Смотреть что такое "Меря" в других словарях. Чудь да меря. Таинственные аборигены Русской Земли

«Чудь начудила, да меря намеряла гатей, дорог да столбов верстовых…». Эти строки из стихотворения Александра Блока отражают замешательство ученых его времени по поводу двух племен, когда-то проживавших по соседству со славянами.

Чудь

Таинственный народ чудь вполне оправдывает свое название. Народная версия гласит, что славяне окрестили некие племена чудью, поскольку их язык казался им странным, непривычным. В древнерусских источниках и народном фольклоре сохранилось немало упоминаний о «чуди», которую «варяги из заморья обложили данью». Они принимали участие в походе князя Олега на Смоленск, против них воевал Ярослав Мудрый: «и победил их, и поставил город Юрьев», о них слагали легенды, как о чуди белоглазой – древнем народе, сродни европейским «феям». Они оставили огромный след в топонимике России, их имя носит Чудское озеро, Чудский берег, деревни: «Передние Чуди», «Средние Чуди», «Задние Чуди». С северо-запада нынешней России до гор Алтая по сей день прослеживается их загадочный «чудный» след.

Долгое время их было принято ассоциировать с финно-уграми, поскольку о них упоминали там, где проживали или до сих пор проживают представители финно-угорских народов.

Но в фольклоре последних также сохранились предания о загадочном древнем народе чудь, представители которого покинули свои земли и ушли куда-то, не пожелав принимать христианство.

Особенно много о них рассказывают в Республике Коми. Так поговаривают, что древнее урочище Важгорт «Старая деревня» в районе Удора когда-то был поселением чуди. Оттуда их якобы вытеснили славянские пришельцы. В Прикамье о чуди можно узнать немало: местные жители описывают их внешность (темноволосые и смуглые), язык, обычаи. Рассказывают, что жили они посреди лесов в землянках, где и погребали себя, отказываясь подчиняться более удачливым захватчикам.

Есть даже легенда, что «чудь ушла под землю»: мол, вырыли большую яму с земляной кровлей на столбах, да и обрушили ее, предпочтя смерть плену. Но ни одно народное поверье, ни летописное упоминание не может ответить на вопросы: что это были за племена, куда они ушли и живы ли еще их потомки.

Некоторые этнографы относят их к народам манси, другие к представителям народа коми, которые предпочли остаться язычниками. Самая смелая версия, появившаяся после открытия Аркаима и «Страны городов» Синташты, утверждает, что чудь – это древние арии. Но пока что ясно одно, чудь – одни из аборигенов древней Руси, которых мы потеряли.

Меря

В отличие от чуди, у мери оказалась «более прозрачная история». Это древнее финно-угорское племя когда-то обитало на территориях современных Московской, Ярославской, Ивановской, Тверской, Владимирской и Костромской областях России. То есть, в самом центре нашей страны. О них осталось немало упоминаний, меря (merins) встречается у готского историка Иордана, который в VI веке называл их данниками готского царя Германариха. Как и чудь, они были в войсках князя Олега, когда он ходил в походы на Смоленск, Киев и Любеч, о чем сохранились записи в «Повести временных лет». Правда, по мнению некоторых ученых, в частности Валентина Седова, к тому времени этнически они уже были не поволжско-финским племенем, а «наполовину славянами». Окончательная ассимиляция, произошла, очевидно, к XVI веку.

С именем меря связано одно из самых крупных крестьянских восстаний Киевской Руси 1024 года. Поводом стал великий голод, охвативший суздальскую землю. Причем, согласно летописям, ему предшествовали «безмерные дожди», засуха, преждевременные заморозки, суховеи. Для мери, большинство представителей которых выступало против христианизации, это очевидно выглядело «божественным наказанием».

Во главе бунта стали жрецы «старой веры» - волхвы, которые попытались использовать шанс, чтобы вернуться к дохристианским культам. Впрочем, неудачно. Мятеж был разбит Ярославом Мудрым, зачинщики были казнены или отправлены в изгнание.

Несмотря на скудные данные, которые нам известны о народе меря, ученым удалось восстановить их древний язык, который в отечественной лингвистике получил название «мерянский». Его реконструировали на основе диалекта ярославско-костромского поволжья и финно-угорских языков. Ряд слов удалось восстановить благодаря географическим названиям.

Так оказалось, что окончания «-гда» в центрально-русской топонимике: Вологда, Судогда, Шогда – наследие мерянского народа.

Несмотря на то, что упоминания о меря полностью исчезли в источниках еще в допетровскую эпоху, сегодня есть люди, которые относят себя к их потомкам. В основном, это жители Верхнего Поволжья. Они утверждают, что меряне не растворились в веках, а составили субстрат (подоснову) северной великорусской народности, перешли на русский язык, и их потомки называют себя русскими. Впрочем, никаких доказательств этому нет.

Чем больше я занимался историей своей страны, тем чаще на пути моего интереса вставало племя Меря, которое по данным многих ученых не имеет к русским никакого отношения. А мое внутреннее убеждение складывалось из логики присутствия данного племени в истории Руси, отчего мне все время казалось, что вся существующая информация о данном племени это какой-то «увод» в сторону. Отчего и почему не всегда было понятно, но такое ощущение было. Ощущение ощущениями, а появилось стойкое желание разобраться в этом. Не претендуя на правильность своих выводов (о них в конце статьи) я постараюсь и Вас уважаемы читатель провести, тем путем (немного, правда, спрямив его) которым шел я и показать то, что на этом пути мне «повстречалось».

Вместо предисловия В любом народе (итальянский, французский, немецкий и пр.) имеются различные антропологические типы, но никто не ставит под сомнение существование этих народов. Только в отношении русских “историки” пытаются отрицать существование целостного Русского Народа и всеми силами пытаются внедрить в сознание русского человека, что он не имеет «чистой» истории своей и вся его история это череда заимствований и неопределенностей. Вымысел русофобов относительно того, что русские это «винегрет» из народов опроверг еще в 19 в. американский антрополог Риплей. На основе измерений черепа он установил, что русский народ даже через 300 лет «монгольского ига» имеет весьма ограниченную изменчивость (не более 5 пунктов к среднему индексу, тогда как во Франции эти отклонения составляют 9 пунктов, а в Италии - 14).

Попытаюсь познакомить Вас с выкопировками из материалов по данным антропологических исследований русского народа выполненными и А. Н. Красновым совместно с приват-доцентом Харьковского университета А.М.Покровским и нашедшим отражение в Русском Антропологическом журнале № 3.1902 г. «Подводя итоги измерений великороссов, взятых из 10 различных губерний и 21 уезда, мы не можем не поразиться той однородностью состава, которая их характеризует. Везде бросается в глаза преобладание белокурого, светлоглазого типа. Не смотря на то, что население упомянутых выше губерний сильно смешанное в большинстве случаев, особенно там, где мы имеем большое число измеренных, блондины составляют от 20 до 50% всех измерявшихся, и только в немногих уездах, где население сильно смешано с татарами, этот % падает до 14-16%. Допуская всевозможные случайности при составе отдельных партий, нельзя все-таки не признать, что в 10 означенных губерниях основным элементом великорусского населения должна была быть какая-то белокурая, светлоглазая раса, которая, несмотря на смешение с черноволосой, давшая малочисленных гибридов с переходного цвета глазами и волосами, сохранилась в своем чистом виде в лице столь многочисленных абсолютных блондинов» «Измеряемые мной немцы Петроковской губернии отличались от наших великоруссов большей волосатостью тела и рыжеватым или даже совсем рыжим цветом волос, тогда как русские волосы русые, каштановые или соломенно-желтые и тело у большинства русских гладкое при большем, чем у немцев, развитии бороды.

