Вопрос о положении людей в социальном процессе становится предметом специального изучения в середине II тысячелетия н. э. Физика тогда разрабатывала системы координат для определения вещей, их положения и взаимодействия. Общественная практика культивировала систему измерений, связывающих и объединяющих географическое пространство деятельности человека. Социальный мир начинает заметно меняться. Возникают потребности в средствах, определяющих общественную эволюцию, ее особые фазы, ступени, переходные состояния. Стимулируются попытки выявить общую логику социальной эволюции, определить ее линию. Вместе с тем возрастает внимание к разнообразию человеческих сообществ, их особенностям. Возникает проблема соотношений разных социальных форм, их соподчинения или несогласуемости.

В некоторых европейских обществах в результате бурных революций экономические, политические, юридические порядки меняются на глазах поколения. Люди непосредственно фиксируют социальные изменения, начинают задумываться о влиянии собственных действий на общественные институты. Так, вопрос о положении человека в социальном процессе постепенно прорастает в совокупность вопросов о влиянии человеческих индивидов на социальную эволюцию, на формы, в которых она протекает, на ту систему измерений, что служит для ее упорядочения и познания. Завершение географических открытий устанавливает действительную общность человеческой истории. Образуется единое пространство совокупной деятельности людей, постепенно заполняемое экономическими взаимодействиями, борьбой политических интересов, научными связями и культурными контактами. Возникает потребность в создании общего языка, описывающего пространство, придающего географии социальное значение. Карта мира становится предварительным проектом различных человеческих взаимосвязей.

Возникают новые возможности для человеческих сил, кооперации и закрепления их в особых структурах производства, экономики, техники, права, науки, образования. Эти структуры приобретают как бы самостоятельное существование, они «обрастают» вещными, внешними по отношению к людям формами, начинают сами влиять на строй отношений, деятельности, мышления людей. Они не просто опредмечиваются и застывают, подобно древним гигантским сооружениям: они воспроизводятся, «работают» и задают некий циклический ритм повседневному поведению людей. Причем в отличие от природы-земли, искони приучавшей человека к циклам своего бытия, они создают «органы» или инструменты, позволяющие менять ритмы и ускорять темпы человеческой деятельности, они меняются и заставляют меняться людей.

Эпоха географических открытий заканчивается: возможности открытия новых пространств как будто бы исчерпываются. Зато начинается эпоха открытия времени, открытия его новых срезов и измерений.

Время обнаруживает свое значение связи между разными людьми. Оно соединяет жизнь поколений, возобновляет производство товаров, выстраивает дни и труды отдельного человека. Настоящее время обнаруживает объем, глубину и перспективу, оно никогда не кончается, оно постоянно оказывается в роли настоящего продолженного времени. Вокруг него группируется деятельность людей, и уже порядок этой деятельности во времени, а не порядок вещей сам по себе, начинает определять формы кооперации людей.

Использование времени сопряжено с повышением скоростей: движения вещей, изготовления товаров, перевозки грузов, обучения работников, обращения капиталов, получения процентов и т. п. Такого рода соревнование разных человеческих деятельностей в скорости предполагает «чистое» время, т. е. время, очищенное от всех конкретных человеческих, вещественных, культурных и прочих признаков. Общее пространство и «чистое» абстрактное время человеческих взаимодействий создают условия для уплотнения деятельности людей, для более глубокого культивирования внечеловеческой и человеческой природы.

Начинается новый этап приручения человеком вещей и оформления своих собственных сил. Новый уровень проникновения человека в мир вещей обусловлен тем, что человек уже практически подготовил средства для использования не самих вещей, а отдельных полезных свойств, извлекаемых из вещей, соединяемых в ряды и системы. Он создает специальные орудия и их комбинации, механизмы и машины для «перегонки» конкретных вещей в «чистые» материалы и стихии. Взаимодействия этих материалов и стихий начинают в представлении человека заслонять и замещать конкретно-вещественный образ природного мира.

Происходящие перемены не могут не сказаться и на самом человеке. Обнаружив свои новые отношения со временем, он и себя начинает все более ощущать и понимать как силу бытия, как его особую стихию, квинтэссенцию, не исчерпываемую никакими конкретными - сословными, физическими или цеховыми характеристиками. Однако необходимость уплотнения деятельности заставляет его проделывать со своими силами и способностями примерно то же самое, что он делает с природными вещами. Он начинает культивировать в себе свойства, которые не столько являются свойствами его личности, сколько свойствами тех производящих систем - в том числе и образования, науки, политики, культуры, - в которые он включается в процессе своей деятельности. Освоение «глубин» человеческой природы, культивирование поприща человеческой деятельности как бы отрывается от непосредственного развития человеческой личности: образ личности - как актуальной и потенциальной цельности отдельного человека - постоянно присутствует в жизни реального индивида, но как непроявленное, теневое его отображение.

Приручение человеком своих новых деятельных сил оказывается возможным только при условии их вынесения вовне, в систему обобщенного пространства и абстрактного времени, только за счет их облачения в инструментальную, вещеподобную форму.

Становление и развитие их в подобных формах, конечно, таит угрозу «детализации», «фрагментации» конкретного бытия человеческих индивидов, создает проблему адаптации внешних социальных форм к нуждам конкретного человека.

