Елизавета I из рода Тюдоров и Мария Шотландская из рода Стюартов стремились быть полновластными королевами в патриархальном мире позднего Средневековья. Но добивались они этого совершенно по-разному - и одна проиграла.
Католичка Мария Стюарт и протестантка Елизавета Тюдор никогда лично не встречались, хотя правили государствами-сосeдями на одном и том же острове и в одно и то же время.
Елизавета , родившаяся в 1533 году, была на 9 лет старше, а умерла на 16 лет позже. Она провела всю жизнь в Лондоне, активно расширяя свое королевство, но никогда не выезжала за пределы Англии.
Елизавета Тюдор, королева Англии (1558 - 1603)
Мария была отправлена во Францию в возрасте 5 лет, вернулась оттуда, когда ей было 18, не стремилась увеличивать территорию Шотландии и закончила свою жизнь в Англии, проведя в этой стране 19 лет в заключении.
Мария Стюарт, королева Шотландии (1542 - 1567)
Жизни Марии и Елизаветы начались столь же по-разному, сколь и завершились.
После казни Генрихом VIII своей второй жены Анны Болейн , обвиненной в супружеских изменах, которых она не совершала, брак между отцом и матерью Елизаветы был аннулирован, и она из принцессы превратилась в незаконнорожденную.
Родители Елизаветы:
Генрих VIII Тюдор (1491 - 1547), король Англии (1509 - 1547);
его вторая жена Анна Болейн (1507 - 1536), королева-консорт Англии (1533 - 1536):
В 13 лет Елизавета осталась полной сиротой, а когда девушке было 15, к ней стал проявлять интерес муж вдовы её отца Екатерины Парр Томас Сеймур
.
Барон Томас Сеймур (1508 - 1549), интриган
и заговорщик, казненный в Тауре:
После того как заговор Сеймура с целью получить королевскую власть был разоблачен, Елизавета, которая уже давно не жила при дворе, попала в число подозреваемых. Её жизнь не однажды висела на волоске: Елизавету трижды привлекали к допросам по поводу государственных заговоров.
Известно, что указ о казни Елизаветы был принесен на подпись её сводной старшей сестре, королеве Марии , но та сказала, что не прольёт крови своей родственницы (несмотря на то, что уже при своей жизни была прозвана Кровавой ).
Старшая сестра Елизаветы, Мария (дочь Генриха VIII от его первого брака
с Екатериной Арагонской), королева Англии в 1533 - 1558 гг.
Примечтательно, что день ее смерти (17 ноября) - одновременно - день
вступления на престол Елизаветы I долгое время отмечался в Англии
как национальный праздник:
Сама же Елизавета в это время всерьез думала уехать во Францию, чтобы избежать опасностей, которые угрожали её жизни.
После смерти Марии Кровавой, на престол Англии могли претендовать двое: Елизавета, дочь Генриха VIII от неблагословленного папой Римским брака, и Мария Стюарт, правнучка по женской линии первого из королей династии Тюдоров - Генриха VII.
В 1558 году королевой Англии стала Елизавета.
В это время Мария Стюарт уже 16 лет была королевой Шотландии
(под регентством своей матери) и готовилась стать в один прекрасный день королевой Франции.
Её прошлое было достаточно безоблачным. Единственный ребенок в браке Якова V
и французской дворянки Марии де Гиз
, она стала королевой Шотландии
во младенчестве, после смерти отца.
Король Шотландии Яков V и его супруга Мария де Гиз,
родители Марии Стюарт:
В 5 лет её мать добилась обручения Марии с французским дофином Франциском , сыном Генриха II, и девочка была перевезена в Париж , где её жизнь протекала в великолепии и роскоши.
Юные супруги: Франциск II и Мария Стюарт:
Так же, как и Елизавета, она получила хорошее, но "женское" образование: латынь, греческий, испанский, французский, шотландский языки, а также игра на лютне, поэзия, верховая езда, вышивание, пение (в программу её обучения не входила математика и политическая история, как у Елизаветы).
В 14 лет она написала эссе на латыни о важности образования для женщин и обсуждала его с родителями мужа. Мария много читала, и в её библиотеке были книги античных писателей и историков, романтическая поэзия Средневековья, творения писателей итальянского Возрождения.
Мария Стюарт в молодости:
Мария Стюарт была ценным приобретением для французского двора.
Если бы в браке с Франциском у неё родился ребенок, то создалась бы возможность объединить Францию и Шотландию
, то есть осуществить заветную королевских династий этих стран.
Шотландия и Франция уже много веков выступали как союзники против Англии. А Мария Стюарт, продолжая кровную линию Тюдоров по линии своей бабушки, могла также претендовать и на английский престол в удобный для французской короны момент. Это было важным обстоятельством не только для Франции, но и для всей католической Европы
, поскольку означало бы возвращение Англии в лоно этой церкви.
Но эти планам не суждено было сбыться.
После полугода на престоле Франции Франциск II , бывший очень слабым и болезненным юношей, 5 декабря 1560 года умер. И Марии пришлось возвращаться на родину.
Мария Стюарт в 1561 году, после возвращения в Шотландию (ей всего лишь 18 лет):
К этому времени её матушка, Мария де Гиз , умершая 11 июня 1560 года , уже достаточно сильно осложнила отношения с новой английской королевой Елизаветой .
Мария де Гиз (1515 - 1560),
королева-консорт Шотландии (1538 - 1542),
регент Шотландии (1542 - 1560):
Шотландские протестанты, которых преследовала Мария де Гиз со своим французским войском, попросили помощи у Елизаветы. Не желая открытой войны, английская королева отказала им в помощи, но распорядилась снабдить деньгами. А Мария де Гиз отказалась признать законность правления Елизаветы.
И когда стало ясно, что Мария Стюарт, потенциальный претендент на английскую корону, должна проехать из Франции через территорию Англии в Шотландию - этот вариант путешествия был более безопасным, чем морское путешествие из Кале в Эдинбург, - Елизавета не пустила родственницу к себе в страну, пришлось плыть напрямую.
Когда шотландская королева наконец прибыла в Эдинбург, её встретила только горстка дворян - не ждали. Мария обнаружила себя в стране, которая была её родиной, но очень отличалась от того мира, где она провела свое детство: более холодная, менее роскошная, уставшая от правления её матери и французских солдат под боком и поэтому враждебно настроенная.
В этом отношении Елизавета находилась в гораздо более привилегированном положении. Она опиралась на авторитет отца, на неуспешное правление её сестры-католички, на растущий авторитет той церкви, к которой она принадлежала, на успешное экономическое развитие Англии.
И все же быть признанной в мире, где властвуют мужчины, требовало жертвы
- отказа от женственности, и Елизавета постоянно говорила о готовности к этому в своих публичных выступлениях: "У меня сердце не женщины, а мужчины, и я ничего не боюсь"
или "Хотя пол, к которому я принадлежу, считают слабым, я, как скала, не склоняюсь под ветрами"
.
Решение провозгласить себя королевой-девственницей
, отказаться от главного для монарха - возможности продолжить линию престолонаследия и передать власть детям - это именно такая жертва
.
Слова шотландской королевы цитируют не так часто, как знаменитые речи Елизаветы. Её речь от первого лица нам известна по обильной переписке, которая почти целиком посвящена отношениям Марии с другими людьми: её приближенными, мужьями, Елизаветой.
Первые пять лет
правления шотландской королевы - из семи отведенных ей историей - были достаточно удачными.
Ей удавалось найти общий язык с шотландскими дворянами, она прислушивалась к советам по тем вопросам, о которых так мало знала, она свела проявления своего католицизма к мессе у себя во дворце, прекратила религиозные преследования. При этом ей удалось сохранить хорошие отношения с папой Римским, несмотря на то, что он требовал решительной борьбы с протестантами.
Природное обаяние помогало ей завоевывать сердца. Однако она приняла прямо противоположное Елизавете решение - дать стране наследника, обеспечить преемственность своей кровной линии.
К сожалению, по словам историка этого периода Джорджа Филиппа, своей способностью нравиться мужчинам Мария Стюарт пользовалась только для того, чтобы выбрать самого неподходящего из них.
Её вторым мужем стал родовитый, красивый, но жаждущий власти Генри Стюарт, лорд Дарнли , тоже правнук Генриха VII по женской линии.
Генрих Стюарт (1545 - 1567), лорд Дарнли, герцог Олбани и граф Росс,
король-консорт королевы Шолтандии Марии Стюарт в 1565 - 1567 гг.
Но брак не заладился. Дарнли претендовал на первую роль в королевстве, Марии это не нравилось. Тогда он принял участие в протестантском заговоре, в ходе которого на глазах у беременной Марии был убит её секретарь, католик Давид Риччо.
Мария справилась с заговором, но вскоре отношения с мужем опять разладились, и Дарнли даже не пришел на крестины сына - будущего короля как Шотландии, так и Англии, нареченонного Яковом.
Мария Стюарт и лорд Дарнли:
К этому времени Мария уже была влюблена в Джеймса Хепбёрна, 4-го графа Ботвелла , шерифа Эдинбурга.
Третий муж Марии Стюарт, Джеймс Хепбёрн, 4-й граф Ботвелл,
герцог Оркнейский (ок. 1535 - 1578):
А вскоре в доме, где остановился Дарнли, взорвались бочонки с порохом, труп мужа королевы был обнаружен в саду со следами удушения.
Народная молва обвинила в убийстве короля-консорта королеву и её предполагаемого любовника. И это стало началом конца правления Марии Стюарт.
В мае 1567 года она обвенчалась с Болвеллом
, что вызвало возмущение по всей стране. В июне королевские войска столкнулись у Карберри с войском взбунтовавшихся лордов-протестантов. Битвы не было: войска королевы дезертировали, Ботвелл бежал. А Мария была вынуждена подписать 24 июля отречение от престола в пользу своего сына Якова.
Она была заключена в замок Лохливен
, откуда ей удалось сбежать в 1568 году
.
Современный вид шотландского замка Лохливен,
из которого Мария Стюарт бежала 2 мая 1568 года:
После проигранной битвы с войсками регента Шотландии Джеймса Стюарта графа Морея она бежала в Англию , чтобы попросить помощи у Елизаветы .
Джеймс Стюарт 1-й граф Морей,
регент Шотландии в 1567 -1570 гг.:
Это было ошибкой.
Елизавета решила выступить в роли арбитра между Марией и регентом Мореем, а на время расследования отправила Марию в почетное заключение в Шеффилдский замок. И все бы ничего - но быть претенденткой на английский престол Мария Стюарт не перестала: с её именем связывали надежды многие из заговорщиков.
А тут еще и папа Григорий XIII объявил в 1580 году, что убийство королевы Елизаветы грехом считаться не будет.
Папа Григорий XIII (в миру Уго Бокопаньи),
226 папа Римский (1572 - 1585):
В 1582 году был раскрыт заговор герцога де Гиза, целью которого было убить Елизавету и завоевать с помощью испанских войск Англию. В 1586 году - ещё один заговор, Бабингтонский, о котором Мария Стюарт была как минимум осведомлена (это подтверждали перехваченные письма).
Мария Стюарт в Англии (ок. 1578 г.):
Специальный акт о мерах по безопасности королевы, принятый за год до этого, предусматривал смертную казнь за участие в заговоре.
И Елизавета, которая сама получила жизнь и трон благодаря тому, что её сводная сестра Мария отказалась казнить её, свою родственницу, с другой своей родственницей поступила иначе
.
"Мария Стюарт перед казнью"
(картина художника Форда Мэдокса Брауна):
"Казнь Марии Стюарт"
(картина художника Александра Дениса Абель-де-Пиожоля):
Парадокс этих двух королев заключается в том, что, покорно и сознательно принимая предписанную обществом традиционную роль, Мария Стюарт восстановила против себя страну и привела себя на плаху. Свобода, с которой Мария Стюарт принимала решения в отношении своей личной жизни, и предоставление религиозной свободы гражданам казались современникам более опасными, чем радикальные общественные изменения.
В то время как Елизавета , восстав против традиции, обеспечила себе возможность править, не разрушая существовавших тогда структур власти и общественных стереотипов. Консерватизм её правления и её стремление опереться на традиции, её сосредоточенность на укреплении монархии, религии и благополучия граждан, помогли сделать правление женщины приемлемым для подданных-мужчин.
Две таких разных королевы, которые никогда не встречались в жизни, сегодня покоятся в нескольких метрах друг от друга в усыпальнице капеллы Богородицы Вестминстерского аббатства в Лондоне :
Гробница Елизаветы:
А король Шотландии Яков VI , сын Марии Стюарт , по завещанию Елизаветы Тюдор стал королем Англии под именем Якова I и объединил остров в Великую Британию.
Яков, король Англии, Шолландии и Ирландии
(1603 - 1625):
В основе данного поста - статья Оксаны Петрунько , опубликованная в журнале "Дилетант" (№5, 2015 г.) . Я только лишь её отредактировал, добавил сответствующие иллюстрации и исправил некоторые очевидные ошибки, которых, увы, в ней было много.
Интересно узнать ваше мнение, на чьей стороне ваши симпатии?
Какая из королев вам симпатичнее: Мария Стюарт, для которой любовь была более значимой, чем власть, или Елизавета Тюдор , пожертвовавшая своей личной жизнью ради страны, которой она правила?
