Алексей Елисеевич Крученых (1886-1968) родился в крестьянской семье в поселке Оливское Херсонской губернии. После окончания в 1906 году Одесского художественного училища Крученых профессионально занимается живописью.

Сближение Крученых с произошло в 1912 году. В том же году увидели свет его книги «Игра в аду» и «Старинная любовь». Поэма «Игра в аду» была написана в соавторстве с . Это первая книга обоих поэтов, которую Крученых охарактеризовал как «ироническую, сделанную под лубок, издевку над архаическим чертом».

В декабре 1912 года вышел знаменитый футуристический альманах «Пощечина общественному вкусу», открывавшийся манифестом, под которым наряду с другими стояла и подпись Крученых. В 1913 году Крученых в сборнике «Помада» публикует свое самое известное стихотворение и принимается за разработку теории «заумного языка», основы которой даны в «Декларации слова, как такового» (1913). Это была попытка создания принципиально новой поэзии, основанной на «заумном слове», которое бы через радикальный сдвиг значения максимально точно выражало суть обозначаемой вещи: «Лилия прекрасна, - писал Крученых в «Декларации», - но безобразно слово лилия... Поэтому я называю лилию еуы...»

До революции Крученых много издавался. Его книги иллюстрировали крупнейшие художники русского авангарда (К. Малевич, М. Ларионов, Н. Гончарова и др.). Как для литературной практики Крученых, так и для футуризма в целом, этот факт имеет огромное значение, поскольку один из главных творческих принципов «будетлян» - это ориентация литературы на достижения новейшей живописи (сравним, например, с высказыванием Хлебникова: «Мы хотим, чтобы слово смело пошло за живописью»).

В этом плане будетляне отчасти продолжают эстетические традиции символизма, ориентировавшегося на поиск некой универсальной знаковой системы, которая объединяла бы все виды искусств. Наиболее ярким воплощением этой установки стала утопическая футуристическая опера «Победа над солнцем», поставленная в 1913 году (текст Крученых, пролог Хлебникова, сценография Малевича, музыка Матюшина). В этой опере впервые воплотились принципы нового авангардного театра XX века, в частности театра ОБЭРИУ и драмы абсурда.

После революции творческая деятельность Крученых связана с тифлисской группой «41°». В 1922 году он возвратился в Москву, где попытался сотрудничать с группой . Однако радикальные взгляды Крученых на современное искусство не смогли прижиться в советском социокультурном контексте.

В 1922-1923 гг. (переломные годы в истории русского футуризма: умер Хлебников, и распалась последняя футуристическая группа ) выходят итоговые книги Крученых: «Фактура слова: Декларация. (Книга 120-я)» (1922), «Сдвигология русского языка: Трахтат обижальный (Трактат обижальный и поучальный). Книга 121-я» (1922) и «Апокалипсис в русской литературе: Книга 122-я» (1923). Последняя книга Крученых увидела свет в 1934 году.

КРУЧЕНЫХ, АЛЕКСЕЙ ЕЛИСЕЕВИЧ (1886–1968), русский поэт. Родился 9 (21) февраля 1886 в пос. Оливский Херсонской губ. в семье крестьянина. Отец вскоре переехал в Херсон и стал извозчиком. В 1902 Крученых окончил Херсонское городское трехкласное училище и уехал в Одессу, где поступил в художественное училище – одно из лучших средних художественных заведений того времени. Увлечение живописью впоследствии объяснял влиянием школьных учителей, которые знакомили учеников с новыми течениями в изобразительном искусстве.

По окончании училища в 1906 вернулся в Херсон и стал учителем рисования в женском профессиональном училище. Уже через год Крученых оставил работу и уехал в Москву. На его решение оказало влияние знакомство с Д.Бурлюком, о котором Крученых впоследствии написал в воспоминаниях Наш выход (1932). В Москве стал сотрудничать как художник в юмористическом журнале «Будильник» и др. изданиях, прославился серией шаржей и карикатур на писателей, художников и ученых под названием Вся Москва в карикатурах .

