малороссийский генеральный судья, служивший в гетманской канцелярии

Биография

Родился около 1640 г. Не отличаясь выдающимися способностями, Кочубей был трудолюбив и прекрасно знал канцелярскую службу. В 1681 г. он был регентом войсковой канцелярии, в 1687 г. - генеральным писарем и в этом звании скрепил сочиненный Мазепой донос на Самойловича. Мазепа, став гетманом, наградил Кочубея деревнями (в том числе - знаменитой Диканькой), дал ему в 1694 г. достоинство генерального судьи, а в 1700 г. исходатайствовал звание стольника.

Любовная история и доносы на гетмана Мазепу

В 1704 году произошла любовная история гетмана Мазепы с дочерью Кочубея Мотрей. Будучи вдовцом, Мазепа сватал ее, но родители отказали, так как Мотря была его крестницей. Когда она бежала к Мазепе, гетман неприкосновенно возвратил девушку в дом ее родителей.

Как думают - по инициативе жены Кочубея, был послан с бродячим монахом Никанором словесный донос на Мазепу. Над Мазепой был учрежден надзор, но ничего компрометирующего не выяснилось. В 1708 г. был послан второй донос с выкрестом из евреев, Петром Яценко. Об этом узнал Мазепа, но, приняв меры предосторожности, всё же оставил Кочубеев в покое. Они послали через своих соумышленников - полковника Ивана Искру и священника Святайлу - ахтырскому полковнику Осипову новый донос, переданный Петру через киевского губернатора, князя Д. М. Голицына .

Еще в 1706 году гетман сообщал Кочубею о своих планах отторжения Малороссии от России. В 1707 году Кочубей передал в Москву донос на словах через беглого монаха Никанора. Доносу не поверили. В 1708 г был передан второй донос на гетмана через Петра Яценко. Мазепе сообщили о нем. Тогда Кочубей пригласил на совет полтавского полковника Искру, священника Святайлу и своих свойственников и убедил их передать тот же донос царю через ахтырского полковника Осипова.

Казнь

Петр I не поверил доносчикам, так как считал Мазепу своим близким другом и соратником. Кочубей и Искра были схвачены и привезены в Витебск, где их встретили Головкин и Шафиров, назначенные для розыска. После пытки Кочубей сознался, что оговорил гетмана по злобе.

Доносчиков пытали и приговорили за ложный донос к смертной казни, отправив в с. Борщаговку под Белой Церковью , где стоял лагерь Мазепы. Допрос проводил Филипп Орлик . Там 15 июля 1708 года Кочубею и Искре отрубили головы.

Тела Кочубея и Искры похоронены в Киево-Печерской Лавре. Могила их находится возле Трапезной церкви. Рядом с этой могилой в 1911 г. похоронен убитый премьер-министр России Петр Столыпин .

Вскоре после смерти Василия совершилась измена Мазепы, о которой он предупреждал Петра I. Петр I, сознаваясь в ошибке своей и называя Кочубея «мужем честным, славныя памяти», тогда же приказал возвратить жене и детям несчастливца конфискованные имения с прибавкою новых деревень.

Герб Кочубеев

После осознания Петром I своей ошибки, к старинному родовому гербу Кочубеев - в красном поле золотые полумесяц, звезда и два ровноконечных креста - было прибавлено пламенеющее сердце в лазоревом поле и в сердце два креста золотые с девизом: «Elevor ubi consumer!» - возвышаюсь когда погиб…

Семья

  • Сыновья:
    • Василий, бунчуковый товарищ, с 1727 полтавский полковник (ск. 1743),
    • бунчуковый товарищ Федор.
  • Дочери:
    • Ганна (старшая) - жена племянника Мазепы Ивана Обидовского.
    • Мотря (младшая) - героиня любовной истории с Мазепой.

Образ в литературе и историографии

В.Л. Кочубей является одним из центральных персонажей в поэме А. С. Пушкина «Полтава».

Граф А. К. Толстой писал:

В русской историографии Кочубей предстает трагической фигурой, жертвой политических интриг Мазепы против Петра I накануне измены. В начале XX века, накануне крушения Российской империи, образы Кочубея и Искры были популярны, окружены ореолом мученичества в «борьбе за русскую идею» перед лицом изменников.

Память

В 1914 г. в Киеве установили памятник Кочубею и Искре как «борцам за русскую идею» по предложению Военно-исторического общества. Проект выполнил полковник В. А. Самонов..

В апреле 1923 г. памятник переделали в памятник героям Январского восстания 1918 г. рабочих завода «Арсенал» против Центральной Рады. Вместо статуй Кочубея и Искры наверх водружена пушка, участвовавшая в событиях. Памятник находится возле станции метро «Арсенальная».

Василь Леонтійович Кочубей ) Гравюра начала XIX века Дворянский герб Кочубеев 1699 - 1708 Рождение: 1640 год (1640 ) Смерть: 15 (26) июля (1708-07-26 )
село Борщаговка под Белой Церковью ныне Погребищенский район , Винницкая область Род: Кочубеи Отец: Леонтий Кочубей Дети: Фёдор, Василий, Мотря

Васи́лий Леонтье́вич Кочубе́й (укр. Василь Леонтійович Кочубей ; -15 (26) июля ) - генеральный писарь и генеральный судья Войска Запорожского . Казнён в 1708 году по обвинению в ложном доносе на гетмана Мазепу в стремлении к измене.

Биография

Родился около 1640 г. Не отличаясь выдающимися способностями, Кочубей был трудолюбив и прекрасно знал канцелярскую службу. В 1681 г. он был регентом войсковой канцелярии, в 1687 г. - генеральным писарем и в этом звании скрепил сочиненный Мазепой донос на Самойловича. Мазепа, став гетманом, наградил Кочубея деревнями (в том числе - знаменитой Диканькой), дал ему в 1694 г. достоинство генерального судьи, а в 1700 г. исходатайствовал звание стольника .

Любовная история и доносы на гетмана Мазепу

В 1704 году произошла любовная история гетмана Мазепы с дочерью Кочубея Мотрей. Будучи вдовцом, Мазепа сватал её, но родители отказали, так как Мотря была его крестницей. Когда она бежала к Мазепе, гетман неприкосновенно возвратил девушку в дом её родителей.

Как думают - по инициативе жены Кочубея, был послан с бродячим монахом Никанором словесный донос на Мазепу. Над Мазепой был учреждён надзор, но ничего компрометирующего не выяснилось. В 1708 г. был послан второй донос с выкрестом из евреев, Петром Яценко. Об этом узнал Мазепа, но, приняв меры предосторожности, всё же оставил Кочубеев в покое. Они послали через своих соумышленников - полковника Ивана Искру и священника Святайлу - ахтырскому полковнику Осипову новый донос, переданный Петру через киевского губернатора, князя Д. М. Голицына .

Ещё в 1706 году гетман сообщал Кочубею о своих планах отторжения Малороссии от России . В 1707 году Кочубей передал в Москву донос на словах через беглого монаха Никанора. Доносу не поверили. В 1708 г был передан второй донос на гетмана через Петра Яценко. Мазепе сообщили о нём. Тогда Кочубей пригласил на совет полтавского полковника Искру, священника Святайлу и своих свойственников и убедил их передать тот же донос царю через ахтырского полковника Осипова.

Казнь

Богат и славен Кочубей. Его луга необозримы; Там табуны его коней Пасутся вольны, нехранимы. Кругом Полтавы хутора Окружены его садами, И много у него добра, Мехов, атласа, серебра И на виду и под замками. Но Кочубей богат и горд Не долгогривыми конями, Не златом, данью крымских орд, Не родовыми хуторами, Прекрасной дочерью своей Гордится старый Кочубей

Ты знаешь край, где с Русью бились ляхи, Где столько тел лежало средь полей? Ты знаешь край, где некогда у плахи Мазепу клял упрямый Кочубей И много где пролито крови славной В честь древних прав и веры православной?

В русской историографии Кочубей предстает трагической фигурой, жертвой политических интриг Мазепы против Петра I накануне измены. В начале XX века, накануне крушения Российской империи , образы Кочубея и Искры были популярны, окружены ореолом мученичества в «борьбе за русскую идею» перед лицом изменников.