Буду весьма признателен, если вы примете участие в опросе:
Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев
.
Френд Isabeau
подала мне идею написать цикл заметок «Проклятые королевы», о знаменитых правительницах, жизнь которых трагически оборвалась: Мария Стюарт, Мария-Антуанетта, Элизабет Баварская, Александра Федоровна.
Я подумала, а ведь интересно! Все эти дамы совершенно разные… как масти карт. Каждая из них обладала своим характером и судьбой, которая привела к печальному финалу.
Статуя Марии Стюарт в Люксембургском саду в Париже ("Аллея королев")
И ты, Мари, не покладая рук,
стоишь в гирлянде каменных подруг -
французских королев во время оно -
безмолвно, с воробьем на голове.
Сад выглядит, как помесь Пантеона
со знаменитой "Завтрак на траве".
(Иосиф Бродский)
Самой роковой королевой из перечисленных дам, пожалуй, была Мария Стюарт. Она у меня по ассоциации – дама пик. Биография королевы окутана роковым романтическим ореолом. Близкие Марии Стюарт, способные оказать ей помощь и покровительство – погибали, королева одна оставалась лицом к лицу с врагами. Другие предавали ее, позорно спасаясь бегством.
Мария Стюарт провела девятнадцать лет в плену королевы Елизаветы Тюдор, которая долго не решалась вынести смертный приговор "дорогой кузине", хотя боялась заговора и претензий Марии на английский престол. Говорят, что немалую роль сыграла личная неприязнь Елизаветы.
Юная Мария Стюарт
Казалось, что судьба благоволила Марии Стюарт, она претендовала на три короны: Шотландии, Франции и Англии. Дочь шотландского короля и француженки Марии де Гиз.
В 16 лет Мария Стюарт вышла замуж на наследника французского престола – Франциска, который в 1559 году стал королем. За шотландским троном присматривала мать Марии. Однако идиллия продлилась не долго – супруг Марии Стюарт вскоре умер. Мария пробыла французской королевой всего год. В этот же год умерла мать королевы, которая умело правила Шотландией. Марии Стюарт пришлось вернуться на родину, после яркого французского двора родной край казался унылым.
Возвращение на родину
Снова началась беда религиозных воин, которые унесли тысячи жизней. В Шотландии протестанты захватили религиозную власть и были недовольны прибывшей королевой-католичкой.
В 1565 году 23-летняя Мария вышла замуж второй раз, ее избранником стал лорд Дарнли. Мария рассчитывала на политическую поддержку, но ошиблась, супруг попытался отстранить ее от государственных дел. Королева перестала доверять Дарнли, и по всем вопросам советовалась с фаворитом Риччо, который был ее любимым музыкантом. Говорили, что Мария Стюарт всерьез увлеклась. Снова будто проклятье омрачило счастье королевы, Риччо был убит наемниками у нее на глазах. Заговорщики хотели запугать королеву и бросить подозрение в убийстве на ее мужа. Однако Мария Стюарт не оправдала ожидание врагов, наоборот, она демонстративно помирилась с Дарнли… но ненадолго.
Дэвид Риччо - убитый фаворит Марии Стюарт
Мария Стюарт и Риччо
У королевы появился новый фаворит Джеймс Хепберн – граф Босуэл.
Новой слабостью королевы снова воспользовались заговорщики. В феврале 1567 года муж Марии Стюарт и его слуга были найдены задушенными. Заговорщики сначала взорвали особняк Дарнли, который остался жив и выбежал в сад, где его и поджидали убийцы. Разразился скандал, говорили, что королева и ее фаворит убили несчастного Дарнли. Мария Стюарт не прислушивалась к сплетням и через несколько месяцев вышла замуж за своего фаворита Босуэла. Подобный поступок был воспринят как признание королевы своей вины в убийстве мужа.
Граф Босуэл - фаворит, ставший мужем. Не оправдал доверия. Во время мятежа бежал в Норвегию
Этим воспользовались протестанты – враги королевы-католички. Марии Стюарт пришлось спасаться бегством от мятежников. Она отреклась от престола в пользу своего сына Якова VI.
В пророчествах Нострадамуса есть строки, посвященные Марии Стюарт.
Признает пораженье королева,
Но мужество и стойкость сохранит:
Верхом на лошади переплывет поток,
Сверкая наготой, спасется бегством.
Чтобы спастись от мятежников, Марии Стюарт пришлось переплыть реку.
Враги королевы нашли "доказательство" ее причастности к убийству мужа, так называемые «письма из ларца». Письма без подписи, почерк которых не похож на почерк Марии Стюарт. Эту клевету также предсказывал Нострадамус:
Найдены письма в сундуках Королевы,
Среди них нет подписанных, ни одного имени автора.
Правители спрячут подарки,
Так что никто не узнает, кто поклонник.
Письма из ларца
Бежав из Шотландии, Мария Стюарт обратилась за помощью к своей кузине – коварной королеве Елизавете Тюдор. Английская королева видела в Марии Стюарт соперницу – претендентку на трон. Она не отказала кузине в помощи и даже предоставила ей приют, но призадумалась...
Стефан Цвейг представляет чувства Елизаветы, ее недовольство, что лорды Англии столь любезны с Марией Стюарт:
«Все они явно очарованы пленницей, и, недоверчивая и до глупости тщеславная как женщина, Елизавета вскоре оставляет великодушную мысль призвать ко двору государыню, которая затмит
ее своими личными качествами и будет для недовольных в ее стране желанной претенденткой.
Итак, прошло всего несколько дней, а Елизавета уже избавилась от своих человеколюбивых побуждений и твердо решила не допускать Марию Стюарт ко двору, но в то же время не выпускать ее из страны. Елизавета, однако, не была бы Елизаветой, если бы она хоть в каком-нибудь вопросе выражалась ясно и действовала прямо».
В интригах английской королеве не было равных.
Так 1568 году молодая Мария Стюарт, которой было 26 лет, стала пленницей. Понимая, что королева Елизавета обманула ее, Мария Стюарт пыталась вернуть свободу, но безуспешно. Все письма Марии перехватывали агенты. Враги Марии Стюарт убеждали Елизавету избавиться от конкурентки на трон. Елизавета сама пребывала в постоянном беспокойстве.
Герцог Норфолк был очарован Марией Стюарт, за это малодушие был казнен как заговорщик
«Но либо Мария Стюарт не замечает, либо притворяется, что не замечает, сколь вероломна эта проволочка. С горячностью заявляет она, что готова оправдаться - "но, разумеется, перед особой, которую я считаю равной себе по рождению, лишь перед королевой Английской". Чем скорее, тем лучше, нет, сию же минуту
хочет она увидеть Елизавету, "доверчиво броситься в ее объятия".
Настоятельно просит она, "не теряя времени, отвезти ее в Лондон, дабы она могла принести жалобу и защитить свою честь от клеветнических наветов". С радостью готова она предстать на суд Елизаветы, но, разумеется, только на ее суд.
Это как раз те слова, которые Елизавете хотелось услышать. Принципиальное согласие Марии Стюарт оправдаться дает Елизавете в руки первую зацепку для того, чтобы постепенно втянуть женщину, ищущую в ее стране гостеприимства, в судебное разбирательство»
- пишет Цвейг.
Королева Елизавета
Спустя 19 лет удобный случай наступил. Был раскрыт заговор покушения на Елизавету.
Вот как описывает эту историю Александр Дюма, назвавший казнь Марии Стюарт одним из громких преступлений в истории.
«А в 1585 году Елизавета издала закон, гласивший, что всякий, кто посягнет на ее персону, будет считаться лицом или действующим в пользу лица, предъявляющего свои права на корону Англии; в этом случае назначается комиссия из двадцати пяти членов, которой поручается в обход любых судов проверить все имеющиеся улики и вынести приговор обвиняемым, кем бы они ни были. Не обескураженный примером предшественников, Бабингтон объединил вокруг себя нескольких своих друзей, тоже ревностных католиков, став во главе заговора, целью которого было убийство Елизаветы и возведение на английский престол Марии Стюарт.
Но его планы стали известны Уолсингему; он позволил заговорщикам действовать, но так, чтобы их действия не представляли опасности, а накануне дня, назначенного для убийства королевы, приказал их арестовать».
По версии Дюма королева Елизавета обрадовалась удачной возможности избавиться от Марии Стюарт:
«Елизавете этот безрассудный и безнадежный заговор доставил огромную радость, так как в соответствии с текстом закона он позволил ей наконец-то стать владычицей жизни соперницы».
Мария Стюарт в течение 19 лет переезжала из замка в замок по воле Елизаветы. Условия содержания были не очень комфортны. Современники полагали, что Елизавета надеется, будто Мария простудится и умрет.
Последним пристанищем Марии стал замок Фотерингей.
«там для нее были уже приготовлены покои, стены и потолок в которых были затянуты черным сукном, так что она заживо вступила в собственную могилу»
- живописно повествует Дюма.
В этот момент сын Марии Стюарт – король Шотландии Яков VI всерьез забеспокоился за судьбу матери. Раньше он говорил «пусть она пьет пиво, которое сама наварила» (аналог нашей пословицы про заваренную кашу), не задумываясь, что Елизавета решиться на убийство.
Король направил к Елизавете послов с просьбой помиловать его мать. Послы также предложили, чтобы Мария Стюарт отреклась от претензий на Английский трон в пользу своего сына.
Эти слова взбесили Елизавету.
«Да что вы такое говорите, Мелвил? Ведь это же значит подарить моему врагу, имеющему право на одну корону, право на обе!
– Выходит, ваше величество считает моего повелителя своим врагом? – осведомился Мелвил. – А он пребывает в счастливом заблуждении, полагая себя вашим союзником.
– Нет, нет, – покраснев, спохватилась Елизавета, – я оговорилась. И если вы, господа, сумеете все уладить, то я, чтобы доказать, что считаю короля Якова Шестого своим добрым и верным союзником, вполне склонна проявить милосердие. Так что старайтесь, а я буду стараться со своей стороны».
Елизавета подписывает смертный приговор
Королева сказала послам, что еще не решила судьбу Марии Стюарт. Вскоре в Лондоне произошло убийство знатного аристократа, причем подозрения пали на шотландских послов, которым пришлось срочно спастись бегством.
Мария Стюарт предстала перед судом, смертельный приговор был предрешен.
«Елизавете пришлось решиться; она истребовала у Дейвисона приказ об исполнении приговора, а когда тот принес его, то, позабыв, что ее мать-королева кончила свою жизнь на эшафоте, с полнейшим бесстрастием поставила свою подпись, велела приложить большую государственную печать и со смехом сказала:
– Ступайте, объявите Уолсингему, что с королевой Марией покончено. Только сделайте это осторожно, а то он болен, и я боюсь, как бы он не умер от удивления.
Шутка была тем более жестокой, что Уолсингем, как всем было известно, являлся самым непримиримым врагом шотландской королевы» - рисует в красках Дюма.
Новость о смерти королеве сообщил граф Кент, по версии Дюма граф произнес фразу:
«Миледи, не держите на нас зла за вашу смерть: она необходима для спокойствия государства и успехов новой религии».
Тема религиозных воин часто прослеживается в романах Дюма. В своей версии истории смерти Марии Стюарт, Дюма приводит жаркий спор графа Кента и королевы на тему «чья религия лучше». У меня это вызвало недоумение, даже принеся новость о смерти фанатик продолжает проповедовать, а королева не менее фанатично доказывает ему превосходство своей веры.
«Миледи, – подойдя к столу и указывая на Новый Завет, промолвил граф Кент, – эта книга, на которой вы клянетесь, не настоящая, потому что это папистская версия, и посему вашу клятву должно считать не более достоверной, чем книга, на которой она принесена».
Предсмертными просьбами Марии Стюарт стали: чтобы казнь была публичной, погребение во Франции, достойная пенсия ее верным слугам и их возвращение на родину. В погребении во Франции королеве было отказано, о слугах обещали позаботиться, публичную казнь назначили заранее.
Казнь была назначена на следующий день в 8 утра.
Личный врач королевы попросил, чтобы приговор перенесли хотя бы на день. Слишком мало времени, чтобы проститься с жизнью. Однако гонцы ответили «мы не можем сдвинуться ни на минуту».
Когда посланники удалились, Мария Стюарт погрузилась в молитвы, потом пересчитала свои деньги и разложила по кошелькам, к которым прикрепила записки – кому из слуг какой кошелек предназначался.
Жутко, но палач не сумел отрубить голову королеве с первой попытки...
Колоритное описание казни присутствует в романе Стефана Цвейга:
«В каждой казни, сколь бы зверской она ни была, посреди всех ужасов нет-нет да и мелькнет проблеск человеческого величия; так, прежде чем коснуться жертвы, чтобы убить или подвергнуть ее истязаниям, палач должен был просить у нее прощения за свое преступление против ее живой плоти. И сейчас палач и его подручный, скрытые под масками, склоняют колена перед Марией Стюарт и просят у нее прощения за то, что вынуждены уготовить ей смерть. И Мария Стюарт отвечает им: «Прощаю вам от всего сердца, ибо в смерти вижу я разрешение всех моих земных мук». И только тогда палач с подручным принимаются за приготовления.
