Призывной возраст в 1941 1945. История призыва на военную службу в россии

Глухарёв С.Я. Боровский призыв по мобилизации во время Великой Отечественной войны /

На рассвете 22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. В этот же день в соответствии с действующей Конституцией страны указом Президиума Верховного Совета СССР в 14 военных округах была объявлена мобилизация военнообязанных. Военная обстановка потребовала введения чрезвычайных мер, и специальным указом Президиума в Москве, Ленинграде и большинстве областей, краёв, республик Европейской части СССР было объявлено военное положение.

Город Боровск и территория Боровского района в предвоенные и военные годы до июля 1944 года входили в состав Московской области. С введением военного положения все областные функции органов государственной власти в части обороны, обеспечения общественного порядка и государственной безопасности перешли к Военному совету Московского военного округа. Командующим войсками Московского военного округа весь период Великой Отечественной войны был опытный военачальник генерал-лейтенант Павел Артемьевич Артемьев (с января 1942 г. — генерал-полковник).

Оповещение о мобилизации началось 22 июня, сразу после заявления Советского правительства по радио о вероломном нападении фашистской Германии на СССР. Соответствующие телеграммы об объявлении мобилизации, подписанные наркомом обороны страны, были направлены во все республиканские, краевые, областные и районные центры. Порядок мобилизации был доведен до граждан через военно-учетные столы, руководителей предприятий и учреждений, сельские и поселковые Советы, а также расклеиваемые повсеместно приказы.

В соответствии с мобилизационным планом с 23 июня 1941 года призыву подлежали военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 годы включительно. В большей части это были мужчины или уже отслужившие срочную службу или неоднократно прошедшие до войны учебные сборы. Объявление мобилизации означало также задержку увольнения личного состава, выслужившего установленные сроки службы в Рабоче-крестьянской Красной армии, Рабоче-крестьянском Красном флоте или войсках НКВД. Приписной личный состав, призванный на учебные сборы в предвоенные месяцы, также оставался в своих воинских частях.

С первых же дней мобилизации отмечалась высочайшая организованность в работе местных органов военного управления по всей территории Советского Союза. Это объяснялось не только набранным опытом в предвоенных мобилизационных тренировках и учениях, но и абсолютным пониманием и готовностью всего населения страны встать в ряды защитников Отечества. В большинстве регионов СССР явка военнообязанных запаса на призывные пункты после объявления мобилизации составила результат, превышающий 99%! Явных уклонистов от призыва были единицы.

Схемы мобилизационного развертывания, разработанные до начала войны, предусматривали первоочередное направление призывников в войска армий прикрытия, дислоцированные вдоль западной границы Советского Союза. Особое внимание уделялось обороне границы с Восточной Пруссией и направлений на Ригу, Ковно и Вильнюс Прибалтийского особого военного округа. Охрана морского побережья возлагалась на 67-ю стрелковую дивизию и Либавскую военно-морскую базу Балтийского флота.

Первые призывные команды были направлены Боровским районным военкоматом (РВК) именно в эти районы. В предписаниях боровчан стояли прибалтийские пункты назначения: Ковно (современный литовский город Каунас), Либава (латвийский город Лиепая), Рокишкис и Укмерге (Литва). Однако весь трагизм ситуации был в том, что в первые четыре дня плановой мобилизации, с 23 июня по 26 июня 1941 года, призывники направлялись в города уже фактически оккупированные немецкими войсками. Поэтому через несколько дней эшелоны с личным составом, в том числе и с боровчанами, в пути следования на запад были остановлены и перенаправлены в другие пункты для формирования новых соединений. Так основная часть боровчан из первых призывных команд, предназначенных для прибалтийских воинских частей, вошла в состав новой 248-й стрелковой дивизии.

248-я стрелковая дивизия формировалась в Вязьме. Командиром дивизии был назначен опытный военачальник генерал-майор Карл Карлович Сверчевский. Основную часть боровчан направили в один полк — 899-й стрелковый (командир — полковник Федор Михайлович Ромашин). Номер полевой почты, которая стояла на письмах бойцов дивизии, — 926 ППС. Дивизия была сформирована в сжатые сроки — всего за две недели. 13 июля 1941 года 248-я стрелковая дивизия уже получила боевую задачу на оборону в боевом составе резервных армий Ржевско-Вяземского оборонительного рубежа. До конца сентября дивизия занималась строительством оборонительных сооружений северо-западнее Вязьмы (район посёлка Холм-Жирковский) и боевой учебой.

Судьба 248-й дивизии оказалась трагичной. Решением Ставки Верховного Главнокомандования на 3 октября была запланирована переброска дивизии на другой фронт, под Курск. Части дивизии уже приступили к погрузке в железнодорожные вагоны. Однако оставляемая и неприкрытая полоса обороны 248-й дивизии оказалась практически в центре немецкого танкового удара по захвату Москвы. Погрузка дивизии была срочно отменена, полки стали возвращаться на прежний рубеж обороны и с ходу вступать в бой.

После нескольких дней жесточайших оборонительных сражений вся 248-я дивизия оказалась в окружении Вяземского котла. Из списочного состава дивизии в 13 830 человек (на 20 сентября 1941 года) сумели прорваться из окружения всего около 700 человек. В связи с огромными потерями 248-я стрелковая дивизия была расформирована.

В 2010 году историк из Вязьмы Игорь Геннадьевич Михайлов, детально изучающий Вяземское окружение 1941 года, опубликовал книгу «Рожденная и погибшая под Вязьмой». Книга, созданная при участии многих вяземских краеведов, поисковиков и старожилов, целиком посвящена боевому пути и подвигу 248-й стрелковой дивизии. Дивизии, в которой геройски сражались и погибли первые призванные по мобилизации жители Боровского района.