Меняющиеся структуры бытия могут обрести законченные формы, «замыкаясь» в сознании людей, в строе их психики: новые структуры начинают работать лишь тогда, когда у людей перед глазами возникает соответствующая картина бытия, а в их деятельности начинает функционировать соответствующая обобщенная схема жизненного процесса, или онтология. Новый логос бытия должен укорениться в психике людей, соединить внешние социальные формы с реализацией каких-то сил индивидов, открыть каким-то внешним формам доступ к органике внутреннего бытия личности. Ясно, что полное совпадение внешних и внутренних форм не происходит. Но некоторые особенности в структурах внешней и «внутренней» деятельности людей должны совпадать или, во всяком случае, четко соответствовать друг другу, «переводиться» на язык друг друга с достаточной полнотой.

В связи с этим особо подчеркнем формирование развитых образов времени, процессуальности, непрерывности в сознании новоевропейского человека. Эти образы или схемы оказываются довольно абстрактными записями и проектами деятельности как особого рода длительности, в последовательных интервалах которой происходят сращивания, сложения и умножения различных человеческих сил. Такое протекающее во времени сознание человека дает ему понимание, понятие об отдаленных событиях, понятие отвлеченное, абстрактное, но тем не менее вполне определенно влияющее на построение человеком его поведения. Образный строй сознания человека приобретает глубину и перспективу, пространственно-вещественные формы организуются развертыванием их во времени, вопрос о месте человека в социальном мире, по сути, замещается вопросом о положении человека в социальном процессе.

Выявление индивидности человека, его обособленности, погруженности в социальный процесс, конечно, согласуется с изменениями, происходящими в характере социальных связей. Они все более утрачивают значение «скреп», осуществляющих непосредственную зависимость человека от человека, от сословия, от цеха, от конкретного и ограниченного социального пространства. Обособленный человеческий индивид оказывается исторически выделен именно из этих непосредственных социальных связей, а стало быть, и отделен от непосредственной «привязки» к тем формам деятельности, которые прежде связывались с его социальной принадлежностью.

Если говорить о понятии индивида не в логическом, а в конкретно-историческом смысле, в котором оно становилось практически значимым для многих людей, встраивалось в новые формы отношений и деятельности, то оно характеризовало человека прежде всего как носителя и хозяина (субъекта) деятельных сил, обладающего возможностями прилагать эти силы к решению различных жизненных задач и свободного в этом плане как от сословных ограничений, так и от непосредственной социальной поддержки. Бытие индивида и его деятельность освобождались от конкретной социальной формы и начинали обретать социальное значение, вступая в контакт с обезличенными средствами деятельности, через них проникая в мир абстрактных социальных измерений. В плане пространственном индивид предстал в образе особой действующей (и мыслящей - Декарт) вещи (и это надолго закрепилось в обыденном сознании и некоторых философских представлениях). Но в плане процессуальном, временном обнаружился более глубокий, нефизический смысл бытия человека, и это стало одной из самых трудных проблем философии. Человеческий индивид выделился из сплетения непосредственных социальных зависимостей, его связь с обществом, группой, другими людьми перестала быть прямой, ощутимой, контактной. Она приобрела опосредованный характер - через условия, средства, результаты и сам процесс деятельности. Она стала общественным отношением в собственном смысле слова, ибо разворачивалась как процесс соотнесения, сополагания и синтезирования деятельности.

Она соизмеряла различные усилия и способности людей с абстрактными эталонами (и прежде всего абстрактным временем) и таким образом проявляла социальное значение этих способностей и сил.

Иначе говоря, социальная значимость индивида, переставая быть формой его непосредственной зависимости от сословия, цеха, рода, получала опосредованное выражение в абстрактных формах построения и реализации деятельности. Социальность ускользала из непосредственной совместности человеческого бытия, из ее образных, картинных и эмблематических определений и обнаруживала себя все более косвенно, поскольку «растекалась» во времени, «распределяясь» в сложных соотношениях отдельных актов, рядов и уровней человеческой деятельности.

Итак, обособленный индивид как определенная историческая форма (и соответствующее понятие) связан с определенной формой социальной связи, которая исключала прямую зависимость человека от человека, группы, социума, превратилась в общественное отношение, в квазисамостоятельную реальную абстракцию.

Человеческий индивид высвобождается из непосредственной социальной зависимости, и она становится отделившейся от человека, посторонней для него социальной связью, общественным отношением, функционирующим как бы в стороне от него в качестве особого рода вещи. С «другой стороны», вещью или системой вещей особого рода, отделившихся от индивидов и их непосредственных зависимостей оказывается производство. Орудия и средства деятельности начинают «отрываться» от индивидных форм бытия людей, собираться и группироваться в совокупности и ряды, создают особую сферу жизни общества, новые нормы человеческого поведения, реализации и развития сил человека. Производство оформлялось как совокупность вещественных условий, орудий, средств, объединенных для получения вещественной продукции, сохраняющей и пополняющей бытие людей. Люди, оживляющие процесс производства, тоже предстали прежде всего с их «вещественной стороны» как носители энергии, как телесная двигательная сила. И даже общественные отношения, приняв форму опосредованных человеческих зависимостей, приобретали вещный характер. Производство, развертываясь как предметная структура, особый механизм человеческого бытия, казалось, и всем другим аспектам жизни людей придало вещный вид и способ проявления.

Но не физические законы, не логика вещей определила сохранение и рост производства. Вещи в нем движутся и взаимодействуют по формам деятельности людей, и люди в нем должны быть приспособлены именно к этим формам. Конечно, представляется странным, что производство, обособляясь и развиваясь по формам человеческой деятельности, на первых порах «потребляет» работника как мускульную энергию и физическую силу, что оно предстает и трактуется (многими до сих пор) как производство вещей. По сути же производство вещей - лишь момент воспроизводства овеществленных социальных форм и человеческих сил. Иными словами, человек в производстве вступает в контакт не с вещами, а с выраженными в них формами движения человеческих сил. Поэтому и от работника - чем дальше, тем больше - требуется способность управлять этими силами, а не просто быть сгустком возбуждающей их энергии. И это уже не физика, характеризующая производство с точки зрения природных законов. Это - метафизика, рассматривающая производство вещей как момент социально-человеческого процесса.

