Книга: Джоан К. Ролинг. ГАРРИ ПОТТЕР И ПРИНЦ-ПОЛУКРОВКА
Несмотря на всю свою решимость поймать Малфоя на горячем, Гарри последующие несколько недель не мог похвастаться никакими успехами. Хоть он постоянно следил за его перемещением на карте, иногда для этого лишний раз на перерывах посещая туалет, и ни разу так и не заметил Малфоя в каком-то подозрительном месте. Зато обратил внимание, что Креб и Ґойл чаще, чем обычно, бродили по замку сами, иногда надолго останавливаясь в безлюдных коридорах, но Малфоя не только не было рядом с ними, его вообще нельзя было разыскать на карте. Это было самое загадочное. Гарри даже думал, не исчезает Малфой с территории школы. Но как он мог такое делать, учитывая небывалые меры безопасности, предпринятые в замке? Поэтому Гарри предполагал, что губит Малфоя среди сотен других черных крапинок, которые снуют по карте. А то, что Малфой, Креб и Ґойл начинали ходить каждый своим путем, тогда как ранее эта троица была неразлучна, то с возрастом такое бывает - Рон и Гермиона живое доказательство этого, грустно размышлял Гарри.
Хоть февраль вскоре должен измениться мартом, погода изменений не претерпела, только к влажности теперь добавился еще и ветер. Общее возмущение учеников вызвало сообщение на досках объявлений во всех гостиных, что следующее посещение Гоґсміда отменяются.
Рон был взбешен.
Это же мой день рождения! - воскликнул он. - Я так ждал!
А что здесь удивительного? - пожал плечами Гарри. - После того, что случилось с Кэти.
Она и до сих пор не вернулась из больницы Святого Мунґа. Более того, в “Ежедневном віщуні” сообщали о новых исчезновениях людей, среди которых оказались и родственники некоторых гоґвортських учеников.
Теперь мне только и остается, что то глупое явление! - раздраженно ворчал Рон. - Замечательный подарок на день рождения...
Прошло уже три урока явления, но без особых сдвигов, если не считать сдвиги том, что еще несколько учеников расщепилось. Росло раздражение и нелюбовь к Уилки Твайкроса с его тремя “М”, что вдохновили учеников придумывать ему многочисленные оскорбительные прозвища, найчемніші из которых были “макака” и “мешком прибитый”.
С днем рождения, Рон, - поприветствовал Гарри друга первого марта. Их разбудили Шеймус и Дин, шумно отправлялись на завтрак. - Лови подарок.
Он бросил пакет с гостинцем на Ронове кровать, где уже лежала небольшая кучка других подарков. Гарри решил, что их ночью принесли эльфы-домовики.
Спасибо, - сонно пробормотал Рон.
Пока он сдирал бумажную обертку, Гарри соскочил с кровати, открыл чемодан и начал искать Карту Мародера, которую прятал после каждого использования. Он выбросил из чемодана половину ее содержимого, пока нашел карту под скрученными носками, в которых он до сих пор держал бутылочку с отваром успеха феликс-феліціс.
Наконец, - пробормотал он, садясь с картой на кровать.
Легонько ударил по ней палочкой и прошептал, чтобы не услышал Невил, который проходил рядом:
“Торжественно клянусь не затевать ничего хорошего”.
Какие классные, Гарри! - обрадовался Рон, размахивая парой новеньких квідичних вратарских перчаток с Гарріного пакета.
Прошу, прошу, - рассеянно ответил Гарри, ища в слизеринській спальни Малфоя. - Не думаю, что он еще спит...
Рон не ответил; он увлекся развертыванием пакетов с гостинцами, время от времени что-то радостно выкрикивая.
Хороший улов в этом году! - объявил он, показывая тяжелого золотые часы с причудливым символами по ободку и маленькими движущимися звездочками вместо стрелок.
Смотри, что мама с папой подарили! Слушай, да я же через год совершеннолетний...
Круто, - Гарри мельком взглянул на часы, а тогда еще внимательнее присмотрелся к карте. Где же Малфой? Он не завтракал за слизеринським столом в Большом зале... его не было у Снейпа, который сидел в своем кабинете... не было ни в туалете, ни в школьной больнице...
