язык «приятности»; оттого у него так часты слова вроде «прелестный», «нежный», «украдкою», «благоприятный», «сладкий»; оттого он ищет благозвучной, уравновешенной фразы с изящной отделкой. Вся эта эфемерная стихия поэтического изящества не имеет никакого касательства к полнокровной стихии народного искусства. Богданович и не стремится, творя сказку, писать русскую сказку. Но он пользуется некоторыми русскими мотивами, если они нужны ему как материал, включаемый в космополитическую ткань «легкой» поэзии изысканных салонных интеллигентов. Поэтому в «Душеньке» есть и «Змей Горынич», и Кащей, правда, нимало не похожие на настоящих сказочных, – и стоят они рядом с Аполлоном, Дианой, Парисом; есть в ней и сарафан рядом с мраморными статуями, колесницей, оракулом, благовонными мылами и т.д. Для Богдановича и Кащей, и Аполлон, и оракул, и сарафан, и сказка, и миф, и пародия на подьяческий протокол, и шутка, и слова любви – все в мире потеряло свое подлинное значение: для него существует только мечта о красоте, о легких фантазиях, спасающих от реальности.

Белинский писал в «Литературных мечтаниях» о «Душеньке»:

«Подражатели Ломоносова, Державина и Хераскова оглушили всех громким одолением; уже начинали думать, что русский язык не способен к так называемой легкой поэзии, которая так цвела у французов, и вот в это-то время является человек с сказкою, написанною языком простым, естественным и шутливым, слогом, по тогдашнему времени, удивительно легким и плавным; все были изумлены и обрадованы. Вот причина необыкновенного успеха «Душеньки», которая, впрочем, не без достоинств, не без таланта». Впрочем, уже в статье «Русская литература в 1841 году» Белинский называл «Душеньку» «тяжелою и неуклюжею», а еще раньше, в заметке о «Душеньке» (1841), писал: «Что же такое в самом-то деле эта препрославленная, эта пресловутая «Душенька»? – Да ничего, ровно ничего: сказка, написанная тяжелыми стихами… лишенная всякой поэзии, совершенно чуждая игривости, грации, остроумия».

Сюжет развивается в древней Греции, во времена Юпитера и богов, где городами правят цари. А один из них очень выделяется тем, что есть у него три дочери, а младшенькая всех затмевает своей красотой. Зовут ее - Психея, что обозначает «душа», а по-русски - Душенька.

Узнав о красоте царевны, слуги богини Венеры переходят от нее к Душеньке, а злые духи настраивают богиню против царевны. Венера просит своего сына Амура отомстить царевне и сделать так, чтобы стала она некрасивой, чтобы все ее покинули или выдать ее замуж так, чтобы она была очень несчастна.

Амур говорит матери, что все сделает и вскоре богиня узнает, что Душеньку все покинули. Греки гадают, что же произошло, и тогда Венера сообщает грекам, на что разгневались боги и грозит наслать на всех ужасные невзгоды, если к ней не доставят царевну. Но отец отказывается отдавать дочь Венере.

В то же время Душенька умоляет Амура помочь ей выйти замуж, но все отказываются на ней жениться, опасаясь разгневать богов, поэтому ее семья обращается к Оракулу, который сообщает, что муж царевны – это ужасное чудовище, и нужно отвезти ее на неизведанную гору и оставить там, для того, чтобы она с ним встретилась, потому что так наказано судьбой.

Душенька, не смотря на протесты семьи, соглашается ехать, чтобы спасти свою семью от напастей и гнева богов. Запрягли повозку без кучера и кони сами через некоторое время привезли ее к огромной горе. Провели Душеньку мимо страшных обрывов и пропастей, где ревели неизвестные твари, и оставили, попрощавшись с ней, на вершине горы.

В скором времени ее подхватывает невидимый Зефир и переносит в небесное царство, где все ее желания исполняют, а ночью к ней приходит ее суженый, но в темноте царевна не может его рассмотреть, а сам он говорит, что ей пока нельзя его видеть. На утро он ее покидает, а Душенька понимает, что влюбилась в него.

Через пару дней, гуляя лесу, который прилегает ко дворцу, царевна находит грот, и спустившись в него, находит там своего мужа. С тех пор вот так она и приходила в эту пещеру каждый день, а ночью муж приходил к ней во дворец. Так прошло три года, Душенька жила в счастье, но так и не удалось ей увидеть своего мужа, потому что на все ее просьба он умолял, чтобы она не стремилась его увидеть.

Однажды к ней приезжают ее сестры, Душенька стремиться всячески их развеселить, а они интересуются, где же ее супруг. И она рассказывает им про то, что у нее уочень странный брак. Сестры, позавидовав ей, хотят лишить ее счастья и говорят, что видели страшного змея, который заползал в грот и что это и есть ее супруг. Душенька от ужаса решает покончить с собой, но сестры убеждают ее, что сначала она должна убить этого змея и для этого приносят ей меч, после чего спокойно отправляются домой.

С наступлением ночи, Душенька, собираясь убить чудовище, освещает своего спящего мужа лампадой и понимает, что это - Амур. Залюбовавшись на его красоту, она проливает масло из лампады ему на бедро, от чего он просыпается, видит занесенный над собой меч и решает, что жена решила его убить. Очнулась царевна на той горе, где прощалась с родными. Поняв, что же она натворила, она взывает к Амуру, но он к ней очень холоден и объявляет, что она теперь в немилости у богов и он теперь не может быть с ней. Даже не выслушав ее, он пропадает.

