Произведение:
Герой нашего времени
Печорин Григорий Александрович - главный герой романа. Именно его Лермонтов называет "героем нашего времени". Сам автор замечает следующее: "Герой Нашего Времени... точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии". Этот персонаж нельзя назвать положительным или отрицательным. Он, скорее, типичный представитель своего времени.
П. умен, хорошо образован. Он чувствует в своей душе большие силы, которые потратил попусту. "В этой напрасной борьбе я истощил и жар души, и постоянство воли, необходимое для действительной жизни; я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книги". Внутренние качества героя автор выражает через его внешность. Аристократичность П. показывается Через худобу его бледных пальцев. При ходьбе он не размахивает руками - так выражается скрытность его натуры. Глаза П. не смеялись, когда смеялся он. Это можно назвать признаком постоянной душевной драмы. Внутренние метания героя особенно ярко отразились в его отношении к женщинам. Он выкрадывает молодую черкешенку Бэлу из родительского дома, какое-то время наслаждается ее любовью, но после она надоедает ему. Бэла гибнет. Он долго и методично привлекает к себе внимание княжны Мери. Им движет лишь желание всецело обладать чужой душой. Когда герой добивается ее любви, говорит, что не собирается на ней женится. На Минеральных водах П. встречает Веру, женщину, которая любила его в течение многих лет. Мы узнаем, что он издергал всю ее душу. П. искренне увлекается, но чрезвычайно быстро ему становится скучно, и он бросает людей, как сорванный по дороге цветок. В этом состоит глубокий трагизм героя. Окончательно осознав, что уже никто и ничто не сможет составить смысл его жизни, П. ждет смерти. Он нашел ее в дороге, по возвращении из Персии.
Печорин - герой своего времени. В 30-е годы такая личность не находит место, куда можно приложить свои силы, а потому и обречена на одиночество. Трагедия этой личности, обреченной на бездействие и одиночество, и есть основной идейный смысл романа "Герой нашего времени". Правдиво, убедительно рисует Лермонтов своего современника Григория Александровича Печорина. Печорин получил светское воспитание, вначале гоняется за светскими развлечениями, но потом его ждет разочарование, попытки заняться наукой и охлаждение к ней. Он скучает, равнодушно относится к свету и испытывает глубокую неудовлетворенность своей жизнью. Печорин- это характер глубокий. "Резкий охлажденный ум" сочетается у него, с жаждой деятельности и с силой воли. Он ощущает в себе необъятные силы, но растрачивает их на мелочи, на любовные приключения, не совершая ничего полезного. Печорин делает несчастными людей, которые его окружают. Так он вмешивается в жизнь контрабандистов, мстит всем без разбору, играет судьбой Бэлы, любовью Веры. Он одерживает победу над Грушницким в дуэли и становится героем того общества, которое презирает. Он- выше окружающей среды, умен, образован. Но внутренне опустошен, разочарован. Он, живет "из любопытства", с одной стороны, а с другой- у него неистребимая жажда жизни. Характер Печорина очень противоречив. Он говорит: "Я давно уже живу не сердцем, а головой". В то же время, получив письмо Веры, Печорин как безумный, мчится в Пятигорск, в надежде хоть еще раз увидеть ее. Мучительно ищет он выход, задумывается о роли судьбы, ищет понимания среди людей другого круга. И не находит себе сферы деятельности, применения своим силам. Сложные стороны душевной жизни героя интересуют автора. Это помогает нам понять идейную и духовную жизнь русского общества 30-х годов прошлого столетия. В этом сказалось мастерство Лермонтова, создателя первого психологического романа. Трагедия Печорина- это трагедия многих его современников, схожих с ним по образу мыслей, по положению в обществе.