Хочешь? - произнес с полным ртом Рон, предлагая коробку шоколадных котелков.
Нет, спасибо, - поднял голову Гарри. - Малфой снова где-то пропал!
Да не мог он, - Рон сунул в рот еще один котелок, а потом соскочил с кровати и начал одеваться. - Поспеши, ибо придется являться на пустой желудок... хотя так, наверное, было бы легче...
Рон задумчиво посмотрел на коробку с шоколадными котелками, махнул рукой и угостился третьей конфетой.
Гарри ударил по карте волшебной палочкой, пробормотал “Вред причинен”, хоть ничего и не произошло, быстро оделся, обдумывая ситуацию. Должно быть какое-то объяснение периодических исчезновений Малфоя, но ему просто ничего не приходило на ум. Лучше всего было бы ходить за ним по пятам, но даже с плащом-невидимкой эта идея была нереальная: у Гарри же были уроки, тренировки по квиддичу, домашние задания и явления; он не смог бы целыми днями ходить по Мелфоєм так, чтобы никто не заметил его отсутствия.
Готов? - спросил он Рона.
Гарри уже выходил из спальни, а Рон даже не пошевелился, так и стоял, прислонившись к столбику кровати, и смотрел пустым взглядом в омываемое дождем окно.
Рон? Завтрак.
Я не голоден.
Гарри удивленно на него глянул.
Ты же говорил...
Ну, хорошо, пойду с тобой, - вздохнул Рон, - но есть не хочу.
Гарри подозрительно к нему присмотрелся.
Ты только вмолотив півкоробки шоколадных котелков.
Не в том дело, - снова вздохнул Рон. - Ты... ты не поймешь.
Это уж точно, - признался удивленный Гарри и повернулся, чтобы открыть дверь.
Гарри! - вдруг воскликнул Рон.
Гарри, я этого не выдержу!
Чего ты не выдержишь? - не на шутку обеспокоился Гарри.
Рон побледнел, и казалось, что его сейчас стошнит.
Я постоянно о ней думаю! - хрипло простонал Рон.
Гарри разинул рот. Он такого не ожидал и предпочел бы не слышать. Дружба дружбой, но если Рон начнет называть Лаванду Лавця-Вавця, то придется положить этому конец.
И почему же это мешает тебе завтракать? - Гарри старался во всю эту бридню влить хоть каплю здравого смысла.
Она, видимо, и не догадывается о моем существовании, - отчаянно махнул рукой Рон.
Еще как догадывается, - Гарри уже ничего не понимал. - Вы с ней постоянно лижетеся.
Рон моргнул.
Ты о ком?
Это ты о ком? - Гарри чувствовал, что разговор заходит в тупик.
О Ромільду Уэйн, - нежно произнес Рон, и все его лицо засветилось, словно озарено солнечными лучами.
Они почти минуту смотрели друг на друга. Наконец Гарри спросил:
Это шутка, или как? Ты же пошутил.
Мне кажется... Гарри, мне кажется, что я в нее влюбился, - сдавленным голосом промямлил Рон.
О"кей, - Гарри подошел к Рону, чтобы лучше видеть его осклілі глаза и бледное лицо, - о"кей... а теперь скажи это еще раз, но вполне серьезно.
Я ее люблю, - едва слышно повторил Рон. - Ты видел ее волосы? Черные, блестящие и шелковистые... а глаза? ее большие темные глаза? А ее...
Очень смешно, - оборвал его Гарри, - но шутка закончился, слышал? Достаточно.
Он вернулся к выходу, и тут кто-то изо всех сил заехал ему в правое ухо. Пошатываясь, Гарри оглянулся. Рон с перекошенным от ярости лицом приготовился ударить его кулаком во второй раз.
Гарри машинально выдернул из кармана волшебную палочку, и заклятие так молниеносно промелькнуло в его сознании, что он сам не успел ничего понять:
Левікорпус!
Рон заорал, потому что какая-то невидимая сила потащила его за ногу вверх; он беспомощно повис вверх ногами в воздухе, мантия свисала до самого пола.
Зачем ты меня ударил? - закричал Гарри.