В 1909 принял участие в художественной выставке в Петербурге. Тогда же состоялось его знакомство с будущими соратниками по художественному и литературному авангарду – Е.Гуро , В.Каменским, М.Матюшиным . В 1909, приехав на год в Херсон, Крученых дебютировал как прозаик, поэт, фельетонист, эссеист, художественный, литературный и театральный критик. В херсонской газете «Родной край» публиковались его произведения, подписанные либо настоящей фамилией, либо псевдонимами А.Горелин и А.Г. Наиболее значительные из многочисленных публикаций 1909 – эссе Два властных лика любви , рассказ Кровавые люди и стихотворение Полуживой , написанное под влиянием Ф.Сологуба .

Вернувшись в 1910 в Москву, Крученых принял активное участие в деятельности возглавляемой Бурлюком группы «Гилея» – прообразом будущего футуризма.

С 1912 началось его творческое сотрудничество с В.Хлебниковым , они совместно написали и издали поэму Игра в аду (1912), которую Крученых назвал в своих воспоминаниях «иронической, сделанной под лубок издевкой над архаическим чертом». По мнению Р.Якобсона , в этой поэме содержатся переклички с неосуществленной Адской поэмой А.С.Пушкина. Игра в аду и последовавшая за ней поэма Крученых Старинная любовь (1913) были в основном негативно встречены критикой и оценены как «безнадежное убожество при ухарской позе».

В 1913 – важнейшем году в творческом становлении поэта – Крученых принял участие в сборнике Пощечина общественному вкусу , изданному группой «Гилея» тиражом 500 экз. Совместно с В.Маяковским написал манифест футуристов с центральным тезисом: «Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности». В этом же сборнике было опубликовано «алогичное стихотворение» Крученых Старые щипцы заката заплаты... , построенное по изобретенному им принципу «мирсконца».

Работа в сфере алогичной поэзии в 1913 привела его к разработке принципов заумной поэзии («зауми») – т.е. поэзии, написанной «на собственном языке», выходящем за пределы логики, разума и состоящей из «неведомых слов». Языком «зауми» были обрывки слов, окончания, графические и фонетические сочетания. Классическим примером «зауми» стало стихотворение Крученых Дыр бул щыл . Кроме него, он написал стихи Фрот фрон ыт и Та са мае , Го оснег кайт и др. Теория «зауми» была сформулирована Крученых в совместном с Хлебниковым сборнике Слово как таковое (1913): «Живописцы-будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне-речетворцы – разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык). Этим достигается наибольшая выразительность. И этим именно отличается язык стремительной современности, уничтожившей прежний застывший язык». Читателей эпатировало утверждение Крученых о том, что в его стихотворении Дыр бул щыл «больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина».

Крученых выпускал поэтические заумные сборники один за другим: Взорваль (1913), ТЭ-ЛИ-ЛЭ (1914, совместно с Хлебниковым) и др. В футуристическом, авангардистском духе написаны и его литературоведческие исследования Выпыт любви Тургенева (1913), Черт и речетворцы (1913), Стихи Маяковского. Выпыт (1914) и др. Была поставлена также его «алогическая опера» Победа над солнцем (1913) на музыку Матюшина.

Внутренний кризис и Первая мировая война привели к распаду в 1915 группы «Гилея». Спасаясь от мобилизации, Крученых уехал на Кавказ и работал учителем рисования в женской гимназии г.Баталпашинска. Однако духовно и художественно он по-прежнему был связан с Москвой и Петербургом, наезжая туда во время летнего отпуска. В 1916 вышли его поэтические сборники Война и Вселенская война Ъ . В предисловии к последнему он назвал главной задачей зауми «освобождение твори от ненужных удобств (через беспредметность)».

Живя в 1916–1919 в Тифлисе, Крученых вместе с другими футуристами – братьями К. и И.Зданевичами, Н.Чернявским, В.Гудиашвили и др. – принимал участие в деятельности художественно-поэтической группы «Синдикат футуристов». Ее программной книгой стал сборник Учитесь худоги (1917), в который вошли стихи Крученых, была выпущена также его книга Нособойка (1917). Из «Синдиката футуристов» в 1918 выделилась группа «41 градус», в которую вошли Крученых, поэт и режиссер И.Терентьев и др. Для пропаганды «зауми» Крученых много работал как критик, а также читал лекции в рамках программы «Футур-всеучбище».

В 1919 Крученых переехал из Тифлиса в Баку, где работал в Бакинском отделении РОСТА, сотрудничал в газетах, выпускал поэтические и теоретические сборники. В 1921 вернулся в Москву. Маяковский способствовал возвращению Крученых в круг московских поэтов, организовал его вечер в Политехническом музее. В 1921–1923 Крученых продолжал разрабатывать теорию «зауми» в применении к различным видам искусства. Этому посвящены его сборники Фонетика театра , Сдвигология русского стиха и др.

В 1923 поэт вошел в возглавляемую Маяковским постфутуристскую группу «Леф» («Левый фронт»), активно выступал против «упадочной» поэзии С.Есенина, посвятив критике двенадцать книг (все в 1925), писал агитпьесы. В 1928 подготовил сборник 15 лет русского футуризма. 1912–1927 гг. Материалы и комментарии .

В 1928 была издана последняя книга Крученых Приемы ленинской речи , после чего его произведения существовали только в машинописи. Так были «изданы» его поэмы Ирониада и Рубиниада (обе 1930), книги Ночные каракули (1932), Арабески из Гоголя (1944), Книга адских сонетов (1947) и многие другие. Смерть Маяковского лишила его последнего защитника. Крученых собирал книги, продавал свои машинописные сборники и написанные им портреты писателей в архивы и музеи. Во время Великой Отечественной войны остался в Москве, продолжал писать стихи, сотрудничал в «Окнах ТАСС». Рекомендация в Союз писателей, данная И.Эренбургом , буквально спасла Крученых от голодной смерти.

Истинные ценители литературы отдавали дань уважения творчеству Крученых еще при его жизни. Г.Айги подготовил в 1950-е годы подборку его стихов, однако публикация не состоялась. В 1966 в Центральном доме литератора был организован юбилейный вечер Крученых, ставший значительным событием в культурной жизни Москвы. Быт Крученых был очень тяжел, жил он в нищете.

130 лет назад родился самый отъявленный «левак» русской литературы, автор либретто «Победы над солнцем» и знаменитого «дыр бул щыл» - Алексей Кручёных

Текст: Владимир Березин
Фото: mayakovsky.museum

С поэтом Кручёных случилась удивительная история. Двести его книг (правда, в каждой из них было страниц по тридцать, частью на обёрточной бумаге, разными шрифтами) свелись к трём словам — тем самым «дыр бул щыл». Это стало литературным «Чёрным квадратом», крайним жестом образца 1912 года. Трактовке этого стихотворения как образца заумного языка посвящено множество диссертаций.

Сама жизнь Алексея Евсеевича Кручёных уложилась в два образа в прозаической книге другого поэта.
Этот поэт, начал рассказ о Кручёных со слов «Тут в моей рукописи запахло мышами».

И тут же он добавлял: «Он продавал рукописи . Долго расправляя их на столе, разглаживал, как закройщик. “На сколько вам?” - деловито спрашивал. “На три червонца”. И быстро, как продавщик ткани в магазине, отмерив, отхватывал ножницами кусок рукописи - ровно на тридцать рублей» .

О Кручёных нельзя сказать, что под конец жизни он жил бедно.
Нет, большую часть жизни он жил просто в нищете.

Все воспоминатели говорят о затхлом запахе его комнатки на Мясницкой (тогда — улице Кирова), где рукописи мешались с объедками и пылью.

За пару лет до его смерти (он умер в 1968 году) прошёл его творческий вечер — одни говорят, что вечер стал заметным событием, другие — что еле набралось ползала, а Кручёных сам себе принёс букетик цветов и поставил перед собой в стаканчик.
Всё нетвёрдо, неточно, и, кажется, мемуаристы разбегаются от запаха тления.
Между тем, именно Алексею Кручёных благодарна за сохранение множества рукописей.

Молодость Кручёных была стремительной — он дружил с (один раз они даже выступили соавторами) и , а потом ругался с ними, его ценил .

Кручёных заполнял всё пространство вокруг себя не только знаменитыми «дыр бул щыл», но и множеством критических заметок.
В заметках было много задора, в те годы Кручёных писал, что «всего “Евгения Онегина” можно выразить в двух строчках:

ени — вони
си — е — тся
Сонный свист торжествует!
Слякость ползет!

но бедный читатель уже в школе так напуган Пушкиным, что и пикнуть не смеет и до наших дней “тайна Пушкина” оставалась под горчишником!» , и затем Кручёных приводит счёт из прачечной, который, как он провозглашает, выше Пушкина.

Сергей Третьяков, поэт и драматург, именовал его «букой русской литературы» в 1923-м, а десятью годами раньше модный критик обозвал его «свинофилом», обыгрывая одну цитату из Кручёных. Вдобавок критик писал: «Но странно: бунтовщик, анархист, взорвалист, а скучен, как тумба. Нащелкает еще десятка два таких ошеломительных книжек, а потом и откроет лабаз, с дёгтем, хомутами, тараканами — все такое пыльное, унылое. (Игорь Северянин открыл бы кондитерскую!) Ведь бывают же такие несчастно рожденные: он и форсит, и кривляется, а скука, как пыль, налегла на все его слова и поступки. Берёт, например, страницу, пишет на ней слово шиш, только одно это слово! — и уверяет, что это стихи, но и шиш выходит невеселый. Хоть бы голову себе откусил, так и то никому не смешно» .

Но при этом Чуковский всё же сравнивал его с Игорем Северяниным!
Маяковский называл его «книжонки» «дурно пахнущими» и говорил, что он учил «Есенина политграмоте так, как будто сам Крученых всю жизнь провёл на каторге, страдая за свободу, и ему большого труда стоит написать шесть(!) книг об Есенине рукой, с которой ещё не стерлась полоса от гремящих кандалов» .

Кручёных умер в Москве в восемьдесят два года.
Писатель в России должен жить долго.
Тогда он успевает написать мемуары и стать вновь интересен.
Кручёных мемуаров не написал, а лет сорок вовсе не печатался.
Так бывает — сперва человек эпатирует общество, развешивая пощёчины его вкусу, а потом общество сперва травит его, а потом забывает.
Его миновали репрессии — для их невода он оказался слишком мелким, и легко миновал смертельные ячейки.


Платой за это было одиночество и то, что полжизни он умирал с голода. Лабаза с хомутами не вышло.

Он, как странный священник неизвестного культа, хранил в своей комнатке ключ от пирамиды — на всякий случай. «Он был верен своему прошлому. И это сказывалось во всем. Прошлое во всем — в быту, в воспоминаниях, в сборе книг, рукописей — окружало Крученых» .

Пришло время спроса на русский авангард — потому что искусство идёт волнами — сперва оно пахнет кумачом и трепещет на ветру, а потом приходит время строгого имперского классицизма, запаха бархата и казённого сукна, затем снова приходит авангард — и так до бесконечности.
Что-то было там, кроме запаха пыли, в этой комнатке, заваленной рукописями.
Какой-то исчезающий запах.
Видимо, консервированный запах времени.

(21 февраля 1886, Олевск Херсонской губернии – 17 июня 1968, Москва) – русский поэт-футурист. Ввёл в поэзию заумь, то есть абстрактный, беспредметный язык, очищенный от житейской грязи, утверждая право поэта пользоваться "разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями".
Иногда подписывался псевдонимом "Александр Кручёных".

Осенью 1907 года Крученых прибыл в Москву, чтобы осуществить юношескую мечту "стать свободным художником". В 1908 году он прославился выпуском серии шаржей "Вся Москва", где представлены были преимущественно писатели, художники, ученые. Весной 1909 года для участия в "28-ой периодической выставке картин Московского общества любителей художеств" Крученых представил 8 картин. В каталог выставки была включена картина "Портрет".

