немецкое кодовое наименование Курской битвы летом 1943 г. К этому времени гитлеровскому командованию стало ясно, что завоевать СССР быстро не удастся, рассчитывать на "блицкриг" - молниеносную войну - больше нельзя. Красная Армия теснила войска вермахта на запад. Более всего советские войска продвинулись на запад в районе Курска, там возник большой выступ - дуга протяженностью 600 км; где советские войска глубоко вклинивались в расположение немецких войск. При планировании боевых действий на лето 1943 г. командование вермахта поставило задачу подорвать наступательную мощь советских войск и вернуть стратегическую инициативу. В апреле 1943 г. немецкое командование разработало план операции "Цитадель", целью которого был разгром советских войск на Курской дуге, что затем позволило бы развернуть общее наступление на Москву. В операции "Цитадель" немецкое командование решило продемонстрировать новую боевую технику - тяжелые танки "Тигр", средние танки - "Пантера", тяжелые самоходные орудия типа "Фердинанд". Основной удар немецкое командование решило нанести танковыми соединениями и корпусами. Осуществлять наступление должны были группы армий "Центр" под командованием генерал-фельдмаршала Г.Х. фон Клюге и "Юг" генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна. В районе наступления противник сосредоточил 50 дивизий общей численностью в 900 тыс. чел; 16,5 тыс. танков, 2 тыс. самолетов. Советскому командованию стали известны основные положения операции "Цитадель". На Курской дуге было решено создать крепкую оборону, измотать противника на обороне, а затем, введя свежие резервы, перейти в контрнаступление и общее наступление. В результате гигантской работы советское командование к началу немецкого наступления сосредоточило в районе Курска войска и материальные средства, впервые с начала войны обеспечивающие превосходство сил и средств над противником: 1,3 млн. чел; 3,4 тыс. танков, 3 тыс. самолетов. Немецкое наступление должно было начаться 5 июля в 3 часа утра. Но на рассвете 5 июля в 2 часа 20 мин. неожиданно для немецкой стороны войска Центрального и Воронежского фронтов нанесли упреждающий массированный артиллерийский удар на районы сосредоточения ударных немецких группировок. Не ожидавшее этого немецкое командование вынуждено было отложить наступление на более позднее время. Уже с первых часов немецкое наступление стало захлебываться. Только после 5-6 дней сражений гитлеровцам удалось на некоторых участках вклиниться в советскую оборону на глубину 8-10 км. Тогда генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн решил совершить прорыв танками в районе деревни Прохоровка. Эти планы также стали известны советскому командованию. В район Прохоровки срочно были переброшены дополнительные танковые части. 12 июня у Прохоровки произошло самое крупное танковое сражение в мировой истории: с обеих сторон в нем принимало участие 1200 танков. На Прохоровском поле противник оставил 400 танков, 300 автомашин, свыше 3500 солдат и офицеров. Оборонительные сражения на Центральном фронте были завершены 12 июля, на Воронежском фронте - 23 июля. 12 июля началось наступление советских войск на орловском направлении силами Центрального, Брянского и Юго-Западного фронтов, 3 августа войска Воронежского и Степного фронтов на белгородско-харьковском направлении. План операции "Цитадель" провалился.

Неизвестные страницы Великой Отечественной войны

В июле 1943 года внимание всего мира было приковано к России. На Курской дуге развернулась величайшая битва, от итогов которой зависел дальнейший ход Второй мировой войны. Общеизвестен тот факт, что немецкие военачальники в своих воспоминаниях расценивали это сражение, как решающее, а свое поражение в нем, как полный крах Третьего рейха. Казалось бы, в истории Курской битвы все исчерпывающе ясно. Тем не менее, реальные исторические факты указывают на возможность совершенно иного развития событий.

Роковое решение фюрера

При планировании летней кампании 1943 года германское верховное командование придерживалось точки зрения о том, что существует реальная возможность перехватить стратегическую инициативу на Восточном фронте. Сталинградская катастрофа серьезно пошатнула положение немецких войск на южном крыле фронта, но не привела к полному разгрому группы армий «Юг». В последовавшем примерно через шесть недель после капитуляции армии Паулюса сражении за Харьков немцам удалось нанести советским войскам Воронежского и Юго-Западного фронтов тяжелое поражение и тем самым стабилизировать линию фронта. Таковы были оперативно-стратегические предпосылки для плана грандиозной наступательной операции, которая разрабатывалась в Генеральном штабе вермахта под кодовым названием «Цитадель».

3 мая 1943 года в Мюнхене на совещании под председательством Гитлера состоялось первое обсуждение плана операции «Цитадель».

Знаменитый немецкий военачальник Гейнц Гудериан, принимавший непосредственное участие в этом совещании, вспоминал: «Среди присутствующих были все начальники отделов ОКВ, начальник Генерального штаба сухопутных сил со своими главными советниками, командующие группами армий «Юг» фон Манштейн и «Центр» фон Клюге, командующий 9-й армией Модель, министр Шпеер и прочие. Обсуждалась чрезвычайно важная проблема — смогут ли группы армий «Юг» и «Центр» летом 1943 года развернуть крупномасштабное наступление. Этот вопрос был поднят в результате предложения начальника Генерального штаба сухопутных сил генерала Цейтцлера, подразумевавшего двойное охватывающее наступление на масштабную, удерживаемую русскими дугу западнее Курска. В случае успеха операции было бы разгромлено много русских дивизий, что решительно ослабило бы наступательную мощь русской армии и изменило бы положение на Восточном фронте в выгодную для Германии сторону. Этот вопрос уже обсуждался в апреле, но ввиду недавно полученного под Сталинградом удара в то время сил для крупномасштабных наступательных операций было явно недостаточно».

Следует отметить, что, благодаря эффективной работе разведки, советское командование было заблаговременно осведомлено о планах немецкого наступления на Курской дуге. Соответственно, для встречи этого удара немецких войск подготавливалась система мощной, глубоко эшелонированной обороны. Общеизвестным является аксиоматическое правило стратегии: раскрыть планы противника - значит наполовину победить. Именно об предупреждал Гитлера один из самых талантливых фронтовых генералов вермахта - Вальтер Модель.

Возвращаясь к упомянутому выше совещанию в Ставке фюрера, обратим внимание на свидетельство Гудериана: «Модель приводил информацию, основанную главным образом на аэрофотосъемке, что русские приготовили сильные, глубоко эшелонированные оборонительные позиции именно там, где предполагалась атака двух наших групп армий. Русские уже вывели большую часть своих мобильных подразделений с переднего края Курской дуги. Предвидя возможность охватывающей атаки с нашей стороны, они усилили оборону на направлениях нашего предстоящего прорыва крупным сосредоточением там артиллерии и противотанковых средств. Модель сделал из этого совершенно правильный вывод, что противник ожидает от нас именно такого наступления и мы должны вообще отказаться то этой идеи». Добавим, что свои предостережения Модель изложил в докладной записке Гитлеру, на которого этот документ произвел сильное впечатление. Прежде всего, по той причине, что Модель был одним из немногих военачальников, заслуживших полное доверие фюрера. Но он оказался далеко не единственным генералом, отчетливо понимавшим все роковые последствия наступления на Курской дуге.

