Иван Фёдорович Крузенштерн

В истории первой половины XIX века известен ряд блестящих географических исследований. Среди них одно из наиболее видных мест принадлежит русским кругосветным путешествиям.

Россия в начале XIX столетия занимает ведущее место в организации и проведении кругосветных плаваний и исследований океанов.

Первое плавание русских кораблей вокруг света под начальством капитан-лейтенантов И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского продолжалось три года, как и большинство кругосветных плаваний того времени. Этим путешествием в 1803 году начинается целая эпоха замечательных русских кругосветных экспедиций.
Юрий Фёдорович Лисянский

Ю.Ф. Лисянский получил распоряжение направиться в Англию для покупки двух судов, предназначенных для кругосветного плавания. Эти суда, "Надежда" и "Нева", Лисянский купил в Лондоне за 22 000 фунтов стерлингов, что составляло почти столько же в золотых рублях по курсу того времени. Цена за покупку "Надежды" и "Невы" была собственно равна 17000 фунтов стерлингов, но за исправления их пришлось ещё доплатить 5 000 фунтов. Корабль "Надежда" насчитывал уже три года со дня своего спуска на воду, а "Нева" всего лишь пятнадцать месяцев. "Нева" имела водоизмещение в 350 тонн, а "Надежда" — в 450 тонн.

шлюп " Надежда "

Шлюп “ Нева “

В Англии Лисянский купил ряд секстантов, лель-компасов, барометров, гигрометр, несколько термометров, один искусственный магнит, хронометры работы Арнольда и Петтивгтона и другое. Хронометры были проверены академиком Шубертом. Все остальные инструменты были работы Траутона. Астрономические и физические инструменты были предназначены для наблюдения долгот и широт и ориентировки корабля. Лисянский позаботился приобрести целую аптеку лекарств и противоцинготных средств, так как в те времена цинга была одним из наиболее опасных заболеваний во время длительных плаваний. В Англии было закуплено также снаряжение для экспедиции, в том числе удобная, прочная и соответствующая различным климатическим условиям одежда для команды. Имелся запасный комплект белья и платья. Для каждого из матросов были заказаны тюфяки, подушки, простыни и одеяла. Корабельная провизия была самая лучшая. Приготовленные в Петербурге сухари не испортились в течение целых двух лет, точно так же, как и солонииа, посол которой отечественной солью был произведён купцом Обломковым. Команда "Надежды" состояла из 58 человек, а "Невы" из 47. Они были отобраны из матросов-добровольцев, которых оказалось так много, что всех желающих участвовать в кругосветном путешествии могло бы хватить на комплектование нескольких экспедиций. Следует отметить, что никто из членов команды не участвовал в дальних плаваниях, так как в те времена русские корабли не спускались южнее северного тропика. Задача, которая стояла перед офицерами и командой экспедиции, была нелёгкой. Они должны были пересечь два океана, обогнуть опасный мыс Горн, славившийся своими бурями, подняться до 60° с. ш., посетить ряд мало изученных берегов, где мореплавателей могли ожидать не нанесённые на карту и никем не описанные подводные камни и другие опасности. Но командование экспедиции было настолько уверено в силах её "офицерского и рядового состава", что отклонило предложение взять на борт нескольких иностранных матросов, знакомых с условиями дальних плаваний. Из иностранцев в составе экспедиции были естествоиспытатели Тилезиус фон-Тиленау, Лангсдорф и астроном Горнер. Горнер был швейцарец по происхождению. Он работал в известной в то время Зеебергской обсерватории, руководитель которой рекомендовал его графу Румянцеву. Экспедицию сопровождал также живописец из Академии художеств. Художник и учёные находились вместе с русским посланником в Японии, Н. П. Резановым, и его свитой на борту большого корабля — "Надежды". "Надеждой" командовал Крузенштерн. Лисянскому было поручено командование "Невой". Хотя командиром "Надежды" и начальником экспедиции по Морскому министерству числился Крузенштерн, но в инструкции, переданной Александром I русскому послу в Японии, Н. П. Резанову, он назывался главным начальником экспедиции.

Н.П. Резанов

Это двойственное положение было причиной возникновения конфликтных взаимоотношений между Резановым и Крузенштерном. Поэтому Крузенштерн неоднократно обращался с донесениями в Управление Российско-Американской компании, где писал, что он призван по высочайшему повелению командовать над экспедицией и что "оная вверена Резанову" без его ведения, на что он никогда бы не согласился, что должность его "не состоит только в том, чтобы смотреть за парусами", и т. д.

Великий предок Крузий

Семья Крузенштерн дала России несколько поколений путешественников и моряков.
Предок Крузенштернов, немецкий дипломат Филипп Крузий (1597-1676) в 1633-1635 гг. возглавил два посольства шлезвиг-голштинского герцога Фридриха III к московскому царю Михаилу Федоровичу и персидскому шаху Сефи. Собранные Филиппом Крузием и секретарем посольства Адамом Олеарием (1599- 1671) путевые заметки легли в основу самого известного энциклопедического сочинения о России XVII в. - «Описания путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно» Адама Олеария.
Вернувшись из Московии, Филипп Крузий перешел на службу к шведской королеве Христине и в 1648 г. получил фамилию Крузенштерн и новый герб, увенчанный в память его путешествия персидской чалмой. В 1659 г. он стал наместником всей Эстляндии (она тогда принадлежала шведам). Его внук, шведский подполковник Эверт Филипп фон Крузенштерн (1676-1748), участник Северной войны, попал в плен под Нарвой в 1704 г. и прожил в ссылке в Тобольске 20 лет, а по возвращении выкупил заложенные родовые вотчины Хаггуд и Ахагфер. Помещиком имений Хаггуд, Вахаст и Перисаар был судья Иоганн Фридрих фон Крузенштерн (1724-1791), отец адмирала.

Иван Федорович, первый «русский» Крузенштерн

В Хаггуде 8 ноября 1770 г. родился самый выдающийся представитель семьи Крузенштерн - Иван Федорович. Биографы обычно пишут, что морскую карьеру для Ивана Федоровича избрали случайно и что до него моряков в роду не было. Однако отец Ивана Федоровича не мог не знать о собственном двоюродном брате Морице-Адольфе (1707-1794), выдающемся адмирале шведского флота.
Иван Федорович Крузенштерн (1770-1846), досрочно окончив Морской кадетский корпус из-за начавшейся Русско-шведской войны (1788-1790), на корабле «Мстислав» успешно сражался со шведами. В 1793 г. его вместе с Ю.Ф. Лисянским и другими молодыми офицерами отправили «на стажировку» в Англию, где он служил на кораблях английского флота у берегов Северной и Центральной Америки, плавал в Африку и Индию. В Филадельфии и Крузенштерн, и Лисянский встречались с американским президентом Джорджем Вашингтоном. Вернувшись на родину, Крузенштерн в 1800 г. подал проект кругосветного плавания с торговыми и научными целями. Проект поначалу отвергли - никому не известный автор не имел протекции, у России, постоянно воевавшей тогда с Францией, не хватало средств, а министры считали, что страна сильна сухопутной армией и тягаться на море с англичанами ей не пристало.
Однако в июле 1802 г. император Александр I утвердил проект, предоставив Крузенштерну самому же и осуществить его. Покупку кораблей «Надежда» и «Нева», провианта и всех необходимых товаров взяла на себя Российско-Американская компания, созданная для освоения российских владений в Северной Америке - на Аляске, Алеутских островах, Кадьяке, Ситхе и Уналашке. Промышленники компании охотились на каланов, морских котиков, песцов, лисиц, медведей и заготавливали ценную пушнину, моржовые клыки.

Японский вопрос

В 1802 г. у императора и министра коммерции возникла мысль отправить на «Надежде» посольство в Японию. В Японии, лежащей поблизости от Камчатки и Русской Америки, предполагали покупать рис для русских поселений на Севере. Японское посольство предложили возглавить камергеру Николаю Петровичу Резанову, одному из организаторов и акционеров Российско-Американской компании, ее «уполномоченному корреспонденту», обер-прокурору 1-го департамента Сената, командору ордена Св. Иоанна Иерусалимского. Император Александр явно не придавал особого значения дипломатической миссии Резанова. Посол, который и сам не был дипломатом, получил совершенно непредставительную свиту. При отплытии из Петербурга послу не дали солдат - почетного караула. Позднее ему удалось взять «напрокат» у генерал-губернатора Камчатки П.И. Кошелева двух унтер-офицеров, барабанщика и пять солдат.

Посольские дары вряд ли могли заинтересовать японцев. Везти в Японию фарфоровую посуду и ткани было неразумно, вспомним об изящном японском, китайском и корейском фарфоре и великолепных шелковых кимоно. Среди подарков, предназначенных для императора Японии, были красивые меха лисы-чернобурки - в Японии же лисица считалась нечистым животным.
Резанов разместился на главном корабле «Надежде» (под командованием Крузенштерна); «Неву» повел в плавание Ю.Ф.Лисянский. На «Надежде» плыл целый «ученый факультет»: швейцарец-астроном И.-К. Горнер, немцы - врач, ботаник, зоолог и художник В.Т. Тилезиус; путешественник, этнограф, врач и натуралист Г.Г. фон Лангсдорф, доктор медицины К.Ф. Эспенберг. На корабле была и талантливая молодежь - 16-летний кадет Отто Коцебу, в будущем руководитель двух кругосветных плаваний - на «Рюрике» и на «Предприятии» - и мичман Фаддей Беллинсгаузен, будущий открыватель Антарктиды.