Печорин Григорий Александрович- главный герой романа, по своему типу связанный с персонажами психологических романов Р.Шатобриана, Б.Констана (происхождение фамилии Печорин от названия реки Печоры, как и фамилии Онегин- от названия реки Онеги, отмечено еще В.Г.Белинским) История его души составляет содержание произведения. Эта задача прямо определена в "Предисловии" к "Журналу Печорина". История разочарованной и гибнущей печоринской души изложена в исповедальных записках героя со всей беспощадностью самоанализа; будучи одновременно и автором, и героем "журнала", П. бесстрашно говорит и о своих идеальных порывах, и о темных сторонах своей души, и о противоречиях сознания. Но этого мало для создания объемного образа; Лермонтов вводит в повествование других рассказчиков, не "печоринского" типа - Максима Максимыча, странствующего офицера. Наконец, в дневнике Печорина приведены и другие отзывы о нем: Веры, княжны Мери, Грушницкого, доктора Вернера. Все описания внешности героя тоже напрвлены на отображение души (через лицо, глаза, фигуру и детали одежды). Лермонтов относится к своему герою не иронически; но сам тип печоринской личности, возникший в определенное время и в определенных обстоятельствах, - ироничен. Так задается дистанция между автором и героем; Печорин отнюдь не alter ego Лермонтова.
История души П. не излагается последовательно хронологически (хронология как раз принципиально смещена), а раскрывается через цепь эпизодов, приключений; роман строится как цикл повестей. Сюжет замкнут кольцевой композицией: действие начинается в крепости(Бэла), в крепости же и заканчивается(Фаталист). Подобная композиция свойственна романтической поэме: внимание читателя сосредоточено не на внешней динамике событий, но на характере героя, который так и не находит достойной цели в жизни, возвращаясь к исходному пункту своих нравственных исканий. Символически - из крепости в крепость.
Характер П. задан с самого начала и остается неизмененным; духовно он не растет, но от эпизода к эпизоду читатель все глубже погружается в психологию героя, чей внутренний облик как бы не имеет дна, принципиально неисчерпаем. В этом и состоит история печоринской души, ее загадочность, странность и привлекательность. Равная самой себе, душа не поддается измерению, не знает пределов самоуглублению и не имеет перспектив развития. Поэтому П. постоянно испытывает "скуку", неудовлетворенность, чувствует над собой безличную власть судьбы, которая ставит предел его душевной деятельности, ведет его от катастрофы к катастрофе, угрожающей как самому герою (тамань), так и другим персонажам.
М.Ю. Лермонтов назвал свое произведение «Герой нашего времени». В названии слово «герой» употреблено в значении «типичный представитель». Этим автор хотел сказать, что Печорин вобрал в своем образе черты молодых людей того времени.
Тридцатые годы девятнадцатого века историки называют временем «застоя». Тогда многие талантливые люди становились инертными, не находя себе достойного применения. Сам Печорин говорит о себе: «Я был готов любить весь мир,- меня никто не понял: и я выучился ненавидеть». В этом причина раздвоенности его души. В нем живет сразу два человека: один живет чувствами, а другой судит его. Эта противоречивость и не дает возможности Печорину жить полной жизнью. С горьким чувством он оценивает себя как «морального калеку», у которого «высохла, испарилась, умерла» лучшая половина души.
Образ Печорина, в некоторой степени, - повторение образа Онегина. Созвучны даже их фамилии, образованные от названия двух исконно русских рек. И Онегин, и Печорин – настоящие "герои времени". Они очень похожи друг на друга, похожи и их трагедии. В целом мире для них нет убежища, им суждено всю жизнь страдать и искать покоя. Белинский заметил: «Это Онегин нашего времени, герой нашего времени. Несходство между ними гораздо меньше расстояния между Онегой и Печорой.
Печорин воплощает в себе типичные черты многих людей времени, когда был написан роман: разочарованность, невостребованность, одиночество.