С конца июня—первых дней июля 1941 года началась вторая волна мобилизации, не предусмотренная предвоенными планами военного руководства страны. Были отменены все ранее запланированные переброски на Запад приписного состава из внутренних военных округов. Нарастающая потребность фронта в людских пополнениях выдвинула перед военными комиссариатами новые задачи. В первую очередь это экстренная подготовка призывных команд для новых воинских частей и соединений.

29 июня Ставка Главного командования приняла решение о немедленном формировании из состава пограничных и других войск НКВД 15 дивизий по штатам военного времени. Две из них, 252-я и 259-я стрелковые, формировались в Серпухове и предназначались фронту резервных армий. 6 июля из Боровского РВК было направлено несколько призывных команд для этих новых дивизий.

252-я стрелковая дивизия (номер полевой почты 815 ППС), сформированная в Серпухове, прошла славный боевой путь. Формирование дивизии проводилось в экстренном порядке и было завершено к 11 июля. В этот же день дивизия погрузилась в эшелоны и отправилась на фронт. 28 июля 1941 года дивизия вступила в первый бой у села Ильино Смоленской области. Участвовала в обороне Москвы и зимнем контрнаступлении. В августе 1942 года прибыла в Пермскую область на переформирование. Затем снова на фронт. Последовали тяжелейшие бои по освобождению Украины, Молдавии, Румынии, Австрии, Венгрии.

Боровчане призывались на службу в 252-ю дивизию практически всю войну. Примечательно, что в составе этой дивизии командиром взвода 45‑миллиметровых пушек сражался белорусский писатель Василь Быков. Фронтовые будни 252-й дивизии отражены во многих жестких и беспощадных произведениях прозаика. Свидетельства нескольких десятков солдат и офицеров дивизии, их краткие мемуары собраны и изданы в Перми отдельной книгой «Наша стрелковая».

За боевые заслуги дивизия удостоена почетного наименования «Харьковская» и «Братиславская». Войну 252-я стрелковая дивизия закончила в Чехии.

Вторая дивизия, которая формировалась в Серпухове с участием боровчан — 259-я стрелковая. Номер полевой почты — 308 ППС. Первым командиром дивизии был назначен начальник Орджоникидзевского военного училища войск НКВД генерал-майор Федор Николаевич Шилов. Боевое крещение дивизия приняла в районе города Старая Русса в составе 34-й армии. Затем с боями прошла более 150 километров, очистив от врага свыше 20 населенных пунктов. После пополнения дивизия была передислоцирована на Волховский фронт.

В марте 1942 года воевала в составе 2-й ударной армии. В конце мая 1942 года дивизия оказалась отрезанной от баз снабжения и вела оборонительные бои в окружении. В конце июня 1942 года 259-я дивизия с боями прорвалась из окружения, имея в своем составе всего около 200 бойцов и командиров. После восстановления боевого состава — снова на фронт. Войну 259-я стрелковая дивизия закончила в Болгарии с почетным наименованием «Артёмовская».

Кроме подготовки призывных команд для новых воинских частей сотрудники Боровского РВК подбирали призывников по требуемым военно-учетным специальностям и отдельным нарядам. Ими формируются специальные команды: саперов для 83-го саперного батальона (призыв от 01.07.1941), кавалеристов для 27-й кавалерийской дивизии (призыв 03-05.08.1941), шоферов для 176-го зенитно-артиллерийского полка (призыв 06.07.1941) и Петушинского РВК (призыв 15.07.1941).

Готовятся две команды с призывниками-вожатыми военных собак в подмосковное Кусково для Центральной школы военного собаководства. Регулярно направляются призывники в 15-й запасной танковый полк в Наро-Фоминск. Готовятся призывники в зенитные части ПВО Москвы. Направляются призывные команды в другие военкоматы Московской области, на базе которых формируются более крупные маршевые роты.

Боевые судьбы боровчан второй волны мобилизации сложились по-разному. Прошедшие переподготовку в наро-фоминском 15-ом запасном танковом полку воевали в танковых частях на всех фронтах.

Оставшиеся служить в Наро-Фоминске в октябре 1941 года сражались совсем рядом с домом — в Верейском районе. Призывники-водители, направленные в 176-й артиллерийский полк, впоследствии были перераспределены по разным артиллерийским частям, прошли всю войну, вернулись с боевыми орденами и медалями. Все призывники-саперы, служившие в 83-м саперном батальоне, пропали без вести западнее Смоленска.

Трагична, но знаменательна судьба призывников-пулемётчиков, направленных 29 июня 1941 года в Ефремов в распоряжение командира 388-го стрелкового полка. Практически все они числятся пропавшими без вести под Могилевом, как и большинство бойцов этого полка, включая их командира полковника Семёна Фёдоровича Кутепова.

Однако героические действия 388-го полка на белорусской земле оказались бессмертны.

388-й стрелковый полк вошел в состав 172-й стрелковой дивизии и в первых числах июля был переброшен в Белоруссию для обороны Могилева. Крупный стратегический узел железных и шоссейных дорог, линий связи — город был ключом к Смоленску и Москве. Приказ советского командования был категоричен: «Могилев удерживать во что бы то ни стало…».

В течение трёх недель наши части под Могилевом не только сдерживали наступление противника, но и наносили ему ощутимые потери внезапными контратаками. Уже был взят Смоленск, а в окруженном Могилеве еще несколько дней шли ожесточенные бои.

20 июля 1941 года в газете «Известия» был напечатан очерк военного корреспондента Константина Симонова «Горячий день» о бое под Могилевом, в ходе которого 388-й стрелковый полк за один день подбил 39 единиц бронетехники противника. Приехав по заданию редакции в 388-й стрелковый полк, Симонов впервые с начала войны увидел войсковую часть в образцовом порядке: окопы, траншеи полного профиля, а главное — на нейтральной полосе десятки подбитых вражеских танков, сотни трупов фашистов. На него потрясающее впечатление произвели солдаты и офицеры 388-го полка, уверенные в себе, преодолевшие танкобоязнь и страх перед авиацией. «Тут я впервые увидел, что фашистов действительно бьют, — писал Симонов. — Я увидел — есть люди, которые остановят врага».