«Первая метафизика» производства возникла в экономике как в особом измерении, особом понятии, характеризующем процесс производства с точки зрения эффективного насыщения его человеческими силами и взаимосвязями. Я говорю об экономике как о первой метафизике производства потому, что культура и история должны были в дальнейшем дать и «второе» и «третье» метафизическое истолкование социально-человеческого процесса и показать, в частности, ограниченность «экономической метафизики», ее способность видеть только абстрактные формы реализации человеческих сил, а стало быть, и непроницаемость для нее многих важных аспектов человеческого бытия. Однако на первых порах именно экономика подвела человеческое мышление к пониманию производства как предметного тела цивилизации, предметного «сгущения» взаимосвязанных человеческих сил. Представив производство как особую систему вещей, экономика положила начало выявлению в этой системе социальных форм, использованию этих форм как измерителей эффективности человеческих действий. Отсюда же проистекает и расхождение двух трактовок деятельности: как квазиприродного процесса и как предметного синтеза человеческих сил и связей.

Экономика высветила функционирование и развитие связи людей, осуществляемой через производство. Тем самым она определила и новую систему измерения человеческих сил и способностей, природных вещей и культурных ценностей. Все это обретало общий абстрактный измеритель, независимый от конкретных свойств людей и вещей. Подчеркнем то обстоятельство, что человеческие качества оказались включенными в ситуации сравнения и измерения в ряду других вещей, т. е. как овеществившиеся, отделившиеся от своих субъектов формы.

Экономика своим абстрактным измерением, как всепроникающим излучением, выявила внутренние связи и функции различных подсистем общества. В контексте экономики понятия государства, права, науки, культуры приобретали новое измерение и глубину. Некоторые из них, например понятия государства и права, должны были существенно измениться, определив этим и перспективу практических изменений соответствующих сфер. Другие, например понятия культуры, искусства, нравственности, всем своим существом «сопротивлялись» экономическому измерению, однако и они испытали мощное давление реальных абстракций, стимулирующих «экономическую метафизику» человеческого бытия.

Приобретение социальными понятиями новых характеристик означало изменение строя обыденного поведения людей и их мышления: понятия становились средствами приспособления людей к новым принципам функционирования социальных связей, к их абстрактности, анонимности, «растянутости» и воспроизводимости во времени. Привыкание к развертыванию своего социального бытия во времени означало для человека и выработку новых форм понимания, новых форм связывания понятий. Понятия, «вытягивающиеся» по оси времени, связывающие, к примеру, схему действий работника со схемой действия его сотрудника в разделенной во времени деятельности, утрачивали непосредственную образность, картинность и приобретали формы схем или знаковых записей. Понятия-представления замещались понятиями-схемами, а понятия-схемы - понятиями-знаками, схемами-«нотами»: такова была неизбежная плата мышления за попытку выразить процессуальность социального бытия. Или скажем так - мышлению людей необходимо было мобилизовать свои выразительные резервы (схемы-знаки и схемы-«ноты») и выработать новые средства, чтобы по-прежнему эффективно служить человеку в меняющейся системе социальных связей.

Подобная ориентация мышления в определенном смысле начинала обособлять его от повседневного опыта, от «живых» чувств и впечатлений человеческого индивида: мыслительные схемы, выводящие человека за рамки происходящего в данный момент, оказывались по необходимости формальными. Однако этот формализм мышления не является чем-то принципиально новым; каждая из предыдущих эпох навязывала индивиду свой формализм мышления: ритуальный формализм древности, сословный формализм средневековья. Особенность новоевропейского формализма в том, что он впрямую не навязывается индивиду, он дает ему возможность с помощью мышления вписать себя в любые абстрактные связи, но ценой растворения своих индивидуальных свойств в этих абстракциях. И если в прежние эпохи формализм мышления вписывался в структуры индивидного бытия людей, то теперь формализующее мышление начинает выходить далеко за грани индивидного бытия, и ему требуется собственная территория для освоения нарастающего массива абстрактных объектов познания и практики.

Новое время порождает новую науку (некоторые исследователи считают, что наука в собственном смысле в это время только и появляется). Это уже наука не о вещах, а о связях и отношениях, в которых предстают вещи; их свойства образуют особые формы, «стихии», объекты. Наука, по сути, и работает с этими «вторичными» вещами, скрывающими связи их порождения и функционирования. Она улавливает зашифрованные в вещах отношения и пытается ввести их в сферу практического использования и в обыденный опыт человека. Но, поскольку скрытые отношения не встраиваются в образы и представления обыденного человеческого опыта, наука дает им косвенное выражение на языке знаково-символических формул. Это соответствует положению вещей в науке: они здесь представляют не самих себя, а определенные ряды, типы, системы отношений, т. е. они фактически функционируют в науке как символы и знаки каких-то процессов.