Тема поэта и его назначения в творчестве Н. А. Некра-сова была центральной. Лирика этого поэта, какой бы те-матики она ни касалась, отражала гражданскую позицию автора. В своем программном стихотворении «Поэт и гражданин» (1856) Н. А. Некрасов звание гражданина ста-вит выше звания поэта, определяя тем самым цель своего служения:
Не может сын глядеть спокойно На горе матери родной, Не будет гражданин достойный К отчизне холоден душой, Ему нет горше укоризны… Иди в огонь за честь отчизны, За убежденье, за любовь… Иди и гибни безупречно. Умрешь не даром… дело прочно, Когда под ним струится кровь… А ты, поэт! избранник неба, Глашатай истин вековых, Не верь, что неимущий хлеба Не стоит вещих струн твоих! Не верь, чтоб вовсе пали люди; Не умер бог в душе людей, И вопль из верующей груди Всегда доступен будет ей! Будь гражданин! служа искусству, Для блага ближнего живи, Свой гений подчиняя чувству Всеобнимающей Любви…
Муза предшест-венников Н. А. Некрасова представала богиней, прекрасной девушкой, вдохновлявшей поэтов. В ином образе предстает муза автора стихотворения «Вчерашний день, часу в шес-том…» (1848) — это сестра мученицы-крестьянки. В послед-нем стихотворении Н. А. Некрасова («О Муза! я у двери гро-ба!..», 1877) она получает определения «бледная», «в крови», «кнутом иссеченная». Такая муза не может служить воспева-нию красоты мира, гармонии и безмятежности, нет, удел ее иной, это «муза мести и печали»: Материал с сайта
В порыве ярости, с неправдою людской Безумная клялась начать упорный бой. Предавшись дикому и мрачному веселью, Играла бешено моею колыбелью, Кричала: «Мшение!» — и буйным языком В сообщники свои звала господень гром! «Муза» (1851)Главную задачу искусства поэт видит в служении народу, в изображении его страданий, а смысл жизни поэта-«воина» — бой с несправедливостью, бой за лучшую жизнь для униженных. Заслугу своего поэтического дара в конце жизни Н. А. Некрасов определил в стихотворе-нии с названием «Элегия» (1874):
Я лиру посвятил народу своему. Быть может, я умру неведомый ему, Но я ему служил — и сердцем я спокоен… Пускай наносит вред врагу не каждый воин, Но каждый в бой иди! А бой решит судьба…
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском
На этой странице материал по темам:
- н. а. некрасов тема поэта и поэзии
- каким предстает поэт некрасов
Сочинение
Ярким выражением гражданского служения Отчизне является творчество Н. А. Некрасова. Продолжая традиции Пушкина и Лермонтова, Некрасов на протяжении всего своего пути постоянно обращался в теме поэта и поэзии.
Уже в 40 е годы, касаясь этих мотивов, поэт был склонен сопоставлять свою Музу с простой женщиной из народа («Вчерашний день, часу в шестом…»). Этим Некрасов подчеркивал народность своего творчества, осознанную им уже в раннюю пору, и одновременно показывал трудности, с которыми он столкнулся в начале творческого пути, борясь с цензурой и журналистскими преследованиями. Муза его, словно молодая крестьянка, «бичом исполосована», «кнутом иссечена».
Через четыре года в стихотворении «Муза» поэт развивает эти сравнения и оценки. Увы, его наставница не поет сладкогласных песен, не пользуется свирелью и не учит гармонии. Его муза имеет иной облик, и поэт вновь, но более развернуто сопоставляет ее с крестьянкой, поющей «в убогой хижине, пред дымною лучиной, / Согбенною трудом, убитою кручиной». Но Муза поэта не только уподоблена сельской труженице, но и названа «печальной спутницей печальных бедняков». Особой чертой характера ее названа расположенность к мщению («Кричала: “мщение!” – и буйным языком / На головы врагов звала господень гром!»). Так поэт подготавливает сложный синтез в характеристике своей чудесной «девы», определение, которое будет сформулировано позже, в 1855 году: «Муза мести и печали».
Некрасов создает и свое размышление о творце – «Блажен незлобивый поэт…». Созданное в пору «мрачного семилетия», оно посвящено памяти только что умершего Н. В. Гоголя и, вопреки цензуре, ведет борьбу за торжество «гоголевского» направления в литературе. В стихотворении резко противопоставлены два типа поэтов: «незлобивый» художник слова и «обличитель толпы».
Некоторые исследователи считают, что под «незлобивым поэтом» автор стихотворения подразумевал В. А. Жуковского, который вполне заслуживал эпитета «незлобивый». Под поэтом сатириком Некрасов разумеет Гоголя, путь которого в литературе был «тернистым». Ему не было покоя и «пощады» от противников, его постоянно преследовали «хулы» и «крики озлобленья», а главное – именно Гоголь, «уста вооружив сатирой», обличал общественные пороки «карающею лирой». Гоголевская проповедь любви «враждебным словом отрицанья», «ненавистью» к злу в его различных проявлениях была необычайно близка самому Некрасову, который тоже «любил ненавидя» и провозглашал заветную мысль: «Кто живет без печали и гнева, тот не любит отчизны своей».