Сравнение наших портретов с типами скандинавских долихоцефалов, помещенных у Риплея (Races of Europe), говорит, однако, о большом сходстве с последними; если же принять во внимание веками длившиеся условия иной обстановки жизни, пищи и культуры, то нет ничего невозможного, что эти русские долихоцефалы есть лишь вариант скандинавской расы. Для осторожности мы предпочли назвать ее бореальной, так как элементы ее рассеяны и между белокурыми финскими народами, живущими среди великоруссов, например, мордвы. Мы вполне были даже склонны видеть в этих долихоцефалах ассимилированных финнов, приволжских и приокских потомков Мери и Мурома, вошедших в состав великорусского племени. К сожалению, недостаток фактического материала не позволяет выяснить этого вопроса. Как увидит читатель из последующего, и чуваши, и черемисы в основе своей представляют черноволосые племена. Одна мордва изобилует блондинами. Но небольшое количество мордовских новобранцев, попавшихся мне, дало большое разнообразие типов, столь сходных с русскими, что я затрудняюсь провести между той и другой народностью какое-либо различие. Среди мордвы было столько же брюнетов, сколько блондинов или почти столько же. Между блондинами были брюнеты-долихоцефалы, причем и те и другие обликом были похожи на русских, если не считать особенности выражения лица, с антропологической точки зрения не существенной.

Таким образом, видеть в мордве одну из финских рас, давших долихоцефальные элементы русских, затруднительно, так как или мордва слишком перемешалась с великороссами, или в основу ее легли те же почти элементы, что и у русских. Дальнейшие исследования приволжских финнов должны выяснить их значение для происхождения белокурых долихоцефалов, которых мы пока окрестили бореальным типом великороссов». Проведённая в 1955-1959 годах Институтом Этнографии АН СССР при участии антропологического НИИ Московского университета экспедиция в 107 различных районов РСФСР сделала выводы: “Население отдельных областей Западной Европы по антропологическим признакам (и другим особенностям) различаются между собой значительно больше, чем отдельные русские группы. Размах колебаний в русских группах по сравнению с западноевропейскими группами сужен примерно вдвое”. Значит можно говорить об исходном коренном единстве всех русских антропологических групп, о кровном единстве Русского Народа. Как уже говорилось, татары не оказали заметного влияния на русских.

Более значительное воздействие тюркские народы (половцы, берендеи, печенеги, чёрные клобуки, крымские татары) оказали на формирование украинского народа, особенно в Приднепровье и южных областях Украины. Антропологические исследования показывают небольшую монгольскую примесь. Среди украинцев тёмноволосых и тёмнокожих значительно больше, чем у русских. Антропологические данные опровергают утверждение украинских националистов, пытающихся представить великороссов как некую азиатскую расу, не имеющую ничего общего с украинцами, что они являются единственными наследниками Киевской Руси и подлинными славянами. Что есть такое славяне, я уже говорил, отчего повторяться не имеет смысла. Разве, что привести слова украинского антрополога Дьяченко В.Д.: «Анализ антропологического состава украинцев показывает близость его к таковому у соседних народов, особенно у русских и белорусов (наличие одних и тех же антропологических областей - Валдайской и Центрально-Украинской)». Наверное, лишь «заматерелый» фоб будет отрицать, что до 14-15 веков русские, белорусы и украинцы были одним Русским народом. А начиная с завоеваний сначала Литвой затем Польшей, а потом и Австрией пополам с Венгрией белорусских и украинских земель произошло это разделение единого народа. Тут я должен сказать, то, что не многим понравится.

Изучая «Велесову книгу» и по фотографиям оригиналов и по различным «переводам». Во-первых, удивлялся тому, что там переводить, на дощечках вырезано тем алфавитом, который употреблялся еще в 15-17 веках как в Украине и примыкающей к ней части Белоруссии. Во-вторых, речь в книге идет не о древней вере предков, о ней лишь упоминается, что де надо о ней не забывать, а о становлении Единобожия, т.е. начале христианства. Это моё личное мнение и я его, если будет случай, однажды выскажу. I Никто не отрицает что, в состав великороссов влился и ассимилировался ряд финно-угорских племён. В отчёте вышеуказанной антропологической экспедиции говорится: «Вливаясь в состав русского населения, финские группы балтийской и уральской расы приводили к возникновению областных различий русского антропологического типа, не устраняя, однако, общности русского облика, создавшегося в глубокой древности, в эпоху древнего восточнославянского типа». Все сказанное становится отправным пунктом для моих поисков, т.е. все же русские имеют «подмесы» в виде финно-угорской крови, а стало быть, имеют какое-то отношение к племени Меря.

В тоже время мы обнаруживаем, руководствуясь летописными материалами, что племя Меря почему-то исчезает с «арены истории» в период появления на Руси славян (10-11 век). Вопрос конечно интересный. И все же основываясь на изучении результатов исследований должен констатировать, что русским и финским племенам, обитавшим по соседству, предшествовал один и тот же восточноевропейский расовый тип. Из отчёта антропологической экспедиции: «Вследствие единства исходного типа и последующей ассимиляции финнов различия между финскими и русскими группами иногда оказывались малозаметными».

Кроме того, оказывается, что, несмотря, на расовые смешения, рано или поздно человек (без постоянного культивирования этого смешения) возвращается к своим изначальным характеристикам. Антропологические исследования последних лет показали, что за последний век русские очистились от угро-финских примесей. А это возможно лишь по двум причинам или как сказано выше «исходный материал» у обеих ветвей был один и тот же или вообще не было никакого фактического разделения на русских и финно-угров, т.е. они как появились рядом друг с другом, так и существовали на протяжении всего времени своей истории. А вопрос разделения возник уже «в наше время» (19-20век) по определенным причинам и выполняет совсем уже не выяснение антропологических или даже исторических реалий, а больше обслуживающий психолого-политическую составляющую нашей жизни. Вопрос? Ещё какой!

Но прежде чем продолжить тему хочу всем, особо ярым противникам моей, «славяно-русофобии» однозначно ответить. 1. Славяне это также древние русы 2. Славяне не русские как явление мировоззренческого ведического порядка, а лишь те, кто принял Славу Христа. 3. Но русские стали славянами, когда массово обратились к христианству. 4. Я не против Православия (христианства- оно как не крути, состоялось), это уже история; 5. Я не против славян, так как это тоже уже история и её не изменить; Реванши это удел придурков; 6. Но я против продолжения в истории христианства, а отсюда и против основоположников их на Земле - славян. Исчезнет христианство и оно должно «забрать» с собой и славянство; 7. И последнее: есть русские, есть украинцы, белорусы, чехи, хорваты, сербы, румыны как народы, имеющие свою историю самобытность и свое будущее. Нет ни народа, ни общности, ни будущего у такой категории как славяне. Если когда-то все указанные выше народы и пожелают объединиться, то объединятся они не как славяне, а как самобытные русские, украинцы, белорусы, сербы и т.д. 8. Термин «славяне», как и термин «язычество», «ведичество» (термины, не касаемо внутренней сути) нынче это «блудливо-политические», «психо - целеполагающие» термины призванный формировать устойчивые, но отвлеченные понятия общностей на позициях ничего не имеющих с действительностью и тем более с перспективой этой действительности.