Гейнц Гудериан высказался против проведения операции «Цитадель» еще более резким и решительным тоном. Он прямо заявил, что наступление это бессмысленно.

Немецкая армия только что завершила реорганизацию и доукомлектование частей на Восточном фронте после Сталинградской катастрофы. Наступление по плану Цейцтлера неизбежно приведет к тяжелым потерям, восполнить которые в течение всего 1943 года уже не удастся. А ведь мобильные резервы крайне необходимы на Западном фронте, чтобы их можно было бросить против высадки союзников, ожидаемой в 1944 году.

В данном случае мнение Гудериана полностью совпало с точкой зрения еще одного опытного генерала - начальника Оперативного отдела Ставки фюрера Вальтера Варлимонта, который в своих воспоминаниях отмечал: «Армейские формирования, поддерживаемые в боевой готовности для операций на Средиземноморском театре, являлись одновременно ядром наступательных сил для единственного крупного наступления 1943 года на Востоке, известного как операция «Цитадель». Становилось все вероятнее, что эта операция совпадет с предполагаемым началом наступления западных союзников в Средиземноморье. 18 июня штаб оперативного руководства ОКВ представил Гитлеру оценку обстановки, которая содержала предложение отменить операцию «Цитадель»». Какова же была реакция фюрера? «В тот день, - вспоминал Варлимонт, - Гитлер решил, что хотя он и оценил по достоинству такую точку зрения, но операцию «Цитадель» надо проводить».

В конце июня 1943 года, примерно за две недели до начала рокового наступления на Курск, из отпуска вернулся еще один генерал, которому безоговорочно доверял Гитлер - начальник штаба ОКВ Альфред Йодль. По свидетельству Варлимонта, Йодль «категорически возражал против преждевременного ввода в бой главных резервов на востоке; он и устно, и письменно доказывал, что локальный успех - это все, чего можно ожидать от операции «Цитадель» для обстановки в целом».

Мнение Йодля фюрер игнорировать не мог. «Гитлер явно дрогнул», - вспоминал Варлимонт.

В завершение этой парадоксальной картины отметим, что 5 июля, в день начала Курской битвы, Йодль дал указания отделу пропаганды вермахта по поводу операции «Цитадель». Запись в журнале боевых действий ОКВ гласит: «Представить операцию, как контрудар, предупреждающий наступление русских и подготавливающий почву для отвода войск». Помимо Йодля против рокового наступления высказались командующий группой армий «Юг» Эрих фон Манштейн и министр вооружений Альберт Шпеер. Кроме того, 10 мая Гудериан предпринял очередную отчаянную попытку убедить Гитлера отказаться от операции «Цитадель», и фюрер, казалось, к нему прислушался...

Но все же немецкая армия пошла в заранее обреченное наступление, потерпев поражение и окончательно потеряв шансы на благополучный исход войны. «До сих пор непонятно, каким образом Гитлера уговорили начать это наступление», - констатировал Гудериан. Что же произошло?

Интриги в Ставке Гитлера

Следует особо подчеркнуть, что всем процессом разработки и подготовки операции «Цитадель» занималось главное командование сухопутных сил (ОКХ) в своем Генеральном штабе. Помимо ОКХ существовали еще главное командование люфтваффе (ОКЛ) и главное командование кригсмарине (ОКМ) с собственными Генеральными штабами. Номинально вышестоящей структурой по отношению к ОКХ, ОКЛ и ОКМ являлось ОКВ - верховное главнокомандование или Ставка фюрера. При этом Гитлер после отставки в декабре 1941 года фельдмаршала Браухича принял на себя обязанности главкома сухопутных сил. Таким образом, руководство всех этих структур заведомо оказалось в ситуации взаимной борьбы за полномочия и влияние на фюрера, чему способствовал он сам, следуя своему излюбленному принципу «Разделяй и властвуй».

Еще до начала войны отношения между ОКВ и ОКХ носили крайне натянутый характер. Война только усугубила эту ситуацию.

Приведем один типичный пример, иллюстрирующий общее правило: в декабре 1943 года ОКХ без ведома ОКВ вывезло на Восточный фронт все штурмовые орудия из авиаполевых дивизий, сосредоточенных во Франции и находившихся в ведении ОКВ. В последовавшем затем скандале Гитлер принял сторону ОКВ, издав по этому поводу специальную директиву.

История с операцией «Цитадель» представляла собой классический случай. Возражения генералов из ОКВ против наступления на Курск генерал Цейтцлер воспринял... как интриги против ОКХ. Варлимонт свидетельствует: «Гитлер счел необходимым заняться жалобой Цейтцера на Йодля - якобы возражения Йодля есть ничто иное, как вмешательство в сферу компетенции сухопутных войск». «Вероятно, решающим стал нажим со стороны начальника Генерального штаба», - вторил Варлимонту в своих воспоминаниях Гудериан. Парадоксально, но факт: Цейтцлер настаивал на проведении заранее обреченной наступательной операции, чтобы поставить на место своих конкурентов из ОКВ и взять над ними верх в борьбе за стратегические резервы, которые требовались обеим сторонам для выполнения их планов!

Аналогичное объяснение имеет отношение Цейтцлера к мнению Гудериана. Дело в том, что 28 февраля 1943 года Гудериан был назначен на должность генерал-инспектора бронетанковых войск с подчинением Гитлеру лично. Нетрудно представить себе реакцию Цейтцлера, так как ранее все прочие генерал-инспекторы, включая генерал-инспектора бронетанковых войск, находились в подчинении начальника Генерального штаба. В своих воспоминаниях Альберт Шпеер констатировал: «Взаимоотношения этих военачальников были крайне напряженными из-за неразрешенных проблем в сфере разграничения полномочий». Следует учесть еще один важный момент: куда крепче Цейтцлера Гудериана недолюбливал командующий группой армий «Центр» фон Клюге. Старый фельдмаршал терпеть не мог молодого талантливого танкового генерала еще со времен кампании во Франции. Летом 1941 года они оба оказались в группе армий «Центр», и Клюге постоянно вставлял Гудериану палки в колеса, настаивая даже на его отдаче под суд.

Более того, как раз в июне 1943 года эта ненависть зашла настолько далеко, что он решил вызвать Гудериана на дуэль и письменно попросил Гитлера выступить в качестве его секунданта.

Неудивительно, что на совещании в Мюнхене, где решалась судьба операции «Цитадель», Клюге решил досадить Гудериану и стал, как вспоминал последний, «горячо защищать план Цейтцлера».

В итоге жертвами всех этих интриг стали простые солдаты на фронте.

Разногласия в советской Ставке

Нашему командованию о планах противника было известно абсолютно все: состав и численность ударных группировок, направления их предстоящих ударов, сроки начала наступления. На первый взгляд, ничто не мешало принять единственно правильное решение. Но и в советской Ставке события развивались не менее драматично и могли пойти по совершенно другому сценарию.