Как считают многие исследователи, оборона Могилева занимает такое же место в истории первого года Великой Отечественной войны, как и героическая оборона Брестской крепости. В боях под Могилевом — истоки нашей победы в войне.

Героические события под Могилевом Константин Симонов описал в своем романе «Живые и мертвые». Командир 388-го стрелкового полка полковник Кутепов стал прототипом главного героя романа — генерала Серпилина. Согласно последней воле Константина Симонова прах его был развеян на Буйничском поле.

В 1962 году на Буйничском поле в честь бойцов 388-го полка установлен обелиск, а 9 мая 1995 года был открыт мемориальный комплекс. Так оказалась сохранена на белорусской земле память и о боровчанах.

В конце июля Боровский РВК направил две команды призывников в Дмитров, где в эти дни формировалась 305-я стрелковая дивизия. Более половины личного состава дивизии составляли добровольцы Коминтерновского района Москвы, остальные — призывники Московской и Калининской областей. 305-я дивизия включена в состав действующей армии с 15 августа 1941 года, номер полевой почты 954 ППС. Командир дивизии — полковник Дмитрий Иванович Барабанщиков.

17 августа 1941 года дивизия прибыла на Северо-Западный фронт (Новгородская армейская оперативная группа) и с марша вступила в бой с превосходящими силами противника. По воспоминаниям участников боёв, бойцы дивизии дрались умело, ожесточенно и с ходу опрокинули врага. Только подавляющее огневое превосходство противника, в том числе войск СС, заставило дивизию отойти и перейти к обороне. За два месяца немцы на участке ответственности дивизии не смогли продвинуться ни на шаг вперед.

В декабре 1941 года 305-я дивизия вошла в состав 52-й армии Волховского фронта. Примечательно, что командующим 52-й армией в это время был коренной боровчанин генерал-лейтенант Николай Кузьмич Клыков. С конца декабря дивизия перешла в наступление, форсировала Волхов. В конце февраля 1942 года введена в прорыв у Мясного Бора. В начале июня 1942 года дивизия оказалась в кольце окружения, вырваться из которого удалось немногим. Несмотря на то, что знамена дивизии и полков удалось спасти, 30 июля 1942 года 305-я стрелковая дивизия в связи с большими потерями была расформирована.

С конца лета 1941 года началась третья волна мобилизации. 11 августа 1941 года Государственный Комитет Обороны принимает решение о формировании 110 новых стрелковых и кавалерийских дивизий и о расширении в связи с этим призывного возраста. Военкоматам дается право призывать граждан не с 1905 года рождения, как раньше, а с 1895, а так же призывать новобранцев 1922 и 1923 годов рождения. Также принимается решение о пополнении московских дивизий народного ополчения, созданных в июле 1941 года, гражданами, призванными по мобилизации.

В сохранившихся призывных списках Боровского военкомата отсутствуют записи о направлении призывников в конкретные дивизии народного ополчения Москвы. Однако службу боровчан в ополченческих дивизиях можно установить по сохранившимся номерам почтово-полевых станций из данных на погибших или пропавших без вести, а также по учетным данным военнопленных. Следует учитывать также сложившуюся практику того времени (за редким исключением) не дробить призывные команды, а направлять их целиком в воинские части.

В сентябре 1941 года ополченческие дивизии за счет призыва по мобилизации были доведены до штатной численности стрелковой дивизии военного времени (11 654 человека) и получили общеармейскую нумерацию. До начала боевых действий ополченцы занимались строительством оборонительных сооружений и инженерных заграждений сначала Можайской линии обороны, затем Ржевско-Вяземского оборонительного рубежа. Время на боевую подготовку отводилось минимальное.

С учетом этого в нижеприведенной таблице представлены сведения по призыву боровчан в ополченческие дивизии Москвы.

Наименование Дивизии (июль-сентябрь 1941)	Переименование Дивизии (октябрь 1941)	Почтовый Дивизии	Дата призывной команды Боровского РВК	Куда направлена команда Из Боровска	Дислокация На октябрь 1941
1 московская стрелковая дивизия народного ополчения (Ленинского района)	60 стрелковая дивизия	933 ППС	14.08.1941	Мытищинский РВК	Спас-Деменск, Боровский р-н (переформирование)
2 московская стрелковая дивизия народного ополчения (Сталинского района)	2 стрелковая дивизия (II формирования)	929 ППС	23.08.1941	Дмитровский РВК	Вязьма
4 московская стрелковая дивизия народного ополчения (Куйбышевского района)	110 стрелковая дивизия (II формирования)	754 ППС	19.08.1941 19.08.1941	Мытищинский РВК	Боровский р-н
5 московская стрелковая дивизия народного ополчения (Фрунзенского района)	113 стрелковая дивизия (II формирования)	932 ППС	19.08.1941 02.09.1941	Мытищинский РВК Кунцевский РВК	Спас-Деменск, Боровский р-н
6 московская стрелковая дивизия народного ополчения (Дзержинского района)	160 стрелковая дивизия	303 ППС	20.08.1941 21.08.1941	Ногинский РВК	Дорогобуж, Вязьма
8 московская стрелковая дивизия народного ополчения (Краснопресненского района)	8 стрелковая дивизия (II формирования)	527 ППС	27.08.1941	Раменский РВК	восточнее Ельни
9 московская стрелковая дивизия народного ополчения (Кировского района)	139 стрелковая дивизия (II формирования)	931 ППС	26.08.1941 27.08.1941	Наро-Фоминский РВК	северо-восточнее Ельни

30 сентября началось немецкое наступление на Москву на брянском направлении, 2 октября — на вяземском. Части Красной армии упорно сопротивлялись, однако противник мощными танковыми ударами прорвал оборону и устремился к охвату наших дивизий. Советское военное руководство не смогло разгадать замысел противника, направление его главного удара, а через несколько дней потеряло управление своими войсками.

