Путешественник афанасий никитин и его открытия кратко. Афанасий Никитин что открыл? Афанасий Никитин в Индии

Крым. Афанасий Никитин («открыл» Индию за 30 лет до знаменитого португальца Васко да Гама)

Памятник Афанасию Никитину установлен в Феодосии на территории Старого города, напротив Иверской церкви. История создания памятника насчитывает 21 год, с тех пор как в газете «Крымский комсомолец» Владимир Казарин и Василий Ена опубликовали статью «Хожение» длиною в шесть лет», в которой обратились к феодосийцам и всем крымчанам с призывом увековечить память великого русского землепроходца Афанасия Никитина в Кафе (Феодосии).

Тогда в Твери на берегу Волги был установлен монументальный памятник Афанасию Никитину, отправляющемуся в свое беспримерное «хожение».

Тверская земля увековечила подвиг своего земляка, отправившегося в свое знаменитое путешествие. Но ведь закончилось оно на крымской земле. Однако дорога к памятнику оказалась тоже длинной, как и легендарное путешествие тверского купца Афанасия Никитина. Проект памятника постоянно сталкивался с препонами. Сначала перестройка и крушение СССР остановили проект, потом голодные 90-е годы не способствовали его осуществлению. Но несмотря ни на что памятник все равно состоялся.

Путешествие тверского купца Афанасия Никитина устанавливает приоритет русских землепроходцев, которые «открыли» Индию за 30 лет до знаменитого португальца Васко да Гама. Европа именно ему отдает первенство в открытии этих новых земель. Слава Богу, что Афанасий Никитин написал свои записки – и его соотечественникам есть чем доказать первенство русского путешественника.

Первым морем на пути землепроходца был Каспий (море Хвалынское), вторым – Индийский океан, который он пересек дважды, третьим было море Черное. «Прендох же три моря: первое море Хвалынское, второе море Индийское, третье море Черное».

Масштаб путешествия Афанасия Никитина поражает воображение. Тверь, Кострома, Нижний Новгород, Астрахань, Дербент, потом два года в Иране, Персидский залив, Аравийский полуостров, наконец, Индия, по городам которой он путешествовал более трех лет.

На обратном пути – Индийский океан (плавание длилось более трех месяцев), Эфиопия, берега Аравии, Ормуз, снова Иран, потом малая Азия и Армянское нагорье, южные берега Черного моря. По подсчетам географов путешественник преодолел более 25 000 километров.

В 1474 году, возвращаясь из шестилетнего путешествия в Индию на родину, он пишет об этом так: «Божией милостью дошел я до третьего моря – Черного, что по-персидски Дарья Стамбульская. С попутным ветром шли морем десять дней и дошли до Воны1, и тут втретил нас сильный ветер северный и погнал корабль назад к Трабзону. Из-за ветра сильного, встречного стояли мы пятнадцать дней в Платане2. Из Платаны выходили в море… дважды, но ветер дул нам навстречу злой, не давал по морю идти. Море перешли, да занес нас ветер к самой Балыкее (совр. Балаклава). И оттуда пошли в Токорзофу (совр. Гурзуф) и стояли мы тут пять дней. Божиею милостью пришел я в Каффу, за девять дней до Филиппова заговенья…»

Именно запись о прибытии в Каффу позволяет точно датировать завершение путешествия. Филиппово заговенье (преддверие Филиппова, иначе – Рождественского поста) относится к числу непреходящих церковных дат, то есть оно празднуется в строго определенный день: 14 ноября. «Девять дней до Филиппова заговенья» по старому стилю 5 ноября 1474 г., что после исчисления разницы применительно к XV веку приходится на 14 ноября.

Путешественнику тогда повезло. В Крыму он оказался почти на родине. В городе располагалось русское торговое подворье, было много русских купцов. Готовился в путь на Русь едва ли не последний русский торговый караван. Он покинул Каффу весной 1475 года. В ожидании пути домой Афанасий Никитин провел в Каффе более четырех месяцев: позднюю осень, зиму и начало весны 1475 года. Здесь, в Каффе, у него было время для осмотра окрестностей и занятий своими мыслями и записками, накопившимися за долгие годы путешествия.

Нет сомнения в том, что окончательный текст «Хожения…» был обработан - если даже не написан полностью – именно в Крыму, в Кафе. Только в Крыму Афанасий Никитин мог написать фразу: «Записал я здесь про свое грешное хожение за три моря», так как третьим морем на его пути было Черное. Многолетняя дорога, полная опасностей, не располагала к подробным записям. Да и вряд ли большая рукопись могла сохраниться до прибытия в Крым: слишком часто путешественника обирали и обыскивали. Тем более что любая тетрадь, да еще заполненная иностранным письмом, могла бы только вызвать подозрения, что купец-путешественник если не шпион, то тайный посланник. Скорее всего, по прибытию в Каффу у Афанасия Никитина с собой были лишь краткие заметки для памяти.

Поэтому почти наверняка можно утверждать, что средневековая Кафа фактически является родиной всемирно известного теперь географического шедевра – книги Афанасия Никитина «Хожение за три моря».