Как только полная информация об операции «Цитадель» поступила к Сталину и в Генеральный штаб, Верховный Главнокомандующий оказался перед дилеммой выбора между двумя взаимоисключающими вариантами действий. Дело в том, что у двух военачальников, чьи войска должны были решить исход Курской битвы, возникли острые разногласия, и каждый из них апеллировал к Сталину. Командующий Центральным фронтом К.К. Рокоссовский (на фото) предлагал переход к преднамеренной обороне с целью измотать и обескровить наступающего противника с последующим переходом в контрнаступление для его окончательного разгрома. А вот командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин настаивал на переходе наших войск в наступление без всяких оборонительных действий. Оба командующих также расходились в выборе направлений главного удара: Рокоссовский предлагал в качестве главной цели северное, орловское направление, Ватутин же считал таковым южное - на Харьков и Днепропетровск. Поскольку из-за интриг в Ставке фюрера сроки проведения операции «Цитадель» несколько раз переносились Гитлером, борьба двух взаимоисключающих мнений в Ставке ВГК становилась все более напряженной.

Будучи одним из наиболее талантливых полководцев нашей армии и обладая подлинным даром стратегического предвидения, Рокоссовский первым абсолютно правильно оценил обстановку.

Главный маршал авиации А.Е. Голованов отмечал в своих мемуарах: «В апреле, когда для ознакомления с положением и нуждами Центрального фронта прибыли член Государственного Комитета Обороны Г.М. Маленков и заместитель начальника Генерального штаба А.И. Антонов, Рокоссовский прямо высказал им свои соображения - сейчас нужно думать не о наступлении, а готовиться и готовиться как можно тщательнее к обороне, ибо противник обязательно использует выгодную для него конфигурацию фронта и попытается ударами с севера и юга окружить войска обоих, Центрального и Воронежского, фронтов для того, чтобы добиться решительных результатов в ведении войны. Маленков предложил Рокоссовскому написать докладную записку по этому вопросу Сталину, что и было сделано... Записка Рокоссовского возымела действие. Обоим фронтам были даны указания об усилении работ по организации обороны, а в мае-июне 1943 года в тылу обоих фронтов был создан Резервный фронт, который в дальнейшем при вводе его в действие был назван Степным».

Однако Ватутин, вопреки очевидности, стоял на своем, и Сталин начал колебаться. Смелые наступательные планы командующего Воронежским фронтом явно импонировали ему. Да и пассивное поведение немцев, казалось, подтверждало правоту Ватутина. Поскольку все более настойчивые его предложения стали поступать в Ставку в канун немецкого наступления, встал вопрос о пересмотре всего тщательно разработанного плана операции по разгрому немецких войск на Курской дуге, известного под названием «Кутузов». Маршал Советского Союза А.М. Василевский вспоминал: «Особую нетерпеливость стал проявлять командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин. Мои доводы о том, что переход врага в наступление против нас является вопросом ближайших дней и что наше наступление будет безусловно выгодно противнику, его не убеждали. Один раз Верховный Главнокомандующий сообщил мне, что ему позвонил Ватутин и настаивает, чтобы не позднее первых чисел июля начать наше наступление. Далее Сталин сказал, что считает это предложение заслуживающим самого серьезного внимания». Таким образом, судьба предстоящей битвы и нашей армии повисла на волоске.

Какие же последствия повлекло бы за собой принятие Ставкой ВГК плана Ватутина? Без преувеличения, это означало бы катастрофу для нашей армии.

При наступлении в южном направлении советским войскам пришлось бы столкнуться с главными силами противника, так как именно группа армий «Юг» по плану операции «Цитадель» наносила главный удар и имела максимум резервов. Манштейн, будучи общепризнанным в вермахте специалистом по оборонительным операциям, не упустил бы шанс устроить Ватутину еще один разгром, подобный харьковскому. По свидетельству А.Е. Голованова, эту опасность отчетливо понимал Рокоссовский: «Организованная оборона давала твердую уверенность Рокоссовскому, что он разгромит противника, а возможное наше наступление наводило на размышления. При том соотношении сил и средств, которое сложилось сейчас, трудно было надеяться на уверенный успех в случае наших наступательных действий». Более того, наступающим советским войскам грозил фланговый удар со стороны группы армий «Центр». О реальности такой угрозы писал в воспоминаниях тогдашний начальник Оперативного управления Генерального штаба С.М. Штеменко: «План Ватутина не затрагивал центр советско-германского фронта и главное, западное стратегическое направление, не обезвреживал группу армий «Центр», которая в этом случае угрожала бы флангам наших важнейших фронтов».

Пока Сталин колебался, на чью же сторону встать, немцы разрешили его сомнения началом своего наступления. А.Е. Голованов присутствовал в Ставке ВГК в ночь с 4 на 5 июля 1943 года и описал в воспоминаниях поразительную сцену:

«Неужели Рокоссовский ошибается?.. – сказал Верховный.

Было уже утро, когда раздавшийся телефонный звонок остановил меня. Не торопясь, Сталин поднял трубку ВЧ. Звонил Рокоссовский. Радостным голосом он доложил:

– Товарищ Сталин! Немцы начали наступление!

– А чему вы радуетесь? – спросил несколько удивленно Верховный.

– Теперь победа будет за нами, товарищ Сталин! – ответил Константин Константинович.

Разговор был окончен».

«А все-таки Рокоссовский оказался прав», - признал Сталин.

А ведь могло произойти так, что он в итоге согласился бы на преждевременное наступление по плану Ватутина. В качестве информации к размышлению можно вспомнить, как всего двумя месяцами позже, в сентябре 1943 года, между теми же командующими - Рокоссовским и Ватутиным - возникли новые разногласия по вопросу о том, с какого направления лучше брать Киев. На сей раз Сталин принял сторону Ватутина. Результатом стала печально известная трагедия на Букринском плацдарме. Но это уже совсем другая история.

Специально для Столетия

Кодовое наименование плана стратегической наступательной операции вооружённых сил нацистской Германии в июле 1943 года с целью уничтожения Курского плацдарма и завладения стратегической инициативой на Восточном фронте.

Обстановка на начало операции

И контрнаступление советских войск вырвали из рук командования вермахта стратегическую инициативу. К весне 1943 года советско-германский фронт стабилизировался. Наиболее уязвимым участком считался Курский выступ, на 200 километров вдававшийся в глубину фронта к западу. Именно здесь немецкий Генштаб решил провести новое стратегическое наступление, чтобы отсечь находившиеся на этом участке войска от основных сил и разгромить их. Разрабатываемая операция получила кодовое наименование «Цитадель».

Планы гитлеровского командования не являлись секретом для советского руководства. Понимая, что немецкая армия ещё слишком сильна и способна добиться успеха во время летнего наступления, Ставка приняла решение организовать на опасном участке мощную оборону (в дальнейшем эта операция получила название Курской стратегической оборонительной).