7 октября 1941 года вермахт замкнул кольцо окружения вокруг советских войск западнее Вязьмы, а через два дня и в районе Брянска. Красная армия понесла огромные потери, по ряду данных — только пленными более 600 тыс. человек. Из двенадцати дивизий московского народного ополчения, сформированных в июле 1941-го года, девять фактически погибли. Из дивизий, где воевали большие группы боровчан, официально в связи с большими потерями были расформированы: 2-я дивизия (Сталинского района Москвы), 8-я дивизия (Краснопресненского района Москвы) и 9-я дивизия (Кировского района).

Документы частей, попавших в окружение, в том числе списки личного состава, в соответствии с существующими инструкциями были уничтожены.

В первой декаде октября 1941 года территория Боровского района оказалась в центре отступления наших войск с Ржевско-Вяземского рубежа. Советским командованием были приняты специальные меры для сбора прорвавшихся из окружения частей, их доукомплектования призывниками и формирования новых составов ополченческих дивизий.

На базе остатков частей и подразделений 60-й стрелковой дивизии (бывшей 1-й ополченческой), вырвавшихся из Вяземского котла, под Боровском, в поселке Ермолино, был сформирован её новый состав.

16 октября 60-я дивизия с территории Боровского района на автомобилях была переброшена на правый фланг 49-й армии для закрытия направления Таруса-Серпухов.

Переформирование частей 113-й стрелковой дивизии (бывшей 5-й ополченческой), с тяжелейшими сдерживающими боями сумевших выйти из окружения, проходило в 15 километрах от Боровска, в районе современного Обнинска. Вечером 12 октября не до конца укомплектованная 113-я дивизия под командованием нового командира полковника Константина Ивановича Миронова была срочно переброшена на Боровское направление. Здесь на рубеже деревень Бутовка-Сатино-Красное дивизия совершила свой второй подвиг, встав на пути главного удара немецкого 57-го танкового корпуса вермахта. Запланированный стремительный бросок элитных дивизий вермахта от Медыни на Наро-Фоминск и далее на Москву был остановлен под Боровском силами бывших ополченцев и новобранцев.

Нескольких дней задержки противника перед Боровском хватило советскому командованию для разворачивания сразу за городом ещё одной дивизии народного ополчения — 110-й, бывшей 4-й стрелковой дивизии народного ополчения Куйбышевского района Москвы.

Удивительна судьба боровчан, направленных на службу в эту дивизию летом сорок первого года. Сразу после формирования и занятия самого правого участка обороны Западного фронта в районе озера Селигер полки дивизии активных боевых действий не вели. Находясь в стороне от главного направления удара немецких сил, бойцы 110-й дивизии занимались строительством оборонительных рубежей.

Утром 8 октября дивизия получила приказ о срочной погрузке и переброске на защиту Москвы. «Солдатский телеграф» быстро разнес приказ о месте будущей дислокации, оказавшейся для боровчан, служивших в дивизии, совсем рядом с домом — район Можайска. Вероятно, ещё более волнительна для ополченцев-боровчан оказалась новость, полученная 10 октября, когда эшелоны с дивизией уже стояли под Москвой. Конечный пункт переброски изменен. Им стал Боровск!

Дальнейшая боевая судьба 110-й дивизии также трагична, как и всех остальных подмосковных дивизий, принявших на себя всю мощь немецких танковых ударов. 19-20 октября 1941 года после введения вермахтом новых резервов и удара по оборонявшимся на Боровском направлении, немецкие войска рассекли боевые порядки 110-й дивизии. Отдельные группы сумели прорваться и выйти к своим войскам в районе Наро-Фоминска. Большинство личного состава дивизии считается пропавшим без вести на территории Боровского района.

Очень точно суть первых подмосковных боёв передал в блистательном очерке «Москва» Константин Симонов. И хотя писал он только о 110-й стрелковой дивизии (4-й ополченческой), безусловно, эти строки можно отнести и ко всем остальным дивизиям народного ополчения.
«Под Боровском, закрыв прорыв, вступила в бой 4-я Московская ополченческая дивизия. Люди в ней были ещё недостаточно обучены, недостаточно имели автоматов, техники, но дрались самоотверженно. В то время никто из дивизии, естественно, не знал стратегических планов главного командования. И страницы этого отчаянного сопротивления, этого отхода с жесточайшими боями, который тогда в дивизии считался трудно поправимой бедой, потом оказались главной заслугой дивизии. Ценой неслыханных жертв, ценой своей крови дивизия также, как и другие, сражавшиеся рядом с ней полки, дала возможность сосредоточить войска для удара по немцам».

Ещё одна дивизия, в которую была направлена большая группа боровчан в конце лета — начале осени 1941 года, — 311-я стрелковая дивизия (призыв боровчан 30.08.1941 и 04.09.1941). Формирование этой дивизии начато в Уральском военном округе в городе Кирове как Кировской дивизии народного ополчения. На фронте — с 16 августа 1941 года с наименованием 311-я стрелковая дивизия. Была направлена для защиты Ленинграда в Новгородскую область под Чудово. После больших потерь пополнена личным составом, в том числе и боровчанами. Участвовала во многих боевых операциях Ленинградского и Волховского фронтов, пытаясь любой ценой обеспечить снятие блокады Ленинграда. Освобождала Прибалтику, Польшу, участвовала в Берлинской операции. Войну закончила с наименованием 311-я стрелковая Двинская Краснознамённая ордена Суворова дивизия.