В это же время Крученых знакомится с петербургскими футуристами: художником и поэтом Еленой Генриховной Гуро (1877-1913) и ее мужем, Михаилом Васильевичем Матюшиным (1861-1934), музыкантом, художником, теоретиком авангардной живописи. В качестве новатора живописи он принимает участие в устроенной в Петербурге Н.Кульбиным выставке "Импрессионисты". Несколько живописных работ Крученых экспонировались также на организованной Д.Бурлюком в Херсоне "выставке импрессионистов" "Венок", проходившей с 3 по 20 сентября 1909 года.

С 1912 началось его творческое сотрудничество с В.Хлебниковым , они совместно написали и издали поэму "Игра в аду" (1912), которую Крученых назвал в своих воспоминаниях «иронической, сделанной под лубок издевкой над архаическим чертом» . По мнению Р.Якобсона, в этой поэме содержатся переклички с неосуществленной "Адской поэмой" А.С.Пушкина. Он обнаружил в "Игре в аду" много реминисценций и прямых заимствований из "Адской поэмы", отметил схожесть в обеих поэмах "словарного обихода бесовской игры". Якобсон указывал на то, что "Игра в аду" пародирует строки сна Татьяны Лариной из "Евгения Онегина", а также произведения других поэтов-классиков, начиная с Ломоносова. "Игра в аду" и последовавшая за ней книга Крученых "Старинная любовь" (1913) были в основном негативно встречены критикой и оценены, например, С.Кречетовым, как «безнадежное убожество при ухарской позе». Книга стихов "Старинная любовь" продолжила примитивистскую традицию в творчестве Крученых, обращение к которой восходило к его ранней живописи – к шаржу с его установкой на отстранение образа и иронию.

В 1913 году в творчестве Крученых появляются первые опыты литературной зауми. Начав с примитивизма ("Игра в аду", лирический цикл "Старинная любовь", поэма "Пустынники"), Крученых постепенно приходит к более сложной поэтике, обращаясь к алогичной, а затем и заумной поэзии (заумными он называл только те произведения, которые писал на "собственном языке"). В начале января несколько таких опытов появилось в богато изданном сборнике Крученых "Помада" с иллюстрациями М.Ларионова. В кратком авторском пояснении говорилось, что стихотворения написаны "на собственном языке", а "слова их не имеют определенного значения". Это были "Дыр бул щыл...", "Фрот, фрон ыт...", "Та са мае...". Реакция на появление первой зауми, за редким исключением, была отрицательной. С.Городецкий тактично оценил ее как "опыты и упражнения в инструментовке слов". "Стихи "Помады", написанные не на "собственном языке", очень слабы по композиции. Вообще, в этих изданиях иллюстрируемое гораздо ниже иллюстраций. Издана "Помада" богато и красиво", – писал он в рецензии. В марте 1913 года в третьем номере авангардистского журнала "Союз молодежи" появляется четвертое заумное стихотворение - "Го оснег кайд...", сопровождаемое замечанием автора: "Написано на языке собственного изобретения".

Весной 1913 года Крученых создает "Декларацию слова как такового", в которой пишет, что заумь для него оправданна и законна как "первоначальная (исторически и индивидуально) форма поэзии". Началом и наименьшим элементом ее является ритмически-музыкальное волнение, пра-звук", а уже "заумная речь рождает заумный пра-образ (и обратно)". Крученых особенно выделял то качество зауми, что она "побуждает и дает свободу творческой фантазии, не оскорбляя ее ничем конкретным". Это была совместная с Н.Кульбиным декларация, целью которой являлась попытка теоретического обоснования нового поэтического языка.

Осенью 1913 года выходит статья-манифест Крученых и Хлебникова "Слово как таковое (О художественных произведениях)", в которой заумь возводится не только к фонетике, а прежде всего к новейшей живописи: "Живописцы-будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне-речетворцы – разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык). Этим достигается наибольшая выразительность".

Футуристические произведения Кручёных, которые сам он называл "продукциями", появлялись сначала небольшими брошюрами в разных издательствах, позднее (приблизительно с 1923) в собственном издании автора, размноженные подчас машинописным или рукописным способом. Последняя такая публикация – сборник "Ирониада" (1930) – 150 экземпляров, размноженных гектографическим способом. Всего Кручёных опубликовал 236 своих "продукций", из которых, однако, найдена лишь часть.