Память

В апреле 1923 г. памятник переделали в памятник героям Январского восстания 1918 г. рабочих завода «Арсенал» против Центральной Рады . Вместо статуй Кочубея и Искры наверх водружена пушка, участвовавшая в событиях. Памятник находится возле станции метро «Арсенальная» .

Примечания

Ссылки

  • // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • Василий Леонтьевич Кочубей в рассказе его современника 1708 г. / Сообщ. Вас. Курдиновский // Русская старина, 1883. - Т. 40. - № 12. - С. 499-504.

Категории:

  • Персоналии по алфавиту
  • Родившиеся в 1640 году
  • Умершие 26 июля
  • Умершие в 1708 году
  • Умершие в Погребищенском районе
  • Кочубеи
  • Похороненные в Киево-Печерской лавре
  • Прототипы литературных персонажей
  • Генеральные судьи
  • Генеральные писари
  • Генеральная старшина

Wikimedia Foundation . 2010 .

Большая советская энциклопедия

Генеральный судья, казнен 14 июля 1708 г. Василий Леонтьевич Кочубей есть первое известное в русской истории лицо из рода Кочубеев. "Общий Гербовник" говорит о его деде знатном бее, выехавшем из Крыма в Украину и названном в крещении… … Большая биографическая энциклопедия

- (1640 1708), генеральный писарь (с 1687), генеральный судья (с 1699) Левобережной Украины. Сообщил Петру I об измене Мазепы. Казнён Мазепой. * * * КОЧУБЕЙ Василий Леонтьевич КОЧУБЕЙ Василий Леонтьевич (1640 1708), генеральный писарь (с 1687),… … Энциклопедический словарь

Известный обличитель Мазепы. Сын войскового товарища, К. род. около 1640 г. Не отличаясь выдающимися способностями, К. был трудолюбив и прекрасно знал канцелярскую службу. В 1681 г. он уже был регентом войсковой канцелярии, в 1687 г. генеральным… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Кочубей, Василий Леонтьевич - Смотри также (1640 1708). Генеральный судья войска запорожского, ближайший человек к Мазепе. Он первый узнал о плане Мазепы отложиться от Петра … Словарь литературных типов

Василий Кочубей: Кочубей, Василий Васильевич (1784 1844) тайный советник, награждён золотым оружием «За храбрость». Кочубей, Василий Васильевич (1883 1960) депутат 4 ой Государственной Думы (1912 1917). Кочубей, Василий Викторович… … Википедия

КОЧУБЕЙ Василий - Леонтьевич (1640 1708) Запорожский Казак, Генеральный судья Гетманщины; у Петра I заслужил дворцовое звание стольника; в порыве преданности донес царю о намерении гетмана Мазепы отделиться от России, но доверявший гетману царь выдал ему К бея,… … Казачий словарь-справочник

Василий Кочубей: Кочубей, Василий Викторович (1812 1850) русский нумизмат, сын князя В. П. Кочубея. Кочубей, Василий Леонтьевич (1640 1708) украинский государственный и военный деятель … Википедия

15 (26) июля 1708 г. по обвинению в ложном доносе на гетмана Ивана Мазепу был казнён генеральный писарь и генеральный судья Войска Запорожского Василий Леонтьевич Кочубей. Благодаря трудолюбию и знанию своего дела достиг высших постов: регента войсковой канцелярии (с 1681 г.), генерального писаря (с 1687 г.), генерального судьи (с 1699 г.), получил звание стольника (в 1700 г.). Принимал участие в Азовских походах, владел большими земельными наделами с крепостными крестьянами на Левобережной Украине.

Род Кочубеев славился древней . Основателем семьи считался знатный крымский татарин Кучук-Бей, который на рубеже 16-17 столетий поселился в Малой Руси среди казаков, был крещен под именем Андрей. Потомки Кучук-Бея долгое время служили Русскому государству и её государям верой и правдой. Своим честным служением они прославили свой род: вначале им был пожалован титул графа, а при российском императоре Николае I Кочубеям был дарован и княжеский титул. Так, Леонтий, сын Андрея Кучук-Бея, был знаменит тем, что был войсковым товарищем Богдана Хмельницкого. Но наибольшую известность в русской истории получил все же внук Андрея - Василий Кочубей. Он родился около 1640 г. в селении Борщаговка (ныне Погребищенский район Винницкой области).


Кочубей под влиянием генерального есаула Мазепы принял участие в доносе на гетмана Ивана Самойловича. Генеральные старшины и несколько полковников, руководимые, по-видимому, Мазепой, обвинили гетмана во взяточничестве и стремлении образовать из Малой России независимое владение. Самойловича отправили в ссылку. Мазепа стал гетманом. Он отблагодарил Кочубея, тот получил несколько земельных владений, включая прославленную Николаем Гоголем Диканьку, и должность генерального войскового судьи (фактически став главой исполнительной власти в Малороссии). Чуть позже гетман выпросил для Кочубея звание стольника - по распорядку чинов XVII в. стольники занимали пятое место после бояр, окольничих, думных дворян и думных дьяков. Окрепли и личные отношения между Мазепой и Кочубеем. Иван Мазепа стал крестным отцом для дочки Василия Кочубея. Доверие к Кочубею было настолько большим, что Мазепа доверил ему самые сокровенные мысли, сообщил о стремлении отделиться от России.

Видимо, именно дочь Кочубея - Матрёна (Мотря), стала причиной для будущего разрыва дружеских отношений. Красивая и образованная девушка интересовала многих женихов. Даже князь Александр Меньшиков предлагал выдать ее замуж за кого-нибудь из своих богатых родственников, однако светлейшему было в этом отказано. И тут случилась неожиданность, престарелый гетман Иван Мазепа заслал сватов в дом своего старого товарища, но и он получил решительный отказ со стороны родителей. Брак между крестным и крестницей считался невозможным.

По одной версии Мазепа соблазнил девушку. По другому мнению, 16-летняя девушка сама влюбилась в богатого и знатного мужчину. Она первая рассказала о своих чувствах, и они решили соединить свои судьбы. Герман несколько раз присылал сватов, но родители стояли на своём. Матрёна даже сбежала к Мазепе, однако он уговорил её вернуться к родителям, пообещав добиться разрешения на венчание с ней. Он постоянно присылал ей подарки и письма. В 1707 году Матрёна вышла замуж за овдовевшего полкового судью Чуйкевича, которого гетман приблизил к себе.

Доносы на гетмана Мазепу

Василий Кочубей, решил донести в Москву о сговоре Мазепы с польским и шведским королями. Будучи гетманом Малороссии, Мазепа стал одним из богатейших людей России: под его властью было примерно 100 тыс. крепостных крестьян. Однако это ему было мало, он захотел создать из Малороссии «самостоятельное владение» под верховенством польской короны. Предательство бывшего благодетеля было для Мазепы уже обыкновенным делом: он изменил Польше, перейдя на сторону её заклятого врага Дорошенко; затем он покинул гетмана Дорошенко, как только увидал, что власть его колеблется; он предал и подставил Самойловича, который пригрел его и поднял на высоту старшинского звания. Решил он предать и своего величайшего благодетеля, перед которым ещё недавно льстил и унижался. В 1706 году шведы разгромили саксонцев и вынудили союзника Петра саксонского курфюрста и польского короля Августа II отказаться от польского трона в пользу сторонника Карла XII Станислава Лещинского и разорвать союз с Россией. Москва осталась без союзников. Мазепа посчитал, что Пётр потерпит поражение, не устояв перед победоносной шведской армией, и стал искать себе хорошее место в будущем политическом раскладе. Видимо, мысли о «самостоятельном владении», возникали и ранее, но не было удобного случая воплотить их в реальность. Первоначально Мазепа вступил в переговоры вдовой княгиней Дольской (по первому мужу Вишневецкой), а затем через иезуитов с королём Станиславом Лещинским.