Все это надо учитывать как условие зарождающейся общественной науки (впоследствии - наук). Обществознанию как бы самой действительностью подготовлены объекты исследования: обособленные индивиды, их обособившиеся отношения, особая сфера производства. И все это можно изучать как вещи: исчислить, измерить, взвесить, не ссылаясь на субъективные показания людей, т. е. все это можно проделать так, как это делает «нормальная» естественная наука. Однако эта ориентация на общенаучный идеал и стандарт таит в себе ловушку, и появляющееся на свет обществознание конечно же попадает в нее: вещеподобный облик объектов обществознания маскирует их природу, скрывает «пружины», приводящие их в действие: более того, совпадение объектов обществознания с их вещной, непосредственно представленной формой тоже оказывается иллюзией. В результате - «родовая травма» обществознания: дефекты методологического зрения, неведение относительно своих собственных познавательных возможностей, некритическое усвоение исследовательских стандартов естествознания, к тому же в достаточной мере не осмысленных самим естествознанием. Под влиянием этого дефекта обществознание практически не замечало метафизического характера своих объектов, тем более объектов естественных наук. Все это впоследствии породило комплекс вопросов, составивших в XX в. главную проблематику науки. Но на первых порах обществознание обратилось к описанию и измерению своих объектов как особого рода вещей.

Так или иначе, но понятия об основных составляющих элементах социального бытия, о главных «вещах», на которых строится жизнь людей, прояснялись, оформлялись и приобретали вид инструментов, постоянно используемых в повседневной деятельности людей. Они способствовали включению людей в обособившиеся от них системы производства, права, культуры, науки, в усложняющиеся формы коммуникаций, помогали людям осваивать новые пространства и времена.

Формирующееся научное обществознание выстраивало общественные «элементы» и «вещи» в определенные ряды, совокупности, группировало и соизмеряло их. Возникала проблема представления общества как системы с относительно прочными конструкциями и «механизмами» воспроизводства. Но эта же проблема, взятая в перспективе, указывала на возможность понимания общества как всего человеческого сообщества, объединяющего различные социальные системы, не подчиняющегося жесткой линейной логике развития.

Однако на первых порах научное обществознание в большей мере было заинтересовано вопросом о существовании в социальном процессе устойчивых форм его воспроизводства, о средствах их изучения, использования, управления ими. К этому, вероятно, подталкивал и пример естествознания, выявлявшего закономерные зависимости в природе и образы естественных законов, воплощенные в культурных традициях, и понятия о законах юридических, становящихся опорой функционирования гражданского общества.

Невероятные факты

Люди, страдающие зависимостью, не могут контролировать то, что они делают, принимают или используют.

Всем известны такие виды зависимости, как наркотики и алкоголь, которые могут значительно ухудшить качество жизни и привести к печальным последствиям.

Однако сегодня, список типов зависимости значительно расширился, и любая вещь, начиная от шоколада до компьютерных игр, может вызвать физическое и психологическое привыкание.


1. Трудоголизм

Трудоголики часто заслуживают уважение в современном мире, где каждая минута означает, что вы может заработать больше. Но чрезмерная преданность работе вытягивает из одержимого работой человека всю энергию. Грань между усердной работой и трудоголизмом начинает стираться. Работоголики, как и другие люди, страдающие от зависимости, возвращаются в реальность только, когда что-то серьезное случается с их здоровьем или отношениями.

В Японии, существует термин "кароси" или "смерть от трудоголизма" . Этот феномен вызвал настоящую шумиху в 1980-х годах, когда несколько японских чиновников скончались, не имея никакой истории болезни. Переутомление от многочасовой работы без перерыва привело к смерти на рабочем месте.


2. Любовная зависимость

После разрыва с супругом, близким человеком и любовью всей вашей жизни, вы может попытаться остаться друзьями со своими бывшими партнерами, постепенно уменьшая контакты и постепенно избавиться от последней реликвии ваших отношений. Однако, одно останется неизбежным: вам придется двигаться дальше. Однако, некоторым людям, разрыв отношений дается особенно тяжело. Несмотря на то, что естественно оплакивать потерю отношений, некоторые люди могут заходить слишком далеко.

Психологи выяснили, что слепое увлечение вызывает выработку фенилэтиламина, неврологического химического вещества, которое дает чувство эйфории, когда вы влюбляетесь. У людей, которые испытывают страстную влюбленность, наблюдаются такие же симптомы, такие как бессонница и потеря ощущения времени, что и у тех, кто злоупотребляет кокаином. Некоторые люди испытывают настоящий синдром отмены, им настоятельно требуется заряд влюбленности, от которого они начинают зависеть.


3. Зависимость от телевизора

Известно, что человек в среднем проводит около 3-4 часов в день, сидя перед телевизором, что составляет половину всего времени отдыха. Это означает, что к 65 годам, человек проведет около 9 лет, будучи приклеенным к телевизору. Некоторые любители телевизора могут проводить до 8 часов в день за просмотром телевизора. У людей, страдающих зависимостью от телевизора, наблюдаются такие клинические симптомы как беспомощность в отношении прекращения просмотра телевизора, использование телевизора, чтобы успокоить нервы, и раздражительность, если приходиться прекратить просмотр телевизора.

Во время лабораторных экспериментов ученые изучали реакцию людей на телевизор, следя за мозговыми волнами с помощью электроэнцефалограммы. Участники, которые смотрели телевизор, находились в расслабленном и пассивном состоянии, а ЭЭГ показывало меньшую умственную стимуляцию. Оказалось, что и после прекращения просмотра телевизора, люди оставались расслабленными и безынициативными, так как просмотр телевизора вызвал эффект онемения, схожий с приемом транквилизаторов . Человек фактически отключается от реальной жизни, погружаясь в то, что показывают на экране, что в свою очередь ведете к навязчивому просмотру телевизора.


4. Зависимость от физических упражнений

Мы все знаем, что физическая активность полезна для здоровья. Когда мы выполняем физические упражнения в организме вырабатываются эндорфины – гормоны хорошего настроения. Для некоторых людей сильное ощущение удовольствия от физических упражнений может превратиться в зависимость.

