Мария Васильевна Рерих (Калашникова) (9 марта 1844, Остров, Псковская губерния - 6 июля 1927, Ленинград) - мать Н. К. Рериха.
Биография
Родилась в семье островского мещанина Василия Ивановича и Татьяны Ивановны Калашниковых. Вскоре после рождения потеряла отца, возможно, умершего в 1848 году во время эпидемии холеры. Мать вышла замуж вторично, за крестьянина Павла Коркунова, и в 1856 году родила Марии брата Александра - будущего крёстного отца Николая Рериха. Позже Татьяна Ивановна овдовела во второй раз, но Мария не осталась бесприданницей - после смерти деда, Ивана Яковлевича Калашникова, и его жены Аграфены она стала в 1860 году наследницей их имения. Это произошло незадолго до свадьбы Марии Васильевны.
В январе 1860 года в Остров пришел первый поезд по строящейся дороге Петербург - Варшава. Это привело к знакомству рисовальщика Главного Общества Российских железных дорог Константина Рериха и Марии Калашниковой. Они обвенчались 16 октября 1860 года в Троицком соборе города Острова.
После свадьбы имущество Марии Васильевны, находившееся в силу её несовершеннолетия под опекой Островского сиротского суда, было передано мужу. С февраля 1862 года семья поселилась в Санкт-Петербурге. Затруднения с приданым муж, как доверенный и попечитель своей жены, разрешает, сдавая часть дома внаём квартирантам, а пустошь при имении - в «оброчное содержание» крестьянам. В середине 60-х годов супруги успешно ведут тяжбу за наследство, с котрого получали существенный доход, с тёткой Марии Васильевны Надеждой Ивановной. Полученный при этом юридический опыт не проходит даром. В 1867 году глава семьи - старший счетовод Главного Общества Российских железных дорог - подаёт прошение об увольнении со службы и с 1 декабря 1867 года становится нотариусом Санкт-Петербургского окружного суда.
В конце 1860-х годов семья поселяется на Университетской набережной, 25. Хозяйка дома происходила из просвещенного купеческого сословия, это была «культурная и довольно образованная женщина». В гости к Рерихам приходили известные люди - химик Д. И. Менделеев, монголовед К. Ф. Голстунский, историк Н. И. Костомаров, художник М. О. Микешин и другие. Супруга хозяина «умела создать атмосферу радушия и приветливости».
Основные заботы М. В. Рерих связаны были с семьёй и воспитанием детей. Из справки из личного дела Константина Рериха, составленной в апреле 1863 года, явствует, что к этому моменту у четы Рёрихов уже родился первый сын, но в дальнейшем он нигде не упоминается, видимо, скончавшись в младенчестве. В 1867 году рождается дочь Лидия, затем сыновья - Николай (1874), Владимир (1882), Борис (1885). Родители воспитывали их, как было принято для всех господских детей Петербурга, с ранних лет брали с собой в театр и на концерты. На имя М. В. Рерих была приобретена усадьба «Извара», где детям гарантировалось деревенское приволье, а хозяйка ежегодно составляла подробные «отчёты о приходе и расходе денежных сумм по Изварскому имению». Брат матери А. П. Коркунов (1856-1913), врач и профессор Томского университета, оказал влияние на молодого Николая Рериха - «звал меня в Сибирь, на Алтай. Слышались зовы к далям и вершинам - Белуха, Хан-Тенгри!».
В 1898 году (после выхода К. Ф. Рериха в отставку) семья поселяется в принадлежащем М. В. Рерих доме на углу 16-й линии и Большого проспекта, затем с младшими сыновьями переселяется в квартиру по Кадетской (Съездовской) линии. Последние годы жила с дочерью и зятем, доктором А. Д. Озеровым, на улице Большой Подьяческой.
«В то время я тяжело страдала мучительной нервной болезнью и едва находила силы утром встать с постели, добрести до моей мастерской, чтобы там, в каком-то духовном самозабвении, умиротворенная, в смирении, целыми днями неустанно работать, живя единственным желанием выразить тот образ, который смутно жил в моей душе. Было сделано две модели. Первую я по окончании совсем абраковала, вторая же все более и более подходила к моему внутреннему чувству, отвечала ему и, наконец, поправленная и дополненная, вылилась в форму, встречавшую одобрение даже у самых равнодушных людей...»
М. К. Тенишева. Из книги «Впечатления моей жизни»
Тенишева отходит от канонов современной церковной архитектуры. Она пытается соединить образы русской старины, впечатления, вынесенные из своих путешествий по Русскому Северу, с силуэтами местной природы.
Николай Константинович Рерих, с которым Мария Тенишева познакомилась в 1903 году, поддерживает её и помогает в строительстве. Эскизы и росписи внутреннего убранства храма, мозаика на фасаде — в этих работах открылись новые грани таланта Рериха.
 |
«"Царица небесная на берегу Реки Жизни". Пламенные, золотисто-алые, багряные, рдяные сонмы сил небесных, стены зданий, развёртывающихся над облаками, посреди них Царица Небесная в белом платье, а внизу неяркий облачный день и студёные воды будничной реки жизни. что странно поражает и, быть может, прилекает в этой композиции, это то, что, хотя все элементы в ней по-видимому византийские, она носит чисто буддийский, тибетский характер. белая ли одежда Богоматери среди пурпурных сонмов, или теснота сил небесных над тусклым простором земли дают это впечатление, но в этой иконе почувствовано нечто более древнее и восточное. Глубоко интересно, какое впечатление будет производить она, когда заполнит собою всё пространство главного нефа церкви над низким деревянным иконостасом.»
М. Волошин
«Мы решили назвать этот храм Храмом Духа. Причём центральное место в нём должно было занимать изображение Матери Мира. та совместная работа, которая связывала нас и раньше, ещё более кристаллизовалась на общих помыслах о Храме. все мысли о синтезе всех иконографических представлений доставляли живейшую радость. Много должно было быть сделано в Храме, о чём знали мы лишь из внутренних бесед.»
Н. К. Рерих
В 1910 году легли первые росписи на стены Храма. В 1911 помочь отцу во Флёново приехали Юрий и Святослав Рерихи. Сама Тенишева сделала для церкви эмалевый напрестольный крест, над которым долго трудилась в своей мастерской.
«На высокой, красивой горе, покрытой соснами, елями и липами, с необозримым кругозором» был воздвигнут храм, напоминающий одновремено древнюю пирамиду, русский шатёр и буддийскую пагоду.
Как итог совместной работы звучит оценка Рериха: «Этот завершительный завет Марии Клавдиевны в Талашкине, ещё раз показал, что верною осталась она своему изначальному устремлению строить и верить в будущее и новое.»
БОГАТЫЙ СЛАВОЙ
В год 1874-й, когда весь мир сотрясал первый экономический кризис, когда только задумывалось строительство Исторического музея в Москве, изменившего потом облик Красной площади, когда Лев Николаевич Толстой работал над своим романом «Анна Каренина», а Илья Ефимович Репин представлял публике свою картину «Бурлаки на Волге», в тот год, когда российский император Александр II объявил о всесословной воинской повинности, в Петербурге, на Васильевском острове, в один из осенних дней родился выдающийся художник, ученый, писатель и поэт, археолог и востоковед, путешественник и политический деятель, основатель всемирного движения защиты культуры - Николай Константинович Рерих.
