Русские писатели XIX века не любили предпринимателей, не интересовались ими и не хотели о них писать - а если уж писали, то получалось известно что: мошенник Чичиков и жулик Германн. В очередном выпуске рубрики «Всевидящее око русской литературы» Светлана Волошина рассказывает о незавидной судьбе предприимчивости в русской классике.

Предприимчивость как ценность, свойство характера и образ действия, пожалуй, последнее, что ассоциируется с идеями и персонажами русской литературы. Духовность, самоотверженность, высокая любовь, верность и предательство, одиночество в толпе, агрессия и мертвящее влияние социума - все эти темы традиционно считались достойными описания и художественного анализа; многое же, калибром поменьше, записывалось в мелкотемье и могло претендовать на освещение разве что в фельетонной литературе.

Вообще предприимчивость, деловая активность, «находчивость, соединенная с практичностью и энергией» (как подсказывает словарь) - качество принципиально недворянское, и оттого писателями-дворянами презираемое и считавшееся недостойным описания. Учитывая же, что большая часть писателей XIX века принадлежали именно к дворянскому сословию, не приходится удивляться, что предприимчивые и положительно-активные герои в русской литературе - зверь редкий до экзотичности, хищный и малосимпатичный. К тому же (если продолжать неуклюжую метафору) где этот зверь обитает и чем живет - не совсем понятно: авторы в естественной среде обитания его явно не наблюдали.

О предприимчивости героев литературы XVIII века говорить не приходится: если исключить переводные повести, то ни трагедии классицизма с их жесткой нормативностью конфликта и выбором героев, ни тем более сентиментализм с известной сосредоточенностью на чувствах и чувствительности с предприимчивыми персонажами дела не имели. Комедии же (и примыкающий к литературе корпус сатирической журналистики времени Екатерины II) объяснимо сосредоточивались на особенностях и пороках тогдашнего русского общества, среди которых предприимчивость если и числилась, то где-то в далеком конце, после взяточничества, пьянства, невежества и прочих печально известных реалий.

Романтизм имеет к предприимчивости еще меньше отношения: невозможно представить Печорина, строящего схемы быстрого развития сельского хозяйства на Кавказе или обдумывающего хитрую аферу. О предприимчивости литературных героев можно говорить начиная с (условно) реалистического направления. Кроме того, учитывая, что литература все же имеет некое отношение к «реальности», стоит упомянуть и об историческом контексте. Сфера приложения практического живого ума была довольно ограниченной: успех в военной службе предполагал жесткий набор качеств и условий - знатности, состояния родителей, храбрости, щедрости, следования определенному кодексу поведения. Чиновничья служба трактовала предприимчивость весьма определенно - как карьеризм, средством к которому не в последнюю очередь была лесть начальству и угодливость (отсюда хрестоматийное «служить бы рад, прислуживаться тошно»).

Третий путь - придворная карьера - еще теснее был связан с понятием предприимчивости как лести, угодливости даже в мелочах - удачного слова или жеста в нужный момент. Идеал такой предприимчивости - известный Максим Петрович из «Горя от ума»:

...он не то на серебре,

На золоте едал; сто человек к услугам;

Весь в орденах; езжал-то вечно цугом;

Век при дворе, да при каком дворе!..

Сурьезный взгляд, надменный нрав.

Когда же надо подслужиться,

И он сгибался вперегиб:

На куртаге ему случилось обступиться;

Упал, да так, что чуть затылка не пришиб;

Был высочайшею пожалован улыбкой;

Изволили смеяться; как же он?

Привстал, оправился, хотел отдать поклон,

Упал вдругорядь - уж нарочно,

А хохот пуще, он и в третий так же точно.

А? как по вашему? по нашему - смышлен.

Упал он больно, встал здорово.

Зато, бывало, в вист кто чаще приглашен?

Кто слышит при дворе приветливое слово?

Максим Петрович! Кто пред всеми знал почет?

Максим Петрович! Шутка!

В чины выводит кто и пенсии дает?

Максим Петрович. Да! Вы, нынешние, - нутка!

Что касается быстрого способа зарабатывания денег, то для бедных представителей благородного сословия и разночинцев путей было немного, и первый из них - игра в карты. Таким предприимчивым приобретателем был Германн из «Пиковой дамы» Пушкина, «сын обрусевшего немца, оставившего ему маленький капитал», живший «одним жалованьем» и не позволявший себе «малейшей прихоти». Однако анекдот о трех картах стал для Германна роковым соблазном, как предсказание трех ведьм для Макбета. Для того чтобы узнать секрет старой графини, Германн, как известно, соблазнял ее воспитанницу Лизу, обманом проник в дом, угрожал старухе пистолетом (незаряженным), и после ее смерти все же добился заветных трех карт. Эта предприимчивость стоила Германну и нажитого им состояния, и рассудка.

И если полуромантического Германна можно отнести к предприимчивым персонажам с определенными оговорками (не был ли он просто авантюристом, одержимым идеей быстрой наживы?), то безукоризненным и чуть ли не единственным в русской литературе образом, главной чертой которого является предприимчивость, можно назвать Чичикова из «Мертвых душ». Суть аферы Павла Ивановича, задумавшего скупить крестьянские «души» до подачи очередной «ревизской сказки» и заложить их, получив с государства деньги как за живых, известна всем со школьных лет. Договариваясь о покупках, Чичиков выступает отличным психологом: его тон, манеры и аргументы полностью зависят от характера помещика-продавца. Он обладает «обворожительными качествами и приемами» и знает «в самом деле великую тайну нравиться». Он проявляет и редкую предприимчивость в общении с самым хищным сословием, чиновниками - и одерживает верх:

«Когда проходили они канцелярию, Иван Антонович кувшинное рыло, учтиво поклонившись, сказал потихоньку Чичикову: «Крестьян накупили на сто тысяч, а за труды дали только одну беленькую».

«Да ведь какие крестьяне», отвечал ему на это тоже шепотом Чичиков: «препустой и преничтожный народ, и половины не стоит». Иван Антонович понял, что посетитель был характера твердого и больше не даст».

Гоголь сообщает читателю, что Чичиков обладал исключительной практичностью с самого детства: «оказался в нем большой ум... со стороны практической».

«Из данной отцом полтины не издержал ни копейки, напротив, в тот же год уже сделал к ней приращения, показав оборотливость почти необыкновенную: слепил из воску снегиря, выкрасил его и продал очень выгодно. Потом в продолжение некоторого времени пустился на другие спекуляции, именно вот какие: накупивши на рынке съестного, садился в классе возле тех, которые были побогаче, и как только замечал, что товарища начинало тошнить, - признак подступающего голода, - он высовывал ему из-под скамьи будто невзначай угол пряника или булки и, раззадоривши его, брал деньги, соображаяся с аппетитом».

Павлуша дрессировал мышь, которую «продал потом... тоже очень выгодно»; после, чтобы получить выгодное место на службе, он искал и обнаружил слабое место своего начальника («которые был образ какой-то каменной бесчувственности») - его «зрелую дочь, с лицом... похожим на то, как будто бы на нем происходила по ночам молотьба гороху». Став ее женихом, Чичиков вскоре получил лакомую вакантную должность - и «о свадьбе так дело и замялось, как будто вовсе ничего не происходило». «С этих пор пошло легче и успешнее», - сообщает о герое Гоголь, и в конце «Мертвых душ» мы читаем об успешной предпринимательской (в широком смысле) деятельности Чичикова на поприще взяточничества, «комиссии для построения какого-то казенного весьма капитального строения» и таможни.

Как и полагается в великой русской литературе, аферы Чичикова заканчивались неудачами - и во втором томе «Мертвых душ» отпущенный из-под стражи Павел Иванович оказался «какой-то развалиной прежнего Чичикова». В том же втором томе есть и положительно прекрасный предприниматель - работящий и успешный помещик Костанжогло, который «в десять лет возвел свое именье до <того>, что вместо 30 теперь получает двести тысяч», у которого «всякая дрянь даст доход» и даже посаженный лес растет быстрее, чем у других. Костанжогло так невероятно практичен и предприимчив, что не продумывает специально новых способов оптимизации имения: доходы образуются сами собой, он же просто отвечает на «вызовы» обстоятельств:

««Да ведь и у тебя же есть фабрики», заметил Платонов.

«А кто их заводил? Сами завелись: накопилось шерсти, сбыть некуда - я и начал ткать сукна, да и сукна толстые, простые; по дешевой цене их тут же на рынках у меня и разбирают, - мужику надобные, моему мужику. Рыбью шелуху сбрасывали на мой берег в продолжение шести лет сряду промышленники, - ну, куды ее девать, - я начал из нее варить клей, да сорок тысяч и взял. Ведь у меня всё так».

«Экой чорт», думал Чичиков, глядя на него в оба глаза: «загребистая какая лапа».

«Да и то потому занялся, что набрело много работников, которые умерли бы с голоду. Голодный год, и всё по милости этих фабрикантов, упустивших посевы. Этаких фабрик у меня, брат, наберется много. Всякой год другая фабрика, смотря по тому, от чего накопилось остатков и выбросков. [Рассмотри] только попристальнее свое хозяйство, всякая дрянь даст доход...»».