При этом в качестве основы предлагается применять абстрактно - структурированную систему взглядов, не позволяющую индивидууму идентифицировать себя с прочими людьми кроме как по «исторической неопределенности», т.е. мифологическому ряду и пару-тройкой оторванных от этноса традиционных проявлений. Которые прописаны в настоящих (никак не в прошлом) условиях, со знанием психологии именно сегодняшнего человека и «приправленными» извечным стремлением людей «добраться до своих истоков». Так путешественник, встречая на своём пути величественную реку, пытается мысленно, а иной раз и действенно выяснить истоки ее полноводности. И добравшись до истоков, оказывается у мелкого болота и вытекающего из него хилого ручейка. Ибо в своём стремление достичь «изначала» путешественник забывает, что Сила реки не в ее начале, а в том составе, который она принимает в свой объем на всем протяжении своего русла.

Все физиономисты и антропологи, да что там антропологи простые люди отмечают, что у русских типичная внешность. В толпе иностранцев русские по большей части мгновенно узнают друг друга, какую бы одежду русский не носил. Возвращаясь к экспедиции, скажу, что она в своём отчетном докладе сформулировала усредненный русский тип, вроде того, что: «Общий для всех русских групп и достаточно специфический комплекс признаков отчётливо проявляется в суммарной характеристике: тёмно-русые волосы, серая или серо-бурая радужина, средней ширины лицо, прямой или слабо наклонённый лоб с гладким надбровьем, небольшое преобладание высокого переносья и сильного профиля, сравнительно слабый рост бороды, верхние веки с небольшой складкой, немного поднятое основание носа. В отдельных группах установлены видоизменения общего комплекса, очень показательные для антропологического анализа, но даже в наиболее удалённых зонах некоторые общие признаки имеют явное преобладание. Значительная целостность русского антропологического типа отчасти объясняется поздним заселением окраинных территорий страны, но в основном отражает сочетание признаков, сложившихся в отдалённом прошлом». Использовать антропологический материал для раскрытия вопросов этногенеза впервые попытался известный русский антрополог Богданов А.П. ещё в 19 веке. Использование антропологического материала как исторического источника принадлежит Г.Ф Дебецу. Именно он систематизировал палеонтологический материал, который в СССР ввели в круг источников по этнической истории, особенно, что касается её ранних периодов.

Нет нужды здесь пояснять, что при описании характерных черт того или иного народа необходимо использовать (и использовали) комплексные антропологические, палеонтологические, краниологические и соматологические материалы, охватывающих всю историю человечества. Но археология каждый новый год преподносит и новые загадки или их раскрытие. И методики описаний совершенствуются год от года, и все же детализация материалов не всегда происходит наилучшим способом. И, тем не менее, нам придется, довольствуемся тем, что есть. А есть обобщенный тезис, сформулированный такими учеными как Г. Ф. Дебец, М. Г. Левин и Т. А. Трофимова, согласно которому антропологические типы, как правило, не распространяются без культуры и языка, в то время как язык и культура могут распространяться и независимо от антропологического типа. Этот тезис становится чрезвычайно важным, когда для решения этногенетических проблем привлекаются антропологические материалы. Как бы об этом самом я говорил в предыдущих статьях. И еще хотел обратить Ваше внимание на то, как создавались условия проникновения в нашу жизнь о значимости славян и на уровне антропологии. Возьмем, к примеру, книгу «Антропометрическія изслѣдованія мужскаго Великорусскаго населенія Владимірской, Ярославской и Костромской губерній», автор Зограф Н.Ю. год издания1892. Год противостояния между Россией с одной стороны и Англией и Австро-Венгрией за Украинские территории, с другой стороны. Голодный год в Поволжье.

Одним словом, как только враги чувствуют слабость России, они начинают наступление «по всем фронтам». Из Заключения означенной книги (Глава VI. Общие замечания; с. 172,179): «Как те антропологические данные, которые получены наблюдениями моими и Н.И. Лыжина, так и те данные, которые дает нам литература, особенно статьи проф. Таранецкаго, доктора Эмме, К. Н. Икова, Д. Н. Анучина, A. Н. Краснова, убеждают нас в том, что Великоруссы не являются народностью чистою, однообразною, что, напротив того, в Великоруссах смешано несколько типов и типов, по-видимому, разнообразных и многочисленных. С. 176 (183) Какому же народу обязан Великорус своим вторым - высокорослым и русым типом? Принимая во внимание то, что этот тип встречается и у Белорусов, и у Малорусов (Украинцев), и, по-видимому, у белокурых жителей Привисленского края [Польши], и у Литовцев, этот тип следует считать наследием Славянской крови, той крови, благодаря которой население Великой России, когда-то полудикое, малочисленное, слабое, раздробленное - распространилось, размножилось, сплотилось и образовало великую государственную единицу. С. 177 (184) Кроме вышесказанных соображений, кроме положения края по близости к границе между двумя составными элементами Великорусского народа, недостаточная чистота этих элементов объясняется и теми фактами, которые сообщает в своей превосходной сводке, со слов историков и лингвистов Д.Н.Анучин.

Согласно этим данным, Русское население шло в нынешнюю великую Россию не массами, не целыми ордами, а отдельными семьями, отдельными группами; ассимиляция происходила постепенно, тип варьировался, к нему присоединялась кровь чуждого народа, соприкасавшегося с колонизатором еще до его переселения, и эти обстоятельства были отчасти причинами той осложненности элементов, вошедших в состав Великорусского народа, с которой мы теперь должны иметь дело». Не находите различия между выводами сделанными в 19 веке и выводами в веке последующем? II Ещё, будучи студентом меня, не помню по какой причине, заинтересовала статья Марка К.Ю. «Соматологические материалы к проблеме этногенеза финно-угорских народов». Тогда еще не было компьютеров, и интересующие меня части из статьи я просто перепечатал на машинке (теперь она бедная валяется на чердаке, а сколько я ей бумаги извел в студенческие годы и позже). Свои исследования Марк проводил с 1958 по 1972 год, и охватывали исследования всех народов финно-угорской группы проживающих в СССР и Финляндии.

Для сравнения исследовательская группа собирала и материал по народам, живущим в непосредственно близости к основной группе. Думается, что Вам будет не безынтересно узнать о результатах данных исследований. Результатом этих исследований стали появление двух разделов по группам народов, т.е. 1. Финские и тюркские народы европейской России с включением групп уральской и южносибирской народов. 1 - карелы,2 - вепсы,3 - эрзя,4 - мокша,5 - эрзя-терюхане,6 - коми,7 - коми-пермяки,8 - удмурты,9 - марийцы,10 - бесмеряне,11 - чуваши,12 - татары,13 - кряшены,14 - мишари,15 - башкиры,16 - манси,17 - ханты,18 - татары сибирские,19 - ногайцы,20 - казахи,21 - карагаши. 2. Финские и тюркские народы европейской России: 1 - карелы,2 - вепсы,3 - эрзя,4 - мокша,5 - эрзя-терюхане,6 - коми,7 - коми-пермяки,8 - удмурты,9 - марийцы,10 - бесмеряне,11 - чуваши,12 - татары,13 - кряшены,14 - мишари,15 - башкиры. Меря при этом не упоминается.