Люди, зависимые от физических упражнений, имеют различные мотивы своего поведения, включая желание контролировать свой вес и фигуру или чувство необъяснимого страха, когда они прекращают тренироваться. У таких людей часто наблюдается очень плотный график, отведенный для физической активности. Они будут упражняться, даже когда заболеют или получат травму, что может привести к еще большим проблемам. Они могут пропускать работу, школу и игнорировать другие обязательства, только чтобы заняться физическими упражнениями.

Чаще всего зависимость от физических упражнений связана с нарушениями пищевого поведения, такими как булимия или анорексия .


5. Шопоголизм

Шопоголизм, или по-научному ониомания , является одним из социально подкрепляемых поведенческих типов зависимости. Мы окружены рекламой, которая твердит о том, что нам нужно покупать новые вещи, чтобы быть счастливее, а потребительство стало мерилом нашей социальной ценности.

Несмотря на то, что шопоголизм распространился в последние годы, он не является по-настоящему новым нарушением, так как он считался психиатрическим расстройством еще в начале 20-го века.

Шопоголизм или навязчивое желание покупать часто сосуществует с другими расстройствами такими как тревожное расстройство, злоупотребление психоактивными веществами, расстройство пищевого поведения, расстройство контроля над побуждениями и другими.

При этой зависимости наблюдаются такие симптомы, как чрезмерная трата денег, навязчивые покупки, невозможность остановиться от покупок, ложь по поводу траты денег, конфликты с близкими людьми по поводу покупок.


6. Танорексия (зависимость от загара)

Медики обеспокоены увлеченностью многих людей солярием. Ученые выяснили, что у любителей соляриев наблюдается поведение, схожее с поведением алкоголиков и наркоманов. В исследовании выяснили, что когда людей, увлекающихся загаром с солярии, подвергли воздействию ультрафиолетовых лучей, то у них в определенных областях мозга, ответственных за зависимость от наркотиков и алкоголя, наблюдался повышенный кровоток. Когда исследователи прекращали воздействие ультрафиолетовых лучей, не говоря об этом участникам, эти области мозга становились менее активными.

Зависимостью от загара, в основном в солярии, чаще страдают женщины. Исследование 2006 года выявило, что посещение солярия способствует выработки эндорфинов, а прекращение режима посещения солярия может вызвать синдромы отмены, как при других типах зависимости.


7. Сексуальная зависимость

Жажда сексуального удовлетворения стара, как мир. Но в современном мире это желание часто превращается в навязчивое поведение, при этом доступ к интернету добавил проблем.

Сексуальная зависимость часто описывается как расстройство половой сферы, характеризующееся навязчивыми действиями и мыслями сексуального характера. Как и в случае с другими видами зависимости, она может иметь отрицательное воздействие на отношения. Для некоторых зависимость не перерастает дальше навязчивой мастурбации или чрезмерного использования порнографии и секс услуг по телефону . Для других, это может включать незаконные виды деятельности, такие как эксгибиционизм, непристойные телефонные звонки, растление малолетних и изнасилование. Однако, люди страдающие сексуальной зависимостью не обязательно будут насильниками.

Возрастающая сексуальная провокация в обществе привела к увеличению числа людей, которые занимаются необычными или незаконными сексуальными практиками, такими как секс по телефону, компьютерная порнография, виртуальный секс, эскорт-услуги и т.д.


8. Интернет зависимость

Если вы находитесь в сети в течение многих часов без перерыва и бесцельно бродите по сайтам, не желая выключать компьютер, то возможно у вас все в порядке. Но если это повторяется изо дня в день, а отключение компьютера вызывает у вас раздражение, то возможно вы страдаете от интернет зависимости.

Сегодня психиатры со всего мира начинают признавать такие разновидности интернет зависимости, как онлайн порнография, увлечение компьютерными играми, увлеченность социальными сетями, пристрастие к виртуальным знакомствам и т.д. В некоторых странах интернет зависимость стала настоящей социальной проблемой. Так, согласно опросу в 2007 году, в Южной Корее, 30 процентов людей в возрасте до 18 лет страдали интернет зависимостью.

Человек, страдающий от интернет зависимости, может часами бродить по интернет сайтам, при этом, не занимаясь поиском информации а, просто поглощая все, что попадается ему в интернете.


9. Зависимость от пластических операций

Отрицательный образ своего тела заставляет множество людей ложиться под нож. Небольшое увеличение, коррекция, подтяжка и тому подобные операции делаются ради одного - стать еще ближе к идеалу.

В 2006 году Британская ассоциация эстетических пластических хирургов предупредила врачей о пациентах страдающих дисморфофобией или "синдромом воображаемого уродства". Для таких людей эстетическая хирургия является бесконечной процедурой, и они никогда не будут удовлетворены результатами.

Человек с дисморфофобией может иметь навязчивую идею о том, что у него существует какой-то физический дефект и проводить много времени, скрывая этот дефект с помощью косметики, одежды и операций. Часто такие люди имеют нереалистичные ожидания от пластических операций, думая, что это приведет к желаемым отношениям или высокооплачиваемой работе. Даже если они будут удовлетворены одной процедурой, они могут найти у себя другой дефект, который нужно подкорректировать.


10. Зависимость от лекарств

Многие люди принимают лекарства по медицинским причинам, потому что доктор им их выписывает. Но около 20 процентов людей могут использовать лекарства не для медицинских целей. Это называется злоупотреблением лекарственными средствами и является серьезной проблемой. Чаще всего люди начинают злоупотреблять такими лекарствами, как наркотические болеутоляющие, седативные средства и транквилизаторы и стимуляторы .