Впрочем, мы так никогда и не узнаем, что стало с Костанжогло и его имением дальше, а в сохранившихся отрывках сожженной второй части он похож больше не на человека, а на функцию: тонкость и психологичность художественного текста заменила дидактичность.

Еще один персонаж, сейчас же приходящий на ум при упоминании практичности и предприимчивости, - Штольц из «Обломова». Иван Гончаров часто уверяет читателя, что Андрей Иваныч - очень деловой, подвижный и предприимчивый человек, но, если попытаться понять, в чем именно состоит его успешность и деловая энергичность, узнаем мы немного. «Он служил, вышел в отставку, занялся своими делами и в самом деле нажил дом и деньги. Он участвует в какой-то компании, отправляющей товары за границу», - сообщает автор, и само отсутствие интереса к деталям того, чем живут и как действуют предприимчивые люди в России середины XIX века, характерно проявляется в слове «какой-то».

В этой «какой-то» компании Штольц находится «беспрестанно в движении»; кроме того, он часто «ездит и в свет» и делает кому-то визиты - в этом и проявляется его деловая активность. В тот же «свет» он тащит и упирающегося Обломова, и, когда последний доказывает, что эти суетливые поездки - не менее бестолковое времяпрепровождение, чем лежание на диване, с Ильей Ильичом невольно соглашаешься. Любопытно, что деловые и предприимчивые герои в русской литературе нередко иностранного происхождения: Штольц (как и Германн) - наполовину немцы, а Костанжогло - лицо неизвестных (греческих?) корней (Гоголь говорит, что тот «был не совсем русской»). Вероятно, соотечественники настолько не вязались в общественном сознании с представлением о практичности и предприимчивости, что наличие таких качеств следовало объяснять примесью иностранной крови.

Логично предположить, что предприимчивых и практических людей в литературе стоит искать в их естественной среде обитания, купеческой, а значит, обратиться к Александру Островскому. К сожалению, его чаще интересуют нравы купеческого царства и драмы, происходящие вследствие этих нравов, и куда меньше - предпринимательские способности героев и истории их успеха (что в принципе объяснимо, иначе Островский был бы известен не как драматург, а как сочинитель производственных романов). Читателю же просто сообщают, что Василий Данилыч Вожеватов из «Бесприданницы» - «один из представителей богатой торговой фирмы», европеизированный купец, дешево покупающий пароход «Ласточка» у промотавшегося Паратова. Мокий же Парменыч Кнуров, «из крупных дельцов последнего времени», действует в пьесе уже как человек «с громадным состоянием».

Впрочем, Островский предлагает и пример положительного предприимчивого героя: таков Васильков из комедии «Бешеные деньги». Васильков в начале пьесы не похож на успешного человека: он неловок, провинциален и своими диалектизмами смешит персонажей-москвичей. Он обладает весьма скромным состоянием, но надеется разбогатеть честным предпринимательством, настаивая, что в новый век честность - лучший расчет:

«В практический век честным быть не только лучше, но и выгоднее. Вы, кажется, не совсем верно понимаете практический век и плутовство считаете выгодной спекуляцией. Напротив, в века фантазии и возвышенных чувств плутовство имеет более простора и легче маскируется. Обмануть неземную деву, заоблачного поэта, обыграть романтика или провести на службе начальника, который занят элегиями, гораздо легче, чем практических людей. Нет, вы мне поверьте, что в настоящее время плутовство - спекуляция плохая».

В расчеты вмешивается чувство: «мешковатый» провинциал влюбляется в избалованную красавицу Лидию Чебоксарову и даже неожиданно женится на ней (остальные поклонники красавицы оказываются либо банкротами, либо не желают «законных и брачных наслаждений»). Прагматическая Лидия обнаруживает, что у мужа «не золотые прииски, а прииски брусники по лесам» и бросает его. Васильков же, раздумав пускать себе пулю в лоб, демонстрирует редкую предприимчивость и деловитость и в самое короткое время наживает капитал. «Нынче не тот богат, у кого денег много, а тот, кто их добывать умеет», - поясняет новые финансовые реалии один из героев комедии. От него мы и узнаем о предприимчивости волжанина Василькова, изумляющей ленивых москвичей:

«Поехал за границу, посмотрел, как ведут железные дороги, вернулся в Россию и снял у подрядчика небольшой участок. Сам с рабочими и жил в бараках, да Василий Иваныч с ним... Первый подряд удался, он взял побольше, потом еще побольше. Теперь получил какую-то телеграмму. «Ну, говорит, Вася, ближе мильона не помирюсь»».

Предприимчивый Васильков нашел применение и оставшейся у разбитого корыта жене: сделал ее экономкой и отправил «под начальство» к своей матери в деревню. Красоте и светским манерам Лидии (ее манеры мы, впрочем, не наблюдаем - красавица большую часть пьесы цинично рассуждает о достойном денежном обеспечении своих прелестей) Васильков тоже придумал употребление (возможно, оно изначально входило в его матримониальные расчеты):

«Когда вы изучите в совершенстве хозяйство, я вас возьму в свой губернский город, где вы должны ослепить губернских дам своим туалетом и манерами. Я на это денег не пожалею, но из бюджета не выйду. Мне тоже, по моим обширным делам, нужно такую жену... У меня в Петербурге, по моим делам, есть связи с очень большими людьми; сам я мешковат и неуклюж; мне нужно такую жену, чтоб можно было завести салон, в котором даже и министра принять не стыдно».

У комедии, как и полагается, счастливый финал, однако образ предприимчивого Василькова оставляет неприятный осадок.

Островский создал и редкий в русской литературе образ предприимчивой женщины - свахи. Область применения предприимчивости и деловых качеств для женщины на протяжении почти всего XIX века была еще скромнее, чем у мужчины, и чаще всего ограничивалась приисканием удачной партии и успешным ведением хозяйства. (Предприимчивая Вера Павловна из романа Чернышевского «Что делать?», основавшая швейную мастерскую, - персонаж единичный и совершенно схематический.) Чаще всего в литературе встречаются женщины, зарабатывавшие содержанием модных лавок, пансионов или учебных заведений для девочек, однако это в основном иностранки (немки или француженки), лица эпизодические и почти карикатурные.

Такова, например, героиня романа Мамина-Сибиряка «Приваловские миллионы» Хиония Алексеевна Заплатина (для близких и друзей - просто Хина). Благодаря предприимчивости Хины, державшей в уездном уральском городе пансион и всегда бывшей в центре всех уездных слухов и сплетен, семья Заплатиных проживала куда больше официально получаемых ее супругом денег. Плодами предприимчивости Хины были «свой домик, стоивший по меньшей мере тысяч пятнадцать, своя лошадь, экипажи, четыре человека прислуги, приличная барская обстановка и довольно кругленький капитальчик, лежавший в ссудной кассе. Одним словом, настоящее положение Заплатиных было совершенно обеспечено, и они проживали в год около трех тысяч. А между тем Виктор Николаич продолжал получать свои триста рублей в год... Все, конечно, знали скудные размеры жалованья Виктора Николаича и, когда заходила речь об их широкой жизни, обыкновенно говорили: «Помилуйте, да ведь у Хионии Алексеевны пансион; она знает отлично французский язык...» Другие говорили просто: «Да, Хиония Алексеевна очень умная женщина»».

Предприимчивые женщины изображались обычно как беспринципные хищницы, способные ради своего удовольствия хладнокровно сломать жизнь тонкому нежному герою. Один из лучших подобных образов - Марья Николаевна Полозова из тургеневской повести «Вешние воды» (1872), молодая, красивая и богатая дама, успешно и с удовольствием ведущая финансовые дела семьи. Счастливо влюбленный в прекрасную итальянку Джемму (типичная тургеневская девушка плюс южный темперамент), главный герой повести Санин решает продать свое имение в России и жениться. Из-за границы продавать имение сложно, и он обращается по совету случайно встреченного однокашника к его жене. Тургенев расставляет акценты сразу: первое появление Полозовой в повести сообщает читателю, что она не просто красива, но расчетливо пользуется своей красотой («... весь форс состоял в том, чтобы показать свои волосы, которые были точно хороши»). «Знаете что, - говорит Марья Николаевна Полозову на его предложение о продаже имения, - я уверена, что покупка вашего имения - очень выгодная для меня афера и что мы сойдемся; но вы должны мне дать... два дня - да, два дня сроку». В два последующих дня Полозова демонстрирует настоящий мастер-класс по соблазнению мужчины, влюбленного в другую женщину. Здесь же автор сообщает и о ее коммерческих талантах:

«Она выказывала такие коммерческие и административные способности, что оставалось только изумляться! Вся подноготная хозяйства была ей отлично известна; она обо всем аккуратно расспрашивала, во все входила; каждое ее слово попадало в цель, ставило точку прямо на i. Санин не ожидал подобного экзамена: он не приготовился».