Караван, увозивший путешественника и его рукопись, покинул город своевременно: 31 мая 1475 года крепость в Кафе осадили турецкие войска. В те дни Афанасий Никитин и его сочинение уже были на пути к родным тверским местам, куда, правда, путешественнику не суждено было добраться. Как гласит летопись, «умер, до Смоленска не дойдя». Записи - «тетрати» - Афанасия Никитина московские купцы Гридя Жук и Степан Дмитриев доставили в столицу дьяку великого князя Василию Мамыреву.

Василий Мамырев скончался в 1490 году в Троице-Сергиевом монастыре, в стрости приняв монашеский постриг. В начале XIX века Н.М.Карамзин, собирая материалы для «Истории государства Российского», обнаружил в библиотеке монастыря ранее неизвестный рукописный сборник с пожелтевшими страницами.

Позже он писал: «Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших описаний европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века… В то время как Васко де Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш тверитянин уже путешествовал по берегу Малабара».

Нет сомнений, что Афанасий Никитин знал по рассказам своих друзей из числа купцов о той дороге, по которой он шел в Индию. Великая заслуга тверского купца-путешественника состоит в том, что он оставил путевые записки и потому не канул в Лету, как его предшественники. Его «тетрати» – памятник всем его современникам, их воле, упорству и скромности.

С той поры, как было совершено знаменитое путешествие, прошло более пяти веков. Одна из улиц современной Феодосии названа именем Афанасия Никитина. Памятник великому путешественнику был установлен в июле 2008 года. На памятнике надпись:

Афанасию Никитину
купцу-путешественнику
автору
«Хожения за три моря»
приидохшему в Кафу
в лета 1474 ноября 5 дня

Н. А. Северин

В XV в. Новгород, Тверь, Москва и другие русские города вели оживленную торговлю с далекими восточными соседями. Русские купцы ездили в Царьград, их встречали в Самарканде, бывали они в Крыму, Малой Азии, в странах побережий Каспийского и Черного морей. На юг они возили товары, которыми была богата Русская земля, – льняные полотна, кожу, меха, а привозили шелка, краски, перец, гвоздику, персидское мыло и сахар, индийский жемчуг и драгоценные камни.
Торговцы в те времена были смелыми, отважными людьми, искусными воинами: в пути им встречалось немало опасностей.
Летом 1466 г. в далекое плавание отправились купцы из Твери для заморской торговли. Они плыли вниз по Волге, к морю Хвалыпскому, как тогда называли Каспийское море.

Город Тверь. Во второй половине XV в. город Тверь был столицей самостоятельного княжества. Его окружала деревянная, обмазанная глиной стена. В городе было много больших домов и церквей.
(С гравюры XVII в. Из книги Олеария "Описание путешествия в Россию и Персию".)

Главой каравана купцы избрали Афанасия Никитина – человека предприимчивого, бывавшего в далеких поездках и грамотного. Он с первых же дней стал вести дневник.
В то время Волга в нижнем течении еще была занята татарской ордой. И, боясь нападения татар, тверские купцы для безопасности присоединились в Нижнем Новгороде к каравану посла, ездившего в Москву к князю Ивану III от правителя Шемахи – небольшого государства, расположенного на юго-западном побережье Каспийского моря. Вместе с караваном посла по Волге плыли московские купцы и тезики (купцы из Средней Азии), приезжавшие торговать в русские города.
В конце речного путешествия, когда суда были близ Астрахани, на них напал отряд татарского хана Касима.
Во время боя одно судно каравана застряло на рыболовном язу 1 , а другое село на мель. Татары разграбили оба судна и захватили в плен четырех русских. Афанасий Никитин находился на корабле шемаханского посла. Этому судну и еще одному из каравана удалось уйти от нападавших, но весь товар Афанасия Никитина остался на судне, захваченном татарами.
Купцы продолжали плавание по Каспийскому морю. Меньшее судно, на котором плыли шесть москвичей и шесть тверичей, во время бури было выброшено на косу у дагестанского побережья. Жившие там кайтаки разграбили товар, а людей увели в плен.
Афанасий Никитин с десятью русскими купцами благополучно добрался до Дербента. Там он стал хлопотать, чтобы выручить из плена своих товарищей. Лишь год спустя ему удалось добиться их освобождения. Некоторые из освобожденных купцов вернулись на Русь, а Никитин отправился в Баку, а затем дальше, в Персию (Иран). Для заморской торговли еще в Твери он взял товар в долг и боялся возвратиться на родину должником, где его отдали бы под суд.
Пробыв шесть месяцев в приморском городе Чапакуре и несколько месяцев в Сари и Амоли, Афанасий Никитин перебрался в г. Рей, один из самых древних персидских городов. Из Рея по древнему караванному пути Афанасий Никитин пошел на юго-восток Персии. Весной 1469 г. он добрался до торгового города Ормуза, расположенного на небольшом бесплодном и безводном острове в Персидском заливе. В этом порту Персии пересекались торговые пути из Малой Азии, Египта, Индии и Китая.

Город Ормуз в XV в. был крупнейшим портом Азии. Он расположен на маленьком островке Персидского залива.
(Старинная гравюра.)