Эксперты не знают, почему повышается число людей, страдающих от зависимости к лекарствам. Но возможной причиной является доступность лекарств. Также, доктора сегодня выписывают больше лекарств, чем раньше, а в аптеках можно достать гораздо больше лекарств без рецепта врача.


Влияние социальности на употребление. Социальное окружение, статус, социальные взаимоотношения. Развитие социальной составляющей зависимости.

Социальная зависимость – это то, как зависимого «заставляет» употреблять его окружение.

Социальность – социальная характеристика человека (наподобие характера в психике). Три составляющие социальности человека: 1.) окружение; 2.) социальный статус; 3.) взаимоотношения с окружением (роль).

Окружение зависимого

Человеку необходима группа, к которой он может себя причислять и которая будет его считать его своим (социальная идентификация). При этом он вынужден принимать нормы группы, к которой он себя причисляет. Если эти нормы способствуют психическому здоровью и развитию, то, скорее всего, такой человек будет психологически здоров. Если эти нормы способствуют психологическому нездоровью, то и у человека будет психологическое нездоровье.

Чем более незрелая личность, тем сильнее потребность в принятии коллектива и тем сильнее влияют на него нормы этого коллектива, и чем более зрелая личность, тем меньше потребность в коллективе и его влияние.

Если психологически здоровый человек, но еще не «доросший» до уровня развития, когда возможно находится в коллективе и полноценно с ним взаимодействовать, при этом не принимая нормы этого коллектива, попадет в коллектив с нездоровыми нормами, то у этого человека со временем появятся психологические проблемы. Он как бы заразится психологической болезнью от коллектива (эффект психологического заражения ).

Окружение с нормами, поощряющими злоупотребление (зависимое, созависимое и др. окружение), заставляют недостаточно зрелую личность начинать злоупотреблять.

Статус зависимого

Статус – это официальная позиция в коллективе (начальник, подчиненный, мама, папа, сын, дочь и т.д.), или психологическая позиция (уровень уважения, доверия и т.д.)

Окружение относится к человеку в соответствии с тем, какой статус он занимает в коллективе.

Низкий статус всегда связан с неудовлетворенностью жизнью, которая будет приводить к тяге к употреблению. Поэтому выздоровление должно включать повышение социального статуса (как официального – лучшая работа или повышение по службе и т.д., так и неофициального – большее уважение в коллективе и т.д.). Однако следует помнить, что коллектив обычно сопротивляется изменению статуса человека (особенно в большую сторону), поэтому при выздоровлении, которое включает в себя повышения статуса, коллектив начинает сопротивляться.

Взаимоотношения зависимого с окружением

Устоявшиеся отношения с коллективом называются ролью. У зависимого строятся отношения с окружением (роль), в которых участвует употребление и которые это употребление провоцируют. Простое прекращение употребления не меняет взаимоотношений (остается прежняя роль), а прежняя роль обратно провоцирует употребление. Поэтому в выздоровлении обязательно нужно менять способ своих взаимоотношений с другими людьми (менять свою роль). Однако, следует помнить, что изменению роли старый коллектив будет сопротивляться.

Если прекратить употребление, но оставить прежнее окружение, свою роль в этом окружении и прежние взаимоотношения, то это обратно спровоцирует употребление.

Развитие социальной зависимости

0-я стадия – отсутствие социальной зависимости . Человек член коллектива с нормами, поддерживающими трезвость (не приветствуется регулярное употребление, нет созависимых отношений), его роль и статус исключают злоупотребление, взаимоотношения психологически здоровое: победитель-победителю, открытое, не нарушающее границ. В здоровом коллективе не может быть зависимости – такой человек либо под действием коллектива перестанет употреблять, либо коллектив его отторгнет.

1-я стадия – начало присоединения к коллективу, поддерживающего регулярное употребление.

Часто бывает так, что первая стадия социальной зависимости начинается еще до того, как человек вообще начал употреблять. Это может быть, например, тогда, когда человек родился и вырос в употребляющей, созависимой или другой дисфункциональной семье. Или человек может вырасти в нормальной семье, но потом попасть в коллектив, где нормой является употребление. Также, предрасполагающими к употреблению нездоровыми нормами в коллективе могут быть: подавление личности, чрезмерная забота, отсутствие структурированных рамок взаимоотношений (делай, что хочешь), излишне жесткая структура, часто меняющиеся рамки взаимоотношений, эмоциональная закрытость друг от друга, наличие скрытого общения (явно говорится одно, а подразумевается совсем другое), расхождение официальных и реальных норм (декларируется одно, делается совершенно другое), наличие личностно незрелых или психически нездоровых лидеров (или наоборот, отсутствие личностно зрелых лидеров), наличие большого числа психически нездоровых членов.

С другой стороны, у человека могло начаться употребление и формирование химической зависимости в здоровом коллективе из-за других, не социальных причин (к примеру, для решения своих психологических проблем). В этом случае он сам будет искать себе окружение, которое поддерживало бы его употребление (другие употребляющие), или под его действием будет меняться окружающий коллектив (к примеру, становиться созависимой семья).

2-я стадия – основной группой становится группа, поддерживающая злоупотребление . Человек не только полностью присоединился к поддерживающей злоупотребление группе, но она стала для него основной. На этой стадии связи с поддерживающим трезвость окружением постепенно разрушаются, а поддерживающее употребление окружение меняется на все с более и более «употребляющими» нормами. Эту стадию можно разделить на два этапа. На первом человек сохраняет еще какие-то отношения с поддерживающим трезвость коллективом. На втором происходит полный разрыв отношений с трезвым окружением, «жестко» употребляющий коллектив становится единственной группой.