Известный писатель Алексей Ремизов в 1915 году в сказе «Град - камен Рериха» так образно описывал предков Николая Рериха:
Из-за Варяжского моря дыбучими болотами, лядинами, дикой корбою показался на Руси муж, как камень, с кремнем и плашкой, высек жаркий огонь и сотворил себе град - камен.
И на версты вкруг города стал от жарких костров жаркий цвет.
А трон его из алого мха,
царский венец из лунного ягеля,
меч и шит из гранита.
За морями, за туманами шла молва о пропавшем викинге, скальды сагу сложили, великаны вспоминали -
что подолгу нет, не видать? -
и седой Морун над волнами по волнам гадал -
а не вернется уж,
никогда не вернется на родину!
…Из-за Варяжского моря змеиными тропами пришел на Русь муж, как камень, и жил в своем каменном городе.
В осенние синие сумерки он подымался на башню - и синели глаза его в сумрачной сини:
за три моря видели.
А ночами лапландские нойды при месяце ворожили с ним над каменным поясом - заклинали ветер и волны.
И на версты вкруг города от жарких костров горел жаркий цвет.
Как свой на Руси, строил он Русскую землю.
Со Святославом ходил на Царьград.
…Он слышал, как вопил Перун на всю крещеную Русь в Новегороде и на Волхове бился о бервь.
И видел он, как из-за Уральских гор прошли угры по Русской земле и, темные, канули за Карпаты.
Он был на Каяле-реке с полком Игоря, сына Святославля, внука Ольгова, -
и не забыть ему плача и жели,
когда измена русских князей
отворила врагу ворота на
Русскую землю.
Прошел век и другой - и, под камнем, снегом заваленный, слышал он, как грозный царь гулял по Руси.
И последняя память погинула.
Через сколько веков - вот и опять показался он на Руси, но не с моря Варяжского, а из Костромы города,
а сел в Петербурге на Мойке -
уже не Рюрик,
как величали его в Новегороде,
а Рерих…
Фамилия Рерих - скандинавского происхождения. «Рерих» (Roerih) в переводе обозначает - богатый славой. «Рюриками» или «Рориками» в Скандинавии называли старейшин рода.
В семейных преданиях Рерихов упоминается рыцарь ордена тамплиеров, который жил в XIII веке. В России Рерихи оказались в начале XVIII века. Согласно легенде, во время Северной войны в армии шведского короля Карла XII служил генерал Рерих, прославившийся тем, что однажды на приказ короля разрушить церковь дерзко ответил: «С Богом не воюю». После войны генерал остался в России и поступил на службу к Петру I. Об этом случае Николай Константинович Рерих вспоминал:
«…Мой прапрадед, бывший комендантом крепости, отказался уничтожить пригородную церковь, из-за которой шло наступление. Из-за этого обстоятельства, происшедшего по его глубокой религиозности, он имел многие служебные неприятности».
Прадед Николая Константиновича, Иоганн Рерих (Iohann Roerich) (1769–1859), жил в Прибалтике, где арендовал имение в Курземе (Вентспилс), недалеко от Айзпуте. Его жена Доротея родила ему пятерых сыновей, третьим из которых и был дед Николая Рериха - Фридрих.
Фридрих родился в 1800 году, позже имя и отчество он изменил в соответствии с русской традицией и стал называть себя Федором Ивановичем. В письме к своему другу В. Ф. Булгакову Николай Константинович рассказывал:
«Мой дед Федор Иванович жил сто пять лет. Очки не носил, да еще курил беспрестанно так, что его называли „рекламой для табачной фабрики“».
Старший брат деда, Иоганн Рерих, родившийся в 1797 году, стал кожевником и жил в Либаве (Лиепае), где и умер в 1875 году, другие братья разъехались по миру. Карл уехал в Кенигсберг (ныне Калининград), Генрих, став врачом, уехал в Архангельск. Старшие, Иоганн и Вильгельм, во время Отечественной войны 1812 года служили в специально созданном Павлом 1 привилегированном Кавалергардском полку гвардии Великого магистра ордена Святого Иоанна Иерусалимского, чем вызывали большую зависть у молодого Федора.
У Федора Ивановича и его жены Лизеты Конке, кроме сына Константина, было еще две дочери, Лаура и Юлия, обе они родились, как и Константин, в Газенпоте (Айзпуте). После смерти жены, в 1850 году, Федор Иванович женился второй раз на 33-летней Дорис Порен. Хотя ему было уже за 50 лет, в 1853 году у них родилась дочь Матильда, а в 1855 году - сын Александр. После женитьбы Федор Иванович переехал в провинциальный городок Тукмус, а сына Константина отправил учиться в Ригу.
Позже Федор Иванович Рерих большей частью жил в Риге, где служил в правлении Лифляндской губернии, сделав карьеру от простого архивариуса до высокой должности губернского секретаря.
В последние годы жизни дед вместе со своим сыном Константином Федоровичем проживал в Петербурге на Васильевском острове и только в конце жизни вернулся обратно в Ригу, где и умер в 1905 году.
Кроме дома в Риге, у Федора Ивановича была дача на Рижском побережье в Майори, где залив почти вплотную приближается к реке Лиелупе. На эту дачу летом из Петербурга и приезжала многочисленная семья Рерихов.
«…припоминаются Майоренгоф, Кеммеры, Туккум - все Рижское побережье, куда мы ездили летом, - писал Николай Константинович в своих „Листах дневника“. - Одним из самых ярких впечатлений было собирание янтарей. Оно соответствовало поискам в курганах, которые сызмальства привлекли внимание. Может быть, в поисках янтаря заключалось какое-то смутное предвидение будущих курганных находок, доказывавших существование далеких общений уже в неолите. В те же далекие дни услышались впервые сказания о народных героях Латвии, о зыбучих песках Куришгафа, о развалинах замков, хранивших увлекательные предания».
Дед Федор Иванович входил в Рижскую масонскую ложу, руководителем которой был великий мастер барон Унгерн-Штернберг, предок известного русского белогвардейского генерала барона Унгерна. Во время Гражданской войны именно у него служил начальником военного обоза младший брат Николая Рериха - Владимир Константинович. Многие из семейства Унгернов-Штернбергов занимали в масонской иерархии ведущие посты. В семье Рерихов только старшие состояли в масонских ложах. Что касается самого Николая Константиновича, то в масонскую (Розенкрейцеровскую) ложу он вступил в 1930-х годах, в Америке, получив сразу высшую степень посвящения.
Отец Николая, Константин Федорович Рерих, родился 1 июля 1837 года в Курляндии, в городе Газенпоте (Айзпуте), расположенном на высоком берегу реки Тебра, притока реки Сака, впадающей в Балтийское море в сорока километрах от Либавы (Лиепаи). После окончания Рижской гимназии он поступил в Петербургский технологический институт, а когда ему исполнилось 30 лет, он был утвержден в Петербурге нотариусом окружного суда.
Константин Федорович Рерих венчался со своей невестой Марией Васильевной Калашниковой 16 октября 1860 года в Троицком соборе города Остров. Сразу же после свадьбы молодожены переехали в Петербург.
Мать Николая - Мария Васильевна, урожденная Коркунова-Калашникова, родилась в городе Остров Псковской губернии 10 марта 1845 года. Это была культурная и довольно образованная женщина из купеческого сословия. В городе Остров ее родители имели большой дом.