Размышляя о художнике творце, Некрасов создает стихотворение «Поэт и гражданин», в котором образу Поэта придал некоторые собственные черты, сомнения, колебания, хотя стремился к очевидной типизации этого образа. Обобщенностью отличается и фигура Гражданина, требующего от Поэта отклика на жизненные конфликты, активного служения народу, защиты обездоленных. Строки «Поэтом можешь ты не быть, / Но гражданином быть обязан» восходят к декабристской поэзии, в частности, к формуле К. Ф. Рылеева «Я не поэт, а гражданин». Диалогическая форма произведения усилила его драматизм и «разговорность», но не спасла от некоторой декларативности и дидактизма, проявившихся в побуждениях, призывах, наставлениях, риторических вопросах, политической лексике той эпохи.
Откликаясь на споры о роли поэта в обществе, которые велись в журналистике 1870 х годов, Некрасов создает стихотворение «Поэту (Памяти Шиллера)». Колорит и проблематика этого произведения во многом отличаются от предшествующих стихов Некрасова о поэзии: автор не касается здесь темы страдания и мук, не связывает художника с судьбами русского крестьянства. Некрасов создает идеальный образ Поэта, каковым для автора является Шиллер. Для Некрасова жизнь, мысль, творчество великого немецкого поэта прекрасны, прежде всего, потому, что в них он видит проявление личности художника судьи, который руководствуется высшими принципами нравственности и красоты. И в подвиге своего героя автор подчеркивает прекрасное и возвышенное. В верном служении свободе он равен Богу (вооружен «небесными громами»), стоит выше царей и банкиров (в его груди – «трон истины, любви и красоты»), а поднятый им «волшебный факел», как уже знакомый нам «светильник разума», ярко озаряет людям путь, выводя их на свет.
Поэт нужен веку и людям, служит им, а не замыкается в оторванном от жизни искусстве. Музу свою певец зовет лишь тогда, когда в душе его ясны «типы добра и любви». Такой творец имеет право напоминать человеку о его «высоком призвании» и – что для Некрасова теперь особенно важно – вносить в его дела и чувства «гармонию», руководствуясь своим высоким идеалом красоты.
Но, быть может, самим глубоким и драматически выразительным стихотворением на тему поэзии и поэта становится в те же 70 е годы «Элегия». Осмысляя характер пореформенных лет, Некрасов приходит к неутешительному выводу, что старая тема «страданий народа» не утратила своей злободневности:
О, если бы ее могли состарить годы!
Процвел бы божий мир!
Доля народа, участь крестьян по прежнему остаются тягостными и невыносимыми. «Напевы сельских дев», как и раньше, исполнены грусти и скорби. Некрасов существенно расширяет картину крестьянских тягот и, пользуясь множественным числом, говорит о бедствиях «народов», имея в виду и торжество реакции в странах, соседних с Россией, где люди переживают «ночь безрассветную», как сказано в стихотворении того же года «Смолкли честные, доблестно павшие…».
Размышление о народе и о лире, призванной оплакивать его бедствия и трагический рок, рождает проникновенную строфу о поэте и поэзии, своеобразный манифест Некрасова:
Я лиру посвятил народу своему.
Быть может, я умру неведомый ему,
Но я ему служил…
В этом поэт видит роль и назначение поэзии вообще. Оно, это назначение, не только в том, чтобы «толпе напоминать, что бедствует народ» (как Некрасов это делает в «Элегии»), чтобы «к народу возбуждать вниманье сильных мира» (и об этом не забывает поэт), но и в том, чтобы звать народ к окончательному освобождению от рабства и обретению им подлинного счастья («Народ освобожден, но счастлив ли народ?..»). И, обращаясь к юношам, поэт зовет их содействовать этому своими активными деяниями.
Подводя окончательно итоги своего пути в четверостишии «Музе», возвращаясь к мотивам ранних стихов, Некрасов вновь утверждает родственность своей поэзии простому люду. Пришедшая к гробу Муза – «сестра народа – и моя!» – восклицает поэт.