3-я стадия – разрушение отношений с употребляющим коллективом . Со временем человек становится неспособен поддерживать нормы даже «жестко» употребляющего окружения. К примеру, он из-за употребления настолько морально деградирует, что его даже «жестко» употребляющие начинают считать отщепенцем и отвергает (к примеру, бомж алкоголик начинает воровать у своих же, и его выгоняют). Или такой человек становится неспособен доставать ПАВ (алкоголь, наркотики) и становится ненужным коллективу (к примеру, наркоманка-проститутка уже неспособна «стоять на трассе» и становится ненужной сутенеру-драгдиллеру). В конце концов, лишенный поддержки даже асоциального коллектива и став абсолютно социально изолированным, химически зависимый, неспособный не только раздобыть себе ПАВ для употребления, но и вообще поддерживать свою жизнедеятельность, погибает.

Выздоровления от социальной зависимости на первых этапах

На первых этапах выздоровленя необходимы следующие шаги

«Сжечь мосты»: разорвать все контакты с употребляющим окружением, поменять номер телефона, научиться говорить «Нет!», правило 10 сек. (не общаться более 10 сек. с любым употребляющим), в большинстве случаев может потребоваться изоляция – стационарный реаб. центр, часто после него рекомендуют смену места жительства.

«Отделение»: отделиться психологически от близких, обрести материальную независимость, взять ответственность за свою жизнь полностью на себя.

«Система поддержки»: реабилитационный центр, группы взаимопомощи, работа с психологом, с наставником, общение с другими выздоравливающими.

Задания к теме «Социальная зависимость»:

1. Опишите, какие предрасполагающие социальные факторы для зависимости были у вас до начала употребления.
2. Опишите, как развивалась ваша социальная зависимость (как менялось с употреблением ваше окружение, ваши статус, роль и взаимодействие с окружением).
3. Опишите ваше окружение, ваши социальный статус, роль и взаимодействие с окружением в конце вашего употребления. На какой стадии развития социальной зависимости вы остановились? Как такая социальность провоцирует ваше употребление? Сможете ли вы оставаться неограниченно долгое время трезвым с такой социальностью?
4. Опишите, что будет с вашей социальностью в дальнейшем, если вы продолжите употребление.
5. Опишите вашу социальность (окружение, статус, роль и взаимодействие), которое вы хотели бы чтобы было и тоге вашего выздоровления.
6. Опишите, как в вашем случае необходимо «сжечь мосты», «отделиться», «создать систему поддержки».

С уважением, практический психолог Денис Старков http://www.starkov.kiev.ua/

Зависимость от чего-либо возникает в жизни практически каждого человека. Это может быть алкогольная зависимость, игровая зависимость. Но более всего человек подвержен зависимости от мнения общества, влияющее в конечном счёте на итоговое формирование наших взглядов, стиля жизни и стереотипов. Так что же такое социальная зависимость и необходимо ли её побороть?

Помимо социальной зависимости, существует понятие зависимости от социальных сетей, но это не одно и то же. Не так давно психологи сталкиваются с проблемой зависимости от социальных сетей. Многие подростки, а также молодые люди, увлечены так называемым виртуальным общением, с этим связан постепенный рост такого рода зависимости. Данная зависимость объясняется тем, что социальная сеть предоставляет людям возможность общения. Тем людям, которые по некоторым причинам не имеют возможности полноценно общаться с другими людьми. В такой сети люди могут совершенно свободно знакомиться и общаться с людьми, которые им незнакомы. В сети можно представиться другим человеком, тем самым ощутив своего рода психологическую защищённость от мнения окружающих людей.

Как зависимость, такое социальное общение имеет отрицательную сторону. Человек, общаясь в социальной сети, постоянно находиться за монитором своего персонального компьютера. Всё заключается в желании постоянно общаться с другими людьми и быть интересными для них. Это основной признак зависимости.

Зависимость же социальная отличается от зависимости, вызванной социальными сетями. Здесь основным критерием зависимости является общественное мнение. Человек не сможет оградиться от социума, поэтому он прислушивается к мнению общества. В результате такого воздействия общественного мнения на человека, он постепенно меняет свою жизнь, меняет её для того, чтобы получить положительные отзывы от окружающих. Социальная зависимость накладывает свой отпечаток практически на каждого человека.

Увлекаясь мнением окружающих, человек перестаёт принимать самостоятельные решения. Это ещё одно негативное проявление социальной зависимости. Человек начинает зацикливаться на сложившемся стереотипе, что решения, принятые им, ничтожны и ничего не значат, а мнение общества - наоборот, необходимо прислушаться именно к нему.

В результате социальной зависимости сильно страдает самооценка человека. Он становится зависимым от оценки окружающих людей. Если всё время хвалить человека, называть его умным, красивым и поддерживать, в конечном счёте его самооценка будет завышена. Для понижения самооценки необходимо большое количество постоянной критики. Человек не рождается личностью, он становится ею на протяжении определённого жизненного отрезка. Постоянно прислушиваясь к мнению окружающих, мы порой сами этого не замечая, делаем себя зависимыми от мнения других людей.

Для борьбы с социальной зависимостью её необходимо осознать. А это не всегда всем удаётся сделать. Зависимому человеку нужно дать понять, что другие люди не интересуются его жизнью и им нет до неё никакого дела.