В этот дом к Татьяне Ивановне, матери Марии Васильевны, Рерихи иногда приезжали погостить, пока не купили собственное поместье с усадьбой в Изваре, что около станции Волосово, в сорока верстах от Гатчины.
Через много лет Николай Константинович вспоминал о поместье:
«Все особенное, все милое и памятное связано с летними месяцами в Изваре…
Дом изварский старый, стены, как крепостные, небось, и посейчас стоит. Все в нем было милое. В прихожей пахло яблоками. В зале висели копии голландских картин в николаевских рамах. Большие угольные диваны красного бархата. Столовая - ясеневая. Высокий стенной буфет. За окнами старые ели. Для гостей одна комната зеленая, другая голубая…
Шуршат колеса ландо по гравию. Вот и белые столбы ворот. Четверка бежит бойко… Деревни - Волосово, Захонье, Заполье. Там даже в сухое время лужи непролазные. От большой дороги сворот в Извару. Коляска шуршит по гравию мимо рабочего двора, среди аллей парка. А там радость. За березами и жимолостью забелел дом. И все-то так мило, так нравится, тем-то и запомнилось через все годы.
Нужно сразу все обежать. Сперва дом и залу с большими угловыми диванами и копиями голландских картин, и темноватую столовую с ясеневыми шкафами, и зеленую и голубую комнаты для гостей, и кабинет с большим темным шкафом и старинным столом. И спальни, и девичью!
Со времен екатерининских амбар стоит недалеко от дома - длинный, желтый, с белыми колоннами. Должно быть, зерно, верно, хранится подле хозяйского глаза. По прямой аллее надо бежать к озеру. Ключи не замерзают зимою. Дымятся, парят среди снегов, вода светлая и ледяная. Дикие утки и гуси тут же, у берега. На берегу озера молочная из дикого камня - очень красиво, вроде крепостной стены. Такой же старинной постройки и длинный скотный двор. Быки - на цепях. К ним ходить не позволено. Такие же длинные конюшни. За ними белое гумно, картофельные погреба. Один из них сгорел. Остались валы - отлично для игры в крепость…»
Были и другие воспоминания об имении в Изваре, не такие радужные. Дело в том, что поместье было куплено на имя жены Константина Рериха, с оставшимися от прежнего хозяина судебными тяжбами по поводу межевой границы. Эти споры продолжались до 1900 года, то есть до самой продажи Извары новому хозяину, уже после смерти Константина Федоровича.
«Помню волокиту с управляющими, - писал Николай Константинович в „Листах дневника“. - Каких только не было. Один поляк, празднуя свои именины, сжег скирды хлеба. Другой - немец с отличными белыми бакенами - увез машины и угнал скот. Стал переезжать из уезда в уезд и еще потребовал выкуп… Третий заколол перед Пасхою всех телят и объяснил, что они пали от неизвестной болезни… Чего только не было… Со времен Павла шел с казною процесс о строевом лесе, неправильно отмежеванном…»
Сохранилось и загадочное предание о названии усадьбы, пересказанное Николаем Рерихом:
«Вблизи нашего поместья была мыза, еще во времена Екатерины Великой принадлежавшая какому-то индусскому радже. Ни имени его, ни обстоятельств его приезда и жизни история не донесла. Но еще в недавнее время оставались следы особого парка в характере могульских садов, и местная память упоминала об этом необычном иностранном госте. Может быть, в таком соседстве кроется и причина самого странного названия нашего поместья - Ишвара, или, как его произносили - Исвара. Первый, обративший внимание на это такое характерное индусское слово, был Рабиндранат Тагор, с изумлением спросивший меня об этом в Лондоне в 1920 году. Сколько незапамятных и, может быть, многозначительных исторических подробностей заключало в себе время Екатерины со всеми необыкновенными иноземными гостями, стекавшимися к ее двору».
Николай был вторым ребенком в семье Петербургского нотариуса. Он родился 27 сентября (9 октября по новому стилю) в 1874 году в петербургском доме отца, стоящем на пересечении Николаевской набережной (Университетская набережная) и 6-й линии Васильевского острова. В год рождения Николая сестре Лидии исполнилось уже семь лет, но после рождения братьев - Владимира в 1882 году и Бориса в 1885 году - Николай почувствовал себя старшим.
В архивах сохранилась копия свидетельства о рождении Николая Константиновича.
Сим свидетельствуем, что города С.-Петербурга, Андреевского собора в 1-ой части метрической книги о родившихся за сей 1874 год под № 202-м значится: у Нотариуса Округа С.-Петербургского Окружного Суда Константина Федоровича Рерих, лютеранского исповедания и законной жены его Марии Васильевой, Православной и обоих Первобрачных родился Сын Николай сего 1874 г. Сентября 27, а крещен октября 16 числа. При крещении восприемниками были: воспитанник 6 класса Ларинской Гимназии Александр Павлов Коркунов и дочь Означенного Нотариуса Лидия Константиновна Рерих, октября 23-го дня 1874-го года Андреевского собора.
Протоиерей А. Камчатов, Протоиерей Павел Налимов, Священник Петр Гиацинтов, Диакон Виктор Благовещенский, Псаломщик Иван Добросердов, Псаломщик Андрей Быляев, Псаломщик Василий Батиевский. Копия засвидетельствована у Нотариуса Успенского 1893, 2 июня по реестру № 2137».
«Так и жили на Васильевском острове, на набережной против Николаевского моста, - вспоминал Николай Рерих. - Наискось было Новое Адмиралтейство. На спуск военных судов приходили крейсера и палили прямо нам в окна. Весело гремели салюты и клубились белые облачка дыма».
На первом этаже четырехэтажного каменного дома располагались лавки, второй и третий этажи занимали Рерихи: на третьем были жилые комнаты, а на втором нотариальная контора Константина Федоровича. Дом был арендован у генерал-полковника И. О. Рубана, хотя на том же Васильевском острове у Рерихов был свой собственный дом, но он не подходил для нотариальной конторы главы семейства, так как был деревянным, не таким большим, да еще и находился на 16-й линии Васильевского острова.
Однажды, по просьбе Константина Федоровича, всей семьей Рерихи поехали на его родину, в Газенпот, и зашли к сказительнице Анне Трейя, а потом на обратном пути мать Николая, Мария Васильевна, взволнованно повторяла мужу:
«Ты слышал, Костя, ты слышал? Она дважды повторила, что наш Коля будет великим человеком».
Вся семья возвращалась в свой петербургский дом, где глава семьи имел респектабельную нотариальную контору.