В сентябре 1707 г. в Москву поступил донос стороны генерального судьи Василия Кочубея. Он был послан через севского монаха Никанора. Однако это известие посчитали ложным. Пётр считал, что его верного слугу хотят опорочить (доносы случались и раньше), к тому же было известно и о личной вражде между Кочубеем и Мазепой. В январе 1708 г. Кочубей послал Петра Янценка (Яковлева) со словесным сообщением об измене гетмана. Однако Пётр счёл и это донос ложным, поручив следствие товарищам Мазепы: Г. Головкину и П. Шафирову. Мазепе сообщили об этом доносе, и он принял меры предосторожности.

Кочубей послал третий донос. В этот раз он действовал вместе с полковником Иваном Искрой (он подозревал свою жену в измене с Мазепой), и священником Святайлой. Известие об измене гетмана отдали ахтырскому полковнику Осипову, чтобы тот передал его киевскому губернатору Д. Голицыну. Царь был уверен в верности Мазепы, а вельможи, получившие щедрые дары от гетмана, не нашли оснований для обвинений в измене. Да и Мазепа действовал осторожно, не давал повода усомниться в своей верности.

Казнь

Кочубея и Искру арестовали и вывезли в Витебск, где их встретили Головкин и Шафиров, назначенные для следствия. Под пытками арестованные «признались», что их доносы ложные. Василия Кочубея и Ивана Искру приговорили к смертной казни. 15 (26) июля 1708 г. Кочубей и Искра были обезглавлены под Белой Церковью, где стоял лагерь гетмана Мазепы. Их тела были погребены в Киево-Печерской лавре. Жену Кочубея и его сыновей арестовали.

Мазепа, напуганный доносами и следствием, ускорил переговоры со Станиславом Лещинским и Карлом XII. Тайные переговоры завершились заключением соглашения о союзе. Мазепа обязался предоставить шведской армии укреплённые пункты в Северской земле для зимовки, провиант и фураж. Кроме того, он обещал переманить на сторону противников Москвы запорожских и донских казаков и калмыцкого хана.

Осенью 1708 года Пётр приказал Мазепе присоединиться с казачьими полками к русской армии под Стародубом. Но гетман медлил, отговаривался болезнью и смутой в Малороссии, вызванной движением шведской армии. В конце октября Мазепа открыто перешёл на сторону шведов, сбежав с казной в лагерь Карла, который стоял в Горках, на юго-востоке от Новгорода-Северского. Однако казаки не поддержали Мазепу.

Царь Петр I, осознав свою ошибку, вызвал к себе вдову Василия Кочубея – Любовь Федоровну. Её щедро одарили и вернули семье все конфискованное имущество. Царь объявил Василия Леонтьевича Кочубея «мужем честным, славным памяти» и приказал к его родовому гербу добавить два золотых креста с девизом «Возвышаюсь, когда погиб».

КОЧУБЕЙ. Князья, среди которых исторически известный Василий Кочубей - сподвижник Петра I и соперник Мазепы. Род от беков татарской орды, кочевавшей еще в XVI веке в степях между Днестром и Днепром, среди которых упоминается и Кочубей (Прозвище от тюркского слова коч и бей, то есть "кочевой бей" (князь)). Прародитель фамилии Кочубей вышел в начале XVII в. на русскую службу и принял христианство с именем Андрей. Внук его - Василий Кочубей (1650-1708). В потомках князья и дворяне Кочубеи (ИРРД II , с. 26-29).

По Унбегауну старинная татарская фамилия, восходящая к эпохе Московского княжества, связанная с татарским игом в России (1240-1480), происходит от слова со значением "Маленький господин". Род Кочубеев был внесен в 5 и 6 части дворянских родословных книг Полтавской, Черниговской и Санкт-Петербургской губерний.

Курдиновский Вас. Василий Леонтьевич Кочубей в рассказе его современника 1708 г. - т. 40, № 12, с. 499-504

К очубей Василий Леонтьевич - родился около 1640 г. Не отличаясь выдающимися способностями, Кочубей был трудолюбив и прекрасно знал канцелярскую службу. В 1681 г. он был регентом войсковой канцелярии, в 1687 г. - генеральным писарем. Мазепа, став гетманом, наградил Кочубея деревнями (в том числе - знаменитою Диканькою), дал ему в 1694 г. достоинство генерального судьи, а в 1700 г. исходатайствовал звание стольника.
Доверие Мазепы к Кочубею было настолько велико, что он ему первому рассказал о своем намерении отложиться от России.

Между тем Мазепа полюбил шестнадцатилетнюю красавицу - дочь Кочубея, Матрену (см.страничку также "Мария" пушкинской "Полтавы"),

и хотел вступить с нею в брак, но встретил несогласие родителей, особенно гордой жены Кочубея. Мазепе удалось соблазнить Матрену Кочубей, которая, порвав с родительским домом, переехала жить к нему.
Кочубеи стали продолжать прежние отношения с Мазепою, но затаили злобу в душе. Наконец, как думают - по инициативе жены Кочубея, был послан с бродячим монахом Никанором словесный донос на Мазепу.
Мазепа действовал настолько тактично, что следователи ничего не могли открыть и уверились в полной невиновности гетмана, который оделил их богатыми подарками.
Кочубей и Искра бежали, надеясь стать под защиту русского царя, но были задержаны русскими офицерами и отвезены в Витебск. Между тем Петр, убедившись в лживости доноса, приказал выдать обличителей. В Витебске Кочубей и Искра подверглись жестоким пыткам, так как Петр видел в факте доноса "некакие неприятельские факции", о которых и хотел разузнать. 15 июля 1708 г. Искра и Кочубей были обезглавлены в мст. Борщаговке, близ Белой Церкви. Кочубей погребен в Киево-Печерской лавре; окровавленная рубаха, в которой он был во время совершения казни, хранится в Покровской церкви села Жук Полтавской губернии. Жена Кочубея с сыновьями тоже была арестована, но дальнейшему мщению Мазепы помешало обнаружение его измены.

Сканирование – Михаил Вознесенский

Оцифровка и редактирование – Юрий Шуваев

ВАСИЛИЙ ЛЕОНТЬЕВИЧ КОЧУБЕЙ

в раcсказе его современника 1708 г.

Служа при Жуковской Покровской церкви, в которой погребены дети, внуки и правнуки Василия Леонтьевича Кочубея, казненнаго Мазепою, в которой также находится икона, поруганная шведами, и хранится священническая риза с оплечьем из боярскаго кафтана Василия Леонтьевича - я получил в 1875 году от князя Сергея Викторовича Кочубея, из его домашняго архива, рукопись 1748 г. с несколькими подробностями о жизни и казни Василия Леонтьевича Кочубея и его супруги.

Рукопись была написана устарелым почерком и языком минувшаго века; князь Сергей Викторович просил меня переложить разсказ на язык современный, что я и исполнил. Подлинник с переложением был тогда же мною отослан князю; у себя же я оставил копию с переложения, которую я, как буквальный перевод помянутаго разсказа современника о Вас. Леонтьевиче Кочубее, и представляю на стр. «Русской Старины».

На подлинной рукописи означено (как у меня отмечено) более поздним почерком и другими чернилами «1748 года».

Благочинный священник с. Жуки Василий Курдиновский.

19-го марта 1708 года, на память св. мучеников Хрисанфа и Дарии, генеральный судья Василий Леонтьевич Кочубей и полтавский полковник Иоанн Искра выехали из села Диканьки на другую сторону Ворсклы, чрез слободские города, в Смоленск, куда спешили они к царскому величеству, избегая гнева и мщения клятвопреступнаго изменника Ивана Мазепы.

Еще 18-го марта, в четверток, подступали к Диканьке посланные от Мазепы, с приказанием схватить Кочубея: Гадячский полковник Стефан Трощинский с своим полком и с полком волохов и кампанийский полковник Юрий Кожуховский с своим полком. Но они остановились на ночлег в Великих Будищах, недалеко от Диканьки.