План операции и подготовка к ней

Для подготовки к операции «Цитадель» группа армий «Юг» (командующий - генерал-фельдмаршал ) высвободила часть сил с участка группы армий «А», сражавшейся против Красной Армии на Кубани. Перед ней стояла задача создания сильной группировки к северу от Харькова, способной помешать советскому наступлению, ожидавшемуся после весенней распутицы. Группа армий «Центр» (командующий - генерал-фельдмаршал ) должен был со своей стороны создать ударную группировку в районе Орла. Именно на эти две ударные группировки возлагались задачи по отсечению с двух сторон Курского выступа и разгрома дислоцировавшихся в них советских войск.

В конце марта Манштейн и Клюге докладывали, что подчинённые им части окажутся в полной боевой готовности к середине мая 1943 года. 15 апреля 1943 года Гитлер подписал окончательный, совершенно секретный план операции, распространённый среди высшего командования ограниченным тиражом. В ходе наступления задействованные немецкие войска должны были одновременными ударами с юга из района Белгорода и с севера из района Орла окружить под Курском советские войска и полностью их разгромить. Большое внимание уделялось внезапности, маскировочным мероприятиям по сокрытию передислокации войск и переброске резервов из тыла.

Группа армий «Юг» должна была нанести удар из-под Белгорода и прорвать оборонительные позиции советских частей на рубеже Прилепы-Обоянь. Группа армий «Центр» наносила удар к северу от города и прорвать линию фронта на участке Фатеж-Веретиново. Стремительным наступлением оба группировки должны были соединиться восточнее Курска, отсекая таким образом части на Курском выступе от основных сил. Наступление планировалось начать в мае, однако лишь в июне были начаты решающие мероприятия по подготовке к нему.

Немецкие войска группы армий «Центр», которым предстояло вести наступление на участке Центрального фронта, насчитывали 19 пехотных, 6 танковых и 1 моторизованную дивизии общей численностью 460 тысяч солдат и офицеров, до 6 тысяч орудий и миномётов, до 1,2 тысяч танков и штурмовых орудий. Воздушную поддержку осуществляли 730 самолётов. Советские войска, противостоящие наступлению, насчитывали более 700 тысяч бойцов и командиров, почти 11 тысяч орудий и миномётов, более 1,7 тысяч танков и самоходок, более 1 тысячи самолётов.

Ход боевых действий и провал операции

Дезинформационные и маскировочные мероприятия немецких войск не имели успеха - советское командование благодаря усиленной воздушной и войсковой разведке имели полные данные о положении и передвижениях войск противника. Проанализировав их, и сообщили , что считают нецелесообразным в этих условиях начинать наступление. По их мнению, необходимо измотать немецкие войска оборонительными боями, а затем ввести свежие резервы и разбить Орловскую и Белгородско-Харьковскую группировки противника. предлагал нанести упреждающий удар, но это предложение было отвергнуто.

Окончательным сроком наступления на северном и южном фасе Курской дуги гитлеровское командование назначило 5 июля 1943 года. Советское командование, вовремя получившее сведения об этом, решило провести контрартподготовку. Первые эшелоны противника понесли в результате неё значительные потери.

47-й танковый корпус вермахта (командующий - генерал танковых войск Ф. фон Функ), наступавший на северном фасе, в первый же день наступления сумел прорвать первую линию советской обороны. Командующий 9-й армией генерал ввёл в прорыв свежие силы, стремясь взломать оборону Центрального фронта на всю глубину. 7-8 июля 1943 года шли ожесточённые бои за вторую линию обороны в районе Понырей и Ольховатки. По приказу в действие были введены резервные части. 9 июля 1943 года Клюге и Модель приняли решение остановить наступление и произвести перегруппировку войск с целью возобновить натиск 10 июля.

После перегруппировки войска Моделя, имевшие превосходство над советскими на данном участке, перешли в наступление на Фатежском направлении. Однако упорное сопротивление Красной Армии сорвало эти планы. В это время на южном фасе войска Манштейна также не сумели выполнить возложенных на них задач, и к 12 июля 1943 года остановили наступление ради перегруппировки. Кульминацией боёв на этом участке стало . Таким образом, к 12 июля 1943 года наступление врага было полностью остановлено, что ознаменовало собой крах операции «Цитадель».

Итоги операции

Операция «Цитадель» не позволила немецкому командованию добиться желанного успеха. Красная Армия, использовав преимущества Курского выступа, сумела не только удержать занимаемые позиции, но и нанести противнику мощные контрудары, результатом которых стало тяжёлое поражение вермахта, освобождение Орла, Белгорода и Харькова.

Операция «Цитадель» - одно из самых ярких и страшных событий Второй мировой войны. 5 июля 1943 года германские войска начали развёрнутое наступление в районе Курска. При поддержке артиллерии и авиации танковые соединения нанесли мощный удар в направлении Прохоровки. Перед ними стояла задача прорвать оборону и окружить советскую группировку. Это было начало конца ВОВ, операция «Цитадель».

Месть за потерянный Сталинград

1943 год. Немцы продолжают отступать по всему фронту. Потерпев поражение под Москвой и Сталинградом, они ещё всё-таки надеются изменить ход войны. Адольф Гитлер хочет взять реванш на Курской дуге. Фюрер лично участвует в разработке операции, которую он назвал «Цитадель». Ударами с севера, запада, юга немцы хотят уничтожить мощную советскую группировку, а затем развернуть наступление на Дон, Волгу и Москву.

Стратегические планы фюрера

Небольшая станция Прохоровка Южной железной дороги России... Именно здесь по плану германского командования должно было произойти решающее сражение. Планировалось, что немецкие танки зайдут в тыл советских войск, возьмут их в окружение и уничтожат. Для этого сюда была подтянута мощнейшая танковая армада. Танки уже были выведены на передние рубежи. Немцы готовились к решающему броску, план операции «Цитадель» был готов к выполнению. Они знали, что советское командование стянуло сюда огромные танковые силы. Однако советские танки Т-34 по толщине брони и огневой мощи уступали новейшим немецким «тиграм».

По данным разведки

Исход битвы могла решить только точная информация о силах и планах противника. Ещё до войны англичанам удалось заполучить немецкую шифровальную машину «Энигма». С её помощью они расшифровывали секретные немецкие коды и получали чрезвычайно важную военную информацию.

По соглашению между Англией и СССР, которое было заключено в самом начале войны, обе стороны обязались информировать друг друга о планах Гитлера. Засекреченный центр дешифровки германских кодов располагался в Блетчли-Парке, что в 60 милях от Лондона. Тщательно проверенные квалифицированные специалисты подвергали здесь обработке перехваченную закодированную информацию.

Невозможно было представить, чтобы сюда смог проникнуть агент иностранной разведки. И всё-таки он проник. Его звали Джон Кэрнкросс. Этот человек принадлежал к легендарной группе советских разведчиков, «кембриджской пятёрке». Информация, которую Джон Кэрнкросс передаст в Москву, будет бесценной.

