Если у вас пытливый ум, но нет глубоких знаний, и если вы тот, кто всю жизнь грезил о науке, но не решается начать, и продолжаете быть простым служащим или обычным пенсионером, мы поможем сбыться вашей мечте. Изучив небольшое методическое руководство, вы сможете быстро стать известным человеком.

Воспользуйтесь нашей методикой, и вам понадобится всего лишь два-три вечера, чтобы сделать первые научные открытия, и около недели, чтобы вас заметили в определенных ученых кругах. Вскоре у вас непременно появятся единомышленники, почитатели, последователи, а затем и ученики.

Как стать альтернативным исследователем и перекроить вселенную
Методическое пособие для начинающих домашних ученых


Чтобы встать на путь ученого и успешно шагать по нему, нужно сперва выполнить несколько простых условий.
Поскольку так называемая классическая или официальная наука давно захвачена всякими чиновниками, академиками РАН и доцентами прочих институтов, вряд ли у начинающего исследователя без образования есть шансы туда пролезть.
Да и не за чем стремиться в это болото устаревших и заведомо ошибочных знаний. Тезис про абсолютное ничтожество традиционной науки должен стать вашим главным философским принципом - это первое условие. Наше методическое руководство предназначено для тех, кто намерен посвятить себя не классической, а альтернативной науке.
В соответствии с чем, второе условие - категорический отказ от любых учебников, полное отвержение всех академических знаний и теорий, недоверие к любой информации из официальных научных изданий.
Третье правило. Вся исходные научные факты и теоретические посылы содержатся в Библии, Ведах, учениях Кастанеды и Блаватской, а также в трудах ряда заслуженных ученых - альтернативщиков. Лабораторного и практического опыта вам будет достаточно собственного - того, который вы лично приобрели в быту - у себя на кухне и во время работ на приусадебном участке. Отдельные сведения допускается черпать из желтых страниц таких газет, как «Аргументы и факты», «Нострадамус» и т.п., и телепередач канала РЭН TV. Только выше перечисленным кладезям знаний вы в праве доверять и только ими руководствоваться в вашей предстоящей научно-исследовательский деятельности. Лишь тогда вы сумеете добиться быстрых результатов и скорого признания.

И еще два важных момента. Вам понадобится быстрый интернет и масса свободного времени. А также одержимость в работе на грани фанатизма и слабо выраженной шизофрении.
Вот, в принципе, все что нужно для начала карьеры домашнего ученого - альтернативщика. Мы можем переходить к изучению основных разделов методички

Где брать свежие идеи и как совершать научные открытия

Запомните: чем шире ваш кругозор (естественные науки, история, археология, физика и т.д.), но чем более поверхностны ваши знания, тем больше вероятность что в вашу в голову придет нестандартная идея. При этом надо всегда отталкиваться от тех вещей и явлений, которые в силу вашей необразованности кажутся вам странными, удивительными или загадочными. Допустим, вы абсолютный дилетант в какой-то науке, скажем, в геологии. Что вам следует предпринять в связи с этим? Взять все, что вы не понимаете в геологии, и объявить это ложью и коварным заговором проклятых ученых.

Разберем для примера несколько ярких альтернативных открытий. Это реальные случаи, но мы не станем пока называть имена авторов, а распишем алгоритм действий, как надо действовать, будь вы на их месте.

1. Вы когда-то прочитал в Библии, что Бог создал мир за шесть дней. А чуть позже посмотрели по РЭН ТВ фильм о том, что наша планета не старше 5-6 тыс. Но почему-то консервативные ученые настаивают на возрасте Земли более чем 4,5 млрд. лет на основании каких-то там лабораторных анализов абсолютного и относительного возраста пород и ископаемых останков.
4,5 миллиардов - это намного больше, чем 5 тысяч. Как вы должны поступить с такой неувязочкой? Объяснить, что, во-первых, вся геологическая наука - сплошная голословная выдумка, что она несколько веков не развивалась, а просто уводила человечество в сторону от истинного учения, что весь органический мир Земли: и докембрийские строматолиты, и юрские динозавры, и мамонты, и кошки с блохами - все эти организмы вылупились из одного божественного яйца, одномоментно. Чуть позже часть тварей захлебнулась во время всемирного потопа, а кошки с блохами спаслись на Ноевом ковчеге. А, во-вторых, все что касается определения геологического возраста - полная чушь, потому что цифры не верны, а методика определения ошибочная потому что она в корне неправильная.

2. Следующий пример. Вы не представляете как действуют вулканы, каким таким волшебным образом из-под твердой холодной земли извергается жидкая горячая лава. Но зато вы видели по телевизору, как в доменной печи выплавляют металл, и много знаете про внеземные цивилизации. Этого будет достаточно, чтобы написать научный труд :

«…Теперь не является секретом то, что наша планета посещалась и посещается инопланетными кораблями, имея на Земле свои подземные базы.
Не без участия космической техники древняя цивилизация Атлантида создавала наземные и подземные города и транспортные коммуникации. Так, её священная столица у подножья гор Роккевей и Якутат на о. Посейдонис (сейчас они находятся под водами Атлантического океана) имела громадные храмы, дворцы, каналы, порт с 1200 морскими кораблями. От острова в разных направлениях под дном океана уходило несколько транспортных тоннелей в сторону Скандинавии, Азорских, Канарских, Зелёного Мыса островов и т.д.
При строительстве подземных объектов ненужная порода выбрасывалась на поверхность планеты через шахты, скважины разными методами, создавая терриконы, холмы, сопки, увалы. С очень больших километровых глубин на поверхность Земли грунт выбрасывался через скважины реактивным способом. При этом на определённых участках скважины последовательно подключались новые устройства реактивного выброса. В этом огненном потоке плавилось всё, что попадалось, выливаясь лавой из жерла вулкана...»

