Оригинал взят у karhu53 в

Предатели-полицаи в годы Великой Отечественной войны

В некоторых исторических исследованиях утверждается, что на стороне Гитлера в период Второй мировой войны сражалось до 1 миллиона граждан СССР. Цифру эту вполне можно оспорить в сторону понижения, но очевидно, что в процентном отношении большую часть этих предателей составляли не бойцы власовской Русской Освободительной армии (РОА) или разного рода эсэсовских национальных легионов, а местные охранные подразделения, представителей которых называли полицаями.

ВСЛЕД ЗА ВЕРМАХТОМ

Они появлялись вслед за оккупантами. Солдаты вермахта, захватив тот или иной советский поселок, под горячую руку расстреливали всех не успевших спрятаться от незваных пришельцев: евреев, партийных и советских работников, членов семей командиров Красной армии.

Сделав свое гнусное дело, солдаты в серых мундирах отправлялись дальше на восток. А поддерживать «новый порядок» на оккупированной территории оставались вспомогательные части и немецкая военная полиция. Естественно, немцы не знали местных реалий и плохо ориентировались в происходящем на контролируемой ими территории.

Белорусские полицаи



Для того чтобы успешно выполнять возложенные на них обязанности, оккупантам требовались помощники из местного населения. И таковые нашлись. Немецкая администрация на захваченных территориях начала формировать так называемую «Вспомогательную полицию».

Что же представляла собой эта структура?

Итак, Вспомогательная полиция (Hilfspolizei) создавалась немецкой оккупационной администрацией на оккупированных территориях из лиц, считавшихся сторонниками новой власти. Соответствующие подразделения не являлись самостоятельными и подчинялись немецким полицейским управлениям. Местные администрации (городские и сельские управы) занимались лишь чисто административной работой, связанной с функционированием отрядов полицаев - их формированием, выплатой жалованья, доведением до их сведения распоряжений немецкой власти и т. п.

Термин «вспомогательная» подчеркивал несамостоятельность полиции по отношению к немцам. Не имелось даже единообразного названия - помимо Hilfspolizei, использовались и такие, как «местная милиция», «охранная полиция», «служба порядка», «самозащита».

Унифицированное обмундирование для членов вспомогательной полиции не предусматривалось. Как правило, полицаи носили повязки с надписью Polizei, форма же их была произвольной (например, они могли носить советскую военную форму со снятыми знаками различия).

Полиция, набранная из граждан СССР, составляла без малого около 30% от всех местных коллаборационистов. Полицаи были одними из самых презираемых нашим народом типом коллаборационистов. И на это имелись достаточно веские причины...

В феврале 1943 года численность полицаев на территории, оккупированной немцами, достигла примерно 70 тысяч человек.

ТИПАЖИ ПРЕДАТЕЛЕЙ

Из кого чаще всего формировалась эта «вспомогательная полиция»? В нее шли представители, условно говоря, пяти разных по своим целям и взглядам категорий населения.

Первая - это так называемые «идейные» противники советской власти. Среди них преобладали бывшие белогвардейцы и уголовники, осужденные по так называемым политическим статьям тогдашнего УК. Приход немцев они воспринимали, как возможность отомстить «комиссарам и большевикам» за прошлые обиды.

Украинские и прибалтийские националисты к тому же получили возможность вдоволь поубивать «клятых москалей и жидов».

Вторая категория - это те, кто при любом политическом режиме старается остаться на плаву, получить власть и возможность вдоволь пограбить и поиздеваться над своими же соотечественниками. Нередко и представители первой категории не отрицали, что подались в полицаи для того, чтобы совместить мотив мести с возможностью набить карманы чужим добром.

Вот, например, фрагмент из показаний полицая Огрызкина, данных им представителям советских карательных органов в 1944 году в Бобруйске:

«На сотрудничество с немцами я пошел потому, что считал себя обиженным советской властью. До революции у моей семьи было много имущества и мастерская, которая приносила неплохой доход. <...> Я думал, что немцы как культурная европейская нация, хотят освободить Россию от большевизма и вернуть старые порядки. Поэтому принял предложение вступить в полицию.

<...> В полиции были наиболее высокие оклады и хороший паек, кроме того, была возможность использовать свое служебное положение для личного обогащения...»

В качестве иллюстрации приведем еще один документ - фрагмент показаний полицая Грунского во время суда над изменниками Родины в Смоленске (осень 1944 года).

«...Добровольно согласившись сотрудничать с немцами, я просто хотел выжить. Каждый день в лагере умирало по пятьдесят - сто человек. Стать добровольным помощником было единственным способом выжить. Тех, кто выразил желание сотрудничать, сразу же отделяли от общей массы военнопленных. Начинали нормально кормить и переодевали в свежую советскую форму, но с немецкими нашивками и обязательной повязкой на плече...»