Призыв на фронт Боровским военкоматом продолжался практически до самой оккупации района немецкими войсками. Последняя призывная команда, список которой сохранился, направлена 9 октября 1941 года в Кубинку, в танковый учебный центр. К 10 октября линия фронта подошла к границам Боровского района. 12 октября в Боровск прибыл начальник Особого отдела НКВД Западного фронта комиссар госбезопасности 3-го ранга Александр Михайлович Белянов и отдал приказ на перебазирование и эвакуацию всех тыловых частей из Боровского района.

Точные количественные итоги призыва по мобилизации 1941 года из Боровского района подвести невозможно. Часть призывных листов не сохранилась. Практически полностью отсутствуют списки призыва на предвоенные учебные сборы, места проведения которых для большинства стали фронтом в первый же день войны. Полностью отсутствуют данные о направлении Боровским РВК боровчан на учебу в военные училища. А курсантами в пехотных, артиллерийских, авиационных училищах в 1941 году стало немало боровчан.

Неизвестна судьба сотен боровчан, призванных на срочную службу ещё в предвоенные годы. Установлено только, что некоторые из них встретили войну не только в качестве бойцов Красной армии, но и как старослужащие-краснофлотцы Балтийского флота и подводники Северного флота.
Но это тема другого исследования.

Тема " Больших Учебных Сборов" 1941 года хорошо иллюстрирует тезис "Полуправда хуже лжи" .

Информация о проведении весной-летом 1941-го года в Советском Союзе учебных сборов военнообязанных запаса упоминалась на страницах мемуаров и исследовательских работ советского периода - однако практически всегда в разрезе "в связи с нарастанием угрозы фашистской агрессии советское военное и политическое руководство предпринимало меры по повышению боеготовности войск" :

"Наряду с выдвижением войск из внутренних округов в приграничные в мае - июне 1941 года проводятся и другие мероприятия, направленные на повышение боеготовности Советских Вооруженных Сил... Согласно мобилизационному плану, утвержденному в феврале 1941 года, в конце мая - начале июня проводится призыв 793,5 тыс. военнообязанных запаса, что позволило укомплектовать до полного штата военного времени 21 дивизию приграничных округов, а также значительно пополнить другие соединения, части артиллерии, войск ПВО и укрепленных районов" - Захаров "Генеральный штаб в предвоенные годы" - М.:Воениздат, 1989 .

"В связи с возраставшей угрозой агрессии со стороны фашистской Германии Наркомат обороны и Генеральный штаб не только вносили коррективы в разработанные оперативный и мобилизационный планы для отражения неизбежного нападения на нашу страну, но по указаниям ЦК партии и правительства проводили в жизнь целый ряд очень важных мероприятий из этих планов, направленных на усиление обороноспособности наших западных границ... В мае - начале июня 1941 года на учебные сборы было призвано из запаса около 800 тыс. человек, и все они были направлены на пополнение войск приграничных западных военных округов и их укрепленных районов. Центральный Комитет партии и Советское правительство проводили ряд и других серьезнейших мероприятий в целях дальнейшего повышения боевой готовности и боеспособности вооруженных сил..." - Василевский "Дело всей жизни" - М.:Политиздат, 1978 .

"В связи с обострением обстановки ЦК Коммунистической партии и Советское правительство с конца апреля 1941 г. в срочном порядке принимают меры к повышению боевой готовности Красной Армии. В мае - июне Наркомат обороны в соответствии с планом мобилизации, утвержденным Совнаркомом еще в феврале 1941 г., осуществил ряд мобилизационных мероприятий... С конца мая начался призыв 793 тыс. советских граждан из запаса для прохождения учебных сборов" - "Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945: Краткая история" - М.:Воениздат, 1984 .

"В связи с обострением общей обстановки Коммунистическая партия и Советское правительство с конца апреля 1941 г. в срочном порядке приняли меры к повышению боевой готовности Советской Армии и Военно-Морского Флота. Скрытно от противника были проведены крупные мобилизационные мероприятия. В мае-начале июня было призвано из запаса около 800 тыс. военнообязанных. Это позволило повысить укомплектованность личным составом почти 100 стрелковых дивизий, ряда укрепрайонов, частей ВВС и других войск" - "История второй мировой войны 1939–1945 гг. Том 3. Начало войны. Подготовка агрессии против СССР" - М.:Воениздат, 1974, с.439-440 .

Перечисленные цитаты отчетливо увязывают сборы военнообязанных с реакцией на "нарастание угрозы фашистской агрессии" , с одной стороны, и с мобилизационными мероприятиями - с другой. На этом единообразном фоне диссонансом выглядит упоминание учебных сборов в мемуарах Жукова: "В середине марта 1941 года С. К. Тимошенко и я просили разрешения И. В. Сталина призвать приписной состав запаса для стрелковых дивизий, чтобы иметь возможность переподготовить его в духе современных требований. Сначала наша просьба была отклонена. Нам было сказано, что призыв приписного состава запаса в таких размерах может дать повод немцам спровоцировать войну. Однако в конце марта было решено призвать пятьсот тысяч солдат и сержантов и направить их в приграничные военные округа для доукомплектования, с тем чтобы довести численность стрелковых дивизий хотя бы до 8 тысяч человек. Чтобы не возвращаться к этому вопросу, скажу, что несколькими днями позже было разрешено призвать еще 300 тысяч приписного состава для укомплектования специалистами укрепрайонов и других родов и видов вооруженных сил, артиллерии резерва Главного командования, инженерных войск, войск связи, противовоздушной обороны и службы тыла военно-воздушных сил. Итак, накануне войны Красная Армия получила дополнительно около 800 тысяч человек. Сборы планировалось провести в мае-октябре 1941 года" - Жуков "Воспоминания и размышления. В 2 т" - М.:Олма-Пресс, 2002 .