Стоит ли удивляться, что прекрасная Марья Николаевна преуспела во всем: совершила выгодную для себя покупку, а Санин так никогда и не вернулся к невесте. Полозова - яркий, но явно отрицательный персонаж: основное сравнение при ее описании автором - «змея» (да и фамилия у нее соответствующая): «серые хищные глаза... эти змеевидные косы», «Змея! ах, она змея! - думал между тем Санин, - но какая красивая змея!», «Она медленно перебирала и крутила эти безответные волосы, сама вся выпрямилась, на губах змеилось торжество».

Предприимчивые и деловые героини освобождаются от отрицательных коннотаций только к концу XIX века. Петр Боборыкин в романе «Китай-город» (1882) программно проводит идею: купцы больше не представители и деятели «темного царства», они европеизировались, получили образование, за ними, в отличие от сошедших с парохода современности и мало на что годных дворян, - экономическое процветание и будущее России. Конечно, отечественная буржуазия, как и буржуазия вообще, не без греха, но тем не менее это молодая и полная энергии формация.

Молодая и почти красивая купчиха Анна Серафимовна Станицына хозяйственна и деятельна. Она следит за работой своих фабрик, вникает в детали производства и сбыта, внимательна к условиям жизни рабочих, устраивает школу для их детей, удачно вкладывает деньги в новые отрасли производства и энергично действует в торговых предприятиях. Ее предпринимательская деятельность и планирование новых торговых и фабричных сделок доставляет ей радость, она отличная, практичная и предприимчивая хозяйка. Интересно, что автор при этом рисует ее неудачливой в личной жизни: ее муж - мот и развратник, ставящий под угрозу разорения все ее успешные начинания и совершенно к ней равнодушный (по-видимому, Боборыкин не мог не сообщить о том, что предприимчивость и коммерческая жилка плохо уживаются со счастливой семейной жизнью). Кроме того, она с неприязнью и неловкостью воспринимает свою принадлежность к купеческому сословию: ее платье из дорогой и добротной материи слишком явно выдает ее происхождение, воспитание и вкус, и то же делают некоторые ее обороты речи и манеры.

Впрочем, она являет, пожалуй, единственный пример вполне вознагражденной предприимчивости: разведясь с мужем и поставив принадлежащее ей производство и торговлю на прочные рельсы, Станицына в финале овладевает мужчиной своей мечты - дворянином Палтусовым, оплатив его долги, вызволив из-под стражи и явно наметив себе в мужья и партнеры. Сам же Палтусов тоже представляет собой любопытный тип нового предпринимателя: из дворян, но метящего в конкуренты купцам, новым финансовым и торговым хозяевам старой Москвы (этих купцов и предпринимателей Боборыкин тоже зачем-то снабдил «рыбными» фамилиями: Осетров, Лещов). Ум, образование, предприимчивость (и особый дар действовать на нежные сердца богатых купчих) дают Палтусову возможность быстро продвигаться вверх в мире торговли и финансов, сколачивать капитал и тем самым идти к воплощению своей идеи: теснить в экономической и финансовой сферах «Тит Титыча», что «наложил на все лапу». ««В такой стране не нажиться? - думает Палтусов уже в самом начале романа. - Да надо быть кретином!..» Весело у него стало на сердце. Деньги, хоть и небольшие, есть... связи растут, охоты и выдержки немало... двадцать восемь лет, воображение играет и поможет ему найти теплое место в тени громадных гор из хлопка и миткаля, промежду миллионного склада чая и невзрачной, но денежной лавчонкой серебряника-менялы...» Однако в какой-то момент удачливый Палтусов предпринимает слишком рискованное дело: его бывший «патрон» кончает жизнь самоубийством из-за долгов, и герой с рыбной фамилией решает недорого приобрести его дом - на деньги, доверенные ему очередной купчихой.

«В душе бывшего подручного самоубийцы предпринимателя играло в эту минуту проснувшееся чувство живой приманки - большой, готовой, сулящей впереди осуществление его планов... Вот этот дом! Он отлично выстроен, тридцать тысяч дает доходу; приобрести его каким-нибудь «особым» способом - больше ничего не нужно. В нем найдешь ты прочный грунт... Палтусов закрыл глаза. Ему представилось, что он хозяин, выходит один ночью на двор своего дома. Он превратит его в нечто невиданное в Москве, нечто вроде парижского Пале-Рояля. Одна половина - громадные магазины, такие, как Лувр; другая - отель с американским устройством... В нижнем этаже, под отелем, - кафе, какое давно нужно Москве, гарсоны бегают в куртках и фартуках, зеркала отражают тысячи огней... Жизнь кипит в магазине-монстре, в отеле, в кафе на этом дворе, превращенном в прогулку. Кругом лавки брильянтщиков, модные магазины, еще два кафе, поменьше, в них играет музыка, как в Милане, в пассаже Виктора-Эммануила...

Не кирпичом ему хочется владеть, не алчность разжигает его, а чувство силы, упор, о который он сразу обопрется. Нет ходу, влияния, нельзя проявить того, что сознаешь в себе, что выразишь целым рядом дел, без капитала или такой вот кирпичной глыбы».

Палтусов и правда сумел приобрести этот дом, использовав капитал, доверенный ему влюбленной купчихой. Та, однако, внезапно умерла, а ее наследник срочно потребовал деньги, но найти огромную сумму Палтусову не удалось - вера в собственную предприимчивость и удачу подвела его. От окончательного позора Палтусова спасла Станицына: по-видимому, именно в союзе купечества и дворянства Боборыкин видел спасительный для России сплав культуры и практичности. В финале романа автор весьма прямолинейно описывает этот союз европейской и русской цивилизаций: «все вместит в себя этот луженый котел: и русскую и французскую еду, и ерофеич и шато-икем» - под оглушительный хор «Славься, славься, святая Русь!».

Идея живописать новый тип делового человека не оставляла писателя Боборыкина и дальше. В более позднем романе «Василий Теркин» (1892) его герой-предприниматель уже захвачен не просто стремлением к обогащению или победе дворян над купцами, но альтруистической идеей помощи отечеству и ближнему. Впрочем, о том, как именно герой собирается выстраивать свой альтруистический бизнес, читатель в основном только догадывается: проекты и дела Теркина выписаны в романе в стиле советских лозунгов брежневского времени («поведете вы поход против хищения и лесоистребления, против кулаческого разгрома и помещичьего недомыслия... к бережному уходу за таким народным сокровищем, как лес»). Основную же часть времени романа Теркин борется с плотской страстью и в итоге стряхивает с себя «мужское хищное влечение». Нечастые пассажи о собственно предпринимательской деятельности главного героя выглядят примерно так:

«У него, если только ему удастся еще этим летом начать хозяйствовать, порядки будут другие. Но на этих соображениях не остановилась его голова, быстро овладевавшая трезвой мыслью делового и предприимчивого волжанина. И не об одном личном ходе в гору мечтал он, сидя под навесом рубки на складном стуле. Мысль его шла дальше: вот он из пайщика скромного товарищества делается одним из главных воротил Поволжья, и тогда начнет он борьбу с обмеленьем, добьется того, что это дело станет общенародным, и миллионы будут всажены в реку затем, чтобы навеки очистить ее от перекатов. Разве это невозможно? А берега, на сотни и тысячи десятин внутрь, покроются заново лесами!»

Образ, задуманный Боборыкиным как положительный, в романе явно не удался (впрочем, и сам роман, пожалуй, одно из тех произведений, которые можно читать сугубо по рабочей надобности). Да и в целом русская литература XIX века предлагает в качестве деловых, энергичных и предприимчивых персонажей или явных плутов и мошенников, или лиц комических. Даже в тех (редких) случаях, когда автор прямо характеризует противозаконные аферы и бесчестные действия героев как проявления «самобытного русского гения» (например, в рассказе Лескова «Отборное зерно»), он делает это с явным лукавством. Те немногие герои, что замышлялись авторами как «положительно прекрасные» предприниматели, либо остались безжизненными схемами, либо их предприимчивая сторона выписана так неясно, смутно, что становится очевидно: их творцам было совершенно неинтересно вникать в детали финансовой деятельности и экономических операций.

Глава из статьи: В.Г. Родионов. Место и роль мирового эфира в истинной таблице Д.И. Менделеева

6. Argumentum ad rem

То, что сейчас преподносят в школах и университетах под названием «Периодическая система химических элементов Д.И. Менделеева»,- откровенная ф а л ь ш и в к а.

Последний раз в неискажённом виде настоящая Таблица Менделеева увидела свет в 1906 году в Санкт-Петербурге (учебник «Основы химии», VIII издание). И только спустя 96 лет забвения подлинная Таблица Менделеева впервые восстаёт из пепла благодаря публикации диссертации в журнале ЖРФМ Русского Физического Общества.

После скоропостижной смерти Д. И. Менделеева и ухода из жизни его верных научных коллег по Русскому Физико-Химическому Обществу, впервые поднял руку на бессмертное творение Менделеева - сын друга и соратника Д. И. Менделеева по Обществу - Борис Николаевич Меншуткин. Конечно, Меншуткин действовал не в одиночку, - он лишь выполнял заказ. Ведь, новая парадигма релятивизма требовала отказа от идеи мирового эфира; и потому это требование было возведено в ранг догмы, а труд Д. И. Менделеева был фальсифицирован.