Между тем в тот же день вечером привез письмо в Диканьку посланный из Хвастова (Фистов?), от Миргородскаго полковника, старый его слуга Андрей Лос. Узнав содержание письма, Василий Леонтьевич, нимало немедля, отправил в Полтаву слугу своего Ивана Завадовскаго за Иоанном Искрою, который ночью и приехал в Диканьку. В ту же ночь, за час до разсвета, простившись со всеми своими, Василий Леонтьевич с Искрою оставили Диканьку, переехав мост на реке Ворскле в селе Гавранцах, и прибыли в Краснокутск, где находился Ахтырский полковник. От царскаго величества приехал в Краснокутск поручик с указом, в котором предписано было «Искре одному явиться к Государю, а Кочубею оставаться в слободах». Из Краснокутска оба они, в сопровождении Ахтырскаго полковника, прибыли в Богодухов. Но в Богодухове другой офицер приехал от царскаго величества с приказанием - Кочубею и Искре - обоим явиться к государю.

Вслед за выездом из дому Василия Леонтьевича и Искры, вступил в Диканьку с своими войсками Трощинский с намерением схватитьКочубея и представить в Фистов к Мазепе; но, поискавши его везде, с неудовольствием возвратился обратно в Будищи и простоял там три дня - пятницу, субботу и воскресенье. В понедельник утром Трощинский опять вступил в Диканьку, и остановясь со всемисвоими войсками в новом дворе - на Ковалевке, послал волохов в старый двор, где находилась супруга Василия Леонтьевича, г-жа Любовь Кочубеева. В то время ея не было дома: на разсвете дня св. священномученика Василия Анкирскаго (тезоименитство сына и мужа) она в церкви слушала молебен о благополучном путешествии своего мужа.

Узнав об этом, волохи вокруг церкви поставили караул, а старший волошин ротмистр, по имени Констанций, вошел в церковь с приказанием г-же Кочубеевой выдти из церкви. "Не выйду», решительным тоном сказала благородная госпожа, "лучше пострадаю у алтаря, как пророк Захария". Ротмистр понудительно и с угрозами вывел ее; и как только переступила порог церковный была схвачена в коляску и отвезена на Ковалевку к Трощинскому с невесткою своею, женою Василия Васильевича Кочубея, бывшею вместе с нею в церкви.

Приехав перед двор к Трощинскому, ее высадили, и она несколько часов простояла, ожидая доклада. Ожидая долго и напрасно возвращения докладчика, она решилась сама явиться к Трощинскому, и мужественно протеснилась между лошадьми, которыми набит был двор.

Между тем Трощинский вышел на крыльце, в белом кафтане, без пояса, в желтых шараварах, будучи весьма пьян. Благородная госпожа Кочубеева кротко начала к нему свою речь: «за то ли вас прислал Мазепа с войском за моим мужем что он усердно и верно служил войску запорожскому в должностях писаря и судьи?»... Но Трощинский, не отвечая на ея речь ни слова, вдруг приказал волохам стрелять в нее. И едва успел Кожуховский, советник Трощинскаго, отчаянным криком остановить волохов, которые уже взвели курки в ружьях. Перепуганная совершенно госпожа Кочубеева за караулом была возвращена в свой двор, и вокруг двора поставлена была стража, также и в доме, и даже в ея спальне. А супруга Василия Васильевича Кочубей получила дозволение, забрав свое имущество, отправиться в Сорочинцы к своим родителям, где находился и ея муж.

На другой день утром Трощинский с своими советниками и прибывшим ночью от Мазепы послом отправились на старый двор, где, по его приказанию, все найденное имущество г. Кочубея, все ценныя вещи были уложены в ящики, а госпожу Кочубееву с одною служанкою, в крытом экипаже за караулом, отправили в Батурин. Здесь имущество оставили на Гончаровке, а Кочубееву поместили во дворе, в предместьи Батурина, где и прежде ея милость останавливалась. Потом чрез неделю перевели в старый двор, где отвели ей мрачную комнату, с запрещением выходить ей куда-либо, равно и к ней не велено никого допускать не только к дому, даже к забору. Два караула желдицкий и московский были приставлены к месту ея заключения.

В апреле месяце 1708 г., к светлому празднику воскресения Христова, Василий Леонтьевич Кочубей и Искра достигли уже в Смоленск и Витебск. Отсюда боярин Гаврило Иванович Головкин, князь Долгоруков и Петр Павлович Шаферов, тайный секретарь государя, препроводили их в Поречье; и здесь пытками допрашивали их в верности донесения на Мазепу. При первом допросе старику Василию Леонтьевичу нанесено четыре удара кнутом, и Искре - семь ударов; через неделю опять поновляли раны столькими же ударами кнутом. Месяцы май и июнь они продержаны в заключении, и потом отосланы водою в Чернигов; из Чернигова воевода Вениамин препроводил их в Киев, а отсюда в Белую Церковь к Мазепе, который стоял лагерем между Борщовым и Ковшаговым. Здесь 15-го июля 1708 года, в четверток, на память св. равноапостольнаго великаго князя Владимира, головы невинных страдальцев Кочубея и Искры скатились на одну плаху, и тела их лежали на местеказни, до конца литургии. Потом положены в деревянные гробы и впоследствии отосланы для погребения в Киев. Они покоятся в Киевопечерской лавре, на погосте, с правой стороны, близь трапезной церкви.

Неповинная кровь страдальцев сильно тревожила Мазепу, и он безсознательно бродил с своим войском по разным городам, - как наконец обнаружилось пред всем войском малороссийским, что он изменил пресветлейшему монарху и убежал к королю шведскому. Это было 17-го октября, на память прор. Осии и св. Андрея Критскаго, через четырнадцать недель после мученической кончины Кочубея и Искры.


При вести о сем Батурин заперся со всех сторон от его оставшагося изменническаго войска; из четырех ворот только одни береговыя, со стороны Сейма, были открыты. За неделю пред взятием Батурина прибыл туда светлейший князь Меншиков; но в город не вступал, а вышли для переговоров к его сиятельству начальствующий над войсками в городе Чечель полковник Сержецкий, эсаул Армацкий, сотник Батуринский, - и князь отправился обратно.

Пользуясь неурядицею в городе, невинная страдалица Любовь Кочубеева нашла возможность уйдти из места своего заключения, при помощи монахини девичьяго Новомлинскаго монастыря. Черница выезжала из города простою телегою с будкою. Кочубеева, одевшись в ея монашеское платье, а Искрина (жена Искры), находившаяся с нею, - в мужицкую одежду, с девками пешком вышли из города, а панича Феодора Васильевича (Кочубей) черница посадила к себе в воз, под видом черницы.

Опасаясь преследования, благородныя вдовы избрали путь на Митченки, Куреню, Ичню, Прилуку, Светличное, Чернухи, мимо Городища, на село Канцеляристов, Крутый Берег. В Снетине переехали реку Сулу и прибыли в Шишаки, - имение г. Петра Кулябки, зятя полковника Миргородскаго, свояка г. Кочубея. Здесь получив сведение, что супруга полковника Миргородскаго и Василий Васильевич Кочубей находятся в Сорочинцах, отправились туда, где и прожили несколько дней. Туда же прибыла г-жа Обыдовская, потому что у супруги Василия Васильевича в это время родился сын Павел. Прогостив по этому случаю недолго, все вместе выехали из Сорочинец; но за Сорочинцами разстались: г-жа полковница Миргородская, Василий Васильевич Кочубей, г-жа Обыдовская и Ломаковский отправились в Крилов, а вдовы Кочубеева и Искрина направили путь в московския слободы: на Барановку, Опошне, Старые Млины, чрез Ворсклу, Врублевку и Коломак. Отсюда г. Захариевский уехал в Водолаги, а Кочубеева и Искрина укрывались в Ровнах близь леса в Искриной пасеке.

Там получили они, чрез г. Ивана Жученка, письмо, присланное от светлейшаго князя Меншикова, писанное в Конотопе, по взятии Батурина, который взят 25-го октября 1708 г., на память св. мучеников Маркиана и Мортирия. Письмо было на имя Василия Васильевича и в нем объявлялась великая милость государя, и предписывалось ему явиться в Глухов к его величеству с матерьею своею и вдовою Искры. Из ровенской пасеки г-жа Кочубеева послала слугу своего в Кременчуг за наименьшим сыном. Вслед засим скитающияся вдовы отправились на Свинковку; реку Ворсклу переехали в Семяновке и остановились в селе Жуках, в доме близкаго родственника их обеих, Жученка, на несколько дней. Но недолго они пользовались гостеприимством и покровительством Жученка. В мясопуст на Филиппов пост приехал в Жуки Яков Рогуля и объявил им об угрозах полтавскаго полковника Левенца, намеревающагося схватить их и препроводить к Мазепе.