Секретная информация от Кэрнкросса

1943 год. На Курской дуге фашисты решили взять реванш за нанесённые им поражения. На этот раз они были уверены в победе. Но немецкое командование ещё не знало, что военные операции Германии уже известны в Кремле. Совершенно секретная информация от Джона Кэрнкросса содержала подробные сведения о новейшей немецкой военной технике. Советскому командованию стали известны подробности о мощности, манёвренности и броневой защите боевых машин. Агент сообщал о последних испытаниях на немецких полигонах.

Впервые была получена информация о новых и мощных танках «тигр», о которых советское командование не догадывалось. Немцы создали такой тип брони, при которой бронебойные снаряды Красной Армии были бессильны. Благодаря такой секретной информации в Советском Союзе за короткие сроки смогли изготовить новые снаряды, способные дырявить фашистскую танковую броню.

Информация разведчика о металлическом составе брони и её свойствах была получена в апреле 1943 года, за три месяца до начала битвы на Курской дуге.

Подготовка к предстоящему сражению

Советская сторона получила возможность принять экстренные меры для разработки новых вооружений, пробивающих эту броню. Испытания проводились в условиях строжайшей секретности. В то время вся промышленность Советского Союза работала на войну. После завершения испытаний началось массовое изготовление снарядов, способных уничтожать немецкие «тигры».

Одновременно с этим модернизировались и советские танки. В рекордно короткие сроки тыл обеспечил армию необходимым вооружением. К месту будущего сражения непрерывным потоком шло военное снаряжение и боевая техника. Тысячи немецких самолётов базировались рядом с линией фронта. Пилотам люфтваффе фюрер отводил особую роль в операции на Курской дуге.

«Цитадель» (военная операция) как последний шанс вермахта

1 июля 1943 года Адольф Гитлер возвратился в своё "Волчье логово" - командный пост в Восточной Пруссии. Никакого отлагательства больше не будет. День операции «Цитадель» назначен: 4 июля. А. Гитлер говорил: «Нам нужна победа под Курском, чтобы развеять мрак в сердцах наших союзников. Вспоминая предыдущие названия военных операций, можно сказать, что это ничто. Только "Цитадель" станет переломной силой великой Германии».

Несмотря на усиливающиеся бомбардировки союзников, часть нацистских войск была переброшена на восток. Хотя многие дивизии не были до конца укомплектованы, общая численность войск, участвовавших в операции «Цитадель», было довольно впечатляющей. Среди них - самые опытные солдаты и офицеры, большое количество солдат из знаменитых войск СС. Боевой дух германских военнослужащих был высок.

Поражение под Сталинградом ещё не было забыто. В битве за город имени Сталина участвовали в основном солдаты итальянской и румынской армий. В этот раз ненадёжные союзники не будут участвовать в сражении на Курской дуге.

Только победа переломит ход войны

Гитлер постановил, что операция «Цитадель» на 100 % будет делом Германии. Эта уверенность подкреплялась большим количеством современной техники, которая ежедневно прибывала на фронт. На аэродромах были сконцентрированы необычайно мощные силы люфтваффе. В действительности же всё вооружение, которое Гитлер намеревался ввести в бой в этом сражении, было сравнимо с его количеством, подготовленным при нападении на Советский Союз в июне 1941 года.

Тем не менее сам масштаб предстоящего сражения беспокоил Адольфа Гитлера, и он приказал заранее не делать публичного оповещения о предстоящей операции «Цитадель». Фюрер говорил: «От одной мысли об этом меня всего переворачивает, но я не вижу другого выхода».

Боевой дух Красной Армии

Германия встретилась с противником, который ничем не напоминал те жалкие батальоны, которые так легко сдавались в плен на ранних этапах войны. Миф о непобедимости немецкой армии был развеян под Сталинградом. Обороноспособность советской стороны укреплялась. В результате стало заметно превосходство нашей оборонки над немецкой военной промышленностью. Это превосходство проявлялось не только в количестве, но и в качестве. На германских военных заводах изделия, не соответствующие стандартам точности, браковались. На советских заводах не было выбраковки. Негодные снаряды использовались в качестве боевых головок для ракет. Немецкие пехотинцы вряд ли проклинали что-либо больше, чем советские "катюши".

Начало операции «Цитадель»

На рассвете 5 июля 1943 года немцы ждали сигнала о наступлении. Первый сигнал был дан, но с советской стороны. Располагая секретной информацией о начале секретной операции «Цитадель», советское командование решило нанести удар первым. Более 1500 танков и самоходных орудий сошлись в решающей битве с обеих сторон в Прохоровском сражении. Немцы не ожидали, что наши танки Т-34 смогут поразить крепкую сверхмощную броню «тигров». За пятьдесят дней на этих полях фашисты потеряли полмиллиона своих солдат, 1500 танков, 3000 орудий и 1700 самолётов. Эти потери для фашистской Германии оказались невосполнимыми.

Не застали врасплох

Маршал Жуков Георгий Константинович (1896-1974) довольно рано узнал о готовящейся операции «Цитадель». В штабе Жукова догадывались о наступлении. У Гитлера был большой соблазн взять реванш после Сталинградской битвы.

В течение мая и июня 1943 года маршал Жуков Георгий Константинович приказал заложить три глубоких пояса минных полей по периметру дуги.

Перед началом этого монументального сражения советские войска имели численное превосходство. Против 900 тысяч германских солдат Г. К. Жуков выставил 1 млн 400 тысяч. Превосходство советских войск было особенно ощутимо в артиллерии. Они имели 20 тысяч орудий, это в два раза больше, чем у противника. Красная Армия развернула 3600 танков против 2700 немецких, 2400 самолётов против 2000 самолётов люфтваффе.

Тревога перед наступлением

К 4 июля две крупных атакующих группировки были приведены в полную боевую готовность. В германских войсках царила атмосфера мрачного ожидания, виной тому - операция «Цитадель». Вторая мировая война дала многим познать горький вкус поражений и сладкий вкус побед. Все знали, что даже за самые великие победы солдаты всегда платят высокую цену. Завтра может наступать не всегда.

За десять минут до того, как германские колонны должны были начать движение, советская сторона приступила к артиллерийской контрподготовке. Это было зловещее предупреждение.

Начало наступления

Крупные атакующие группировки вступили в бой. Небеса наполнились рёвом самолётных двигателей, когда тысячи самолётов двух германских флотов поднялись в воздух.

В первый день выступившая с севера в южном направлении 9-я армия, бронетанковыми войсками которой командовал генерал-фельдмаршал Отто Мориц Вальтер Модель (1891-1945), продвинулась на семь миль. Движением армии с юга руководил генерал-фельдмаршал Манштейн, Эрих фон (1887-1973). Она прошла 11 миль вглубь советской территории. Это был обнадёживающий успех, который едва походил на блицкриг. Советские минные поля оказались очень глубокими, окопавшиеся в них войска были хорошо подготовленными к обороне.