Гарри, ты ее обидел! Сказал, что это шутка! - Рон понемногу краснел, ибо кровь шуганула ему в голову.
Это же маразм! - воскликнул Гарри. - Что на тебя нашло?
И в это мгновение его взгляд упал на открытую коробку шоколадных конфет, которая лежала на Роновім постели. Объяснение ударило его, словно тролль молотом.
Где ты взял эти шоколадные котелки?
Это подарок на день рождения! - орал Рон. Он медленно вращался в воздухе, пытаясь освободиться. - Я тебе тоже предлагал, разве ты забыл?
Ты просто поднял их с пола, так?
Они упали с моей кровати, ясно? Пусти меня!
Они не падали с твоей кровати, дуралей! Неужели ты не понял? Они - мои, я их выложил из своего чемодана, когда искал карту. Это те шоколадные котелки, их мне дала перед Рождеством Ромільда Вейн, они начинены любовным зельем!
Но Рон из всего сказанного понял, кажется, одно-единственное слово.
Ромільда? - переспросил он. - Ты сказал Ромільда? Гарри... ты ее знаешь? Можешь меня познакомить?
Гарри смотрел, как Рон болтается в воздухе, как его лицо аж светится надеждой, и едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Гарри чувствовал, что одна часть его тела - ближе к пульсирующей от боли правого уха - была бы не против отпустить Рона и посмеяться, когда тот после окончания действия зелья розчовпає, что вчудив... но они вроде бы друзья, думал Гарри, и он сам заехал бы себе второе ухо, если бы позволил Ронові публично болтать про свое бессмертное любви к Ромільди Вейн.
Хорошо, я вас познакомлю, - ответил Гарри, быстро обдумывая ситуацию. - Сейчас я тебя спущу на пол, о"кей?
Он изо всех сил швырнул Рона на пол (ухо болело таки сильно), но Рон просто вскочил на ноги и заулыбался от уха до уха.
Она будет в кабинете Слизорога, - уверенным голосом сказал Гарри, снова поворачиваясь к двери.
А почему она там будет? - взволнованно спросил Рон.
Потому что он ей назначил дополнительные уроки настійок, - на ходу что-то придумывал Гарри.
Может, попросить, чтобы он мне разрешил ходить на дополнительные уроки? - восхитился Рон.
Отличная мысль, - согласился Гарри.
Возле проема за портретом ждала Лаванда. Такого осложнения Гарри не предусматривал.
Рончику-Бончику, ты опоздал! - закопилила она губки. - Я тебе приготовила подарок на день...
Да отстань ты, - грубо оборвал ее Рон, - Гарри меня сейчас познакомит с Ромільдою Вейн.
И не говоря ей больше ни слова, выбрался из проема за портретом. Гарри попытался состроить для Лаванды вибачливу гримасу, но ей, видимо, показалось, что это насмешка, потому что когда Гладкая Госпожа закрывала за ними отверстие, Лаванда была смертельно обижена.
Гарри немного опасался, что Слизоріг мог пойти на завтрак, но тот открыл дверь своего кабинета после первого же стука. На нем был зеленый бархатный халат и такой же ночной колпак; глаза смотрели туманно и сонно.
Гарри, - пролепетал он. - Такой ранний визит... я по субботам обычно долго сплю...
Сэр, мне очень жаль вас беспокоить, - как можно тише пояснил Гарри, а Рон тем временем становился на цыпочки, чтобы заглянуть мимо Слизорога в комнату, - но мой друг Рон ошибочно принял любовное зелье. Не могли бы ли вы его спасти? Я мог бы завести его к мадам Помфри, но нам запрещено пользоваться товарами из “Ведьмовских проделок Узлов”; кроме того, знаете... неудобные вопросы...
Гарри, думаю, ты и сам можешь приготовить ему лекарство. Ты же такой знаток настоек! - удивился Слизоріг.
Э-э, - немного растерялся Гарри, потому что Рон тыкал его в ребра локтем, пытаясь прорваться в комнату, - просто я еще не готовил противоядие от любовного зелья, сэр. Пока я все сделаю, Рон может натворить больших глупостей...
На счастье, именно в тот момент Рон простонал:
Гарри, я ее не вижу... он ее где-то прячет?
Зелье было еще свежее? - Слизоріг теперь смотрел на Рона с профессиональным интересом. - Потому что чем дольше оно хранится, тем большую набирает силы.
Да я вижу, - пыхтел Гарри, едва сдерживая Рона, который явно вознамерился сбить Слизорога с ног. - Сэр, это его день рождения, - умоляюще добавил он.
Ну, хорошо, заходите уже, заходите, - смилостивился Слизоріг. - Я имею здесь в сумке все необходимое, это несложное зелье...
Рон ворвался в душное и захламлено Слизорогове помещение, зацепился за украшенный кистями табурет для ног, сохранил равновесие только потому, что схватил Гарри за шею, и пробормотал:
Она этого не увидела, нет?
Она еще не пришла, - ответил Гарри, глядя, как Слизоріг открывает набор для настійок и добавляет по щепотке разных составляющих в маленькую хрустальную бутылочку.
Это хорошо, - лихорадочно произнес Рон. - Как я выгляжу?
Очень привлекательно, - мягко сказал Слизоріг, подавая Ронові стаканчик прозрачной жидкости. - Выпей немножко чтобы унять нервы, знаешь, чтобы иметь достойный вид, когда она придет.
Классно, - обрадовался Рон и одним духом выпил противоядие.
Гарри и Слизоріг смотрели на него. Мгновение Рон еще улыбался. А тогда улыбка медленно погасла, и вместо нее на лице появился испуг. Слизоріг хохотнул.
Ну что, опять нормальный? - засмеялся Гарри. - Очень вам благодарен, сэр.
Не за что, парень, не за что, - отмахнулся Слизоріг, а Рон, опустошенный, упал в ближайшее кресло. - Ему бы сейчас дать чего-то для настроения, - добавил Слизоріг, подріботівши к столику с напитками. - Я имею маслопиво, имею винцо, имею еще последнюю бутылку настоянного в дубовой бочке меда... гм... хотел подарить Дамблдору на Рождество... и пусть... - он махнул рукой, - он же не будет жалеть за тем, чего не имел! Почему бы нам его не открыть и не отметить день рождения мистера Уизли. Что лучше хороший напиток спасает из когтей неразделенной любви...
Он снова захихикал, и Гарри тоже не смог сдержаться. Это впервые после неудачной попытки добыть из Слизорога настоящие воспоминания он оказался с ним почти наедине. А может, если в Слизорога и дальше будет веселое настроение... если они выпьют определенное количество настоянного в дубовых бочках меда...
Ну вот, прошу, - Слизоріг подал Гарри и Ронові по бокалу меда, и поднял свой. - Ну, многая и благая тебе лета, Ральфе...
Рон... - зашептал Гарри.
Но Рон, не дослушав тоста, перевернул бокал с медом до дна.
Прошлая единственный момент, короче удар сердца, и за это мгновение Гарри почувствовал, что произошло нечто ужасное, а Слизоріг, кажется, нет.
И пусть сбудутся твои...
Рон выпустил из рук бокала; поднялся с кресла и повалился на пол; руки и ноги начали судорожно дергаться. Изо рта пошла пена, а выпученные глаза едва держались в глазницах.
Господин профессор! - закричал Гарри. - Сделайте что-то! И Слизорога парализовал ужас. Рон трясся и задыхался; кожа начала синеть.
Что... но... - лепетал Слизоріг.
Гарри перепрыгнул через низенький столик к открытому Слизорогового набора для настійок и начал вынимать оттуда разные баночки и мешочки, а у него за спиной из Роевого горла вырывалось ужасное прерывистое бульканье и хрип. И вот он нашел этот засохший, похожий на почку, камешек, что его Слизоріг забрал у него на уроке настійок.
Гарри бросился к Рона, розціпив ему зубы и бросил в рот безоар. Рона мощно передернуло, он хрипло вздохнул, а его тело обм"якло и успокоилось.
Раздел девятнадцатый
ЭЛЬФЫ САДЯТСЯ НА ХВОСТ
То это был, в общем, не лучший Ронив день рождения? - спросил Фред.
Был вечер, в школьной больнице царила тишина, окна еще не были завешаны шторами, и лампы уже горели. Занято было только одно койко - на нем лежал Рон. Гарри, Гермиона и Джинни сидели вокруг него; весь день они ждали за двойными дверями, пытаясь заглянуть в палату, когда кто-то заходил или выходил. Аж в восемь вечера мадам Помфри позволила им навестить больного. А еще через десять минут прибыли Фред и Джордж.
Не думали мы, что вот так придется вручать свои дары, - мрачно добавил Джордж, положив на тумбочку возле Роевого кровати большой, завернутый в бумагу пакет, и сел рядом с Джинни.
Так, когда мы представляли себе эту сцену, то он по крайней мере был в сознании, - сказал Фред.
Мы ждали его в Гоґсміді, хотели удивить... - вздохнул Джордж.
Вы были в Гоґсміді? - удивилась Джинни.
Мы думаем, не купить ли нам лавку “Зонко”, - невесело пояснил Фред. - Такая себе Гоґсмідська филиал, знаешь. Но надо ли нам она, если вам не позволять в выходные покупать наши товары... и то уже детали...
Он пододвинул к Гарри стула и посмотрел на бледное Ройове лицо.
Гарри, как именно это произошло?
И Гарри в сотый раз, как ему казалось, пересказал то, что рассказывал Дамблдору, Макґонеґел, мадам Помфри, Гермионе и Джинни.
А тогда я запихнул ему в глотку безоар, и ему стало легче дышать, Слизоріг побежал за помощью, появились Макгонеґел и мадам Помфри, которые и доставили Рона сюда. Они считают, что все будет хорошо. Мадам Помфри говорит, что он здесь пробудет еще неделю... лечиться эссенцией руты.
Ух ты, повезло ему, что ты вспомнил про безоар, - тихо сказал Джордж.
Повезло, что тот безоар был в комнате, - уточнил Гарри, которого бросало в жар от одной мысли, что было бы; если бы ему в руки не попал тот маленький камешек.
Гермиона едва слышно засопела. Весь день она была тихая как мышка. После того, как она примчалась, белая как смерть, к Гарри, который ждал у дверей школьной больнице, и расспросила, что случилось, Гермиона почти не принимала участия в лихорадочной дискуссии между Гарри и Джинни о том, как именно отравился Рон, а просто стояла возле них, испуганная, стиснув зубы, пока им наконец разрешили войти.
А мама с папой знают? - спросил Фред у Джинни.
Они уже его видели, потому что прибыли еще час назад...они сейчас у Дамблдора в кабинете, но скоро вернутся...
Возникла пауза и друзья услышали, как Рон что-то бормочет во сне. - То яд был в меду? - тихо спросил Фред.
Да, - сразу ответил Гарри; он не мог думать ни о чем другом и был рад снова начать обсуждение. - Слизоріг его наливал...
Не мог он что-то подсыпать Ронові в бокал, пока ты не видел?
Мог, - согласился Гарри, - но зачем ему было травить Рона?
Понятия не имею, - нахмурился Фред. -А ты не думаешь, что он мог перепутать бокалы? Что он целился в тебя?
А с чего бы это Слизорогові травить Гарри? - удивилась Джинни.
Не знаю, - ответил Фред, - но многие, видимо, есть, что хотят отравить Гарри. Он же “Избранник”.
Ты думаешь, что Слизоріг - смертежер? - спросила Джинни.
Все возможно, - мрачно предположил Фред.
Он мог быть под воздействием заклинания “Імперіус”, - добавил Джордж.
А может, он ни в чем не виноват, - сказала Джинни. - Яд мог быть в той бутылке, а следовательно, предназначалась самому Слизорогові.
Кому нужно убивать Слизорога?
Дамблдор считает, что Волдеморт хотел переманить Слизорога на свою сторону, - сказал Гарри. - Слизоріг целый год скрывался перед тем, как прибыть в Хогвартс. И... - он вспомнил про то воспоминание, что его так до сих пор и не смог вытащить из Слизорога Дамблдор, - может, Волдеморт хочет убрать его с дороги, может, считает, что иначе чем поможет Дамблдору.
Ты говорил, что Слизоріг собирался ту бутылку подарить Дамблдору на Рождество, - напомнила Джинни. - Возможно злоумышленник хотел отравить Дамблдора.
Тогда он плохо знал Слизорога, - впервые за несколько часов отозвалась Гермиона. Голос у нее сипов, словно она буз простужена. - Кто хорошо знает Слизорога, не усомнится, что тот оставит такой приятный напиток для себя.
Эр-ми-на, - неожиданно прохрипел на кровати Рон. Все притихли, переведя на него обеспокоенные взгляды, но он еще мгновение что-то неразборчиво бормотал, а потом снова спокойно захрапел.
Открылась дверь палаты, от чего все аж подпрыгнули: влетел Геґрід, оставляя на полу грязные следы величиной как дельфины; на волосах блестели капли дождя, за спиной развевался плащ из бобровых шкурок, а в руках он держал арбалет.
Я весь день пробыл в Лесу! - задихано воскликнул он. - Араґоґу ухудшилось, и я ему читал... и только теперь пришел поужинать, а профессор Спраут ответила мне о Роне! Как он ся имеет?
Неплохо, - ответил Гарри. - Говорят, что все будет хорошо.
Не больше шести посетителей одновременно! - напомнила мадам Помфри, выбегая из своего кабинета.
Геґрід как раз шестой, - отметил Джордж.
А... ну да... - сказала мадам Помфри, которая, видимо, посчитала огромного Хагрида за троих. Чтобы скрыть свое смущение, она спритненько вытерла его грязные следы волшебной палочкой.
Тяжко поверить, - прохрипел Геґрід, глядя на Рона и качая своей здоровенной лохматой головой. - Ужасно тяжко... вот так смотреть, как он здесь лежит... и кто то хотел ему покончить, а?
Мы именно об этом и говорили, - сказал Гарри. - Сами не знаем.
Может, кто-то имеет зуб на ґрифіндорську квідичну команду? - встревожился Геґрід. - Сначала Кэти, теперь вот Рон...
Кому это надо уничтожать квідичну команду? - пожал плечами Джордж.
Вуд со слизеринцями на такое пошел бы, если бы знал, что ему это пройдет безнаказанно, - уверенно заявил Фред.
Не думаю, что это из-за квиддич, но считаю, что оба нападения связаны между собой, - негромко добавила Гермиона.
Почему это? - спросил Фред.
Во-первых, оба нападения закончились бы смертью, если бы не счастливое стечение обстоятельств. А во-вторых, ни яд, ни ожерелье, кажется, не попали к той личности, которую планировалось убить. Конечно, - задумчиво добавила она, - от этого тот, кто это задумал, становится еще опаснее, потому что ему, видно, все равно, сколько людей погибнет, прежде чем он доберется до своей жертвы.
Никто не успел высказать своего мнения о эти зловещие предположения, потому что дверь палаты снова открылась, и забежали мистер и миссис Уизли. Во время первого посещения больницы они лишь убедились, что Рон обязательно выздоровеет, а вот сейчас миссис Уизли схватила Гарри в объятия и крепко-крепко прижала.
Дамблдор рассказал нам, как ты спас Рона безоаровим камнем, - зарыдала она. - Ой, Гарри, что нам сказать? Ты спас Джинни... ты спас Артура... а теперь ты спас Рона...
Не надо... я не... - растерялся Гарри.
Уже половина нашей семьи обязана тебе жизнью, - хрипло сказал мистер Уизли. - Гарри, я могу сказать одно - семье Уизли ужасно повезло, когда Рон решил сесть в твое купе “Гоґвортського экспресса”.
Гарри не знал, что и сказать, и обрадовался, когда мадам Помфри снова напомнила, что у Роевого кровати могут находиться не более шести посетителей. Они с Гермионой сразу встали; Геґрід тоже решил пойти с ними, оставив Рона с семьей.
Ой, какое жахіттє, - ворчал себе в бороду Геґрід, когда они втроем шли по коридору к мраморной лестницы. - Столько мер безопасности, а деткам все равно наносят вред... Дамблдор очень си тревожит... он много не говорит, но я же вижу...
Геґріде, а что он про все это думает? - с трудом сдерживая слезы спросила Гермиона.
Да у него, наверное, сотни мыслей, с такой вот головой, - восторженно сказал Геґрід. - Но он не знает, кто прислал то ожерелье или подсыпал яды в вино, потому что иначе их бы уже поймали. Что меня беспокоит, - добавил тихонько Геґрід, оглядываясь (Гарри на всякий случай проверил, нет ли под потолком Півза), - се сколько еще будет действовать Хогвартс, если и дальше будут нападать на детишек. Опять как с той Тайной комнатой. Сначала паника, родители забирают детей из школы, а тогда уже Совет попечителей...
Геґрід замолчал - мимо них степенно витал призрак длинноволосой женщины, а тогда хрипло зашептал дальше:
Совет попечителей начнет решать, чтобы нас навсегда закрыть.
Да вы что? - забеспокоилась Гермиона.
Надо все видеть с их стороны, - тяжело вздохнул Геґрід. - То есть оно и всегда было рискованно отправлять детишек в Хогвартс. Всякое может случиться, когда сотни несовершеннолетних колдунов живут все вкупочці, но попытки убить, то уже совершенно другое. Не удивительно, что Дамблдор гневается на Сн...
Геґрід оборвал на полуслове, и на той части его лица, что не заросший косматой черной бородой, появился знакомый виноват выражение.
Что? - мгновенно переспросил Гарри. - Дамблдор злится на Снейпа?
Я такого не говорил, - возразил Геґрід, но его предавали напуганные глаза. - Ах, уже поздна час, скоро полночь, я должен...
Геґріде, почему Дамблдор злится на Снейпа? - громко спросил Гарри.
Цс! - сердито и испуганно засичав Геґрід. - Чего ты так галасуєш, Гарри, хочешь, чтобы я потерял работу? Хотя тебе все їдно, ты же отказался от ухода за магич...
Не надо меня стыдить, тебе это не поможет! - решительно прервал его Гарри. - Что сделал Снейп?
Не знаю, Гарри, я си не должен был этого слышать вообще! Я... ну я в тот вечер выходил из Леса и услышал, как они говорили... ну, ссорились. Я не хотел привлекать к себе внимания, поэтому си причаїв и аж уши закрыл, но то была такая... жаркая дискуссия, тяжко было ее не слышно.
Ну? - не унимался Гарри, когда Геґрід начал смущенно шаркать своими ножищами.
Ну... я только слышал, как Снейп говорил, будто Дамблдор имеет слишком большие надежды, и что он... то есть Снейп... уже не хотел бы этого делать...
Что делать?
Не знаю, Гарри, но Снейп что-то такое говорил, будто он немного си перетрудился... но Дамблдор ему прямо сказал, что тот на это согласился и нема на то рады. Был очень строг с ним. А тогда еще сказал, что Снейпові надо хорошенько проверить все в своем общежитии, в Слизерині. И что здесь такого удивительного? - поспешно добавил Геґрід, потому что Гарри и Гермиона обменялись многозначительными взглядами. - И то же всех воспитателей просили исследовать ту дело с ожерельем...
Да, но с ними Дамблдор не ссорился, - заметил Гарри.
Слушай, - растерянный Геґрід начал крутить в руках арбалет; что-то громко треснуло и оружие разломилась надвое, - я знаю, как ты относишься к Снейпа, Гарри, и не хотел бы, чтобы ты придумывал больше, чем есть на самом деле.
Осторожно, - вмешалась Гермиона.
Они оглянулись как раз вовремя, чтобы увидеть на стене тень Арґуса Філча; за миг тот и сам вышел из-за угла, сгорбленный, с трясущимися щеками.
Ого! - прохрипел он. - Так поздно, и еще не в кроватях? Это означает наказание!
Не, Філч, - возразил Геґрід. - Они со мной, или ты не видиш?
А какая мне разница? - отвратительно оскалился Філч.
Я учитель, кондрашка бы тебя хватил, нишпорко несчастная! Сквиб! - завелся Геґрід.