Ну что же теперь к выводам: «В большинстве случаев мы можем говорить о большей или меньшей монголоидной примеси у большинства финно-угорских народов. Чтобы точнее определить степень этой примеси, был применен специальный индекс, названный «индексом монголоидности», который связывает восемь вышеназванных важнейших признаков. Явные межгрупповые корреляции между этими признаками позволяют оценивать их по этому индексу суммарно. Примерная пограничная величина между типичными европеоидами и монголоидами определяется путем сопоставления данных индекса монголоидности с данными индекса общей уплощенности лица. Последний индекс был введен в употребление Г.Ф. Дебецом на основе краниологических материалов.

Этот индекс включает в себя пять основных признаков, которые отличают черепа монголоидов от европеоидов». «Если мы причислим к европеоидам также группы со слабой монголоидной примесью, то увидим, что к ним относятся в первую очередь прибалтийско-финские народы, большая часть мордвы и в меньшей степени коми-зыряне. К ней относятся также венгры. У остальных финно-угорских народов, так же как и у части мордвы-мокши, марийцев, удмуртов, коми-пермяков, части коми-зырян и лопарей, монголоидная примесь выражена сильнее. У западносибирских хантов и манси монголоидный компонент вообще имеет перевес. Наибольшее распространение среди финно-угорских народов имеет уральская раса. Ее ареал охватывает Западную Сибирь, Среднее Поволжье, прилегающие к Уралу территории и север Европейской части СССР. Вероятнее всего, уральская раса представляет собой промежуточную форму между монголоидами и европеоидами. Она характеризуется средне -темным или темным цветом волос, относительно малой длиной тела и относительно часто встречающейся вогнутой спинкой носа». «В настоящее время подавляющее большинство советских археологов придерживаются точки зрения, что первоначальной родиной финно-угорских и самодийских племен была область Уральских гор. Новые результаты исследований П. Хайду показывают, что эта идея не противоречит данным лингвистики. По мнению П. Хайду, территория древнего расселения уральских племен в VI - IV тысячелетиях до н. э. лежала в Уральских горах между нижним течением Оби и верхним течением Печоры». А мы лишь вспомним, где и когда селились наши общие предки арии.

К сожалению, данный вопрос давно уже переместился из области объединительной этнографии в область политических разногласий, разделив взгляды на проблему на два противоборствующих, чаще националистических мировоззрения. Первое было выражено в конце 19 века. русским историком Н. А. Полевым, автором двухтомной монографии «История русского народа», утверждавшим, что финны не принимали участия в формировании русского народа: «Прозябая неподвижно на местах, ими издревле занимаемых даже и ныне, финны могут ли быть почтены народом, входящим в состав гражданского нашего общества? - вопрошал автор и тут же отвечал: - Нимало: это вол¬чцы и дикие травы, растущие по нивам, засеянным животворными хлебными растениями».

Эту точку разделил и Д.К. Зеленин, опубликовав в 20-х годах прошлого столетия статью «Принимали ли финны участие в формировании русской народности» где утверждает, что в образова¬нии русского народа и его культуры не славянское, в том числе финское, население никакого участия не принимало. Признавая, что «великорусская народ¬ность, подобно всем решительно нациям земного шара, смешанного происхождения». Надо отдать ему должное, что он, по сути, прав ибо все нации имеют смешанный тип, такими является Русская нация, Индийская нация, Китайская нация. Но это не имеет отношение ни к народу ник народностям ник этносу. Для того чтобы было понятно о чем идет речь придется сделать небольшое отступление в порядок (или ряд) формирования структурных человеческих общностей. Как отмечалось ранее (ст. «Время собирать камни»). Семья первичная родовая структура, состоящая из людей объединенных по трем существенным признакам (кровное родство, общая территория проживания, общий характер ведения хозяйства), как правило руководимая женщиной. Вторым уровнем является Род, это группа семей объединенных также по трем признакам (см. выше). Как правило, руководимая старейшиной рода. И это уже экономическое объединение. В психофизическом это своего рода народность. Несколько родов объединяются в племя где к трем признакам прибавляется четвертый (род занятий), как правило, руководимо группой лиц, не имеющих явно выраженного возрастного характера. В этническом понятии это народ.

Пятым уровнем является Союз племен, это уже политическое объединение, которое при наличии прочих объединяющих условий требует еще и общей идеологии (мировоззрения). В этническом понятии данный союз называется этносом. Но как только этнос «обзаводится» не просто выраженными территориальными характеристиками, но и четко очерченными структурированными социальными проявлениями в виде иерархии управления, разделения обязанностей, разнообразие видов деятельности и обособленных условий проживания, данный Союз племен становится государтсвенным образованием. А включив в свой состав и многие этносы данная общность становится суперэтносом.

При этом не обязательно, что все в государстве говорят на одном языке, но обязательно, чо понимают друг друга, не обязательно иметь одно мировоззрение, но все действия внутри государственного образования могут и должны и направлены в одну сторону, то есть на сохранение данной структуры, как государства, со всеми вытекающими отсюда как положительными, так и отрицательными моментами. И наконец, нация. Нация появляется тогда когда на протяжении долгого времени вдения общего внутригосуцдарственного хозяйства это образование позиционировало себя не только целостным, но и цельным, включая в свою деятельность усилия направленные на сохранение целостности, на поддержание идеологической линии и соотвтетсвенно давая возможность всем входящим в государственное образование этносам, народам и народностям к культурному и духовному самоопределению.

Чего не терпит и не допускает национальное самосознание это разделения государства на части, т.е. декларируя вопрос самоопределении народов, не допускает (даже в патетике) разделения территориального, языковопонятийного и экономического дробления и соответственно направленной во -внутрь против своих частей неравноправного отношения. Когда как во- вне такое неравноправие не только допустимо, но и является прерогативой национально-государственных интересов. Не знаю, стало ли понятнее, но по-другому не могу объяснить. Лимит «читабельности» в 9-ть страниц пройден, отчего придется возвращаться к теме в следующей части. До скорой встречи господа сидельцы…, в смысле сайтовцы

Чудь

Они принимали участие в походе князя Олега на Смоленск, против них воевал Ярослав Мудрый: «и победил их, и поставил город Юрьев», о них слагали легенды, как о чуди белоглазой – древнем народе, сродни европейским «феям». Они оставили огромный след в топонимике России, их имя носит Чудское озеро, Чудский берег, деревни: «Передние Чуди», «Средние Чуди», «Задние Чуди». С северо-запада нынешней России до гор Алтая по сей день прослеживается их загадочный «чудный» след.

Меря

Как и чудь, они были в войсках князя Олега, когда он ходил в походы на Смоленск, Киев и Любеч, о чем сохранились записи в «Повести временных лет». Правда, по мнению некоторых ученых, в частности Валентина Седова, к тому времени этнически они уже были не поволжско-финским племенем, а «наполовину славянами». Окончательная ассимиляция, произошла, очевидно, к XVI веку.