Между тем обе женщины раздевают Марию Стюарт. Она сама помогает им снять с шеи цепь «agnus dei» [* * * - Божественный агнец (лат.) – отлитое из воска изображение ягненка, символизирующее Христа]. При этом руки у нее не дрожат, и, по словам посланца ее злейшего врага Сесила, она «так спешит, точно ей не терпится покинуть этот мир». Едва лишь черный плащ и темные одеяния падают с ее плеч, как под ними жарко вспыхивает пунцовое исподнее платье, а когда прислужницы натягивают ей на руки огненные перчатки, перед зрителями словно всколыхнулось кроваво-красное пламя – великолепное, незабываемое зрелище. И вот начинается прощание. Королева обнимает прислужниц, просит их не причитать и не плакать навзрыд. И только тогда преклоняет она колена на подушку и громко, вслух читает псалом: «In te, domine, confido, ne confundar in aeternum» [* * * - На тебя, господи, уповаю, да не постыжуся вовек (лат.) – Псалом 71.].
А теперь ей осталось немногое: уронить голову на колоду, которую она обвивает руками, как возлюбленная загробного жениха. До последней минуты верна Мария Стюарт королевскому величию. Ни в одном движении, ни в одном слове ее не проглядывает страх. Дочь Тюдоров, Стюартов и Гизов приготовилась достойно умереть. Но что значит все человеческое достоинство и все наследованное и благоприобретенное самообладание перед лицом того чудовищного, что неотъемлемо от всякого убийства! Никогда – и в этом лгут все книги и реляции – казнь человеческого существа не может представлять собой чего-то романтически чистого и возвышенного. Смерть под секирой палача остается в любом случае страшным, омерзительным зрелищем, гнусной бойней.
Сперва палач дал промах; первый его удар пришелся не по шее, а глухо стукнул по затылку – сдавленное хрипение, глухие стоны вырываются у страдалицы. Второй удар глубоко рассек шею, фонтаном брызнула кровь. И только третий удар отделил голову от туловища. И еще одна страшная подробность: когда палач хватает голову за волосы, чтобы показать ее зрителям, рука его удерживает только парик. Голова вываливается и, вся в крови, с грохотом, точно кегельный тиар, катится по деревянному настилу. Когда же палач вторично наклоняется и высоко ее поднимает, все глядят в оцепенении: перед ними призрачное видение – стриженая седая голова старой женщины. На минуту ужас сковывает зрителей, все затаили дыхание, никто не проронит ни слова. И только попик из Питерсбороу, наконец опомнившись, хрипло восклицает: «Да здравствует королева!»
Недвижным, мутным взором смотрит незнакомая восковая голова на дворян, которые, случись жребию вынуться иначе, были бы ей покорнейшими слугами и примерными подданными. Еще с четверть часа конвульсивно вздрагивают губы, нечеловеческим усилием подавившие страх земной твари; скрежещут стиснутые зубы. Щадя чувства зрителей, на обезглавленное тело и на голову Медузы поспешно набрасывают черное сукно. Среди мертвого молчания слуги торопятся унести свою мрачную ношу, но тут неожиданное происшествие рассеивает охвативший всех суеверный ужас. Ибо в ту минуту, когда палачи поднимают окровавленный труп, чтобы отнести в соседнюю комнату, где его набальзамируют, – под складками одежды что-то шевелится.
Никем не замеченная любимая собачка королевы увязалась за нею и, словно страшась за судьбу, своей госпожи, тесно к ней прильнула. Теперь она выскочила, залитая еще не просохшей кровью. Собачка лает, кусается, визжит, огрызается и не хочет отойти от трупа. Тщетно пытаются палачи оторвать ее насильно. Она не дается в руки, не сдается на уговоры, ожесточенно бросается на огромных черных извергов, которые так больно обожгли ее кровью возлюбленной госпожи. С большей страстью, чем родной сын, чем тысячи подданных, присягавших ей на верность, борется крошечное создание за свою госпожу»
Королева перед казнью. Она хотела передать золотой крест своей фрейлине как подарок, но палач не позволил. "Это мое по закону" - сказал он.
История казни в исполнении Дюма не менее живописна.
«…по всем четырем сторонам эшафот был огорожен барьером и покрыт черным сукном; на нем находились небольшая скамья, подушка, чтобы преклонить колени, и плаха, также покрытая черным сукном.
Когда, поднявшись по двум ступенькам, королева взошла на него, к ней приблизился палач, опустился на одно колено и попросил прощения за то, что вынужден исполнить свои обязанности; при этом он прятал за спиной топор, но так неловко, что Мария Стюарт увидела его и воскликнула:
– Ах! Я предпочла бы, чтобы голову мне отрубили мечом, как это делают во Франции!
– Не моя вина, что последнее желание вашего величества не может быть исполнено, – ответил ей палач. – Меня не предупредили, и я не взял с собой меч, а здесь сумел найти только топор, так что придется воспользоваться им. Но это не помешает вашему величеству простить меня?
– Прощаю вас, друг мой, – сказала Мария Стюарт, – и в доказательство вот вам моя рука, можете поцеловать ее.
Приложившись к ее руке, палач поднялся и придвинул скамейку. Мария села, по левую ее руку встали граф Кент и граф Шрусбери, перед ней шериф и палач, Эймиас Полет позади, а за барьерами вокруг эшафота теснились дворяне и рыцари числом не менее двухсот пятидесяти; Роберт Бил во второй раз огласил приговор, едва он начал его читать, в зал вошли шестеро слуг Марии Стюарт; мужчины встали на скамью возле стены, а женщины опустились на колени рядом с нею; вместе со слугами в зал проскользнул маленький спаниель, любимая собачка королевы, и, чтобы его не прогнали, лег у ног хозяйки.
Королева слушала не слишком внимательно, словно ее занимали другие мысли; лицо при этом у нее было довольно спокойное и даже радостное, как будто ей читают указ о помиловании, а не смертный приговор; закончив, Бил громко крикнул: «Боже, храни королеву Елизавету!» – но крик его никто не подхватил, а Мария Стюарт осенила себя знаком креста, встала, причем лицо ее ничуть не переменилось и казалось даже прекрасней, чем обычно, и молвила:
– Милорды, я по рождению королева, суверенная государыня, и на меня не распространяются ваши законы, притом я ближайшая родственница королевы Англии и ее законная наследница. Я долго была узницей в этой стране и претерпела множество невзгод и зол, которых никто не имел права мне причинять, а сейчас в довершение всех моих бед я утрачу жизнь. Что ж, милорды, будьте свидетелями, что я умираю католичкой и благодарю Бога за то, что он позволил мне погибнуть за его святую веру. И еще заявляю – сегодня, как и всегда, публично, как и с глазу на глаз, – что никогда не вступала в заговоры, не замышляла и не желала смерти королевы и не участвовала ни в чем, что было бы направлено против ее особы. Напротив, я всегда любила ее и предлагала ей приемлемые и разумные условия, дабы прекратить смятение в королевстве и освободить меня из заключения, но ни разу, и вам, милорды, прекрасно это известно, не была удостоена чести получить от нее ответ. Наконец, мои враги добились своей цели, каковая состоит в том, чтобы убить меня. Тем не менее я прощаю их, как прощаю всех, кто когда-либо злоумышлял против меня. После моей смерти станет известно, кто все это задумал и кто исполнял. Я же умираю, никого не обвиняя из боязни, как бы Господь не услышал меня и не отомстил…
Казнь Марии Стюарт
К королеве подошел палач, чтобы раздеть ее, но она встала и сказала ему:
– Друг мой, позвольте я это сделаю сама, я лучше вас знаю, как это сделать, тем паче что я не привыкла, чтобы меня раздевали перед таким скоплением народа да еще при помощи таких горничных.
Она позвала помочь ей Энн Кеннеди и Элспет Керл и начала вытаскивать булавки из чепца; женщины, пришедшие оказать последнюю услугу своей госпоже, не удержались и зарыдали, и тогда она обратилась к ним по-французски:
– Не плачьте, я ведь поручилась за вас.
Сказав это, она осенила обеих знаком креста, поцеловала в лоб и попросила молиться за нее.
Королева, начав сама раздеваться, как она привыкла делать перед отходом ко сну, первым делом сняла золотой крест и хотела отдать его Энн, сказав палачу:
– Мой друг, я знаю: все, что на мне, принадлежит вам, но этот крест вам ни к чему, позвольте мне подарить его мадмуазель, а она заплатит вам двойную цену за него.
Но палач, даже не дав ей договорить, вырвал у нее крест, заявив:
– По закону он мой.
Королева, ничуть не опешив от подобной грубости, продолжала снимать с себя одежды, пока не осталась в корсете и нижней юбке.
После этого она вновь села на скамью, и Энн Кеннеди, достав из кармана батистовый платок с отделкой золотым шитьем, выбранный накануне королевой, завязала ей глаза, что весьма удивило графов, лордов и дворян, поскольку в Англии это было не принято; думая, что ей отрубят голову на французский манер, Мария Стюарт села на скамейку, выпрямилась и вытянула шею, чтобы палачу было удобней, но тот, растерявшись, стоял с топором в руках и не знал, что делать; наконец его подручный взял королеву за голову и начал ее тянуть на себя, вынудив опуститься на колени. Мария, догадавшись, чего от нее хотят, нащупала плаху и положила на нее голову, а под подбородок подложила обе руки, из которых не выпускала молитвенник и распятие, чтобы иметь возможность молиться до самого последнего мгновения, однако подручный палача оттуда ее руки вытащил, опасаясь, как бы их не отрубили вместе с головой.
Когда королева произнесла «In manus tuas, Domine», палач поднял топор, а был это обычный топор, каким пользуются дровосеки, и нанес удар, но он пришелся выше, по черепу, и, хотя был так силен, что молитвенник и распятие выпали из рук Марии, но голову не отделил. Однако удар оглушил королеву, и это дало палачу возможность повторить его, но и на этот раз ему не удалось отрубить голову. Только с третьей попытки он сумел перерубить шею.
Палач поднял отрубленную голову и, показывая ее присутствующим, произнес:
– Боже, храни королеву Елизавету!
– И да погибнут так же все враги ее величества! – вторя ему, крикнул декан из Питерборо.
– Аминь! – заключил граф Кент, но ничей голос не присоединился к нему: все находившиеся в зале плакали.
И вдруг в руках у палача остался только парик, и все увидели, что волосы у королевы коротко острижены и седые, как у семидесятилетней старухи, а лицо ее так изменила агония, что оно стало совершенно неузнаваемым. У всех исторгся вопль, ибо им явилось ужасное зрелище: глаза королевы оставались открыты, а губы шевелились, словно она пыталась что-то сказать, и это судорожное движение губ отрубленной головы не прекращалось еще с четверть часа.
Слуги Марии Стюарт устремились к эшафоту и подняли драгоценные реликвии – распятие и молитвенник. Энн Кеннеди вспомнила про спаниеля, который прижимался к ногам своей хозяйки, и стала осматриваться, ища его, но тщетно. Собачка исчезла.
Подручный палача, который в это время снимал с ног королевы подвязки голубого атласа с серебряным шитьем, обнаружил спрятавшегося под юбку спаниеля и вытащил его. Но едва подручный отпустил песика, как тот лег между шеей и отрубленной головой, которую палач положил рядом с телом. Песик перепачкался в крови, скулил, лаял, но Энн взяла его на руки, так как был отдан приказ всем покинуть зал. Бургуэн и Жерве задержались и попросили у сэра Эймиаса Полета позволения взять сердце Марии Стюарт, чтобы отвезти его, как они ей обещали, во Францию, однако им было весьма грубо отказано, а стражники вытолкали их из зала; в нем за запертыми дверями остались только труп и палач».
Описание похорон у Дюма подробно, тоже привожу отрывок:
«Спустя два часа после казни труп и голова были перенесены в тот самый зал, где Мария Стюарт предстала перед комиссией, положены на стол, за которым заседали судьи, и накрыты черным сукном; там они оставались до трех часов пополудни, когда явились стэнфордский врач Уотер и хирург из деревни Фотерингей, чтобы произвести вскрытие и бальзамирование тела; операция производилась в присутствии Эймиаса Полета и солдат, так что всякий, кто хотел, мог бесстыдно разглядывать покойную; правда, цель, поставленная этой гнусной демонстрацией, не была достигнута: был пущен слух, будто ноги у королевы распухли от водянки, однако все присутствовавшие на вскрытии вынуждены были признать, что никогда не видели такого прекрасного, здорового и прямо-таки по-девически цветущего тела, как тело Марии Стюарт, казненной после девятнадцати лет страданий и заключения.
На следующий день около восьми вечера у ворот замка Фотерингей остановился катафалк, запряженный четверкой лошадей с траурными султанами и накрытых попонами черного бархата; сам катафалк был также обтянут черным бархатом, а кроме того, украшен небольшими вымпелами, на которых были вышиты герб Шотландии, принадлежавший Марии Стюарт, и герб Арагона, принадлежавший Дарнли. За катафалком ехал церемониймейстер со свитой из двадцати конных дворян, сопровождаемых слугами и лакеями; спешившись, церемониймейстер во главе свиты проследовал в зал, где стоял гроб, каковой был поднят и перенесен на катафалк с наивозможнейшим почтением; все провожавшие его обнажили головы и сохраняли глубокое молчание…
…В десять вечера они отправились в путь, идя за катафалком; впереди ехал церемониймейстер, сопутствуемый пешими слугами, которые несли факелы, чтобы освещать дорогу, а сзади двадцать дворян со своими людьми. В два часа пополуночи процессия прибыла в Питерборо, где находится великолепная церковь, построенная одним из королей саксов, в которой слева от хоров погребена королева Екатерина Арагонская, супруга Генриха VIII; над этой гробницей возносится балдахин с ее гербом.