Тяготы плавания

Длина «Надежды» составляла 117 футов (35 м), ширина 28 футов и 4 дюйма (8,5 м), «Нева» была еще меньше. На борту «Надежды» постоянно находилось 84 человека офицеров, команды и пассажиров (ученые и свита Н.П. Резанова). Корабль был еще и перегружен товарами, которые везли в Охотск, провизией на два года; одни подарки для японцев занимали 50 ящиков и тюков. Из-за тесноты и скученности два высших чина экспедиции - Крузенштерн и Резанов - не имели отдельных кают и ютились в одной капитанской каюте, не превышающей 6 м2 при минимальной высоте потолка.

На корабле в темные тропические ночи работали при свечах, от холода в высоких широтах спасались только дополнительной фуфайкой, на 84 человека было всего 3 гальюна; помыться толком было невозможно из-за постоянной нехватки пресной воды. И все это то в холод, то в жару, то в шторм («Надежда» перенесла девять сильных штормов, когда корабль чуть не погиб), то в мертвый штиль тропиков. Изнуряющая качка и зыбь беспрестанно вызывали морскую болезнь. На «Надежде» содержалась живность для пополнения рациона: свиньи, или пара быков, или корова с теленком, коза, куры, утки, гуси. Все они галдели, мычали и хрюкали в клетушках на палубе, за ними нужно было постоянно убирать, а свиней даже однажды помыли, выбросив их за борт и хорошенько прополоскав в Атлантическом океане.
В октябре 1803 г. экспедиция зашла на Тенерифе (Канарские острова), 14 (26) ноября русские корабли впервые пересекли экватор и встретили Рождество на острове Санта-Катарина у берегов Бразилии, поразившей мореплавателей богатым животным и растительным миром. В Бразилии россияне провели целый месяц, пока на «Неве» меняли поврежденную мачту.

И.Ф. Крузенштерн и Ю.Ф. Лисянский

Пройдя мыс Горн, корабли разлучились во время шторма - Лисянский обследовал остров Пасхи, а Крузенштерн направился прямо к Нуку-Хиве (Маркизские острова), где они встретились в начале мая 1804 г. Во время перехода от Бразилии к Маркизским островам питьевая вода строго нормировалась. Каждый получал для питья кружку воды в день. Свежей пищи не хватало, матросы и офицеры ели солонину, еда была слишком однообразной.
В суровых условиях плавания нужно было не просто выжить, но еще и работать. Офицерам надлежало стоять вахты при любой погоде, делать тригонометрическую съемку и иногда самим выполнять то, чего не умели или не хотели делать матросы. На их плечи ложилось руководство погрузкой и выгрузкой, ремонтом парусов и такелажа, кренгованием и поисками течи. Они вели путевые журналы, учились сами и обучали молодежь. Натуралисты непрерывно делали чучела рыб, птиц, заспиртовывали и засушивали морских животных, составляли гербарии, рисовали и тоже вели дневники и описывали научные наблюдения.
Лейтенанты стояли на 3 вахтах: днем два раза по 3 часа и один раз ночью по 4 часа. У матросов было 3 вахты по 4 часа и одна по 2 часа - с 12 пополудни до 16.00. Три часа в день уходило на астрономические вычисления, час на писание журнала.
На Нуку-Хиве россияне, к своему удивлению, встретили двух европейцев - англичанина Э. Робартса и француза Ж. Кабри (живших там уже 5 лет и женившихся на местных женщинах), которые помогли загрузить корабли дровами, свежей водой, продовольствием и служили переводчиками при общении с местными жителями. И может быть, самые экзотические впечатления у них остались от знакомства с Океанией - островами Маркизскими, Пасхи и Гавайскими.

Конфликт на Маркизских островах

Плавание осложнилось еще и тем, что Резанов, как глава посольства, получил наряду с Крузенштерном полномочия руководителя экспедиции, но объявил об этом, только когда корабли приближались к Бразилии, хотя никаких инструкций не показал. Офицеры ему просто не поверили, настолько нелепым было назначение сухопутного человека командиром кругосветного плавания. В морском уставе и по сей день существует правило о том, что старшим на корабле во всех случаях и всегда является капитан корабля, по крайней мере на переходе морем.
На Маркизских островах, через 9 месяцев после отплытия из Кронштадта, противостояние офицеров и Резанова вылилось в ссору. Крузенштерн, видя, что выменять у маркизцев свиней можно только на железные топоры, запретил обменивать их на туземные украшения и палицы, пока корабль не будет снабжен свежим мясом: после трудного перехода от Бразилии у членов экипажа уже начиналась цинга. Резанов же послал своего приказчика Шемелина торговать на топоры маркизские «редкости». В конечном счете цена на топоры упала и россиянам удалось купить всего несколько свиней.
Кроме того, Нуку-Хива в начале XIX в. была не туристическим раем, а островом, населенным каннибалами. Предусмотрительный Крузенштерн не выпускал членов своей команды на берег в одиночку, а только организованной командой под руководством офицеров. В таких условиях необходимо было соблюдение жесточайшей воинской дисциплины, возможной только при единоначалии.
Взаимное неудовольствие вылилось в ссору, и офицерский состав обоих кораблей потребовал у Резанова объяснений и публичного оглашения его инструкций. Резанов прочел имевшиеся у него императорский рескрипт и свои инструкции. Офицеры решили, что Резанов сам их составил, а император утвердил, не просмотрев заранее. Резанов же утверждал, что Крузенштерн еще перед отправлением из Кронштадта видел его инструкцию и точно знал, что именно Резанов - главный начальник экспедиции. Однако, если бы Крузенштерн не был твердо уверен, что именно он возглавляет экспедицию, проект которой он сам предложил он просто не отправился бы в плавание на таких условиях.
Историк флота Н.Л. Кладо выдвигал версию, что Резанов предъявил Крузенштерну в Кронштадте не инструкции, а только высочайший рескрипт, в котором ничего не сказано о порядке подчинения. Требовать же от камергера предъявить инструкции, касающиеся его японской миссии, капитан-лейтенант Крузенштерн, младший и по чину, и по возрасту, явно не мог.
После конфликта на Маркизских островах Резанов заперся в своей половине каюты и не выходил на палубу, что избавляла его от необходимости объяснений.
От Маркизских островов оба корабля дошли до Гавайев откуда Лисянский пошел в Русскую Америку, где помог главному правителю российских колоний в Америке А.А. Баранову отбить захваченную индейцами Ситхинскую крепость

“ Нева “ у берегов Аляски

Десант с “ Невы “ (бой с индейцами)

«Надежда» прибыла на Камчатку (3/15 июля 1804 г.) и Н.П, Резанов сразу же написал генерал-губернатору Камчатки П.И. Кошелеву, находившемуся тогда в Нижне-Камчатске. Предъявленные Резановым обвинения были столь тяжелы, что генерал-губернатор начал расследование. Понимая оскорбительную для себя безвыходность ситуации. И.Ф. Крузенштерн с решительностью человека, уверенного в своей правоте, обостряет ситуацию до предела, ставя Резанова перед необходимостью публично заявить свою позицию, а стало быть, нести за нее ответственность.

Выдержанная позиция Кошелева способствовала заключению формального примирения, которое состоялось 8 августа 1804 г.
Дальнейшее плавание в Японию происходило уже спокойно, дискуссий о начальстве не возникало. Император не дал делу хода, согласившись, что примирение на Камчатке завершило конфликт, и в июле 1805 г., после возвращения корабля из Японии, на Камчатку были доставлены от него Крузенштерну орден Св. Анны II степени, а Резанову - табакерка, осыпанная бриллиантами, и милостивый рескрипт от 28 апреля 1805 г. как свидетельство его благорасположения к обоим. По возвращении в Петербург Крузенштерн получил орден Св. Владимира с рескриптом, расставляющим все по местам: «Нашему флота капитан-лейтенанту Крузенштерну. Свершив с вожделенным успехом путешествие кругом света, вы тем оправдали справедливое о вас мнение, в каком с воли НАШЕЙ было вам вверено Главное руководство сей экспедиции».

Япония, Америка, легенда о «последней любви»
Крузенштерн, выгрузив летом 1804 года компанейские товары на Камчатке, отправился в закрытую тогда от всего мира Японию, где «Надежда», пока шли переговоры с японскими чиновниками, больше полугода стояла на якоре около Нагасаки (с сентября 1804 г. по апрель 1805 г.

“ Надежда “ у берегов Японии

Японцы отнеслись к мореплавателям вполне дружелюбно: послу и его свите предоставили на берегу дом и склад для подарков японскому императору, посольству и команде корабля ежедневно возили свежие продукты. Однако японское правительство, заставив Резанова дожидаться ответа 6 месяцев, в конце концов отказалось принять посольство и торговать с Россией. Причина отказа до сих пор не вполне ясна: то ли сыграла свою роль ориентация сегуна и его приближенных на изоляционистскую политику, то ли непрофессиональный дипломат Резанов напугал японцев заявлениями о том, как велика и могуча Россия (особенно по сравнению с маленькой Японией).
Летом 1805 г. «Надежда» вернулась в Петропавловск, а потом вышла в Охотское море для исследования Сахалина. С Камчатки камергер Резанов и натуралист Лангсдорф на галиоте «Мария» отправились в Русскую Америку, а потом на «Юноне» и «Авось» в Калифорнию, где камергер встретил свою последнюю любовь - Кончиту (Консепцию Аргуэлло). Эта история, на столетия окружила имя Резанова романтическим ореолом, вдохновляя многих литераторов. Возвращаясь в Петербург через Сибирь, Резанов простудился и умер в Красноярске в 1807 г.

Домой...

«Надежда» и «Нева» встретились на исходе 1805 г. в Макао (юг Китая), где, продав груз мехов, закупили чай, ткани и другие китайские товары. «Надежда», зайдя на остров Св. Елены, в Хельсингёр и Копенгаген, вернулась в Кронштадт 7 (19) августа 1806 г. «Нева» без захода на остров Св. Елены вернулась на две недели раньше.
Большую часть пути Крузенштерн и Лисянский шли в стороне от уже изведанных маршрутов и всюду стремились не только точнейшим образом определить положение корабля, но и откорректировать имевшиеся у них карты. Крузенштерн первым составил подробные карты Сахалина, Японии, южного берега Нуку-Хивы (Маркизские о-ва), открыл несколько проливов между Курильскими о-вами, о-ва Каменные Ловушки.
Заслуги Крузенштерна высоко оценила мировая научная общественность. Один только факт: в 1820 г., то есть при жизни Крузенштерна, в Лондоне вышла книга, содержащая обзор главных кругосветных плаваний всех времен и народов, под названием -От Магеллана до Крузенштерна».
Первая русская кругосветная экспедиция усилила позиции России в северной части Тихого океана и привлекла внимание не только к Камчатке, Сахалину, но и к полярным районам, лежащим к северу от Берингова пролива.

Наследие первой кругосветки

Хотя участники первой российской кругосветки в первой четверти XIX в. опубликовали ряд трудов и описаний своего путешествия, многие из них давно стали библиографической редкостью, а некоторые до сих пор не опубликованы и хранятся а архивах. Самый известный труд Крузенштерна из опубликованных - «Путешествие вокруг света».
Но ни в одном издании XIX в. нет таких живописных подробностей кругосветного плавания, как в дневниках лейтенантов «Надежды» Е.Е. Левенштерна и М.И. Ратманова, В 2003 г перевод дневника Левенштерна был наконец издан. Ермолай Ермолаевич Левенштерн ежедневно записывал все забавные, смешные и даже неприличные происшествия на борту «Надежды», все впечатления от высадки на берег, особенно в экзотических странах - в Бразилии, Полинезии, Японии, Китае. Дневник же Макара Ивановича Ратманова, старшего лейтенанта «Надежды», до сих пор не опубликован.
Еще хуже обстоит дело с иллюстрациями. Наряду с вышедшими из печати атласами существует целая коллекция рисунков, эскизов, никогда не публиковавшаяся и мало кем виденная. Этот пробел частично восполнил альбом «Вокруг света с Крузенштерном», посвященный историко-этнографическому наследию участников кругосветного плавания. Сопоставление одних и тех же предметов, мест на рисунках разных авторов помогло определить географические объекты, не названные в атласе Крузенштерна.
Плавание Крузенштерна познакомило с загадочной Японией не только Россию, но и мировую науку. Путешественники осуществили картографирование японских берегов, собрали этнографические материалы и рисунки. Россияне во время стоянки в Нагасаки зарисовали огромное количество японской утвари, лодок, флагов и гербов (японская геральдика у нас до сих пор почти не известна).
Участники плавания впервые познакомили ученых с двумя древними «экзотическими» народами - айнами (Хоккайдо и Сахалин) и нивхами (Сахалин). Россияне называли айнов также «мохнатыми» курильцами: в отличие от японцев у айнов были буйные копны волос на голове и торчащие в разные стороны «мохнатые» бороды. И может быть, главное историко-этнографическое значение первой российской кругосветки в том, что она запечатлела (в отчетах и рисунках) жизнь айнов, нивхов, гавайцев, маркизцев до тех радикальных изменений, к которым привели в скором времени контакты с европейцами. Гравюры участников плавания Крузенштерна - настоящее сокровище для ученых и художников, занимающихся Полинезией, и прежде всего Маркизскими островами.
Уже с 1830-х гг. российские гравюры стали тиражироваться, ими иллюстрировались книги по островам Полинезии, искусству, а главное, татуировке аборигенов. Интересно, что маркизцы используют эти гравюры и теперь: рисуют их на тапе (материи из коры) и продают туристам. Особенно популярны у маркизских художников гравюры Лангсдорфа «Воин» и «Молодой воин», правда сильно огрубленные по сравнению с оригиналами. «Молодой воин», символ маркизского прошлого, пользуется большой любовью и у местных жителей, и у туристов. Он стал даже эмблемой отеля «Кеикахануи» на Нуку-Хиве, одного из россыпи роскошных отелей Французской Полинезия.
С экспедиции И. Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского началась эпоха русских океанских плаваний. Вслед за Крузенштерном и Лисянским на океанские просторы устремились В.М. Головнин, О.Е. Коцебу. Л.А. Гагемейстер, М.Н. Васильев, Г.С. Шишмарев, Ф.П. Литке, Ф.П. Врангель и многие другие. И всего лишь через 12 лет после возвращения Крузенштерна русские мореплаватели Ф.Ф. Беллинсгаузен и М.П. Лазарев повели свои корабли к Южному полюсу. Так Россия завершила эпоху Великих географических открытий.

И.Ф. Крузенштерн был директором Морского кадетского корпуса, создал Высшие Офицерские классы, впоследствии преобразованные в Военно-Морскую Академию. Он отменил в корпусе телесные наказания, ввел новые дисциплины, основал музей корпуса с моделями кораблей и обсерваторию. В память о деятельности Крузенштерна в Морском кадетском корпусе сохранен его кабинет, а выпускники, поддерживая традицию, в ночь перед выпуском надевают на бронзового адмирала тельняшку.

памятник И.Ф. Крузенштерну в Ленинграде

могила И.Ф. Крузенштерна

Современный барк “ Крузенштерн “ (учебное судно для курсантов)

В 1803-1806 гг. Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский (украинец по происхождению) на кораблях «Надежда» и «Нева» совершили первое в истории Российской империи кругосветное путешествие . Они должны были найти самый короткий путь для торговых связей между русскими портами на Балтийском море и Аляской, которую тогда называли Русской Америкой.

Плавание началось в 1803 г. из порта Кронштадт, который нахо-дится на Балтийском море. В Атлантическом океане впервые в истории русского флота экспедиция пересекла линию экватора. Во время продолжительной остановки для ремонта судна «Нева» на побережье Бразилии моряки увидели, что там торгуют рабами, привезёнными из Африки. Со временем экспедиция направилась на юг и через Южную Америку вышла в Тихий океан. Корабли побывали на островах Пасхи, Маркизских, Гавайских, Сахашне, по-луострове Камчатке. Исследователи собрали большой материал о природе островов Тихого океана и их населении, обозначили на карте многочисленные географические объекты. В приэкватори-альной части Тихого океана мореплаватели заметили сильное мор-ское течение, которое поворачивало воды в новом направлении.

В русских владениях в Северной Америке экипаж судна «Нева» пробыл более года, помогая колонистам предотвращать набеги индианцев. Загрузив трюмы мехами, корабль отплыл к берегам Китая. Однажды судно «село» на мель вблизи Гавайских островов.

Здесь исследователи нашли и нанесли на карту небольшой остров, который получил имя Лисянского, и риф, названный позднее в честь Крузенштерна. Достигнув Китая, русские выгодно продали меха и закупили местные товары. Кроме того, они собрали ценные сведения об этой стране. Материал с сайта

В продолжение экспедиции путешественники не только совершили географические открытия, но и удалили с карты несуществующие объекты, определили температуру воды, её прозрачность и цвет, наблюдали за приливами и отливами в некоторых районах Мирового океана.

Первое в Российской империи кругосветное путешествие возглавляли Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский в начале XIX в. Последний из них был родом из Украины.

На этой странице материал по темам:

• Сообщение по истории кругосветное путешествие

• Доклад на тему первая российская кругосветная экспедиция кратко

• Крузенштерн лисянский по географии

• Доклад о иване крузенштерне и о юрие лисянского

• Иван крузенштерн и юрий лисянский 1803-1806

Вопросы по этому материалу:

Иван Федорович Крузенштерн и Юрий Федорович Лисянский были боевыми русскими моряками: оба в 1788—1790 гг. участвовали в четырех сражениях против шведов; командированные в 1793 г. волонтерами в Англию для службы на английском флоте, сражались с французами у берегов Северной Америки. Оба имели опыт плавания в тропических водах; на английских судах несколько лет они ходили к Антильским о-вам и в Индию, а Крузенштерн достигал Южного Китая.

Вернувшись в Россию, И. Крузенштерн в 1799 и 1802 гг. представлял проекты кругосветных плаваний как наиболее выгодного прямого торгового сообщения между русскими портами Балтийского моря и Русской Америкой. При Павле I проект не прошел, при молодом Александре I его приняли при поддержке Российско-американской компании, взявшей на себя половину расходов. В начале августа 1802 г. И. Крузенштерна утвердили начальником первой русской кругосветной экспедиции.

Ю. Лисянский в 1800 г. возвратился из Индии через Англию на родину. В 1802 г., после назначения его в кругосветную экспедицию, он ездил в Англию для покупки двух шлюпов: царские чиновники считали, что русские суда не выдержат кругосветного плавания. Крузенштерн с большим трудом добился, чтобы команда на обоих кораблях была укомплектована исключительно отечественными моряками: русские знатные англоманы утверждали, что «с русскими матросами предприятие ни в коем случае не удастся». Шлюпом «Надежда» (430 т) командовал сам И. Крузенштерн, кораблем «Нева» (370 т) - Ю. Лисянский. На борту «Надежды» находился Николай Петрович Резанов, зять Г. И. Шелихова, один из директоров-учредителей Российско-американской компании. Он направлялся в Японию со свитой как посланник для заключения торгового соглашения. В конце июля 1803 г. корабли вышли из Кронштадта, а через три месяца южнее о-вов Зеленого Мыса (близ 14° с. ш.) И. Крузенштерн установил, что оба шлюпа сносит к востоку сильное течение - так было обнаружено Межпассатное противотечение Атлантического океана. В середине ноября впервые в истории русского флота суда пересекли экватор, а 19 февраля 1804 г. обогнули мыс Горн. В Тихом океане они разлучились. Ю. Лисянский по договоренности направился к о. Пасхи, выпонил опись побережья и ознакомился с бытом жителей. У Нукухивы (один из Маркизских о-вов) он догнал «Надежду», и они вместе перешли к Гавайским о-вам, а дальше корабли следовали разными путями: И. Крузенштерн - в Петропавловск-Камчатский; Ю. Лисянский - в Русскую Америку, к о. Кадьяк.

Получив от А. А. Баранова письмо, свидетельствовавшее о его тяжелом положении, Ю. Лисянский прибыл к архипелагу Александра и оказал военную помощь А. Баранову против индейцев-тлинкитов: эти «колоши» (так их называли русские), подстрекаемые переодетыми агентами пирата-американца, разрушили русское укрепление на о. Ситка (о. Баранова). В 1802 г. Баранов построил там новую крепость - Новоархангельск (теперь город Ситка), куда вскоре перенес центр Русской Америки. В конце 1804 г. и весной 1805 г. Ю. Лисянский вместе со штурманом «Невы» Даниилом Васильевичем Калининым описал в заливе Аляска о. Кадьяк, а также часть архипелага Александра. При этом западнее о. Ситки Д. Калинин обнаружил о. Крузова, считавшийся ранее полуостровом. Крупный остров к северу от о. Ситки Ю. Лисянский назвал именем В. Н. Чичагова. Осенью 1805 г. «Нева» с грузом мехов перешла от Ситки в Макао (Южный Китай), где соединилась с «Надеждой». На пути были открыты необитаемый о. Лисянского и риф Нева, причисляемые к Гавайскому архипелагу, а к юго-западу от них - риф Крузенштерна. Из Кантона, где удалось выгодно продать меха, Ю. Лисянский за 140 дней совершил беспримерный безостановочный переход вокруг мыса Доброй Надежды в Портсмут (Англия), но при этом разлучился с «Надеждой» в туманную погоду у юго-восточного берега Африки. 5 августа 1806 г. он прибыл в Кронштадт, завершив кругосветное плавание, первое в летописи русского флота.

Петербургские власти к Ю. Лисянскому отнеслись холодно. Ему присвоили очередной чин (напитана 2-го ранга), но на этом его военно-морская карьера закончилась. Описание своего плавания «Путешествие вокруг света в 1803—1806 гг. на корабле «Нева» (Спб., 1812 г.) он издал за собственный счет.

«Надежда» стала на якорь у Петропавловска в середине июля 1804 г. Затем И. Крузенштерн доставил в Нагасаки Н. Резанова, а после переговоров, закончившихся полной неудачей, весной 1805 г, вернулся с посланником в Петропавловск, где и расстался с ним. На пути к Камчатке И. Крузенштерн проследовал Восточным проходом в Японское море и заснял западный берег о. Хоккайдо. Затем он прошел проливом Лаперуза в залив Анива и выполнил там ряд определений географического положения приметных пунктов. Намереваясь закартировать все еще слабо изученное восточное побережье Сахалина, он 16 мая обогнул мыс Анива, со съемкой двинулся на север вдоль побережья. И. Крузенштерн обнаружил небольшой залив Мордвинова, описал утесистые восточные и северные низменные берега залива Терпения.

Достичь мыса Терпения и продолжить съемку к северу помешали мощные льдины (конец мая). Тогда И. Крузенштерн принял решение отложить описные работы и идти на Камчатку. Он направился на восток к Курильской гряде и проливом, ныне носящим его имя, вышел в Тихий океан. Неожиданно на западе открылись четыре островка (о-ва Ловушки). Приближение шторма вынудило «Надежду» вернуться в Охотское море. Когда же буря утихла, судно проливом Севергина проследовало в Тихий океан и 5 июня прибыло в Петропавловскую гавань.

Для продолжения исследований восточного побережья Сахалина И. Крузенштерн в июле прошел проливом Надежды в Охотское море к сахалинскому мысу Терпения. Выдержав шторм, 19 июля он начал съемку к северу. Побережье до 51°30" с. ш. не имело крупных изгибов - лишь незначительные выемки (устья мелких речек); в глубине острова виднелось несколько рядов невысоких гор (южное окончание Восточного хребта), протягивающихся параллельно берегу и к северу заметно возвышающихся. После четырехдневной бури, сопровождавшейся густым туманом (конец июля), «Надежда» вновь смогла подойти к берегу, ставшему низменным и песчаным. У 52° с. ш. моряки усмотрели небольшой залив (два других, расположенных южнее, они пропустили). Низменное побережье продолжалось и далее к северу, пока 8 августа у 54° с. ш. И. Крузенштерн не обнаружил высокий берег с большим мысом, названным в честь лейтенанта Ермолая Левенштерна. На следующий день при пасмурной и туманной погоде «Надежда» обогнула северное окончание Сахалина и вошла в небольшой залив (Северный), входной и выходной мысы его получили имена Елизаветы и Марии.

После непродолжительной стоянки, во время которой произошла встреча с гиляками, И. Крузенштерн обследовал восточный берег Сахалинского залива: он хотел проверить, остров ли Сахалтн, как это значилось на русских картах XVIII в., или полуостров, как утверждал Ж. Ф. Лаперуз. У северного входа в Амурский лиман глубины оказались незначительными, и И. Крузенштерн, придя к «неоставляющему ни малейшего сомнения выводу», что Сахалин - полуостров, вернулся в Петропавловск. В итоге плавания он впервые нанес на карту и описал более 900 км восточного, северного и северо-западного побережья Сахалина.

Осенью 1805 г. «Надежда» посетила Макао и Кантон. В 1806 г. она без остановок перешла к о. Св. Елены, где напрасно ждала «Неву», затем обогнула с севера Великобританию и 19 августа 1806 г. возвратилась в Кронштадт, не потеряв от болезней ни одного моряка. Эта экспедиция внесла значительный вклад в географическую науку, стерев с карты ряд несуществующих островов и уточнив географическое положение многих пунктов. Участники первого кругосветного плавания выполнили разнообразные океанологические наблюдения: они открыли Межпассатные противотечения в Атлантике и Тихом океане; провели измерения температуры воды на глубинах до 400 м и определения ее удельного веса, прозрачности и цвета; выяснили причину свечения моря; собрали многочисленные данные о давлении атмосферы, приливах и отливах в ряде районов Мирового океана.

Плавание Крузенштерна и Лисянского - начало новой эры в истории русского мореплавания.

В 1809—1812 гг. И. Крузенштерн издал три тома своего «Путешествия вокруг света в 1803—1806 гг. на кораблях «Надежда» и «Нева». Труд этот, переведенный во многих европейских странах, сразу завоевал общее признание. В 1813 г. вышел «Атлас к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна»; большая часть карт (в том числе и генеральная) была составлена лейтенантом Фаддеем Фаддеевичем Беллинсгаузеном. В 20-х гг. Крузенштерн опубликовал «Атлас Южного моря» с обширным текстом, который и теперь является ценным литературным источником для историков открытия Океании и широко используется советскими и иностранными специалистами.

Иван Федорович Крузенштерн и Юрий Федорович Лисянский были боевыми русскими моряками: оба в 1788–1790 гг. участвовали в четырех сражениях против шведов. Плавание Крузенштерна и Лисянского - это начало новой эры в истории русского мореплавания

Цель экспедиции

Маршрут и карта кругосветной экспедиции Крузенштерна и Лисянского

Совершить первое кругосветное плавание в истории российского флота. Доставить-забрать товары из Русской Америки. Установить дипломатические контакты с Японией. Показать выгодность прямой торговли мехами из Русской Америки в Китай. Доказать выгоду морского пути из Русской Америки в Петербург в сравнении с наземным. Провести различные географические наблюдения и научные исследования по маршруту экспедиции.

Состав экспедиции

Экспедиция стартовала из Кронштадта 26 июля (7 августа) 1803 года. под руководством , которому было 32 года. В составе экспедиции были:

• Трёхмачтовый шлюп «Надежда», водоизмещением 450 тонн, длиной 35 метров. Приобретен в Англии специально для экспедиции. Корабль был не новый, однако вынес все трудности кругосветного плавания. Общая численность команды 65 человек. Командир — Иван Федорович Крузенштерн.
• Трёхмачтовый шлюп «Нева», водоизмещение 370 тонн. Куплен там же специально для экспедиции. Вынес все трудности кругосветного плавания, после был первым российским кораблем, посетившим Австралию в 1807 г. Общая численность команды корабля – 54 человека. Командир — Лисянский Юрий Федорович.

Император Александр I лично осмотрел оба шлюпа и разрешил поднять на них военные флаги Российской империи. Содержание одного из кораблей император принял на свой счет, а расходы по эксплуатации другого взяла на себя Российско-Американская компания и один из основных вдохновителей экспедиции граф Н.П.Румянцев.

Матросы все до одного были русские – таково было условие Крузенштерна

Итоги экспедиции

А в июле 1806 года с разницей в две недели «Нева» и «Надежда» вернулись на Кронштадтский рейд, совершив всё путешествие в 3 года 12 дней . Оба этих парусника, как и их капитаны, стали знамениты на весь мир. Первая русская кругосветная экспедиция имела огромное научное значение мирового масштаба. Исследования, проведенные Крузенштерном и Лисянским, не имели аналогов.
По итогам экспедиции было выпущено множество книг, именами знаменитых капитанов названы около двух десятков географических пунктов.

Слева — Иван Фёдорович Крузенштерн. Справа -Юрий Фёдорович Лисянский

Описание экспедиции было напечатано под заглавием «Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях «Надежда» и «Нева», под начальством капитан-лейтенанта Крузенштерна», в 3 томах, с атласом из 104 карт и гравированных картин, и было переведено на английский, французский, немецкий, голландский, шведский, итальянский и датский языки.

А вот дальнейшая судьба парусников «Надежды» и «Невы» сложилась не очень удачно. О «Неве» известно лишь то, что судно в 1807 году посетило Австралию. «Надежда» же погибла в 1808 году у берегов Дании. В честь шлюпа «Надежда» названо российское учебное парусное судно - фрегат «Надежда». А имя ее по истине великого капитана носит легендарный барк «Крузенштерн».

Фильм о первом кругосветном путешествии русских

Фильм «»Нева» и «Надежда». Первое русское плаванье кругом света». Канал «Россия»

Съемки фильма проходили в местах, свя­занных с экспедицией. Это 16 географических точек — от Аляски до мыса Горн. Зритель получит наглядную возмож­ность оценить масштабность свершения русских морехо­дов. Съемки проходили и на парусном судне «Крузенштерн». Приборы, предметы быта, морские традиции, — каждый сможет представить себя в роли участника похода, ощутить тя­готы, которые выпали на их долю.
Впервые будут показаны гравюры, сделанные членами экспедиции и ожившие с помощью компьютерной графики. Некоторые сцены сняты в специально построенных павильонах и стилизованы под кинофильм начала ХХ века. Впервые прозвучат и дневники участников плавания: их в фильме читают ровесники героев — известные актеры.
Повествование о путешествии не ограничивается рамками жанра исторического фильма. Описание плавания перемежается рассказом о сегодняшнем дне важнейших пунктов остановки экспедиции.

Юрий Лисянский Иван Крузенштерн

В июле 1803 года из Кронштадта в первое в истории русского военного флота кругосветное плавание вышли шлюпы «Надежда» и «Нева». Командовали этими кораблями молодые, но уже опытные мореплаватели капитан-лейтенанты Иван Федорович Крузенштерн и Юрий Федорович Лисянский. Они оба получили образование в Морском шляхетном корпусе, единственном в то время в России военно-морском учебном заведении, готовившем морских офицеров. Оба были выпущены досрочно в связи с началом боевых действий со Швецией и получили боевое крещение в морском сражении при острове Готланд.

Затем оба были направлены в Англию и служили на английских кораблях. Вернувшись из Англии, Крузенштерн представил Павлу I две докладные записки, в которых он настойчиво добивался разрешения на организацию кругосветного плавания. В одной из них Крузенштерн писал, что владение Камчаткой и Алеутскими островами явится средством «для пробуждения Российской торговли и не нужно будет платить англичанам, датчанам и шведам великие суммы за ост-индийские и китайские товары».

К началу XIX века русскими моряками были открыты и описаны Берингов пролив, Сахалин, Командорские, Прибыловы, Курильские и Шантарские острова, Алеутская гряда — Ближние, Крысьи, Андреяновские и Лисьи острова, острова, прилегающие к Аляске (Кадьяк и Шума-гинские). Русские первыми из европейцев проложили путь к северо-западному побережью Америки, в Японию, Китай и на Гавайские (Сандвичевы) острова.

Русские были первыми европейцами, основавшими поселения на северо-западном побережье Америки, возле которого, как и в других районах северной части Тихого океана, они промышляли морского зверя. Продолжала активную деятельность Российско-американская компания, создавшая на берегу Тихого океана свои фактории. Со стороны правительства компании было предоставлено монопольное право эксплуатировать богатства северо-западной части Тихого океана, торговать с соседними странами, возводить укрепления, содержать военные силы, строить флот. Правительство возложило на компанию задачу дальнейшего расширения русских владений на Тихом океане.

Развитие торговли, морского и охотничьего промыслов в дальневосточных водах потребовали детального изучения этих районов Тихого океана. Российско-американская компания выполнить такую задачу своими силами не могла: она не располагала для этого ни квалифицированными моряками, ни кораблями, приспособленными для исследований. Послать такие корабли можно было только из Петербурга.

Была и еще одна весьма важная причина для организации кругосветного плавания. Торговые связи Российско-американской компании ширились и развивались. Среди основных тихоокеанских стран только одна Япония не покупала товары компанейских купцов, несмотря на то, что Россия не раз предлагала Японии установить с нею торговые сношения. В 1782 году японское правительство изъявило согласие вступить в переговоры, указав, что русский корабль может посетить для этой цели порт Нагасаки.

Крузенштерн неоднократно обращался к царю с докладными записками об организации кругосветного плавания. В 1802 году очередная его докладная записка заинтересовала морского министра адмирала Н. С. Мордвинова.

Проектом Крузенштерна заинтересовался и глава Российско-американской компании Н. П. Резанов. Он понимал, что кругосветное плавание может принести компании большую пользу, такой поход не только разрешил бы проблему снабжения факторий в Русской Америке необходимыми товарами, но и поднял бы авторитет и популярность компании в России и за границей.

Царь удовлетворил ходатайство Резанова, поддержанное Мордвиновым и главой Коммерц-коллегии Н. П. Румянцевым. В июле 1802 года было принято решение направить в кругосветное плавание два корабля. Официальной целью экспедиции являлась доставка в Токио русского посольства во главе с Н. П. Резановым, назначенным послом России в Японии.

Кругосветное плавание финансировалось совместно Российско-американской компанией и русским правительством. Руководство экспедицией было возложено на Крузенштерна.

О подготовке первой кругосветной экспедиции русских знали не только в России, но и далеко за ее пределами.

«Экспедиция наша, — писал Крузенштерн, — казалось мне, возбудила внимание Европы. Удача в первом сего рода опыте была необходима: ибо в противном случае соотечественники мои были бы, может быть, еще на долгое время от такого предприятия отвращены; завистники же России, по всему вероятию, порадовались такой неудаче».

Помощником Крузенштерна и командиром второго корабля был назначен по рекомендации самого Крузенштерна его друг Юрий Федорович Лисянский, которого Крузенштерн характеризовал как:

«…человека беспристрастного, послушного, усердного к общей пользе… имевшего как о морях, по коим нам плыть надлежало, так и о морской астрономии в нынешнем усовершенствованном ее состоянии достаточные познания».

Несмотря на то, что в России уже сто лет строились добротные военные корабли, приобрести корабли для кругосветного плавания решено было за границей, в Англии, где уже был опыт строительства кораблей для длительных путешествий. В Англию выехали Лисянский и Розумов. С большим трудом им удалось купить два подходящих шлюпа водоизмещением один 450, другой 370 тонн. Обошлись они очень дорого, так как кроме 17 тысяч фунтов стерлингов, которые взяли за них судовладельцы, пришлось заплатить еще 5 тысяч фунтов стерлингов за ремонт.