Надо сказать, что сами полицаи прекрасно понимали, что жизнь их зависит от положения на фронте, и старались пользоваться любой возможностью, для того чтобы вволю выпить, закусить, потискать местных вдовушек и пограбить.

Во время одного из застолий заместитель начальника полиции Сапычской волости Погарского района Брянской области Иван Раскин произнес тост, от которого, по свидетельству очевидцев этой попойки, у присутствующих полезли на лоб глаза от удивления: «Мы знаем, что нас народ ненавидит, что он ждет прихода Красной армии. Так давайте спешить жить, пейте, гуляйте, наслаждайтесь жизнью сегодня, так как завтра все равно нам поотрывают головы».

«ВЕРНЫЙ, ХРАБРЫЙ, ПОСЛУШНЫЙ»

Среди полицаев существовала и особая группа тех, кого особенно люто ненавидели жители оккупированных советских территорий. Речь идет о сотрудниках так называемых охранных батальонов. Вот у них-то руки были по локоть в крови! На счету карателей из этих батальонов сотни тысяч загубленных человеческих жизней.

Для справки следует пояснить, что особыми подразделениями полиции являлись так называемые шуцманшафты (нем. Schutzmann-schaft - охранная команда, сокр. Schuma) - карательные батальоны, действовавшие под командованием немцев и вместе с другими немецкими частями. Члены шуцман-шафтов носили немецкую военную форму, но с особыми знаками различия: на головном уборе свастика в лавровом венке, на левом рукаве свастика в лавровом венке с девизом по-немецки «Тгеи Tapfer Gehorsam» - «Верный, храбрый, послушный».


Полицаи за работой палачей

Каждый батальон по штату должен был иметь пятьсот человек, включая девятерых немцев. В общей сложности, было сформировано одиннадцать белорусских батальонов Schuma, один артдивизион, один кавалерийский хкадрон Schuma. На конец февраля 1944 года в этих частях находилось 2167 человек.

Украинских батальонов полиции Schuma было создано больше: пятьдесят два в Киеве, двенадцать на территории Западной Украины и два в Черниговской области, общей численностью 35 тысяч человек. Русских батальонов создано не было вовсе, хотя русские предатели служили в батальонах Schuma других национальностей.

Чем же занимались полицаи из карательных отрядов? А тем же, чем обычно занимаются все палачи, - убийствами, убийствами и еще раз убийствами. Причем убивали полицаи всех подряд, невзирая на пол и возраст.

Вот типичный пример. В Белой Церкви неподалеку от Киева орудовала «зондеркоманда 4-а» штандартенфюрера СС Пауля Бломбеля. Рвы были заполнены евреями - мертвыми мужчинами и женщинами, но только с 14 лет, детей не убивали. Наконец, достреляв последних взрослых, после препирательств сотрудники зондеркоманды уничтожили всех, кому было больше семи лет.

В живых осталось только около 90 малолетних детей в возрасте от нескольких месяцев до пяти, шести или семи лет. Таких маленьких детей даже немецкие видавшие виды палачи не могли уничтожить... И вовсе не из жалости - они просто боялись нервного срыва и последующих психических расстройств. Тогда было решено: пусть еврейских детишек уничтожат немецкие холуи - местные украинские полицаи.

Из воспоминаний очевидца, немца из этой украинской Schuma:

«Солдаты вермахта уже выкопали могилу. Детей везли туда на тракторе. Техническая сторона дела меня не касалась. Украинцы стояли вокруг и дрожали. Детей выгрузили с трактора. Их поставили на край могилы - когда украинцы начали в них стрелять, дети падали туда. Раненые тоже падали в могилу. Это зрелище я не забуду до конца жизни. Оно все время у меня перед глазами. Особенно запомнилась мне маленькая белокурая девочка, взявшая меня за руку. Потом ее тоже застрелили».

ДУШЕГУБЫ НА «ГАСТРОЛЯХ»

Впрочем, каратели из украинских карательных батальонов «отличились» и на выезде. Мало кто знает, что печально известную белорусскую деревню Хатынь уничтожили со всеми ее жителями не немцы, а украинские полицаи из 118-го полицейского батальона.

Создана эта карательная часть была в июне 1942 года в Киеве из числа бывших членов Киевского и Буковинского куреней Организации украинских националистов (ОУН). Практически весь ее личный состав оказался укомплектован бывшими командирами или рядовыми Красной армии, попавшими в плен в первые месяцы войны.