"Гурмыз 2 ... есть пристанище великое, всего света люди в нем бывают и всяки товар в нем есть, что на всем свете родится, то в Гурмызе есть все..." – писал в дневнике Никитин.
Никитин, знакомясь с торговлей, пробыл в Ормузе месяц. Он узнал, что отсюда вывозят в Индию лошадей, которые там очень дорого ценятся. Купив хорошего коня, Никитин поплыл с ним на корабле в Индию.
Полтора месяца продолжалось это плавание. Высадился Афанасий Никитин в индийском порту Чаул – гавани на Малабарском побережье, к югу от Бомбея.

В Индии Афанасий Никитин увидел и узнал многое потому, что индийцы относились к нему с доверием. (Гравюра А. Д. Гончарова.)

Многому удивлялся русский путешественник, осматривая город: "...и тут есть индейская страна, и люди ходять наги все, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу плетены... А детей у них много, а мужы и жены все черны", – записал Никитин в дневник.
Да и сам русский возбуждал всеобщее внимание. В его записях можно прочесть так строки: "...яз хожу куды, ино за мною людей много, дивятся белому человеку..."
Из Чаула Афанасий Никитин отправился в глубь Индии. Хотя у него и был конь, он берег его и шел пешком. Коня он хотел продать как можно дороже.
В г. Джунейре, который, по описанию Никитина, стоял на высокой горе и представлял неприступную крепость, с ним случилась беда. Джунейрский хан отобрал коня и обещал возвратить его лишь при условии, если Никитин примет мусульманскую веру.
В то время для русского человека принять чужую веру означало отречься от Роднны. Никитин отказался подчиниться хану и едва не поплатился за это жизнью. Спасло его заступничество знакомого перса – хоросанца ходжи 3 Мухаммеда. Удалось выручить и коня. Рассказывая подробно в дневнике об этом случае, Никитин не забыл сделать запись о климате в Джунейре, где в течение четырех месяцев идут дожди; сделал он заметки и о земледелии, товарах и вере жителей.
Как только после долгого периода дождей просохли дороги, Никитин отправился в дальнейшее путешествие по Индии.
Коня он с выгодой продал в г. Бидаре.
В этом городе Никитин прожил четыре месяца. Русский человек, уважая и ценя обычаи страны, очень близко познакомился со многими индийскими семьями. Он рассказал им откровенно, что он не мусульманин и не Хозе Исуф Хоросани, как его здесь называют, а христианин, и зовут его "Офонасий" (Афанасий). Отнесясь к нему с доверием, индийцы знакомили русского друга со своей жизнью и обычаями.
В дневнике путешественника несколько страниц посвящено Бидару. Наряду с рассказом о жизни простых людей Никитин описывал пышные выезды султана на прогулку, которого сопровождали 10 тыс. конников и 50 тыс. пеших воинов. В этом шествии участвовали сотни трубачей и барабанщиков, 200 слонов, наряженных в золотые доспехи, 300 коней, запряженных в золоченые кареты.
Во дворце султана, рассказывает далее Никитин, семь ворот, и у каждых ворот – по 100 сторожей и 100 писцов. Всех, кто войдет и кто выйдет, записывают, а иностранцев во дворец и вовсе не впускают.

Встреча победителя.
(Индийская миниатюра XVII в.)

Наблюдая разные стороны жизни индийского народа, Никитин подчеркивал в дневнике социальное неравенство людей.
Из Бидара Никитин со своими друзьями-индийцами отправился в священный г. Парват на праздник "ночь бога Шивы".
Русский путешественник очень точно и интересно описал этот праздник, на котором собиралось до 100 тыс. человек.
Говоря о пище народа, Никитин отмечает, что индийцы не едят мяса, и объясняет, что это делается по религиозным убеждениям: "...индияне же вола зовут отцом, а корову матерью".
Находясь на чужой земле, Никитин подмечал, что многое там непохоже на его родину: тепло бывает "с покрова дня", а прохладно здесь "с троицына дня" 4 . Наблюдая звездное небо, Никитин отмечал, что и звезды в Индии расположены по-другому.
Все чаще и чаще Афанасий Никитин переносился мечтой на Русь, которая была для него прекраснее всех стран. "В сем мире нет подобной ей земли, хотя бояре Русской земли не добры. Да устроится Русская земля", – находим мы в дневнике путешественника проникнутые патриотизмом слова о родной земле.
Никитин покинул Бидар и отправился на побережье Индийского океана, в порт Дабул.

Карта путешествия Афанасия Никитина.

После трехлетнего пребывания в Индии из Дабула Афанасий Никитин отправился на родину. Он снова поплыл в знакомый ему Ормуз.
Бурное море больше месяца трепало небольшое судно и занесло его к берегам Африки. Береговые жители хотели разграбить судно, но купцам удалось откупиться подарками.
Затем судно направилось к берегам Аравии, в порт Маскат, а оттуда – в Ормуз. Примкнув к каравану купцов, Афанасий Никитин добрался до турецкого города Трапезунда, на побережье Черного моря.
Впереди было последнее – третье море. После благополучного плавания корабль вошел в Балаклавскую бухту, а затем направился в большой торговый порт Кафу – так в старину называли г. Феодосию.
Здесь часто бывали русские купцы. Никитин встретился с земляками и с ними отправился в родные места.
Но отважному путешественнику не пришлось вернуться домой. Вблизи Смоленска Никитин умер в 1472 г.
Спутники Никитина доставили его записи в Москву и передали главному дьяку Ивана III Василию Мамыреву.
"Хождение за три моря" было высоко оценено современниками. Да иначе и быть не могло.