Главное искажение Таблицы - перенос «нулевой группы» Таблицы в её конец, вправо, и введение т.н. «периодов». Подчёркиваем, что такая (лишь на первый взгляд - безобидная) манипуляция логически объяснима только как сознательное устранение главного методологического звена в открытии Менделеева: периодическая система элементов в своём начале, истоке, т.е. в верхнем левом углу Таблицы, должна иметь нулевую группу и нулевой ряд, где располагается элемент «Х» (по Менделееву - «Ньютоний»),- т.е. мировой эфир.
Более того, являясь единственным системообразующим элементом всей Таблицы производных элементов, этот элемент «Х» есть аргумент всей Таблицы Менделеева. Перенос же нулевой группы Таблицы в её конец уничтожает саму идею этой первоосновы всей системы элементов по Менделееву.

Для подтверждения вышесказанного, предоставим слово самому Д. И. Менделееву.

«… Если же аналоги аргона вовсе не дают соединений, то очевидно, что нельзя включать ни одну из групп ранее известных элементов, и для них должно открыть особую группу нулевую … Это положение аргоновых аналогов в нулевой группе составляет строго логическое следствие понимания периодического закона, а потому (помещение в группе VIII явно не верно) принято не только мною, но и Браизнером, Пиччини и другими … Теперь же, когда стало не подлежать ни малейшему сомнению, что перед той I группой, в которой должно помещать водород, существует нулевая группа, представители которой имеют веса атомов меньше, чем у элементов I группы, мне кажется невозможным отрицать существование элементов более лёгких, чем водород. Из них обратим внимание сперва на элемент первого ряда 1-й группы. Его означим через «y». Ему, очевидно, будут принадлежать коренные свойства аргоновых газов … «Короний», плотностью порядка 0,2 по отношению к водороду; и он не может быть ни коим образом мировым эфиром. Этот элемент «у», однако, необходим для того, чтобы умственно подобраться к тому наиглавнейшему, а потому и наиболее быстро движущемуся элементу «х», который, по моему разумению, можно считать эфиром. Мне бы хотелось предварительно назвать его «Ньютонием» - в честь бессмертного Ньютона … Задачу тяготения и задачи всей энергетики (!!! - В.Родионов) нельзя представить реально решёнными без реального понимания эфира, как мировой среды, передающей энергию на расстояния. Реального же понимания эфира нельзя достичь, игнорируя его химизм и не считая его элементарным веществом» («Попытка химического понимания мирового эфира». 1905 г., стр. 27).

«Эти элементы, по величине их атомных весов, заняли точное место между галлоидами и щелочными металлами, как показал Рамзай в 1900 году. Из этих элементов необходимо образовать особую нулевую группу, которую прежде всех в 1900 году признал Еррере в Бельгии. Считаю здесь полезным присовокупить, что прямо судя по неспособности к соединениям элементов нулевой группы, аналогов аргона должно поставить раньше элементов 1 группы и по духу периодической системы ждать для них меньшего атомного веса, чем для щелочных металлов.

Это так и оказалось. А если так, то это обстоятельство, с одной стороны, служит подтверждением правильности периодических начал, а с другой стороны, ясно показывает отношение аналогов аргона к другим, ранее известным, элементам. Вследствие этого можно разбираемые начала прилагать ещё шире, чем ранее, и ждать элементов нулевого ряда с атомными весами гораздо меньшими, чем у водорода.

Таким образом, можно показать, что в первом ряду первым перед водородом существует элемент нулевой группы с атомным весом 0,4 (быть может, это короний Ионга), а в ряду нулевом, в нулевой группе - предельный элемент с ничтожно малым атомным весом, не способным к химическим взаимодействиям и обладающий вследствие того чрезвычайно быстрым собственным частичным (газовым) движением.

Эти свойства, быть может, должно приписать атомам всепроникающего (!!! — В.Родионов) мирового эфира. Мысль об этом указана мною в предисловии к этому изданию и в русской журнальной статье 1902 года …» («Основы химии». VIII изд., 1906 г., стр. 613 и след.)

полная версия.

Вашему вниманию представлен доклад русского учёного, исследователя и изобретателя Рыбникова Юрия Степановича на тему «Настоящая таблица Менделеева и её ошибки»

То, что сейчас преподносят в школах и университетах под названием «Периодическая система химических элементов Д.И. Менделеева»,- откровенная ф а л ь ш и в к а.
Последний раз в неискажённом виде настоящая Таблица Менделеева увидела свет в 1906 году в Санкт-Петербурге (учебник «Основы химии», VIII издание). И только спустя 96 лет забвения подлинная Таблица Менделеева впервые восстаёт из пепла благодаря публикации настоящей диссертации в журнале ЖРФМ Русского Физического Общества.

После скоропостижной смерти Д. И. Менделеева и ухода из жизни его верных научных коллег по Русскому Физико-Химическому Обществу, впервые поднял руку на бессмертное творение Менделеева - сын друга и соратника Д. И. Менделеева по Обществу - Борис Николаевич Меншуткин. Конечно, тот Борис Николаевич тоже действовал не в одиночку, - он лишь выполнял заказ. Ведь, новая парадигма релятивизма требовала отказа от идеи мирового эфира; и потому это требование было возведено в ранг догмы, а труд Д. И. Менделеева был фальсифицирован.

Главное искажение Таблицы - перенос «нулевой группы» Таблицы в её конец, вправо, и введение т.н. «периодов». Подчёркиваем, что такая (лишь на первый взгляд - безобидная) манипуляция логически объяснима только как сознательное устранение главного методологического звена в открытии Менделеева: периодическая система элементов в своём начале, истоке, т.е. в верхнем левом углу Таблицы, должна иметь нулевую группу и нулевой ряд, где располагается элемент «Х» (по Менделееву - «Ньютоний»),- т.е. мировой эфир.

Более того, являясь единственным системообразующим элементом всей Таблицы производных элементов, этот элемент «Х» есть аргумент всей Таблицы Менделеева. Перенос же нулевой группы Таблицы в её конец уничтожает саму идею этой первоосновы всей системы элементов по Менделееву.

Для подтверждения вышесказанного, предоставим слово самому Д. И. Менделееву.

«... Если же аналоги аргона вовсе не дают соединений, то очевидно, что нельзя включать ни одну из групп ранее известных элементов, и для них должно открыть особую группу нулевую... Это положение аргоновых аналогов в нулевой группе составляет строго логическое следствие понимания периодического закона, а потому (помещение в группе VIII явно не верно) принято не только мною, но и Браизнером, Пиччини и другими... Теперь же, когда стало не подлежать ни малейшему сомнению, что перед той I группой, в которой должно помещать водород, существует нулевая группа, представители которой имеют веса атомов меньше, чем у элементов I группы, мне кажется невозможным отрицать существование элементов более лёгких, чем водород. Из них обратим внимание сперва на элемент первого ряда 1-й группы. Его означим через «y». Ему, очевидно, будут принадлежать коренные свойства аргоновых газов... «Короний», плотностью порядка 0,2 по отношению к водороду; и он не может быть ни коим образом мировым эфиром. Этот элемент «у», однако, необходим для того, чтобы умственно подобраться к тому наиглавнейшему, а потому и наиболее быстро движущемуся элементу «х», который, по моему разумению, можно считать эфиром. Мне бы хотелось предварительно назвать его «Ньютонием» - в честь бессмертного Ньютона... Задачу тяготения и задачи всей энергетики (!!! - В.Родионов) нельзя представить реально решёнными без реального понимания эфира, как мировой среды, передающей энергию на расстояния. Реального же понимания эфира нельзя достичь, игнорируя его химизм и не считая его элементарным веществом» («Попытка химического понимания мирового эфира». 1905 г., стр. 27).

«Эти элементы, по величине их атомных весов, заняли точное место между галлоидами и щелочными металлами, как показал Рамзай в 1900 году. Из этих элементов необходимо образовать особую нулевую группу, которую прежде всех в 1900 году признал Еррере в Бельгии. Считаю здесь полезным присовокупить, что прямо судя по неспособности к соединениям элементов нулевой группы, аналогов аргона должно поставить раньше (!!! - В.Родионов) элементов 1 группы и по духу периодической системы ждать для них меньшего атомного веса, чем для щелочных металлов.

Это так и оказалось. А если так, то это обстоятельство, с одной стороны, служит подтверждением правильности периодических начал, а с другой стороны, ясно показывает отношение аналогов аргона к другим, ранее известным, элементам. Вследствие этого можно разбираемые начала прилагать ещё шире, чем ранее, и ждать элементов нулевого ряда с атомными весами гораздо меньшими, чем у водорода.

Таким образом, можно показать, что в первом ряду первым перед водородом существует элемент нулевой группы с атомным весом 0,4 (быть может, это короний Ионга), а в ряду нулевом, в нулевой группе - предельный элемент с ничтожно малым атомным весом, не способным к химическим взаимодействиям и обладающий вследствие того чрезвычайно быстрым собственным частичным (газовым) движением.

Эти свойства, быть может, должно приписать атомам всепроникающего (!!! - В.Родионов) мирового эфира. Мысль об этом указана мною в предисловии к этому изданию и в русской журнальной статье 1902 года...» («Основы химии». VIII изд., 1906 г., стр. 613 и след.).