Тому, кто немного умеет рассуждать, понятно что современные РУССКИЕ этнически сформировались из целого ряда народов и племен. Непосредственное участие при формировании Русских в средние века занимали финно-угорские народы Меря, Мещёра, Мурома. Они жили на обширной территории современных Московской, частично Тверской, Вологодской, Ярославской, Ивановской, Костромской, Владимирской, Рязанской, Нижегородской областей. В этот раз попишем о народе Меря (более современное — меряне).

В ранней истории Меряне известны под своим именем, а позднее - под именем Суздальцев, Ростовцев и Белозерцев, по территориальному проживанию.

На основе раскопок мерянских древностей ученым удалось установить в общих чертах границы проживания Мери около тысячи лет назад. Они включают обширные территории в верхнем течении Волги, в пределах бассейнов таких ее притоков как Молога, Кострома, Которосль, Унжа и все междуречье рек Волги, Клязьмы и Москвы. Именно здесь находится сердце Московского государства - России. Северо-Восточные княжества: Ярославское, Переславское, Владимиро-Суздальское, Московское, где позднее воссел Великий князь, полностью совпадают с границами расселения народа Меря.

Основа хозяйства мери — пашенное земледелие. Среди занятий можно выделить также скотоводство, огородничество, охотничий и рыболовный промысел. Среди ремёсел были наиболее развиты: кузнечное, бронзолитейное и косторезное. По мере распространения южных славян на северо-восток (начиная с IX в. на территорию мери), племя оказалась в их сфере влияния.

Начало слияния со славянами относится к X-XI вв. Эта территория стала основой Владимиро-Суздальского княжества. Меря входила в состав населения, восстававшего в 1071 и 1088 против насаждения христианства и феодальных порядков. Процесс ассимиляции растянулся на столетия. Когда в XIV в. Авраамий Галичский решил поселиться на Галичском озере, там жили «человеци по дубравам некрещении, нарицаемые меря» (Житие).

Однако в культуре людей, проживающих на бывших мерянских землях остались проявления материальных памятники этого исчезнувшего народа, в т.ч. «святые» камни и рощи, а также некоторые местные традиционные праздники. Племя говорило на мерянском языке — родственном языкам соседних поволжских финно-угорских племён.

Впервые упомянуто в VI в. готским летописцем Иорданом под названием мерен, позже о мери повествовали и русские хроники. Меряне были носителями древней и развитой культуры, что подтверждается результатами археологических раскопок. Одним из первых археологов, исследовавших мерянские и славяно-мерянские памятники в с.XIX в., был граф Уваров С.С. Раскопав значительное количество славянских курганов, содержавших небольшое количество мерянских украшений, он приписал их мерянам.

Сарское городище

При раскопках вокруг озера Неро были обнаружены Сарское городище (племенной центр мери) и 19 селищ, принадлежавших мерянам. Указанные поселения располагались на склонах возвышенностей коренного берега озера, занимая берега ручьёв и рек Сара, Устье, Которосль в пределах досягаемости друг от друга. Другое гнездо мерянских селищ расположено вокруг озера Плещеево. Одно из селищ расположено около озера Савельево (южнее Плещеева озера на 40 км). С меньшей плотностью памятники мери расположены по течению реки Нерли Клязьминской, в окрестностях Ярославля и в Костромской области вплоть до Галича Мерьского, где, возможно, существовал центр мери.

С десяток известных городов существовали во времена народа меря – Суздаль (исконное мерянское название Суждал), городища, на основе которых развились Владимир на Клязьме, Москва (кто-то утверждает, что от мерянского «моска» - конопля, — как в Москве с коноплёй?), Клещин (позднее Переславль-Залесский), Углич (тоже, вероятно, мерянское название), Ростов, Галич Мерянский, Плёс.

Большинство исследователей сближают этот народ с современными марийцами. Язык народа Меря, где, как установлено, было много диалектов, вымер в 18 веке.

http://merjamaa.ru/
http://clubklad.ru/blog/article/5015/

Меря, ещё один герой предания о призвании, - один из, может быть, наиболее загадочных фигурантов всей истории.
В этом народе всё нелогично. Неведомо откуда взялся. Неведомо в кого эволюционировал. Что по себе оставил, обжив когда-то гигантские пространства - от нынешней Новгородской до нынешней Рязанской области.
Неизвестна даже его этническая принадлежность. При том - вот парадокс! - что никто в её атрибутации не сомневается.
Но по порядку.
Иные считают, что этот народ упомянул ещё Иордан в своём знаменитом отрывке о народах, покорённых Германарихом. Там упоминаются некие «меренс»:

Nam Gothorum rege Geberich rebus humanis excedente post temporis aliquod Hermanaricus nobilissimus Amalorum in regno successit, qui multas et bellicosissimas arctoi gentes perdomuit suisque parere legibus fecit. quem merito nonnulli Alexandro Magno comparavere maiores, habebat si quidem quos domuerat Golthescytha Thiudos Inaunxis Vasinabroncas Merens Mordens Imniscaris Rogas Tadzans Athaul Navego Bubegenas Coldas.

Спор о том, идёт ли речь действительно о мере (и о мордве, как заверяют энтузиасты, хотя этноним «мордва» возник лет тысячу спустя), представляется бесконечным. Как по мне, так Ну, а «Merens-Mordens» подходят в качестве -

- mer-jan - «провозглашать», «объявлять», даже «проповедывать» -

- maurþ-r - «смерть» -

И особенно -

- maur-þ-r-jan - «убивать» (причём больше режущими-колющими предметами)

Но я на этом не настаиваю, тем более что и профессиональные лингвисты обломали себе об этот отрывок зубов на хороший грузовой КАМАЗ.
В любом случае по-настоящему, субъектом действия и истории меря появляется лишь в начальных русских летописях. И в первую очередь - в том пресловутом отрывке о призвании варягов. В дальнейшем мерю/мерь упоминают в 882 году, когда она участвует в походе князя Олега на Киев и в 907 году, когда русь напала на Византию.
Что характерно - оба эпизода с червоточиною. В 882 году Киева как некоего достойного завоевания центра ещё попросту не существовало. И про нападение 907 года пишет только русская летопись, а синхронные византийские источники такового не отражают. И, в скобочках заметим, скорее всего, правильно и делают. Ибо результат экспедиции, выразившийся в том, что некто прибил свой щит к воротам города, не взявши оного населённого пункта - ни в какие ворота, извините, не лезет. И очень сильно напоминает парафраз хвастливой воинской песни. Где смысл не важен, а важен подвиг.
Но те же древнерусские источники дают некоторые информемы, позволяющие реконструировать бытие и жизнь мери.

В житиях святых, других источниках сообщается о существовании в Ростове Великом вплоть до XII в. Чудского конца. «Заблудящая чудь» убила в 70-х годах XI в. епископа Леонтия Ростовского, объявленного затем святым. В XV-XVI вв. в Ярославском Поволжье не только помнили о каком-то чудском населении (мере), жившем здесь еще до прихода славян, но и следовали различным финно-угорским обычаям: боготворили «хозяина» - медведя, в утке видели прародительницу мира, поклонялись камням, например, «синему» камню, лежащему на берегу Плещеева озера. Эти «бесовские наущения» жестоко преследовались православной церковью, но далеко не всегда церковники были в силах преодолеть влияние старых языческих традиций.