Еще до зачисления в ряды батальона все его будущие бойцы согласились служить фашистам и пройти военную подготовку на территории Германии. Начальником штаба батальона был назначен Васюра, который практически единолично руководил частью во всех карательных операциях.

После завершения формирования 118-й полицейский батальон сначала «отличился» в глазах оккупантов, принимая активное участие в массовых расстрелах в Киеве, в печально известном Бабьем Яру.


Григорий Васюра - палач Хатыни (фото сделано незадолго перед расстрелом по приговору суда)

22 марта 1943 года 118-й батальон охранной полиции вошел в деревню Хатынь и окружил ее. Все население деревни от мала до велика - стариков, женщин, детей - выгнали из домов и загнали в колхозный сарай.

Прикладами автоматов поднимали с постели больных, стариков, не щадили женщин с маленькими и грудными детьми.

Когда всех людей собрали в сарае, каратели заперли двери, обложили сарай соломой, облили бензином и подожгли. Деревянный сарай быстро загорелся. Под напором десятков человеческих тел не выдержали и рухнули двери.

В горящей одежде, охваченные ужасом, задыхаясь, люди бросились бежать, но тех, кто вырывался из пламени, расстреливали из пулеметов. В огне сгорели 149 жителей деревни, из них 75 детей младше шестнадцати лет. Сама деревня оказалась полностью уничтожена.

Начальником штаба 118-го батальона охранной полиции был Григорий Васюра, который единолично руководил батальоном и его действиями.

Интересна дальнейшая судьба хатынского палача. Когда 118-й батальон был разгромлен, Васюра продолжил службу в 14-й гренадерской дивизии СС «Галичина», а уже в самом конце войны -в 76-м пехотном полку, который был разбит во Франции. После войны в фильтрационном лагере ему удалось замести свои следы.

Только в 1952 году за сотрудничество с фашистами во время войны трибунал Киевского военного округа приговорил Васюру к 25 годам лишения свободы. В то время о его карательной деятельности ничего еще не было известно.

17 сентября 1955 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ «Про амнистию советских граждан, которые сотрудничали с оккупантами во время войны 1941,-1945 годов», и Васюра вышел на свободу. Вернулся он к себе на родную Черкасчину. Сотрудники КГБ все-таки нашли и снова арестовали преступника.

К тому времени он был уже ни много ни мало заместителем директора одного из больших совхозов под Киевом. Васюра очень любил выступать перед пионерами, представляясь как ветеран Великой Отечественной войны, фронтовик-связист. Он даже считался почетным курсантом в одном из военных училищ Киева.

С ноября по декабрь 1986 года в Минске проходил судебный процесс над Григорием Васюрой. Четырнадцать томов дела N9 104 отразили множество конкретных фактов кровавой деятельности нацистского карателя. Решением военного трибунала Белорусского военного округа Васюра был признан виновным во всех инкриминируемых ему преступлениях и приговорен к тогдашней высшей мере наказания - расстрелу.

Во время суда было установлено, что им лично было уничтожено более 360 мирных женщин, стариков, детей. Палач обратился с прошением о помиловании, где, в частности, писал: «Прошу дать возможность мне, больному старику, дожить жизнь со своей семьей на свободе».

В конце 1986 года приговор был приведен в исполнение.

ИСКУПИВШИЕ

После поражения немцев под Сталинградом многие из тех, кто «верно и послушно» служил оккупантам, начали задумываться о своем будущем. Начался обратный процесс: не запятнавшие себя массовыми убийствами полицаи стали уходить в партизанские отряды, прихватив с собой табельное оружие. По данным советских историков, в центральной части СССР партизанские отряды к моменту освобождения состояли в среднем на одну пятую из полицаев-перебежчиков.

Вот что было написано в отчете Ленинградского штаба партизанского движения:

«В сентябре 1943 года агентурные работники и разведчики разложили более десяти вражеских гарнизонов, обеспечили переход к партизанам до тысячи человек... Разведчики и агентурные работники 1 -й партизанской бригады в ноябре 1943 года разложили шесть вражеских гарнизонов в населенных пунктах Баторы, Локоть, Терентино, Полово и направили из них в партизанскую бригаду более восьмисот человек».

Имели место и случаи массовых переходов целых отрядов лиц, сотрудничавших с нацистами, на сторону партизан.

16 августа 1943 года командир «Дружины № 1», бывший подполковник Красной армии Гиль-Родионов, и 2200 находившихся под его началом бойцов, расстреляв предварительно всех немцев и особо антисоветски настроенных командиров, двинулась к партизанам.