Отрывок из "Хождения за три моря Афанасия Никитина". В переводе это значит: "Написал я грешное свое хождение за три моря: первое море Дербентское – море Хвалынское, второе море Индийское – море Индостанское, третье море Черное – море Стамбульское".

Индия, которую русские люди знали по сказаниям и былинам как страну, где небо сходится с землей, где много сказочных богатств, фантастических зверей и птиц, великанов и карликов, была впервые пройдена русским путешественником и правдиво описана им.
В дневнике содержались разнообразные сведения о караванных и морских путях Персии и Индии, о городах, хозяйстве, торговле, обычаях, верованиях и нравах населяющих эти страны народов.
Записки Афанасия Никитина были лучшим для своего времени описанием Индии.
...Прошли столетия. Дневник Афанасии Никитина затерялся. Только в 19 веке известный историк и писатель Карамзин в рукописях Троице-Сергиевской лавры нашел переписанный в летопись (Троицкий список) дневник Никитина "Хождение за три моря". Впоследствии было обнаружено еще шесть разных списков, но подлинник до сих пор не найден.
На берегу русской реки Волги, в г. Тверь, в 1955 г. был открыт памятник Афанасию Никитину. Он напоминает нам о первом русском землепроходце в Индию и о нерушимой дружбе нашего народа с великим индийским народом. Об этом говорят и слова, высеченные на пьедестале памятника:
"Отважному
русскому путешественнику "
Афанасию Никитину
в память о том, что он в 1469–1472 годах с дружественной целью посетил Индию".

_____________
1 Яз (ез) – забор, плетень из прутьев, устраиваемый рыбаками на реках для ловли рыбы.
2 Так Никитин называл Ормуз.
3 Ходжа по-персидски значит "господин".
4 "покров день" – осенью, а "троицын день" – весной.

Афанасий Никитин (рожд. неизвестно, смерть возможно 1475 г.) — мореплаватель, торговец, купец. Первый из европейцев, кто побывал в Индии. Он открыл Индию за 25 лет до и других португальских мореплавателей. Совершил путешествие в 1468-1474 гг. по Персии, Индии и Турецкому государству. В своих путевых записках «Хождение за три моря» он в подробностях описывает быт и политическое устройство восточных стран.

Загадочная личность купца

В российской истории немало загадочных личностей. И, возможно, самая загадочная из них – личность тверского купца Афанасия Никитина. Да и купцом ли он был? А кем, если не купцом? То, что был путешественник и писатель – это понятно: совершил свое «Хождение за три моря» еще и описал его, да так, что и по сей день, через более 500 лет, читать интересно. А вот чем торговал этот купец – неизвестно. Почему сам ехал на одном корабле, а товары вез на другом? И почему брал с собой книги – целый сундук? Есть и еще вопросы…

Записки путешественника

Записки Афанасия Никитина приобрел в 1475 г. Василий Мамырев, дьяк великого князя московского , у неких купцов, пожаловавших в Москву. «Обретох написание Офонаса тверитина купца, что был в Ындее 4 годы, а ходил, сказывают, с Василием Папиным» – так надписал обретенные «тетрати» путешественника дотошный чиновник, уточнив при этом, что вышеназванный посол ездил тогда к Ширван-шаху (то есть к правителю Азербайджана) с партией кречетов (известных ловчих птиц русского Севера), которые предназначались в дар восточному властителю, а позже принимал участие в Казанском походе, где и был убит татарской стрелой. Уже такое предисловие говорит о пристальном интересе высшего кремлевского чиновника к этому документу (дьяк – должность, соответствовавшая статусу министра).

Путешествие Афанасия Никитина

А документ в действительности прелюбопытный. Вот что из него следует. Когда в 1466 г. великий князь Московский Иван III отправил своего посла Василия Папина ко двору шаха страны Ширван, купец из Твери Афанасий Никитин, который собирался в торговую поездку на Восток, решил присоединиться к этому посольству. Подготовился он основательно: достал проезжие грамоты от великого князя Московского и от князя Тверского, охранные грамоты от епископа Геннадия и воеводы Бориса Захарьевича, запасся рекомендательными письмами к нижегородскому наместнику и таможенному начальству.

В Нижнем Новгороде Афанасий узнал, что посол Папин уже прошел мимо города к низовьям Волги. Тогда путешественник решил дождаться ширванского посла Хасан-бека, возвращавшегося ко двору своего государя с 90 кречетами – подарком Ивана III. Товары свои и вещи Никитин разместил на малом судне, а сам со своей походной библиотечкой устроился на большом корабле с другими купцами. Вместе со свитой Хасан-бека, кречетниками и Афанасием Никитиным в Ширванское царство ехали больше 20 русских – москвичей и тверичей. Чем хотел Афанасий торговать, он нигде не уточняет.