Несовершенство немецкой техники

Наступление продолжалось, и германские войска встречались всё больше с растущими трудностями. Прежде всего, выяснилось, что технические характеристики их танков оказались хуже обещанных. Механическая часть «тигров» всё чаще выходила из строя. К концу первого дня из 200 этих танков только 40 были полностью пригодны для боевых действий. В воздухе постепенно численное превосходство также перешло к русским.

К третьему дню немцы вывели из строя более 450 советских танков. Но противник по-прежнему имел превосходство в бронетанковых войсках. Особенно немцев обескураживало то, что советская военная техника, без всякого сомнения, обогнала германскую. Советы преуспели там, где Германия успеха не имела.

Знакомый ранее немцам танк Т-34 был оснащён тяжёлой 122-миллиметровой пушкой. До нацистов доходили слухи о ещё более грозных машинах. Наступление немцам давалось с большим трудом. Пусть и медленно, но обе армии Гитлера постепенно сближались. Особенно генерал-фельдмаршал Манштейн, Эрих фон, имел небольшое преимущество.

Советский стиль командования претерпел заметные радикальные изменения. Полевые командиры маршала Г. К. Жукова овладели мастерством тактического отхода и прощупывающих контрударов, и они заманили германские танки в ловушки.

Советы изобретали и другие способы. Они создали так называемый фронт-пакет - сложную тактическую группировку, предназначенную как для наступления, так и для обороны.

Его первую линию составляли грозные установки "катюши", за ними были позиции тяжёлой артиллерии. Когда последние выполняли свою работу, вперёд двигались тяжёлые танки, увлекающие за собой пехоту, которая перемещалась на борту более лёгких танков. Операция «Цитадель» стала давать трещину. Неизменный порядок атаки фронт-пакета позволил немцам разработать необходимые контрмеры. Но это не помогало, всё равно такие атаки наносили солдатам вермахта серьёзный урон.

После недели жестоких и бескомпромиссных боёв германские бронетанковые войска были значительно ослаблены, и немецкое командование было вынуждено отводить с линии огня некоторые свои подразделения. Это требовалось для передышки и перегруппировки войск.

Прохоровское сражение

В битве на Курской дуге (операция «Цитадель») произошёл решающий перелом во Второй мировой войне. Советские войска перешли в контрнаступление, и уже ничто не смогло остановить этот порыв. С этого момента гитлеровские войска больше никогда не перейдут в наступление. Они будут только отступать.

12 июля 1943 года маршал Жуков начал контрнаступление на севере дуги, в районе Орла. Предварительное маневрирование дало неожиданные, но очень серьёзные последствия.

В этот день 700 немецких танков 4-й армии продвигались у маленькой деревушки Прохоровки. В противоположном направлении по случайному совпадению шли 850 советских танков из 5-й гвардейской танковой армии. Ни одна из сторон не знала о приближении друг друга до тех пор, пока экипажи танков, к своему большому ужасу, не увидели в смотровые щели надвигающиеся танки противника.

Две крупных колонны столкнулись друг с другом. В результате произошла битва, невиданная по своим масштабам. Никогда ни до, ни после такое количество танков - более полутора тысяч - не принимало участия в одном сражении. Это неподготовленное столкновение не было оправдано стратегическими решениями.

Как только битва началась, не было никакого тактического планирования и никакого чёткого единого командования. Танки сражались обособленно, огонь вёлся прямой наводкой. Техника сталкивалась с техникой противника, при этом безжалостно его круша, или погибала под его гусеницами. Среди танкистов Красной Армии это сражение стало легендой и вошло в историю как рейд смерти.

Вечная память героям

С 5 по 16 июля 1943 года продолжалась операция «Цитадель». Вторая мировая война знает множество славных боевых побед. Однако это сражение занимает особое место в памяти людской.

О минувших боях на Курской земле сегодня напоминают лишь монументы. Тысячи людей внесли свой вклад в эту знаменательную победу, заслужив преклонение и память потомков.

Кампании 1941 и 1942 годов доказали, что германские танки только тогда по-настоящему непобедимы, когда они свободно маневрируют на огромных открытых пространствах России и Украины. Следовательно, верным решением для Германии в 1943 году было произвести стратегическое отступление, при котором линия фронта теряла бы четкость и немецкие танки имели бы возможность действовать широко и совершать неожиданные атаки. Поскольку немецкие генералы и боевые части все еще превосходили противника в квалификации, это позволило бы достичь максимального эффекта.

Вместо этого случилось то, о чем генерал Фридрих-Вильгельм фон Меллентин, один из наиболее опытных командиров танковых войск на Восточном фронте, писал: «Германское верховное командование не может придумать ничего лучше, как бросить наши великолепные танковые дивизии на Курск, который теперь стал самой сильной крепостью во всем мире».

По мере того как разница в количестве сил между Германией и союзниками росла, лобовые столкновения армий для немцев становились все более нереальными. К середине 1943 года даже после срочной мобилизации лиц неарийского происхождения в действующей армии у Гитлера в сумме имелось 4,4 миллиона человек.

В одной только Красной армии было 6,1 миллиона бойцов, а Великобритания и США могли выставить еще несколько миллионов. Темпы производства военной продукции промышленных предприятий союзников намного опережали аналогичные показатели промышленности Германии.

Эрих фон Манштейн предложил Гитлеру стратегический план, который он мог реализовать в конце зимы. Германский фронт опасно, наподобие «балкона», нависал на юго-востоке от Харькова больше чем на 200 миль вниз по рекам Северный Донец и Миус и до Таганрога на Азовском море. 17-я армия по-прежнему находилась на Кубани. «Значительная часть германского фронта, — писал Манштейн, — словно просила, чтобы ее отрезали».

Русские могли прорваться на востоке от Харькова и двинуться на юг к побережью Черного моря, стремясь отрезать и уничтожить все южное крыло немцев. Именно таких действий со стороны противника Манштейн боялся после падения Сталинграда.

Однако подобный «балкон» мог стать прекрасной приманкой,. После поражения у Сталинграда Манштейн предложил свой план действий, и теперь он вновь напомнил о нем Гитлеру. Как только русские развернут наступление на юге, говорил Манштейн, все немецкие силы на Северном Донце и Миусс будут шаг за шагом отступать, увлекая Красную армию на запад, к низовьям Днепра, в район Днепропетровска и Запорожья. В то же время на западе от Харькова необходимо накопить значительные резервы, которые затем ударят по северному флангу русских. «Таким образом, — утверждал Манштейн, — врага ждет та же судьба на берегу Азовского моря, какую он уготовил нам на берегу Черного».

Гитлер не понимал мобильного способа ведения войны и не желал давать своим войскам свободу действии. Он отверг план Манштейна. Фюрер опять решил идти напролом, давить всей силой, в чем он по-настоящему разбирался.

Гитлер решил вести наступление на Курской дуге — 150-мильном выступе, который врезался почти на 100 миль в германский фронт к северу от Белгорода и Харькова и к югу от Орла.

Идея этого наступления (кодовое название — операция «Цитадель») зародилась у Курта Цейтцлера, начальника генштаба, и у Гюнтера фон Клюге, командующего группой армий «Центр». Они предложили срезать выступ возле его восточного основания и уничтожить находившиеся в районе Курска силы русских.