В этих же источниках снова обозначается дуализм природы того народа, который мы называем мерею. Например, в «Сказании о построении града Ярославля» -

источнике позднем (XVIII в.), но имеющем древнюю подоснову -

Говорится:

И се бысть селище, рекомое Медвежий угол, в нем же насельницы человецы, поганыя веры - языцы зли суще... Идол ему же кланястасе сии, бысть Волос, сиречь скотий бог.

Интересный бог у мерян-финнов, не правда ли? Славянский, с корнем в индоевропейскость, - когда финны ни разу не индоевропейцы и даже по гаплогруппам общего предка не имеют.

Затем описывается борьба князя Ярослава с обитателями Медвежьего угла. Сначала «люди сии клятвою у Волоса обеща князю жити в согласии и оброцы ему даяти, но точию не хотяху креститися».

Нормальное, лояльное поведение. Мы тебе платим налоги, а ты нам гарантируешь свободу совести. Тебе вообще - какое дело, во что мы веруем? Или у нас права человека - тьфу, пустое место?
Словом, когда князь демократические поползновения отверг, народ перешёл к индивидуальному террору и натравил на Ярослава медведя:

Но егда входи в сие селище, людии его испустити от клети некоего люта зверя и псов, да растешут князя и сущих с ним. Но Господь сохранил Благоверного князя; сей секирою своею победи зверя.

Это, конечно, ложь и легенда. Ярослав вряд ли мог даже дойти до медведя, чтобы покарать его секирою, ибо хром был. От врождённого то ли вывиха бедра, то ли ещё какой хвори - историки расходятся в определениях. Та ещё семейка была великокняжеская: муж на ногу припадал, а жена шею склонить не могла. И последнее уж точно доказано медициною: исследования останков Ирины-Ингигерды, жены Ярослава, показали, что у неё шейные позвонки срослись. И дама просто вынуждена была ходить, гордо задрав подбородок…
Впрочем, мы отвлеклись. Факт, что учёные вновь отмечают, что культ медведя здесь сочетался с поклонением Велесу и, следовательно, -

- в язычестве данного региона были представлены мерянские и славянские элементы духовной культуры.

Противопоставление мерян и славян мы отвергнем как - в свете вышесказанного - незрелое, а вот очередное обозначение дуализма в культуре этого народа запомним.
Существует соблазн - и многие не могут ему противостать - соединить мерю и нынешних марийцев. Однако данное допущение в прах разбивается только одним фактом: в исторической памяти, в преданиях современных марийцев нет ни одного эпизода, который можно было бы соотнести с историей и бытованием мери. Так что если там какая-то родственная связь и есть - то не ближе, чем внучатый племянник сестры чьей-то бабушки.
Вот не нашлось, к сожалению, у мери столь же трепетных адептов, как у славян! Некому было поставить их во главу государствообразовательного процесса Древней Руси! Одна надежда - на хорошего моего друга Сашу Вепдюя, ярого финно-угорского возродителя.
Хоть он и комь.
А что нам говорит надёжная наука археология?

В массовом порядке, начиная с середины Х в. (отдельные случаи относятся и к IX в.), в курганных могильниках появляются имитации «домиков мёртвых», глиняные лапы и кольца, ряд других элементов убора и костюма. Своеобразна и керамика, имеющая финно-угорскую принадлежность, с округлым дном либо лепная плоскодонная с насечкой по венчику. Первый тип керамики, возможно, заимствован из Прикамья, а второй восходит к материалам более раннего времени - дьяковского периода. Наличие на поселениях и в курганах Волго-Окского междуречья шумящих украшений в виде коньков, птичек, бутылочек, амулетов из клыков медведя и других животных, подвесок, а иногда и целых ожерелий из костей бобра, многочисленных костяных поделок, инструментов, предметов вооружения из кости и рога, ножей с горбатой спинкой также отражает вклад мери в древнерусскую культуру.

Прошу заметить: фраза сколь длинна, столь и пуста. Снова возьмём наши любимые информемы, чтобы понять, что хотел сказать автор:
- имитации «домиков мёртвых» появляются в X веке - то есть связи с культурой, где таковые были, нет; в лучшем случае её имитируют;
- своеобразна керамика, которая носит финскую принадлежность, но заимствована, вообще-то, из Прикамья;
- часть керамики похожа на дьяковскую; правда, та культура кончилась в VI веке, а мы говорим о десятом;
- всякие разные сувениры стали вкладом мери в древнерусскую культуру - также стали. Вкладом. В древнерусскую.
Словом, о чём идёт речь, решительно непонятно. Если, конечно, не считать вышерпиведённые материалы одним большим шаромыжничеством.
Но при этом хотя бы видно, чем характерны финно-угры. Характерны ли тем же самым погребения мери?
Это мы увидим чуть ниже. Но пока одно ясно: очень большое число исследователей очень хотят сделать мерю наследницей дьяковской культуры. Всё с тем же нутряным позывом, что распирает наших славянофилов - а давайте мы любой ценою привяжем мерю к финно-уграм. Поскольку в местах обитания мери последними финно-уграми были «дьяковцы» - то, несмотря на трёхсотлетний разрыв в традиции, мы добавим тем двести лет жизни и нежно пристыкуем к ним мерю.
Между тем, меря расходится с «дьяковцами» в самом главном - в погребальном обряде. Если у первых в ходу были так называемые «домики мёртвых», то вторые делали грунтовые или поверхностные захоронения.
В целом же мерянскую принадлежность обнаруживаемых при раскопках вещей определяют, в основном, по наличию финно-угорских шумящих украшений -

глиняные лапы и кольца, вещи и амулеты, связанные с культами животных и птиц, проволочные височные кольца с замками в виде круглого щитка .
…
шумящие привески в виде каркасного треугольника из проволочной косоплетки с шумящей бахромой из «утиных лапок», треугольников и «бутылочек». Здесь же обычны привески с четырёхугольной или круглой плетёной или ажурной основой и с такой же шумящей бахромой, распространённые в могильниках мордвы, муромы и прикамских финнов.
Типично мерянскими, по Е.И.Горюновой, являются также шумящие привески в виде спаянных треугольником трёх или более плоских проволочных спиралей. Они встречаются в курганах Волго-Клязьменского междуречья. В суздальских и костромских курганах найдены привески, состоящие из трёх — шести спаянных проволочных колец с шумящей бахромой внизу.