В темную глубокую ночь они оставили Жуки. Переезжая в селе Петровке Ворсклу, были схвачены петровскими мужиками, которые, будучи пьяны, устремились на ночной поезд и, без всякаго распроса, хотели их убить. К счастию г-жа Искрина узнала петровскаго атамана, по прозванию Дригу; и он, разузнав великородных дам, сильным криком усмирил мужиков и дал им провожатаго в Коломак. Из Коломаки держали путь на Перекоп, Валки, Люботин и Харьков. В Харькове бригадир Феодор Васильевич г. Шидловский приютил беззащитных вдов в своем доме на две недели. Из Харькова отправились на Водолаги, отсюда трактовою дорогою на Валки, Краснокутск и Ахтырку в Лебедин, и здесь представлены были пресветлейшему монарху, там находившемуся, и удостоились подучить от него монаршия милости. Отсюда отправились в Тростянск и там проводили рождественские праздники, а 1-го января 1709 года прибыли в новую Водолагу к г. Ивану Захариевскому, где находилась и полковница Миргородская со всем своим семейством.

В это время уже шведския войска вступили в Украину и разорили Кодомак, и потому их милости не могли здесь оставаться внеопасности, и разъехались все чрез Харьков, Белгород и Сумы; госпожи Кочубеева и Искрина остались в имениях своих в Ярославце, а полковница Миргородская с г. Иваном Водолажским - в имении своем, в Авдеевце.

Того же года летом июня 2-го 1709 г. русския войска стали против шведов между Жуками и Петровкою, под Полтавою, и пресветлейший монарх, при помощи Божией, победил шведов, и всех генералов, полковников и офицеров разбил и взял в плен.

1748 года. Сообщ. 19-го июля 1882 г. о. Вас. Курдиновский. Полтавский уезд, Село Жуки.

по данным родословника В.Л.Модзалевского - роспись рода Кочубеев


КОЧУБЕЙ ВАСИЛЬ ЛЕОНТИЙОВИЧ (ВАСИЛИЙ ЛЕОНТЬЕВИЧ) 1640, Полтавщина – 25.07.1708г, с.Б орщаговка (сейчас Винницкая обл.).
Украинский полковник Полтавский (1681 - 1687), Генеральный Писарь (1687 – 1699), Генеральный Судья (1699 – 1708).
Принадлежал к анти-мазепинской (про-московской ) группировке в украинском казачестве. В 1707 г. Кочубей и полковник Искра послали открытый донос Петру I на гетьмана Мазепу о его тайном сговоре с Шведским и Польским королями (по Пушкину тут не обошлось без любовной интриги Мазепы с дочерью Кочубея). Вместо наказания Мазепы Петр выдал ему доносчиков, им отрубили головы.
После измены Мазепы и Полтавской битвы Петр прозрел, организовал пышное перезахоронение Искры и Кочубея в Киево-Печерской Лавре а также дальнейшие титулы, почести и привелегии потомкам героев.
Знатный полковничий род Кочубеев превращается в чуть-ли не велико-княжеский (судя по должностям, титулам и брачным союзам наследников). К 200-летию «подвига» Кочубея в 1908 г в Киеве был установлен памятник Искре и Кочубею (не имевший ни малейшей художественной ценности, выполнен любителем-офицером, он даже в (якобы черносотенном) «Кiевлянине » удостоился сравнения с двумя «пьянчужками на отдыхе». Демонтирован в 1918 украинскими властями (сохранился лишь пьедестал). Но на могилах Кочубея и Искры в Лавре частенько замечаются цветы от российских туристов.
Жена - ЖУЧЕНКО ЛЮБОВЬ ФЕДОРОВНА.
Три дочери и два сына, в том числе:
- была в 1707 г. выдана замуж за генерального судью Чуйкевича, которого Мазепа успел склонить на свою сторону, а затем сослана, вместе с мужем, в Сибирь. По возвращении она умерла в монастыре,
-Василий (умер в 1743).
-МАРИЯ (по мужу

«Богат и славен Кочубей…» История о любви престарелого гетмана Мазепы к шестнадцатилетней Матрене Кочубей, рассказанная Пушкиным в поэме «Полтава», казалась современникам невероятной. Автору приходилось даже приводить в подтверждение исторические факты, хотя кое-что он, конечно, сочинил. Как любовник Мазепа еще может встретить сочувствие, но убийство отца своей возлюбленной прощению и забвению не подлежит. «Однако ж какой отвратительный предмет! – писал Пушкин, – ни одного доброго, благосклонного чувства! ни одной утешительной черты! соблазн, вражда, измена, лукавство, малодушие, свирепость…»

Но, может быть, Александр Сергеевич сгустил краски?

Кочубей: награда за верность

Наружно страсти улеглись. Через два года к Матрене посватался молодой шляхтич Чуйкевич, и Кочубей, по обычаю, обратился за советом к куму. Мазепа ответил, что готов благословить брак крестницы, но рекомендовал судье не торопиться: в скором времени мы подыщем ей знатного пана, пообещал он. Эти слова окончательно убедили Кочубея, что Мазепа готовит измену. Дальнейшие действия Кочубея невозможно объяснить исключительно жаждой мести. Как показал под пытками один из свидетелей, «Кочубей зело плакал и говорил, что из-за измены гетманской быть Украине под ляхами».

В 1707 году Кочубей отправил в Москву попа Святайлу, затем монаха Никанора с устными предостережениями: «Гетман Иван Степанович Мазепа хочет великому государю изменить и Московскому государству учинить пакость великую». Делу хода не дали, только взяли Кочубея на заметку как «злосеятеля». Видя, что проку от таких посланцев мало, Кочубей отправил своего друга, бывшего полковника Искру, к российскому полковнику Федору Осипову с сообщением о готовящейся измене. Просили Осипова передать эти сведения на самый верх, дабы друзья Мазепы не предупредили гетмана.

Но Мазепа все равно об этом проведал, написал Петру, что его снова оклеветали. Гетман попытался сам схватить Кочубея и Искру, но те успели сдаться полковнику Осипову, и таким образом их «дело» рассматривали царевы люди в Витебске. Кроме Кочубея и Искры, под следствием находились поп Святайло, монах Никанор, еще один гонец – выкрест Петр Яценко, сотник Кованько и еще несколько человек, оказавшихся в курсе дела. Полковник Осипов был вне подозрений и выступал как свидетель.

Дознание вели канцлер Головкин и вице-канцлер Шафиров. Они не были «заплечных дел мастерами». Сначала сняли показания с Кочубея. Генеральный судья Украины выдвинул против Мазепы обвинения по 33 пунктам. Все они были правдой, а если в чем-то и не соответствовали действительности, то это было искренним заблуждением Кочубея. Главное, он сообщал о переговорах Мазепы с неприятелем и даже называл связных – иезуита Зеленского и графиню Дольскую. Кроме того, Кочубей сообщал, что гетман окружил себя поляками, что держит для своей охраны 300 сердюков – наемников из иностранцев; что препятствует бракам и другим родственным отношениям украинцев с русскими; что укрепления городов пришли в упадок и не обновляются; что гетман отбирает маетности у семей заслуженных полковников и забирает их себе или дарит своим близким; что самовольно распоряжается войсковой казной, «берет из нее сколько хочет и дарит кому и сколько хочет». Значительная часть обвинений содержала высказывания Мазепы в присутствии разных лиц, в которых открыто или иносказательно говорилось о намерении изменить. К сожалению, почти все пункты не подкреплялись доказательствами. Правда, Кочубей предъявил стихотворное сочинение Мазепы – «Думу», в которой автор сетовал на разобщенность украинцев, на то, что они служат то «поганым», то ляхам, то Москве, а в завершение писал:

Самопалы заряжайте,
Остры сабли вынимайте,
Хоть за веру вы умрете
И свободу сбережете!