Русское общество сороковых годов XIX века - времени, в которое началась литературная деятельность Н. А. Некрасова, - активно искало пути развития России. Тогда уже достаточно четко определились такие течения и направления общественной мысли, как официальная идеология, славянофильство, западничество; в этот же период шло формирование революционной демократии, возглавляемой Белинским и Герценом.
Проблемой, избежать решения которой в тех условиях было просто невозможно, стало освобождение народа от крепостной зависимости. Борьба за интересы обездоленных, осознание грандиозности свершаемого вносили в жизнь человека, избравшего путь заступника русского пахаря, ощущение полноты бытия и счастья. Общественное движение тех лет достигло небывалого размаха. В мире искусства вновь и вновь поднимался вопрос о назначении литературы, и в частности поэзии.
Неоднократно обращался к этой проблеме и Некрасов. Путь “обличителя толпы, ее страстей и заблуждений” поэт избрал еще в юности, но первые высказывания на эту тему относятся к более позднему времени.
21 февраля 1852 года, в день смерти Н. В. Гоголя, имя которого неразрывно связано с гражданственностью в литературе, Некрасов написал стихотворение “Блажен незлобивый поэт...” - первую поэтическую декларацию. На полюсах своей системы ценностей он обозначил внешне противоположные и внутренне враждебные понятия “спокойного искусства” и “карающей лиры”. Свой же тернистый путь Некрасов избрал давно, давно польза стала главной целью его поэзии, а любовь, ненависть - источником, питающим ее.
Следующим громким заявлением творческого кредо стало стихотворение 1856 года “Поэт и гражданин”. Оно построено как диалог, и эта форма традиционна для русской литературы. Так были написаны “Поэт и толпа”, “Разговор книгопродавца с поэтом” А. С. Пушкина, “Журналист, читатель и писатель” М. Ю. Лермонтова. Но диалог у Некрасова - это внутренний спор, борьба в его душе Поэта и Гражданина. Сам автор трагически переживал этот внутренний разрыв, часто предъявлял к себе те же претензии, что и Гражданин к Поэту. Гражданин в стихотворении стыдит Поэта за бездействие, в его понимании безмерная возвышенность гражданского служения затмевает прежние идеалы свободы творчества, новая высокая цель - погибнуть за Отчизну: “...иди и гибни безупречно”.
По сути, в стихотворении две исповеди: каждый из героев открывает душу, и становится ясно, что в идеях оппонентов нет антагонизма. Лишь недостойная слабость, трусость мешают Поэту встать рядом с Гражданином.
Я призван был воспеть твои страданья,
Терпеньем изумляющий народ!
Эти строки Некрасов пишет в 1867 году в стихотворении “Умру я скоро. Жалкое наследство...”. Поэт снова обращается к лозунгу, определяющему все его творчество.
В 1874 году Некрасов создает стихотворение “Пророк”. Это произведение, безусловно, продолжило ряд, в котором уже стояли творения Пушкина и Лермонтова. В нем вновь говорится о трудности избранного пути, о божественном начале творчества:
Его еще покамест не распяли,
Но час придет - он будет на кресте,
Его послал бог Гнева и Печали
Царям земли напомнить о Христе.
Бог Некрасова очень мало похож на богов его предшественников. Христос этого “Пророка” ближе к спасителю социалистов-утопистов, чем к тому, кого чтила православная церковь.
В 1877 году Некрасов определяет цели жизни каждого человека, в том числе и поэта: “Сейте разумное, доброе, вечное...” (“Сеятелям”), еще раз обращается к теме жертвоприношения:
Кто, служа великим целям века,
Жизнь свою всецело отдает
На борьбу за брата человека,
Только тот себя переживет...
(“Зине”)
Итак, все творчество Некрасова утверждало мысль: “Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан”. В то же время автор этих строк не раз обращал внимание на то, что в его душе поэт и гражданин уживаются плохо. В стихотворении 1876 года “Зине” он признавался:
Мне борьба мешала быть поэтом,
Песни мне мешали быть бойцом.