Глава из статьи: В.Г. Родионов. Место и роль мирового эфира в истинной таблице Д.И. Менделеева

МЕСТО И РОЛЬ МИРОВОГО ЭФИРА В ИСТИННОЙ ТАБЛИЦЕ Д. И. МЕНДЕЛЕЕВА.

В. Г. Родионов

1. Suprema lex - salus populi
Многие слышали о Дмитрии Ивановиче Менделееве и об открытом им в 19-м веке (1869 г.) «Периодическом законе изменения свойств химических элементов по группам и рядам» (авторское название таблицы — «Периодическая система элементов по группам и рядам»).
Многие слышали также, что Д.И. Менделеев был организатором и бессменным руководителем (1869-1905 гг.) российского общественного научного объединения под названием «Русское Химическое Общество» , издававшего во всё время своего существования всемирно известный журнал ЖРФХО, вплоть до момента ликвидации Академией Наук СССР в 1930 году — и Общества, и его журнала.
Но мало тех, кто знает, что Д.И. Менделеев был одним из последних всемирно известных русских учёных конца 19-го века, кто отстаивал в мировой науке идею эфира, как всемирной субстанциональной сущности, кто придавал ей фундаментальное научное и прикладное значение в раскрытии тайн Бытия и для улучшения народнохозяйственной жизни людей.
Ещё меньше тех, кто знает, что после скоропостижной смерти Д.И. Менделеева (27.01.1907), признанного тогда выдающимся учёным всеми научными сообществами во всём мире, кроме одной только Петербургской Академии Наук, его главное открытие — «Периодический закон» — было умышленно и повсеместно фальсифицировано мировой академической наукой.
И уж совсем мало тех, кто знает, что всё выше перечисленное связано воедино нитью жертвенного служения лучших представителей и носителей бессмертной Русской Физической Мысли благу народов, общественной пользе, вопреки нараставшей волне безответственности в высших слоях общества того времени. В сущности, всестороннему развитию последнего тезиса и посвящена настоящая диссертация, ибо в подлинной науке любое пренебрежение существенными факторами всегда приводит к ложным результатам.
Итак, вопрос: почему учёные врут?
2. Psy-faktor: ni foi, ni loi
Это только сейчас, с конца 20-го века, общество начинает понимать (да и то робко) на практических примерах, что выдающийся и высококвалифицированный, но безответственный, циничный, безнравственный учёный с «мировым именем» не менее опасен для людей, чем выдающийся, но безнравственный политик, военный, юрист или — в лучшем случае — «выдающийся» бандит с большой дороги.
Обществу внушили мысль, будто мировая академическая научная среда — это каста небожителей, монахов, святых отцов, которые дённо и нощно пекутся о благе народов. А простые смертные должны попросту смотреть в рот своим благодетелям, безропотно финансируя и реализуя все их «научные» прожекты, прогнозы и предписания по переустройству своей общественной и частной жизни.
На самом деле уголовно-преступного элемента в мировой научной среде ничуть не меньше, нежели в среде тех же политиков. Кроме того, преступные, анти-общественные деяния политиков чаще всего видны сразу, а вот преступная и вредная, но «научно обоснованная» деятельность «видных» и «авторитетных» учёных распознаётся обществом далеко не сразу, а спустя годы, а то и десятилетия, на своей собственной «общественной шкуре».
Продолжим далее наше исследование этого чрезвычайно интересного (и засекреченного!) психофизиологического фактора научной деятельности (назовём его условно пси-фактором ), в результате которого апостериори получается неожиданный (?!) отрицательный результат: «хотели как лучше для людей, а получилось как всегда, т.е. во вред». Ведь в науке отрицательный результат — это тоже результат, безусловно требующий всестороннего научного осмысления.
Рассматривая корреляцию между пси-фактором и основной целевой функцией (ОЦФ) государственного финансирующего органа, мы приходим к любопытному выводу: так называемая, чистая, большая наука прошлых веков к настоящему моменту времени выродилась в касту неприкасаемых, т.е. в закрытую ложу придворных знахарей, блестяще освоивших науку обмана, блестяще владеющих наукой преследования инакомыслящих и наукой прислужничества перед своими власть имущими финансистами.
При этом необходимо иметь в виду, что, во-первых, во всех т.н. «цивилизованных странах» их т.н. «национальные академии наук» формально имеют статус государственных организаций с правами ведущего научного экспертного органа соответствующего правительства.
Во-вторых, все эти национальные академии наук объединены между собой в единую жёсткую иерархическую структуру (подлинного названия которой мир не знает), вырабатывающую единую для всех национальных академий наук стратегию поведения в мире и единую т.н. научную парадигму, стержнем которой является отнюдь не раскрытие закономерностей бытия, а пси-фактор: осуществляя в качестве «придворных знахарей», так называемое, «научное» прикрытие (для солидности) всех неблаговидных деяний власть имущих в глазах общества, стяжать себе славу жрецов и пророков, влияющих, подобно демиургу, на сам ход движения истории человечества.
Всё выше изложенное в этом разделе, включая и введённый нами термин «пси-фактор», было с большой точностью, обоснованно, предсказано Д.И. Менделеевым более 100 лет тому назад (см., например, его аналитическую статью 1882 года «Какая же Академия нужна в России?», в которой Дмитрий Иванович фактически даёт развёрнутую характеристику пси-фактора, и в которой им предлагалась программа радикальной реорганизации замкнутой учёной корпорации членов Российской Академии Наук, рассматривавших Академию исключительно лишь, как кормушку для удовлетворения своих шкурных интересов.
В одном из своих писем 100-летней давности профессору Киевского университета П.П. Алексееву Д.И. Менделеев откровенно признался, что «готов хоть сам себя кадить, чтобы чёрта выкурить, иначе сказать, — чтобы основы академии преобразовать во что-нибудь новое, русское, своё, годное для всех вообще и, в частности, для научного движения в России» . Как мы видим, истинно великому учёному, гражданину и патриоту своей Родины по силам даже сложнейшие долгосрочные научные прогнозы. Рассмотрим теперь исторический аспект изменения этого пси-фактора, открытого Д.И. Менделеевым в конце 19 века.
3. Fin de siecle
Со второй половины 19-го века в Европе на волне «либерализма» произошёл бурный численный рост интеллигенции, научно-технических кадров и количественный рост теорий, идей и научно-технических проектов, предлагаемых этими кадрами обществу. К концу 19 века в их среде резко обострилась конкуренция за «место под Солнцем», т.е. за звания, почести и награды, и как следствие этой конкуренции — усилилась поляризация научных кадров по нравственному критерию. Это способствовало взрывной активизации пси-фактора.
Революционный задор молодых, честолюбивых и беспринципных учёных и интеллигенции, опьянённых своей скорой учёностью и нетерпеливым желанием прославиться любой ценой в научном мире, парализовал не только представителей более ответственного и более честного круга учёных, но и всё научное сообщество в целом, с его инфраструктурой и устоявшимися традициями, которые противодействовали раньше безудержному росту пси-фактора.
Интеллигенты-революционеры 19-го века, ниспровергатели тронов и государственного уклада в странах Европы, распространили бандитские методы своей идеологической и политической борьбы со «старым порядком» (при помощи бомб, револьверов, ядов и заговоров) также и в область научно-технической деятельности.
В студенческих аудиториях, лабораториях и на научных симпозиумах они осмеивали отжившее якобы здравомыслие, устаревшие якобы понятия формальной логики — непротиворечивости суждений, их обоснованность. Таким образом, в начале 20-го века в моду научных диспутов, вместо метода убеждения, вошёл (точнее — ворвался, с визгом и грохотом) метод тотального подавления своих оппонентов, путём психического, физического и морального насилия над ними. При этом, естественно, значение пси-фактора достигло крайне высокого уровня, испытав в 30-е годы свой экстремум.
В итоге — в начале 20 века «просвещённая» интеллигенция, фактически насильственным, т.е. революционным, путём сменила истинно научную парадигму гуманизма, просветительства и общественной пользы в естествознании на свою парадигму перманентного релятивизма, придав ей псевдонаучную форму теории всеобщей относительности (цинизма!).
Первая парадигма опиралась на опыт и его всестороннюю оценку ради поиска истины, поиска и осмысления объективных законов природы. Вторая парадигма делала упор на лицемерие и беспринципность; и не для поиска объективных законов природы, а ради своих эгоистических групповых интересов в ущерб обществу. Первая парадигма работала на общественную пользу, в то время, как вторая — этого не предполагала.
Начиная с 30-х годов по настоящее время, пси-фактор стабилизировался, оставаясь на порядок выше того его значения, которое было в начале и середине 19-го века. Для более объективной и ясной оценки реального, а не мифического, вклада деятельности мирового научного сообщества (в лице всех национальных академий наук) в общественную и частную жизнь людей, введём понятие нормированного пси-фактора .
Нормированному значению пси-фактора, равному единице, соответствует стопроцентная вероятность получения такого отрицательного результата (т.е. такого общественного вреда) от внедрения в практику научных разработок, декларировавших априори положительный результат (т.е. определённую общественную пользу) за единичный исторический промежуток времени (смена одного поколения людей, порядка 25 лет), при котором всё человечество полностью погибает или вырождается не более чем за 25 лет с момента внедрения определённого блока научных программ. Более подробная информация о пси-факторе и методика расчёта его «приведённого» значения будет опубликована в ближайших номерах журнала ЖРФМ.
В настоящее время нормированное значение пси-фактора составляет величину порядка 0,85...0,9.
4. Kill with kindness
Жестокая и грязная победа релятивизма и воинствующего атеизма в умонастроениях всемирного научного сообщества в начале 20-го века — главная причина всех бед человеческих в этом «атомном», «космическом» веке, так называемого, «научно-технического прогресса».
Оглянемся назад, — какие нам нужны ещё доказательства сегодня, чтобы понять очевидное: в 20-м веке не было ни одного общественно-полезного деяния всемирного братства учёных в области естествознания и общественных науках, которое бы укрепляло популяцию хомо сапиенс, филогенетически и нравственно. А есть как раз обратное: безжалостное калечение, разрушение и уничтожение психосоматической природы человека, здорового образа его жизни и среды его обитания, под разными благовидными предлогами.
В самом начале 20-го века все ключевые академические посты управления ходом исследований, тематикой, финансированием научно-технической деятельности и пр. были оккупированы «братством единомышленников», исповедующих двуединую религию цинизма и эгоизма. В этом — драматизм нашего времени.
Именно воинствующий атеизм и циничный релятивизм , стараниями своих адептов, опутал сознание всех без исключения высших государственных деятелей на нашей Планете. Именно этот двуглавый фетиш антропоцентризма породил и внедрил в сознание миллионов, так называемую, научную концепцию «всеобщего принципа деградации материи-энергии», т.е. вселенского распада ранее возникших — не весть, как — объектов в природе. На место абсолютной фундаментальной сущности (всемирной субстанциональной среды) была поставлена псевдонаучная химера всеобщего принципа деградации энергии, с её мифическим атрибутом — «энтропией».
5. Littera contra littere
По представлениям таких корифеев прошлого, как Лейбниц, Ньютон, Торричелли, Лавуазье, Ломоносов, Остроградский, Фарадей, Максвелл, Менделеев, Умов, Дж. Томсон, Кельвин, Г. Герц, Пирогов, Тимирязев, Павлов, Бехтерев и многих, многих других, ВСЕМИРНАЯ СРЕДА — это абсолютная фундаментальная сущность (= субстанция мира = мировой эфир = вся материя Вселенной = «квинтэссенция» Аристотеля), заполняющая изотропно и без остатка всё бесконечное мировое пространство и являющаяся Источником и Носителем всех видов энергии в природе,— неистребимых «сил движения», «сил действия».
В противовес этому, по ныне господствующему в мировой науке представлению, — абсолютной фундаментальной сущностью провозглашена математическая фикция «энтропия», да ещё некая «информация», которую на полном серьёзе мировые академические светилы провозгласили недавно т.н. «Вселенской фундаментальной сущностью», не удосужившись дать этому новому термину развёрнутого определения.
По научной парадигме первых — в мире царит гармония и порядок вечной жизни Вселенной, через постоянные локальные обновления (череду смертей-рождений) отдельных материальных образований разного масштаба.
По псевдонаучной парадигме вторых — мир, непостижимым образом однажды сотворённый, движется к пропасти всеобщей деградации, выравнивания температур ко всеобщей, вселенской смерти под неусыпным контролем некоего Всемирного суперкомпьютера, владеющего и распоряжающегося некоей «информацией». Одни видят вокруг торжество вечной жизни, а другие видят вокруг распад и смерть, контролируемые неким Всемирным информационным банком.
Борьба этих двух диаметрально противоположных мировоззренческих концепций за господство в умах миллионов людей — центральный пункт биографии человечества. И ставка в этой борьбе — степени наивысшей.
И совершенно не случайно, что весь 20-й век мировой научный истеблишмент занят внедрением (якобы, как единственно возможных и перспективных) топливной энергетики, теории взрывчатых веществ, синтетических ядов и наркотиков, отравляющих веществ, генной инженерии с клонированием биороботов, с вырождением расы людей до уровня примитивных олигофренов, даунов и психопатов. И эти программы, и планы сейчас даже не скрываются от общественности.
Правда жизни такова: наиболее процветающими и могущественными в глобальном масштабе сферами человеческой деятельности, созданными в 20-м веке по последнему слову научной мысли, стали: порно- , нарко- , фарма-бизнес, торговля оружием, включая глобальные информационные и психотронные технологии. Их доля в мировом объёме всех финансовых потоков значительно превышает 50%.
Далее. Обезобразив за 1,5 века природу на Земле, мировое академическое братство торопится сейчас «колонизировать» и «покорить» околоземное пространство, имея намерения и научные проекты превращения этого пространства в свалку мусора своих «высоких» технологий. Этих господ-академиков буквально распирает от вожделенной сатанинской идеи похозяйничать и в околосолнечном пространстве, а не только на Земле.
Таким образом, в основании парадигмы всемирного академического братства вольных каменщиков положен камень крайне субъективного идеализма (антропоцентризма), а само здание их т.н. научной парадигмы держится на перманентном и циничном релятивизме и воинствующем атеизме.
Но поступь истинного прогресса неумолима. И, как всё живое на Земле тянется к Светилу, так и разум определённой части современных учёных и естествоиспытателей, не обременённых клановыми интересами всемирного братства, — тянется к солнцу вечной Жизни, вечного движения во Вселенной, через познание фундаментальных истин Бытия и поиска основной целевой функции существования и эволюции вида homo sapiens.