Но роковую роль в «деле Кочубея» сыграл 14-й пункт обвинений. Кочубей свидетельствовал: Мазепа в своей гетманской столице Батурине узнал, что к нему едет государь. Мазепа заподозрил, что царь хочет его захватить и увезти в Москву, поэтому собрал своих сердюков для обороны.

Головкин и Шафиров сверили обвинения Кочубея с показаниями Искры и других «фигурантов». В проклятом 14-м пункте обнаружилось расхождение. Искра, рассказывая о Батуринском эпизоде полковнику Осипову, малость сгустил краски. По его словам выходило, что Мазепа намеревался захватить Петра и выдать шведам либо убить. На очной ставке Кочубей и Искра стояли на своем, потому что изменить показания означало признаться в клевете, тем более что речь шла о покушении на государя! Такое существенное расхождение в показаниях давало следователям законное основание применить пытку.

Однако решающим обстоятельством в этом деле стало доверие Петра к Мазепе. Царь писал следователям о доносителях: «чаю в сем деле великому их быть воровству и неприятельской подсылки». Судьба Кочубея и Искры была предрешена. К ним применили пытку – секли кнутом, а кнут палача рассекал кожу и мясо до костей. Искра отрекся от своих слов еще до бичевания, но ему все-таки дали 10 ударов. Кочубей понял, что его дело проиграно, и попытался хотя бы спасти семью от полного разорения. Он написал признание, что «чинил донос на него, на гетмана, за домовую свою злобу, о которой, чаю, известно многим». И перед подписью своею вывел: «Погубитель дому и детей своих». Ему дали 5 ударов, минимальное количество, но и это едва не погубило 68-летнего судью. Бичевали также попа Святайлу и сотника Кованько. Когда их сняли с дыбы и положили на рогожи (чтобы кровь не пачкала пол), сотник сказал попу: «Отче Иване! Яка московская плеть сладкая. Купить бы жинкам в гостинец». – «А чтоб тебя! – простонал поп. – Мало разве тебе спину исписали?»

По царскому указу Кочубея и Искру приговорили к смерти и выдали гетману для показательной казни. Перед казнью Мазепа приказал еще раз пытать Кочубея, чтобы тот выдал, где спрятаны его деньги и ценное имущество. Кочубея жгли каленым железом всю ночь перед казнью, и он рассказал, где спрятаны деньги и кто ему должен. Эти «кровавые деньги» поступили в сокровищницу гетмана. 14 июля 1708 года безвинным страдальцам отрубили головы.

Мазепа тогда натерпелся страху, но в результате почувствовал себя даже увереннее, чем прежде. Он расправился с опаснейшими врагами, а царь еще раз доказал свою приязнь. Оставались считанные месяцы до измены Мазепы – Петру, России, Украине и украинцам.

Обезглавленные тела Кочубея и Искры были переданы родственникам и погребены в Киево-Печерской лавре. Впоследствии на гробовом камне высекли надпись:

Поскольку нам смерть повелела молчати,
Сей камень о нас должен людям вещати:
За верность к Монарху и преданность нашу
Страданья и смерти испили мы чашу…

Мазепа: награда за предательство
В 1708 году Карл XII начал наступление в Россию. До этого он добился больших успехов в Европе: занял часть Польши, включая Варшаву, а в Германии захватил Саксонию. Курфюрст Саксонии и одновременно король Польши Август лишился польской короны и заключил со шведами мир. Карл посадил на польский трон своего ставленника Станислава Лещинского. Отказалась от продолжения борьбы со шведами и Дания. Россия осталась один на один с грозным врагом. Положение России казалось молодому царю настолько тяжелым, что он подписывался: «Печали исполненный Петр».

Польша и Швеция все настойчивее склоняли Мазепу на свою сторону. Гетман считал, что Россия скоро падет, начнется «передел собственности». Без хозяина Украина, конечно, не останется, опять отойдет к Польше. Но на первых порах польское правление будет довольно мягким, а потом… Да сколько ему осталось-то, Мазепе? Лишь бы при власти!

Гетманы всегда предавали Россию в самый трудный момент. При этом и речи не шло о «нэзалэжности» и «самостийности»: только о смене подданства и о временных выгодах для гетмана и его окружения. Но теперь Мазепа еще выжидал и ограничивался скрытым саботажем. Час открытой измены еще не пришел. Хотя поляки и шведы торопили, требовали от гетмана определенности. Графиня Дольская присылала шифрованные письма. Она призывала Мазепу «начинать преднамеренное дело», обещала, что скоро ему будут присланы предложения короля Станислава Лещинского и гарантии короля Карла XII. Мазепа медлил.

В это время русские войска в битве при деревне Лесная разгромили шведский корпус генерала Левенгаупта. Это была первая и очень важная победа русского оружия в Северной войне. Карл XII отказался от похода прямо на Москву и повернул на Украину, рассчитывая в том числе на помощь Мазепы. Теперь гетман уже не мог только выжидать, надо было выступить на той или другой стороне. Однако непосредственно подтолкнули Мазепу к действиям обстоятельства, можно сказать, эмоционального порядка.

Мазепа давно видел соперника в царском любимце князе Александре Даниловиче Меншикове. Когда-то Мазепа сватал своего племянника Войнаровского за сестру Меншикова, и князь его обнадежил, а потом отказал. Мазепа этого не забыл. И вот Петр приказал Мазепе с козаками в случае необходимости повиноваться распоряжениям Меншикова. Гетман воспринял это как прямое оскорбление: «Не жалостно было бы, если б меня отдали под команду Шереметева или иного какого-нибудь великоименитого или от предков заслуженного человека!»

А тут еще пришла очередная шифровка от графини Дольской, в которой она сообщала, что Меншиков «яму под ним роет и хочет, отставя его, сам в Украйне быть гетманом». Большего удара для Мазепы и выдумать было нельзя. Гетман решился.

Первым, кого Мазепа вовлек в заговор, был генеральный писарь Пилип (Филипп) Орлик. Он давно и верно служил гетману, выполнял все его приказы, даже самые жестокие. Это Орлик пытал несчастного Кочубея. Не без колебаний Орлик примкнул к гетману. Мазепа заставил Орлика присягнуть на распятии и Евангелии в верности его замыслам. А затем присягнул и сам. Если задуматься, в чем они божились? Поразительно – они клялись в предательстве. Затем этот кощунственный ритуал совершили и примкнувшие к Мазепе старшины – обозный Ломиковский, полковники Горленко, Апостол и Зеленский. Мазепа сумел повернуть разговор так, что сами заговорщики просили его отправить гонца к шведскому королю. В окончательном виде договор Мазепы с Карлом XII и Станиславом Лещинским был таков: гетман просил шведского короля вступить на Украину и освободить ее от московской тирании; обязывался подготовить для шведов зимние квартиры в нескольких укрепленных городах; доставлять шведскому войску провиант; обещал привести под его знамена 20 000 козаков, а кроме того, склонить к союзу со шведами донских казаков и калмыцкого хана Аюку.

Был еще заключен отдельный, секретный договор со Станиславом Лещинским. Мазепа отдавал всю гетманскую Украину под власть Речи Посполитой (союз Польши и Литвы); Мазепе за это было обещаны во владение воеводства Полоцкое и Витебское и княжеский титул (то есть по европейским меркам он становился герцогом, подобно Курляндскому и другим). Разумеется, содержание этого «секретного протокола» Мазепа не сообщил своим сторонникам. Он прекрасно знал, что украинцы по своей воле не пойдут под власть поляков. Наоборот, Мазепа убеждал заговорщиков, что хочет вернуть Украине «вольности, от которой москали оставили только тень».

Чем ближе к развязке, тем больший страх переживал Мазепа. Для русских он уже давно прикидывался больным, а теперь, заключив предательский договор, стал уверять, что чуть ли не при смерти. На совещание к Меншикову вместо себя отправил племянника Войнаровского. 23 октября 1708 года Войнаровский тайком вернулся и сообщил Мазепе, что Меншиков сам назавтра будет здесь. Мазепа так боялся разоблачения, что у него попросту сдали нервы. Он поспешил в свой Батурин. Там он прихватил часть своей казны, наскоро организовал оборону и бежал дальше. (Подробнее см. «Совершенно секретно», № 8, 2003.)