И прилагаете для убедительности готовый чертеж:

3. Пирамидальные горы. В детстве вы, как все играли пирамидками, а потом покупали такие же своим детям. А также видели египетские пирамиды, возможно даже собственными глазами. И вы в курсе, что пирамидки производят китайцы на своих фабриках игрушек, а пирамиды складывают неизвестными механизмами все те же пришельцы из космоса. И никак иначе, чем искусственным путем, пирамидоподобные структуры на Земле появится не могут. То есть у вас имеется опыт и все необходимые знания, чтобы используя простую логику, сделать величайшее открытие: все горы необычной формы на Земле - это искусственные мегалиты, возведенные представителями какой-то высокоразвитой инопланетной цивилизации, расой великанов атлантов, живших на Земле, а теперь спящих внутри пирамидальных гор, как фараоны в египетских пирамидах. Типичный случай - в Тибете, но вообще таких гор тысячи, включая Эверест, который тоже пирамидальной формы.

4. Предположим, вы где-то, что-то слышали про квадратуру круга. Можете смело выдвигать гипотезу, что во вселенной существуют планеты с квадратной орбитой движения.

Надеемся, общие принципы генерирования домашних открытий вам теперь понятны. Когда вы поднакопите идей, не выходя со своей кухни, можете постепенно расширять рамки и отправляться за новыми фактами куда-нибудь подальше, в путешествие, как это сделал А. Ю. Скляров…. За две недели туристической поезди в Мексику и посещения трех-четырех местных музеев этому известному альтернативному ученому удалось переосмыслить полностью и переписать всю древнюю истории Мексики

Будьте наблюдательны, постоянно на чеку. Если вы заметили в природе что-то, на ваш взгляд, подозрительное, не ищите этому никакого земного объяснения, а по старайтесь сразу же, на основе единичного наблюдения выдать глобальную теорию космического масштаба. Вам не нужны настоящие многолетние исследования, достаточно высосать что-нибудь из пальца в расчете на малообразованность публики по данным вопросам. К примеру, некий приверженец теории инопланетянского заговора, рассматривая видеозапись Луны, заметил в объективе тепловые колебания воздуха. Они показались ему странными, и энтузиаст науки тут же придумал сенсационную теорию, что Луна - это вовсе не спутник Земли а всего лишь голограмма, созданная инопланетянами для утаивания места нахождения их базы.
Если вы будете со всеми природными явлениями разбираться с помощью учебников, вы никогда не сможете стать настоящим альтернативным ученым.

Вероятно, начав работать, вы столкнетесь с конкуренцией, и заметите, что множество оригинальных идей уже высказано раньше вас. Может показаться даже, что и выдумать больше нечего. Это вас не должно останавливать. Руководствуйтесь гениальным выводом одного остроумного человека: «Количество ума на Земле величина постоянная, а население растет» (с). И продолжайте работу. Даже старые гипотезы, переписанные многократно, но другими словами, обязательно найдут своих новых поклонников.

Как продвигать свои идеи и находить единомышленников

Ученому мало сделать открытие и завоипть: «Эврика», нужно чтобы научный крик еще долетел до чьих-то ушей. Есть несколько способов быть услышанным

1. Вы можете останавливать случайных прохожих на улице и подробно рассказывать им про свои открытия. Но это путь трудоемок и охват аудитории будет невелик. Существует риск, что вас могут забрать санитары

2. Издание печатных трудов. К сожалению, вы должны быть готовы к тому, что консервативные и бессовестные редакторы академических изданий не допустят вас в свои журналы.
Издавать монографию на собственные средства - тоже не выход, это дорого и не слишком эффективно.
Хороший путь - попасть в со своими идеями в телепередачу или на страницы «Комсомольской правды» к Свете Кузиной . Но для такой удачи нужно сперва немного потрудиться, чтобы имя ваше примелькалось.

Поэтому самый правильный старт - это интернет. Заведите аккаунт на ЖЖ, ВК, ФБ и везде, где только можно, продублируйте его. Живой журнал наиболее предпочтительная, интеллектуальная платформа, охватывающая пользователей с максимальным диапазоном эрудиции и умственного развития. Со стопроцентной гарантией вы очень быстро найдете здесь своих единомышленников.
Ваши коллеги могут находиться в разных социальных и культурных слоях, но не нужно искать сторонников в среде высокообразованных, культурных людей, потому что именно там и обитают все эти ученые консерваторы - враги альтернативных учений. Поэтому смело ориентируйтесь на среднюю аудиторию не слишком богатых, не слишком культурных, малограмотных обывателей, домохозяек, яростных патриотов и антисемитов. Обязательно каждой своей работе придавайте национал-патриотический оттенок.
Допустим, вы увидели какие-то неровности на Солнце. Тема вашего нового открытия - это древние письмена, начертанные на светиле неизвестными полубогами, знавшими секрет сверхогнеупорной краски . Это прародители всех землян. Если вы китаец, вы должны разглядеть на Солнце иероглифы. Если украинский ученый-альтернативщик, то слова будут украинские. А если вы из России, то естественно, новость о вашем открытии зазвучит так: «Ученые обнаружили н а Солнце надписи на русском языке».
Если ваша статья об палеонтологии, то и здесь не будет лишним вставить патриотическое замечание, что даже в генах динозавров вами были найдены звенья белковой цепочки, по форме точно такой же, что висела на шее Ивана Грозного. Сами понимаете, о чем это свидетельствует.

Не стесняйтесь лишний раз поругать ученых жидо-масонов, перекрывающих кислород настоящим исследователям, клеймите позором чиновников, отказывающихся выделять деньги на поиски древних русских городов в Африке, погибших пять веков назад от ядерной бомбы.
Обвиняйте проклятый Госдеп в любых своих неудачах. Это сразу поднимет ваш рейтинг.

Но писать все это нужно хитро и виртуозно, подавать материал умело. Как овладеть таким умением, и о том, какие существуют приемы, мы будем говорить в следующей главе методического пособия.