К их прибытию вся церковь была уже затянута черным, на хорах тоже был воздвигнут шатер, наподобие того, что устраивается во Франции над катафалком, но с одним-единственным отличием – вокруг не было горящих свечей. Шатер был из черного бархата и покрыт гербами Шотландии и Арагона, которые повторялись и на вымпелах. Под шатром был выставлен гроб, но без останков, обитый черным бархатом с серебряными узорами, на нем лежала черная же бархатная подушка, а на ней королевская корона.
…Гроб внесли в церковь без песнопений и молитв и в полном молчании опустили в могилу. Как только это было сделано, к работе приступили каменщики, перекрыв могилу на уровне пола и оставив лишь отверстие размером примерно полтора на полтора фута, в которое можно было увидеть, что находится внутри, и бросать в нее, как это принято при погребении королей, сломленные жезлы сановников, а также знамена и стяги с гербами усопшего…»
Продуманная королева Елизавета сделала вид, что казнь Марии Стюарт произошла не по ее воле:
«Однако Елизавета, верная своему характеру, пробежав первые строчки и изобразив скорбь и негодование, вскричала, что ее повеление неверно истолковали и слишком поторопились, а виноват в этом государственный секретарь Дейвисон, которому она вручила указ, чтобы он хранил его, пока она примет окончательное решение, а вовсе не для того, чтобы отослать его немедленно в Фотерингей. В результате Дейвисон был отправлен в Тауэр и присужден к штрафу в десять тысяч фунтов за то, что обманул доверие королевы».
Посмертная маска Марии Стюарт, казненной королеве было 45 лет
Красивые черты лица
В честь казни Марии Стюарт королева Елизавета организовала народные гулянья «Одновременно с вестью о казни возобновились бесстыдные народные торжества, подобные тем, что происходили, когда был объявлен приговор. Весь Лондон был в огнях иллюминации, они горели у каждой двери, общее воодушевление было столь велико, что толпа ворвалась во французское посольство и забрала там дрова, чтобы поддержать огонь угасающих костров».
После смерти Елизаветы I королем Англии стал сын Марии Стюарт, который перенес прах матери в Вестминстерское аббатство, где была похоронена Елизавета. Так королевы-соперницы оказались погребены рядом.
Мария Стюарт родилась в декабре 1542 года. Относительно точной даты ее рождения существуют некоторые расхождения во мнениях. Известны данные натальной карты, составленной астрологом шотландского королевского двора. В этом документе указано время появления Марии на свет: 7 декабря 1542 года, 13 часов 15 минут. Однако возможно, что подлинность этой карты вызывает сомнения у современных исследователей. Некоторые источники свидетельствуют, что Королева родилась в ночь с 7 на 8 декабря. Вероятно, с этим связан тот факт, что большое количество книг и энциклопедий в итоге указывают дату 8 декабря.
Мария Стюарт была дочерью шотландского короля Иакова V и французской принцессы Марии Лотарингской. Кровь Гизов и Бурбонов по линии матери, кровь Тюдоров по линии отца – роковые дары, полученные Королевой от родителей. Царский венец достался ей с колыбели: Иаков V умер через несколько дней после рождения дочери, оставив наследнице престол и царство.
Шотландия носила титул независимого феодального государства с XI века. Внешние и внутренние враги постоянно угрожали ее монархии. В стране бурлила беспрерывная война между представителями короны и дворянскими кланами. За пределами границ могущественная и хищная Англия стремилась к поглощению маленького соседа. Даже союзничество с сильной Францией приносило многие беды. Маленькая Шотландия вынуждена была с великим трудом лавировать в бурных волнах внешней политики двух сильнейших держав. Эти жернова перемалывали человеческие судьбы, как песок, диктуя свою неуемную волю. Судьба Марии Стюарт не стала исключением.
С первой минуты своего рождения Королева стала ставкой в дипломатической игре. В стране образовались две партии, предъявлявшие права на царственную особу и ее трон. Одна партия добивалась брачного договора между Марией Стюарт и наследником английского престола Эдуардом Тюдором. Вторая партия, возглавляемая королевой-матерью Марией де Гиз, искала поддержки у Франции. Для этой страны Мария Стюарт тоже представляла интерес – английский престол мог стать вакантным, тогда родство с Тюдорами обеспечило бы шотландской королеве вторую корону. Франция предложила заключить брак между Марией Стюарт и сыном правящего короля - Франциском Валуа. Мария де Гиз подписала договор, и 29 июля 1548 года Мария Стюарт покинула свою родину, чтобы пристать к изобильным берегам Франции.
Французский королевский двор имел в то время репутацию самого блистательного и утонченного двора Европы. В культуре его сочетались традиции средневекового рыцарства и идеалы ренессанса. Правящая чета – Генрих II и Екатерина Медичи – восхищались античным искусством, были увлечены музыкой, литературой, живописью. Придворные уделяли внимание не только охоте и рыцарским турнирам, но также балам и концертам, поэтическим состязаниям и интеллектуальным беседам.
В этой атмосфере росла и воспитывалась Мария Стюарт. Она изучала историю, музыку, классические и современные языки – латынь, греческий, итальянский, испанский, английский. Обучение раскрыло природные способности Королевы: она музицировала и писала стихи, отличалась умением грациозно двигаться и изящно танцевать, вести изысканную беседу и проявлять ораторские способности. Благородная красота, природный ум, лоск светского воспитания помогли Марии Стюарт обрести популярность при французском дворе и стать объектом восхищения для творческих его представителей. Художники писали ее портреты, литераторы сочиняли оды в ее честь. Одним из поклонников Королевы (а также ее наставником и учителем в поэзии) был крупнейший поэт французского Возрождения - Пьер де Ронсар.
Свадьба Марии Стюарт с дофином Франциском состоялась 24 апреля 1558 года. День пышной и торжественной церемонии стал днем триумфа для Королевы, которой восхищалась вся Франция. Однако события, последовавшие за свадьбой, были печальны.
В июле 1559 года умер король Генрих II и престол перешел к Франциску II. Мария Стюарт стала королевой Франции, сразу получив возможность ощутить бремя царского венца. Франциск, едва вышедший из детского возраста, был слаб здоровьем. За влияние на молодого короля боролись родственники Марии по линии матери, семья де Гиз, и властная Екатерина Медичи. Для Гизов эта борьба была удачной – они смогли проводить свои интересы через Марию Стюарт, которая подчинила себе супруга. Правление Франциска II оборвалось неожиданно через год после воцарения, - в ноябре 1560 года король тяжело заболел и через месяц умер. Вместе с мужем Мария Стюарт потеряла французскую корону и возможность оставаться в стране. Екатерина Медичи настояла на возращении Марии в Шотландию. 15 августа 1561 года Королева была вынуждена покинуть любимый край своего детства и отплыть к берегам родного царства.
Какой предстала перед правительницей Шотландия? Нищей, разоренной войнами страной. Ее мрачные замки менее всего напоминали пышные дворцы Франции, а дворяне не отличались утонченностью нравов. В стране властвовала Реформация, возглавляемая проповедником Джоном Ноксом. Католическая религия была запрещена.
В эту страну вернулась законная Королева – верующая католичка, изнеженная французским двором и воспитанная в духе идеалов Ренессанса. Отношение к монархине в среде дворян было неоднозначным. Консерваторы, возглавляемые графом Хантли, были готовы оказать Марии Стюарт поддержку. Протестанты во главе с Джоном Ноксом требовали отказа от католической веры и брака с протестантом - графом Арраном. Проанглийские интересы представлял сводный брат Королевы, незаконнорожденный сын Иакова V - Джеймс Стюарт.
В этой ситуации Мария Стюарт выбрала осторожную тактику. Она официально признала протестантизм в качестве государственной религии, но оставила за собой право исповедовать католицизм. Функции административного управления были отданы Джеймсу Стюарту, получившему титул графа Меррея, и государственному советнику Уильяму Мейтленду. Сама Мария прекрасно справлялась с представительскими обязанностями. Она создала свой маленький двор, окружив себя привычным изысканным интерьером и образованными людьми. Королева любила охоту и гольф, балы и придворный театр. В ее свите были поэты и музыканты. Двор обладал чертами куртуазной культуры, которая позволяла повелительнице принимать рыцарское восхищение подданных. Этот «фривольный» образ жизни постоянно вызывал критику Джона Нокса и протестантов. Встал вопрос о новом браке Королевы.
Выбор нового претендента на руку Марии Стюарт был тесно связан с внешней политикой государства. Лидеры правительства, граф Меррей и советник Уильям Мейтленд, действовали в интересах англо-шотландского сближения.
Отношения с могущественным соседом были сложными. Мария Стюарт как правнучка Генриха VII имела кровные права на английский престол. Однако этот трон занимала Елизавета I - дочь Генриха VIII, которую отец признал бастардом и лишил права наследования короны. Елизавета сумела достичь власти, однако о «незаконности» ее положения постоянно напоминало присутствие «официальной» претендентки на английский трон – Марии Стюарт. Отношения между двумя королевами были враждебными и соперническими. Елизавета стремилась к усилению своего влияния в Шотландии, поддерживая партию шотландских протестантов. Мария пыталась обрести поддержку католического мира. Эти задачи нашли отражение в брачных интригах шотландского двора.
Мария Стюарт рассматривала возможность брака с наследником католической империи, Филиппом II Испанским. Елизавета предлагала сопернице союз с подданным Англии - своим фаворитом графом Лестером. Это предложение было достаточно оскорбительно для Марии, и она ответила ударом на удар: в мужья был избран Генрих Стюарт, лорд Дарнли (Дарнлей), правнук английского короля Генриха VII и ревностный католик. Этим браком Мария пыталась укрепить влияние в стране и расширить свои права на английский трон. Кроме того, ею двигали вполне человеческие, женские чувства: желание досадить сопернице, стремление родить наследника и любовь к избраннику. Генрих Дарнли был молод и красив. В июле 1565 года состоялась свадьба.
Брак Марии Стюарт с лордом Дарнли усложнил отношения с Англией. Также он вызвал негодование протестантской партии и оттолкнул от Королевы ее ближайшего сподвижника, графа Меррея. Он попытался поднять восстание против монархини, но потерпел поражение и бежал в Англию. Мария же стала проводить свою политику, укрепляя связи с католицизмом и окружая себя верными подданными из числа иностранцев – французов и итальянцев. Королева рассчитывала на помощь супруга, но ошиблась. Генрих Дарнли оказался тщеславен, труслив, эгоистичен и вероломен. Разочарованная, Мария позволила себе показать свое пренебрежение к супругу. Через несколько месяцев отверженный муж встал во главе заговора, направленного против Королевы. 9 марта 1566 года участники заговора ворвались в царские покои и на глазах у Марии Стюарт жестоко убили Давида Риччо, ее личного секретаря. Королева сумела выйти из ситуации, помирившись с мужем и этим шагом внеся раскол в ряды врагов. Однако это примирение было временным. Королева не смогла простить мужу предательство. 19 июня 1566 года Мария Стюарт родила наследника шотландской короны, Иакова VI, и после этого события окончательно удалила от себя его отца, Генриха Дарнли. В поисках надежной опоры она обратила внимание на сильного и преданного человека – Джеймса Хепберна, графа Босуэлла.
История отношений Марии Стюарт и графа Босуэлла является спорной страницей в биографии Королевы. Согласно наиболее известной версии, Мария была страстно влюблена в этого человека и ради брака с ним согласилась пойти на убийство мужа. Подтверждением этой версии являются так называемые «письма из ларца» - письма и стихи, предположительно написанные Марией Стюарт к Босуэллу. Эта корреспонденция дошла до наших дней только в копиях, и подлинность переписки является сомнительной. Споры исследователей вокруг «писем из ларца» не утихают уже несколько столетий.
Вторая версия исключает мотив страстного влечения Королевы к Босуэллу. Отчаянно нуждаясь в сильной поддержке, Мария Стюарт привлекла его к помощи в управлении страной. Честолюбивый граф решил добиваться захвата полной власти, составив заговор против короля и рассчитывая на руку монархини. В осуществлении убийства ему помогли опальные шотландские лорды, которым был неугоден супруг Королевы.
Третья версия отрицает участие Босуэлла и Королевы в убийстве, полностью возлагая вину на группировку лордов с графом Меррем во главе. Согласно этой теории, заговор был направлен не только на короля, но и на его царственную супругу.
Четвертая версия гласит, что Генрих Дарнли подготовил собственный заговор против Марии Стюарт, но попался в свою же ловушку.