25 октября Мазепа переправился через Десну, с ним было не больше пяти тысяч козаков. Только здесь они узнали, что гетман ведет их не против шведов, а против русских. Мазепа обратился к своему отряду с речью. Козаки выслушали речь гетмана молча. В тот же день Мазепа был уже в расположении шведских войск. Измена свершилась. Через три дня Мазепа привел свой отряд к присяге. По разным сведениям, под его началом оставалось от нескольких сот до полутора тысяч козаков.

Крах

Петр был, конечно, потрясен предательством Мазепы. Но быстро предпринял решительные меры. Он разослал во все полки, города и крепости манифест об измене «иуды Мазепы». Царь обещал амнистию и сохранение чинов и маетностей всем, кто оставит изменника и вернется к прежней службе. Наконец, он заявлял о верности украинцев союзу с Россией и запрещал попрекать их предательством Мазепы. Затем Петр I созвал старшину, полковников и значных козаков в город Глухов для избрания вольными голосами нового гетмана.

В то же время и Мазепа рассылал свои «универсалы», но они никого больше не соблазнили. Напротив, из всех полков и городов стали поступать челобитные царю о преданности козаков и простых украинцев, притом даже из мест, не занятых русскими войсками. То есть эти изъявления преданности никак нельзя считать вынужденными.

Только часть запорожцев-сечевиков соблазнились предложениями Мазепы и шведов. Три тысячи козаков во главе с атаманом Костей Гордиенко явились в шведский лагерь. Они сразу поразили союзников своим буйством. Мазепа пригласил запорожцев в свой шатер на обед. Сечевики перепились и начали тащить со стола серебряную посуду. А когда кто-то сделал им замечание, его тотчас зарезали. Впрочем, это были отчаянные рубаки. Уцелевшие остались с Мазепой до конца.

А Меншиков уже давно был под Батурином – он приехал, еще не зная об измене, его должен был ждать «мнимый больной», а встретил он запертые ворота замка с вооруженными сердюками под командованием атамана Чечеля. Батурин надо было брать немедленно – там Мазепа собрал провиант, артиллерию и боеприпасы для шведов и своего мятежного войска. К тому же Карл XII c Мазепой также спешно двигались к Батурину. Атаман Чечель просил у Меншикова три дня на сдачу, но это была явная уловка. Штурм начался, и 31 октября Батурин был взят, почти все начальники сердюков попали в плен.

5 ноября в Глухове состоялось символическое отрешение Мазепы от должности. С куклы, изображавшей Мазепу, была снята кавалерия – андреевская лента, – затем муляж был повешен (такие политические спектакли уже разыгрывались во Франции и в Англии). А на другой день новым гетманом Украины был избран стародубский полковник Иван Ильич Скоропадский. Киевский митрополит с другими иерархами предали Мазепу анафеме.

Со школьных лет остается такое воспоминание, что измена Мазепы совершилась чуть ли не на поле Полтавской битвы. Может быть оттого, что эти два события совмещены и в пушкинской «Полтаве». На самом деле между бегством Мазепы в лагерь шведов и Полтавским сражением прошло восемь месяцев. С первых шагов шведских войск по украинской земле население оказывало им сопротивление. Мазепе нелегко было оправдываться перед Карлом. Кажется, оба начинали понимать, что ошиблись – как друг в друге, так и в своих стратегических расчетах.

Мазепа решил «отыграть назад»: он послал к царю полковника Апостола с предложением ни много ни мало предать в его руки шведского короля с генералами, а взамен просил полного прощения и возвращения прежнего гетманского достоинства. Предложение было такое смелое, что Петр не сразу поверил Апостолу. Посовещавшись с министрами, царь послал свое согласие, но только в случае, если Мазепа сумеет «добыть главнейшую особу». Думается, со стороны Мазепы это был блеф – сил для пленения Карла не было. Петр наверняка это понимал. Очередная авантюра Мазепы окончилась ничем, но веры к нему теперь не стало и у ближайших соратников. Полковник Апостол и многие его товарищи вернулись под царскую руку.

Потом, после битвы, было бегство Мазепы с Карлом и остатками его войска. Старик даже опередил короля, первым переправившись через Днепр. Он знал, что для Карла даже плен будет почетным, а вот его ждет позорная казнь. Беглецы перевели дух, только оказавшись в Бендерах, во владениях турецкого султана.

Петр I очень хотел заполучить Мазепу и предложил туркам большие деньги за его выдачу. Но Мазепа заплатил еще больше и таким образом откупился. У него оставалось еще очень много денег. Но по большому счету у него не было ничего: ни жены, ни детей, ни настоящих друзей. А что имел – потерял. Поместья, крепостные, власть – все осталось позади и в прошлом. Жить стало незачем. И Мазепа умер 22 августа 1709 года в селе Варница близ Бендер. Ходили слухи, что старик отравил себя ядом, чтобы не быть выданным Петру I. Мазепу похоронили в монастыре Св. Георгия в румынском городке Галаце. Позднее поверх гроба Мазепы захоронили какого-то молдавского боярина. По шведским же источникам, останки Мазепы вскоре перезахоронили в Яссах. Немудрено, что Пушкин в 1824 году не отыскал его могилу.

С тех пор многие писатели, историки, политики и публицисты давали оценки Мазепе. Но лучше Пушкина не скажешь: «Мазепа есть одно из самых замечательных лиц той эпохи. Некоторые писатели хотели сделать из него героя свободы, нового Богдана Хмельницкого. История представляет его честолюбцем, закоренелым в коварстве и злодеяниях, клеветником Самойловича, своего благодетеля, губителем отца несчастной своей любовницы, изменником Петра перед его победою, предателем Карла после его поражения: память его, преданная церковью анафеме, не может избегнуть проклятия человечества».

Но оказалось, что Мазепа оставил наследников. Господа «мазепаны» продолжают «делать из него героя свободы».

Наследники по прямой

Продолжателями политики Мазепы, или «дела Мазепы», как говорили его сторонники, были генеральный писарь Филипп Орлик и самый близкий к Мазепе человек, его племянник Андрей Войнаровский. Кроме того, Войнаровский унаследовал и часть богатств Мазепы, в том числе, возможно, и долговое обязательство Карла XII – король занял у Мазепы 240 000 талеров. Вряд ли швед смог расплатиться.

В 1710 году в Бендерах состоялась рада – козаки, бежавшие с Мазепой, выбирали «гетмана в изгнании». Эти два сравнительно молодых человека – Орлику под сорок, Войнаровскому едва за тридцать – оказались соперниками. Козаки не любили Войнаровского с давних пор, подозревали, что Мазепа готовил его себе в преемники. К тому же, по мнению козаков, Войнаровский был слишком молод. Но главное, кандидатуру Орлика одобрил Карл XII. В результате Филипп Орлик был избран гетманом – понятно кого, но неизвестно чего.

Орлик подписал «статьи», или новый договор, с Карлом XII, в котором признавался вечный протекторат Швеции над Украиной. Этот документ, составленный в жанре политической фантастики, мазепаны громко окрестили «Конституцией Филиппа Орлика». В 1711 году Орлик вместе с крымскими татарами участвовал в набеге на Украину. Но уже к 1714 году у гетмана Орлика почти не осталось подданных. Он перебрался в Швецию и жил там на субсидию шведского правительства. Затем, по одним сведениям, поехал в Турцию и был там убит при неизвестных обстоятельствах в 1728 году, по другим – еще долго ездил то в Германию, то в Польшу, то во Францию, стараясь организовать интервенцию в Россию, и только потом уехал в Турцию, где и умер в 1742 году.

Покойный Мазепа сознательно готовил племянника Андрея Войнаровского к политической карьере. Дядя отправил Андрея учиться в Киево-Могилянскую академию, затем в немецкий университет. Впоследствии Войнаровский выполнял ответственные поручения Мазепы, последовал за ним в изгнание и, наконец, закрыл ему глаза на смертном одре.