Следующие главы методического пособия «Как стать ученым, не выходя из квартиры»:
Как писать свои научные труды
Как дискутировать с оппонентами. Алгоритмы поведения

  • Во-первых, это углубленное изучение интересующего предмета,
  • во-вторых – участие в различных предметных конкурсах, олимпиадах (школьных, городских, областных и так далее),
  • а в третьих – возможность заниматься научной работой уже со старших классов.

Важно сделать первые научные шаги уже в школе. В старших классах самые лучшие из учащихся могут быть зачислены в «Малую академию наук». Это тот первый шаг, который поможет школьнику испытать себя в качестве настоящего ученого, исследователя. Результатом обучения здесь станет защита своей первой научной работы. А для победителей конкурса научных работ – возможность поступить в университет на льготных правах.
Настоящий ученый должен иметь широкий кругозор, прочесть большое количество книг. Конечно же, особенно важна литература «по теме». Однако нужно не просто прочесть многое, а как говорится «пропустить все это через себя», усвоив все тонкости изложенной информации.
Необходима также практическая работа в лабораториях (сперва школьной, затем в вузе) по выбранному направлению.

  • Проявлять любопытство. Настоящий ученый всегда дотошен до мелочей в том, что касается поиска правды. Его интересует все на свете.
  • Проверять и сомневаться. Настоящий ученый никогда слепо не верит какой-либо информации, особенно, если она кажется ему недостоверной. Всегда все проверять самостоятельно – важное качество для ученого.
  • Не останавливаться на пути познания. Постоянное самообразование, поиск новой информации, интерес к новинкам науки и техники – то чем постоянно занимается ученый.
  • Открывать дополнительные возможности. Освоение других видов деятельности, приобретение новых знаний и навыков пригодятся ученому. Для этого можно получить дополнительное высшее образование или окончить какие-либо специальные курсы.
  • Изучать иностранные языки. Знание многих языков - это преимущество, которое позволит черпать информацию не только из отечественных научных источников. В других странах часто проводятся интересные научные исследования с получением значимых результатов.
  • После школы будущий ученый обязательно должен поступить в достойный вуз и успешно его окончить. Там под руководством опытных преподавателей, уже состоявшихся ученых, можно узнать все тонкости и подробности в выбранной сфере познания. Важно обратить внимание, что именно в вузе открываются широкие возможности для проявления своей научной индивидуальности, для проведения самостоятельной научной работы.
  • В вузе необходимо стремиться принимать участие в работе научных кружков, подготовить научные работы, участвовать в научных конкурсах. Также желательно принять в студенческих научных конференциях, которые проводятся в вузе. Так можно получить представление о наиболее актуальных направлениях исследований в данной области.
  • Самые лучшие студенты принимают участие сначала в университетских, а затем в более крупных (в масштабе всей страны) олимпиадах по выбранной специальности. Победителям открыта зеленая дорога в студенческую науку.
    Взрослая наука

Как стать ученым физиком, химиком или математиком

Каждая из областей науки по-своему захватывающая, но зависит это от индивидуальных предпочтений и наклонностей каждого.

  • Например, чтобы стать ученым-физиком, нужно хорошо разбираться в свойствах материалов, механике их движения, особенностях взаимодействия и уметь объяснять все это с точки зрения законов физики – вплоть до мельчайшего уровня, то есть до элементарных частиц.
  • Чтобы стать ученым-химиком необходимо иметь углубленное представление о химических элементах, о строении атомов и молекул, реакциях, которые происходят между различными веществами.
  • Чтобы стать настоящим ученым-математиком нужно любить числа и разнообразные расчеты так, чтобы видеть их даже во сне.

Как стать ученым биологом или ученым генетиком

  • Будущему ученому-генетику пригодятся знания в области математики, а также биологии, медицины. Если вам интересно, почему все живое выглядит именно так, почему так или иначе протекают процессы жизнедеятельности, в чем причина подверженности заболеваниям - то генетика именно та сфера, которой будущий ученый сможет посвятить себя.
  • Ученому-биологу открывается живой мир во всей своей красе. Необыкновенное многообразие животных, птиц, насекомых, растений, грибов, а также история их происхождения и развития – лишь немногое из того, что может заинтересовать биолога.

Как стать ученым астрономом

И наконец, одна из самых загадочных отраслей науки, которая влечет нас с детства. Это астрономия. Наверное, каждый из нас, где-то в глубине души, не раз устремлялся к звездам, неизведанным мирам и планетам. Все это открывается ученому-астроному, который изучает космос.

Для начала – интерес к изучению далеких галактик. Вот, что нужно начинающему ученому-астроному.

Как стать соискателем ученой степени

Но время обучения в вузе составляет, в среднем, всего 5 лет. А что же дальше? Науке конец?

Нет. Лучшим выпускникам вуза предоставляется право поступить в аспирантуру. Результатом здесь будет получение научной степени. Но это очень серьезный путь, так сказать «наука по-взрослому». Чтобы пройти его, нужно:

  • выбрать научного руководителя, который будет вести молодого ученого к заветной цели;
  • выбрать новую, важную, ранее не изученную тему;
  • досконально изучать выбранную тему;
  • излагать отдельные результаты своей работы в виде научных статей и докладов на крупных научных конференциях;
  • обмениваться опытом с другими учеными;
  • сотрудничать с научным руководителем, перенимать его опыт;
  • подготовить диссертационную работу, где будут изложены все подробности исследования;
  • успешно защитить эту работу перед ученым советом, в который входят самые передовые ученые в данной сфере.

Новые горизонты

  1. Передавать опыт. После защиты диссертации перед ученым открывается следующий аспект деятельности – преподавание. Так можно передать весь свой накопленный опыт другим начинающим ученым.
  2. Продолжать исследования . Необходимо найти такой вуз, где возможно совмещать преподавание и дальнейшие научные разработки.
  3. Не прекращать самообразование. Научно-технический прогресс не стоит на месте. Поэтому получив научную степень, ни в коем случае нельзя расслабляться. Настоящий ученый всегда осведомлен обо всех новостях в своей сфере, а также в смежных областях науки.