Факты же таковы: 10 февраля 1567 года Генрих Дарнли, король-консорт Шотландии, был убит в уединенном доме, а здание взорвано. 15 мая 1567 года Мария Стюарт вышла замуж за Джеймса Хепберна, графа Босуэлла. Общественное мнение безоговорочно сочло ее виновной в смерти мужа, но Королева не предприняла никаких действий к тому, чтобы оправдаться. Этим шагом она лишила себя поддержки в стране, чем воспользовались дворяне-протестанты и сторонники графа Меррея. Военные силы, возглавляемые лордами, изгнали королевскую чету из Эдинбурга. 15 июня 1567 года в битве у Керберри Хилл войска Марии Стюарт и войска лордов встретились. Королева проиграла это сражение. Босуэлл, при ее содействии, сумел бежать, а Мария Стюарт сдалась в плен, вынуждена была отречься от престола в пользу сына и назначить регентом графа Меррея.
После отречения Марию заточили в замок Лохливен, стоящий на острове. Там она вторично разрешилась от бремени. Согласно официальному сообщению, написанному секретарем при ее личном участии, Королева «произвела на свет двух нежизнеспособных младенцев». Она признала, что отцом детей является Босуэлл.
Тем временем дружный союз повстанцев распался. Регентство Меррея вызвало недовольство некоторых лордов, и они были готовы перейти на сторону низложенной монархини. 2 мая 1568 года Мария Стюарт бежала из плена и получила военную поддержку. Однако эта маленькая армия была разбита 13 мая 1568 года войсками Меррея в битве при Лангсайде. Мария Стюарт решила отбыть в Англию и просить помощи у королевы Елизаветы.
Едва ступив на английскую землю, Мария сделалась пленницей. Елизавета I инициировала расследование обстоятельств смерти Генриха Дарнли и свержения королевы Шотландии. В ходе расследования сторонники свергнувшей стороны в лице графа Меррея предъявили в качестве доказательства вины Марии Стюарт в убийстве мужа уже упомянутые «письма из ларца». По всей видимости, абсолютная подлинность этих писем не была установлена. Елизавета вынесла расплывчатый вердикт, который позволил утвердить власть регента в Шотландии и сделать невозможным возвращение Марии Стюарт на родину.
В английском плену Мария провела девятнадцать лет. У нее были личные покои, свой штат прислуги и охрана, которая бдительно следила за пленницей. Елизавета по-прежнему видела в сопернице опасного претендента на английский трон. Мария Стюарт была надеждой заговорщиков, посягавших на власть Елизаветы и желавших восстановления католичества в Англии. Было раскрыто несколько заговоров, в которых фигурировало имя Королевы. Мария Стюарт получила обвинение в подготовке покушения на жизнь Елизаветы I и была приговорена к смерти.
8 февраля 1587 года Мария Стюарт была казнена путем обезглавливания в замке Фотерингей. Свою смерть Королева встретила мужественно и благородно. Она отказалась отречься от своих прав на английский престол даже во имя жизни, хотя Елизавета предлагала ей свободу в обмен на титул. Мария Стюарт предпочла умереть королевой.
| королева Франции | ||
|---|---|---|
| 10 июля - 5 декабря | ||
Линлитгоу , Лотиан
Фотерингей , Англия
- Вестминстерское аббатство
2-й: Генрих Стюарт, лорд Дарнли
3-й: Джеймс Хепберн, 4-й граф Ботвелл
сын: Яков VI (I) , король Шотландии и Англии
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Мари́я I (урождённая Мари́я Стюа́рт гэльск. Màiri Stiùbhart , англ. Mary I Stuart ; 8 декабря - 8 февраля ) - королева Шотландии с младенчества, фактически правила с 1561 года до низложения в 1567 году , а также королева Франции в -1560 годах (как супруга короля Франциска II) и претендентка на английский престол. Её трагическая судьба, наполненная «литературными» по драматизму поворотами и событиями, привлекала писателей романтической и последующих эпох.
Энциклопедичный YouTube
Молодые годы
Регентство Аррана
Мария Стюарт была дочерью короля Шотландии Якова V и французской принцессы Марии де Гиз . Именно она ввела в употребление офранцуженное написание имени династии Stuart , вместо ранее принятого Stewart .
Мария родилась 8 декабря 1542 года во дворце Линлитгоу в Лотиане , а спустя 6 дней после её рождения умер её отец, король Яков V, не вынесший унизительного поражения шотландцев при Солуэй-Моссе и недавних смертей двух его сыновей. Кроме Марии у короля не осталось законных детей, а поскольку к этому времени в живых уже не было никого из прямых потомков по мужской линии первого короля из династии Стюартов Роберта II , Мария Стюарт была провозглашена королевой Шотландии.
Регентом страны при малолетней королеве стал Джеймс Гамильтон, 2-й граф Арран , ближайший родственник Марии Стюарт и её наследник. В Шотландию вернулись дворяне-эмигранты - сторонники союза с Англией, изгнанные или бежавшие из страны при Якове V, который проводил профранцузскую политику. При их поддержке регент Арран в конце января 1543 года сформировал проанглийское правительство, прекратил преследования протестантов и начал переговоры о браке молодой королевы с наследником английского престола. Эти переговоры завершились в июле 1543 года подписанием Гринвичского договора , в соответствии с которым Мария должна была выйти замуж за сына короля Англии Генриха VIII , принца Эдуарда , что в дальнейшем должно было повлечь объединение Шотландии и Англии под властью одной королевской династии. Тем временем - 9 сентября 1543 года - Мария Стюарт была коронована в Стерлингском замке королевой Шотландии.
Война с Англией
Усиление профранцузской партии шотландских дворян во главе с кардиналом Битоном и королевой-матерью, а также требование Генриха VIII о передаче ему Марии Стюарт, вызвали поворот в политике Шотландии. В конце 1543 года проанглийские бароны во главе с графом Ангусом были смещены, а к власти пришёл кардинал Битон и сторонники ориентации на Францию. Это вызвало реакцию со стороны Англии. В - гг. английские войска графа Гертфорда неоднократно вторгались в Шотландию, уничтожая католические церкви и разоряя шотландские земли. Одновременно всё более широкое распространение в стране получал протестантизм , приверженцы которого в политическом отношении выступали за сближение с Англией. 29 мая 1546 года группа радикальных протестантов убила кардинала Битона и захватила замок Сент-Эндрюс . Шотландское правительство не смогло справиться с ситуацией и обратилось за помощью к Франции.
Французские войска прибыли в Шотландию в начале 1547 года и выбили протестантов из Сент-Эндрюса . В ответ английская армия вновь перешла англо-шотландскую границу и наголову разгромила шотландцев в битве при Пинки в сентябре 1547 года. Англичане захватили основные шотландские крепости в Лотиане и на берегах Ферт-оф-Тея , подчинив таким образом важнейшую часть шотландского королевства. Мария де Гиз была вынуждена укрыть свою дочь в Дамбартонском замке . К этому времени на престол Франции вступил Генрих II - сторонник решительной борьбы с Англией. По его предложению 7 июня 1548 года был подписан договор о браке королевы Марии Стюарт и дофина Франциска . В Шотландию были введены французские войска, которые к концу 1550 года смогли практически вытеснить англичан из страны. 7 августа 1548 года королева Мария Стюарт, которой к тому времени исполнилось лишь пять лет, отбыла во Францию.
Жизнь во Франции
Вместе с юной Марией 13 августа 1548 года во Францию прибыла её небольшая свита, включающая единокровного брата графа Морейского и «четырёх Марий» - четырёх юных дочерей шотландских аристократов с одним именем - Битон , Ливинстон , Сетон и Флеминг . Французский двор, вероятно в то время самый блестящий в Европе, встретил юную невесту пышными торжествами. Король Генрих II испытывал симпатию к Марии Стюарт и обеспечил ей одно из лучших образований: молодая королева изучала французский , испанский , итальянский , древнегреческий языки и латынь , произведения античных и современных авторов. Она также научилась петь, играть на лютне и полюбила поэзию и охоту. Мария очаровала французский двор, ей посвящали стихи Лопе де Вега , Брантом , Ронсар .
В 1550 году во Францию прибыла мать королевы - Мария де Гиз, - занимающаяся укреплением франко-шотландского союза. Она, однако, не осталась со своими детьми и в 1551 году вернулась в Шотландию, чтобы обеспечить своей дочери стабильную власть в раздробленной религиозными спорами стране. В 1554 году Марии де Гиз удалось отстранить от власти графа Аррана и самой возглавить правительство Шотландии.
Регентство Марии де Гиз
Правление Марии де Гиз ознаменовалось усилением французского влияния в Шотландии. Французские войска были размещены в шотландских крепостях, в королевской администрации доминировали выходцы из Франции. 24 апреля 1558 года в Соборе Парижской Богоматери состоялась свадьба Марии Стюарт и дофина Франциска. Секретным приложением к брачному контракту королева передавала Шотландию королю Франции в случае отсутствия детей от этого брака.
Такая политика не могла не вызвать недовольство большей части шотландской аристократии. В то же время распространение протестантизма окончательно раскололо шотландское общество. Положение усугубилось восшествием на престол Англии в конце 1558 года королевы Елизаветы I , которая начала оказывать поддержку шотландским протестантам. Елизавета I по каноническому праву Римской Католической Церкви считалась незаконнорождённой, поэтому Мария Стюарт, приходившаяся правнучкой королю Англии Генриху VII Тюдору , имела право на английский престол. Однако, Мария и её советчики выбрали нечто среднее: юная королева не препятствовала своей кузине Елизавете быть признанной законной королевой, но и не отказывалась от своих претензий на корону. На гербе Франциска и Марии появилась английская корона. Это решение Марии, принятое словно с целью подразнить Елизавету, стало роковым: у Шотландии не было сил отстоять её права на английский престол, а отношения с Англией были безнадёжно испорчены.
Протестантская революция
Франциск II был слабым, больным юношей и едва ли мог править твердо и решительно, и на первые роли во Франции вышла королева-мать Екатерина Медичи и Гизы - дяди Марии Стюарт. В то же время в Шотландии началась протестантская революция . Большая часть шотландской аристократии присоединилась к восставшим протестантам и обратилась за помощью к Англии. В страну были введены английские войска, которые встречались протестантами как освободители. Королева Мария де Гиз и французский гарнизон были осаждены в Лейте . Мария Стюарт не могла оказать военную помощь своей матери: Амбуазский заговор в марте 1560 года устранил влияние Гизов при дворе, во Франции назревали религиозные войны католиков с гугенотами и Екатерина Медичи не желала обострять отношения с Англией.
11 июня 1560 года скончалась Мария де Гиз - последнее препятствие на пути движения Шотландии к протестантству и союзу с Англией. Эдинбургский договор , заключённый между Францией и Англией 6 июля 1560 года, обеспечил вывод и английских, и французских войск из Шотландии и закрепил победу протестантизма в стране. Мария Стюарт отказалась утвердить этот договор, поскольку в нём содержалось признание Елизаветы I королевой Англии.
5 декабря 1560 года от тяжелой болезни умер Франциск II. Это означало скорое возвращение Марии Стюарт в Шотландию. Перспектива прибытия королевы-католички заставила шотландских протестантов ускорить оформление новой государственной церкви: парламентом страны были утверждены протестантский символ веры и дисциплинарный устав, объявлено о разрыве Шотландской Церкви с Римом и запрете католической мессы.
Возвращение в Шотландию
Внутренняя политика
19 августа 1561 года восемнадцатилетняя королева прибыла в Шотландию. Страна, в которую она возвратилась, представляла собой разделённую нацию. Консерваторы, во главе с графом Хантли , были готовы безоговорочно поддержать королеву, переставшую после смерти Франциска II олицетворять французское доминирование. Радикальные протестанты во главе с Джоном Ноксом требовали от королевы разрыва с католицизмом и её брака с графом Арраном - одним из протестантских лидеров. Умеренное крыло лорда Джеймса Стюарта и государственного секретаря Уильяма Мейтланда могло оказать Марии Стюарт поддержку только при условии сохранения протестантской религии и продолжения сближения с Англией.
С первых дней своего правления Мария Стюарт стала проводить осторожную политику, не пытаясь реставрировать католицизм, но и не переходя в протестантство. Главные роли в королевской администрации сохранили Джеймс Стюарт, ставший графом Морейским, и Уильям Мейтланд. Крайние протестанты пытались устроить заговор с целью захвата королевы, но заговор провалился. Арран вскоре сошёл с ума, а радикализм Джона Нокса уже не встречал понимания у широких слоёв шотландского дворянства. С другой стороны, консервативное крыло в 1562 году оказалось обезглавленным: граф Хантли, добивавшийся передачи ему графства Морей , поднял восстание против Марии Стюарт, но был разбит лордом Джеймсом и вскоре скончался. В 1562-1563 гг. королева официально признала протестантизм в качестве государственной религии Шотландии и утвердила порядок распределения церковных доходов на религиозные и государственные нужды. Мария Стюарт отказалась послать шотландскую делегацию на Тридентский собор , завершивший оформление католической доктрины. При этом она не порвала с Римом, продолжала переписку с Папой, а при дворе служилась католическая месса. В результате начало правления Марии Стюарт отмечено достижением относительной политической стабильности.
Поддержка дворянства в немалой степени объяснялась новыми возможностями, которые открылись перед молодыми шотландскими аристократами после создания королевского двора по французскому образцу в Холирудском дворце Марии. Молодая, стройная, красивая королева, любящая музыку, танцы, маскарады, охоту и гольф, не могла не привлекать к себе шотландских дворян, за время гражданских войн отвыкших от придворной жизни. Перепоручив каждодневную административную работу Морею и Мейтланду, Мария Стюарт смогла создать у себя в Холируде маленькое подобие Лувра .
Внешняя политика
Внешняя политика представляла для Марии Стюарт серьёзную проблему. Лидеры шотландского правительства - Морей и Мейтланд - были убеждёнными сторонниками англо-шотландского союза. Сама королева Мария отказывалась признавать Елизавету I королевой Англии, надеясь на реализацию своих прав на английский престол. Компромисс мог быть возможным на условиях отказа Марии от претензий на английскую корону при жизни Елизаветы I в обмен на признание её наследницей королевы Англии. Однако ни Мария, ведомая самоуверенными надеждами, ни Елизавета I, не готовая решать вопрос наследования английского престола, не желали идти на сближение.
В то же время встал вопрос нового брака королевы Марии. На её руку претендовали множество европейских монархов (короли Франции , Швеции , Дании , эрцгерцог Австрии). Наиболее вероятным женихом долгое время считался Дон Карлос - сын короля Испании Филиппа II . Переговоры об этом союзе обеспокоили Англию: Елизавета I даже предложила за отказ от испанского брака признать Марию своей наследницей. Однако к концу 1563 года стало ясно, что Дон Карлос психически невменяем, и этот проект провалился. Елизавета со своей стороны предложила руку Роберта Дадли, графа Лестера , своего вероятного любовника, что, естественно, вызвало негодование королевы Шотландии.
Кризис и падение Марии Стюарт
Второй брак и убийство Риччо
В 1565 году в Шотландию прибыл двоюродный брат королевы - девятнадцатилетний Генрих Стюарт, лорд Дарнли , сын графа Леннокса и Маргариты Дуглас , потомок по материнской линии английского короля Генриха VII - высокий, красивый молодой человек. Мария Стюарт с первой встречи влюбилась в него и уже 29 июля 1565 года вышла за него замуж, к неудовольствию Елизаветы I. Этот брак не только означал разрыв с Англией, но и одновременно оттолкнул от королевы её прежних союзников - Морея и Мейтланда. В августе 1565 года Морей попытался поднять восстание, но Мария Стюарт, заручившись поддержкой Гордонов и Хепбернов и заложив свои драгоценности для выплаты жалования солдатам, моментально атаковала мятежника и вынудила его бежать в Англию.
Выступление Морея продемонстрировало королеве, что радикальные протестанты и англофилы далеки от безоговорочной лояльности. Это вызвало поворот в политике королевы. Она начала сближаться с католиками и возобновила переписку с королём Испании. Одновременно Мария отдаляет от себя ведущих шотландских аристократов и приближает лиц незнатного происхождения и иностранцев, угодных лично королеве. Положение усугубило охлаждение в отношениях с мужем: Мария Стюарт осознала, что лорд Дарнли морально оказался не готов к королевскому титулу, что она вышла замуж за человека без особых талантов и достоинств. Королева, поняв свою ошибку, стала пренебрегать своим супругом.
В результате, к началу 1566 года сложилась враждебная королеве коалиция Дарнли и протестантских лордов Шотландии во главе с Мореем и Мортоном . 9 марта 1566 года в присутствии беременной королевы лидеры оппозиции жестоко убили Давида Риччо - одного из ближайших друзей, фаворита и личного секретаря Марии Стюарт. Вероятно, этим злодеянием заговорщики хотели, создав угрозу жизни королевы, заставить её пойти на уступки. Однако эффективные действия Марии вновь разрушили планы оппозиции: королева демонстративно примирилась с мужем и Мореем, что вызвало раскол в рядах заговорщиков, и решительно расправилась с исполнителями убийства. Мортон и его сподвижники бежали в Англию.
Убийство Дарнли и свержение королевы
Примирение Марии Стюарт с мужем было кратковременным. Вскоре стала очевидной её симпатия к Джеймсу Хепберну, графу Ботвеллу , который резко контрастировал с Дарнли своей силой, мужественностью и решительностью . Разрыв королевы и короля стал свершившимся фактом: Дарнли даже отказался присутствовать на крещении их ребёнка, будущего короля Якова VI , родившегося 19 июня 1566 года. Политика Марии Стюарт всё более начинает определяться её чувствами, прежде всего страстью к Ботвеллу. Дарнли становится препятствием, которое необходимо преодолеть.
10 февраля 1567 года при таинственных обстоятельствах взорвался дом в Керк-о’Филде, пригороде Эдинбурга , где остановился Дарнли, а сам он был найден убитым во дворе, задушенный, при попытке бегства из горящего дома вместе с пажом. Вопрос об участии Марии Стюарт в организации убийства своего мужа - один из наиболее спорных в истории Шотландии. По-видимому, о готовящемся злодеянии по крайней мере знали и, возможно, сами участвовали граф Морей и Мейтланд. Также со значительной долей уверенности можно говорить о наличии заговора против Дарнли среди его бывших партнёров по убийству Риччо во главе с Мортоном, которых король предал. Участие в заговоре графа Ботвелла тоже более чем вероятно. Причём, если Ботвелл, по-видимому, хотел расчистить себе путь к руке королевы Марии, то группы Мортона и Морея, возможно, убийством Дарнли пытались вызвать кризис доверия к королеве и её свержение. Возможно, все перечисленные группы действовали независимо друг от друга.
Однако, кто бы ни был действительным убийцей короля, по крайней мере, косвенную вину в этом преступлении общественное мнение Шотландии возложило на королеву как неверную жену. Мария Стюарт не сделала ничего, чтобы доказать свою невиновность. Наоборот, уже 15 мая 1567 года в Холируде состоялось бракосочетание Марии и графа Ботвелла. Этот брак с вероятным убийцей короля лишил Марию Стюарт всякой поддержки в стране, чем немедленно воспользовались лорды-протестанты и сторонники Морея. Они организовали «конфедерацию» лордов и, собрав значительные военные силы, выбили королеву и Ботвелла из Эдинбурга . 15 июня 1567 года войска королевы, столкнувшись у Карберри с армией конфедератов, разбежались. Мария Стюарт была вынуждена сдаться, предварительно обеспечив беспрепятственный отъезд Ботвелла, и была препровождена восставшими в замок Лохлевен. 2 мая 1568 года Мария Стюарт бежала из замка Лохлевен. К ней немедленно присоединились оппозиционные Морею бароны. Однако небольшая армия королевы 13 мая была разбита войсками регента в битве при Лангсайде , и Мария бежала в Англию, где обратилась за поддержкой к королеве Елизавете I.
Первоначально Елизавета I пообещала помощь Марии, однако она была далека от идеи военной интервенции в пользу своей конкурентки за английский престол. Елизавета взяла на себя функции арбитра в споре между Марией Стюарт и графом Мореем и инициировала расследование обстоятельств смерти Дарнли и свержения королевы Шотландии. В ходе расследования сторонники регента предъявили в качестве доказательства неверности Марии Стюарт и её участия в заговоре против мужа знаменитые «Письма из ларца », брошенные Ботвеллом после его бегства. По всей видимости часть этих писем (например, стихи, адресованные Ботвеллу) действительно были подлинными, однако другая часть была фальшивой. Результатом расследования стал расплывчатый вердикт Елизаветы в 1569 года, который, однако, позволил режиму Морея утвердиться в Шотландии и получить признание Англии.
Дело Марии Стюарт ещё не было окончательно проиграно. После убийства Морея в январе 1570 года в Шотландии вспыхнула гражданская война между сторонниками королевы (Аргайл, Хантли, Гамильтоны, Мейтланд) и партией короля (Леннокс и Мортон). Лишь благодаря вмешательству Елизаветы I 23 февраля 1573 года стороны подписали «Пертское примирение », в соответствии с которым королём Шотландии признавался Яков VI. Вскоре войска Мортона захватили Эдинбург и арестовали Мейтланда, последнего приверженца партии королевы. Это означало потерю Марией Стюарт надежды на её реставрацию в Шотландии.
Заключение и казнь Марии Стюарт
Неудача в Шотландии не сломила королеву. Она по-прежнему оставалась претенденткой на английский престол, отказываясь отречься от своих прав, что беспокоило Елизавету I. В Англии Мария содержалась под наблюдением в Шеффилдском замке. В заключении у Марии Стюарт был значительный штат прислуги, на содержание королевы Англией и Францией выделялись крупные денежные средства. Однако она была отрезана от своих друзей в Шотландии и медленно старела в одиночестве.
Мария не переставала интриговать против Елизаветы I, завязав секретную переписку с европейскими державами, однако реального участия в восстаниях против английской королевы она не принимала. Тем не менее имя Марии Стюарт, законной правнучки короля Генриха VII Английского , активно использовалось заговорщиками против Елизаветы I. В 1572 году был раскрыт заговор Ридольфи, участники которого пытались сместить Елизавету и посадить на трон Англии Марию Стюарт. В 1586 году, возможно, не без участия министра Елизаветы Фрэнсиса Уолсингема, который стал королём Англии после смерти Елизаветы I, останки Марии Стюарт перенесены в Йост ван ден Вондел, а также цикла стихотворений «» (1936, в главной роли. В 2013 году режиссёром Томасом Имбахом был снят фильм «
Со стороны Марии было глупо пытаться судить Нокса, вероятно, вопреки совету Л етингтона. Последний, должно быть, порадовался, когда Мария воочию увидела, что случается, если игнорировать его наставления. У Марии не было причин провоцировать столкновение, и если бы она продолжала придерживаться своей политики невмешательства, то не получила бы в ответ ужесточения позиции реформистов.
1563 год выдался тяжелым, и Мария явно предпочла бы забыть его. Сразу после двадцать первого дня рождения она слегла с сильной болью в правом боку и оставалась в своих покоях во время празднований Рождества и Нового года. Королева утверждала, что «подхватила простуду во время долгой церковной службы», однако Рэндолф, которого неизменно поддерживал Нокс, полагал, что болезнь происходит от усталости, вызванной ночными танцами.
Что касалось вопроса о браке, Рэндолф сообщал о следующей личной беседе, состоявшейся 21 февраля: «Иногда она любит поговорить о браке. Обычно она предпочитает вдовство, порой говорит, что выйдет замуж за того, кого выберет, порой – что за ней никто не ухаживает». Рэндолф просил ее хотя бы оказать милость четырем Мариям, которые ради нее дали обет не выходить замуж. На самом деле Мэри Ливингстон была уже замужем, и еще две Марии выйдут замуж раньше своей госпожи.
Комментарии Марии весьма откровенны для королевы, до того избегавшей сопровождающей власть ответственности. Мария жила в то время, когда женщину определял статус жены. Конечно, были и три великих исключения – Екатерина Медичи, Диана де Пуатье и Елизавета I, но в целом незамужние женщины представляли интерес постольку, поскольку были потенциальными женами, а относительная важность жены зависела от влиятельности мужа. С другой стороны, считалось, что вдовы уже исполнили свой долг перед обществом и потому их можно предоставить самим себе. Тот факт, что вдовы часто были финансово независимыми и властно вмешивались в жизни младших родственников, выделяет их в особую категорию, находившуюся вне нормальных общественных структур. Мария полагала, что не обязана предпринимать дальнейшие усилия, чтобы утвердить собственную личность, но могла просто наслаждаться жизнью, танцуя, пируя и охотясь.
Кроме того, желание Марии «выйти замуж за того, кого она сама выберет», было совершенно нереализуемо в силу ее положения и религиозных пристрастий, но поскольку она с детства привыкла прислушиваться к советам других, то не склонна была проявлять свою волю, если не считать мелких и незначительных дел.
Жалоба Марии на то, что «за ней никто не ухаживает», представляла собой не более чем детское нытье. Ей уж сделали предложение как минимум три европейских правителя, и она могла бы принять любое из них. Однако Мария видела, как многие члены ее свиты вступают в брак по любви. За ее дамами ухаживали, их соблазняли и обожали, а сорванные украдкой поцелуи вели к любви и замужеству. Мария обязательно присутствовала на свадьбах и крестинах их детей и всегда наслаждалась этими простыми домашними праздниками. Она явно завидовала их свободе обычных людей; мало кто из монархов никогда не завидовал беззаботности своих подданных. Всегда легко завидовать бедным, сидя на обтянутом бархатом стуле во дворце.
Правда, Мария не выбирала долю королевы – мало кто из королев когда-либо этого хотел, – но она радовалась привилегиям своего положения. Многие королевы оказались на троне неожиданно – и пример тому обе королевы Елизаветы, управлявшие Англией и Великобританией, – и стали прекрасными монархами, однако они приняли необходимость приносить жертвы не жалуясь. Мария избегала королевских обязанностей, но продолжала наслаждаться своим положением и с удовольствием посещала свадьбы своих фрейлин. Она все еще ждала своего Амадиса , странствующего рыцаря, который увез бы ее на белом коне.
Одна свадьба, правда, совсем ее не порадовала. С 1560 года Нокс был вдовцом, и 1 марта 1564 года было оглашено объявление о его браке с Маргарет Стюарт, дочерью лорда Окилтри. Ей было семнадцать, а Ноксу – пятьдесят, поэтому возник скандал. Что важнее, юная невеста была дальней родственницей Марии «по крови и по имени». Королева «страшно бушевала».