В июне 1803 года Лисянский привел шлюпы в Россию. Больший из них был назван «Надеждой», а меньший — «Невой».

Не обошлось без трений между руководителями экспедиции и морским ведомством и по вопросу о комплектовании команд.

«Мне советовали, — писал Крузенштерн, — принять несколько и иностранных матросов, но я, зная преимущественные свойства российских, коих даже и английским предпочитаю, совету сему последовать не согласился».

В те времена в армию и флот брали крепостных, и обычно никто не считался с желанием этих людей. Но Крузенштерн и Лисянский считали, что такой метод комплектования экипажей кораблей, уходящих в длительное плавание, неприемлем, и добились разрешения набирать команды из желающих.

Охотников идти в кругосветное плавание оказалось очень много:

«…Если бы принять всех охотников, явившихся с просьбами о назначении их в сие путешествие, — писал Крузенштерн, — то мог бы я укомплектовать многие и большие корабли отборными матросами Российского флота».

Тщательно подбирался и офицерский состав. В поход с Крузенштерном и Лисянским пошли действительно лучшие офицеры русского военного флота. Среди офицеров «Надежды» были такие опытные моряки, как старший лейтенант М. И. Ратманов — участник многих боевых кампаний на Балтийском, Черном и Адриатическом морях, лейтенант Петр Головачев, мичман Фаддей Беллинсгаузен, открывший впоследствии вместе с М. П. Лазаревым Антарктиду; на «Неве» служили лейтенанты Павел Арбузов и Петр Повалишин, мичман Федор Коведяев и Василий Верх, впоследствии видный историк флота, и другие.

Именами этих людей русские мореплаватели впоследствии назвали острова, проливы, моря, бухты и другие открытые ими географические пункты.

27 июля 1803 года шлюпы вышли в море. После десятидневного плавания «Надежда» и «Нева» прибыли в Копенгаген.

С момента выхода кораблей в плавание Крузенштерн и Лисянский регулярно вели метеорологические и гидрологические наблюдения. Вскоре они заметили, что с продвижением на юг свечение воды увеличивается.

Плавание к берегам Бразилии, длившееся почти два месяца, оказалось очень изнурительным. Корабли шли в тропических и экваториальных широтах. Слабые переменные ветры сменялись шквалами, бури — штилями, жаркие и душные дни — не приносившими прохлады ночами.

14 ноября 1803 года русские корабли впервые в истории русского флота пересекли экватор. Забравшись на ванты, матросы обоих кораблей троекратным раскатистым «ура» поздравили друг друга с этим знаменательным событием в истории отечественного мореплавания.

У бразильского острова Святой Екатерины шлюпы были встречены туземцами, которые предложили провести «Надежду» и «Неву» проливом между островами Альварадо и Гал к месту стоянки. Согласно описанию Лаперуза, этот пролив считался весьма опасным для плавания, поэтому Крузенштерн и Лисянский охотно воспользовались услугами местных жителей. Каково же было их удивление, когда эти сведения не подтвердились.

Как и вся Бразилия, остров Святой Екатерины принадлежал в то время Португалии, которая широко использовала труд невольников-рабов. На острове процветала работорговля. Сюда из Анголы, Бенгуэлы и Мозамбика (Африка) приходили транспорты с неграми.

«Содержание же сих бедных невольников в рассуждении их пищи и одежды, — писал в своих „Записках“ один из участников первого русского кругосветного плавания приказчик Российско-американской компании Н И. Коробицын, — малым чем отличается от животных и при всем том еще угнетаемы всякими наитягчайшими работами. А обходятся со оными почти бесчеловечно Продажа сих бедных невольников состоит так же, как каковых-либо животных. Их выгоняют во время дни на площади, не имевших почти одеяния, которые весь день от толь жаркого солнечного зноя не имеют ни какого прикрытия и до самого вечера бывают почти совсем без пищи, а в вечеру уводят оных с площади и запирают в пустыя покои, похожия на тюрьму, где и бывают выпускаемы до утра».

Мореплаватели предполагали пробыть у острова Святой Екатерины не более десяти дней, но чрезвычайное обстоятельство вынудило их задержаться здесь почти на пять недель. «Нева» не выдержала длительных штормов. Фок- и грот-мачты дали трещины, и потребовалось срочно заменить их. Для этого пришлось срубить в лесу два подходящих дерева, изготовить из них мачты и установить. Впоследствии, оценивая качество кораблей, совершавших первое русское кругосветное плавание, известный русский мореплаватель В. М. Головнин в «Записках о состоянии Российско-американской компании в 1818 году» писал:

«Доверие Компании к английским кораблям они оправдали в полной мере: в самом начале путешествия нашлось, что у одного из них две мачты были гнилы, а в другом у мыса Горн сделалась течь, которою испортило часть компанейского груза, между тем как после два русские военные шлюпа („Диана“ и „Камчатка“), строенные в Петербурге русскими и из всего русского, совершили подобное путешествие и до конца не текли, и не было в них ни одного гнилого дерева».

24 января шлюпы вышли в море. Теперь им предстояло, обогнув мыс Горн, выйти в Тихий океан и направиться к Гавайским островам, где их пути должны были разойтись: «Неве» следовало идти к острову Кадьяк за грузом пушнины, а «Надежде» — в Японию для доставки туда русского посольства, а затем на Камчатку, также за пушниной.

К вечеру 14 февраля, когда корабли находились в районе Огненной Земли, резко ухудшилась погода. Разыгрался жестокий шторм. Холодный юго-восточный ветер свирепо рвал снасти. Тяжелые волны крушили надстройки. Промокшие до нитки люди неутомимо работали, невзирая ни на леденящий холод, ни на валивший с ног штормовой ветер. Только к вечеру 17 февраля начал успокаиваться разбушевавшийся океан.

Русские моряки с честью выдержали суровое испытание. Десятиузловым ходом шлюпы обошли 19 февраля остров Штатов и к восьми часам утра 20 февраля оставили за кормой мыс Горн.

Вскоре погода резко ухудшилась. Крутая океанская волна затрудняла плавание шлюпов. 21 февраля корабли попали в полосу густого тумана и потеряли друг друга из виду. И как раз в это время Крузенштерн вынужден был немного изменить маршрут.

«Надежда» взяла курс на Камчатку, с тем, чтобы скорее доставить туда грузы, а затем следовать в Японию. Лисянский, не зная об этом решении начальника экспедиции, продолжал, согласно договоренности, путь к острову Пасхи, где была намечена встреча обоих кораблей в случае, если они потеряют друг друга в море.

Взяв курс на остров Пасхи, Лисянский решил идти к нему несколько западнее пути французского мореплавателя Маршана, чтобы обследовать место, где, по предположению Маршана, должен был находиться остров. Никаких признаков земли в указанном французским мореплавателем месте (39°20 южной широты и 98°42 западной долготы) обнаружено не было.

3 апреля «Нева» подошла к острову Пасхи. Не найдя здесь «Надежды», Лисянский решил подождать ее несколько дней, занявшись в это время описанием побережья острова. Не ограничившись изучением очертаний побережья и прибрежных глубин, он описал природу острова, быт и нравы его жителей. Следует отметить, что со времени открытия острова Пасхи в 1722 году на нем побывали француз Ж. Лаперуз, англичанин Дж. Кук и другие иностранные мореплаватели. Однако никто из них не составил такого полного описания, как это сделал Лисянский.

9 апреля «Нева» направилась к Маркизским островам и 29 апреля встретилась у острова Нука-Хива с «Надеждой», которая пришла сюда за три дня до этого.

За время пребывания у острова Нука-Хива Крузенштерн собрал интереснейшие географические и этнографические сведения о Вашингтоновых островах, составляющих северную группу архипелага Маркизских островов, и картографировал их.

Изучая труды различных мореплавателей, Иван Федорович обнаружил, что Вашингтоновы острова открывались пять раз. В 1791 году их открыли дважды: сначала американец Инграм, а затем француз Маршан. В марте 1792 года их снова «открыл» англичанин Гергест, а несколько месяцев спустя — англичанин Броун. Наконец, в 1793 году их «открыл» американец Роберте. Француз назвал их островами Революции, англичанин — Гергестовыми, американцы — Вашингтоновыми. Кроме того, мореплаватели разных стран дали каждому из восьми островов группы свои названия, и, таким образом, единого обозначения на картах они не имели. Побывав на каждом из этих островов, Крузенштерн пришел к выводу, что им следует дать такие названия, «под каковыми они известны у природных жителей». Эти названия сохранились до наших дней.

6 мая «Надежда» и «Нева» покинули остров Нука-Хива. Крузенштерн повел суда на Камчатку. Избранный курс лежал несколько западнее обычного в этом районе пути кораблей, так как Крузенштерн решил убедиться в существовании острова Огиво-Потто, об открытии которого объявил тот же французский мореплаватель Маршан. Вскоре корабли достигли указанной Маршаном точки и не обнаружили никакого острова.

В полдень 13 мая русские корабли вновь пересекли экватор, только теперь уже с юга на север. Дальнейший путь на Камчатку лежал мимо Гавайских островов. Крузенштерну нужно было торопиться, чтобы успеть разгрузиться на Камчатке, дойти до Японии и войти в Нагасаки с попутным муссоном, но он был крайне обеспокоен тем, что на судах не было свежего мяса. Попытка выменять мясо у жителей острова Нуку-Хива не дала результатов, и начальник экспедиции опасался, что недостаток свежего мяса повлечет за собой вспышку цинги.

Двухсуточная стоянка у Сандвичевых островов также оказалась безрезультатной. Туземцы, подплывавшие к судам на своих лодках, мяса не предлагали. Убедившись, что матросы его корабля вполне здоровы, Крузенштерн решил продолжать плавание, не задерживаясь для пополнения запасов мяса. Лисянский же мог не торопиться с выходом, так как дальнейший путь «Невы» к острову Кадьяк, а затем в Кантон был гораздо короче пути «Надежды», которой предстояло с Камчатки следовать в Японию. Поэтому он решил задержаться у Гавайских островов.

Но самые тяжелые испытания ожидали экипаж «Надежды» у японских берегов. Корабль попал в страшную бурю.

«Ветер, — вспоминал об этой буре Крузенштерн, — постепенно усиливаясь, скрепчал в один час пополудни до такой степени, что мы с великой трудностию и опасностию могли закрепить марсели и нижние паруса, у которых шкоты и брасы, хотя и по большей части новые, были вдруг прерваны. Бесстрашие наших матросов, презиравших все опасности, действовало в сие время столько, что буря не могла унести ни одного паруса. В 3 часа пополудни рассвирепела, наконец, оная до того, что изорвала все наши штормовые стаксели, под коими одними мы оставались. Ничто не могло противостоять жестокости шторма. Сколько я не слыхивал о тифонах, случающихся у берегов китайских и японских, но подобного сему не мог себе представить. Надобно иметь дар стихотворства, чтобы живо описать ярость оного».

Ветер изорвал все паруса. Буря несла корабль прямо на прибрежные скалы. Только изменившееся в последнее мгновение направление ветра спасло корабль от гибели. 27 сентября 1804 года «Надежда» бросила якорь на рейде Нагасаки.

Резанову предстояло выполнить здесь важнейшее поручение русского правительства — установить дипломатические отношения с Японией. Однако переговоры Резанова закончились безрезультатно. Японцы отказались даже принять подарки русского правительства японскому императору, сославшись на то, что:

«…в сем случае должен был бы и японский император сделать российскому императору взаимные подарки, которые следовало бы отправить в С. Петербург с нарочным посольством. Но сие невозможно, потому что государственные законы запрещают отлучаться японцу из своего отечества».

Невзирая на запрещение японских властей, Крузенштерн решил пройти вдоль западного побережья Японии, чтобы составить подробное описание этого района.

«Лаперуз один был предшественником нашим в сем плавании, — объяснял Крузенштерн смысл своего маршрута. — …Зная, что ни он и никто другой из европейских мореходцев не определил точного положения всего западного берега Японии, большей части берега Кореи, целого западного острова Иессо, юго-восточного и северо-западного берегов Сахалина, также и многих из островов Курильских, вознамеривался я изведать из сих стран те, кои удобнее при настоящем случае избрать возможно будет».

Крузенштерну удалось осуществить весь этот обширный план исследований. Он закартографировал западное и северо-западное побережья японских островов, исправил ошибки, допущенные Лаперузом при описании этого района, открыл и нанес на карту множество мысов и бухт. Много времени Крузенштерн уделил изучению и описанию побережья Сахалина.

Сложная ледовая обстановка не позволила продолжить плавание на север и закончить описание Сахалина. Крузенштерн решил изменить маршрут и возвратиться в этот район позднее, когда льда уже не будет. Он повел корабль к Курильским островам, где были открыты четыре маленьких каменистых островка, почти не выступавших из воды.

Сильное течение, обнаруженное возле них, делало плавание в этом районе в условиях штормовой погоды и туманов, обычных в этой части Тихого океана, весьма опасным. Не зная о существовании островов, можно было налететь на один из них и потерпеть крушение. Крузенштерн назвал эти острова Каменными Ловушками и нанес их на карту.

Вскоре «Надежда» прибыла на Камчатку, где Крузенштерн оставил Резанова и сопровождавших его лиц.

Спустя две недели, потребовавшиеся на разгрузку доставленных из Японии грузов, «Надежда» вновь вышла в океан. Ее путь лежал к Сахалину, описание побережья которого стремился закончить Крузенштерн.

Пройдя неизвестным до тех пор проливом в Курильской гряде, названным проливом Надежды, Крузенштерн подошел к мысу Терпения. Окончив описание восточного побережья Сахалина, он направился в южную часть Сахалинского залива.

Наблюдения за удельным весом и цветом воды в заливе привели Крузенштерна к выводу, что где-то в самой южной части залива в него впадает большая река. Это же подтверждалось тем, что вода в глубине залива была пресной. В поисках устья реки Крузенштерн направил корабль к берегу, но глубина резко уменьшалась, и, боясь посадить «Надежду» на мель, Крузенштерн вынужден был повернуть корабль обратно в открытое море. Честь открытия Амура, так же как и честь открытия Татарского пролива, выпала на долю другого знаменитого русского мореплавателя Геннадия Ивановича Невельского, исправившего ошибку Крузенштерна, — который посчитал Сахалин полуостровом.

В середине августа 1805 года «Надежда» возвратилась на Камчатку, откуда после ремонта и пополнения запасов вышла в Кантон для встречи: с «Невой».

Пока «Надежда» находилась в Японии и совершала плавания в районе Курильских островов и Сахалина, «Нева» продолжала идти по своему маршруту.

Оставшись у Гавайских островов в мае 1804 года, Лисянский собрал сведения о быте, нравах и ремеслах островитян. Наблюдения и описания, сделанные Лисянским, значительно пополнили скудные этнографические познания об этих островах.

«Тамошний народ, — писал Лисянский, — кажется, имеет большую способность и вкус к рукоделиям; все делаемые ими вещи отменно хороши, но искусство в тканях превосходит даже воображение. Увидев их в первый раз, я никак не мог поверить, чтобы дикой человек имел столь изящный вкус. Смешение цветов и отличное искусство в рисунке со строжайшим наблюдением соразмерности прославили бы каждого фабрикандта… а особливо ежели возьмем в рассуждение, что дикие столь редкие удивительные изделия производят самыми простыми орудиями».

Покинув Гавайские острова, «Нева» направилась к острову Кадьяк, куда и прибыла 1 июля 1804 года.

На Кадьяке уже давно ожидали прихода «Невы». Ее помощь здесь была совершенно необходима. Из записи, оставленной Лисянскому управляющим компании Барановым, и рассказов жителей острова командир «Невы» узнал, что русская укрепленная фактория на острове Ситка — крепость Архангельская — разгромлена индейцами.

Чтобы отразить нападение американцев, Баранов с группой колонистов направился к острову Ситка. В своей записке он просил Лисянского поспешить к нему на помощь. Последний немедленно отправился на Ситку. В результате, благодаря распорядительности Лисянского и отличной военной выучке экипажа «Невы», боевые действия были закончены успешно и в короткое время Матросы и офицеры корабля, поддержанные метким огнем судовой артиллерии, разгромили неприятеля. На острове была заложена новая крепость, названная Ново-Архангельской.

В тихоокеанских владениях Российско-американской компании «Нева» пробыла более года. За это время Лисянский составил описание островов Кадьяк и Ситка и открыл в этом районе два маленьких острова, которым присвоил имена Чичагова и Круза (офицера, участника Чесменского сражения).

В августе 1805 года «Нева», приняв на борт груз пушнины, покинула Ситку и направилась в Кантон. На этот раз Лисянский решил идти к тропикам неизведанным путем: к точке, лежащей на 45°30 северной широты и 145° западной долготы, затем на запад до 42° северной широты и 165° западной долготы, а потом спуститься до параллели 36°30, дойти по ней до меридиана 180° и от него проложить курс к Марианским островам. Лисянский предполагал сделать в этом районе новые географические открытия.

Более месяца шла «Нева» через Тихий океан, не встречая никаких признаков земли. И вот поздним вечером 3 октября 1805 года, когда Лисянский, отдав последнее приказание вахтенному офицеру, собрался уже спуститься в каюту, корпус «Невы» дрогнул: корабль сел на неизвестную до того коралловую мель. С большим трудом шлюп был снят с мели, недалеко от нее на 26°02 48″ северной широты и 173°35 45″ восточной долготы был обнаружен небольшой необитаемый островок.

Остров и коралловая мель были нанесены на карту. По единодушному требованию команды острову было присвоено имя славного командира «Невы» Юрия Лисянского, а коралловая отмель названа в честь шлюпа Невскою 11 октября был открыт коралловый риф, который был назван рифом Крузенштерна.