Еще в студенческие годы, в Дрездене, Андрей встретил графиню Аврору Кенигсмарк, даму из высшего света. Она была не только хороша собой, но и образованна, талантлива, сочиняла стихи и музыку и даже написала одну оперу. Несколько раньше Аврора была фавориткой саксонского курфюрста и польского короля Августа и родила от него сына. А теперь увлеклась красивым и образованным малороссом. Потом они надолго расстались – Войнаровский вернулся на Украину, где был свидетелем и активным участником драматических событий.

Еще в Бендерах Андрей женился на Анне Мирович, дочери бывшего полковника Мировича, тоже похороненного в чужой земле. (О другом его потомке – поручике Василии Мировиче – можно прочитать в очерке «Секретный император» в «Совершенно секретно», №№ 10-11, 2004.) Затем, уже в чине полковника шведской армии, Войнаровский колесил по Европе и повсюду искал союзников для борьбы с Россией. Летом 1716 года он приехал в ганзейский «вольный город» Гамбург, там в это время жила графиня Кенигсмарк. Продолжение романа оказалось «с интересом»: Аврора была хозяйкой великосветского салона, в котором бывали и аристократы, и дипломаты. Здесь политэмигрант близко сошелся с английским дипломатом Матесоном. Пропаганда Войнаровского совпадала с озабоченностью английского кабинета усилением России в Европе и в особенности на Балтике. Войнаровский просил прямой поддержки «козачьей нации, нынче уничтоженной в своих правах и вольностях. Англия знает, какое это страдание для всей нации быть в неволе, тем более что козачья нация является свободолюбивой».

Петр I был уже научен горьким опытом тайных сговоров, поэтому приказал захватить Войнаровского. Местному агенту Фридриху Биттигеру было поручено организовать похищение и денег на это не жалеть. Кроме того, в Гамбург командировали группу офицеров под командованием Александра Румянцева (он впоследствии вывез из Вены царевича Алексея Петровича).

11 октября 1716 года Андрей Войнаровский, отобедав у Авроры, вышел к своей карете, но тут подкатила другая, эмигранта втолкнули в нее и увезли в русское дипломатическое представительство. Уже на следующий день об инциденте с украинцем дипломаты доносили своим правительствам. Особенно резко выступили, естественно, Швеция и союзная ей Франция. Власти Гамбурга пребывали в растерянности – страдал престиж вольного ганзейского города.

Петр I мог решить проблему очень просто: драгунские полки фельдмаршала Шереметьева стояли в Магдебурге, в одном переходе от Гамбурга. Но царь не захотел укреплять репутацию «русского медведя». Петр нашел более изящное решение. В Гамбург приехала гофмейстерша императрицы, бывшей в то время на сносях, – Екатерине почему-то захотелось рожать именно в Гамбурге. Гофмейстерша подыскивала приличный дворец и хороших лекарей. Между прочим, она встретилась с графиней Кенигсмарк и сообщила, что если Войнаровский сдастся добровольно, царь поступит с ним «благосклонно». В результате 5 декабря Войнаровский неожиданно обратился в гамбургский магистрат с просьбой выдать его русским властям, что и было с готовностью исполнено. Войнаровского тотчас увезли в Россию в той же карете с зашторенными окнами.

Семь лет в Петропавловской крепости не назовешь «благосклонностью», впрочем, если сравнивать с колесованием… Затем Войнаровского отправили в Якутск, с ним ехала только жена. Да, любовницы сопровождают мужчин в оперу или во дворец, но в ссылку за ними едут только жены.

На этом окончилась «дело» Мазепы, и началось «слово»: «герой свободы» переместился из жизни в литературу, в историческую науку и в публицистику.

Наследники по кривой

Вскоре после опубликования пушкинской «Полтавы» в России появился загадочный документ – рукопись под названием «История Руссов или Малой России». Ее привез с Украины Григорий Полетика. Первая часть «Истории» в основном повторяла древнерусские летописи, зато вторая представляла «новый взгляд» на формирование украинской нации и государственности. И Мазепа предстал там во всей красе – как устроитель земли малороссийской.

С конца XIX века в российской и советской исторической науке считалось неприличным использовать «Историю Руссов» как документ. Только украинские авторы зарубежья охотно пересказывали ее. Так, историк Александр Оглоблин объявил «Историю Руссов» «декларацией прав украинской нации» и «вечной книгой украинского народа». В 1922 году Оглоблин стал профессором Киевского рабоче-крестьянского университета, через четыре года защитил докторскую диссертацию. Сразу после фашистской оккупации Оглоблин был назначен первым бургомистром Киева. Благодаря его усилиям вновь пошли трамваи, заработали телефонная сеть, водопровод, электростанция. В период его правления начались казни в Бабьем Яре. После войны Оглоблин бежал в США. Главную свою книгу, монографию «Гетман Иван Мазепа и его правление», Оглоблин написал к 250-летию смерти Мазепы. По его мнению, цели Мазепы были благородны, замыслы дерзновенны: «Восстановление мощной автократичной гетманской власти и строительство державы европейского типа, со сбережением системы козацкого строя».

Такие откровения перекочевали в сочинения историков и публицистов послесоветской Украины. Заголовок в киевской газете «Иван Мазепа: оправдан историей» исчерпывает все содержание статьи. Видимо, начитавшись таких статей, Виктор Ющенко, в бытность свою кандидатом в президенты, посетил Батурин, воздвиг там крест в память 21 тысячи (!) погибших и предложил ежегодно отмечать день их памяти. В день инаугурации президент получил в подарок реликвию – нательный крест отлученного от церкви Мазепы.

Неудивительно, что в учебнике по истории Украины для пятого класса теперь утверждается, что «Иван Мазепа стремился сделать Украину великим европейским государством, освободить из-под гнета Московского царства».

Культ Мазепы подкрепляется монументальной пропагандой. Первый памятник ему был поставлен в Мазепинцах на Киевщине еще в 1994 году. При участии Украины в 2004 году установлен памятник Мазепе в румынском городе Галаце. Обсуждается проект памятника в Полтаве, но пока все представленные на конкурс работы напоминают либо Дон-Кихота, либо арабского полководца…

Фильм знаменитого кинорежиссера В.Ильенко «Молитва о гетмане Мазепе» переводит все вышесказанное на язык кинокошмара, где кровь течет рекой, головы рубят, как капусту, жена Кочубея мастурбирует с отсеченной головой мужа, а Петр I насилует солдат. Впрочем, есть в фильме глубоко символический эпизод: царь стоит над могилой Мазепы, вдруг из-под земли появляется рука гетмана и хватает Петра за горло. Да, иногда они возвращаются…

Отдельная история – борьба церковных и светских мазепанов за отмену анафемы Мазепе. Хотя имя его не поминается в церковных службах с 1865 года, но когда в Воскресенье Торжества Православия проклинают еретиков, отлученных от церкви, то подразумевается, что Мазепа среди них. Как пробный шаг к отмене анафемы 10 июля 1918 году в Киеве на площади перед Софийским собором состоялась панихида по Мазепе. Это мероприятие было задумано как ответ Москве на празднование годовщины Полтавской битвы. Однако ни гетман Скоропадский, ни члены его кабинета, ни митрополит Киевский Антоний (Храповицкий) явиться на панихиду не решились. Так что «праздник непослушания» не совсем удался. Затем разговоры об отмене анафемы притихли, но сейчас снова оживились в печати. Основной аргумент мазепанов таков: анафема была наложена нецерковным органом – Священным Синодом. Но тогда получается, что все решения Синода за полтораста лет незаконны и должны быть отменены. На самом-то деле в 1708 году Синод еще не был учрежден. Правда, и Патриарха не было, но церковь управлялась, как и положено, Местоблюстителем Патриаршего Престола – им был тогда Стефан Яворский, природный украинец.

Сегодня украинцам навязывают Мазепу как главного национального героя. В моде «folk-history» – красивая, комфортная, в сущности, насквозь коммерческая. А настоящую-то историю – кто ее читает?


поделиться: