Доброго времени суток, дорогие читатели, хочу сразу сказать, что я не верил во все это сверхъестественное до того момента. История, произошедшая со мной, реальна и не поддается никакому объяснению, как бы я ни искал логические объяснения этому. Было мне 20 лет, после окончания университета я, как и все студенты, был призван в армию, дабы отдать долг стране, но, так как я закончил ВУЗ и проучился на военной кафедре, в армию я пошел в звании лейтенанта.
Попали я и еще двое моих сокурсников в часть, которая находится на юге Азербайджана, номер части и место нахождения я писать не буду, скажу лишь то, что этот район находится рядом с курортной зоной. Так вот, наша воинская часть находилась метрах в ста от старой полуразрушенной части внутренних войск. Заброшенная воинская часть была почти в руинах, но казарма, пищевой блок и пара складских комнат еще остались. Я как лейтенант имел под своим командованием небольшой отряд из девяти рядовых и одного сержанта ВВ.
Кстати, при первом заходе на заброшенную часть мне стало не по себе: все разбито, повалено, сломано, повсюду осколки от окон, ну, реально стало как-то не по себе, и чувство такое неприятное появилось, даже в дневное время суток. Так как это стратегический военный объект, его должен охранять либо патруль, либо дежурный, который меняется через каждые 2 часа.
Мне до этого рассказывали всякие страшилки, мол, там, в 76-ом году, в казарме одновременно на потолочной балке повесились 40 солдат в одну ночь: рассказывали, что там — призраки и фантомы, и другую чушь такого содержания, ну, как-то я реально к этому всему относился с усмешкой, что ли.
Хочу вам описать часть, чтобы вы, дорогие читатели, имели небольшое представление: плац — посредине части, казарма находилась в дальней стороне части, мед пункт — по правой стороне КПП. То есть она была не такой большой, ну, и не маленькой, как вы поняли.
Было 10 часов вечера, когда я стал будить рядового, чтобы тот заступил на пост; солдаты служили до моего прихода, ну, месяцев 5, не больше.
Просыпается он с испугом, в стойку смирно; отдаю приказ одеваться и выступать на боевой пост, — того как ошпарило: он стал молить меня не выходить на пост, стал сливать все на здоровье, якобы плохо себя чувствует, всяческими путями пытался уйти от несения службы.
Ну, у меня такое не прокатит, я умею убеждать — выдвинулись. Так как идти от нашей части до той злополучной метров 100, завязался разговор. Рядовой пытался до последнего момента не принимать пост. Господи, что он только ни предлагал, что только ни рассказывал, умолял дежурить с ним, в противном случае, после моего ухода обещал оставить пост и убежать. Решил я подежурить с ним, да и на тот момент столько переживаний было, что спать вообще не хотелось.
Да, забыл сказать, когда выходил из комнаты отдыха, там было пару офицеров, один из которых являлся и местным жителем, и сверхсрочно служил в части. Говорит в след: «Удачи тебе, только ты, — говорит, — смотри не обделайся». Слова задели, конечно, ну, как задели, стало неприятно. Я кивнул и сказал: «После поговорим», — и покинул помещение.
Вернемся к тому, что рядовой упрашивает, чуть ли не плачет. Честно говоря, подсознательно я подумал: «С чего он так убивается, не может же быть такого, чтобы из-за 2-х часов поста человек так себя унижал и готов был сделать буквально все, дабы не стоять на посту», — пронеслось у меня в голове, да и Бог с ним.
Подошли к месту старого КПП, какая-то возня послышалась в комнате КПП. «Крысы», — подумал я, но, честно говоря, дернуло от неожиданности.
Стоять нужно было в метрах 10 от контрольных ворот (КПП). В комнате было очень грязно: ни сидеть, ни стоять было негде. Итак, стоит мой гаврик, ну, и я с ним, и просто мне стало интересно, чего ради он так убивался.
Стоим, а темень страшная, ну, не считая света от лампы, которая висит на столбе: единственный источник света. Ну, понятное дело, есть фонари у нас, но все же казарма не освещается, только небольшое пространство — и все. Я слышу, как во дворе части течет вода из крана: струйка небольшая, но эхом отдается, и слышно прилично. Я прошу его сходить и закрыть кран, чтобы не действовало на нервы, — тут чуть ли не в ноги мне: «Не пойду. Убей, не пойду». Я оробел, честно говоря, и уже отдал приказ: «Встал, пошел, закрыл!» Ну, кран не так далеко, хотя его не видно, так как темень ужасная. Он врубает фонарь и медленно, будто на расстрел, плетется в темноту. При этом он говорит со мной, мол, Вы тут видите меня? Я его, естественно, веду светом фонаря. «Да, я вижу тебя, иди закрой, я тут — не бойся».
Слышу, как закрывает он вентиль, судя по звуку тот уже был ржавый, потому что с таким скрипом и скрежетом. «Закрыл?», — крикнул я. «Да-да», — прокричал он, и вижу, как бежит обратно. Смотрю, он весь мокрый: так вспотел, будто только с марш-броска, одышка такая у него была. «Странно, — подумал я, — так разве можно бояться?»
Ну, закурили, стоим под светом лампочки, я даже на время посмотрел: было 22:50. Курим, доносится вой собак и сов, и мы как два тополя на Плющихе. Слышу: скрежет того самого крана, — и потекла вода опять, тонкая струйка. Его бросило в пот, у него такие глаза стали большие, он смотрит на меня, во рту сигарета. Я, недолго думая, говорю: «Ты что, кран нормально закрыть не можешь, дурья твоя башка?», — он в ответ — ни слова, простое молчание, и ни звука. Я начинаю нервничать, честно говоря, и думаю: «Ну, наверно, он так торопился, что плохо завинтил», — бывает, когда торопишься, делаешь все не так.
Я ему выдаю: «Давай обратно, и завинти, как положено». Он — в слезы, и на этот раз, молит.
Пришлось мне самому пойти. Ну, реально всматриваешься в темноту, и так жутко становится, тем более, что даже днем там неприятно находиться, а тут, представьте, ночь — хоть глаз выколи. Поплелся теперь я, конечно, страшно, но я — командир, я — пример, а у самого мысли разбрелись, собраться не могу, но надо. Дошел до крана; включив фонарь, вожу светом по части хаотично в разные стороны, ну, а рядовой мне кричит: «Я тут Вас прикрываю!» Прикрывает он меня, только мне от этого прикрытия не легче, ну не суть. Я просто закрыл и выбил штык-ножом вентиль. Обратно я шел быстрым шагом, так как находился спиной ко всей этой темноте и мраку. Дошел до гаврика и говорю: «Вот так надо делать». Тут он мне: «Вы молодец, не побоялись». Отвечаю: «А чего бояться-то, это все выдумки и бред про призраков и духов», — и в этот момент дверь КПП с такой силой хлопнула, — я реально подпрыгнул. Она в метрах 7 — 10 — такой шум, я отпрыгнул. Этот с предохранителя снял и стоит белый-белый. Я уверен, что выглядел не лучше. И тут он шепотом говорит: «Не надо так говорить, что все это бредни». Я отвечаю шепотом так же, как он ко мне обратился: «Не буду». Дверь качается и тихо ударяется о стойку железную. Набрался смелости, подошел и прикрыл ее, плотно посадив на место дверного проема.
Даже как-то промелькнула мысль: «Она же так плотно сидит, а ветра нет», — ну, вы понимаете, пытался всячески гнать эти мысли из головы.
Прошло минут 10, и тут началось: скрежет того самого крана, вентиль которого у меня в кармане. Недолго думая, навожу свет фонаря на приблизительное место расположения крана, — и тут сразу скрежет прекращается. Я начал ругаться, подумав, что меня пытаются разыграть. Я стал грозить, что открою огонь на поражение (кстати, те кто служил, прекрасно меня поймут: стратегический объект, — и я имею право открыть огонь на поражение). Так я в истерике кричу-ору в темноту. Как я только не ругался, что я только не кричал, итог — ноль: ничего-никого, но стали доноситься шумы. Солдат просит замолчать, я стал приказывать ему стрелять в темноту. Слава Богу, он не послушал меня. Меня просто охватила паника, начали доноситься стоны, реальные стоны. Я не мог понять, откуда, кто, — их было так много, мы попятились назад, метров на 30 отошли, все стало тихо и спокойно.
Пришло время менять караульного, я его не отпускаю: «Стой со мной, мы не уйдем, пока я не узнаю, что вы тут задумали». Я невольно подумал: «Я новый офицер — рассказали байку и стали пугать. Незатейливое такое занятие». Ладно, но как можно открыть кран без вентиля, ржавый и покореженный. Да, ладно, можно и это сделать, но нереально скрыться за 1-2 секунды, пока я наводил фонарь на место… и стоны с каждой из комнат части… Нельзя сказать, что их было слышно так отчетливо, но услышал не только я, но и рядовой. У меня все путалось в голове.
Вдруг со стороны нашей части донесся голос, мол, представился лейтенант такой-то, — я и мой солдат забыли про все законы военные («стой, кто идет», предупредительный и т.д.) Я узнал, и это меня так обрадовало. Как и говорил выше — это был тот самый офицер, который жил в этой местности. Реально я был рад его видеть. Фарид (его так звали) видел наши лица, холодный пот, который буквально искупал меня. Единственная фраза, которую он сказал: «Я же говорил, а ты не хотел верить». Я пытался держать себя в руках, но всему есть предел, и, видимо, этот предел у меня был исчерпан. Мы втроем были свидетелями, как на плацу в половине первого донеслись шаги. Ничего не было видно, но шаги были отчетливые, доноситься с нашей части они не могли, так как было время отбоя. Знаете, я даже перестал искать в голове логическое объяснение всему происходящему.
Фарид смотрел в темноту и спокойно реагировал. В нем я не видел ни паники, ни чувства страха. Я так сильно сжимал штык-нож и фонарь, что у меня затекла рука. Буквально минут через 5 все закончилось, шаги прекратились, стонов больше не было и двери закрылись, как и были закрыты до того самого момента, когда все началось. Ах да, и вода прекратила течь.
Мы втроем смотрели в темноту, и я представлял, как, наверно, мучатся те 40 солдат и по какой причине все это с ними произошло. Страх остался, но он уже не овладевал мной, мне было просто до боли жаль те души, которые маются и не могут найти себе покоя. Я думал, что могло бы их подтолкнуть на такой поступок, взять такой ужасный грех на душу и вечно бродить по комнатам части. Так как я православный человек, я предложил попросить батюшку очистить место от духов или прочитать молитвы, дабы успокоить души умерших. Фарид, возвращаясь, сказал, что бесполезно. После того как вернулись, я крепко заснул (проспал весь день, странно, что командир ни слова мне не сказал), как и тот рядовой, который был со мной в ту ночь.
После я говорил с командиром части по этому поводу. Он усмехнулся, такая улыбка: «Эх, мальчишка». Дело в части N закрыто, никто ничего не знает, так как отчеты и архивные данные сгорели во время пожара. Вот так вот!
Знаете, в ту ночь я изменил свое мнение о сверхъестественном, я понял, что не все так просто и складно в нашей жизни, как нам хотелось бы думать. Да, меня и моих солдат больше не посылали на тот пост, но я часто проходил мимо того места и бросал свой взгляд на здания, на плац. Увольняясь, я пошел туда и попросил прощения у солдат, которые по непонятной причине отдали свои жизни, по своей или не по своей воле. Тайну произошедшего 04.01.1976 г. не узнает никто.
Спасибо за то, что прочли, всего вам доброго. Простите, если что не так, рассказал все, как было или, правильней сказать, все, что помнил.
В данной категории публикуются мистические истории, произошедшие на войне или во время службы в армии, а также рассказы о необычных явлениях на местах активных боевых действий, захоронения останков, братских могил. Главными героями историй, публикуемых в этой рубрике, чаще всего являются солдаты.
Случай тоже был в армии. Служил я во Владикавказском пограничном отряде с 2001 по 2003 год. Территория находилась возле старого осетинского кладбища, да и говорят, что сам отряд стоял на старом кладбище… Так вот, сам я этого не видел, но старожилы, в основном офицеры, но многие и контрактники рассказывали очень много историй о призраках, обитающих там.
Там был летний солдатский бассейн, в котором не было воды, никогда ее туда не наливали, во время нашей службы. Говорят в конце 90-х годов, когда в бассейн наливали воду, ночью очень много раз над ним видели летающие светящиеся сущности. Часовые много раз пугались, открывали стрельбу… Все исчезло после того, как спустили воду.
Случай в армии. Дело было весной, молодые ребята (2 года когда служили) после посвящения их в «Дедушки» решили ночью чайку погонять. Договорились с прапорщиком, дежурным по батальону, что они их «не видит» (угостив его как положено - задобрив). Начали чаепитие.
Одеялами закрыли окна в каптёрке, поставили чай, всё как положено к столу организовали - хлеб, сахарок, чай крепкий, сальца порезали и еще кому-то конфет родные прислали (молодежь поделилась), земляков позвали и начали Праздник.
Спиртного не было, сигареты не курили в каптёрке - строгий Старшина потом по шее даст… Поэтому всё цивильно - фотоаппарат, парадки, кто-то альбом почти сделал дембельский и кто во что горазд — гитарка, и песенки про девчонок далёких, про Дом, про Службу.
С Сашей Кабановым (фамилию чуть-чуть изменил) мы однолетки. Первый раз в первый класс попали в один. Только в дружеских отношениях не состояли никогда. Саша был типичный маменькин сынок. Вернее сказать, бабушкин внучек. Он уже в первом классе выделялся своей излишней для нормального мальчишки полнотой. Не любил подвижные игры и беготне с мячом после школы предпочитал посиделки дома под опекой заботливой бабушки. Я был несколько раз у Саши в гостях. Необъятная, как гора, бабуля неизменно угощала нас пирожками, особенно настойчиво потчуя любимого внучека. А внучек и не отказывался. Пока я съедал один пирожок, Сашуля успевал умять три.
Внешностью приземистый толстячок очень напоминал упитанного кабанчика.
Несколько лет назад довелось гостить у дальних родственников на Волге. Раньше никогда в той деревне не бывал. Общались очень редко. По старинке, письмами. А тут решил навестить волжскую и чувашскую родню. Ну, и в это дальнее село заодно заехал.
Народ деревенский простой, бесхитростный. С такими людьми быстро входишь в задушевный контакт. Особенно под деревенское свойское пивко и самогоночку. На вечернем застолье случайно всплыла в разговоре военная тема. Немудрено – в семье, где я гостил, три фронтовика – три родных брата. Было. Теперь уже все покойнички. Хотя, может быть, и не все… Но обо всём по порядку.
В самый разгар беседы хозяйка дома отворила крышку кованного сундука в углу комнаты и достала на свет Божий… кольчугу!
Случай описан по рассказу моего дяди-фронтовика, Георгия.
Служил в их миномётном дивизионе боец по имени Яков. Ну, как боец… Ружьё у него, конечно, было. Только пострелять всё никак не получалось. Да и не особо рвался Яша в бой. Был он приставлен к лошадям. Потому и отсиживался в горячие моменты подальше от передовой. Не говоря уже про рукопашные схватки с лютым ворогом. К тому же, у миномётчиков иные задачи.
Несмотря на свою сравнительно безопасную для здоровья военную обязанность, Яша постоянно ходил перевязанный бинтами. То его лошадь укусит, то конь на ногу наступит, то телегой зашибёт… Страдалец, одним словом. И нытик был тот ещё.
Случай рассказан моим дядей-фронтовиком, Георгием.
Во время Великой Отечественной войны миномётчик Георгий с ранением попал в госпиталь. Там сдружился со своим сверстником из пехотного полка, тоже залечивавшим боевые раны. Этот пехотинец и поведал новому товарищу необычную историю, произошедшую совсем недавно.
Служил в их пехотном полку молодой боец из далёкого сибирского посёлка. Имени Георгий не запомнил, какое-то совсем простое. Пусть будет Иван. Парень на редкость отважный. Не прятался ни от пуль, ни от осколков. При артобстрелах и бомбардировках спокойно дымил цигаркой, посмеиваясь над плюхающимися в пыль и грязь товарищами. В атаку всегда бросался первым и в ближнем бою дрался, как разъярённый медведь.
Эта история произошла со мной в далеких 1991-1993 годах, когда я проходил службу в армии. Уходил служить я в СССР, а оканчивал службу в СНГ. Служба проходила в степи на территории бывшей союзной республики. Она заключалась в том, что мы заступали на боевое дежурство на неделю, потом неделю жили в казарме - и так было постоянно. Дежурство представляло из себя то, что два солдата жили в домике в степи на расстоянии от 30 до 70 км от «базы» и охраняли объект. Дежурства проходили всегда спокойно, т.к. сам объект никому не нужен.
Опасность представлялась в том, что нехорошие люди могут позариться нанаше оружие, а это: пара калашей, ПКТ (пулемет Калашникова танковый) с запасным стволом и мины для минного поля системы «Кактус». В остальном - не жизнь,а малина. Вы находитесь неделю далеко от начальства, у вас есть холодильник, плитка и куча еды. Вынаходитесь в относительной безопасности (вокруг караула разные заборы заграждения +сетка с током, на окнах - противогранатные сетки и бронешторы). В общем, солдатский рай.Как-то раз распределял командир бойцов по караулам, доходит очередь до третьего караула. Майор называет 2 фамилии, и я слышу отказ солдат заступать на БД (а это минимум дисбат), командир называет две другие фамилии - и снова отказ. Так повторяется несколько раз. Офицер задает вопрос о причине отказа.
Все начинают твердить о какой-то чертовщине. Тогда командир обращается ко мне и моему земляку Витьку:- Вы неформалы с Москвы?- Да.– Вам все по фигу?- Да.- Вот вы и заступайте!Поехали менять мы этот караул. Само караульное помещение представляет из себя отдельно стоящий домик, в котором есть несколько смежных комнатушек: спаленка 3х1.5 м, кухня 2х2 м и комната с пультом слежения 4х3 м. Вход в помещение караула осуществлялся через люк (находящийся в 30 м от караула) и подземный коридор.
Чтобы попасть в караул, нужно мне изнутри запросить питание, затем снаружи человек набирает код, тогда (если код правильный) у меня с внутренней стороны начинает вращаться «штурвал-засов» открытия люка, при этом срабатывает сигнализация, и у нас в карауле, и в «центре». Далее человек спускается в этот люк на 3 мвглубь и идет по бетонному подземному тоннелю около 30 м, затем поднимается по железной лестнице и выходит (как бы из-под пола комнаты) с пультом.Приезжаем в караул и видим, что на полу нарисованы круги мелом (прям как в фильме «Вий»). Ну мы и спрашиваем у парней, которых меняем, что это за фигня.- А это вы узнаете, - ехидно отвечают парни и ломятся к выходу.
Все же тормозим их и просим рассказать, что здесь творится. И вот рассказ Славы Поморцева.Сижу я как-то вечером за пультом, пишу письмо домой, а Колян (напарник) спит в спальне. Вдруг слышу, раздается какой-то хрип из спальни. Я бегом туда. Забегаю и вижу: Колян лежит на кровати с закрытыми глазами, сам синий, а в воздухе висит его крест на веревке, икакая-то неведомая сила пытается порвать веревку, тем самым удушая Коляна. Как только я появился в дверном проеме, все прекратилось. И такая чертовщина здесь происходит ежедневно.- Ну, вы сами все узнаете, - добавил Славик и сдриснул в Камаз.Мы с Витьком переглянулись и сталиржать.
Видать, парни бражку поставили на какой-то волшебной траве, а может, чего покурили? Короче говоря, заступили на дежурство спокойно и про всякие ужасы благополучно забыли. Прошло 3 дня. Жизнь в карауле шла своим чередом и ничего сверхъестественного не происходило.Наступил четвертый день. Было около 4-5 часов февральского вечера. Солнце начало садиться, но на улице было еще светло.
Сидим мы с Витьком в спальной комнате и играем в карты. И тут мы услышали то, отчего карты замерли в наших руках. Мы услышали ШАГИ. Это былине простые человеческие шаги – это были шаги чего-то.Напомню: мы сидим замурованные в домике, а вокруг нас целая система заборов с датчиками–сигнализациями, да и вход в караул без нашей помощи НЕВОЗМОЖЕН. Единственный вход – это люк, который открывается изнутри, и при этом срабатывает сигнализация.А тут мы ясно слышим шаги. Шаги были редкие и очень-очень тяжелые. Они напоминали фильм «Каменный гость». Как будто шло что-то многотонное. Что или кто это был – я не знаю, но ОНО приближалось. Шаги прошли весь подземный тоннель (30 м) и стали подниматься по металлической лестнице в соседней комнате. Нам из спальни не было видно ТОГО, что вылезло у нас «из-под пола» – да иособого желания смотреть я не испытывал. Тут я крикнул:- Барабашка! Пошел на хрен!И это НЕЧТО стало спускаться по лестнице обратно вниз. Затем шаги стали удаляться по коридору в обратную сторону. И вскоре все стихло.
Мы сидели офигевшие. Самое плохое - это то, что в этом подземном тоннеле не горела ни одна лампочка, а наш туалет находился как раз на другом конце тоннеля. Он находился там, откуда пришло, а затем, куда ушло НЕЧТО. Идти туда совсем не хотелось. Ну, как говорится, утро вечера мудреней.Так и мы, проспав эту ночь, мальца взбодрились. А утреннее солнце и обильный горячийзавтрак сгладил неприятности вчерашнего дня.Дежурство заканчивалось нормально, и мы уже стали забывать этот кошмар.
Все бы было хорошо, если бы не безделица. Отцы-командиры оставили нас сидеть в карауле еще 4 недели. Видимо, не могли найти нам замену. Раз в неделю привозили нам сухпай и хлеб с яйцами. За эти пять недель все было более менее спокойно, если не считать пары случаев.Однажды сидел я ночью за пультом слежения и писал письма. Напарник мирно посапывал в соседней комнате. Рация «Верша» была настроена на какую-то радиоволну. По этой волне шла ночная программа«Сельский час» - музыка по заявкам. Сижу, спокойно пишу письмо, музыка потихоньку играет, лампочки на пульте приветливо светятся и очень тихо попискивают. И тут меня срубает сон-дрема.
Я положил голову на пульт и закимарил.Через некоторое время я очнулся. Вернее, меня разбудило чье-то хриплое дыхание у меня за спиной. Но что за фигня? Я был словно парализован. Мне было слышно, как играет рация, как пищит пульт, краем глаза я видел темный силуэт у меня за спиной и слышал его прерывистое хриплое дыхание. Я всевидел и слышал, но не мог шевелиться. При этом мне не было страшно. Собрав всю силу в кулак, я напряг левую руку и толкнул ей правую. Правая рука от этого толчка,как плеть, слетела с пульта и с грохотом ударила табуретку. И сразу же все стихло. Нет, не так. Стихло дыхание, а музыка в рации и лампочки в пульте продолжали нарушать тишину ночного караула.
В другой раз стали открываться бронешторы и выпадать тех.документация из ящика. А в остальном караул был тихий и мирный.Самое интересное, что за год до этого я сидел несколько раз в этом карауле, и все было тихо и ровно. Чтопослужило катализатором активности неведомых сил, мне неясно.Спасибо всем, кто прочел до конца. Писатель из меня никакой.З.Ы. История - чистая правда. И я ее участник.
Подписываемся на проект: на дневниках
делитесь историями в комментариях или же отправляйте на почту [email protected]