Из книги Вальтер Скотт автора Пирсон ХескетГлава 1 Овеяно славой Питай мы к предкам Вальтера Скотта тот же интерес, что питал он сам, первые главы нашей книги мы посвятили бы его генеалогическому древу. Но сложная личность нашего героя столь примечательна сама по себе, что выяснять, какие именно свойства наследовал
Из книги Жизнь мага. Алистер Кроули автора Бут Мартин Из книги Женщины, которые любили Есенина автора Грибанов Борис ТимофеевичГлава III В ПЕТРОГРАД - ЗА ПРИЗНАНИЕМ И СЛАВОЙ В Петрограде Есенин с головой окунулся в странный и незнакомый ему мир. Юноша, бывший в Москве всего лишь типографским корректором, вдруг оказался в сложной литературной среде столицы Российской империи с ее салонами и
Из книги Непарадные портреты автора Гамов Александр«Помирилась со Славой и успокоилась...» - Мы знаем, Нонна Викторовна всегда интересовалась политикой...- Это точно! Нонна у нас - великий политик. (Смеется.) Все возмущалась: «Ну как же наши правители не могут понять - экономика начинается с сельского хозяйства! А его
Из книги Изюм из булки автора Шендерович Виктор АнатольевичВстреча со славой Сочи, кинофестиваль «Кинотавр». В баре меня узнает девушка (в данном случае это - профессия). Смотрит на меня и мучается: где-то видела, но где? Наконец:- Мы с вами знакомы? Я говорю: еще нет.- А вы в прошлом году тут были?- Нет, - говорю.- А в
Из книги Каменный пояс, 1978 автора Бердников СергейИспытание славой Весна в Журавли пришла дружная. С радостным перезвоном ударила с крыш капель. Зашевелились ветки на деревьях. Влажно и жирно заблестели обнаженные бугры. Снег пополз в низины, в тень и лег там серыми грязными ворохами ждать своего последнего
Садко - богатый гость 1Господин Авилов лицом к лицу столкнулся в коридоре Московского университета с Саввой Мамонтовым.- Господин Мамонтов, вы зачем здесь? - изумился бывший директор гимназии.- Затем же, зачем и вы, - ответил Савва.- Я инспектор студентов
Из книги В водовороте века. Мемуары. Том 3 автора Сен Ким Ир2. Богатый и бедный Опорная партизанская база, несомненно, была для нас и домом и колыбелью. Но я был, правда, не только на этой базе.Если бы войска постоянно оставались сидеть в четырех стенах казармы - они бы неизбежно погибли. Таков закон тактики. Сидеть на шее у
Из книги Марлен Дитрих автора Надеждин Николай Яковлевич58. «Ранчо, пользующееся дурной славой» В 1952 году блистательная Марлен впервые в жизни сыграла… старость. Точнее, стареющую певичку (роли певиц преследовали Дитрих, и понятно почему), одну из героинь вестерна «Ранчо, пользующееся дурной славой».Это была последняя картина
Из книги Тяжелая душа: Литературный дневник. Воспоминания Статьи. Стихотворения автора Злобин Владимир АнаньевичНакануне («Ни Запада с его угасшей славой…») И. И. Кузнецову Ни Запада с его угасшей славой, Пристрастья наших дедов и отцов, Когда еще с Российскою Державой Был крепок мир, ни новых мудрецов, Что, властвуя, готовят гибель мира, Летящего неведомо куда, - Мы не хотим, о нет!
Из книги Пол Гетти. Мучительные миллионы автора Пирсон Джон Из книги Элизабет Тейлор. Клеопатра Голливуда автора Бенуа СофьяСамый богатый человек Америки Пожалуй, самым эксцентричным женихом можно назвать миллиардера Говарда Хьюза: американского промышленника-предпринимателя, инженера, новатора американской авиации, режиссера и кинопродюсера. Журнал «Караван Историй» так охарактеризовал
Из книги Нежнее неба. Собрание стихотворений автора Минаев Николай Николаевич«Погнавшися за мировою славой…» Погнавшися за мировою славой, В одной литературной мастерской, Нас щедро полил собственной «Полтавой» Пиита по прозванию: Морской. Хоть труд его огромен по размерам, Но автор и с терпением таким Ни Пушкиным не будет, ни Гомером, А
Из книги Океан времени автора Оцуп Николай Авдеевич«Россия Пушкина, твоею славой…» Россия Пушкина, твоею славой Пронизана сегодня вся земля, Но спорить, как ты спорила с Варшавой, Нет права у Кремля. Была и ты бессмысленно сурова, И вместо нет - ты говорила да, Но имя вешателя Муравьева. Запомнила, краснея от стыда… Й были
БИОГРАФИЯ И. П. МИНАЕВА
(1840--1890)
Иван Павлович Минаев -- крупный ученый, востоковед-индолог, талантливый публицист, путешественник по Индии. Он родился 9 (21) октября 1840 г. в Тамбове в небогатой чиновничьей семье. Уже дома И.П. Минаев получил хорошее знание двух европейских языков -- французского и немецкого. Английский язык он изучил позже, в университетские годы. Домашним воспитанием И.П. Минаева много занималась его мать, к которой И.П. Минаев сохранил самую теплую привязанность до конца ее жизни. Среднее образование И.П. Минаев получил в Тамбовской гимназии, которую окончил в 1858 г. Осенью этого же года он поступил в Петербургский университет на открывшийся незадолго перед этим факультет восточных языков, который окончил в 1862 г. по китайско-маньчжурскому отделению. За год до окончания университета И.П. Минаев получил золотую медаль за сочинение "Географические исследования о Монголии". В университете И.П. Минаев был учеником крупнейшего китаиста своего времени и лучшего знатока буддизма -- проф. В.П. Васильева. Увлечение буддизмом побудило его заняться первоисточниками древнейшего буддизма. Таким образом, он пришел к изучению индийских языков, которые открывали доступ к древнейшим памятникам по истории буддизма. Изучением древнеиндийского языка -- санскрита он занимался у первого профессора этого языка в Петербургском университете, К.А. Коссовича. В дальнейшем И.П. Минаев углубил и расширил свои знания в области индийских { 18 } языков изучением языка пали, на котором сохраняется литературная традиция южного буддизма, и пракритов, на которых дошли до нас древнейшие индийские надписи. Изучал он также и новоиндийские языки. В 1863 г. И.П. Минаев уехал в длительную научную командировку за границу, где он работал у крупнейших индологов своего времени. В Германии он занимался санскритом у Вебера и Бенфея, в Берлине слушал лекции одного из основоположников сравнительной грамматики индоевропейских языков Ф. Боппа. После этого он работал в Лондоне в Британском музее, в котором хранятся крупнейшие собрания индийских рукописей, и во Франции, в парижской Национальной библиотеке. Здесь И.П. Минаев работал над палийскими рукописями. Результатом занятий И.П. Минаева над древними рукописями на языке пали явился его каталог палийских рукописей этой библиотеки, который хранится в ней же в рукописном виде. В 1868 г. И.П. Минаев вернулся из-за границы уже крупным знатоком в области индоведения. В 1869 г. им была напечатана магистерская диссертация: "Пратимокша-сутра, буддийский служебник, изданный и переведенный" 1 . В том же 1869 г. он был избран доцентом по кафедре санскритской словесности факультета восточных языков Петербургского университета. В 1871 г. И.П. Минаев перешел в доценты историко-филологического факультета по кафедре сравнительной грамматики индоевропейских языков. В 1872 г. он защитил свою докторскую диссертацию "Очерк фонетики и морфологии языка пали" 2 и в 1873 г. был избран экстраординарным профессором по кафедре сравнительной грамматики индоевропейских языков. Эту кафедру И.П. Минаев (с 1880 г.-- ординарный профессор) занимал вплоть до своей смерти. И.П. Минаев умер от туберкулеза, когда ему не было и 50 лет. Скончался он 1 (13) июня 1890 г. в Петербурге. Параллельно с педагогической работой И.П. Минаев вел большую научную работу. Семьи у него не было, и он жил для одной науки, отдавая ей все свои силы. Кроме своей длительной командировки 1863--1868 гг., И.П. Минаев в интересах научной работы многократно ездил за границу, где работал в библиотеках Германии, Франции и Англии. Помимо частых поездок в Западную Европу, И.П. Минаев совершил три путешествия в Индию. Первое путешествие { 19 } в Индию продолжалось с июня 1874 г. по декабрь 1875 г., второе -- с января по май 1880 г. и третье -- с декабря 1885 г. по апрель 1886 г. Во время своих путешествий И.П. Минаев вел дневники, которые тем более ценны, что их автор стоял в своей области на высоте последних достижений науки, обладал глубокими и обширными знаниями по истории и археологии Индии и знал несколько индийских языков, как древних, так и новых. Сочетание таких разнообразных знаний редко наблюдалось у европейских путешественников по Востоку. И.П. Минаев был многолетним членом Русского географического общества. Он был избран в члены Общества 1 декабря 1871 г. и состоял в нем до конца жизни, принимая весьма активное участие в работе Общества. Со своей стороны, Общество оказало ему существенную поддержку в его первом путешествии в Индию, снабдив его письмами к властям и деятелям Индии с просьбой о содействии. Особенно энергичное участие в работе Общества И.П. Минаев принимает по возвращении из своего первого путешествия в Индию, выступая как активнейший член его этнографического отделения. В связи с запиской известного географа и путешественникам. И. Венюкова об изучении арийских племен по верховьям Аму-Дарьи, в Гиндукуше и т.д., И.П. Минаев составляет "Сборник сведений о странах по Аму-Дарье". Сборник вышел в издании Географического общества. В последующие годы И.П. Минаев принимает активное участие в ряде начинаний Общества, представлявших большой научный интерес. Так, в 1878 г. он -- член Комиссии по проекту учено-торговой экспедиции в Афганистан; в 1879г. -- Комиссии по изучению старого русла Аму-Дарьи. Равным образом он не раз принимал участие в комиссиях по присуждению ученых наград Общества и по обсуждению результатов научных работ. Во всех начинаниях подобного рода он проявлял глубокую эрудицию. В 1888 г. он состоял членом Комиссии по составлению этнографических программ. В 1878 г. И.П. Минаев был избран в члены Совета Общества, в котором выполнял большую организационную работу. Работа И.П. Минаева в Обществе не прерывалась вплоть до отъезда тяжело больного ученого за границу в 1889 г. Как ученый, И.П. Минаев прошел очень своеобразный путь. Он окончил факультет восточных языков по китайско-маньчжурскому отделению, но посвятил себя изучению Индии. Он готовил себя к преподаванию истории Востока, а должен был занять кафедру сравнительной грамматики индоевропейских языков, к которой никогда не питал живого и длительного интереса. { 20 } Научное наследство, оставленное И.П. Минаевым, весьма значительно. К сожалению, часть его работ, сохранившихся в рукописях, до сих пор не напечатана. Большинство его научных работ так или иначе связано с изучением Индии. Как индолог, И.П. Минаев поражает широтой своих интересов. Хотя в центре его внимания стоял буддизм и его история, он углубленно занимался также средневековой и новой историей Индии, индийской лингвистикой, литературой и фольклором, издал ряд важных текстов на пали и на санскрите. Неизменным был интерес И.П. Минаева к географии. К ней относится его первая научная студенческая работа и ряд последующих исследований. Уже незадолго до своей смерти И.П. Минаев напечатал некролог, посвященный Н.М. Пржевальскому 3 . Задачи индологии И.П. Минаев понимал очень широко. Об этом он говорил в своей речи, читанной на акте Петербургского университета 8 февраля 1884 г., "Об изучении Индии в русских университетах". Он указывал, что "Восток для русского ученого не может быть мертвым, исключительно книжным объектом научной пытливости..."; "В России нам нужно изучать Индию не только старую, но и новую"; и "изучение Индии старой не должно заслонять научную и практическую важность жизненных явлений в современной Индии" 4 . Для того, чтобы оценить важность такого широкого понимания задач индологии, нужно вспомнить, что, например, германская индология совершенно отметала изучение средневековой и новой Индии, так как с ее точки зрения в это время в Индии ослабели "старые арийские традиции". Даже в России непосредственные ученики покойного И.П. Минаева не унаследовали его широкого понимания задач индоведения и сосредоточили все свое внимание на изучении древности и раннего средневековья Индии. Труды И.П. Минаева можно разбить на пять групп: I) лингвистические, II) историко-литературные, III) исследования фольклора, IV) работы по истории буддизма и V) работы историко-географические. I. Лингвистические работы. Несмотря на то, что И.П. Минаев в течение почти двадцати лет (1871--1890) занимал кафедру сравнительной грамматики индоевропейских языков, раздел его чисто лингвистических трудов, дошедших до нас, в количественном отношении не велик. Этот факт совершенно понятен: из биографии ученого и записей в его { 21 } дневниках мы знаем, что основные интересы его лежали в других областях. Тем не менее, его работы в области лингвистики весьма ценны. Главнейшие из них следующие: "Очерк фонетики и морфологии языка пали" (докторская диссертация). В 60-х и 70-х годах пали привлекал большое внимание европейских ученых как язык, на котором сохранились древние памятники южного буддизма. И.П. Минаев был лучшим в Европе знатоком этого языка. Его грамматика пали -- наиболее полный и наиболее авторитетный для своего времени труд в этой области. Она была вскоре переведена на французский и английский языки. Английский перевод книги был положен в основу изучения этого языка в самой Индии. Большое значение в свое время имели лекции Минаева по общему языковедению, изданные литографским способом. В результате чтения курса санскрита появились его "Парадигмы санскритской грамматики", вышедшие в 1889 г. литографированным изданием и долгое время бывшие единственным на русском языке пособием при изучении санскрита. Вопросов общего языкознания И.П. Минаев касается в ряде рецензий на известные в его эпоху труды крупных европейских лингвистов. Изредка он уделял внимание и некоторым специальным, новым в то время областям лингвистики, как, например, фонетика. Как лингвист-индовед, И.П. Минаев откликался и на работы, посвященные отдельным индийским языкам, в частности, он дал рецензию на статьи Фр. Миклошича о диалектах и странствованиях цыган 5 , в которых с совершенной убедительностью доказано индийское происхождение цыганского языка и прослежен путь миграций его носителей. На грани между чисто лингвистическими и филологическими работами И.П. Минаева стоят его многочисленные издания текстов старых санскритских и палийских авторов. Уже первый его труд "Пратимокша-сутра" заключает в себе издание текста. Изданием древнеиндийских текстов И.П. Минаев занимался на протяжении всей своей научной деятельности. Они печатались либо в Петербурге, например, "Махавиютпатти" и другие, либо в Лондоне в "Journal of the Pali Text Society". Издание этих текстов имело большое значение в развитии индологии. { 22 } II. Историко-литературные работы. Наиболее важными работами, посвященными истории литературы, являются труд о палийской метрике и "Очерк важнейших памятников санскритской литературы" 6 , который в течение долгого времени был единственным на русском языке источником знакомства с историей древнеиндийской литературы. Часть работ, посвященных истории литературы, хранится в рукописном наследстве И.П. Минаева. III. Труды по фольклору. Очень важный раздел научных трудов И.П. Минаева составляют труды по фольклору. Главная его работа в этой области -- "Индейские сказки и легенды, собранные в Камаоне в 1875 г." 7 . Сказки напечатаны в русском переводе и рассчитаны на "специалистов, занимающихся сравнительным изучением памятников народного творчества или же интересующихся всяким новым этнографическим материалом". Автор совершенно правильно считает, что сказки "отличаются неподдельной наивностью и оригинальностью". В предисловии И.П. Минаев дает краткие исторические и географические сведения о Камаоне, лежащем в предгорьях Гималаев, говорит об его населении, сообщая ряд интересных этнографических сведений. Особенно подробно останавливается он на фольклоре Камаона и на условиях его развития. В собрании дан перевод 47 сказок, записанных на языке пахари, и 23 легенд. Индия -- страна, отличающаяся исключительным богатством своего фольклора. Индийские сказки уже в средние века получили широкое распространение как на Востоке, так и на Западе, обогатив народное творчество и литературу многих народов. Индология, однако, знает главным образом сказки и легенды, давно получившие в самой Индии литературную обработку. Сказок и легенд, записанных непосредственно из уст народных рассказчиков, даже в настоящее время в европейском индоведении известно не много. Тем большее значение имеют оригинальные записи И.П. Минаева. Известно, что сказки и легенды, собранные им в Камаоне, получили высокую оценку современников. Оригинал записей сказок И.П. Минаева остался ненапечатанным. Другие его работы, посвященные фольклору, основаны на литературных обработках сказочных сюжетов. Таковы его "Индейские сказки" 8 . { 23 } Большой литературный и исторический интерес представляют работы о джатаках 9 (у Минаева "жатаках"). Джатаки -- оригинальные произведения буддийской литературы, в которых в форме повествования о многочисленных перерождениях Будды дан богатый фольклорный материал. И.П. Минаев -- один из первых европейских индологов, который оценил высокое историческое значение этих памятников. К работам, посвященным индийскому фольклору, примыкает также изложение И.П. Минаевым "Народных драматических представлений в праздник Холи в Альморе" 10 и некоторые другие работы. IV. Работы по истории буддизма. Изучению буддизма, одной из древних религий Индии, давно исчезнувшей в этой стране, но распространенной на Цейлоне, в Бирме, Индокитае, Китае и в других странах Востока, посвящен ряд фундаментальных трудов И.П. Минаева. Буддологический раздел работ открывается его первым крупным трудом "Пратимокша-сутра". Кроме тщательно подготовленного текста и его русского перевода, в этой книге дано обширное предисловие, в котором выясняется историческое значение изданного памятника. Это большое научное произведение издано с той исключительной тщательностью, которая отличает все работы И.П. Минаева. Основная работа ученого в этом разделе -- обширный труд "Буддизм. Исследования и материалы" 11 . В первом выпуске дано "Введение: об источниках", во втором издано несколько санскритских текстов. Эта работа была задумана автором как большое исследование. И.П. Минаев успел напечатать только первый том, который был издан в конце его жизни, когда он обладал разносторонними и глубокими знаниями по истории буддизма, основанными на изучении источников на санскрите и пали. Первые два выпуска, по словам автора, "должны рассматриваться как введение к изложению буддийского учения в его исторической последовательности". Автор желал "...выяснить вопрос о древности первоисточников и представить читателю общий очерк буддизма в его законченном развитии...". Он считал необходимым "вновь подвергнуть проверке выводы { 24 } и положения, едва ли не общепринятые между новейшими исследователями". Изложению системы буддизма, по мнению автора, "безусловно необходимо было предпослать некоторое критическое рассмотрение имеющихся известий о древнейших судьбах буддийской общины и ее священных писаний; определить характер этих известий, время их появления..." (3). В первом выпуске автор подвергает критическому рассмотрению историю древнейшего буддизма, его установлений, его учения, организации и основных религиозных и философских понятий. В связи с этим он рассматривает историю древнейших буддийских соборов, говорит о расколе и еретических учениях в недрах буддизма. Рассмотрение вопросов буддизма связано с рассмотрением древнейших памятников буддийского искусства (Бхархутская ступа, Бхархутские образа), а также надписей Ашоки, сохранившихся на различных пракритах. Такая задача в области истории буддизма была посильна лишь очень крупному и разностороннему ученому. Этот труд И.П. Минаева переведен на французский язык. Во втором выпуске первого тома дано издание древних санскритских памятников, имевших большое значение в истории буддизма. Каждый текст издан по многим древним рукописям. Вследствие ранней смерти И.П. Минаева исследование о буддизме осталось незаконченным. Небольшие части сохранившихся материалов после смерти И.П. Минаева были опубликованы его учеником, академиком С.Ф. Ольденбургом, под названием "Материалы и заметки по буддизму". Большому исследованию о буддизме предшествовал ряд работ, посвященных отдельным вопросам истории древнего буддизма. Таковы "Сведения о жайнах и буддистах" 12 , "Община буддийских монахов" 13 , "Послание к ученику. Сочинение Чандрагомина" 14 и некоторые другие. V. Историко-географические работы. Последний раздел составляют географические работы, основная часть которых посвящена географии Индии. Из дневников И.П. Минаева нам известно, что изучение географии занимало его мысли как на студенческой скамье, так и по окончании университета, на протяжении всей его научной деятельности. Работы, посвященные различным вопросам географии, создаются И.П. Минаевым в течение всей его жизни: они открывают и завершают его творческий путь. Гуманитарный характер образования И.П. Минаева определял исторический уклон его географических интересов. { 25 } Вопросы физической географии хотя и привлекали его, но он сознавал свою неподготовленность и, как человек, исключительно строго относившийся к своим научным работам, никогда не вторгался в те области, в которых чувствовал себя недостаточно компетентным. Труды, посвященные географии, открываются студенческой работой "Географические исследования о Монголии". В отзыве рецензента эта работа характеризуется как "огромный труд, который превосходит все ожидания и требования факультета" 15 . Вопросам исторической географии посвящен также труд, написанный почти через двадцать лет после появления студенческой работы, а именно: "Сведения о странах по верховьям Аму-Дарьи" 16 . В предисловии автор указывает, что "страны, которым посвящен настоящий обзор, начинаясь на западе у Балка и заканчиваясь Памиром на востоке, находятся между русскою границею на севере и Гиндукушем на юге. Описываемая территория отчасти входит в ту "нейтральную полосу", которая имела назначение оберегать англо-индийские владения от мнимых внешних тревог и была предметом долгих дипломатических переговоров несколько лет тому назад. Научный интерес, связанный с изучением этих стран, независимо от интереса политического, громаден". Автор говорит далее о важности изучения этой части Азии для географии и для естествознания. "Но и этнограф, и лингвист, и археолог, и историк...одинаково останавливаются на этих малоизвестных, но тем не менее любопытных краях" (IV). Серьезный интерес для исторической географии представляет небольшая статья "Новые факты относительно связи древней Индии с Западом" 17 . Статья основана на древнем тексте на языке пали, который свидетельствует о торговых связях Индии с Вавилоном. О широких научных интересах И.П. Минаева к вопросам исторической географии говорит и его большой труд, перевод "Путешествия Марко Поло" 18 . Работа над "Путешествием" { 26 } была закончена им в последние годы жизни. Этот труд вышел в свет только после смерти автора перевода. К работам по исторической географии примыкает небольшая, но очень ценная статья "Забытый путь в Китай" 19 , появившаяся в виде рецензии на "Четвертое путешествие в Центральную Азию Н.М. Пржевальского". Автор статьи ставит перед собой задачу... "выяснить... археологическое и этнографическое значение тех местностей, которые Пржевальский прошел в третий период своего путешествия, следуя от Лоба в Хотан..." (168). "Пржевальский, -- продолжает И.П. Минаев, -- шел дорогой Марко Поло и своими наблюдениями и описаниями еще раз подтвердил громадность заслуг великого венецианца" (169). Рецензия содержит ряд очень интересных и важных исторических дополнений к данным, добытым Пржевальским. Как и многие другие рецензии И.П. Минаева, эта статья представляет собою, в сущности, самостоятельную работу по исторической географии, написанную большим знатоком. Среди трудов, относящихся в равной мере как к истории, так и к исторической географии, особое место занимают две работы, посвященные связям старой Руси с Индией. Большая работа "Старая Индия" 20 посвящена "Хожению за три моря" Афанасия Никитина. И.П. Минаев указывает, что тверич Афанасий Никитин был "замечательно умный и наблюдательный путешественник... Многого Аф. Никитин не касается... но обо всем важном он говорит делом... В записках Аф. Никитина найдется не один драгоценный факт, важный для понимания староиндийской жизни и просмотренный его современниками, заходившими в Индию. Сравнение записок Аф. Никитина с западными географическими памятниками XV и XVI вв. не окажется к невыгоде русского путешественника: уступая им часто в красоте изложения и богатстве фактических подробностей, тверич Никитин превосходит весьма многих беспристрастием, наблюдательностью и толковостью; трезвость, отличающая все его сообщения, и верность наблюдения дают право сравнивать его заметки с самыми выдающимися из старинных путешествий" (2). Задуманная как своего рода комментарий к "Хожению", работа "Старая Индия" представляет собою вместе с тем выдающееся исследование по истории индийского средневековья. В примечаниях к цитируемым им выдержкам из "Хожения" И.П. Минаев дает параллели из трудов старых { 27 } путешественников, а также из трудов современных географов, путешественников и историков. При упоминании того или другого географического названия И.П. Минаев излагает краткую историю этого географического пункта, доводя ее до современности. По существу, И.П. Минаев дает самостоятельное исследование о тех географических пунктах и фактах, о которых упоминает Аф. Никитин. Высказывания Афанасия Никитина он сопровождает обстоятельными историческими комментариями, сохранившими свое научное значение по настоящее время. Благодаря труду И.П. Минаева, сочетавшего в себе глубокие знания по исторической географии, истории и археологии Индии со знанием индийских языков, а равным образом со знанием современной Индии и ее быта, "Хожение" Аф. Никитина становится надежным историческим источником. К работе "Старая Индия" теснейшим образом примыкает статья "Русские помыслы об Индии в старину" 21 . Написанная в связи с работой Д. Кобеко о наказе царя Алексея Михайловича Махмету Исупу Касимову, посланному в 1675 г. к Великому моголу Ауренгзебу, эта статья имеет вместе с тем самостоятельный интерес. "Попытки завязать сношения с Индией, -- указывает И.П. Минаев, -- делались не раз в старой Руси. Нельзя не желать, как в интересах исторической географии, так и истории русских в Азии, чтобы поскорее явилось собрание, по возможности полное, документов, подобных изданному г. Кобеко... Русские документы любопытны еще потому, что весьма многие из них относятся к эпохе до начала новейшей истории Востока" (350). Указав на неудачу посольства Исупа Касимова, автор замечает: "Но и после его делались попытки в Москве завязать сношения с Индией; русские люди не раз пытались проникать туда и морем, и сухим путем" (355). "Не приведены также в известность все известия о другом русском путешественнике (конца XVII и начала XVIII в.) в Индию, Семене Маленьком. Он посетил Агру и в Дельги представлялся Великому Моголу...". Далее автор сообщает: "Купчина гостиной сотни Семен Маленький был отправлен в Индию для продажи царской казны и товаров и для покупки про царский обиход всяких индейских товаров. С ним вместе было отправлено несколько человек; некоторые из них вернулись на родину, а один, Андрей Семенов, даже сообщил кое-какие данные о своем пребывании в Индии" (356). В "Русских помыслах об Индии в старину" И.П. Минаев вкратце восстанавливает историю русских путешествий в { 28 } Индию, частью на основе архивных источников, и говорит о путях, которыми ходили торговые люди и посольства в Афганистан и Индию. Выдающийся интерес представляют работы, возникшие в связи с тремя путешествиями в Индию самого И.П. Минаева. В результате первого путешествия появились три статьи и большая книга, посвященные современной Индии. Первая статья ("В Бихаре") 22 посвящена Бихару, той части Индии, в которой буддизм в древности достиг наибольшего развития и где он держался дольше, чем в других областях страны. Понятно, таким образом, почему он сильно заинтересовал Минаева, в центре индологических интересов которого стоял буддизм. В провинции Бихар он посетил города, наиболее известные в истории раннего буддизма: Наланда, Раджагриха, Гая. Он описывает современное состояние этих древних центров буддийской культуры, говорит об археологических памятниках и археологических работах, дает историческую справку о каждом городе, который он посетил. Но, кроме исторических и историко-археологических данных, И.П. Минаев коротко, но очень ярко говорит и о современном ему положении страны; он характеризует отношения, которые наблюдал между англичанами и индийцами. "Между туземцем и англичанином такая пропасть, через которую никому теперь не перекинуть моста" (20). ... "Разобщенные нравственно, презирая взаимно друг друга, англичане и индийцы живут хотя и в одном городе, но далеко друг от друга" (22). Тонкие замечания автора свидетельствуют о глубоком понимании старой и современной ему Индии. Другая статья, "Из путешествия по Индии" 23 , посвящена в своей первой части ("Брахмаисты") религиозно-социальному движению, возникшему в начале XIX в. "среди лиц, получивших европейское образование" (194). И.П. Минаев останавливается на реформаторской деятельности Рам Мохан Роя, Дебендра Натх Тагора, Кешаб Чандер Сена и излагает основные принципы учения Брахмо-самаджа. Вторая часть этой статьи носит название "Матхура". Матхура -- один из древнейших городов Индии, одно из наиболее священных мест джайнов и вишнуитов, город, связанный легендами с жизнью Кришны. И.П. Минаев дает историко-археологическую справку о городе и говорит о современном состоянии древних исторических памятников. Но археологические древности не заслоняют от автора современности. Он говорит о новооткрытой железнодорожной ветке, о пассажирах-индийцах, об общинном владении землей (218--219). { 29 } Третья статья посвящена Непалу ("В Непале") 24 . Автор сообщает довольно подробные сведения по физической географии этой мало известной в то время страны, об ее истории, о многочисленных легендах, дополняющих скудные исторические данные, о религиозных воззрениях народа, в которых переплелись верования буддизма, индуизма и местных примитивных религий. Особенно большой интерес представляют данные о современном ему экономическом и политическом положении страны, о разноплеменном населении ее, его занятиях и быте. Результаты первого путешествия на Цейлон и в Индию систематизированы в главном труде И.П. Минаева как путешественника: "Очерки Цейлона и Индии" 25 . Этот труд распадается на две части: "На Цейлоне" и "Очерки Индии". Часть, посвященная Цейлону, содержит шесть глав (I. От Галле до Гамбантоты; II. Коломбо и буддийские монахи; III. Курунегала и серебряный монастырь; IV. Анурадхапура и окрестности; V. Канди; VI. Поездка в Алут Нувару и цейлонские черти). Очерки Индии заключают восемь глав (I. В Бихаре; II. Непал; III. В Камаоне; Алмора и алморские певцы; IV. Северная и северо-западная граница Индии; проходы в Индию; V. Английские законы в Индии; VI. Матхура и вишнуиты; VII. Мусульмане в Индии; VIII. Молодая Индия и брахмаисты). В предисловии к первой части говорится: "Автор... провел в Индии и на острове Цэйлоне около двух лет, объехал почти весь остров и значительную часть северной Индии, от Калькутты до Лагора. Он побывал в Бихаре, Непале, Камаоне, в части Пенджаба и Раджпутаны и закончил свое индийское путешествие в Бомбее. Часть собранных во время путешествия заметок уже была напечатана в различных повременных изданиях и вошла в настоящую книгу в несколько переработанном виде; некоторые же главы являются здесь впервые...Автор имел в виду пересказать только о том из виденного им, к уразумению чего он считал себя наиболее Подготовленным" (I). Автор указывает, что его главное внимание было направлено на одну сторону индийской жизни -- религиозную. Трудно представить себе путешественника, так прекрасно подготовленного к изучению этой стороны, как был подготовлен И.П. Минаев. Объехав почти весь остров Цейлон, самые захолустные местности его, автор рисует картину современного состояния археологических памятников, буддийских храмов, ступ { 30 } и других религиозных и архитектурных памятников. Описывая тот или иной памятник, автор всегда дает историческую справку, основанную на первоисточниках. Но И.П. Минаев повествует не только о религиозных и археологических памятниках. Он много рассказывает о быте и повседневной жизни и ярко описывает состояние культуры на Цейлоне. Говоря о современном экономическом и социальном состоянии острова, автор приводит местные хроники и сопоставляет современный упадок острова с его блестящим прошлым. Мелкими, но выразительными штрихами автор обрисовывает взаимоотношения между сингалезцами и английскими колонизаторами. Большой интерес представляют его сведения об остатках древнейшего населения Цейлона -- веддах. Главы, посвященные Индии, представляют не меньший интерес. Даже те части книги, которые были ранее опубликованы в журналах, дополнены новыми фактами. Так, например, в книге И.П. Минаев уделяет внимание формам землевладения и землепользования как в Индии, так и на Цейлоне. Он касается также положения отдельных слоев крестьянства. Например, он пишет, что "в округе Патны много безземельных батраков... доведенных до рабства. В южном Бихаре весьма часто случается, что должник продает или себя, или своих детей в рабство" (195). "Очерки Индии и Цейлона" представляют собою книгу, значение которой не уменьшается с течением времени, так как сведения собраны высококомпетентным ученым. Конечно, как указывалось выше, главное внимание в первом путешествии Минаева направлено на изучение буддизма. Этими задачами определяется даже маршрут путешествия: Цейлон с его древним буддизмом, Бихар с его реликвиями древнего и позднейшего буддизма и Непал, в котором бытовал буддизм. Памятникам буддизма и археологии вообще автор уделяет много внимания, говоря о развалинах храмов и древних буддийских городов, ступах и других археологических памятниках. Наряду с этим автор сообщает много данных о современной Индии. Он говорит о населении, его занятиях, особенно о земледелии, о состоянии и формах землевладения и землепользования, о расценках на работы, о быте и развлечениях населения, о фольклоре. Внимание автора привлекает также колониальная администрация страны и взаимоотношения между местным населением и англичанами. Такой широкий охват индийской жизни со стороны беспристрастного и высокообразованного путешественника позволяет рассматривать книгу И.П. Минаева как один из важных источников для изучения соответствующих областей страны в 70-х годах XIX в. В своем втором и третьем путешествиях по Индии { 31 } И.П. Минаев много внимания уделял вопросам современности, но вместе с тем продолжал свои занятия по изучению буддийской материальной культуры и состояния буддизма в его время. Он посетил прославленные памятники буддийской архитектуры и искусства (Эллора, Аджанта и др.), в Бирме ознакомился с состоянием буддийских монастырей и библиотек, с системой традиционного буддийского образования и положением буддийской религиозной общины. Достойно глубокого сожаления, что дневники, которые Минаев вел во время путешествий 1880 г. и 1885--1886 гг., не были обработаны им самим. Но и в сохранившемся виде дневники представляют большую научную ценность. В результате третьего путешествия появилась статья: "Англичане в Бирме" 26 . И.П. Минаев посетил Бирму в тяжелый период ее истории -- в первые дни после ликвидации независимости этой страны. В своей статье он дает краткие сведения из истории Бирмы, говорит о появлении в ней европейцев, о подчинении южной части страны, о населении Бирмы, земельном вопросе, администрации страны, народном образовании. В Мандалай, столицу Верхней Бирмы, автор попал "вскоре после того, как британские войска заняли его... царство перешло в британские руки без борьбы и сопротивления. Но мира еще не было в стране... появились "разбойники" (как англичане называли бирманских партизан.-- А.В .). Яркими красками описано занятие Мандалая, ограбление населения и королевского дворца английскими войсками. Сведения, сообщаемые нашим путешественником, представляют большую ценность для историка. Географические исследования И.П. Минаева и результаты его непосредственных наблюдений дополняются рядом рецензий, имеющих серьезное научное значение. Таковы его работы "Непал и его история" 27 , "Родовой быт в современной Индии" 28 , "Новые сведения о кяфирах" 29 , "Землевладение в современной Индии" 30 , и некоторые другие. Как почти все рецензии И.П. Минаева, это -- самостоятельные работы, в которых автор сообщает интересные результаты собственных исследований. И.П. Минаев стоял в первом ряду крупнейших индологов { 32 } своего времени. Он пользовался известностью не только в Европе, но и в Индии. Его труды по индийской лингвистике способствовали развитию европейской и индийской науки. Его грамматика пали употреблялась для изучения этого языка в самой Индии. Его исторические работы стали серьезным вкладом в изучение средневековой и новой истории Индии. Вместе с тем он является одним из основоположников научного изучения южного буддизма. Во время своих путешествий И.П. Минаев собрал значительную коллекцию индийских рукописей и предметов индийского культа и искусства. Предметы культа и искусства хранятся в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого Академии Наук СССР. Рукописи находятся в Государственной Публичной библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина. Несмотря на свою раннюю смерть, И.П. Минаев не только оставил богатое научное наследство, но и создал первую русскую индологическую школу, из которой вышли специалисты по фольклору (С.Ф. Ольденбург), по изучению буддизма (Ф.И. Щербатский), филологи и лингвисты (Д. Кудрявский, Н.Д. Миронов) и др. Безвременно оборвавшаяся научная деятельность И.П. Минаева представляет одну из самых славных страниц в истории русского индоведения.