Я не буду вдаваться здесь с схоластический спор, насколько эти финские вещи - мерянские. Ибо ответ зависит только от того, к какому этносу отнести самих мерян. Потому что при всей и всеобщей убеждённости, что меря - финский народ, - существуют сомнения, что это не так. И что на самом деле народ этот может оказаться метисным новообразованием на базе того пришлого неизвестного славяноморфного народа, которого мы раньше записали в потомки венедов, и реликтов автохтонного финского населения, которое продолжало мыкать долю свою после таинственного исчезновения народа дьяковской культуры.
О славяноморфном народе мы только что говорили - кратко напомню.
Проблема: неизвестно кому принадлежат браслетообразные сомкнутые височные кольца. В середине и третьей четверти I тыс. н.э. племя, женщины которого носили такие украшения, оно расселилось в Полоцком Подвинье, Смоленском Поднепровье и части районов Волго-Окского междуречья среди аборигенного населения. Эти люди появились в этом регионе около VI в. (а на Смоленщине фиксируется и V в.!), влившись в местную среду, и стали хоронить умерших в общем некрополе.
Височные кольца носили как славяне, так и балты. Потому неясно, ни кто эти пришельцы, ни откуда они пришли. Но факт, что их «предков», которые носили бы такие же кольца где-то в другом месте, не обнаружили. По этой причине видный русский археолог В.В.Седов полагает, что в летописи эти люди вошли под именем меря:

…когда летописец писал, что «перьвии насельници в Новегороде словене в Полотьски кривичи, а в Ростове меря...», он имел в виду, по всей вероятности, славян, занявших земли мери, а не финноязычное население этого края.

То, что находки браслетообразных височных колец протянулись из Понеманья, позволяет предположить, что пришлое это население происходит откуда-то из Южной Прибалтики. В первой книге - «Русские - не славяне?» я связываю это население с венедами. Точнее, с теми людьми, которых постоянно выплёскивали в лес нападения из степи на предславянские культуры лесостепной полосы и которые как бы наслаивались на венедов античных авторов, вышедших из пшеворской культуры и оставшихся в лесной полосе от Одера до верхнего Днепра, Десны и Оки. Где и вбирали в себя балтские и финские влияния.
К моменту появления славян на исторической арене у нас есть всё, кроме объяснения, кому принадлежали браслетообразные височные кольца. Их можно приписать балтам - но какого-то единого балтского народа от Понеманья до Поволжья мы не знаем. А кто-то именно в этих местах должен был носить признаки гаплогруппы R1a, раз уж она передалась нам от охотников ледникового периода. При том, что даже лихие балтофилы обнаруживют в культуре Тушемли-Банцеровщина множество славянских черт - а ведь до VII века в этих местах никакого славянского народа не было, - элементарная логика заставляет предположить, что народ браслетообразных колец и есть тот самый предславянский венедский стержень.
Но далее он исчез.
Как считает В.В.Седов - не исчез, а был мерею.
Как считаю я - не исчез, а СТАЛ мерею. Отчего этот народ и очередным феноменом метисации в восточноевропейском пространстве, понеся в будущее черты как славяноморфного предславянского, так и финноморфного населения. Которое, как полагают многие, само было наследником уже упомянутой дьяковской культуры.

Примечание о дьяковской культуре

Представители финно-угорского народа, принадлежавшего к так называемой дьяковской культуре, проявляются в археологии впервые в VII веке до н.э. Этот народ населял территорию нынешних Московской, Владимирской, Ярославской, Тверской, Смоленской и Вологодской областей. При своём появлении в этих местах они смели население фатьяновской культуры - причём смели, судя по археологии, самым жесточайшим образом. «Фатьяновцы» же по происхождению примыкают к культурам боевых топоров, что, как мы помним из первой книги, являются часть индо-европейского мира и частью генетической общности R1.
Учёные единогласны: это, несомненно, культура финно-угорского типа.
В начале I тыс. н.э. эти люди становятся первыми москвичами: их следы появляются в самом её сердце - на Кремлёвском холме. Правда, центр их «московского» племени, скорее всего, находился в районе не Кунцева. Именно тамошнее городище в начале новой эры имело очень мощные фортификационные сооружения из тройной линии насыпных валов и частоколов.
Впрочем, другие городища дьяковцев - а их только на территории Москвы было до десяти - тоже прилично укреплены.
Судя по всему, поначалу дела у этих людей идут в гору: появившись на берегах Москвы-реки в IX-VII вв. до н.э. и пережив позднее некоторый упадок, к рубежу новой эры они демонстрируют свидетельства подъёма. Само сооружение крепостей свидетельствует не только о том, что с кем-то они ведут изнурительную борьбу, но и о том, что они обладают достаточными трудовыми и материальными ресурсами, чтобы вкладывать их в оборонительное строительство.
Культурные слои дьяковских памятников содержат находки из глины, камня, кости, бронзы, остатки жилищ, хозяйственных и производственных помещений. Судя по находкам на нынешней Соборной площади в Кремле (в основном, т.н. текстильная керамика - с отпечатками ткани на поверхности, - датируе¬мая V-Ш вв. до н.э.), знималось «дьяковское» население, если смотреть по совокупности находок зёрен и пыльцы в культурном слое, а также серпов, зернотёрок и других сельскохозяйственных инструментов в дьяковских поселениях, - экстенсивным земледелием и скотоводством. Даже прибрежные леса сведены, и склоны берегов заняты пашнями. Выращивались такие культуры, как просо, ячмень, пшеница. Среди домашних животных наиболее распространенными были свиньи, лошади и крупный рогатый скот.
Охота была уже профессиональной, промысловой: ценный мех зверей был основным предметом торговли с южными районами. В обмен получали стеклянные бусы и бронзовые украшения, которые часто становились сырьём для местного ювелирного производства. А среди «бизнес-партнёров», кстати, были и легендарные скифы - на раннем ещё этапе дьяковской культуры.
Были здесь развиты также ткачество и керамическое производство. Впрочем, посуда была лепная: местное население не знало гончарного круга. При обработке поверхности использовалась ткань, отпечатки которой сохранялись на посуде: изделия получали характерную «сетчатую» поверхность.
Важное место в хозяйстве занимала обработка железа. Его получали сыродутным способом, а в качестве сырья использовались местные болотные руды. На начальном этапе культуры железные изделия редки — основным поделочным материалом была кость. Однако со временем роль железоделательного производства возрастает, количество железных вещей увеличивается, их ассортимент в течение I тыс. н.э. становится разнообразнее.
Любопытно выглядел погребальный обряд этих людей. Тело умершего сжигали на костре где-то за пределами поселения, а затем кремированные останки помещались в «домики мёртвых» - этакие склепы в виде прямоугольных бревенчатых полуземлянок высотой около 2 м с двускатной крышей и очагом у входа. По одной из не очень научных, но забавных гипотез, именно они и послужили прообразом жилища Бабы-Яги в русских сказках.
Но позднее - в VI - VII веках - дьяковская культура приходит в упадок. Археологически заметно, как на Кремлёвском холме и вообще в устье Москвы-реки и Неглинной начинают вновь вырастать леса. А на рубеже VII-VIII вв. отмечается настоящий кол¬лапс «цивилизации» москворецких городищ. Возможно, их всё же победил тот враг, от которого они защищались стенами. Например, оборонительные сооружения на Дьяковском городище горели не раз - вал здесь досыпали и укрепления восстанавливали не менее шести раз. С другой стороны, победитель, если он был, сам на этих землях не поселился: находки VIII-IX вв. на этой тер¬ритории отсутствуют.
При этом, однако, существует загадка: вплоть до появления в IX-XI веках в этих местах славянских поселенцев здесь сохраняются финская гидронимика и топонимика (например, само имя Москва, названия рек Яуза и Яхрома, и так далее). Кто перенёс имена через двухвековой «провал во времени»?
Ответа на эту загадку у археологии пока нет. Зато он есть у нас. И связан - ну, конечно: с появлением в этих местах «лесных венедов». Правда, те почему-то именно на дьяковских территориях не селились. Сакральные они были? Были территориями «баб-Ёг», что русского, то есть венедского, через R1a, духа - на дух не переносили? Или дьяковцы прокляли эти места, умирая? Или фатьяновцы, умирая, прокляли дьяковцев на то, чтобы не оставили те потомства?
Неизвестно. Но у учёных объяснение только одно:

первые славяне проникли в этот регион раньше, чем ранее считалось, - с конца IV—V вв. И в этом случае переносчиком топонимической традиции становится известное по русским летописям племя мерь, которое определяют как метисное славяно-финское.