Возможно Вас заинтересуют.

Валерий Митрофанов

Известный американский астрофизик Кип Торн, в прошлом году получивший Нобелевскую премию по физике за поимку гравитационных волн, часто говорит, что этого открытия могло и не быть, если бы в своё время он не познакомился с Владимиром Борисовичем Брагинским. Этот советский физик-теоретик был учителем и другом Торна. По словам американца, на создание детектора LIGO, обнаружившего гравитационные волны, его вдохновил именно Владимир Борисович.
Два года назад Брагинского не стало, но он всё же застал тот день, когда были зарегистрированы гравитационные волны. Он был и моим учителем. Вообще, он основал в МГУ собственную школу теоретической и экспериментальной физики. Но что такое научная школа? И остаётся ли она после ухода лидера?
Часто размышляю над этим, работая со студентами, вспоминая, как Брагинский учил меня и моих сверстников. Я даже попытался сформулировать основные принципы его научной школы - стараюсь их поддерживать на факультете. Это такие базовые вещи, которые, на мой взгляд, могут помочь в воспитании, причём не только физика, но и успешного профессионала в любой другой сфере, даже не связанной с наукой.

Валерий Митрофанов

Доктор физико-математических наук, профессор кафедры физики колебаний физического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, руководитель московской группы коллаборации LIGO.

Первый принцип

Нужно уметь ясно выражать свои мысли

Первый принцип: нужно уметь ясно выражать свои мысли, доносить их до адресата чётко и максимально понятно. Для учёного это особенно важно, ведь значительная часть его работы - написание и реферирование научных статей. Не изложишь ясно результаты своего эксперимента - считай, его и вовсе не было. Владимир Борисович прекрасно писал статьи. Как он учил нас этому? Как вообще можно научить писать хорошие статьи и понятно выражать то, что у тебя в голове?
Давайте представим на примере. Как это обычно у нас бывало? Статью начинает меньшой балда, студент то есть. Чтобы никого не обижать, пусть это буду я в ученические годы. Вот приношу я свою работу Брагинскому и говорю: «Написал». Ну, он, понятное дело, сначала покритикует. Иногда в очень жёсткой форме - так, что тебе, бедному юному созданию, становится очень плохо. Но потом, вопреки ожиданиям, он не говорит: «Иди и перепиши с учётом моих комментариев», а берёт и пишет сам. Ему было важно, чтобы студент увидел свою работу в сравнении с работой профессионала. Ученик потом быстро понимает - сверяет предложения и видит, что он не сумел выразить, что раскрыл не так или не в полной мере, почему так получилось.

Второй принцип

Учить лучше всего на личном примере

Из этого вытекает второй принцип Брагинского: учить лучше всего на личном примере. Несмотря на свой статус, Владимир Борисович никогда не переставал сам заниматься наукой. Он делал все расчёты по экспериментам. Пусть в упрощённой форме, но просчитывал первые этапы, чтобы понять, возможно тут оптимальное решение или нет, и грамотно поставить задачу. А дальше коллеги и ученики уже занимались сложными, изощрёнными выкладками. Далеко не все физики, сделав себе имя и завоевав авторитет, остаются действующими учёными. Брагинскому важно было постоянно заниматься исследованиями. Был в этом и педагогический смысл. Такой подход - обучение на личном примере - полезно распространять не только на написание научных статей и решение физических задач. Это хорошо работает в жизни. Мне кажется, только так и можно научить подрастающего человека поступать нравственно и благородно - совершая нравственные и благородные поступки на его глазах.

Третий принцип

Ни в коем случае нельзя обманывать себя

Четвёртый принцип

Чтобы расти, нужно браться за задачи, которые в настоящее время кажутся неразрешимыми

Ещё один постулат: чтобы расти, нужно браться за задачи, которые в настоящее время кажутся неразрешимыми. Брагинский считал, что только так можно подогреть интерес, научный азарт и обеспечить постоянное развитие. Это хорошо, когда человек не видит потолка, тянется к чему-то большему и, как правило, достигает новых высот. Например, одной из его любимых задач была следующая: как создать такие условия, и возможно ли вообще их создать, при которых поведение обычного макрообъекта - например, кирпича - описывалось бы законами квантовой механики.

Пятый принцип

Каждый твой собеседник - полноправная личность

Пятый принцип: каждый твой собеседник - полноправная личность. Даже если ты взрослый и авторитетный, ты должен уважать младшего, признавать мнение студента. Пусть даже этот студент двоечник. В любом человеке надо видеть личность, только тогда можно найти верный подход, понять человека, заинтересовать его. Готовность учителя к контакту помогает ученику быть смелее, раскрыться, научиться продуктивно спорить, отстаивать свою позицию, доказывать, быть самостоятельным. В школе я был отличником и мало спорил со взрослыми, но с Брагинским спорил, он сам это поощрял. Я ему говорил: «Это не получится». Он отвечал: «А почему? Докажите расчётами, что не получится». И очень часто он был прав. Но без этих столкновений я, наверное, не научился бы видеть процесс целиком - как совокупность действий, верно предполагать исход. Так воспитывается научная интуиция.
Я очень стараюсь культивировать эти принципы на факультете. Раскрою один секрет - эту хитрость, кажется, применял и Брагинский в отношении нас, своих учеников. Иногда, чтобы пробудить интерес к теме, нужно подкинуть неправильную идею, такую, чтобы у ученика возник диссонанс, желание поспорить и предложить свою идею, которая на самом деле окажется верной. Но это будет его верная идея! Студент будет с удовольствием с ней работать.