Теперь, рассмотрев природу пси-фактора, займёмся Таблицей Дмитрия Ивановича Менделеева.
6. Argumentum ad rem
То, что сейчас преподносят в школах и университетах под названием «Периодическая система химических элементов Д.И. Менделеева», — откровенная фальшивка.
Последний раз в неискажённом виде настоящая Таблица Менделеева увидела свет в 1906 году в Санкт-Петербурге (учебник «Основы химии», VIII издание).
И только спустя 96 лет забвения подлинная Таблица Менделеева впервые восстаёт из пепла, благодаря публикации настоящей диссертации в журнале ЖРФМ Русского Физического Общества.
Подлинная, нефальсифицированная Таблица Д. И. Менделеева
«Периодическая система элементов по группам и рядам»
(Д.И. Менделеев. Основы химии. VIII издание, СПб., 1906 г.)
После скоропостижной смерти Д.И. Менделеева и ухода из жизни его верных научных коллег по Русскому Физико-Химическому Обществу, впервые поднял руку на бессмертное творение Менделеева сын друга и соратника Д.И. Менделеева по Обществу — Борис Николаевич Меншуткин . Конечно, тот Борис Николаевич тоже действовал не в одиночку — он лишь выполнял заказ. Ведь новая парадигма релятивизма требовала отказа от идеи мирового эфира; и потому это требование было возведено в ранг догмы, а труд Д.И. Менделеева был фальсифицирован.
Главное искажение Таблицы — перенос «нулевой группы» Таблицы в её конец, вправо, и введение т.н. «периодов». Подчёркиваем, что такая (лишь на первый взгляд — безобидная) манипуляция логически объяснима только, как сознательное устранение главного методологического звена в открытии Менделеева: периодическая система элементов в своём начале, истоке, т.е. в верхнем левом углу Таблицы, должна иметь нулевую группу и нулевой ряд, где располагается элемент «Х» (по Менделееву — «Ньютоний»), — т.е. мировой эфир.
Более того, являясь единственным системообразующим элементом всей Таблицы производных элементов, этот элемент «Х» есть аргумент всей Таблицы Менделеева. Перенос же нулевой группы Таблицы в её конец уничтожает саму идею этой первоосновы всей системы элементов по Менделееву. Для подтверждения вышесказанного, предоставим слово самому Д.И. Менделееву.
«…Если же аналоги аргона вовсе не дают соединений, то очевидно, что нельзя включать ни одну из групп ранее известных элементов, и для них должно открыть особую группу нулевую... Это положение аргоновых аналогов в нулевой группе составляет строго логическое следствие понимания периодического закона, а потому (помещение в группе VIII явно не верно) принято не только мною, но и Браизнером, Пиччини и другими... Теперь же, когда стало не подлежать ни малейшему сомнению, что перед той I группой, в которой должно помещать водород, существует нулевая группа, представители которой имеют веса атомов меньше, чем у элементов I группы, мне кажется невозможным отрицать существование элементов более лёгких, чем водород. Из них обратим внимание сперва на элемент первого ряда 1-й группы. Его означим через «y». Ему, очевидно, будут принадлежать коренные свойства аргоновых газов... «Короний», плотностью порядка 0,2 по отношению к водороду; и он не может быть никоим образом мировым эфиром. Этот элемент «у», однако, необходим для того, чтобы умственно подобраться к тому наиглавнейшему, а потому и наиболее быстро движущемуся элементу «х», который, по моему разумению, можно считать эфиром. Мне бы хотелось предварительно назвать его «Ньютонием» — в честь бессмертного Ньютона... Задачу тяготения и задачи всей энергетики (!!! — В. Родионов) нельзя представить реально решёнными без реального понимания эфира, как мировой среды, передающей энергию на расстояния. Реального же понимания эфира нельзя достичь, игнорируя его химизм и не считая его элементарным веществом»
«Эти элементы, по величине их атомных весов, заняли точное место между галлоидами и щелочными металлами, как показал Рамзай в 1900 году. Из этих элементов необходимо образовать особую нулевую группу, которую прежде всех в 1900 году признал Еррере в Бельгии. Считаю здесь полезным присовокупить, что прямо судя по неспособности к соединениям элементов нулевой группы, аналогов аргона должно поставить раньше (!!! — В. Родионов) элементов 1 группы и по духу периодической системы ждать для них меньшего атомного веса, чем для щелочных металлов.
Это так и оказалось. А если так, то это обстоятельство, с одной стороны, служит подтверждением правильности периодических начал, а с другой стороны, ясно показывает отношение аналогов аргона к другим, ранее известным, элементам. Вследствие этого можно разбираемые начала прилагать ещё шире, чем ранее, и ждать элементов нулевого ряда с атомными весами гораздо меньшими, чем у водорода
Таким образом, можно показать, что в первом ряду первым перед водородом существует элемент нулевой группы с атомным весом 0,4 (быть может, это короний Ионга), а в ряду нулевом, в нулевой группе — предельный элемент с ничтожно малым атомным весом, не способным к химическим взаимодействиям и обладающий вследствие того чрезвычайно быстрым собственным частичным (газовым) движением. Эти свойства, быть может, должно приписать атомам всепроникающего (!!! — В. Родионов) мирового эфира. Мысль об этом указана мною в предисловии к этому изданию и в русской журнальной статье 1902 года ...»
7. Punctum soliens
Из этих цитат совершенно определённо вытекает нижеследующее.
1. Элементы нулевой группы начинают каждый ряд других элементов, располагаясь в левой части Таблицы, «... что составляет строго логическое следствие понимания периодического закона » — Менделеев.
2. Особо важное и даже исключительное по смыслу периодического закона место принадлежит элементу «х», — «Ньютонию», — мировому эфиру. И располагаться этот особый элемент должен в самом начале всей Таблицы, в так называемой «нулевой группе нулевого ряда». Более того,— являясь системообразующим элементом (точнее — системообразующей сущностью) всех элементов Таблицы Менделеева, мировой эфир — это субстанциональный аргумент всего многообразия элементов Таблицы Менделеева. Сама же Таблица, в этой связи, выступает в роли закрытого функционала этого самого аргумента.
Теперь обратимся к трудам первых фальсификаторов Таблицы Менделеева.
8. Corpus delicti
Чтобы вытравить из сознания всех последующих поколений учёных идею исключительной роли мирового эфира (а этого как раз и требовала новая парадигма релятивизма), специально были перенесены элементы нулевой группы из левой части Таблицы Менделеева в правую часть, сместив на ряд ниже соответствующие элементы и совместив нулевую группу с т.н. «восьмой». Разумеется, ни элементу «у», ни элементу «х» в фальсифицированной таблице места не осталось.
Но и этого показалось мало братству релятивистов. С точностью до наоборот искажена основополагающая мысль Д.И. Менделеева об особо важной роли мирового эфира. В частности, в предисловии к первому фальсифицированному варианту Периодического закона Д.И. Менделеева, нисколько не смущаясь, Б.М. Меншуткин заявляет, что Менделеев якобы всегда выступал против особой роли мирового эфира в природных процессах.
Вот выдержка из бесподобной по цинизму статьи Б. Н. Меншуткина:
«Таким образом (?! — В.Р.) мы снова возвращаемся к тому воззрению, против которого (?! — В.Р.) всегда (?!!! — В.Р.) выступал Д. И. Менделеев, которое с самых древних времён существовало среди философов, считавших все видимые и известные вещества и тела составленными из одного и того же первичного вещества греческих философов («протэюлэ» греческих философов, prima materia — римских). Эта гипотеза всегда находила себе приверженцев в силу своей простоты и в учениях философов называлась гипотезой единства материи или гипотезой унитарной материи » .
9. In rerum natura
Оценивая взгляды Д. И. Менделеева и его недобросовестных оппонентов, необходимо заметить следующее.
Скорее всего, Менделеев невольно ошибался в том, что «мировой эфир»— это «элементарное вещество» (т.е. «химический элемент» — в современном смысле этого термина). Скорее всего, «мировой эфир» — это истинная субстанция; и, как таковая, в строгом смысле — не «вещество»; и она не обладает «элементарным химизмом» т.е. не обладает «предельно малым атомным весом » с «чрезвычайно быстрым собственным частичным движением »
Пусть Д.И. Менделеев ошибался в «вещественности», «химизме» эфира. В конце концов, это терминологический просчёт великого учёного; и в его время это простительно, ибо тогда эти термины были ещё достаточно размыты, только входя в научный оборот. Но совершенно ясно другое: Дмитрий Иванович был совершенно прав в том, что «мировой эфир» это всё образующая сущность, — квинтэссенция, субстанция, из которой состоит весь мир вещей (вещественный мир) и в которой все вещественные образования пребывают .
Прав Дмитрий Иванович и в том, что эта субстанция передаёт энергию на расстояния и не обладает никакой химической активностью. Последнее обстоятельство только подтверждает нашу мысль о том, что Д.И. Менделеев сознательно выделил элемент «х», как исключительную сущность.
Итак, «мировой эфир», т.е. субстанция Вселенной, — изотропен, не имеет частичного строения, а является абсолютной (т.е. предельной, основополагающей, фундаментальной всеобщей) сущностью Мироздания, Вселенной . И именно потому, как правильно подметил Д.И. Менделеев, — мировой эфир «не способен к химическим взаимодействиям », а значит и не является «химическим элементом», т.е. «элементарным веществом» — в современном смысле этих терминов.
Прав был Дмитрий Иванович и в том, что мировой эфир — переносчик энергии на расстояния. Скажем больше: мировой эфир, как субстанция Мира, не только переносчик, но и «хранитель», и «носитель» всех видов энергии («сил действия») в природе.
Из глубины веков Д.И. Менделееву вторит другой выдающийся учёный — Торричелли (1608-1647): «Энергия — есть квинтэссенция такой тонкой природы, что она не может содержаться ни в каком другом сосуде, как только в самой сокровенной субстанции материальных вещей ».
Итак, по Менделееву и Торричелли мировой эфир это САМАЯ СОКРОВЕННАЯ СУБСТАНЦИЯ МАТЕРИАЛЬНЫХ ВЕЩЕЙ.
Именно поэтому менделеевский «Ньютоний» — не просто в нулевом ряду нулевой группы его периодической системы, а это — своеобразная «КОРОНА» всей его таблицы химических элементов. Корона, которая образует все химические элементы в мире, т.е. всё вещество. Эта Корона («Матерь», «Материя-субстанция» всякого вещества) есть Природная среда, приводимая в движение и побуждаемая к изменениям — по нашим расчётам — другой (второй) абсолютной сущностью, которую мы назвали «Субстанциональным потоком первичной фундаментальной информации о формах и способах движения Материи во Вселенной». Подробнее об этом — в журнале «Русская Мысль», 1-8, 1997, стр. 28-31.
Математическим символом мирового эфира мы выбрали «0», ноль, а семантическим — «ЛОНО». В свою очередь, математическим символом Субстанционального потока мы выбрали «1», единицу, а семантическим — «ОДИН». Таким образом, исходя из вышеуказанной символики, появляется возможность лаконично выразить в одном математическом выражении совокупность всех возможных форм и способов движения материи в природе:
{0 1}
Это выражение математически определяет т.н. открытый интервал пересечения двух множеств, — множества «0» и множества «1», в то время, как семантическое определение этого выражения — «ОДИН В ЛОНО» или иначе: Субстанциональный поток первичной фундаментальной информации о формах и способах движения Материи-субстанции полностью пронизывает эту Материю-субстанцию, т.е. мировой эфир .
В религиозных доктринах этот «открытый интервал» облечён в образную форму Вселенского акта творения Богом всего вещества в Мире из Материи-субстанции, с Которой Он непрерывно пребывает в состоянии плодоносного совокупления .
Автор данной статьи отдаёт себе отчёт в том, что эта математическая конструкция была в своё время навеяна ему, опять же, как не покажется странным, — идеями незабвенного Д.И. Менделеева, высказанными им в его работах .
Теперь настала пора подвести итог нашим исследованиям, изложенным в данной диссертации.
10. Errata: ferro et igni
Безапелляционное и циничное игнорирование мировой наукой места и роли мирового эфира в природных процессах (и в Таблице Менделеева!) как раз и породило всю гамму проблем человечества в нашем технократическом веке.
Главная из этих проблем — топливно-энергетическая.
Именно игнорирование роли мирового эфира позволяет учёным делать ложный (и лукавый - одновременно) вывод, будто добывать полезную энергию для своих повседневных нужд человек может лишь сжигая, т.е. безвозвратно разрушая вещество (топливо). Отсюда и ложный тезис об отсутствии у нынешней топливной энергетики реальной альтернативы. А раз так, то остаётся, якобы, только одно: плодить атомную (экологически самую грязную!) энергетику и газо-нефте-угле-добычу, засоряя и отравляя безмерно собственную среду обитания.
Именно игнорирование роли мирового эфира толкает всех современных учёных-ядерщиков на лукавый поиск «спасения» в расщеплении атомов и элементарных частиц на специальных дорогостоящих синхротронных ускорителях. В ходе этих чудовищных и чрезвычайно опасных по своим последствиям экспериментов хотят обнаружить и в дальнейшем использовать якобы «во благо» т.н. «кварк-глюонную плазму», по их ложным представлениям — как бы «пред-материю» (термин самих ядерщиков), согласно их ложной космологической теории т.н. «Большого взрыва Вселенной».
Достойно замечания, по нашим расчётам, что если эта т.н. «самая сокровенная мечта всех современных физиков-ядерщиков» ненароком будет достигнута, то это будет скорее всего РУКОТВОРНЫМ КОНЦОМ ВСЯКОЙ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ И КОНЦОМ САМОЙ ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ, — воистину «Большим взрывом» в глобальном масштабе, но только не понарошку, а взаправду.
Поэтому нужно как можно быстрее остановить это безумное экспериментирование мировой академической науки, которая с головы до ног поражена ядом пси-фактора и которая, похоже, даже не представляет себе возможных катастрофических последствий этих своих безумных паранаучных затей.
Прав оказался Д.И. Менделеев, — «Задачу тяготения и задачи всей энергетики нельзя представить реально решёнными без реального понимания эфира, как мировой среды, передающей энергию на расстояниях ».
Прав оказался Д.И. Менделеев и в том, что «когда-нибудь догадаются, что вручать дела данной промышленности лицам, ею живущим, не ведёт к наилучшим следствиям, хотя послушать таких лиц преполезно». «Основной смысл сказанного лежит в том, что интересы общие, вечные и прочные зачастую не совпадают с личными и временными, даже нередко одни другим противоречат, и, на мой взгляд, предпочитать надо — если помирить уже нельзя — первые, а не вторые. В этом и драматизм нашего времени » .
Итак, мировой эфир есть субстанция ВСЯКОГО химического элемента и значит — ВСЯКОГО вещества, есть Абсолютная истинная материя, как Всемирная элементообразующая Сущность.
Мировой эфир — это исток и венец всей подлинной Таблицы Менделеева , её начало и конец, — альфа и омега Периодической системы элементов Дмитрия Ивановича Менделеева.