Венцом развития линии ответных мер на нарастание угрозы фашистской агрессии стало освещение вопроса учебных сборов 1941-го года в сборнике "1941 год - уроки и выводы": "В середине мая заместитель начальника оперативного управления генерал-майор А. М. Василевский совместно с заместителем начальника Генерального штаба генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным разработали записку, в которой указывалось, что германские войска могут упредить советские в стратегическом развертывании, и, чтобы не дать таких преимуществ противнику, предлагалось провести скрытную мобилизацию под видом «больших учебных сборов», получить из народного хозяйства недостающее по штату количество лошадей и автотранспорта и продвинуть войска к границе... В апреле - мае 1941 г. Наркомат обороны и Генеральный штаб приняли решение по представленной записке и начали проводить с согласия правительства скрытное отмобилизование военнообязанных запаса под прикрытием «больших учебных сборов». Ставилась задача усилить войсковые части и соединения в 14 военных округах. Всего на «учебные сборы» до объявления войны было призвано свыше 802 тыс. человек, что составляло 24% приписного личного состава по мобплану МП-41. Эти мероприятия позволили усилить половину всех стрелковых дивизий (99 из 198), предназначенных в основном для действий на Западе. При этом состав стрелковых дивизий приграничных округов при штатной численности 14483 человека был доведен: 21 дивизии - до 14 тыс. человек, 72 дивизий - до 12 тыс. человек и 6 стрелковых дивизий - до 11 тыс. человек. Одновременно пополнились части и соединения других родов войск и видов Вооруженных Сил..." - "1941 год - уроки и выводы" - М.:Воениздат, 1992 .

Волна ревизионизма, захлестнувшая историю Великой Отечественной войны в лихие девяностые ™ , придала вопросу учебных сборов 1941-го года новое звучание: теперь перечисленные цитаты использовались для доказательства тайной мобилизации Красной Армии на предмет нанесения по Германии внезапного неспровоцированного удара. Мышеловка, взведенная еще в шестидесятые, с похоронным звоном захлопнулась: .

Однако следует признать, что и "традиционалисты", и ревизионисты дискутируют без привлечения документов об учебных сборах 1941-го; ознакомление же с ними рисует совершенно иную картину.

Впервые повод задуматься о состоятельности версии об учебных сборах 1941-го года как "мобилизационном мероприятии" дала публикация выписки из протокола решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 8-го марта 1941 г. :
"

О проведении учебных сборов военнообязанных запаса в 1941 году
и привлечении на сборы из народного хозяйства лошадей и автотранспорта.

Утвердить следующий проект постановления СНК СССР: "Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:
1. Разрешить НКО призвать на учебные сборы в 1941 году военнообязанных запаса в количестве 975.870 человек, из них:
сроком на 90 дней – 192.869 человек
на 60 дней – 25.000 человек
на 45 дней – 754.896 человек
на 30 дней – 3.105 человек
2. Разрешить НКО привлечь на учебные сборы из народного хозяйства сроком на 45 дней 57.500 лошадей и 1.680 автомашин, с распределением по республикам, краям и областям согласно приложению.
3. Сборы провести:
а) в резервных стрелковых дивизиях тремя очередями:
первая очередь – с 15 мая по 1 июля
вторая очередь – с 10 июля по 25 августа
третья очередь – с 5 сентября по 20 октября;
б) в стрелковых дивизиях шеститысячного состава в период – с 15 мая по 1 июля;
в) в стрелковых дивизиях трехтысячного состава в период – с 15 августа по 1 октября;
г) прочие сборы проводить очередями на протяжении всего 1941 года.
4. Освободить от учебных сборов в 1941 году рабочих и инженернотехнических работников:
Наркоматов авиационной, судостроительной, химической промышленности, боеприпасов, вооружения и путей сообщения;
Харьковских заводов №№ 183 и 75, Ленинградского № 174, Московского № 37, Харьковского и Сталинградского тракторных заводов, подшипниковых заводов ГП31 и ГП32;
фюзеляжного цеха Харьковского завода "Серп и Молот" Наркомсредмаша;
Кировского завода Наркомтяжмаша;
НИИ-20, спеццеха малых серий завода "Электросигнал", заводов №№ 197 и 203 Наркомэлектропрома;
Кольчугинского завода им. Орджоникидзе, ленинградских заводов "Красный Выборжец" и им. Ворошилова Наркомцветмета, а также всех трактористов, комбайнеров на период весенней посевной и уборочной кампаний.
5. Обеспечение продовольствием призываемых на учебные сборы военнообязанных произвести из фондов НКО в пределах, отпускаемых на сборы 1941 года, 145.000 годовых продовольственных пайков.
6. Отнести расходы, связанные с довольствием людей и лошадей, привлекаемых на сборы, за счет сметы НКО по содержанию Красной Армии на 1941 год"" - "1941 год" - М.:МФ «Демократия», 1998 . Если сопоставить решение Политбюро с выводом, озвученным 20-го марта 1941 г. начальником Разведуправления Генштаба Красной Армии Ф.И.Голиковым в докладе в НКО, СНК и ЦК ВКП(б) ("... наиболее возможным сроком начала действий против СССР являться будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весною этого года войны против СССР необходимо расценивать, как дезинформацию, исходящую от английской и даже, быть может, германской разведки" ), то версия о "мобилизационном" характере учебных сборов 1941-го обретает зримые черты благородного безумия: советское руководство решает проводить мобилизационные мероприятия как ответ на сведения, воспринимаемые как "дезинформация, исходящая от английской и даже, быть может, германской разведки" !