Шестой принцип

Никогда не впадать в эйфорию

И, пожалуй, последний, но не менее важный принцип: никогда не впадать в эйфорию. Даже если правильно что-то решил, эксперимент получился - всё равно нельзя. Это категорически запрещено! Я бы даже сказал, запрещено природой. Потому что от великой радости ты расслабляешься. А физика - это строгая наука. Это сложные системы, установки, на которые влияет множество факторов. Когда человек уж очень сильно радуется, он становится невнимательным, не учитывает все факторы и изменения - и всё может пойти насмарку. Но если так случилось, впадать в отчаяние тоже нельзя. Настоящий учёный никогда не теряет головы.

Российская наука становится женским делом. Это стало следствием падения престижа профессии как таковой, многочисленными скандалами с диссертациями, невысокой заработной платы и медленным карьерным ростом.

Добавьте к этому возможность альтернативной воинской службы, которую прежде молодые люди пережидали в аспирантуре, высокую плату за проживание в студенческих общежитиях и экономические трудности семей, которым теперь не по средствам поддерживать будущего ученого в чужом городе.

Конечно, научная степень придает дополнительный вес любой профессии, однако теперь, когда цена обмана слишком велика, а реальная работа кропотлива и требует времени, ее получение не представляется столь желанным.

Однако и прежде существовали направления, в которых по большей части работали женщины. Этот факт учли организаторы международного проекта L’OREAL-UNESCO «For Women in Science». По условиям конкурса соискательницами национальной стипендии могут стать женщины-ученые, кандидаты и доктора наук в возрасте до 35 лет, работающие в научных институтах и вузах в области физики, химии, медицины и биологии. Впервые в 2007 году на международной церемонии в Париже премии была удостоена российский профессор Татьяна Бирштейн – за ее исследования в области науки о полимерах. В 2015 году она вошла в состав российского жюри наряду с заведующим кафедрой физики полимеров и кристаллов физического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова Алексеем Хохловым, заведующей лабораторией физико-химии модифицированных поверхностей ИФХЭ им. А.Н.Фрумкина РАН Ольгой Виноградовой и другими.

Как женщины становятся учеными и что такое для них успех в науке Радио Свобода рассказали победительницы последних лет Мария Борисова (Институт фундаментальных проблем биологии, Пущино), Ольга Булавченко (Институт катализа им. Г.К. Борескова СО РАН, НГУ, Новосибирск), Анна Вологжанина (Институт элемента органических соединений им. А.Н.Несмеянова РАН, Москва), Маргарита Ремизова (МГУ им. М.В.Ломоносова, Москва) и Наталия Миропольская (Институт молекулярной генетики РАН, Москва).

Призвание

Маргарита Ремизова

Не могу сказать, что с детства только и мечтала о том, что стану заниматься наукой. Правда, у меня был общий интерес, скажем так, естественнонаучной направленности. Нравилась и ботаника, и позже биология, география, история. А еще ходила в музыкальную школу.

Когда пришло время поступать в институт, выбор было трудно сделать. С одной стороны, мне хотелось что-то такое биологической направленности, включая врача, ветеринара. С другой стороны, географом тоже быть неплохо. Еще меня очень интересовала археология. А еще тянуло к языкам - на филологию с лингвистикой. Но выбрала все-таки биологию.

в конце концов, от меня отстали, и я занималась тем, чем хотела – ничем

Ольга Булавченко

У меня не было тяги к физико-химическим исследованиям, и химию я не особо любила. Мама пыталась найти во мне какой-то талант и развить его. Одно время она со мной музыкой занималась, потом отдала меня в художественную школу, затем в секцию дзюдо. Правда, она меня никогда не заставляла делать то, что мне не нравилось. Соответственно, на всех этих поприщах я не преуспела. В конце концов, от меня отстали, и я занималась тем, чем хотела – то есть ничем.

Наталия Миропольская , старший научный сотрудник Института молекулярной генетики РАН:

Моя научная карьера сложилась по воле случая. В начальной школе я любила кружки рукоделия, и до сих пор занимаюсь этим в свободное время. Музыкой занималась 3,5 года, пока не надоело. Что касается биологии, то в школе особо ею не интересовалась. А с химией вообще был полный провал, поскольку учителя все время менялись.

В 10 классе я задумалась о выборе специальности. Мама сказала: "Так классно быть психологом". Я согласилась: "Да, наверное, хорошо". Начала учить биологию и подумала - о, да биология сама по себе интересна. И стала готовиться на биофак.

Мария Борисова

Я училась в городе Йошкар-Ола, это республика Марий-Эл. Первую половину школы занималась плаванием, а вторую половину мечтала о том, чтобы стать врачом, хирургом. Но тогда были сложные времена, и моя мама одна воспитывала троих детей. А в нашем городе не было высшего учебного заведения по медицине, и отправить меня в другой город мы тогда не могли себе позволить. Поэтому я поступила на биолого-химический факультет дома.

Анна Вологжанина

Я выросла в Самаре, сначала училась в совершенно обычной школе, а дополнительно ходила в художественную. И после 9-го класса почти собралась поступать в художественное училище. Однако после долгих раздумий, консультаций с родителями, я решила, что я все-таки буду продолжать учиться, поэтому нужно найти школу уровнем повыше. И я поступала в одну из лучших школ Самары - 1-у гимназию. Там-то выяснилось, что языковое направление, на которое мне очень хотелось пойти, я не потяну, потому что у них два языка, а я учила только один, да и уровень его оказался весьма скромным. Поэтому поступила на физико-математическое направление. И с удивлением обнаружила, что у меня очень хорошая химическая подготовка.