Существует определённая методика борьбы с социальной зависимостью. Самым эффективным способом является появление новых интересов, увлечений в других сферах жизни, до этого неизвестных. Это рекомендовано психологами и безвредно для психики. Избавиться от зависимости можно при помощи релаксации. Хороши выезды на природу, прогулка в лесу или рыбалка. Даже в рукоделии можно найти замену социальной зависимости. Нужно постараться побыть одному, это не так страшно, как может показаться на первый взгляд. Пробуя различные методы, человек начинается понимать, что никто и ничто не способно оказывать влияние на его жизнь и на его мнение. Так человек перестаёт сковывать себя в принятии собственных решений и возвращается к привычному для себя стилю жизни.

Cтраница 1


Социальная зависимость - это социальное отношение, при котором социальная система St (может быть индивид, группа или социальный институт) не может совершить необходимые для нее социальные действия 1Ъ если социальная система S2 не совершит действий d2 - При этом система 32 будет называться доминирующей, а система St - зависимой.  

Термин социальная зависимость может отражать два аспекта проблемы: во-первых, зависимости, возникающие между людьми, живущими в обществе, во-вторых, зависимости, вытекающие из сознательных воздействий людей друг на друга как на представителей общества. В первом случае выражение А зависит от Б означает, что А в своих начинаниях должен считаться с существованием Б, с его кругом прав и обязанностей, что существование Б создает определенные рамки для начинаний А.  

Теория социальных зависимостей тесно связана с теорией обязательств. Осознание агентами социальных зависимостей, как правило, ведет к принятию на себя обязательств. В РИИ обязательства обычно рассматриваются как когнитивные структуры. Следовательно, анализ обязательств проводится в рамках теории представления и манипулирования знаниями. Обязательства не являются соглашениями, хотя между ними существует тесная связь. В отдельных случаях могут существовать соглашения без обязательств и обязательства без соглашений. В этой работе разъясняется разница между коллективными и социальными обязательствами. Кроме того, коллективное обязательство не всегда эквивалентно сумме индивидуальных обязательств.  

Как классифицируется социальная зависимость на основе типа ее функционирования. Чем отличаются структурный и латентный типы зависимости.  

В теории социальных зависимостей отсутствуют определения коллективной зависимости: зависимости одного агента от группы и зависимость группы агентов от одного агента.  

В теории социальных зависимостей рассматриваются два основных типа зависимостей: 1) зависимость по отношению к действию и 2) зависимость по отношению к ресурсу. Обозначим через АСТ (а) множество всех действий, которые способен выполнять агент а, а через RES (aj) - множество всех доступных ему ресурсов, Пусть pl (aj) - план действий агента & для достижения его цели Oj. На практике чаще всего набор индивидуальных ресурсов и репертуар индивидуальных действий агент аи оказываются недостаточными для реализации плана.  

На основе этих социальных зависимостей строится вся общественная жизнедеятельность и на микро - и на макроуровнях. Возникает вопрос: в какой степени эта зависимость определяет поведение и сознание человека. Или - в какой степени индивид влияет на социальную среду и изменяет ее.  

В стандартной теории социальных зависимостей при определении отношения зависимости рассматриваются только один нуждающийся агент и только один поставщик ресурсов. Ситуации, в которых участвуют несколько агентов, нуждающихся в одном и том же ресурсе, и несколько поставщиков этого ресурса, не моделируются. Также не учитываются возможности коллективного применения ресурсов и одновременного оказания помощи одному агенту несколькими агентами. Иными словами, отношения зависимости рассматриваются независимо друг от друга.  

В связи с этим отношения социальной зависимости и власти являются основными в анализе социальных структур и процессов, в них происходящих.  

Если мы проанализируем указанные выше два аспекта социальной зависимости, то установим, что и в том, и в другом случае свое поведение человек (или группа) строит в соответствии с этими зависимостями, за которыми стоят эмпирические индивиды. Таким образом, поведение субъекта становится социально ориентированным.  

Империалисты пытаются удержать бывшие колонии в сетях экономической и социальной зависимости, затормозить их социальный и культурный прогресс. Однако народы не намерены оставаться объектом империалистической эксплуатации. Они стремятся закрепить и упрочить свою независимость, ищут такой путь экономического и социального развития, который дал бы им возможность в наиболее короткий срок решить стоящие перед ними сложные проблемы. Они видят перед собой реальный пример того, как угнетавшиеся царизмом национальные окраины России, опираясь на поддержку победившего российского пролетариата, в короткие исторические сроки ликвидировали экономическую и культурную отсталость, добились замечательных достижений во всех областях общественной жизни. Это можно видеть на примере Монгольской Народной Республики, успешно строящей социализм.  

Империалисты пытаются удержать бывшие колонии в сетях экономической и социальной зависимости, затормозить их социальный и культурный прогресс. Однако народы не намерены оставаться объектом империалистической эксплуатации.  

Однако действительное выползание отдельного общества, одной национальной экономики из болота социальной зависимости возможно только при условии создания субпериферии, т.е. более слабого окружения, которое в свою очередь должно будет отдать свои ресурсы на строительство локального ядра. При том что Россия остается державой регионального значения, это довольно реалистичная перспектива противодействия экспансии более мощных партнеров, но она входит в существенное противоречие с новыми политическими идеологемами общества. Заметим, что пресловутый социологический цинизм, собственно, заключается в том, чтобы замечать и фиксировать то, что есть, а не то, что должно быть или хочется, чтобы было. Нам зачастую не хочется замечать унизительные отступления государства с прежде доминирующих политических, экономических, военных и иных важных позиций, но победа невозможна без осознания причин поражения, а удовольствие побыть империей - без дорогой платы.  

Ее суть заключается в том, что коллективная деятельность любых агентов всегда основывается на отношениях социальных зависимостей и общественной власти. При этом считается, что эти являются составляющими компонентами когнитивных структур агентов.