От рифа Крузенштерна Лисянский взял курс на Тайвань мимо Марианских островов. 10 ноября, когда далеко позади остался самый высокий остров этой группы — Сайпан, началась буря, которая, — по описанию Лисянского:

«…сперва начала рвать снасти, а потом положила корабль на бок, так что подветренная сторона была в воде до самых мачт, разбило в щепки ял, висевший за кормою, а несколько времени спустя оторвало шкафуты и унесло в море многие вещи, находившиеся наверху…».

Вода начала быстро проникать в трюм. Люди работали по колено в воде. Невероятными усилиями команды корабль был спасен, но часть мехов была испорчена.

22 ноября 1805 года «Нева» прибыла на рейд Макао, где в это время находилась «Надежда». Оба судна перешли в бухту Вампу близ Кантона, и там Крузенштерн и Лисянский успешно выполнили поручения Российско-американской компании, выгодно продав меха и закупив китайские товары.

За два месяца пребывания в Китае русские мореплаватели собрали много ценнейших сведений об этой стране, о ее государственном устройстве, экономике, быте и нравах китайского народа.

«Благосостояние, — писал Крузенштерн, — и покой китайцев есть ложный блеск, нас обманывающий. Довольно известно уже, что число недовольных распространилось ныне по всему Китаю. В бытность мою в Кантоне 1798 года возмущалось три провинции… но теперь бунтуют многие области, почти вся южная часть Китая вооружилась против правительства. Искра ко всеобщему возмущению тлеется».

В феврале 1806 года «Надежда» и «Нева» отправились в дальнейший путь через Южно-Китайское море и Индийский океан вокруг мыса Доброй Надежды в Европу.

Пройдя сложный лабиринт Малайского архипелага, шлюпы вошли в Зондский пролив, связывающий Южно-Китайское море с Индийским океаном. Здесь они попали в полосу жестоких штормов, но благодаря искусству командиров благополучно прошли пролив и вышли в океан.

В начале апреля русские моряки увидели вдалеке очертания земли — это было побережье Африки. В середине апреля у мыса Доброй Надежды корабли в тумане потеряли друг друга из виду.

Обогнув 7 апреля южную оконечность Африки, «Надежда» направилась к острову Святой Елены, где была намечена встреча кораблей. Здесь Крузенштерн узнал о начавшейся войне между Россией и Францией. Событие это обязывало командира «Надежды» принять меры на случай встречи с французскими кораблями, тем более что часть корабельных пушек он оставил на Камчатке, где они были необходимы для защиты русских селений от туземцев. Так как достать орудия на острове Святой Елены не удалось, Крузенштерн решил несколько изменить маршрут и возвращаться на родину не Английским каналом, около которого обычно крейсировали французские корабли, а обогнув Англию с севера.

«Сей путь, — записал в своем дневнике Крузенштерн, — долженствовал быть продолжительнее, как то подтвердилось и на самом деле — но я признал его надежнейшим по обстоятельствам».

Решение это следует считать правильным еще и потому, что Крузенштерн не встретил возле Святой Елены «Невы» Не дойдя немного до острова, Лисянский решил изменить маршрут и, не заходя ни в одну гавань, идти прямо в Англию.

«Освидетельствовав количество съестных припасов, — писал Лисянский, — увидел, что при хозяйственном употреблении было оных вполне достаточно на три месяца, я решился оставить прежнее свое намерение идти к острову Св. Елены, а направил путь свой прямо в Англию, быв уверен, что столь отважное предприятие доставит нам большую честь, ибо еще ни один мореплаватель, подобный нам, не отважился на столь дальний путь, не заходя куда-либо для отдохновения».

Лисянский блестяще выполнил свой замысел. 12 апреля «Нева» вышла в Атлантический океан, 28 апреля пересекла Гринвичский меридиан, а 16 июня вошла на Портсмутский рейд. Таким образом, впервые в истории мирового мореплавания был совершен за 142 дня безостановочный переход из Южного Китая в Англию.

После двухнедельной стоянки «Нева» направилась к родным берегам. 22 июля 1806 года она бросила якорь на Кронштадтском рейде. Две недели спустя сюда пришла и «Надежда». Исторический вояж вокруг света закончился.

Слава первой русской кругосветной экспедиции, распространившаяся по всей России и далеко за ее пределами, была вполне заслуженной. Результаты этого замечательного плавания обогатили русскую науку. На карту мира были нанесены новые острова, проливы, рифы, бухты и мысы, исправлены неточности карт Тихого океана. Русские моряки составили описание побережья Японии, Сахалина, Курильской гряды и многих других районов, по которым пролегал их путь.

Но Крузенштерн и Лисянский не ограничились открытиями чисто географического порядка. Они провели всесторонние исследования океанических вод. Русским мореплавателям удалось изучить различные течения и открыть Межпассатные противотечения в Атлантическом и Тихом океанах. Экспедиция собрала богатейшие сведения о прозрачности, удельном весе, плотности и температуре морской воды на различных глубинах, о климате, давлении атмосферы, приливах и отливах в различных районах океанов и другие данные, которые положили начало новой морской науке — океанографии, изучающей явления в Мировом океане и его частях.

Богатейшие коллекции, собранные Крузенштерном и Лисянским, снабженные подробными описаниями, значительно пополнили этнографию сведениями о странах, в которых побывали русские корабли.

По возвращении в Россию Крузенштерн и Лисянский начали готовить к изданию труды, в которых обобщили все свои наблюдения в течение трехлетнего плавания. Но чтобы издать эти труды, им пришлось затратить много усилий на преодоление бюрократизма чиновников Адмиралтейства, на преодоление неприязни к русским мореплавателям служивших в морском ведомстве вельмож-англоманов.

Несмотря на все трудности, Крузенштерну удалось в 1809-1812 годы опубликовать свой труд за государственный счет. Лисянскому же, закончившему подготовку труда к изданию почти одновременно с Крузенштерном, пришлось пережить множество обид и неприятностей, пока его книга не увидела свет. Адмиралтейские чиновники дважды отказывали ему в издании якобы «по множеству погрешностей против российского языка и слога».

Оскорбленный столь пренебрежительным отношением к своим трудам на благо русской науки и флота, Лисянский решил больше не возвращаться на военно-морскую службу.

Царские чиновники не сумели оценить по достоинству труды русских моряков-исследователей. Однако научное значение открытий первой русской кругосветной экспедиции было настолько велико, что несмотря на сложность политической обстановки того времени в связи с Отечественной войной 1812 года, сочинение И. Ф. Крузенштерна было издано почти во всех европейских странах. Оно было переведено на французский, немецкий, английский, голландский, итальянский, датский и шведский языки, а сочинение Лисянского переведено самим автором на английский язык. Весь цивилизованный мир интересовался трудами русских ученых.

Иван Федорович Крузенштерн остался на военной службе и посвятил себя научной деятельности. В 1811 году он был назначен инспектором классов Морского корпуса.

В 1815 году, получив отпуск по болезни, Крузенштерн приступил к составлению необходимого мореплавателям «Атласа Южного моря». Много лет посвятил он этому труду.

Значение «Атласа Южного моря» для развития географической науки и мореплавания огромно.

«Крузенштерн, — указывалось в его биографии, изданной Российской Академией наук, — с обычным своим терпением и проницательностью принялся за разбор всей громадной массы сведений, накопившихся в продолжение целого столетия. Строго сортируя собранные материалы по степени их достоверности, он шаг за шагом восстанавливал стройный порядок в этом хаосе».

«Атлас» Крузенштерна был признан учеными всего мира. Со времени его издания ни один корабль не выходил в море, не имея полного комплекта карт «Атласа южных морей».

Крузенштерн оказал огромное влияние на дальнейшее развитие русской географической науки и мореплавания. При его непосредственном участии были организованы путешествия Бэра-Миддендорфа, Коцебу, Врангеля и Литке. Крузенштерн первым высказал мысль о необходимости организации экспедиции в Антарктику и написал для нее инструкцию. Начальником этой экспедиции был назначен, по предложению Крузенштерна, Ф. Ф. Беллинсгаузен.

За пятнадцать лет руководства Морским корпусом Крузенштерн добился многих преобразований в системе воспитания и обучения кадетов и гардемаринов.

Огромные заслуги знаменитого мореплавателя были по достоинству оценены учеными России и Европы. Российская Академия наук избрала его своим почетным членом, Дерптский университет присвоил ему ученую степень почетного доктора философии Академии Парижа, Лондона и Геттингена избрали его своим членом-корреспондентом.

В 1842 году ученый и мореплаватель вышел в отставку и поселился близ Таллина. Спустя четыре года первый русский «плаватель кругсвета» умер.

Знаменитый русский мореплаватель не был забыт соотечественниками. На деньги, собранные по подписке, ему был поставлен 6 ноября 1869 года против здания Морского корпуса на набережной Невы в Петербурге бронзовый памятник. Имя Крузенштерна увековечено на карте мира. В его честь названы: гора на северном острове Новой Зеландии, мыс в заливе Коронации (Канада), губа на западном побережье полуострова Ямал, пролив между островами Матуа и Ловушки в Курильской гряде, острова — в архипелаге Туамоту, в Маршалловом архипелаге, в цепи Радак и в Беринговом проливе, надводные камни к юго-западу от Гавайских островов.