Некрасову было горько сознавать, что, стремясь быть бойцом, он добровольно отрекся от поэтической свободы. Сожаления о потерянном многократно повторяются в стихах поэта:
Нет в тебе поэзии свободной,
Мой суровый, неуклюжий стих!
Нет в тебе творящего искусства...
(“Праздник жизни - молодости годы...”, 1855)
Как мало знал свободных вдохновений,
О, родина! печальный твой поэт!
(“Умру я скоро. Жалкое наследство...”, 1867)
Занятому журналистской работой - общественной борьбой - Некрасову подчас тяжело давались его творенья:
Стихи мои - плод жизни несчастливой,
У отдыха похищенных часов,
Сокрытых слез и думы боязливой...
(“Безвестен я. Я вами не стяжал...”, 1855)
Но даже Тургенев, не любивший Некрасова, был вынужден еще в 1856 году признать, что стихотворения поэта, “собранные в один фокус, жгутся”. Секрет этого сам автор раскрывал в стихотворении 1858 года:
Стихи мои! Свидетели живые
За мир пролитых слез!
Ту же мысль мы встретим и в “Элегии” 1874 года: “...И песнь сама собой слагается в уме, недавних, тайных дум живое воплощенье...”
В 1855 году Некрасов с гордостью говорил о своем творчестве:
Но кипит в тебе живая кровь,
Торжествует мстительное чувство,
Догорая, теплится любовь...
С годами к гордости стал примешиваться стыд. Далеко не всегда написанное создавалось в момент вдохновения: слишком много было публикаций, призванных поддержать вымаранный цензором “Современник”. До конца жизни Некрасов раскаивался в создании послания в честь Муравьева-вешателя...
Эти мотивы ощущаются в стихотворении “Умру я скоро. Жалкое наследство...”:
Не торговал я лирой, но, бывало,
Когда грозил неумолимый рок,
У лиры звук неверный исторгала
Моя рука...
Не только в преступлениях против таланта и совести обвинял себя поэт. Гораздо резче он становился тогда, когда речь заходила об отступлении от дела борьбы. Необходимость и гражданский долг могли оправдать оду Муравьеву, но ничто не извиняло малодушия. Строгий в самооценке, Некрасов не стеснялся говорить о своих ошибках. Его упреки самому себе напоминают диалог Гражданина и Поэта:
Я за то глубоко презираю себя,
Что живу, день за днем бесполезно губя...
И проклял я то сердце, что смутилось
Перед борьбой - и отступило вспять!..
(“Возвращение”, 1864)
Поэт считал, что он не способен на подвиг, хотя и писал в “Пророке” о невозможности “служить добру, не жертвуя собой”. Свою слабость Некрасов ненавидел, но ничего не мог изменить:
Я не продам за деньги мненья,
Без крайней нужды не солгу...
Но - гибнуть жертвой убежденья
Я не могу... Я не могу...
(“Человек сороковых годов”, 1866-1867)
Процитированные строки вновь возвращают нас к стихотворению “Поэт и гражданин” с его громким призывом: “Иди и гибни безупречно...” Гражданин из стихотворения уверен в своей правоте...
А вот у Некрасова порой появлялись сомнения, на время пропадало осознание смысла жизни. Момент такого духовного кризиса нашел отражение в стихотворении 1867 года “Зачем меня на части рвете...”, которое заканчивается горьким признанием: “...Но умереть за что - не знаю”.
Вообще, минуты хотя бы относительного душевного покоя редки для Некрасова. Поэта мучило то, что он оставлял родине “жалкое наследство”, что его стихи не находили Отклика в народе:
Но не льщусь, чтоб в памяти народной
Уцелело что-нибудь из них...
(“Праздник жизни - молодости годы...”)
Я настолько же чуждым народу
Умираю, как жить начинал.
(“Скоро стану добычею тленья...”, 1876)
Особое место в творчестве Некрасова занимают стихи, посвященные его Музе. Этот образ, парадоксальный с традиционной точки зрения, впервые появляется в 1848 году в стихотворении “Вчерашний день часу в шестом...”. Родной сестрой Музы оказывается крестьянка - униженная, опозоренная, избиваемая кнутом. В 1855 году Некрасов уточнил характеристику, используя те же образы:
Свой венец терновый приняла
Не дрогнув обесславленная Муза
И под кнутом без звука умерла.