Путешествие Афанасия Никитина в Индию

В низовьях Волги караван ширванского посла сел на мель. Там на него напали лихие люди астраханского хана Касима. Путешественников ограбили, убили одного из русских и забрали у них маленькое судно, на котором были все товары и имущество Афанасия. В устье Волги татары захватили еще корабль. Когда мореплаватели двигались вдоль западного берега Каспия к Дербенту, налетела буря – и еще судно разбило у дагестанской крепости Тарки. Кайтаки, местное население, разграбили грузы, а москвичей и тверичей увели с собой в полон…

Плавание продолжил единственный уцелевший корабль. Когда, в конце концов, прибыли в Дербент, Никитин, найдя Василия Папина, попросил его и ширванского посла, чтобы они помогли в освобождении русских, угнанных кайтаками. Его послушали и отправили скорохода в ставку государя Ширвана, а тот направил посла к предводителю кайтаков. В скором времени Никитин повстречал освобожденных земляков в Дербенте.

Ширваншах Фаррух-Ясар получил драгоценных русских кречетов, однако пожалел нескольких золотых монет, чтобы помочь раздетым и голодным людям возвратиться обратно на Русь. Товарищи Никитина опечалились «да и разошлись кои куды». Те, у кого не было долгов за товары, взятые на Руси, побрели домой, другие пошли работать в Баку, а некоторые остались в Шемахе. Куда же отправился Афанасий Никитин, ограбленный, без товаров, денег и книг? «А я пошел в Дербент, а из Дербента в Баку, а из Баку пошел за море…» Зачем пошел, почему, на какие средства? Об этом не упоминается…

1468 год — он оказался в Персии. Где и как он провел целый год – опять ни слова. Впечатлений от Персии, где он прожил еще один год, у путешественника совсем немного: «из Рея пошел к Кашану и тут был месяц. А из Кашана к Найину, потом к Йезду и тут жил месяц…» Покинув Иезд, тверской купец добрался до населенного купцами-мореходами города Лара, правители которого зависели от государя могущественной Белобаранной Туркменской державы. «Из Сирджана к Таруму, где финиками кормят скотину…»

«И тут есть пристанище Гурмызьское и тут есть море Индейское», – написал путешественник весной 1469 г. в своей «тетрати». Здесь, в Ормузе на берегу Персидского залива, ограбленный Афанасий вдруг оказался владельцем породистого жеребца, которого собирался выгодно продать в Индии. В скором времени Никитин вместе со своим конем был уже на парусном корабле без верхней палубы, перевозившем через море живой груз. Спустя шесть недель корабль бросил якорь в гавани Чаул на Малабарском берегу, на западе Индии. Перевоз обошелся в 100 рублей.

Индия занимает в дневниках Никитина значительное место. «И тут есть Индейская страна, и люди ходят все наги, а голова не покрыта, а груди голы, а власы в одну косу заплетены, а все ходят брюхаты, а дети родятся на всякий год, а детей у них много. А мужики и жонкы все нагы, а все черны. Яз куды хожу, ино за мною людей много, да дивуются белому человеку…» – с удивлением записывал странник.

Карта путешествия Никитина

Около месяца ехал на своем коне Афанасий Никитин в город Джуннар (Джунир), делая, как видно, частые остановки в пути. Он указывал в дневнике расстояния между городами и большими селениями. Джуниром, который входил, возможно, в состав мусульманского государства, правил наместник Асад-хан, который, как написал Афанасий, имея много слонов и коней, тем не менее «ездил на людях».

Купец продолжил свое путешествие. Прибыв в город Бидар, столицу мусульманского государства Декан, где торговали рабами, конями, золотистыми тканями. «На Русскую землю товара нет», – с огорчением записал мореплаватель. Как оказалось, Индия не так богата, как думали о ней европейцы. Осматривая Бидар, он описывал боевых слонов деканского султана, его конницу и пехоту, трубачей и плясунов, коней в золотых сбруях и ручных обезьян. Ему бросилась в глаза роскошная жизнь индийских «бояр» и нищета сельских тружеников. Знакомясь с индийцами, путешественник не скрывал, что он русский.

На каком языке мог общаться Никитин с местным населением? Персидским и татарским языками он владел превосходно. Как видно, легко давались ему и здешние наречия. Индийцы сами вызвались проводить Никитина к храмам Шрипарваты, где его поразили огромные изображения бога Шивы и священного быка Нанди. Беседы с молящимися у кумирен Шрипарваты дали Афанасию возможность в подробностях описать жизнь и обряды поклонников бога Шивы.

В это время в дневнике Никитина появился путеводитель с указанием расстояний до Каликута, Цейлона, царства Пегу (Бирмы) и Китая. Никитин записывал, какие товары вывозятся через индийские порты Камбай, Дабул, Каликут. Перечислялись самоцветы, ткани, соль, пряности, хрусталь и рубины Цейлона, яхонты Бирмы.

Памятник Афанасию Никитину (в Твери и Феодосии)

Обратный путь

…1472 год, весна — купец твердо решил, во что бы то ни стало, возвращаться на Русь. 5 месяцев провел он в городе Кулуре, где находились известные алмазные копи и работали сотни мастеров ювелирного дела. Побывал и в Голконде, которая уже в то время славилась на весь мир своими сокровищами, в бывшей столице Декана Гульбарге и вышел на берег моря в Дабуле. Капитан беспалубного парусника, отправлявшийся в Ормуз, взял с путешественника два золотых. Спустя месяц Афанасий Никитин вышел на сушу. Это была Эфиопия. Здесь странник пробыл около недели, еще три недели он провел на острове Ормузе, а потом пошел на Шираз, Испагань, Султанию и Тавриз.