Про науку

я очень благодарна людям, которые настояли и заставили меня сделать неосознанный выбор

Мария Борисова , ведущий научный сотрудник Института фундаментальных проблем биологии РАН (Пущино):

Многие мои родственники по линии отца занимаются наукой. Но, честно говоря, к науке меня стимулировало не это. Научная руководительница моей дипломной работы когда-то защищала кандидатскую диссертацию в Пущино. И ей очень понравилось, как я работаю. Поэтому она сказала, что даст мне рекомендацию для поступления в аспирантуру, но я отказывалась, потому что хотела быть врачом. Но тогда моя руководительница позвонила маме, и, несмотря на то, что мы уже нашли мне работу в одном из медицинских учреждений города, она согласилась на новую перспективу. И теперь они уже вдвоем очень настоятельно упрашивали меня поехать в Пущино поступать в аспирантуру. В общем, сейчас, по прошествии многих лет, я очень благодарна этим двум женщинам, которые настояли и заставили меня сделать неосознанный выбор.

Маргарита Ремизова, ассистент биологического факультетаМГУ имени М.В. Ломоносова, Москва:

При поступлении в университет я ничего про науку не понимала. Мне кажется, что люди, которые поступают на первый курс, очень слабо представляют, что такое - заниматься наукой. Многие поступают по принципу - МГУ хороший вуз, неплохо бы получить его диплом. И когда я поступала в университет, то в аспирантуру совершенно не собиралась и про науку не думала. Но как-то так пошло, начиная с 3-го курса, и я поняла, что это такая творческая деятельность - что-то делаешь руками, где-то подумаешь головой.

Анна Вологжанина , старший научный сотрудник, Института молекулярной генетики РАН:

Я с первого курса начала заниматься научной работой, потому что уже знала преподавателей кафедры, которые приходили к нам в школу, рассказывали что-то интересное по химии, иногда помогали готовиться к олимпиадам. Поэтому я пошла сразу к ним на кафедру. И к 5-му курсу было жаль просто уйти, не защитив при этом кандидатскую диссертацию, раз уже столько сделано, и уже есть печатные работы.

Ольга Булавченко , научный сотрудник Института катализа РАН, Новосибирский госуниверситет:

В университете я училась средненько. А то, что начала заниматься наукой, было, скорее, связано с научным руководителем. На 3-5 курсе университета у нас практика происходит в НИИ катализа, и меня увлек сам процесс – получение нового знания, размышления, почему так происходит, а не по-другому. Я решила остаться и продолжить образование в аспирантуре.

Карьера

Маргарита Ремизова , ассистент биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва:

Если понимать карьеру как продвижение по административной лестнице, то это не про меня. Про меня, скорее, исследовать и публиковать больше статей. Вот в этом заключается моя карьера.

Что касается продвижения по должностной лестнице. Тут есть некий подвох. Докторскую диссертацию защитить, несомненно, хорошо. Есть такой тезис, что в науке все деньги начинаются с доктора, т. е. докторам активнее и гранты дают и другие преференции. Но как только человек защищает докторскую диссертацию, ему автоматически садятся на шею и говорят – ты будешь делать такую, такую и такую административную работу. Я еще ни разу не видела, чтобы на человек, который защитил докторскую, не навесили чего-нибудь такого.

как только человек защищает докторскую диссертацию, ему автоматически садятся на шею

К тому же, защитить докторскую диссертацию в России дело довольно сложное. Это не по совокупности работ, как в некоторых странах, когда ты набрал стопочку из 100 своих статей, отнес в комиссию, а они посмотрели и сказали – о, да, достоин! Все-таки надо сесть, написать большей или меньшей толщины том, потом пройти некие бюрократические процедуры. Если человек задался целью это сделать, будет у него докторская степень. У меня пока времени нет, ребенок все отнимает.

Наталия Миропольская , старший научный сотрудник, Института молекулярной генетики РАН:

Я могу сказать, что я не карьерный человек. Про докторскую мы шутим, что после 35 возможно придется это сделать, потому что есть много программ, сделанных под молодых ученых. А молодой ученый кандидат наук - до 35 лет, тогда как молодой доктор – уже до 40. Часто бывает, что люди не хотели, но им пришлось защищать докторскую, потому что это нужно для показателей учреждения, для показателей научных групп. Мне же нравится моя работа сама по себе.

Ольга Булавченко , научный сотрудник Института катализа РАН, Новосибирский госуниверситет:

Довольно сложно понять, что такое карьера в науке. Какого признания ты хочешь? Не факт, что когда ты станешь начальником, ты сможешь заниматься тем же, чем ты занимаешься сейчас, что тебе нравится. Мне кажется, система в российской науке так построена, что от начальника-ученого требуют много административной работы, а не способности быть генератором идей.

Анна Вологжанина , старший научный сотрудник, Института молекулярной генетики РАН:

Еще один критерий научной успешности и признания – это приглашения на конференции в качестве устных докладчиков, а еще замечательней – приглашенных докладчиков. Я поняла, что административной карьеры мне точно не хочется. В глубине души мечтается, что когда-нибудь тебя заметят настолько, что иностранное жюри, награжденное всякими премия и т. д., пригласит именно тебя с твоими работами. Но я думаю, что для этого мало делать хорошее дело – публиковаться в правильных журналах, надо еще и уметь общаться с этими людьми лично.

Мария Борисова, ведущий научный сотрудник Института фундаментальных проблем биологии РАН (Пущино):

Несколько дней назад я разговаривала со своими коллегами. И мне говорят: "Твои заслуги – это потому что ты изначально была настроена на то, что надо идти в науку идти, надо думать о карьере". Я говорю – стоп, минуточку! Это как раз то, о чем я никогда не думала - что надо что-то делать для карьеры в науке! Честно говоря, послушав всех нас, складывается такое впечатление, что это один из ключевых моментов, который помог нам стать теми, кем мы являемся на сегодняшний день - успешными учеными.

Я вернулся в Москву из эвакуации в июне 1943 года. Мне было 17 лет, и я окончил 9 классов. Передо мной встал вопрос: что делать дальше? Продолжать учиться в школе не имело смысла: в следующем году мне исполнялось 18 лет, и меня должны были взять в армию. А такие юноши, как я, не имеющие опыта и малоприспособленные к жизни, попавшие на фронт, как правило, погибали в первой же атаке. (Я знал это, потому что в 1942 году полгода работал в госпитале.)