Філч чуть не лопнул со злости; послышалось противное шипение - незаметно появилась Миссис Норрис и начала тереться об костлявые Філчеві ноги.
Бегите, - проронил чуть слышно Геґрід.
Не надо было дважды повторять, - Гарри и Гермиона быстренько ушли, а сердитые голоса Хагрида и Філча еще долго звучали в них за спинами. Возле поворота к ґрифіндорської башни встретили Півза, но он их не заметил, потому что радостно летел туда, откуда доносились крики, на лету хихочучи и напевая:
“Если кричат или дерутся люди, Гукайте Півза - хуже будет!”
Гладкая Дамы уже дремала, поэтому не очень обрадовалась, когда ее разбудили; бранясь, она отклонилась в сторону, позволив им пролезть в уже, к счастью, пустую и тихую гостиную. Никто еще, пожалуй, не знал о том, что случилось с Роном; Гарри почувствовал большое облегчение, потому что постоянные расспросы ему уже надоели. Гермиона, сказав “спокойной ночи”, мелькнула в девчачьей спальне. Гарри однако еще сел в кресло и посмотрел на угольки, тлевшие в камине.
Итак, Дамблдор ругался со Снейпом. Несмотря на все то, что он говорил Гарри, несмотря на все его заверения, что он вполне доверяет Снейпові, директор таки не сдержался... он считал, что Снейп не очень тщательно проверяет слизеринців... или, возможно, одного-единственного слизеринця - Малфоя?
Может, Дамблдор просто не хотел, чтобы Гарри наделал каких-то глупостей, чтобы не брал на себя слишком много, и поэтому настаивал, что подозрения Гарри совершенно безосновательны? Это было весьма вероятно. Возможно, Дамблдор не хотел, чтобы Гарри отвлекался от его дополнительных уроков или от задачи получить Слизорогів воспоминание. А может, Дамблдор думал, что рано делиться подозрениями в отношении учителей с шестнадцатилетним парнем...
А вот и ты, Поттер!
Гарри от неожиданности аж подскочил и схватился за волшебную палочку. Он был убежден, что в гостиной никого нет, и совершенно не надеялся, что из дальнего кресла вдруг встанет чья-то неуклюжая фигура. Внимательнее присмотревшись, увидел, что Кормак Маклаґен.
Я ждал, когда ты вернешься, - сказал Маклаґен, несмотря на волшебную палочку Гарри. - Видимо, задремал. Слушай, я видел, как Уизли забирали в школьной больнице. Вряд ли он очуняє к следующему матчу.
Гарри не сразу понял, к чему ведет Маклаґен.
О... действительно... квиддич, - Гарри запихнул палочку за пояс джинсов и устало пригладил волосы. - Да... пожалуй, не успеет.
И тогда я смогу встать на ворота? - спросил Маклаґен.
Да, - согласился Гарри. - Пожалуй, что так...
Он не мог придумать причины для отказа; наконец, во время проб Маклаґен действительно был второй среди лучших.
Прекрасно, - обрадовался Маклаґен. - И когда тренировки?
Что? А-а... завтра вечером.
Ясно. Слушай, Поттер, надо перед этим поговорить. Я имею некоторые идеи о стратегии, они могут пригодиться.
Хорошо, - без запала согласился Гарри. - Но поговорим уже завтра. Я сейчас очень уставший... бывай...
На второй день слух о Ронове отравления разлетелась по всей школе, но не произвела такой сенсации, как нападение на Кэти. Все, кажется, считали, что это просто несчастный случай, учитывая, что он тогда был в кабинете учителя настійок и что ему немедленно дали противоядие, так что ничего страшного с ним не произошло. Собственно, ґрифіндорців значительно больше интересовала следующая игра с Гафелпафом, ведь много кто хотел отомстить Захариасу Смиту, загоничеві гафелпафської команды, за его комментарии во время первого матча со Слизерином.
Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них. Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что-нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого. В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться. «Князь Михаил Иларионович! — писал государь от 2-го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. — С 2-го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20-го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000-й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25-е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардиею, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают». Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано. 2-го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказывал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру. Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление. — Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, — отвечал Бенигсен. Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведения казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, — благословил совершившийся факт.