И с этим можно согласиться. С одною лишь поправкою: не было в IV—V вв. никаких славян. Тем более здесь. Лишь где-то далеко на Днепре ещё не славянские, а - предславянские «киевцы» разбирались попеременно с готами и гуннами и с гуннами против готов.
А вот славяноморфные венеды…
Венеды - были.

Но во всяком случае, видно, что меря никак не могли быть потомками дьяковцев. Разрыв в двести лет культурной и этнической преемственности никак не содействует.
Зато о том, что меря летописного времени - «офиннившиеся» потомки венедов, видно также из эволюции, прослеживаемой как раз по браслетообразным кольцам.

Браслетообразные височные кольца с сомкнутыми (или слегка заходящими) концами… известны на обширной территории от восточного побережья Чудского озера до восточных районов междуречья Волги и Клязьмы.
…Курганы с находками сомкнутых колец или образуют самостоятельные могильники, или расположены в одних могильниках с насыпями, в которых встречены завязанные украшения.
…Распространение этих украшений в значитель¬ной степени совпадает с ареалом финно-угорской топогидронимики на древнерусской территории.
…Для финно-угров характерны меридиональные трупоположения. В могильниках, где есть курганы с меридиональными трупоположениями, сравнительно часты браслетообразные сомкнутые кольца…

Сделаем паузу, ибо дальше идёт забавная мысль, о которую мы не раз будем спотыкаться в дальнейшем.
Ещё раз. Мерю традиционно относят к финно-уграм. Это хорошо, но характерным этноопределяющим признаком финнов считаются так называемые шумящие подвески. Так вот:

В большинстве случаев шумящие привески находят в подкурганных захоронениях, лишённых височных колец. Совместные находки этих украшений в одном комплексе сравнительно редки…

Иными словами: финны - данные финны - не использовали височных колец, либо это использование было редким и хорошо объяснялось межэтничекими браками.
Так на каких основаниях народ браслетообразных колец относят к финно-уграм? Как говорится, либо крестик, либо трусы - либо народ с кольцами - не меря, либо меря - не финны.
Но для первого случая необходимо определить, что же это за народ такой тут жил, который не вошёл в число упомянутых в летописи. Причём народ довольно распространённый, многочисленный, раз оставил по себе следы от Немана и Пскова до Москвы и Владимира. Во втором же случае подобных парадоксов не возникает. Зато явственен процесс базирующегося на взаимной комплиментарности процесса слияния мери и… мери - мери «венедской» и мери «финской»:

С браслетообразными завязанными кольцами шумящие привески встречены трижды, с ромбощитковыми — дважды, а с браслетообразными сомкнутыми — не менее 18 раз.

А скорее всего, меря стала продуктом взаимного непротивления «лесных венедов» и финской води:

Финская атрибуция погребенных в ярусных курганах северной полосы Восточной Европы представляется несомненной. При трупоположениях в таких курганах встречены только многобусинные височные украшения, типичные для одного из финских племен — води, и браслетообразные сомкнутые кольца.

И мы видим, как заканчивался процесс финнизации племени браслетообразных колец:

Федовский грунтовой могильник XI — XII вв., расположенный на Мете в Вышневолоцком р-не, содержал трупоположения с различной ориентировкой и древнерусским вещевым инвентарём. Неславянский характер большинства погребённых здесь проявляется в их ориентировке.
…Очевидно господство здесь (61,5%) характерных для финно-угров меридиональных захоронений. На финское происхождение основной части погребенных в Федовском могильнике, по-видимому, указывает также ритуал разрушения трупов, отмеченный в 35 случаях. Характерные же височные украшения погребенных здесь представлены браслетообразными сомкнутыми кольцами.

Исчезло племя мери в ходе славянизации этих мест. Кстати, с участием словен и кривичей:

Современные говоры территории, ко¬торую в XII—XIII вв. занимало Владимиро-Суздальское княжество, сложились и развились на основе говоров словен новгородских и кривичей… Новгородские словене освоили левобережную часть Поволжья, а также осели по правую сторону Волги, на территории современных Ярославской и Ивановской областей… Кривичи, согласно диалектным данным, заселяли области по правую сторону Волги.

В XI веке мы видим, что -

и втульчатые, и щитковые браслетообразные кольца выходят из употребления, что обычно объясняется славянизацией финского населения междуречья Волги и Оки. Можно полагать, что на смену этим украшениям пришли браслетообразные сомкнутые височные кольца. В XI— XIII вв. эти украшения носило уже не финское население лесной части древней Руси, а его славянизированные потомки. Поэтому вполне закономерно, что браслетообразные сомкнутые кольца обычно встречаются в славянских курганах и часто сопровождаются древнерусскими украшениями.

Любопытно, что именно меря исчезла в ходе славянизации. Не потому ли, что, в отличие от других финно-угорских племён в ней существовало давнишнее представление о «нечуждости» славянского быта и миропредставления?

Нередки были брачные связи между славянами и мерей, о чем свидетельствует появление славяно-мерянских поселений и курганных могильников. Затем прекращают функционирование собственно мерянские укреплённые поселения, свидетельствуя о том, что племенная организация мери была нарушена. Меря как этнос перестала существовать, по-видимому, в XII в.

Как бы то ни было, но во время призвания меря - кем бы они ни была - ещё крепко стояла на ногах.
Но принципиально при этом вот что.
Дело в том, что, по карте могильников судя, племена, упомянутые в сказании о призвании - не смешиваются! Каждое живёт на своей земле. Между массивами захоронений словен и кривичей проходит довольно внятная граница. Тем более внятная, что только по ней и встречается некоторая чересполосица. Точно так же нет мерянских памятников в землях словен. В IX веке археологические следы, отличные от словенских и кривичских и относимые к мерянским, присутствуют довольно далеко от Ладоги. Даже если считать позднедьяковские захоронения мерянскими - всё равно от них до Ладоги как от Москвы до… до Ладоги. Представляете эти пространства, где якобы люто резались род на род? Примерно как народишко из-под Мюнхена до Парижа добирается, чтобы там правду свою устанавливать…
Эту мысль также можно долго разворачивать, но я скажу кратко: либо события вокруг «призвания» разворачивались среди жителей Ладоги разных национальностей, либо… Либо их не было. А всяческие кривичи, меря, чудь и весь появились в тексте летописца только лишь для того, чтобы обосновать права русских князей на соответствующие земли. Ну, вот вроде как наши славянофилы усердно обосновывают права поляков на земли России, доказывая, что Рюрик был западный славянин, а варяги - оные же, родом из Польши…