Вопрос о ее собственном браке был отложен до тех пор, пока в марте того же года Летингтон не сказал Рэндолфу, что от императора последовало еще одно предложение; он был готов выделить своему сыну, эрцгерцогу, два миллиона франков сразу и пять миллионов после своей смерти, «чтобы тот жил с ней в Шотландии, приведя с собой настолько небольшое количество слуг, насколько это покажется уместным ее совету». Летингтон добавил, что император ожидал ответа до конца мая. Эту новость поведали Рэндолфу «под большим секретом»; посол подозревал, что это предложение – не более чем игра, призванная вынудить Елизавету принять решение.
Рэндолф получил достаточный стимул для того, чтобы «подробно продекларировать то, о чем ему написала Ее Величество». Возможно, Рэндолф получил свои инструкции заранее и ему было приказано огласить их, когда, по его мнению, наступит время. Он сделал это 30 сентября 1564 года, когда Мария была в Перте, городе, который она ненавидела, поскольку считалось, что именно там с проповеди Нокса в церкви Святого Иоанна началась шотландская Реформация. Здесь Мария распустила заседание Тайного совета, чтобы принять посла Елизаветы. Английская королева настоятельно рекомендовала Марии выйти замуж за лорда Роберта Дадли.
Мария была поражена новостями и сказала, что Рэндолф «захватил ее врасплох», поскольку она ожидала новостей о мире Елизаветы с Францией. Это была всего лишь проволочка, пока королева собиралась с мыслями. Поначалу она оскорбилась, что ее кузина рекомендует ей выйти замуж за простолюдина, которого Мария еще недавно именовала «грумом Елизаветы», а Рэндолф предположил, что подобный союз в конце концов сможет принести Марии английский престол. Мария отбросила это соображение: «Я имею в виду свои интересы и интересы своих друзей, которые, полагаю, вряд ли согласятся на то, чтобы я настолько унизилась!» Затем она заставила Рэндолфа повторить предложение нескольким советникам, которые еще находились во дворце. Потом она официально задала послу вопрос: что, по мнению Елизаветы, будет с ней, если у самой Елизаветы родятся дети, а она, Мария, сделает королем Шотландии простолюдина? Рэндолф смог только невнятно пробормотать, что он уверен: Елизавета предвидела этот вопрос и решит его правильно. Мария в обществе Аргайла, Морея и Летингтона отправилась ужинать «в довольно хорошем настроении», и Морей спросил Рэндолфа: почему бы ему не убедить саму Елизавету выйти замуж, а не беспокоить голодную Марию перед ужином? Морей втайне благоволил лорду Роберту, бывшему его личным другом; ему было бы очень выгодно считаться сторонником Дадли в его борьбе за шотландскую корону.
После ужина Летингтон сказал Рэндолфу, что трое государственных мужей обсудили вопрос между собой и теперь хотят обсудить его с подходящей персоной – предложили графа Бедфорда – на будущей конференции в Берике. «Со стороны нашей правительницы ничего не будет упущено в ее стремлении к дружбе».
Почему Елизавета сделала такое предложение, остается загадкой. Нет сомнений в том, что она любила Дадли, хотя это чувство так и не получило физического выражения, и, возможно, считала, что с его помощью сможет контролировать Марию. Хотя Дадли повиновался бы Елизавете как своей королеве, он был амбициозен и заносчив, так что в качестве марионеточного правителя Шотландии стал бы настоящим бедствием. Кроме того, предлагать Марии в мужья человека, бывшего не только недостаточно знатным, но также, по мнению многих, брошенным любовником, было в высшей степени оскорбительно. Впрочем, Дадли был холостым протестантом, а Елизавета теперь страстно желала разрешить брачную проблему. Одна из величайших в истории мастериц промедления, она всегда любила решать за других их дела.
К ужасу Сесила, Елизавета и вправду разрешила одну проблему. Граф Леннокс уже двадцать лет пребывал в изгнании в Англии, и Елизавета просила Марию разрешить ему вернуться. Ужас Сесила был вызван тем, что женой Леннокса была католичка, лишь недавно освобожденная из Тауэра, куда была посажена за разжигание недовольства. Кроме того, его сын, двадцатилетний Генри Дарнли, был главным претендентом не только на руку Марии, но и на корону Шотландии. Религиозные взгляды самого Дарнли трудноопределимы, ведь его отец служил Генриху VIII и протектору Сомерсету, а мать, Маргарет Дуглас, оставалась убежденной католичкой. Пожалуй, лучшее, что можно сказать о Генри Дарнли, так это то, что он плыл по течению. В апреле 1564 года Елизавета выдала Ленноксу паспорт для путешествия на север.
Мария теперь намекала, что ей в общем все равно, но скорее всего она не выйдет замуж за лорда Роберта. Вместо этого она благоволила к Дарнли и, чтобы продемонстрировать свою беззаботность, в июле отправилась в очередную поездку по стране, на этот раз в Аргайл и на говоривший по-гэльски северо-запад. Особенностью ее личности было резкое неприятие критики или указаний, поэтому она была склонна в ярости поступить прямо противоположным образом. Летингтон не сопровождал королевскую свиту, но остался в Эдинбурге: «Я занимаю такую должность, что не могу путешествовать да и не люблю поездок (поскольку они опасны), если только они не ведут к какой-либо хорошей цели».
Елизавета, осознавшая, что создала взрывоопасную ситуацию, впала в панику и теперь отказывалась позволить Ленноксу уехать. Летингтон написал ей 13 июля, уверяя, что слухи о враждебности к Ленноксу в Шотландии преувеличены: Леннокса ненавидели и раньше – после его бегства в Англию в 1544 году, и возвращение его «не представляет собой ничего особенного». Страхи Елизаветы возросли: теперь она опасалась, что, если Мария умрет раньше Дарнли, ей наследует его мать леди Леннокс, в тот момент являвшаяся для королевы настоящим жупелом.
Затем два удивительных предложения сделала Екатерина Медичи: во-первых, Елизавета должна выйти замуж за Карла IX, а во-вторых, Марии следовало стать женой его брата – герцога Анжуйского. Оба предложения были отклонены, однако французский посол Мишель де Кастельно де Мовиссьер был – вполне предсказуемо – очарован Марией, которую он нашел «женщиной в расцвете юности». Елизавета уже отчаялась сдвинуть дело с мертвой точки и писала Сесилу 23 сентября: «Я настолько запуталась, что не знаю, как отвечать шотландской королеве… Придумайте что-нибудь получше, чтобы я могла это включить в инструкции Рэндолфу». Теперь Мария, что для нее нетипично, взяла дело в свои руки и отправила к Елизавете собственного посла, призванного пролить масло на бурные воды. Послом был джентльмен королевской опочивальни сэр Джеймс Мелвилл из Холхилла.
Мелвиллу было двадцать восемь лет; он служил пажом в свите Марии, когда ей было всего шесть лет, потом перешел на службу к коннетаблю Франции Анну де Монморанси, затем – к Казимиру, сыну электора Пфальцского. Мелвилл вернулся в Шотландию 5 мая 1564 года и встречал Марию в Перте, как раз после того она узнала о предложении Елизаветы выйти замуж за лорда Роберта Дадли. Не стоит и упоминать, что Мелвилл был ею очарован: «Я считал, что лучше служить ей за скромное вознаграждение, нежели любому другому государю Европы за огромные деньги». Она послала его в Англию 28 сентября «с инструкциями из уст самой королевы». Записки Мелвилла представляют дословную запись бесед с Елизаветой, но историк Гордон Доналдсон предупреждает, что он, вероятно, сообщает «не то, что они на самом деле говорили, а то, что они потом предпочли считать сказанным».
В ходе первого разговора с Елизаветой, который шел по-французски, поскольку Мелвилл так долго пробыл за границей, что «не мог говорить на своем языке столь же свободно», королева сказала ему, что решила покончить со своим девственным состоянием, однако будет рада браку Марии с лордом Робертом, которого она собиралась сделать графом Лестером и бароном Денби. Мелвиллу было приказано остаться и стать свидетелем этой церемонии, состоявшейся в Вестминстерском аббатстве, причем Елизавета прервала церемонию, чтобы пощекотать шею Лестера. Мелвилл признал, что тот – достойный подданный королевы, но Елизавета указала на Дарнли, который как принц королевской крови нес королевский меч, и произнесла: «Однако вам больше нравится этот долговязый юнец». Мелвилл уверил ее, что ни одна уважающая себя женщина не полюбит такого человека, больше похожего на женщину – безбородый, с девичьим лицом, – чем на мужчину. Дарнли был утонченным и женственным даже в большей степени, чем того требовала мода. Его явная бисексуальность заслужила ему прозвище «петушок-курочка». Мелвилл не сказал Елизавете, что у него были тайные инструкции получить у леди Леннокс разрешение для Дарнли посетить Шотландию: официально – чтобы сопроводить своего отца на юг.
Елизавета вновь объявила о своем желании остаться девственницей, и Мелвилл, по его собственному утверждению, сказал ей: «Мадам, я знаю о вашем королевском аппетите. Вы считаете, что если выйдете замуж, то будете всего лишь королевой Англии, тогда как сейчас вы – и король, и королева».
Елизавета, продолжая льстить Мелвиллу, показала ему портрет Марии, находившийся в ее личной коллекции миниатюр. Но Мелвилл заметил, что одна из миниатюр завернута в бумагу, на которой рукой Елизаветы было написано: «Портрет моего господина», – то была миниатюра Лестера. Она показала Мелвиллу «большой, размером с теннисный мяч, рубин», и он заметил, что она могла бы отослать его королеве Марии как знак своей любви. После резкого тюдоровского вдоха Елизавета ответила, что если Мария последует ее пожеланиям, то получит и ее рубин, и ее мужчину, но пока что она пошлет ей бриллиант. На следующий день Елизавета поинтересовалась у Мелвилла, которая из них двоих прекраснее, и он ответил, что Елизавета – прекраснейшая королева Англии, а Мария – прекраснейшая королева Шотландии. Елизавета довольно резко потребовала выбрать между ними, и Мелвилл признал, что хотя Мария очень красива, у Елизаветы кожа белее (из-за более чем щедрого употребления ядовитых свинцовых белил). Каковы ее любимые развлечения? Мелвилл теперь отчаянно импровизировал: он сказал Елизавете правду – что Мария только что вернулась с охоты из Хайленда, и солгал – что она любит читать серьезные книги и исторические хроники; правдой было и то, что она также играет на лютне и клавесине. Елизавета тоже гордилась своими музыкальными способностями, поэтому спросила у Мелвилла, хорошо ли играет Мария, и тот дал рискованный ответ, что для королевы она играет совсем неплохо. В тот вечер Мелвилла пригласил на прогулку лорд Хансдон, и тогда – совершенно случайно, конечно! – ему удалось услышать, как Елизавета играет на клавесине. Елизавета позвала Мелвилла к себе и заговорила с ним по-немецки, но ее немецкий был несовершенен, поэтому она перешла на итальянский, на котором Мелвилл не говорил. Таким образом, этот вечерний лингвистический поединок закончился вничью.
Следующим пунктом программы Мелвилла была прогулка по реке в обществе самого графа Лестера, сказавшего ему, что брачное предложение исходило от Сесила, а он оказался бессилен: «Если бы я показал стремление к этому браку, то потерял бы расположение обеих королев». Он явно был несчастен оттого, что женщина, которую он любил, использовала его как пешку в брачной игре.
На следующий день Мелвилл вернулся в Шотландию, осыпанный подарками: среди них были подаренная ему Сесилом золотая цепь и предназначавшийся Марии бриллиант от Елизаветы. Леди Леннокс превзошла обоих, добавив к подаркам «прекрасный бриллиант» для Марии, изумруд для ее будущего мужа, бриллиант для Морея, часы с бриллиантами для Летингтона, а также кольцо с рубином для его брата сэра Роберта. Мелвилл пришел к выводу, что графиня Леннокс – мудрая и осторожная старая дама. Рэндолф сказал, что «те, кто ее знали, скорее боялись, нежели любили ее». В Шотландии ее мужа пригласили в парламент, и начался процесс возвращения ему земель и доходов. Тем временем он втерся в доверие к Марии, играя с ней в кости и дипломатично проиграв хрустальную посуду, оправленную в золото.
Летингтон и Морей встретились с Рэндолфом и Бедфордом в Бервике, но их встреча ничего не дала. Сесил продолжал настаивать на кандидатуре Лестера, а Мария колебалась. Она просто ждала, когда события вынудят ее к каким-либо действиям, но все происходило очень медленно. С политической точки зрения обе стороны колебались по разным причинам: если бы брак состоялся (а теперь всем уже было ясно, что он состоится), а затем распался бы, никто не захотел бы взять на себя ответственность за это. Летингтону не нравился Лестер, потому что тот был англичанином, а Морею не нравился Дарнли, потому что тот стал бы оказывать покровительство католикам, если бы ему это было выгодно. Оба лорда «обменялись страстными речами».