Группа армий «Юг», которой командовал Манштейн, должна была двинуться на север с одиннадцатью мобильными дивизиями (танковыми или панцергренадерскими), а также с пятью пехотными дивизиями, в то время как группа армий Клюге должна была пробиться на юг с шестью моторизованными и пятью пехотными дивизиями. Из-за технических проблем с доводкой новых танков «тигр» и «пантера» Гитлер перенес дату начала операции «Цитадель» на 5 июля, дав тем самым русским время, которое им было необходимо для подготовки.

Русские получили свидетельства о готовящейся операции на Курске из радиоперехватов и шпионской сети в Швейцарии. Они начали собирать значительные силы на самой Курской дуге и вокруг нее.

Единственным сильным противником в проведении операции «Цитадель» был Хайнц Гудериан, которого Гитлер вернул в армию в феврале 1943 года в качестве инспектора танковых войск. На совещании у Гитлера 3-4 мая 1943 года в Мюнхене Гудериан изучил данные аэрофотосъемки. На фотографиях было ясно видно, что русские готовят глубокоэшелонированную оборону, — полевые укрепления, позиции противотанковой артиллерии, минные поля располагались именно в тех местах, где должны были пройти атаки немцев.

Гудериан сказал, что Германия должна произвести столько танков, чтобы суметь отразить грядущую высадку союзников на Западе, и не растрачивать их впустую в лобовых атаках на укрепленные позиции готового к наступлению противника.

Через несколько дней в Берлине Гудериан сказал Гитлеру: «Миру глубоко безразлично, удержим ли мы Курск или нет». Гитлер ответил: «Вы совершенно правы. Всякий раз, когда я думаю об этом наступлении, у меня все переворачивается внутри».

Тем временем у Гудериана возникли серьезные проблемы с новым танком «пантера», вооруженным, как и «тигр», мощным 88-миллиметровым орудием.

Недовольство вызывала работа ходовой части танка, а также качество оптики. 15 июня Гудериан сказал Гитлеру, что «пантеры» не готовы к участию в боевых действиях, но Гитлер все равно решил ввести их в бой и не внял предуцреждениям Гудериана.

На Курской дуге русские преградили дорогу танковым колоннам минными полями и противотанковыми рвами; они построили несколько оборонительных линий и превратили важные пункты в настоящие бастионы. Даже если бы немцы прорвались через минные поля и сломили сопротивление противника, у русских все равно имелось время отойти и немцы мало что выигрывали.

Гитлер совершил ту же ошибку, которую он допустил под Сталинградом: он собирался атаковать настоящую крепость и не воспользовался всеми преимуществами мобильной тактики, столкнувшись с русскими в том месте, которое они выбрали сами.

Помимо этого, Гитлер концентрировал свои войска на узком участке фронта и сильно ослабил остальную часть линии, так же как он это сделал под Сталинградом.

Немцы собрали 900 000 человек, 10 000 пушек, 2000 самолетов и 2000 танков. Русские выставили 1,9 миллиона человек, 20 800 пушек, 2000 самолетов и 5100 танков.

Достигнув паритета лишь в количестве авиации, Гитлер рисковал всем своим положением на Востоке, так как собирался атаковать противника, силы которого больше чем в два раза превышали его собственные. Еще более зловещим был тот факт, что русские не обнажили свои другие фронты, чтобы добиться такой концентрации солдат и техники. Они собрали мощные армейские группировки на обоих флангах Курской дуги, намереваясь контратаковать противника и разбить германскую армию — как они уже это сделали под Сталинградом.

Гитлер планировал двинуть навстречу друг другу 4-ю танковую армию Германа Гота с юга и 9-ю армию Вальтера Моделя с севера.

Главный удар 4-й танковой армии должен был осуществляться силами 48-го танкового корпуса и танкового корпуса СС. Они должны были встретиться на востоке от Курска с частями 9-й армии, двигавшейся на юг со своими 800 танками.

На южном фасе дуги 48-й танковый корпус с 300 танками и 60 артиллерийскими орудиями, которые имелись в панцергренадерской дивизии «Великая Германия», а также 3-я и 11-я танковые дивизии должны были двигаться на запад. Одновременно примерно в 10 милях на восток три дивизии ваффен СС из танкового корпуса СС должны были нанести удар по железнодорожной линии, идущей с севера, из Белгорода. Им противостояла 1-я танковая армия М.Е. Катукова.

Поле битвы главным образом представляло собой широкую равнину, покрытую злаковыми полями, пересекающимися многочисленными долинами, небольшими рощицами, разбросанными то тут, то там деревушками и несколькими реками и ручьями. Местность слегка поднималась к северу, что давало русским лучший обзор.

Немцы скрытно концентрировали свои войска, однако русские все же знали расположение позиций противника и примерное количество его сил.

Битва началась 5 июля с артиллерийской подготовки и массированных атак немецких пикировщиков «Ю-87», новых истребителей-бомбардировщиков «фокке-вульф 190-А» и новых же самолетов-истребителей танков «хеншель 129 Б2». Немцы установили 30-миллиметровые пушки на «Ю-87» и «хеншелях», снаряды которых могли пробивать тонкую верхнюю броню танков «Т-34».

Однако ни 48-му корпусу, ни танковому корпусу СС не удалось прорвать линию обороны русских. Не только потому, что все пространство было заминировано, но еще и потому, что советская артиллерия вела интенсивный огонь, много танков уничтожила авиация, и к тому же. русские танки заняли удобные позиции и прицельно расстреливали немецкую бронетехнику.

Русские применили новую противотанковую тактику, разработанную немцами. Они устроили множество противотанковых «ловушек» по всей линии фронта. В каждой такой «ловушке» имелось десять противотанковых орудий с одним командиром. Задача заключалась в том, чтобы заманить немецкий танк поближе, а потом обстрелять его из разных точек.

Русские укрепили свои позиции минными полями и противотанковыми рвами. Даже прорвавшись на несколько миль в глубь позиций русских, немцы оказывались посреди минного поля и сталкивались с еще большим количеством средств противотанковой обороны.

Для того чтобы эффективно действовать в такой ситуации, немецкие танки продвигались клином (Panzerkeil), причем на острие клина шли самые тяжелые танки. «Тигры» еще могли прорвать противотанковую оборону, но «T-IV» были не в состоянии сделать этого, и «панцеркайль» в принципе мог продвигаться вперед, только ведя интенсивный огонь по позициям противотанковых орудий. Но даже при всем этом потери немцев были чересчур велики.

На севере 9-я армия Гота «с самого начала продвигалась с трудом. Русские оборонительные линии казались непреодолимыми, а главная надежда немцев — девяносто танков «тигр», созданных Фердинандом Порше (он же автор автомобиля «Фольксваген»), не имели пулеметов.

«Тигры» не могли уничтожить одиночных стрелков и пулеметчиков противника, поэтому немецкая пехота была не в состоянии следовать за танками. Русские же, не опасаясь пуль, спокойно выводили из строя немецкие машины — стреляли по смотровым щелям, забрасывали танки бутылками с зажигательной смесью и т.д.