Из бывших «дружинников» была сформирована «1-я Антифашисткая партизанская бригада», а ее командир получил звание полковника и был награжден орденом Красной Звезды. Бригада позднее отличилась в боях с немцами.

Сам же Гиль-Родионов погиб 14 мая 1944 года с оружием в руках у белорусского поселка Ушачи, прикрывая прорыв блокированного немцами партизанского отряда. При этом его бригада понесла большие потери - из 1413 бойцов погибли 1026 человек.

Ну а когда пришла Красная армия, то для полицаев настало время ответить за все. Многие из них были расстреляны сразу же после освобождения. Народный суд часто бывал скор, но справедлив. Успевших сбежать карателей и палачей долго еще разыскивали компетентные органы.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА. ЭКС-КАРАТЕЛЬНИЦА-ВЕТЕРАН

Интересна и необычна судьба женщины-карательницы, известной как Тонька-пулеметчица.

Антонина Макаровна Макарова, москвичка, служила в 1942-1943 годах у известного нацистского пособника Бронислава Каминского, ставшего впоследствии бригадефюрером СС (генерал-майором). Макарова исполняла обязанности палача в контролируемом Брониславом Каминским «Локотском округе самоуправления». Убивать свои жертвы она предпочитала из пулемета.

«Все приговоренные к смерти были для меня одинаковые. Менялось только их количество. Обычно мне приказывали расстрелять группу из 27 человек - столько партизан вмещала в себя камера. Я расстреливала примерно в 500 метрах от тюрьмы у какой-то ямы.

Арестованных ставили цепочкой лицом к яме. На место расстрела кто-то из мужчин выкатывал мой пулемет. По команде начальства я становилась на колени и стреляла по людям до тех пор, пока замертво не падали все...» - рассказывала она потом на допросах.

«Я не знала тех, кого расстреливаю. Они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было. Бывало, выстрелишь, подойдешь ближе, а кое-кто еще дергается. Тогда снова стреляла в голову, чтобы человек не мучился. Иногда у нескольких заключенных на груди был подвешен кусок фанеры с надписью «партизан». Некоторые перед смертью что-то пели. После казней я чистила пулемет в караульном помещении или во дворе. Патронов было в достатке...»

Часто ей приходилось расстреливать людей целыми семьями, включая детей.

После войны она благополучно прожила еще тридцать три года, вышла замуж, стала ветераном труда и почетной гражданкой своего городка Лепель в Витебской области Белоруссии. Муж у нее тоже являлся участником войны, был награжден орденами и медалями. Две взрослые дочери гордились своей мамой.

Ее часто приглашали в школы рассказывать детям о своем героическом прошлом фронтовой медсестры. Тем не менее Макарову все это время искало советское правосудие. И лишь спустя много лет случайность позволила следователям напасть на ее след. Она призналась в своих преступлениях. В 1978 году в возрасте пятидесяти пяти лет Тоньку-пулеметчицу расстреляли по приговору суда.

В 1942-1944 годах Александр Юхновский был одним из самых жесточайших карателей на оккупированной немцами Украине. Он лично казнил более 2 тысяч евреев и коммунистов. После войны он сделал карьеру в советском агитпропе, стал коммунистом. Подвело его тщеславие: в 1975-м он решил получить себе орден Славы.

В 1976 году в отечественной прессе промелькнуло сообщение о том, что некто Юхновский, нацистский каратель, долгое время скрывавшийся под именем Александра Мироненко, приговорен к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение. Но только в наше время ФСБ рассекретило материалы этого уголовного дела.

Александр Иванович Юхновский (он же «Хлыст», он же «Алекс Лютый») свою службу немцам начал осенью 1941 года переводчиком в немецкой полиции в городе Ромны в возрасте шестнадцати лет. С апреля 1942 года по август 1944-го он состоял уже в карательной команде ГФП-721 (Geheimefeldpolizei – тайная полевая полиция).

На счету ГФП-721 массовые убийства советских граждан в Донбассе, Ростовской области, на Харьковщине, Черниговщине, а потом в Молдавии. Именно ГФП-721 уничтожила в районе шахты № 4/4-бис в Калиновке 75 тысяч человек, чьи тела заполнили ствол этой шахты Донбасса почти доверху: из 360 метров глубины ствола шахты 305 метров были завалены трупами. История человечества не знает другого прецедента, когда бы в одном месте было умерщвлено столь огромное количество жертв.

Александра к немцам пристроил его отец Иван Юхновский. До революции он был националистом, в Гражданскую стал офицером петлюровской армии. В 1920-е начал работать священником Обновленческой православной церкви, в начале 1930-х вышел из неё и переквалифицировался в агрономы. Иван Юхновский сумел избежать чисток в 1937-38 годах, приход немцев встретил с восторгом, сразу же пошёл служить им, создавая карательную команду.