Примечания
* Данная статья «Место и роль мирового эфира в истинной таблице Д.И. Менделеева» в первоначальном варианте была опубликована в научном журнале ЖРФМ Русского Физического Общества (ЖРФМ, 2001, №1-12, стр. 37-51).
** Родионов Владимир Геннадьевич, главный редактор журнала ЖРФМ и журнала «Русская Мысль», председатель Русского Физического Общества.
1. С 1872 года — «Русское Физико-Химическое Общество».
2. «Попытка химического понимания мирового эфира». 1905 г., стр. 27
3. «Основы химии». VIII изд., 1906 г., стр. 613 и след.
4. Б.Н. Меншуткин. «Д.И. Менделеев. Периодический закон». Под редакцией и со статьёй о современном
5. В своих работах академик Николай Левашов показал, из чего состоит «эфир», и какими основными свойствами он обладает. — Д.Б.
6. Это заявление полностью ошибочно. См. работы Н. Левашова. — Д.Б.
7. Информация, так же, как и энергия — это лишь одно из свойств материи и награждать её такими эпитетами совершенно незачем. — Д.Б.
8. В религиозных доктринах написана полнейшая чушь, сочинённая лишь для замутнения всего, что можно хоть как-то замутить. — Д.Б.
9. См., например, статью «Попытка химического понимания мирового эфира».
10. Д.И. Менделеев. «Мысли к познанию России». 1906 г.