Сесил все еще надеялся на брак Марии с Лестером и подготовил меморандум: «Видя, что два королевства не могут быть объединены браком, второй способ сделать их и их жителей счастливыми состоит в том, чтобы Мария вышла замуж за того, к кому Елизавета благоволит и кого любит как брата… Она уже начала осыпать его почестями и доходами и не собирается жалеть для этого средств». Здесь содержится намек на то, что приданое Лестера могло оказаться вполне щедрым.
Дело, казалось, сдвинулось с места, когда, к большому удивлению, 12 февраля Рэндолф отметил, что и Сесил, и Лестер поощряли выдачу Дарнли разрешения отправиться в Шотландию. Он сначала приехал в Берик, а потом через Данбар и Хаддингтон отправился в Эдинбург. О нем много говорили, хотя он был плохо экипирован и Рэндолфу даже пришлось одолжить ему пару лошадей.
Когда Мелвилл описывал Дарнли Марии, его рассказ отличался от дипломатичного ответа Елизавете. Теперь он сказал Марии, что Дарнли – «крепкий, отлично сложенный и высокий мужчина… с прекрасной осанкой, изящный, стройный и подтянутый, с юности привыкший ко всем подобающим физическим развлечениям». На портрете, написанном тремя годами ранее, он, безусловно, строен и элегантен, но его лицо имеет самовлюбленное выражение, он презрительно смотрит из-под изогнутых бровей на зрителей, которых, кажется, едва терпит. Дарнли получил подобающее образование и теперь, имея перспективу королевского брака, с присущей ему галантностью взял на себя роль поклонника.
Дарнли пересек Форт и остановился в доме лэрда Уэмисса в Файфе. Там 17 сентября он встретился с Марией и был «ею хорошо принят». В Шотландию прибыл второй муж Марии.
Глава X
ДОЛГОВЯЗЫЙ ЮНЕЦ
Прибытие Дарнли в Шотландию немедленно развязало языки всем сплетникам: «Если ей понравится этот новый гость, тогда стоит ждать беды». Ленноксу, отцу Дарнли, должны были вернуть его земли на западе, в частности замок Дамбартон, который конфисковали во время его пребывания в Англии. Шательро пришел в ярость из-за возвращения земель, последствием чего стало заключение весьма нестабильного союза между ним и Мореем, который теперь ясно видел перспективу восхождения Леннокса на престол и рождения детей, которые наследуют ему, тем самым еще больше отодвигая в тень его собственные права на корону: «Если он вступит в этот брак, это приведет к падению и подчинению нас самих и наших семей». Однако Мария, по крайней мере пока, проявляла дружелюбие к Дарнли. Рэндолф продолжал настаивать на предложении Лестера, но без большой надежды на успех. Мария резко отвергла идею замужества с Лестером и, чтобы устранить некоторые возражение против Дарнли, вновь опубликовала свою прокламацию от 1561 года, заверявшую шотландцев в том, что она не имеет намерений менять официальную религию. Узнав, что на севере «опять укоренилась» месса, Мария написала заинтересованным лицам, прося их «не делать ничего такого, чего опасаются протестанты».
Возможно, Мария оказалась под впечатлением от незначительного, но трогательного события, произошедшего с ней в Файфе, когда она отправлялась на встречу с Дарнли.
Когда она приехала в дом лэрда Ланди, древнего старика с седой головой и белой бородой, тот преклонил перед ней колени и произнес: «Мадам, это ваш дом, и вся земля, к нему относящаяся, все мое имущество принадлежит вам. Мои шесть сыновей… и я сам готовы расстаться с нашими телами, служа вашей милости… Но, мадам, в ответ на это я молю Ваше Величество о том, чтобы в этом доме не служили мессу, пока вам угодно в нем находиться».
Его просьба была удовлетворена, и «он счел себя счастливым вдвойне, принимая королеву в своем доме, но не запятнав его идолопоклонничеством». Это был яркий пример должного подчинения, проявленного простыми людьми по отношению к правительнице, но не к ее религии.
Продолжая очищать свой двор от французов, Мария отослала обратно во Францию своего личного секретаря Огюстина Роле вместе с его женой, управлявшей штатом личных слуг королевы. Роле – одна из теневых фигур, окружавших Марию. Он служил кардиналу Лотарингскому и приехал из Франции вместе с королевской свитой, постепенно поднявшись по карьерной лестнице до должности хранителя ключей от шкафов с личными бумагами Марии. Королева, заподозрив Роле в недобросовестности, уволила его. Перед отъездом все его личные бумаги были конфискованы. Позднее Роле вернется на службу к Марии.
Первая встреча Марии и Дарнли была формальной и проходила в присутствии придворных, поэтому и первые впечатления Марии были положительными. Она сказала Мелвиллу, что Дарнли «сложен лучше, чем любой другой мужчина, которого она когда-либо видела». Через десять дней Мария вернулась в Холируд; там ее личным секретарем стал Давид Риццио, причем считалось, что «все делается через него», к большому раздражению Тайного совета.
Беспокойный граф Босуэлл нарушил условия изгнания и вернулся в Шотландию, бормоча оскорбления в адрес Марии: она-де «кардинальская шлюха» и он ни за что не примет почестей из ее рук. Дарнли последовал за Марией в Эдинбург и присутствовал на проповеди Нокса, перед тем как отправиться на бал в Холируд. Там Морей предложил ему станцевать гальярду с королевой. Впервые в жизни Мария танцевала с мужчиной, который был выше нее, и веселые прыжки «долговязого юнца» в гальярде порадовали ее так же, как и спокойные моменты формальных приветствий, когда она наконец смогла посмотреть на своего партнера снизу вверх. Первая карта в брачной игре Дарнли была разыграна успешно.
Впрочем, элегантность осанки и изящество движений предназначались для того, чтобы произвести впечатление на мужчин-придворных, хотя Дарнли понимал: если он женится на Марии, то в какой-то момент придется завести детей. Он был готов пережить этот несколько неприятный опыт как часть своих обязанностей. На самом деле он не интересовался ничем, кроме собственных удовольствий, и, подобно Марии, не собирался утруждать себя практическими делами управления.
В апреле двор переехал в Стирлинг, где Дарнли заболел «корью», и хотя его держали в изоляции, ему присылали блюда со стола Марии. Симптомы его болезни, впрочем, мало напоминали корь; вероятнее всего, это слово использовалось в качестве эвфемизма, скрывавшего нечто более серьезное. Во время периодов улучшения Дарнли и Мария играли в шары против Рэндолфа и Мэри Битон. Рэндолф и Битон победили, и Дарнли уплатил свой долг кольцом и брошью с агатами «ценой в 50 крон». При поддержке отца Дарнли тратил на свое ухаживание гораздо больше, чем оба они могли себе позволить. К маю у Леннокса кончились деньги, и ему пришлось занять 500 крон у Летингтона. Леннокса пока еще не утвердили в правах владения крепостью Дамбартон.
Сесил беспокоился все больше, и 28 апреля отправил в Эдинбург Николаса Трокмортона, бывшего английского посла во Франции, уже знакомого шотландской королеве, с длинным меморандумом, суть которого заключалась в следующем: «Ради бога, постарайтесь узнать, что происходит». Из Стирлинга Рэндолф сообщал, что забота Марии о Дарнли, проявленная ею во время его болезни, вызывает большое беспокойство и что, по всеобщему мнению, Морей вскоре присоединит свой голос к хору недовольных. Недовольны были эдинбуржцы: одного католического священника поставили к позорному столбу и забросали яйцами. Католики ответили насилием на насилие, и провосту пришлось прервать ужин, чтобы не дать вспыхнуть бунту. Священника заковали в цепи в Толбуте и известили об этом Марию. Она приказала освободить его «к великому недовольству всего народа», а Тайному совету было велено собраться в Эдинбурге и наказать провоста. Морей и Аргайл отказались приехать.
В Лондоне Елизавета запаниковала и заявила своему Тайному совету, что брак Марии и Дарнли окажется «неподходящим, невыгодным и будет угрожать искренней дружбе двух королев». Трокмортону было поручено передать это Марии и сказать ей также, что она может выбрать любого аристократа, кроме Дарнли. Сесил добавил, что, если Мария выйдет замуж за Лестера, может быть разрешен вопрос о наследовании ею английского престола. Совет Марии открыто разделился: Летингтон, Рутвен и Риццио поддерживали решение Марии, а Шательро, Морей и Аргайл выступали против этого брака. Морей был в такой ярости, что Мария стала подозревать его в желании «возложить корону на собственную голову».
Поскольку знать была совершенно поглощена вопросом о браке, лэрды пограничных земель ухватились за возможность напасть друг на друга. 3 мая Рэндолф писал о «ежедневных стычках между шотландцами и Эллиотами – все они виновны в грабежах, а правосудием и не пахнет».
Воинственность Марии проистекала из ее упрямого отказа прислушаться к словам советников или к общественному мнению. Как только ей сказали, что брак с Дарнли нежелателен, она приняла решение – совершенно по-детски – настоять на своем. В конце концов, она была королевой, а желания королевы нельзя игнорировать, напротив, их должно немедленно удовлетворять. Выйти замуж за Дарнли означало пойти против стремлений Елизаветы к более тесному союзу двух наций, отвергнуть богатейших поклонников Европы – даже отвергнутый эрцгерцог Карл принес бы ей большой кусок Австрии, а также отцовский миллион – и все ради брака с ненадежным, но очаровательным бедняком гораздо ниже ее по происхождению. Чтобы разрешить дело, 8 мая Мария дала аудиенцию Морею и потребовала у него подписать брачное соглашение; поскольку Дарнли еще не было двадцати одного года, ему нельзя пока было даровать брачную корону. «Из-за этого возникла большая ссора, и королева наговорила Морею много недобрых слов». Мария получила согласие на ее брак из Испании и Франции и попросила разрешение Рима, необходимое для того, чтобы выйти замуж за своего кузена. Заносчивость Марии привела к тому, что теперь ей приходилось править разделенной страной. Шотландская знать терпела ее переменчивость, но теперь всем пришлось выбирать: «за» или «против» брака, «за» или «против» королевы.
Елизавета получила послание Рэндолфа: «Сообщают, что королева влюблена, а Дарнли так раздулся от гордости, что стал невыносим для всех честных людей» – и теперь, когда речь шла об этом браке, старалась делать хорошую мину при плохой игре. 3 июня французский посол Поль де Фуа был принят Елизаветой, игравшей в шахматы. Она заверила его, что Дарнли столь же важен, как и пешка на ее доске. То была бравада, поскольку на следующий день ее Тайный совет собирался «разрешить вопрос о наследовании обеих корон в связи с браком. Паписты в этом королевстве воспользуются любыми средствами, чтобы нанести королеве ущерб, и не остановятся перед употреблением силы». Было решено укрепить границу – «на тот случай, если мир будет нарушен», – а также поместить леди Леннокс в «безопасное место» – другими словами, ее отправляли обратно в Тауэр – и отозвать в Англию Леннокса и Дарнли. Возникли даже планы войти в Шотландию «с враждебными намерениями», если прочие действия не возымеют успеха, и Елизавета опять послала Трокмортона выяснить, каковы намерения Марии, и озвучить ее серьезные предостережения. Две недели спустя Трокмортон прибыл в Стирлинг и после довольно продолжительной проволочки получил аудиенцию у Марии в присутствии большей части Тайного совета. Трокмортон передал королеве возражения Елизаветы, которые Мария отбросила, ответив, что Елизавета, предостерегая ее от любого иностранного поклонника, предоставила ей свободный выбор среди британских дворян. «Мы несколько раз спорили об этом», – сообщал Трокмортон. В конце концов его отпустили с подаренной золотой цепью в пятьдесят унций. Впоследствии он говорил: «Я нахожу, что королева полностью побеждена любовью или колдовством (или же, говоря по правде, хвастовством и глупостью)». И добавлял: «Королева зашла настолько далеко в деле с лордом Дарнли, что теперь его нельзя расторгнуть ничем, кроме силы».
Мария теперь уж точно не собиралась никого слушать, и это стало очевидно, когда всего через час после отъезда Трокмортона она сделала Дарнли рыцарем Тарболтона, лордом Ардмэнноком, бароном Ротерсеем и графом Россом. Дарнли все время пребывал в плохом настроении. Его гнев возбудил тот факт, что Мария обещала сделать его герцогом Олбани – это был титул, дававшийся членам королевской семьи, – а теперь решила придержать его до тех пор, пока не узнает, как Елизавета отреагирует на провал посольства Трокмортона. Когда Рутвен сообщил о проволочке, Дарнли охватил приступ неконтролируемой ярости: он набросился на Рутвена, размахивая кинжалом, и его пришлось скрутить. После церемонии новоиспеченный граф отправился дуться в свои покои и напился до беспамятства.
Загнав себя в угол, Мария проявляла по отношению к Дарили больше страсти, «чем это подобает любому достойному человеку», и «всякий стыд был отброшен». Мария пренебрегла своим королевским достоинством, красота покинула ее, «а ее радость и довольство превратились неизвестно во что». Конечно, Рэндолф, автор этих комментариев, был против этого брака, но он рисует узнаваемый портрет избалованной женщины двадцати двух лет, переживавшей первую любовь, знавшей, что она влюблена в совершенно неподходящего человека, который разлучит ее со всеми друзьями и в конце концов принесет беду ей самой, но при этом полной решимости идти до конца, какова бы ни была цена.