Александр Юхновский быстро выбился из переводчиков в одного из главных карателей ГФП-721 (которая, к слову, на 85% состояла из бывших советских граждан). Позднее на следствии свидетель Хмиль – простой человек, задержанный в ходе облавы, вспоминал: «Я просил Сашу, чтобы он меня не бил, говорил, что ни в чем не виноват, даже вставал перед ним на колени, но он был неумолим. Саша допрашивал меня и избивал с азартом и инициативой».

Другие свидетели говорят примерно это же. «Алекс избивал резиновым шлангом сбежавшего из лагеря и пойманного в облаве пленного, ломал ему пальцы». «На моих глазах Юхновский расстрелял какую-то девушку. Ей было лет семнадцать. За что – не сказал». Вскоре немцы его стали называть «Алекс Лютый», а сослуживцы – «Хлыст» (но не за высокий рост, а за фанатичное исполнение обязанностей, как у сектантов-хлыстов).

За время службы у немцев «Алекс Лютый» лично казнил более 2 тысяч человек, в основном евреев и коммунистов. Юхновский уже а конце 1942 года был награжден немецкой медалью «За заслуги для восточных народов». В начале 1943 году он был премирован месячной поездкой в Третий рейх.

Летом 1944 года Лютый вместе с немцами отступал на запад, но их поезд под Одессой подвергся бомбёжке, оставшиеся в живых попали в окружение советских войск. Юхновский смог выбраться из котла, уничтожил документы, достал гражданскую одежду и через несколько дней явился в полевой военкомат РККА, назвавшись Мироненко, проживавшим на оккупированной территории.

До этого момента Юхновский мало чем отличался от сотен тысяч советских коллаборационистов, пошедших служить немцам. Но вот дальше развивается интереснейшая история.

В советской армии Мироненко-Юхновский служил с сентября 1944 года до октября 1951 года (писарем штаба 191-й стрелковой и 8-й гвардейской механизированной дивизии). Его наградили медалью «За отвагу», медалями за взятие Кенигсберга, Варшавы, Берлина.

В 1948 году Мироненко-Юхновский был откомандирован в распоряжение Политуправления Группы советских оккупационных войск в Германии. Там он работал в редакции газеты «Советская Армия», печатал переводы, статьи, стихи. Публиковался в украинских газетах – например, в «Прикарпатской правде». Работал и на радио: советском и немецком.

После демобилизации он переехал в Москву и женился. С этого момента Юхновский начал делать успешную карьеру, уверенно поднимаясь наверх.

С 1952 года он работал в газете «На стройке», а с 1961-го – в издательстве Министерства гражданской авиации, где дорос до председателя месткома профсоюза. В 1965 году Юхновский стал кандидатом в члены партии; затем – членом КПСС. Кроме основной работы он сотрудничал в разных газетах и журналах: «Красный воин», «Советская авиация», «Лесная промышленность», «Водный транспорт».

И везде отмечался благодарностями, грамотами, поощрениями, успешно продвигался по службе, стал членом Союза журналистов СССР. Переводил с немецкого, польского, чешского. В 1962 году вышел его перевод книги чехословацкого писателя Радко Пытлика «Сражающийся Ярослав Гашек».

К середине 1970-х годов он стал заведующим редакцией издательства Министерства гражданской авиации. Издательство «Воениздат» приняло к публикации книгу его воспоминаний о войне, написанную, как отмечали рецензенты, увлекательно и с большим знанием дела.

Подвело Мироненко тщеславие. Он был уверен, что спустя 30 лет его прошлое заросло быльём, и подал заявление на получение ордена Славы, который, якобы, был ему выписан в 1945-м, но бумага где-то затерялась. Обычный работник военкомата нашёл расхождения в трех автобиографиях орденоносцы – написанной им в 1944-м при поступлении в Красную Армию, в 1959-м при вступлении в КПСС и «свежей», от 1975 года. Он, согласно инструкции, отправил эти биографии наверх, и там дело уже закрутилось.

В 1976 году Мироненко-Юхновского арестовывает КГБ. Его как «Алекса Лютого» опознают несколько жителей восточной Украины, живших под оккупацией. Прошлое Юхновского как карателя подтверждают несколько его бывших сослуживцев (им повезло больше: их поймали в 1944-45 годах, практически за те же преступления, что у «Алекса Лютого», им дали по 25 лет, по амнистии в честь 10-летия Победы они вышли из лагерей в 1955-м).

Юхновского приговорили к расстрелу. Еще до судебного процесса свою дочь Мироненко выдал замуж за немца, она живет в Германии.