Несчастная царевна решает покончить с собой, но как она не старается, но Судьба не позволяет ей этого сделать, все ее попытки тщетны. И вот она узнает от старца-рыбака, что Венера везде разослала послания, в которых запрещает скрывать от нее Душеньку, а требует ее к себе. Душенька просит о помощи других богинь, но те ей отказывают, тогда она решает идти к Венере. Но в храме все принимают ее за саму Венеру. Богиня гневается и делает Душеньку своей рабыней, после чего дает ей невыполнимые поручения, чтобы та умерла, выполняя их. Душенька же справляется со всем, благодаря тому, что Амур просит своих слуг помогать ей.

Амур, стараясь угодить своей матери, делал вид, что не вспоминает о царевне, но он ее не забыл. А ее сестер он обманом заставляет сброситься вниз со скалы и они разбиваются. Амур же, рассказав Венере, как царевна испортила свою внешность во время выполнения последнего задания, добивается разрешения вновь с ней соединиться, так как любит в ней душу, а не внешность. И тогда он находит ее, и они прощают друг друга. Брак их был все же признан, а Венера вернула Душеньке прежнюю прекрасную внешность, рассудив, что ей не нужна дурнушка в родне. Стех пор жили Амур и Душенька счастливо.

Повесть учит, что не важно, какая у человека внешность, а важно, какая у него душа. Ведь, даже несмотря на то, что Душенька перестала быть красавицей, Амур не захотел с ней расставаться, зная, что она прекрасна душой.

Картинка или рисунок Богданович - Душенька

Ольга Семеновна Племянникова, дочь отставного коллежского асессора, пользуется всеобщей симпатией: окружающих привлекают добродушие и наивность, излучаемые тихой розовощёкой барышней. Многие знакомые называют ее не иначе как «душечка».

Ольга Семеновна испытывает постоянную потребность любить кого-нибудь. Очередной ее привязанностью становится Иван Петрович Кукин, антрепренёр и содержатель увеселительного сада «Тиволи». Из-за постоянных дождей публика не посещает представления, и Кукин несёт сплошные убытки, что вызывает в Оленьке сострадание, а затем и любовь к Ивану Петровичу, несмотря на то что он мал ростом, тощ и говорит жидким тенорком.

После свадьбы Оленька устраивается к мужу в театр. Своим знакомым она говорит, что это единственное место, где можно стать образованным и гуманным, но невежественной публике нужен балаган.

В великий пост Кукин уезжает в Москву набирать труппу, и вскоре Оленька получает телеграмму следующего содержания: «Иван Петрович скончался сегодня скоропостижно ждём распоряжений похороны вторник».

Ольга Семеновна очень сильно переживает его смерть и носит глубокий траур. Через три месяца, страстно полюбив Василия Андреевича Пустовалова, Оленька вновь выходит замуж. Пустовалов управляет лесным складом купца Бабакаева, и Оленька работает у него в конторе, выписывая счета и отпуская товар. Ей кажется, что лес - это самое важное и нужное в жизни, и что она торгует лесом уже давным-давно. Оленька разделяет все мысли мужа и вместе с ним сидит по праздникам дома. На советы знакомых сходить в театр или в цирк она степенно отвечает, что людям труда не до пустяков, а в театрах нет ничего хорошего.

С мужем Ольга Семеновна живёт очень хорошо; всякий раз, когда Пустовалов уезжает в Могилевскую губернию за лесом, она скучает и плачет, находя утешение в беседах с ветеринаром Смирниным, своим квартирантом. Смирнин разошёлся с женой, уличив ее в измене, и каждый месяц высылает по сорок рублей на содержание сына. Оленьке жаль Смирнина, она советует ветеринару ради мальчика помириться с женой. Через шесть лет счастливого брака Пустовалов умирает, и Оленька вновь остаётся одна. Она ходит только в церковь или на могилу мужа. Затворничество продолжается полгода, а потом Оленька сходится с ветеринаром. По утрам они вместе пьют чай в саду и Смирнин читает вслух газету. А Оленька, встретив на почте знакомую даму, говорит об отсутствии в городе правильного ветеринарного надзора.

Счастье продолжается недолго: полк, в котором служит ветеринар, переводят чуть ли не в Сибирь, и Оленька остаётся совершенно одна.

Идут годы. Оленька стареет; знакомые теряют к ней интерес. Она ни о чем не думает и у неё нет уже никаких мнений. Среди мыслей и в сердце у Оленьки такая же пустота, как и на дворе. Она мечтает о любви, которая захватила бы все ее существо и дала бы ей мысли.

Неожиданно к Оленьке возвращается ветеринар Смирнин. Он помирился с женой, вышел в отставку и решил остаться жить в городе, тем более что пришла пора отдавать сына Сашу в гимназию.

С приездом семьи Смирнина Оленька вновь оживает. Жена ветеринара вскоре уезжает к сестре в Харьков, сам Смирнин постоянно в отъездах, и Оленька берет Сашу к себе во флигель. В ней просыпаются материнские чувства, и мальчик становится новой привязанностью Оленьки. Она рассказывает всем знакомым о преимуществах классического образования перед реальным и о том, как трудно стало учиться в гимназии.

Оленька вновь расцвела и помолодела; знакомые, встречая ее на улице, испытывают, как и прежде, удовольствие и называют Ольгу Семеновну душечкой.