Атакующие несли тяжелые потери, и части Моделя остановились, пройдя всего 6 миль.

Опыт действий 48-го корпуса продемонстрировал, что за война теперь ведется в России. До 7 июля корпус сумел продвинуться на крайне незначительное расстояние, а позже окончательно остановился у деревни Суржев, пройдя всего 4 мили.

Подразделения дивизии «Великая Германия» отошли на 6 миль к северу и атаковали высоту 243, защитники которой сдерживали продвижение частей 3-й танковой дивизии. Однако немцы взять высоту не смогли.

9 июля 3-я танковая дивизия двинулась на запад, обойдя русские позиции, но была остановлена значительными силами противника в маленьком лесу в 4 милях к юго-западу от высоты 243 и в 3 милях к северо-западу от деревни Березовка. Части дивизии «Великая Германия» выдавили русских с высоты 243 после налета своих пикировщиков и после серии ожесточенных поединков заставили уцелевшие русские танки отойти в лес.

Казалось, что враг на левом фланге уничтожен, и командующий корпусом Отто фон Кнобельсдорф приказал дивизии «Великая Германия» повернуть на север, в надежде там прорваться, поскольку атака Моделя провалилась. Однако русские контратаковали из леса и разбили 5-ю танковую дивизию, заставив «Великую Германию» повернуть назад и спасать остатки дивизии. После упорного сражения русские были вынуждены уйти из леса, однако 48-й корпус был настолько ослаблен, что не смог продолжить продвижение вперед.

Между тем 11-я танковая дивизия на восточном фланге корпуса могла лишь отбивать непрерывные танковые атаки русских. Части корпуса СС к востоку от позиций 11-й танковой сначала тоже только оборонялись, но постепенно немцы стали шаг за шагом продвигаться вперед.

12 июля танковый корпус СС добрался до железнодорожной станции Прохоровка в 21 миле от исходной точки наступления. Это создавало угрозу позициям русских, и маршал Жуков приказал провести контратаку силами 5-й гвардейской танковой армии под командованием П.А. Ротмистрова.

В результате боевое столкновение переросло в величайшее танковое сражение в истории. У немцев было примерно 400 танков, у русских в два раза больше. Германские «тигры» и «пантеры» с их 88-миллиметровыми орудиями и толстой броней могли расстреливать русские танки, находясь вне зоны досягаемости орудий «Т-34».

Для того чтобы сократить расстояние до нужного, русские предприняли почти самоубийственную атаку по открытой широкой равнине. В ужасной пыльной круговерти немцы потеряли преимущество своих дальнобойных орудий. Русские и немецкие танки расстреливали друг друга в упор. Ротмистров потерял более 400 своих танков, но и немцы лишились 320 машин.

На исходе дня 12 июля Прохоровка превратилась в кладбище сожженных танков, однако русские остановили наступление немцев. Потери были ужасными. Не только «тигры» Порше были уничтожены, но и «пантеры» выходили из строя из-за проблем с ходовой частью. Кроме того, немецкие танки легко загорались, потому что их топливные системы не были защищены должным образом. Из восьмидесяти «пантер», имевшихся у немцев в начале сражения, к концу боя на ходу осталось лишь несколько штук.

13 июля Гитлер вызвал Манштейна и Клюге в свою штаб-квартиру в Восточной Пруссии и сообщил им, что наступление нужно немедленно прекратить. Союзники высадились на Сицилии, и войска необходимо перебросить в Средиземноморье.

Русское верховное командование проделало грандиозную работу, подготовив мощную оборонительную линию и сведя на нет мощь германских атак благодаря минным полям и хорошо организованной противотанковой обороне. Несмотря на то что танковые потери русских были намного больше, чем у немцев, у советских войск все же сохранялось превосходство в бронетехнике, и к 23 июля они вытеснили 4-ю танковую армию на исходные рубежи.

Стратегическая инициатива перешла к русским. И они уже не выпускали ее из рук до самого конца войны.

12 июля войска Брянского фронта под командованием Маркиана Попова начали наступление на Орел и к 5 августа освободили этот город.

4 августа части Воронежского фронта под командованием Николая Ватутина на южном фасе Курской дуги атаковали позиции ослабленной 4-й танковой армии и на следующий день взяли Белгород. В течение следующей недели советские войска продвинулись на 80 миль, пробиваясь к Харькову.

Во второй половине августа восемнадцать советских армий продвинулись на западном направлении на глубину 270 миль. Основной удар был направлен против группы армий «Юг», которой пришлось держать оборону против войск, количественно в три раза ее превосходивших.

Против группы армий «Центр» из Орла на Брянск двинулся Попов, и к середине сентября он прогнал оттуда немцев, в то время как другие русские колонны 25 сентября освободили Смоленск. Немецкие войска один за другим сдавали ключевые пункты в верховьях Днепра — Жлобин, Рогачев, Могилев и Оршу, а также Витебск на Двине.

На южном направлении непрекращающиеся атаки советских войск вынудили германские армии оставить Харьков и отойти к новой оборонительной линии, протянувшейся от Запорожья к Черному морю.

В конце сентября русские захватили Запорожье и стали угрожать 1-й танковой армии, удерживавшей берег Днепра, 6-й армии, стоявшей между Днепром и Азовским морем, а также 17-й армии, которой Гитлер в конце концов приказал покинуть Кубань, но при этом послал в Крым.

В конце октября советские войска вынудили 6-ю армию отойти в низовья Днепра между Никополем и Бориславом, отрезав таким образом 17-ю армию в Крыму и угрожая разгромом 1-й танковой армии.

В начале ноября русские части обошли с запада Киев и взяли город. Теперь они находились более чем в 300 милях к западу от Курска.

Немцы были не в состоянии сдержать этот натиск, однако Гитлер отверг план, который мог бы поставить русских в тупик. Сразу после «Цитадели» Роммель предложил следующий план: следовало построить сильно заминированную оборонительную линию примерно в 6 миль глубиной и поставить там все противотанковые орудия, которые только смогли бы собрать немцы. Подобную оборону русские танки не преодолели бы, и их наступление должно было захлебнуться. А немцы между тем создали бы позади первой линии обороны еще больше минных полей и противотанковых заслонов.

Но Гитлер не пожелал этого слушать. Когда Гудериан предлагал соорудить такую же линию, Гитлер заявил, что если бы он разрешил строить оборонительные позиции в тылу, то генералы ни о чем не стали бы думать, кроме как об отступлении. «Он так решил, — писал Гудериан, — и ничто не могло заставить его изменить свое мнение».

К концу 1943 года на Восточном фронте немцы отошли практически на те же позиции, где они находились в конце 1941 года, но все же с риском для себя германские войска продолжали удерживать эту линию. Все — от фельдмаршала до рядового солдата — понимали, что сокрушительная сила советских войск направлена на то, чтобы изгнать немцев из Советского Союза в течение следующего, 1944 года.