На самом деле, конечно же, их было больше. Животный страх за свою жизнь в условиях войны толкал на предательство сотни тысяч людей разных рангов. Десятки тысяч человек в Великой Отечественной войне воевали против своих же соотечественников. Тысячи убивали при этом своих собратьев. Сотни – делали это осмысленно и со звериным интересом. Десятки – командовали организованным предательством, и это их нисколько смущало.

Власов: обласканный и повешенный

Наиболее известный генерал из коллаборационистов. Пожалуй, и самый по-советски титулованный: Андрей Андреевич заслужил всесоюзное почтение в Великой отечественной войне еще до пожизненной опалы – в декабре 1941 года «Известия» опубликовали пространный очерк о роли командиров, сыгравших весомую роль в обороне Москвы, где был снимок и Власова; сам Жуков высоко оценивал значимость участия генерал- лейтенанта в этой кампании. Предал он, не справившись с «предлагаемыми обстоятельствами», виновными в которых, по сути, не был. Командуя 2-й ударной армией в 1942 году, Власов долго, но безуспешно пытался вывести свое соединение из окружения. Он попал в плен, будучи проданным старостой деревни, где пытался скрыться, задешево – за корову, 10 пачек махорки и 2 бутылки водки. «Не прошло и года», как плененный Власов свою Родину продал еще дешевле. Высокопоставленный советский командир неминуемо должен был расплатиться за свою лояльность действием. Несмотря на то, что Власов сразу же после пленения заявил о своей готовности всячески содействовать германским войскам, немцы долго решали, куда и в каком качестве его определить. Власова считают руководителем Русской освободительной армией (РОА). Это созданное нацистами объединение русских военнопленных в итоге не оказало значимого влияния на исход войны. Генерала-предателя поймали наши в 45-м, когда Власов хотел сдаться американцам. Он потом признался «в малодушии», каялся, осознавал. В 46-м Власова повесили во дворе московской Бутырки, как и многих других высокопоставленных коллаборационистов.

Шкуро: фамилия, определяющая судьбу

В эмиграции атаман встречался с легендарным Вертинским, и жаловался, на то, что проиграл – чувствовал, наверное, скорую погибель - еще до того, как поставил на нацизм вместе с Красновым. Немцы сделали этого популярного в Белом движении эмигранта группенфюрером СС, пытаясь объединить под его началом русских казаков, оказавшихся вне СССР. Но ничего дельного из этого не получилось. В конце войны Шкуро выдали Советскому Союзу, он закончил свою жизнь в петле – в 1947 году атамана повесили в Москве.

Краснов: не любо, братцы

Казачий атаман Петр Краснов после нападения нацистов на СССР также сразу же заявил о своем активном желании содействовать фашистам. С 1943 года Краснов руководит Главным управлением казачьих войск Имперского Министерства Восточных оккупированных территорий Германии – верховодит, по сути, такой же аморфной структурой, как и у Шкуро. Роль Краснова во Второй Мировой и окончание жизненного пути аналогичны судьбе Шкуро – после выдачи англичанами он был повешен во дворе бутырской тюрьмы.

Каминский: фашистский самоуправленец

Бронислав Владиславович Каминский известен руководством так называемой Локотской республики в одноименном поселке Орловской области. Сформировал из числа местного населения дивизию СС РОНА,грабившую деревни на оккупированной территории и воевавшую с партизанами. Лично Гиммлер награждал Каминского Железным крестом. Участник подавления Варшавского восстания. Расстреляли его в итоге свои же – по официальной версии, за то, что проявил излишнее рвение в мародерстве.

Анька-пулеметчица

Санитарка, сумевшая в 41-м году выбраться из Вяземского котла. Попав в плен, Антонина Макарова оказалась в вышеупомянутой Локотской республике. Сожительство с полицаями совмещала с массовыми расстрелами из пулемета жителей, уличенных в связях с партизанами. По самым приблизительным подсчетам, убила таким образом свыше полутора тысяч человек. После войны скрывалась, сменила фамилию, но в 1976 была опознана выжившими свидетелями расстрелов. Приговорена к расстрелу и уничтожена в 1979 году.

Борис Хольмстон-Смысловский: «многоуровневый» предатель

Один из немногих известных активных помощников нацистов, которые умерли своей смертью. Белоэмигрант, кадровый военный. Поступил на службу в вермахт еще до начала Второй мировой, последнее звание – генерал-майор. Принимал участие в формировании русских добровольческих частей вермахта. В конце войны сбежал с остатками своей армии в Лихтенштейн, и это государство СССР его не выдало. После Второй мировой сотрудничал с разведками Германии и США.