Директивы о проведении учебных сборов, разосланные Генштабом РККА в военные округа в конце марта - начале апреля 1941-го года, выложенные в , позволяют дать однозначный отрицательный ответ на вопрос о том, являлись ли указанные сборы "мобилизационными мероприятиями" или даже "скрытой мобилизацией под прикрытием "больших учебных сборов"" "1941 год - уроки и выводы" . Для этого вполне достаточно ознакомиться с монотонно повторяющимися в директивах указаниями:

- "Военному совету округа/фронта, учитывая интересы народного хозяйства и местные условия, разрешается, не превышая общего количества людей, привлекаемых на сборы, внести свои изменения в указанные сроки проведения сборов и в количество людей, привлекаемых по каждому соединению и отдельной части" .

- "При организации учебных сборов потребовать от командиров частей заблаговременно ставить в известность руководителей промышленных предприятий, колхозных и совхозных хозяйств о предстоящем привлечении на учебные сборы военнообязанных от указанных предприятий и хозяйств" .

Угу, "мобилизация такая, мобилизация" , сроки проведения которой, количество и состав "мобилизуемых" отданы на откуп командованию округов в зависимости от сенокоса и опороса. "Тайная такая, тайная мобилизация" , о которой заблаговременно уведомляется руководство предприятий, колхозов и совхозов.

Сводная таблица распределения призываемых на сборы по округам и категориям -

	АрхВО	ДВФ	ЗабВО	ЗакВО	ЗОВО	КОВО	ЛВО	МВО	ОдВО	ОрВО	ПриВО	САВО	СибВО	СКВО	УрВО	ХВО	Итого
Приписной состав стрелковых дивизий	5000	0	0	0	10000	38000	17000	45000	10000	30000	15000	5000	10000	25000	20000	35000	265000
Измененный план - до увеличения	5000	0	0	5200	22000	61550	17000	53000	22000	38000	40000	5000	36000	46000	28000	51550	430300
Измененный план - после увеличения	6000	0	0	5200	24000	65550	20000	60000	24000	42000	42000	5000	36000	48000	30000	58550	466300

Эти сведения вновь неплохо коррелируют с мемуарами Жукова, упоминавшего о разрешении "призвать еще 300 тысяч приписного состава" .

Возвращаясь к озвученному в начале постинга тезису о полуправде, которая хуже лжи : как несложно убедиться, учебные сборы 1941-го не имели ни малейшего отношения к мобилизационным мероприятиям, их проведение выглядит следствием, скорее, изменения схемы развертывания Красной Армии, нежели каких-то внешнеполитических событий... но мемуаристы (в большинстве своем) и исследователи (в особенности из военного ведомства) не устояли перед искусом представить советское военное и политическое руководство куда как более прозорливыми и предусмотрительными, нежели те - увы! - на самом деле были. Соответственно, сейчас ревизионисты всех мастей радостно размахивают цитатами мемуаров и исследований: в СССР проводилась скрытая мобилизация! А коль скоро советская разведка не смогла вскрыть немецкие приготовления к войне, значит... да-да, и из-за текста высовываются длинные ослиные уши Владимир Богданыча с его "мобилизация - это война, и другого понимания ее мы не мыслим" и последующим плавным переходом к "войне, которой не было" .
Пятиминутка ненависти окончена.
Dixi

С 23 июня 1941 года в армию призывали военнообязанных от 1905 по 1918 год рождения включительно.

Территория призыва - Ленинградский, Прибалтийский, Западный, Киевский, Одесский, Харьковский, Орловский, Московский, Архангельский, Уральский, Сибирский, Приволжский, Северо-Кавказский и Закавказский военные округа. Были и территориальные нюансы. Например, уже в ночь на 23 июня в Сибири военкоматы разослали извещения призывникам, но повестки о мобилизации были вручены далеко не всем. В связи с угрозой нападения Японии часть будущих солдат приписали к Дальневосточному фронту и не стали вызывать на пункты сбора.

Всего за июнь и июль 1941 года была проведена всеобщая и полная мобилизация мужчин и частичная - женщин. К этому времени уже были сняты классовые ограничения - защищать Родину мог каждый. И это не простая формальность. Дело в том, что в 1925 году в СССР приняли закон об обязательной военной службе. В армию запрещалось призывать "лиц эксплуататорских классов", а именно: детей бывших дворян, купцов, офицеров старой армии, священников, фабрикантов, а также казаков и кулаков.

В 1935 году для казаков сделали исключение. Закон 1939 года отменил ограничения на призыв в армию по классовому признаку, однако в военные училища по-прежнему принимают только детей рабочих и крестьян. Война поправила и это правило. Фактически каждый, кто хотел попасть на фронт и в училище, так или иначе мог это сделать.

Всего за первые 8 дней войны призвали 5,3 млн человек. То есть армия удвоилась: фактическая численность РККА к 22 июня 1941 года составила 5,4 млн чел. Но огромные невосполнимые потери первых месяцев войны требовали все новых солдат. К началу 1942 года призыв в Красную Армию уже обеспечивали призывники 1923-1925 гг. рождения. А всего за время войны под ружье поставили 34,5 млн человек.

Происходил призыв так: в городах повестку из военкомата приносили на дом, в деревнях - в сельсовет. Прямо на повестке указывалось: администрации предприятий немедленно освободить призывника от работы и выдать деньги на две недели вперед. На обороте указания: остричь голову наголо, иметь с собой документы и продукты, громоздких вещей - не брать.

Единого бланка не было, вариантов повесток было много. Но всегда указывалось главное: куда и когда прибыть. Предупреждали: за опоздание или неявку будете привлечены к ответственности.

Вместе с мобилизацией на фронт власти "бронировали" специалистов для работы на военных заводах. В призывную кампанию 1942 года предоставлялись отсрочки комбайнерам и трактористам, занятым на уборке урожая. В зависимости от региона "бронь" также давали студентам речных техникумов, лесотехнических институтов, которые находились в навигации и на лесозаготовках в тайге. В 1941 году и до первой половины 1942 года право на отсрочки имели и учителя, которых до 1940 года вообще не брали на военную службу.