В это время, летом 1943 года, в ряде московских вузов открылись подготовительные отделения, куда принимали школьников, окончивших 9 класс. За несколько месяцев они проходили программу 10 класса, сдавали экзамены и поступали на первый курс вуза. Студентам давалась броня — отсрочка от призыва в армию: уже в 43-м году правительство понимало, что после войны стране будут нужны инженеры. В университете подготовительного отделения не было, в энергетическом и авиационном институтах прием уже был закрыт. Единственным институтом, куда можно было поступить на подготовительное отделение, был Московский электро-механический институт инженеров транспорта. Я стал его студентом и в 1944 году окончил 1-й курс.

Летом 44-го года студентов 1 курса МЭМИИТа послали на месяц на лесозаготовки под Конаково, около канала Москва-Волга. Нас, четырех человек, поселили в маленькой комнате в деревенской избе. Мы были подготовлены к тому, что нас ожидает, захватили с собой пиретрум -порошок от клопов — и посыпали им пол и стены до примерно 1 м высоты. Ночью, когда мы проснулись и зажгли фонарик, оказалось, что выше этой линии вся стена шевелилась -по ней сплошь ходили клопы. Далее выяснилось, что туалетов в деревне не существует, ни в доме, ни во дворе — всего лишь в 100 км от Москвы мы попали в средневековье.

Столовая, где нас кормили два раза в день, находилась в 3−4 км в одну сторону от деревни, а лес, где мы работали, в 3−4 км в другую сторону. То-есть нам надо было помимо работы проходить в день около 20 км. Если человек выполнял норму, он получал в день 600 г хлеба, утром кашу, вечером суп и кашу с мясом или рыбой; если не выполнял, норма хлеба снижалась на 200 г; если перевыполнял, то ему полагались «стахановские»: норма хлеба увеличивалась на 200 г и выдавалось дополнительное второе. На валке леса, чем мы занимались, выполнить норму было невозможно. Поэтому мы поступали следующим образом: один день мы сдавали десятнику лишь 20−30% нормы, а остальное прятали — ведь было неважно, насколько не выполнишь норму, зато на следующий день мы перевыполняли норму и получали «стахановские».

Перспектива стать железнодорожником меня не воодушевляла, мне хотелось заниматься физикой. Я решил поступить на заочное отделение физфака МГУ. Для этого нужно было получить разрешение в МЭМИИТе, и я легко его получил, поскольку был там на хорошем счету. Более того, мне дали свободное (не обязательное) посещение лекций, что было большой редкостью. Я поступил на заочное отделение физфака осенью 1944 года и успешно сдал зимнюю сессию, получив все пятерки.

В марте-апреле на физфаке был объявлен набор в специальную группу, куда принимали студентов из других институтов без всяких экзаменов. Причем если человек был зачислен в эту группу, то его в обязательном порядке должны были отпустить из его прежнего института и он освобождался от призыва в армию. Теперь ясно, что это был набор для атомного проекта, и происходил он до появления информации о взрыве атомной бомбы. Я попытался попасть в эту специальную группу, но получил отказ, хотя у меня было преимущество над всеми остальными студентами других институтов — я сдал первую сессию на физфаке. Также получил отказ Давид Абрамович Киржниц, будущий член-корреспондент РАН, у которого была рекомендация от Ландау.

Интересно, как он получил эту рекомендацию. Киржниц учился в МАИ. У них была преподавательница физики, которая заметила его неординарные способности. Она была знакома с Ландау, сказала ему об этом способном студенте, и Ландау пригласил его для беседы. После разговора Ландау сказал: «Я напишу письмо-рекомендацию декану физфака Предводителеву». Он взял лист бумаги, перо, сел и задумался. «Я не могу написать „Дорогой Александр Саввич“, — сказал Ландау. — Он мне вовсе не дорог. Я не могу написать „Уважаемый …“ — я его не уважаю». Он подумал еще немного, потом воскликнул: «О, я напишу ему: „Dear“ — это по-английски ничего не значит».

Весной мне пришлось сдавать экзамены в МЭМИИТе и на физфаке. Я решил экзамены по железнодорожным дисциплинам в МЭМИИТе сдать на тройку, чтобы мне потом было легче уйти. У нас был предмет «Топливо, вода и смазка», ТВС. Я его почти не учил, лишь в течение нескольких часов перед экзаменом проглядел учебник. На экзамене мне задали вопрос: «Есть смесь воды с керосином. Как отделить одно от другого?» У меня просто не повернулся язык сказать что-либо иное, чем: дать постоять, сверху будет керосин, внизу вода. Я получил пять.

Весеннюю сессию на заочном отделении физфака я сдал на пятерки и получил очень хорошие рекомендации от тамошних профессоров — Градштейна и Моденова. С осени я снова стал предпринимать попытки перейти с заочного отделения на очное. При этом я не говорил, что учусь в МЭМИИТе, а только о том, что хочу перейти с одного отделения физфака на другое.

Я пошел в Министерство просвещения, к заведующему отделом университетов. И тут мне повезло! Заведующий отделом Зацепин (увы, я не знаю его имени и отчества) оказался порядочным человеком, он сказал: «Вы хотите перейти с заочного отделения на очное? Ну и переходите». — «А Вы подпишете бумагу о том, что Вы не возражаете?» — спросил я.-«Конечно», — ответил он и тут же продиктовал текст бумаги машинистке. С этой бумагой я пошел на физфак, и тут мне опять повезло: Георгий Петрович находился в отпуске, и вместо него был другой человек. Глядя на него невинными глазами, я сказал: «Георгий Петрович обещал мне, что если у меня будет письмо из Министерства просвещения о том, что оно не возражает против моего перевода с заочного отделения на очное, то он меня зачислит студентом на физфак. Вот это письмо». — «Я оформлю приказ», — был ответ. Когда Георгий Петрович вернулся из отпуска, он уже ничего не мог поделать. Надо было уйти из МЭМИИТа, и уйти без скандала — иначе на меня были бы направлены бумаги в военкомат. Мне удалось этого добиться после семи визитов к декану и директору МЭМИИТа — железнодорожному генералу Федоренко.