Палач Хатыни

Григорий Васюра до войны был учителем. Окончил военное училище связи. В самом начале Великой Отечественной попал в плен. Согласился сотрудничать с немцами. Служил в карательном батальоне СС в Белоруссии, проявляя при этом звериную жестокость. В числе прочих деревень им и его подчиненными была уничтожена и печально известная Хатынь – всех ее жителей согнали в сарай и заживо сожгли. Васюра расстреливал выбегавших из пулемета. После войны недолго отсидел в лагере. Неплохо устроился в мирной жизни, в 1984 году Васюре даже удалось получить звание «Ветеран труда». Сгубила его жадность – обнаглевший каратель захотел получить Орден Великой Отечественной войны. В этой связи стали выяснять его биографию, и все открылось. В 1986 году Васюру по приговору трибунала расстреляли.

Стали известны подробности разоблачения 90-летнего жителя поселка Мамонтовка Московской области, который, как оказалось, более 30 лет незаслуженно пользовался наградами и льготами ветерана Великой Отечественной войны, сообщает NEWSru.com

В действительности Сергей Маслов три года служил в фашистском карательном батальоне.

О том, как Маслову, отсидевшему после войны 10 лет в лагерях за измену Родине, удалось успешно маскироваться под ветерана, газете "Комсомольская правда" рассказала пожилая женщина, которая участвовала в разоблачении лжеветерана.

По словам Аллы Колбаховой, ранее работавшей секретарем Союза ветеранов подмосковной Мамонтовки, Маслов предпринял беспроигрышную тактику - возглавил организацию. "Знаете, как он действовал? Как Чапаев. Если я впереди на лихом коне, то никто по мне одному стрелять не будет. Я как секретарь проверяла биографию всех членов союза ветеранов. Но не его. Потому что он первое лицо", - пояснила она.

Пенсионерка рассказала журналистам, кроме того, Маслов активно работал над формированием своей новой биографии - находил авторов книг о войне и договаривался, чтобы его упомянули как участника сражений. Так, по словам Колбаховой, он создал миф, что участвовал в легендарном параде 1941 года. Для правдоподобия даже создал союз участников этого парада, причем записывал в него таких же обманщиков, как он сам.

По данным телеканала "ТВ Центр", Сергей Маслов регулярно делился с прессой воспоминаниями о своих вымышленных подвигах. Вышла даже книга писателя Виктора Суворова, в которой рассказывается, как Маслов якобы подбирал лошадь Иосифу Сталину для участия в параде. Как рассказали журналистам в Мамонтовке, Маслова всегда поздравляли с Днем Победы с розами, подъезжали на машине от местных властей.

Сомнения в отношении Маслова впервые появились еще 10 лет назад у бывшего бойца кавалерийского корпуса Сергея Бутурлина, который обнаружил нестыковки в рассказах лжеветерена о его боевом прошлом, пишет КП. Тогда же после сделанного запроса в архив прокуратуры Белоруссии выяснилось, что Маслов был в плену и отсидел 10 лет за измену, после чего был лишен всех воинских наград.

Однако, как поведала журналистам исполняющая обязанности председателя Совета ветеранов Московской области Людмила Тишурова, скандальные сведения не помешали Маслову продолжать играть роль ветерана. Два года назад он даже получил из рук губернатора Московской области Бориса Громова ключи от новой машины за участие в обороне Москвы.

Бывший глава местной администрации Анатолий Савкин рассказал КП, что вскоре после того, как всплыла правда, к нему якобы приезжали из ФСБ и рекомендовали тихо, "не поднимая шума", снимать Маслова с руководства ветеранским союзом. Сам же Савкин уверен, что если бы Маслов действительно был в карателях, его бы расстреляли сразу после войны.

Анна Колбахова предполагает, что, возможно, Маслова не казнили, так как его из плена освободили американцы, после чего передали его советской стороне с условием сохранить ему жизнь. По данным "ТВ Центра", областная прокуратура уже направила в суд иск о лишении Сергея Маслова звания ветерана войны и изъятии у него юбилейных наград.

- Михаил Петрович, с чего начался поиск бывших карателей?

В начале 60-х годов я по делам службы отправился на железнодорожную станцию Моглино, что под Псковом. И случайно увидел там памятник, совсем не похожий на те обелиски, что устанавливают на воинских захоронениях. Мне объяснили, что здесь лежат мирные люди, расстрелянные во время войны карателями в качестве заложников. Массовые казни проходили также у соседней деревни Глоты. Расстрельные команды состояли из военнослужащих 37-го эстонского полицейского батальона. Командовал карателями Александр Пигли. Оказалось, что ни один каратель после войны не понес наказание. Как потом выяснилось, они жили в Эстонии, причем почти все под своими фамилиями. Руководство управления, выслушав мои доводы, разрешило начать поиск преступников.