В Тавризе Афанасий посетил ставку Узун-Хасана, государя Белобаранной Туркменской державы, который властвовал тогда почти над всем Ираном, Месопотамией, Арменией и частью Азербайджана. Что могло связывать могущественного восточного правителя с тверским путешественником, о чем беседовал с ним Узун-Хасан, дневники умалчивают. В гостях у туркменского царя он пробыл 10 дней. На Русь он отправился новым путем, через Черное море.

Новые испытания ждали Афанасия Никитин у турок. Они перетрясли все его пожитки и унесли их в крепость, к наместнику и коменданту Трапезунда. Роясь в вещах мореплавателя, турки искали какие-то грамоты, может быть, принимая тверского купца за московского посла ко двору Узун-Хасана. Неизвестно, кстати, где, когда и как могли исчезнуть вышеупомянутые грамоты, полученные им в Москве и Твери перед отправкой в Ширван.

Где умер?

Через третье по счету море отправился странник к городу Кафе (ныне это Феодосия), колонии генуэзских купцов, где и высадился в ноябре 1472 г. Однако конец путешествий Афанасия Никитина не очень ясен. «Сказывают, что, до Смоленска не дошед, умер», – сообщается в предисловии к «Хожению за три моря», обретенному дьяком Мамыревым.

Также неясно, что делал любопытный купец, пребывая 4 года в Индии. И почему, в конце концов, некоторые строки и страницы дневника написаны не по-русски, хотя и русскими буквами. Была выдвинута даже версия, что это некие зашифрованные тексты. Но переводы с персидского и татарского языков показали, что на этих языках написаны размышления Афанасия о Боге, о постах и молитвах…

Одно несомненно: кем бы ни был Афанасий Никитин – купцом, разведчиком, проповедником, послом или просто очень любознательным странником, – но писателем он был талантливым и человеком, без сомнения, обаятельным. Иначе как бы он мог сходить за три моря?

АФАНАСИЙ НИКИТИН

Памятник Афанасию Никитину в Твери

ВИТАЛИЙ СЫЧ

Как известно, морской путь в Индию, через мыс Доброй Надежды и берега Аравии был открыт португальцем Васко да Гама на рубеже XV и XVI веков. Однако мало кто знает, что тверской купец Афанасий Никитин совершил путешествие в Индию тогда, когда португальский мореплаватель пребывал ещё в колыбели. О своих странствиях он оставил деловитые и обстоятельные записки - «Хождение за три моря» - первое в русской литературе описание не паломничества, а коммерческой поездки, насыщенное наблюдение о политическом устройстве, экономике и культуре других стран. Правда, они практически не содержали никаких хронологических указаний, и для того, чтобы выяснить точную дату прибытия Афанасия Никитина в Индию, учёным пришлось сопоставить христианские и мусульманские календарные праздники, упомянутые путешественником, провести поиски в старинных индийских рукописях рассказов о том же, о чём сообщал русский купец. Долго трудиться пришлось и над расшифровкой названий, имён и терминов, которые в передаче русского человека звучали искажёнными до неузнаваемости. К нынешнему времени историки вполне ясно представляют себе путешествие Никитина, приехавшего в Индию, в 1471-м и покинувшем её в 1474 году.

Открытие морского пути в Индию Васко да Гама.

Настоящая фамилия этого купца была Майков, родился он около 1433 года в семье крестьянина Никиты, таким образом, «Никитин» - отчество Афанасия, а не фамилия, как думают многие. О жизни его ничего не известно, кроме того, что был он купцом. Да и в дальние странствия его погнала торговля, он вовсе не собирался совершать географические открытия.

Путь в Индию Афанасия Никитина

В 1470 году Никитин, заручившись охранной грамотой великого князя Тверского Михаила 1 и епископа Геннадия, нагрузил два корабля товарами, взятыми в долг, и отправился вниз по Волге до Нижнего Новгорода. Там он хотел присоединиться к большому русскому посольству, которое направлялось в Ширван (историческая область на территории современного Азербайджана, на западном берегу Каспийского моря), где купец собирался выгодно продать товар. Купцы во времена средневековья никогда не ездили по своим делам в одиночку. Они либо присоединялись к посольствам, либо собирались в караваны, нанимая вскладчину вооружённую охрану. Но, чтобы дойти до цели, необходимо было ещё знать маршрут, так как средневековые карты в большинстве своём, никаких точных представлений о местности, государствах и расстояниях не давали. Следовательно, к дальней экспедиции приходилось готовиться обстоятельно - расспрашивать паломников, путешественников и своих же «коллег» (а конкуренты не всегда говорили правду), быстро ориентироваться на местности, внося необходимые изменения в маршрут. К тому же нужно было запастись хоть какими-то сведениями о том, какие товары в стране назначения пользуются спросом, а какие лучше туда не везти, каковы там обычаи и законы, какие опасности могут подстерегать. И, разумеется, знать языки. В общем, несмотря на все преграды и опасности, торговые караваны преодолевали-таки по морю и суше многие тысячи километров. И русские в этом отношении ничуть не уступали своим западным и восточным собратьям, нередко западные европейцы, «открывая» экзотические края, с удивлением встречали там наших соотечественников.