Так я стал физиком. Но прошло еще много времени, пока у меня появилась надежда, что я могу стать физиком-теоретиком. Я долго колебался, но потом решился и стал сдавать Ландау теоретический минимум. Первые экзамены — вступительный по математике, механику и теорию поля — я сдал сравнительно легко. Но при подготовке квантовой механики я застрял: некоторые вопросы были мне непонятны, их надо было изучать по оригинальным статьям, книги «Квантовая механика» Ландау и Лифшица еще не было.

На 4-м курсе студентов распределяли по кафедрам. Я подал заявление на кафедру теоретической физики и был зачислен. Но вскоре пришло новое распоряжение, и меня перевели на кафедру «Строение вещества». Это было зашифрованное название, на самом деле оно означало кафедру ядерной физики и физики элементарных частиц. Тогда я очень огорчился такому переводу и пытался добиться его отмены, но потом понял, что мне опять повезло. Дело в том, что на этой кафедре разрешалось, чтобы руководителем дипломной работы был любой физик, участвующий в атомном проекте, тогда как на остальных кафедрах требовалось, чтобы он преподавал на физфаке.

На кафедре «Строение вещества» студенты предпочитали сами найти себе руководителя и с ним договориться. Киржниц и я хотели взять себе руководителя из школы Ландау. Один старшекурсник — Б. В. Медведев — дал Киржницу два телефона — Померанчука и Компанейца. И мы решили, что сначала будет звонить Киржниц, и если ему удастся договориться, то по второму телефону буду звонить я. Киржниц стал звонить Померанчуку, звонил несколько раз, но все неудачно — Померанчука не было. Тогда он позвонил Ком-панейцу, и тот легко согласился взять его своим дипломником. Мне оставалось звонить Померанчуку. Я сделал много таких звонков, и каждый раз мужской голос мне отвечал: «Померанчука здесь нет»! Уже потом, когда я стал работать в ИТЭФ, я понял, в чем было дело. Телефон, номер которого мне дали, стоял не в кабинете Померанчука, а в холле, и за ним сидел солдат. Наконец, один раз — о чудо! — тот же голос позвал Померанчука. По-видимому, в тот момент Померанчук проходил через холл или, может быть, стоял в холле и с кем-то разговаривал. Мне опять повезло! Я сказал, что я студент университета, сдал 3 курса из минимума Ландау и хочу делать у него дипломную работу. Для Померанчука тот факт, что я сдал Ландау три экзамена из теорминимума, был достаточен, чтобы взять меня в дипломники (в то время сдавших теорминимум было мало — человек 10), и он пригласил меня к себе домой для окончательного разговора. Я пришел. В тот день был сильный мороз. У меня не было шубы или пальто: я был в короткой летной курточке, под которую моя мама подшила беличий мех из старой бабушкиной шубы. Эта курточка решила мою судьбу — впоследствии Померанчук сам сказал мне об этом — я стал его дипломником.

Померанчук мне сильно помог в подготовке к экзамену по квантовой механике: он дал мне верстку тех глав готовящейся к печати «Квантовой механики», где было изложены непонятные мне вопросы. После этого квантовая механика была сдана, сдано еще несколько курсов. Я начал делать дипломную работу, тему которой мне дал Померанчук. Но у меня не было уверенности, что из меня получится физик-теоретик. Скорее наоборот, не было даже и надежды. Как говорил один из героев в книге Синклера Льюса «Эроусмит»: «Не всякий, кто работает в науке, — ученый. Лишь очень немногие». Еще в большей степени это относится к теоретической физике: одно дело — сдавать экзамены и решать задачи и совсем другое — работать творчески.

Впервые надежда, что я смогу стать физиком-теоретиком, появилась у меня во время работы над задачей, поставленной Померанчуком. Я ясно помню это мгновение -звездное мгновение в моей жизни.

Померанчук предложил мне вычислить поляризацию медленных (резонансных) нейтронов при их рассеянии на ядрах. Такая поляризация возникает за счет интерференции ядерного рассеяния с взаимодействием магнитного момента нейтрона с кулоновским полем ядра (релятивистский эффект). Амплитуда взаимодействия магнитного момента с кулоновским полем — чисто мнимая. Поэтому интерференция возможна только тогда, когда ядерная амплитуда содержит мнимую часть. Подобную задачу ранее решил Швингер, который рассмотрел рассеяние нейтронов при высоких энергиях, когда ядерное рассеяние носит диффракционный характер и его амплитуда чисто мнимая. В случае Швингера рассеяние происходило на малые углы, передаваемые импульсы были намного больше обратных размеров атома и взаимодействие магнитного момента нейтрона с атомными электронами можно было не учитывать. Померанчук предложил мне рассмотреть рассеяние нейтронов низких энергий в области резонансов, где ядерная амплитуда также имеет мнимую часть. Здесь, однако, рассеяние происходило на большие углы. Я пытался найти область, где можно было применить метод Швингера, т. е. не учитывать взаимодействие магнитного момента нейтрона с атомными электронами, но результаты были неубедительными, и я был в унынии. И сидя в читальном зале библиотеки МГУ — я ясно помню это мгновение,-я вдруг сообразил, что могу провести вычисления точно, не используя никаких приближений, — мне нужно лишь учесть атомный формфактор, и я могу это сделать.

Это была моя идея, ее не было у Швингера! И тут у меня впервые появилась надежда, что я смогу стать физиком-теоретиком.

Борис Иоффе