- Какой документ, доказывающий вину конкретных людей, первым попал к вам в руки?

При освобождении Таллина наши войска захватили картотеку эстонской службы безопасности. В ней значилось 1548 фамилий. Оставалось только установить людей, которые служили в Пскове. Здесь, на улице Ленина, 3, располагалась эстонская полиция безопасности, а в ее подвалах содержались и допрашивались узники. Я объездил всю область, побывал в местах, где зверствовали каратели, встретился с очевидцами. Они все говорили об особой жестокости военнослужащих 37-го эстонского батальона. Первым человеком, которого я вызвал в управление на допрос (пока в качестве подозреваемого), стал бывший рядовой 37-го батальона по фамилии Охврил. Он не отрицал своего участия в карательных акциях, но утверждал, что всегда стрелял только в воздух. И что он попал на службу к немцам принудительно, по мобилизации.

- Это было действительно так?

Все служили оккупантам по доброй воле. За это после победы над Советским Союзом обещалась награда - три гектара земли. И потому некоторые добровольцы при поступлении на военную службу приписывали себе года, потому что были на тот момент несовершеннолетними. Это помогло им впоследствии избежать высшей меры наказания по приговору суда в 1973 году. Охврил оказался среди этих «счастливчиков», хотя, как установило следствие, он стрелял не в воздух, а по живым мишеням. Стало также известно, что Александр Пигли еще в 1941 году, когда пришли немцы, участвовал в казнях партийных и хозяйственных активистов советской Эстонии. Скоро я узнал, где живут и чем занимаются бывшие каратели из расстрельной команды. Но человек по фамилии Пигли в этом списке отсутствовал. Я тогда не мог знать, что он в 1945 году поменял фамилию.

- Но Пигли мог остаться после войны за границей.

Мог, конечно. Но я точно знал, что 20-я эстонская дивизия СС, в которую в 1944 году включили 37-й батальон, была в 1945 году разоружена чешскими партизанами. Я разыскал человека по фамилии Танг, близкого друга и сослуживца Александра Пигли, и он признался, что последний раз видел своего командира в Чехословакии в штатской одежде и под чужой фамилией. Но сообщить ее не мог, сказал, что Пигли не назвал ее. Потом чехи передали эстонцев советскому командованию, и каждый из них прошел жесткую проверку в фильтрационном лагере. Военных преступников ждал суд, а остальных, чья вина не была доказана, отправили на работу в Воркуту. Пигли, взяв чужую фамилию, наверняка прошел проверку благополучно. На севере он задержался недолго, потому что в 1946 году эстонское правительство попросило Москву вернуть соотечественников на родину восстанавливать экономику, хотя в годы войны она почти не пострадала. Очень могло быть, что Пигли, уверенный в своей неуязвимости, вернулся вместе со всеми домой. Но я не знал, где он может находиться и как выглядел спустя почти 30 лет. Правда, была у бывшего командира карателей одна выразительная примета: непомерно оттопыренные уши и огненно-рыжие волосы.

- И кто дал вам верную подсказку?

Танг. Я не поверил, что при таких близких отношениях с Пигли он не мог знать новую фамилию приятеля. Я снова вызвал его на допрос в Псков. Танг упрямо заявлял, что ничего не знает. Пришлось задержать его у нас, дать время подумать. Вскоре Танг попросился на встречу со мной. Он признался, что в новой фамилии Пигли запомнил только первый слог, он звучит как «Ран». Позже я нашел еще одного человека, знавшего, что Пигли сменил фамилию, но полностью ее он тоже назвать не мог. А только окончание - «оя». По спискам фильтрационного лагеря в Чехословакии удалось установить, что в 1945 году там прошел проверку эстонский военнослужащий по фамилии Рандоя. Под этой фамилией в сельской местности под городом Кохтла-Ярве жил военный преступник Александр Пигли. Он работал скотником, числился ударником коммунистического труда, его портрет висел на районной доске почета, кроме того, этот человек являлся депутатом сельского совета.

- Каким вы увидели человека, которого вы искали 12 лет?

Я видел его только на военных фото, где Пигли был запечатлен в щеголеватой форме немецкого офицера. Но узнал я его с первого взгляда, сразу бросились в глаза широко растопыренные уши и огненно-рыжая шевелюра, выбивающаяся из-под зимней шапки.

Всего Михаилом Пушняковым было разыскано 13 государственных преступников, которые понесли заслуженное наказание.