Единственный уцелевший корабль путников продолжил плавание до города Дербента, стоявшего на берегу Каспийского моря. Наш путешественник надеялся поправить дела с помощью посреднической торговли и отправился дальше на юг. Через Баку он попал в Персию, пересёк её от Чапакура на южном побережье Каспия до города Ормуза на берегу Персидского залива. А далее решил направиться в Индию. Почему именно туда? Возможно, Никитин от местных торговцев услышал, что там за хорошего породистого жеребца можно получить целое состояние - и решил рискнуть. На все накопленные за время иранских скитаний деньги он купил коня, и из Ормуза устремился на «таве» - лёгком паруснике, построенном без единого гвоздя, в «Индийское море» (то есть Аравийское, в Индийском океане). Кони, как рассказывал Никитин, составляли основной груз этого рейса. Их и вправду выгодно было экспортировать на жаркий южный субконтинент. Армии местных правителей требовали новых и новых лошадей, поскольку они в непривычном климате часто гибли от жары и болезней. Купцы покупали степных скакунов за 8 - 10 динаров в Аравии, Иране, золотоордынских степях и продавали в Индии за 100 - 200, а то и 500 динаров. Иногда цена на породистых арабских скакунов доходила до тысячи.

Полтора месяца шло по морским просторам судно, пока не бросило якорь в гавани Чаул на Малабарском берегу, на западе Индии, в 120 километрах от современного Бомбея. Достоверно неизвестно, доводилось ли Никитину раньше слышать об Индии, но можно предположить, что будучи человеком образованным (он вёз с собой церковные книги), купец мог читать доходившие в ту эпоху до Руси в переводах античные и средневековые тексты, где она описывалась как сказочная страна. И вот именно сюда судьба забросила Афанасия. Сойдя по деревянному трапу на индийский берег, он обнаружил, что «простые люди все ходят нагие, голова их не покрыта, а груди голы», и вообще «из простого народа мужчины и женщины все нагие да чёрные». Сам диковинный путешественник тоже привлёк к себе всеобщее внимание: «Куда я ни иду, за мной людей много - дивятся белому человеку».

В Чауле он надолго не задержался и в скором времени с караваном отправился в богатый город Джуннар, стоящий «на скале каменной, не укреплённый ничем, Богом ограждённый». Городом правил наместник Асад-хан, который, по словам Никитина, имея много слонов и коней, тем не менее «ездил на людях». Джуннар не понравился путнику - «всюду была вода и грязь», однако здесь пришлось зимовать два месяца, живя на постоялом дворе. И тут случилась с ним новая беда - Асад-хан отобрал у него жеребца и приказал купцу перейти в новую веру. Лишь заступничество некоего «казначея Мухаммеда» помогло купцу вернуть коня и избежать насильственного обращения в ислам.

Будучи человеком смекалистым и с хорошей памятью Афанасий быстро освоил чужой язык, изучил нравы и обычаи индусов, как до этого персидские. Живя в Индии, купец заметил, что знать этого государства - сплошь пришлые люди, мусульмане и, в большинстве своём, - иранского происхождения. И чтобы избежать притеснений, Никитину пришлось придумать себе новое имя - Юсуф Хорасани, и наверняка выдавать себя за мусульманина. Прожив в Персии около года, купец и говорил на фарси, и иранскую бытовую культуру знал настолько хорошо, что мог подчас успешно изображать мусульманина. Некоторые учёные даже предполагали, что тверич в самом деле принял ислам, но это ошибка. В записках он постоянно упоминает о своей преданности православию, сетует на то, что не может соблюдать посты и отмечать церковные праздники. Если бы Афанасий действительно стал искренним мусульманином, ему бы была навек закрыта дорога на Русь, где вероотступников казнили, а поскольку принятие ислама предполагает обрезание, то скрыть этот факт не представлялось бы возможным.

Из Джуннара русский путешественник в компании нескольких индийских купцов отправился в Бидар - столицу крупного по тем временам исламского государства Бахманидов. По дороге человека, с юности привыкшего к бескрайним просторам и густым лесам северо-восточной Руси, поражало, что «всякий день проходили по три города, а иной день по четыре города». А уж Бидар с его мощной крепостью, значительным населением и обширными базарами и вовсе представился ему отрадным зрелищем - он надеялся, что тут сможет как следует подтянуть свои дела и вести торговлю. Но, по мнению Афанасия, основные индийские товары - шёлк, хлопок, пряности, красители - на Руси сбыта бы не нашли. Да и вывезти их было бы очень трудно. Как писал об этом сам Никитин: «А нам провезти товар без пошлины не дадут. А пошлин много, и на море разбойников много».

На Западе ли, на Востоке - в ту эпоху занятие торговлей было весьма опасным. От купца, пожалуй, требовалось больше храбрости, чем от рыцаря или моряка. Разбой на пространствах средневековой Евразии был совершенно обычным делом, причём занимались этим иногда целые племена, особенно кочевые, а больше всего - феодалы. Пересекая границы частных владений, купец каждый раз платил пошлину, но это бы ещё полбеды. Знатным сеньорам, эмирам и ханам прямой грабёж торговых караванов представлялся своего рода спортом, позволявшим и силу показать, и сундуки пополнить.