(“Безвестен я. Я вами не стяжал...”)
Вдохновительница поэта - Муза несчастная, поверженная, “Муза мести и печали”, гордая, стойко принимающая удары судьбы, ненавидящая, мстящая и в то же время любящая, прощающая, падшая, “униженно просящая” - все это слито в образе, который у Некрасова перестает быть символом, воплощением высокого творчества, а становится вполне зримым персонажем, обретшим плоть, характер и судьбу. Муза наделена чертами женщины из народа, который говорит ее устами. Лишая жительницу Олимпа таинственности, Некрасов опускает ее на землю:
Но рано надо мной отяготели узы
Другой, неласковой и нелюбимой Музы,
Печальной спутницы печальных бедняков...
(“Муза”, 1852)
И она показывает поэту, как Вергилий Данте, “бездны темные Насилия и Зла, Труда и Голода”.
Все вышеупомянутые черты были перечислены в стихотворениях “Муза” 1852 года и “Зачем насмешливо ревнуешь...” 1855 года. Эти два подробных описания вдохновительницы поэта в 50-х годах появились совсем не случайно. Некрасов как родоначальник социальной поэзии, для которой не было запретных и непоэтичных тем, стремился доказать, что его дело освящено. В его лирике постоянно звучит полемика с Пушкиным, Муза которого “веленью Божию... послушна”. Некрасов противопоставляет ей Музу-рабу, верно служившую народу в течение всей жизни поэта.
В последние годы тяжелобольной Некрасов все чаще возвращался к своей Музе, словно она могла разделить с ним одиночество и тоску. “О Муза! Ты была мне другом, приди на мой последний зов!” - писал поэт во “Вступлении к песням 1876-1877 годов”. Поэт все сильнее верит, что в стихах - его бессмертие и спасение, а Муза идет с ним рука об руку к последней черте, оглядываясь, так же как и он, на прожитую жизнь и заново оценивая ее:
Меж мной и честными сердцами
Порваться долго ты не дашь
Живому, кровному союзу!
(“О Муза! я у двери гроба!”, 1877)
Хотя болезнь не победила таланта Некрасова, душевные и физические страдания вошли в его стихи. Небывалый образ Музы-смерти появляется в стихотворении 1877 года “Баюшки-баю”:
Где ты, о Муза! Пой, как прежде!
“Нет больше песен, мрак в очах;
Сказать: - Умрем! Конец надежде! -
Я прибрела на костылях!”
Муза поэта состарилась и умирала вместе с ним, но, как и раньше, она была “сестрой народа”:
О Муза! Наша песня спета.
Приди, закрой глаза поэта
На вечный зов небытия,
Сестра народа - и моя!
(“Музе”, 1876)
Подводя итоги творчества Некрасова, нельзя не вспомнить стихотворение “Элегия” 1874 года. Оно написано за четыре года до смерти поэта, но обобщает основные мотивы, встречавшиеся в лирике его автора. Здесь и размышления о назначении поэзии, и оценка достигнутых результатов, и мысли о судьбах народа. В стихотворении звучат отголоски пушкинской лирики. “Элегия” перекликается с произведениями “Деревня”,
“Памятник”, “Вновь я посетил...”, “Эхо”. Полемика Некрасова-гражданина с “чистым искусством” продолжается. Вновь мы видим и Музу создателя “Элегии”, оплакивающую народные бедствия. В этом стихотворении поэт произнес слова, ключевые для понимания его творчества: “Я лиру посвятил народу своему”.
Продолжая традиции Пушкина, Лермонтова, Некрасов на протяжении всего своего творческого пути постоянно обращался к теме поэта и поэзии.