То, что сейчас преподносят в школах и университетах под названием «Периодическая система химических элементов Дмитрия Ивановича Менделеева» — откровенная ФАЛЬШИВКА.

Подлинная Таблица Менделеева (1906 г)

Последний раз в неискажённом виде настоящая Таблица Менделеева увидела свет в 1906 году в Санкт-Петербурге (учебник «Основы химии», VIII издание). И только спустя 96 лет забвения подлинная Таблица Менделеева впервые восстаёт из пепла благодаря публикации настоящей диссертации в журнале ЖРФМ Русского Физического Общества.

После скоропостижной смерти Д. И. Менделеева и ухода из жизни его верных научных коллег по Русскому Физико-Химическому Обществу, впервые поднял руку на бессмертное творение Менделеева — сын друга и соратника Д. И. Менделеева по Обществу — Борис Николаевич Меншуткин, который выполнял заказ свыше. Ведь новая парадигма релятивизма требовала отказа от идеи мирового эфира; и потому это требование было возведено в ранг догмы, а труд Менделеева был фальсифицирован.

Главное искажение Таблицы — перенос «нулевой группы» Таблицы в её конец, вправо, и введение т.н. «периодов». Подчёркиваем, что такая (лишь на первый взгляд — безобидная) манипуляция логически объяснима только как сознательное устранение главного методологического звена в открытии Менделеева: периодическая система элементов в своём начале, истоке, т.е. в верхнем левом углу Таблицы, должна иметь нулевую группу и нулевой ряд, где располагается элемент «Х» то есть мировой эфир…

Более того, являясь единственным системообразующим элементом всей Таблицы производных элементов, этот элемент «Х» есть аргумент всей Таблицы Менделеева. Перенос же нулевой группы Таблицы в её конец уничтожает саму идею этой первоосновы всей системы элементов по Менделееву.

Для подтверждения вышесказанного, предоставим слово самому Д. И. Менделееву:

«… Если же аналоги аргона вовсе не дают соединений, то очевидно, что нельзя включать ни одну из групп ранее известных элементов, и для них должно открыть особую группу нулевую … Это положение аргоновых аналогов в нулевой группе составляет строго логическое следствие понимания периодического закона, а потому (помещение в группе VIII явно не верно) принято не только мною, но и Браизнером, Пиччини и другими …

Теперь же, когда стало не подлежать ни малейшему сомнению, что перед той I группой, в которой должно помещать водород, существует нулевая группа, представители которой имеют веса атомов меньше, чем у элементов I группы, мне кажется невозможным отрицать существование элементов более лёгких, чем водород. Из них обратим внимание сперва на элемент первого ряда 1-й группы. Его означим через «y». Ему, очевидно, будут принадлежать коренные свойства аргоновых газов … «Короний», плотностью порядка 0,2 по отношению к водороду; и он не может быть никоим образом мировым эфиром.

Этот элемент «у», однако, необходим для того, чтобы умственно подобраться к тому наиглавнейшему, а потому и наиболее быстро движущемуся элементу «х», который, по моему разумению, можно считать эфиром. Мне бы хотелось предварительно назвать его «Ньютонием» — в честь бессмертного Ньютона … Задачу тяготения и задачи всей энергетики (!!! — В.Родионов) нельзя представить реально решёнными без реального понимания эфира, как мировой среды, передающей энергию на расстояния. Реального же понимания эфира нельзя достичь, игнорируя его химизм и не считая его элементарным веществом» («Попытка химического понимания мирового эфира». 1905 г., стр. 27).

«Эти элементы, по величине их атомных весов, заняли точное место между галлоидами и щелочными металлами, как показал Рамзай в 1900 году. Из этих элементов необходимо образовать особую нулевую группу, которую прежде всех в 1900 году признал Еррере в Бельгии. Считаю здесь полезным присовокупить, что прямо судя по неспособности к соединениям элементов нулевой группы, аналогов аргона должно поставить раньше (!!! — В.Родионов) элементов 1 группы и по духу периодической системы ждать для них меньшего атомного веса, чем для щелочных металлов.

Это так и оказалось. А если так, то это обстоятельство, с одной стороны, служит подтверждением правильности периодических начал, а с другой стороны, ясно показывает отношение аналогов аргона к другим, ранее известным, элементам. Вследствие этого можно разбираемые начала прилагать ещё шире, чем ранее, и ждать элементов нулевого ряда с атомными весами гораздо меньшими, чем у водорода.

Таким образом, можно показать, что в первом ряду первым перед водородом существует элемент нулевой группы с атомным весом 0,4 (быть может, это короний Ионга), а в ряду нулевом, в нулевой группе — предельный элемент с ничтожно малым атомным весом, не способным к химическим взаимодействиям и обладающий вследствие того чрезвычайно быстрым собственным частичным (газовым) движением.

Эти свойства, быть может, должно приписать атомам всепроникающего (!!! — В.Родионов) мирового эфира. Мысль об этом указана мною в предисловии к этому изданию и в русской журнальной статье 1902 года …» («Основы химии». VIII изд., 1906 г., стр. 613 и след.)

Http://forum.rustimes.com/ind

Оригинал взят у klimoff_den