Скоро Афанасию окончательно стало ясно, что зря он отправился в такое далёкое и трудное путешествие. Однако делать было нечего, и купец продолжил свой путь по другим городам султаната: Гулбаргу, Райчур, Кулонгири, Аланд, Каллар. Он завязывал знакомства с жителями из разных сословий и профессий, и даже посещал могилы мусульманских святых и индуистские храмы, главным образом, конечно, потому, что там во время праздников устраивались ярмарки. На одной из них, Никитин, наконец, продал своего коня. В своих записках он сообщил, сколько издержал на его прокорм, но о том, какую цену выручил, не упомянул.

Часть оригинала рукописи "Хождения за три моря"

Живя в Индии и наблюдая окружающую жизнь, автор «Хождения за три моря» поневоле собирал ценнейший материал для своей книги. В его дневнике в то время появился путеводитель с указанием расстояний до Цейлона, Бирмы, Китая. Афанасий Никитин знал, какие товары вывозятся через Индийские порты Камбай, Дабул, Кали-кут. Самоцветы, ткани, соль, пряности были перечислены в списке путешественника. Он сообщал о хрустале и рубинах Цейлона, яхонтах Бирмы. Вообще же, люди интересовали купца всё же больше, чем камни. О жизни мусульман Афанасий написал мало и скупо, хотя хорошо разбирался в их вере и обычаях. А вот с индусами, которых прежде в сердцах честил «злодеями», путешественник неожиданно сошёлся поближе, даже побывал в их святилищах и описал обряды. Никитин оставил множество интересных сведений. Например, он пишет о разнообразии религий и наличии каст: «Всех же вер в Индии 84… Вера с верой не пьёт, не ест, не женится. Некоторые едят баранину, кур, рыбу и яйца, но коровину не ест никакая вера…».

Странствуя уже который год по чужим землям, путешественник очень тосковал по своей родине и по христианской вере. Он мучительно размышлял о том, как вернуться домой: обратно через Ормуз или на юг, через Цейлон, оттуда - через пристани Бенгальского залива в Бирму. Однако путь через Ормуз стал очень опасен «…повсюду усобица князей повыбивала».

Весной 1474 года Афанасий вышел из ворот Бидара и вскоре очутился в стране алмазов. Пять месяцев провёл он в городе Кулуре, где находились знаменитые алмазные копи, где сотни мастеров украшали драгоценными камнями ножны и рукоятки кривых мечей. Он побывал в Голконде, которая уже тогда славилась на весь мир своими сокровищами. Побывал в былой столице Декана - Гульбарге с её огромными мавзолеями и, наконец вышел на берег моря в Дабуле, где белели паруса кораблей индийского и африканского поморья.

Плыть ему пришлось на индийском паруснике, и вновь видел он на пути много неведомого дотоле. Через месяц плавания появились «горы Эфиопские» на стыке современных Эфиопии и Сомали, где «много роздали рису, да перцу, да хлеба эфиопам. И они судна не пограбили». Оттуда шли до Маската, затем до Ормуза. Затем Афанасий поспешил уже по суше - через Иран до Тебриза. Там снова путь преградила война: местный правитель Узун Хасан-бек сражался с турками. Пробыв десять дней в ставке этого князя, наш герой сумел в итоге добраться до турецкого Трабзона (Трапезунда). Там по приказу коменданта Трапезунда турки перевернули все его скудные пожитки и унесли их в крепость. Роясь в имуществе путешественника, они пытались найти грамоту, очевидно принимая Афанасия Никитина за московского посла ко двору Узун-Хасана.

В конце концов, путешественник поневоле сел на корабль и «божией милостью дошёл до третьего моря - Чёрного». Добравшись до Кафы (ныне город Феодосия в Крыму) в ноябре 1474-го, Никитин не рискнул отправляться дальше в родную Тверь, решил дождаться весеннего купеческого каравана. К тому же и здоровье его было подорвано длительным путешествием. Возможно, в Индии он приобрёл какое-то хроническое заболевание. В Кафе Афанасий Никитин познакомился и близко сошёлся с богатыми московскими купцами Степаном Васильевым и Григорием Жуком. Когда их объединённый караван тронулся в путь (скорее всего, в марте 1475-го), в Крыму было тепло, но по мере продвижения на север погода становилась всё холоднее. В пути Афанасию неожиданно стало плохо и буквально через сутки, так и не добравшись до родной земли, он умер. Местом захоронения условно считается Смоленск. Словно чувствуя приближение смерти, незадолго до этого путешественник передал своим спутникам исписанные бумаги - с просьбой непременно сохранить их. Купцы выполнили его последнюю волю: привезли тетради в Москву дьяку великого князя Василию Мамыреву. Однако соотечественники Афанасия не проявили должного интереса к «Хождению». Труд этот был забыт до начала XIX века, когда собирая для отдельного издания все старые русские летописи, знаменитый историк Н. И. Карамзин обнаружил «Хождение» в архиве Троицко-Сергиевского монастыря в составе Троицкой летописи и опубликовал его труд в 1817 году.

1 Михаил Борисович (1453 — 1505 ) — последний Великий князь Тверской (1461 — 1485 ), шурин Ивана III по первой жене.

Крым. Афанасий Никитин («открыл» Индию за 30 лет до знаменитого португальца Васко да Гама)