Уже в 40е г. XIX в., касаясь этих мотивов, поэт сопоставляет свою Музу с простой женщиной из народа (стих. «Вчерашний день, часу в шестом…», 1848 г.). Этим самым Н. подчеркивал народность своего творчества и одновременно показывал трудности, с которыми он столкнулся в начале творческого пути, борясь с цензурой. Муза его, словно молодая крестьянка, бичом исполосована, кнутом иссечена, злобными словами охаяна. Через 4 года в стихотворении «Муза» (1852 г.) поэт развивает эти оценки своей Музы. Н. сравнивает свою покровительницу с крестьянкой, поющей «в убогой хижине, перед дымною лучиной, согбенною трудом, убитою кручиной». Но Муза поэта не только уподоблена сельской труженице, но и названа «печальной спутницей печальных бедняков». Дважды произнесенное здесь слово «печали» очень точно определяет одну грань характера некрасовской Музы. Другая же ее грань – расположенность к мщению. В 1855 г. Будет сформулировано определение: «Муза мести и печали».
Н. создает и свое размышление о творце – «Блажен незлобивый поэт» (1852 г.). Созданное в пору «мрачного семилетия», оно посвящено памяти только что умершего Н.В.Гоголя. И, вопреки цензурному террору, ведет борьбу за «гоголевское» направление в литературе. Прославляя поэта – «обличителя толпы», Н. во II части стихотворения наделяет творца чертами пророка, которого «преследуют хулы», но который твердо проходит свой «тернистый путь». И хотя слово «пророк» еще не названо, но миссия пророчества, этика самопожертвования и служения любви и правде здесь четко обозначены.
Размышляя о художнике-творце, Н. создает прославленное стихотворение «Поэт и гражданин» (1856 г.), в котором образу Поэта он придал некоторые собственные черты (известные сомнения, колебания и покаяния). Обобщенностью отличается и фигура Гражданина, требующего от Поэта отклика на жизненные конфликты, активного служения народу, защиты обездоленных. Строчки «Поэтом можешь ты не быть, но Гражданином быть обязан» восходят к декабристской поэзии. Откликаясь на споры о роли поэта в обществе, которые велись в журналистике 1870х годов, Н. создает стихотворение «Поэту (Памяти Шиллера)» (1874 г.). Н. не касается здесь темы страдания и мук. Для Н. жизнь, мысль, творчество великого немецкого поэта прекрасны прежде всего потому, что в них он видит проявление личности художника-судии, который руководствуется высшими принципами нравственности и красоты. В стихотворении звучит призыв к боевому общественному служению:
Вооружись небесными громами!
…Казни корысть, убийство, святотатство.
Сорви венцы с предательских голов…
Но, наверное, самым глубоким и выразительным стихотворением на тему поэта и поэзии становится в те же 70ые годы «Элегия» (1874 г.). Это искренняя душевная исповедь, итог, подводимый в конце пути. Здесь немало колебаний и сомнений. Но эти сомнения преодолеваются, хотя и ценою большого напряжения. Н. не случайно строки этого стихотворения считал «самыми душевными» и любимыми из написанных в последние годы жизни. В них переданы многие сокровенные его думы о современной действительности, положении народа и о себе. Осмысляя характер пореформенных лет, Н. приходит к неутешительному выводу, что старая тема «страданий народа» не утратила своей злободневности:
О, если бы ее могли состарить годы!
Процвел бы божий мир!
Но доля народа, участь крестьян по-прежнему остаются тягостными и невыносимыми. Многими своими мотивами это стихотворение Н. связано с пушкинскими традициями.
Размышления о народе и о лире, призванной оплакивать его бедствия и трагический рок, рождает проникновенную строфу о поэте и поэзии. Она является самым важным и глубинным некрасовским самовыражением:
Я лиру посвятил народу своему.
Быть может, я умру неведомый ему,
Но я ему служил – сердцем я спокоен…
В этом поэт видит роль и назначение поэзии вообще. Это назначение не только в том, чтобы «толпе напоминать, что бедствует народ», чтобы «к народу возбуждать вниманье сильных мира», но и в том, чтобы звать народ к окончательному освобождению от рабства и обретению им подлинного счастья («Народ освобожден, но счастлив ли народ?»). И обращаясь к юношам, поэт зовет их содействовать этому своими активными деяниями. Так Н. выразил свою важнейшую творческую программу.
Подводя окончательно итоги своего пути в четверостишии «Музе» (1876 г.), возвращаясь к мотиву ранних стихов, Н. вновь утверждает родственность своей поэзии простому люду. Пришедшая к гробу Муза – «сестра народа – и моя!» – восклицает поэт.