Но фронт требовал пополнения: миллионы погибших и раненых, пленных и окруженцев. В армию уже брали и 17-летних, и 50-летних.

Правда, термин "мобилизация" не совсем точно отражает ситуацию. Да, были и уклонисты, и дезертиры, но все-таки и комсомольцы-добровольцы - не выдумка пропаганды. В части, служба в которых была сопряжена с особым риском, отбирали добровольцев 1922-1924 годов рождения. Через райкомы комсомола проходил набор десантников, лыжников, летчиков, истребителей танков. Требовались положительные характеристики, предпочтение отдавали спортсменам, приветствовалась сдача нормативов БГТО ("Будь готов к труду и обороне СССР" - для школьников 1-8-х классов, ГТО (для лиц старше 16 лет) и ПВХО ("Готов к противохимической обороне СССР").

Сохранилось достаточно много видов повесток военной поры: единого бланка не было. Но в документе обязательно указывалось главное: когда и куда прибыть, что иметь с собой. Призывнику напоминали и об ответственности за неявку в срок. В городах повестку из военкомата приносили на дом, в деревнях - в сельсовет. Фото: Из архива

Легендарная женщина - монахиня матушка Адриана (Наталья Малышева) - незадолго до смерти рассказала в интервью "РГ" о том, как встретила молодежь известие о начале войны в Москве. "Как только из репродукторов голос Левитана сообщил о начале войны, я с друзьями-студентами по авиационному институту побежала по военным академиям, - рассказала монахиня. - Мы требовали и умоляли перевести к ним из нашего института: чтобы быстро получить нужную армии специальность и - на фронт. Но только одному из нашей компании это удалось, и только потому, что у него отец был командиром Красной Армии".

Многие боялись лишь одного: война закончится, и они не успеют совершить подвиги. Потому пытались попасть на войну "по блату". "Меня не взяли из-за того, что девчонка, - вспоминала Наталья Малышева. - Было очень обидно. Ну, раз так, думаю, пойду добровольцем. А в военкомате опять отказали, сказали - учись. Правда, к октябрю, когда немец подошел близко к Москве, в райкоме комсомола на меня посмотрели как-то странно и без проволочек дали направление в Третью Коммунистическую дивизию народного ополчения".

Дивизия - 11 тысяч добровольцев, которые не подлежали призыву. Брали всех: и детей репрессированных, и священников. Фронтовые будни внесли коррективы в юношеское представление о войне, в окопах все оказалось прозаичнее и страшнее. Но дивизии стояли насмерть. Малышева просилась в медсестры, но взяли в дивизионную разведку. 18 раз ходила за линию фронта. Закончила войну лейтенантом в армейской разведке. "Знаете, я ведь до сих пор себя спрашиваю: ну как такое было возможно? - рассуждала монахиня. - Столько было до войны репрессированных, сколько разрушено церквей! Я лично знала двоих ребят, у которых отцов расстреляли. Но никто не таил злобы. И эти люди поднялись над своими обидами, все бросили и пошли защищать Родину".

В десантные и лыжные бригады, а также в спецподразделения истребителей танков отбирали добровольцев - по комсомольским путевкам. Предпочтение отдавали спортсменам. Фото: Александр Устинов

Сотрудники Центрального музея Великой Отечественной войны показали мне документ. Выдан Сталинским райвоенкоматом Москвы: военнообязанный Юдовский В.М. 6 июля 1941 года зачислен в народное ополчение. Это не повестка и не справка - просто лист бумаги с угловым штампом и круглой печатью. Примерно такое же положение с документами было и у партизан. Справка: выдана товарищу Троян Надежде Васильевне в том, что она находилась в партизанском отряде "Буря" в должности бойца. Штабам партизанских движений, скорее всего, приходилось импровизировать - даже у кадровой армии не все гладко было с официальными документами у красноармейцев. Приказ НКО СССР N 330 от 7 октября 1941 года "О введении красноармейской книжки в войсковых частях и учреждениях в тылу и на фронте" приходилось выполнять в тяжелейших условиях, когда армия отступала и бойцам не хватало очень многого, включая документов и смертных жетонов. Что уж говорить о справках для партизан и ополченцев.

Потери Красной Армии, Военно-морского флота, пограничных и внутренних войск в ходе войны составили 11,4 млн человек - с учетом попавших в плен и пропавших без вести. Сколько человек полегло в партизанских отрядах, точно сказать никто не может.

Кстати

После окончания войны армия насчитывала 11 млн человек, что было избыточно для мирного времени. В июле 1945 года из армии были уволены все солдаты и сержанты старше 45 лет и офицеры старше 50 лет. С сентября 1945 года началось увольнение в запас солдат и сержантов старше 30 лет, а также солдат, сержантов, офицеров, имеющих ценные для восстановления народного хозяйства специальности (строители, шахтеры, металлурги, станочники и т.п.), вне зависимости от возраста.
С 1946 по 1948 год призыва в армию не производилось. Молодежь направляли на восстановительные работы на шахтах, предприятиях тяжелого машиностроения, стройках. В военные училища для подготовки офицеров принимались люди в возрасте 17-23 лет, имеющие среднее образование.
К началу 1948 года численность армии снизилась до 2,8 млн человек.
После Великой Отечественной новый закон о всеобщей воинской обязанности был принят в 1949 году. Призыву подлежали молодые люди в возрасте 18 лет: в сухопутные войска и в авиацию на 3 года, во флот - на 4.

С 23 июня 1941 года в армию призывали военнообязанных от 1905 по 1918 год рождения включительно.

Кстати